Смоленский архив переезжает

В 5-м номере журнала "Край Смоленский" опубликовано большое интервью с директором Государственного архива Смоленской области. Выкладываю его сюда.

НОВЫЙ ДОМ СМОЛЕНСКОГО АРХИВА

11 марта 2013 года в Смоленске состоялось торжественное открытие нового здания Государственного архива Смоленской области. Значение этого, поистине исторического события трудно переоценить! Впервые наш архив получил специализированное здание, которое позволит как сохранить бесценные документы, так и сделать их доступными для работы исследователей. По сути дела, это главный подарок древнему Смоленску в год его 1150-летия! Предлагаем вниманию читателей интервью с директором Государственного архива Смоленской области Ниной Григорьевной Емельяновой.

– Нина Григорьевна, чем была вызвана необходимость строительства нового здания архива?
– Раньше, до того, как переехали сюда, мы находились в шести зданиях, причем из них два были аварийные – это костел и здание консистории на Соборном дворе. Архив еще занимал подвалы на улицах Твардовского и Энгельса. В Вязьме, в церковном здании, находится наш филиал, часть документов была вывезена туда после того, как в костеле стало все рушиться. Другую часть документов мы разместили в здании Центра документации новейшей истории на ул. Ленина, д. 28 (бывший партархив), где нам тоже были выделены дополнительные площади. Таким образом, все наши документы были разбросаны. В помещениях архива не было условий для работы исследователей. Поэтому для того, чтобы с какими-то документами поработать, приходилось ходить в эти архивохранилища, что-то отбирать, приносить, а у нас тогда еще и машины не было, то есть все несли на себе. На это уходила масса времени и сил.
– Какие задачи были решены с вводом нового здания?
– Первая, самая главная задача, которая была решена, это то, что все документы, наконец, обрели один дом. С ними можно тут работать. Второй момент – это то, что во всех зданиях, которые мы занимали, за исключением бывшего партархива, более-менее нормальных условий для хранения документов не было: на улице жарко – в помещении жарко, на улице сыро – в помещении сыро. В костеле вообще мороз стоял в хранилищах: здание отапливалось только внизу, где находились рабочие комнаты. В новом здании архива, где современные архивохранилища, система кондиционирования, очень удобные финские стеллажи, система обеспыливания, есть возможность поддерживать определенную температурно-влажностную среду, необходимую для хранения документов, + 17-18 градусов, 50-55% влажности. Третий момент: наконец я собрала всех своих сотрудников в одном месте! Раньше кто-то из них работал в помещениях на ул. Энгельса, кто-то – на ул. Ленина. Некоторых новых сотрудников вообще в глаза не видишь. Но мне важно не просто всех увидеть, но и провести учебу тех же молодых сотрудников, посовещаться с отделами, которые взаимодействуют между собой, чтобы выработать общую линию развития. Все это раньше было очень сложно сделать потому, что у нас не было ни одного помещения, где можно было бы собрать не то, что коллектив, а хотя бы человек 10-15. Кабинеты все были маленькие, читальный зал на Соборном дворе стал вообще «отъезжать» от нашего общего здания и был закрыт из-за аварийности. Ну и еще одна важнейшая проблема – у нас не было условий для приема исследователей. Читальный зал на Соборном дворе с 1990 года, как и костел, закрыли. Естественно, с документами работать было негде. Но мы шли навстречу исследователям, принимали их, хотя вы сами знаете, в каких условиях они работали: сидели в коридоре, в кабинетах, когда наши сотрудники были на больничном или в отпуске. И потом, мы не все документы могли выдать – только те, что были на Соборном дворе. Основная масса – 700 тысяч дел из 1 млн. 200 тысяч, которые у нас хранятся, – находилась в костеле, откуда не было возможности выдавать документы. Сейчас же, в новом здании архива, есть читальный зал на 35 человек. Он просторный, светлый, с хорошей мебелью. Исследователи могут работать в прекрасных условиях.
– Как решался вопрос со строительством нового здания архива?
