30 сентября 2019 г. исполнится 80 лет со дня начала финской войны. Как её только не называют политики, историки, эксперты – «советско-финская», «советско-финляндская», «война с белофиннами», «зимняя», «забытая». Но никогда она не была забытой для участников этой войны. В том числе, для моего отца, у которого она в корне изменила судьбу и привела его на службу в армию, которой он отдал 35 лет своей жизни. После окончания медицинского техникума в июле 1939 года мой отец Бакланов Николай Михайлович был направлен фельдшером в с. Шалго-Бодуново Чарозерского района Вологодской области. Отдохнув месяц и откормившись после голодных дней учебы у родителей в с. Миньково, в первых числах сентября он прибыл по месту назначения и приступил к работе. Но буквально через неделю жизнь его круто изменилась. Из дневника Н. Бакланова: «10 сентября 1939 г. с. Шалго-Бодуново. Завтра нас троих ребят-одногодков вызывают в райвоенкомат. Зачем бы это? Ведь мне еще нет 18 лет. Ехать надо за 30 км. А здесь столько работы! Тружусь по 10-12 часов. 13 сентября 1939 г. Вернулись из райвоенкомата без волос. Нас призвали в армию. Согласно приказу наркома Тимошенко, как объяснил военком, в этом году призываются юноши 1919 г.р. и все, имеющие среднее образование 1920 – 1921 г.г.р. Военком приказал рассчитаться по месту работы, подготовиться и прибыть для отправки в армию 23 сентября. Жаль, я только начал вникать в работу и появились надежные друзья… 23 сентября 1939 г. За 2 дня сдали дела и неделю гуляли. Мой друг - призывник завмаг Сашка Быков каждый вечер организовывал сытный ужин: яичница на сливках (вернее, омлет), огурцы свежие и малосольные, консервы и клюквенное вино (других напитков здесь нет). По прибытии в райвоенкомат нас зачислили в команду № 112368 и отправляют в Ленинград. Завтра выезд. Уже заказаны машины до Череповца, а там - поездом. 25 сентября 1939 г. г. Ленинград. В 2 часа ночи наш поезд прибыл на Московский вокзал. Я впервые в таком большом городе. Уйма народу, толкотня, крики. Нас построили у вагонов. Всего человек 120. Строем пошли по ул. Лиговской, Невскому проспекту и Фонтанке. В городе светло, как днем. Завели за ворота на Фонтанке, 90 и закрыли вход. Это распределительный и учебный центр. Завели в клуб и сказали: «Можно на полу подремать до утра». 26 сентября 1939 г. Какой там сон! На полу холодно, а у меня только плащ и кепка. В 8 часов покормили завтраком и повели в баню. Помылись, переоделись в новую форму. Все стали серые и одинаковые! Разбили по взводам и ротам. Учитывали образование и рост. Я попал в 1 взвод 1роты. Хорошо, легко запомнить. Сразу начались занятия, причем, с политинформации. Оказывается, 1 сентября 1939 г. Германия начала оккупировать Польшу, и, чтобы обезопасить наши границы и вернуть Западную Украину и Западную Белоруссию, 17 сентября наши войска перешли советско-польскую границу, и народы этих районов вошли в единую семью народов СССР. Неспокойно на границе с Финляндией и прибалтийскими странами. В общем, обстановка в Европе накалена! Вот чем объясняется наш досрочный призыв в РККА! 30 сентября. 1939 г. Ленинград. Военная служба началась! Везде – «Шире шаг!» и «Бегом!» Нет времени не только вести дневник, но и написать письмо родным. Вся наша рота – 126 чел. разместилась в одном помещении казармы на двухъярусных кроватях повзводно. Мне досталась кровать на 2-м ярусе. Кровать узкая, шаткая, ночью боюсь – как бы не упасть, особенно, когда сосед внизу крутится или встает. Поэтому ночью плохо сплю, часто просыпаюсь. Но, ничего, привыкну! Кормят хорошо. Но куда всё спешим? На физзарядку - бегом, на строевые занятия – бегом, в столовую – бегом, в баню – бегом и т.