24 Армия. Пропавшая армия первогвардейцев

Армия в которой родились первые гвардейские дивизии,почти полностью погибла в окружение вместе со своим командармом генералом Ракутиным .Нужна любая инфа по последним боям армии в районе д.Волочек ,Грюково ,Сенная.Особенно буду признателен за инфу из немецких источников (кажется 268 девизия) Кстати несколько лет назад было обнаружено место захоронения генерала ,хоронили кстати немцы.Так вот один мудачек из "Военных мемориалов" спер у поисковиков ракутинский череп вывез в москву и выдал за свою находку,пропиарил это дело и потом с почестями похоронил на кладбище "Военных мемориалов"в Истре(Ну деньжат у Лужкова срубил под это дело ) а остальные кости генерала так и лежат на перекрестке лесных дорог у деревни Сенная в братскои могиле.Вот такое вот перезахоронение останков.

 

А я лично знаком с человеком который выкопал Ракутина,но дело не в этом ,нужна инфа по 24 армие,ведь это не просто армия а армия в которой родилась советская гвардия,а вот инфы по ней практически нет.Если глянуть на карту километровку то на старом большаке Ельня -Вязьма братские могилы отмечены в районе деревень Волочек и до Сенной через каждые 200-300 м.

 

Это случайно не тот, который хочет найти ещё и архив 24 армии.

 

Незнаю тот или нет так как про архив я не в курсе ,а что за история с архивом ,очень интересено?

 

Есть группа людей весьма интересующихся историей 24 армии, архивом и офицерским составом. я сам было дело копал в районе штаба 24 армии. там где обелиск стоит. Забавно, как один местный мужичек с серьезного перепоя мне показывал место заминированного "архива" армии и, за одно, траншею, полную немецкого десанта...

 

После Ельнинской битвы, командующий Резервным фронтом Буденный 14-го сентября доложил в ГШ о состоянии 24-й армии. В ее дивизиях оставалось бойцов:
309 сд – 657
107 сд – 738
19 сд - 662
303 сд – 400
106мсд – 622
103 сд – 1743. (Записка командования Резервного фронта начальнику ГШ КА. ЦАМО РФ, ф.219, о.679, д.3, лист 41-44). В книге «Великая Отечественная война 1941 – 1945. ИВИ 2004» для 24-й армией дана цифра: личный состав - 113404. Что это за цифра? Сколько бойцов в дивизиях, сколько тыловиков. Очередное вранье, или работа «спустя рукава»? После Ельнинской битвы из 24-й армии были выведены 100-я, 197-я, 120-я, 127-я, стрелковые дивизии и 102-я танковая. Да и 303-я была отведена в тыл на переформирование. Несмотря на старания командующего 24-й армии ко 2-му октября в дивизиях оставался большой некомплект. В стрелковых полках насчитывалось от 200 до 400 активных штыков. Мало было и снарядов.
Существует тенденция брать за главный критерий при сравнении КА и вермахта соотношение сил. Ну, например, соотношение в танках 1-го октября на Западном направлении вычислили 1,5 в пользу немцев. Какой практический смысл в этом соотношении? Немцы применяли танки по назначению, оберегаемые ПТО пехоты, зенитной артиллерией, авиацией, а танки КА бросались с одной позиции на другую, растопыренными бригадами и уничтожались по дороге авиацией противника, а потом его ПТО пехоты. Конечно, и немцы несли потери, но не такие как КА. А жаль. Ко всему прочему, поменьше было бы гонора у современных немцев. Поменьше бы они поучали нас- как жить, особенно белорусов. И сейчас, есть мнение, что под командованием Жукова был срезан опасный (!) для наступления на Москву Ельнинский выступ. Но это всего лишь - парадигма сталинских времен. Посмотрим на карту. Перед Ельней, на востоке, течет с юга на север река Угра, а за ней леса и болота. Единственная дорога «Ельня - Москва» начинается между заболоченной рекой Осьмой с одной стороны и лесными массивами и болотами – с другой. Это хорошая ловушка для истребления танков. Фон Бок был опытным командующим и дураком не был. В наше время автомобильные путешественники на двух «нивах» пытались проехать по этой дороге. Проехали немного, посмотрели - что дальше и вернулись в Дорогобуж (описано на их сайте). По этой дороге пришлось отступать и группе войск под командованием генерала Ракутина, погибшего там. Ельнинскую битву можно назвать Жуковской, престижной. Ее пропагандистское значение имело, очень малое время, огромное значение. Все радовались: «…Ну наконец то!… Ну все!.. Теперь повернули на Запад!». Да, это воспринималось как поворот в войне. И тем горше было разочарование. В оперативном отношении Ельнинский выступ для немцев, после неуспешного выхода от Ельни на Дорогобуж, не имел уже никакого значения. Начальник немецкого Генштаба Гальдер тем, кто говорил "ведь там напрасно гибнут немцы, надо выводить войска из Ельнинского выступа", отвечал - русских там гибнет гораздо больше, Да он был прав. Лишь в одной 19-й дивизии погибло 11339 человек. Жуков оставил 24-й армии после своей битвы 4952 бойца. То есть вся армия теперь не дотягивала по боевому составу и до половины дивизии. Вот основной результат Ельнинской битвы!
А что ГШ, Ставка? Да ничего! Там Вождь ходил в мягких кавказских сапогах по мягкому ковру, курил, задумчиво, свою трубку. Это хорошо, что он вдруг вспомнил про свой народ, про то, что этот народ имеет давние и большие боевые традиции. И вот он учреждает гвардию, вводит новые ордена – Кутузова, Суворова. Народ наш долготерпелив и грешен, раз им управлял психически больной диктатор.


«Красная звезда» писала 1-го октября: «Западное направление. 30 сентября (По телеграфу). 27 сентября немцы начали наступление в районе реки С. (Стряна). Они бросили в бой 268-ю пехотную дивизию, вновь укомплектованную после разгрома ее под Ельней, и один полк 292-й пехотной дивизии. Фашисты, как всегда, попытались прибегнуть к своему излюбленному приему — окружению. Однако они сами оказались в мешке. 28 сентября, после усиленной артиллерийской подготовки, бойцы тов. Боброва (командира 222-й дивизии) перешли в контрнаступление. Пехота, при поддержке артиллерии, авиации и танков, начала наносить по врагу удар за ударом. Ожесточенные бои продолжались три дня. Красноармейцы беспощадно истребляли живую силу неприятеля, бесстрашно бросались на немцев в штыковые атаки. Разгромить фашистов! — этим жил каждый боец, каждый командир. Артиллерист Луцук лично уничтожил 15 немецких солдат. Свыше ста немцев перебил из пулемета только в первый день боя командир роты Алырщиков. Так же отважно сражались младший лейтенант Машков, лейтенант Морозов, политрук Шильников. Никакие препятствия не могли остановить взаимодействовавших с пехотой танкистов. Огнем и гусеницами они давили фашистские пулеметы, минометы и орудия, уничтожали вражеских солдат и офицеров. Первым на головном танке ринулся в атаку младший политрук Вотинов. Танк раздавил четыре немецких пушки и один миномет. Осколком вражеского снаряда младший политрук был ранен. Но отважный большевик даже не обратил внимания на сочившуюся из раны кровь. Властным голосом он приказал экипажу: «Вперед!», — и танк продолжал разить врага. Высокое мужество и находчивость проявил командир машины старший сержант Солошенко. Когда кончился запас снарядов, старший сержант открыл люк танка, перестрелял из пистолета-пулемета прислугу находившегося поблизости вражеского орудия. Затем он выскочил из машины, подбежал к пушке и открыл из нее огонь по фашистам. Храбро вели себя на поле боя артиллеристы командиров Орлова и Никольского. Меткими попаданиями снарядов они вывели из строя многие немецкие огневые точки и уничтожили не одну сотню фашистов. Трехдневные бои закончились разгромом 268-й немецкой дивизии. На поле боя осталось более 1800 трупов фашистов. Разгромлены штабы двух полков. Наши части захватили богатые трофеи. Среди них — 8 орудий, 15 пулеметов, 5 минометов, свыше 600 мин, 6000 патронов, 3 автомашины, 4 радиостанции, много винтовок, мотоциклов, велосипедов, различных документов и снаряжения. Подсчет трофеев продолжается. Красноармейцы обнаружили в вещевых мешках убитых и захваченных в плен немцев массу вещей, награбленных фашистами у мирного населения. Мешки были набиты рубашками, женскими изделиями, рейтузами, чулками, даже бюстгальтерами. Грабители хватали все, что попадалось под руку. Остатки разбитой немецкой дивизии отброшены в исходное положение. Бойцы тов. Боброва прочно удерживают линию обороны».
После этих событий 222-я стрелковая дивизия Боброва и 145 танковая бригада 43-й армии, об устраивалась на прежних рубежах обороны - Кувшиновка - Бол. Павлове - Холм - Натальино - Заборье - Новогорье и частью сил продолжали вести борьбу с танками противника, переправлявшимися через реку Стряна в районе Малышевка, Заборье.


Боевые действия излагаемые в тексте сайта, для наглядности, иллюстрируются схемами 1 и 2, соответственно севернее Вязьмы (зона действия 9-й полевой армии немцев) и южнее (зона действия 4-й полевой армии).

Схема 1 - kartav

Схема 2 - kartan

1-го октября в 6.30 утра немцы начали внезапную, ожесточенную артподготовку по всему фронту 24-й армии. С небольшими перерывами она длилась целые сутки. Об ответном огне можно судить на примере 103-го гаубичного полка. Суточная норма расхода снарядов там была 80 штук. Один выстрел через 18 минут.
Оборона советских войск строилась в соответствии с Уставом вооруженных сил - 2/3 дивизии на передней линии являлись сдерживающими, 1/3 - резервом для нанесения контрудара. Такая оборона в две линии при условии численного превосходства противника была, неэффективной. Резерв в данном случае был только второй группой войск, подлежащей уничтожению. Так было без изменения с 22-го июня и до ноября, когда стали вникать в немецкую тактику. А немцы строили оборону по принципу ротной очаговой. Они насыщали свой очаг обороны стрелковым и артиллерийским вооружением и создавали между очагами перекрестное огневое поле. При этом не гнушались углубиться в землю - отрывали окопы полного профиля и закапывали танки в землю.


На передней линии 53-сд (всего 12236 человек), находились 12-й, и 223-й стрелковые полки. Непосредственно, Варшавское шоссе оборонял 12-й стрелковый полк. Штаб дивизии и 475-й стрелковый полк размещались в Амшарах, в 11 километрах от Десны.
Правее 53-й дивизии была 211-я дивизия (всего 9673 человека). Она имела на передней линии два пока - 887-й и 894-й. Штаб ее и 896-й полк были в Ведерниках, так же в 11 километрах от Десны. На правом фланге 43-й армии была 222-я сд (всего 9446 человек). Два полка 178-й и 757-й, а так же 145-я танковая бригада были на передней линии. Еще с 27-го сентября они вели боевые действия с 292-й и 268-й пехотными дивизиями, которые приступили к активной разведке боем на том участке, где они впоследствии, 2-го октября и начали прорыв советской обороны.
Только что переданная из 33-й армии в 43-ю 113-я стрелковая дивизия (5-я дно) закреплялась на участке Гарь - Сергеевка - Ясная поляна. Тем самым она перекрывала Варшавское шоссе во втором эшелоне армии по реке Шуица. 18-я стрелковая дивизия (18-я дно), находившаяся в расположении 43-й армии, но входившая в состав 32-й армии, 1-го октября получила указание командования 32-й армии отбыть в район Вязьмы.

2-е октября.

В этот день, рано утром, «запылал огонь под адским котлом», в который попали сотни тысяч наших солдат, а также тысячи полу стариков, полу инвалидов, полу школьников, не окончивших школу, из так называемого ополчения. Если в ополченские дивизии не вливали бы пополнение из молодых здоровых призывников, то их даже пушечным мясом нельзя было назвать, потому что там не было солдат. И наступил «земной ад!». В этом «котле» не было ни начала ни продолжения обычных боевых на поле боя действий, а началось, вдруг, избиение, уничтожение людей и вооруженных и безоружных. Это было истребление живой силы, как и предписывал в своих директивах немцам их фюрер. Сколько сотен тысяч людей исчезло в этом аду - трудно сказать. Немцы утверждают, что только пленных оказалось около 640000. А пленение в то время было равносильно смерти. Уже было не лето. В августе, на Украине, в т. н. "Уманской яме", на одном из фото можно было увидеть, как пленные, под неусыпной охраной часовых, даже, поласкаются в реке. А в октябре нагрянули ранние морозы, 7-го октября выпал ранний снег. В грязи, на земле, под открытым небом, почти без еды долго не проживешь (см. например - о Дулаге № 130 Как погибла Краснопресненская дивизия

Не обладающий военными знаниями, Сталин не был способен оценивать складывающиеся ситуации на огромных полях сражений в Великой битве. Это только после 27 000 000 убитых его соотечественников он стал генералиссимусом. А Его больная психика не позволяла это сделать и тем, кто мог еще это сделать после великого истребления командиров Красной Армии. Сталин боялся армии, не любил и не доверял разведке. Вся главная вина за трагедию начала войны лежит на нем!!! И на остальных, конечно, тоже, в разной степени их усердия в холуйстве перед ним. Но это следствие основной причины. Как появилась эта причина - это отдельный, и в данном случае, не наш вопрос. По вине Сталина возглавляли армию малограмотные маршалы, по его вине перед самой войной ГШ возглавил бездарный начальник, а потом возглавил безвольный маршал. По его вине начальник военной разведки не занимался разведкой - в результате, бредни параноика - заменяли реалии на театре военных действий. За три месяца войны не был проведен анализ неудач постигших армию, не была исследована тактика и стратегия противника, не была выработана концепция ведения войны в сложившихся условиях. Да и как все это можно было сделать? Это ведь работа не для «вождя мирового пролетариата». Да если и стали вдруг разбираться, анализировать, то и на него, невзначай, могла упасть какая то тень, ну а это совсем не допустимо для его, как теперь говорят имиджа. Постоянное вранье культивированное Сталиным в ВКП(б), цвело махровым цветом и в армии. Врали все и командующие армиями и дивизиями и вплоть до самых низов. Поэтому реальной картины на полях сражений в Ставке ВГК не было и не могло быть. К примеру, генерал Виноградов доложил, что его мехкорпус уничтожил 255 танков т. е всю 7-ю немецкую танковую дивизию (211 танков), даже с лишком. И все поверили, по Сталински же он воевал - все вперед! А после того, когда от его собственного мехкорпуса ничего практически не осталось, а 7-я немецкая дивизия вдруг возникла из небытия и на глухо закрыла путь в Смоленск - Сталин ничего не понял. Все промолчали. Или вот Жуков «вешал лапшу на уши Сталина» по поводу уничтоженных им в Ельнинском выступе немецких дивизий. Сталин сказал – «…это хорошо у вас получилось…»
На появление тысячи танков на Западном направлении и сосредоточении там немецкой авиации Сталин не обратил никакого внимания. По донесениям, сколько их тысяч уже было уничтожено. И что там может случиться, если Жуков недавно так здорово под Ельней громил немцев. Пусть Конев сам разбирается. А про Буденного вообще забыли, так как тот сидел и помалкивал. А то что он все таки доложил о бедственном состоянии 24-й армии - так это мимо ушей. Вот Гудериан Орел неожиданно захватил - это Сталина встревожило. Здесь не надо было напрягаться со всякой стратегией, и так видно - опасно. Надо послать туда побольше войск и заставить их остановить врага. Нечеловеческая жестокость была основным его методом управления людьми. Это вселяло всеобщий страх и помогало, при случае, в критических ситуациях. Пример тому - 1-й Гвардейский стрелковый корпус перед Мценском был образован за три дня! Да и не всех еще перестрелял товарищ Сталин командиров Красной Армии. Ворошилов в свое время говаривал: «…Чистка была проведена радикальная и всесторонняя. Чистили мы, как и подобает большевикам, все что подлежало очищению, начиная с самих верхов и кончая низами…». Но остались еще способные командиры в Красной Армии, в данном случае - здравствовали Лелюшенко и Катуков. А вот 49-ю армию с Западного направления Сталину снимать было нельзя. Не мог охватить его слабый в военном отношении ум всего механизма войны.

Основной задачей группы армий «Центр" было - вбить два танковых клина, конкретно, в 30-ю и 43-ю армии русских, не оттесняя остальные армии, между ними, и быстро продвигаясь дальше на восток, повернуть с севера и с юга к Вязьме, образовать большой мешок в котором и уничтожить, по возможности, все живое. Поэтому немцы очень опасались, что русские начнут преждевременно отход, под угрозой окружения.

Северный танковый клин немецких войск составляли 41-й и 56-й механизированные корпуса 3-й танковой группы и подчиненные ей 5-й и 6-й армейские корпуса. 56-й корпус (6 тд, 7 тд, 129 пд) имел основную задачу наступать от Новоселок (скрытых за болотами) по направлению на Боголюбово, Канютино, Холм-Жирковский. затем форсировать Днепр и развивать наступление на Вязьму. 129-я дивизия двигалась за танковыми дивизиями и должна была вступить в дело по окружения советских войск только на восточном берегу Днепра. В 56-й МК входила так же 900-я учебная танковая бригада. Немцы готовили своих танкистов не только на полигонах с продолжительной учебной программой, но далее и в боевых условиях. Это предопределяло превосходство немецких танкистов над необученными советскими. "Клепая танки", ни Сталин ни Жуков не думали том, кто их будет водить.
Для обеспечения левого фланга северного танкового клина от возможности удара советских армий с севера - из Новоселок же, по направлению на Белый, выдвигалась 1-я тд 41-го корпуса. Но дивизия не имела задачи захвата города Белого. Перед его окраинами она должна была развернуться на восток и следовать параллельно 56-му корпусу. Захват города Белого возлагался на 6-й армейский корпус (6 пд, 26 пд, 110 пд) и 36-ю мд. Они должны были начать наступление севернее обширного болотистого края от одноименных Новоселок, но расположенных севернее на реке Меже. Наступление здесь, между болот, могло быть только вдоль рек Межа и Обша до города Белого.
5-й~армейский корпус (35 пд, 5 пд, 106 пд) прикрывал правый фланг 56-го корпуса и вместе с ним образовывал внутреннее кольцо окружения советских войск под Вязьмой. В связи с узостью полосы наступления и возможностью торможения продвижения танковых колон пехотой и конными обозами, как уже говорилось, оба - 5-й и 6-й армейские корпуса были подчинены танковой группе Гота.

В 5.30 началось наступления девятой армии вермахта. С рассветом лавина из 313-ти танков 56-го корпуса, обрушилась на 162-ю дивизию 30-й армии. Танковую атаку поддерживали пикирующие бомбардировщики 8-го авиационного корпуса. Танки иэ района Новоселок двигапись по направлению Доброселье, Боголюбово, Репино. 40 танков ворвались в район Корытня - Боголюбово. отсюда начиналась дорога на Вязьму. Из Боголюбова танки двинулись на Канютино. К полудню 162-я дивизия 32-й армии отступила на рубеж Доброселье - Соловьеве. Ее 501-й стрелковый полк оказался окруженным в районе Большое Репино - Городно.
251-я стрелковая дивизия НКВД, находящаяся в резерве фронта (это та дивизия из резерва, которая по записке Конева в ГШ должна была разгромить немцев в случае их прорыва), получила задачу совместно с 162-й дивизией контратаковать противника. Однако данных о результате такой атаки так ни кем не были получены. 162-я дивизия была рассеяна и перестала существовать. 242-я дивизия под напором до 70 танков отступала в северо-восточном, направлении. Ее 897-й стрелковый полк вел бой в окружении в районе Жидки - Починок 2-й. 107-я мсд, из резерва ЗФ выдвигалаь один стрелковый и один танковый батальоны в район Подселица.

