Оккупационный режим в Смоленской области

Размещаю отрывки из книги Б.Н. Ковалева, посвященные деятельности немецких разведывательных и контрразведывательных служб. Помимо кратких общих сведений приводится фактический материал по Смоленщине.

Деятельность немецких разведывательных и контрразведывательных служб

Ковалев Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.) / НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2001. С. 48-66.

В войне против СССР Германия делала ставку не только на свои вооруженные силы. Видное место отводилось и разведывательным службам. Служба разведки и контрразведки германских вооруженных сил была известна под общим названием die Abwehr («абвер», т.е. оборона, отражение, контрразведка).
…С началом нападения на СССР против нашей страны действовало свыше 130 разведывательных, диверсионных и контрразведывательных команд и групп абвера и СД, а также 60 школ, в которых велась подготовка агентов, диверсантов и террористов.
Абверкоманды действовали при штабах армейских группировок вермахта - «Норд» («Север»), «Митте» («Центр») и «Зюд» («Юг»). В 1941 году насчитывалось 10 абверкоманд и 45 подчиненных им абвер-групп, включавших в свой состав свыше 5 тыс. кадровых разведчиков.
С началом войны расширяется аппарат Главного управления имперской безопасности. При армейских группировках «Север», «Центр» и «Юг» создаются четыре крупные оперативные группы полиции безопасности и СД, насчитывавшие около 3 тыс. сотрудников гестапо и политической разведки, и свыше 20 подчиненных им особых и оперативных команд, состоявших из более 4 тыс. сотрудников.
Разведывательные команды и группы получили нумерацию от 101-й и выше, диверсионные - от 201-й и выше, контрразведывательные – от 301-й и выше, экономической разведки - от 150-й и выше. Каждой разведывательной абверкоманде подчинялись три-шесть абвергрупп.
Задачи оперативных групп и команд были сформулированы в соглашении между РСХА и вермахтом, заключенном в мае 1941 года. В нем, в частности, говорилось: «В целях обеспечения безопасности сражающихся частей в предстоящем походе на Россию всеми силами следует защищать их тыл. Всякое сопротивление должно быть сломлено любыми средствами. Подразделения полиции безопасности и службы безопасности будут призваны помочь боевым соединениям армии в выполнении этой задачи».
…Кроме абвера, разведывательные и контрразведывательные функции исполняли и другие подразделения нацистского оккупационного режима: тайная полевая полиция, государственная тайная полиция – гестапо, полевая жандармерия, гражданская полиция.
Что касается коллаборационистской «новой русской полиции», то ее сотрудники (как, впрочем, и бургомистры, и старосты) использовались немцами как осведомители.
…В 1942 году на советско-германском фронте были созданы специальные разведывательно-диверсионные пункты немецких войск «Цеппелин» (или «Цет»). «Цет-юд» (юг) находился на территории Украины, в городах Ворошиловск, Бердянск и Николаев. «Цет-митте» (центр), располагался в Смоленске, «Цет-Норд» (север) – во Пскове.
В задачу «Цепеллина» входила военно-экономическая разведка тыла противника, совершение диверсий в промышленности и на железнодорожном транспорте, организация террористических актов, разложение тыла противника путем пропаганды, организация повстанческого движения.
Основной функцией «Цет» являлось содействие в создании различных антисоветских союзов, партий, организаций из числа военнопленных, гражданского населения оккупированных областей и белоэмигрантов и руководство их деятельностью. К ним относились: РОА, Боевой союз русских националистов, Русская народная трудовая партия, Политический центр борьбы с большевиками, Союз русских активистов, Российская народная партия реалистов и другие пронацистские коллаборационистские организации.
В подчинении «Цеппелина» находились так называемые ягд-команды, т.е. «охотничьи команды», специализировавшиеся на борьбе с подпольем и партизанским движением. Ягд-команды совершали массовые аресты и расстрелы мирных жителей, уничтожали в районах своей «деятельности» не только взрослых мужчин, которые были в состоянии оказать им хоть какое-то сопротивление, но и женщин, детей и стариков.
…Летом 1943 года немецким военным командованием совместно с немецкими разведывательными службами была предпринята попытка разгрома партизанского движения на территории Смоленской и Витебской областей.
На южной окраине Смоленска, в усадьбе бывшей МТС, абверкоманда 202 создала школу диверсантов, где обучались лица, доказавшие свою преданность гитлеровцам. В июне 1943 года в этой школе был сформирован спецотряд РОА для осуществления операции по разгрому партизанских бригад.
По замыслу немецкого командования, спецотряд, изображая из себя остатки партизанской бригады из Литвы, понесшей значительные потери в боях с немцами и литовскими националистами, под Смоленском должен был попытаться влиться в одно из действующих партизанских соединений на правах самостоятельного отряда. Для поднятия авторитета предполагалось провести несколько успешных стычек с полицейскими и напасть на немецкий обоз.
Отряд в количестве 76 человек прошел специальное обучение. Официально командовал им капитан РОА Цамлай, но фактическое руководство осуществлял немецкий офицер-разведчик, прекрасно говоривший по-русски и имевший опыт службы в 1941 году в спецподразделении «Бранденбург». О том, что он немец, знал лишь командный состав псевдопартизанского отряда.
Подразделение полностью имитировало боевую группу народных мстителей. Роль комиссара исполнял бывший командир Красной Армии Петр Голиков, ставший убежденным власовцем. Отряд был обмундирован в рваные шинели, отобранные у военнопленных, вооружен разномастным оружием
Однако несмотря на всю тщательность, с которой нацисты формировали данное подразделение, советской разведке удалось завербовать нескольких человек, изъявивших желание порвать с власовцами и перейти на сторону партизан.
Первый этап операции абвера прошел успешно. Псевдопартизанам удалось внедриться в расположение отрядов советского Сопротивления, но во время одной из встреч советский агент сумел предупредить партизан о готовящейся провокации. Последние оперативно сформировали группу из 25 человек, которая захватила немецких разведчиков во время очередной встречи белорусских и «литовских» партизан. Центр получил подробную информацию о Смоленской диверсионной школе и ее выпускниках, многие из которых уже выполняли задания абвера в советском тылу.

 

Продолжаю знакомить с материалами книги Б.Н. Ковалева. Выдержки из главы, посвященной национальной политике германских оккупационных властей. Большой фрагмент этой главы рассказывает о судьбе Смоленского гетто, которое было крупнейшим на территории России (РСФСР).

Ковалев Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.) / НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2001. С. 195-211.

