д.Гореново Рославльский район Смоленская область

Тема в разделе "Рославльский район", создана пользователем Wolf09, 6 ноя 2017.

  1. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.596
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    Гореново — деревня в Рославльском районе Смоленской области России.
    Входит в состав Грязенятского сельского поселения. Население — 74 жителя (2007 год).
    Расположена в южной части области в 9 км к югу от Рославля, в 7 км юго-западнее автодороги А141 Орёл — Витебск, на берегу реки Серебрянка. В 9 км северо-западнее деревни расположена железнодорожная станция Астапковичи на линии Рославль — Кричев.
    Бывшее имение ветви рода Тютчевых, из которой вышел Ф. И. Тютчев (последним владельцем был брат поэта Николай).

    ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

    с. Гореново. Рославльский р-н Смол обл

    Путь от Рославля на юг, на Ершичи, в XVIII в. назывался Мглинский тракт. Первое крупное село на этом пути - Гореново, на протяжении нескольких поколений бывшее родовым поместьем старинного смоленского дворянского рода Тютчевых.

    Дядя великого поэта Федора Тютчева Николай Николаевич избирался предводителем рославльского дворянства. На свои средства он построил в Горенове великолепный храм во имя Живоначальной Троицы. Чтобы завершить его строительство, он заложил свое имение в Московском опекунском совете. В 1822 году Николай Николаевич был объявлен несостоятельным, и опекунский совет продал его имение военному ведомству. Позже в усадьбе находился детский приют ведомства Императрицы Марии Федоровны.

    1825 г. известно как место восстания военных поселенцев и до отмены крепостного права было «казённым селом», а жители его — государственными крестьянами.

    Храм был закрыт в 1936 году, а в 60-х годах прошлого века здание церкви было снесено. В доме напротив хозяйка Евдокия Степановна. Ее дом стоит на месте, где некогда находилась усадьба Тютчевых, в свое время ее муж, не ведая истины, с помощью бульдозера снес остатки, видимо, хозяйственных построек, и очень много ей пришлось убрать кирпича.

    Великий поэт Федор Иванович Тютчев происходит из смоленской ветви рода Тютчевых, родовое гнездо которого находилось в Рославльском уезде, в селе Гореново (Троицкое тож).

    Село расположено в 10-ти верстах юго-западнее города Рославля, в верховьях речки Серебрянки - левого притока реки Ипути, на старинном Мглинском тракте (большаке). Местность была живописной: березовые и осиновые леса, еловые и сосновые рощи, дубравы составляли изысканную палитру мягких, жизнерадостных красок природы средней полосы России. Этот уголок Рославльской земли богат на знаменитые имена. Недалеко, тоже верстах в 10-ти располагалось село Максимково (будущее место рождения художника и скульптора, академика М.О. Микешина). В 7-ми верстах на дороге в Варшаву - село и слобода Астапковичи - владения Потемкиной, Дасинских, Василевских, Есиповичей; южнее, в 9-ти верстах деревня Большое Кошкино - гнездо Захарьиных-Кошкиных-Романовых - предков правящей царской династии.

    Памятник археологии городище "Гореново" (ранний железный век) в 1,5 км южнее деревни поставлен на учет (пост.см рсфср № 624 от 04.12.1974, Федерального значения)

    В "Описании церквей в Рославле и сел уезда" за 1903-1906 годы сказано следующеее: "О происхождении села Горенова никаких письменных указаний не сохранилось, а равно и словесных преданий. Известно только то, что оно с незапамятных времен принадлежало помещикам Тютчевым до 1821 года, а потом перешло во владение Московского Опекунского Совета и Кабинета Ея Величества Императрицы Марии Федоровны..."

    В "Списке дворянских родов", внесенных в родословные дворянские книги Смоленской губернии, составленном и опубликованном в Смоленске в 1897 году, в 6-й его части ("Древние и благородные дворянские роды") под номером 401 значится род Тютчевых. Внесен этот род в Книгу Смоленского дворянства на основании Определений Смоленского Дворянского Депутатского Собрания от 22 июня 1795 года, 19 февраля 1817 года, 17 сентября 1830 года, утвержденных Указом Правительствующего Сената от 21 марта 1850 года за номером 2032. Кроме того, в Госархиве Смоленской области имеются роспись Смоленского рода Тютчевых и летопись прихода села Горенова (Троицкое тож)".

    Жена Н.А. Тютчева - П.Д. Панютина, в качестве приданого получила от родителей небольшое имение Овстуг в Брянском уезде с 30-ю душами крепостных, перешедшее теперь во владение Тютчевых.
    Новобрачные поселились в родовом Тютчевском имении Гореново. К концу 70-х годов Николай Андреевич сумел значительно расширить свои владения за счет разорившихся соседей-помещиков. К 1790-м годам он имел уже более десятка деревень, в которых насчитывалось почти две тысячи крепостных, В число деревень входило и Хорошково. Усадьба была перестроена заново: вместо старого деревянного усадебного дома был построен большой каменный двухэтажный дом с мезонином, два флигеля, служебные строения. Старинный парк расширялся и перепланировался согласно требований нового времени.

    В 1768 году была построена новая деревянная церковь во имя «Живоначальныя Троицы». Поэтому село и носило два имени: Гореново и Троицкое.
    В 1786 году вместо деревянной была заложена большая каменная церковь.

    У Николая Андреевича в усадьбе родились и получили первоначальное обучение 7 его детей: трое сыновей и четверо дочерей.
    Усадьбу Гореново унаследовал средний сын, Николай Николаевич Тютчев (1766-1835).
    Младшему сыну, отцу будущего поэта, Ивану Николаевичу Тютчеву (1768-1846) досталось имение Овстуг Брянского уезда.

    Последним владельцем усадьбы Гореново был уже упомянутый Николай Николаевич Тютчев. С детства он имел физический недостаток - после падения с лошади у него замедлился рост и образовался горб. Несмотря на это, он, после приличного домашнего образования и воспитания в одном из благородных пансионов, был определен на военную службу и дослужился до чина капитана драгунского полка, стал кавалером нескольких орденов. Император Павел I, любивший проводить смотры полкам, увидев неказистую фигуру капитана Тютчева, в гневе прогнал его с парада. И хотя служба у Тютчева шла до этого времени благополучно и он пользовался любовью подчиненных и уважением среди офицеров, после позорного изгнания со смотра был вынужден уйти в отставку.Поселившись в своем имении Гореново, Тютчев занялся хозяйством и благоустройством усадьбы.Высокообразованный, умный и добрый владелец усадьбы Гореново пользовался уважением среди рославльского дворянства и избирался его предводителем. Он содержал при усадьбе ланкастерскую школу для крестьянских детей. Женился Н.Н. Тютчев в 1803 году на дочери рославльского помещика - Екатерине Васильевне Воронец. Они вырастили четырех сыновей и дочь.