д. Подъем всегда по тревоге, счет на секунды, это фиксирует сам усатый старшина Пономаренко. Если не уложились, снова – отбой и через полминуты – подъем! И так по 3-4 раза каждое утро. 5 октября 1939 г. Ленинград. Всё - учеба, учеба и учеба от подъема до отбоя. Вывесили расписание обучения курсантов (так нас теперь называют). Каждый день политзанятия, строевая подготовка, огневая подготовка, изучение уставов РККА, физическая подготовка, изучение противогаза, топография. Учеба мне дается легко, кроме физподготовки на снарядах. Конь, козел, турник и брусья – их я никогда не видел и не знал об их существовании, поэтому на них почти бессилен. Но зато успеваю на лестнице, канате, шесте, прыжках в длину и беге. Устаем страшно, всё тело болит. Один наш курсант сказал об этом на политзанятиях политруку. Тот ответил, что наша курсантская рота по приказу наркома готовится в особое подразделение, в нее отобраны бойцы со средним образованием. Остальные роты, а их здесь на Фонтанке – девять, занимаются по обычным программам. Успокоил: «Через 2 -3 недели привыкнете, и усталость пройдет». Жизнь течет однообразно – учеба, учеба и учеба. Всё бегом и широким шагом! Меня назначили помощником политрука. Провожу дополнительные занятия с отстающими курсантами по пройденным темам, топографии, организую коллективные читки газет. В связи с этим политрук иногда освобождает меня от строевых занятий. 8 октября 1939 г. Ленинград. Вызывал к себе командир роты. Дал задание завести учет личного состава роты. Срок 7 дней. Надо завести три журнала и записать в них весь личный состав. Первый - с социально-демографическими сведениями, второй – алфавитный и третий – арматурный с учетом всего имущества. Я доложил, что не успею за 7 дней, а он сказал: «ложись попозже, вставай пораньше и не ходи ни на какие занятия». Последние слова мне понравились – хоть отдохну от строя, «физо» и надоедливых команд «подъем» и «отбой». 15 октября 1939 г. Ленинград. Задание командира выполнил, работа ему понравилась. Дал срок еще сутки, чтобы собрать подписи всех курсантов в арматурном журнале за полученное обмундирование. Это дело старшины, но он, оказывается, почти не умеет читать и писать. Командует хорошо, а образование всего 3 класса. 30 октября 1939 г. Ленинград. Приезжал какой-то большой начальник с двумя ромбами. Политрук мне сказал, что поступил приказ за 20 дней выполнить программу обучения и принять у личного состава экзамены. Кроме этого, необходимо провести 5 – 7 занятий по лыжной подготовке с практическим бегом кроссов и спусков с гор. Для этого на 2 – 3 дня выехать ротой на лыжную базу в Парголово. Расписание уплотнить, классные занятия проводить в темное время суток. Выходные отменить. 6 ноября 1939 г. Ленинград. Сегодня мне исполнилось 18 лет, а я уже более 2-х месяцев служу в Красной Армии. Пока очень тяжело. За ночь тело не отдыхает от усталости, а утром опять напряженная подготовка. Стало холодно. На уличных и полевых занятиях мы в ботинках с обмотками, в шинелях, тонком х/б обмундировании и шлеме. Хорошо, что у меня есть домашние шерстяные носки и рукавицы. Сегодня стреляли из СВТ. Много плохих отметок. Винтовка новая, сильно толкает. Я выполнил упражнение на «хорошо». Помогла охота с ружьем в прошлом. 20 ноября 1939 г. Ленинград. Приехали с лыжной базы в пос. Парголово. Там кругом лес, много снега и тепло (нет ветра). Усиленно занимались: бегали кроссы, спускались с гор. Были все время мокрые. Один парень заболел воспалением легких, а другой получил вывих плеча. Обоих увезли в госпиталь. Завтра дали выходной. А 22 ноября начинаем сдавать экзамены по всей пройденной программе. 