Национальная политика оккупантов

Одна из трагических страниц Великой Отечественной войны - судьба еврейского населения.
Адольф Гитлер, у которого ненависть к евреям носила патологический характер, видел в евреях особый класс, который фактически господствует в СССР. Он утверждал, что коммунистическая идеология и Советский Союз как объект реализации данной идеологии являются лишь орудием в руках евреев, готовящихся к захвату всего мира.
…Советская сторона оказалась не готова противостоять фашистской пропаганде в данном вопросе. За весь 1941 год практически не было предпринято ни одной акции партизан и подпольщиков, направленной на борьбу с национал-шовинизмом.
Одним из лозунгов 1941 года, обращенных нацистами и к населению занятых областей России, захватчики провозгласили следующее заявление: «Жиды — это наше несчастье!».
Еврейскую нацию обвиняли в том, что:
1) эта война была развязана по её инициативе;
2) она является нацией-паразитом, живущей за счёт других;
3) евреи, захватив власть в России, создали советскую тюрьму народов.
Вывод из всего этого делался следующий: «Конец жидам — это будет конец войне».
Геноцид против евреев нацисты могли осуществлять лишь при содействии или хотя бы при сочувственном отношении к этим акциям со стороны местного населения. Поэтому не было ни одного направления в идеологическом воздействии на жителей России, оказавшихся под немецкой оккупацией, в котором бы не присутствовали антисемитские сюжеты. Основная задача этой политики заключалась в том, чтобы доказать: у немцев и русских есть общий враг - евреи.
…Истребление еврейского населения на оккупированной территории России началось с первого дня прихода немцев и не прекращалось вплоть до их изгнания. Эти акции делились на три периода:
1) С начала оккупации до зимы 1941-1942 года. (Уничтожались «коммунисты, комсомольцы и активисты. Все еврейское население бралось на учет и сгонялось в гетто.)
2) С весны 1942 года до конца 1942 года. (Массовое уничтожение еврейского населения.)
3) С начала 1943 года до отступления нацистов с оккупированных территорий. (В этот период уничтожали всех оставшихся евреев, в том числе и тех, кто выполнял оборонные работы для нужд вермахта.)
Для «окончательного решения еврейского вопроса» нацисты создали четыре оперативные группы - айнзацгруппы СС (Einsatzgmppen), подчиненные непосредственно второму человеку в иерархии СС - Гейдриху. Каждая из них насчитывала от 500 до 900 солдат - всего 3000 человек.
В начале июня 1941 года Гейдрих собрал командиров айнзац-групп и сообщил им, что Гитлер приказал уничтожить на территории Советского Союза всех евреев и руководящий состав коммунистической партии и что их задачей является выполнение данного приказа».
…Немецкое военное командование, при участии коллаборационистов, должно было немедленно обеспечить следующее:
«а) евреи в соответствии с приказом должны зарегистрироваться: сообщить фамилию, пол, возраст и адрес. Источником сведений для регистрации могут служить записи еврейской общины, а также сообщения надежных местных жителей;
б) должно быть издано распоряжение о ношении евреями постоянных и ясно различимых опознавательных знаков - желтых шестиконечных звезд, по меньшей мере 10 см в поперечнике, на левой стороне груди и на середине спины;
в) евреям запрещается:
1. Выезжать из своей местности или менять место жительства без разрешения гебитскомиссара или штадтскомиссара.
2. Пользоваться тротуарами, общественным транспортом, автомобилями.
3. Пользоваться местами и заведениями отдыха (курорты и плавательные бассейны, парки и парковые зоны, игровые и спортивные площадки).
4. Посещать театры, кинотеатры, библиотеки и музеи.
5. Посещать школы любого типа.
6. Владеть автомобилями и радиоприемниками.
7. Производить кошерный забой скота».
Согласно новым распоряжениям, еврейские врачи и дантисты могли лечить или консультировать только еврейских пациентов. Еврейским аптекарям разрешалось заниматься своей профессией только в гетто и в лагерях в той мере, в какой в них ощущалась потребность. Еврейским ветеринарам запрещалось заниматься своей профессией.
Также был издан список «запрета на профессии для лиц еврейской национальности». К ним относились:
1. Адвокатура.
2. Банковская деятельность и обменные операции, ростовщичество.
3. Посредничество и организация агентств.
4. Торговля недвижимостью.
5. Торговля вразнос.
Имущество, принадлежащее евреям, подлежало конфискации. В первую очередь изымались:
а) местные денежные знаки и иностранная валюта;
б) ценные бумаги;
в) ценности всякого рода (монеты, золотые и серебряные слитки, другие драгоценные металлы, ювелирные изделия, драгоценные камни и т. п.).
Для поддержания своего существования еврейское население могло сохранить предметы домашнего обихода для удовлетворения минимальных потребностей (мебель, одежда, постельное белье); сумму денег из расчета 0,2 рейхсмарки (2 рубля) на каждого еврея - члена семьи — в день.
Для обеспечения жесткого контроля за еврейским населением в директивах германского командования выдвигались следующие требования:
а) сельская местность должна быть очищена от евреев;
б) евреи должны быть удалены из всех видов торговли, особенно из торговли сельскохозяйственными продуктами и продовольствием;
в) евреям должно быть запрещено проживание в местностях, имеющих экономическое, военное или идеологическое значение, а также в курортных местностях;
г) насколько возможно, евреи должны быть сконцентрированы в городах или в районах больших городов, население которых и прежде было преимущественно еврейским. В них должны быть созданы гетто, и евреям должно быть запрещено покидать эти гетто.
На оккупированной территории России наиболее крупное гетто было образовано в Смоленске. В некоторых городах, например, в Орле, евреев поселяли в дома, находящиеся в разных районах города. Но во всех случаях они находились под постоянным контролем со стороны нацистов и их пособников.
Находившиеся в гетто люди могли получать лишь столько продуктов, сколько могло им выделить остальное население, но не более, чем было необходимо для поддержания их существования. Жители гетто улаживали свои внутренние дела при помощи собственных органов управления. Всякий, желавший пройти на территорию гетто, предварительно получал на это разрешение от германских властей.
В первое время трудоспособные евреи привлекались к принудительным работам. При этом специально оговаривалось, что «оплата труда не должна соответствовать выработке, но лишь поддерживать существование работника и нетрудоспособных членов его семьи с учетом и других средств, имеющихся в его распоряжении».
Полная изоляция гетто обеспечивалась русской полицией, набранной из местного населения.
…О трагической судьбе Смоленского гетто известно очень мало. До нас дошло относительно небольшое количество документов, хотя оно являлось одним из самых крупных на территории России. Так, в фундаментальном сборнике документов и материалов «Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941-1944)», изданном в Яд Ва-Шем (Национальный Институт Памяти жертв нацизма и героев Сопротивления, Иерусалим), рассказ о Смоленском гетто имеет следующий заголовок: «Из показаний неизвестного, отрывок без начала». Но автору данной работы удалось обнаружить в архиве Смоленского Управления ФСБ полный рукописный текст этого материала. Он принадлежит профессору Борису Васильевичу Базилевскому.
Согласно вышеуказанному документу в Смоленске в конце июля 1941 года комендант города фон Швец издал распоряжение о создании гетто. Для этого выделялся район «Садки». Все русское население, проживавшее там, должно было переселиться в другие части города. На их место под конвоем немецких жандармов пригоняли евреев. Люди при этом подвергались всяческим оскорблениям и унижениям. Им не давали транспорта, и они должны были перевозить на ручных тележках и переносить на руках свой скарб. На переселение выделялся только один день - 3 августа 1941 года.
Старостой (или старшиной гетто) комендатура назначила известного в Смоленске дантиста доктора Пайсона. В беседах с русскими людьми, которые хоть как-то пытались помочь попавшим в беду землякам, он неоднократно жаловался на то, что осознает маловероятность благополучного исхода для узников гетто.
Но не все смоляне сочувственно относились к узникам гетто. Так, главный врач при Смоленском городском управлении К.Е. Ефимов издал приказ. Согласно ему все медицинские работники при осмотре больных должны были указывать в карточках: «наличествует крайняя плоть» или «отсутствует крайняя плоть». Второй диагноз означал, что обследуемый человек является евреем. Об этом факте следовало немедленно сообщать в соответствующие немецкие органы.
Доносили и рядовые граждане. Так, доктор В.С. Раевский рассказывал своим знакомым: «Видя, что от меня может ускользнуть перспективная должность врача-венеролога, я, будучи у штабного врача немецкой комендатуры Дезе, проинформировал его о своих познаниях в области венерологии и тогда же отрицательно отозвался о заведующей кожно-венерологическим диспансером Анне Захаревич, сказал Дезе, что она еврейка». Врача А.И. Захаревич после этого отстранили от работы и отправили в гетто, где она вскоре была расстреляна. Арестованный летом 1944 года советскими органами государственной безопасности Раевский заявил на допросе: «Рассказав Дезе о Захаревич как о еврейке, я цели предательства Захаревич не преследовал. В данном случае я просто хотел обеспечить себе работу по специальности».
На гетто нацисты наложили специальные налоги. По ним еврейское население должно было снабжать солдат вермахта теплой, в особенности меховой одеждой. Поборы велись немецким жандармами и русскими полицейскими с неописуемой грубостью. Очень часто одежда срывалась прямо с людей, которых избивали. Причем фашистов и их пособников нисколько не интересовало, кто перед ними - женщина, старик или ребенок.
Ни один из узников гетто не имел права на продовольственный паек. На вопрос доктора Пайсона: «Как нам кормить наши семьи?» - комендант города ответил, что подобные мелочи.
Что касается работоспособных, то они, занятые на разборке и уборке улиц, с ноября 1941 года стали получать скудный хлебный паек - 200 граммов хлеба. Иногда им давали баланду. Все евреи носили на рукавах желтые звезды Давида. За разговоры с русскими их жестоко избивали. В июне 1942 года бургомистр города Меньшагин приказал евреям принести в городскую управу 7000 рублей золотом.
15 июля 1942 года Смоленское гетто было ликвидировано. Этой акцией руководил заместитель бургомистра Гандзюк (член партии НТСНП). 1200 человек (по другим данным 2000) были уничтожены различными способами - расстреляны, забиты насмерть, отравлены газами. Детей сажали в автомашины отдельно от родителей и увозили, применяя к ним газы. Взрослых отвозили в деревню Магаленщина Смоленского района, где заранее были вырыты ямы. Людей в них толкали живыми, там их и пристреливали. Наибольшую активность при этом проявлял полицейский Тимофей Тищенко. Он возил узников гетто на расстрел, снимал с них одежду и распределял ее среди своих работников. За одежду, снятую с убитых, получал водку и продукты. Через месяц газета «Новый путь» поместила о нем материал «Образцовый страж порядка».
Всех жителей города потрясло это варварство. Многие из тех, кто относился к немцам без ненависти и изначально поддался антисемитской пропаганде, сделались убежденными противниками фашистских порядков.
…на советской территории оккупационные немецкие власти считали евреем и уничтожали тех, у кого один из родителей был евреем. Детей, родившихся от смешанных браков, силой отбирали у матерей и уничтожали. В Смоленском округе в марте-апреле 1943 года была проведена акция против детей, родившихся от смешанных браков. Русских матерей уничтожали вместе с детьми. Местному населению объяснялось, что смешение славянской и еврейской крови дает «самые ядовитые и опасные всходы».
…Такому же массовому истреблению, согласно установкам нацистского руководства, подлежали и цыгане. Уже с конца лета 1941 года на них начинается охота. Зондеркомандам рекомендовалось уничтожать их сразу, «не засоряя тюрьмы».
Эта политика велась целенаправленно. На протяжении всего периода оккупации районные управления получали распоряжения от немецких оккупационных властей, в которых писалось о том, что «если на территории вашей волости будут обнаружены кочующие цыгане, то вы обязаны лошадей отобрать и передать их гражданам селений, нуждающимся в лошадях, а цыган направить в ближайшую комендатуру для привлечения их к работе». Но в комендатуре арестованные цыгане долго не задерживались. Их уничтожение мотивировалось нежеланием и неспособностью последних выполнять любую работу.
…Еще в феврале 1942 года рейхсминистерство по делам восточных оккупированных территорий разработало проект организации Национального союза за свободу Отчизны с отделениями в наиболее крупных городах центральной России: Орле, Смоленске и Брянске. Но нацистское руководство в тех условиях не посчитало необходимым использование русского населения в качестве вооруженного союзника. Оно пока еще рассчитывало в основном на свои собственные силы. Даже на пропагандистских курсах для коллаборационистов лекторам не рекомендовалось употреблять слово «Россия». Дело касалось и мелочей. Мотивируя тот факт, что на берегах Волги проживают многие народы, в песне «Волга, Волга, мать родная, Волга - русская река», слово «русская» в песеннике, изданном для населения оккупированных районов, было заменено на «мощная».
…Коллаборационистские воинские формирования строились, как правило, по национальному признаку. Хотя Украинский легион, который находился в деревне Старь Орловской области и городе Рославль Смоленской области, состоял из русских. Но их фамилии переделывались на украинский лад. Так, легионеры Иванов и Васильев, перешедшие на сторону партизан, сообщили, что, находясь на немецкой службе, они носили фамилии Иваненко и Василенко.
…Оккупировав часть территории СССР, нацисты стремились посеять раздор между представителями различных наций. Это делалось, с одной стороны, для ослабления сопротивления захватчикам, а с другой - с целью физического уничтожению части местного населения. Всё это, по замыслу фашистов, должно было способствовать освобождению жизненного пространства «Великой Германии» от нежелательного национального элемента.
Однако оккупантам за время своего хозяйничанья в западных областях РСФСР не удалось разыграть национальную карту в том объеме, на который они рассчитывали. Их запоздалая ставка на русский национализм провалилась. Советский народ в экстремальных условиях войны показал свою жизнеспособность.