    В Гореново в 1809 году в селе был освящен новый каменный храм во имя Живоначальной Троицы. Напомним, что он был заложен Николаем Андреевичем Тютчевым в 1786 году, то есть строился 23 года! Это был очень большой, хороших пропорций, одухотворенный замыслом неизвестного пока, но профессионального архитектора. В описании прихода села отмечено: ... «имеет вид круга», т.е. ротондовый, не часто встречающийся тип церковного здания в русской провинции. Храм был двусветный, т.е. «двухэтажный». Храм имел железную крышу, стены были окрашены в розовый цвет, внутри вымощен чугунной плиткой.

    На втором этаже в 1816 году его женой, Екатериной Алексеевной, был устроен теплый придел во имя Тихвинской иконы Божьей Матери. С севера и юга здание украшали 4-колонные портики. Мощный барабан с крутым куполом и одной главкой, казалось, легко взмывал и был невесомым. Трехъярусная колокольня имела шпилевидное завершение, что, как и одноглавие, было типичным для большинства церквей уезда. О внутреннем убранстве документальных сведений нет. К церкви примыкало кладбище, огражденное кирпичной стеной. По словам учителя Горенова И.С. Козлова, на стенах храма были выложены кирпичом даты закладки храма. Были росписи стен и купола и чугунные полы с красивым узором. Ворота кладбища и 2 калитки были из литого узорчатого чугуна. На кладбище запомнились памятники с фамилией Тютчевых.

    Из этого, далеко не полного описания лишь церкви и кладбища можно сделать вывод, что на подобное строительство нужны были большие средства. И, действительно, в «Описании прихода» отмечено, что такое затяжное строительство объяснялось тем: «... что храм строился исключительно на средства бывшего помещика Тютчева, средства которого по заложении основания храма (здесь речь только о Н.А. Тютчеве - деде поэта) сильно упали». Тем более непосильным оказался груз затрат по окончательному строительству храма и ограды вокруг кладбища и для Н.Н. Тютчева - дяди поэта. Он был вынужден заложить имение в Московском опекунском Совете. К этому прибавились расходы на обучение сыновей. Сказался и известный неурожай в 1820 году, приведший к голоду рославльское крестьянство. В 1822 году Н.Н. Тютчев был объявлен несостоятельным, и его усадьба и имение Гореново перешли в собственность Опекунского Совета, который продал их Военному ведомству, В усадьбе была устроена школа военных кантонистов (5) , а затем длительное время в ней располагался Детский приют ведомства императрицы Марии Федоровны. С 1822 года семейство Тютчевых навсегда покинуло этот край.

    Это, безусловно, было известно поэту Ф.И. Тютчеву, племяннику последнего владельца родовой усадьбы. В одном из своих писем, рассказывая о приезде дяди к нему в Германию, он называл его "мой бедный дядя". Ф.И. Тютчев родился в Овстуге - усадьбе отца, которая досталась ему при разделе наследства деда поэта - Н.А. Тютчева. Поэт часто бывал там, исключая время пребывания за границей на дипломатической службе. Первая поездка в Овстуг состоялась в конце августа 1846 года. Всего известно 10 поездок, из них 8 пришлось на месяц август, что, возможно, не случайно. Вероятность маршрута Москва-Рославль-Овстуг (в направлении Брянска) в двух случаях подтверждается датировкой 3-х стихотворений. Из них два: «Вот от моря и до моря», «Эти бедные селенья» написаны в Рославле в один день - 13 августа 1855 года, а одно «Как неожиданно и ярко» относится к 1865 году.

    Имеется еще четвертое стихотворение. Оно написано 3 августа 1865 года предположительно в Гореново (Троицком) и называется «Накануне годовщины 4 августа 1865 года» (печальная для поэта годовщина ухода из жизни Е.А. Денисьевой).

    Кроме поэта, Гореновское гнездо семейства Тютчевых дало России еще и замечательную монахиню. Евдокия Николаевна Тютчева родилась 18 февраля 1774 в имении своего отца селе Гаренове Смоленской Губернии*. Мало сведений дошло до нас о первых годах ее жизни. Знаем, что она росла болезненная и впечатлительная, что все области домашнего хозяйства воли в круг ее воспитания и что, увлекаясь любознательностью и желанием образовать свой ум, она всем другим занятиям предпочитала чтение. Читала она много, но без разбора и руководства. На двадцать третьем году (1796) она вступила в брак с князем Борисом Ивановичем Мещерским**, добрым и кроткими молодым человеком, которого горячо полюбила: через два месяца после свадьбы молодой князь, простудившись на охоте, занемог горячкою и умер. Евдокия Николаевна осталась после беременною, в глубокой горести и, как ей тогда казалось, без цели в жизни.
    Господь указал ей эту цель и устроил жизненный путь. Память о ней хранит Аносин Борисоглебский женский монастырь под Москвой, в Истринском районе. Он был основан в 1820 как женская богадельня в собственном имении княгиней Е. Н. Мещерской в память рано умершего мужа, с 1821 женская община, с 1823 монастырь. В XIX в. известен как один из образцовых женских монастырей Подмосковья. Закрыт в 1928, занят МТС, постройки сильно повреждены. Открыт в 1993 как патриаршее подворье, с 1999 монастырь.

    В начале XX века в Горенове насчитывалось до 200 домов. Гореново было центром волости. В состав прихода входило 10 деревень: само Гореново, Творожково, Кисловка, Будище, Слободище, Хрипилево, Тупичино, Палом, Атроловка и Новоселки. В селе была церковно-приходская школа с 80-ю учащимися, при школе библиотека и детский хор. Почти в каждой деревне прихода была школа грамоты. Всего в этих школах насчитывалось более 200 человек учащихся.
    Церковно-приходское попечительство играло видную роль: материальная помощь в ремонте церкви, ссуды бедным прихожанам хлеба, а бедным и сиротам духовного звания денежные пособия.
    Кроме помещиков в число жертвователей входили и местные крестьяне. Так, в 1885 г. они собрали 200 рублей на устройство позолоченного киота к чтимой иконе Тихвинской Божией Матери, а в 1895 г - еще 200 руб для укарашения икон серебрянными окладами.