Немцы в 13.00 заняли Лемешово и развивали наступление на Батурино. Имея задачу организации внешнего кольца окружения 41-й моторизованный корпус (1-я танковая дивизия - 99 танков) двинулся по направлению на город Белый по прямой дороге Новоселки - Белый. 250-я советская дивизия начала отход с позиций на рубеже Остролуки - Сутоки. До 20 танков пртивника вошли в Заозерье. К концу дня продвижение 3-й танковой группы составило более 20 километров в глубину. Ночью немцы отдыхали.

На северном участке ЗФ, в этот день, части 22-й армии вели бои местного значения. 246-я сд из 29-й армии отражала попытки противника переправиться на восточный берег Западной Двины в районе Сотино. 252-я сд 29-й армии отбивала атаки противника в районе Вески, действующих из района Рудня - Зеленково. Однако южнее, кавалерийская группа Доватора (50-я и 53-я кд) уже вела боевые действия с наступающим 6-м армейским корпусом достигшим и захватившим поселки Жарковский, Борки на реке Межа.
19-я армия вела упорные бои с противником на своем правом фланге, там где был стык с 162-й дивизией. Здесь на 244-ю дивизию вели наступление 35-я и 5-я 106-я пехотные дивизии 5-го армейского корпуса, прикрывающие правый фланг наступающего на Вязьму 56-го корпуса. В связи с разгромом 162-й дивизии 244-я дивизии пришлось загнуть свой правый фланг на север. К 15.00 244-я дивизия отошла на рубеж Гунино -Шатуны - Борники. Отдельные подразделения мотопехоты немцев просачивались и до станции Иванисино, что в 5-и километрах севернее Вадино. На участке выдвинутой на передний край 91-й сд немцы, преодолевая полосу заграждений, к 15.00 передовыми частями вышли к основной оборонительной полосе дивизии на реке Вопь. 89-я сд вела упорные бои с противником на рубеже Крюково - Батыево. На левом фланге дивизия удерживала занимаемый рубеж. В положении 50-й сд, выдвинутой на левый фланг армии и 166-й сд в этот день не было изменений. Лукин просил включить в его дивизию из резерва фронта - 45-ю кавалерийскую дивизию. Эта дивизия, посланная им на стык 19-й и 30-й армий (под танки) - туда не вышла, нарушив тем самым приказ. Командир дивизии, генерал-майор Дреер был отстранен от командования и отдан под трибунал.
На участке 16-й армии ночью на 2 октября, наблюдатели с переднего края и разведгруппы сообщали, что со стороны противника явно слышен шум танковых моторов. А с рассветом началось немецкое наступление на центральном участке, где Рокоссовский, как он говорит, и ожидал удар. Впервые за все время вражеская авиация бомбила расположение КП 16-й армии, однако не причинив большого вреда. Утром одновременно с открытием артиллерийского и минометного огня двинулись немецкие танки, а вслед за ними поднялась пехота. Тут же ответили все орудия 16-й армии, предназначенные для контр артиллерийской подготовки. Били прямой наводкой противотанковые батареи. «Катюши» — уже целым полком — обрушили свои залпы на немецких солдат. Бой продолжался до двенадцати часов дня. Был большой шум, но немцы проявили здесь только ложную активность. Рокоссовский после полудня получил известия от Лукина о напряженных боях на правом фланге его дивизии. Противник, как сообщил командующий, потеснил его на правом крыле армии, однако он надеется восстановить положение своими, силами. Правда, с соседом справа у него пропала связь и что с 362-й дивизией он ничего не знал.
На участке 20-й армий в этот день изменений не было. Разведывательные поиски мелких групп противника на ее участке были отбиты. Т. е, немцы на центральном участке, как и было задумано активности не проявляли.

Одна задача и главная, четвертой полевой армии немцев заключалась в быстром продвижении ударной группы по Варшавскому шоссе и у Юхнова осуществление поворота танковых дивизий на Вязьму, где и надо было соединиться с 56-м МК 9-й армии. Другие задачи 4-й армии, на начальном этапе, включали необходимость: во-первых, разделить 24-ю и 43-ю армии, во-вторых, обойти 24-ю армию с тыла и положить начало организации внутреннего южного полукольца окружения советских армий.

2-го октября в 10.00 шесть немецких бомбардировщика бомбили Мархоткино. Штаб 24-й армии перешел обратно в Волочек. После сильной артподготовки немцы на ряде участков 24-й армии перешли в наступление. Особенно на участке 19-й сд полковника Утвенко. 139-я сд понеся большие потери отошла из междуречья Стряна – Десна на левый берег Десны. !44-я тбр накопилась в районе Уварово, Митрофаново, Еремейцево для нанесения удара на юг в соответствии с приказом из штаба фронта. 303-я сд (400 бойцов), отошедшая с передовой на пополнение находилась в районе Ивановка, Мутище, Эадний Починок. Теперь дивизия передавалась 49-й армии и должна была двигаться к 4-му октября на погрузку на станции Павлиново и Спас-Деменск для отправки на юго-запад.

На участке 43-й армии четвертая немецкая, полевая армия начала наступления в 6 чзсов 30 минут утра. Пользуясь перевесом в живой силе, обилием артиллерии и поддержкой авиации немцы форсировали Десну и начали теснить и громить советские дивизии 43-й армии, продвигаясь вдоль и параллельно шоссе.
Еще рано утром немцы организовали несколько переправ через Десну в 10-ти километровом коридоре от Дровенево до Фроловки, который охраняли всего три роты 217-й дивизии, 50-й армии, соседнего Брянского фронта. Механизированные части немцев, расположились в Утоках на Варшавском шоссе, под покровом лесного массива, на полпути между Рославлем и Екимовичами. Они начали движение по грунтовым дорогам к югу от шоссе, через Ивановское, Петровку к переправам. По переправам, в темпе, были пропущены все пять танковых дивизий, а также пехотные колонны. 19-я танковая дивизия и 98-я, 34-я, 17-я и 260 пехотные дивизии свернули к Бетлице и от нее двинулись вдоль и южнее железной дороги Рославль - Киров. Эти части 4-й полевой армии должны были образовать внешнее южное полукольцо окружения. Севернее железной дороги стали продвигаться 10-я танковая дивизия вместе с сопровождающей 258-й пд. 11-я танковая дивизия после переправы через Десну повернула на северо-восток в тыл 53-й дивизии. 2-я и 5-я танковые дивизии вместе с сопровождающей 252 пд двигались вслед за 10-й тд.
К 14.00 противник углубился Вдоль Варшавского шоссе на 4-6 км. В 15.00 была отмечена колонна в 100 танков занявшая район Лйпчаты – Мамоновка, по направлению на Бетлицу и Киров. Пехотой немцев были захвачены также железнодорожные мосты юго-восточнее Буда через реку Снопот. 149-я сд, с 14.00 до 17.00 не могла подняться в контратаку (по приказу Собенникова) в районе Даниловичей, из за воздействию группы постоянно меняющихся 45 штурмовиков. Позже, она начала отход по направлению к Шуе. К 17.00 танки 2-й и 11 танковых дивизий противника вышли на рубеж Осиновка 1-я - Забудская, оттесняя на северо-восток 149-ю дивизию.
Особенно туго пришлось 222-й дивизии. Против нее были нацелены четыре пехотные дивизии - 15-я, 78-я, 268-я и 292-я. К исходу дня 222-я дивизия отошла из междуречья в Передельники, Шатьково, Чеботаревка.
211-я сд к 22.00 продолжала отход с рубежа Полковники - Благодатное – Ветитное. 53-я сд отступила на позициях Старея Присмара - Волково - Денисовка. Ее левый фланг, южнее. Варшавского шоссе был разбит и отступал в беспорядке. Там немцы вышли в район Амшарово - Поняты. 60 танков противника заняли станцию Бетлица. 149-я сд отходила дальше в район Ивановка - Новая Заболовка - Буровцы. 148-я тбр вышла в район Гуряты - Крутой холм сначала, как мыслилось, для наступления, а потом встала в оборону моста через Шуйцу. Обнаружив бригаду немецкая авиация тут же начала ее громить. Дело было завершено артиллерией подошедшей пехоты, и танки бригады дальше уже не воевали.
Теперь на пути немцев оказалась 113-я сд (5дно). В конце августа Сталин выпустил из «подвала НКВД» Ванникова и поручил ему организовать, срочно, выпуск и 45-мм и 76-мм пушек и противотанковых ружей. Пишут, что даже извинился перед ним. Допекло параноика! В конце сентября в войска стали поступать отдельные истребительные противотанковые дивизионы 45-мм орудий (ОИПД). Такой 239-й ОИПД получила и 113 сд. Теперь он сыграл значительную роль в обороне дивизии.
Двенадцать противотанковых пушек ОИПД могли конечно задержать лавину танков только на время. Вообще же для решения задачи разгрома танковой дивизии надо было иметь, по меньшей мере, такие средства ПТО, как это и предусматривалось для борьбы с советскими танками в дивизиях первой волны вермахта: 154 противотанковые пушки 37-мм калибра и 18 противотанковых пушек 50-мм калибра. Да еще в артиллерийском полку там было 36 гаубиц 105-мм калибра и 12 гаубиц 150-мм калибра. Вот об эту массу 172-х противотанковых пушек, а так же пушек крупного калибра, только в одной дивизии, и разбивались наши механизированные корпуса, состоящии из танков Т-26 и БТ. А из гаубиц подбивались и наши Т-34 и КВ.
Днем перед расположением 113-й дивизии появились танки. Они атаковали дивизию в районе Ямное - Ясная поляна. Здесь ОИТД и дал отпор немцам. Немцы как правило не лезут «на рожон», как заставляли это делать своих солдат наши новоиспеченные командиры, и стали искать обход дивизии с юга и с севера. На правом фланге дивизии артиллерии не было, и 1288-полк отступил с реки Шуя к Каширино.. Здесь опять завязались сильные бои. Обтекая дивизию с юга 2-я тд немцев заняла Теребивлю и Суборово. Суборово пытались отбить даже ночью, но безуспешно. 10-я тд двинулась дальше на восток через Дубровку и Мокрое.
Штаб 43-й армии находился в Любуне, в верховьях реки Снопот. Отсюда в штаб Резервного фронта, в Гжатск, поступали донесения о положении 43-й армии. Было сообщено и о начале наступления немцев. По докладам с мест командующий 43-й армией Собенников оценивал, первоначально, силы наступающих немцев - не менее семи пехотных дивизий, одной мото и одной танковой дивизии. Для устранения этого прорыва наших позиций немцами Буденный со своим штабом наметили операцию по их окружению и уничтожению на Варшавском шоссе с привлечением 2-й, 8-й, 29-й стрелковых дивизий из тридцать второй армии, а также 106-й сд, 144-й тбр, из резерва 24-й армии, всего пять дивизий и две танковые бригады. По плану, эти силы должны были сосредоточиться в районе Барсуки, Бабичи, Хотеевка, Ширково, Каменец и и ударить с севера или по направлению на Ивановку, Новословени, а далее на юг по реке Десна, отсекая немцев перешедших Десну. Или наступать по направлению: Хотеевка, Лежневка, и далее по р Шуйца, преграждая им путь для дальнейшего продвижения. При этом, встречный удар с юга должны были нанести 148-я тбр и 149-я сд. План операции был направлен в Ставку ВГК на согласование. Предваряя утверждение ставкой этого плана, еще ночью, со 2-го на 3-е число, 1301-й и 1303-й полки 8-й дивизии (8 дно) были сняты с позиций по Днепру и направлены в район Уварово, Барсуки, Бабичи.
144-я тбр 24-й армии тоже переместилась в район Уварово - Митрофановка - Еремейцево для подготовки запланированной атаки на юг.
Однако дело было гораздо сложнее. Основные танковые силы немцев пока не учитывались.

Командный пункт Западного фронта был размещен рядом с железнодорожной станцией Касня, на господствующей высоте, в ярко-белом с колоннами и большими зеркальными окнами старинном особняке князей Волконских, который очень красиво смотрелся на фоне окружающего леса. Все подъезды к дому были не только приведены в порядок, но и посыпаны желтым песком. Большая часть аппаратуры фронтового узла связи была развернута под легкими козырьками и в палатках рядом с усадьбой. Находившееся здесь антенное поле, оживленное движение автомашин и групп военнослужащих не могло не привлечь внимание немецкой разведки.
2-го октября 27 пикирующих бомбардировщиков нанесли по КП Западного фронта мощный удар, а через сутки, 4-го, еще один. В результате воздушных налетов было убито и ранено 73 человека, полностью разрушено здание штаба и дезорганизовано управление войсками. Штаб Западного фронта 4-го начал переселение в деревню Столбы (3 км восточнее Гжатска), Размещался он на совершенно открытом месте в деревянном - двухэтажном здании, к тому же занимаемым полевым управлением Резервного
фронта. Конев пишет в своих мемуарах: «...были потери, но так как все средства связи были укрыты под землей, а руководящие работники штаба были заранее рассредоточены, управление войсками не было нарушено...". Однако, по сообщениям офицеров штабов Западного и Резервного фронтов - на рассвете авиация противника нанесла сильные удары по основным и запасным узлам связи фронтов и армий, большинство самолетов связи было уничтожено на земле. Связь с Москвой полностью нарушилась. Связь с армиями перешла на уровень посыльных. В некоторое оправдание Конева можно сказать, что штаб этот выбирал и организовывал не он, а маршал Тимошенко, и за пятнадцать дней командования фронтом, для Конева это была не самая важная проблема (кстати, не так легко согласуемая с верхами).

А в Москве было не до Конева и Буденного. «Дым от вспыхнувшего нового пожара" пока не ощущался в ней. Все внимание Ставки было приковано к Орловскому и Брянскому направлениям. Там наступали танки Гудериана. Они углубились в полосу обороны Брянского фронта уже на 120 км. В то же время, с Западного и Резервного фронтов поступали отдельные, успокоительные, в то же время и дезориентирующие, донесения, об успешных действиях в обороне. А потом связь с этими фронтами вдруг пропала.

ОКХ, в свою очередь, отметил в этот день, что наступление войск ГА "Центр" по всей ширине фронта застало противника врасплох и поэтому встретило лишь незначительное сопротивление. Было также отмечено - "оборона противника оказалась слабее, чем предполагалось". Приказом из штаба группы армий «Центр» группа армий «Север», освобождалась от выполнения боевой задачи, по поддержке непрерывного контакта с северным флангом 9-й армии и от участия в преследовании противника.

3 октября
На крайнем, правом фланге Западного фронта, 3-го октября, 246-я сд, 29-й армии, очистила восточный берег реки Западная Двина от мелких групп противнике и заняла прежнее свое положение. 252-я сд, 29-й армии, вела бои с противником на рубеже Залужье – Зеленково, и частью сил взаимодействовала с 50-й кд в боях на реке Межа.
6-й АК немцев и 36-я мд заняли поселок Борисов в 14 километрах от города Белого. 243-я сд НКВД 29-й армии и отдельная мотобригада находились на марше к Белому. 53-я кд тоже была направлена в Белый. Конев, еще 2-го октября, послал для организации обороны в Белый генерала Лебеденко Н. Ф. Лебеденко докладывал: «.. прилетел в Белый в 18 часов 3 октября… На обороне города к этому времени в моем распоряжении была 53-я кавалерийская дивизия, в боевом составе которой, в то время, насчитывалось 1100 бойцов, 5 орудий ПТО, 18 станковых и 27 ручных пулеметов... других частей для занятия обороны не было». 250-я сд, 30-й армии, сдерживала наступление противника на рубеже Чичата – Ломоносово – Остролуки - Сутоки. 242-я сд, с частью сил 107-й мед, вели бои на рубеже Батурино – Подзайцево. 162-я сд, рассеянная в результате атаки танков противника, отдельными группами выходили в район Широкое. 251 сд НКВД вела бой с противником на рубеже Ефремово - Ерзаки. В 30-ю армию были включены оставшиеся части 107-й мсд, не ушедшие в район Подселица.

