Хронограф. День в истории

Эко мы 17 сентября 1939 года не вспомнили - день нападения Советского Союза на Польшу. Или это не нападение было? Или Польша сама напала? Или это были не части РККА? Что-то я запутался....

 

Вспомнили днем позже, ну и слава Всевышнему.
Но мысль как бы понятна.
Не надо из Польши делать невинную жертву русских варваров, во главе с еврейско-грузинской кликой.
Польша развязала вторую мировую войну и несет абсолютную ответственность за ее начало. И события 17 сентября предсказуемый и вполне логичный итог ее захватнических действий накануне.

 

То есть Польша 1 сентября 1939 года напала на Польшу и Германию, то есть "развязала вторую мировую войну"(с), а 17 сентября 1939 года и на СССР покусилась?

 

Это только Ваши умозаключения, если Вам в них хочется верить, это Ваше право.
Но, сильно сомневаюсь, что Вы не поняли о чем речь.

 

Как насчет раздела Чехословакии? Про Литву молчу

 

Вторая Мировая началась 1 сентября нападением Германии на Польшу. СССР напал на Польшу 17 сентября. Это исторический факт?

 

Да, причем неоспоримый. И, что СССР вошел в Польшу и оттяпал часть территории - тоже факт. С этим никто не спорит, просто из Польши мирную, невинную жертву тоже делать не стоит

Сообщения объединены, 19 сен 2015, время первого редактирования 19 сен 2015

19 сентября (8 сентября ст.ст.) 1710 года после двухмесячной осады русская армия захватила шведскую крепость Кексгольм (Корелу).
Юст Юль, из «Записок датского посланника в России…»:
21-го. Артиллерийский майор, немец Геннинг, привез радостную весть о сдаче Кексгольма, до каковой осаждающие за все время осады не сделали по городу ни одного пушечного выстрела и лишь за три дня до его сдачи вооружили свои батареи. В начале осады кексгольмский гарнизон состоял из 400 человек; теперь же в нем насчитывалось немногим более 200 человек. Гарнизону предоставлено было выйти из города, но без знамен и без барабанного боя, хотя и при барабане, а затем идти куда угодно; знамена должны были быть переданы русским. В Петербургской крепости и на верфи тотчас же трижды выстрелили изо всех орудий и подняли русский желтый штандарт.

Я обедал в тот день у герцога Курляндского. Он все еще пребывал в Петербурге со всем своим двором и, ожидая со дня на день окончания своего дела и свадьбы, должен был содержать себя здесь на свой счет; герцог не мог даже ничего получить из той суммы, которую обещали уплатить ему по его приезде в Петербург.

Царь пошел в Кроншлот, чтобы лично сообщить адмиралу Апраксину о взятии Кексгольма. На флоте известие это было встречено выстрелами со всех судов. Затем до позднего вечера одна за другою провозглашались чаши. Один из лучших генералов царской службы, подполковник Преображенского полка генерал-майор фон Киркен, родом пруссак, до того напился на этой попойке, что вечером, съезжая с кораблей на берег, упал с береговой пристани в воду и утонул. Такого рода последствий от пьянства можно ожидать здесь каждый день.
Цитируется по: Лавры Полтавы. М.: Фонд Сергея Дубова. 2001. с.209


19 сентября (8 сентября ст.ст.) 1774 года казаками из своего окружения был арестован и сдан властям Емельян Пугачев
«Пугачев Емельян Иванович (1740, по другим данным, 1742-10.I.1775) - предводитель Крестьянской войны 1773-75 в России. Родился в казачьей семье в Зимовейской станице на Дону. Участвовал в Семилетней войне 1756-63, а в 1768-70- в русско-турецкой войне; в 1770 произведен в хорунжие. В конце 1771, уклоняясь от службы в армии, бежал на Терек, в феврале 1772 был арестован в Моздоке, но вскоре бежал. Весной и летом жил в селениях раскольников-старообрядцев под Черниговом и Гомелем. Осенью 1772 поселился среди заволжских старообрядцев на р. Иргизе, где узнал о разгроме восстания яицких казаков. Пугачев начал подговаривать казаков к побегу на вольные земли за Кубань, но вскоре по доносу был арестован, в январе 1773 доставлен в Казань и приговорен к ссылке на каторжные работы в Сибирь. В мае 1773 ему удалось бежать из казанского острога. В августе 1773 он снова появился в селениях яицкого войска. В сговоре с группой яицких казаков - ветеранов восстания 1772 Пугачев решил принять на себя имя "императора Петра III" и поднять казачество на новое восстание, надеясь на поддержку его со стороны крестьянства. Воззрения Пугачева на конечные цели восстания не шли дальше наивных представлений народных масс о возможности построения крестьянско-казацкого государства во главе со справедливым "мужицким царем".

В ходе Крестьянской войны выявились незаурядные качества Пугачева как предводителя восставшего народа: необычайная энергия, отвага, большой природный ум, выдающиеся полководческие дарования и административные способности. 8 сентября 1774 года Пугачев был арестован в заволжских степях заговорщиками, которые выдали его властям. Следствие над Пугачевым происходило в Яицком городке, Симбирске и Москве, суд состоялся 29-31 декабря 1774 в Москве. По приговору Сената, утвержденному Екатериной II, Пугачев и четверо его товарищей (А. П. Перфильев, М. Г. Шигаев, Т. И. Подуров, В. И. Торнов) были казнены четвертованием в Москве 10 января 1775. Семья Пугачева - жена Софья, дети Трофим, Аграфена и Христина, а также вторая жена - "императрица" Устинья были навечно сосланы в Кексгольм».
Цитируется по: Историческая энциклопедия. - М.: Издательство "Советская энциклопедия", 1973-1982

Емельян Пугачев, из показаний на допросе:
Я же с казаками, коих тут было сто шестдесят четыре человека, поехали в степь. Потом разсуждали: куда ехать? И по многим разговорам согласились ехать на Узени, а там, собрав людей побольше, вытти на Нижнюю Яицкую дистанцию, собрать там [123] казаков, взять Гурьев, пуститься на судах в море и плыть в какия ни есть орды, согласить оныя и вытти паки в Россию.

Когда ж на Узени приехали, то толпы моей чиновныя люди, согласи к тому других, меня арестовали. А как сие было со мною зделано за речкою Узенями и учинено то немногими людьми, ибо большая часть толпы моей казаки оставались на другой стороне речки, то я хотел было к ним на лошади ускакать и их уговорить, чтобы они за меня вступились, и тех, кои меня заарестовали, самих перевязали. Однакож, когда я поскакал, то Иван Творогов с другими, нагнав меня, поймали, и везли на худой лошади сутки.

А как в одно время стали обедать, то я схватил было саблю и хотел тех первых начинщиков, кои меня арестовали, то-есть, Федулева и Чумакова рубить. Однакож я осилен, и зделан был за мною присмотр еще больше. И так везли к Яицкому городку.

Потом наехали на нашу толпу высланной из городка сотник, которой, поговоря с прежними моими сообщниками, сказал, наконец: "Для чего, естьли задумали весть меня в городок не связали?" А как те сообщники мои еще и в то время думали, что я государь, то вязать меня не хотели. Потом объявленной сотник посадил меня в колодку.

И так привезен в Яицкой городок в секретную комиссию, где во всем вышеписанном и спрашиван.
Цитируется по: Следствие и суд над Е. И. Пугачевым // Вопросы истории, № 4. 1966

 

20 сентября (8 сентября ст.ст.)1854 года началось первое сражение Крымской войны – битва на реке Альма. Несмотря на мужественное сопротивление, русские войска были вынуждены отступить, после чего союзники начали наступление на Севастополь.
Воспоминания ветерана пешего егерского батальона Эрнест Варэна:
На следующий день 20-го сентября около одиннадцати мы остановились на обед. Через час, все еще обедая, мы услышали стрельбу и величественные раскаты пушек. На расстоянии километра я различил зуавов из дивизии Боске, идущих вдоль скалистого берега моря; они достигли вершины, и вскоре ценой неимоверных усилий к ним присоединилась артиллерия. Начиналась битва. Ниже я цитирую отрывок, в котором барон Базанкур очень эмоционально описывает трудности, с которыми столкнулись артиллеристы: “Передвижение наших орудий по этой крутой разбитой тропе, без всякого сомнения, было на пределе возможного; однако сомнению не было места: любой ценой надо было подняться. Пехотинцы, укрепившиеся на вершине, ведут достаточно интенсивный огонь, удерживающий противника; командующий Барраль, прибывший вслед за Боске, лично командует своими батареями. Если лошади пойдут шагом, повозки неизбежно сорвутся в овраг, так как дорога во многих местах имеет широкие и глубокие ямы, проделанные дождевыми потоками. Итак, прислуга группируется у колес, чтобы их поддержать в случае, если почва начнет проваливаться; другие стоят с саблями рядом с лошадьми, чтобы подгонять животных, если они перейдут на шаг. После сигнала все галопом устремляются наверх; лошади и люди смешиваются в отчаянном порыве; земля проседает со всех сторон, отскакивают камни; прислуга внимательно следит за за бороздами на земле; иногда у лошадей дрожат и содрогаются колени; но ничто не может остановить или замедлить движение. И вот генерал Боске радостно восклицает при виде того, как первые орудия достигают вершины.

Командующий Барраль и капитан Фьев, командир 1-ой батареи, двигаются во главе колонны.<…> Как только орудие освобождается от своего передка, оно сразу же открывает огонь, не дожидаясь прибытия других. Именно французская артиллерия произвела первый выстрел в этот памятный день!”

И именно маневру дивизии Боске, в основном, мы обязаны своим успехом в этот день. Говорят, что князь Меншиков, командующий русской армией, пригласил севастопольских дам полюбоваться на то, как союзники будут скинуты в море.

Так как все, что выходит из под пера Базанкура, намного талантливее моих усилий, я позволю себе позаимствовать у него еще один эпизод, описывающий окончание битвы: “ Русская армия отступала. Две наших батареи резерва, стоящие на гребне холма в той стороне, откуда англичане атаковали правый фланг русских, выдвинулись вперед с целью противостоять вероятным атакам кавалерии, прикрывавшей отступление русских войск. Командир батареи Бусиньер увидел, как на расстоянии в 600 метров от него появился экипаж, ведомый тремя лошадьми, несущимися во весь опор на батарею. Как только русские заметили французских артиллеристов, экипаж поменял направление, но Бусиньер вместе с прислугой из 20 человек начал преследование. Ему удалось настичь экипаж в 100 метрах от позиций русских эскадронов. Артиллеристы доставили пятерых человек и содержимое экипажа в главный штаб. Экипаж принадлежал князю Меншикову и содержал важные документы.