 

Недавно проезжал мимо деревни Магдаленщина и заинтересовался самим названием. Оно кажется достаточно древним. А тут выясняется, что у этой деревни было место массовых казней смоленских евреев. Отмечено ли каким-то памятным знаком это место? Кто-нибудь знает? Кто бывал в Магдаленщине?

 

Потверждаю, что правильно будет "Магаленщина". Спасибо за устранение неточности. Исправлю это название и в цитате из книги, чтобы народ не путался.

 

Еще один фрагмент из книги Б.Н. Ковалева о сфере семейно-брачных отношений в эпоху нацисткой оккупации. Приводятся общие сведения и материалы, относящиеся к Смоленской области.

Ковалев Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.) / НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2001. С. 215-220.

Обеспечение контроля за населением.
Регулирование семейно-брачных отношений.

Официально вопросы брачно-семейного права находились в ведении коллаборационистской «новой русской администрации». На словах именно от представителей русского населения выдвигались различные предложения, касающиеся брачно-семейных отношений. Но фактически все эти проблемы находились под жестким контролем нацистских оккупационных служб.
При русских городских управлениях создавались юридические отделы. При них действовали столы записи актов гражданского состояния. К функциям последних относились регистрация браков, рождений и смертей.
В своих действиях они руководствовались различными инструкциями и указаниями, исходившими как от немецких, так и коллаборационистских органов власти. В средствах массовой пропаганды эти документы характеризовались как «правила, упорядочившие брачные отношения и ликвидирующие хаос, вызванный в этой области большевизмом». Они были приняты практически во всех крупных русских городах, оказавшихся под немецко-фашистской оккупацией.
Отмечалось, что стол загса должен был охватывать все изменения в гражданском состоянии каждого лица в отдельности. Одна из основных целей стола загса формулировалась следующим образом: «В некоторых случаях брак может быть не разрешен, нежелателен или недопустим в интересах отдельных лиц. Поэтому до заключения брака следует точно установить, может ли быть в данном случае совершено бракосочетание. Если, таким образом, в настоящее время брак является актом выдающегося значения, то и оформление его должно быть совершено соответственно этому значению».
…По новым правилам брак признавался действительным только тогда, когда он регистрировался по всем правилам в отделе записей актов гражданского состояния.
Процесс заключения брака предполагал несколько этапов. Прежде всего, желающие вступить в брак подавали соответствующее ходатайство. При этом производилась проверка удостоверения личности. Заведующий столом загса должен был получить точные доказательства правильности показаний брачующихся. Брак не мог быть надлежащим образом заключен, если брачующиеся не могли удостоверить свою личность и происхождение. Таким образом, беженцы, лица, не проживавшие постоянно в данной местности до начала военных действий, граждане, не имеющие документов, не имели права вступать в брак. В одной из инструкций Смоленской городской управы говорилось о том что «данная мера не позволит советским агентам растворяться среди мирного населения нашего округа...»
Воспрещались браки:
- Между евреями и лицами других групп населения. К евреям относились лица, исповедующие иудаизм или имеющие в своем роду евреев среди родственников до третьего колена.
- Между единокровными по прямой линии; родными и полуродными братьями и сестрами брачного или внебрачного происхождения.
- Мужчинам до достижения 18 лет и женщинам до достижения 16 лет.
- Лицам, уже состоящим в законном браке.
Если вышеперечисленные причины вскрывались уже после заключения брака, то незаконно зарегистрированный брак объявлялся недействительным, а запись об этом уничтожалась.
Если у чиновников не имелось никаких сомнений в законности оформления брака, то бракосочетающимся назначалось время для «совершения таинства бракосочетания». Оно должно было состояться не раньше двух и не позже трех недель после возбуждения ходатайства о разрешении заключить брак. В течение этого срока делалось так называемое «оглашение», которое помещалось в специальном разделе газеты и на специальной доске, вывешенной при городском управлении. Завизированное бургомистром, оно включало в себя следующую информацию как о женихе, так и о невесте: данные о месте рождения, месте проживания и профессии.
Если за эти дни не поступало никакой информации, противоречащей той, которую сообщили о себе граждане, Собирающиеся вступить в брак, назначался день «венчания». Брачующиеся и их свидетели были обязаны явиться в определенный час в стол загса в опрятных одеждах.
Инструкция предписывала, чтобы бракосочетание проходило в особой комнате. Она должна была быть празднично обставлена: «необходимо позаботиться о цветах и корзинах...». В инструкции содержались подробные указания о порядке бракосочетания: «Заведующий столом загса должен сидеть за красивым столом. Перед ним сидят брачующиеся, по обеим сторонам находятся места для свидетелей. Зав. загсом оглашает вначале имена: явились сегодня (зачитываются полностью имена, фамилии, место и дата рождения брачующихся и свидетелей). Они по обоюдному согласию заявили о своем желании вступить в брак. Затем все присутствующие приглашаются встать. Чиновник загса также встает и продолжает следующим образом: «Я спрашиваю тебя (следует имя жениха), согласна ли здесь присутствующая (следует имя невесты) вступить в брак». После «Да» жениха и невесты заведующий столом загса объявляет брачующимся, что согласно гражданскому праву их брак является заключенным».
При браке невесте присваивалась фамилия мужа. Официально это объяснялось желанием «ликвидировать тот бедлам, который царил при советской власти, когда муж носил одну фамилию, жена – другую, а дети зачастую третью, т.е. фамилию первого мужа жены». Однако на практике это было направлено на то, чтобы воспрепятствовать евреям или людям, носящим похожие на еврейские фамилии, изменять их.
…Пойти в церковь и обвенчаться там по религиозному обряду можно было только после регистрации брака в отделе записи актов гражданского состояния.
…Расторжение браков на оккупированной немцами территории России было воспрещено. Так, 28 апреля 1943 года Смоленское окружное управление разослало в районные управы бумагу, в которой говорилось о том, что «в настоящее время распоряжением Германского командования разводы запрещены, в исключительных случаях можно только допускать раздел имущества, но без права разошедшихся супругов вступать в новый брак. Неизвестное отсутствие жены или мужа, а также и эвакуация НЕ ДАЮТ ПРАВА (выделено в документе. - Б. К.) оставшемуся здесь супругу вступать в новый брак».
Подобные действия можно объяснить желанием оккупантов осуществлять жесткий контроль за населением. Так, в инструкции для мировых судов Смоленского округа от 2 июля 1943 года отмечалось, что в исключительных случаях при разрешении бракоразводных дел необходимо иметь в виду следующее: «Обоюдное желание супругов не является законным поводом для развода». Предполагалось, что «при разрешении имущественных разделов разводящихся супругов суд должен стоять на стороне интересов правого супруга». Новый брак того супруга, по вине которого был произведен развод (как это определял мировой суд), был воспрещен. Поэтому решение суда направлялось в стол загса, где в удостоверение личности ставился штамп о расторжении брака со словами «без вины» или «по вине».
В случаях изменения гражданского состояния, занесенных в метрические книги, заинтересованным лицам выдавались свидетельства в виде выписки из этих книг. Каждое свидетельство облагалось сбором в сумме 20 рублей. Регистрация брака оплачивалась сбором в сумме 100 рублей.
Любой отход от правил, связанных с регистрацией брака, наказывался денежным штрафом до 1000 рублей и принудительными работами. В распоряжении Смоленской управы «О временных правилах в отношении регистрации актов гражданского состояния» от 3 апреля 1943 года специально оговаривались следующие нарушения: совершение духовным лицом, принадлежащим к духовному сообществу, церковного венчания или удостоверение брака прежде того, как факт заключения брака внесен в реестр браков; умышленное внесение в реестр браков ложных сведений о брачующихся; недостаточно полный сбор информации о женихе и невесте; заключение брака людьми, которым было запрещено регистрироваться».
Большое количество детей в годы войны потеряли своих родителей. Детских домов и приютов не хватало. Это сделало очень актуальным вопрос об усыновлении. В этих условиях Смоленское окружное управление, руководствуясь распоряжением немецких оккупационных служб, приказало придерживаться следующих правил:
1) Усыновление производится постановлением суда и подлежит регистрации в общем порядке в органах регистрации актов гражданского состояния.
2) При усыновлении усыновляемому присваивается фамилия и отчество усыновителя.
3) При наличии родителей усыновляемого или в случае нахождения его под опекой или под попечительством для усыновления требуется согласие на лишение родительских прав родителей, опекунов или попечителей.
4) При усыновлении кого-либо лицом, состоящим в браке, требуется согласие другого супруга.
5) Усыновление детей, достигших 10-летнего возраста, без их согласия не допускается.
6) Усыновленные и их потомство по отношению к усыновителям и усыновители по отношению к усыновленным и их потомству в личных и имущественных правах и обязанностях приравниваются к родственникам по происхождению.
7) В судебном порядке может быть возбужден любым лицом или учреждением иск об отмене усыновления, если этого требуют интересы ребенка.
Однако при этом строго следили за тем, чтобы среди усыновленных детей не оказалось евреев. Попытки их спасти таким образом часто заканчивались трагически. Оккупанты расстреливали как детей, так и тех русских усыновителей, которые пытались перевести их на свою фамилию.
При анализе различных инструкций и распоряжений коллаборационистских администраций, касающихся вопросов брака и семьи в различных городах на оккупированной территории России, видно, что все они весьма похожи друг на друга. Следовательно, данные документы исходили из одного центра, в данном случае - из Берлина. Рассматривая основные черты брачно-семейного права на оккупированной территории России, можно отметить, что все инструкции, указы и распоряжения как немецких оккупационных служб, так и марионеточной «новой русской администрации» были направлены на решение одной глобальной задачи – тотальному контролю за населением.

