Русско-шведская война 1808-1809 годов

Тема в разделе "Другие периоды", создана пользователем Хан, 18 ноя 2010.

  1. Offline

    Хан Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 янв 2009
    Сообщения:
    1.418
    Спасибо SB:
    4.474
    Отзывы:
    177
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Админ сапсем запугал, хочет подраздел закрыть...
    Эт так для затравки...сильно не бейте...потом попробую ещё кой чего выложить))))

    Русско-шведская война (1808-1809)
    Последняя русско-шведская война, велась Россией за установление полного контроля над Финским и Ботническим заливами.
    После Тильзитского мира 1807 года в Европе оставались две огромные бреши в наполеоновской Континентальной блокаде Англии. На юге Европы в блокаде Британских островов не участвовали Испания и Португалия, на севере - Швеция. Если с Испанией и Португалией Наполеон мог справиться сам, то со Швецией дела обстояли сложнее. Шведский король Густав IV питал огромную неприязнь к наполеоновской Франции, и никакие увещевания не могли заставить его разорвать союз с Англией. Чтобы одолеть лежащую за Балтийским морем Швецию, французам требовалось провести против нее крупную десантную операцию. При господстве на море британского флота эта операция могла завершиться для них катастрофой.
    Чтобы склонить Густава IV к Континентальной блокаде, французский император нуждался в помощи России, которая имела со Швецией сухопутную границу. Такая позиция Наполеона предоставляла Александру I возможность захватить у Швеции Финляндию и тем самым устранить многовековую угрозу северным рубежам России. Поводом к началу военных действий против шведов стал отказ их короля вступить в союз с Россией против Англии. В надежде на помощь Британии Густав вел себя вызывающе. Например, он вернул российскому императору высший орден Андрея Первозванного, написав, что не может носить орден, который имеется у Бонапарта. Между тем Швеция не была готова к войне. Ее силы, разбросанные по просторам Финляндии, насчитывали всего 19 тыс. чел. Этим и воспользовался российский император.

    Кампания 1808 года. 9 февраля 1808 г. русские войска под командованием генерала Буксгевдена (24 тыс. чел.) пересекли шведскую границу в Финляндии и начали военные действия. Благодаря внезапности нападения и недостатку шведских сил, русским удалось к апрелю занять большую часть финской территории (до района Улеаборга) и блокировать в Свеаборге примерно треть шведской армии (7,5 тыс. чел.). 26 апреля Свеаборг (крупнейшая военно-морская база Швеции в Финском заливе) капитулировал. На море русские десанты заняли Аландские острова и остров Готланд.
    Остальным шведским войскам, ведомым генералом Клингспором, удалось избежать окружения и отойти без существенных потерь на позиции к Улеаборгу. В Финляндии вспыхнуло партизанское движение против русских войск. Большая территория и действия партизан потребовали от русских выделять значительные силы на устройство гарнизонов и тылового обеспечения. Эта война велась преимущественно небольшими отрядами (от 2 до 5 тыс. чел.), и в ней не было крупных сражений.
    В апреле, после распыления сил на огромных лесисто-болотистых пространствах, к улеабогским позициям шведов подошло всего 4-5 тыс. бойцов. Это позволило генералу Клингспору создать здесь численный перевес и перейти в контрнаступление. Из-за недостатка сил и плохого знания местности русские потерпели в апреле поражения при Револаксе и Пулккила. Остатки разбитых частей с трудом вырвались из окружения и отступили на юг. Эти неудачи вызвали рост активности финских партизан против русских войск, которым пришлось отойти в южную часть Финляндии, на линию Таммерсфорс - Санкт-Михель. Плохая работа интендантства вынудила войска перейти фактически на подножный корм. Например, летом из-за задержек с доставкой продовольствия солдатам и офицерам зачастую приходилось питаться грибами и ягодами.
    Одновременно на море активизировался англо-шведский флот. В начале мая русские потеряли Аландские острова и остров Готланд. Балтийский флот не смог серьезно противостоять англо-шведским силам. Возвращавшаяся же из Средиземного моря на Балтику эскадра Сенявина была блокирована, а затем захвачена англичанами в Лиссабонском порту в августе 1808 г. По условиям капитуляции, Сенявин сдал им свои корабли на хранение до конца войны.
    Ситуация для русских в Финляндии в мае приняла угрожающий характер, так как на помощь шведам прибыл 14-тысячный английский корпус под командованием генерала Мура. При поддержке флота шведы могли начать активные наступательные действия. Но английский корпус вскоре был переброшен на борьбу с французскими войсками в Испанию, где Англия имела более существенные интересы. В результате на суше установилось равновесие. На море же безраздельно господствовал англо-шведский флот, который блокировал русский флот на побережье Эстонии. Однако диверсия англичан против Ревельского порта и попытка англо-шведского флота высадить 9-тысячный десант на юге Финляндии были отражены.
    К августу русские войска на финском театре военных действий были доведены до 55 тыс. чел. против 36 тыс. чел. у шведов. 2 августа перешел в наступление 11-тысячный корпус генерала Николая Каменского 2-го, который разбил войска Клингспора в сражениях у Куортане, Салми (20-21 августа.) и Оровайсе (2 сентября). Эти победы внесли перелом в ход войны. В сентябре, по просьбе шведской стороны, было заключено перемирие. Но Александр I не утвердил его, требуя от российского командования очистить от шведов всю Финляндию. В октябре русские войска перешли в общее наступление. Выйдя к Торнео (Торнио), в район финско-шведской границы, они заняли основную часть Финляндии. В декабре вместо Буксгевдена главнокомандующим русскими войсками был назначен генерал Кнорринг.

    Кампания 1809 года. Александр I стремился к такому миру со Швецией, который заставил бы ее признать вхождение Финляндии в состав Российской империи. Склонить Густава IV к принятию подобных условий русские могли лишь на шведской территории. Поэтому Александр I велел начать зимнюю кампанию с целью вторжения в Швецию по льду Ботнического залива. Зимой английский флот был бессилен помешать этой операции.
    Ее план составил генерал Каменский 2-й. Он предусматривал движение в Швецию трех корпусов. Один из них под командованием генерала Шувалова двигался по берегу Ботнического залива, через Торнео. Два других шли по льду залива. Корпус под командованием генерала Барклая-де-Толли направлялся по льду от Васы на Умео. Южнее (от Або через Аландские острова в район севернее Стокгольма) продвигался корпус генерала Багратиона. Кнорринг, скептически относящийся к данному предприятию, всячески затягивал его проведение. Лишь прибытие царского представителя генерала Аракчеева позволило ускорить Ледовый поход, который прославил эту войну.