Битва закончилась в 5 часов 30 минут. 39-ый батальон пострадал относительно мало; он потерял только одного офицера, младшего лейтенанта Пуадевэна, погибшего от прямого попадания снаряда в тот момент, когда он взбирался на телеграф, чтобы воодрузить там знамя.
Цитируется по: Крымская кампания Свидетельство очевидца. Ernest Varaigne “Memoires d’un vieux chasseur. Campagne de Crimee. Temoignage. Nice, 1992

Р.Вудвиль. Атака английских войск в битве при Альме. 1896 год

20 сентября (8 сентября ст.ст.)1862 года в Санкт-Петербурге была основана первая российская консерватория
П.И.Чайковский, письмо сестре:
Я поступил во вновь открывшуюся Консерваторию, и курс в ней начинается на днях. В прошлом году, как тебе известно, я очень много занимался теориею музыки и теперь решительно убедился, что рано или поздно, но я променяю службу на музыку. Не подумай, что я воображаю сделаться великим артистом, - я просто хочу только делать то, к чему меня влечет призвание; буду ли я знаменитый композитор или бедный учитель, - но совесть моя будет спокойна, и я не буду иметь тяжкого права роптать на судьбу и на людей. Службу, конечно, я окончательно не брошу до тех пор, пока не буду окончательно уверен в том, что я артист, а не чиновник.
Цитируется по: Конисская Л.М. Чайковский в Петербурге . Л.: Лениздат, 1974. с.80

 

21 сентября (11 сентбря ст.ст.)1665 года в Москву прибывает запорожский гетман Иван Брюховецкий со свитой.
Через два дня Брюховецкий был принят царем Алексеем Михайловичем. Гетманом были подписаны так называемые «Московские статьи», усилившие позиции русского правительства на Украине.
Літописец Дворецких:
Мая двадцят семого дня от Ивана Мартиновича Бруховецкого, гетмана, козаки задніпрские з колмыками былы его добре, аж увесь табор покидавши, утек з войском своїм до Полщи.

Того ж року июня семогонадцят Иван Мартинович Бруховецкий, гетман, з царскими людми и з козаками, и з малою частю колмиков, под Білую Церков пришов, абы еї под кріпкую руку цареву привернут. А потом многие шкоди той волости поробывши, з войсками своїми назад за Дніпр пойшов до домов своих.

В том же року тисяча шестсот шестдесят пятого августа шестого дня Иван Мартинович Бруховецкий, гетман, взявши раду со всіми полковниками своїими и з войсками, до его царского пресвітлого величества на Москву пошли. А потом місяця ноемврия осмого дня Иван Бруховецкий, гетман, на Москві оженився, поняв собі жону з дому князя Юрия Долгорукого, племянницу его Дарию Алферовну. И многие добродійства от царского величества одержавши, его самого учинили боярином, а тых полковников, що з ными были, дано дворянство из грамотами им ствержено, дано им по дві селі до того уряду вічными часы.
Цитируется по: Летописи и хроники. — М., 1984
Гетман Иван Брюховецкий. Гравюра 17 века
21 сентября (11 сентября ст.ст.)1689 года царевна Софья была свергнута и заточена в Новодевичий монастырь.
Г.-А.Шлейссингер, из рассказа о Московии:
К. Там есть два великих князя. Правят ли они благотворно и единодушно.
Ф. Оба они, правда, сидят на троне, но ни один из них ничего не решает, а царевна обдумывает все с магнатами, после чего решение публикуется- опять же от имени обоих царей.
К. Мне это кажется довольно странным. А что это за царевна?
Ф. Она сестра обоих царей по отцу, но мать не у всех одна. Иван Алексеевич — старший царь, родной сестрой которого является царевич; оба они — дети первой супруги; Петр Алексеевич, младший царь,— сын последней супруги.
К. Но как же царевна может участвовать в управлении?
Ф. Этого я и сам не понимаю и не могу многого об этом сказать. Но то, что она одарена высоким княжеским разумением, ясно, как день, и многим известно. К тому же природа создала старшего царя не очень ладно: он плохо видит, слышит и говорит. Зато младший царь природой одарен весьма щедро, он очень охотно занимается всеми высококняжескими упражнениями и добродетелями, но еще очень молод, ведь ему нет и 14 лет, а старшему только что минуло 22. К. Которому из обоих царей люди особенно симпатизируют?
Ф. Бояре и важные господа очень симпатизируют младшему. Немцы, кажется, тоже прочат ему большое будущее, ибо это любимый всеми господий; но стрельцы и простые люди склоняются к старшему. А что получится в будущем из такого правления, покажет время. За мое пребывание в России там два раза спасали жизнь младшему царю: когда он по своему обыкновению остался развлекаться в деревне, то ему однажды подожгли конюшню; другой раз подложили огонь под его покой и спальню, так что его личный слуга едва успел увести его оттуда в одной рубахе, а молодой господин был крайне взволнован...
Цитируется по: Рассказ очевидца о жизни Московии конца XVII века // Вопросы истории, № 1. 1970


21 сентября (10 сентября ст. ст.) 1799 года войска Суворова начали переход через Альпы из Северной Италии в направлении Австрии.

 

22 сентября (11 сентября ст.ст.)1789 года у реки Рымник произошло сражение русско-австрийских войск под командованием Суворова с турецкой армией. Несмотря на четырехкратное преимущество, турки были наголову разбиты.


Карта сражения при Рымнике 11 сентября 1789 года


Рымник (Русско-турецкая война, 1787—1791). Река в Румынии, вблизи которой 11 сентября 1789 года произошло сра¬жение между русско-австрийскими войсками под командо¬ванием генерала А.В. Суворова (25 тыс. чел.) и турецкой ар¬мией под командованием Юсуф-паши (около 100 тыс. чел.). Воспользовавшись разъединением сил союзников, Юсуф-паша двинул основную армию против австрийского корпуса принца Ф. Кобургского (18 тыс. чел.). На помощь австрий¬цам выступил корпус Суворова (7 тыс. чел.). За 2,5 суток он прошел около 100 километров по размытым осенними дождями доро¬гам. Учитывая четырехкратное превосходство турок, принц Кобургский предлагал оборонительный план действий, но российский командующий настоял на немедленном наступ¬лении. Приняв командование над союзными войсками, Су¬воров двинул их вперед. Вечером 10сентября они начали наступление и, пройдя 14 км, форсировали незаметно для турок реку Рымну.

Турецкие войска располагались в трех лагерях между ре¬ками Рымна и Рымник. Из-за плохо поставленной разведки они пропустили момент столь быстрого появления союзни¬ков. Суворовский план состоял в разгроме этих сил по час¬тям. В условиях четырехкратного превосходства турок Суво¬ров мог добиться преимущества лишь за счет быстроты и внезапности нападения, чтобы не дать турецкому командо¬ванию опомниться и скоординировать свои действия. Задав высокий темп сражению, российский полководец сразу за¬хватил инициативу, которую не выпускал из рук до конца боя. Суворовские быстрота и натиск покоились на прочном фундаменте — отличной выучке и слаженности его войск, их высоком боевом духе и вере в своего командующего.

11 сентября русские, наступавшие на правом фланге, неожиданно атаковали турецкий лагерь Тырго-Кукли, где находилось 12 тыс. чел. Захватив его после ожесточенного боя, они двинулись в обход леса Каята к главному лагерю Юсуф-паши. Левее наступали австрийские части. Они отбили атаку 15-тысячного конного отряда турок, пытавше¬гося отрезать русских и австрийцев друг от друга. Отразив еще ряд атак турецких отрядов, союзники соединились и после получасового отдыха двинулись в 3 часа на штурм основного укрепленного лагеря турок у леса Крынгу-Мейлор. Части принца Кобургского двинулись на центр турец¬ких позиций, где их каре немедленно окружили более 40 тыс. турецких воинов.




Д.Доу. Портрет генералиссимуса А.В.Суворова. Около 1830 года



Рядовой и обер-офицер пехотного полка в форме 1786—1796 гг.
Пока австрийцы стойко отражали бешеный натиск ос¬новных сил турок, Суворов совершил обходной маневр и ата¬ковал левый фланг Юсуф-паши. Российскому полководцу хва¬тило мгновения, чтобы оценить турецкие позиции. Видя, что они недостаточно укреплены, он без промедления принял дерзкое решение атаковать их конницей, за которой шла пе¬хота. Эта безумная с точки зрения военной тактики импро-визация стала кульминацией битвы и принесла победу союз¬никам. Кавалерия, ринувшись вперед, легко преодолела не¬достроенные рвы и брустверы и врубилась в толпы янычар. Опешив от неожиданности, те на какое-то время прекратили стрельбу, что позволило пехоте добежать до окопов, где произошла отчаянная схватка. Штыковой удар пехоты обратил янычар в бегство. Одновременно перешли в контратаку авст¬рийские части.

Не снижая темпа натиска, союзники начали преследова¬ние отступавших и ворвались следом за ними в третий лагерь у Мартинешти. Турецкие войска потеряли психологическую устойчивость и превратились в неорганизованные толпы, ко¬торые уже не сопротивлялись и лишь спасались бегством. Тех, кто еще пытался организовать оборону у Мартинешти, бегущая толпа смела и увлекла за собой. Таким образом, на данном этапе сражения численное превосходство турок обер¬нулось против них самих.

Возле моста через Рымник возникла страшная давка из массы людей, лошадей и верблюдов. Многие бросились в воду и погибли. Бегство обошлось турецкой армии дороже самой битвы. Опыт Рымника, как и Кагула, лишний раз под¬твердил истину, что большая, неспособная к маневру и пло¬хо управляемая армия может стать жертвой существенно мень¬шей, но подвижной, отлично выученной и хорошо воору¬женной.

Сражение при Рымнике продолжалось 12 часов и завер¬шилось полным разгромом турецкой армии. Она потеряла до 20 тыс. чел. убитыми, утонувшими, ранеными и пленны¬ми. Большинство просто разбежалось. После сбора у Мачина (за Дунаем) Юсуф-паша насчитал в рядах своей армии лишь 15 тыс. чел. Урон союзников в сражении при Рымнике составил 600 чел. (русских — 200, австрийцев — 400).

Эта яркая и крупная победа, сравнимая по масштабам с кагульской, решила исход кампании 1789 года. После рымникского разгрома турецкое командование до конца войны не предпринимало серьезных попыток наступления на левом берегу Дуная. За победу при Рымнике Суворов получил ти¬тул графа Рымникского и орден Св. Георгия 1-й степени.
Цитируется по: Шефов Н.А. Битвы России. Военно-историческая библиотека. М: АСТ., 2002.
Сего дня по утру пришли мы с корпусом сюда. Поелику я знаю, что действие наше вам без сомнения уже известно, и я удостоверен, что вы ожидаете моего письма, то употреблю я немногие праздные мои минуты для извещения вас о происшествии нашей экспедиции сколько то нужно для совершения вашего плана, до сего. Визирь с Армией своею шел прямо против корпуса Принца Саксен-Кобурга. Сей последний выступил с корпусом своим и шел к Фокшанам ему на встречу. Он просил, усиления от Генерала Суворова, который имел на то строжайшее приказание от Фельдмаршала, немедленно исполнить сие требование. И по тому он 6 Сентября выступил с корпусом своим и шел вдоль по берегу реки Бирлата в тот день до реки и Деревни Карапшешты. 7 числа пошли мы через деревню Матку сюда к Текучам, к Марисештам; 9 числа помощью Австрийских понтонов перешли мы через реку Путну, и стали лагерем по ту сторону оной на берегу. То соединились мы с Цесарскою Армией и стали неподалеку от реки Милковы на левом флигеле Австрийского Корпуса. В тот же день пошли мы отсюда в двух колоннах: Австрийская под командою Принца Кобурга в правой, а мы в левой колонне, и посредством перевозов переправились через реки Милкову и Рымник. Когда Армия перешла через Рымник, построили боевой порядок: и так шли до Тиргу-Кукулы, где 11 числа действие началось. Неприятель обратился в бегство. Мы преследовали его до Рымника, и разбили его не далеко от деревни Мартинешты. Он защищался как худой воин, то есть как Турок. Всеобщий страх их усугубился, когда они в другой раз увидели приближающиеся Российские Войска в соединении с Австрийскими. Первое нападение было, как у них обыкновенно, весьма жестоко и сопровождаемо ужасным криком: они окружили наши кареи; после немногих выстрелов картечами они побежали, как грабители. Я со всеми опытными Офицерами ручаюсь жизнью своею, что до сего времени в свете не бывало сражения толь мало ужасного; они, бросили все; ни одна пушка не взята кровными руками; неприятель оставил нам 79 пушек в открытом поле, из числа которых Австрийцы получили 13. Багаж и весь лагерь достался нам. Для лучшего вашего понятия скажу я вам, что Визирская Армия состояла из 80 тысяч человек, а наша только из 4 500; на месте осталось убитых 200 и несколько взято в полон. 13 числа дошли оба корпуса обратно в Фокшаны также двумя колоннами и стали лагерем на прежнем своем месте, где мы отдалились опять от Австрийских Войск; они пошли по своему прежнему маршруту обратно в Аджут, а мы сюда в Текучи, куда мы сего дня 16 числа по утру прибыли и опять лагерем стали. Через несколько дней пойдем мы отсюда вдоль по правому берегу реки Бирлата в Бирлат.
Цитируется по: Раан фон. Перечень из собственнаго своего журнала в продолжение прошедшей войны при завоевании Молдавии и Бессарабии с 1787 по 1790 год, с приобщением одного чертежа. Сочинял в письмах к своему другу императорской российской службы секунд-маиор фон Раан. СПб. 1792

