Вернувшийся из Майданека

Тема в разделе "Общий раздел", создана пользователем Wolf09, 2 апр 2014.

  1. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.598
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    МАЙДАНЕК, лагерь массового уничтожения в предместье Люблина Создан осенью 1941 г. нацистами. Площадь около 270 га. Первыми заключенными были советские военнопленные (около двух тысяч), привезенные в октябре 1941 г.; большинство погибло от голода и холода, выжившие расстреляны в июле 1942 г. Вскоре в Майданек стали прибывать транспорты с евреями, обреченными на массовое истребление: в 1942 г. из Словакии и Протектората Богемия и Моравия (15 тыс.) и Польши (36 тыс.); в 1943 г. из Нидерландов и Греции (шесть тысяч), из Польши (74,8 тыс.). Всего в 1942–43 гг. в Майданек было депортировано свыше 130 тыс. евреев, из которых 78 тыс. (женщины, дети, больные и старики) уничтожены по мере прибытия (расстреляны в ближнем лесу или умерщвлены в семи газовых камерах). Около 52 тыс. трудоспособных заключенных использовались на различных работах в самом Майданеке или были переправлены на работы в другие лагеря. К ноябрю 1943 г. умерли от истязаний, непосильного труда и голода 37 тыс. человек.

    1.jpg

    Федоров Николай Иванович попал в Майданек десяти лет отроду с матерью, братьями и сестренками; самый маленький, Вася, родился 22 июня 1941 года. «Человеческим материалом» они стали в деревне Храпоки Островского (ныне Запольского) сельсовета Суражского (ныне Витебского) района. Именно здесь, в родных местах, он и начал выживать: его чудом несколько раз не расстреляли, чудом не сожгли заживо, не бросили в колодец, он чудом не умер голодной смертью во время транспортировки в лагерь...

    2.jpg

    Мне поведали о нем в Городке. Даже краткий рассказ музейной работницы о его судьбе настолько потряс меня, что я не мог не поехать в деревню Меховое (Городокский район), где он жил, и не встретиться с ним. Поразительно, насколько была велика в нем, маленьком белорусском пацаненке, попавшем в молох ужасной войны, тяга к жизни, внутреннее, неосознаваемое им по малолетству стремление оставаться человеком, когда, казалось бы, тебя давно уже убедили в том, что ты не человек, а «человеческий материал». И в этом смысле удивительна и судьба его после возвращения из Майданека… А в Меховом он 43 года проработал учителем-универсалом – преподавал рисование, музыку, труд, физкультуру. Здесь он построил дом и вырастил двоих дочерей. Здесь и был записан его рассказ. Может быть, повествование где-то неполно и требует уточнений, но я слушал и не смел прервать его…

    3.JPG
    Майданек.

    Расстрелянный и соженный.

    – Вообще-то я не Николай. У меня по нашим местам редкое имя было – Никита. Оно мне почему-то не нравилось. Милиционерам, которые,уже после моего возвращения с чужбины, оформляли мне документы в детский приемник-распределитель, записали меня Николаем.
    Родился я в 1933-м. Деревня наша Храпоки была ни большой, ни маленькой – 42 дома. Недавно я съездил туда, на родину, там теперь стоят два дома и живет только один человек – мой двоюродный брат...
    В 1941 году, когда началась война, мне было восемь. Кроме меня в семье было еще три брата: Сергей (1925 г.р.), Владимир (1928 г.р.), Василий (он родился – и как раз о начале войны объявили) – и две сестры: Татьяна (1936 г.р.) и Мария (1939 г.р.). Я уже успел окончить первый класс; в школу ходил в Захоренки, это в 3 км от Храпоков…

    4.JPG

    По соседству с нами жил тесть Миная Шмырева. Про Шмырева в округе сразу молва пошла, что он группу партизан сколотил. В один из его отрядов и наш старший брат ушел, Сергей... В первую же неделю оккупации они напали на немцев. Те дознались, чьих это рук дело. А в нашу деревню к деду приехали дети Миная, прятались здесь от преследования. Со старшим, Сергеем, мы даже дружили, играли вместе.
    Детей Шмырева разыскивали, и они днем уходили из дома, прятались около речки в кустах, я иногда их там видел, встречался с ними – все четверо таились и бабушка с ними или сестра Миная. А как стемнеет, они возвращались домой. Полицаи их выследили. Ночью немцы окружили деревню и взяли и Сережу, и всех остальных детей...
    Нашей семье тоже угрожала опасность быть схваченными из-за того, что брат ушел в партизаны. И мы следили за дорогами, откуда могли появиться каратели, чтобы вовремя уйти в лес, он от деревни в трехстах метрах был.

    5.jpg

    А потом под Торопцом был прорыв. Красная Армия пришла в наш район, говорили даже, что пробилась до самого Витебска. Сураж был окружен, брали его около двух недель, в городе осталось только два невзятых здания, но тут немецкие танки контратаковали и вынудили наших отойти. Так что мы были освобождены уже в феврале 1942 года. Тогда и Минай Шмырев вышел из подполья, партизаны начали занимать деревни, обосновались в Пуховичах. А у нас, когда наши еще летом отступали, оставили два орудия в деревне. Мы их разобрали и спрятали, а когда партизаны пришли – им отдали, они все восстановили. В Пуховичах у них было четыре пушки, и они с немцами каждое утро перестрелку устраивали – стреляли по Суражу, а те оттуда палили. Это партизаны «Витебские ворота» так охраняли, которые от Усвят до Пуховичей тогда образовались...
    Но освобождение длилось недолго. В том же феврале немцы напали на нашу деревню, и мы вынуждены были бежать. Как-то Володя, мой брат, пошел в Захоренки, немного отошел от деревни и видит – немцы выстроились в цепь, вот-вот пойдут. Прибежал, напугал всех, мы выскочили кто в чем. Моя сестра Таня, ей шесть лет было, босиком бежала. Обувались-то в лапти, обуви другой не было: износилась вся за эти месяцы. И не снимали их, чтоб, когда немцы нагрянут, скорее убежать. Лапти ведь быстро не обуешь.

