Отрывок из романа про Вяземский котел

Тема в разделе "Литературное творчество", создана пользователем Колобок, 9 янв 2017.

  1. Offline

    Колобок старшина 1 статьи КЧФ

    Регистрация:
    5 мар 2012
    Сообщения:
    366
    Спасибо SB:
    1.415
    Отзывы:
    119
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва-Вязьма
    Интересы:
    главное, чтобы в лесу
    Предлагаю вниманию форумчан отрывок из моего романа "След подковы", в котором описывается попытка наших войск вырваться из Вяземского котла.

    На опушке леса, в двух километрах от села Богородское генерал-лейтенант Лукин ставил задачу командирам дивизий и соединений.
    - Прорываться будем в направлении на Гжатск. Место прорыва село Богородское. Начало атаки 16-00. Товарищи командиры, сверим часы. Прорыв осуществляем силами 2-й дивизии Народного Ополчения. Товарищ Вашкевич, - обратился он к генерал-майору, командиру дивизии, - ваша задача одним ударом опрокинуть противника, и, удерживая плацдарм, дать возможность нашим частям выйти из окружения. Один батальон оставьте на позициях по реке прикрывать наш отход.
    Все командиры молча выслушали указания, плохо представляя, как дивизия, укомплектованная подростками и пожилыми людьми, сможет выполнить приказ. Не вытерпел франтоватый капитан второго ранга Остроухов, командир сводного отряда моряков Черноморского Флота, насчитывавшего восемьсот человек. Сдерживая негодование и стараясь не повышать голоса, он обратился к Лукину. - Товарищ генерал, а как мы после этого жить будем?
    Командующий изумленно уставился на моряка. – Ты про что, капитан?
    Не капитан, а капитан второго ранга, - дерзко поправил он генерала,- а спрашиваю я про то, как мы сможем жить дальше, зная, что вырвались отсюда ценой жизни этих детей и стариков.
    Все, потупив глаза, молчали. Только начальник штаба армии Малышкин попытался образумить моряка. - Нам сейчас важно сохранить кадровые части. Отсюда практически до самой Москвы нет наших войск. Да это жестоко! Но необходимо! И Вы, капитан второго ранга, будьте любезны, выполнять приказ. Иначе мы будем вынуждены поднять вопрос о предании Вас суду военного трибунала.
    Ты комбриг, сначала выйди отсюда! - В бешенстве выкрикнул в лицо Малышкину моряк, - мои ребята пойдут на прорыв вместе с салажней, даже чуть-чуть пораньше! А чтобы у тебя не возникло мнения, что я самодур и гроблю из-за собственных понтов матросов, в атаку пойдут только добровольцы! Я во главе! Хочешь с нами? – Не дожидаясь ответа, Остроухов усмехнулся, - оно конечно, в штабном блиндаже поспокойнее….
    Затем, даже не глядя на перекошенное от негодования лицо Малышкина, он четко, через левое плечо, развернулся и пошел к своему подразделению. Вслед ему тот крикнул, - товарищ капитан второго ранга!… На что черноморец, не оборачиваясь, ответил. – Я помню, атака в 16-00…
    Выдвинувшиеся на исходную позицию ополченцы с любопытством смотрели на монолитный строй моряков в черных бушлатах. До них доносился голос их бравого командира. – Товарищи матросы и старшины! Штабные хотят, что бы для нас окружение прорвали салаги и старики! Они хотят, чтобы мы по их трупам целенькими вышли из этого дерьма! Я думаю, что мы не покроем позором славное имя Черноморского Флота! Сразу говорю, что дело добровольное. Кто согласен первым прорвать кольцо, - шаг вперед!
    Дружный шаг восьмисот человек слился в грозный р-р-ы-к.
    - Другого я и не ждал… Ну и ладно… Форма одежды авральная, тельник и беска. На шкентеле не отставать! Баталерам не спать, все бушлаты и фланки собрать и сразу за нами. Дешевые фраера из Берлина еще не знают, что такое – штыковая атака славных черноморцев! Это будет для них неожиданностью, и не совсем приятной! Начало атаки через двадцать минут, пока можно оправиться и перекурить.
    В ожидании начала атаки, в черной шинели, в клешах, которые ни смотря на дождь и распутицу, не были заляпаны грязью, Остроухов обратил внимание на полковой оркестр ополченцев. Музыканты пытались укрыться от измороси под чахлыми елками, абсолютно не понимали, что происходит, и своей роли в этой бестолковщине. Иосиф Либман больше всего переживал за дочку, за Риту. Все ребята, ее друзья были уже здесь, а ее все нет…. Где же эта медсанчасть?… Он обратился к седому саксофонисту.
    - Николай Семенович, ты случайно не слышал, где четвертый батальон? Что-то их не видно. Где моя Рита?
    Тот попытался успокоить Иосифа. - Я слышал, их оставили на реке, прикрывать отход. Еся, не переживай, прорвем кольцо, и они подтянутся… Все будет хорошо. Ничего с твоей Ритой не случится. Там даже безопаснее…