 

23 сентября (12 сентября ст.ст.) 1723 года между Россией и Персией был заключен мирный договор, по которому к России отошли Дербент, Баку, Решт, провинции Ширван, Гилян, Мазендеран и Астрабад.
«Договор был подписан в Петербурге 12 сентября 1723 года и состоял в следующих главных статьях: 1) Его императорское величество Всероссийский обещает его шахову величеству Тахмасибе добрую и постоянную свою дружбу и высокомонаршеское свое сильное вспоможение против всех его бунтовщиков и для усмирения оных и содержания его шахова величества на персидском престоле изволит, как скоро токмо возможно, потребное число войск в Персидское государство послать, и против тех бунтовщиков действовать, и все возможное учинить, дабы оных ниспровергнуть и его шахово величество при спокойном владении Персидского государства оставить; 2) а насупротив того его шахово величество уступает императорскому величеству всероссийскому в вечное владение города Дербень, Баку со всеми к ним принадлежащими и по Каспийскому морю лежащими землями и местами, такожде и провинции: Гилянь, Мазандеран и Астрабат, дабы оными содержать войско, которое его императорское величество к его шахову величеству против его бунтовщиков в помочь посылает, не требуя за то денег.

Петр уже хозяйничал в уступленных областях; в мае 1724 года написал пункты Матюшкину: "1) крепость Св. Креста доделать по указу, в Дербенте цитадель сделать к морю и гавань делать; 3) Гилянь уже овладена, надлежит Мазандераном также овладеть и укрепить, а в Астрабатской пристани ежели нужно делать крепость, для того работных людей, которые определены на Куру, употребить вышеписанные дела; 4) Баку укрепить; 5) О куре разведать, до которых мест можно судами мелкими идти, чтоб доподлинно верно было; 6) сахар освидетельствовать и прислать несколько, также и фруктов сухих; 7) о меди также подлинное свидетельство учинить, для того взять человека, который пробы умеет делать; 8) белой нефти выслать тысячу пуд или сколько возможно; 9) цитроны, сваря в сахаре, прислать; одним словом, как владение, так сборы всякие денежные и всякую экономию в полное состояние привесть стараться всячески, чтоб армян призывать и других христиан, если есть, в Гилянь и Мазандеран и ожилять (поселять), а басурман, зело тихим образом, чтоб не узнали, сколько возможно убавлять, а именно турецкого закона (суннитов). Также, когда осмотрится, дал бы знать, сколько возможно там русской нации на первый раз поселить. О Куре подлинного известия не имеем: иные говорят, что пороги, а ныне приезжал грузинец, сказывает, что от самой Ганжи до моря порогов нет, но выше Ганжи пороги; об этом, как о главном деле, надлежит осведомиться, и, кажется, лучше нельзя, как посылкою для какого-нибудь дела в Тифлис к паше. Сие писано, не зная тех сторон, для того дается на ваше рассуждение: что лучше-то делайте, только чтоб сии уступленные провинции, особливо Гилянь и Мазандеран, в полное владение и безопасность приведены были".


Карта персидских походов 1722-1723 гг.
Но "уступленные провинции" были уступлены только в Петербурге. Для ратификации договора, заключенного Измаил-беем, отправились в Персию Преображенского полка унтер-лейтенант князь Борис Мещерский и секретарь Аврамов. В апреле 1724 года въехали они в персидские владения, и встреча была дурная: на них напала вооруженная толпа; к счастию, выстрелы ее никому не повредили. Когда Мещерский жаловался на такую встречу, то ему отвечали: "Ребята играли, не изволь гневаться: мы их сыщем и жестоко накажем". Шах принял Мещерского с обычною церемониею, но этим все дело и кончилось: посол не мог добиться никакого ответа и принужден был уехать ни с чем; на возвратном пути на горах подвергся неприятельскому нападению; было узнано, что персидское правительство хотело именно погубить Мещерского и действовало так по внушениям шевкала тарковского, который доносил о слабости русских в занятых ими провинциях. По возвращении Мещерского императорские министры подали мнение, чтоб Матюшкин написал шаху или его первому министру с представлениями, что между Россиею и Турциею заключен договор насчет персидских дел, что Персия может спастись единственно принятием этого договора и погибнет, если вооружит против себя соединенные силы таких могущественных государств. Министры считали необходимым увеличить число регулярного войска в новозанятых областях, чтоб, с одной стороны, распространить русские владения и военными действиями устрашить персиян, а с другой - удерживать турок. 11 октября в Шлиссельбурге подано было Петру мнение министров, и он дал такую резолюцию: "Ныне посылать к шаху непотребно, потому что теперь от него никакого полезного ответа быть не может; пожалуй, объявит и то, что они договор подтвердят и потребуют помощи не только против афганцев, но и против турок: тогда хуже будет. Надобно стараться, чтоб грузины, которые при шахе, как-нибудь его увезли или по крайней мере сами от него уехали; для этого писать к Вахтангу и устроивать это дело чрез его посредство. Писать к генерал-майору Кропотову, чтоб он искусным и пристойным способом старался поймать шевкала за его противные поступки". Относительно умножения русских войск император объявил, что разве прибавить нерегулярных полков, о пропитании которых пусть подумают министры».
Цитируется по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том 18, глава 1. М.: Мысль, 1991
Петр I, письмо генерал-лейтенанту Матюшкину:
Уведомились мы по письмам Генерал-майора Кропотова что Ногайцы, которые живут близь крепости Святого Креста и аграханского транжамента, желают быть в службе нашей. И хотя шамхал их отзывает к себе, однакож они к нему не хотят. И ежели де оных тамо не будет то команды его людям в съестных припасах в мясе и в рыбе будет не без нужды и для того отпишите к нему, чтобы он, пожелавших, принял их в вашу службу.

При сем поздравляю, со всеми провинциями по берегу Каспийского моря лежащими понеже посол персидский оные уступил, с которого трактата прилагаем копию.

Петр.
Цитируется по: Персидская война 1722-1725. (Материалы для истории царствования Петра Великого) // Русский вестник, № 4. 1867

 

24 сентября (13 сентября ст.ст.)1762 года состоялся торжественный въезд в Москву Екатерины, будущей российской императрицы, спустя 9 дней состоялась ее коронация.


Екатерина II на ступенях Казанского собора, приветствуемая духовенством в день воцарения 28 июня 1762 года. Неизвестный художник. Конец 18 века

«На приготовление к коронации Екатерины II было выдано князю Трубецкому 50000 рублей и гардеробмейстеру Шкурину – 20000. Бецкому поручено было изготовить новую императорскую корону, для чего в его распоряжение отданы были все бриллиантщики государства.
В Москве происходила очистка улиц, починка мостовых, крашение домов и фонарей. В различных местах города воздвигались триумфальные ворота с аллегорическими изображениями. В Успенском соборе все было отделано заново.
На пути императрицы из Петербурга в Москву ей были устроены торжественные встречи в Новгороде, Торжке т Твери.
9 сентября 1762 года Екатерина II прибыла в подмосковное село Петровское. Куда являлись к ней с поздравлениями члены синода, высшее духовенство, придворныя дамы, кавалеры и вообще знатныя особы.
Торжественный съезд в столицу происходил 13 сентября».
Цитируется по: Сказание о венчании Русскихъ царей и императоровъ. Составилъ П.П. Пятницкий. М.: Типо-литографİя О.И. Лашкевичъ и К°, 1896

Триумфальные ворота к коронации Екатерины II на Тверской улице у Белого города (архитектор К.И.Бланк). Гравюра по рисунку М.И.Махаева.

24 сентября (13 сентября ст.ст.)1799 года русская армия под командованием фельдмаршала Суворова нанесла поражение французам в битве у Сен-Готарда

«4-го сентября Суворов из Алессандрии прибыл в Таверну — у подножья Альп. Отсюда ему представлялось два пути на соединение с Корсаковым: кружной — в долину верхнего Рейна, и кратчайший — на Беллинцону, Сен-Готард, долину Рейссы — к озеру Четырех Кантонов. По представлению союзников-австрийцев, Суворов избрал этот второй путь с тем, чтобы, пройдя берегом озера на Швиц, действовать в тыл армии Массены. Однако австрийцы, советовавшие фельдмаршалу выбрать этот путь, утаили от него главное: вдоль озера дорог на Швиц не существовало, и русская армия неминуемо попадала в тупик.
Недостаток вьючных животных (мулов) давал себя знать. Полевая артиллерия и обозы отправлены были кружным путем к Боденскому озеру. При войсках оставлены лишь полковые орудия, всего 25 горных пушек. В авангарде шла дивизия Багратиона (8 батальонов, 6 орудий), в главных силах Дерфельдена — слабые дивизии Повало-Швейковского и Ферстера (14 батальонов, 11 орудий), в арьергарде — дивизия Розенберга (10 батальонов, 8 орудий). Горные пушки — австрийские, но с русской прислугой. Суворов приказал каждой дивизии идти поэшелонно, имея впереди разведчиками по 25 казаков и 20 пионер, в голове 1 батальон и 1 орудие, в главных силах по 1 пушке на полк и в хвосте эшелона запасную пушку и патронные вьюки. Завязав бой в горах, головному батальону надлежало, рассыпавшись, быстро карабкаться на кручи, главным силам, оставаясь в колоннах, быстро следовать за стрелками в штыки, не задерживаясь для стрельбы. У Суворова было 32 батальона и казаки (20000 человек).
12-го сентября армия вышла из Таверны и 13-го в бою у Сен-Готарда Суворов, разбив французскую дивизию Лекурба, открыл себе дорогу в Альпы. 14-го сентября у Чертова Моста на глазах пораженных ужасом французов форсирована бурная Рейсса. 15-го сентября армия достигла озера Четырех Кантонов, и здесь Суворов увидел, что дальнейшее движение невозможно за отсутствием дорог. Армия сидела в мышеловке...
Суворов узнал здесь о двух горных тропах. Выбора у него не оставалось. 16-го сентября имел место ужасный двенадцатичасовой переход через Роттокский перевал и 17-го числа армия собралась в Муттенской долине».
Цитируется по: Керсновский А.А. История Русской армии. М.: Голос, 1992-1994. с.188-189

А.В. Суворов, донесение Павлу I:
На каждом шагу в этом царстве ужаса зияющие пропасти представляли отверзтые и поглотить готовые гробы смерти… Там явилась зрению нашему гора Сен-Готард, этот величающийся колосс гор, ниже которых громоносные тучи и облака плавают, и другая, уподобляющаяся ей, Фогельсберг. Все опасности, все трудности были преодолены и, при такой борьбе со всеми стихиями, неприятель, согнездившийся в ущелинах и неприступных, выгоднейших местоположениях, не мог противостоять храбрости воинов, явившихся неожиданно на этом новом театре… Войска Вашего Императорского Величества прошли через темную горную пещеру Урзерн-Лох, заняли мост, удивительной игрой природы из двух гор сооруженный и проименованный Тейфельсбрюкке. Оный разрушен неприятелем. Но сие не останавливает победителей. Доски связываются шарфами офицеров, по сим доскам бегут они, спускаются с вершины в бездны и, достигая врага, поражают его всюду
Цитируется по: А. В. Суворов. Документы, т 1 — 4; т.4 1799—1800. М.: Воениздат, 1949—1953

Фельдмаршал А.В. Суворов на вершине Сен-Готарда 13 сентября 1799 года. А.И. Шарлемань. 1855 год

 

24 сентября 1973 года террорист бросил бомбу в Мавзолее. Саркофаг не пострадал. Погибло несколько посетителей

 

25 сентября (14 сентября ст.ст.)1789 года отрядом генерал-майора де Рибаса была взята крепость Хаджибей, ставшая спустя пять лет городом Одесса.