    6.jpg

    Тут и пулемет застрочил. Нам повезло: мы под обстрел не попали, но сестра бежала босиком, по снегу, а мороз, наверное, градусов 15 был. Уже в лесу оттерли ей ноги, обмотали тряпками, подводу нашли и отправили в деревню Горькаво, там бабушка жила. Позже мы все перебрались в Горькаво. А Храпоки наши немцы спалили.
    В Горькаво у партизан был аэродром – самолеты с фронта принимали. Обычно это происходило ночью, и мы с братом бегали смотреть на самолет вблизи. Немцы про этот аэродром знали. Поэтому нередко бывало так: партизаны готовятся принимать самолет, а вместо нашего появляется немецкий. И ну по деревне строчить! Днем они все время поливали, по крышам домов стреляли, какой дом подпалят, какой нет. А мы с братом из дома выбегали: смотрим, откуда самолет для стрельбы заходит, и на другую сторону перебегаем. Другие ребята прятались в доме, а брат мой им говорил: «В доме вы не видите, где самолет, откуда он стреляет. Убьют вас». Но никого не убило.Так мы жили в партизанской зоне.
    В феврале 1943-го была организована новая экспедиция против партизан. Мы с матерью ушли в Щелбовские леса. Взяли с собой два одеяла, по комплекту белья на каждого, килограмм десять зерна, мешок сухарей, погрузили все на санки и повезли. И другие так же. А немцы по нашему табору – из артиллерии. Вверху самолет-корректировщик управляет огнем.

    7.jpg

    Недели две так. А потом нас настигла немецкая цепь, и мы под конвоем вернулись в деревню. И тут разразился тиф. Это нас «спасло»: немцы срочно ушли из очага поражения. После у нас возникло подозрение, что деревня, набитая беженцами и согнанными из леса людьми, специально была инфицирована карателями.
    Люди умирали. Умер и наш младший брат. Не от тифа. Многие дети были не привиты, от всяких детских болезней умирали… Мы недавно путешествовали в тех местах, заезжали на его могилу в Островских, это бывший наш сельсовет…
    А тут и весна. Тиф как-то сам собой прошел. Кто выкарабкался, приступил к весеннему севу. Семена были спрятаны в ямах и других тайных местах.
    Но пришла новая экспедиция. Это уже был апрель 1943 года, когда немцы к сражению на Курской дуге готовились и зачищали территорию от партизан. Деревню нашу начали обстреливать. Снова артиллерия, пулеметы. Дома пылают. Мы во рву спрятались. А партизан было всего несколько человек, они постреляли чуть-чуть и стали отступать.

    8.jpg

    Немцы всех быстро в пустующий ток (это сарай такой) стали сгонять. Обыскивают. У кого находят носовой платок, немецкую пуговицу или еще какой предмет немецкого производства – бьют плетями до полусмерти. Более-менее приличную одежду снимали. У моего брата стащили сапоги, а потом глянули, что подошва на одном сапоге отрывается, – вернули. Раздели всех девчат, у которых кофты были получше. И стали закрывать двери.
    Мы догадались, что поджигать будут. Женщины заголосили, мы закричали – никому гореть не хотелось. А они дверь закрыть не могут. Она была драницей обита, и та с рамой вмерзла в землю. Стали отрывать драницу и сломали дверь – она ветхая оказалась и рассыпалась на куски. Смотрим – каратели в замешательстве. Спорят о чем-то. И вдруг… отпускают нас. Так мы выжили. Я тогда не понял, почему нас не сожгли, мне потом брат разъяснял. Если двери не закрыть и запалить, то мы все разбежимся, и надо будет стрелять. А сарай же окружен. Они боялись попасть по своим.
    А на следующий день в деревне Низкое, это в 4 км от Горькаво, спалили всех жителей. Сама-то деревня была сожжена еще раньше, местные настроили землянок и в них жили. Каратели в две землянки всех людей заперли и спалили. Сейчас это Низкий Городокского района. Безлюдное там место…

    9.jpg

    Путь в Люблинский Майданек.
    – Через какое-то время вновь пришли каратели. Всех собрали и погнали. Смотрим – ров. А на противоположной стороне пулеметы расставлены. Все опять закричали, заплакали – думали, что сейчас стрелять будут. Но мы постояли и пошли дальше.

    10.jpg

    Ночью пришли в деревню Тарасенки, это около Суража. В Тарасенках была большая территория, обнесенная колючей проволокой, и туда со всей партизанской зоны сгоняли людей. Привели туда и нас. Начали допрашивать, выявлять партизанские семьи. На основании показаний фамилии заносили в списки с указанием маршрутов дальнейшего следования.
    Мы попали в лагерь 5-го железнодорожного полка, он базировался в Витебске. Кормили один раз в сутки знаменитой в войну «баландой» – кипяченой водой с конской ногой или ребриной. Вскоре нас повели под конвоем на станцию и погрузили в вагоны-телятники. Ехали неделю. Куда? Зачем? Никто не знал. Только два раза за это время дали так называемого супа из лебеды.
    И вот выгружаемся. Первое, что мы увидели: мужчины в полосатой одежде прорываются к эшелону, а их длинными плетками отгоняют от состава. Потом мы узнали, что это заключенные из рядом расположенных мастерских, они хотели узнать, кто прибыл, откуда: а вдруг свои или хотя бы земляки? Нас быстро построили в колонну и погнали. Гнали где-то километра два, с собаками, бегом. Многие падали. Их сразу пристреливали. Некоторые бросали вещи, чтобы легче было бежать. Бежим и слышим только, как сзади стреляют, убивают тех, у кого бежать уже нет сил.