    Причт состоял из 3-х лиц: священника, дьякона и псаломщика. (http://www.roslavl.su/forum/showthread.php?t=2273) Часть прилегающей к месту храма деревни издавна носит название Поповка, как место проживания клира.

    В селе Грязенять существовала деревянная церковь, возведённая во второй половине XIX в. на средства губернского секретаря М.А. Пузиновича и приписанная к Троицкой церкви с. Гореново

    (Источник: http://nasledie.smolensk.ru/pkns/index.php?option=com_content&task=view&id=4224&Itemid=126
    Иеромонах Рафаил, 2004, с. 93; Приложения, т. 4, с. 84; РГАДА. Ф. 1354. Oп. 454. Ч. 1. Л. 19; Ч. 2. Л. 25; РГАДА. Ф. 1355. Oп. 1. Д. 1501. Л. 23; СГВ, 1858, №17; 1904, №22; СК 1887.;
    А.Б. Чижков, Н.Г. Гурская «Смоленские усадьбы», каталог
    2009 г.)

    После революции в Горенове образовался колхоз «Ленинский путь». Решением облисполкома за № 14871 от 1936 года (более точной даты нет. С.И.) церковь была закрыта. Судьба убранства неизвестна. Усадебный дом, возможно, был разобран или сожжен в 20-х годах.

    Репрессии не обошли стороной Гореново.
    Источник: http://lists.memo.ru/d31/f440.htm
    "Сухарев Иван Яковлевич.
    Родился в 1913 г., Смоленская обл., Рославльский р-н, дер. Гореново; русские; б/п; единоличник.
    Арестован 20 сентября 1937 г. Рославльским РО УНКВД
    Приговорен: тройка УНКВД Смоленской области 5 октября 1937 г., обв.: без ссылки на ст. УК.
    Приговор: 10 лет ИТЛ Реабилитирован 26 февраля 1958 г. Президиум Смоленского областного суда
    Источник: Книга памяти Смоленской обл.
    ---------------

    Сухарев Петр Яковлевич

    Родился в 1900 г., Смоленская обл., Рославльский р-н, дер. Гореново; русские; б/п; единоличник.
    Арестован 20 сентября 1937 г. Рославльским РО УНКВД
    Приговорен: тройка УНКВД Смоленской области 5 октября 1937 г., обв.: без ссылки на ст. УК.
    Приговор: 10 лет ИТЛ Реабилитирован 26 февраля 1958 г. Президиум Смоленского областного суда

    Источник: Книга памяти Смоленской обл.
    -----------
    Источник: http://baza.vgdru.com/1/41488/20.htm
    Винокуров Осип Лаврентьевич 1879

    Винокуров Осип Лаврентьевич , 1879г. р. Уроженец Рославль.р. д.Гореново. русский; б/п. к-з. Место проживания: Рославль.р. д.Гореново. Арестован в 1937г. Осужден 05.10.37 Тройки УНКВД Зап. обл. Статьи обвинения: 58-7,10,11. Расстрелян 20.10.37.


    Война оставила свой след в судьбе села Гореново.
    Источник:http://goroda-smolenschiny.ru/Gore_...ten/Na_Smolenschine_vshodit_solnce/index.html

    00000 2 copy 13 и 14 и 15 группы мал.jpg

    Вспоминает Дроздова (Козлова) Софья Егоровна, 1929 г.р., д. Гореново Рославльского района Смоленской области

    Немцы пришли в деревню Гореново по Хлясинской дороге днем 2 августа 1941 года. Все уже ждали их прихода, так как отступающие солдаты сказали, что Хлясино занято фашистами. Мы собрались у деда Вархола, в первую мировую он был в плену и знал немецкий язык. Вскоре увидели фашистов, они двигались большой колонной со стороны Хлясино. Впереди двигались мотоциклисты.

    Немецкие части шли через деревню и днем, и ночью: машины, обозы, танки. Солдаты были веселые, играли на губных гармошках, громко смеялись. Немцы установили свой порядок.

    Генералова Трофима назначили начальником полиции. Молодых парней, мужчин (к тому времени некоторые гореновцы, попавшие в окружение, вернулись домой) тоже определили на службу в полицию. Население ежедневно отправляли на работу расчищать дороги, рубить лес, заготавливать дрова, копать траншеи... За невыполнение распоряжений строго наказывали. Я однажды не пошла чистить снег на дороге, так как нечего было надеть. Пришел комендант, угрожал оружием. Ругался, но мать успела спрятать меня в подвал. Наша семья была на особом счету, так как отец был коммунист, воевал на фронте.

    24 сентября 1943 года немцы приказали собраться всем возле моста и двигаться вместе с отступающими немецкими частями на запад. Мы не успели спрятаться, как это сделали некоторые, запрягли лошадь, положили кое-какие вещи и поехали к месту сбора. Там уже было много подвод. Колонной руководили немцы и полицаи. Мать угнали вперед с коровой, а дети ехали с бабушкой на телеге. Когда выехали за деревню, бабушка уловила момент и заехала за кусты, так делали многие. Таким образом мы остались, а вскоре увидели наших солдат. Радовались, плакали, обнимали друг друга. Через несколько дней вернулась и мать.

    Вскоре получили письмо от отца, он воевал на Украине, потом в Польше. Отец погиб в 1944 года под Кенигсбергом. После войны внуки побывали на его могиле.

    Записала Комченкова Анна, ученица 10 класса школы № 6 г. Рославля 15 сентября 2004 года.

    Источник: http://отечестворт.рф/norm/007/002.htm

    "АКТ о зверствах немецких оккупантов в с.Гореново
    Рославльского р-на Смоленской области. 26 сентября 1943 г.


    Мы нижеподписавшиеся зам. ком. 470 МСБ по п/части майор Кули-нич, ст.лейтенант м/сл.Куприянов, майор м/сл. Ростовский, к-цы т.т.Прошкин и Григорьев в присутствии колхозников с.Гореново - Маркина Григория Кузъмича, Данилкиной Марии Афанасьевны, Кротовой Анны Кузьминичны составили настоящий акт о нижеследующем:

    25.09.1943 при отступлении немцев из с.Гореново под натиском частей Красной Армии, последнее было сожжено и из цветущего села насчитывающего свыше - 150 дворов, осталось менее 50.