– Вопрос о том, чтобы построить здание для архива, ставился неоднократно, начиная с 1950-х гг. Выделялись даже участки земли под него: возле партархива, потом на улице Гагарина. Нам неоднократно предлагали приспособить различные помещения под архив – жуткое здание со стеклянной крышей в районе Краснинского шоссе, здание ДСК. Представляете, какая это даль и как это неудобно. Мы туда ездили – все было развалившееся. Потом нам предлагали в Сортировке комплекс зданий ГПТУ №13. Там протекали крыши, стены были в щелях. Ни одно из этих зданий не подходило для хранения наших документов. И когда, наконец, в 1991 году было принято решение о строительстве здания архива на этом самом месте, где он возведен сейчас, мы, естественно, были очень рады. Но строительство это быстро закончилось, в 1992 году. Был заложен фундамент, начали вести кладку первого этажа. И все на этом остановилось. Вот и считайте, сколько лет прошло, прежде чем мы вселись в новое здание.
– А кто принимал решение о строительстве нового здания для архива?
– Его принял первый Глава администрации Смоленской области Валерий Фатеев. Он никогда не был у нас, но, видно, очень четко представлял, какое значение имеют хранящиеся у нас документы. Нам не повезло, что он недолго был.
– То есть, здание изначально строилось за областные деньги?
– Да, за областные деньги. Ну, а потом начали меняться руководители нашей области. Практически все они посещали архив: кто был на Соборном дворе, кто в костеле, все говорили о том, что строить надо, но финансовое положение и социально-экономическая обстановка не давали такой возможности. Проблема строительства здания архива всегда была на слуху: сколько сюжетов по телевидению вышло о том, в каких условиях мы работали; сколько статей опубликовано в газетах! Спасибо нашим исследователям и журналистам, которые все время поднимали эту тему. Нам удалось в 2009 году включить строительство здания архива в областную программу, а потом, когда был принят план подготовки к празднованию 1150-летия Смоленска, нас быстренько из областной программы перебросили в юбилейную, по которой шло уже федеральное финансирование. Но первые 9 млн. руб. мы получили из областного бюджета, еще до включения в программу празднования юбилея Смоленска.
– Исследователям доступны уже все документы в новом здании архива?
– Пока не все. Те 500 тысяч дел, которые находились на Соборном дворе и в здании на ул. Ленина, в архиве новейшей истории, подготовлены для того, чтобы их выдавать для работы исследователям. А вот документы, хранившиеся в костеле, – это 700 тысяч дел – для выдачи исследователям еще не готовы. Во-первых, они сырые. Мы сейчас их усиленно сушим в своих хранилищах. Во-вторых, у нас в архиве было всего три уборщицы, костел никогда не убирался. В 1990 году его закрыли как аварийное здание, доступа туда не было. Мы периодически проводили субботники, пытались вытереть пыль, но она вместе со штукатуркой сыпалась со стен, с потолка. Так что, прежде чем выдавать эти документы, их надо обеспылить, почистить. Есть ряд документов, которые покрылись плесенью, испорчены грызунами, насекомыми. Особенно досталось метрическим книгам: они же были клееные, обложка оформлена тканью. Когда мы стали разгружать документы из костела, из одной коробки летучая мышь вылетела! Представляете?! Нам предстоит еще разбирать эти документы, приводить в порядок. Архивные дела из костела не понумерованы (не проставлены номера страниц в архивном деле – прим. Ю.Ш.). Мы не имеем права их выдавать в таком виде. Поэтому сейчас, когда исследователи что-то запрашивают из дел, хранившихся в костеле, мы смотрим, в каком они состоянии. Если их можно выдать, то перед выдачей нумеруем. А дореволюционные книги есть и по 500, и по 1000 листов, так что затраты времени на нумерацию огромные.
– А какова ситуация с метрическими книгами, которые содержат важнейшие сведения по родословной истории?