25 ноября 1939 г. Ленинград. Ура! Все экзамены сдал на «отлично», только физо и строевая – «хорошо». Завтра приедет комиссия для распределения. 27 ноября 1939 г. Ленинград. Получил назначение во 2-й легко-лыжный батальон, который находится недалеко от Ленинграда в г. Пушкин. Представитель для приема личного состава уже приехал. Оформляет документы и сегодня будет знакомиться с нами. Приказано гражданскую одежду упаковать и отправить родным. Этим занимаемся весь день. 30 ноября 1939 г. Пушкин. Нас 105 чел. привезли сюда. Ехали электропоездом около 2-х часов. Городок небольшой, весь в садах и парках. Очень разные дома, резкий контраст. Рядом с большим дворцом маленький деревянный домик вроде дачи. Большинство улиц с деревянными тротуарами или вообще без них. Привели в каменные казармы, огороженные высоким забором. Что нас ждет? 1 декабря 1939 г. Пушкин. Вот это да! Вчера началась советско-финская война! Вот почему форсировали нашу подготовку и создание лыжных батальонов. Оказывается, формируется 10 легко-лыжных батальонов, один из которых наш. Всех ребят распределили по назначению. Меня назначили на командирскую должность с окладом 600 руб. в месяц. Половину оклада перевожу родителям. Наша рота называется курсантской. 4 декабря 1939 г. Пушкин. Снова началась боевая подготовка, в основном, тактика, лыжные занятия и изучение финского языка. Ура! Вместо ботинок с обмотками выдали сапоги. Также дали телогрейки и ватные шаровары, теплое белье, а вместо шлемов – шапки-ушанки. Теперь жизнь будет веселее, не будем мерзнуть. 8 декабря 1939 г. Пушкин. Были в городском увольнении. Исходили почти весь городок. Осмотрели Екатерининский дворец, созданный Растрелли-сыном, и расположенные рядом Александровский дворец с колоннадой, турецкие бани, китайские и итальянские деревни, Пушкинский лицей, памятник Пушкину в парке. Прошли весь Баболовский парк с его древними липами и множеством прудов и статуй. 15 декабря 1939 г. Пушкин. Всю неделю были занятия в поле. Все обветрились, но зато порозовели. На 17 декабря назначен строевой смотр большого начальства. Всё приводится в порядок, начиная от иголки, кончая лыжами и оружием. Мне выдали пистолет «ТТ» - это мое личное оружие. Подобрал легкие лыжи и бамбуковые палки. 18 декабря 1939 г. Пушкин. Прошел строевой смотр. Комкор разговаривал почти с каждым и спрашивал, есть ли жалобы. Приказал уложить всё имущество, так как через день будем переезжать на новое место. Эти казармы нужны для формирования новых подразделений. 19 декабря 1939 г. Териоки. 19 числа весь батальон посадили на автомашины, довезли до Сестрорецка (на старой границе с Финляндией), и пешими в колонне мы пошли по приморскому шоссе Карельского перешейка. Мороз минус 39 - 40⁰. Некоторые бойцы обморозили лица. Шли полдня и ночь. Утром пришли в Териоки. Объявлен суточный привал. Здесь нас ждали кухни с горячим завтраком. Размещаемся в уцелевших домиках и церквушке. Холодно, но терпим. 25 декабря 1939 г. Пришли в новый район – лес в 12 км от Райволы на берегу Финского залива. Роем и строим землянки для жилья. Дали срок 3 дня. Вокруг стоят артиллеристы, которые постоянно бьют по главной полосе линии Маннергейма в районе Райволы. Стоит сплошной гром. Артиллеристы говорят, что наступление остановилось, т. к. впереди – глубокая линия укреплений с мощными дотами и сплошными рвами, завалами, проволочными заграждениями и минными полями. Им приказано разрушить эти укрепления. Мы пока роем землянки, дремлем (вернее, пытаемся) у костров. Некоторые, в том числе и я, попросились в землянки к артиллеристам – у них тепло, но от выстрелов постоянно сыплется песок со стен и потолка. 