    За попытку тушения пожара, гражданка Куркова А.С.(30 лет) была убита. Население подвергалось поголовному грабежу. Забирались личные вещи колхозников - холсты, шубы, одеяла, белье и т.д. Кроме того -население избивалось власовскими бандитами....

    В Германию было угнано 60 чел. молодежи.

    Акт подписали: Кулинич, Ростовский, Куприянов и т.д.
    Ст. писарь Замазий."


    Первоначальной причиной разрушения храма явилась потребность в стройматериалах для восстановления жилищ.

    В начале 60-х годов ободранное и оскверненное здание церкви было снесено. Кирпич храма использован колхозниками на ремонт дороги, строительсво коровников, плотины пруда и собственных домов. С кладбища исчезли памятники с эпитафиями Тютчевых. Кирпичная стена вокруг кладбища была разобрана...

    http://gorenovo.blogspot.ru/2013/05/blog-post_18.html

    Питомцы Императрицы в Гореново. Из Журнала "Русская старина", 1879 г, т.25, вып. 5-8, июль, с 464

    1.jpg 2.jpg 3.jpg 4.jpg

    Расшифровка текста: Русская старина, 1879, том 25, июнь, с.464

    Иная крестьянка, через год-два, возьмет кормить другого, а там и третьего, и, таким образом, у некоторых собиралось человек по 5-ти и даже более. За ребенка до 7 лет воспитательницы получали по 5-ти р. в месяц, а далее по 2 р. Воспитатели и воспитательницы имели право питомцев, как собственных детей, посылать на фабрики и получали за них жалованье. Некоторые взрослые питомцы получали с фабрик рублей по 25-ти в месяц, но денег, конечно, не видели. Воспитатели страшно злоупотребляли своим правом. Подростков надзиратели и сами испытывали, и брали в Москву. Оказавшихся способными оставляли в Москве и обучали грамоте. Питомцы, с отличными дарованиями и прилежанием, посупали и в высшие учебные заведения. Между прочим, некто Иван Яковлевич Яковлев был доктором и нескольких орденов кавалером. Он во всю жизнь свою служил доктором в ведомстве Воспитательного Дома и постоянно состоял при питомцах, сперва в Смоленской губернии, а потом в Мариинской колонии. Многие вышли в чиовники, топографы (кажется, преимущественно), учителя музыки, школьные учителя, фельдшера и пр. Оказавшихся, поиспытании в Москве, малоспособными отсылали обратно на место жительства. Есть и теперь питомцы, например, Захар Лукьянов, села Мариинского (не из первых поселенцев), который жалуется на свою горькую мужичью судьбу. Его взяли было, говорит он, в Москву, стали учить; он лучше других понимал все, но воспитатели приехали, настращали его, что его станут больно бить в школе, и велели ему притвориться непонимающим. Он так и сделал. В школе с ним побились-побились, да и отослали в деревню.
    Из питомцев времен Екатерины многие сделались чиновниками, а большинство - просто мужиками.

    II

    В двадцатых годах императрице Марии Феодоровне угодно было дать питомцам оседлость. В одно время собрали всех парней и девиц из подмосковных деревень в подмосковное подворье Воспитательного Дома. В одну половину поместили парней, в другую девиц. За мужчинами наблюдали надзиратели, за девицами надзирательницы. Так жили они недели три. В это время они безпрепятственно встречались в коридоре, играли на дворе, гуляли вокруг двора и, вообще, знакомились. Некоторые тут же согласились друг с другом на брак. Но некоторые девицы, жившие в хороших домах в Москве горничными, совсем не хотели идти замуж ни за кого из этих мужиков. К таким-то именно несчастным всего более и приставали уроды-парни. Недели через три приехал опекун и велел всем выстроиться, в коридоре, в две шеренги, - в одну женихам, в другую девушкам-невестам, и приказал женихам выбирать себе невест, начиная с крайнего. Парень указывал на девушку и говорил: я вот эту возьму! Девушку подводили к нему и, потом, обоих отводили в сторону. Иной урод укажет на красавицу-барышню, - хорошо одетую горниичную. Та закричит, замашет руками: не хочу, не хочу, не пойду замуж ни за кого, хочу остаться девицей!... Опекун начинал уговаривать ее. Если видел, что пара действительно неподходящая, то оставлял ее, а если ему казалось, что пара подходящая, то, просто, безцеремоний, в пинки, подтащат к жениху, - и делу конец. Многие из таких убежали уже из Мариинской колонии и пропали без вести. Многие пожелали жениться на дочерях своих воспитаелей или односельцев. Опекунский Совет, в таком случае, закреплял за женихом все хозяйство его тестя. Многие питомцы, как полагают и они сами, женились на родных своих сестрах. Все, например, считали Пименовых, в селе Александровском, родными братом и сестрой. Они, действительно, удивительно были похожи друг на друга, даже по характеру. Все питомцы до сих пор, - до третьего и четвертого рода, - имеют какой-тоособый, типичный оттенок: все они бледнолицы, сложения далеко не крепкого, а многие имеют и унаследованные болезни: чахотку и даже подагру. Свежего, крепкого, как наши соседи тамбоцы и пензяки, с медвежьей силой и неповоротливостью, - в питомцах не увидите ни одного. Все они необыкновенно доверчивы, просты, добры и без малейшей хитрости. Питомца узнаете из тысячи человек.
    Вскоре после женитьбы, перед масляною, питомцев отправили в Смоленскую губернию, в село Гареново, в имение, отобранное за долги у помещика Тутчина, Опекунским Советом. Здесь была хорошая барская усадьба, с большим садом и множеством построек. Все имение Тутчина, с крестьянами, коих было до 500 душ, и землю, отшло в ведение Совета. Питомцев расзместили по крестьянам-старожилам. Спрашиваешь, бывало: что вы ели там, у старожилов? "Что? Мякинный хлеб. Глотаешь-глотаешь, бывало, насилу проглотишь. Ну, а потом привыкли, ничего, ешь". Питомцы, как-то особенно, саркастически, говаривли о гареновском мякинном хлебе, когда теперь, в Саратовской губернии, у них полны амбары пшеницы. Тотчас же по приезде в Гареново и старожилы, и питомцы принялись за вырубку леса и приготовлениея к постройкам. Весною начали строить им дома, по образцу аракчеевских военных поселений. В дома поместили женатых, с правами и названием хозяев; но к ним придали по парню и девице, мальчику и девочке. Парень и девица назывались товарищами, мальчик и девочка - малолетками. Впрочем, товарищи, большею частью, были женатые. На каждый дом отведено было по 4 десятины земли в каждом поле, т.е. 12 дес., и луга; дано было по 4 лошади, 4 коровы, 10 овец и баран, 10 кур и петух, упряжь будничная и праздничная, и все, до малейшей, даже самой пустой, вещи, в роде зеркальца и мыльца. Дома построены были скоро. До сбора с полей хлеба им выдавали по 2 п. ржаной муки в месяц и по 10 ф. крупы, по 1 ф. говядины и по 1 ф. масла в день на человека. По уборке хлеба выдача порционов прекратилась, но, зато, при недостатке своего, выдавалось казенное.
    В Гаренове было устроено свое особое управление: управляющий, бухгалтер, писаря, доктор, фельдшера и полиция. Управление во всем знало только Опекунский Совет. Местные власти должны были только содействовать распоряжениям гареновского управления и приводить их в исполнение. Гареново составляло маленькое, независимое от смоленских властей, королевство, и, вдобавок, эти власти были обязаны исполнять все его требования, которые был иногда просто прихотями.

