Сапёры Первой Мировой

Перепост!!!
Оригинал здесь:http://zhab.livejournal.com/257980.html и http://zhab.livejournal.com/260317.html

Этот рассказ о людях, которых никто не называл героями лишь потому, что их тяжелый и опасный труд был скрыт толщей земли. Они рисковали жизнью, но зачастую их работа пропадала впустую, а слава и награды обходили стороной.


До Первой Мировой войны инженерные войска считались вспомогательными, а главными родами войск были пехота, артиллерия и кавалерия. Во всех армиях мобилизованные корпуса имели саперный батальон, включавший 3-4 саперные роты, из расчета по одной роте на дивизию, и 1-2 роты в резерве корпуса. Эта норма саперных частей в корпусе признавалась перед войной вполне достаточной для маневренных действий, к которым все армии готовились. Все саперные работы производились вручную, основными инструментами являлись лопата, кирка, топор. (источник http://regiment.ru/Lib/A/62/4.htmОтношение к саперам, да и вообще к инженерной подготовке было несколько пренебрежительное. Конечно, отчасти свою роль тут сыграла и известная вражда между родами войск, и непонимание роли инженерных войск в современной войне. «Мы идем в бой, а эти ребята кроме пилы, топора и лопаты, больше ничем не занимаются».

Фриц Шёнпфлюг (FritzSchoenpflug) «Проба под нагрузкой» Карикатура на австрийских саперов.
Источник http://ah.milua.org/schoenpflug

Война перешла в новую фазу, и сохранить себе жизнь стало возможно только одним способом: зарыться в землю.

По словам русского офицера:

«Между прочим, в походе до первого боя многие (из запасных) солдаты моей роты, как доложил мне фельдфебель, легкомысленно растеряли свой шанцевый инструмент, и в первом же бою за это некоторые из них и поплатились, когда на остановках цепи нечем было вырыть себе укрытие…»

Аналогично дело обстояло и у союзников: Один из участников войны говорил: «при наступлении на Мюльгаузен (в Эльзасе) бойцы, еще не бывавшие в бою, бросали лопаты прочь, чтобы облегчить свою ношу. Через несколько часов они уже руками подкапывали под собой землю, чтобы спастись от убийственного огня».
Повсюду, залегающие под многочасовым огнем невидимых батарей и пулеметов войска пытались окопаться на месте всем, что было под рукой: «Окопаться! Это было как будто простое дело. На 50 см вкопались мы в землю, и затем — конец. Чем копать глубже? Пресловутых «бригадных вилок» и лопат у нас ведь больше не было, они постепенно пропали. Орудовали только пальцами, штыками, кружками. Но в конце концов кое–чего достигали и таким способом».

В немецкой армии так же недооценивали окапывание и оборону вообще: «Будучи уверенными, что, раз пехота умеет атаковать, она сумеет и обороняться, не обратили достаточного внимания на изучение оборонительного боя. Как начальники, так и солдаты мало увлекались обороной, тем более что солдат неохотно берется за лопату». (источник Белаш Е. Ю. Мифы Первой мировой. — М.: Вече, 2012.)

Нельзя не отметить, что подобная ситуация в русской армии вызывает некоторое удивление. Ведь еще в 1908 году, основываясь на итогах Русско-японской войны, было отмечено:«Наставление для действия в бою отрядов из всех родов войск»
§ 1. Лопата при наступлении отнюдь не должна сдерживать порыва вперед, однако опыт показал, что при быстром безостановочном движении в сфере действительного огня, громадные потери могут подорвать нравственную энергию, она истощится и атака «захлебнется». В этих случаях, лопата в умелых руках должна явиться на помощь; она должна помочь штурмующим войскам дойти во что бы то ни стало до позиций противника и овладеть ими. Следовательно, умелое пользование лопатой не только не будет сдерживать, но способствовать движению вперед. (Полянский В.Г. Войсковое инженерное дело. Самоокапывание пехоты в наступательном и оборонительном бою. Тактическая часть. СПб., 1908 г. (неполно) Документ предоставлен Д.Лобановым (Пермский ВИК). Источник http://bergenschild.ru/Reconstruction/archive/war_engineering/trooper_engineering.htm

За каждое знание приходится платить кровью, и полевой фортификации предстояло еще долгое время совершенствоваться, чтобы прийти к простой истине: «Теперь солдат есть одновременно и рабочий, Он владеет - по временами ружьем и всегда лопатой» (французская инструкция, 1916 год).

Время, когда каждая ямка превращалась в окоп, каждый бугорок – в укрепление, а лопата по важности равнялась винтовке.

Война учитель жестокий, но быстрый. От ситуации вначале войны, когда: окопы рыли стихийно, в виде сплошного рва, в котором части скучивались в тесноте: из-за узости окопов и переполнения людьми было невозможно проходить по ним; здесь же бойцы спали без смены. Не было предусмотрено необходимого для отправления естественных надобностей. Защиты против огня и непогоды не было, не было искусственных препятствий. Первые убежища представляли яму, покрытую парой досок с насыпанной сверху землей; понятно, что они предохраняли только от осколков. Окопов 2–й и 3–й линии и ходов сообщения не было. Атаки носили по–прежнему беспорядочный и неорганизованный характер: прямо выпрыгивали из окопов и устремлялись к окопам противника, который, впрочем, применял такую же «тактику». Соседям не доверяли, и на флангах ставили искусственные препятствия, которые затрудняли взаимодействие частей в случае атаки. Окопы считали временной позицией и не заботились об их совершенствовании. Пулеметы и даже орудия прямо ставили в передовой линии на случай отражения атаки противника. Маскировка отсутствовала. Разноцветные мешки (с песком) давали противнику ясно очерченную линию для точной пристрелки».

Пехотинцы и саперы становились настоящими мастерами своего дела, и теперь даже простая траншея могла выглядеть, как произведение инженерного искусства.

Мы спускаемся в ход сообщения. Туда проникает солнечный свет. Траншея светлая, сухая, гулкая. Я любуюсь ее прекрасной геометрической формой и глубиной, гладкими стенами, отполированными лопатой, и мне радостно слышать отчетливый звук наших шагов по твердому грунту или дощатому настилу. (Анри Барбюс «Огонь»)

Мы — настоящие мастера на все руки, окоп ежедневно предъявляет нам тысячу требований. Мы роем глубокие штольни, строим блиндажи и бетонные убежища, готовим проволочные препятствия, создаем мелиоративные устройства, обшиваем, укрепляем, устраняем, удлиняем и срезаем, засыпаем выгребные ямы — короче, со всем управляемся сами. А почему бы и нет, разве не все сословия, профессии и сферы деятельности послали сюда своих представителей? Чего не может один — может другой. Вот совсем недавно, когда я ковырялся в штольне нашего отделения, один горняк взял у меня из рук мотыгу и сказал: «Все время загребайте снизу, герр фенрих, сверху грязь полетит сама!» Странно, что такой простой вещи я до сих пор не знал. Но здесь, среди пустынной местности, когда ты с железной неотвратимостью вынужден искать защиты от снарядов, укрываться от ветра и непогоды, мастерить себе стол и постель, строить печи и лестницы, скоро научаешься использовать и свои руки. Привыкаешь ценить работу руками. (Юнгер Эрнст «В стальных грозах» Jünger, E. InStahlgewittern. — Hannover: SelbstverlagdesVerfassers, 1920. Источник: http://militera.lib.ru/memo/german/junger_e/index.html)
Немецкие окопы и блиндажи.

