Бобр в Смоленской земле

Бобр в руках Саввы произвел на меня неизгладимое впечатление. Захотелось открыть соответствующую тему на нашем форуме. Ведь бобр - самое "историческое" животное Смоленского края, так как он чаще всех прочих животных упоминается в древних документах. Тему открываю единственной исторической статьей о бобрах на Смоленской земле. Ее автор - выдающийся смоленский и российский этнограф В.Н. Добровольский (1856-1920).


Добровольский В. Бобр в Смоленской земле по летописным, археологическим и современным данным // Смоленская старина. Вып. 3. Часть II. Смоленск, 1916. С. 57-62.

Не сиди ты, бобря, во крутом бирягу.
(Смоленская народная песня).

Бобр был любимым животным в Смоленской земле и очень ценился охотниками. Он упоминается в древних письменных памятниках Смоленской земли.
Бобры водились по многим рекам и озерам. Бобровые гоны дарились со стороны князей монастырям, церквам, и частным лицам. Часто происходили споры о праве ловли между владельцами смежных участков берега реки или озера на смежном берегу.
Владельцы портили друг другу снасти для ловли, перехватывали бобров. Для ловли этого зверя употребляли сети, рожны, осоки, поколодвы, коши. За бобрами охотились и с собаками; за увод чужой тоновой собаки взыскивалась вира, вдвое меньшая, чем за улов бобра.
Бобр, как любимый предмет охотничьей страсти, следовал за человеком и в могилу; туда же следовала охотничья собака, лошадь. Бобр упоминается в Смоленской народной песне: «Не сиди ты, бобря, во крутом берегу».
«Бобрик» — ласковое и нежное обращение к милому человеку, любовнику. «Бобрик» — название прелестного цветка «Сон-травы», косматенького, опушенного красивым мошком.
Растет бобрик на берегу тех местных речек, где некогда водились бобры, и где собирались охотники.
«Бобрик» (Anemone pulsatilla) принадлежит к весенним растениям и тотчас, как сгонит снег, зацветает синенькими цветами. «Ну, убил бобра», — говорится в народной поговорке и в положительном, и в отрицательном смысле, с оттенком иронии.
В Авесте, — пишет Ангело до Губернатис, — мы находим горностая в качестве царя зверей и бобра в качестве священного непорочного животного, шкурой которого облечена непорочная Ардвицура (белой и, серебристой, как прозрачный сумерки, — розоватой и золотистой, как заря Аврора).
С другой стороны, Ардвицура, диадема которой сделана из сотни звезд, обозначает луну, которая то серебристого, то красивого золотистого цвета.
Далее, то обстоятельство, что бобр является изображением луны (непорочной Дианы) находится в полном соответствии с известностью, которой он пользуется в народном, суеверии в качестве скопца (castor a castrando), на чем основаны слова Цицерона о бобре и стихи Ювенала.
Заяц, тоже ночной грызун, в нашей народной поэзии является тоже олицетворением луны. В одной народной песне он является с эпитетом «месяц»: «заяц месяц!»
Названия многих селений стоят в связи, с охотой на бобров и так называемыми бобровыми гонами, с орудиями ловли этого животного, производившейся самыми разнообразными способами.
Может быть, и название селения Бобровичи, Богородицкой волости (недалеко от Ельни, у водораздела бассейнов Угры и Десны, близ речки Белевки) явилось от того, что жители Бобрович охотились за водившимися в изобилии бобрами, и по той же причине, от ловли бобров кошами получила свое название деревня Кощинской волости, Смоленского у., Кошарово. (Раскопка близ Кошарова; череп бобра, найденный в кургане).
