Оккупация Калуги — временное занятие войсками вермахта города Калуги во время Великой Отечественной войны длившееся с 12 октября по 30 декабря 1941 года. Оборона Калуги была частью битвы за Москву. В сентябре 1941 года немецкие бомбардировщики сбросили на город первые бомбы. В конце сентября началась эвакуация населения, в то же время в первой декаде октября немецкие войска вплотную подошли к городу. Взятие города было зафиксировано в 21:00 12 октября. Оккупационные силы учредили в Калуге комендатуру для военного управления (в том числе полицейские силы для поддержания порядка) и городскую управу — для гражданского управления. 22 октября открылась земская управа, под контроль которой перешёл Калужский район. Был организован лагерь военнопленных. Население города к этому моменту составляло 51 000 человек. Оккупационная власть столкнулась с нехваткой продовольствия, были введены карточки и раздача продовольствия, однако принятые меры не приносили должного эффекта, горожане голодали. Комсомольцы и коммунисты были поставлены на учёт, евреи поражены в правах и переселены в Калужское гетто. Военнопленные подвергались издевательствам. В отношении остальных граждан совершались грабежи, проводилась политика устрашения, в том числе практиковались казни: расстрелы и повешения — в отместку за деятельность партизан. Освобождение Калуги стало целью Калужской наступательной операции, начавшейся 17 декабря 1941 года. При отступлении немцы расстреливали военнопленных и подожгли еврейское гетто. Город был освобождён войсками Западного фронта 30 декабря 1941 года. Довольно интересная подборка приказов, которые показывают попытки новой городской администрации наладить новую жизнь. Среди бытовой текучки встречаются и откровенно нацистские приказы. Впрочем, большинство приказов касается борьбе за санитарию, чистоту, призывы сдать расхищенное. На фотографии от 13 октября видна улица Смоленская, по которой движется колонна немецких войск. Октябрь 1941 года. Каменный мост. Немцы входят в город Октябрь 1941. Справа на фото храм Спаса Преображения «за верхом». 13 октября 1941 года, улица Баумана. По дороге движется очередная немецкая колонна. На тротуаре стоят любопытствующие горожане. На одном из автомобилей знак 17 немецкой пехотной дивизии. Октябрь 1941 год. Налицо разрушительные последствия захвата Калуги. Позже здание сильно изменится. Фашисты передвигаются по улице Революции (в 1950 году она была переименована в улицу Сталина, а с 1 декабря 1961 года и по сей день является улицей Ленина). На фотографии, снятой в октябре 1941 года, — немецкая тяжелая техника на улице Смоленской. Со времен оккупации Калуги на улице Смоленской появилось много домов частного сектора. Чтобы приблизиться к видению кадра как в далеком 1941-м, пришлось забраться на Гагаринский мост. За время оккупации в городской усадьбе купца И.М.Золотарева, на территории современного краеведческого музея, немцы успели организовать комендатуру под командованием майора Портациуса. Около ворот на фото стоит немец-велосипедист. Октябрь, 1941 год. Город в состоянии оккупации. На фото — бывшая улица Спасозаверховская, ныне — Баумана. Исходя из свидетельств очевидцев, в Калуге нашлось немало профашистcки настроенных людей, лояльно встретивших врагов. Из них, во главе с Щербачёвым, немцы создали городскую управу. Свои распоряжения до народа новая власть доносила при помощи радио и листовок, расклеивая их на стенах домов и столбах. В начале ноября 1941 года немецкое командование организовало в Калуге еврейское гетто. В 1939 году в городе проживали чуть более двух тысяч евреев (около 5% всего населения). С началом войны большая часть бежала на восток страны, в Калуге же осталось около двухсот человек, в основном женщины, дети, старики. Немецкая власть сразу же запретила евреям пользоваться электричеством, появляться в общественных местах, общаться с другими местными жителями. Немцы организовали гетто на месте бывшего Новодевичьего монастыря, евреев поселили в старых монашеских кельях без еды и воды, без отопления. Их использовали для самой грязной работы: уборки трупов с улиц, очистке общественных туалетов и мусорных ям. В сквере Ленина фашисты устроили кладбище немецких солдат и офицеров. После освобождения Калуги тела были перезахоронены. Но не все. Останки были найдены при реконструкции сквера в 2009-м году. Октябрь 1941 года. Кинотеатр «Центральный» со стороны улицы Ленина. На фото видно, какие перемены претерпело здание. На фоне Гостиных рядов среди могил соотечественников бродят немецкие солдаты. Здесь же, в сквере Ленина, будут похоронены и красноармейцы, павшие при освобождении Калуги. Оккупировав город, немцы организовали новую полицию из дезертиров и уголовников, полицмейстером был назначен бывший актёр Калужского театра Лоульт. На городской площади немцы устраивали показательные казни. 