Но жить под землей было не так просто. Вот как описывает Анри Барбюс обыкновенный перевязочный пункт, где раненым оказывали первую медицинскую помощь. «Мне советуют не оставаться здесь и идти вниз, на перевязочный пункт, чтобы отдохнуть перед возвращением. Здесь два входа, совсем низко, на самом уровне земли. Сюда выходит покатая галерея, узкая, как сточная канава. Чтобы проникнуть в помещение перевязочного пункта, надо сначала повернуться спиной к отверстию этой узкой трубы и спускаться задом, нащупывая ногой ступеньки; высокая ступенька - через каждые три шага. Когда входишь внутрь, попадаешь словно в тиски, и кажется, что невозможно ли спуститься, ни подняться. Углубляешься в эту бездну, испытывая то же кошмарное чувство удушья, которое все нарастало, пока приходилось пробираться по окопам, прежде чем добраться сюда. Наталкиваешься на стенки, останавливаешься, застреваешь. Приходится передвигать на поясе подсумки, брать мешки в руки, прижимать их к груди. На четвертой ступеньке чувство удушья усиливается, тебя охватывает смертельный ужас; чуть только поднимешь колено, чтобы податься назад, стукаешься головой о свод. В этом месте приходится ползти на четвереньках, все назад и назад. Чем ниже спускаешься, тем трудней дышать тяжелым, как земля, зачумленным воздухом. Рука чувствует холодное, липкое, могильное прикосновение глиняной стенки. Земля нависает, теснит со всех сторон, облекает в зловещее одиночество, как в саван, и веет в лицо запахом плесени. После долгих усилий добираешься до последних ступенек; вдруг доносится какой-то странный гул, он вырывается из ямы, как жар из натопленной кухни. Наконец спускаешься на дно этого хода, но страшный сон еще не копчен; попадаешь в темный погреб, высотой не больше полутора метров. Чуть выпрямишься и разогнешь спину - с размаху больно стукаешься головой о балки, и вновь прибывшие более или менее громко, смотря по состоянию духа и здоровья, неизменно ворчат: "Н-да, хорошо еще, что я в каске". В углублении сидит на корточках человек. Это дежурный санитар; он однообразно твердит каждому посетителю: "Вытрите ноги!" Здесь уже выросла целая куча грязи, о нее спотыкаешься, в ней увязаешь у нижней ступеньки на пороге этого ада».

Помимо страшных обстрелов, жизнь в окопах и под землей осложняли полчища крыс, насекомых, духота и, самое страшное, грунтовые воды, которые надо было постоянно откачивать насосами. Снаряды крупных калибров перекапывали почву, превращая ее в жидкую грязь, в которой люди просто тонули.

Солдаты бросились, скатились в вырытый ими, затопленный водой ров. Забились туда, зарылись, окунулись, прикрыв голову железом лопат. Справа, слева, спереди, сзади снаряды падали так близко, что от каждого взрыва мы сотрясались. Скоро плоть этого мрачного желоба, набитого людьми, покрытого лопатами, как чешуей, затряслась непрерывной дрожью под клубами дыма и вспышками пламени.

Раньше я думал, что страшнейший ад войны - пламя снарядов; потом я долго думал, что это - удушливые, вечно суживающиеся подземелья. Но оказалось, ад - это вода.

Поднимается ветер. Ледяной ветер. Нас пронизывает его ледяное дыхание. На затопленной равнине, усеянной телами, между червеобразными безднами вод, между островками неподвижных людей, слипшихся, как пресмыкающиеся, над этим хаосом, который распластывается и тонет, чуть обозначаются легкие струи. Здесь медленно перемещаются отряды, звенья караванов, составленных из существ, согнувшихся под тяжестью касок и грязи; эти существа плетутся, рассеиваются и исчезают в тусклых далях. Заря так грязна, что кажется: день кончился.
Уцелевшие люди переселяются, кочуют по этой опустошенной степи, гонимые, изнуренные, устрашенные великой несказанной бедой, жалкие; некоторые ужасающе смешны: засасывающая грязь, от которой они бегут, их почти раздела.
Проходя, они озираются, вглядываются, узнают в нас людей и кричат сквозь ветер:
- Там еще хуже, чем здесь! Наши ребята падают в ямы, их уже нельзя вытащить. Кто этой ночью ступил ногой на край ямы, погиб... Там, откуда мы идем, из земли торчат голова и плечи; они еще шевелятся, а все тело уже засосала грязь. Там есть дорога с плетеным настилом; кое-где он подался, прорвался, и теперь это западня... А там, где больше нет настила, теперь озеро в два метра глубины... А ружья! Некоторые ребята так и не смогли их вытащить. Поглядите на этих: пришлось отрезать до пояса полы их шинелей (черт с ними, с карманами!), чтобы вызволить людей, но у них и сил больше не хватало тащить эту тяжесть... С нашего Дюма едва удалось снять шинель: она весила не меньше сорока кило, мы вдвоем еле-еле подняли ее... А вот с этого голоногого земля сорвала все: штаны, кальсоны, башмаки. Неслыханное дело! По воде, выступающей из траншеи, на участке, исполосованном, изрезанном рвами, плавают какие-то круглые рифы. Мы плетемся к ним. Это - утопленники. Их головы и руки погружены в воду. Спины с ремнями просвечивают сквозь известковую жижу; голубые полотняные куртки вздулись; черные ступни выворочены и насажены криво на распухшие ноги, как ступни, прилаженные к ногам уродливых кукол. Волосы торчат дыбом, как водяные травы. Вот на самой поверхности виднеется лицо; запрокинутая голова лежит на краю насыпи; тело исчезло в зыбкой могиле. Мертвец уставился в небо. Желтая одутловатая кожа этой маски кажется дряблой и сморщенной, как остывшее тесто.
Это - часовые; они стояли здесь. Они не ранены: если бы они были ранены, это было бы видно по цвету воды. Они не могли выкарабкаться из грязи. Они старались вылезть из этой отвесной, вязкой ямы, которая медленно, неизбежно наполнялась водой, но их еще больше тянуло на дно. Они погибли, цепляясь за оползающую землю.
Там - наши передовые линии, а там - такие же молчаливые и затопленные окопы немцев. (Анри Барбюс «Огонь»)




По выражению Капитана Хью Полларда, девять десятых времени солдаты сражались с природой, и только оставшееся время – с противником.

Еще один природный фактор, который требовал постоянного контроля: направление ветра.

В любой момент противник, наряду с артобстрелом, мог применить отравляющий газ. Это могли быть как специальные снаряды, так и газ, распыляемый из баллонов. Попутный ветер гнал облако в сторону противника, и тяжелый газ заполнял все низины, ходы и «отнорки» в окопах. Спасением были противогазы и зажженные запасы хвороста и дров перед окопами. Теплый дым поднимал отравляющий газ вверх и позволял выиграть время, чтобы надеть противогазы.

1915 год, Бельгия. Макет аэроплана на шесте – флюгер, показывающий направление ветра.


Еще один флюгер над позициями.

Увязнув в трясине позиционной войны, войска обратились, к казалось бы, уже забытой тактике подземной войны. И саперы сразу стали на вес золота по обе линии фронта. Дело доходило до анекдотов. Так, британский офицер и специалист горного дела Нортон-Гриффитс, получив разрешение на создание саперного подразделения, не только выторговал для своих «кротов» зарплату втрое превышающих зарплату пехотинца (6 шиллингов в день, против 2 шиллингов в пехоте), но и набив свой Роллс-ройс (подарок жены) редкими винами, мотался по всем фронтовым частям, подкупая офицеров и забирая для своего подразделения солдат, которые имели опыт работы в шахтах.


