История Первой Мировой

Я конечно не знаток ПМВ, но тема эта весьма интересна. решил выложить несколько фотографий. может кто-то поддержит.

 

хотелось ы как нибудь копнуть по ПМВ . жаль нет такой возможности . смотрел вещи найденные на позициях, впечатляют. thumbup
кстати в этом конфликте погибло больше всего людей от химического оружия

 

Ближайшее место от нас по ПМВ - Могилёвская область,но Батька будет недоволен,опасно...

 

90 лет назад, в апреле — мае 1915 года, на русско-германском фронте разгорелись тяжелейшие бои. Немцы, перебросив с запада несколько лучших корпусов, развернули мощное наступление на правом крыле Юго-Западного фронта, в районе Горлицы. Русские армии дрогнули и начали отступать. Вместе со всеми отходила и 8-я армия генерала от кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова, оставившая Перемышль. По артиллерии противник превосходил в 6 раз, а по тяжелым орудиям — в сорок! Очень не хватало и патронов. Брусиловские воины порой отбивали атаки врага одними штыками!
Но даже в период самых тяжелых боев того страшного лета 8-я армия умудрилась взять большое количество пленных, внезапным ударом разгромив 4-ю австрийскую армию. Она закончила отход в первых числах сентября успешным контрнаступлением, на время вернувшим русским Луцк и обеспечившим в дальнейшем овладение городом Ровно.
АРМИЯ Брусилова добилась бы еще больших результатов, но Алексею Алексеевичу не давали возможности развернуть самостоятельные действия. Когда императору Николаю II стало известно, что Брусилов вопреки директиве об отходе командующего Юго-Западным фронтом генерала от артиллерии Н. Иванова попытался действовать по-своему и упорно контратаковал, он немедленно потребовал установления полного контроля за действиями "чересчур самостоятельного" командарма.
О том, какая трудная обстановка складывалась на Юго-Западном фронте и в его тылу летом пятнадцатого года, правдиво написал американский журналист Джон Рид в очерке "Как они воевали", впервые опубликованном на русском языке в журнале "30 дней". Из-за нехватки боеприпасов, и прежде всего острейшего "снарядного голода", гибли или попадали в плен целые полки, бригады и дивизии, а в Архангельске скапливались горы снарядов, привезенных из Англии, но не доставленных на фронт, потому что железнодорожному начальству и чинам Артиллерийского управления никто не дал взятки… Некий полковник из армии Брусилова рассказал журналисту о пропаже 17 миллионов мешков муки, предназначавшихся для сражавшихся войск. Полковник предполагал, что мука была продана румынам, а затем переправлена в Австрию. Рид приводил также множество других чудовищных фактов воровства, взяточничества, беззакония и халатности, которые царили в русском тылу и на фронте.
Командарм Брусилов, разумеется, тоже был осведомлен об этих преступлениях и полагал широкое распространение коррупции нашей тяжкой бедой. Но в еще большей степени причиной "Великого отступления" и грозящей фронту катастрофы считал он неосмотрительную стратегию верховного командования. Для него она выражалась в полном непонимании обстановки командующим фронтом Ивановым, его мелочной придирчивости. Столь бездарным военачальникам, как Иванов, нельзя было доверять целый фронт.
Другой грубейшей ошибкой высшей власти, совершенной летом пятнадцатого года, Алексей Алексеевич считал принятие на себя роли Верховного главнокомандующего императором Николаем II вместо великого князя Николая Николаевича. "Преступны те люди, которые не отговорили самым решительным образом, хотя бы силой, императора Николая II от намерения возложить на себя те обязанности, которые он по своим знаниям, способностям, душевному складу и дряблости воли ни в коем случае нести не мог", — писал он впоследствии в своих воспоминаниях.
Но прежде чем разразилась революционная гроза, спровоцированная неудачной войной и бездарным правлением, Алексею Алексеевичу еще предстояло летом следующего года прославиться на весь мир успешным наступлением, вошедшим в историю под названием "Брусиловский прорыв".
Добавлено: [mergetime]1296486848[/mergetime]
Продолжение)
17 марта 1916 года Брусилов был назначен командующим Юго-Западным фронтом вместо смещенного наконец генерала Иванова. Он сразу стал готовить фронт к активным наступательным операциям.
На совещании командующих фронтами и начальников их штабов в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилеве 1 апреля 1916 года начальник штаба Ставки генерал М. Алексеев предложил главный удар нанести войсками Западного фронта, где имелось двойное превосходство над немцами. Юго-Западному фронту отводилась вспомогательная роль — Алексеев считал, что к серьезному наступлению он не способен. Тем более что, по данным разведки, австро-венгры создали мощные оборонительные позиции, состоявшие из 3 — 4 укрепленных полос, расположенных на расстоянии в 5 — 10 км одна от другой, каждая в две-три линии окопов с узлами сопротивления. Обороняла их полумиллионная группировка с многочисленной артиллерией и пулеметами. Но Брусилов категорически не согласился с начальником штаба Ставки и заявил, что его войска не только могут, но и должны наступать. Алексеев вынужден был дать согласие. Вернувшись из Ставки, Брусилов собрал командармов и изложил им свой план наступления, оригинальный и смелый. Он в корне отличался от общепринятых взглядов на проведение прорыва.
Тогда считалось аксиомой, что прорыв следует осуществлять в одном месте, сосредоточив здесь максимальное количество артиллерии и людских резервов. Но скрытно провести подготовку к такому массированному удару Брусилову было невозможно. Противник, имея хорошую разведывательную авиацию, мог сразу же определить единственное место сосредоточения войск и быстро, пользуясь развитой сетью железных дорог, подтянул бы дополнительные силы для укрепления обороны и контрудара.