Конев, после разгрома авиацией его командного пункта, с членом Военного совета фронта Булганиным в ночь на 3-е перебрались в район Гжатска. Здесь он встретился с Буденным, командный пункт которого был подготовлен в блиндажах в лесу, восточнее Гжатска. Однако Буденный находился в поселке, на окраине города, в небольшом домике, который охранял танк КВ. Конев попытался выяснить у Буденного - какие меры принимает командование Резервного фронта в связи с тяжелым положением, создавшимся на участке 43-й армии. Но ничего вразумительного от него он не услышал. В разговоре, Конев, вдруг, узнает, что на главном направлении удара немцев в районе Холм-Жарковский - Сычевка - Гжатск уже отсутствует 49-я армия Резервного фронта, которая дислоцировалась там. Часть этой армии в пути к погрузки на жд, а часть ее грузится в эшелоны. Таким образом этот рубеж обороны, строившимся, как говорится «всем миром», оказался без войск. Там, где надо было прикрыть шоссе на Вязьму кроме 140-й дивизии (13 дно), занимавшей позицию южнее шоссе, по Днепру от Серково до Устья реки Вязьма, никаких войск не было.
До Ставки все же стало доходить, что немцы начали крупное наступление и на Западном направлении. В этой связи было приостановлено движение 49-й армии на юг. Командующему 49-й армией генерал-лейтенанту Захаркину было приказано в 14.00 лично явиться в Генштаб и получить новую задачу для 49-й армии. Теперь: 194-я и 303-я сд должны были выгрузиться в районе Карачева, 220-я сд - в раиона Белева (юго-восточнее Сухиничей). Конные дивизии исключались из 49-й армии и сосредотачивались: 31 кд в районе Белева. 29 кд в районе Поныреи. 41 кд в Мценске. Штаб же самой армии был в Сухиничах. Была отменена погрузка в эшелоны для отправки на юг 248-й дивизии и ее вернули обратно на свое место дислокации - в район Холм-Жирковский. Кроме того в верховье Днепра перебрасывалась 18-я сд (18 дно). Таким образом на пути двух танковых дивизий Гота, 6-й и 7-й, а также 5-го армейского корпуса - еще трех дивизий: 35-й, 5-й, 106-Й, которые наступали южнее магистрали, в районе Холм Жирковского были только две дивизии Красной Армии: 248-я и 140-я (13-я дно).
С утра по распоряжению Конева была образована оперативная группа во главе с его заместителем - генералом Болдиным. Задача группы заключалась в нанесения контрудара от Вадино на Игоревскую, с целью остановить прорвавшиеся танки противника и восстановить положение. Теперь, вместо оборонительных боев, которые могла с успехом вёсти, занявшая заранее оборону, сильная группа войск, пришлось перебрасывать резервы от Минского шоссе, под сильным воздействием немецкой авиации. А на подходе, их встречала масса противотанковых пушек имевшихся в немецких пехотных дивизиях. В состав группы включались две танковые бригады, 126-я и 128-я, две дивизий - 152 сд и мотострелковая 101-я. В общей сложности, в группе было до 250 танков Т-26, БТ (вполне доступных для 37-мм пушек немцев).
Выход группы в район сосредоточения, как это было всегда, в 1941-м году, был разрозненным. В то время как 128-я тбр передовыми частями с 17.00 вступила в бой с мотопехотой, 126-я тбр уже сражалась с мотополком противника в районе Тюколово. Остальные силы группы завязали бои в районе Холм- Жирковского, Игоревской. Вся операция успеха не имела. Сказалось - разрозненное наступление, воздействие авиации и артиллерии противника.
В то время когда велись боевые действия в районе Игоревская с группой Болдина, танки 6-й ч 7-й дивизий Гота овладели Холм-Жирковским. По словам Гота, бои в районе Игоревская задержали выход к Днепру с целью его форсирования до следующего дня (до 4-го). Выше по течению Днепра немцы вышли Болышеву. Там Днепр делает резкий поворот на восток. И там 18-я стрелковая дивизия (18 дно), только что разгрузившаяся из эшелонов в Сычевке и Новодугино, после форсированного марша спешно занимала оборону.
Западный фронт был пробит немцами насквозь на второй день наступления. Очередь наступила теперь и за Резервным фронтом. 140-я дивизия (13 дно Останкинского района) участвовавшая в боях за Холм-Жирковский была почти уничтожена танками и пехотой немцев. Танковым дивизиям Гота, после заняти Холм-Жирковского и форсирования Днепра, открывался свободный путь на Вязьму.
В 19-й армии 244-я сд отходила под давлением 5-го АК немцев. Немцы при поддержке авиации, форсировав реку Вопь на участке Ветлица – Копыровщина и стремились развивать успех в направлении Вадино. 244-я сд и 45-я кд (вместо Дреера ей командовал теперь - Никитин) с КП в Гуте сдерживали наступление противника на рубеже Терехово - Никитино. 91-я сд вела бой на рубеже Седиба – Завод – Василисино. 89-я сд из района Репище выдвигалась в северо-западном направлении для усиления 91-й сд. 166-я сд одним стрелковым полком удерживла рубеж Ковшики - Подылище, а другим контратаковала прорвавшиеся части противника в районе Капыровщина – Благодатная. 50-я сд продолжала удерживать рубеж Рядыни – Осипово – Чистая. 134-я сд, переданная в 19-ю армию из резерва, получила задачу занять оборону по восточному берегу реки Вопец на участке Неелово – Алешино. 127-я тбр (из 16А) была подчинена командующему 19-й армии и готовилась к маршу в район действий 91-й сд.
Рокоссовский в этот день решил провести силовую разведку. В бою взяли пленных. Они показали, что у них в тылу на Ярцевском направлении появились какие то танковые и моторизованные части. После этого Рокоссовский принял меры усиления обороны и особенно в дивизиях, седлавших главную магистраль Вязьма — Смоленск. Казаков, начальник артиллерии 16-й армии, организовал контр артиллерийскую подготовку, в которой участвовал и дивизион «катюш». Однако немцы здесь наступать и не собирались! Рокоссовский отмечал: «Весь следующий день враг держал под сильным огнем наш участок обороны, не предпринимая наступления. Группы самолетов бомбили позиции батарей и вели усиленную разведку дорог в сторону Вязьмы". Сообщения из 19-й армии к вечеру 3-го октября стали тревожнее. Лукин сообщил Рокоссовскому по телефону, что ему пришлось повернуть 244-ю дивизию фронтом на север. Связи с соседом, с 30-й армией, он не имеет уже 2 дня. Лукин просил помочь ему. Рокоссовский в мемуарах пишет, что кроме 127-й тбр он направил Лукину две стрелковые дивизии: 38-ю и 214-ю и артполк. 214-я сд полковника Бунина уже готовилась к переходу в новый район сосредоточения. Но как же все это без распоряжения Конева?! Впрочем 38-ю дивизию ждала другая участь. Рокоссовский отметил также, что из штаба фронта никаких тревожных сигналов не поступало, (ну так связи со штабом не было!).
На участке 20-й армии немцы демонстрировали некоторую активность - до двух пехотных батальонов наступали на 471-й полк 73-й дивизии в районе Белая грива и Сельцо. А противостоящей советской 20-й армии, 86-й пехотной дивизии немцев, вообще, было запрещено активизироваться до особого распоряжения.
Вашкевич, командир 2-й сд (2 дно), позже писал: «Вечером 3 октября командующий 32-й армией генерал-майор С. В. Вишневский информировал меня в самых общих чертах об обстановке и о том, что в районе Холм-Жирковского против 13-й дивизии народного ополчения Ростокинского района (правого соседа нашей 2-й стрелковой дивизии), появилось до 100 вражеских танков. На участке соседа слева - 7-й дивизии народного ополчения Бауманского района, занимавшей левый берег Днепра до Дорогобужа, фашистские войска еще не показывались. (здесь он ошибается в воспоминаниях - 7-я дно заняла эти позиции не ранее 4-го). Что происходило в районе Ельни и южнее - для нас оставалось неизвестным. Все связи оказались нарушенными, а разведка донесений еще не прислала». Сам Вишневский конечно знал о подготовке удара на юг силами 8-й, 7-й и 2-й дивизий народного ополчения. Знал и то, что этот удар не состоится, его 8-я сд неожиданно столкнулась в районе выдвижения с немцами. Знали ли об этом в ГШ?



24-я армия построила свою оборону следующим образом. 309-я сд занимала крайний правый фланг армии в районе совхоза Беззабот – Выползово. 106-я сд основными силами вела боевые действия в районе Лысовки. Два ее полка ( сп и ап) были направлены на крайний левый фланг армии, на стык с 222-й дивизией 43-й армии в Бибирево. 19-я сд вела бои на рубеже Плещковка – Щеплево. 139-я сд (9 дно), понеся большие потери (еще до начала «Тайфуна» был уничтожен один ее полк), все больше отоходила под натиском 183-й пд немцев. Командующий 9-м АК, генерала Гейер докладывал, что он подошел к Ельни уже на расстояние - 4 км. В этой связи 103-я сд своим левым флангом вела бой фронтом на юг с вклинившейся 183 пехотной дивизией немцев.
Ставка разрешила Буденному для задуманного удара во фланг немцев снять с фронта обороны кроме 8-й сд (8 дно), уже снятой, еще и 29-ю стрелковую дивизию (7дно) и бросить ее на юг в соответствии с принятым решением. Но трогать 2-ю дивизию Ставка не разрешила.
Немцы вытеснив соседнюю с 24-й армией 222-ю дивизию и 145-ю тбр из междуречья Стряна – Десна, утром 3-го октября форсировали Десну в районе Шатьково и прорвали фронт 222-й дивизии. Три пехотные дивизии немцев 15-я, 268-я и 78-я устремились по дороге Старые Луки, Мутище, Барсуки, Зубово, Хотеевка, Новая Березовка, Павеева гора. По этой же дороге отступала 222-я дивизия, временами имея боевые столкновения с немцами (в селении Болоновец, в Мутищах, в Петуховке). В коце концов, остатки разгромленной 222-й дивизии - 150 человек были отмечены на станции Коробец, в пределах 8-й сд. 3-го числа два полка 8-й дивизии – 1301-й и 1303-й выдвигались в район, назначенный на сосредоточения для атаки на юг. Неожиданная встреча с немцами изменила планы не только командования дивизией, но и фронта. Удар на юг отменялся, и полки 8-й дивизии заняли оборону на рубеже Зубово – Мартыновка. Штаб ее разместился в Уварове.
От Мутищ 15 пд немцев повернула на север - на Лосиное и далее к железнной дороге, Пронино. К вечеру она достигла Холмеца. 3-го октября 15 пд не стремилась завязать бой с 8-й сд своим правым флангом. Когда к Мутищем утром подходили немецкие дивизии (впереди шла 78-я пд), 303 сд стала срочно сворачиваться из района Мутище, Ивановка, Задний Починок и двинулась на север. Полки 106-й сд так же стали отходить, вследствие опасности окружения от Передельников и Бибиоева, на север. Почувствовала угрозу окружения и 139-я, избитая дивизия. Она снялась с позиций у Большой Липни и двинулась на северо-восток к Угре.

С большими потерями 211-я дивизия 43-й армии отходила в верховья реки Шуица. К 15 00 дивизия вела бой в районе Новоандреевское – Гарнечье. Разбитая 53-я дивизия так же отступала все дальше - на рубеж Утешкково – Гарь. 149-я дивизия отошла к реке Снопот и занимала там рубеж Кузьминичи – Чеселилово. Ее 586-й полк был в районе Починок – Черехля. 113-я дивизия с боями отходила в район Семирева. Немцев сдерживал противотанковый дивизион, отличившийся в бою в деревне Ямное. 1288-й сп отошел за реку Снопот. Командующий армией Собенников подготовил приказ об обороне на реке Снопот. При этом он уповал на 211-ю, 222-ю, 149-ю дивизии, по существу уже разбитые. По этому приказу 113-й дивизии придавалась батарея РС. Командир 113-й дивизии генерал Пресняков сумел убедить командующего в нереальности этого плана. Было решено организовать круговую оборону в районе Желны. С наступлением темноты подразделения 113-я сд заняли новые позиции. 145-я тбр, точнее, то что от нее осталось, отступавшая от междуречья Стряна – Десна, сосредоточилась в районе леса юго-восточнее населенного пункта Воробьевка. Поскольку она вышла из окружения, значит отступала быстро.
Еще на рассвете этого дня группа немецких танков и мотоциклистов появилась на левом фланге 17-й сд (17 дно). Здесь в районе Латышей находился ее 1316 сп. Встретив сопротивление, она повернула на юго-восток в направлении Анновки. Там наших войск не было. Это была немецкая разведывательная группа, которая и нащупала здесь десяти километровый, свободный коридор между 17-й и 173-й стрелковыми дивизиями (17 и 21 дно). В этот коридор устремилась 10-я танковая дивизия. Она имела задачу, не ввязываясь в бои, обойти обороняющиеся части КА, выйти в кратчайшие сроки к Вязьме где и встретиться с 7-й танковой дивизией Гота. Тем самым было бы замкнуто кольцо окружения вокруг советских армий. Таким образом немцы достигли уже и позиций 33-й армии. 2-я тд немцев имела тактическую задачу выйти во фланг второго рубежа обороны 17-й дивизии и таким образом зайти ей в тыл, а затем и окружить. После чего вместе с 5-й тд взять курс на северо-восток, на Вязьму.
В 10 часов утра немецкий десант (300 парашютистов) высадились около штаба 33-й армии в Гайдуках. Во время боя сводного отряда охраны и штабистов, командующий, комбриг Онуприенко, принимает решение передислоцировать штаб в Куземки на Варшавском шоссе. На новом месте связь со своими дивизиями командующему наладить не удалось. Комбриг, в конце дня, видев отступающие по шоссе разбитые части и слыша надвигающийся рев танков, приближавшихся к шоссе драпанул со штабом впереди всех на восток, оставив и свои дивизии и свою охрану на произвол судьбы.
Тем временём 2-я танковая дивизия немцев начала обходить с стороны Латышой 17-ю дивизию. Бой с 1316-м и 1312-м стрелковыми полками развернулся в районе Оболовка – Понизовье - Болтутино. Хорошо укрепленные позиции 17-й дивизии, ее противотанковый дивизион и 876-й артиллерийский полк оказали существенное влияние на ход боя. Были сформированы также и группы истребителей танков. На их вооружении были противотанковые гранаты РПГ- 40 (мало), связки гранат РГД-33 (тоже - не много). Для борьбы с танками использовались и бутылки с бензином. Это была бутылка с прикрепленной к ней резиновым кольцом серной спичкой, лучинкой длиной 8-10 сантиметров. Все просто: подошел танк - чиркаешь теркой, размером с ластик по спичкам, если успеешь и спичка не отсырела, и бросаешь в танк. Он горит - если попадешь. Вот так и истребляли немецкие танки наши бойцы под чутким руководством товарища Сталина, зачем здесь средства ПТО?
Бой двух полков (1316-го и 1312-го) 17-й дивизии с немцами длился весь день. В это время, через 1314-й полк, прикрывавший шоссе, проходили разбитые остатки 53-й, 149-й и 211-й дивизий. Севернее шоссе два полка (1281-й и 1285-й) 60-й дивизии (1 дно) пребывали в относительном покое. Как мы помним, третий полк (1283-й) этой дивизии в сентябре был направлен на Десну, на смену 100-й дивизии, после Ельнинской битвы. Полк встретил немцев в первый же день - 2-го октября. Судьба его неизвестна.

На участке 173-й сд (21дно, Киевского района Москвы) всю ночь на 3-е октября через полосу ее обороны шли разрозненные подразделения 217 сд (соседнего Брянского фронта), строительные части, тянулись подводы и машины с гражданским населением. В 3.00 утра была послана дополнительная разведка на левый фланг – Бытош. За ним никаких советских войск не было. Примерно через два часа немцы с ходу атаковали боевое охранение, которое после небольшого боя было отведено за передний край. К полудню пехота противника атаковала передний край по всему фронту дивизии. Первая атака была легко отбита артиллерийским и пулеметным огнем. Немцы вновь атаковал, но теперь вдоль железной дороги Киров — Рославль, Впереди пехоты наступало около 20 танков. По обе стороны железной дороги на линии Погребки, Дубровка, Вороненка разгорелся первый бой дивизии. Авиация противника безнаказанно действовала с небольших высот, так как зенитной артиллерии у дивизии не было. В результате второй атаки противнику удалось ворваться в населенный пункт Засецкий. В 14 00 пехота и бронемашины 4-Й ТГР были уже в Погребках (17 км западнее Кирова). К 17 00 бои шли на фронте Хотожа – Дубровка. Когда стемнело, бой на фронте дивизии стал затихать, враг больше не пытался атаковать, только его авиация еще продолжала бомбить Киров и станцию Фаянсовая. Вечером было получено донесение из штаба 1315-го стрелкового полка о том, что полковая разведка обнаружила движение танковой колонны противника через Бытош в направлении Жиздры (25 километров юго-восточнее Людиново). По-видимому, противник стремился обойти дивизию и выйти на Варшавское шоссе к Юхнову и через Жиздру на Сухиничи. В создавшейся обстановке командир дивизии полковник А. В. Богданов решил начать отход за реку Болву и выслал вперед разведку и рекогносцировочную группу для наметки нового оборонительного рубежа и приема на нем отходящих частей. Приказ об отходе частей был встречен с недоумением. Командиры полков не понимали, почему нужно отходить, когда все атаки противника отбиты. Пришлось разъяснить сложившуюся обстановку и подтвердить приказ о немедленном отходе. Ночью части дивизии сумели незаметно оторваться от противника. Сложность отхода заключалась в том, что нужно было пройти через большие лесные массивы. Вязкая глинистая почва, глубокие рытвины и колеи, заполненные дождевой водой, делали грунтовые дороги почти непроезжими. Тем не менее с большим напряжением дивизия за ночь перешла через реку Болву, не потеряв ни одной пушки и машины, к вечеру 4 октября заняла новый оборонительный рубеж по восточному берегу Болвы. Киров и Фаянсовая горели, вспыхнули баки с нефтью, и черный густой дым застлал горизонт. В середине дня 4 октября немцы вошли в город. До наступления темноты дивизия заняла оборону, имея в первом эшелоне 1311-й и 1315-й стрелковые полки, а во втором — 1313-й стрелковый полк.

Несмотря на нарушение связи Ставки с Западным и Резервным фронтами в Ставке не отмечалось ничего тревожного за эти направления.

А у немцев фюрер не выступал перед народом с 4 мая, когда в здании Крольопер проходило заседание рейхстага, до этой самой осени. Это время в Германии знаменовалось крупными заголовками, набранными жирным шрифтом, такими как "Демонстрация вопи немцев к победе", "Благодарность фюрера фронту и тылу", "Борьба против большевизма и плутократии до окончательной победы", "Начало новых операций гигантского масштаба".
Немецкая пресса (4-го октября) придала большое значение вчерашней речи фюрера (3-го октября) по случаю начала третьей зимней кампании по оказанию помощи действующей армии. При этом пресса особенно выделяет впечатляющие цифры, приведенные Адольфом Гитлером, которые характеризуют ход кампании, проводимой странами, стремящимися установить в Европе новый порядок. Особое внимание немецкая и иностранная пресса уделяет заявлению Адольфа Гитлера о том, что уже 48 часов на Восточном фронте проводится гигантское наступление. Гитлер сказал: "Однако на этот раз мне было очень трудно прийти к вам, потому что в эти часы на нашем Восточном фронте проводится крупномасштабная операция (Бурные аплодисменты). Наступление проводится в гигантском масштабе уже 48 часов! Оно поможет полностью разгромить врага на Востоке (Бурные аплодисменты)". «Золдат им Вестен», 4.10.41 г.

4 октября
29-я армия на правом фланге удерживала занимаемое положение, а на левом вела напряженный бой с пехотой 6-го АК противника в районе станции Жарковский, который захватив станцию, продвигался вдоль реки Межа и далее, вдоль Обши, на Белый. 50-я кд под натиском противника с боем отошла за рубеж рек Чернушка и Шестница. Немцы захватив город Западная Двина и со станции Земцы обеспечивали снабжение и подкрепления по железной дороге к участку наступления 6-го АК. Войска 29-й армии отступили к востоку от железной дороги Земцы - Жарковский ближе к Нелидову.
41-й МК преодолевая сильное сопротивление советских войск юго-западнее Белого, развернулся фронтом на восток. В этот день, подойдя к Белому, 6-й АК выбил группу Лебеденко из города.
С утра 4 октября крупная группировка танков и пехоты противника при мощной авиационной поддержке перешла в наступление из района Холм-Жирковского. Танковые дивизии немцев прорвались по уцелевшим мостам через Днепр, (какой уж раз с начала войны мосты оставались целыми перед немцами!). Она отбросила 13-ю дивизию народного ополчения и 248-ю сд к востоку и овладела большим плацдармом на левом берегу Днепра. Как пишет Гот, в это время в 3-й ТГР кончилось горючее и произошла некоторая задержка наступления. 248-я сд с утра вела бой с танковой группой противника, занявшей Глушково. 18-я сд (18дно), разгрузившись на станциях Новодугино, Сычевка, занимала позиции в верховьях Днепра. В расположении войск 31-й армии изменений не произошло. Данных о положении и боевых действиях 30-й армии (250-я, 242-я, 162-я, 251-я дивизии) в ГШ за этот день не имелось. Группа Болдина к 17 00 вела бой частями 101-й мсд и 128-й тбр в район Холм-Жирковский – Санво. 152-я сд вела бой с противником на рубеже Козилово – Климово – Левково. 126 тбр вела бой на рубеже Мышьяки – Дорки – Галеево.
На участке 19-й армии немецкая 28-я пд предприняла глубокий маневр. Продвинувшись по лесистой местности, она обошла советские части, и вышла им в тыл, далеко восточнее реки Вопь. Овладев выходом из леса, немцы увидели накапливающиеся отходящие советские колонны на единственной дороге, ведущей в тыл. Вблизи деревень Бердяево - Хрящевка сражение с арьергардами 30-й и 19-й армий достигло наивысшего накала.
В составе 19-й армии 45 кавдивизия отступила из района леса севернее Гуты в районе Тишино - Кузьмино (10 км сев-зап Вадино); 244-я сд вела бой на рубеже Боярщина – Павлово; 89-я сд и 127-я тбр отошли на рубеж Колубаево - высота 236,4; 91-я сд вела бой на рубеже Брюхачи – Завод - высота 225.2 (восточное Василисино) ; 166-я сд вела бой на рубеже Авдюково – Шамово – Ковшики; 50-я сд оборонялась на восточном. берегу реки Вопь на участке Курганово - Подылище – Озерище; 214-я сд была на рубеже Понтюхи – Замохово; 134-я сд занимает оборону на рубеже совхоза Неелово - Заборово.
16-я армия, производя частичную перегруппировку, отбивала атаки противника на своем правом фланге. Существенных изменений в расположении войск армии не произошло.
20-я армия продолжала, «с разрешения немцев», прочно удерживать занимаемые рубежи обороны. Она отражала инфантильные атаки в районах Белая Грива, Сельцо, Горбы.