Lieutenant-Colonel Sir John Norton-Griffiths, 1st Baronet KCB DSO (13 July 1871 – 27 September 1930) was an engineer, soldier during the Second Boer War and World War I, and later a British Member of Parliament. "EmpireJack" or "Hell-fireJack" http://en.wikipedia.org/wiki/Sir_John_Norton-Griffiths,_1st_Baronet

Кстати, сам сэр Джон Нортон-Гриффитс, личность весьма примечательная. Человек авантюрной судьбы и рискового характера. Он руководил строительными проектами во многих уголках мира: прокладывал железные дороги в Анголе, Чили и Австралии, строил гавани в Канаде, акведуки в Баку, водоочистные системы в Бэттерси и Манчестере. В канун Первой Мировой войны он был центральной фигурой в разработке плана нового метро в Чикаго. Интересный, располагающий к себе, обладающий силой и упорством чемпиона, Нортон-Гриффитс был обаятельным краснобаем и ярким позером. Мужчины инвестировали его проекты, женщины увлекались им самим. Его считали "одним из наиболее стремительных людей эпохи правления Эдуарда". Он обладал огненным темпераментом, мятежной натурой и неистовой яростью. Ему не были свойственны дисциплина и обстоятельность, а некоторые его проекты завершились громким финансовым крахом. Тем не менее, он был весьма популярен на задних скамьях парламента, где его называли «Джек-Адский-огонь», «человек-обезьяна» (как-то в Африке он ел обезьяну) и, как ярого империалиста, любимым его прозвищем «Джек-Империя». ( источник http://wwi.hut2.ru/oil2.htm)

С началом войны Нортон-Гриффитс поступил на службу во 2-й кавалерийский полк Короля Эдуарда и, разработав метод заливки цемента в колодцы, почти в одиночку вывел из строя 70 нефтеперерабатывающих предприятий. Фактически, он был одним из лучших диверсантов Великобритании. Во всяком случае, в конце войны генерал Людендорф обвинял именно Нортон-Гриффитса в немецких проблемах с поставками нефти.
Генерал признался после войны, что действия Нортона-Гриффитса «существенно ограничили снабжение нефтью нашей армии и страны». «Возникшие нехватки мы должны частично отнести на его счет», - недобро добавил немецкий генерал. Под руководством Нортона-Гриффитса было уничтожено приблизительно 70 нефтеперерабатывающих установок и 800 тысяч тонн сырой нефти и нефтепродуктов. ( источник http://wwi.hut2.ru/oil2.htm)

Еще он придумал метод скрытного выкапывания туннелей, прозванный им «выпихиванием глины ногами». С помощью этого метода в 1915 году удалось незаметно подключиться к немецким телефонным кабелям и слушать переговоры



Рисунок показывает условия работы военного шахтера, или, как их называли в России, «минера», а в Англии – clay-kicker. Ироничный перевод этого слова – «пинающий глину», а саму работу называли workingoncross (работа на кресте). Высота туннеля не превышала 70 см, а ширина – 60. Трудно назвать такое сооружение туннелем, это скорее кротовый ход. Кстати, крупнейший в Англии специалист подземно-минного дела Нортон Гриффитс официально называл тех, кто работал в подземных минах, словом moles (кроты) (источник http://www.popmech.ru/article/8196-taynaya-podzemnaya-voyna/photo/7817/#foto)

Труд сапера, рывшего подземные минные галереи, был ужасен.


Научившись выживать и бороться с обстрелами и газом, противоборствующие армии вспомнили о старых методах осады крепостей: подкопах и минной войне.

Теория минной войны разрабатывалась еще маршалом Вобаном в 1686 году.
Но Первая мировая и тут внесла свои коррективы: минная война стала развиваться не под крепостями, а на полевых позициях. Разрушение тоннелей оказалось не менее важным, чем захват окопов противника. Для Первой мировой войны были характерны эти удивительные зигзаги одновременного применения новейших техник и тактических разработок, с использованием древнейших приемов ведения войны.
Для примера, воздушные наблюдатели с помощью новейших аэропланов и аэростатов, определяли по количеству и цвету грунта, где именно ведутся «средневековые» минные подземные работы. А штурмовые группы, применяя новейшую тактику, врывались во вражеские траншеи, используя для боя и древнюю дубинку, и современные гранаты с огнеметами.

Подземная война потребовала огромного количества специалистов: горных инженеров, шахтеров, работников канализаций, всех тех, кто под землей был, как дома. Набирали их среди гражданских. Специалисты призывались на фронт, платили им в два раза больше, чем пехотинцам и отправляли копать многометровые минные галереи, научив ценить свою жизнь в копейку. По подсчетам историков, для подземных работ на западном фронте англичанами и канадцами было задействовано около сорока тысяч таких специалистов.




Перед тоннельщиками стояла весьма сложная инженерная задача. Вот только некоторые основные требования к минной галереи:

Минный тоннель должен был вести точно к вражеским позициям, недопустимы были отклонения по курсу и глубине. Были случаи, когда неопытные солдаты, прорыв 10 метров, просто выходили на поверхность. (пример из Русско –Японской война. Порт Артур, 1904 год).

Тоннель, с одной стороны, должен иметь минимальные ширину и высоту, которые обеспечивают наименьший объем удаляемого грунта. С другой стороны, он должен быть достаточно широк, чтобы была возможность и копать, и проносить большой объем взрывчатки.

Тоннель должен копаться быстро, но в то же время тихо, чтобы не дать противнику шанс прослушать работы. Укрепление стен тоннеля, должны были производиться каждые 5 метров, тоже тихо, чтобы не дать «слухачам» противника возможность прослушать и определить расстояние до места работы.

Землю, выносимую из тоннеля, следовало подсыпать в воронки на местности, или упаковывать в мешки и укладывать в бруствер. Иначе воздушные наблюдатели видели демаскирующее пятно желтого песка на черной земле и понимали, что ведутся земляные работы.

Следовало откачивать грунтовые воды, но опять же, по изменению уровня грунтовых вод, противник мог определить факт ведения подземных работ.

Большая проблема была в вентиляции тоннеля. Вертикальные вентиляционные шурфы были невозможны, так как демаскировали место проведения работ. Приходилось устанавливать ручные вентиляторы, которые тоже были достаточно шумные.

При подрыве частей скальных пород образовывалась смертельная доза угарного газа, поэтому солдаты, копавшие тоннель, должны были, по "дедовскому" шахтерскому методу, использовать в качестве индикатора газа живых канареек и мышей.

Взрывчатка должна была закладываться крайне осторожно, так как любая искра могла привести к взрыву.

От основного тоннеля приходилось копать вспомогательные отнорки, в которых находились «слухачи», прослушивающие вражескую сторону.




Работа, сопряженная с копанием тоннеля, была тяжела и смертельно опасна.
Узкий лаз, отсутствие кислорода, тяжелый физический труд, повышенная температура, возможность прорыва грунтовых вод, клаустрофобия, удушье от угарного газа – вот только неполный перечень «удовольствий», которые сопровождали тоннельщика при каждом спуске под землю.

Если добавить к этому перечню вражескую артиллерию, саперов прокладывающих мины и контрмины с другой стороны, то можно представить в каком нервном напряжении находился человек.

Опытные слухачи обеих сторон, используя водяные стетоскопы, прослушивали почву, пытаясь определить, где ведется минная галерея.

Фото: Немецкие солдаты прослушивают позиции противника.

Кстати, простейшим прослушивающим прибором служила обыкновенная лопатка. Она вбивалась штыком в землю, и «слухач» приникал ухом к шарику на конце деревянной рукояти. Стальной лоток улавливал колебания почвы, резонировал и передавал вибрацию по деревянной рукояти. (Кто имеют лопатку, приложите ухо к бульбе на конце рукоятки и слегка щелкните ногтем по штыку. Сами услышите, как прекрасно передается звук).

Еще одним простейшим прибором был водяной стетоскоп. Делался он очень просто. Во флягу наливалась вода, в горлышко вставлялась полая трубочка, например, стебель тростника, и горлышко замазывалось глиной, которая фиксировала полую трубочку. Фляга закапывалась в землю, и слухач к трубочке прикладывал ухо.

Техника прослушки была разная. Немецкие войска прекращали все свои земляные работы каждые полчаса. В этот перерыв «слухач» слушал, ведутся ли работы на вражеской территории, определял примерное направление работ и расстояние. Французы, при работе своих слухачей, работы не прекращали. Французы и англичане старались дезориентировать противника, проводя работы в ложных галереях и взрывая небольшие заряды на малой глубине. Создавался своеобразный «шумовой фон», маскирующий работы в реальных галереях на большой глубине. Какой из способов лучше, затрудняюсь сказать. Однако даже не слухач, а опытный солдат мог определить, ведутся ли подземные работы.