    11.jpg

    Так нас пригнали в лагерь Люблинский Майданек. Тогда мы еще не знали, что это лагерь смерти, что отсюда мало кто выходил…

    Приемка с газовой баней.
    – Очутились мы около здания, которое оказалось баней. Нас разделили: женщин и детей до 15 лет отдельно, мужчин отдельно. С матерью нас не разлучили.
    Нам приказали оставить вещи, что у нас были, и раздеться. И повели в баню. Толпы голых людей. «Эсэсовцы» наблюдают за порядком. И тут видим: из строя, который шел нам навстречу, выскочила женщина и закричала на «эсэсовца»: «Куда мою маму дели?» Он молча вынул пистолет и выстрелил ей в грудь. Так в первый раз я увидел, как убивают человека.

    12.jpg

    Перед душем нас снова разделили: пацанов отдельно, девочек отдельно.
    В самой бане тоже страшно было. Нас загоняли то под холодную воду, то под кипяток, пока банщик не настроит нужную темпетаруру. А может, специально… Потом открывается дверь – и в раздевалку…
    В этой бане было три двери: одна – вход, вторая вела в раздевалку, а третья... Это я после узнал из литературы, мне прислали из Люблинского Майданека книгу. Третья дверь вела в газовую камеру. Мы не должны были об этом знать. Там тоже душ был, запускали, мыли, только потом поворачивался пол, люди съезжали в подвал, пол закрывался, и пускали газ «циклон»...

    13.jpg

    Мы видели, как заключенные вывозят что-то накрытое дерюгой из подвала. Крематория тогда еще не было. Когда мы прибыли, его только строили.
    За полгода, что я прожил в Люблинском Майданеке, с мая по ноябрь 1943 года, мне пришлось в этой бане бывать два или три раза… Там мне однажды каустической содой засыпали глаза, я чуть не ослеп! Когда мылись, нам раздавали эту соду на руку. Банщик кричит: «Всем хватит!» – и как ударит кулаком по пачке, сода мне в глаза и попала. Воду еще не пустили, я взвыл: сода глаза выедает! Пока бегали, пока включили воду… Я потом два месяца сидел в темной комнате, не мог смотреть на свет...

    14.jpg

    Прогулка в крематорий.
    – Начались работы. К ним тут привлекали не только взрослых. Лично я после карантина сразу попал в команду по дроблению кирпича, из осколков которого выкладывали красные дорожки на фасадной стороне лагерного поля. Да уж, немцы любили, чтоб все было аккуратно. Потом приходилось очищать контрольную полосу от травы вдоль колючей проволоки 5-го поля, в которое нас поселили. (Поле – это секция лагеря из 24 бараков; на 5-м жили дети с матерями). Рыли сточную канаву через овощное поле.

    15.JPG
    Крематорий в Майданеке.

    А с крематорием история такая была.
    Когда мы уже жили на 5-м поле, появилась польская заключенная, инженер, которая в Майданек попала за участие в движении сопротивления. Бараки тогда еще не все были готовы, и ей поручили развести цветники на 5-м поле. Она набрала команду из ребят, и я в нее попал. А позже она и наших матерей взяла под свое шефство. Под присмотром «эсэсовцев» мы делали эти цветники: били кирпич и красной крошкой сразу высыпали дорожки. За это нам была обещана дополнительная порция супа. И польке каждый раз удавалось обеспечивать нас этой порцией.

    16.JPG

    И вот пошли как-то мы за дерном, проходим мимо ямы, где трупы жгут. А оттуда такой смрад жженого мяса вперемешку с трупным запахом, что дышать нечем во всем лагере. Один из нас упал и потерял сознание. Мы кричим инженеру: «Упал пацан!» Она говорит: «Кладите его на носилки, понесем в крематорий, там вода есть». Мы погрузили этого парня на носилки и понесли в крематорий. Шеф крематория встречает нас в белом халате, как врач: «Что надо?» Полька с ним по-немецки: «Вот, человек без сознания, нужна вода». Он показал, где взять воду. Набрали из крана, облили этого парня, он очухался, ожил. А пока полька с крематорщиком говорила, мы – пацаны же! – пробрались в крематорий. В этом «цеху» пока не жгли, готовились. Зашли и рассматриваем: пульт, брандспойт, к печам узкоколейки ведут, и тележки стоят. Несколько ребят в тележку сели и едут к печи. И въехали внутрь. А один взял – и хлоп двери. Закрыл. «Эсэсовец» услышал, прибежал, схватил шланг, брандспойт включил и давай нас поливать. В кого попадет – тот кубарем летит! Выгнал нас всех. Вот так я побывал в крематории.

    17.JPG

    Майданековский кофе.
    – Кормили нас так. По утрам давали несладкий кофе из паленого ячменя. Нальют кружку или миску – и все, весь завтрак.
    В обед – пол-литровый черпак баланды из каштановой муки. Мука эта с водой не соединяется, осадком на дно выпадает, ее взбалтывали. Картошка за семь месяцев была только два раза. А так – баланда да баланда. И еще капуста резаная, ее выращивали сами заключенные. Мы копали траншею через капустное поле и то полезное, что попадалось на пути, забирали на кухню. Но и себе выкраивали, ели сырую капусту. На ужин варили. Я потом вычитал, что это была благотворительная помощь Красного Креста...