– Сейчас к нам многие обращаются с запросами по метрическим книгам. Мы делали справки генеалогического характера по документам с 1870 по 1917 год. Метрические книги до 1870 года находились в костеле, и мы с ними не работали. Сейчас мы их привезли, и нас все спрашивают: «Ой, можно нам поработать с теми книгами, которые в костеле были»? Я всем отвечаю, что мы пока не провели никакой работы с этими метрическими книгами. Не знаем даже, за какие годы у нас есть метрические книги, а за какие – нет. Прежде чем выдавать метрические книги посетителям, нам нужно самим их изучить, потому что на обложке книги может быть написано одно, а внутри оказаться совсем другое. Мы уже сталкивались с такими моментами. Сейчас пришло указание из Федерального архивного агентства отнести метрические книги к особо ценным документам, ведь их сохранилось не так много. И как особо ценные, мы хотим их все отсканировать и выдавать в читальный зал уже в электронном виде. Для этой цели планируем поставить в читальном зале два компьютера с интернетом.
– А какие документы планируется сканировать прежде всего?
– В первую очередь мы начали сканировать метрические книги. У нас сейчас три сканера. В прошлом году мы отсканировали всего 24 метрические книги. Из них 11 внесены в реестр уникальных документов РФ, по областным архивам таких документов совсем немного. Например, это родословная Ю.А. Гагарина. Сейчас всю аппаратуру соберем – нам не хватало компьютеров – и продолжим работу. В первую очередь мы думаем отсканировать метрические книги городов Смоленской области, потому что по ним больше всего запросов. Это Смоленск, Вязьма, Рославль, Ельня, Гжатск… Мы, конечно, предполагаем со временем выложить их в интернет, но пока делаем их доступными для пользования в самом архиве.
– Как много времени займет работа по сканированию метрических книг?
– Трудно сказать, сколько нам понадобится времени, – 3-5 лет или больше? У нас ведь 5,5 тысячи метрических книг, и все они очень солидные по объему. Есть специальные поисковые программы, которые помогают найти необходимый материал в метрических книгах. Но эти программы очень дорогие, где-то в пределах 10 млн. руб. Сейчас мы разрабатываем новую программу развития архива на следующие 3 года. Если нам удастся в нее включить такое дорогостоящее программное обеспечение, то это значительно облегчит архивный поиск для исследователей.
– А какие еще документальные источники могут быть востребованы в генеалогических поисках?
– Сейчас всех, конечно, будут интересовать ревизские сказки из 2-го фонда (Смоленское губернское правление).
– А сколько сохранилось этих сказок? Много?
– Этого я Вам не скажу. 2-й фонд такой бедный во всех отношениях, ему столько досталось. Он все время находился в костеле. Дела были неразобранными, покрылись пылью, выцвели все опознавательные знаки на обложках, потому что они не в коробках лежали. Для того, чтобы этот фонд в работу пустить, с ним еще такую большую работу провести надо! Там только описей 106 штук. Представляете?! До перестройки этим фондом никто никогда не интересовался, и еще тогда ставили вопрос, что его надо списать, он не нужен, но, в принципе, мы отстояли. И он остался – 75 с лишним тысяч дел. Он включает в себя ревизские сказки, переписи населения. Масса интереснейших сведений! Знаю, что есть ревизские сказки 1856 года, а есть ли других лет, сказать не могу. Пока никто Вам этого не скажет.
– А насколько доступен такой ценный источник генеалогической информации, как Подворная сельскохозяйственная перепись Смоленской губернии 1917 года?
– Она в нормальном состоянии. Мы ее всегда выдавали.
– Будете ее сканировать?
– Будем. Она очень удобная для работы. Эти материалы находились в архиве на ул. Ленина, и мы их выдавали, хотя они тоже не пронумерованы. Но дела тоненькие, их пронумеровать недолго, чтобы можно было выдать.
– Будут ли выкладываться в интернет описи архивных фондов, как это делают сейчас центральные архивы?
– Такую задачу мы перед собой ставим, потому что это облегчение и для нас. Человек может посмотреть в интернете описи, понять, есть ли у нас то, что ему нужно. То есть, лишней работы уже не будет, когда исследователь приехал, деньги потратил, мы тут на него работаем, а результат – нулевой.