«Вечером ко мне зашел ефрейтор Шнау и доложил, что под блиндажом его отряда вот уже четыре дня идет какое-то постукивание. Я передал о своем наблюдении дальше и получил донесение саперной команды, которая, применив подслушивающее устройство, не нашла ничего подозрительного. Позднее мы узнали, что вся позиция была заминирована». Юнгep, Эрнст (Jünger, Ernst), «В стальных грозах».

Однако, французским и английским саперам не всегда так везло. Как правило, если немцам удавалось определить вражеский минный тоннель, то на него начиналась охота. Рылась контрмина и начиналась война нервов, кто первый закончит работу и сумеет подорвать свой заряд. Иногда, «мина» и «контрмина» подходили друг другу так близко, что было слышно, «как немецкий унтер ругает своих солдат». Были случаи, когда тонкие cтенки сходящихся туннелей обрушивались, и солдаты внезапно оказывались лицом к лицу со своими врагами. Вот как описывает лейтенант Джон Уэсткотт схватку между канадцами и немцами в германском туннеле:

Передовой канадец (Уэсткотт) ослепил немцев фонариком и выстрелил, затем пригнулся, давая возможность выстрелить напарнику, как они отрабатывали на тренировках. Подземная перестрелка заняла 2—3 минуты, немцы потеряли 4 убитыми, 3 сдались, канадцы — 3 ранеными. Немецкая галерея была подорвана, остановив их работы на недели.

Но, если враг успевал взорвать заряд контрмины первым, то смерть тоннельщиков была страшной. Те, кто не погибал от взрыва сразу, были обречены на медленное умирание, засыпанные землей на многометровой глубине.

Кстати, через полвека с такой опасностью гибели столкнулись и американские солдаты во Вьетнаме. «Туннельные крысы» работавшие под землей, сложили простую и короткую молитву. «Если мне суждено получить пулю, пусть будет так. Если мне суждено умереть от удара ножа, что ж поделаешь. Но, пожалуйста, господи, не дай похоронить меня под землей заживо». (Фредерик Форсайт. «Мститель»)

Вернемся к Первой мировой. Выжить после взрыва и обрушения галереи было практически невозможно. Эти случаи были настолько исключительны, что сразу входили в армейские легенды. К таким счастливчикам, выжившим после подземного завала, можно отнести английского сапера Бедсона. Группа из 12 (по некоторым данным 13) человек, в которую входил Бедсон, прокладывала минный тоннель на 30 метровой глубине. Немецкие саперы просверлили шурф и, заложив взрывчатку, подорвали заряд, вызвав завал галереи в которой работал Бедсон. Солдат оказался отрезан от выхода многотонным завалом. Он знал, что ему придут на помощь, у него был некоторый запас пищи и фляга с водой. Но, есть было опасно, это вызывало жажду. Отщипывая по крохам провизию, он полоскал рот водой и выплевывал ее обратно во фляжку. Так в полузабытьи, задыхаясь от недостатка кислорода, он прожил шесть с половиной суток, прежде чем до него добрались товарищи. Они уже не надеялись никого увидеть живым, и пришли за телами. На поверхности для членов группы уже были вырыты могилы. Первые слова, которыми встретил товарищей этот мужественный человек, были: «можно мне воды, эта была долгая смена».Сапер, работавший под землей, помимо копания земли, каждую минуту был готов вступить в бой, используя огнестрельное или холодное оружие. «Британские саперы специальных команд обвязывали веревку вокруг талии, надевали «Прото» — кислородный аппарат на 45 минут, брали по револьверу в каждую руку и ползли в вязкую душную темноту, каждое мгновение ожидая пули. Канадские саперы предпочитали стилеты, иногда применялись обрезы винтовки Ли Энфилд. Были даже случаи использования деревянных дубинок и щитов для отражения вражеских ножей. В случае обнаружения вражеской галереи в нее старались аккуратно заложить взрывчатку. Если со стороны противника слышался шум работы, значит, он пока еще не приготовил своей мины, но если шум прекращался больше чем на минуту или две, сердца саперов замирали. Иногда вовремя обнаруженная вражеская взрывчатка аккуратно переносилась на поверхность и использовалась в своих минах. Также враже¬ская галерея блокировалась рогатками (в точности, как века назад), щитами и мешками с землей, перевязанными проволокой. Пока продолжались подземные работы, пехотные части наверху могли сметаться, даже за ночь, и тогда вернувшимся саперам приходилось объяснять подозрительным пехотинцам, кто они такие».
Источник: Е.Ю. Белаш, «Мифы Первой мировой».

Масштабы минной войны постепенно росли. Это была война, которая началась с использования небольших минных зарядов, в 6-10 кг, а окончилась – минными зарядами в несколько тысяч килограммов.




Операция на Мессинском хребте в 1917 году была одной из самых крупных операций минной подземной войны. При подготовке к Мессинскому сражению прорыли более 20 минных галерей, общей протяженностью от 4 до 5,5 километров, и заложили 455 тонн (по некоторым данным 600 тонн) взрывчатки. В общей сложности, работа по подготовке длилась два года.

В историю в ошли слова генерала Пламера, сказавшего перед Мессинской битвой: «Джентльмены, я не знаю, изменим ли мы завтра историю, но мы определенно изменим георграфию». (E.Ю. Белаш, «Мифы Первой мировой»).
7 июня был произведен взрыв 19 минных галерей. Взрывы были ужасны. Земля содрогнулась, эхо взрыва было слышно даже в Лондоне. Германские солдаты, деморализованные этими взрывами, не смогли оказать достойного сопротивления наступавшей английской пехоте. По свидетельству очевидцев, «уцелевшие просто бродили возле воронок, не понимая, куда они идут и что делают».
В результате, 1-я и частично 2-я линия окопов германцев были разрушены, взрывы тяжелейших мин привели к образованию гигантских воронок. В ходе наступления англичане захватили в плен 7200 солдат и 145 офицеров, а также большое количество пулеметов. Удачная операция значительно улучшила стратегическое положение британских войск. (Источник: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/658945).





Подпись под фото: Воронка от взрыва. Шрамы на ландшафте после Мессинской битвы 1917 года.
На неиспользованной открытке изображены германские войска в большой воронке от взрыва. Снимок сделан предположительно в районе Мессинского хребта.

Вот так эти воронки выглядят сейчас, почти через сто лет после окончания битвы.


Кратер Лохнагар. Яркое пятно на дне — мемориал: маки, растущие внутри круга из крестов. (Фото PawP).

Фото людей, работавших над прокладкой минных тоннелей.

Бойцы 179-й роты проходчиков британского инженерного корпуса, сотворившие кратер (фото BarryMaule). Источник http://compulenta.computerra.ru/archive/history/615955/

После Первой мировой войны прошло уже почти сто лет. Но, даже сейчас, под мирными кукурузными и пшеничными полями Фландрии находятся многоярусные подземные укрепления и убежища, засыпанные землей и заполненные грунтовыми водами, минные и контрминные галереи, погибшие солдаты, которые до сих пор сжимают в руках винтовки и лопаты. Солдаты разных армий, Великой войны, которая теперь от нас так далеко. Безликие герои, чьи имена мы никогда не узнаем.