 

Продолжаю постить фрагменты книги Б.Н. Ковалева, посвященные Смоленщине.

Ковалев Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.) / НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2001. С. 236-247.

Содержание и организация нацистской пропаганды

Практически все немецкие газеты и листовки заканчивались выводом о том, что благодаря немецкому солдату рушатся застенки «Всесоюзной тюрьмы народов», кончается власть шпиков и агентов НКВД, которые почти четверть века держали вас днем и ночью в страхе».
Кроме газетных публикаций, на оккупированной территории России распространялось огромное количество книг о советских органах государственной безопасности. Это были как «научные исследования», так и воспоминания бывших узников ГУЛАГа. В 1942 году берлинское издательство Бера опубликовало на нескольких языках, в том числе и на русском, книгу, ужаснувшую всех дикими подробностями о содержании заключенных в трудовых лагерях системы ГПУ-НКВД. Книга была написана Кайтаном Клюгом и называлась «Самое величайшее рабство в мировой истории». Издатели пообещали, что это произведение будет продаваться во всех магазинах и станет сенсацией во всем мире. Тираж достиг нескольких миллионов экземпляров. Как вспоминали участники советского сопротивления, большой популярностью данная литература пользовалась в немецкой контрразведке. Она являлась необходимой составляющей в обработке задержанных с целью привлечения их к сотрудничеству с немецкими спецслужбами.
Особо можно отметить акции, с помощью которых нацисты апеллировали к международному общественному мнению и привлекали к сотрудничеству граждан нейтральных стран. Так, весьма активно освещались события, связанные с Катынским делом. Члены международной комиссии в мае 1943 года ознакомились с «преступлениями цепного пса жидо-большевистского режима НКВД». «Останки 12 тысяч польских офицеров, попавших в плен к советским войскам в 1939 году и позднее расстрелянных войсками НКВД», демонстрировались в кинохронике, этому трагическому событию посвящались книги и международные конференции. Широко распространялась книга «Массовые казни в Катынском лесу: документальный отчет». Наибольшее значение в этой книге имел протокол, подписанный европейскими экспертами из двенадцати европейских стран. В конце апреля 1943 года они посетили место, где производились расстрелы, и их доклад подтвердил обоснованность немецких обвинений в адрес органов НКВД. Нацисты со злорадством повествовали о евреях, сотрудниках НКВД, которые «с садистским удовольствием приканчивали польских патриотов своим излюбленным приемом — выстрелом в затылок».
…На оккупированной территории России нацистами распространялись газеты и листовки как отпечатанные в Германии (особенно в 1941 году, до развёртывания ими полиграфической базы) и Прибалтике, так и непосредственно на местах, в местных типографиях. Восстановление типографий считалось одной из первоочередных задач.
Наиболее крупными региональными газетами для Северо-Запада РСФСР были издававшиеся в Риге «Правда», в Ревеле «Северное слово» и во Пскове «За Родину». В центральной России широко распространялась смоленская газета «Новый путь». Наибольший тираж на всей оккупированной территории имела выходившая в Орле «Речь».
В штате редакций обязательно были представлены профессиональные немецкие пропагандисты, а также русские эмигранты, имевшие довоенный стаж сотрудничества с ведомством Геббельса. Но ставка все же делалась на бывших сотрудников советских газет, изъявивших желание сотрудничать с оккупантами, т. е. на людей, которые на практике знали все советские реалии и могли их успешно критиковать.
При этом особым доверием оккупантов пользовались те люди, которые могли доказать, что у них есть повод ненавидеть советскую власть. Именно они в первую очередь привлекались к пропагандистской работе. Очень часто эти авторы публиковали на страницах газет свои воспоминания о сталинских лагерях, ужасах коллективизации и прочие «разоблачительные материалы».
…Кроме журналистов и писателей, на особом контроле находились печатники. В условиях наступления гитлеровских войск летом-осенью 1941 года советская сторона не успела вывезти или уничтожить значительные материальные ценности, и они достались в качестве трофея врагу. Это касалось, в том числе, и полиграфического оборудования. Так, в Смоленске типография, которая находилась в ведении городской управы, начала свою работу 12 августа 1941 года. Работающие там получали достаточно большое для оккупированной территории жалование: от 450 до 1200 рублей в месяц. Первоначально она обслуживала нужды коллаборационистской администрации. В ней печатались различные бланки, квитанции, распоряжения, объявления. В типографии на различных должностях работало свыше 200 русских сотрудников.
По инициативе немецких властей в начале октября начался выпуск газеты «Смоленский вестник», в конце 1941 года она была переименована в «Новый путь». Ее главным редактором стал профессиональный журналист К.А. Долгоненков. При редакции функционировало издательство, выпускавшее книги, календари и брошюры.
В феврале 1942 года типография перешла в ведение отдела пропаганды немецкой армии. Теперь она обеспечивала коллаборационистской прессой почти всю территорию оккупированных областей центральной России. Массовыми тиражами выходили многополосные газеты «Новый путь», «Колокол», «Речь», «Возрождение», «Доброволец», журналы «Школьник», «Школа и воспитание» и листовки.
Вся деятельность смоленской типографии контролировалась немецким отделом пропаганды. Возглавляли ее исключительно представители германских оккупационных служб. За время работы типографии (1941-1943) на посту ее руководителя последовательно сменились лейтенант Шулле, лейтенант Кордес, унтер-офицер Зелькомлен, унтер-офицер Фелипс, а так же белоэмигрант, долго проживший в Берлине, князь Тарковский.
Каждый сотрудник смоленского отдела пропаганды курировал какой-то определенный вопрос. Практически все они свободно владели русским языком. Начальником отдела был майор Кост, который в этой должности находился с августа 1941 года. Лейтенант Ремпе редактировал листовки для мирного населения, обер-лейтенант Эбенгю являлся цензором всех гражданских газет. Всего в этом отделе числилось 20 сотрудников. Они (как и их коллеги в других русских городах) занимались проведением антисоветской пропаганды среди мирного населения и в лагерях военнопленных, распространяли нацистскую литературу, а с лета 1943 года издавали газеты и брошюры от имени «Русской Освободительной Армии». Одновременно пропагандисты принимали участие в вербовке русского населения в РОА, систематически выезжали на передний край обороны, где через микрофон обращались к красноармейцам с предложениями переходить на сторону вермахта, а также занимались разведывательной и контрразведывательной деятельностью в пользу немцев. Работа оккупационных органов тесно переплеталась с деятельностью коллаборационистского «Русского комитета» и эмигрантского НТС.
…По своему оформлению и манере подачи материала коллаборационистские издания изначально являлись копиями с газет фашистской Германии. Все номера обязательно начинались «лозунгом дня» - кратко сформулированной информацией о характере подачи материала на текущий день. Подобная практика была введена в 1940 году заместителем Йозефа Геббельса Отто Дитрихом и неукоснительно соблюдалась журналистами коллаборационистских газет.
Первое время работа редакции зачастую сводилась к компиляции немецких газет и адаптации статей из них для русского читателя. Но после срыва плана «молниеносной войны» этого стало явно недостаточно. Для успешной организации пропагандистской и контрпропагандистской работы возникла необходимость в принципиально новом подходе к работе с читателями. От редакций коллаборационистских газет оккупанты потребовали «наличие собственного стиля в подаче материалов, который вызывает доверие у русского населения».
…Как уже отмечалось, многие журналисты данных газет имели опыт или навыки работы в советской периодической печати, и это наложило определённый отпечаток на манеру подачи материалов в них: они во многом напоминали предвоенные, только с противоположным знаком.
…В 1941 году на титульном листе обычно указывалось, что газеты выходят «для рабочих и крестьян», в 1942 году формулировка несколько изменилась: «газета рабочих и крестьян». С конца 1943 года к ним прибавились газеты и журналы, издаваемые от лица РОА. Но поскольку и редакции, и типографии находились в ведении «взвода пропаганды на Востоке», все попытки оккупантов изобразить «новую русскую прессу» как некое самостоятельное и независимое образование являлись чисто пропагандистскими демаршами.
До 1942 года большинство газет распространялось бесплатно. В конце августа 1941 года вышло распоряжение германского командования, согласно которому все находящиеся на оккупированной территории письмоносцы должны были приступить к исполнению своих обязанностей. В тех деревнях, где их не было, эти функции перекладывались на старост. В обязанности почтальонов входило получение в комендатурах или управах свежих, номеров газет или листовок и расклейка их на специальных стендах, установленных в каждой деревне. Кроме пропагандистского материала - газет, листовок, плакатов - там вывешивались распоряжения и приказы оккупационных властей.
В городах, кроме расклейки на стендах, газеты распространяли через специальные ящики, где их мог взять каждый желающий. Редакция на страницах газеты объявляла, в какие дни недели можно получить свежий номер. Читателей просили брать только по одному экземпляру («Ваш сосед тоже хочет читать»), а прочитанную газету не выбрасывать или уничтожать, а передать друзьям или знакомым.
С 1942 года получение газет стало платным (хотя они по-прежнему регулярно вывешивались на стендах). Представители оккупационной администрации требовали, чтобы все русские служащие, как аппарата управления, так и врачи, учителя, агрономы, в обязательном порядке оформили подписку хотя бы на одно издание. Старостам и письмоносцам «Домов просветителей» спускался план, согласно которому они должны были охватить подпиской определённое количество лиц в своих районах.

 

Отрывки из книги Б.Н. Ковалева о деятельности пронацистских организаций на оккупированной территории Смоленщины.

Ковалев Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.) / НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2001. С. 264-269.