1941 год, оккупация города. На фото предположительно тела полицаев. Они были повешены на фонарном столбе у Гостиных рядов за грабеж квартир. Центр внимания этого фото — зенитка FLAK 88 мм в окружении немецких солдат. Позже, при отступлении, она будет брошена на этом же месте. 1941 год, улица Кирова во время оккупации. Слева виднеется крыльцо дома Чешихиных (ул.Кирова, дом 50) и дом Купцова (ул.Кирова, дом 48), справа — рынок Новый торг и церковь Жен-Мироносиц. Декабрь, 1941 года, улица Смоленская. Одна из немногих фотографий, сделанных перед освобождением города. При въезде стоит указатель Kaluga. Скоро латиница заменится родной кириллицей. Калуга была освобождена в декабре 1941 года войсками 50-й армии. Для глубокого прорыва на тыловые коммуникации противника была создана специальная подвижная группа под командованием генерал-майора Попова. Ее целью было совершить 90-километровый рейд и внезапным ударом овладеть городом. Операция началась в ночь с 17 на 18 декабря. 21 декабря советские войска вошли в Калугу. Фашисты долго и упорно сражались, ожесточенный бой грозил разгромом подвижной группы. Однако к 23 декабря к городу подошли основные силы 50-й армии. 30 декабря состоялся штурм города, в результате которого Калуга была полностью освобождена. Отступая, немецкие войска подожгли гетто. Из ста пятидесяти человек погибли одиннадцать, остальным удалось спастись. Январь 1942 года. На фото — обгоревшее здание телеграфа на улице Театральной (на момент съемки это была улица Ленина). Зима, город освобожден от немецко-фашистских войск. На смотровой площадке в Парке культуры и отдыха забыта немецкая зенитка FLAK 88 мм. 1942 год. Город еще долго будет помнить визит немецкой армии. Разрушенные здания, тела погибших, опустошенные дома и брошенная военная немецкая техника… На фото в районе почтамта у сквера Ленина ещё одна оставленная фашистская пушка. В проекте использованы фотоматериалы из архивов калужских краеведов Л.Марченкова, В.Продувнова, С.Сычева и прочих.
Довольно интересная подборка приказов, которые показывают попытки новой городской администрации наладить новую жизнь. Среди бытовой текучки встречаются и откровенно нацистские приказы. Впрочем, большинство приказов касается борьбе за санитарию, чистоту, призывы сдать расхищенное.
Калуга. Октябрь 1941-го. Улица Баумана, первые дни оккупации. (Снимок немецкого солдата из 260-й пехотной дивизии.) Казненные на улицах Калуги.
Владимир Морозов, от первого лица: "Родился и вырос я в Калуге, на улице Поле Свободы (Крестовское поле), в доме № 131. Сейчас на территории нашего сада стоит католическая церковь, а на месте дома - дом священника. Родился я в 1931 году и довольно хорошо помню довоенную Калугу. Только в центральной части города были улицы, мощенные булыжником. А наша улица была такой, что однажды весной, во время танковых учений, один танк так увяз в раскисшей земле, что его вытаскивали два дня. До конца тридцатых годов в городе не было водоразборных колонок. Было 5 или 6 будок, к которым подходил водопровод. Одна такая будка стояла на месте теперешнего телецентра - Поле Свободы, 40а. К ней подъезжали водовозы на телеге, запряженной лошадью, с большой деревянной бочкой, закрепленной в горизонтальном положении с отверстием сверху. В эту бочку ведрами заливалась вода, и водовоз с криками «Ко-о-ому во-о-ду!» отправлялся по городу. Автомашин было очень мало, в основном «полуторки», редко трехтонки и, по-моему, была одна на весь город пятитонка, за которой всегда бежала большая толпа ребят. А уж когда в небе появлялся самолет, то все ребята принимались скандировать: «Эроплан, эроплан, посади меня в карман, а в кармане густо, выросла капуста!» Причем