Источники:
1. Е.Ю. Белаш «Мифы Первой мировой»
2. Юнгep, Эрнст (Jünger, Ernst), «В стальных грозах».
3. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BF%D1%80%D0%B8%D1%82
4. https://www.flickr.com
5. Алексей Ардашев «Великая Окопная война. Позиционная бойня Первой мировой»
6. http://www.pravda.ru/science/mysterious/past/26-06-2011/1081479-war_underground-0/
7. http://www.popmech.ru/weapon/11109-taynaya-podzemnaya-voyna-tunnelnye-seti/
8. Подземная война. В поисках вампира Часть 1, 2 HistoryTV
9. http://compulenta.computerra.ru/archive/history/615955/
10. Фредерик Форсайт. «Мститель»

 

Да мне, собственно, "Спасибо" не за что... не я автор статьи, первоисточник, откуда было взято, в начале привёл! Просто показалось интересным и малоизвестным пирменение минных галерей для прорыва обороны противника в период ПМВ. Всё таки как ни как последний конфликт, где этот вид вооруженного противостояния использовался массово. А мы крайне мало об этом знаем... И заметьте - все материалы по Западному фронту. По Восточному - ни воспоминаний, ни документов... хоты подземно минная война наверняка велась и у нас, но толи не в таких масштабах, как на западе, толи некому было после Революции и Гражданской войны собирать и описывать этот боевой опыт. Непонятно... но думаю тема еще ждёт своих исследователей!
А пока хотелось бы привести еще один отрывок из цикла статей Ю.Г. Веремеева о подземно-минной войне, с сайта http://www.saper.etel.ru/history/podzemna-voina-06.html, кому интересно - почитайте там, много еще интересного

Речь идет о хребте Бют де Вукуа (Butte de Vauquois) в районе Вердена

26 июня 1917 немецкий бур проник в голову французского остановленного туннеля T. Произошла уникальная схватка минеров под землей. Обычно, бой минеров друг против друга заключается в том, чтобы услышать врага раньше, чем он тебя, подрыться под его туннель и взорвать контрмину. Враги не встречаются лицом к лицу. Здесь же сошлись в одной точке два туннеля. Французы построили баррикаду и заложили динамитный заряд, но немцы взорвали свой небольшой заряд раньше, убив капрала и контузив и отравив газами офицера. Французы попытались продолжить закладку заряда , но немцы произвели новый взрыв, убив еще одного капрала и сапера, и затем произвели взрыв в третий раз на следующий день.
27 июля немцы взрывают камуфлет в своем туннеле Пауль (Paul Stollen), который вызвал детонацию взрыв французского заряда ВВ 6.9 тонн динамита и шеддита, и ранили одиннадцать их минеров.
Ночью 13 августа французы закончили создание минной камеры всего только в метре от туннеля Пауль (Paul Stollen), из которой они слышали голоса немцев без приборов.
Немцы, однако, использовали бур, чтобы поместить 50-килограммовый заряд ВВ, который повредил французскую минную камору приблизительно в 4 часа утра.
Никого из французов не было в каморе в это время, но смена, прибывшая для работы в 7 часов утра, обнаружило повреждения от взрыва и приступила к очистке каморы, не поняв, что между немецкими и французскими системами образовалась полость. Когда они очистили вход в полость в туннель хлынули ядовитые взрывные газы. В это время французский генератор сломался, лишая их и вентиляции и освещения и вынудив их уйти.
Немцы заметили прекращение работ французами, но не поняли причины, и, боясь камуфлета, также ушли. Однако, немецкий фельдфебель Менгес (Menges), отыскивая путь в темноте по мешкам с песком, случайно обнаружил выход во французский туннель..
В 13 часов смена из четырех французских минеров и сержанта возобновила работы. Шедший впереди сапер сообщил сержанту, что все чисто. В этот момент его схватил фельдфебель Менгес, который, стреляя из револьвера в направлении остальных французов, потянул сапера назад в свой туннель
Сержант имел пистолет, но запаниковал и все саперы ринулись бежать назад по туннелю. Хладнокровный Менгес, передав пленного своим товарищам, продолжил свое исследование французской системы.
По его приказу немецкие минеры принялись таскать ящики с ВВ, чтобы подготовить заряд для взрыва двух обнаруженных ответвлений.
Французский гранатометчик, находившийся у входа в туннель D6, увидел внизу человека, несущего ацетиленовый фонарь, но принял его за французского сапера все еще находящегося в галерее. Французский инженерный офицер, лейтенант Печ, вошел в галерею, сопровождаемый несколькими солдатами, включая гранатометчика. Он не разглядел немцев, но почувствовал сильный запах и дым горящего огнепроводного шнура. Французы кинулись назад. Три или четыре минуты спустя немецкий заряд ВВ взорвался, швырнув мешки с песком и куски бревен к входу и блокируя туннель у самого входа. Тем самым . немцы получили доступ во всю французскую систему контрмин. Там они захватили большое количество инструментов, спасательного оборудования и устройств для прослушивания.
Французы было приступили к креплению смежных туннелей в своих системах X и V против ожидаемого немецкого взрыва, подготовку которого они ясно слышали Но не успели. Немцы взорвали заряд ВВ массой 5 тонн в 4-30, который образовал кратер. Хотя туннели V и X сохранились, однако туннель W оказался настолько разрушенным, а потери французских саперов настолько велики, что возобновить работы они смогли только через полтора месяца.



На снимке (сделан в 2008 году): Часть сохранившейся линии кратеров на хребте Бют де Вукуа.

20 августа французы взорвали 6-тонный камуфлет, серьезно повредивший один из немецких туннелей.
28 августа немцы отвечают новым взрывом своего камуфлета.
Итого между февралем и августом 1917 в центральной и восточной частях хребта было взорвано 38 немецких и 47 французских зарядов.
В западной части хребта после взрыва тяжелого немецкого камуфлета 1 сентября, французы были вынуждены оставить туннель D5, предварительно заблокировав его колючей проволокой.
Пейзаж все больше напоминал поверхность Луны, изрытую кратерами. Ни один снимок не в состоянии дать возможность понять и оценить грандиозность последствий минной войны. Некоторые кратеры достигали диаметра 60 метров, а глубины 15-18 метров. Местность была настолько значительно изуродована, что и спустя почти сто лет эти кратеры существуют и поныне.


Некоторое представление может дать снимок, сделанный с самолета и показывающий центральную часть хребта сегодня. В начале XXI века. На снимке видна лишь часть линии кратеров, слившихся между собой, и памятник солдатам пехоты и минерам, погибших в этом месте. Высота памятника около 20 метров. Даже почти за сто лет земля не залечила эти раны. По линии кратеров так и не растут деревья.

И никто уже не замечал, что минная война на хребте Бют де Вука выродилась и стала вещью в себе. Атакующие и контратакующие все это проделывали лишь потому, что так делал противник. Никаких тактических целей в виде обеспечения пехотных атак уже не преследовалось. Как объяснял один из генералов в интервью : "... в целях морали и ради достоинства французских минеров." .
В конце концов разум возобладал у солдат, а не у командиров. Незадолго до Рождества 1917 года 17 декабря французские слухачи услышали работу ниже их галереи D3 и начали вести туннель навстречу. Эти две галереи сошлись до расстояния в 1 метр друг от друга , и французы услышали немцев, обращающихся к ним на их языке: "Если вы не продвинетесь больше, то мы не будем продвигаться больше." Французы поместили в туннеле 200-килограммовый заряд и геофон в готовности взорвать заряд, если услышат, что немцы продолжают копать Этот заряд так и не был взорван.

 

Рекомендую посмотреть тогда "Ниже холма 60" (анг.версия "Beneath Hill 60") - один из немногих фильмов (2010г.) о труде саперов в подземных галереях 1 мировой, в данном случае - противостояние австралийских шахтеров против немецких, на передовой в Бельгии

 

Фотографии 24-го саперного батальона. Юго-Западный фронт.



На снимках – фронтовая жизнь 24-го саперного батальона.
Автор фотографий - Михаил Яковлевич Черепанов родился в 1889 году в селе Батурино Шадринского района (ныне Курганской области). Сын крестьянина, он с детства увлекался фотографией. Ко времени мобилизации у него уже был свой фотоаппарат, который Михаил Яковлевич взял с собой на фронт.
Автор уникальных снимков ушел из жизни в 1962 году. Он не оставил после себя потомков



Группа солдат царской армии. Новобранцы.1915.


Юго-западный фронт. Группа писарей.1916


Юго-западный фронт.1916


Группа солдат в автомобиле.1915-16


Юго-западный фронт. В легковом автомобиле.1916


Юго-западный фронт. Прикарпатье.1916



Юго-западный фронт. Наблюдательная вышка.1916


Полевой лазарет. Юго-западный фронт. Карпаты.1916


Строительство моста. Юго-западный фронт. 1916


Подготовка леса для моста.1915-16


Строительство моста через р. Стырь.1916


Солдаты и офицер на строящемся мосту.1916


Разработка мостового спуска на р. Стырь.1916


Мост через р. Стырь


Богослужение во время ротного праздника. 1916


Группа офицеров. 1916


Группа офицеров. 24 саперный батальон 1916


Два офицера в лесу. 1916


Погибший молодой офицер. 1916


Группа солдат. 1916


Группа солдат. В центре кавалер 2-х Георгиевских крестов


Группа солдат с офицером. Справа от поручика В.И. Чапаев.