24-я армия вела бои с наступающими частями противника на всем фронте. Немцы, прорвав фронт на участке 222-й дивизии, уже значительно углубились в тыл 24-й армии и продолжали ее окружение. После разгрома штаба 6-й дно в Мойтево ополченцы двинулись на восток к Угре, далее к штабу армии.
Немцам теперь мешала 8-я сд, занимавшая оборону в тылу 24-й арми от Зубова до Мартынково. О том как была разбита 8-я Краснопресненская дивизия и как началось отступление ее по дороге на Семлево лучше прочитать в разделе «Как погибла Краснопресненская дивизия». Следует добавить, что по направлению к Волочку вдоль Угры отступали вместе с 8-й сд остатки: 139-й сд, 222-й сд, 303-й сд, двух полков 106-й сд. К Волочку подошла и 6-я дно. В Волочке находились, также остатки 144-й тбр. Командующий 24-й армией генерал Ракутин в своем штабе, в Волочке, был отрезан от основных своих частей.
После разгрома 8-й сд, немцы, продолжали продвигаться все дальше на север, окружая 24-ю армию и отрезали кратчайший путь отступления частям 24-й армии через Семлево на Вязьму. 268-я пехотная дивизия немцев, заняла Ушаково. 309-я сд, 106-я, 103-я, 19-я дивизии 24-й армии, под угрозой окружения могли теперь отходить только на север - через Дорогобуж,.

С рассвета 4 октября ожесточенные бои развернулись на всем фронте 17-й стрелковой дивизии. Все новые и новые части немцев подходили к месту сражения и вступали в бой. При поддержке беспрерывных, массированных ударов авиации и артиллерии враг прежде всего повел атаки на участках вчерашних боев, пытаясь смять оборону 1312-го полка в районе Понизовье - Печки - Малышкино и на участке 1316-го полка на новой линии организованных за ночь укреплений в районе Земцы - Вороновка - Пупово.
К утру 4-го октября 1312-й стрелковый полк двумя батальонами прикрыл левый фланг дивизии. С юга и юго-запада позиции дивизии обороняли три батальона 1316-го полка. Правый фланг дивизии, рубеж обороны на Варшавском шоссе, прикрывал своими тремя батальонами 1314-й стрелковый полк. Это был самый укрепленный рубеж обороны дивизии - перед окопами бойцов по обе стороны шоссе минные поля, противотанковые рвы, заграждения из колючей проволоки.
К 11 часам все очаги сопротивления 43-й армии перед фронтом 17-й стрелковой дивизии были подавлены, и 11-я танковая и 197-я пехотная дивизии, проделав марш в 10-20 километров по Варшавскому шоссе приближались к месту сражения для нанесения совместного, решительного удара. После 12 часов закончилось и движение отступающих частей 43-й армии через позиции 17-й дивизии. Последними через Любунь в сторону северо-востока прошли части 113-й стрелковой дивизии. В своем отчете командир 17-й дивизии полковник Козлов П. С. констатировал: «Состав 17-й сд пропустил через свой участок три передовые отходящие дивизии. Панике, при отходе последних, не поддался». На участке 1316-го полка с рассветом после массированного удара авиации перешли в атаку главные силы 5-й танковой и 252-й пехотной дивизий гитлеровцев. К 14 часам части 4-й армии - три танковые и три пехотные дивизии собрались в районе рубежа обороны 17-й стрелковой дивизии народного ополчения.
Из штаба группы армий «Центр» уже пришла телеграмма с недоуменным вопросом: «Согласно донесениям авиаразведки, в районе Спас-Деменска отмечено скопление крупных сил противника, что в связи с этим намерено предпринять командование 4-й армии?».
«Скопление крупных сил противника» - это девять стрелковых батальонов, усиленных всеми имеющимися в наличии артиллерийскими расчетами 876-го артполка, уже успешно отбивающих атаки многочисленных танковых и моторизованных частей врага. К 15 часам определилась стройная система подавляющего преимущества атакующего врага. С запада оборону 1314-го полка атаковали 197-я пехотная и 11-я танковая дивизии, с юга 1316-й полк атаковали 252-я пехотная и 5-я танковая дивизии, с востока наступали 258-я пехотная и 2-я танковая дивизии. Немцам удалось ворваться в Буду и овладеть Любунью и Сутоками. В 16 часов танки с подошедшими для усиления отрядами 197-й пехотной дивизии начали новое наступление на Земцы и Старые Блажечи и уже в темноте, немцам удалось занять их. Около полудня колонны 2-й танковой и 258-й пехотной дивизий, обходя оборону 1312-го полка с востока, начали движение на север в направлении Верхуличей и хутора Новоалександровского. Поздно вечером противнику удалось занять Понизовье. Около 23 часов вдруг восстановилась связь с 60-й сд. С ее командиром генерал-майором Л. И. Котельниковым была достигнута договоренность выходить из окружения совместно двумя дивизиями в обход Спас-Деменска с севера-востока. Выход начался в 23 часа. 1316-й стрелковый полк, как наиболее удаленный и понесший большие потери, используя обширный лесной массив, начал отходить первым. Одновременно начали отход и два батальона (2-й и 3-й) 1312-го полка из района Понизовья и Печек. Отход прикрывался 1314-м полком и 1-м батальоном 1312-го полка. По ходу движения колонн выставлялись заслоны на дорогах и в пригородах Спас-Деменска.

В 18 00 Ставка принимая энергичные меры на юго-западном направлении отправляет по железной дороге из Владимира в Мценск в распоряжение командующего только что образованного 1-го гвардейского стрелкового корпуса 4-ю тбр полковника Катукова. Эта бригада, почти вся состоящая из танков Т-34, сыграла решающую роль в приостановке движения "подлеца Гудериана" (лексика генерала Еременко) на Тулу. А для Резервного фронта из Владимира в район станции Мятлевская началась переброска по железной дороге 17-й тбр.

В это время в Ставке получают текст выступления Гитлера по радио о разгроме Красной Армии. Это вызвало, естественно, недоумение и тревогу. О реальном состоянии Западного и Резервного фронтов в ГШ практически ничего не было известно. Конев, однако, звонил Сталину по ВЧ и доложил об обстановке на Западном фронте, о прорыве обороны в направлении Холм-Жирковский, о тяжелом положении на участке Резервного фронта в районе Спас-Деменска и об угрозе выхода крупной группировки противника в тыл войскам 19А, 16А и 20А. В ответ Конев услышал нечто невразумительное: «… Товарищ Сталин не предатель, товарищ Сталин не изменник, товарищ Сталин – честный человек: вся его ошибка в том, что он слишком доверился кавалеристам…». Связь по ВЧ оборвалась, Конев связался по бодо с начальником ГШ маршалом Шапошниковым и доложил ему обстановку, просил разрешения отвести войска фронта на Гжатский оборонительный рубеж (!). Шапошников выслушал доклад и сказал, что доложит Ставке. Однако решения Ставки в тот день не последовало (в архивах МО эти переговоры, конечно, пропали).
Начальник Советского информбюро А. С. Щербаков в «Красная звезда», на следующий день (5-го) так комментировал речь Гитлера: "... Страх за состояние своего тыла — вот действительная причина, заставившая Гитлера 3 октября 1941 года обратиться по радио к немецкому населению с новой порцией столь же хвастливых, сколь и лживых посул и обещаний скорых побед. Выступление Гитлера, предназначенное для внутреннего употребления...".

5 октября
В этот день "запах дыма" от нового пожара почувствовали и в Столице. Тревожные известия в Москве стали появляться с утра. Командующий Московского военного округа, генерал Артемьев П. А. уже три дня был занят организацией обороны в Туле. В Москве его замещал член Военного совета, дивизионный комиссар К. Ф. Телегин. В 8.00 Телегину позвонили из Малоярославца и доложили о появлении там отходивших групп из тылов Резервного фронта. От них стало известно, что части Резервного фронта отступают.

В 12 00, при барражировании района, летчики 120-го истребительного полка обнаружили колону противника длиной до 25 км на подходе к Юхнову. Впереди колонны летчики отметили - полное отсутствие наших войск. Командующий ВВС МВО полковник Н. А. Сбытов, тут же, по телефону доложил Телегину о результатах разведки. Сообщение было столь невероятным, что Телегин просит послать самолеты для перепроверки. Ожидание результатов перепроверки было невыносимым, и Телегин решил позвонить в ГШ, прозондировать почву, может быть в ГШ тоже что-нибудь известно. Дежурный по ГШ ответил, что на Западном направлении все спокойно. Тогда Телегин попросил соединить его с Шапошниковым. "Нет, голубчик, ответил маршал – ни какой тревоги нет, все спокойно, если под спокойствием понимать войну". В 12 40 к Телегину вошел Сбытов – сведения подтвердились. Голова колоны уже вошла в Юхнов. Наши самолеты были обстреляны. Телегин второй раз звонит маршалу. Деланно, бесстрастно, сдерживая волнение, он второй раз спрашивает Шапошникова о положении на Западном направлении. Тон маршала теперь был удивленным – нет, за полчаса ничего не могло измениться. В этот раз Телегин не решился доложить маршалу о результатах двух проверок. Слишком, невероятной была мысль, что ГШ, располагая мощными средствами связи, знал меньше, чем МВО, с его ограниченными возможностями. Телегин приказал произвести еще одну проверку. Но надо было и действовать! Он поднимает по тревоге Подольские Пехотное и Артиллерийское училища, а так же Училище имени Верховного совета, сводные батальоны Академии имени Ленина, Академии бронетанковых войск, 108-й запасной стрелковый полк. Начальник штаба Округа генерал Белов тут же приказывает выслать передовой отряд подольских курсантов на машинах под Юхнов - с целью не допустить немцев в Малоярославец. Здесь Телегин вряд ли подумал о том, что армия может лишиться так ей необходимых командиров взводов и рот. А подготовленных командиров не было в то время и подавно! Третья проверка отметает все сомнения. Телегин опять звонит в ГШ Шапошникову. На этот раз Шапошников явно рассердился. «Послушайте, Телегин, Вы начинаете мне надоедать и мешать работать. В чем дело?». И Телегин громким голосом произносит: «немецкие танки вошли в Юхнов»! Долгая тишина была ему ответом. Как только Телегин подробно доложил о трех вылетах летчиков, Шапошников повесил трубку. Через три-четыре минуты позвонил Сталин. Он выяснил надежность данных и справился о принятых мерах. Затем Телегину позвонил Берия, и последовала скрытая угроза о распространении панических слухов. Берия заявил, что у него - информация всегда имеется, даже раньше, чем в ГШ. В 14 00 Сбыто

 

В 14 00 Сбытова вызывает начальник контрразведки Абакумов. Какой разговор в контрразведке в те времена был, это известно. После разговора с Абакумовым, ошарашенный Сбытов подает Телегину рапорт о направлении его на фронт простым летчиком.
Только теперь Сталин стал понимать, что что-то важное происходит и на Западном направлении. Но как всегда он понимает все по своему. Раз опасность появилась со стороны Юхнова - то значит, в том направлении и надо принимать меры. Шапошников тут же, по указанию Сталина, требует от Конева и Буденного принять срочные меры именно на Юхновском направлении.
Первой мерой принятой со стороны Западного фронта - была высылка авиадесанта под командованием начальника парашютно–десантной службы фронта майора Старчака (400человек) к мосту через реку Угра. Заметим, это не был участок Западного фронта. Как увидим и дальше - все действия Конева направлены были не в интересах своего Западного фронта, а следовательно, его принуждали их принимать, в то время как дела его Западного фронта были в состоянии обвала. Фронт был прорван. Дальше не было почти никаких войск - 9-й армии вермахта открывался свободный путь на Вязьму. А до Сталина, все это просто, умственно не доходило, и он явно не понимал, как складывается ситуация на Западном направлении. Он и Буденному велит послать 29-ю сд все на тот же Юхнов. Этот образ мышления Сталина в полной мере говорит о том, кто повлиял на стиль приказов Конева. В ГШ, в то время, ни кто не был способен действенно разобраться в обстановке под Москвой, и тем более правильно спланировать ее оборону – все сидели под «колпаком» Сталина. Шапошников, бывший царский полковник обладал знаниями, но не хотел оказаться в подвале у Берии. Василевский тоже «сидел почти рядом с подвалом» после ареста Мерецкова. А сам диктатор, по первой профессии - уголовник к тому же психически больной человек – разбирался в том, где требуются специальные знания, только на своем примитивном (зоологическом) уровне.
Конев в своих воспоминаниях приводит текст приказа, отданного Рокоссовскому о сдаче своего участка фронта Ершакову, но не приводит текста приказов Ершакову и Лукину на выдвижение дивизий к Вяэьме. Приказ Конева гласил:
"Командармам 16 и 20. Рокоссовскому и Ершакову.
Командарму 16 Рокоссовскому немедленно приказываю участок 16 армии с войсками передать командарму 20 Ершакову. Самому с управлением армии и необходимыми средствами связи прибыть форсированным маршем не позднее утра 6.10 в Вязьму.
В состав 16 армии будут включены в районе Вязьмы 50сд (19А), 73сд (20А), 112сд (16А), 38сд (16А), 229сд (20А), 147тбр (резерв ЗФ), дивизион РС, полк ПТО и полк АРГК. Задача армии - задержать наступление противника на Вязьму, наступающего с юга из района Спас-Деменска, и не пропустить его севернее рубежа Путьково - Крутые - Дрожжино, имея в виду - созданной группировкой (т. е. 16-й армией) в дальнейший перейти в наступление в направлении Юхнов.
Получение исполнение донести. Конев, Булганин, Соколовский. 5.10.41".
Рубеж остановки немцев приказом Конева был назначен на реке Угра в 25-ти километрах к югу от Вязьмы то есть - в полосе Резервного фронта (!). Конев, конечно понимал, что и с юга тоже исходит угроза окружения, но положение и на его собственном фронте было критическим.
Рокоссовский в своих мемуарах пишет, что он, якобы, не знал - какие дивизии должны ожидать его в Вязьме, по его прибытию туда. Он пишет: "…вечером (5-го октября) я получил телеграмму из штаба Западного фронта… со штабом 16-й армии прибыть 6 октября в Вязьму и организовать контрудар в направлении Юхнова. Сообщалось, что в районе Вязьмы мы получим пять стрелковых дивизий со средствами усиления". По его писанию – ему их кто-то должен был выдать. В приказе ему совершенно ясно указывалось - о какой группировке из пяти дивизий, и одной танковой бригады шла речь. Знал он и их состоянии. Из них две были из 16-й армии самого Рокоссовского - 112-я сд, и 38-я сд. В приказе указывались так же - 50-я сд из 19-й армии, 73-я сд и 229-я сд из 20-й армии, 147-я тбр из резерва Западного фронта. Сама группировка сохраняла название 16-й армии, а Рокоссовский оставался ее командующим. Рокоссовский должен был передать участок фронта, занимаемый армией, а не 16-ю армию, которая, в другом составе и на другом месте, оставалась в его подчинении.
После отданного Коневым приказа складывалась следующая ситуация на переднем крае фронта. Теперь Ершаков должен был организовать отправку к Вязьме из 20-й армии две дивизии - 73-ю и 129-ю. Он получал на расширение занимаемого им участка фронта 108-ю дивизию (214-я была передана 3-го октября из 16-й армии в 19-ю). С расширенного участка отправить к Вязьме еще 38-ю и 112-ю дивизии. В конечном итоге на участке фронта под командованием Ершакова остались три дивизии, при прежней конфигурации передний линии. Эта конфигурация сохранилась в почти неизменном виде до 7-го октября, что свидетельствует о том, что немцы здесь не спешили наступать. Лукин из 19-й армии должен был послать к Вязьме 50-ю дивизию. Под его командованием оставались: 166-я сд, 89-я сд, 91-я сд, 244-я сд, 144-я сд, 214-я сд и 45-я кд. К 5-му октября положение 19-й армии в отличии от 16-й и 20-й изменилось. Дивизия отошла значительно на восток, на рубеж реки Вопец.
Приказ, который приводит Конев, конечно, был не четкий. В принципе, надо было обязать самого Рокоссовского, со своим штабом организовать отправку вверенных ему дивизий к Вязьме, руководить их продвижением и подготовить их к дальнейшим действиям на месте. Но этот приказ, своей непродуманностью, так и отдавал «сталинщиной», в ней штабным хитростям не было место. Единственная военная идея Сталина в 1941-м году была – «не отдавать ни одной пяди советской земли - ни шагу назад». Эти «Пяди» были дороже людских жизней! Возможно - сам Сталин и редактировал этот приказ. Ясно, что Конева действовал по его указанию. Однако если этот приказ конкретизировать и добавить новым приказом о срочном отводе остальных войск на Ржевско-вяземскую оборонительную линию (как и просил Конев), а зима подпирала немцев, то «Тайфун мог бы "накрыться" в дали от Москвы.
Постепенно в мозгах у Сталина стало проясняться. Психическая истерика идет на спад, а может опять он впал в депрессию. Ставка начинает действовать с учетом реальных событий. В 16 40 она приказывает командующему 52 – й отдельной армии, дислоцированной по реке. Волхов, немедленно перебросить 316-ю и 312 стрелковые дивизии по железной дороге в распоряжение командующего войсками МВО. 316-я дивизия отправлялась со станции Крестцы и должна была начать погрузку в 20.00 этого дня. Разгрузиться ей следовало на станции Волоколамск, 312-я сд грузилась на станциях Ерынья, Валдай и должна была следовать до станции Наро-Фоминская. Темп перевозки задавался - не менее 10 поездов в сутки для каждой дивизии.
Сталин решил вызвать в помощь себе Жукова из Ленинграда в Москву. Он имел цель, сложить с себя ответственность за свое неудачное и зашедшее в тупик, как до него самого дошло, руководство войсками на Жукова. Надо было теперь ему передать бразды правления, пускай расхлебывает. Жукову было сказано, что ему надо прибыть для выяснения обстановки на Западном и Резервных фронтах. Жуков попросил разрешение вылететь утром 6-го. Однако, в виду некоторых обстоятельств, возникших на участке 54-й армии, которой командовал Г. И. Кулик, 6-го октября Жуков вылететь в Москву не смог. О чем и доложил Верховному.

Поздно вечером 5-го октября, в 22 часа 30 минут была готова Директива Ставки ВГК командующему войсками Резервного фронта в копии командующему войсками Западного фронта о переходе Западного и Резервного фронтов к обороне на новых рубежах и переподчинении 31-й и 32-й армий. Было приказано Западному фронту отойти на линию Осташков, Селижарово, Бекетово, Яраев, Хмелевка, ст. Оленино, Воробьи, Болышево и далее вдоль восточного берега реки Днепр до Дорогобужа, Ведерники. Отход должен был начаться ночью. Этой же директивой 31-я и 32-я армии из Резервного фронта передавались в подчинение командующего Западным фронтом. Резервному фронту, в составе 24-й, 43-й и 33-й армий, ночью, приказано занять оборону по линии Ведерники, Хлысты; Митяжково, Шиловка, Лазинки, Городечня, Ключи, Глагольня, Мосальск, Серпейск, Хлуднева, ст. Шахта, Жиздра. Штаб фронта переводился из Гжатска в район Малого Ярославца (10 километров от Обнинской).
Подготовленная Ставкой директива не имела реальной почвы. Резервного фронта, фактически, уже не существовало, а немцы, на следующий день, вошли в Вязьму. Буденный же отправился в «турне» по своему разбитому фронту. Вообще то – наверное, подальше, на это время, от Сталина. Как пишит Жуков в воспоминаниях – Буденный чуть не попал к немцам. Выручил его, вероятно, его персональный КВ-2.