Хаджибейский замок
«Штурм и взятие Хаджибея русскими войсками 14(25) сентября 1789 г. вряд ли являлось бы столь значительным событием и датой в анналах отечественной истории, если бы этот день не стал хронологической точкой отсчета летописи предыстории Одессы. Но так как этот факт давно совершенно очевиден для потомков, то и понятен тот большой интерес, который проявлялся к подробностям падения турецкой крепости Ени-Дунья, именуемой в русских документах Хаджибейским замком. Впрочем, не будем умалять и чисто военное значение операции проведенной в ночь с 13 на 14 сентября по ст. ст. отрядом генерал-майора Дерибаса. Конечно, в ряду кровопролитных и тяжелых сражениях в годы русско-турецкой войны 1787-1791 гг. эта операция отнюдь не выделялась. Но и не случайно ведь в Петербурге прогремели салюты в честь Дерибаса, а Суворов не преминул с победой над Хаджибеем честь иметь поздравить Осипа Михайловича, усердно пожелав ему "побеждая и далее неверных, заслужить лавры".

Между тем, кажущаяся легкость, с которой русские войска овладели Хаджибеем, во многом обманчива. Чтобы убедиться в этом достаточно просмотреть документы предшествовавшего штурму времени, где отчетливо видно, насколько тщательно подготавливалась данная операция в течение нескольких месяцев до ее фактической реализации. Эта продуманность действий, а именно она определяет уровень военного искусства, и принесла в конечном итоге заслуженные лавры Дерибасу и его соратникам.

Следует отметить, что из многочисленных документов того времени особую ценность для понимания рассматриваемого вопроса имеют письма Осипа Михайловича Дерибаса начальнику канцелярии главнокомандующего Г.А. Потемкина, Василию Степановичу Попову, выдержки из которых, касаемые Хаджибея, мы и приводим ниже. Но предварительно несколько замечаний.

Хаджибейская крепость, по-турецки Ени-Дунья (Новый Свет), была перестроена, или, лучше сказать, вновь выстроена, в 1764 г., и представляла собой подобие четырехугольника, окруженного с суши земляным валом. Она размещалась на территории современного Приморского бульвара, недалеко от того места, где позднее был построен Воронцовский дворец. Судя по ряду описаний, главной достопримечательностью крепости был каменный дом паши и глубокий пороховой погреб. Вокруг и внутри ее были разбросаны несколько десятков татарских хижин, и в случае опасности жители или прятались в крепости, или в спешном порядке перекочевывали в глубь степей. Лишь небольшой редут, да овраг служили внешними оборонительными средствами для Хаджибея, гарнизон которого не превышал 300 человек при 12 орудиях. Вот почему турки при возможном нападении особое значение придавали поддержке со стороны своего флота. Последнее обстоятельство следует заметить особо.

После долгой и изнурительной осады Очакова, который был взят русскими войсками лишь в декабре 1788 г., многим казалось, что война близится к завершению. Так думали не только в Петербурге, но и некоторые высшие сановники в Стамбуле, Во всяком случае, турецкий султан Абдул-Хамид 1 явно склонялся запросить мир. Но в апреле 1789 г. старый султан неожиданно умер и ему на смену пришел Селим III . Вот эти события как бы затормозили развитие хода действий в русско-турецкой войне. Однако, пока правительство России ожидало запроса от турецкой стороны на начало мирных переговоров, не в меру горячий и воинственный Селим III развернул небывалую активность по реорганизации своей армии, играя, при неистовой поддержке янычар, на струнах национальной уязвленности и жажде реванша.


Ж.Б.Лампи. Портрет Осипа Михайловича де Рибаса. 1796 год
Хаджибею при этом отводилась достаточно значительная роль, как одного из основных мест базирования турецкого флота вблизи главных русских сил. Эти обстоятельства не могли не быть замечены в русской армии, И уже с начала лета 1789 г, все данные относительно Хаджибея стали поступать к Дерибасу, Так, 20 июня (1 июля) он писал Попову: "Полковник Машлыкин утром возвратился из Гаджибея. он был там со 150 /казаками/, проведшими ночь в лощине по ту сторону большого Куяльника, в пяти верстах от укрепления, а утром он пошел с одним есаулом открыть неприятеля в расстоянии одной версты. Он заметил, что в укреплении мало людей, насчитал 23 лодки одномачтовых, которые он принял за запорожские суда, и 37 больших и средних якорных судов на море, на расстояния пяти верст. Я говорил с ним и его есаулом и, судя по тому, что они мне сказали, нечего сомневаться в том, что они видели все и очень хорошо, только не могли разобрать качество судов, и я замечаю, что в числе средних, они видели несколько двухмачтовых. Один сметливый и смелый есаул Кумчатского полка возвратился вчера с таким же открытием и донес слово в слово то, что Машлыкин. Поэтому можно судить приблизительно, что трем этим разным донесениям о силах неприятеля до сих пор не очень значительных. 0 них точно узнают, когда гр. Войнович пошлет для разведки офицера".

Как видим, уже в своих первых донесениях Дерибас не спешил с выводами и полагался на соответствующие данные от контр-адмирала Войновича. В то же время, со своей стороны, он не прекращал разведку в Хаджибее. 2 (13) июля Дерибас писал: “ Посланный вчера к Гаджибею старшина, сей минут ко мне явился благополучно, и рапортовал: он сего числа весь Гаджибейский берег открыл, а далее оного против последнего за Гаджибеем большого мыса, не у самих берегов, а близь оных стоит небольших (примерно как наших черноморских казаков суда) двадцать семь суден; из оных на глазах его пять отошли за мыс к Аккерману; сверх того примечено им далеко в море стоящих противу первого Куяльника неприятельских больших и малых тридцать четыре судна; из коих одно двухмачтовое также пошло к Аккерману: на берегу никаких следов не примечено, также из крепости Гаджибейской никто не выезжал".

Видимо, разведывательные вылазки русских солдат и казаков стали настолько регулярны, что не могли оставаться незаметными для турок, и это приводило к небольшим вооруженным стычкам. Например, 25 июня (5 авг.) Дерибас докладывал в канцелярию главнокомандующего: "Кроме маленькой стычки вчера под Гаджибеем, в которой мы ни одного человека не потеряли, не имеем ничего нового". Тем временем, пока длилась своеобразная пауза на театре боевых действий, Осип Михайлович не ограничивался только получе¬нием регулярных сведений о состоянии противника, но и стремился, по возможности, получить точные топографические данные относительно окрестностей крепости. Вот характерные строки, написанные им в конце августа: "Все это время я занимаюсь местностью Тилигула и Куяльника. Все находящиеся у вас карты не верны; я вам скоро пришлю одну очень хорошую, потому что открыл здесь такую в Таврическом полку у поручика Игнатьева, который аккуратно работает и везде был сам".

Даже из приведенных выдержек из донесений Дерибаса понятно, что приказ Потемкина об овладении Хаджибеем не являлся для него неожиданным, и не застал врасплох. Уже 31 августа (11 сент.) Дерибас изложил свой давно вынашиваемый план: “Прошу вас, мой генерал, передать его светлости (т.е. Потемкину - А.Т.), что я готов; канонерские лодки поставлены в хорошем месте, и я начну огонь только тогда, когда начнет батарея поставленная со стороны гр. Гудовича. В случае если город посмеет стрелять по нас, завидя нас с рассветом, я отвечу только по трем первым выстрелам, и тогда буду продолжать, пока не будет приказано перестать. Канонерские лодки будут стрелять по очереди: всех их 28; значит 14 будут стрелять, остальные судна, приблизив-шись тоже, и стоять будто бы наготове к помощи другим”.

Если отбросить определенную неуклюжесть стиля, столь свойственную большинству военных того времени, то даже этот предварительный набросок планируемой операции наталкивает на объяснение одного весьма важного момента, который, нередко выпускается из вида. Дело в том, что Дерибас ставил перед собой цель значительно шире, чем просто захват Хаджибейской крепости, но и как комплексный удар с суши и с моря по турецкому флоту. Этот своеобразный капкан для военных судов неприятеля мог бы стать одним из решающих моментов, существенно влиявших на весь ход войны. Именно поэтому, как мы увидим, столь огорчительны были минуты, когда нерадивость графа Войновича свела на нет блистательно задуманный план.

А события разворачивались следующим образом. 3 (14) сентября из Очакова к Хаджибею вышли три конных полка и три полка казаков Черноморского войска. Дабы скрыть маневр, войска продвигались только ночью и 12 (23) сентября достигли Пересыпи. На следующей день отряд, с присоединившимися к нему еще двумя батальонами с полевыми и осадными орудиями, расположился в Кривой балке. Посланные ранее к Хаджибею казаки донесли Дерибасу, что видели около 40 турецких судов в море, и 33 лансона, стоявших на якоре близ берега. Поэтому на перешейке между морем и Куяльницким лиманом генерал разместил батарею из 4-х осадных и 12-ти полевых орудий, чтобы боковым огнем попытаться нанести урон неприятельскому флоту. В то же время были точно распределены действия отрядов при штурме крепости. Секунд-майор Воейков должен был занять окрестности замка, отрезая возможность как высадки десанта с турецких кораблей, так и возможность бегства из крепости гарнизона. Основная роль отводилась батальону под командованием полковника Хвостова, который при поддержке с флангов двух полков черноморских казаков должен был штурмом овладеть крепостным валом. Расчет был и на внезапность, и на слаженность действий всех отрядов. И надо отметить, что эти расчеты были реализованы блестяще.

14 (25) сентября в 4 часа утра турки заметили приближающиеся отряды русских, но было уже слишком поздно. В считанные минуты батальон полковника Хвостова, где находился и Дерибас, овладел крепостью. Ни беспорядочный огонь крепостных орудий, ни корабельной артиллерии турок не смогли нанести существенный урон русским, потери которых составляли 5 убитых и 33 раненых. Турецкие потери выглядели значительно ощутимее: более двухсот убитых, взяты в плен двух бунчужный паша Ахмет-бей, бин-паша, 5 агов, 5 байрактаров, 1 капитан судна и 66 нижних чинов. Русским достались также неплохие трофеи: 12 пушек, 22 бочки с порохом, 800 ядер и, кроме того, 7 знамен и 2 флага. Было подбито два турецких лансона, один из которых вскоре затонул, а другой вынужден был подойти к берегу и сдаться.