    Аландская экспедиция (1809). Наибольшее впечатление на шведов произвели действия корпуса Багратиона (17 тыс. чел.), который перешел по льду Ботнического залива к Аландским островам и берегам Швеции 1-7 марта 1809 г. Сначала русские двинулись к Аландским островам, которые оборонял шведский корпус (6 тыс. чел.) и местные жители (4 тыс. чел.). Ледовый поход русской армии проходил в нелегких условиях. Не желая обнаружить себя, солдаты не разводили костров и спали прямо на снегу. Дойдя по льду до Аландских островов, отряд Багратиона с боем овладел ими, взяв в плен 3 тыс. чел.
    После этого к берегам Швеции был отправлен авангард под командованием генерала Якова Кульнева. Перед выступлением генерал заявил своим солдатам: "Поход до Шведских берегов венчает все труды ваши. Иметь с собой по две чарки водки на человека, кусок мяса и хлеба и по два гарнца овса. Море не страшно, кто уповает на Бога!" 7 марта отряд Кульнева достиг шведского берега и занял город Грислехамн, в 70 км от Стокгольма. Вскоре с большими трудностями преодолел ледяные просторы и корпус Барклая-де-Толли, который 12 марта достиг шведского побережья и занял Умео.
    Вступление русских на территорию Швеции вызвало там политический кризис. В Стокгольме произошел государственный переворот. Противившийся миру с Россией Густав IV был свергнут. Регентом стал герцог Зюдерманландский (впоследствии Карл XIII). Новое шведское правительство выступило с предложениями о перемирии. Опасавшийся вскрытия льдов генерал Кнорринг заключил перемирие и отозвал части Барклая-де-Толли и Кульнева с территории Швеции.
    Однако Александр I и слышать не хотел о перемирии. Ему нужен был мир, подтверждавший закрепление за Россией Финляндии. Император отстранил Кнорринга от командования и велел возглавить войска генералу Барклаю-де-Толли. Но к тому времени началось весеннее таяние снегов, и ни о каких новых вторжениях в Швецию по льду не могло быть и речи. Теперь все надежды возлагались на северный корпус генерала Шувалова (5 тыс. чел.), который двигался по побережью. Именно ему удалось в конечном итоге победоносно завершить эту войну.

    Капитуляция шведов у Каликса и Шеллефтео (1809). Пока славные корпуса Багратиона и Барклая преодолевали ледяные просторы, Шувалов действовал на северном побережье Ботнического залива против шведского отряда генерала Гриппенберга (7 тыс. чел.). Части Шувалова заняли Торнео и двинулись вслед за отступавшими шведами к Каликсу, Тем временем 12 марта к Умео, в тыл Гриппенбергу, вышел корпус Барклая-де-Толли. Узнав, что путь к отступлению ему перерезан, Гриппенберг сложил оружие в Каликсе.
    После отмены перемирия корпус Шувалова, который теперь оставался единственным на территории Швеции, вновь перешел в наступление вдоль побережья. У Шеллефтео путь ему преградил шведский корпус под командованием генерала Фурумарка (5 тыс. чел.). Шувалов решился на смелый обходной маневр. Для захода шведам в тыл по льду залива двинулась группа генерала Алексеева, которая обошла позиции Фурумарка и отрезала ему путь к отступлению.
    Операция была сопряжена с огромным риском, поскольку к тому времени уже началось вскрытие льдов. Войска шли буквально по колено в воде. Через полыньи переправлялись по мосткам, а то и на лодках. Орудия везли в разобранном виде на санках. У самого Шеллефтео лед к тому времени отошел от берега почти на километр, и русским пришлось сделать значительный крюк, рискуя быть унесенными в море на растрескавшихся льдинах. Чуть замешкайся Алексеев, его отряд ждала катастрофа, так как спустя два дня после высадки русских на берег море совершенно очистилось ото льда. Риск оказался оправданным. Узнав о появлении русских у него в тылу, Фурумарк 3 мая капитулировал.

    Сражение при Ратане (1809). Летом шуваловский корпус возглавил генерал Каменский, который продолжил наступление вдоль побережья. Медленно, но верно небольшой отряд русских двигался в направлении к Стокгольму. Вокруг на сотни километров лежали шведские земли, и одного удара, перерезавшего тонкую прибрежную магистраль, было достаточно для окружения русских войск. Более того, в Ботническом заливе господствовал шведский флот, и никакой помощи с моря Каменский ожидать не мог.
    Пытаясь окружить отряд Каменского (5 тыс. чел.), шведы в августе высадили у него в тылу морской десант под командованием генерала Вахтмейстера (6 тыс. чел.). Каменский развернулся навстречу отряду Вахтмейстера и 8 августа решительно атаковал его близ Ратана. В ходе сражения шведский отряд был наголову разбит. Потеряв 2 тыс. чел. (треть состава), он в беспорядке отступил. Это было последнее сражение последней русско-шведской войны.

    Фридрихсгамский мир (5(17) сентября 1809). В августе между Россией и Швецией начались мирные переговоры, завершившиеся подписанием Фридрихсгамского мира (ныне г. Хамина, Финляндия). По его условиям, вся Финляндия и Аландские острова переходили к России. Финляндия входила в состав Российской империи на правах Великого княжества с широкой внутренней автономией. Швеция расторгала союз с Англией и присоединялась к Континентальной блокаде. И Наполеон, и Александр достигли этой войной своих целей.
    В целом, благодаря союзу с наполеоновской Францией, Россия укрепила безопасность своих северо-западных и юго-западных рубежей, вытеснив за пределы Восточно-Европейской равнины шведские и османские владения. Вместе с тем, стоит отметить, что эта война со шведами не пользовалась популярностью в российском обществе. Нападение на слабого соседа, пусть в прошлом грозного противника, всячески осуждалось и считалось бесславным. Потери русской армии в войне 1808-1809 гг. составили примерно 8 тыс. чел.

    Шефов Н.А. Самые знаменитые войны и битвы России М. "Вече", 2000.
     
  2. Ads Master

    Отзывы:
    0
     
  3. Offline

    smol 76 .

    Регистрация:
    29 дек 2008
    Сообщения:
    4.228
    Спасибо SB:
    2.975
    Отзывы:
    84
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    .Смоленск
    Интересы:
    .Российская Императорская армия
    [​IMG]
    "Переход русских войск через Ботнический залив в марте 1809 г."
    Ксилография Л.Веселовского, К.Крыжановского по оригиналу А.Коцебу 1870-е.

    [​IMG]
    Медали которыми были награждены солдаты, - участники указанных событий.
     