Может быть, и название Пристара, славившаяся в древности бобрами, переименовалась в Присмару, изобилующую до сих пор водяными животными: выдрами и норицами (норками); и на берегу этой лесистой речки произошло, вероятно, печальное событие с охотничьей дружиной Полтевича, с его бобровыми сетями и собаками, на что в 1504 году Московское правительство жаловалось Литовскому.
«Тыми разы Гаврило Полтевич послал люди свои до отчины своей до Пристары бобров гонити; ино людей ево перебили и сети бобровые и собаки поотнимали». (На память список Смоленских князей и бояр кривд и шкод... Сборник Имп. Русск. Ист. Общ., т. 35, ст. 1882, стр. 446).
Селение Присмара находится в южной лесной части Ельнинского у., недавно еще изобиловавшей медведями, рысями; рыси и медведи и сейчас встречаются в лесах Заболотской волости, попадаются белки-летяги, полшки разных сортов, черные зайцы. Здесь уток разных пород: широконосок, чернышей, чирков, нырков, гагар — великое множество; в лесных зарослях изобилие глухого тетерева. Как не водиться у берегов живописной и лесистой Присмары с непроходимыми трущобами из орешника, ивняка и лозы, бобрам, выдрам и норичкам? Заросли смотрятся прямо в реку, примыкают и к чудному еловому лесу. Выдры и норки и сейчас укрываются в углублениях между сплевшимися корнями деревьев, так называемых «подходах», и питаются налимами, раками. На близкое соседство бобра и выдры, питающихся различною пищею, но живущих при одинаковых условиях, указывают названия соседних селений Богородицкой волости: Бобровичи у речки Белевки и Выдрино.
По-видимому, жители этого района охотились то за бобрами, то за выдрами. (Ср. село Выдра, Поречского у.).
В настоящее время бобры не водятся уже в Смоленской земле; однако, по моим наблюдениям, подтвержденным фактами, изредка появляются они в местах прежних становищ, отмеченных летописными данными, и перемещаются они в бассейне, реки Остра и Сожа и его притоками, снизу вверх, повинуясь как бы какому-то инстинктивному влечению природы.
10 мая 1914 года Даньковские рыболовы доставили в мое имение Даньково речного бобра (Castor biber), пойманного в реке Хмаре, невдалеке от села Лобкова (верстах в 12-14).
В одной старинной грамоте есть определенное указание, что бобры водились по Лобковском рубеже.
...«дали есмо на церковь Божию Храму Святого Онофрея берегы на Сожи, гоны бобровыи, почонши от Малотомля по Лобковский рубеж, по Сожу»... (Грамота Мстислав, князя Михаила 1525 г. Акты Зап. России, т. II, № 132).
Вероятно, Лобково, упоминаемое в грамоте — другое селение, а не Лобково, главное село Лобковской волости; но и село Лобково близко к бассейну Сожа и селу Кошарову, Кощинской волости, где, судя по результатам новейших раскопок, жители когда-то охотились за бобрами.
Недалеко от Лобкова находится и имение Бомбале-Домбровских (Домбровицы), а в жалованной грамоте этого рода упоминаются в числе прочих угодий и бобровые гоны.
Из судной грамоты Литовского короля Александра обнаруживается, что владыка Смоленский Иосифъ жаловался на шкоды, производимый князьями в бобровых гонах (Акты Зап. России, т. I, № 145).
Архиерейские земли («архиерейщина») находятся неподалеку и от села Кошарова, и очень близко от с. Моншино, Д. Г. Полуектов, владелец имения «Моншино», сообщил мне, что, по рассказам стариков, бобры водились на реке Днепре и Монщинском озере.
Пойманного рыболовами бобра и доставленного в мое имение Даньково кормили молоком, ячною кашею, осиновыми побегами. Бобр ел предлагаемую ему пищу, но угасал, потрепанный сильно рыболовами, принявшими его за нечистую силу. Ловля происходила в неурочное время «проти праздника». А, может быть, бобр истосковался по другому бобру, своей подруге, пойманной рыболовами в той же Хмаре, — немного повыше, близ села Стригина и имения Бомбале-Домбровских.