    Первым управляющим в Гаренове был Дмитрий Александрович Хрущев, женатый на Софье Алексеевне, урожденной Саблиной. Доктором был Иван Яковлевич Яковлев, из питомцев. Хрущев хотел завести аракчееские порядки, апитомцы, между тем, были для этого народ совсем неподходящий: питомцы, живши под Млосквой в домах своих воспитателей. очень немного занимались хозяйством и хлебопашеством. Все почти они были фабричными. Здесь сразу им велели и землю пахать, и удобрять ее, и себя, и домашний скот и птицу кормить, и за домом и хозяйством смотреть, и на казну лес рубить и возить, и китпич делать, и пр. и пр. Вольному, беззаботному фабричному, никогда не жавшему и не думавшему о хозяйстве, не имевшему о нем понятия, не имевшему на это дело ни здоровья, ни привычек, - трудно было сразу приянться за все. С фабрики его, буквально, пустили в темный лес, и он потерял голову, не зная за что и как приняться. У него, поневоле, все валилось из рук. Хрущев, между тем, тоже сразу, хотел сделать их образцовыми хозяевами. Едет питомец в поле получасом позже как велено, хотя-бы-то на свою работу, - порка; едет из поля, и сха в грязи, - порка; идет мужик по улице, кафтан не подпоясан, шапка сидит неловко - порка; донесет надсмотрщик, что лениво работал на себя иди на казну, - это все равно, - порка; неопрятно одетым пришел в праздник в церковь, или не пришел вовсе, - порка. Сиволапым, по выражению питомцев, старожилам, непривыкшим к чистоте в одежде, доставалось еще больше. Но розги и зуботрещины, вообще, в то время были делом обыкновенным; тут было другое дело, которого молодые поселенцы переносить уже не могли. Придет Хрущев в дом, застанет хозяина дома, оттузит его, прогонит на работу, прогонит товарку и малолетков, и останется в доме хозяйничать... И теперь крестьянина Ф.Т.К. зовут сыном Хрущева.

    Рубка леса, возка, пилка, выделка кирпича, - все, нужное для постройки питомских домов, питмоцы и старожилы должны были делать сами. Кроме своих и казенных работ, они должны были делать общественные запашки. Им, по выражению питомцев, не давалось отдыху ни днем ни ночью. Так жили они три года.

    В 1825 году через Гареново проезжал император Александр Павлович. Крестьяне, старожилы и питомцы решились жаловаться государю. перед днем приезда государя Хрущев велел в амбарах нескольких крайних домов забить досками закрома, оставить вместимости на вершок и засыпать казенным хлебом. И стали закрома амбаров казаться сверху донизу засыпанными хлебом! Велел зажарить два гуся и две курицы и отдать и домах в два крайние дома. Из своего же дома прислал три большие хлеба и деревянную солоницу. При вьеззде государя в Гареново крестьяне встретили его, при конце села, с хлебом-солью. Хлеб и соль были хрущевские. Когда государь вышел из кареты, то крестьяне упали на колена и хотели было, жаловаться. Государь спросил: что значит, что они стали на колена? Саблин и Бибиков, хорошо знавшие, что крестьяне хотят жаловаться, но не желавшие безпокоить государя, доложили, что крестьяне уж очень рады его величеству, и делают ему честь. Государь пошел в первый дом, и крестьяне не успели сказать ему ни слова. У ворот первого дома, куда пошел государь, стояли хозяева с хлебом-солью и жареным гусем. Государь пошел в дом; в доме было чисто, а на столе стояли хлеб-соль и жареная курица. Государь пошел в амбарь - амбар полон хлеба. Осмотревши весь дом, государь пошел в следующий дом. Но жареные гусь и курица перелетели уже туда, - хозяин и этого дома встречал с хлебом-солью и жареным гусем; на столе и здесь лежала та же курица, амбар и здесь был полон хлеба. Государь пошел в третий, - хлеб, гусь и курица туда же. Крестьяне стояли на улице возле кареты.

    Кучер государя Илья Иванов спрашивает их:

    - Который ваш управляющий-то?
    - Вот этот, толстый-то.
    - А уж и плут же, говорят, он!
    - Мы хотели было жаловаться на него государю, да нас не допускают.
    - Падайте на колена, кричите !
    При выходе государя из третьего дома, крестьяне опять упали на колена и закричали: ваше величество!
    Но государь сел в карету и поехал в церковь. При выходе государя из церкви крестьяне опять упали на колена, закричали, но государь не обратил внимания, и поехал в дом к Хрущеву. Крестьяне пошли к дому Хрущева; но лица, бывшие в свите государя, оттуда их прогнали. Крестьяне собрались у дороги, на проезде государя. При проезде его, они опять упали на колена, но государь, полагая, что они отдают ему честь, поконился, и проехал. Проехавши сажен 200, кучер доложил государю, что крестьяне становились на колена затем, что хотели жаловаться, но что их не допустили. Государь, обратившись к крестьянам, сказал: "дайте мне одного, с которым я мог бы говорить, а прочие все молчите".