  4. Offline

    Spirit «Старая Гвардия SB»

    Регистрация:
    16 фев 2010
    Сообщения:
    1.854
    Спасибо SB:
    14.804
    Отзывы:
    900
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    -
    Имя:
    Сказочное)
    Интересы:
    История!
    Очень интересно!++ Хорошо бы попробовать спасти подраздел... :unsure:
    Завтра постараюсь чё-нить тоже нарыть по этой темке :)
     
  5. Offline

    Хан Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 янв 2009
    Сообщения:
    1.418
    Спасибо SB:
    4.474
    Отзывы:
    177
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Вот тут более развёрнуто, что ли....
    Широкорад А.Б. Северные войны России. — М.: ACT; Мн.: Харвест, 2001
    Формальный повод для начала войны дали сами шведы. 1 (13) февраля 1808 года шведский король Густав IV сообщил послу России в Стокгольме, что примирение между Швецией и Россией невозможно до тех пор, пока Россия удерживает Восточную Финляндию. Спустя неделю Александр I ответил на вызов шведского короля объявлением войны.
    Для войны со Швецией была сформирована 24-тысячная армия, командование которой Александр поручил генералу от инфантерии графу Ф.Ф. Буксгевдену. Выделение столь малых сил объяснялось тем, что Россия продолжала вести войну с Турцией, а с другой стороны, основная часть русских войск располагалась в западных губерниях на случай новой войны с Наполеоном. Шведские войска численностью 19 тысяч человек бьши разбросаны по всей Финляндии. Командовал ими генерал Клекнер.
    9 февраля 1808 года русская армия перешла границу Финляндии на реке Кюмень. В ночь с 15 на 16 февраля русские войска разбили отряд шведов под командованием Адлеркрейца у местечка Артчио. Когда русские войска выдвинулись на реку Борга, они получили известие о сборе шведских сил у Гельсингфорса. Но это сообщение оказалось дезинформацией, на самом деле шведы сосредоточились у Тавасгуса.
    Буксгевден сформировал отряд генерал-майора графа Орлова-Денисова в составе егерского и казачьего полков и одного эскадрона драгун для захвата Гельсингфорса. Отряд форсированным маршем двинулся к Гельсингфорсу, следуя где береговой дорогой, а где прямо по льду. 17 февраля при подходе к городу Орлов-Денисов встретил шведский отряд. После короткой стычки неприятель бежал. Русские взяли шесть полевых пушек и 134 человека пленных. 18 февраля в Гельсингфорс вступили основные силы русских во главе с генералом Буксгевденом. В городе было найдено 19 орудий, 20 тысяч ядер и 4 тысячи бомб. 28 февраля русские, несмотря на сильный мороз, заняли Таммерфорс.
    Генерал Клекнер растерялся и потерял управление войсками, поэтому в конце февраля его сменил генерал Мориц Клингспор. Однако новый главнокомандующий оказался не лучше прежнего и 4 марта потерпел поражение возле города Биернеборга. Таким образом, русские вышли на побережье Ботнического залива. Большая часть шведских войск отошла вдоль побережья на север к городу Улеаборгу.
    10 марта бригада генерал-майора Шепелева без боя заняла город Або. И только после этого жители Российской империи узнали о войне со Швецией. В газетах было опубликовано сообщение: «От военного министра о действиях Финляндской армии под главным начальством генерала от инфантерии Буксгевдена». Население извещалось о том, что «Стокгольмский двор отказался соединиться с Россией и Данией, дабы закрыть Балтийское море Англии до совершения морского мира». В сообщении указывалось, что, истощив способы убеждения, русские перешли границу и вели успешные бои.
    Заметим, что российским газетам того времени мог позавидовать даже Геббельс. Например, 29 ноября (ст. стиля) 1805 года «Петербургские ведомости» сообщили о подготовке к сражению под Аустерлицем, уже состоявшемся (и проигранном) 20 ноября. Затем две недели о войне не писали вообще ничего, после чего появилось сообщение, что император Александр прибыл в Витебск по пути в Петербург. Об убийстве императора Павла I, произошедшем 11 марта 1801 года, русские газеты впервые написали в... 1905 году!
    Но 16 марта 1808 года царь порадовал население и поставил все точки над "i" в Высочайшем манифесте (Декларации) о присоединении Финляндии. Поводом для издания манифеста послужил арест 20 февраля (3 марта) 1808 года русского посла в Стокгольме Алопеуса и всех членов посольства. Как говорилось в Манифесте: «Явная преклонность короля шведского к державе нам неприязненной, новый союз с ней и, наконец, насильственный и неимоверный поступок с посланником нашим в Стокгольме учиненный... сделали войну неизбежной».
    Присоединение Финляндии (шведской ее части) к России Манифест подавал как репрессивный акт в ответ на невыполнение Швецией союзнических обязательств в отношении России по договору 1800 года и ее союз с врагом России – Англией.
    В Манифесте говорилось, что «отныне часть Финляндии, известная под наименованием Шведской Финляндии (юго-западная часть), занятая русскими войсками, понесшими потери в людской силе и издержки материального порядка, признается областью, покоренной силой русского оружия, и навсегда присоединяется к Российской империи».
    Любопытно, что под этой Декларацией царь не поставил своей подписи, как это было положено. Властитель слабый и лукавый и здесь остался верен себе. Целью Манифеста (Декларации) было объявление Швеции и всему миру того, что присоединение Финляндии к России предрешено независимо от дальнейшего хода военных действий.
    Но вернемся к войне. Небольшой отряд шведов покинул Або и укрылся на Аландских островах. За ним погнались казаки майора Нейдгарда и батальон егерей полковника Вуича. 17 февраля Вуич вошел в город Аланд, захватил местные военные склады и уничтожил станцию оптического телеграфа, связывавшую острова со шведским берегом. Однако непосредственный начальник Вуича князь Багратион приказал ему уйти с Аландских островов.
    Вернувшись, Вуич получил указание, пришедшее из самого Петербурга, вновь занять острова. Для этого Вуичу дали один батальон 25-го егерского полка (тот самый, с которым он был в Аланде), 20 гусаров и 22 казака. 3 апреля Вуич занял остров Кумблинге в самой середине архипелага. Там он и остановился. С приближением весны главнокомандующий Буксгевден, сознавая опасность положения русских войск на Аландских островах, намеревался возвратить их обратно, тем более что само их пребывание там для задержания движения шведов по льду из Стокгольма к Або теряло значение с открытием навигации. Но в это время пришло Высочайшее повеление направить через Аланд в Швецию корпус от 10 до 12 тысяч человек. Это распоряжение явилось развитием того плана, который состоял в направлении главного удара не в Финляндию, а в южную часть Швеции.