Группа солдат с офицером.1916

 

ЛЕЙБ-ГВАРДИИ САПЕРНЫЙ БАТАЛЬОН

Сформирован согласно Указа 27.12.1812 - из "отличнейших офицеров и способнейших и грамотных нижних чинов" всех рот Пионерного полка сформирован лейб-гв. Сапб в составе двух минёрных и двух сапёрных рот, причём в состав его вошли главным образом отличившиеся в войнах с Францией. Певрначально предназначался для подготовки инженерно-саперных кадров для других армейских частей. Принял участие в событиях 26 декабря 1825 года, охраняя Зимний дворец.
Участвовал в кампаниях: Русско-турецкая война 1828-29, Польская кампания 1831, Крымская война 1853-56, Русско-турецкая война 1877-78 (12.10.1877 - штурм Горнего Дубняка).

Знаки отличия батальона
1. Георгиевское знамя, с надписью "За отличие при осаде и взятии крепости Варны в 1828 г.". Пожаловано высочайшим приказом 28.9.1828 г. и утверждено высочайшей грамотой 18.4.1829 г.
2. Две Георгиевские трубы, с надписью "За Варшаву 25 и 26 августа 1831 г.". Пожалованы 6.12.1831 г. (высочайшая грамота 2.6.1833 г.).
3. Знаки на шапки с надписью "За Балканы в 1877 г.". Пожалованы 17.4.1878 г.
4. Повелением императора Николая I в 1853 г. в Петергофе, перед лагерем батальона, установлен бронзовый орёл, на гранитном постаменте помещена доска с надписью "Подвигам Л.-Гв. Сапернаго баталиона". Впоследствии этот памятник по указу императора Александра III был перенесён в Санкт-Петербург и установлен у батальонной церкви.

Полковой нагрудный знак

Учрежден 28 октября 1912 года в связи со столетием формирования батальона
3.02.1916 г. - батальон развернут в лейб-гвардии Саперный полк (пр. начальника штаба Верховного главнокомандующего № 143 от 3.02.1916 г.).
Участие в Первой мировой войне:
9.08.-3.09.1914 г. - участвовал в наступлении в р-не г. Люблин.
9-12.09.1914 г. - участвовал в наступлении до г. Колбушев.
4-14.10.1914 г. - участвовал в обороне крепости Ивангород.
14.10.-30.11.1914 г. - участвовал в боях под г. Краков.
30.01.-??.02.1915 г. - вел боевые действия на позициях под крепостью Ломжа.
4-16.07.1915 г. - вел бои в районе гг. Красностав - Холм - Влодава.
17.07.-8.08.1915 г. - участвовал в отступлении к г. Брест-Литовск.
17-29.08.1915 г. - вел бои под г. Вильно.
30.08.-5.09.1915 г. - участвовал в отступлении к м. Солы.
11-21.09.1915 г. - участвовал в отходе к м. Сморгонь.
9-23.07.1916 г. - участвовал в боях в р-не дд. Тихотино - Немер - Райместо на р. Стоход.
23-26.08.1916 г. - вел бои у дд. Велицка, Кухары.
1-20.09.1916 г. - вел бои у дд. Свинюхи, Бубнов.
11.02.-17.05.1917 г. - вел позиционные бои на Владимир-Волынском направлении.
18.06-6.07.1917 г. - вел боевые действия в Тарнопольском районе.
7-9.07.1917 г. - участвовал в отходе с боем за р. Збруч
9-10.07.1917 г. - участвовал в обороне позиций у г. Тарнополь.
17-28.07.1917 г. - вел бои в районе г. Збараж.
??.08.-??.09.1917 г. - участвовал в оборонительных боях в районе дд. Сколат - Гржималов.
20.05.1918 г. - полк расформирован (пр. Комиссариата по военным делам Петроградской трудовой коммуны № 68 от 11.05.1918 г.).


"Комиссия, посетившая окопы Л.-гв. Финляндского полка. 1 - подпоручик Ушаков, 3 - капитан Пежецлавский, 4 - генерал-майор барон П. А. Клодт фон Юргенсбург, 5 - полковник Яковлев, 6 - полковник Яковлев 2-й. 8.12.1916. ЦВММ. Некоторые члены комиссии, по видимому служат в Л.-гв. Сапёрном полку, судя по клапанам шинелей с белыми выпушками. Характерно, что у многих офицеров окопные палки, почти у всех - противогазы. Почти все офицеры без поясных ремней, большинство носят солдатские шинели (с пуговицами на борту или без), некоторые - бекеши. У ряда персонажей фото пристёгнуты меховые воротники"."2" - полковник Георгий Соломонович Габаев, последний командир гвардейского Сапёрного полка, историк и архивист

 

Георгиевские кавалеры 2-ого саперного батальона 4-ого армейского корпуса 6-ой армии. 1916 г.

 

Императорские и королевские Саперные войска» (k.u.k. Sappeure) были частью сухопутных войск вообще и инженерных войск в частности и входили в состав общей армии. Они были воссозданы 1 октября 1912 г. из части пионерных войск, исходя из опыта неевропейских войн. Ранее все задачи инженерно-технического обеспечения действий войск были возложены на пионеров и для ведения работ по укреплению и осаде крепостей в каждом пионерном батальоне 5-я рота (из семи) была для этого специально оснащена и обучена. Но она также получала такую же стандартную подготовку, как и остальные шесть.
Императорское и королевское Военное министерство решило исправить положение и провести реформу инженерного корпуса, для чего бывшие 15 пионерных батальонов были переформированы в 14 саперных и 8 пионерных батальонов. На саперов были возложены функции ведения всех видов крепостных работ, строительства полевых укреплений, проведения подрывных работ, строительство всех видов временных мостов, обслуживание обычных и железных дорог, а также прокладка телеграфных линий. В ходе Первой мировой войны дополнительно было введено бурение и горно-шахтное дело, что оказало влияние на ведение войны против Италии в Доломитовых Альпах — на горах Лагацуи (Kleinen Lagazuoi), Коль-ди-Лана (Col di Lana) и Пасубио (Monte Pasubio).
Доблесть этого рода войск хорошо иллюстрируют награды, полученные саперами в Первую мировую войну: 11 командорских и 43 рыцарских креста «Военного ордена Марии Терезии»!

В первый же год своего существования саперов использовали в борьбе с последствиями наводнений. В 1913 г. 1-й, 7-й, 10-й, 11-й, 12-й и 13-й батальоны оказывали помощь населению Венгрии, Хорватии, Галиции и Боснии.


Водители в запасной роте саперного батальона (Прага, 1910)


Экипировка саперного отделения


Саперы в полном полевом обмундировании (вооружены устаревшими однозарядными винтовками Верндля)

Казалось бы — перед саперами были поставлены только вспомогательные задачи, но по сути, учитывая условия современной войны они оказались в первой линии: они должны были проложить войскам дорогу, сооружая временные мосты и паромные причалы, расчищая препятствия на пути, и, при необходимости, создавая полевые укрепления. Хотя понтонные переправы (Schwimmbrücken) и не входили в задачи саперов, но они также должны были так или иначе попасть в круг их зрения. Саперы активно привлекались и к строительству временных железнодорожных мостов (Eisenbahnprovisorien), что также выходило за рамки их компетенции, а должно было полностью лежать на плечах военных железнодорожников (k.u.k. Eisenbahnregiment). Но это происходило от извечной нехватки кадров.

К офицерам предъявлялись требования не только в широких знаниях во всех областях техники (а для того, чтобы стать штаб-офицером нужно было еще и получить диплом инженера!), но и практические умения, которые помогают разбираться в военных технологиях, и, даже, склонность к импровизации и острый ум.