5-го октября, на северном фланге Западного фронта, 23-й армейский корпус девятой армии немцев, еще и не начинал активных действий против советских войск. 31-я армия к моменту передачи ее в состав Западного фронта имела четыре стрелковые дивизии (249-я, 247-я, 119-я, 5-я,) и занимала оборону на рубеже Осташков - Сычевка. 249-я сд была пере подчинена 22-й армии. 247-я и 119-я дивизии вошли с состав 29-й армии. Управление 31-й армии выводилось в резерв Западного фронта в район Торжка и в дальнейшем было использовано на Калининском фронте.
1-я тд немцев и 36 мд, повернув от Белого на юго-восток, устремились к верховьям Днепра, тем самым отрезая путь отступающим на восток 250-й сд и 242-й сд 30-й армии, а также 107-й мсд. Пользуясь неразберихой в действиях Красной Армии, германское командование стало шире применять радиообман. 5-го октября части 242-й сд вышли к дороге Белый - Вязьма, имея намерение перейти ее в восточном направлении. Однако дорога была уже блокирована немецкими войсками. Командование дивизии старалось наладить связь со штабом армии и получить указания о дальнейших действиях. Когда же, рация вышла в эфир, то на первый запрос пришел странный и односложный ответ— «ждите». Позднее выяснилось, что на волне дивизии работала радиостанция немцев, которая и передавала для штаба 242-й сд приказание «ждать», а также неясные шифровки. Целью дезинформации было задержать советские подразделения на месте, а затем уничтожить их. С 8 00 5-го октября до 12 00 6 октября дивизия находилась без движения. К утру 6 октября стало ясно, что выход из окружения с матчастью уже невозможен, так как немцы подтянули в этот район крупные силы. Командование советского соединения, наконец, осознало, что полученные радиограммы не что иное, как дезинформация и приняло решение пробиваться на восток без тяжелого вооружения. Только 10 октября часть сил дивизии и ее штаб сумели прорваться из вражеского кольца. Две группы, общей численностью 800 чел., пробились в район расположения 29-й армии и пополнили собой соединения 220-й и 250-й стрелковых дивизий. Около 700 чел. (в основном тыловые подразделения) вышли восточнее Можайска и были обращены на формирование 2-й Московской стрелковой дивизии.

После сильной авиационной подготовки немцы перешли в наступление и, прорвав фронт, в районе Глушково, наступали танками и мотопехотой в направлении Бараново - Каменец. В районе Шабпыкино - Казариново овладели Тихоновской переправой. Форсировав Днепр, немцы захватили плацдарм на его восточном берегу.
Группа Болдина продолжала бои в районе Холм Жарковского. 101-й мсд и 128-й тбр удалось войти на южную окраину города, но были выбиты из города. 152-я сд наступала с рубежа Федино – Кузнечики. 126-я тбр вела бои в районе Игоревская, Комягино.
К 17 00 5-го октября штаб 19-й армии находился в лесу - 1 км южнее совхоза Неелово. 45-я кд обеспечивала правый фланг армии на рубеже реки Ольшанка - овраг западнее Борятина, имея один кавполк в районе Тимошино. Дивизия сдерживала наступление мотопехоты противника на Борятино.


10-я тд немцев утром 5-го октября выйдя у Куземок на Варшавское шоссе двинулись по нему. Достигнув к полудню Юхнова она повернула на Вязьму для завершения окружения советских армий. 258-я пд немцев, следовавшая до Юхнова за танками 10-й дивизии дальше должна была наступать по направлению на Медынь, после захвата моста через Угру,
15-я и 268-я дивизии немцев вышла в тылу 24-й армии к реке Осьма, тем самым блокировав 24-ю армию с востока. Река имела сильно заболоченные берега. Она стала если можно так сказать – «южным дном котла». Западнее немецких войск проходила единственная теперь свободная для наших войск дорога Ельня – Дорогобуж. От Дорогобужа, по другую сторону Осьмы, была дорога на Вязьму. По дороге на Дорогобуж и начали отход на следующий день войска двух армий – 24-й и 20-й. Они практически были уже в мешке. Стоило только немцам захватить Дорогобуж и тогда – полное окружение этих армий. Но приказа на отступление не было.
После разгрома 8-й сд, в Уварове она разделилась на два сводных отряда. Первый отряд включал штаб дивизии и остатки 1301-го полка. Этот отряд двинулся вниз по Угре. Подойдя к Коробцу, вышиб из него немцев. В Кувшинове соединился с остатками 139-й дивизии. Здесь же были и два полка 106-й дивизии. 4-го числа эти полки, отходя от Передельников заняли оборону на правом фланге 8-й дивизии в Сухом Починке, а потом отошли оголив фланг дивизии. Генерал Бобров приказал выделить из остатков 8-й сд группу для прикрытия отходящей группы, которая вскоре был уничтожен немцами.
Второй отряд возглавил капитан П. И. Сараев. Этот отряд двинулся в юго-западном направлении. После нескольких стычек с немцами он в середине октября соединился со 116-й кд на станции Кириевская.
Когда первый отряд отходящей группы приближался к Торжку, где Угра резко поворачивает на восток его атаковала неожиданно, с хода форсировавшая Угру, 78-я пехотная дивизия немцев. Немцы захватили и Торжек и Городок. Отряд был рассеян и к утру следующего дня собрался в Волочке, где находился штаб 24-й армии и командующий армией Ракутин. Кроме того там были и отошедшие 303-я сд, 6-я дно, 144 тбр и некоторые тыловые подразделения армии.

В ночь на 5-е октября, огибая Спас-Деменск, 17-я сд устремилась на северо-восток, чтобы выйти из окружения. В час ночи в расположение штаба дивизии в Пальково неожиданно вышли 20 танков немцев. Штаб занял круговую оборону. Крупнокалиберными пулеметами, бутылками с бензином и связками гранат удалось отбиться - танки повернули обратно. После этого последовал приказ штабу немедленно сниматься. К 6 часам утра 5 октября основные силы дивизии сосредоточились в лесном массиве северо-восточнее Спас-Деменска. По пути движения - к дивизии присоединились 10 танков 43-й армии.
Разведкой дивизии было установлено, что населенные пункты Ртинки, Наумово, Старинки, Чебники, Коскино заняты противником - пути отступления дивизии на северо-восток были перекрыты 2-й танковой и 258-й пехотной дивизиями врага. С востока к позициям подступали болотистые места реки Малая Ворона. На северо-западе 4 октября 1314-й полк совместно с батальонами северного соседа, 60-й дивизией, отбивали атаки моторизованных групп. Ночью 5-й танковой дивизии немцев удалось рассечь порядки 60-й и 17-й дивизий. Возможности совместных действий у них уже не было. С западной и юго-западной стороны позиции 17-й сд подпирали части 5-й танковой и 252-й пехотных дивизий. С юга, на Варшавском шоссе, на участке от Осовки до Ершей, под прикрытием 11-й танковой дивизии, саперные части немцев проводили работы по разминированию, расчистке и налаживанию движения по магистрали.
Таким образом, утром 5-го октября 17-я дивизия оказалась в полном окружении, свободным было только окно справа - болотистые берега реки Малая Ворона. Взошедшее яркое солнце освещало поредевший лес в желтом и багровом уборе и отдыхающих солдат и командиров из Замоскворечья. Было совсем тихо. Самолеты врага не летали, пушки не стреляли.
Днем три попытки 17-й дивизии прорваться через Старинки не имели успеха. Не помогли и танки. Потери снова были значительными, в том числе и 7 танков. К вечеру дивизия оказалась полностью зажатой немецкими бронированными клещами. Оставалась единственная лазейка - через болота реки Малая Ворона, на восток, да и та уже была под прицелом врага. Разведка уточнила маршрут, и с наступлением темноты 1312-й и 1314-й полки в ротных и батальонных колоннах начали бесшумно переходить заболоченную реку. В первую очередь был обеспечен отход автоколонны, в составе которой шли машины со знаменами дивизии и со штабными документами. Эту колонну охраняли два взвода караульной роты и два танка. Автоколонна благополучно прошла затопленные участки и двинулась в направлении на Городечню, Ключики и далее - по направлению на Малоярославец. Немцы обнаружили движение частей и открыли шквальный огонь из всех орудий. А затем перешли в атаку. Только штыками удалось пробить путь
В 2 часа ночи 5 октября основные силы 60-й дивизии, во главе с генералом Котельниковым Л. И., теперь изолированные от 17-й сд, начали отход, скрытно оторвавшись от противника. 60-я дивизия выступила тремя колоннами по трем дорогам. Главные силы двигались в центре, в голове колонны - 1281-й полк. В эту колонну влилось также несколько подразделений 1314-го полка 17-й сд. В полнейшей темноте по полевым и лесным дорогам подразделения двигались в направлении Вязьмы. Первый день марша прошел спокойно. Западнее Всходы была встречена колона артиллерии на гусеничной тяге. От ее командира стало известно, что Всходы были заняты немцами. Обходных путей не было. Боеприпасы у артиллеристов кончились, горючее в тракторах было на исходе. Генерал Котельников решил предпринять ночную атаку. Последние залпы артиллеристов, рев тракторов, атака гранатами – спавшие немцы, в подштанниках, бежали в лес. На захваченных немецких машинах повезли дальше раненых. Утром опять вышли на обороняемый рубеж немцев. Попытка прорваться с хода не удалась. Во время ночной атаки погиб Котельников Л. И. Прорваться удалось отдельным группам. На исходные позиции отошли 5000 человек. В ночной атаке на 7-е, под командованием начальника штаба полковника Воробьева Я. С. немцы были захвачены врасплох. Но прошедшие на этот раз бойцы оказались теперь в составе окруженной под Вязьмой группировке войск. Дальнейший выход из окружения остатков дивизии происходил группами.
Утром 5-го октября оставшиеся в живых бойцы и командиры 113-й дивизии (5 дно) после прохода боевых порядков 17-й дивизии сосредоточились в лесу, в урочище Мох. В этой группе было около 2 тыс. человек, среди них был и командир дивизии генерал-майор Пресняков. Пресняков на коротком совещании поставил задачу быстро сформировать из оставшихся бойцов подразделения и подготовиться к движению на восток. При этом каждую минуту возможна была встреча с противником. Вспоминает Гордон А. Е.: «Вначале нам необходимо было пересечь проходившее неподалеку Варшавское шоссе, теперь уже занятое немцами. Наступали сумерки. При подходе к шоссе нас поддержали огнем несколько установок "Катюш" из дивизиона гвардейских ракетных минометов, отступивших, видимо, из Белоруссии и оказавшихся в расположении наших войск. Личный состав, естественно, об этом не знал. После нескольких залпов по движущемуся по шоссе автотранспорту и боевой технике врага установки были взорваны. Вероятно, у них закончились боеприпасы. Мы были ошеломлены этой неожиданной поддержкой. Еще более неожиданной она оказалась, по-видимому, для немцев. Движение по шоссе на некоторое время прекратилось, и нам удалось беспрепятственно его пересечь. В оставшееся ночное время мы смогли продвинуться на восток на 10-15 км и сосредоточились в лесу в районе станции и деревни Чепляевка. Отдохнув там и дождавшись темноты, мы намеревались двинуться дальше на восток для соединения с частями Красной армии. Вдоль опушки леса, в котором мы расположились, тянулась грунтовая дорога. К вечеру на ней появилась колонна бронетранспортеров, автомашин с пехотой и небольшая группа легких танков. Когда головная машина приблизилась к опушке леса, мы с удивлением обнаружили на ней красный флаг. Потом, присмотревшись, разглядели в центре его круг со свастикой.
Появление противника застало нас врасплох. Единственным укрытием стали стволы деревьев. Времени на то, чтобы вырыть хотя бы индивидуальные окопчики, не было. Генерал Пресняков подал команду: "Приготовиться к бою, но огня без команды не открывать!". Когда противник приблизился к лесу, многие бойцы не выдержали и открыли беспорядочную стрельбу. Немцы от неожиданности остановились. В их колонне все смешалось, отдельные машины с пехотой выскочили вперед, но затем, преодолев замешательство, колонна развернулась. Танки и бронетранспортеры двинулись к лесу, ведя на ходу огонь, в том числе и разрывными пулями, которые, пролетая над нашими головами, разрывались потом даже от легкого соприкосновения с листвой деревьев. Создавалось впечатление полного окружения. Поднялась паника, которую с трудом удалось остановить. При этом много бойцов и особенно командиров и политработников погибло. Во время этого боя мы потеряли также остатки артиллерии, все автомашины и лошадей. С наступлением темноты гитлеровцы прекратили попытки смять нашу оборону.
Трудно определить наши потери. Они были огромны. Из примерно 2 тыс. человек способными передвигаться остались не более 300-350. Как выяснилось уже после
войны, генерал Пресняков и комиссар Антропов были тяжело ранены и попали в плен. Там они и погибли. Вспоминаю, какую тревогу вызвала у нас судьба тяжелораненых. Всех подававших признаки жизни мы взяли с собой, несли их на самодельных носилках, а затем оставляли в деревнях на попечение местных жителей. Другого выхода не было. Нашу группу после боя у Чапляевки возглавил полковой комиссар Клобуков. По глухим тропам, чаще всего в ночное время мы двигались на восток. Приходилось ориентироваться на советы местных жителей о наиболее удобном и безопасном маршруте движения к Москве. Через несколько ночных переходов мы вышли к реке Угра южнее Юхнова. Там мы столкнулись с подразделением немецких солдат. Вести бой мы были не в состоянии, так как у нас не было даже патронов. Гитлеровцы взяли нас в кольцо и погнали по Варшавскому шоссе в Юхнов. Таким образом, остатки центральной группы частей нашей 113-й дивизии Фрунзенского района Москвы перестали существовать как воинские подразделения.
Другая часть 113-й дивизии под командованием майора Ковалина С. Ф. Пробивалась по направлению Износки, Шанский завод и вышли в районе Борисовки, 15 км. южнее Можайска.
На Юхновское направление. Берия решил выслать свою разведку из ГУГБ НКВД – надо ведь, при случае, иметь, что сказать Сталину. Майор госбезопасности С. А. Клепов и старший майор госбезопасности А. М. Леонтьев в этот же день представили наркому внутренних дел СССР докладную записку. В ней указывалось: "По Вашему заданию 5 октября в 17 часов мы выехали с двумя опергруппами по маршруту Москва - Подольск - Малоярославец - Ильинское. В результате ознакомления с положением на месте, опроса отходящих военнослужащих и разведки установлено следующее: 2 октября на стыке 43-й и 33-й армий противник просочился в сторону Кирова, занял Киров и Спас-Деменск. 5 октября в 6 км южнее Юхнова противником был выброшен парашютный десант, состоящий ориентировочно из 40 человек и 12 танкеток. К 18 час. 5 октября противник силой до одного батальона при 12 танкетках с минометами, заняв Юхнов, вышел на рубеж реки Угра и оседлал Варшавское шоссе. После того как противник просочился в стыке 33-й и 43-и армий, тыловые части этих армий стали панически бежать и 5 октября с раннего утра растянулись по шоссе до самой Москвы"

А на реке Угре передовые отряды немцев завязали бои с парашютно-десантным батальоном под командованием капитана И. Г. Старчака. Немцам удалось обойти батальон с левого фланга, в результате чего десантники вынуждены были скрытно отступить к реке Извери.
Вечером 5-го октября курсанты Подольского Пехотного (ППУ) и артиллерийского училищ (ПАУ) сосредоточились на платформе затемненной станции Подольск, где уже ждали товарные вагоны. Руководство училища информировало командиров и комиссаров о предстоящей задаче. Курсанты пехотного (свыше 2500 человек), а также артиллерийского училищ (около 1000 человек) отправлялись в район Малоярославца, до станции Мятлевская. Еще днем - на 24 автомашинах к Юхнову был отправлен передовой отряд, 6-я рота ППУ под командованием старшего лейтенанта Л. Мамчича. В его составе был и сводный дивизион артиллерийского училища во главе с капитаном Я. Россиковым.

17-я тбр, находящаяся в Малоярославеце, была передана 5-го октября в подчинение командира 5-й гвардейской стрелковой дивизии стоявшей в Калуге. Командование дивизией а следовательно и бригадой взяла на себя сама Ставка. Из Малоярославца бригаде надлежало двигаться на Медынь и нанести удар вдоль шоссе на. Юхнов. В обстановке психоза в Ставке, связанного с выходом немцев к Юхнову, танковая бригада, руководимая Ставкой, тем не менее простояла в бездействии до 8-го октября (до встречи с ней Жукова).

Отступая, тыловые части 43-й и 33-й армий 5-го октября с раннего утра растянулись по шоссе до самой Москвы. Во второй половине дня частично силами районных органов НКВД, а затем при помощи войск МВО были организованы заслоны в Ильинском, Малом Ярославце, Боровске, Каменское и в направлении Медынь - Калуга, которые задерживали отступающие части и отдельные группы военнослужащих.
По приказу Сталина авиацией был взорван мост через Угру. Теперь, уже по собственному усмотрению различного рода начальство, на юхновском направлении, стало осуществлять дальнейшие предохранительные мероприятия. Около 15 часов капитаном 53-й авиабригады Сорокиным был еще взорван железный, висячий мост через реку Шаня, что находился, примерно, в 8 километрах западнее Медыни. Этим был затруднен отход нашим частям и автотранспорту от Юхнова. Лейтенант Сорокоумов, который командовал постами ВНОС на участке Юхнов - Малый Ярославец неправильно информировал командира полка ПВО Васильева в Москве и добился от него распоряжения о снятии постов ВНОС. Были сняты все посты ВНОС и зенитные батареи. Самолеты противника безнаказанно обстреливали пулеметным огнем и производили бомбометание днем и ночью на 6-е октября на участке шоссе - от Малого Ярославца до Юхнова. Юхнов и Медынь сильно пострадали от бомбежки.