Поэтому Алексей Алексеевич придумал свой способ взламывания вражеской обороны. Он решил осуществить попытки прорыва одновременно на нескольких участках, заставив противника рассредоточить внимание, силы и средства, сбив его с толку и лишив возможности перебрасывать резервы на угрожаемое направление.
Другим неожиданным новшеством оказалась артиллерийская подготовка наступления. Утром 22 мая все артиллерия Юго-Западного фронта открыла общий огонь по проволочным заграждениям и окопам противника. Тяжелые орудия и гаубицы, траншейные и полевые пушки, мортиры и бомбометы методично, с небольшими интервалами молотили передовые позиции немцев и австро-венгров. Временами обстрел прекращался. Оглушенные и напуганные солдаты противника выползали из полуразрушенных укрытий и готовились к встрече русской пехоты. Но не более чем через четверть часа огонь возобновлялся.
Первой пошла вперед 9-я армия в Буковине. Уже к 3 часам дня 22 мая она заняла всю передовую укрепленную полосу противника, захватив в плен более 11 тысяч солдат и офицеров. Затем перешла в наступление 23 мая 8-я армия. На ее участке наметился главный успех. 4-я австро-венгерская армия эрцгерцога Фердинанда была снова разгромлена, на этот раз в излучине реки Стырь. За три дня австрийский фронт был прорван на протяжении 80 км и откатился на добрую сотню километров.
К концу июля 11-я армия дошла до истоков Буга, 7-я пробилась к Галичу, 9-я взяла Черновцы и ворвалась в Карпаты.
Победоносное наступление принесло ему великую славу как в России, так и за ее пределами. Австро-германская коалиция понесла в результате брусиловского наступления тяжелые потери: в период с 22 мая по 1 ноября только пленными она лишилась свыше 450 тысяч солдат и офицеров. Число убитых и раненых превышало полтора миллиона человек. Кайзер Вильгельм вынужден был перебрасывать войска в Карпаты из-под Вердена. Австро-венгерская армия полностью утратила боеспособность, а Германия с 1917 года вынуждены были перейти к стратегической обороне, что во многом предопределило окончательную победу Антанты в 1918-м…
Но беда была в том, что соседние фронты практически не поддержали героические усилия Юго-Западного фронта. Немцы перебросили с участков Западного и Северного фронтов крупные силы против Брусилова, и грех было русским военачальникам не воспользоваться этим. Однако командующий Западным фронтом генерал Эверт, несмотря на уговоры его Ставкой и генералом Алексеевым, все медлил с наступлением. И упустил выгодный момент — его войска двинулись на Барановичи лишь 20 июня.
Удар вышел слабый и закончился неудачей. Северный фронт Куропаткина вообще не предпринял ни одной попытки к наступлению.
Случилось то, чего больше всего опасался Брусилов: он оказался в наступлении один, без помощи соседей. Но Алексей Алексеевич не знал, что его войска остались без поддержки еще и благодаря закулисной интриге, которая плелась вокруг его имени и организованного им наступления могущественнейшими людьми: императрицей Александрой Федоровной, немкой по рождению, "святым" старцем Григорием Распутиным-Новых и даже оказавшимся под их влиянием государем императором. Буквально за день до начала прорыва австро-венгерских позиций, 21 мая, Брусилова вызывал к прямому проводу начальник штаба Ставки Алексеев. Он "передал мне, что Верховный главнокомандующий желал бы отложить атаку, чтобы собрался кулак и ударил в одном месте, — вспоминал Брусилов. — На это я ему ответил, что каждый имеет свою методу, а я задумал ударить по всему фронту и менять этого не могу и не хочу. Если недовольны мною, то надо сменить, а не требовать перемены действий".
Алексей Алексеевич не ведал, что сие странное пожелание царя возникло сразу после того, как его в могилевской Ставке посетила царица.
4 июня, когда обозначился крупный успех Брусилова, Александра Федоровна передала мужу новую порцию "вещих слов" Распутина-Новых, из которых следовало, что Северный фронт надо с наступлением придержать. 25 июля — очередное откровение "святого": "Не следует так упорно наступать". Усилия придворной партии возымели действие, и Николай II отдал командующему Юго-Западным фронтом прямой приказ о приостановке наступления.
ПОСЛЕ Февральской революции 1917 года Брусилов одним из первых генералов присягнул на верность Временному правительству и привел к присяге войска фронта. В свою очередь, деятели Временного правительства сочли целесообразным назначить популярного генерала Главковерхом, надеясь, что он сможет удержать фронт от окончательного развала и организует успешное наступление, реализуя лозунг "Война до победного конца".
Но Верховным главнокомандующим Алексей Алексеевич пробыл менее двух месяцев — с 22 мая (4 июня) по 19 июля (1 августа) 1917 года. Глава Временного правительства Керенский не простил ему провал летнего наступления, хотя Брусилов сделал, кажется, все возможное для организации победоносной операции. Например, поднять боевой дух солдат он пытался, поощряя создание частей со всевозможными громкими названиями — "железные", "стальные", "ударные", "штурмовые". Так возник и женский "батальон смерти" во главе с нижегородской крестьянкой Марией Бочкаревой. Когда Бочкарева обратилась к Брусилову с предложением создать батальон женщин-смертниц, генерал поддержал эту идею, увидев в ней средство устыдить не желающих идти в бой солдат.
Уязвленный скоропалительным смещением со своего поста, Брусилов вместо приезда в Петроград для передачи дел попросил разрешения уехать на время в Москву. Это было ему позволено телеграммой Керенского с оскорбительной припиской: "Впредь до особого распоряжения в Петроград не прибывать".