Однако это еще не был конец баталии. С рассветом турецкий флот подошел к Хаджибею. И хотя перевес сил был на стороне турок, вернуть себе крепость они не смогли. Этому способствовал сильный ветер и неудачное маневрирование турецких судов с одной стороны, и умелый огонь русских пушек, с другой. При этом, как генерал Гудович, так и Дерибас в своих последующих рапортах единодушно отмечали батарею майора Меркеля, ведшего точный и прицельный огонь с правого фланга».
Цитируется по: Третьяк А.И. Рождение города. (Документальные очерки). - Одесса: Optimum, 2004

Письмо Осипа де Рибаса:
Мы отпраздновали праздник Воздвижения Креста пушечными выстрелами: в течение получаса продолжался адский огонь, особенно со стороны моря. Но он не причинил нам вреда, так как берег очень высок. Я восхищен храбростью полковника Хвостова, а также многих других, и, в частности, капитана Трубникова, подателя сего донесения; он был невежлив, оставив меня у подножия лестницы, дабы доказать мне, что и он умеет идти на приступ: я был удовлетворен, видя штурмовую лестницу всю покрытую наступающими, среди которых мои молодые люди не были последними. Если бы только граф Войнович проявил бы желание рискнуть потерей нескольких лодок, он мог бы оказать большую услугу, и мы все покрыли бы себя славой: возможно, этот момент еще не потерян, хотя ветер достаточно силен, однако слабее чем прошедшей ночью: я отдал бы два пальца, чтобы увидеть появление нашей флотилии завтра с восходом солнца; я разделяю это желание с большим количеством людей, которые все убеждены, что ни одно вражеское судно не смогло бы от нас уйти, и среди других два больших с батареями, которые очень тяжелы, и кроме того двигаются как пьяные, после трепки полученной ими сегодня.
Цитируется по: Третьяк А.И. Рождение города. (Документальные очерки). - Одесса: Optimum, 2004


25 сентября 1943 года освобождение города Смоленска.
К середине сентября войска советского Западного фронта под командованием генерал-полковника Соколовского, успешно осуществив Ельнинско-Дорогобужскую операцию, вышли на рубеж рек Устром и Десна, где противник занял заранее подготовленные позиции. После кратковременной подготовки фронт 15 сентября возобновил наступление.

Замысел советского командования предусматривал рядом фронтальных ударов расчленить противостоявшие силы противника и уничтожить их по частям при содействии Калининского фронта, который одновременно проводил Духовщинско-Демидовскую операцию. Главный удар фронт наносил в центре силами 10-й гвардейской, 21-й и 33-й армий в общем направлении на Починок, Оршу, вспомогательные удары — армиями правого крыла (31-я, 5-я и 68-я) на Смоленск и левого крыла (49-я и 10-я) на Рославль.

14 сентября левое крыло Калининского фронта на духовщинском направлении и на сутки позже главная ударная группировка Западного фронта на смоленском направлении перешли в наступление.
Артиллерийская подготовка на Калининском фронте продолжалась 1 час 15 минут. В течение этого времени велось разрушение и подавление целей огнем отдельных орудий и взводов с закрытых позиций. За 20 минут до конца артиллерийской подготовки (в течение 10 минут) были даны залпы реактивной артиллерии по опорным пунктам, а в последние 10 минут открыли огонь на разрушение на переднем крае орудия прямой наводки.

В первый день операции главная полоса обороны противника была прорвана почти на всех направлениях. Наступавшим войскам оказывали помощь партизаны. Немецко-фашистское командование было вынуждено начать отвод основных сил группы армий «Центр» к Смоленску.

Поддержка атаки началась 15-минутным огневым налетом по переднему краю и ближайшей глубине обороны противника. После того как пехота и танки под прикрытием огня достигли первой траншеи гитлеровцев, артиллерия перенесла огонь на следующий рубеж. В дальнейшем поддержка атаки осуществлялась методом последовательного сосредоточения огня. Таким образом, на этот раз оборона противника подавлялась массированным огнем артиллерии более надёжно.

В 10 часов 20 минут под прикрытием огня артиллерии и ударов авиации соединения 39-й и левого фланга 43-й армий стремительными ударами прорвали на нескольких участках оборонительную полосу противника. К исходу первого дня боев войска продвинулись на глубину от 3 до 13 км, расширив прорыв до 30 км.



Освобождённый Смоленск



16 сентября на направлении главного удара прорыв был расширен до 20 км по фронту и до 10 км в глубину. Значительных успехов добились также соединения и части 31-й армии. Умело маневрируя, они обходили очаги сопротивления и прорвали последний оборонительный рубеж.

В тот же день, 16 сентября, войска 31-й армии сломили сопротивление гитлеровцев и овладели важным опорным пунктом обороны немецко-фашистских войск на подступах к Смоленску — городом и железнодорожной станцией Ярцево. В боях за город противник потерял только убитыми до тысячи солдат и офицеров.

20 сентября Ставка Верховного Главнокомандования поставила Западному фронту следующую задачу: продолжая наступление, разбить смоленскую группировку противника и 26-27 сентября овладеть Смоленском.

23 сентября советские войска перерезали железную и шоссейную дороги Смоленск — Рославль и охватили вражескую группировку в районе Смоленска с юга. К этому времени войска 10-й армии ворвались в Рославль и завязали уличные бои, а силами 164 сд 33-й армии был взят город Починок.

В эти дни при форсировании Днепра совершил героический подвиг командир минометного отделения 702-го гвардейского стрелкового полка 213-й гвардейской стрелковой дивизии сержант Аксентий Игнатьевич Мороз.

23 сентября группа бойцов вышла к переправе, чтобы доставить боеприпасы товарищам, уже занявшим огневые позиции на плацдарме, захваченном на правом берегу. Фашисты открыли сильный пулеметный огонь. Минометчики были вынуждены залечь. Сержант Мороз вместе с другими солдатами скрытно, вплавь переправился на противоположный берег и вышел в тыл фашистам. Внезапной атакой смельчаки выбили их из траншей, захватили пулемет и открыли из него огонь, обеспечив тем самым возможность доставить мины на огневые позиции. Когда боевые порядки полка атаковали фашистские танки, Мороз открыл огонь из противотанкового ружья, расчет которого вышел из строя. Двумя выстрелами он поджег вражеский танк. Указом Президиума Верховного Совета СССР сержанту А. И. Морозу присвоено звание Героя Советского Союза.



Митинг в освобождённом Смоленске



25 сентября соединения 31-й и 5-й армий, форсировав с ходу Днепр, освободили Смоленск, но радость победы омрачала картина, увиденная нашими бойцами в освобождённом городе. По свидетельствам очевидцев, в городе всё горело, рвалось и грохотало. На месте городского сада валялись штабеля дров, трупы людей и лошадей. Там, где до войны был льнокомбинат, стояли ряды виселиц. На каждой по нескольку повешенных...
Полуразрушенные дома просвечивали выбоинами окон и казались черепами с пустыми глазницами. В дымящихся развалинах люди не узнавали своих домов. Только зубчатые стены Кремля говорили, что это он, наш Смоленск. Обо всем этом вспоминать тяжело, но и забывать ничего нельзя Ко 2 октября войска Западного фронта вышли на рубеж восточнее Чаусы, где по приказу ставки ВГК прекратили наступление.

 

25 сентября 1763 года.

Открыта первая публичная больница в России.

В 1762 году императрица Екатерина II со своим сыном Павлом приехала в Москву.
Внезапно наследник престола серьезно заболел.
Были собраны самые именитые медики, которые сумели излечить будущего императора.



Для этих целей была конфискована усадьба генерала Глебова, который задолжал казне большую сумму.

25 сентября 1763 года больница, получившая название “Павловская”, начала прием пациентов.

В память об этом Екатерина издала указ об открытии больницы для бедных людей.

«…неимущие люди мужеска и женска пола, как лекарствами и призрением, так пищею, платьем, бельём и всем прочим содержанием довольствованы будут из собственной, определённой от Его Высочества суммы, не требуя от них платежа ни за что, как в продолжение болезни их там, так и по излечении».
О числе принятых и выбывших больных положено было доводить до всеобщего сведения сообщением в газетах.

Для того, чтобы не забылось событие, благодаря которому больница была создана, отчеканили медаль с надписью “Освобождаясь сам от болезней, о больных помышляет”.

Первоначально в Павловской больнице могли размещаться 25 пациентов.
Спустя три года здесь выстроили два флигеля для служащих и новый большой деревянный корпус.

В 1787 году, при пожаре, здания сильно пострадали, а деревянный корпус сгорел.
По указу Павла I началось строительство большого трехэтажного каменного здания с церковью в центре.
Строительство завершилось в 1807 году.
Постепенно количество койка-мест увеличивалось.
В 1829 году были возведены два корпуса для квартир врачей и два каменных флигеля.

В 1866 году здесь построили каменную часовню с усыпальницей и помещением для вскрытия умерших.

На протяжении всей истории существования Павловской больницы здесь трудились самые именитые и выдающиеся медики — Левенталь, Лорей, Уроносов, Рейн, Виноградов, Нестеров и другие.
На сегодняшний день это один из крупнейших медицинских центров, рассчитанный на 1000 пациентов.
Комплекс зданий Павловской больницы включает в себя тридцать корпусов, размещенных на площади в 30 гектар.
Это крупнейший медицинский и научный центр, который вносит большой вклад в изучение хронической сердечной недостаточности.

 

26 сентября (15 сентября ст.ст.)1764 года был казнен Василий Мирович, офицер, пытавшийся освободить из заключения императора Ивана Антоновича.
«25 июля императрица возвратилась в Петербург. После следствия над Мировичем, произведенного Веймарном и не открывшего ничего нового, учрежден был чрезвычайный суд из Сената и Синода, к которым были присоединены сановники первых трех классов и председатели коллегий. 25 августа суд отправил к императрице депутатов с просьбою позволить ему поступать по большинству голосов, не сносясь с нею. Екатерина написала собственноручно на докладе: "Что принадлежит до нашего собственного оскорбления, в том мы сего судимого всемилостивейше прощаем; в касающихся же делах до целости государственной, общего благополучия и тишины в силу поднесенного нам доклада на сего дела случай отдаем в полную власть сему нашему верноподданному собранию". При отбирании голосов, должно ли приступить к сентенции, обер-прокурор Соймонов стал говорить президенту Медицинской коллегии барону Черкасову, что некоторые из духовенства приговаривают Мировича пытать. Тут исправлявший должность генерал-прокурора князь Вяземский подошел и повелительным тоном запретил Соймонову продолжать разговор о мнении духовенства, а у Черкасова потребовал немедленного ответа, должно ли приступить к сентенции. Черкасов второпях отвечал, что должно, но потом, 2 сентября, представил письменное мнение, что Мировича надобно пытать с целию открыть сообщников или наустителей. "Нам необходимо нужно, - писал он, - жестоким розыском злодею оправдать себя не токмо перед всеми теперь живущими, но и следующими по нас родами, а то опасаюсь, чтоб не имели причины почесть нас машинами, от постороннего вдохновения движущимися, или и комедиантами". Собрание осердилось и просило императрицу защитить его от оскорблений Черкасова. Последний должен был извиниться, объявил, что в добром намерении употребил слова, которыми собрание почло себя оскорбленным. Написание сентенции возложено было на Адама Вас. Олсуфьева, генерал-поручика Веймарна и президента Юстиц-коллегии лифляндских и эстляндских дел Эмме. Члены Синода объявили, что, как духовные, подписывать смертный приговор не могут, хотя и признают, что Мирович достоин жесточайшей казни. Смертная казнь совершилась 15 сентября перед полуднем на Петербургском острове, на Обжорном рынке. Сохранилось известие, что Мирович всходил на эшафот с твердостию и благоговением»
Цитируется по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том 26, глава 1. М.: Мысль, 1993

Г.Р.Державин:
Осенью случилась поносная смертная казнь на Петербургской стороне известному Мировичу. Ему отрублена на эшафоте голова. Народ, стоявший на высотах домов и на мосту, не обвыкший видеть смертной казни и ждавший почему-то милосердия государыни, когда увидел голову в руках палача, единогласно ахнул и так содрогнулся, что от сильного движения мост поколебался и перила обвалились
Цитируется по: Иоанн Антонович. Серия: Романовы. Династия в романах. М.: Армада, 1994
Мирович перед телом Ивана VI. И. Творожников. 1884 год

26 сентября (14 сентября ст.ст.)1815 года на Венском конгрессе был заключен Священный союз России, Пруссии и Австрии с целью поддержания незыблемости послевоенных границ в Европе и предупреждения революционных выступлений.
«После вторичного изгнания Наполеона Александр I в некотором роде (как самый авторитетный государь) занял его место на континенте. "Император русский - Агамемнон, царь 59 царей!" - восклицала очарованная им мадам Ж. де Сталь. Льстецы из свиты царя брали ноту повыше: "умиротворитель вселенной". Эти славословия отвечали формальному, действительно вселенскому возвышению имени царя, но затемняли его фактическую роль, которую В.О. Ключевский определил так: "караульный часовой чужих престолов против народов". Именно в этой роли Александр создавал и возглавил Священный союз.