Деятельность антикоммунистических и пронацистских движений на оккупированной территории России

…Национально-Трудовой Союз Нового Поколения (НТСНП) возник в 1929 году в результате объединения Национального союза русской молодежи в Болгарии и Союза русской национальной молодежи в Югославии. За предвоенные годы она несколько раз меняла свое название, пока с 1936 г. не стала именоваться НТСНП.
Союз в своей деятельности изначально ориентировался на эмигрантскую молодежь, его отделения появились в тех городах Европы, где концентрировалась эмиграция.
В качестве альтернативы коммунистической идеологии солидаристы предлагали России новую философию - национально-трудовой солидаризм, в котором нация определялась как корпоративная общность с единой культурой, единым государством и экономическими интересами. НТС отвергал любые формы федерализма и политического либерализма. Фактически солидаристы пытались создать русский вариант германского национал-социализма. Их симпатии к Гитлеру оттолкнули от Союза значительную часть русской эмиграции. Членов НТС за желание всячески подражать нацистам даже называли «нац-мальчиками».
Многие члены НТС занимали ответственные должности в различных немецких учреждениях: в министерстве пропаганды, в министерстве Восточных территорий и в учебных лагерях, где готовились антисоветские воинские формирования. Так, например, известный солидарист А.С. Казанцев работал в отделе пропаганды Верховного командования вермахта.
Немало активистов этой организации уже осенью 1941 года оказались в оккупированных районах России. Практически все они стремились занять какие-либо посты в «новой русской администрации», а также в разведывательных, контрразведывательных и карательных органах немецких оккупационных служб. Так, в Смоленске эмигранты играли заметную роль в жизни города и округа. На территории области к концу 1941 года находилось более 100 активных членов этой партии, прибывших из-за рубежа. Николай Алферчик работал начальником 2-го (секретно-политического) отдела окружной полиции. В его функции входила координация действий карательных отрядов. Также в полиции служили Дмитрий Каменецкий и Кирилл Калякин. Владимир Гацкевич являлся одним из создателей газеты «Новый путь», а Вячеслав Пелипец работал здесь переводчиком. Некоторые члены НТС устроились в различные нацистские оккупационные органы. Так, Юрий Герцог был личным секретарем руководителя зрелищных предприятий Смоленска при отделе немецкой пропаганды. Георгий Гандзюк являлся заместителем начальника города Меньшагина.
Прибытие в Смоленск руководства НТС Околовича, Гандзюка, Брандта и других сделало его центром деятельности этого союза на всей территории центрального направления армейской группы немецких войск, куда входили Белоруссия, Смоленская, Воронежская, Орловская и Курская области. Конечной целью своей деятельности НТС провозгласил ликвидацию советской власти путем вооруженной борьбы и установления на территории СССР так называемой «национальной власти». Все они занимались активной пропагандой своих идей. Для этого организовывались встречи по обсуждению НТСовской литературы. На них эмиссары НТС проводили активную работу по вовлечению в партию новых членов. Эти собрания вызывали большой скепсис и подозрение как со стороны русского населения, так и немецких специальных служб. Большинство мирных жителей воспринимали их как провокацию, а немцы не могли допустить того, что хоть что-то проходит без их ведома.
По окончании собрания присутствовавшие пели гимн, в котором были слова: «Города вдали и огни вдали, дивный город вдали - Москва. Светлый час уж бьет, красный враг падет. Будет снова Россия жива».
…В мае 1945 года были перечеркнуты все надежды энтээсовцев на изменение политического режима в России при помощи иностранного военного вмешательства. Но в отличие от других организаций, боровшихся с советским строем в годы Второй мировой войны, «Народно-трудовой союз» (так он стал называться после войны) нашел свое место в новых условиях. Переориентировавшись на бывших союзников СССР по антигитлеровской коалиции и, в первую очередь, на США, НТС сумел сохранить свои кадры и организационные структуры и продолжил политическую деятельность.
В целом все антикоммунистические и националистические движения на оккупированной территории России находились под жестким контролем немецких спецслужб. Так, в Смоленске информацию о всех сторонах общественной жизни города и района собирала «Абверкоманда-303». Некоторые «партии» изначально создавались по инициативе различных германских служб.
…28 февраля 1943 года радиостанция «Лахти» сообщила об образовании в Смоленске Русского комитета и передала за подписью председателя Комитета генерал-лейтенанта Власова и секретаря Комитета генерал-майора Малышкина обращение «К бойцам, командирам Красной Армии, ко всему русскому народу и другим народам Советского Союза».
Это воззвание во многих миллионах экземплярах очень быстро было распространено по оккупированным районам, разбросано с самолетов над передовыми частями РККА и в советском тылу.
Русский комитет изложил свою программу в 13 пунктах. Из них основными являлись следующие:
1. Ликвидация принудительного труда и обеспечение рабочему действительного права на труд, создающий его материальное благосостояние.
2. Ликвидация колхозов и планомерная передача земли в частную собственность крестьянам.
3. Восстановление торговли, ремесла, кустарного производства.
4. Предоставление интеллигенции возможности свободно творить на благо своего народа...
7. Уничтожение режима террора и насилия, введение действительной свободы религии, совести, слова, собраний, печати. Гарантия неприкосновенности личности и жилища.
8. Освобождение политических узников большевизма и возвращение из тюрем и лагерей на родину всех, подвергшихся репрессиям за борьбу против большевизма...
10. Восстановление разрушенных во время войны городов и сел за счет государства...
13. Обеспечение прожиточного минимума инвалидам войны и их семьям.
В конце своего обращения Русский комитет призвал всех бойцов и командиров Красной Армии и всех русских людей переходить па сторону действующей на стороне Германии Русской освободительной армии. При этом каждому перешедшему на сторону «борцов против большевизма» гарантировалась жизнь «вне зависимости от его прошлой деятельности и занимаемой должности».
Характерно, что до опубликования «обращения» от лица Русского комитета, т.е. до 28 февраля 1943 года, ни одной из радиостанций противника, проводящих антисоветские передачи на русском языке, ориентированные на тыловые районы Советского Союза («Висла-Варшава», «Голос народа», «Старая гвардия Ленина» - Германия, «Лахти» - Финляндия, «Бухарест» - Румыния, «Метрополь» - Югославия и др.), ничего не сообщалось об организованном «русском освободительном движении» и о том, что генерал Власов находится в немецком плену.
Из того же обращения следовало, что Русский комитет в Смоленске состоит, главным образом, из бывших офицеров РККА.
Анализируя воззвание Русского комитета, смоленская газета «Новый путь» писала в своей передовой статье 6 мая 1943 года: «Сейчас мы, мирное население освобожденных областей, ведем беспощадную борьбу против большевизма, засевая поля, открывая магазины, приступая к ремеслам, службе в учреждениях. Мы таким образом включаемся в тотальную борьбу против иудо-большевистской банды и тем создаем новую жизнь».
Но появившиеся на страницах коллаборационистской прессы рассуждения о «славном будущем Новой России, свободной и сильной», вызвало резкое неприятие со стороны нацистского руководства. Появился приказ: «Воззвание Смоленского Комитета предназначено только для сбрасывания на территории противника! Распространение его по эту сторону фронта строжайше воспрещено!»

 

Попытки создания в Смоленске организационного центра широкого общественного антисоветского и антисталинского движения были предприняты еще в 1941 году. Причем шли они от антисоветски настроенных смолян. Правда, на том этапе войны Гитлер надеялся только на силу своих войск, да и любая организованность широких народных масс на оккупированных территориях пугала.

Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. 3-е изд. М., 1993. С. 53-56.

СМОЛЕНСК И РУССКИЙ ОСВОБОДИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
В Смоленске установились оживленные связи между некоторыми офицерами главного штаба фронта и многими видными городскими семьями. Несмотря на крайнюю нужду, русские люди и в Смоленске были гостеприимны и сердечны. Разговоры, независимо от того, касались ли они вопросов образования или искусства, философии или политики, велись на высоком уровне. Очень скоро мы затронули самую актуальную тему:
— Вы, немцы, освободили нас от сталинского режима, который, если хотите, и к коммунизму уже не имел никакого отношения. За освобождение мы вам благодарны; да и наши коммунисты и социалисты будут вам благодарны... Но что же дальше? Чем дольше мы наслаждаемся благами принесенной вами свободы, тем более крепнут наши сомнения. С такими методами вам никогда не взять Москвы, и никогда не выиграть войны, не говоря уже о том, чтобы завоевать русский народ.
Один немецкий подполковник, в прошлом офицер императорской австрийской армии, пытался объяснить хозяину дома положение и сказал между прочим:
— Увы, пруссаки никогда не проявляли большого умения в обращении с другими народами. А уж нацисты тем более — это они уже показали в Австрии, в Польше и на Балканах. Конечно, надо было сначала посылать австрийцев.
К сожалению, я забыл имя этого офицера, который собрал под свое крыло многих еврейских ремесленников из Смоленска и его окрестностей и дал им работу в организованных им армейских мастерских. Благодаря этим мастерским ему удалось обеспечить евреям-ремесленникам работу и обслужить части вермахта. Русские говорили, что под Сталиным такое самовольство отдельного офицера было бы немыслимым. «У вас все же еще есть какая-то свобода действий».
Вскоре наши беседы приняли серьезный политический характер. Смоленский кружок был готов взять на себя инициативу по организации активного сотрудничества населения оккупированных областей в борьбе против Сталина. Мы ограничивались советами русским, исходя из нашего практического опыта, так как слишком глубока была пропасть между их представлениями и нашей действительностью; только при взаимопонимании можно было поставить себе реально достижимые цели.
Осуществление взаимопонимания и сотрудничества и было, собственно, как я уже говорил, задачей «посредника» между обоими мирами.
Так был совместно составлен адрес городской управы Смоленска «вождю германского государства». Кружок, принявший наименование «Русского Освободительного Комитета», изъявлял готовность призвать русское население на борьбу против Сталина и выставить Русскую освободительную армию в 1 миллион солдат. Условием с русской стороны было признание границ 1939 года, равноправное положение русского народа и образование независимого русского национального правительства на демократической основе.
Текст этого адреса, в художественном оформлении, в папке из церковной парчи, был передан Боку (командующий группы армий «Центр»), вместе с наполеоновской пушкой — в благодарность за освобождение города. Бок запросил Ставку фюрера о том, может ли он переслать туда адрес, и кратко передал суть последнего. Разрешение было дано. Мы с радостью посчитали это знаком надежды на возможность изменения нынешней политики в русском вопросе.
Но недели проходили, а ответа из Ставки всё не было. После повторных запросов нам сообщили, что ответа не будет, — политические дела не касаются штаба фронта.
Бок поручил тогда своему начальнику штаба генералу Грейфенбергу выразить его, Бока, личную благодарность за оказанную ему подарком честь и одновременно сообщить об отклонении фельдмаршалом Кейтелем адреса.
Я сопровождал Грейфенберга в этой поездке в Смоленск. По дороге мы обдумывали — в какой форме передать это членам управы, чтобы не испортить дело еще больше. По приказу Бока городской управе было передано два вагона медикаментов для больницы.
Когда Грейфенберг, запинаясь, заговорил об адресе городской управы, русский представитель прервал мой перевод:
— Скажите, пожалуйста, генералу, что нам ничего не нужно объяснять. Если в этот решительный час рассмотрение нашего предложения заняло столько времени, ответом может быть только отказ. Ваше правительство, очевидно, еще не оценило серьезности положения.
Грейфенберг коротко поблагодарил его. Он был избавлен от необходимости лгать.
Русские держались очень тактично и не ставили никаких вопросов. Молча поклонившись, Грейфенберг вышел.