Полностью отставленный от дел, Брусилов поселился в купленной им некогда квартире в Мансуровском переулке близ Остоженки. В дни октябрьских боев в Златоглавой этот район, где размещался штаб Московского военного округа, стал местом ожесточенных столкновений. Применялась и артиллерия. Выпущенный красными тяжелый снаряд разорвался прямо в квартире Брусилова. Несколько осколков попало в правую ногу генерала, раздробив кости. Домашние кое-как перенесли его, теряющего сознание от боли, переулками в небольшой лазарет ближайшего лицея. Там он сутки валялся, никому не нужный "в каком-то закоулке", а затем был переправлен в госпиталь к известному хирургу С. Рудневу. "Моя первая в жизни огнестрельная рана, — скажет Брусилов. И горько добавит: — Она получена от русского снаряда…"
На больничной койке Алексей Алексеевич пролежал восемь месяцев, в течение которых генерала навещали представители различных антибольшевистских организаций. Так, дворянка Нестерович-Берг, выполнявшая роль связной между московским подпольем и создателями Добровольческой армии генералами Алексеевым и Корниловым, передала Брусилову письмо с предложением бежать на Дон. Генерал, по свидетельству этой дамы, ей ответил: "Никуда не поеду. Пора нам забыть о трехцветном знамени и соединиться под красным".
Тем не менее по выписке из госпиталя в июле 1918 года полководца вскоре посетил разыскивавшийся чекистами резидент английской разведки Брюс Локкарт. Он тоже предложил Брусилову бегство, на этот раз в Самару, где подняли мятеж чехословаки. Брусилов от участия в Гражданской войне отказался. Но вскоре ВЧК перехватила письмо Локкарта, в котором тот писал о планах все-таки сделать автора Луцкого прорыва, популярнейшего генерала вождем белого движения. После этого чекисты арестовали Брусилова и поместили на кремлевскую гауптвахту. Здесь к нему в камеру пришел руководитель ВЧК Дзержинский. Он рассказал о письме Локкарта и пояснил, что напрямую генерала ни в чем не обвиняют, но, учитывая планы врагов революции, вынуждены продержать его некоторое время под стражей.
После двухмесячного заключения Алексея Алексеевича выпустили под подписку о невыезде из Москвы и обещание не участвовать в антисоветской деятельности.
Добавлено: [mergetime]1296487008[/mergetime]
(Окончание)
ПО СОВЕТУ друзей, служивших в Красной Армии, бывших царских военачальников, с 1919 года Брусилов участвует в работе Военно-исторической комиссии по изучению и использованию опыта Первой мировой войны. 1 мая 1920 года, встревоженный известиями о нападении Польши на Советскую республику, он обращается к начальнику Всероссийского главного штаба Н. Раттэлю, своему прежнему сослуживцу, с письмом, предложив создать "совещание из людей боевого и жизненного опыта для подробного обсуждения настоящего положения России и наиболее целесообразных мер для избавления от иностранного нашествия". Так возник консультативный орган из семи бывших генералов под председательством Брусилова, названный Особым совещанием. Оно обратилось с воззванием ко всем бывшим офицерам с призывом поступать на службу в Красную Армию и идти на Польский фронт.
Прежде чем поставить свою подпись под этим документом, Алексей Алексеевич обратился к наркомвоенмору Л. Троцкому и потребовал от него гарантий непреследования бывших офицеров. Он настаивал на полной амнистии воевавших в армии Деникина, Колчака и Юденича при условии их непричастности к тяжким преступлениям. На воззвание Брусилова и его коллег откликнулось до 14 тысяч офицеров всех чинов, пополнивших РККА.
Брусилов имел прямое отношение и к другому воззванию, адресованному советской властью врангелевским офицерам. Подписанное председателем ВЦИК Калининым, председателем Совнаркома Ульяновым (Лениным), высшими военными руководителями РСФСР и председателем Особого совещания при Главкоме Брусиловым, оно гарантировало амнистию и безопасность всем сложившим оружие воинам армии Врангеля. Тысячи белых офицеров и казаков поверили и остались на крымском берегу. И каков же был ужас Алексея Алексеевича, когда от вернувшихся с ликвидированного Южного фронта очевидцев он узнал, что особисты во главе Бела Куном расстреливали сдавшихся из пулеметов и топили их в Черном море...
"Суди меня Бог и Россия! — пишет Брусилов о своей роли в этих трагических событиях во второй части "Воспоминаний", так и не увидевшей свет на родине при советской власти и безосновательно объявленной советскими графологами фальсификацией. — Первый раз в жизни столкнулся с такой изуверской подлостью и хитростью… Если бы я не был глубоко верующим человеком, я смог бы покончить жизнь самоубийством". Таковы были переживания человека чести, поверившего, что представители власти сдержат обещание. Он никак не ожидал, что будет столь жестоко обманут.
В 1925 году Брусилов с женой находился в Чехословакии, проходя курс лечения в Карловых Варах. Получить разрешение на выезд им помог наркомвоенмор СССР Михаил Фрунзе, ходатайствовав перед правительством. Чехословацкий президент Томаш Масарик предлагал Алексею Алексеевичу остаться в его стране на постоянное жительство. Но генерал вернулся на родину, хотя после крымской трагедии у него были причины поступить иначе...
Скончался полководец 17 марта 1926 года. В официальном некрологе "Памяти А. А. Брусилова" отмечалось, что "в феврале 1917 года он оказал энергичное давление на царя, убеждая его отречься от престола", а затем "не ушел в стан врагов рабоче-крестьянской власти… в грозную годину наступления белополяков он возвысил свой голос и обратился к населению с просьбой и горячим призывом помочь Красной Армии отразить врага".
Его похоронили со всеми воинскими почестями на Новодевичьем кладбище. Ветераны Брусиловского прорыва положили генералу в гроб свои Георгиевские кресты и медали…