    Как только начал сходить лед, шведские галеры с десантным отрядом подошли к острову Кумблинге. Шведский десант вместе с вооруженными местными жителями атаковал отряд Вуича. Шведские галеры поддержали атаку огнем тяжелых пушек. У Вуича пушек не было вообще. После четырехчасового боя русские сдались, В плен попали 20 офицеров и 490 нижних чинов. Последствия захвата шведами Аландских островов не замедлили сказаться весной 1808 года. Архипелаг стал плацдармом для десантных операций и операционной базой шведского флота.
    20 февраля две дивизии под командованием генерал-лейтенанта Н.М. Каменского[105] осадили Свеаборг – самую мощную шведскую крепость в Финляндии, которую шведы называли «Гибралтаром Севера». Гарнизон крепости насчитывал 7,5 тысяч человек при 200 орудиях. Запасы снарядов, пороха и продовольствия были рассчитаны на многомесячную осаду. 22 апреля после 12-дневной бомбардировки Свеаборг капитулировал. Но исход баталии решили не сталь и свинец, а золото. Ибо согласно знаменитому афоризму римского полководца Суллы, «стены крепости, которые не могут преодолеть легионы, легко перепрыгивает осел, нагруженный золотом». Каменский просто подкупил коменданта Свеаборга вице-адмирала Карла Олофа Кронстедта.
    По условиям капитуляции весь гарнизон был отпущен в Швецию под честное слово не брать в руки оружие до конца войны. В Свеаборге русские захватили шведскую гребную флотилию в составе 100 судов. Среди них были гемамы «Гельгомар» (26 пушек), «Сторн-Биорн» (26 пушек); полугемама «Одуен»; турума «Ивар-Бенлос»; бриг «Комерстакс» (14 пушек); а также 6 шебек, 8 яхт, 25 канонерских лодок, 51 канонерский иол, 4 канонерских баркаса и одна «королевская баржа» (12-весельная). Кроме того, с приближением русских в различных портах Финляндии сами шведы сожгли 70 гребных и парусных судов.
    Густав IV решил начать наступление на датские войска в Норвегии. Поэтому шведам не удалось собрать значительных сил для операции в Финляндии. Тем не менее, с началом навигации 1808 года король запланировал две десантные операции. В первой полковник Бергенстроле должен был выйти на судах из шведского порта Умео и высадиться в Финляндии в районе города Васа. Во второй операции генерал-майор барон фон Фегезак должен был через Аландские острова дойти до Або и занять его.
    8 июня 1808 года отряд Фегезака численностью 4 тысячи человек при восьми пушках беспрепятственно высадился у местечка Лемо в 22-х верстах от города Або. Далее десантный отряд двинулся пешим порядком к Або, но по пути был встречен батальном Либавского полка при одной пушке, под командованием полковника Вадковского. Превосходящие силы шведов начали теснить солдат Вадковского, однако вскоре ему на помощь пришли несколько батальонов пехоты, эскадрон драгун и гусар, артиллерийская рота. Шведам пришлось отступить к месту своей высадки у Лемо. Под прикрытием огня судовой артиллерии они эвакуировались. Посланные Буксгевденом к Лемо пятнадцать русских гребных канонерских лодок не успели вовремя подойти. Благодаря этому шведские суда ушли за острова Нагу и Корно.
    Летом 1808 года положение русских войск в центральной Финляндии осложнилось. 2 июля 6-тысячный отряд генерала Раевского, теснимый войсками генерала Клингспора и финскими партизанами, вынужден был отступить вначале к Сальми, а затем к местечку Алаво. 12 июля Раевского сменил Н.М. Каменский, но и последнему тоже пришлось отступать до Таммерфорса. Наконец, 20 августа корпус Каменского сразился с войсками Клингспора у деревни Куортане и одноименного озера. Шведы были разбиты и отступили к году Васа.
    Вскоре Клингспор оставил Васу, он отошел на 45 верст севернее к деревне Оровайс. Там шведы закрепились и решили дать бой преследовавшему их корпусу Каменского. Семь тысяч шведов заняли позицию за болотистой речкой. Правый фланг шведов упирался в Ботнический залив, где стояли несколько шведских гребных канонерских лодок. На левом фланге начинались обрывистые утесы, окаймленные дремучим лесом.
    В 8 часов утра 21 августа русский авангард под командованием генерала Кульнева атаковал шведские позиции. Атака Кульнева была отбита, и шведы начали его преследование. Но подошедшие на помощь два пехотных полка генерала Демидова опрокинули неприятеля и отогнали его. В середине дня на поле боя прибыл сам Каменский с батальоном егерей и двумя ротами пехоты. В 3 часа дня шведы вновь атаковали, но тут подошли войска генерала Ушакова (приблизительно два полка). В результате шведы были вновь отброшены на исходные позиции. К этому времени уже стемнело. Ночью отряд Демидова пошел в обход через лес. Утром шведы увидели, что русские пытаются их окружить, и организованно отступили на север. Обе стороны потеряли почти по тысяче человек.
    Некоторые русские военные историки[106] считают Оровайское сражение «выдающимся образцом русского военного искусства». На самом же деле Каменский разбросал свои силы перед сражением, а затем по частям вводил их в бой. Результатом стал не разгром противника, а вытеснение его с позиции.
    3 сентября шведский отряд генерала Лантингсгаузена численностью в 2600 человек высадился с гребных судов у деревни Варанняя в 70 верстах севернее Або. Десант прошел успешно, но на следующее утро у деревни Локколакса шведы наткнулись на отряд Багратиона и были вынуждены отступить.
    Тем временем у деревни Гельсинге близ Або высадился новый шведский десант под началом генерала Боне. Сам Густав IV на яхте «Амадна» сопровождал суда с десантом. 14 и 15 сентября пять тысяч шведов Боне преследовали небольшие русские силы. 16 сентября у местечка Химайса шведы были контратакованы основными силами Багратиона. Шведы потерпели поражение и стали отступать к Гельсинге. В этот момент эскадрон гродненских гусар под командованием майора Лидерса атаковал отступающих. Шведы обратились в бегство. Около тысячи шведских трупов остались на поле битвы. 15 офицеров, 350 нижних чинов и 5 пушек стали трофеями русских. Русская артиллерия подожгла деревню Гельсинге. Пожар, раздувавшийся сильным ветром, стал угрожать шведским судам, стоявшим у берега. Поэтому им пришлось уйти еще до окончания эвакуации уцелевших десантников. Все это происходило на глазах у Густава IV, наблюдавшего за сражением в подзорную трубу с борта яхты.
    12 сентября генерал Клингспор предложил русскому главнокомандующему Буксгевдену перемирие. Через пять дней (17 сентября) на мызе Лахтая было заключено перемирие. Однако Александр I не признал его, а назвал «непростительной ошибкой». Буксгевден получил Высочайшее повеление продолжать боевые действия, после чего приказал корпусу генерал-майора Тучкова двинуться из Куопио к Иденсальми и атаковать 4-тысячный шведский отряд бригадира Сандельса.
    Шведы заняли позицию между двумя озерами, соединенными проливом. По ту сторону пролива были вырыты две линии окопов и установлены артиллерийские орудия. 15 октября Тучков подвел свой корпус к проливу. В составе корпуса были 8 пехотных батальонов, 5 эскадронов регулярной конницы и 300 казаков, всего около 5 тысяч человек. Шведы повредили мост через пролив. Но русские саперы под картечным и ружейным огнем восстановили его. По мосту русская пехота форсировала пролив и овладела первой линией окопов. В этот момент Сандельс ввел в дело резервы, и русские были отброшены за мост. В бою русские потеряли убитыми и пропавшими без вести 764 человека.