    18.jpg

    Еще на ужин «суп-поплюй» ели. Рецепт такой: варилась молотая непросеянная овсяная мука и к ней добавлялось повидло; получалась сладковатая красноватая каша. Нам давали по четвертушке черпака такой каши. Такой вот рацион был.

    19.jpg

    Вскоре заболела моя младшая сестренка Мария. Она очень истощена была. Мы ей от своего пайка немного отделяли, да еще хлеб давали, около 200 г. Я ходил на кухню добывать для нее еду. Там было, наверное, десять больших котлов. Их закрывали, задраивали и топили дровами или углем. Для заключенных варили отдельно, для охраны отдельно. Для охраны, конечно, уже не баланду. Мы сделали из барака лаз и ночью совершали набеги на кухню, обчищали котлы, где варилось для охраны. Стекло на кухне вынули и через него пролезали. Забирались в котел – и давай скрести; я, правда, сам не лазил, боялся. Лазали в основном большие мальчики, а мы, что поменьше, орудовали в будке, где вольнонаемные работали, искали, что из съестного они оставили… И вот в одну из ночей нас заметили – кто-то брякнул крышкой от котла. Шеф-повар, «эсэсовец» фактически, наверное, ночевал в своем кабинете, а может, раньше заметил, что из котлов для охраны пища исчезает, и решил засаду устроить. Старшие мальчишки выскочили через ворота, мы тоже побежали. Шеф-повар начал стрелять из пистолета, с вышки сразу нас всех осветили. Но, правда, не попал. Пули только около ног ложились, может, он целился, чтобы в ноги попасть…
    Мы заскочили за барак, спрятались.

    20.jpg

    Я в ту ночь кочан добыл. Нашел около кухни палочку с гвоздем, она кем-то припрятана была. А около окна лежала куча капусты. Окно было приоткрыто, и я наколол небольшой кочан этой палочкой, вытянул. Принес сестренке. Маня взяла в рот кусочек и умерла. Это событие оставило у меня в душе неизгладимую травму.
    Еще одной трагедией была разлука с Володей. Наши вылазки даром не прошли. Старшие ребята поплатились – их забрали на мужское поле, в том числе и моего брата.
    Нас осталось с матерью двое – я и Таня. Мы уже довольно сильно отощали, стали малоподвижны. Взрослые уходили на работу, а нас – детей – надзиратели сажали на пол в угол барака. Мы дрожали от холода и старались согреться, плотно прижавшись друг к другу.

    21.jpg

    ,,Немцы хотели нас сделать детьми другой страны,,
    – Однажды наших матерей угнали на работы, и мы остались одни в бараке. Видим: из барака рядом с нашим выгоняют совсем маленьких ребятишек. Как мы потом узнали, они были из Чехии, вроде дети чешских евреев. Пригнали душегубки. Это такие машины, обтянутые брезентом. Про то, что в такие машины пускают выхлопные газы, я потом узнал. Мы, может, и не боялись бы этих машин, если бы не видели, как забирают этих малышек. «Эсэсовцы» их брали кого за ногу, кого за руку и в машину кидали. Смотрим – и к нам идут. Мы от страха все в угол сбились. Они и нас давай выкидывать на улицу. Выкинули всех, а машины нет. И нас погнали пешком. Оказалось – в баню. Но после бани мы в свой барак уже не вернулись. Немцы решили забрать нас от матерей.

    22.jpg

    В бане мы с Таней вновь увидели брата. Их, шестнадцать больших мальчиков, приставили за нами ухаживать, потому что некоторые уже не могли двигаться, лежали на нарах и не могли встать. Эти ребята должны были обслуживать ослабевших. В бане нас помыли, одели и отправили на 2-е поле. Там мы ночевали, а утром погрузили в машины. И мы в последний раз увидели наших матерей: они стояли вдоль проволоки и плакали, махали нам руками.

    23.jpg

    И вот мы снова в вагонах. Ехали трое суток без пищи и воды. Дорожный паек – 300 г колбасы – был съеден в первый день.
    Когда приехали в предместье города Лодзи – Константынув (по-немецки – Тухенген), два дня пили воду, еле отошли от такой поездки. Скоро узнали, что мы в детском лагере. Как выяснилось после, это был лагерь национальной переориентации детей.

    24.jpg

    Лагерь состоял из трехэтажного здания около 200 м длиной. Одно из двух отделений приспособили под госпиталь, потому что примерно у половины ребят повышенная температура. Медсестры здесь работали русские, из военнопленных. Мне пришлось быть кочегаром в этом госпитале, я наблюдал за больными. Лежали они в госпитале около четырех месяцев. Особо их не лечили, только стрептоцид давали, других лекарств не было. Еще записывали температуру каждого в специальный бланк.

    25.jpg

    Стали мы работать. Зимой 1944 года здесь была организована мастерская по изготовлению шлепанцев из соломы для военных лазаретов. Летом я работал на овощных плантациях пригородных хозяйств. Осенью – на уборке картофеля и овощей.

    26.jpg
    Расчески и щетки для волос узников.

    На пропитание лагерь сам себе зарабатывал. Продукцию сдавали, за это, наверное, платили, на полученные деньги и приобретали продукты. Еда здесь была немного лучше, но есть все равно хотелось. Пищу распределяли по возрасту. Сидели мы по ранжиру: старшие, младшие и совсем маленькие. Было три черпака. Мой черпак был средний, пол-литра. Старшим давали 0,75 л, младшим – четвертушку.
    Одежда у нас была серая, как тюремная форма.