30 декабря 1939 г. Батальон получил приказ произвести разведку острова Койвисто и привести «языка». Почему-то решено направить роту – 105 чел. Командовать поручено зам. командира батальона ст. лейтенанту Середе. Кстати, он очень замкнутый и упрямый человек. Снабженные на 3 дня сухим пайком, флягой водки, получив валенки, белые халаты, сдав все документы в штаб, в час ночи мы вышли на лыжах по льду Финского залива, занесенному снегом. Шли цепочкой. Все вооружены СВТ и на волокушах везли 3 ручных пулемета. Впереди – разведдозор из 5 чел. во главе с командиром роты, сзади – тыловой дозор во главе со старшиной Ромашкиным. Шли часа 3,5 – 4. Идти трудно, кругом торосы и обжигающий ветер. Вдруг нас осветила ракета, и впереди зажглись яркие прожекторы. Началась автоматная и пулеметная стрельба. Это мы почти вплотную наткнулись на выступ острова, где находилась сильная оборона белофиннов. Залегли в торосы. Начался минометный обстрел, который длился 10 – 15 мин. К счастью, в основном, были перелеты и разрывы левее нас. Шепотом была передана команда - отойти на 2-3 км назад. Все поднялись, и в этот момент часть роты накрыло минометным залпом. Раздались крики раненых, несколько бойцов убило. После отхода командир направил 10 чел. подобрать раненых, а пяти бойцам – продолжить разведку левее на 3-4 км. Разведка опять не удалась, погибло еще 2 красноармейца. Стало рассветать. Приказано в том же строю возвращаться обратно в батальон. Оказалось, мы потеряли убитыми 23 чел., 18 чел. раненых (тяжелых) везли на волокушах и связанных лыжах, 13 легкораненых шли сами. Убитых было решено собрать через несколько дней. Так мы вернулись к полудню в жутко унылом настроении, потеряв половину роты – совсем молодых ребят. Я не спал несколько ночей, такой осадок эти потери оставили в моей душе. Это же еще совсем не пожившие и не любившие ребята 18 – 20 лет. Все ребята ходят мрачные. Командованием батальона допущена какая-то организационная и тактическая ошибка… 7 января 1940 г. В эти дни с нами неоднократно беседовали командиры. Комбат – майор Мяття, финн по национальности, очень спокойный и добрый человек, награжден орденом «Красное Знамя» за знаменитый поход на Кимас-озеро в отряде Тойво Антикайнена, высокий, худой, отличный спортсмен-лыжник. Русским языком владеет не очень хорошо, говорит тихо, с сильным акцентом. Комиссар батальона – ст. политрук Ведерников, всегда улыбающийся, очень говорливый человек, может говорить часами, пока не остановит комбат. Они очень сожалели о неудаче разведки, больших потерях, успокаивали нас тем, что на войне всякое бывает. Вроде никто не мог предвидеть замысел белофиннов. Советовали впредь быть более осторожными, говорили, что теперь будем вести разведку более мелкими группами. Сказали, что, несмотря на потери, наша разведка установила состояние обороны финнов и выполнила поставленную задачу. 