    На следующий день шведы оставили сводо хорошо укрепленную позицию и отошли на 20 верст к северу. Тучков не решился преследовать противника и две недели стоял у моста, выставив на расстоянии пяти верст три сторожевые роты. Их-то и решил атаковать Сандельс. Ночью 30 октября шведский отряд внезапно атаковал русский авангард. Однако шведы были отбиты, потеряв убитыми и пленными 200 человек.
    В начале ноября 1808 года Буксгевден вновь вступил в переговоры со шведами. На сей раз он действовал осмотрительнее и заранее испросил разрешение в Петербурге. Но подписать перемирие Буксгевдену не удалось – он получил Высочайший указ об увольнении от командования армией. Новым командующим был назначен генерал-лейтенант граф Н.М. Каменский. Он и подписал перемирие 7(19) ноября 1808 года в деревне Олькийоки. В этой должности граф продержался всего лишь полтора месяца. С 7 декабря 1808 года вместо Каменского главнокомандующим стал Б.Ф. Кнорринг (1746-1825). Впрочем, спустя 4 месяца (7 апреля 1809 года) Кнорринга тоже уволили.
    Перемирие было заключено на срок с 7 ноября по 7 декабря 1808 года. По условиям перемирия шведская армия очищала всю провинцию Эстерботтен (Эстерботнию) и отводила войска за реку Кеми, в 100 км к северу от города Улеаборг. Русские войска занимали город Улеаборг и выставляли пикеты и сторожевые посты по обе стороны реки Кеми, но не вторгались в Лапландию и не пытались достичь шведской территории у Торнео.
    3 декабря 1808 года перемирие было продлено до 6 (18) марта 1809 года.
    Глава 3. Компания 1808 года на море
    К началу войны Балтийский флот был серьезно ослаблен посылкой лучших кораблей в Средиземное море. Так, в октябре 1804 года туда ушла эскадра А.С. Грейга в составе двух кораблей И двух фрегатов, а в сентябре 1805 года в Средиземное море ушла эскадра Д.Н. Сенявина в составе пяти кораблей и одного фрегата. В августе 1806 года с Балтики ушла эскадра Игнатова в составе пяти кораблей, одного фрегата и трех малых судов.
    Кончилась средиземноморская авантюра Александра I весьма печально. В августе 1808 года эскадра Сенявина (девять кораблей и один фрегат) была захвачена англичанами в Лиссабоне. В проливе Ла-Манш англичане захватили фрегат «Спешный» с грузом золота для Средиземноморской эскадры. Фрегат «Венус» укрылся от англичан в Палермо и был сдан неаполитанскому королю. Остальные суда русского средиземноморского флота укрылись во французских портах (эскадра Барятинского – в Тулоне, эскадра Салтыкова – в Триесте и Венеции). Корабли и суда были сданы на «хранение» французам, а команды сухим путем вернулись в Россию. В ходе этого «морского Аустерлица» русский флот потерял больше кораблей, чем за все войны XVIII и XIX веков вместе взятые.
    Поэтому к началу 1808 года боеспособный корабельный флот состоял всего лишь из 9 кораблей, 7 фрегатов и 25 малых судов, дислоцированных в Кронштадте и Ревеле. В составе гребного флота имелось около 150 судов, в числе которых были 20 галер (от 21 до 25 банок), 11 плавбатарей, а также иолы и канонерские лодки. Большая часть гребных судов (около 130) находилась в Петербурге, 10 судов – в Роченсальме, 20 – в Вильманстранде.
    Кампанию 1808 года на море русские открыли в начале апреля, когда корабельный и гребной флоты были еще скованы льдом в Финском заливе. Высочайшим рескриптом от 20 марта 1808 года контр-адмиралу Бодиско было предписано высадить десант на остров Готланд, дабы «лишить Англию возможности превратить его в базу для своего флота». Захват Готланда намечался как часть планируемого франко-датского десанта в южную Швецию (так и не состоявшегося).
    У Бодиско не было ни одного транспортного судна, но он не растерялся и зафрахтовал в Либаве и Виндаве несколько купеческих судов, на которые посадил десантный отряд. В состав отряда вошли два батальона Копорского полка и батальон 20-го Терского полка (всего 1657 человек) при шести полевых пушках. 10 апреля суда Бодиско подошли с северо-запад к Готланду и скрытно высадили десант. Отряд Бодиско пешим порядком прошел 65 верст и без боя занял город Висба. Бодиско объявил себя губернатором острова. В помощь ему в Риге был сформирован еще один отряд в составе двух рот пехоты и двух сотен казаков при 24-х полевых пушках. Доставить его на Готланд должны были пять купеческих судов, выход которых был намечен на 8 мая.
    Тем временем Густав IV, взбешенный захватом острова, приказал отправить туда эскадру адмирала Цедерстрема и выбить русских. В составе эскадры были пять кораблей и несколько мелких судов, на которые посадили двухтысячный десант. Адмирал Цедерстрем послал два малых судна для производства демонстрационной высадки в гавани Слите на северо-восточном берегу острова. Туда Бодиско и двинул часть своих войск. Основная же часть шведов высадилась в бухте Сандвикен. К шведам присоединилось значительное число вооруженных жителей острова. В этой ситуации Бодиско решил сдаться, но постарался выторговать у шведов наиболее благоприятные условия. Адмирал Цедерстрем был настроен миролюбиво и согласился, чтобы русские сдали оружие и боеприпасы, а сами, взяв вой знамена, отправились в Россию. По прибытии на родину Бодиско отдали под суд, выгнали со службы, лишили чинов и орденов и сослали в Вологду. Густав IV тоже остался недоволен поведением адмирала Цедерстрема.
    Из шведских гребных судов, захваченных в Свеаборге, были сформированы два отряда (лейтенанта Мякинина и капитана Селиванова). Оба отряда шхерами прошли до Або и заняли фарватеры, ведущие к этому городу из Аландских и Ботнических шхер. Общее командование над отрядами судов принял на себя лично Буксгевден. Он приказал послать отряд Мякинина в составе двенадцати канонерских лодок и двух полов к Юнгфрузунду.
    Шведская гребная эскадра Гвельмшёрны в значительно превосходящих силах (около 60 судов разных типов) появилась около полудня 18 июня в виду русских судов, расположенных южнее Або, близ острова Ганге. Двигаясь под углом в 45 градусов по отношению к русским судам, авангардный эшелон шведов открыл огонь, однако ответная стрельба русской артиллерии была настолько успешна, что шведы вынуждены были отступить. Атака повторилась, но столь же неудачно, а к русским тем временем подоспели еще три судна, вернувшиеся из разведки. У шведов были разбиты четыре судна, одно из которых приткнулось на мель около острова Ганге. Дувший навстречу противнику сильный ветер содействовал русским в этом бою.
    К вечеру под прикрытием подошедшего подкрепления из пятнадцати судов шведы отошли под защиту острова Крамне. Новая стоянка гребной флотилии была избрана в 8 верстах впереди Або, между островами Рунсало и Хирвисало. 20 июня гребной шведский флот (58 судов) подошел на дистанцию три версты к русской флотилии, но почему-то промедлил и не предпринял никаких действий до 22 июня.