– Может быть, Вам привлечь каких-то помощников для нумерации архивных дел?
– Мы каждый год сотрудничаем со студентами нашего университета. Они дважды приходят – и очники, и заочники – к нам на практику. Недавно звонили преподаватели, в этом году в июле будет практика. Я говорю: заберу всех! Раньше была проблема – негде разместить ребят, а теперь у нас есть такая возможность, помещений хватает, поэтому я беру всех, а это 30-40 человек. Мы их используем и на сканировании, и на нумерации. Может быть, на разработку каких-то программ для удобства использования. Ведь 700 тысяч дел, которые у нас в костеле хранились, мы еще не один год будем обрабатывать. Хорошо, что в этом году нам дали 32 ставки дополнительно, из них 18 – специалистов. Это тоже очень хорошо, потому что у нас было раньше всего около 50 специалистов, а теперь почти 70. Все-таки это большое подспорье. И потом, нужно учитывать, что архив, в принципе, занимается не только обслуживанием исследователей, у нас же огромная работа по выдаче справок социально-правового характера, для начисления пенсий людям. У нас уже столько сотрудников эту работу выполняет, и все равно мы не успеваем! Смеемся – такое впечатление, что вся Смоленская область на пенсию собралась! Запросы идут пачками! А сколько посетителей! От 30 до 50, а то и до 60 человек в день проходит, плюс еще огромная почта! Разорваться мы не можем, но в первую очередь будем приводить в порядок те фонды, которые наиболее востребованы.
– А насколько выросли запросы генеалогического характера?
– В начале 2000-х годов у нас было примерно 5, максимум 10 генеалогических запросов в год. Сейчас у нас их 300-350 в год, причем это только положительные, отрицательные мы даже и не считаем. Эта услуга у нас платная. Когда человек запрос присылает, мы ему отправляем ответ, какие документы мы нашли, сколько будет стоить работа с документами по запросу. За предварительную работу по запросу мы берем тысячу рублей. Если мы знаем, что у нас нет материалов, мы просто отказываем и не берем никаких денег. Если у нас есть материалы за нужные года и по нужному населенному пункту, то, естественно, предоплату мы берем, а потом уже работаем. Если ничего не находим, то деньги не возвращаем, потому что мы все равно затратили время. Я считаю, что не такие большие деньги мы берем. В Беларуси, например, берут 100 долларов, независимо от того, найдут или не найдут документы. А так плата за генеалогический запрос у нас составляет от 3 до 7 тысяч рублей. Если не хотите платить, ради бога, приезжайте, работайте сами!
– У нас активно развивается краеведение. Люди интересуются историей своих городов, сел, деревень. Насколько доступны для них фонды архива? Как они могут прийти к вам поработать? Что для этого надо?
– Прийти поработать в архиве может любой гражданин. Если он приходит лично от себя, мы заводим на него дело. Гражданин заполняет анкету, подписывает документ о том, что обязуется не портить наши документы, аккуратно с ними работать, и, пожалуйста, можно приступать к работе. Если человек представляет какую-то организацию, то он приносит отношение, в котором написано: просим разрешить такому-то работать с документами архива по такой-то теме. Допуск в архив, естественно, осуществляется по предъявлению паспорта. Таким образом, у нас совершенно облегченный доступ в архив, работайте все, кто желает. Сейчас очень много учителей желает привести своих школьников, чтобы они поработали у нас. Я тогда предупреждаю: школьникам я не каждый документ выдам. Особо ценные, конечно, я не дам. Преподавателям – пожалуйста.
– В связи с этим вопрос: как смотрится наш областной архив в сравнении с архивами других регионов?
– Если взять Центральный федеральный округ (с Сибирью, Уралом мы не сравниваемся, там войны не было, и объем сохранившихся документов значительно больше), наш архив считается одним из самых крупных: и по количеству документов, и по объему работы. При открытии нового здания у нас был руководитель Федерального архивного агентства Андрей Николаевич Артизов, который нас похвалил. Он сказал, что, не считая федеральных архивов Москвы и Санкт-Петербурга, мы идем в первых рядах по публикациям, по компьютеризации архива, по исполнению социально-правовых и тематических запросов.