Исторический акт о рождении Священного союза монархов Европы был подписан в Париже 14 (26) сентября 1815 г. Царь сам написал акт, склонил к его одобрению Фридриха Вильгельма III и Франца I и больше, чем кто-либо, постарался, чтобы присоединились к нему все европейские государства. Каковы же были принципы Союза - на словах и на деле? Монархи обязались "побуждать своих подданных к исполнению обязанностей, в которые наставил человеков Бог-спаситель", и "во всяком случае и во всяком месте подавать друг другу помощь". На деле, как показали все конгрессы Священного союза, столь туманная фразеология прикрывала конкретную цель - сообща давить "во всяком месте" Европы "всякий случай" сопротивления новым (точнее, восстановленным старым, дореволюционным) режимам.




Портрет Александра I. Неизвестный художник, около 1825 года



Портрет Фридриха Вильгельма III, короля Пруссии. Первая пол. 19 века
Священный союз отныне стал главной заботой Александра I. Именно царь созывал конгрессы Союза, предлагал вопросы к повестке дня и во многом определял их решения, что позволило Марксу и Энгельсу квалифицировать Священный союз как "маскировку гегемонии царя над всеми правительствами Европы". Это мнение больше согласуется с фактами, чем распространенная версия о том, что главой Священного союза, "кучером Европы" был австрийский канцлер К. Меттерних, а царь будто бы являлся декоративной фигурой и чуть ли не игрушкой в руках канцлера. Меттерних действительно играл выдающуюся роль в делах Союза и был его (а не всей Европы) "кучером", но по этой метафоре Александра надо признать седоком, который доверялся кучеру, пока тот ехал в нужную для седока сторону.
На всех конгрессах Священного союза главным был один и тот же вопрос - о борьбе с революционным движением народов Европы, ибо народы, освободившись от Наполеона, не хотели мириться со старорежимными монархами, которых рассадил повсеместно Венский конгресс и теперь охранял Священный союз».
Цитируется по: Троицкий Н.А. Россия в XIX веке: Курс лекций. — М.: Высш. шк., 1997

Австрийский дипломат Клемент Меттерних:
Священный союз вовсе не был основан для того, чтобы ограничивать права народов и благоприятствовать абсолютизму и тирании в каком бы то ни было виде. Этот союз был единственно выражением мистических стремлений императора Александра и приложением к политике принципов христианства. Мысль о священном союзе возникла из смеси либеральных идей, религиозных и политических
Цитируется по: Меттерних К.В. фон. Записки Меттерниха (Изложение, отрывки) // Исторический вестник, 1880
Жан-Баптист Изабе. Венский конгресс. 1819 го

 

27 сентября (16 сентября ст.ст.)1770 года после двухмесячной осады русскими войсками была взята турецкая крепость Бендеры. В числе осаждавших Бендеры находился Емельян Пугачев, будущий предводитель казацкого восстания.
«Что касается действий 2-й армии, то она двинулась весной от Днепра к Днестру. Движение совершалось медленно вследствие разлива рек. Осторожный Панин обратил особое внимание на обеспечение сообщений со своей базой Елизаветградом, выстроил ряд укреплений и на каждом ночлеге, по примеру Петра I, воздвигал по редуту. Его армия не испытывала нужды ни в чем. 6-го июля Панин перешел Днестр, 15-го осадил Бендеры, а 16-го сентября, после двухмесячной осады, овладел ими после жестокого штурма. У Панина было 33000, Бендеры защищало 18000 турок, из коих убито 5000, сдалось 11000 во главе с сераскиром, бежало 2000. Наш урон — 2500 убитых и раненых. В крепости взято 348 орудий. Оставив в Вендорах гарнизон, Панин отступил на Украину и стал на квартиры в районе Полтавы».
Цитируется по: Керсновский А.А. История Русской армии. М.: Голос, 1992-1994. с.132

Письмо графа П.И.Панина к Екатерине II:
L'ours est mort и сколь он Бендерскую берлогу ни крепку, а когтей почти больше егерей имел, и сколь ни беспримерно свиреп и отчаян был, по Великой Екатерины, отправленных на него егерей стремление соблюсти достоинство славы оружия ее со врожденными в них верностью, с усердием к своему государю, храбрость с бодрствуем, нашли способ по лестницам перелезть чрез стены его берлоги и совершенно сокрушить все его челюсти. Вследствие чего, не простительно бы согрешил пред моею государынею, если б того не сказал: что предведенные мною на сию охоту ее егеря справедливо достойны высочайшей милости Великой Екатерины, в которую и дерзаю совокупно с ними и себя повергнуть, пребывая с наивернейшим и глубочайшим подобострастием Вашего императорского величества Всемилостивейшая государыня

27 сентября (16 сентября ст.ст.) 1771 года во время Чумного бунта в Москве толпой был растерзан архиепископ Амвросий
Записка очевидца о Московском восстании 1771 года:

1771 году сентября в 10 де[нь] некоторому простолюдину явился во сне образ боголюбская богоматери, которой стоит на Варварских воротах едучи от Яузских ворот по Варварскому мосту, с таковым произречением, чтоб о избавлении от размножающейся в Москве прилипчевой болезни молились тому божия матери образу. Почему с того 10 сентября по 16 число, по произшедшему в Москве слуху к тому божия матере образу столько богомольцов приходило и приезжало, что в те Варварские ворота проезду не только в день, но и ночью от умножения народу не было, и пять или шесть священников не могли исправляться служением молебнов. И чрез такое короткое время от усердных дателей в собрании на украшение того святого образа, как слышно было, деньгами и вещами до 3000 [рублев]. А в 15 де[нь] того ж сентября московски просвященны Амвросий, истребовав воинскую команду, с кансисторским подъячим пополудни в 8-м часу отправил для взятья показанного образа божия матери и зборной денежной казны при одном священнике от Всех святых, что на Кулишках. И как только каманда пришла и стали денежную казну печатать, то ис караульных, бывших у Варварских ворот з гобвахты солдат, закричали, что образ богоматери грабят, и потому вдруг у нескольких караулен ударили в трещетки и у многих церквей в набат [65] и образа взять и зборной денежной казны не допустили, от которого полицейские офицеры не только не могли отвратить, но и сами некоторые изрядно поколочены, а подъячий кансисторской чрезвычайно бит и связаной веден был к Чудову манастырю пополуночи уже часу в 3-м для показания, в которых покоях преосвященны московски жительствует. И по приходе ко оному, тотчас выломя ворота, взошли в манастырь и в архирейские кельи, в коих и в домовой его церкви, что ни было, все разграбили, а чего взять нельзя, перебили и переломали, даже до того, что и печей целых не оставили, и все искали преосвященнаго. А потом наемные во оном манастыре купцами анбары и погреба, разломав, потому ж, все товары разграбили, а вина роспили и растащили. Боже, не приведи никого таковаго злоприключения видеть! Преосвященны же, предузнав о приходе черни к Чудову манастырю для снискания ево, спасая свой живот, надев на себя серой кафтан, ушел было в Донской манастырь, но и там его рок несчастной снискать не оставил. По рассвете 16 числа показанные ж бунтовщики и мятежники отправили от себя для разбития карантинных домов 500 человек, и в Данилове манастыре и близ онного в карантинном доме всех распустили, кои для пользования содержаны были, разбив там караулы. А оттуда, пришед к Донскому манастырю, выломя ворота и взошед на манастырь, стали бить служителей и спрашивать об архиерее, кои, не вытерпя побой, сказали, что тут архиерей. И потому они нашли его в церкви, и вытаща из оной ис манастыря, убили досмерти. И тако преосвященны жизни своей позорной конец получил...
ГАКО, ф. 103, д. 2674, л. 1-2

 

28 сентября (17 сентября ст.ст.) 1773 года началось восстание под предводительством Емельяна Пугачева.
«Вторую половину XVII в. отличает резкое повышение социально-политической активности населения: владельческих, монастырских и приписных крестьян, работных людей мануфактур, народов Поволожья, яицких казаков. Своего апогея эта активность достигла в крестьянской войне под предводительством Е.И. Пугачева в 1773-1775 гг. Он был выходцем из донских казаков, участвовал в Семилетней войне, сражался с турками. За храбрость был произведен в офицеры. Первая попытка объявить себя Петром III закончилась для Пугачева неудачей. Он был схвачен и заключен в тюрьму в Казани. Лишь после побега из тюрьмы и повторного возвращения на Яик ему удалось возглавить мощное движение народных масс — последнюю в истории России крестьянскую войну. Восстание, переросшее в войну, началось в сентябре 1773 г., а уже 5 октября 1773 г. Пугачев подошел к губернскому городу Оренбургу. Началась его шестимесячная осада. К восставшим присоединились башкиры во главе с Салаватом Юлаевым, горнозаводские рабочие, приписные к заводам крестьяне. К району боевых действий спешно стягивались правительственные войска. Сражение под Татищевой крепостью 22 марта 1774 г. закончилось победой правительственных войск. После поражения начался новый, второй этап крестьянской войны: Пугачев вынужден был снять осаду Оренбурга и преследуемый правительственными войсками двинуться на восток. Главные события крестьянской войны развернулись уже на территории горнозаводского Урала и Башкирии. К Пугачеву присоединились работные люди. Ряды восставших пополнили народы Поволжья: удмурты, марийцы, чуваши. 12 июля 1774 г. Пугачев подошел к Казани и осадил город. Однако на помощь осажденным подошел царский генерал Михельсон и нанес повстанцам поражение. Пугачев вместе с остатками разбитой армии переправился на правый берег Волги — в районы, населенные крепостными и государственными крестьянами. Начался завершающий этап крестьянской войны».
Цитируется по: Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России. Учебник для вузов. М.: Инфра-М, 1997

Именной указ Пугачева яицкому казачеству:
Самодержавнаго амператора нашего великаго государя Петра Федаровича всероссийскаго и прочая и прочая и прочая.
Во имянном моем указе изображено яицкому воиску как вы други мои прежным царям служили до капли своей до крови дяды и оцы вашы так и вы послужити за свое отечество мне великому государю амператору Петру Федаравичу когда вы устоити за свое отечество и ни истечет ваша слава казачья от ныне и до веку и у детей вашых будити мною великим государям жалованы казаки и калмыки и татары и каторые мне государю императорскому величеству Петру Фе(до)равичу винныя были и я государь Петр Федаравич во всех винах прощаю и жаловаю я вас рякою с вершын и до усья и землею и травами и денижным жалованьям и свинцом и порахам и хлебными ж правиянтам я велики государь амператор жалую вас Петр Федаравич.
1773 году синтября 17 числа
Цитируется по: Указы Е. И. Пугачева и его коллегии // Красный архив, № 1 (8), 1925