    В этот день в 6 часов вечера к русскому авангарду приблизились шесть шведских канонерских лодок. Завязалась перестрелка, под прикрытием которой двинулась длинная линия остальных неприятельских судов. На левом крыле, сзади канонерских лодок, находились баржи с десантом. Русская флотилия из 26 судов построилась в одну линию между Рунсало и Хирвисало, выделив три канонерские лодки уступом вперед для прикрытия своего левого фланга. Атака двенадцати шведских канонерок на этом фланг была отбита огнем стрелков с острова Рунсало. Неприятель, усилив огонь против флангов, обрушился на центр расположения русских. Но передовая шведская галера, встреченная пятью русскими канонерками, была отбита. Та же участь постигла следовавшие за ней в кильватере суда.
    Наступила ночь, но шведы не прекращали своих атак и продолжали обстрел. Наконец они двинулись вперед всем фронтом. Все русские гребные суда с громким «ура» ринулись навстречу шведам, осыпая их картечью. Не ожидавший столь смелого контрудара противник пришел в расстройство, и суда его стали поодиночке искать укрытия за островами. После преследования на протяжении не более версты русские суда вернулись на прежнее место. В бою 22 июня потери русских составили 10 убитых и 15 раненых. Одиннадцать судов получили повреждение, но ни одно не вышло из строя. У шведов же были повреждены двадцать судов.
    В конце июня в район Або прибыл отряд судов графа Гейдена. Гейден, узнав, что шведы заняли пролив Юнг-фрузунд, решил обойти его через узкий пролив, отделяющий остров Кимито от материка. Пролив этот, в одном месте еще при Петре I заваленный камнями, был непроходим для судов таких размеров, какие имела русская флотилия. Но людям Гейдена за два дня тяжелой работы удалось очистить проход и вывести отряд на настоящий фарватер по другую сторону Юнгфрузунда.
    Утром 9 июля русская флотилия встретилась со шведскими канонерскими лодками. Начался бой, закончившийся поражением шведов, которые отступили к острову Сандо, где стоял их корабельный флот. В этом сражении Гейден был ранен, и его сменил капитан-лейтенант Додт. Шведы, заняв сильную позицию на фарватере, снова преградили путь русской флотилии. Но 20 июля Додт атаковал неприятеля и после жаркого боя одержал над ним полную победу: одна часть шведских судов для исправления повреждений отступила к Юнгфрузунду, другая – к острову Карпо, а флотилия благополучно прошла в Або.
    Для очистки от шведов пролива Юнгфрузунд (где в одном из узких проходов стояли два их корабля и два фрегата) капитан-лейтенант Новокшенов 7 августа пришел от Дальсбрюка (полторы версты от шведских судов) с тремя канонерками и тремя иолами к неприятелю так близко, что картечь шведских кораблей и фрегатов перелетала через наши лодки и иолы. Ограничившись в этот раз двухчасовой канонадой брандскугелями, Новокшенов на следующий день возобновил ее, введя в дело весь отряд, за исключением пяти судов, оставленных на прежней позиции у Дальсбюка.
    Но во время боя оставленные суда неожиданно атаковали 20 неприятельских канонерских лодок и 25 вооруженных баркасов с 600 человек десанта. Шведы напали так быстро и решительно, что менее чем через полчаса свалились на абордаж со всеми пятью русскими судами. Отбиваясь с отчаянной храбростью и перейдя от картечного и ружейного огня к рукопашной свалке, небольшой русский отряд изнемогал в борьбе с сильнейшим неприятелем. Самый жестокий бой происходил на гемаме «Сторбиорн», бывшем под брейд-вымпелом: на нем погибли все начальствующие лица, то есть командир и два офицера, а из нижних чинов 80 человек были убиты и 100 ранены. Овладев гемамом, шведы обрубили его канат и повели на буксире. Но в это время Новокшенов, уже слышавший пальбу при начале сражения, пришел на выручку. Захваченный шведами темам был отбит, три шведские канонерские лодки и два баркаса потоплены со всеми людьми, и отступившие неприятельские суда спаслись только благодаря густому туману и наступившей темноте. Следствием этого боя стало удаление шведов из Юнгфрузунда и открытие свободного прохода для русских судов на всем протяжении шхер от Выборга до Або.
    18 августа 1808 года другой отряд русской гребной флотилии из 24 судов под начальством капитана 1 ранга Селиванова, обследовавший шхеры у острова Судсало (и захвативший тут небольшое торговое судно с грузом соли), встретился с вдвое более сильным неприятельским отрядом, состоявшим из 45 канонерских лодок и 6 галер. Они приближались с попутным ветром к выходу из узкого пролива на пространный плес, где находились суда русской флотилии. Селиванов, чтобы не дать шведам возможность воспользоваться преимуществом своих сил на широком плесе, не позволил им выйти из прохода. Немедленно он усилил слабый авангард, защищавший пролив, по которому приближался неприятель. А другие русские суда заняли два прохода, через которые шведы пытались обойти фланги нашей линии.
    Сражение продолжалось около восьми часов. Картечная стрельба велась на самом близком расстоянии. Несмотря на облака густого порохового дыма, относимые в сторону русских судов, и немедленную замену поврежденных неприятельских судов новыми, огонь русской артиллерии был столь успешен, что шведы не смогли прорваться на плес, и наступление ночи, почти прекратившей бой, заставило их остаться на прежнем месте. В этом сражении у русских затонули две сильно поврежденные канонерские лодки, люди с которых были спасены, погибли 45 нижних чинов. Капитан Селиванов отправил в Або на ремонт 17 канонерских лодок, получивших от 4 до 8 пробоин и едва державшихся на воде. Потери шведов были значительно больше: 10 канонерских лодок, 8 из которых затонули, а две были взорваны.
    Гребной флот, находившийся тогда под главным начальством контр-адмирала Мясоедова, до поздней осени успешно охранял шхеры от высадки шведских десантов.
    Шведский корабельный флот, вышедший в июле в море, состоял из 11 кораблей и 5 фрегатов, к которым присоединились два английских корабля из эскадры (16 кораблей и 20 других судов), прибывшей в Балтийское море. Кроме судов, отправленных к шведам, одна часть английской эскадры блокировала Зунд и Бельты, а другая – берега Дании, Пруссии, Померании и Рижский порт.
    Русский корабельный флот, вышедший из Кронштадта 14 июля под начальством адмирала П.И. Ханыкова, насчитывал 39 вымпелов (9 кораблей, 11 фрегатов, 4 корвета и 15 мелких судов). Инструкция, данная Ханыкову, предписывала: «стараться истребить шведские морские силы или овладеть ими, прежде соединения их с англичанами; очистить финляндские шхеры от неприятельских судов и содействовать сухопутным войскам недопущением высадки неприятельского десанта».