Александр ПРОНИН
Специально перенес с Райберта
http://reibert.info/forum/showthread.php?t=154614
Чтобы был понятен уровень развала в русской армие за долго до революции 1917.
К осени 1917 г. вооруженные силы России потеряли свыше 60,0% личного состава, т.е. больше, чем побежденные через год Германия и Австро-Венгрия. Был практически выбит весь кадровый состав (1,4 млн. человек) и военнообязанные 1 и 2 очереди (5,6 млн. человек), из которых складывались основная ударная сила российской армии. Поэтому в 1917 г. армия потеряла свою боеспособность и практически распалась в конце 1917 - начале 1918 г.

 

меня тоже впечатляют фотки ПМВ.
посмотришь,... насколько жестокая была война

 

РЕКОМЕНДУЮ К ПРОЧТЕНИЮ.


Глава XVII.
Последняя война Петровской армии
Трофеи и потери

За три года исключительно тяжелой борьбы русской армией было взято 2 200 000 пленных и 3850 орудий. Из этого числа германцев — 250 000 пленных и 550 орудий, австро-венгров — 1 850 000 пленных и 2650 орудий и турок — 100000 пленных при 650 орудиях. За то же время Францией было взято 160 000 пленных и 900 орудий, Англией — 90 000 пленных при 450 орудиях, а Италией — 110 000 пленных и 150 орудий.

Русские трофеи в шесть раз превысили трофеи остальных армий Согласия, взятых вместе.

С чувством глубокого удовлетворения русский историк просматривает списки потерь по полкам германской армии, дравшихся на Востоке и Западе. Русский фронт для них оказался вдвое убийственнее англо-французского. Об австро-венгерской армии и говорить нечего. Весь цвет ее лег на полях Галиции и в ущельях Карпат. Итальянцы на [184] Виттории Венето добивали остатки их эрзац ландштурма. Наконец победители англо-французов — турки — сами потерпели от нас жесточайшие поражения за всю свою историю.

Русский меч лежал грозной тяжестью на весах войны, хоть им и владели руки слабые и неискусные. Он сокрушил бы неприятельскую коалицию, найдись в России полководец. Россия одна схватилась с половиной сил Центральных держав; Франция, Англия, Италия и Соединенные Штаты — державы, во много раз сильнейшие техникой, поделили между собой другую половину.

Мы можем видеть поэтому, какое огромное напряжение потребовалось от русской армии. Это напряжение несравнимо с таковым же других больших армий Согласия. То, что Франция испытывала в продолжение нескольких недель верденского кризиса либо последних германских наступлений весной 1918 года, то, чего вообще не пришлось испытать Британской империи, было нашим неизменным уделом в продолжение сорока месяцев. Одной лишь кампании 1915 года в тех условиях, в которых мы ее проделали, было достаточно для того, чтобы погубить любую из первоклассных армий мира, не исключая и германской, а наши войска между тем ее выдержали с честью.