 

Ковалев Б.Н. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм в России (1941-1944 гг.) / НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2001. С. 274-319.

Культура и искусство

С начала Великой Отечественной войны оккупанты провозгласили себя спасителями русской культуры. Основной целью, стоящей перед ними, они называли очищение её от скверны коммунизма, большевизма, иудаизма и космополитизма.
В системе «взвода пропаганды на Востоке», кроме отдела печати, вопросами культуры и искусства непосредственно занимались ещё три отдела: Дом просветителей, библиотека при Доме просветителей и театральный отдел. Во всех крупных населённых пунктах стали функционировать Дома просветителей, в деревнях создавались «уголки просвещения». Коллектив Дома просветителей состоял из лекторов по вопросам политики, экономики, различных областей знаний. Сюда входили библиотекари, киномеханики, художники, книгоноши, распространители газет и журналов. Обязательно присутствовала театральная труппа: актёры, музыканты, акробаты, танцоры. Общее количество сотрудников составляло в зависимости от количества населения в районе от 40 до 70 человек.
В работах А. Казанцева «Третья сила», В. Штрик-Штрикфельда «Против Сталина и Гитлера», В. Артемьева «Первая дивизия РОА», Е. Андреевой «Генерал Власов и Русское Освободительное Движение», В. Позднякова «Андрей Андреевич Власов» и «Рождение РОА» утверждается, что наиболее патриотично настроенная русская интеллигенция вначале встретила нацистское вторжение «как освобождение от ненавистного большевизма».
О планах нацистов по использованию интеллигенции писал американский историк Александр Даллин. Он сделал вывод, что часть теоретиков и практиков оккупационной администрации видели в активной или хотя бы пассивной поддержке русской интеллигенции необходимый фактор в обеспечении господства в России.
В работах немецкого исследователя Герхарта Хасса анализируется так называемая «мягкая линия» в проведении оккупационных мероприятий. Он, используя богатую источниковую базу немецких архивов, убедительно показывает, что представители российской интеллигенции, привлечённые нацистами для работы в школах, больницах, учреждениях культуры, административных структурах, практически не представляли собой сколь-либо ярко выраженной самостоятельной политической силы. За редким исключением нацисты считали сохранение интеллигенции в России временным явлением, до конца войны. Но в своей пропагандистской работе оккупанты делали все, чтобы привлечь на свою сторону как можно больше представителей различных творческих профессий. На страницах коллаборационистской печати регулярно появлялись статьи под характерными названиями: «К интеллигенции!», «Освобождённому народу - народное искусство», «О месте русской интеллигенции в этой войне».
...Практически во всех коллаборационистских изданиях, начиная с 1941 года, были «уголки культуры». В них печатались произведения русских классиков – А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.М. Достоевского и др. Комментарии обращали внимание читателей на те аспекты их творчества, которые при советской власти замалчивались или принижались: религиозность, великорусский патриотизм, национализм. Из номера в номер публиковались новые тексты к популярным советским песням. В них Катюша уговаривала «бойца на дальнем пограничье» срочно переходить к немцам, а «три танкиста - три весёлых друга», убив жида-комиссара, помогали немцам добивать подлинных врагов своей Родины - коммунистов-грабителей. Песня «Широка страна моя родная» в новой интерпретации звучала теперь следующим образом: «Широки страны моей просторы, / Много в ней концлагерей везде, / Где советских граждан миллионы / Гибнут в злой неволе и нужде./ За столом веселья мы не слышим / И не видим счастья от трудов, /От законов сталинских чуть дышим, / От засилья мерзкого жидов. / Широка страна моя родная. / Миллионы в ней душой калек. / Я другой такой страны не знаю, / Где всегда так стонет человек».
…Своеобразной литературной столицей оккупированной территории России стал Смоленск. Здесь выходили журналы «Бич» (сатирический, с антисоветским уклоном, с 1942 года ежеквартальный), «На переломе» (художественно-публицистический, с 1942 года ежеквартальный), «Школа и воспитание» (педагогический, с 1942 года ежеквартальный), «Школьник» (детский, с 1942 года ежеквартальный), а также газеты: «Новый путь» (с 1941 года - 4 полосы, 3 раза в неделю, тираж 150-200 тыс. экз.), «Голос народа» (1941-1943), «За свободу» (1943), «Колокол» (выходил с 22 марта 1942 года два раза в месяц для крестьян оккупированных областей. Тираж - 150 тыс. экз.). Это не было случайным. В городе на Днепре оказались сконцентрированы достаточно сильные творческие силы, в том числе и профессиональные журналисты и члены Союза писателей СССР.
…Немецкие пропагандисты отлично понимали, что меткое народное слово обладает большим воздействием на население. Некоторые тексты из их листовок стилизовались под народную речь, с широким использованием различных архаизмов.
…В Смоленске в феврале 1942 года городская управа объявила конкурс по сбору устного народного творчества: анекдотов, частушек, песен. Его актуальность объяснялась тем, что «народный юмор, остроты русского народа, направленные против еврейского произвола, против руководителей большевиков, широко распространены в массах».
В этом конкурсе приняло участие 42 человека, в основном сотрудники коллаборационистской администрации. Они подали 250 материалов, которые были «удостоены» различных денежных премий от немецкого военного коменданта. Вручая деньги, последний заявил: «Народный юмор - крепкое оружие против евреев и большевиков».
…На оккупированной территории России существовало несколько видов театров: театральные группы при немецких пропагандистских органах, «народные театры», созданные при участии русской коллаборационистской администрации из состава профессиональных актеров, различные любительские труппы, организованные на базе самодеятельных кружков и художественных студий. Коллаборационистская пресса писала: «Даже в тех городах, где раньше не было постоянных театров, теперь они организуются или местными самодеятельными коллективами, или артистами, заброшенными туда обстоятельствами военного времени».
Из театральных жанров наибольшее предпочтение отдавалось драме и комедии.
…В Смоленске по инициативе отдела пропаганды в мае 1942 года был создан драматический народный театр. Официально он числился в ведении городской управы. Его артисты, кроме участия в сценических подготовках, активно привлекались к работе в различных агитбригадах, к выступлению на радио. Режиссер этого театра В.В. Либеровская ставила русскую классику - Чехова, Гоголя и Островского, но центральное место в репертуаре занимали пьесы антисоветского и антисемитского содержания, сочиненные журналистами газеты «Новый путь». Из последних наиболее известными считались пьесы «Волк» и «Голубое небо», которые были поставлены не только в Смоленске, но и в Орле, Пскове, Борисове, Минске, Локте.
«Волк», написанный смоленским журналистом С. С. Широковым, был направлен на дискредитацию советского Сопротивления. В пьесе рассказывалось о бессмысленности и преступности партизанского движения.
Главный герой, молодой красноармеец Бывалов, волею судьбы попадает в лес и делается участником «бандитской шайки». Но угрызения совести терзают парня, его сердце болит по любимой девушке Наде, оставшейся в родном селе. И вот однажды ночью вместе с другим партизаном, бывшим секретарём райкома Ползунковым, Бывалов пробирается в родное село. Он встречается с Надей и окончательно решает остаться.
«Герой Новой России», безоружный староста, пытается проверить документы у переодетого Ползункова, но последний ранит его ножом в спину и пытается при этом скрыться. В это время появляется Бывалов. Он набрасывается внезапно на Ползункова, которого связывают и отправляют в тюрьму. Бывалов уже не партизан. Он на стороне новой власти, он вместе со своей невестой.
Бывший партизан переменил свои взгляды благодаря беседам со своей невестой и односельчанами, которые убедительно объяснили ему, что все беды и проблемы этой войны заключаются в том, что проклятые жидо-большевики мешают им спокойно жить и мирно трудиться.
В «Голубом небе» говорилось о «кровавой вакханалии НКВД, о жертвах русской интеллигенции, растоптанной в подвалах Лубянки». Кульминацией пьесы были слова главного героя Степанова о том, что он «не хочет такой родины, как Советский Союз, он не считает СССР родным домом. Его родина - свободная Россия, за которую он будет биться с проклятым большевизмом». Под «голубым небом» свободы подразумевалось нападение фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года. Премьера этой пьесы готовилась «ко второй годовщине начала освободительного похода свободных народов Европы против мирового большевизма».
По «Волку» и «Голубому небу» были созданы радиопостановки. Руководитель передачи «Театр у микрофона» перед исполнением любой программы по радио был обязан явиться в отдел пропаганды для разрешения постановки. Комиссия, как минимум из трех сотрудников, выслушивала текст и давала свои рекомендации. Иногда в пьесы классического содержания вставлялись антисемитские пассажи или фразы, которые можно было расценить как антикоммунистические.
Широков публиковался в Смоленске под псевдонимом Пасхин. Кроме занятий драматургией, он активно работал в прессе и на радио. После эвакуации из Смоленска он проживал в Берлине и сотрудничал в отделе пропаганды власовской армии.
…В своей борьбе с советским Сопротивлением нацистская пропаганда всячески стремилась доказать населению того или иного города, что попытки бороться с нацистским оккупационным режимом имеются не повсеместно, а только в их районе. Для подтверждения этого тезиса активно организовывались гастроли театральных трупп, которые должны были демонстрировать «быстрое возрождение и расцвет русской культуры в тех районах, где жидо-большевики не могут помешать строительству Новой России». Так, Смоленский эстрадный ансамбль под руководством Г. Гаро выезжал на гастроли в Витебск, Гомель, Борисов и Вязьму.