10 января 1940 г. Наш батальон снова получил приказ разведать оборону финнов на безымянном островке и, если удастся, привести «языка». На этот раз нас пошло 10 чел. во главе с ротным мл. лейтенантом Перовым, молодым, смелым и общительным командиром. Обеспеченные харчем, вооруженные СВТ, пистолетами ТТ и гранатами РГД вышли 9 января в 23-00. Пройти надо было 35 – 40 км. Через 2 часа пути наблюдатель увидел впереди группу людей, подумал, что это финны и открыл огонь. К счастью, ротный услышал крики на русском языке и приказал остановить стрельбу. А у наблюдателя после первого же выстрела, тоже к счастью, заело СВТ и всё обошлось без жертв. Вообще на холоде и в песке эти винтовки часто отказывали. К островку подошли около 5 часов утра. Все тихо. Обошли весь остров, нигде никого нет. Здесь было 6 – 7 домиков, внутри пустые, но в них еще было тепло. Значит, хозяева и финские солдаты ушли недавно. Там были патроны, гильзы, лыжи и предметы обмундирования. Отдохнув 1,5 – 2 часа и перекусив, пошли обратно. Когда мы прошли 15 – 20 км, на нас налетел черный финский истребитель, обстрелял из пулемета и убил Васю Карпухина. Мы залегли. Самолет стал делать новый заход, но в этот момент со стороны Прибалтики появились два наших «И–16». Финн пытался уйти, но с первой очереди один «ястребок» его подбил. Самолет загорелся, а летчик выбросился на парашюте в 600 – 700 м от нас и спрятался в торосах. Мы побежали туда. Он сидел с одной босой ногой и не оказал нам никакого сопротивления. Один сапог остался в самолете или потерялся, пока он спускался на парашюте. Мы доставили пленного с большой картой, парабеллумом и парашютом в расположение батальона. Комбат объявил нам всем благодарность и, обрадованный, лично повёз пленного в штаб корпуса. Васю Карпухина на следующий день похоронили на берегу Финского залива. 17 января 1940 г. Наши войска продвигались вперед. Нам приказано сменить место дислокации. Завтра нам предстоит лыжный переход в 25 км. Готовимся к выходу. Жалко оставлять теплые землянки и добрых артиллеристов. 23 января 1940 г. Шли двое суток. Разместились на бумажной фабрике. Работает центральное отопление. Много разной отличной мелованной бумаги, книг, тетрадей, рулонов и даже целый склад туалетной бумаги. Впервые нам показали фильм «Большая жизнь». Спим на «перинах» из бумаги. Ночью налетели финские разведчики, убили часового и политрука роты, проверявшего караул. На лыжах они ушли в сторону залива. Нам приказано усилить караулы и бдительность. 29 января 1940 г. Прибыл новый политрук роты Беляев Николай Иванович, 23 года. Жизнерадостный, красивый, всегда улыбающийся парень, похожий на Бена Бенцианова – артиста Ленэстрады. Беляев разместился рядом со мной. Он был нач. клуба Ленинградского военного училища связи и добровольно попросился на фронт. Дома на Суворовском проспекте остались две его сестренки 18 и 24 лет. Мы с ним как-то с первого взгляда понравились друг другу и сдружились. 2 февраля 1940 г. Получили боевой приказ: батальоном взять остров в Финском заливе. По данным командования там базируется до роты финнов. Вышли в 3 часа ночи и шли 2-2,5 часа. Подошли к острову без всяких приключений. Решили наступать с двух сторон поротно, и одна рота - в резерве. Разведка зашла на остров без единого выстрела. Потом пошли роты. К этому времени стало рассветать, и их «кукушки» (посты на деревьях) нас заметили. Началась автоматная стрельба. Батальон ускорил движение. К 8 часам остров взяли. Финнов убили человек 30, шестерых взяли в плен. Остальные убежали по льду с юга острова. Батальон потерял 27 чел. Впервые мы узнали, насколько опасны «кукушки». Все думают, что враг бьет с земли, туда и стреляют, а он сидит на верхушке дерева, наносит большие потери и остается невредимым. Очень жаль ребят, раненых и убитых, со многими успел подружиться. Разместились на ночлег на острове, в основном, в домах и сараях. Убитых похоронили здесь на острове, раненых отправили на материк. 