Беспримерное напряжение повлекло за собой и беспримерные потери. Размеры этих потерь никогда не удастся определить в точности. Русское верховное командование совершенно не интересовалось уже использованным человеческим мясом. Не интересовалось этим и Главное санитарное управление: в госпиталях не существовало статистики умерших от ран, что не может не ошеломить исследователя.

Подсчеты потерь производились во время войны и после нее отдельными лицами по неполным и несистематизированным данным. Они носили случайный характер и приводили к совершенно различным, зачастую фантастическим заключениям (достаточно сказать, что количество, например, пленных определялось в пределах от 1 300 000 до 4 500 000 человек{130}). Интендантство подсчитывало «едоков». Красный Крест и земско-городские союзы регистрировали, как могли, и без всякой связи друг с другом раненых, проходивших через их лазареты и [168] отправлявшихся в глубь России (остававшиеся в прифронтовой зоне ни в какие ведомости не попадали).

В добросовестной работе доктора Авраменко в 1919 году, по неполным сведениям, к декабрю 1916 года имелись картотеки на убитых 12 813 офицеров и 652 077 нижних чинов, умерших от ран в частях войск 716 офицеров и 17662 нижних чинов, умерших от газов 72 офицера и 6268 нижних чинов. По картотеке Главного управления Генерального штаба, умерло от ран не 716, а 3622, и эта последняя цифра далеко не полна. Далее доктор Авраменко классифицирует картотеки ранений — 72 486 офицеров, 3 676 183 нижних чинов (из них осталось в строю 15 766 офицеров и 303 679 нижних чинов). Отравлено газами не смертельно 1282 офицера, 63876 нижних чинов (осталось в строю 684 офицера и 15 974 нижних чинов). Всего к декабрю 1916 года удалось установить по данным военно-санитарных управлений 85 369 офицеров и 4 416 066 нижних чинов убитыми и ранеными. Сюда не вошли данные по многим частям Юго-Западного фронта за Брусиловское наступление, совершенно не приняты во внимание Румынский и Кавказский фронты, а также очень значительное число раненых, не эвакуированных в Россию, а оставшихся на излечении в прифронтовой полосе.

Пропавших без вести (оставшихся на поле сражения убитыми и ранеными, попавших в плен) показано 13 382 офицера и 2 319 993 нижних чинов, что тоже очень сильно приуменьшено: столько на самом деле было одних пленных.

Ставка совершенно не интересовалась вопросом о понесенных потерях. Люди, три года подряд славшие на убой миллионы русских офицеров и солдат, изобретавшие «двойной обход Мазурских озер», «наступление в сердце Германии», отдававшие обескровленным армиям исступленные директивы «Ни шагу назад!», воздвигавшие пирамиды черепов на Бзуре, Нарочи, у Ковеля, эти люди ни разу за три года не поинтересовались узнать, во что, хотя бы приблизительно, обходится России и русской армии их стратегическое творчество.

Когда в июле 1917 года французский представитель в Ставке, позорной памяти генерал Жанен (впоследствии предавший Колчака), запросил сведений о потерях, понесенных Россией, то Ставка была застигнута врасплох. После трехмесячных суетливых поисков и обращений не в те инстанции Ставка представила французам первые попавшиеся цифры.

Убитыми значилось всего 700 000 человек, пленными зато 2 900 000. Давая эти объяснения [166] без всяких оговорок либо пояснений, наши военные бюрократы не потрудились сообразить, что подсчет убитых проведен сколько-нибудь удовлетворительно лишь по войскам Северного фронта, тогда как у значительной части пленных имеются дубликаты фишек (две карточки на одного человека), отчего и получается столь значительная цифра. Ставка совершенно не отдавала себе отчета в том, что подобного рода «сведения» только бесчестят русскую армию в глазах иностранцев.

По данным Военного ведомства, представленным незадолго до революции в Совет министров, наши «окончательные потери» — убитыми, умершими от ран и болезней, инвалидами, пропавшими без вести и взятыми в плен — определялись с начала войны по декабрь 1916 года в 5 500000 человек. Число это было получено из сопоставления общей цифры призванных — 14 500 000 — с таковой же находившихся на довольствии в

Действующей армии, на флоте, в тыловых частях и на излечении — 9 000 000 человек, по сведениям Главного интендантского управления. Отметим сразу же, что эта цифра 9 000 000 значилась по списку, тогда как налицо состояло гораздо меньше. Весь ноябрь и декабрь шли кровопролитнейшие бои в Карпатах и в Румынии, Западный фронт пухнул от цинги, а Кавказский наполнял лазареты обмороженными, тифозными, дизентерийными и лихорадочными. К указанным 5 500 000 «окончательных потерь» можно было бы уже в декабре 1916 года приписать 200000 — 300000.

По сведениям, официально сообщенным нашему Красному Кресту неприятелем, к зиме 1916/17 годов в Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции состояло 2 200 000 русских военнопленных. Цифра эта вполне достоверна (неприятелям, во всяком случае, не было никакого расчета ее приуменьшать).