…Министерство пропаганды III Рейха и его руководство с особым пиететом относились к кинематографу как к новой и весьма действенной форме активной пропаганды. Сам Геббельс лично занимался отбором тем, редактированием и прокатом «Германского еженедельного обозрения» - «Die Deutsche Wochenchau» (DW). Эта серия документальных фильмов, достигшая высот технического и коммерческого успеха между 1940 и 1944 годами, была весьма эффективным средством нацистской пропаганды военного времени.
На всей подконтрольной нацистам территории, в том числе и в захваченных районах Советского Союза, во всех кинотеатрах любой кинофильм обязательно предварялся показом DW. Выпуски «Обозрения» военного времени различались по продолжительности. Если в 1941 году они шли более 40 минут, в 1942-1943 году - около получаса, то с 1944 года - всего 15 минут.
Каждый выпуск строился по определенной схеме. Обязательно должны были присутствовать героические портреты вождей Германии и ее союзников, подробное освещение военных действий (в зависимости от успехов вермахта), несколько трогательных историй, напористые марши и несокрушимая вера в победу.
Документальные фильмы, в которых использовались материалы DW, создавались на многих языках, в том числе и на русском, и распространялись во всех оккупированных нацистами и их союзниками территориям. Выпуски «Зарубежного звукового обозрения» являлись регулярными и готовились на высоком профессиональном уровне.
…При открытии кинотеатра в Смоленске в июле 1942 года было объявлено, что жители города смогут ознакомиться с тремя видами кинопродукции: художественными фильмами, культфильмами и военной хроникой.
В культфильмах, снимавшихся специально для населения оккупированной нацистами Европы, показывалась «жизнь и быт рабочих, крестьян и интеллигенции Германии, стран, освобожденных Германией. Особенно много внимания уделялось в них новой гитлеровской молодежи».
В хронике с фронтов изображалась «героическая борьба» германской армии с большевизмом и капитализмом: «И на необъятных просторах России, и в сожженной солнцем африканской пустыне, и в бушующих волнах Тихого, Атлантического, Ледовитого океанов, и в самолете над фабриками и заводами Англии - всюду сражается германский солдат». Все фильмы были снабжены синхронным переводом на русский язык. На каждом сеансе демонстрировались по очереди три фильма: культфильм, хроника с фронта и художественный фильм.
…Художественные фильмы демонстрировались на немецком языке, но предварительно зрителям давались пояснения о содержании картины. Широко практиковались коллективные просмотры некоторых документальных и художественных кинофильмов. Они устраивались в первую очередь для сотрудников управы и учителей.
…Особое место в кинопрокате занимали антисемитские фильмы. Дублированные версии кинокартин «Вечный жид» («Der Eweige Jude») и «Еврей Зюсс» («Jud Zuss») показывались в кинотеатрах на протяжении нескольких месяцев. На страницах газет «Речь» и «Новый путь» помещались хвалебные рецензии. Отделы просвещения настоятельно рекомендовали всем учащимся просмотреть эти фильмы и написать по этому поводу сочинение.
«Вечный жид» подавался зрителям как документальный фильм о роли евреев в мировой истории. Евреи изображались в нем как паразиты, существа, похожие на крыс, неопрятные, грязные, помешавшиеся на деньгах; лица, которым чужды все высшие духовные ценности; совратители мира. Сцены ритуальных убийств животных в кошерном стиле усиливали до гротеска впечатление от садизма еврейской «религии».
Фильм не завершался прямыми призывами к уничтожению евреев, но его смысл был достаточно ясен: единственный путь к спасению мира лежит через ликвидацию евреев.
«Еврей Зюсс» (на оккупированной территории России он показывался под названием «Жид Зюсс») являлся одним из самых дорогих по затратам на его производство фильмом III Рейха. Исторический сюжет, изображавший жизнь Вюртенбергского герцогства в начале XVIII века, был круто замешан на антисемитизме. Вывод фильма очевиден: евреи - паразиты на теле общества, и их следует уничтожить.
В других фильмах: «Семь лет несчастья», «Шахматная деревня», «Нанетта», «Решающая игра», «Кельнерша Анна», «Ура, я стал отцом» - за кажущейся пустотой содержания и сюжета изображался образ нового Германского национального государства, являющегося образцом для всех остальных народов.
…Одной из наиболее крупномасштабных акций министерства пропаганды рейха являлись съемки под Смоленском полнометражного художественного фильма «Наши друзья» об успехах нацистского «нового порядка» в оккупированных областях России. К съемкам в нем привлекались многие артисты смоленского театра. Гитлеровцы в нем выступали как спасающие русский народ от международного еврейского заговора.
…После Сталинградской битвы влияние и качество немецкой кинопропаганды стало падать. Так, в «Германском еженедельном обозрении» зимой 1943 года ничего не говорилось об окружении германской армии на южном участке фронта. Вся информация ограничивалась сообщениями с северного, относительно стабильного театра военных действий. Для того чтобы как-то заполнять образовавшуюся брешь, в кинотеатрах стали демонстрироваться советские довоенные комедии - «Антон Иванович сердится». «Музыкальная история» и другие.
…Гораздо больший контроль, чем над прессой и кино, ведомство Йозефа Геббельса осуществляло над средствами радиовещания. Причиной этого была уверенность, что радио - важнейшее средство пропаганды. Вскоре после прихода нацистов к власти Геббельс заявил: «То, чем пресса стала для века девятнадцатого, радио стало для двадцатого. Радио есть первейший и влиятельнейший посредник между движением и нацией, между идеей и человеком».
Главный командный пункт радиосети III Рейха находился в отделе радио министерства пропаганды. Непосредственно германским радиовещанием руководило имперское радио. Его отдел по составлению программ контролировал все радиопередачи и осуществлял обмен между двадцатью шестью станциями, из которых складывалась сеть германского радио.
Радиопередачи периода войны содержали две ежедневные программы, транслировавшиеся на все территории, подконтрольные нацистам: военные сводки и подробные репортажи с фронта, которые создавались корреспондентами пропагандистских подразделений.
Самым драматичным моментом на радио в начальный период Второй мировой войны было специальное сообщение. Прерывались все программы. Сообщения предварялись коротким призывным звуком фанфар, после чего следовала бравурная «Прелюдия» Листа. Затем диктор читал военное коммюнике, содержащее сообщение об очередном германском триумфе. Завершалось специальное сообщение пением маршевой бравурной песни.
22 июня 1941 года нацистское радио начало антибольшевистский крестовый поход. Теперь маршевая музыка гремела на фоне артиллерийской канонады и рева пикирующих бомбардировщиков.
В Советском Союзе в первые дни войны все радиоприемники, способные принимать передачи с большого расстояния, были у населения изъяты. Эта акция предполагала исключить возможность прослушивания радиостанций противника. Однако в западных районах СССР, оказавшихся под нацистской оккупацией, она сыграла на руку противнику. Партизаны и подпольщики в первые месяцы войны оказались не готовы к активной контрпропагандистской деятельности. Возможность прослушивания радиопередач из Москвы и Ленинграда сократилась до минимума, хотя там были организованы специальные программы для населения оккупированных районов: «Говорит Москва» и «Говорит Ленинград». Кроме рубрик «Правда о мощи Красной Армии», «Правда о фашистской каторге», «О борьбе советских партизан», там были рубрики «Писатели у микрофона», «Музыка в эфире». К сожалению, из-за отсутствия радиоприёмников степень их воздействия на население была крайне невелика. Находясь в информационной блокаде, народные мстители опасались самостоятельно начинать пропагандистскую работу. Этим оперативно воспользовались нацистские пропагандистские службы.
Для организации радиовещания на население гитлеровцы при Домах просветителей создавали мощные радиоузлы, использовали радиотрансляционную сеть, громкоговорители. В «Указаниях о применении пропаганды по плану «Барбаросса» громкоговорители рекомендовалось использовать для пропагандистского воздействия на население оккупированных местностей».
Рупоры устанавливались в местах сосредоточения граждан: на рынках, площадях, у церквей. Через них велись передачи для жителей городов и районных центров. В деревнях оккупанты разрешали слушать радиоприёмники полицейским и старостам, которые затем в устных беседах с населением должны были пересказывать содержание передач.
Радиоузлы и радиосети действовали во многих городах и населённых пунктах России.
…Основной задачей всех подразделений пропагандистских служб летом-осенью 1941 года было внушение населению уверенности в непобедимости германского оружия и скором окончании войны. Тематические радиопередачи строились на рассмотрении следующих вопросов: что имел русский народ до большевиков; что ему дала советская власть; что ему дадут немцы; что он должен делать в новых условиях. Вывод всех этих программ был один: Гитлер является освободителем русского народа. За свое освобождение русские должны отблагодарить немцев честным и усердным трудом на своем рабочем месте.
Крупный радиоузел был оборудован зимой 1941-1942 годов в Смоленске. Кроме рупоров, в общественных местах коллаборационистской администрации удалось организовать в городе 845 радиоточек. Их могли одновременно слушать несколько тысяч человек».
Все передачи делились на несколько категорий: программы литературно-музыкальные, публицистические и политические. Регулярно шла информация с фронта, полученная от сотрудников нацистских пропагандистских органов, и городская хроника. При помощи и непосредственном участии смоленских артистов была организована регулярная передача «Театр у микрофона». Ею руководила В.В. Либеровская. Перед выходом любой постановки она обращалась за получением разрешения в отдел немецкой пропаганды, где все тексты проходили цензуру. Работавшим на радио артистам платили за каждое выступление от 6 до 10 марок, а режиссеру - 50 марок в месяц.
В конце сентября 1941 года по инициативе немецкого отдела пропаганды была организована труппа «Гаро» (по фамилии руководителя Георгия Гаро, до войны актера одного из московских театров). Ее артисты выступали в немецких воинских частях и обслуживали ряд районов смоленской области. Факт гибели пяти русских артистов из этой труппы, в июле 1943 года в Краснинском районе, во время перестрелки с партизанами, был использован немцами в качестве предлога для крупномасштабной пропагандистской антисоветской кампании. Торжественно прошли не только похороны, но и траурный концерт. Он транслировался по радио.