    27.jpg
    Обручальные кольца узников.

    Так мы прожили год… А там стала слышна канонада – к Лодзи приближался фронт. Как только это случилось, старших ребят ночью забрали и увезли. А потом и нас, средних. Ночью поднимали тихо, чтобы никто не видел, не слышал. У «эсэсовцев» уже, видно, было назначено, кого когда вывозить. Будят, поднимают, выводят – и к поезду.

    28.jpg

    Так нас разлучили… Позже Таня (сейчас она живет в Киеве) рассказала, что оставшихся в Лодзи детей должны были запереть в гаражах и сжечь. Об этом узнали поляки, которые занимались обслуживанием в лагере. И однажды, когда наши самолеты прилетели с очередной бомбежкой Лодзи, поляки повели детей прятаться от бомб. И говорят детям: «Разбегайтесь, а то вас спалят». Они все закричали, передали по цепочке, что опасность, нужно разбегаться в разные стороны. Детей было около 2 тыс., в том числе и совсем еще малыши. Их потом искали несколько дней. Так сестра в живых осталась… Потом часть их в Москву отправили, часть во Владимир. А Таню из Польши направили в Киев, в детдом № 12. В этом городе она и медучилище закончила, и замуж вышла, двоих сыновей родила.

    29.jpg

    А мамка наша в концлагере умерла. Об этом мне потом ее сестра двоюродная рассказала, они там вместе были. Мамка дизентерией заболела. Они нашли какой-то мерзлый суп и съели его. Сестре ничего, а мать заболела. А в лагере как только в больницу попал – смерть... Отец тоже с фронта не вернулся. Прислали извещение: пропал без вести. И старший брат Сергей, который партизаном был, погиб.

    ,,Американцы пугали нас Советским Союзом,,
    – Нас же эвакуировали дальше, в Германию. Я попал в город Кримичал, это за Берлином.
    А брата Володю повезли в армию Власова. Я потом читал, что она располагалась в то время между Францией и Германией. За ними приехал военный, который на русском языке разговаривал, и они догадались, что их ждет что-то такое... Они удрали от него – в каком-то городе сошли с поезда и убежали. Присоединились к колонне военнопленных и таким образом избежали власовщины. После в лагерь попали, а вскоре их освободили. Брат потом вернулся в Белоруссию, жил в Витебском районе.
    В Кримичале я был в лагере Союза белорусской молодежи, немцы его создали и собирали добровольцев для отъезда в Германию. Вот и меня сделали одним из «будущих кадров для новой Белоруссии». Была униформа, как у польских жалнеров, и шапка, как у польских жалнеров, и солдат жалнерами называли. Нас обучали ходить строем и били по ногам, если мы сбивались. Недели за две строевой нас обучили. Песни пели. Белорусские.

    30.jpg

    Девушки там тоже были, они жили на втором этаже, а мы на первом.
    Комендантом у нас был однорукий немец, под Сталинградом его покалечило. Он заставлял нас слушать всякую агитацию. Однажды Власов выступал с обращением к добровольцам. Мы не хотели слушать и решили спрятаться в подвале – бомбоубежище нашем. Комендант ловил нас палкой с крюком, зацепит и тянет к себе… Но агитация немцам уже не помогала.
    Мы там месяца три прожили. На авиационном заводе обучались слесарному делу...
    Освободили нас американцы. Немцы, которые должны были защищать город, им не сопротивлялись, это мы видели. Да и американцы один выстрел сделали из танка по городу и этим ограничились. Начальники наши убежали, а мы еще три дня прятались.
    Под началом американцев мы прожили в лагере еще три месяца. Все это время мы ели только брюкву. Утром – пареная брюква, чай и кусочек хлеба, в обед – снова брюква, вечером – какая-то капуста. После этого я брюкву не переносил. А потом прочитал где-то, что она очень полезная. Видимо, американцы специально нас брюквой откармливали, чтобы мы силы восстановили.

    31.jpg

    Потом приезжали американцы в гражданской одежде, спрашивали нас: «Кто хочет в Америку? Мы можем организовать отправку в Соединенные Штаты. Подумайте хорошенько. Кто вас ждет в Советском Союзе? Вы же не знаете, что это теперь за страна. Вас там будут преследовать за то, что вы из немецкого лагеря не сбежали». Но мы им не верили, очень домой хотелось. Согласилось человека три (они потом секретно от нас выбыли).
    Местным немцам, которые тут уже свою послевоенную власть организовали, мы доставляли много хлопот. Нас было человек 200 – 300. Мы дрались с их ребятами. Жители окно откроют, посмотрят, что толпа русских ребят бежит за немецкими мальчишками, и опять закроют. На улицах мы тогда господствовали. Немцы, завидев нас, старались спрятаться.
    Вскоре прибыло 10 машин, каждая с двумя прицепами. Выдали нам по отрезу, сандалии тряпичные. А мы перед этим склад военный разграбили, хотя не только мы, немцы и сами в этом участвовали. Набрали с этого склада одежды, белья. У меня было четыре сумки и рюкзак. Погрузились в машины и в сопровождении коменданта поехали…