Вычтя это число из общей суммы, получим 3 300 000 потерь «по ею сторону» наших позиций. Умерло от болезней 100000 человек (число установлено весьма точно — статистика больных велась гораздо лучше, чем статистика раненых). В самовольной отлучке числилось до 200000 человек (явлению этому удивляться нечего, вспомним только дезертиров наполеоновских войск во Франции — знаменитую «armee rulante»). Далее, 600 000 человек было исключено из-за увечий, полученных в бою, 300 000 человек — по причине болезней. Сложив эти потери, получим в итоге 1 200 000 человек увечных, умерших и дезертиров. [167]

Остальные 2 100 000 человек не подошли ни под одну из указанных категорий... Вечная им память! Около 700 000 человек — примерно третья часть — сохранили свои имена, остальные 1 400 000 человек — это те «неизвестные солдаты», о коих не скажет ни камень, ни крест и чьи останки были выброшены из могил кощунственной польской рукой.

Приняв во внимание потери зимней кампании 1916/17 годов и летней 1917 года, сосчитав убитых в Шампани и Македонии, погибших на флоте и, наконец, прибавив к ним синодик верных долгу русских воинов, замученных насмерть в неволе немецкими и мадьярскими палачами, мы будем очень недалеки от цифры 2 500 000, из коих 2 400 000 человек пало с оружием в руках. Все германские исследователи определяют потери русской армии убитыми в 2 500 000 человек. Бывшие союзники, стремясь умалить жертвы России, приводят часто голословное число 1 700 000, не объясняя его происхождения.

2 417 000 пленных, взятых у нас Центральными державами за всю войну, — число, способное привести поверхностного наблюдателя к ложному заключению о невысоких качествах боевых русских войск. Поэтому ни на минуту нельзя упускать из вида другую цифру, а именно 2 200 000 германцев, австро-венгров и турок, взятых в плен этими русскими войсками, несмотря на недостойное их высшее командование и катастрофическую нехватку техники и боевых припасов. Сделав эту оговорку, перейдем к ближайшему рассмотрению этой огромной цифры. Приблизительно 1 400 000 попало в плен ранеными. Кто посмеет их упрекнуть за то, что они были эвакуированы не на восток, а на запад?

Из остального миллиона — попавших в плен неранеными — было весьма много трусов и негодяев, сдавшихся по своей охоте. Таковые встречаются во все времена и во всех армиях. Но еще большее количество попало в плен по вине высшего командования, ставившего в продолжение всей войны наши войска в самые невозможные условия. Ответственны ли офицеры и солдаты 2-й армии за бесхарактерность Клюева, трусость Благовещенского, малодушие Самсонова, рутину Жилинского и невежество Юрия Данилова? Можно ли винить новогеоргиевских ополченцев за недомыслие генерала Алексеева и подлость духа Бобыря? А все 975 000 раненых и нераненых пленных, взятых врагом весной и летом 1915 года, не искупали разве своими страданиями преступное «Ни шагу назад!» первой Ставки? [168] Из 1 312 000 находившихся в Германии русских пленных 233 000 пыталось бежать (по данным Рейхсархива).

Бесчеловечное отношение к русским военнопленным легло навсегда несмываемым позором на память австро-германских армий. Пленных заставляли рыть окопы на Французском, Итальянском и Македонском фронтах. Отказывавшихся подвергали пыткам. Самой распространенной было подвешивание за руки. В Германии практиковалось распинание и членовредительство. Русских воинов, до конца оставшихся верными присяге и отказывавшихся работать на неприятельскую армию, расстреливали перед фронтом.

Производить казнь назначались кадеты — будущие офицеры императорско-королевских армий. Для этих немецких юношей расстреливать русских пленных было праздником — и количество желающих во много раз превышало число избранных счастливцев. Имена измайловца Федора Лунина, дагестанца Николая Алексеева и память тысяч других богатырей, замученных среднеевропейскими дикарями, должны, подобно неугасаемым лампадам, светиться в русских душах, подобно именам Агафона Никитина и Фомы Данилова, замученных дикарями среднеазиатскими. Зверства австро-венгров превзошли зверства германцев.

А между тем российское правительство, имевшее в своей власти сотни тысяч пленных немцев и мадьяр, раз навсегда могло бы положить конец этому всемирному задушению русского имени, пригрозив репрессиями. Но у нас предпочитали плакаться на нарушение немцами каких-то гаагских и женевских бумажонок, как будто эти жалкие ламентации могли хоть немного облегчить участь русских мучеников!

Но еще более бесчеловечным, вдвойне преступным, было отношение к своим попавшим в несчастье солдатам со стороны императорского правительства. Оно ничего не захотело сделать для облегчения их ужасной участи. Русские пленники были брошены на произвол судьбы. Солдаты русского Царя рылись в отбросах своих союзных товарищей по несчастью...