    Вышел старожил. Государь спросил его:

    "За кем лучше жить, - за мной, или за барином?"
    - За барином, ваше величество, жить было лучше.
    "Почему?"
    - Там мы работали только три дня, а теперь мы не знаем себе и праздников; казенными работами нас замаяли, себе нет времени ни посеять, ни убрать; управляющий, за дело и без дела, сечет и пр.
    Бывший при этом Бибиков доложил государю, что крестьяне строят дома себе же, и поэтому они работают на себя же, а не кому другому. Государь сказал на это, что "на постройку домов ассигнована сумма, крестьяне же должны заниматься только своим хозяйством". В это время подбегает жена Хрущева, падает на колена и говорит: "Ваше величество! Муж мой никого пальцем не тронул, мужики говорят на него напрасно!... Государь:
    "Уйди прочь, не твое тут дело!", и , обратившись к крестьянам, сказал: "хорошо, дети, я разберу это дело!". И поехал. Крестьяне:
    "ага, наша взяла!..." Бросились в дом к Хрущеву, переломали двери, перебили окна, зеркала, мебель... и хотели избить Хрущева. Жена Хрущева, в это время беременная, испугалась, упала и ... умерла. По распоряжению Саблина, в эту же ночь, была вызвана военная команда. Солдатам велено было войти в Гареново так, чтобы никто их не заметил, и стать у всех дверей и окон, чтобы никто из крестьян не мог уйти. Утром всех их арестовали. Утром же явились из окрестных деревень понятые, навезли кандалов, веревок, колодок и рогоз, и приехал князь Еламов(?) для производства следствия. Всех арестованных повели в дом Хрущева, во второй этаж. В той комнате, куда ввели их, посередине, на столе лежали: 25 р. денег, десяток яблоков, новый шелковый платок и три пары розог. Следователь и Саблин стали допытываться, кто зачинщик бунта. "Тот, - говорили они, - кто укажет нам главного бунтовщика, получит вот эти деньги и подарки; если же не выдадите его, то мы всех вас поголовно пересечем. Дайте нам одного умного человека, с которым мы могли бы говорить, и который высказал бы, чем недовольны вы".
    - Вы его в острог посадите?
    "Нет, честное вам слово!"
    Мужики указали на Андрея В. Гузова и Василья Былинку. Их увели вниз к допросу. Чрез несколько времени Саблин приходит и говорит: "дайте еще кого-нибудь; те безтолковы", между тем как Гузов и Былинка были одни из самых толковых. "Нет, - говорят крестьяне, сперва возвратите нам Гузова и Былинку, тогда мы дадим вам других" После многих толков, мужиков вывели на площадь, окружили в несколько рядов солдатами и понятыми; по указанию Хрущева, человек двадцать пять заковали в кандалы и отправили в острог; прочим-же набили колодки, перевязали назад руки и с понятыми отправили пешком, по разным деревням, верст за 15-20, с крепким наказом стеречь их и никуда не отпускать до нового распоряжения. Но крестьяне знали, что через три дня должна проезжать государыня. Им, во что бы то ни стало, хотелось подать ей прошение, которое благодетели их к вечеру им уже настрочили. Некоторым, действительно, удалось уйти. Их розыскивали по всем местам, днем обошли все гумна, лес и болота, ночью шарили с фонарями, но никто не попался, потому что сами искавшие им сочувствовали. Курибский, например, сутки лежал под кустом среди болота, а другие сутки в овине, не евши и не пивши, с прошением, выжидая проезда государыни. Не доезжая до Гаренова верст пять, государыня должна была переменять лошадей. Питомцы бросились с прошением туда, но она не приняла его, сказавши, что не ея это дело. Подавшие прошение прицепились к задкам экипажей свиты государыни и доехали до Гаренова. При выходе ея из церкви они опять просили, было, принять их прошение, но государыня и здесь отказала. В самом Гаренове, между тем, у каждой двери дома, у каждого окна стояло по понятому из окрестных деревень, затем, чтобы никто из живших в домах не смел взглянуть в окно и кричать государыне. Понятым было приказано бить в рыло всякую бабу, которая бы вздумала бы глядеть или кричать. На другой день, по проезде государыни, всех, разосланных по деревням, возвратили, но отосланные в острог сидели там с полгода.

    Вскоре Хрущева заменил Егор Карлович Лоде. Хотя он порол крестьян, и не меньше, чем Хрущев, но, по крайней мере, питомцев не посылали на казенные работы. В Гаренове он управлял года три. Как при Хрущеве, так и при Лоде - порядки были аракчеевские. И Хрущев, и Лоде недобрую память оставили о себе в питомцах!
    Императрица Мария Феодоровна, покровительствовашая питомцам, желала улучшить быт их, и нашла возможным перекселить их в Саратовскую губернию.
    В 1826 г, 16 марта, государю императору Николаю Павловичу поднесен был доклад о переселении питомцев, с проектом, сообразным местным положениям о их будущей жизни. На докладе государь собственноручно написал: "предполагаемое новое заведение нахожу весьма полезным и подающим надежду упрочить благосостояние воспитанников Воспитательного Дома; нужные с Моей стороны распоряжения с сим же вместе предписываются"

    Дело переселения начато покупкою земли. Лоде был послан в Саратовскую губернию отыскивать удобную для поселения землю. Он осмотрел все пространство от Саратова до Царицына. Ему непременно хотелось поселить недалеко от Саратова и, главное, Волги. По указанию купца Хахалина, торговавшего скотом


    Гореново в оккупации

    ! 2010_03_01_23_34_44_0192 (война храм Гореново).jpg

    Гореново.jpg

    ! IMG_6268! дом с немецкой надписью и трое на пороге.jpg

    ! IMG_6269! дом с нем надписью - женщ с реб на руках.jpg

    777.jpg

    Голубкова Аксинья Васильевна

    Голубкова АксинЬя Владимировна.jpg
    Уроженка села Гореново Рославльского района Смоленской области.
    Муж – Голубков Роман Иванович 1904 г.р. Призван на фронт в 1939 году,
    командир разведгруппы, погиб на Финской войне.

    Дети: Сын Голубков Василий Романович 1924 г.р. погиб под Чаусами Могилевской области 15.12.1943 года, похоронен в д. Старая Буда.
    Дочь Голубкова Анастасия Романовна 1925 г.р., работала на аэродроме за Кириллами.
    Сын Голубков Николай Романович 1936 г.р.,
    Дочь Кротова (Голубкова) Ольга Романовна 1939 г.р., проживает в д. Гореново,
    работала дояркой в колхозе «Ленинский путь», имеет звание «Ветеран труда».