– Вы можете сказать, что довольны новым зданием?
– Особенность нашего архива в том, что нам построили специализированное здание. А во всех остальных городах ЦФО приспосабливали цеха заводов, какие-то освободившиеся помещения, как мы когда-то. Такого специально построенного здания, как у нас, давно уже не строили. Я знаю, что несколько лет назад в Омске тоже ввели в строй специализированное здание под архив. И все! Когда у нас состоялось открытие, пошла масса звонков отовсюду: Краснодар, Пермь, Екатеринбург, Якутия, Карелия. У всех вопрос о строительстве нового здания: у кого он на стадии обсуждения, у кого – на стадии проектирования. Просят рассказать, как мы строили свое здание, чтобы не наступать на те же грабли. Я их приглашаю приехать и посмотреть. На стадии проектирования у меня не было специалиста, поэтому пришлось очень многое переделывать по ходу строительства. А то у нас как получилось: горячая и холодная вода, канализация – все провели по хранилищу, что категорически запрещено в архивах. Мы добились того, чтобы все это убрали. Я стояла насмерть, криков было много, что Емельянова стройку остановила. Я отказалась тогда от технологического оборудования, от мебели, от компьютеров, от всего, чтобы были деньги на переделку. Я два года билась и заставляла все переделывать в процессе строительства, поэтому сейчас я довольна. Сделано все так, как нам надо. Если что-то не так, то в течение 5 лет строители должны все переделать. Они написали гарантийное письмо, что как только снег растает, посадят туи, розы вокруг здания. Хочется, чтобы не только внутри, но и снаружи все было красиво.
– Наш край пережил много войн. Наверное, и нашему архиву много доставалось?
– Еще как доставалось! В 1812 году, когда войска Наполеона подошли к Смоленску, губернатор Казимир Аш дал указание вывезти все документы. На подводах их повезли, а кто-то умный нашелся и сказал: «Это создаст панику среди населения». И документы вернули! Французы их потом пожгли на площадях, грелись. Это же ужас! Перед началом Великой Отечественной войны у нас было 1,5 млн. дел, а после войны осталось только 600 тысяч. Больше половины погибло. Еще 250 тысяч дел вывозили в Куйбышев, они не вернулись.
– Можно сказать, что все потрясения для смоленского архива уже закончились?
– Будем надеяться на это! Я столько лет отработала в архиве и меня удивляет, что документы гибли в войнах, портились из-за ненадлежащих условий хранения, но самое главное – то, что востребовано в настоящее время, сохранилось: сведения по памятникам архитектуры, по родословным. Редкий случай, когда мы даем отрицательные ответы! В основном документы находятся!
– Может быть, это Провидение?
– Не могу сказать! У нас сохранились документы, если и не в полном объеме, то самые интересные для нашего времени. Может быть, потом что-то изменится и будет интересовать другое, тогда обнаружатся какие-то пробелы… А пока мы все находим. У нас где-то 80-85% положительных ответов. Это очень большой процент, особенно для исторических изысканий. В центральных архивах можно какую-то информацию найти, но основное – все здесь! И то, что многое сохранилось, это такое большое дело для тех, кто интересуется нашей историей. У нас каждый год бывает до 350 человек посетителей, исследователей. Они не по одному разу приходят в архив, работают неделями, месяцами. То есть, интерес к нашим историческим документам большой. И сохранившийся объем документов позволяет этим людям работать, писать научные труды. Условия для работы в новом здании архива очень хорошие.



Здание Государственного архива Смоленской области.


Директор архива Н.Г. Емельянова показывает архивохранилище


Документы архива


Метрическая книга


Сканирование документов в архиве


Читальный зал архива

 

Архив работает. Документы выдают. Правда, не из всех фондов. О метрических книгах был вопрос в интервью с директором архива (см. выше).

 

Ну, вот! Хорошая новость!

 

Интересно.