здесь капуста, абсолютно непонятно, но кричали именно так. На улицах в то время не росло ни одного дерева. Массовая посадка деревьев началась уже после войны, в 1947 году. Делалось это так. Специалисты зеленстроя проходили по улице и забивали колышки. Хозяин дома должен был выкопать ямки для посадки. У нашего дома получилось четыре ямки. А через несколько дней по улице ехала машина, с которой сбрасывали в каждую ямку молодую липу. Так я посадил четыре дерева и ухаживал за ними. Но это на улицах не было деревьев. Зато за заборами, на участках, прилегающих к домам, благоухали сады. В основном это были фруктовые и ягодные сады, но в них всегда находилось место и декоративным растениям. Вся старая Калуга была громадным садом. К сожалению, все это великолепие погибло зимой 1939/40 года, так как морозы стояли жуткие. В Калуге температура опускалась до минус 46, а по области до минус 52 градусов. Но мое босоногое детство все-таки прошло в саду. До 1939 года я воспитывался в детском саду (первом в городе). Сад размещался в помещении братского корпуса бывшего Крестовского монастыря. У сада был большой огороженный участок с громадными деревьями и множеством памятников на могилах, где были похоронены многие знатные калужане. Там и проходили наши игры. На все лето нас вывозили в городской бор, на дачу. Ходили в лес за ягодами. И все окружающее великолепие природы впитывалось в наши детские души. Все это оборвало короткое и хлесткое слово: ВОЙНА! Летом 1941 года я вместе с двумя девочками из Калуги попал в детский санаторий на Черноморском побережье (г. Гудаута). Приехали мы туда 20 июня, а 22-го началась война. Но, находясь в санатории, мы не чувствовали, что это такое. Регулярно купались, ходили в походы, вволю ели южные фрукты, наблюдали, как в море резвятся стаи дельфинов. Войну мы почувствовали на обратном пути. Если на юг доехали за два дня, то обратная дорога заняла две недели, так как начиная от Ростова на всех станциях подолгу стояли, пропуская эшелоны, шедшие на фронт. А когда приехали в Москву, то оказалось, что многим домой уже не попасть, поскольку вся Прибалтика, Белоруссия и некоторые области России уже были оккупированы, а дети в санатории были со всего СССР. Даже мы, калужане, не могли попасть в свой город, так как какой-то мост на железной дороге был разрушен. И лишь в середине августа мы приехали в родной город. Калуга сильно изменилась. Везде были вырыты бомбоубежища. Было такое и у нас в саду - яма шириной в метр, а длиной и глубиной по два метра, сверху накрытая досками и землей. 1 сентября начались занятия в школе, но через несколько дней ее заняли под госпиталь и занятия продолжались в клубе. Там мы тоже прозанимались недолго, так как и клуб стал госпиталем, а школу перевели на третий этаж гидромелиоративного техникума. Вскоре начались воздушные тревоги, и мы выходили во двор и опускались в бомбоубежище. Обычно самолеты пролетали мимо, но один раз мы услышали взрыв. Как потом сказали очевидцы, бомба попала в магазин, который стоял напротив водонапорной башни. Видимо, целью была именно она. Потом бомбы стали падать регулярно, особенно в районе железнодорожной станции, так как началась эвакуация заводов. Примерно 8-9 октября мы перестали ходить в школу, закрылись и все заводы, учреждения. 10-11 октября город был похож на муравейник. Все жители бегали по городу и что-то несли. Склады и магазины были открыты, и кто нес мешок муки, кто отрез мануфактуры, кто ящик папирос. 11 октября мы с отцом пошли в город, но нести он ничего не мог, так как был инвалидом первой группы, но, видимо, хотел, чтобы в моей памяти сохранилось то, что происходило в эти дни в городе. На базарной площади мы стали свидетелями взрыва водонапорной башни. Милиционеры оттеснили народ от нее на 30-40 метров, и башня, вздрогнув, мягко опустилась, и кучу кирпича накрыла зеленая железная крыша. 