    « Когда пришли немцы в деревню, брат Василий передавал сведения партизанам, затем ушел на фронт, а перед этим собрал все документы и закопал, показал маме место, потом искали, не нашли», - рассказывает Ольга Романовна.
    Немцы выгнали нас из дома, жили в бане и в погребе. В деревне жила тетка Анисья, она поспорила с полицаями - придут русские, покажут вам - за это ее забрали и увезли в Рославль, там и расстреляли. А нас - всех жителей со всего нашего края собрали и загнали в сарай, хотели спалить (помню - мать переодела меня во все чистое, на мне была желтая кофточка), но пришли партизаны и нас выпустили.

    Наши деревенские ребята помогали партизанам. Моя будущая свекровь (Кротова Наталья Никитична) жила на краю деревни, там была явка. Полицаи думали, что Алена переводит партизан, и застрелили ее. Немцы, что стояли 2 года в деревне сильно не злились, но когда наши наступали, шел карательный отряд, те палили хаты, забирали скот и угоняли молодое население в Германию. Наша хата тоже сгорела. Запалили и Александры Семеновны Курковой дом, она побежала тушить, а немец стреляет, летят пули выше ее головы, а она все равно продолжает тушить, тогда немец застрелил ее. Помню - лежит она на траве и дырка в спине, а под ней лужа крови, помню - как хоронили. Закопали ее вместе с русским солдатом в одной могиле. его звали Александр.

    Мы вместе с сыном Алексеем ездили на могилу к брату в Белоруссию. В деревне Буда стоит памятник, нашли фамилию соседа, спрашиваю: « А где похоронен Голубков Василий?»
    - « Надо идти в лес, метров 500». И мы пошли. Лес высокий, сосны,ели, а ямок от бомб и траншей одна на одной, и даже травка не растет, только мелкая - мелкая.
    «-Тут нельзя было уцелеть, братец, ты мой!» – говорю я Васе. Идем дальше, стоит ограда, а по краям плиты и благодарность от «могилёвцев» нашим русским солдатам. Смотрим, большая квадратная могила - здесь 500 человек лежит (по интернету нашли, тут похоронен Вася), а дальше и в сторону две могилы чуть поменьше на 800 человек, а еще дальше огромная прямоугольная могила на 1500 человек. Много наших там земляков покоится. Ухаживают за этими могилами школьники из Антоновки.

    Козлова Александра Петровна

    Александра Петровна Козлова жена Егора Давыдовича.jpg

    Родилась 18 апреля 1906 года в селе Гореново.
    Муж – Козлов Егор Давыдович 1905 г.р., уроженец села Гореново. Был мобилизован на фронт Ленинградским Военкоматом в 1941 году. Погиб в марте 1945 года в Кенигсберге.
    Дети: Дочь- Екатерина 1927 г.р.
    Дочь- Софья 1929 г.р.,
    Сын – Сергей – 1931 г.р.,
    Сын- Василий- 1941 г.р.

    Рассказывает дочь - Дроздова (Козлова) Софья Егоровна.
    Егор Давыдович окончил церковно - приходскую школу при Троицком храме в селе Гореново, а наша мама была неграмотная женщина из большой многодетной семьи (у родителей было восемь детей: две дочки и шесть сыновей), поэтому нужно было помогать растить детей, прясть, ткать, вышивать, а не учиться, считалось, что те, кто учится – бездельники.
    До войны отец работал в поселке Ершичи секретарем партийной организации, всегда был на руководящих постах. Он хорошо разбирался в политике, помню, когда он приезжал, всегда приходили мужики и беседовали с ним о жизни. Добираться из Ершичей было тяжело, всего 2 раза в неделю ходила почтовая машина из Рославля, на которой он приезжал. Потом отца назначили председателем колхоза в Хлясино, мы там какое – то время жили. В школе нам выделили комнату. До войны мы жили неплохо, папа обеспечивал свою семью всем необходимым, часто привозил материал. Наша мама – Александра Петровна была портниха и всех нас обшивала. Незадолго до начала войны отца отправили в Рославль, проработал он там совсем немного и Горком партии направил его в Ленинград. Оттуда папа часто присылал нам посылки со сладостями. Затем мы получили письмо, в котором отец сообщил, что ему дали квартиру, и он скоро приедет за нами.

    Мы стали собираться к отъезду. А наша бабушка - мать Александры Петровны, не хотела нас отпускать и говорила: « Санька, посади огород, а там уезжай!» (так звали нашу маму в деревне). Мы так и сделали, посадили огород, но не успели корову продать, и вдруг началась война, так мы и остались. Отца больше не видели. Без него у нас родился брат Василий 14 марта 1941 года, папа знал о его рождении из письма.

    У нашей мамы был брат Яков Петрович, он решил жениться на Марии Романовне Семченковой (Козловой), и за день до войны пошли в сваты, а назавтра днем объявили войну. Свадьба не состоялась, а Яков погиб.

    Всех мужчин забрали на войну, много ушло добровольцев на фронт и даже девушки молодые, остались только старики, женщины и дети. Вечерами ходили патрули (две женщины с повязками, поочередно смотрели, чтобы свет не зажигали, лампы не горели в хатах, а окна были занавешены), ждали, что будут бомбить село, было очень страшно. С приходом немцев в наше село начался полный ад. Из домов нас выгнали, и жили мы кто где: кто в банях, кто в погребах. Мы жили у родственницы, у двоюродной сестры мамы (Козловой Антонины). Наш дом был большой, добротный и в нем немцы сделали лазарет для своих раненых солдат. Мама топила им печь и пекла хлеб. До сих пор помнится запах маминого хлеба с корочкой, вытянет из печки деревянной лопаткой, на полотенчико положит, сбрызнет водичкой корочку и накроет. А мы были так воспитаны, без матери не могли хлеб тронуть. Когда мать топила печку, брала с собой маленького Васю, он долго не мог ходить, ползал на попе, немцы его щипали и гоготали как жеребцы, над тем, как ребенок плачет, были и добрые – могли дать втихоря и сахарку, и хлебца. А я, Соня (дочка), мне тогда было 13 лет, носила немцам обеды с кухни. Кухня была на Поповке возле Козловых (Надежды Иосифовны). В одной руке два котелка и в другой два, около 1,5 литров каждый. Мне – девчонке было тяжело, но я ежедневно носила немцам еду. Мама разливала им еду, а мы – дети ждали, когда мать принесет нам объедки, если останутся. Однажды я споткнулась и разлила еду, зимы были морозные и снежные, у меня даже ручонки примерзали к этим котелкам, так меня так отхлестали плеткой, хотели даже убить, но заступилась мать, и меня отпустили. В другой раз я сильно заболела, и не понесла обеды, не было сил, и спряталась у тетки Марфы, тогда немец пришел к ней, приставил наган к груди и кричал: « Где паненко? Где паненко?» и тыкал кинжалом в пол, а я сидела в подполье и дрожала от страха. Когда нашли меня, то получила сполна, били так плеткой, помню до сих пор. Я очень сильно возненавидела немцев.
    Помню, как они заставляли пленного русского солдата, который ремонтировал хомуты для их коней, пороть шилом нашего маленького брата Васю.