П. А. Вакар сообщает о бобре, убитом на границе Рославльского и Мстиславльского уездов, в притоке реки Сожа, близ селения Березовка.
С бобром встретились лица, разыскивавшие утопленника, и сначала они приняли хвост бобра, поднятый вертикально, за высунувшийся из воды кол.
Бяшко, житель Могилева, сообщает, что верстах в семи от города, по Киевскому большаку, близ селения Вильчица, на озере, еще недавно сохранялись следы построек, воздвигнутых бобрами.
П.Л. Воеводский слышал о появлении бобров в имении Домимеричи, Хотовижской волости, Климовичского уезда, на лугах при с. Строкойлы, на реке Остер.
Ему сообщали, что на озере, примыкающем к реке Остру, в 1913 году, зимою, сразу появилась масса бобров, которые в течение недели вырыли до 500 нор по берегам, подгрызли много осинок и дубков, стоявших на берегу озера, повалили их в беспорядке в озеро, завалив таким образом все небольшое озеро, изобилующее рыбою, и прекратили всякую возможность рыбной ловли.
Мужики не трогали бобров, боясь штрафа, в чем поддерживал крестьян и Воеводский: он объявил, что штраф за убитого бобра большой — чуть не 500 рублей.
Ранее бобров здесь не водилось, и не слыхали уже с давних пор о них в той местности. Водились выдры, которых убивали 2-3 в год — не более. Раньше здесь было много лесов, — в них жили медведи, лоси, рыси и кабаны, — последние приближались часто к черте селений и вырывали картофель даже на огородах.
(Им. Домимеричи, Хотовижской волости, Климовичского уезда, Могилевской губернии, село Строкайлы, на реке Остер. Крестьянин Прохор Прудников).
В одной из песен Витебской губернии описываются сборы двух братьев на охоту за бобрами.
«Як на моречку,
Як на синеньком,
Два бобра купалося.
Як на ганочку,
Як на новеньком,
Два брата зражалися, (советовались)
«Братюшка мой роднинький,
Пойдем мы боброу бить —
Девчинки на шубинку».
Девчинку за силам ведуть,
Шубинку в руках несуть.
— «Идите, девоньки, потихоньку, —
Шубенки не сотрите:
Ета шубенка дорогая —
Шита она въ городи,
Прислана мне, молоди».
(С. Дворище, Городецкого уезда, Витеб. губ. от Феодосии Трофимовой песня записана И.Р. Борщевским).
Кроме бобра, в Смоленской земле в изобилии водились разного рода ныне уже довольно редкие в средней полосе России грызуны; они и теперь еще попадаются в Бельском, Поречском и Ельнинском уездах: белки-летяги (Pteromys volans), садовая соня (Eleomys nitela), ореховая соня (muscardinus avellenarius). В Уваровской и Заболотской волостях Ельнинского уезда доселе охотники убивают черных зайцев.
В древнее время зайцы изобиловали разноважностями; встречались зайцы разных цветов.
Герберштейн в «Записках о Московии» упоминает об особых пестрых зайцах близ Можайска и Гуагнини (Quagini) въ Omnium regionum moschoviae monarchiae subjectarum descriptio говорить о белых зайцах. Герб одного из уездов Могилевской губернии — черный заяц; говорят, что там доселе не перевелись еще черные зайцы.
А бобр в Смоленской земле уже перевелся, но, по Смоленскому выражению, «наведывается» в места, где жили когда-то его славные исторические предки.
И кто знает, если бы бобра человек не преследовал, как ценного, нужного зверя — он, быть может, снова водворился бы на старом пепелище, на прежних местах и злачных пажитях, по рекам Устрому, Хмаре, Десне, Стряне и Сожу.

 

Прекрасные фотографии! Спасибо за медиа-поддержку темы!
А где же Савва? Кто поймал бобра?

 

Одно слово ...ТРУДЯГИ+ МУРАВЬИ,,,

 

Парни, в этих разделах попрошу по больше серьёзности и поменьше флуда. Пока без красного шрифта.