Концерт открылся выступлением начальника города Меньшагина. Бургомистр заявил, что «убийство мирных людей, творческих работников является диким зверством, а виноваты в нем - большевики. Только они могут нападать на беззащитных людей». После выступления Меньшагина каждый из принимавших участие в концерте артистов исполнял какое-либо любимое произведение одного из погибших, а потом в краткой речи рассказывал о его жизни. Закончился траурный концерт гневным выступлением Либеровской, которая, проклиная партизан и называя их шайкой озверевших бандитов, призвала смолян «сплотиться в борьбе с общим врагом - большевизмом».
Особое внимание уделялось распространению классической немецкой культуры. Хотя в средствах массовой информации неоднократно говорилось о «приобщении русского народа к классической германской музыке», на практике это часто сводилось к исполнению солдатских песенок и военных маршей.
…Все музеи, оказавшиеся на оккупированной нацистами территории нашей страны, находились в ведении Оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг». Изначально позиция нацистов в отношении Восточных территорий состояла в том, что вывозить оттуда культурные ценности нежелательно, разве что в порядке исключения и лишь на время, до окончания войны, чтобы спасти их от повреждения или уничтожения. Руководство III Рейха планировало, что сокровища российских музеев украсят жизнь граждан восточных гау «Великой Германии».
Когда война стала принимать не тот оборот, на который первоначально рассчитывали в Берлине, планы блицкрига были сорваны, изменились и установки оперативного штаба. Теперь его сотрудники, «спасая» культурные ценности от наступающих «большевиков», стремились вывозить в западном направлении все, что только было возможно.
…Практически каждая немецкая оккупационная служба пыталась внести свой вклад в «спасение» культурных ценностей на оккупированной территории России. Ведомство Розенберга, считая себя монополистом в деле разграбления памятников культуры на Востоке, постоянно конфликтовало со своими конкурентами. Иногда это противостояние завершалось успехом для сотрудников оперативного штаба. Так, от СД особая команда «Смоленск» смогла получить так называемый «Могилевский серебряный клад», состоящий из 369 предметов.
…Аналогичная история произошла в это же время в Смоленске. Там музейные ценности были собраны по приказу немецкого коменданта в одном месте. Перед Рождеством сотрудники отдела пропаганды устроили частичную распродажу предметов из музейных коллекций.
…Вместе с тем нацистские пропагандистские службы и коллаборационистская пресса всеми способами внушали населению, что немцы являются спасителями русской культуры. Ими утверждалось, что разрушаются и уничтожаются только те музеи, которые являются порождением советской власти, т. е. посвященные революционному движению и различным успехам социалистического строительства. Что касается истинно русских музеев, то они благодаря немцам, практически, воссоздаются заново. Начальник отдела искусства Смоленской городской управы художник В.И. Мушкетов восторженно писал 21 декабря в газете «Новый Путь»: «Подбираются экспонаты и идет подготовка к организации нового исторического музея, где будет представлена история Смоленска с древних времен. Здесь уже имеются материалы для залов, посвященных архитектурным памятникам XVI-XVII веков, событиям 1812 года, путешественнику Пржевальскому и древнему периоду нашего города.
На самом же деле Мушкетов по собственной инициативе обратился в немецкую комендатуру с предложением открыть в городе художественный музей не для того, чтобы показать смолянам все этапы развития их родного города, а «для ознакомления солдат вермахта с произведениями русского искусства». Очень быстро и эта экспозиция превратилась в своего рода подарочный фонд, из которого отличившиеся офицеры могли получить ценные «сувениры».
…В условиях немецкого наступления 1941 года сильно пострадали многие российские библиотеки. Очень мало книг удалось эвакуировать в советский тыл. Немалая часть фондов в этих условиях оказалась разграблена местным населением, которое использовало книги не только по их прямому назначению, но и в качестве топлива.
Наиболее ценные книги, которые удалось выявить в музеях и библиотеках, отправлялись сотрудниками оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг» в Германию. В первые месяцы оккупации нацистские чиновники энергично проводили «разбор» захваченных библиотек, в результате которого наиболее ценные фонды вывозились, а избыток «большевистской литературы» уничтожался. Книги требовались прежде всего для создания двух больших библиотек имперского значения - Восточной и библиотеки высшей школы НСДАП.
…Быстрое продвижение немецко-фашистских войск в первые недели и месяцы Великой Отечественной войны привело к тому, что значительная часть архивных фондов, как районных, так и областных, не была эвакуирована в советский тыл. Нехватка транспорта и людей, недооценка имеющихся материалов - все эти факторы повлияли на то, что материалы псковских, новгородских, смоленских, орловских и многих других архивохранилищ оказались в руках нацистов.
…В оккупированных районах создавались специальные группы: «Псков», «Новгород», «Смоленск», «Ростов», «Курск» и др. Гражданские специалисты объединялись в Берлине в «особые штабы» по направлениям: «Архивы», «История», «Изобразительное искусство», «Демография», «Наука» и др. Этим экспертам следовало только указывать сотрудникам рабочих групп на то, что заслуживало отправки в Германию, в частности «особо ценные проявления народной культуры» (к ним относились предметы, архивные документы).
…При осмотре фондов исторического архива в Смоленске 4 декабря 1941 года руководитель осмотра доктор Вейзе отметил, что «фонды и описи сохранились без изъятий, наличествуют акты, начиная с XVIII века, инвентаризировано 294 фондов, к архиву относится и большая служебная библиотека».
Обширные фонды государственного архива Смоленской области включали в себя документы с начала XVIII века. Как констатировал руководитель осмотра доктор Шпеер: «В Смоленской области, насколько возможно судить, потери церковных книг в результате революции и войны незначительны, так что в отношении населения этой области имеются необычайно полные материалы».
Арестованный советскими органами государственной безопасности заведующий архивным бюро г. Смоленска И.А. Морозов показал «Часть наших сотрудников работала в непосредственном подчинении сотрудников штаба Розенберга».
К оценке имевшихся трофейных материалов нацисты привлекали высококвалифицированных специалистов. Именно поэтому ущерб, нанесенный их «работой», оказался гораздо выше, чем если бы этой деятельностью занимались непосредственно солдаты и офицеры вермахта.
Оккупанты занимались вывозом наиболее ценных документов из смоленских архивов в течение всех двух лет оккупации. Так, в январе 1943 года в Прибалтику и Германию были отправлены архив канцелярии смоленского губернатора (40 погонных метров), акты смоленского губернского правления (570 п. м.), церковные книги (240 п. м.) и многое другое - всего 5 железнодорожных вагонов, набитых целиком. Оставшиеся материалы предполагалось вывести позднее. В сентябре 1943 года были приготовлены к отправке в немецкий тыл 38 грузовых автомашин с архивными документами. Однако успешное наступление Красной Армии сорвало эту акцию.
В Смоленске, в церкви Авраамиева монастыря, находился архив Октябрьской революции. Среди послевоенных советологов находящийся сейчас в США, известен как архив смоленской партийной организации. Согласно отчету сотрудников оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг» от 15 июня 1942 года, архив достался нацистам практически целиком. В советский тыл не был эвакуирован даже каталог. В Вильнюс, а затем в Германию отправились 1500 погонных метров документов, а также вагон русских рукописных книг XVI-XVII веков.
…Однако коллаборационистская «новая русская администрация» всячески стремилась показать, что в условиях немецкой оккупации архивы функционируют так же, и даже лучше, чем до войны, и выполняют возложенные на них задачи. Так, в смоленской газете «Новый путь» 7 декабря 1941 года вышла статья «Архивы города». В ней население извещалось о том, что «еще 26 августа управление города приняло меры к сохранению архива. В настоящее время они приведены в порядок и начали свою работу. По метрическому архиву выдано за сентябрь 58 справок, за октябрь - 107, а в ноябре - 117. Запросы населения на выдачу различного рода справок постепенно увеличиваются». Но данная работа являлась лишь куцей маскировкой германской оккупационной политики, направленной на планомерное уничтожение и разграбление культурных ценностей нашей страны.
…Сотрудники министерства пропаганды III Рейха и их руководитель Геббельс отлично осознавали ту роль, которую могут играть в идеологической обработке населения различные произведения культуры и искусства. К российской же интеллигенции отношение со стороны гитлеровцев было самое циничное и прагматичное. За редким исключением нацисты считали ее сохранение в России временным явлением, - до конца войны Германии против Советского Союза.
Те представители российской интеллигенции, которые были привлечены нацистами для работы в школах, учреждениях культуры, административных структурах не представляли самостоятельной политической силы. Под жестким контролем нацистских оккупационных властей они выполняли поставленные захватчиками задачи.
Нацистская оккупационная политика в области культуры и искусства осуществлялась по нескольким направлениям. Наиболее ценные памятники материальной культуры оценивались и вывозились на территорию Германии в качестве военного трофея; там, где это было сделать невозможно, они уничтожались; представители творческой интеллигенции России прямо или косвенно использовались в качестве пропагандистов идей национал-социализма и антикоммунизма. Советское Сопротивление, используя доступные ему силы и средства, делало все, чтобы не допустить духовно-нравственного разложения русского населения.