    Старшая сестра Катя и брат Сергей чистили дороги для немцев, чистили даже противотанковый ров, чтобы они могли проезжать. Фрицы очень боялись наших русских морозов, закутывались поверх шапок платками, было противно смотреть.

    В 1943 году немцы отступали. Я это очень хорошо помню, они шли через наше село Гореново, по ладыженской дороге, жителей сгоняли к мосту, чтобы отправить на запад. Многие не подчинились приказу и их тут же расстреливали. Нас всех собрали и гнали впереди себя вместе с коровами, поросят и курей они всех пожрали. Кто смог сбежал по пути, остальных угнали с собой. Мы смогли убежать и спрятаться в окопах под Михайловкой (до войны была деревня). Окопы выкопали заранее, кто- то сообщил, что немец скоро будет отступать и женщины ночами их рыли. По дороге наша корова отвязалась от повозки и убежала домой, там ее и застрелили. Наступала Красная Армия. Вечером немцы стали жечь дома. Полностью сгорели Слобода, Поповка, Кизёнщина, остались только дома в Марте, так как там была узкая дорога, и когда горели дома, немецкие обозы (лошади), не могли пройти. А мы сидели ночь в окопах и смотрели, как горит наша деревня, зрелище ужасное. И только утром, когда все стихло, мы пошли в деревню. Сколько было причитаний, сколько было слез, все сгорело дотла, только трубы и печки остались. А на пепелище нашего двора лежала обгоревшая корова, она нас и спасла от голода. Осталось всего несколько хат, которые стояли на краю деревни, а до войны было 200 дворов. У нашей бабушки дом не сгорел. Вот там мы все и жили, нас пять человек, бабушка, тетка Уля, тетка Марфа и трое детей, семья Серёжиных - пять человек. Всего двадцать человек в одном доме, как муравьи. Хорошо картошку выкопали, не сгорела. Так и зимовали. Трудно было, но не страшно, ждали окончания войны, ждали своих отцов домой. Все были очень худые, одеть было нечего. Много было вшей, клопов и прусов (тараканов). Зимой заболели чесоткой, кожа покрылась какой- то чешуей, как у рыбы. Пережили много горя, холод и голод. Варили конский щавель и « кашу», которая растет на нем.

    слева Александра Петровна Козлова жена Егора Давыдовича.jpg
    слева Александра Петровна Козлова жена Егора Давыдовича

    Уцелело несколько коров в деревне, делились молоком. У нас даже мысли не было кого- то бросить в беде, у кого-то отобрать, делились всем, жили дружно. Собирали зимой картошку мерзлую и пекли из нее такие блины - «мандолики» их называли, невозможно было есть, а мы их ели. Спали мы на печке, а кто постарше - на полу, даже накрыться нечем было. Есть очень сильно хотелось, а наша бабушка берегла льняное семя и, когда было невмоготу, давала нам щепотку, мы его долго - долго жевали, не глотали и потом успокаивались и засыпали.
    Отец с фронта прислал нам письмо, где - то весной 45-того. Писал, что скоро они подойдут к Берлину, но он не дошел, погиб под Кёнигсбергом, похоронен в Братской могиле. После войны к нам приезжал сослуживец на маленькой машинке, вместо ноги у него был деревянный протез, он и рассказал нам, как погиб отец.
    Они попали под бомбежку, снаряд попал прямо в отца и он сразу погиб, а этому солдату оторвало ногу. Перед боем они договорились: если с кем - то из них что-то случится, обязательно сообщить родным. Погиб наш отец в звании офицера – лейтенанта. Я помню, когда пришла похоронка. Мой брат Сергей прибежал домой и говорит: « Нам письмо пришло в сельсовет». Это была похоронка. Мама спряталась в погреб, чтобы нас не пугать, и голосила от горя, а мы подумали, что она туда упала.
    Как началась война, мама собрала все документы и фотографии отца в кожаный портфель и закопала на огороде. После войны мы ничего не смогли найти. За отца нам платили пенсию, и стало немного легче. Но, кто жил с батькой, те семьи были покрепче, а нам было трудно. У нашей мамы и братья погибли, только двое вернулись с войны.
    Наше поколение - дети – войны, очень многое перенесли, очень много горя мы увидели. А сколько мы поработали, всё было разрушено фашистами! Так хочется, чтобы у наших детей, внуков и правнуков никогда не было такого!

    Клёнкина Татьяна Никитьевна (девичья фамилия Калядина)

    Клёнкины0001.jpg
    Кленкины

    Родилась в 1902 году в деревне Новосёлки Рославльского района Смоленской области. Работала в колхозе.

    Муж - Клёнкин Стефан Никитьевич, уроженец деревни Новосёлки. В 1941 году был призван Рославльским РВК на фронт. Погиб в 1943 году под Чаусами Могилёвской области.
    « Наша бабушка – Татьяна Никитьевна , рассказывает внучка - Калядина Галина, осталась одна с двумя малолетними детьми».

    Сын – Клёнкин Николай Стефанович, 1927 года рождения, работал и жил в деревне Новосёлки. Умер 21 февраля 2003 года.

    Дочь – Клёнкина (Колядина) Евдокия Стефановна – 1936 года рождения, работала и жила в деревне Гореново.
    Умерла 23 мая 2013 года.

    17131604954849-1.jpg
    Фото Троицкого храма в послевоенные годы
     
    Крапивник и Юлиа нравится это.
  2. Ads Master

    Отзывы:
    0
     
  3. Offline

    Шмяк Консерватор и ретроград

    Регистрация:
    24 май 2008
    Сообщения:
    1.095
    Спасибо SB:
    320
    Отзывы:
    9
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Работаем над книгой о Гореново, ищем уроженцев и выходцев, можно во 2-3 поколении. Обращайтесь в личку.
     
    Wolf09 и Юлиа нравится это.
  4. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.596
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского

Поделиться этой страницей