    Выйдя 14 июля из Кронштадта, флот беспрепятственно дошел до Гангута, откуда несколько судов ушли в крейсерство. Они захватили пять шведских транспортов и конвоировавший их бриг. Из Гангута Ханыков перешел к Юнгфрузунду. Между тем к шведам присоединились два английских корабля, и соединенный неприятельский флот вышел из шхер. Тогда Ханыков, не считая возможным вступить с ним в бой в открытом море и вдали от своих гаваней, уклонился от принятия сражения и, преследуемый неприятелем, удалился со всем флотом в Балтийский порт.
    При этом 74-пушечный корабль «Всеволод», имевший повреждения, шел на буксире у фрегата «Поллукс». В шести милях от порта буксир лопнул, и «Всеволоду» пришлось стать на якорь. С других судов эскадры, уже вошедшей в порт, были посланы шлюпки и баркасы для буксировки «Всеволода». Тем временем английские корабли «Центавр» и "Имплакейбл атаковали «Всеволод». Командир «Всеволода» решил защищаться «до последней крайности» и посадил корабль на мель. Англичане артиллерийским огнем повредили «Всеволод», а затем взяли его на абордаж. Но снять корабль с мели не смогли и сожгли его.
    Кроме того, посланные в 1807 году с деньгами и вещами для эскадры Сенявина фрегат «Спешный» и транспорт «Вильгельмина», зашедшие в Портсмут, после объявлению войны с Англией были захвачены в плен.
    Яркой противоположностью этим неудачам корабельного флота стало мужество лейтенанта Невельского, командира 14-пушечного катера «Опыт». Посланный для наблюдения за английскими крейсерами, вошедшими в Финский залив, «Опыт» в пасмурную погоду 11 июня сошелся у Наргена с английским 50-пушечным фрегатом. Англичане потребовали катеру сдаться. Но, несмотря на неравенство сил, Невельский вступил в бой. Стихнувший на короткое время ветер позволил катеру на веслах удалиться от англичанина, но при вновь поднявшемся ветре фрегат быстро нагнал катер и открыл огонь. В течение четырех чесов экипаж катера храбро отбивался от своего противника и вынужден был сдаться только тогда, когда катер получил сильные повреждения в рангоуте и корпусе. Многие члены команды катера были убиты, почти все остальные, включая Невельского, ранены. Овладев катером, англичане в знак уважения храбрости русских, освободили от плена Невельского и всех его подчиненных.
    Глава 4. Боевые действия сухопутных войск в 1809 году
    К началу 1809 года положение шведов стало безнадежным. Английский флот был готов к кампании 1809 года, однако все понимали, что просвещенные мореплаватели будут захватывать купеческие корабли, грабить незащищенные города и селения на побережье, посылать же свою армию в Швецию или в Финляндию не собираются. Да и Кронштадт – не Копенгаген, соваться туда тоже не входило в расчет британского адмиралтейства.
    Тем не менее, упрямый Густав IV решил продолжать войну. Причем он приказал оставить боеспособные части шведской армии в Сканйи (на юге страны ) и на границе с Норвегией, хотя особой опасности от датчан в 1809 году не предвиделось. Для непосредственной обороны Стокгольма набрали 5 тысяч человек.
    На Аландах удалось собрать 6 тысяч регулярных войск и 4 тысячи ополченцев. Оборону Аландских островов поручили генералу Ф. Дебельну. Опасаясь, что русские обойдут архипелаг с юга, Дебельн эвакуировал все население южных островов в полосе 140 верст шириной, сжег и опустошил в ней все селения, кроме церквей. Дебельн собрал свои силы на Большом Аланде, преградил все пути засеками, устроил в важнейших прибрежных пунктах батареи, а на самом западном острове Эккер построил редут.
    В феврале 1809 года Александр I сменил верховное командование русских войск в Финляндии. Командовать южным корпусом русских войск вместо Витгенштейна стал, Багратион. Центральный корпус вместо Д.В. Голицына возглавил генерал-лейтенант Барклай де Толли, а северный корпус вместо Тучкова 1-го – П.А. Шувалов.
    План кампании на 1809 год русское командование составило тактически и стратегически грамотно. Северный корпус, базировавшийся на Удеаборг, должен был двигаться вдоль Ботнического залива и вторгнуться на территорию Швеции. Центральный корпус, базировавшийся на город Васа, должен был форсировать по льду Ботнический залив через шхеры и пролив Кваркен (современное название Норра-Кваркен) с выходом на шведское побережье. Аналогичная задача ставилась и южному корпусу, дислоцированному между городами Нюстад и Або. Корпус должен был достичь Швеции по льду через острова Аландского архипелага. Рассмотрим действия русских корпусов, начиная с северного и кончая южным.
    6 (18) марта генерал Шувалов известил командующего северной группой шведских войск Гринпенберга о прекращении перемирия. Шведы ответили на это сосредоточением войск у городка Каликс в 10 верстах западнее города Торнео. Между тем, 6 марта русские войска перешли через реку Кеми и двинулись на запад вдоль побережья. Шведский авангард, находившийся в городе Торнео, не принял боя, а поспешно отступил, бросив в городе 200 больных солдат.
    Войска Шувалова при тридцатиградусном морозе делали переходы по 30-35 верст в день. Подойдя к Каликсу, Шувалов предложил Гринпенбергу сдаться, но швед отказался. Тогда основные силы русских начали фронтальное наступление на Каликс, а колонна генерала Алексеева пошла в обход по льду и отрезала Гринпенбергу путь к отступлению.
    Шведы прислали парламентеров с просьбой о перемирии. Шувалов на перемирие не согласился, а потребовал полной капитуляции, дав срок 4 часа.
    Условия русских были приняты, и 13 марта Гринпенберг подписал акт о капитуляции. Его корпус сложил оружие и разошелся по домам под честное слово больше не воевать в эту войну. Финны ушли в Финляндию, шведы – в Швецию. Всего сдались 7 тысяч человек, из них 1600 больных. Трофеями русских стали 22 орудия и 12 знамен. Все военные склады (магазины) вплоть до города Умео должны были быть в неприкосновенности переданы русским. По словам военного историка Михайловского-Данилевского, каликская операция «разрушила последнее звено, соединявшее Финляндию со Швецией».
    По плану центральный корпус Барклая де Толли должен был насчитывать 8 тысяч человек. Но большая часть сил корпуса задержалась на переходе к Васе. Барклай же, опасаясь, что скоро начнется таяние льда, приказал наступать уже прибывшим в Васу частям. В его корпусе оказались 6 батальонов пехоты и 250 казаков (всего 3200 человек) при шести пушках. 6 марта на сборном пункте был отслужен молебен и зачитан приказ, в котором Барклай, не скрывая предстоящих трудностей, выражал уверенность, что «для русских солдат невозможного не существует».
    В тот же день первый батальон ушел вперед для прокладки дороги. Следом за ним с целью разведки и захвата передовых шведских постов в шестом часу вечера выступил летучий отряд Киселева (40 мушкетеров Полоцкого полка на подводах и 50 казаков). После тринадцатичасового перехода отряд Киселева подошел к острову Гросгрунду, где захватил неприятельский пикет. Шведы были также обнаружены на острове Гольме.
