Под влиянием вчерашней информации мысленно возвращался в Зонтхофен и, в итоге, решил рассказать еще об одной его исторической достопримечательности: национал-социалистическом «орденсбурге». Нас туда не водили, возможно, из-за соображений политкорректности, но я все же хочу рассказать о том, что, оставшись «за кадром», не ускользнуло от моего пытливого и проницательного взгляда. Приношу извинения за игривость стиля: данная тема почти целиком повторяет главу из моей повести «Алльгойские Страсти», которую я сваял после возвращения из бундесвера. Конструктивная критика приветствуется. … Итак, уже знакомый вам Зонтхофен. Городок, получивший городской статус 18 августа 1963 года. Мы с ним, можно сказать, погодки. Помимо таких явных достопримечательностей, как гора Грюнтен и наша ABC- бурса, в шаговой доступности обнаружились и другие, не менее, а то и более достойные внимания интересности. Визитная карточка Зонтхофена - гора Грюнтен. Виден памятник альпинистам. Любой, кто слегка не ленив, перед посещением Зонтхофена старательно прочитает в Интернете, что сие место знаменито монастырем… тьфу ты, тойфель нох маль… орденсбургом. Одна из четырех «орденских замков», построенных в Германии в период III Рейха. Предполагалось, что в этих национал-социалистических питомниках будут выращивать партийную и государственную элиту. В Сети мелькал, правда, без озвучки, хроникальный ряд, где упитанные дяди в форме гитлеровского обкома дают понять, что полны энтузиазма. Камера запечатлела спортсменов помоложе во время состязаний, горные прогулки, песни под баварское пиво и прочие прелести жизни. В разное время под сводами новодела образца 1937 года, стилизованного под мрачное Средневековье, собиралась разношерстная же публика, объединенная принадлежностью к национал-социалистической гопоте. Рассматривая фото, извлеченные из недр Сети, я наблюдал то гауляйтеров, то членов «Гитлерюгенда», то явных СС-совцев. В общем, я был уверен, что, приехав в Зонтхофен, не миную логова. Но жизнь внесла коррективы. Когда папа Вагнер развел рамсы насчет того, что сегодня, мол, выдвигаемся в замок, я преданно закивал головой и невнятно гавкнул нечто одобрительное на языке, похожем издали на немецкий. Однако рано радовался. Папа отчетливо произнес: „Neuschwanstein Schloss!“ Я, честно говоря, даже не подумал, что речь идет о другом замке, потому что музыка Рихарда Вагнера, несмотря на попытки к ней приобщиться, меня никогда не вставляла. Поэтому на тот момент по отношению к печальной истории жизни последнего баварского короля я занимал прочное положение БМП (без малейшего понятия). То, что папа нарек казармы „General-Oberst Ludwig Beck“ поэтическим названием „Neuschwanstein“, меня тоже не насторожило: мало ли какие у местных заморочки! Предвкушая вылазку в «орденсбург», я даже не стал комментировать, когда Вагнер, встав в проходе автобусного салона, пересчитал нас, полковников, подполковников, майоров и т.д., и т.п. по головам, как баранов. При этом он вслух приговаривал: «Айн, цвай, драй, четверай, пятирай…». Все были на месте. Кроме саудитского генерал-майора, конечно. Но генерал – он и в Германии – генерал. Папа Вагнер, OLT Patrik Wagner Что дозволено генералу из Саудовской Аравии (ходить "по гражданке"), то не дозволено полковнику, даже если он полковник бундесвера. - Митру! – забакланил я в сторону своего трансильванского корешка. – Митру! Счас поедем в «ОРДЕНСБУРГ»! - Чи-во? – лениво протянул Митру. – Какой еще «бург»? В замок поедем. Лебедей смотреть. - Каких лебедей?! Счас я тебе покажу, где СС «марширен» делали! Но очень скоро я допетрил, что в перспективе на сегодня именно царственные птицы. Митру приехал в Зонтхофен третий (!) раз. Стоило к нему прислушиваться. Я и Митру. … Поэтому вылазку пришлось отложить до воскресения. Не буду врать, что был на территории «орденсбурга». В то время там дислоцировалась школа пожарной охраны бундесвера, организационно входящая в состав нашей бурсы, если, конечно, немецкоязычная Википедия не гонит порожняк. Как положено, в воскресенье BW бухал или тискал своих подружек, а на воротах висел здоровенный амбарный замок. Внутри на