    32.jpg

    Домашние слезы.
    – Въехали в Дрезден, «форсировали» Эльбу. Дрезден был весь разбит, мы проезжали по улицам и видели, как мирные жители расчищали руины. Сквозь них и была проложена дорога. Машины в пути постоянно ломались, водители ругались, требовали у коменданта вооруженных охранников. Охраны не было, и винтовки выдали им самим.
    Где-то в Чехословакии нас выгрузили на станции. Подогнали эшелон. И мы поехали дальше, через Польшу. В пути торговали вещами с разграбленного склада, выменивали их у поляков на продукты. Доехали до Бреста. Там нам выдали паек и посадили на московский поезд вместе с пассажирами.
    И вот уже Орша. А нам до Витебска. Мы вылезли. Приезжает пригородный поезд – вагоны-телятники, люди на полу сидят. Народу – тьма! Кто посильнее, у кого котомок поменьше, тот залез. А мы, человек 20, и я в том числе, не смогли. Поезд ушел без нас. Как мы рыдали! А ведь в Майданеке и других лагерях я ни разу не плакал.
    Сидим около оршанского вокзала, успокоились, решили, что переночуем здесь, а завтра поедем. Подошел милиционер. Узнав, что мы из концлагеря, он поймал какого-то мужика с подводой, и тот повез нас на ночлег в оршанский детский приемник-распределитель. Правда, нам ничего толком не объяснили. Приезжаем и видим дом, обнесенный колючей проволокой. Сразу вспомнили, что нам американские агитаторы говорили. «Парни, что это такое? – сами себя спрашиваем. – Мы только из-за проволоки и опять туда?»

    33.jpg

    Витя Петров из Беликова и говорит мне: «Давай убежим». Пока милиционер договаривался, мы стали свои вещи искать. Я вытянул из своей сумки рубаху, штаны, из белья что-то. А Витя уже чемодан свой нашел. С нами еще Петя Данченко из Курино решился, так он ничего не стал брать. Они побежали, я свои вещи бросил – и за ними.
    Если б знали, если б милиционер хоть слово сказал! Наших ребят на следующий день повезли в Витебск на машине, многих развезли даже по деревням. А мы только через две недели добрались до Суражского района...
    В пути нам повстречался военный, полковник, предложил завезти нас опять в Оршу на своей машине. Но мы испугались, что накажут за побег, и отказались. Он тогда дал нам булку хлеба и кусок сала...

    34.jpg

    Потом нас у моста поймали солдаты-охранники. Завели в землянку. Отобрали чемодан с вещами и выгнали, угрожая расстрелять.
    Ночью добрались до станции, вымотались, еле-еле утра дождались, когда поезд-телятник подошел. Тут уж мы влезли и поехали.
    Вокзал в Витебске был в руинах, люди сидели на кирпичах. И вдруг какая-то женщина спрашивает: «Ты ли это, Никита, Иринин сын?» - «Я». – «Мать твоя не вернулась, и отца твоего нет. Одна тетка твоя живет в Горькаво, другая – в Слободе, дядька живет в Храпоках». Оказывается, она была нашей соседкой.

    35.jpg

    На пароход до Суража нас не пустили: не было денег на билеты. Зато на пристани встретили наших парней, которые нормально до Витебска доехали. Они уже купили билеты и готовились к отправке. У нашего соседа по деревне, Ивана Хлабара, была еда, и он поделился с нами. Мы немного подкрепились и решили: пойдем пешком вдоль Двины. По Двине не заблудимся. И пошли. Кобеду устали, легли возле дороги и уснули. Какой-то старик нас растормошил: «Ребята, что же это вы возле дороги спите? Вас же волки загрызут!» Мы пообещали больше на дороге не спать.
    Есть захотели крепко, я говорю ребятам: «Давайте соберем кислицы да сварим». Спички у нас были, американские, в картонной коробке. И котелок был, солдаты не отобрали. Уже стали ветки собирать, как смотрим – идет толпа людей, оказалось – с парохода, вернее, с буксира, он на мель сел, и всех ссадили до тех пор, пока не вытянут. Ваня Хлабар, он на буксире остался, боялся, что вещи украдут, опять дал нам перекусить. Поплыли безбилетниками вместе с остальными. Нас разоблачили, когда мы уже добрались до нужного нам места, до Беликова. Так и доехали. Петя Данченко раньше сошел, в Курино. Витя Петров остался в Беликове искать родителей. А я отправился в свое Горькаво.

    36.jpg

    Деревню сожгли, только два дома осталось, а так землянки везде были. Мне показали теткину. В этой земляночке – два квадратных метра, полати и печка – жили трое. Меня угостили лепешками из муки (тогда на месяц давали 8 кг зерна) и кислицы (это такие красные ягоды). Наутро я пошел к дядьке. У него меня радостно встретили, накормили, суп какой-то дали и хлеба.
    Утром жена дядьки повела меня в Сураж и передала другой моей тетке, Дуне, бездетной. Та тоже жила в землянке, с сестрой отца. У них я и остался. Это был июнь 1945 года.
    Еда у теток была никакая – собирали на поле «козлы», всякие сорняки типа лебеды. Но меня поставили на учет, под теткин патронаж, и выписали 9 кг зерна. Это теткам уже помощь была, кулеш варили… С ними я поехал в далекую деревню на сенокос. Там мне дали коня, и я возил сено. Потом приставили пасти немецкого жеребца. А он не хотел запрягаться, валился и ломал оглобли. Так надоел! Я даже думал, как бы мне заболеть, чтобы отвязаться от этого коня, ложился на сырую землю и лежал, ждал простуды…
    На сельхозработах я пробыл больше года. Вернулся из Франции брат Владимир...
    На следующее лето тетке прислали записку привести меня в пионерлагерь, как патронированного ребенка. Целый месяц мы помогали строить лагерь. Еда хорошая была, мне очень там понравилось...