    Иосиф, переживая за дочку, даже вздрогнул, когда напротив себя увидел человека во всем черном. Остроухов внимательно осмотрел потрепанных музыкантов. - Что притихли, трубодуры? Сейчас мы замутим маленький шухер, ваша задача – нас поддержать….
    - А как мы поддержим, у нас же кроме инструментов ничего нет…- Растерялся Иосиф.
    - Правильная музыка, да еще сыгранная в нужное время и в нужном месте, сравнима с действиями целой дивизии. Музыкант, а этого не знаешь….
    Иосиф расправил плечи от таких слов. – Мы-то готовы. А что играть?
    - Только одна вещь может сотворить чудо и вселить веру в бессмертие в этих ребят.…
    Один из подошедших музыкантов, громким шепотом подсказал Либману. - “Варяга”!
    - Именно!… Но сыграть нужно так, как вы никогда в своей жизни не играли! Чтобы мурашки по коже!… Чтобы душу обуял ужас…. – в ответ на недоуменный взгляд музыкантов, он пояснил, - не у нас, а у “гостей” из Дюсельдорфа!
    Когда взвились три зеленые ракеты, означающие начало прорыва, реактивные минометы дали залп последними снарядами по позициям немцев. Затем полковой оркестр второй дивизии Народного Ополчения Сталинского района Москвы грянул “Варяга”.
    Под его звуки пошел в атаку сводный отряд моряков Черноморского Флота в одних тельняшках, натянув, чтобы не потерять, бескозырки на самые брови. Их командир напутствовал их, подняв руку с наганом. – Братишки! Только вперед! Семь футов под килем! Ветер в бизань! Смерти нет!!!
    Это была страшная атака. Лава моряков в тельняшках, под звуки “Варяга”, который и в обычное-то время своими звуками заставляет раздувать ноздри в гневе, рванула к Богородскому в таком порыве, что казалось никакая сила не в состоянии их остановить. Бежали они молча. Даже звуки оркестра не заглушали сопение и мерный топот ног. Лишь за сто метров, не добегая до вражеских окопов, они перешли на крик. На крик, который не прославляет товарища Сталина, не прославляет счастливую родину…. Это был простой, вдохновляющий на подвиг, русский мат. С помощью которого строились города, каналы, электростанции….
    Беспорядочная стрельба немцев уже не в состоянии была положить на землю черноморцев.
    Мат, “Варяг”, и штыки винтовок моряков привели врага в панический ужас. Они бежали сломя голову. Впоследствии из документов 3-й армии Вермахта стало известно, что пять солдат, попавших на острие этой атаки сошли с ума…
    Через брешь в кольце начали выходить войска. Сплошным потоком хлынули бойцы. Натуженно ревя моторами, ехали полуторки с раненными. Но пришедшие в себя немцы обрушили на место прорыва шквальный огонь своих минометов. Участок земли у Богородского превратился в ад. Хрипели в предсмертной агонии лошади, горели полуторки. Стоны и крики бойцов, попавших в эту мясорубку, заставляли стыть кровь в жилах. Враг перекинул на этот участок танки и мотопехоту, и последующие атаки успеха не имели. Пытались осуществить прорыв и в других местах, но в большинстве случаев, безуспешно. Командарм Лукин, раненый и брошенный своим окружением, был схвачен немцами. Начальник его штаба комбриг Малышкин сам сдался в плен.
    На протяжении следующих дней, без продовольствия и боеприпасов, пять армий Западного и Резервного фронтов затяжными боями приковывали к себе превосходящие бронетанковые силы Вермахта, давая тем самым возможность подтянуть войска и создать укрепления на подступах к Москве. Они выполнили свой долг страшной ценой. Все те, кто вновь и вновь поднимался в атаку с криками, - за Родину! За Сталина! – Так и остались лежать в Вяземских лесах и болотах. Полегли там и Гвоздь, и Солома, и Назар с Татарином. Бесшабашный Жорка Ломов не осилил семерых фрицев в рукопашной,… последней гранатой разнес всех в клочья…
    Оставшиеся в живых завидовали мертвым. Они, одуревшие от бомбежек, от голода и от безысходности, были вынуждены выйти из болот…
    В топкой, раскисшей от дождей дороге, ноги утопали по щиколотку в грязи. Нудный, осенний дождь, скорее даже не дождь, а изморось, противным туманом обволакивала уныло бредущую колонну солдат. Они и на солдат уже были не похожи. Безликая масса в солдатских шинелях, набухших от влаги и грязи, еле передвигая ноги, брела по проселку мимо деревушек с покосившимися избами, мимо полей и перелесков с брошенной и разбитой техникой.
    Черные вороны, объевшиеся мертвечатины, с трудом перелетали от трупа к трупу. Это был их праздник. Праздник до такой степени чудовищный, что и в страшном сне не приснится…
     
    Внучка ополченца, Юлиа и Kot63 нравится это.
  2. Ads Master

    Отзывы:
    0
     

Поделиться этой страницей