На участке 173-й дивизии (21 дно Киевского района) ночью на 5-е было получено сообщение, что довольно крупные силы врага двигаются в обход Людиново в направлении на Сухиничи. Командир дивизии полковник А. В. Богданов и комиссар И. А. Анчишкин собрали совещание. На совещании мнения разделились. Начальник штаба Первенцев Г. Н. и начальник оперативного отделения считали, что бой принимать не следует, целесообразно отойти в район Сухиничи для обороны этого важного железнодорожного узла. Большинство же присутствовавших на совещании предлагали обороняться на данном рубеже, мотивируя это тем, что ни одной пяди своей земли мы не имеем права отдавать без боя. Командир дивизии принял решение об упорной обороне занятого рубежа.
Рано утром 5 октября командир 1311-го стрелкового полка майор Иванов доложил, что запасной полк ночью снялся с позиций и ушел. Теперь у нашей дивизии вновь оказались открытыми, как и в первом бою, оба фланга. Первенцев снова предложил немедленно начать отход лесами на Сухиничи. Но это предложение было снова отвергнуто. Гитлеровцы начали наступление около 11 часов 5-го октября. Главный удар противник наносил вдоль железной дороги Киров — Сухиничи силами вновь введенной 17-й пехотной дивизии, поддержанной 50 танками. В направлении Погост, Космачево наступала 260-я пехотная дивизия, а на Людиново - около двух полков 52-й пехотной дивизии и 15 танков. Таким образом, против одной 173-й дивизии выдвигалось около трех пехотных дивизий и 60 — 70 танков, причем фронт наступления противника был значительно шире полосы обороны 173-й сд. Фланги дивизии захлестывались.
Особенно сильный удар противник обрушил на 1311-й сп. Пехота врага ворвалась в Староробужский и начала развивать наступление, обходя оба фланга полка. Вражеские автоматчики просочились лесом в район командного пункта полка и окружили его. Несмотря на упорное сопротивление и неоднократные контратаки, полк, понеся большие потери, не смог удержать свой рубеж и начал отходить. На участке 1315-го стрелкового полка все атаки врага были успешно отражены. К полудню одна гаубичная батареи 979-го артполка выехала на опушку леса в полутора километрах южнее Ухобичи в район командного пункта и открыла огонь прямой наводкой по противнику, наступавшему на село Гавриловку. Батарея была засечена противником, и на нее обрушился огонь минометов, который вместе с батареей накрыл и командный пункт. Только отрытые за ночь щели спасли личный состав штаба и командование дивизии от гибели. В 14 часов вражеская пехота, овладев Гавриловкой, продвигалась на Ухобичи. Командир дивизии решил ввести в бой свой второй эшелон (1313-й стрелковый полк), чтобы восстановить положение. Полк получил приказ выдвинуться в исходное положение для контратаки, но в это время из Гавриловки начали выходить и развертываться в боевой порядок 40 танков противника. Они шли на Ухобичи, обгоняя свою пехоту. Стало понятно, что контратака 1313-го стрелкового полка против танков и пехоты будет безуспешной, поэтому командир дивизии отменил приказ о контратаке, полк занял оборону на опушке леса южнее Ухобичи. Встреченная организованным огнем с опушки леса, танки повернули в восточном направлении на деревню Маклаки, выходя на тылы дивизии. 1315-й стрелковый полк, левый фланг которого южное Людиново обошел противник, направивший танки в тылы полков в район Заболотье, стал отходить, прикрываясь одним батальоном. Связь с ним нарушилась. Отходил и 1311-й полк. 1313-й стрелковый полк был скован тяжелым боем с превосходящими силами неприятеля. Фланги дивизии оказались обойденными, просочившиеся в глубь частей отдельные группы противника напали на дивизионные тылы. Одновременно враг в районе Котовец выбросил небольшой парашютный десант.
Дивизия попала в окружение. Штаб дивизии и политотдел с остатками комендантского взвода лесом двинулись на соединение с 1315-м полком. Командир дивизии принял решение пробиваться в район Сухиничи и прикрывать отход главных сил дивизии 1313-м полком до наступления темноты сдерживать противника. на занимаемом рубеже, потом, составив арьергард дивизии, отходить на Космачево, Маклаки и далее на Сухиничи. В деревне Космачево штаб дивизии соединился с 3-м батальоном 1315-го стрелкового полка, который с полковой батареей 75-мм пушек прикрывал отход полка. Глубокой ночью командование, штаб и политотдел дивизии вместе с 3-м батальоном 1315-го полка вышли к Котовец, где к нам присоединилась небольшая группа местных партизан.

ОКХ отмечало, что, «на четвертый день наступления противник все еще не начал отвод своих главных сил, а отход на отдельных участках фронта 9-й и 4-й армий обусловлен различной боеспособностью соединений противника и по-разному складывающейся боевой обстановкой. То, что советские войска продолжали удерживать фронт по обеим сторонам шоссе Смоленск-Москва, было выгодно германскому командованию. Оно теперь ожидало, что в окружение попадет больше крупных соединений. В донесениях от передовых немецких частей появились сведения, что сила сопротивления противника стала слабее, чем раньше; у него все в больших масштабах вырисовывались явления разложения.
6 октября
Во исполнении приказа Конева, еще вечером 5-го октября Ершаков и Лукин должны были начать подготовку дивизий к отправке к Вязьме. А с того участка Днепра, с которого еще 3-го октября ушла Краснопресненская дивизия, ушла и погибла в верховьях Угры, теперь ночью на 6-е, в соответствии с приказом Буденного, была поднята по тревоге 29-я сд (7 дно). Один ее полк, госпиталь и музыкантский взвод были отправлены на Спас-Деменск (зачем?). В районе Знаменка, Марфина гора их встретили танки 10-й дивизии. Немногим там удалось уцелеть и рассеяться по лесам и болотам. Два других полка дивизии направились на Вязьму. 2-я дивизия, в связи с отходом 29-й й дивизии, протянула свой фронт на юг до Дорогобужа на 45 километров, сохраняя основную группировку к северу от автомагистрали.
Рокоссовский пишет в воспоминаниях: "… Утром 6-го октября прибыли приемщики от 20-й армии… Сборы были короткими. Наш штаб двинулся к новому месту назначения, и все мы чувствовали, что произошли какие-то грозные события а у нас в этот тревожный момент - ни войск, ни уверенности, что найдем войска там, куда нас посылают. Попытки связаться по радио со штабом фронта были безуспешны. Мы оказались в какой-то пустоте и в весьма глупом положении. Нужно было самим постараться выяснить обстановку, что и делалось с помощью разведки в разных направлениях. Насторожила картина, которую увидели, подходя к Днепру, восточнее Ярцево. Брошенные позиции. В окопах ни одного человека. Мы знали, что в тылу за нашей армией располагалась по Днепру одна из армий Резервного фронта. Где она и что здесь произошло, трудно было догадаться".
А догадаться Рокоссовскому, при желании, было совсем не трудно. Штаб его 16-й армии и штаб 39-й сд (7 дно) Резервного фронта находились совсем рядом, в Дорогобуже. Штаб 16-й армии был в восточной части города, а штаб 29-й сд был на Ямщине. А городок то небольшой. В штабе 29-й многое было известно. Еще 3-го октября 8-я сд (8 дно) отошла с позиций на Днепре. 29-я сд заняла эти позиции, и вот теперь, по тревоге, ночью оставила их. О том, что делается под Ельней, было, конечно, там тоже известно, ведь и посылка 29-й сд тоже намечалась туда же, но отменили. И что дивизия - получила приказ на движение к Вязьме - тоже можно было узнать. Хотя особый отдел и был на страже всех секретов, но в данном случае - командарма, даже из другого фронта, уж наверное информировали бы. Надо было просто по взаимодействовать двум фронтам самостоятельно! Из написанного в воспоминаниях создается такое впечатление, что Рокоссовский приказа Конева как бы не читал, скорее делает вид, что в приказе не было того, что там было. Отсюда он и как бы не понимал, что немцы уже близко от Вязьмы и какая перед ним поставлена задача.
А командарм пишет дальше: "Ощущение оторванности было гнетущим. Крайне беспокоил вопрос, что происходит южнее магистрали". Но даже из приказа Конева было ясно – куда вышли немцы, где их надо было встречать. Можно было сделать вывод, который он сделал, судя по воспоминаниям только позже в Вязьме. Он пишет, что по пути никого не встретил, но 29-я сд выехала раньше его (он видел пустые ее окопы), а до Вязьмы дивизия добралась, уже занятой немцами. Опять же, часть 50-й дивизии прибыла в Вязьму, когда он был в ней. Она успела проскочить город до появления немецких танков. Как же все это не увидеть?
Далее Рокоссовский пишет: "Лобачев, захватив нескольких офицеров, поехал вперед. Прошло не более часа, и он вернулся… Встретил на перекрестке Соколовского. В Касне уже никого нет". Так ее же разбомбили еще 2-го числа, неужели он не мог узнать об этом от порученца, доставившего ему приказ на самолете. Ведь пакет с приказом был вручен порученцу, ясно, что не в Касне. Начальник штаба Соколовский подтвердил полученный Рокоссовским приказ: "… А ваша задача, сказал Соколовский, остается прежней". То есть та, которая указана в приказе Конева. "… Где они находятся, эти обещанные (!) в приказе И. С. Конева дивизии? С этой мыслью я ехал к месту расположения нового нашего КП. Мы нашли его почти готовым. Заработали радисты. Штаб фронта молчал... мы с Лобачевым отправились в город. Начальник гарнизона генерал И. С. Никитин доложил: — В Вязьме никаких войск нет, и в окрестностях тоже. Имею только милицию (под милицией понимались заградительные войска НКВД). В городе тревожно, распространяются слухи, что с юга и юго-востока из Юхнова идут немецкие танки… В подвале собора … мы действительно нашли секретаря Смоленского обкома партии Д. М. Попова,.. Здесь же был начальник политуправления Западного фронта Д. А. Лестев. Он обрадовано помахал рукой: - Все в порядке, товарищи. Знакомьтесь с командующим... К сожалению, пришлось их огорчить. Командующий - то есть, да командовать ему нечем. Я попросил генерала Никитина доложить партийному руководству все имеющиеся у него сведения о войсках и положении в районе Вязьмы. Лестев был крайне удивлен. - Как же так? - заявил он. - Я недавно из штаба фронта, он перебирается на новое место, и меня заверили, что тут у вас не менее пяти дивизий, которые ждут прибытия штаба шестнадцатой армии... Происходил этот разговор во второй половине дня 6-го октября. Не успел я спросить Никитина насчет разведки и наблюдения за подступами к городу, как в подвал вбежал председатель Смоленского горсовета А. П. Вахтеров: - Немецкие танки в городе! …"
Около 18 00 с северо-запада в Вязьму начали входить танки 7-й дивизии Гота. С юго-востока подходила 10-я тд. В деревне Бозня, отступающие части штаба генерала майора Собенникова П. П., командующего 43-й армией, попали под ее танковый обстрел. Штаб и Собенников успели выйти из окружения. Наступившая темнота остановила немецкое наступление, хотя на окраинах Вязьмы шел бой, а город горел.
"КП (Рокоссовского) располагался в перелеске километрах в десяти северо-восточнее Вязьмы. Здесь мы стали подытоживать все данные, которые смог собрать штаб. Немцы нанесли удар излюбленным способом: прорыв фронта на двух направлениях, создание внутреннего кольца окружения смыканием клиньев в глубине прорыва... Вот это для нас в тот момент было ясно. Значит, местом смыкания вражеских клещей оказалась Вязьма. Это мы уже знали, это сами наблюдали и чувствовали … Вечером 6 октября к нам на КП приехал начальник оперативного управления штаба фронта генерал Г. К. Маландин.. Обстановку на фронте товарищи не представляли. Я рассказал им, что сумели мы разузнать, и посоветовал попробовать ночью пробраться севернее автострады на восток: туда, по всей вероятности, направился штаб фронта… Предстояло подумать, что предпринять в этом странном положении. Вернуться к своим войскам? Враг, уплотняя внутреннее кольцо, уже лишил нас этой возможности. И главное, штаб 16-й армии предполагали использовать для выполнения какого-то (!) задания, долг состоял в том, чтобы явиться и получить его".
А долг Рокоссовского в то время состоял в том, чтобы выполнить отданный и доставленный ему на самолете приказ, а не покидать, те части, которые были предназначены ему в приказе и теперь, как он сам видел, они не успевают подойти к Вязьме и брошенные на произвол судьбы попадут в окружение! И о каком уплотнении внутреннего кольца он говорил – с наступлением темноты немцы прекратили боевые действия и город был занят только на следующий день. Под вечер штабной отряд 16-й армии перешел в лес северо-восточное Вязьмы и севернее автострады Вязьма - Можайск. Было установлено что автострада восточнее Вязьмы перехвачена бронетанковыми частями немцев. В самой Вязьме немецкая мотопехота. По дороге на Сычевку непрерывно движутся вражеские войска. Туманово еще не занято, и там оказался эскадрон войск НКВД. Он был присоединен к группе штаба. Вся группа собралась в Тумановском лесу.
Мемуары писанные Рокоссовским и Коневым и другими военачальниками, в тех местах где речь идет о Вяземских событиях, рассчитаны на современных им читателей. не имевших почти никакой информации о событиях под Вязьмой. После смерти Сталина, только в 70-х – 80-х годах стала приоткрываться истина о событиях в октябре 1941-го года под Москвой. Советские академики от истории, судя по их трудам, долго не знали (им было приказано не знать) о самом существование Резервного фронта. И до сих пор в истории существуют парадигмы сталинских времен. В своих мемуарах военачальники вспоминая боевые действия под Вязьмой, конечно, не упоминают о неудобных для них самих событиях тех времен. Поэтому проводить исторические исследования, теперь, опираясь без анализа, на мемуары военных времен крупных военачальников, это удел людей, не обладающих способностью собственного мышления. Высказанные здесь мысли о Рокоссовском ни как не касаются деятельности маршала Рокоссовского выходящей за временные пределы 2 – 13 октября 1941-го года.
В одной из книг дана такая трактовка событий тех времен: якобы Рокоссовский вспоминает "как в октябре, после отхода по лесам, его, Рокоссовского, вместе с членом Военного совета Лобачевым вызвал прежний командующий фронтом (Конев), желая сорвать на ком-то злость, встретил гневными словами: "Сами вышли, а армию оставили!". Это был несправедливый упрек, который трудно забывается. Ведь к тому времени, когда 16-я армия была окружена в районе Дорогобужа, он, Рокоссовский, уже не командовал ею..."
Конев, пытаясь отмежеваться от такой трактовки начинает путано и неубедительно оправдываться в том, в чем по нашему мнению, оправдываться ему было не в чем... "Управление и штаб 16-й армии К. К. Рокоссовского еще до вяземского окружения моим приказом выводились в район Вязьмы, имея задачу объединить под командованием Рокоссовского подходящие из глубины резервы и выходящие из окружения группы. 16-й армии ставилась задача организовать оборону на рубеже Сычевка — Гжатск". Причем здесь Сычевка и Гжатск. Приказ написан для Юхновского направления. Конев приводит далее текст приказа Рокоссовскому, о котором мы говорили. В нем Рокоссовский не отрешался от 16-й армии, а должен был выполнить задачу, другую нежели та, о какой теперь пишет Конев. Далее он пишет: "Были приняты все меры, чтобы приказ до Рокоссовского дошел своевременно и чтобы его штаб вовремя вышел из-под угрозы окружения. Для проверки выполнения этого приказа я послал в штаб Рокоссовского подполковника Чернышева, который донес по радио, что приказ Рокоссовским получен. Сам же Чернышев, возвращаясь в штаб фронта, где-то по пути погиб"
Зачем понадобилась Коневу эта, мягко говоря, неправда? Вспомнил что приказ составлен по указанию Сталина? Бросил тень на всенародного героя? Выходит, что он пытался вывести из под удара командующего, а судьба его армии ему безразлична? Нет, правда здесь такая - "Сами вышли, а армию оставили!"
Рокоссовский – первый из высших военачальников ясно представил себе сложившуюся обстановку. При желанию ему - и карты в руки. Какие дивизии должны были подойти, он прекрасно знал. Возможно было вернуться, организовать их подход и развернуть в боевой порядок против еще не сомкнувшихся двух танковых дивизий. К тому же немцы прекратили боевые действия в связи с наступлением темноты. Другие танковые дивизии немцев только начали выдвижение к Вязьме. Дальше - убедить ставку о необходимости срочного отхода всех войск к Вязьме. Вот тогда и сохранены были бы сотни тысяч солдатских жизней. Но это все из области - если бы. Рокоссовский отмежевался от всего этого.

6-го октября по приказу Ставки должен был начаться отход всех войска Западного и Резервного фронтов. 19-я армия Западного фронта начала отход через Вадино, Сафоново, далее через боевые порядки 2-й сд (2 дно), занимавшей оборону по Днепру. После отхода по приказу Конева дивизий к Вязьме, в 20-й армии, под началом Ершакова, как говорили, было три дивизии. 108-я сд должна была отойти за Днепр, к району Иэдешково. Две дивизии на левом берегу Днепра – 129-я, 144-я должны были по планам ГШ отойти к Ведерникам. В Ведерниках ГШ предполагал стык с 24-й армией Резервного фронта. 24-я же армия должна была отойти от Ельни и занять позицию от Ведерников до Митишково на Угре. Реально все было по иному. К 6-му числу 15-я и 268-я пехотные дивизии, уничтожив 8-ю дивизию, заняли все пространство в тылу 24-й армии до самой реки Осьма. Единственным путем отхода для 24-й армии оставалась дорога на Дорогобуж. 6-го октября штаб командующего 24-й армией Ракутина вместе с группой отступающих войск вел бой в Волочке с 78-й дивизией немцев. Вряд ли Ракутин получил приказ из ГШ об отходе и передал соответствующую команду по радио своей армии. Однако приказ об отходе 19-й, 103-й, 106-й, 309-й дивизиям 24-й армии стал известен. Дивизии, а точнее группы оставшихся в живых бойцов, сплотившихся вокруг своих штабов, в темпе начали отход на Дорогобуж. В арьергарде была 103-я дивизия. Вслед за отходящими дивизиями в Ельню вошли немцы, ровно через месяц после ее освобождения Жуковым.
Что касается других указанных рубежей отхода, то туда из Резервного фронта отходить было просто уже некому. Явная нелепица в приказе – Глагольня, один из пунктов рубежа отхода. Она была расположена на Варшавском шоссе на 22 километра западнее Юхнова, уже захваченного немцами еще 5-го числа, что генштабистам должно быть известно. От Мосальска до Жиздры рубежа так же некому было строить, т. к. 173-я сд (21 дно) была разбита восточнее Кирова и отступив в леса, соедилась с партизанами.
Все это свидетельствует об одном – о главном, что ГШ, практически, не имел своей разведки. То есть он имел Разведывательное управление под началом Голикова, но оно не работало. Точнее им никто не управлял, его офицеров никто не озадачивал. Голиков, вместо организации разведки выполнял в это время специальную миссию Сталина. Сталину не нужна была разведка. Голиков, незадолго до начала «Тайфуна», побывав в Англии и США, привез в Москву делегацию союзников для переговоров о поставке вооружения. Конференция состоялась в Москве 29-го сентября – 1-го октября. Хотя договор был подписан, позже союзники не спешили с поставками. Они присматривались - как дела на русско-немецком фронте. Наверное во время переговоров так же узнали и о начале «Тайфуна». Да что там узнали! Черчиллю все это было известно достоверно. Его бригада криптографов в Блетчли–парке успешно читала немецкие шифровки, еще с мая 1940-го года, когда с немецкой подлодки англичане выудили немецкую шифровальную машину «Энигма». Все это Черчилль держал в большом секрете и распоряжался им лично. В отличие от Сталина он обожал разведку.
Всеобщее, беспорядочное отступление войск под Вязьмой началось во второй половине дня. Тылы нескольких армий перемешались, отступая к Вязьме. Пока в Вязьму еще не вступили немцы - бегство продолжалось и далее, за Вязьму. Части НКВД безуспешно пытались остановить отступающих. А когда Вязьма была захвачена немцами, то отступающие , думая, что это еще наш фронтовой тыл, почти "добровольно" затягивали петлю, еще туже, облегчая им задачу окружения.
Конев писал: "При отходе требуется большая выучка войск и крепкое управление. На опыте мы постигали это искусство. К сожалению, до войны наши войска очень редко изучали этот вид боя, считая отход признаком слабости и несовместимым с нашей доктриной. Мы собирались, если будет война, воевать только на территории врага. И вот теперь, во время войны, за это крепко поплатились".
А Ставка своим чередом, по личному указанию Сталина, строчит новые приказы: категорически запрещается оставлять врагу находящуюся на позициях Резервного фронта артиллерию усиления (противотанковую, корпусную, морскую) и предлагала всю позиционную артиллерию 24-й армии и оставшуюся еще на позициях 43-й армии с отходом этих армий немедленно вывести в район Малоярославца Можайской линии обороны. Были назначены, как всегда, строго ответственные за это лица. Но и этих армий уже не было и некому было выводить артиллерию. А многие назначенные лица уже лежали без движения на земле.