Для надлежащего контроля над саперами все батальоны были сведены в инспекции (Sappeurinspektionskommandos):

Будапешт: оберст Винценц Штрёер (Vinzenz Ströher) — 5-й, 7-й, 12-й и 13-й саперные батальоны;
Грац: оберст-лейтенант Андреас Хакенберг (Andreas Hackenberger) — 2-й, 3-й, 4-й и 5-й саперные батальоны;
Инсбрук: оберст Бальтазар Стефан (Balthasar Stephan) — 8-й, 9-й и 14-й саперные батальоны;
Пшемысль: оберст-лейтенант Йозеф Нехлеба (Josef Nechleba) — 1-й, 10-й и 11-й саперные батальоны.

Саперные войска состояли из следующих подразделений:

1-й саперный батальон пополнялся для нужд I армейского корпуса и входил в состав 24-й пехотной бригады. Он состоял на 50% из поляков, на 23% из немцев, на 23% из чехов и на 4% из представителей других национальностей. Батальон входил в состав гарнизона Кракова и был расквартирован в казармах пионерного батальона (Pionierbataillons-Barackenkaserne). Батальоном командовал майор Винсент Реймер (Vinzenz Reimer).
2-й саперный батальон пополнялся для нужд II армейского корпуса и входил в состав 50-й пехотной бригады. Он состоял на 82% из немцев и на 18% из представителей других национальностей. Гарнизон: Кремс (Krems). Командир: майор Рудольф Херкнер (Rudolf Herkner).
3-й саперный батальон пополнялся для нужд III армейского корпуса и входил в состав 56-й пехотной бригады. Он состоял на 48% из немцев, на 45% из словенцев и на 7% из представителей других национальностей. Гарнизон: Гёрц (Görz — теперь Гориция в Италии). Командир: майор Лео Машек (Leo Maschek).
4-й саперный батальон пополнялся для нужд III армейского корпуса и входил в состав 12-й пехотной бригады. Он состоял на 20% из немцев, на 74% из венгров и на 6% из представителей других национальностей. Гарнизон: Филлах (Villach), но рота пополнения находилась в Будапеште в «Казармах Марии Терезии» (Budapest, Maria-Theresia-Kaserne´, Üllöi-út 47/49). Командир: майор Франц Вагнер (Franz Wagner).
5-й саперный батальон пополнялся для нужд V армейского корпуса и входил в состав 66-й пехотной бригады. Он состоял на 40% из немцев, на 32% из венгров, на 23% из словаков и на 5% из представителей других национальностей. Гарнизон: Комаром (Komaróm — теперь частично в Венгрии Комаром и частично в Словакии Комарно). Командир: майор Фридрих Йобст фон Рупрехт (Friedrich Jobst von Ruprecht).
6-й саперный батальон пополнялся для нужд III армейского корпуса и входил в состав 55-й пехотной бригады. Он состоял на 72% из немцев и на 28% из представителей других национальностей. Гарнизон: Пола (Pola — теперь Пула в Хорватии), но рота пополнения была расквартирована в Комаром. Командир: майор Карл Мюллер (Karl Müller).
7-й саперный батальон пополнялся для нужд VII, XIII и XV армейских корпусов и был отдельным. Он состоял на 53% из венгров, на 25% из немцев и на 22% из представителей других национальностей. Гарнизон: Сараево (Sarajevo), расквартирован в «Оборонном лагере» (Defensionslager), 1-я рота — в Теодо (Teodo), 2-я — в Требинье (Trebinje), а рота пополнения — в Сегеде (Szeged). Командир: майор Рудольф Конрад (Rudolf Conrad).
8-й саперный батальон пополнялся для нужд XIV армейского корпуса и входил в состав 96-й пехотной бригады. Он состоял на 73% из чехов, на 26% из немецев и на 1% из представителей других национальностей. Гарнизон: Рофрейт (Rofreit — теперь Роверето в Италии), был расквартирован в Каролиненгаль в «Казармах Франца Иосифа» (Karolinenthal, Palackystraße 20/10 Kaiser Ferdinand-Kaserne). Командир: оберст-лейтенант Франц Шмидт (Franz Schmidt).
9-й саперный батальон пополнялся для нужд XIV армейского корпуса и входил в состав 96-й пехотной бригады. Он состоял на 66% из чехов, на 31% из немецев и на 3% из представителей других национальностей. Гарнизон: Рива дель Гарда (Riva del Garda — теперь в Италии), а рота пополнения — в Терезиенштадте (Theresienstadt — теперь Терезин в Чехии). Командир: майор Йозеф Лайхтблау (Joseph Lichtblau).
10-й саперный батальон пополнялся для нужд X армейского корпуса и входил в состав 47-й пехотной бригады. Он состоял на 50% из поляков, на 30% из украинцев (русинов) и на 20% из представителей других национальностей. Гарнизон: Пшемысль (Przemyśl). Командир: майор Йозеф Гневковский (Joseph Hněvkovský).
11-й саперный батальон пополнялся для нужд XI армейского корпуса и входил в состав 21-й пехотной бригады. Он состоял на 32% из поляков, на 48% из украинцев (русинов) и на 20% из представителей других национальностей. Гарнизон: Лемберг (Lemberg — теперь Львов в Украине), был расквартирован на ул. Клепаровской (Kleparowska). Командир: оберст-лейтенант Хуго Галушка (Hugo Haluska).
12-й саперный батальон пополнялся для нужд XII армейского корпуса и входил в состав 69-й пехотной бригады. Он состоял на 50% из венгров, на 36% из румын и на 14% из представителей других национальностей. Гарнизон: Дьюлафехервар (Gyulafehérvár — теперь Альба-Юлия в Румынии). Командир: майор Зденко Дворжак (Zdenko Dvořák).
13-й саперный батальон пополнялся для нужд XIII армейского корпуса и входил в состав 13-й пехотной бригады. Он состоял на 86% из сербо-хорватов и на 14% из представителей других национальностей. Гарнизон: Эссег (Esseg — теперь Осиек в Хорватии). Командир: майор Отто Енкер (Otto Jenker).
14-й саперный батальон пополнялся для нужд XIV армейского корпуса и входил в состав 121-й пехотной бригады. Он состоял на 98% из немцев и на 2% из представителей других национальностей. Гарнизон: крепость Триент (Festung Trient — теперь Тренто в Италии) на границе с Итальянским королевством; а рота пополнения — в Линце на Людлгассе, 9 (Linz, Ludlgasse 9). Командир: майор Фердинанд Корб (Ferdinand Korb)


Крепость Комаром


Крепость Триент


Крепость Триент


http://ah.milua.org/sappeure

 

Памятник воинам-сапёрам, погибшим в Первой Мировой войне (1914 – 1918гг), также известен как Пирамида Предсказателей.



Место: Памятник воинам-сапёрам, погибшим в Первой Мировой войне (1914 – 1918гг), также известен как Пирамида Предсказателей.
Расположение: Калининградская область, г. Калининград, ул. Малоярославская
Статус: Памятник местного (муниципального) значения (Постановление Правительства Калининградской области от 23 марта 2007 года № 132).

Памятник столь необычной, на первый взгляд, формы был построен в 1923 году на территории дислокации первого сапёрного батальона «Князь Радзивилл». До 1946 года это местно называлось Учебным плацем (нем. Exerzierplatz Str.). Он представляет собой пирамиду, сложенную из (как утверждают) 666 отёсанных блоков органогенно-обломочного известняка с примесью глауконита, состоящую из 13 ступеней, высотой 4,4 метра с основанием 4 на 4 метра.

Чем же примечателен данный монумент? В первую очередь, своей формой. На первый взгляд она кажется весьма необычной. Такая форма, особенно в последнее время, порождает множество легенд, которые связывают с этим местом. Подогревает интерес и то, что сооружение, представляющее собой пирамиду, состоит из тринадцати ступеней и, как считается, из 666 блоков.
Этот памятник был установлен в 1923 году на территории дислокации первого сапёрного батальона «Князь Радзивилл». До 1946 года это место называлось Учебным плацем (нем. Exerzierplatz Str.).
На лицевой (обращённой к ул. Малоярославская, бывш. Радзивилл-штрассе (нем. Radziwillstrasse)) стороне присутствует барельеф «Умирающий боец» работы скульптора Пауля Борхерта.