Единственная помощь продуктами, получавшаяся нашими пленниками, шла от французских жертвователей, тронутых их участью из писем французских пленных. В то время как французы, англичане, итальянцы все время чувствовали за собой поддержку своих правительств, снабжавших их продуктами и грозивших немцам репрессиями, русские были брошены на произвол тюремщиков и палачей своим Отечеством, за которое они проливали кровь. Призывы французского комитета помощи [169] русским пленным оставляли одинаково равнодушными как императорское правительство, так и демократическую общественность. Немцы после этого могли себе позволить с русскими все, что вздумается.

Количество раненых приблизительно определяется в 5 500 000 человек. Точные сведения существуют лишь относительно эвакуированных в Россию — их было к декабрю 1916 года круглым числом 3 800 000 человек, причем сюда тоже, как и относительно убитых, не вошли раненные на всех фронтах в зимнюю кампанию 1916/17 годов и летнюю 1917 года, а также за всю войну на Кавказском и Румынском фронтах. По очень осторожным исчислениям мы можем приписать за эти периоды еще 400000 эвакуированных и примерно 1 200 000 — 1 500 000 раненых за всю войну, не эвакуированных в Россию, а остававшихся в 1914 — 1917 годах в прифронтовой полосе.

Присчитав к этому общему количеству 5 500 000 раненых, оставшихся у своих, еще 1 400 000 раненых, попавших в плен, мы получим около 7 000 000 раненых, вернее «случаев ранения» (многие бывали ранены по несколько раз) — примерно по три ранения на одного убитого. Это пропорция всех армий, принимавших участие в Мировой войне. Она полностью подтверждает выведенное нами число 2 400 000 убитых для русской армии.

Боевые потери России за всю войну можно считать в 10 300 000 — 10 500 000 «случаев убыли» или 9 000 000 человек (принимая во внимание, что 30 процентов ранений — по второму разу тех же людей, и не считая для простоты ранения по третьему и четвертому разу, которых было немало). Из этих 9 000 000 человек 6 000 000 убыло «безвозвратно» — убитыми, умершими от ран, пленными и увечными.



Это из Книги Керсновского "История Русской Армии".

http://militera.lib.ru/h/kersnovsky1/index.html

Цитату привел из 4-го тома.
Глава XVII. Последняя война Петровской армии.
http://militera.lib.ru/h/kersnovsky1/17.htm

 

ну, Америку не открыли: русский мужик у нас всегда был просто бездушной еденицей статистики.

А касаемо пленных немцев и австро-венгров, то и мы чего греха таить, благородства не проявляли. Фактически вся ж/д сеть на севере построена на костях пленных.

 

Цитата(Waldemar @ 01 Февраля 2011, 13:18)
ну, Америку не открыли: русский мужик у нас всегда был просто бездушной еденицей статистики.

Я хочу сказать о том же, только заострить внимание, что скотство родилось не при большевиках, как и приказы "Ни шагу назад". Не большевики стали извбретателями этого скотства.
И при падении Совествкой власти, по приходу к власти псевдодемократии, ничего не изменилось в отношении к человеку.

 

Во время ВОВ Сталинское правительство, в тех же "правильных традициях", также наплевало на наших солдат,попавших в плен.
Большинство наших современников практически ничего не знают о первой мировой войне...Неужели лет через 50 и о Великой Отечественной забудут?

 

Цитата(RAUS @ 01 Февраля 2011, 13:52)
Большинство наших современников практически ничего не знают о первой мировой войне...

Вот поэтому и говорил, что надо открыть тему ПМВ.

Будут ли знать ВОВ?
Так ее уже не знают, у нас не знают, а в некоторых бывших республиках СССР банят людей, если оны выходят на форумы посвященные ВОВ. Там по поводу этого говорят, что война не наша, нас Россия завоевала, мы находились у нее под гнетом, были ее колонией и нас просто заставили в ней участвовать.

 

Цитата(владимир1 @ 01 Февраля 2011, 13:03)
Производить казнь назначались кадеты — будущие офицеры императорско-королевских армий. Для этих немецких юношей расстреливать русских пленных было праздником — и количество желающих во много раз превышало число избранных счастливцев.

Похоже, именно эти юноши подросли к 1941 году и уже отдавали приказы на расстрел советских военнопленных и население оккупированных территорий. Большинство генералитета вермахта являлось участниками Первой Мировой войны.

 

Цитата(Pavel @ 01 Февраля 2011, 22:41)
Большинство генералитета вермахта являлось участниками Первой Мировой войны.

Это естественно!
армия другого государства, откуда им еще взяться?
А наши генералы тоже ведь от сырости не появились.

 

Цитата(владимир1 @ 01 Февраля 2011, 14:01)
Цитата(RAUS @ 01 Февраля 2011, 13:52)
Большинство наших современников практически ничего не знают о первой мировой войне...

Вот поэтому и говорил, что надо открыть тему ПМВ.

Будут ли знать ВОВ?
Так ее уже не знают, у нас не знают, а в некоторых бывших республиках СССР банят людей, если оны выходят на форумы посвященные ВОВ. Там по поводу этого говорят, что война не наша, нас Россия завоевала, мы находились у нее под гнетом, были ее колонией и нас просто заставили в ней участвовать.