4 февраля 1940 г. После завтрака с начальником штаба батальона капитаном Райнененом и его ординарцем Сулмоненом было приказано на лыжах обойти остров по окружности (по краю берега). Отойдя 1,5 – 2 км от домов, на юго-западной окраине острова на опушке леса мы увидели 5-6 копен сена и решили подойти к ним. Не доходя до них метров 200, я увидел, как от стогов побежали на лыжах к лесу два вооруженных белофинна. Я выхватил у Сулмонена СВТ, встал на колено, прицелился в заднего финна и выстрелил. Он упал. Дважды стрелял во второго, но не попал, и он скатился по склону к лесу. Мы побежали к лежащему финну. Он оказался убитым наповал. Это был первый шюцкоровец, убитый мною. Пуля прошла в грудь со спины. В карманах у него нашли галеты, спички, сигареты, патроны и металлический шестиугольный личный знак с номером и литерой. Второй финн по оврагу убежал к заливу, и, когда мы подошли к берегу, он был от нас в 1.5 – 2 км и быстро убегал, пригибаясь. После этого НШ приказал обшарить все сараи, подвалы, чердаки и прочесать лес. Больше никого не нашли. 6 февраля 1940 г. Три дня отдыхаем. Провели комсомольские и партийные собрания. Оформили донесения и извещения на погибших и раненых. 9 февраля 1940 г. Прибыло пополнение взамен раненых и погибших. Это красноармейцы 25 – 35 лет из запаса, в основном, финны и карелы из Ленинградской области и Карелии. Спортсмены-лыжники. Штат батальона теперь укомплектован полностью. Занимаемся учебой. 13 февраля 1940 г. Получили приказ занять следующие три островка, идущие грядой западнее нашего острова. Стоит страшный мороз: минус 43 – 45⁰ с ветром. Первый остров находится от нас в 22 км, последний – в 38 км (по карте). Вышли в 4 часа утра. На первый остров пришли через 3 часа. На острове 4 домика и ни души. У нас человек 45 обморозили руки, щеки, носы. Я также обморозил подбородок и обе щеки. Обмотались бинтами с мазью. В 8-30 пришли на второй остров размером 1х2.5 км. На нем один дом и тоже никого. В 10 часов подошли к третьему острову. Он раза в три больше предыдущих. Наш разведдозор финны обстреляли с острова. Мы стали их окружать, укрываясь в торосах. Финны нас обстреливают из автоматов и малых минометов. Появились первые раненые и убитые. Наше командование запросило помощь артиллерии. Она полчаса била по острову. Потом мы перешли в наступление. Бой длился до 13 часов. Финнов была группа численностью до роты, усиленная минометами. Весь остров заняли к 14 часам. Наши потери – 32 чел. У них примерно столько же. Остальные сбежали к Выборгу. Мы все сильно промерзли. У меня температура 38,5⁰. Комбат приказал всему батальону выдать по 200 г водки. Всех с температурой уложили в теплый домик. 20 февраля 1940 г. Батальон получил приказ выйти на материк в район с. Муурила. Это укрепленный район, где более недели шли бои, но наши войска не имели успеха. Разместились в готовых землянках и одном домике в лесу, вернее среди стволов деревьев, т. к. от леса артиллерия оставила одни пни и голые стволы. Помылись в походной бане-душе. Холодно! 24 февраля 1940 г. Наблюдали, как два наших новых танка «КВ» проходили испытания. Их привёз, как говорят, сын К. Е. Ворошилова, военинженер 1 ранга. Танки очень большие, с широкими гусеницами. Таких в РККА еще не было. Они переезжали передний край, углублялись к финнам на 1 -1,5 км (дальше не разрешали). Финны стреляли по ним из противотанковых пушек и минометов, но всё безуспешно: снаряды отскакивали и с ревом летели в стороны. Противник в этом районе начал отступать, а наша пехота продвигалась вперед. На 3-й день одному танку финны подорвали гусеницу движущимся зарядом. Второй танк ночью вытянул его на буксире. 