29-я армия частью сил 252-й сд совместно с частью сил группы Доватора вела бой с противником в районе Кощенка - станция Водокачка. Остальные части армии с 20 30 приступили к отходу на новый рубеж обороны. Противник на правом фланге и в центре армии активности не проявлял. Группа Лебедева продолжала занимать оборону по реке Межа на рубеже совхоз Монино - Антипино. 30-я армия продолжала выходить из окружения. 250-я сд с боем отошла в район севернее Фелюкино. 107-я мсд вела бой в окружении в районе Алешово – Волыново. 927-й сп 251-й стрелковой дивизии вел оборонительный бой в районе Шапково. 919-й сп отошел в район Андреевское. 248-я сд и 18-я сд вели бой на рубеже севернее. района Андреевская - Шишкино. 143-я тбр вела бой в районе юго-западнее Андреевское.

3-я ТГР, в целом, прорвала Днепровский рубеж, заняв область, восточнее Дерново. Красная армия была отброшена за реку Вазуза. Танковая группа устремилась к Вязьме и в 18.00 вошла в нее. Части 5-го АК (5 пд, 36 пд, 106 пд) вышли к верхнему течению Днепра в районв Павлово, обезопасив тем самым фланг 9-й полевой армии со стороны окруженных сил, Главные силы КА вели бой в районах к югу от Ордыльево, Белый Берег. 101-я мсд, 152-я сд, 128-я тбр и 126-я тбр прикрывали главные силы, на рубеже Холм Жарковский - Игоревское – Яковская.
А два полка 29-й сд, ополченцев Бауманского района подошли к Вязьме позже вечером 6-го октября, когда она была занята немцами и Рокоссовский от туда уже умотал. Увидев, что Вязьма занята, дивизия приняла решение - с утра вступить в бой. Семь раз она атаковала немцев, и один раз даже ее бойцы вошли на окраину Вязьмы, но были отбиты. Основные бои шли у Относова, на берегу реки Вязьма. Потом остатки полков отошли и влились в 19-ю дивизию.
6-го октября 2-я дивизия, пропуская через свои порядки отступавшие части КА, вела бои с разведывательными подразделениями и небольшими разведывательными отрядами мотоциклистов противника, пытавшихся подойти к непру на ее участке.

С утра 6-го октября 78-я дивизия немцев завязала бой с группой войск в Волочке, где находился и штаб 24-й армии. В бою в Волочке 6-го октября погиб командир 139-й сд (9 дно). генерал Б. Д. Бобров. К вечеру вся войсковая группа, собранная в Волочке, во главе с Ракутиным начала отходить на Семлево.

На рассвете 6 октября, когда через прорванный коридор прошли последние дивизионные орудия, повозки, обозы 17-й дивизии, снялся со своей охранной позиции и взвод зенитных пулеметов. Только теперь это было уже полвзвода. Одну машину с пулеметами, изуродованную прямым попаданием мины пришлось оставить. Погиб и расчет, обслуживающий эту установку. Выйдя через болота реки Малая Ворона из огненного кольца окружения, части 17-й дивизии утром 6-го октября собрались на поляне в лесном массиве южнее деревни Городечня.
Командир дивизии обратился ко всем собравшимся:
"Товарищи! Я командир 17-й стрелковой дивизии полковник Козлов. Не имея боеприпасов, горючего и продовольствия, а также средств борьбы с танками, двигаться большой колонной нецелесообразно. Трудно маскироваться, располагаться на ночлег, трудно кормить людей. Поэтому принимаю решение: выходить на восток, общим направлением на Малоярославец, по лесам, группами в 100-200 человек. Группы поведут назначенные мною командиры. Самую большую группу поведу я сам. Маршруты движения групп уточнит начальник штаба капитан Масленников. Связь со мной и с соседними группами держать через связных. Задача: пройти через вражеское кольцо и соединиться с частями Красной Армии, максимально сохранить людей и оружие, избегать встреч с врагом, не ввязываться в затяжные бои".
После боев с 17-й и 60-й дивизиями, части 7-го армейского корпуса, 4-й полевой армии немцев, 6-го числа, стали поворачивать в направлении на север. Южнее, вплоть до 12-го и 13-го армейских корпусов, являющимися правофланговыми в 4-й армии, не оставалось больше советских войск. Вслед за 5-й тд от Спас-Деменска стали продвигаться через Мышков, Буду, Жули к дороге Хватов Завод – Семлево 267-я и 23-я пехотные дивизии. 11-я тд двинулась вдоль железной дороги Киров - Вязьма на Вязьму. За ней двигались 197 пд и 252 пд. 2-я тд еще прошла несколько по шоссе, а потом повернула на север, на Знаменку, не доходя Юхнова. Три танковые дивизии немцев должны были занять позиции южнее 10-й тд, организовав стальную стену для окруженных советских войск с востока.
В след за 40-м АК выходил 57-й АК (20 тд и 3-я мд). Он еще не участвовал в сражениях "Тайфуна". Фон Бок поставил ему задачу двигаться дальше за Юхнов на восток - на Медынь, Малоярославец и захватить переправы через Протву. Через Юхнов на север, на Гжатск выдвигалась моторизованная дивизия СС «Рейх». Она должна была создать второе кольцо окружения.
В районе Юхнова ночью, в 2 00 6-го октября прибыли в Мятлево передовые отряды курсантов на машинах. Они были подчинены Старчаку. Утром этого дня ново созданный сводный отряд пошёл в наступление от деревнии Воронки и к 8 00 достиг р.Угры. Атака была продолжена - и к 16 00 сильно поредевший отряд был уже на рубеже Кувшиново - Красный Столб. Однако с наступлением темноты курсанты и десантники, не имея резервов и поддержки артиллерией, вынуждены были отойти назад - за реку Изверь.
Основные силы курсантов к этому времени заняли передний край Ильинского и Детченского секторов Малоярославецкого боевого участка Можайской линии обороны,

Вечером в Ленинград вновь позвонил Сталин и осведомился у Жуков о состоянии дел. Доложив обстановку, Жуков спросил Сталина остается ли в силе его распоряжение о вылете в Москву. Сталин ответил, что – да, велел оставить за себя генерала Хозина или Федюнинского, и завтра немедленно вылетать в Ставку. Временное командование Ленинградским фронтом Жуков передал генералу Федюнинскому. Ставка так же приказала командующему четвертой отдельной армии (в районе Тихвина) отправить в распоряжение командующего МВО 9-ю тбр со станции Глажево.
В ночь с на 6-е с одобрения Ставки штаб Западного фронта был переведен в район Красновидова, западнее Можайска. На новый командный пункт тут же прибыла комиссия ГКО: Молотов, Ворошилов, Василевский и другие.

7 октября

Утром 7 октября 7-я и 10-я танковые дивизии вошли в соприкосновение. Город был занят, почти без боя, в первой половине дня, частями 10-й тд. Кольцо окружения западнее Вязьмы окончательно захлопнулось. В окружении оказались 5 советских армий – 16-я, 19-я, 20-я, 24-я, 32-я, и группа Болдина. Кроме этого были окружены и тыловые части этих и некоторых других армий. По данным немцев было окружено около 45 соединений. Согласно оперативным данным, нанесенным на отчетную карту ОКХ. в котел попали части в составе 23-х стрелковых дивизий и 3-х танковых дивизий, кроме того отдельные части 8-ми стрелковых и 2-х танковых дивизий. Около 6-ти стрелковых, одной танковой дивизий и одной танковой бригады вынуждены были действовать в разрозненных боевых порядках.

56-й МК немцев создал сплошное внутреннее кольцо от Вязьмы до Днепра при участии 5-го АК действовавшего южнее Холма-Жирковского. 41-й МК (1-я тд, 36 мд), повернув от Белого вышел к верховьям Днепра. 18-я сд вынуждена была начать отступление по направлению к Гжатску.

В это время в третьей танковой группе произошла смена командующего. Генерал полковник Гот был назначен командующим 17-й армией. Новым командующим танковой группы стал генерал Рейнгардт. Вступив на должность, Рейнгардт, инициативно, предложил командованию вермахта повернуть 3-ю ТГР на север, для более широкого охвата Москвы, или, во втором варианте, для выхода в тыл Северо-западному фронту КА и соединения с группой армий "Север". В последнем случае создавался новый котел на северо-западе. ОКХ утверждает этот план.
Это решение оказалось судьбоносным для Москвы. Оно в кризисное время оттянуло от непосредственного наступления на Москву целую танковую группу, которая неизбежно подошла бы к Москве. Москва избежала разрушения своих Святынь и больших жертв в уличных боях. В верховьях Волги, в районе Болышево – Андреевское сосредоточились 1-я тд, 36-я мд, подошедшая 14-я мд, 129 пд, с намерением наступать на Калинин.

Как вспоминает Вашкевич – "… со второй половины дня 7-го октября наступила необычайная тишина. Шум боя затих на всех направлениях. Только около 17 часов к шоссейному мосту через Днепр подошла рота вражеских мотоциклистов. Она пыталась захватить мост и предотвратить его уничтожение. Саперы дивизии взорвали мост вместе с фашистской ротой. К вечеру за Днепр отошли еще три стрелковые дивизии и три артиллерийских полка усиления из состава 30-й армии. Эти войска составляли группу заместителя командующего Западным фронтом генерал-лейтенанта И. В. Болдина. Ни о составе, ни о численности войск, оказавшихся в полосе дивизии, а тем более об их боевых задачах мы не имели никакой информации. Знали лишь, что вся полоса дивизии до реки Вязьмы и восточнее ее заполнена советской пехотой, артиллерией и автотранспортом».

kartan
В ночь на 7-е группа войск отходящих от Волочка находилась в движении на Семлево. Части 78-й пд немцев устремились по параллельной дороге от Подмошья, через Афонино, Клин и вышли к Новоселкам, блокировав продвижение части группы к Семлеву. Попытки организованного прорыва из этого окружения продолжались до утра 8 октября в треугольнике Гаврюково – Клин - Новоселки, но успеха не имели. К полудню 8 октября боевые действия на этом участке в основном завершились. Генерала Ракутина, после неудачной попытки прорыва вечером 7 октября у деревни Гаврюково, никто уже не видел. Следовавший во главе группы начальник штаба 24 - й армии генерал - майор Кондратьев с частью штаба и двумя десятками машин, вероятно и с 144-й тгр, опередил немецкое окружение и 8-го числа достиг Семлево.
Отступавшая от Дорогобужа по другой стороне Осьмы 19-я сд 7-го числа завязала бой с захватившими немцами Семлево выбила их из Семлево и держала его до 18.00 8-го октября. В это время сюда и подошла группа Кондратьева. Очевидно Кондратьев, замещая Ракутина возглавил все, что осталось от 24-й армии. Вечером 8-го Кондратьев отступил со штабом в Молошино.
В 1996 году, при работе поискового отряда на дороге Волочек - Семлево, в районе урочища Гаврюково, в двух метрах от обочины дороги на глубине 40 см , были обнаружены останки 20 военнослужащих Красной Армии. По знакам различия - петлицам и нарукавным нашивкам, установлено воинские звание генерал - майора В районе обнаружения останков могли погибнуть только два генерала - командующий 24-й армией Ракутин К. И. и командир 139-й сд Бобров Б. Д. Установлено, что останки генерала, найденные при поисковых работах на дороге Волочек - Семлево в районе урочища Гаврюково Дорогобужского района Смоленской области, являются останками командующего 24-й армии генерала-майора Ракутина К. И. погибшего в бою 7 октября 1941 г

Из пяти дивизий, которые «искал» Рокоссовский, 73-я сд, подошла к району Вязьмы в 1.00 ночи 7-го октября. Дивизии назначенные Рокоссовскому приказом были наиболее боеспособные в Западном фронте. Позднее к Вязьме подошли 38-я сд, имевшая к началу «Тайфуна» 9836 человек боевого состава. 112-я сд имела 10091 человек. Эти дивизии со 2-го октября практически не несли потерь т. к. на участке 16-й армии немцы не проявляли активности. 73-я дивизия, находившаяся в резерве 20-й армии, так же не ведший активных боевых действий сохранила свою боеготовность. 229-я дивизия из 20-й армии приданная приказом Рокоссовскому так же имела высокий боевой дух. О нем говорит тот факт, что только ей единственной удалось прорваться из окружения 10-го октября в составе 2500 человек. Все эти дивизии сосредоточились южнее Вязьмы в районе Быково, Володарец, Кайдаково. Не успевшие пройти немцев подразделения 50-й сд двинулись на юг в район Бабья гора, и сосредоточились в районе Холмянка,
Одно дело развернуть эти дивизии с уже подошедшей и подходящей артиллерией в боевой порядок и неожиданно ударить по немецким танковым дивизиям ночью на 7-е. Другое дело этими же, хотя и не малыми силами, брошенными командующим, долбиться в стальную стену, построенную немцами всеми подошедшими силами, имевшую 2 и даже 3 слоя сплошной обороны, насыщенной танками.

Судьба каждого отряда,17 сд выходившего из окружения, в последующие пять ненастных осенних дней сложилась по-разному, но для каждого отряда она была трудной. 7-го октября погода испортилась выпал первый снег, трудности для отступающих увеличились. Пришлось избавляться от крупной техники.
Подразделения 60 сд, непрерывно ведя тяжелые бои, снова и снова попадая в окружение и вырываясь из кольца, отходили в направлении Вязьмы и Малоярославца. В ночь на 7 октября вышли в район Ермолино - Русиново тыловые части и отдельные строевые подразделения дивизии. Днем в Тарутино полностью вышел медико-санитарный батальон, который и при отходе продолжал принимать раненых и оказывать им медицинскую помощь. Командир медсанбата военврач 3-го ранга Н. Н. Хвостов объединил многих потерявших свои части бойцов и командиров и весь автотранспорт. Благодаря его энергии и распорядительности медсанбат вывез более 300 тяжелораненых. Тарутино стало сборным пунктом 60-й дивизии. Каждый день сюда прибывали разрозненные отряды дивизии. 8-го октября в Тарутино прибыли вновь назначенные командир дивизии полковник Калинин.
В этих местах батарея "катюш" капитана Флерова, давшая первый залп гвардейских минометов в войне, под Оршей пыталась выйти из окружения, по бездорожью, проселками и лесными просеками и пробираясь к своим. Оставалось пересечь шоссе Вязьма – Юхнов. Но оно было занято немцами. Между деревнями Гряда и Богатырь в семи километрах от Знаменки, к югу от шоссе, в небольшом лесу ракетчики приняли бой. Батарея была взорвана. В этом же лесу оборвалась и жизнь ее командира Флерова.
Дозорные курсанты на Варшавском шоссе заметили два танка и два бронетранспортёра. После короткого боя, окончившегося победой курсантов и десантников, прилетели Ю-87 и сбросили на позиции отряда бомбы. Затем начался артобстрел. Сразу после этого на позиции сводного отряда двинулось до двух батальонов немецкой пехоты. Немцы сумели выбить подразделения с занимаемого рубежа. С тяжелыми потерями курсанты и десантники отошли на новый рубеж. К 20 00 отряд пополнили 2-ой ротой ППУ (судя по всему, от 6-й роты ППУ уже практически ничего не осталось).
Жукова вспоминает: "В Москву прилетел 7-го октября и садился на Центральном аэродроме уже в сумерках. С аэродрома направился прямо в Кремль. Меня встретил генерал Власик - начальник охраны Сталина - и отвез прямо на квартиру Сталина. Болея гриппом, Сталин работал на квартире. Поздоровавшись кивком головы, Сталин, указывая на карту, сказал: "Вот смотрите плоды командования Западного фронта". В этих словах слышалась горечь переживаний, и я услышал нотку упрека за свою рекомендацию о назначении Конева командующим фронтом. - Не могу добиться от Военного Совета Западного фронта доклада об истинном положении дел, - сказал мне Сталин. - Если Вы можете, поезжайте сейчас же в штаб Конева, тщательно разберитесь с обстановкой и позвоните мне в любое время ночи. Я буду ждать. - Хорошо, товарищ Сталин, заеду в Генштаб возьму карты и, не задерживаясь, сейчас же еду в штаб Западного фронта. Через 15 минут я был у начальника Генштаба Б.М. Шапошникова. … Здороваясь, он сказал: Только что звонил Сталин, приказал подготовить для Вас карту Западного направления. Карта сейчас будет. Командование фронтом находится там же, где был штаб Резервного фронта в августе месяце, когда проводилась Вами операция против Ельнинского выступа." (в Гжатске). Распрощавшись с Шапошниковым, я выехал в штаб Западного фронта»..

7-о октября штаб ГА «Центр» издал приказ № 1870 о продолжении операций на московском направлении. Для 4-й армии было предписано: 13-й АК (17-я пд, 260-я пд) и 12-й АК (98-я пд, 34-я пд) должны - были наступать с рубежа Калуга, Медынь в северо-восточном направлении. 57-й МК (20-тд, 3-я мд) должен захватить переправы через реку Протва. Не занятые блокированием «котла» дивизии 4-й ТГР должны продвигаться вдоль автодороги от Вязьмы на Можайск.
Высвобождающимся силам 3-й ТГР приказано подготовиться к дальнейшему удару в направлении Калинин, Ржев. 4-я армия должна наносить удары по противнику, прорывая его оборону силами 57-го АК в районе Малоярославец, Боровск. Укрепленные опорные пункты противника и мосты в районе Калуги 4-я армия должна захватить силами передовых отрядов. Всеми имеющимися силами 4-я ТГР движется в общем направлении на шоссейную дорогу Вязьма - Можайск. Пехотный полк "Великая Германия" под Рославлем остается в качестве резерва группы армий. 9-я армия должна выйти силами 3-й ТГР на рубеж Гжатск, южнее Сычевки для блокирования окруженной группировки с северо-востока. Все высвободившиеся части танковой группы после выхода на этот рубеж сосредоточиваются для нанесения удара в направлении Калинин или Ржев. Разграничительные линии между 2-й и 4-й армиями были определены по линии Ершичи - Людиново (2-я армия) - Козельск (4-я армия) - течение реки Жиздра до впадения в Оку - по шоссе на Ферзиново и Серпухов (4-я армия). Между 4-й и 9-й армиями: разграничения по шоссейной дороге до Вязьмы - Вязьма (4-я армия) - шоссе до Гжатска (шоссе – 4-я армия, Гжатск – 9-я армия) - Руза (4-я армия).
8 октября
Жуков в своих воспоминаниях пишет: "В штаб Западного фронта прибыл поздно ночью (8-го числа). Дежурный доложил, что все руководство находится у командующего, куда я и прошел... Здороваясь, я сказал, что приехал по поручению Сталина, чтобы разобраться с обстановкой и доложить о ней ему отсюда по телефону. Булганин: "Я только что говорил со Сталиным, но ничего ему не мог доложить, так как сами еще не знаем, что происходит с войсками фронта, окруженными западнее и северо-западнее Вязьмы". Я попросил начальника управления фронта генерал-лейтенанта Г. К. Маландина и

 

2 Андерсон. Я вам написал в почту письмо, ответа нет. Не получали?