Даа...В республиках сносят,взрывают памятники героям ВОВ,а ведь гитлеровцы азиатов считали недочеловеками более,чем славян,соответственно,они должны были быть уничтожены в первую очередь!
А ПМВ забывают и потому ещё,что мало было снято кино- и фотоматериалов,а главное,её закрыла собой огромная и недавняя по времени трагедия Великой Отечественной Войны 41-45годов.

 

Цитата(RAUS @ 01 Февраля 2011, 23:03)
А ПМВ забывают и потому ещё,что мало было снято кино- и фотоматериалов,а главное,её закрыла собой огромная и недавняя по времени трагедия Великой Отечественной Войны 41-45годов.

К сожалению, сюда еще было примешано достаточно идеологии. Кто изучал марксизм-ленинизм и пролетарский интернационалим вспомнят, что Первая Мировая - война империалистическая, а вот Великая Отечественная - освободительная, кстати, так же как и Отечественная война 1812 года. Не разжигая спора между "красными" и "белыми" хочу сказать, что Владимир1 дал хорошую ссылку - Керсновский при всех нападках на него отечественных историков и даже кое-кого на западе.... о Первой Мировой войне пишет именно с позиций настоящего патриота своей Родины.

Серьезное исследование о Первой Мировой войне было выполеннено русским генералом Андреем Медардовичем Зайончковским.
Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru
Издание: Зайончковский A.M. Первая мировая война — СПб.: Полигон, 2002.
Книга на сайте: http://militera.lib.ru/research/zayonchkovsky1/index.html
Аннотация издательства: Этот обширный труд известного военного историка А М Зайончковского посвящен описанию операций Первой мировой войны 1914-1918 годов Книга представляет интерес для широкого круга читателей, чье внимание привлекают вопросы военной истории Издание содержит много фотоиллюстраций, рисунков и схем.

 

Есть ещё ветераны 1-ой мировой!



03.03.2011, Сидней . В Австралии отмечает свой 110-летний юбилей Клод Стэнли Чоулс - один из двух оставшихся на сегодня в живых ветеранов Первой мировой войны. В 1915г. ему было всего 14 лет. Тогда он, уроженец графства Вустершир в Великобритании, поступил на службу в Военно-морской флот Соединенного Королевства. Там он провел 41 год своей жизни, передает Associated Press.

К.Чоулс стал свидетелем затопления немецкого Флота открытого моря в 1919г. в бухте Скапа-Флоу на Оркнейских островах. Тогда немецкие моряки затопили 52 своих корабля у берегов Шотландии, чтобы они не достались противнику.

К.Чоулс принял также участие во Второй мировой войне, уже в составе Военно-морских сил Австралии, куда он переехал в 1926г.

Помимо сегодняшнего юбиляра в мире остался еще один живой участник Первой мировой войны - британка Флоренс Грин, которой сейчас также 110 лет. Она служила официанткой на базе Военно-воздушных сил Великобритании в Норфолке.

_________________

 

Цитата(RAUS @ 11 Марта 2011, 0:54)
Есть ещё ветераны 1-ой мировой!



03.03.2011, Сидней . В Австралии отмечает свой 110-летний юбилей Клод Стэнли Чоулс - один из двух оставшихся на сегодня в живых ветеранов Первой мировой войны. В 1915г. ему было всего 14 лет. Тогда он, уроженец графства Вустершир в Великобритании, поступил на службу в Военно-морской флот Соединенного Королевства. Там он провел 41 год своей жизни, передает Associated Press.

К.Чоулс стал свидетелем затопления немецкого Флота открытого моря в 1919г. в бухте Скапа-Флоу на Оркнейских островах. Тогда немецкие моряки затопили 52 своих корабля у берегов Шотландии, чтобы они не достались противнику.

К.Чоулс принял также участие во Второй мировой войне, уже в составе Военно-морских сил Австралии, куда он переехал в 1926г.

Помимо сегодняшнего юбиляра в мире остался еще один живой участник Первой мировой войны - британка Флоренс Грин, которой сейчас также 110 лет. Она служила официанткой на базе Военно-воздушных сил Великобритании в Норфолке.

_________________

только несколько лет назад их трое было. если мне не изменяет память третий служил в пехоте. тоже англичанин.

 

Купил как-то книгу на будущее чтение. Очередь дошла сейчас.

Максим Оськин. Кавалерия в Первой Мировой.
Рекомендую. Очень занятное чтиво. Начинаешь понимать, откуда у немецких танковых прорывов "ноги ростут".
Увлекающимся историей WW2 настоятельно рекомендую поискать и купить. Не пожалеете.

http://www.bookean.ru/books/product/33000056657

 

My Webpage нашёл сайт о русской армии в 1914г на фото Император Николай II и Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич во время смотра укреплений крепости Перемышль, захваченной русскими войсками.



Перемышль, 11.04.1915 г.