28 февраля 1940 г. Наши войска продвигаются к Выборгу по всем направлениям, хорошо поддерживаемые авиацией и артиллерией. Стоит сплошной гул от стрельбы и бомбежки. Пришел приказ о присвоении мне командирского звания и назначении на должность с окладом 650 руб. в месяц. 3 марта 1940 г. Наши войска сосредотачиваются для штурма г. Выборг (Виипури). Нас снова перебросили на остров недалеко от Выборга, видимо, с целью бросить по льду на лыжах и зайти с тыла города. Готовим лыжи, оружие и боеприпасы. Возьмем Выборг, и укреплений, таких мощных, как линия Маннергейма, не будет, по словам командования, до Хельсинки. А вокруг столицы, как они разъясняют, противником ведутся оборонительные работы крупного масштаба даже с участием немцев. Боятся нас шюцкоровцы! Живем в землянке 10 чел. Я сдружился с Колей Беляевым. Отличный парень, веселый, хорошо играет на гармошке и сам поёт. 7 марта 1940 г. На материке стоит сплошной орудийный гул. Видимо, начался штурм Выборга. Нас пока не беспокоят. Авиация наша постоянно в воздухе, тоже бомбит город. Ждем сигнала, все наготове. 10 марта 1940 г. Как нам сообщило командование – Выборг взят. Без нашего участия. И войска наши продвинулись на 20 км за Выборг. Финское правительство запросила о начале переговоров о мире. 12 марта 1940 г. По радио сообщили, что между СССР и Финляндией заключен мирный договор. Теперь граница отодвинута от Ленинграда на 150 км. Это очень важно для безопасности колыбели революции! Конец войне! 16 марта 1940 г. Передислоцировались с острова на Карельский перешеек на мызу недалеко от Райволы. Разместились в домах и землянках. Приводим в порядок оружие и боеприпасы, часть из которых готовим к сдаче. 20 марта 1940 г. Спланировали и начали учебу с личным составом батальона. Тренируемся в стрельбе. Патронов полно везде. В лесу находят оружие, гранаты, мины. Несколько красноармейцев уже подорвались. Вытаивает всё, что было утрачено в боях, вплоть до трупов. 19 апреля 1940 г. Получен приказ о расформировании нашего лыжного батальона. Красноармейцы и младшие командиры переводятся в мотострелковый полк в Выборг. Основной командный состав остается в резерве ЛВО и переводится в Териоки. 25 апреля 1940 г. Прибыли в Териоки в количестве 11 чел. Живем в общежитии, катаемся на трофейных велосипедах, ходим в кино, пьем пиво и закусываем копченой семгой. Ждем вызова из штаба ЛВО. Получен Указ – из представленных к награждению по нашему батальону 50 чел. (в их числе был и я) награждено всего 10. 3 мая 1940 г. По вызову уезжаю в Ленинград в штаб ЛВО для получения назначения. Колю Беляева назначили в Выборг. Сегодня проводил его, завтра еду сам. 4 мая 1940 г. Ленинград. Разместился снова в казармах на Фонтанке, 90. Только теперь общежитие называется «гостиница-распределитель командного состава». Жду вызова. Изучаю город, хожу в кино. Был в ДКА, театре сатиры. 7 мая 1940 г. Ленинград. Был в штабе ЛВО, получил назначение в 1 Краснознаменную танковую дивизию, которая стоит в лагере между Красным Селом и г. Пушкин (рядом с. Николаевка). 9 мая 1940 г. Лагерь 1 ТД. Прибыл в 1 КТД. Разместили в палатке и приказали ждать вызова комдива. 10 мая 1940 г. Лагерь 1 ТД. Принял комдив Иванов В. И. Очень приятный и заботливый человек. Расспросил о семье, предыдущей службе, записал сведения в блокнот. Говорят, он знает всех командиров и нач. состав дивизии, периодически беседует со всеми, как отец. Всё светлое время суток находится в подразделениях. Меня назначил в мотострелковый батальон». До начала Великой Отечественной войны оставалось чуть больше года…