 

Извените ,только залез на почту.Просто сейчас работаю над переводом с немецкого матерьялов по боевым действиям 78 пд .Так сказать взгляд на гибель 24 армии с другой стороны .Интересны любые матерьялы которые есть у вас и не повторяют то что нарыл я.Чем больше копаю эту тему тем больше загадок.Анализ того что есть у меня дам гдето через неделю (если успею с переводом)

 

Я небольшое замечание в общем сделаю, объясняющее, почему КА была бита в 1941г. неоднократно, да и после тоже воевала почти исключительно числом.
Известно, рыба гниет с головы. В КА был вопиющий непрофессионализм командного состава, который сохранился до сих пор. У нас и сейчас еще немалый акцент в армии уделяется чистоте дорожек и покраске заборов, а до войны это было едва ли не основное направление деятельности армии. Почиатайте мемуарную литературу, очень многие военные городки ставились силами самих военных. Есественно, в ущерб боевой работе. А еще нужно было политические мероприятия провести, в наряды сходить, парады и т.д. В итоге сренднестатичный красноарммец был разнорабочим, а не военнослужащим и брал не столько профессионализмом, сколько смелостью. Общеизвестно, что в предвоенных донесениях регулярно отмечалась низкая дисциплина. Именно из-за того она и была низкая, что армия занималась чем угодно, кроме военого обучения. Парня с песнями и гармошкой в армию провожали как первого хлопца на деревне, а его веником да киркой махать запрягли. Сами солдаты такую армию не любили. Поэтому и как только грянула война - побежали, кто в плен, а кто в тыл.
Конкретно по 24А, под командованием Ракутина от нее было бы сложно чего-то ожидать, ведь сам Ракутин, если не ошибаюсь (по памяти пишу, возможно путаю фамилии, простите) - из "гэбистов", до войны он работал по линии НКВД-НКГБ и сколь-нибудь серьезными полководческими данными не располагал.

 

Перевод книги боевых действий 78 пд немцев
ВОЛОЧЕКСКИЙ ПЕРЕКРЕСТОК
Перед наступлением 6 октября появилась неожиданная преграда – мост через Угру, который мы укрепили ночью, был поврежден массой воды от разрушенной партизанами дамбы. В результате возникла задержка наступления. Только к 13 часам дня нашим боевым группам удалось переправиться. За нами следовала боевая группа 215. Группа оставила на мосту боевое охранение, которое по рации в 10.30 сообщило, что вражеская колонна из всех видов оружия и техники спешно возвращается через Мархоткино в сторону севера и севера-востока. Среди них танки разных классов. Так, что с левой стороны для нашей инфантерии необходима внимательность.
Раньше русские атаковали северную линию обороны между Мархоткино и Торжок около р. Угры большими силами и 25-30 танками. 178 танковый егерный взвод 3 дивизии отразил эту атаку с большим успехом. Три танка были подбиты, а остальные были вынуждены изменить маршрут. Так же были уничтожены 8 орудий, 9 тягачей и другие легковые машины. При защите очень помогла 88-мм автогусиничная батарея, которая была командирована к IR 215 и двигалась на север. Остаток дня фронт был спокоен. Наступление 269 инфантерии западнее р. Угры повлияло на это. Враг был отброшен в сторону севера и севера-востока.
Дорога на северо-восток пересекается с дорогой из Дорогобужа на юго-восток, и по этой причине Волочекский перекресток играл важную роль. Мы ожидали встретить на этом перекрестке сильного врага, т.к. получили по рации сообщение из дивизии, что достижение этого перекрестка – главная наша задача. Надо было торопиться, чтоб успеть туда. Левый фланг немного отстал.
В 14.45 J/195 батальон встретил при Подмошье вражеское сопротивление. То же случилось и с другим батальоном. Наша артиллерия была на месте когда враг начал атаковать тяжелыми танками со стороны Подмошья. Русские хотели любой ценой удержать перекресток. Атака русских была отражена совместными действиями пехоты и артиллерии. Штурмовым орудиям удалось подбить несколько танков.
195 батальон начал атаку, хотя враг сильно оборонялся, используя «сталинский орган» (катюши). Подмошье было захвачено в 18.00. С помощью 2 и 3 батальонов к 18.30 все дороги в сторону запада были перекрыты. Вечером правое крыло 268 пехотной дивизии стояло в 6 км юго-западней перекрестка, в то время как 267 пехотная дивизия, которая встретила более слабое сопротивление, заняла соседнюю высоту.
Опять новый боевой день, как и прежде, закончился значительным успехом, и мы были готовы к преследованию отступающего противника. Первой шла боевая группа 215, за ней 238. 195-я получила приказ держать перекресток до подхода 268 пехотной дивизии. Потом она должна была защищать левый фланг дивизии.
V. A. вечером была разделена .A. A 178 и танковая егерная группа 178 с этого момента действовали раздельно. На протяжении последних 4 дней V. A. очень много вкладывала в успех дивизии.

ПРЕСЛЕДОВАНИЕ ВРАГА В НАПРАВЛЕНИИ РЕКИ ОСЬМА
Шестой день наступления – 7 октября – боевая гр.215, 1 пионерская гр.178, штурмовые орудия и 1 санитарная часть 178 в 5.30 из местечка Памятка начали наступление. Задача – выйти в район южнее р. Осьма в населенный пункт Раменье, пройдя Афонино, Сенную и Клин, чтоб заблокировать там переход (переправу) врага.
Во время сбора шеф 7./I.R.215 ст.лейтенант Альбрехт был застрелен в лесу русским комиссаром.
Боевая группа быстро двигалась вперед без соприкосновения с врагом. Первыми шли 1-я велосипедная , 14-я танково-егерная и конная боевые группы. Немногие засады в лесу были быстро уничтожены. Разведка доложила, что дороги в нашем районе очень плохие. Севернее Афонино большое болото. Но уже по дороге к Афонино нам встречались болота, которые, не создали нам особых препятствий. Мы прошли Афонино в 9.00 и в 1,5 км южнее Сенной столкнулись с вражеской разведкой. Первая боевая группа быстро отогнала вражеский взвод. Первый раз боевая группа была задержана южнее Сенной на болотистом месте. 1/Pi 178 и 215 начали укреплять дорогу.
Дорога стала хуже. Многие машины застряли или утонули. Особенно трудно приходилось артиллерии. Некоторые участки дороги были глубокими и без гатей. Их нельзя было использовать. Поэтому южнее Афонино образовалась пробка, и мы не достигли своей цели.
A. A. 178, которая должна была защищать наш правый фланг следуя в Бол. Калпиту и строить мост через р. Осьму, шла за нами с опозданием из-за задержки на болотах. Так что они только к 13.30 достигли Афонино без тяжелых орудий и в15.00 продолжили свой путь.
Танковая егер. группа 178 застряла на Угре у д. Шелково.
Боевая гр.238 догнала 215.
Боевая гр.195 была атакована ранним утром на перекрестке в Волочке 1500 русскими. Атака была отбита. При этом был убит шеф 6 компании. Атака ослабла только к 10.00, когда подошла наша 268 пехотная дивизия.
В лесах севернее перекрестка спрятались значительные вражеские соединения, которые были атакованы 268 пехотной дивизией. Но данная дивизия в густых лесах продвигалась медленно и с большими потерями. Потом атаковали наши пикирующие бомбардировщики и разбили врага.
Для 78 пехотной дивизии существовала опасность быть атакованной отступающими русскими частями.
Боевая группа 215 находилась в Ильинке, когда пришло SMS-сообщение от конного взвода, что все лесные опушки при Гаврюково укреплены врагом.
Командир приказал привести в боевую готовность I./A.R. 178, а 1 батальону атаковать врага с юга. В результате тяжелой атаки 3 танка русских были подбиты, а остальные примерно 10 шт. ушли на восток и атаковали там части 14./215 и штаб в Ильинке. Было подбито еще несколько танков, остальные ушли на северо-запад.
Третий батальон вошел в Клин, когда 1 бат. и остальные были ещё на марше.
В Клине мы получили приказ из дивизии, согласно которого один наш батальон направлялся на усиление слабого места у Гаврюково. Этот приказ ослабил передовые группы 215 и она не смогла выполнить свою дневную задачу. К тому же болото в 1 км южнее Клина значительно замедлило продвижение. Так как все остальные части дивизии были задержаны в болотах, был откомандирован наш батальон – II./215.
Третьему батальону было приказано двигаться вперед, не смотря ни на что, и занять переправу через Осьму южнее Ровной.
Первый батальон должен двигаться за третьим в Новоселье.
В 18.00 получено следующее сообщение: Группа преследования 215 достигла указанной местности. Тяжелые орудия и машины оставлены в болотистой местности 1 км южнее Клин. Просим срочного улучшения дороги, в противном случае дальнейшее продолжение марша невозможно.
К этому времени наша дивизия застряла на протяжении 40 км в болотах. Даже пехота последних маршевых групп была использована командиром дивизии для улучшения дороги. В случае русских атак и прорывов с запада у нас могли бы быть серьезные проблемы. Восточный фланг был хорошо защищен.
В 18.30 было сообщено: ”Дальше не выдвигаться”.
215 группа остановилась в Дворцах, так как 238 из-за болот не может продвигаться дальше. При всей сложности 215 выполнила свою задачу – высота южнее Ровной была укреплена третьим батальоном, переправы через Осьму были заблокированы.
Второй батальон прошел тяжелые бои у Гаврюково и Дворцы с превосходящими силами противника. С чувством безнадежности русские атаковали наши позиции с юга. Командир батальона – майор К - держал свой батальон собранно с большими резервами, он старался атаковать противника с фланга.
Ночь прошла неспокойно. У Клина и Новоселок русские пытались прорваться.
Так дивизия в первые дни преследования сталкивалась с трудностями ландшафта. Остался вопрос о возможности отражать атаки противника. Но следующий день должен был доказать, что враг был истощен.
8 октября все силы дивизии были брошены на то, что бы сделать дороги проходимыми.
Продолжение следует.

Добавлено: [mergetime]1220888479[/mergetime]
А вот что написано в газете "Красная звезда" от 28 мая 2004 г Причем автор А.Цветков заслуживает доверия ."Сам генерал Ракутин, как говорили немногие уцелевшие очевидцы, во время отхода возглавил отряд около ста человек из комендантской роты и роты связи и с боями прорывался из района Большого Веригова на восток, откуда доносились отзвуки артиллерийской канонады. Казалось, что еще одно небольшое усилие - и они вырвутся из окружения. Но высланная вперед разведка донесла, что гитлеровцы прочно прикрыли пехотными частями рубеж Полднево - Малая Калпита. Особенно крупные силы они сосредоточили на рубеже железной дороги Брянск - Вязьма и на подступах к населенным пунктам Кислово, Мытишино, Дуденки.

Ракутин принял решение: на рассвете 8 октября сбить внезапной атакой фашистские заслоны на рубеже Хватов завод - Путьково и выйти в район Вешки. Фашисты, не ожидавшие такого удара, поначалу даже не оказали сопротивления. Но потом, немного оправившись и получив подкрепление, они перешли в контратаку... Завязалась рукопашная схватка. Группе бойцов во главе с командармом удалось уничтожить до двух десятков гитлеровцев и прорваться в небольшую рощу севернее деревни Горки. Отсюда, едва переведя дыхание, они вновь устремились вперед. Осталось преодолеть грунтовую дорогу между населенными пунктами Михали и Андрианы, которую прикрывали фашистская пехота и патрули на мотоциклах.

У наших бойцов оставалось в магазинах винтовок и автоматов по нескольку патронов и с десяток гранат. С криком «За Родину!» они бросились на последний прорыв. Впереди, увлекая за собой бойцов, бежал с автоматом наперевес командарм…

Преодолена размокшая грунтовая дорога, впереди - спасительная опушка леса. Но тут ударили вражеские орудия и пулеметы. Цепочка атакующих бойцов разорвалась. Среди тех, кто упал и больше не поднялся, был командарм Ракутин, до последних секунд своей жизни не выпустивший из рук боевое оружие .Так где же и как погиб Ракутин???Написано то много а толку.

 

Кузьмич сам газеты за источник не считаю ,однако Цветков дуже серьезный дядька палковник кгб(ФСБ) Доктор наук,преподаватель уневерситета ФСБ,соратник Старинова ,организатор подразделений альфа и вымпел (имеет доступ к любым архивам).Такие люди редко пургу несут.
И еще хотите продолжения -нужна помощь,мой переводчик слинял в командировку кто силен в немецком прошу помоч перевести оставшиеся 6 страниц.(может у кого знакомый переводчик есть)!!!

 

В 16.00 8.10. в Семлево прибыл начальник штаба 24 А генерал-майор Кандратьев с частью штаба и двумя десятками автомашин. Генерал-майор Кондратьев взял на себя командование обороной Семлева, имея телефонную связь с генерал-майором Ракутиным, двигавшимся со штабом армии и частью войск на Семлево.(то есть 8.10 Ракутин жив)
Из сообщений бойцов и командиров 20 А, которых я встречал, выяснилось, что последний раз его (генерал-майора Ракутина. – Прим, авт.) видели в 6 км восточнее Семлева. С ним следовали майор Мошин и ряд других работников штаба. Куда они девались последствии – сказать не могу.
Вот еще одно подтверждение того что место гибели Ракутина неясно.А вот еще один кандидат на могилку под Гаврюково.Ведь поисковики исходили из того что там было только два генерал-маера Бобров и Ракутин и проводя экспертизу признали что найденый череп не мог принадлежать Боброву,и сделали вывод что это череп Ракутина ,а на самом то деле может быть это останки генерал-майора артиллерии Машенина -"по рассказам очевидцев, генерал-майор артиллерии Машенин, не доходя Семлева, был ранен в обе ноги и застрелился."
Добавлено: [mergetime]1221066461[/mergetime]
Кузьмич за инфу большое спасибо,хорошо бы еще узнать хоть что то о
члене Военного совета 24 А дивизионном комиссаре т. Иванове. Ведь это он по описаниям ходил с Ракутиным в атаку под Гаврюково(неужели после выхода из окружения его не заставили писать аналогичный отчет??)

 

Итак небольшои прмежуточный итог того что извесно о гибели генерала Рукутина :
1. Официальная версия.
В ночь на 7-е группа войск отходящих от Волочка находилась в движении на Семлево. Части 78-й пд немцев устремились по параллельной дороге от Подмошья, через Афонино, Клин и вышли к Новоселкам, блокировав продвижение части группы к Семлеву. Попытки организованного прорыва из этого окружения продолжались до утра 8 октября в треугольнике Гаврюково – Клин - Новоселки, но успеха не имели. К полудню 8 октября боевые действия на этом участке в основном завершились. Генерала Ракутина, после неудачной попытки прорыва вечером 7 октября у деревни Гаврюково, никто уже не видел. Следовавший во главе группы начальник штаба 24 - й армии генерал - майор Кондратьев с частью штаба и двумя десятками машин, вероятно и с 144-й тгр, опередил немецкое окружение и 8-го числа достиг Семлево.
Отступавшая от Дорогобужа по другой стороне Осьмы 19-я сд 7-го числа завязала бой с захватившими немцами Семлево выбила их из Семлево и держала его до 18.00 8-го октября. В это время сюда и подошла группа Кондратьева. Очевидно Кондратьев, замещая Ракутина возглавил все, что осталось от 24-й армии. Вечером 8-го Кондратьев отступил со штабом в Молошино.
В 1996 году, при работе поискового отряда на дороге Волочек - Семлево, в районе урочища Гаврюково, в двух метрах от обочины дороги на глубине 40 см , были обнаружены останки 20 военнослужащих Красной Армии. По знакам различия - петлицам и нарукавным нашивкам, установлено воинские звание генерал - майора В районе обнаружения останков могли погибнуть только два генерала - командующий 24-й армией Ракутин К. И. и командир 139-й сд Бобров Б. Д. Установлено, что останки генерала, найденные при поисковых работах на дороге Волочек - Семлево в районе урочища Гаврюково Дорогобужского района Смоленской области, являются останками командующего 24-й армии генерала-майора Ракутина К. И. погибшего в бою 7 октября 1941 г
В дополнение к вышесказанному
Эти данные были приведены на пресс-конференции общественной некоммерческой организации "Попечительский фонд "Примирение". Фонд уже 10 лет ведет поиск останков воинов Красной Армии, участвовавших в боях под Ельней и Вязьмой. Долгое время вся информация об этих событиях была недостоверна либо засекречена.
Как выяснилось, генерал-майор Ракутин вместе с генералом из штаба 32 армии Бобровым погибли в бою на перекрестке дороги Косой брод и деревни Свиная 19 октября 1941 года. Вечером на месте боя в присутствии командира дивизии 78 немецкой полковника фон Ройтнера тела генералов Красной Армии были захоронены со всеми воинскими почестями.
Есть также информация Что Ракутина и Боброва немцы вынули из сгоревших танков.
И тут начинаются загадки.
1.1 Генерал Бобров никогда не был генералом из штаба 32 армии он командовал дивизией и что удивительно в могиле под Гаврюково (где якобы нашли Ракутина) второго генерала не было.
1.2 78 пд немцев командовал в то время не фон Ройтнер ,и кто такой фон Ройтнер найти пока я несмог.
1.3 Из Доклада дивизионного комиссара К. Абрамова о боевых действиях 24-й армии в период 26 сентября – 14 октября 1941 года следует : В 16.00 8.10. в Семлево прибыл начальник штаба 24 А генерал-майор Кандратьев с частью штаба и двумя десятками автомашин. Генерал-майор Кондратьев взял на себя командование обороной Семлева, имея телефонную связь с генерал-майором Ракутиным, двигавшимся со штабом армии и частью войск на Семлево.(то есть 8.10 Ракутин жив)
Из сообщений бойцов и командиров 20 А, которых я встречал, выяснилось, что последний раз его (генерал-майора Ракутина. – Прим, авт.) видели в 6 км восточнее Семлева. С ним следовали майор Мошин и ряд других работников штаба. Куда они девались последствии – сказать не могу.
(Гаврюково где якобы нашли Ракутина находится в 20 км западнее Семлево.)
1.4 Информация о том что -В районе обнаружения останков могли погибнуть только два генерала - командующий 24-й армией Ракутин К. И. и командир 139-й сд Бобров Б. Д. неверна .( Из Доклада дивизионного комиссара К. Абрамова - по рассказам очевидцев, генерал-майор артиллерии Машенин, не доходя Семлева, был ранен в обе ноги и застрелился .)

Таким образом официальная версия полна противоречии .
2.Версия Цветкова.
Ракутин принял решение: на рассвете 8 октября сбить внезапной атакой фашистские заслоны на рубеже Хватов завод - Путьково и выйти в район Вешки. Фашисты, не ожидавшие такого удара, поначалу даже не оказали сопротивления. Но потом, немного оправившись и получив подкрепление, они перешли в контратаку... Завязалась рукопашная схватка. Группе бойцов во главе с командармом удалось уничтожить до двух десятков гитлеровцев и прорваться в небольшую рощу севернее деревни Горки. Отсюда, едва переведя дыхание, они вновь устремились вперед. Осталось преодолеть грунтовую дорогу между населенными пунктами Михали и Андрианы, которую прикрывали фашистская пехота и патрули на мотоциклах.

У наших бойцов оставалось в магазинах винтовок и автоматов по нескольку патронов и с десяток гранат. С криком «За Родину!» они бросились на последний прорыв. Впереди, увлекая за собой бойцов, бежал с автоматом наперевес командарм…

Преодолена размокшая грунтовая дорога, впереди - спасительная опушка леса. Но тут ударили вражеские орудия и пулеметы. Цепочка атакующих бойцов разорвалась. Среди тех, кто упал и больше не поднялся, был командарм Ракутин, до последних секунд своей жизни не выпустивший из рук боевое оружие.
Других подтверждений этой версии пока не найдено, хотя она стыкуется с докладом дивизионного комиссара К. Абрамова. По времени и по месту.
Вот пока неполные выводы из вышеизложенной истории. Продолжение перевода книги боевых действий 78 пд . должно дать ответы,на некоторые вопросы. В часности кто такой фон Ройтнер и хоронили ли немцы Ракутина???

И еще хотите продолжения -нужна помощь,мой переводчик слинял в командировку кто силен в немецком прошу помоч перевести оставшиеся 6 страниц.(может у кого знакомый переводчик есть)