    37.jpg

    ,,Эй, Ваньте, тормози лапте,,
    Как-то встретил своего приятеля Витю Петрова. Он устроился в детдоме и предложил мне к ним перебраться: «В детдоме хорошо – и еда есть, и учимся…» Но в детдом меня не взяли, а направили в витебский детприемник. Тетка напекла мне ячменных зеленых лепешек, говорит: «Найдем тебе шофера, и езжай в Витебск, учиться надо». Приехали. Здесь мне имя с Никиты на Николая и поменяли.
    Захожу в комнату, а там человек пятнадцать лежат на кроватях – просто жулики! Кричат: «Эй, Ванте, тормози лапте. Что у тебя там?» Вырвали у меня торбу, лепешки поделили между собой и съели.
    В детприемнике эти парни издевались над такими, как я. Но я не поддался, лагеря ведь прошел и видел всяких, там тысячи были ребят... Заснул человек, а они группой в вчетвером-впятером накинут ему полотенце на горло и давят. Он трепыхается, а они хохочут. Другому делают «велосипед». Натыкают бумажек между пальцев ног и подожгут, он начинает ногами болтать, а они опять хохочут. Или кому зажженную папиросу в нос воткнут... Ужас! Я не засыпал до тех пор, пока они сами не ложились...
    Я в лаптях приехал, выдали мне ботинки. Сидим на занятиях. И вдруг один становится сзади меня, на плечи давит, прижимает к стулу, а другой за ноги хватает. Сняли ботинки. А я боюсь сказать учительнице, что меня грабят на ходу. Надели мне другие ботинки. А новые передали своим, те их отнесли на базар и продали. Чудеса! Мы тогда создали свою группировку, для защиты. Собралось нас четыре человека, и мы уже сдачи давали все вместе.
    Пятнадцать дней я там прожил.
    Потом оказался в Обольском детдоме. Начали учиться. Спрашивают: «Сколько классов ты закончил?» Я говорю: «Один». А мне уже 14 лет, по возрасту я должен учиться в шестом или седьмом классе. А мне предлагают во второй идти. Нет, говорю, второй слишком мало. Ну, тогда в третий. Пошел я в третий класс, сел за первую парту у стенки, чтоб не мешать маленьким. И… начались проблемы – не понимаю ничего: ни по русскому, ни по математике. Темный лес. Так-то я немного и писал, и читать мог, а вот всякие там глаголы, существительные, сказуемые, подлежащие, формулы, термины не понимал совершенно. Я рассказал про свои беды другу Васе Голубеву. Он тоже мне пожаловался, что тяжело, и предложил вместе убежать. А тетка Дуня, когда меня отправляла, сказала: «Если не понравится, то можешь ко мне назад приезжать, я тебя всегда приму». Я думаю: «На что мне трудности такие – уроков не понимаю, да еще и не вижу, что на доске пишут?» Глаза как содой выело в бане Майданека, так и не вижу. Мне бы учительнице сказать, а я стеснялся.
    Но побег не удался. Поймали нас. Привели к завучу. Потом директор Семен Львович стал с нами беседовать. Я ему признался, что ничего не вижу на доске. А он говорит: «Чего же ты молчал? Мы бы тебя направили на осмотр, очки выписали». И действительно, отправили меня на обследование и выписали очки. Вооружившись ими, я взялся за учебу и вторую четверть окончил положительно.
    А дальше – как у многих: окончил семь классов, уже в оршанском детдоме, в Орше же поступил в педучилище и стал учителем начальных классов. Распределили меня в село Меховое. Тут я и отработал 43 года, пока в 1994-м не ушел на пенсию.

    Источник http://www.pionnier.gorod.tomsk.ru/index-1293440563.php
     
  2. Ads Master

    Отзывы:
    0
     
  3. Offline

    (';') Завсегдатай SB

    Регистрация:
    15 дек 2008
    Сообщения:
    343
    Спасибо SB:
    451
    Отзывы:
    31
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленщина
    Интересы:
    Много.
    Спасибо большое за очерк. Даже не знаю что сказать после прочитанного.. Слов нет.. Одни эмоции и куча переживаний.
     
    Кудасов, Дождевой Земляк и Wolf09 нравится это.
  4. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.598
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    Рассказ очевидца злодеяний фашизма, бесценный документ истории.
     
    Дождевой Земляк, Панаев и Юлиа нравится это.
  5. Offline

    Димарио Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 дек 2009
    Сообщения:
    3.120
    Спасибо SB:
    1.549
    Отзывы:
    10
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    да уж слов нет
     
    Панаев нравится это.
  6. Offline

    WARNING Завсегдатай SB

    Регистрация:
    7 дек 2012
    Сообщения:
    423
    Спасибо SB:
    2.674
    Отзывы:
    77
    Страна:
    Belarus
    Из:
    Беларусь
    Блин,как-то не по себе стало. Война - это страшно.
     
    Панаев нравится это.
  7. Offline

    engiry Блуждающий

    Регистрация:
    12 авг 2010
    Сообщения:
    558
    Спасибо SB:
    248
    Отзывы:
    10
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    город мой стар
    Интересы:
    разное
    Спасибо!
     
  8. Offline

    Пчелка Завсегдатай SB

    Регистрация:
    11 дек 2009
    Сообщения:
    2.163
    Спасибо SB:
    3.504
    Отзывы:
    144
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    г. Смоленск
    Из ада такого вышли людьми!
    Низкий поклон им!!!
     
    Ustas_, Панаев и Wolf09 нравится это.
  9. Offline

    Игорь77 Завсегдатай SB

    Регистрация:
    2 окт 2010
    Сообщения:
    340
    Спасибо SB:
    555
    Отзывы:
    12
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Спасибо.
     