огромной территории наверняка скрывались те, кому выпало быть „zu Dienst“. Поэтому я не стал искать дырку в сеточном ограждении, а незаметно сделал несколько снимков: вопрос о существовании запрета на несанкционированную съемку военных объектов не был выяснен до конца, зато насчет того, что немцы будут действовать строго по инструкции, если и были у меня сомнения, то к воскресению они точно улетучились. Я медленно шел вдоль периметра, узнавая детали, ранее виденные на фотографиях. Между прочим, в этой хижине... музейная экспозиция. На моем пути периодически попадались информационные стенды, которые сообщали, что первый камень в основание «орденсбурга Зонтхофен» был заложен 16 ноября 1934 года, что, конечно, свидетельствует об озабоченности нацистской верхушки тем, в чьи руки они передадут свое упавшее знамя. Топ-менеджером проекта являлся Роберт Лей. Алкаш, конечно, но без лести предан. Скоро национал-социалистическая сказка сказывалась, да и дело спорилось у парнишек в баварских штанишках, которым не в лом было впрягаться в ящики с песком и цементом. Стенд бесстрастно упоминает, что строительство «орденсбурга» способствовало процветанию Зонтхофена, а в качестве строителей выступали 1000 молодых жителей края. Которые, ясен пень, соответствовали всем расовым критериям. Это уже я предполагаю. Строили они, строили и, наконец построили. Столовая на 1500 мест, библиотека, гостиница на 2000 (!) мест для прибывших на «курсы повышения квалификации», рыцарский зал, два спортивных зала и т.д. «Элиту» здесь готовили аж до апреля 1945 года. Американцам достался фильм «Подготовка будущих управляющих оккупированными территориями»: Вот так они и жили. Все, кого вы увидите на экране, если захотите, это партийцы, хотя в Зонтхофене готовили и военнослужащих, в том числе, ваффен-СС. Следует отметить, что упоминаний об орденсбурге в Зонтхофене крайне мало. Гораздо чаще упоминается Фогельзанг. Данное обстоятельство также побуждает меня совать нос не в свое дело и рыть землю. Конечно, достаточно длительное время прожив в Берлине и его окрестностях, я не раз задумывался над тем, как оно все было тогда, но Берлин большой. А в Зонтхофене, который по размеру чуть больше развернутого носового платка, энергетики прошлого и настоящего многократно перекрываются, порождая порой странные ощущения. В Зонтхофене бывали и Гитлер, и Гиммлер…. При других обстоятельствах мы бы и не разминулись, ха-ха, черный юмор…. 30 апреля 1945 года нарисовались победители. То есть… правильно, французы. 9 июля того же года город приняли американцы, но предшественники успели нафранцузить до такой степени, что их недобрым словом поминают в Зонтхофене до сих пор. Американцы устроили в орденсбурге школу своих констеблей, где таковая действовала до 1952 года. В 1956 году замок передали под казармы вновь образованного бундесвера, который назвал место новой дислокации в честь «выдающегося героя немецкого Сопротивления», хотя с данным утверждением в другое время можно и поспорить, и в разное время держал там то спортсменов, то почтальонов, то опять спортсменов, то пожарных. В прошлом году я читал алльгойскую прессу, сулившую скорое освобождение казарм «Генерал-полковник Людвиг Бек» под сугубо мирные цели в рамках программы сокращения бундесвера. Мало кто знает, но немецкие коллеги тоже, мягко говоря, не жируют. Или, по крайней мере, до недавнего времени испытывали материальные затруднения вплоть до нехватки форменной обуви. Что будет с замком дальше, покажет время. В любом случае, это часть немецкой истории, и меня не покидает смутное ощущение, что это тот порох, который держат сухим. Сентябрь 1939 года. Мобилизация в Зонтхофене. На заднем плане гора Грюнтен.
Михаил, спасибо за интересную тему! Вы упомянули свою повесть «Алльгойские Страсти», а возможно ли с ней ознакомиться?
Да не вопрос, просто я некоторое время назад оставил в Сети первую часть, а остальное стал переделывать, да лень, тянется ни шатко, ни валко. Беру обязательство добить к Новому году. Там действительно кое-что нужно поменять, вот и сведения, которые владимир1 сообщил, обязательно нужно включить. К 1 января сделаю.