и надпись, выполненная на немецком языке «Нашим павшим товарищам. 1914-1918» (Unseren gefallenen Kameraden 1914-1918):




На обратной стороне памятника укреплена мраморная плита с названиями сапёрных частей.



В 1921 году (по другим источникам — в 1922-м, в 1921-м принято только решение о строительстве) в основание будущей пирамиды была заложена капсула с именами погибших. Этот год пришёлся на 666-летие Кёнигсберга (нем. Königsberg), который был основан в 1255 году (до этого на месте будущего города крестоносцев находилось прусское поселение Туангсте (прус. Twangste)). Сами же числа года дают в сумме 13 (1+9+2+1 или 1+9 и 2+1).
После захвата города советскими войсками (9 апреля 1945 года) монумент не был уничтожен, пострадал лишь барельеф. С ним связана одна из легенд пирамиды. Якобы монумент пытались взорвать, но в последний момент исполнитель испугался и лишь отбил голову бойца на барельефе. Честно? Звучит не очень убедительно. Более вероятно, барельеф разрушила не бомба, а мелкий вандализм и время.



На лицевой части пирамиды (обращённой к Радзивилл-штрассе) ранее имелся крест (его можно видеть на архивной фотографии).



Считается, что крест был изъят ещё до взятия Кёнигсберга и якобы даже не так давно всплыл в одном из немецких музеев.
Долгое время на его месте находилось прямоугольное углубление в блоке.



Сейчас восстановлен контур этого креста. Его часто называют тевтонским, однако у тевтонского креста нижний луч более вытянут, закреплённый же на пирамиде символ изображает знаменитую немецкую и прусскую награду «Железный крест», форма которой является смесью форм тевтонского и мальтийского крестов.
Есть на пирамиде и ещё один «крест». Дело в том, что после реставрации некоторые камни остались более тёмными, чем другие. На правой (если стоять лицом к табличке с названиями воинских частей) грани эти более тёмные блоки складываются в своеобразный крест. Впрочем, эта форма не более чем совпадение.
Реставрация монумента была проведена совсем недавно, в августе-сентябре 2013 года по заказу Муниципального казённого учреждения культуры Калининграда «Центр охраны памятников» сотрудниками Санкт-Петербургской организации «Наследие» (Эрмитаж).

 

Немецкая машина для рытья траншей.
8 января 1918 год.

 

Похоже тоже машина для копки траншей

 

Журнал Солнце России № 256 (1), Январь 1915 г.

 

Сапер РИА , мой дед Мартин

.

 

Рота сапёров на станции Понтонная под Петербургом.
Станция Понтонная находится на Волховстроевском направлении Николаевской железной дороги.

 

Богатырь – сапер.

Фельдфебель 1 роты 18 Саперного Батальона теперь подпрапорщик Думченко. Среднего роста, широкоплечий, немного сутулый, на вид неуклюжий, от двух контузий почти потерявший слух, он производит впечатление неладно скроенного, но крепко сшитого русского богатыря. Он имеет все четыре степени Георгиевского Креста.

Свой первый Крест он получил на берегу Днестра у дер. Бортники летом 1915 года. Разведчики 146 Царицынского полка находились на неприятельском берегу. Для сообщения с тылом Думченко приспособил им паром на проволочном канате. На всякий случай для уничтожения парома было заготовлено 2 пироксилиновых заряда: один, чтобы пробить дно парома, а другой- перебить канат. В начале Июня немецкая гвардия, развивая ураганный огонь на нашей позиции, перешла в наступление. Не может горсточка разведчиков сдержать врага, надо уходить, предупредить своих, чтобы те дали им достойный отпор. Под жесточайшим огнем переправляет Думченко разведчиков к своим, подвязывает заряды и взрывает их. Паром затонул, канат прервался – немцам самим надо делать себе переправу. Георгиевский Крест 3 степени им получен на берегу Золотой Липы, где около двух месяцев мы стояли, сдерживая напор врага. Опять с Царицынцами – разведчиками пошел он на разведку. Против дер. Гиновице быстро перебросил Думченко 2 моста через реку, нарочно два, чтобы для разведчиков было бы два пути. Разведка увенчалась успехом. Взяли несколько немцев в плен. Выяснили их силы. После окончания разведки Думченко уничтожил оба моста. Зная всю позицию дивизии как свои пять пальцев, каждую ночь руководитель Думченко данным ему участком работ, расставлял рабочих и ободрял их своим примером. Всюду, где опасно, где противник, яростно обстреливая, мешал работе, всюду там был Думченко, организуя работы и ободряя людей.

Георгиевский Крест 2 степени им получен за бои на реке Стрыпе у дер. Плавуче Мале. Только что мы стали на эту позицию, уничтожив все мосты на реке, как пришло приказание наступать. Радостно приняли эту весть Самарцы, с воодушевлением бросились они на врага. Правая колонна, пройдя в брод реку, ворвалась в дер. Купчинце и закипел рукопашный бой. Левая колонна прошла по мосткам, которые им сделал Думченко. Река, давая в этом месте излучину, близко подходила к нашей позиции. Думченко с 4 саперами вылез вперед и, несмотря на сильный огонь противника, построил мостки, по которым прошла наша пехота и с другой стороны ворвалась в деревню. Не выдержал враг дружного натиска: 5 орудий, и несколько тысяч австро- германцев захватили тогда лихие Самарцы.

Георгиевский Крест 1-й степени Думченко получил на Тарнопольской позиции на участке против занятой противником дер. Покропивно. После целого ряда упорных боев, потеснив противника , мечтавшего взять Тарнополь, верст на 10 назад, мы остались зимовать на той случайной позиции, где было приказано нам остановить во время боя. В одном месте наша позиция глубоко вдалась вглубь общей линии и надо было ее выпрямить. Австрийцы упорно обороняли каждую пядь земли, но все же постепенно версты на 1 ½ нам удалось продвинуться вперед и спрямить нашу линию. Во всех этих боях Думченко принимал участие. Он между прочим разваливал полевые караулы для охранения работ, не раз он с караулом, переходя в атаку, прогонял разведку противника, мешавшего нам работать. Всегда энергичный, храбрый, решительный и толковый, он был правой рукой своего командира. Чувство страха у него отсутствовало; он смело шел на исполнение самых рискованных задач, ободряя всех окружающих. Во время одного из этих боев мы, только что взяв сильно укрепленный опорный пункт противника, начали его приспосабливать для наших войск. Понятно, Думченко и тут руководил частью работ. Тяжелый снаряд противника попадает в траншею: убито двое рабочих, четверо сильно ранено, руководитель сапер Раков – тяжело контужен. Произошло замешательство. Думченко уже тут. Быстро забрал он рассеявшихся рабочих и через 5 минут работы уже продолжались как будто ничего не произошло. Дивизия, с которой он работал, его отлично знает и не раз как командиры рот, так и командиры батальонов с ним, советовались об устройстве позиции, и где и как устроить свою землянку . Сын простой крестьянской семьи. Малограмотный, 8 лет тому назад он поступил на военную службу, но главное несокрушимый русский дух, доблесть, честное понимание своих обязанностей принес он с собой. Грянула война и стал героем Думченко - питомец русской земли, гордость своего родного батальона.

***
После публикации статьи на сайте, её смогли прочитать потомки Думченко. Праправнучка героя Мария Богатова, прислала фотографию сделанную еще до 1914 года и хранившуюся в семье. "Дед (сын Думченко) нам эту фотографию показывал по праздникам, в руки никогда не давал и хранил за семью замками и только после смерти рассмотрев её увидела где он служил... 1 рота 18 саперного батальона... "



http://medalirus.ru/georgievskie-kavalery/dumchenko.php