  10. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.598
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    Майданек в первый день освобождения войсками Советской Армии.
    На фото узник Майданека - советский офицер, на теле которого вытатуирован номер заключенного

    Безымянный.jpg
     
  11. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.598
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    Р. Кармен
    Немецкие фашисты клеймили советских военнопленных.
    На груди у узников Майданека был вытатуирован номер.
    Польша Люблин; Майданек
    07.1944

    Безымянный.jpg

    Безымянный.jpg

    Темин В
    Общий вид лагеря смерти «Майданек».

    6073643.jpg

    Темин В
    Кости сожженных узников у печей Майданека.

    6072656.jpg

    Темин В
    Кости и пепел сожженных в Майданеке узников.

    6071379.jpg

    Безымянный.jpg

    Темин В
    Печи в лагере смерти «Майданек», в которых фашисты сжигали трупы узников.

    6070661.jpg

    Темин В
    Не сгоревшая рука узника лагеря смерти «Майданек».

    6071400.jpg

    Темин В
    Обувь узников, замученных в лагере смерти «Майданек».

    Безымянный.jpg

    Темин В
    Фотографии сожженных и замученных людей в лагере смерти «Майданек».

    6069919.jpg

    Темин В
    Поле капусты, удобренное костями и золой сожженных узников «Майданека».

    6070520.jpg

    Рюмкин Я. И.
    Концентрационный лагерь «Майданек».

    1383599.jpg

    Рюмкин Я. И.
    Концентрационный лагерь «Майданек».

    Безымянный.jpg
     
  12. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.598
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    В концлагере "Майданек". Бункера компоста, состоящих из навоза, пепла от сожженых узников и мелких человеческих костей.
    08-09.1944

    Безымянный.jpg
     
  13. Offline

    KATI Старший политрук

    Регистрация:
    11 май 2010
    Сообщения:
    826
    Спасибо SB:
    1.838
    Отзывы:
    51
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва, СССР
    Интересы:
    6 ДНО, 1941г
    Из "Списка коммунистов прибывших в Политотдел 6 стр. дивизии народного ополчения из РК, ГК и полит.органов." на 5/УШ-41
    под №96 в ШТАДИВЕ значится КИСЕЛЕВ Александр Калистрат., состоявший на учете в Дзерж.Р-коме.
    На "Памяти народа" нахожу его №18 в списке бывших военнопленных оставшихся в живых и находящихся в быв. немецком лагере г. ЛЮБЛИН (Майданек). Красноармеец Киселев Александр Калистратович 1895г.р., призванный 2/VII-41г. Дзержинским Р.В.К. г. Москвы в 6 стр. дивизию
    народного ополчения 3 полк, попал в плен 9/Х-41г под Вязьмой.
    В этом списке по блоку №4 под №54 нахожу красноармейца Гордеева Кузьму Иосифовича 1897г.р., призванного 6/VII-41г. Краснополянским Р.В.К. Московск. области в 6-ю дивизию им. Дзержинского 1стр. полк, попавшего в плен 5/Х-41г под Ельней Смолен. области.
    Донесение о безвозвратных потерях датируется 04.09.1944г.
    По крайней мере, двое наших ополченцев выжили в этом страшном лагере, однако, их дальнейшая судьба не известна.
     
    Andrey70, Wolf09, Юлиа и ещё 1-му нравится это.
  14. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.598
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    Склад одежды и других вещей заключенных концлагеря "Майданек"
    08-09.1944

    Безымянный.jpg

    Склад одежды и других вещей заключенных концлагеря "Майданек".

    Безымянный.jpg

    Специальные скамьи для экзекуции военнопленных

    Безымянный.jpg

    Газовые камеры в концлагере "Майданек" для умерщвления заключенных угарным газом.

    Безымянный.jpg

    Дверь газовой камеры со смотровым глазком.

    Безымянный.jpg

    Польские граждане на раскопках трупов в концлагере "Майданек".

    Безымянный.jpg

    Одна из ям с труппами замученных гитлеровцами заключенных советских военнопленных в концлагере Майданек.

    Безымянный.jpg

    Взорванный гитлеровцами склад трупов уничтоженных ими узников концлагеря Майданек, предназначенных для сожжения в печах крематория.

    Безымянный.jpg

    Группа детей на большой насыпи пепла сожженных гитлеровцами узников концлагеря Майданек.

    Безымянный.jpg
     
    Юлиа нравится это.
  15. Offline

    KATI Старший политрук

    Регистрация:
    11 май 2010
    Сообщения:
    826
    Спасибо SB:
    1.838
    Отзывы:
    51
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва, СССР
    Интересы:
    6 ДНО, 1941г
    Дед моего мужа, Селеннов Яков Васильевич, по последним данным, тоже вернулся из лагеря в Люблине в августе 1944г (по данным ВПП). С открытой формой туберкулёза. Его даже в наш лагерь потом не отправили, оставили умирать дома. И прожил то всего несколько лет. А впервые Яков Васильевич "отметился" в лагере Рославля, в медицинских тетрадях. Значит его успели отправить в Польшу до освобождения города.
     
    fidji, Юлиа и Wolf09 нравится это.
  16. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.598
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    Темин Виктор Антонович
    В лагере смерти Майданек. Коробки с газом, при помощи которого умерщвляли людей в лагере смерти
    https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=31132359

    Безымянный.jpg

    Темин Виктор Антонович
    Зверства фашистов. Концлагерь Майданек
    https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=31132337

    225089.jpg

    Темин Виктор Антонович
    В лагере смерти Майданек
    https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=31132350

    225091.jpg

    Темин Виктор Антонович
    Люди возлагают венки на останки людей, замученных в лагере смерти Майданек
    https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=31132311

    225087.jpg
     

Поделиться этой страницей