12 октября с утра в городе воцарилось зловещее затишье. А часов в десять раздался первый пушечный выстрел, снаряд разорвался у наших соседей в саду, второй снаряд попал в богадельню (жилой дом у ворот кладбища), а третий уже рядом с расположением нашей батареи. Было понятно, что немцы знали, где стоит батарея, и кто-то корректировал их стрельбу. После третьего выстрела наша батарея снялась с позиции и, «погоняя лошадей», понеслась в сторону Тулы, так как ответить немцам они не могли, снарядов не было. А утром 13 октября по домам прошлись какие-то люди и приказали всем выйти на улицу для встречи немецкого командования. Вдоль улицы проехала открытая машина с немецкими офицерами, один из них выступил, поднявшись на кузов грузовика, и сказал, что теперь будет новый порядок и все должны подчиняться немецкому командованию и городскому голове. Дней через 10-12 на Калугу был совершен налет наших бомбардировщиков. В нем участвовало 9 самолетов, которые тройками летели по направлению от спичечной фабрики через центр, к нам, на Поле Свободы. Был ясный солнечный день, и так как самолеты летели с юга, их было плохо видно в слепящих лучах солнца. Бомбы они начали сбрасывать от центра, а самое большое количество их упало недалеко от нас. Когда послышалось приближение самолетов, мы с мамой и тетей вышли в сад, но глиняные ступеньки в убежище смылись осенними дождями, и мама сказала, чтобы мы легли, а она поправит лопатой ступеньки и откроет дверь в убежище. Сначала я лег, но детское любопытство взяло верх, и, стоя на коленях, я наблюдал приближение самолетов и поднимавшиеся на 10-15 метров фонтаны земли от взрывов. Все это было ближе и ближе, и наконец я увидел блестящее «кольцо», которое летело прямо на меня. Звенящий звук перешел в шипение, и передо мной как будто кто-то сильно выдохнул. И все... Очнулся я, когда меня поднимали соседи. Рядом лежала полузасыпанная тетя, а мама, прижатая сорванной дверью в убежище, просила помочь ей выбраться. Бомба упала в четырех метрах от меня, и, как сказали потом наши солдаты, мы попали в мертвую зону, на метр ближе или на два метра дальше – и все могло бы кончиться трагически. А так, я временно оглох и стоял с трясущимися коленками на краю громадной воронки, из которой шел пар. И потекли серые и страшные дни оккупации. Под 7 ноября кто-то перерезал телефонные провода в штабе, который находился на ул. Суворова, около теперешнего театра. Немцы взяли в заложники 20 человек из соседних домов и сказали, что расстреляют их, если не найдут виновника. И расстреляли на фруктовом базаре, не разрешая родственникам их похоронить. Я видел эти труппы, лежавшие за забором. Похоронили их только после освобождения города, в братской могиле, в сквере напротив школы № 14. Видел я и повешенных в сквере на площади Старый Торг с фанерными щитами на груди с надписью: «Партизан». Первые два месяца мы питались кое-какими запасами, а к середине декабря все, что было, съели. Мама варила сушеные картофельные очистки на снеговой воде, без соли. Не знаю, как мы это могли есть, но приходилось цедить сквозь зубы горькую, противную жидкость, чтобы не умереть. С огромной радостью 30 декабря мы встречали красноармейцев, освободивших город. И каким вкусным казался черный кусок (250 г на иждивенца) хлеба из горелой муки. А весной 1942 года мы с мамой начали копать целину в нашем саду, чтобы посадить картошку. С этого времени и начинается моя работа на земле. Но война продолжалась еще долгих три года. Мы с ребятами часто ходили в госпиталь, выступали перед ранеными. Я играл бравого солдата Швейка, а один из моих друзей - доктора пропаганды Геббельса. Но больше приходилось приносить и выносить «утки» и судна, а также ходить на рынок по просьбе раненых за овощами". Владимир МОРОЗОВ.
Cело Боболи, Малоярославецкий район Калужской области, храм на фото-церковь Николая Чудотворца. Январь 1942 г.
По рассказам моего отца,Грачева Евгения Евгеньевич. В марте 1941 года он попал в детский дом №1 г. Калуга.в возрасте 4-5 лет..по документам на то время его отец был арестован а мать проживала в городе Калуга ул.Поле Свободы д.10 Общежитие.(???!).После прихода немцев персонал детского дома сбежал.Жили они в двух землянках(обустроенных, с кроватями)Ели , что найдут-по этому умирали часто.Когда вторую землянку разбомбило,жили в одной,по 2-3 человека на кровати.Ослаб так, что когда его сосед по кровати ночью умер,отец не смог его столкнуть, так и лежал до утра,пока старшие не помогли. Помнит русско солдата,который вынес его из землянки и долго держал на руках,плакал и не отдавал санитарам.Потом он писал письма отцу в дет дом,последняя открытка с котиками пришла из германии в 44 году.