28 сентября (15 сентября ст.ст.)1904 года в Петербурге спектаклем по пьесе Гуцкова «Уриэль Акоста» открылся театр под руководством В.Ф.Комиссаржевской.
К.С.Станиславский:
На первую очередь встал вопрос о найме помещения для студии. Огромную роль в этом сыграл Владимир Иванович, который, будучи в это время единоличным директором театра с неограниченными полномочиями, своей властью разрешил для студии кредит, летом нарочно приехал из деревни, чтобы найти для нее помещения. Чтобы избегнуть на первых порах излишнего расширения, он снял лишь одну большую и при ней две маленький комнаты на верхнем этаже дома на Тверской (где прежде был кинематограф «Люкс», а в последнее время помещался театр имени В.Ф.Комиссаржевской). По странной случайности, в этих комнатах когда-то жила сама В.Ф. Комиссаржевская, и они являлись частью прежнего большого помещения Общества искусства и литературы, в котором я начинал свою актерскую деятельность.
Цитируется по: Станиславский К.С. Мое гражданское служение России. М.: Правда, 1990. с.216

 

29 сентября (18 сентября ст.ст.)1713 года русским войскам сдался гарнизон города Штетин
«4 (15) июля 1713 года русско-саксонские войска численностью 17 тысяч человек осадили остров Рюген. В июле 24-тысячная русская армия под командованием Меншикова блокировала Штеттин. Крепость защищал 5-тысячный гарнизон и 4 тысячи вооруженных горожан. 17 (28) сентября, после прибытия обещанной Августом II артиллерии (70 пушек, 2 гаубицы, 30 мортир) началась бомбардировка Штеттина. В городе возникли сильные пожары. На следующий день гарнизон Штеттина капитулировал. Русские потеряли при осаде Штеттина 184 человека убитыми и 365 человек ранеными.
Штеттин был передан в секвестр Пруссии. Тем самым она становилась на сторону Северного союза. Позже, в июне 1714 года, между Россией и Пруссией был подписан договор, по которому Штеттин навсегда оставался во владении Пруссии, а Россия получала в свое владение Ингрию, Карелию с городами Выборгом и Нарвой, Эстляндию с Ревелем.
С падением Штеттина военные действия в Померании тоже закончились. Петр приказал Меншикову с 26-тысячной русской армией идти через Польшу к русским границам, "не чиня отнюдь никаких обид и отягощений обывателям польским, а довольствовались бы токмо одним провиантом определенным". В Померании остался 6-тысячный русский отряд».
Цитируется по: Широкорад А.Б. Северные войны России. — М.: ACT; Мн.: Харвест, 2001. с.297-298

Петр I, письмо А.Д. Меньшикову:
Чтоб, когда бог даст Штетин, отдать за секвестрацию прусскому, о том мое рассуждение, что то добро, ежели не будет противно королю польскому, ибо оному то обещано, а прусскому отдадим без всякой с их стороны к нам склонности; буде же королю польскому сие не будет противно, то для нас изрядно, а по-моему, лучше бы отдать не в секвестрацию, но вовсе, а за то б обязался (прусский король) в Польшу шведов не пускать, также, буде возможно, хотя б четыре полка дал своих королю польскому, ежели турки на весну что начнут. Что же голштинцы к сему зело склонны, то для того, чтоб скорее оной город от пруссаков могли назад получить, неже от нас. Что же пишете, что голштинцы каковы были противны нам, таковы ныне склонны - дай боже, чтоб была правда, а я чаю, все для того, чтоб тем выжить датчан от себя, ибо еще ничего нам делом не показали, как шведам помогли Тонингом. Для бога осторожно с такими поступай; лучше держаться апостола, который к таким пишет: покажи мне веру свою от дел своих; а словам верить нечего, ибо хотя иные и хотят своего князя королем шведским (сделать) - то правда, да еще старый жив. Поступки датчан неладны, да что ж делать? а раздражать их не надобно для шведов, а наипаче на море; ежели б мы имели довольство на море, то б иное дело, а когда не имеем, нужда оным флатировать, хотя что и противное видев, чтоб не отогнать. Что же пишете о трудном своем деле, тому я верю, а что пишете, как вам поступать с голштинцами, на то ответствую, что и оных озлоблять не надлежит, но приводить к тому, чтоб они, когда ищут с нашей стороны себе приятельства ко вспоможению короны шведской князю их (т. е. чтоб герцог их, как племянник бездетного Карла XII, получил шведскую корону), то можно им обещать, только б они что-нибудь наперед делом показали, а пока дела в наш интерес не сделают, ничего им не надлежит открываться и верить, но содержать в ласке внешней, а не внутренней, прочее воистину не могу за очи резону дать, но полагаюсь в том на вас, ведая доброе сердце ваше
Цитируется по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том 17, глава 1. М.: Мысль, 1991

29 сентября (18 сентября ст.ст.)1739 года в Белграде был подписан мирный договор, завершивший русско-турецкую войну 1735-1739 гг
«Белградский мирный договор 1739 года положил конец русско-турецкой войне 1735-1739 гг. Одновременно заключен был и мир с Турцией Австрии, воевавшей на стороне России в силу союзного договора с ней. С самого начала Австрия склоняла Россию к заключению мира на условиях отказа от территориальных приобретений России в Северном Причерноморье. Переговоры о мире проходили при посредничестве французского представителя маркиза де Вильнева, избравшего тактику затягивания переговоров с целью еще большего ослабления Австрии. Однако, опасаясь закрепления успеха русских войск, взявших в августе 1739 года. Хотин и Яссы, он был вынужден ускорить заключение мира, чтобы не допустить усиления России. В условиях, когда 1 сентября 1739 года австрийское правительство вынуждено было подписать сепаратный мир с Турцией, не дожидаясь согласия на это России, война для нашей страны стала бесперспективной. Это обусловило умеренный характер требований России перед Турцией. По условиям мира, Россия получала Азов (при условии срытия его укреплений); право построить крепость на донском острове Черкасе (а Турция - в устье Кубани); Большая и Малая Кабарда были объявлены нейтральным барьером между двумя странами-соперниками; Россия соглашалась с запретом ей держать корабли на Азовском и Черном морях. Торговля с Турцией должна была вестись только на турецких кораблях. Русским паломникам были даны гарантии свободного посещения святых мест в Иерусалиме.
Белградский мирный договор фактически сводил на нет результаты русско-турецкой войны 1735-1739 гг. Действовал фактически до заключения Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года».
Цитируется по: Данилов А.А. История России в IX-XIX веках. Справочные материалы. М., 1998.

Из «Записки о том, сколько я памятую о Крымских и Турецких походах» анонимного автора, участника русско-турецкой войны 1735-1739 гг.:
Между тем последовал мир и сделал всему конец. Мы должны были из вышеупомянутых мест вывесть свои гарнизоны и идти домой. В конце Ноября, когда по Днестру шел весьма сильный лед, принуждена была армия, при непреодолимых почти трудностях, переправляться назад через реку, мостов делать было невозможно, да и артиллерии инако перейдти нельзя было, как перетаскивая по дну речному, состоящему из гладкого плитного камня. Сколько быстро течет сил река, можно из того заключить, что ни единая 18-ти фунтовая пушка не вышла порядочно из воды, но вдруг опрокинута была, и колеса к верху стояли; да и то 20-ю или 30-ю саженями ниже того места, где спущена была в воду. Сия переправа, которая в трех местах происходила, измучила и повредила у нас много людей.
Цитируется по: Турецкая война при императрице Анне // Русский архив, № 1. 1878

 

30 сентября 1480 года великий князь Иван III, не дав боя ордынскому хану Ахмату, шедшему на русские земли, возвращается в Москву.
Архиепископ Вассиан укоряет князя за уклонение от сражения и призывает дать отпор монголам. Иван III, последовав напутствию, встречает армию Ахмата на реке Угре. После стояния на Угре, так и не решившись напасть, хан отступает.
«30 сентября, когда москвичи перебирались из посадов в Кремль на осадное сиденье, вдруг увидали они великого князя, который въезжал в город вместе с князем Федором Палецким; народ подумал, что все кончено, что татары идут по следам Иоанна; в толпах послышались жалобы: "Когда ты, государь великий князь, над нами княжишь в кротости и тихости, тогда нас много в безлепице продаешь; а теперь сам разгневал царя, не платя ему выхода, да нас выдаешь царю и татарам". В Кремле встретили Иоанна митрополит и Вассиан; ростовский владыка, называя его бегуном, сказал ему: "Вся кровь христианская падет на тебя за то, что, выдавши христианство, бежишь прочь, бою с татарами не поставивши и не бившись с ними; зачем боишься смерти? Не бессмертный ты человек, смертный; а без року смерти нет ни человеку, ни птице, ни зверю; дай мне, старику, войско в руки, увидишь, уклоню ли я лицо свое перед татарами!" Великий князь, опасаясь граждан, не поехал на свой кремлевский двор, а жил в Красном сельце; к сыну послал грамоту, чтоб немедленно ехал в Москву, но тот решился лучше навлечь на себя гнев отцовский, чем отъехать от берега. Видя, что грамоты сын не слушает, Иоанн послал приказание Холмскому: схвативши силою молодого великого князя, привезти в Москву; но Холмской не решился употребить силы, а стал уговаривать Иоанна, чтоб ехал к отцу; тот отвечал ему: "Умру здесь, а к отцу не пойду". Он устерег движение татар, хотевших тайно переправиться через Угру и внезапно броситься на Москву: их отбили от русского берега с большим уроном.

В Москве мнение Вассиана превозмогло: проживши две недели в Красном сельце, приказавши Патрикееву сжечь московский посад и распорядившись переводом дмитровцев в Переяславль для осады, а москвичей в Дмитров, великий князь отправился к войску. Перед отъездом митрополит со всем духовенством благословил его крестом и сказал: "Бог да сохранит царство твое силою честного креста и даст тебе победу на врагов; только мужайся и крепись, сын духовный! Нe как наемник, но как пастырь добрый, полагающий душу свою за овцы, потщись избавить врученное тебе словесное стадо Христовых овец от грядущего ныне волка; и господь бог укрепит тебя и поможет тебе и всему твоему христолюбивому воинству". Все духовенство в один голос сказало: "Аминь, буди тако. Господу ти помогающу!" Иоанн отправился, но стал не на Угре, в виду татар, а в Кременце, на реке Луже, в тридцати верстах от Медыни, где теперь село Кременецкое. Здесь опять Ощера и Мамон начали советовать ему удалиться; на этот раз, впрочем, Иоанн не поехал в Москву, но попытался, нельзя ли кончить дело миром, и отправил к хану Ивана Товаркова с челобитьем и дарами, прося жалованья, чтоб отступил прочь, а улусу своего не велел воевать. Хан отвечал: "Жалую Ивана; пусть сам приедет бить челом, как отцы его к нашим отцам ездили в Орду". Но великий князь не поехал; слыша, что Иоанн сам ехать не хочет, хан прислал сказать ему: "Сам не хочешь ехать, так сына пришли или брата". Не получивши ответа, Ахмат послал в третий раз: "Сына и брата не пришлешь, так пришли Никифора Басенкова". Никифор этот был уже раз в Орде и много даров давал от себя татарам, за что и любили его хан и все князья. Но Иоанн не послал и Басенкова: говорят, к этому решению побудило его послание Вассиана, который, узнавши о переговорах, писал так великому князю:

"Благоверному и христолюбивому, благородному и богом венчанному и богом утвержденному, в благочестии всей вселенной в концы воссиявшему, в царях пресветлейшему, преславному государю великому князю Ивану Васильевичу всея Руси богомолец твой, архиепископ Вассиан Ростовский, благословляю и челом бью. Молю величество твое, благолюбивый государь! Не прогневайся на мое смирение, что прежде дерзнул устами к устам говорить твоему величеству твоего ради спасения: потому что наше дело напоминать вам, а ваше слушать нас; теперь же дерзнул я написать к твоему благородству, хочу напомнить тебе немного от св. Писания, сколько бог вразумит меня, на крепость и утверждение твоей державе". Напомнив Иоанну, как он приезжал в Москву, как, повинуясь общему молению и доброй думе, обещал бороться с Ахматом и не слушать людей, отвлекающих его от этой борьбы, Вассиан продолжает: "Ныне слышим, что бусурманин Ахмат уже приближается и христианство губит; ты пред ним смиряешься, молишь о мире, посылаешь к нему, а он гневом дышит, твоего моления не слушает, хочет до конца разорить христианство. Не унывай, но возверзи на господа печаль твою, и той тя пропитает. Дошел до нас слух, что прежние твои развратники не перестают шептать тебе в ухо льстивые слова, советуют не противиться супостатам, но отступить и предать на расхищение волкам словесное стадо Христовых овец. Молюсь твоей державе, не слушай их советов! Что они советуют тебе, эти льстецы лжеименитые, которые думают, будто они христиане? Советуют бросить щиты и, не сопротивляясь нимало окаянным этим сыроядцам, предать христианство, свое отечество и, подобно беглецам, скитаться по чужим странам. Помысли, великомудрый государь! От какой славы в какое бесчестие сведут они твое величество, когда народ тьмами погибнет, а церкви божии разорятся и осквернятся. Кто каменносердечный не всплачется об этой погибели? Убойся же и ты, пастырь! Не от твоих ли рук взыщет бог эту кровь? Не слушай, государь, этих людей, хотящих честь твою преложить в бесчестие и славу твою в бесславие, хотящих, чтоб ты сделался беглецом и назывался предателем христианским; выйди навстречу безбожному языку агарянскому, поревнуй прародителям твоим, великим князьям, которые не только Русскую землю обороняли от поганых, но и чужие страны брали под себя: говорю об Игоре, Святославе, Владимире, бравших дань на царях греческих, о Владимире Мономахе, который бился с окаянными половцами за Русскую землю, и о других многих, о которых ты лучше моего знаешь. А достохвальный великий князь Димитрий, твой прародитель, какое мужество и храбрость показал за Доном над теми же сыроядцами окаянными! Сам напереди бился, не пощадил живота своего для избавления христианского, не испугался множества татар, не сказал сам себе: "У меня жена и дети и богатства много, если и землю мою возьмут, то в другом месте поселюсь", но, не сомневаясь нимало, воспрянул на подвиг, наперед выехал и в лицо стал против окаянного разумного волка Мамая, желая похитить из уст его словесное стадо Христовых овец. За это и бог послал ему на помощь ангелов и мучеников святых; за это и до сих пор восхваляется Димитрий и славится не только людьми, но и богом. Так и ты поревнуй своему прародителю, и бог сохранит тебя; если же вместе с воинством своим и до смерти постраждешь за православную веру и святые церкви, то блаженны будете в вечном наследии. Но, быть может, ты опять скажешь, что мы находимся под клятвою прародительскою не поднимать рук на хана, то послушай: если клятва дана по нужде, то нам повелено разрешать от нее, и мы прощаем и разрешаем, благословляем тебя идти на Ахмата не как на царя, но как на разбойника, хищника, богоборца; лучше, солгавши, получить жизнь, чем, соблюдая клятву, погибнуть, т. е. пустить татар в землю на разрушение и истребление всему христианству, на запустение и осквернение святых церквей и уподобиться окаянному Ироду, который погиб, не желая преступить клятвы. Какой пророк, какой апостол или святитель научил тебя, великого русских стран христианского царя, повиноваться этому богостыдному, оскверненному, самозваному царю? Не столько за грехи и неисправление к богу, сколько за недостаток упования на бога бог попустил на прародителей твоих и на всю землю нашу окаянного Батыя, который разбойнически попленил всю землю нашу, и поработил, и воцарился над нами, не будучи царем и не от царского рода. Тогда мы прогневали бога, и он на нас разгневался, как чадолюбивый отец; а теперь, государь, если каешься от всего сердца и прибегаешь под крепкую руку его, то помилует нас милосердный господь".

Ахмат, не пускаемый за Угру полками московскими, все лето хвалился: "Даст бог зиму на вас: когда все реки станут, то много дорог будет на Русь". Опасаясь исполнения этой угрозы, Иоанн, как только стала Угра 26 октября, велел сыну, брату Андрею Меньшому и воеводам со всеми полками отступить к себе на Кременец, чтоб биться соединенными силами; этот приказ нагнал ужас на ратных людей, которые бросились бежать к Кременцу, думая, что татары перешли уже чрез реку и гонятся за ними; но Иоанн не довольствовался отступлением к Кременцу: он дал приказ отступить еще от Кременца к Боровску, обещая дать битву татарам в окрестностях этого города. Летописцы опять говорят, что он продолжал слушаться злых людей, сребролюбцев, богатых и тучных предателей христианских, потаковников бусурманских. По Ахмат не думал пользоваться отступлением русских войск; простоявши на Угре до 11 ноября, он пошел назад чрез литовские волости, Серенскую и Мценскую, опустошая земли союзника своего Казимира, который, будучи занят домашними делами и отвлечен набегом крымского хана на Подолию, опять не исполнил своего обещания. Один из сыновей Ахматовых вошел было в московские волости, но был прогнан вестью о близости великого князя, хотя за ним в погоню пошли только братья великокняжеские. О причинах отступления Ахматова в летописях говорится разно: говорится, что когда русские начали отступать от Угры, то неприятель, подумав, что они уступают ему берег и хотят биться, в страхе побежал в противную сторону. Но положим, что татары подумали, будто русские отступают для завлечения их в битву; все же они отступали, а не нападали; следовательно, татарам не для чего было бежать; потом великий князь дал приказание своим войскам отступить от Угры, когда эта река стала, она стала 26 октября; положим, что между установлением ее и приказанием великого князя протекло несколько дней, но все же не пятнадцать, ибо хан пошел от Угры только II ноября; следовательно, если мы даже и допустим, что татары побежали, видя отступление русских, то должны будем допустить, что они потом остановились и, подождав еще до 11 ноября, тогда уже выступили окончательно в обратный поход. Другие летописцы говорят правдоподобнее, что с Дмитриева дня (26 октября) стала зима и реки все стали, начались лютые морозы, так что нельзя было смотреть; татары были наги, босы, ободрались; тогда Ахмат испугался и побежал прочь 11 ноября. В некоторых летописях находим известие, что Ахмат бежал, испугавшись примирения великого князя с братьями. Все эти причины можно принять вместе: Казимир не приходил на помощь, лютые морозы мешают даже смотреть, и в такое-то время года надобно идти вперед, на север, с нагим и босым войском и прежде всего выдержать битву с многочисленным врагом, с которым после Мамая татары не осмеливались вступать в открытые битвы; наконец, обстоятельство, главным образом побудившее Ахмата напасть на Иоанна, именно усобица последнего с братьями, теперь более не существовало».
Цитируется по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Том 5, глава 3. М.: Мысль, 1989. с.75-79

Казанская история:
Царь Ахматъ восприимъ царство Златыя Орды по отце своемъ, Зелетъ-салтане цари, и посла къ великому князю Московскому послы своя, по старому обычаю отецъ своихъ и зъ басмою, просити дани и оброки за прошлая лета. Великия же князь ни мало убояся страха царева и, приимъ басму лица его и плевавъ на ню, низлома ея, и на землю поверже, и потопта ногама своима, и гордыхъ пословъ его всехъ изымати повеле, пришедшихъ къ нему дерзостно, а единаго отпусти жива, носяща весть къ царю, глаголя: "да яко же сотворилъ посломъ твоимъ, тако же имамъ и тебе сотворити, да престаниши, беззаконниче, отъ злаго начинания своего, еже стужати". Царь же, слышавъ сия, и великою яростию воспалися о семъ, и гневомъ дыша и прщениемъ, яко огнемъ, и рече княземъ своимъ: "видете ли, что творить намъ рабъ нашъ, и како смееть противитися велицеи державе нашеи, безумныи сеи. И собрався в Велицеи Орде, всю свою силу Срацынскую, - не ведыи на свои же градъ пошествии и востания на свою орду, темъ ни малы стража въ немъ остави, запаса ради - и прииди на Русь, къ реце Угре, въ лето 6909 году, Ноября въ 1 день, хотя поглотити христiянство все, и царьствующии градъ взяти, преславную Москву, яко же дедъ его, царь Тахтамышъ, лестью взя Христово стадо. И похвалися: "аще ли не приведу его связана и не умучу его горкими муками, то чему есть живу быти ми, и царьская власть держати ми". Слышавъ же князь великии неукротимое царево свирепство и собрався такоже, со всею областию Рускою, изыде безъ страха - въ лице нечестивому царю Ахмату, къ тои же реке Угре. И стояста обои вои объ едину реку, Русь и Срацыни, та бо река бе много летъ обходяще Руския земли съ приходъ пути поганихъ варваръ. Царь же, видевъ великого князя, мнимаго раба своего, въ велицеи силе противъ его небоязненно изшедши стояща при реце съ оружиемъ, и главу его мечемъ отсещи хотя, и тивляшеся толикому новому дерзовенiю его, и покушашеся многажды прилести реку во многихъ местехъ, и не можеша воспрещениемъ отъ Рускихъ вои. И иного паде Срацынъ его ту, и безъ числа претопоша въ реце. И совеща князь великии съ воеводами своими дело добро, иже польза бысть ему велика, по немъ же и детемъ и внукомь его во веки, и посылаетъ, отаи царя Златыя Орды пленити служиваго своего царя Iурдовлета Городецкого, съ нимъ же воеводу князя Василья Ноздреватого Звенигородцкаго, со многою силою, доколе царь стояше на Руси. Царю же сего не ведущи, они же Вольгою въ лодияхъ пришедши на Орду, и обретоша ю пусту, безъ людеи, токмо въ неи женескъ полъ, старъ и младъ, и тако ея поплениша, женъ и детеи варварскихъ и скотъ весь: овехъ въ полонъ взяша, овехъ же огню и воде и мечю предаша, и конечное хотеша юрты Батыевы разорити. Уланъ же царя Городецкого, силныи Облазъ лесть сотвори глагола царю своему: что твориши, о царю? яко не лепо есть тебе Большаго сего царьства до конда погубити и разорити, от него же бо и самъ ты родися и мы все; и наша земля то есть и отецъ твои. И се повеленная пославшуго ны исполнихомъ, и довольно есть намъ отоити: егда како Богь не попустить намъ". И пребегоша вестницы ко царю Ахмату, яко Русь Орду его расплениша, и скоро, въ томъ часе, царь отъ реки Угры назадъ обратися бежати, никоея же пакости нашеи земли учинивъ. Великого же князя воинство отъ Орды отступиша.
Цитируется по: Полное собрание русских летописей. Том 19. История о Казанском царстве. М.: Языки русской культуры, 2000
А.Кившенко. Иван III разрывает ханскую грамоту. 1879 год