    7 марта весь корпус Барклая перешел на остров Валс-Эрар, а 8 марта в 5 часов утра двинулся через Кваркен двумя колоннами. В правой колонне шел полковник Филисов с Полоцким полком и одной сотней на остров Гольме, в левой – граф Берг с остальными войсками на остров Гадден. В этой же колонне находился и Барклай. Артиллерия с батальоном лейб-гренадер следовала отдельно за правой колонной.
    Войска шли по колено в снегу, ежеминутно обходя или перелезая через ледяные глыбы, особенно трудно было левой колонне, не имевшей даже намека на дорогу. Тяжелый марш продолжался до 6 часов вечера, когда колонны достигли Гросгрунда и Гаддена и расположились биваком на снегу. Однако пятнадцатиградусный мороз и сильный северный ветер не давали возможности отдохнуть. В 4 часа утра войска тронулись дальше. Утром колонна Филисова завязала бой с тремя ротами шведов, занимавшими остров Гольме. Обойденный с фланга неприятель отступил, оставив пленными одного офицера и 35 нижних чинов. Опасаясь за отставшую артиллерию, Филисов только на следующее утро решился продолжить движение на деревню Тефте.
    Между тем левая колонна двигалась к устью реки Умео, имея в авангарде полусотню казаков и две роты Тульского полка. После восемнадцатичасового движения колонна в 8 часов вечера остановилась, не дойдя до Умео шести верст. Солдаты были крайне измучены. Войска вновь заночевали на льду. Им повезло, что поблизости оказались два вмерзших в лед купеческих судна. Суда немедленно разобрали на дрова, и на льду залива загорелись десятки костров. Тем временем неутомимые казаки добрались до окраины Умео и затеяли там стрельбу. В городе поднялась паника. Комендант Умео генерал граф Кронштедт оказался в прострации – в городе стрельба, на льду – море огней.
    Утром 10 марта, когда авангард Барклая завязал бой у деревни Текнес, а вся колонна уже выходила на материк, прибыл шведский парламентер, сообщивший о предстоящем перемирии. По заключенному условию генерал Кронштедт сдал русским Умео со всеми запасами и отвел свои войска на 200 верст к городу Гернезанду. Заняв Умео, Барклай сделал все распоряжения, чтобы утвердиться в нем, и готовился оказать содействие колонне графа Шувалова, шедшей через Торнео. Во время этих приготовлений вечером 11 марта было получено известие о перемирии вместе с неожиданным приказом о возвращении в Васу. Барклаю тяжело было выполнить этот приказ. Он принял все меры, чтобы обратное движение «не имело вида ретирады». Поэтому главные силы двинулись не ранее 15 марта, а арьергард – только 17 марта. Не имея возможности вывезти военную добычу (14 орудий, около 3 тысяч ружей, порох и прочее), Барклай объявил в специальной прокламации, что оставляет все захваченное «в знак уважения нации и воинству».
    Войска выступили двумя эшелонами с арьергардом и в три перехода достигли острова Бьорке, откуда направились на старые квартиры в районе Васы. Несмотря на жестокий мороз, обратное движение по проложенной уже дороге было намного легче, чему способствовали также теплая одежда и одеяла, взятые со шведских складов, а также подводы для ослабевших и больных солдат и снаряжение. При выступлении из Умео местный губернатор, магистрат и представители сословий поблагодарили Барклая за великодушие русских войск.
    Южный корпус, которым командовал князь Багратион, насчитывал 15,5 тысяч пехоты и 2 тысячи конницы (четыре эскадрона гродненских гусар и казаки). Впереди войска Багратиона шли два авангарда: правый – генерал-майора Шепелева, левый – генерал-майора Кульнева.
    22 февраля казаки имели удачную стычку с передовыми постами неприятеля. 26 февраля основные силы Багратиона сошли на лед и двинулись к острову Кумблинге. Войска были полностью обеспечены полушубками, теплыми фуражками и валенками. Караван саней, нагруженных продовольствием, водкой и дровами, тянулся за войсками. 28 февраля к колонне присоединились военный министр граф Аракчеев и главнокомандующий Кнорринг в сопровождении русского посланника в Швеции Алопеуса. Алопеус имел дипломатические полномочия на случай желания противника вступить в переговоры.
    2 марта войска сосредоточились на Кумлинге, а 3 марта выступили разделенные на пять колонн, обходя полыньи и сугробы. Пехота шла рядами, конница где по двое, а где гуськом. Передовые части шведов оставляли мелкие острова и уходили на запад. Вечером 3 марта первые четыре колонны заняли остров Варде, расположенный впереди Большого Аланда, а пятая колонна прошла через Соттунга на остров Бенэ, где столкнулась с арьергардом противника. Казаки атаковали его, Кульнев с остальными войсками пошел в обход острова, что заставило шведов поспешно отступить. Как раз в это время начальник Аландского отряда получил известие о совершенном в Стокгольме государственном перевороте.
    До шведской столицы русским оставалось лишь пять-шесть переходов, поэтому новое шведское правительство выслало навстречу русским для переговоров полковника Лагербринна. Багратион не стал вступать в переговоры с Лагербинном, а отправил его в обоз к Аракчееву и Кноррингу. Сам Багратион приказал войскам продолжать наступление. Через двое суток без боя был занят весь Аландский архипелаг. Лишь авангард Кульнева настиг у острова Лемланд неприятельский арьергард. После небольшой стычки шведы бежали, бросив пушки.
    Между тем в Стокгольме произошел государственный переворот. Гвардейские полки свергли Густава IV. Новым королем риксдаг избрал дядю Густава IV, хорошо известного нам герцога Зюдерманландского, вступившего на престол под именем Карла XIII. Наступление трех русских корпусов на Швецию поставило ее в безвыходное положение. Поэтому новое правительство первым делом обратилось к русским с просьбой о перемирии.
    4 марта в корпус Багратиона с просьбой о перемирии прибыл генерал-майор Георг-Карл фон Дебельн, командующий шведскими береговыми войсками. Он начал переговоры сначала с Кноррингом и Сухтеленом, затем – с Аракчеевым. Последний сперва не соглашался на перемирие, ссылаясь на то, что цель императора Александра состоит в подписании мира в Стокгольме, а не в покорении Аландского архипелага. Аракчеев приказал даже ускорить наступление русских войск.
    К вечеру 5 марта все силы шведов были уже на западном берегу острова Эккер, а в ночь на 6 марта они начали отступление через Аландегаф. Русским достались брошенные батареи с боеприпасами, лазарет и транспортные суда. Конница авангарда Кульнева, не сходившего со льда в течение пяти суток, у Сигнальшера настигла арьергард отступавших шведов. Казаки Исаева окружили одну колонну, свернувшуюся в каре, врезались в нее, отбили два орудия и взяли 144 человека пленными, потом нагнали второе каре, взяли еще две пушки. Гродненские гусары окружили отделившийся батальон Зюдерманландского полка (14 офицеров и 442 нижних чина с командиром во главе) и после недолгой перестрелки вынудили его сдаться. Общее число пленных, взятых Кульневым, превысило силы его отряда, а все пространство снежной пелены Алан-дегафа было усеяно брошенными повозками, зарядными ящиками, оружием.
    Тем временем Аракчеев переслал Дёбельну те условия, на которых русские могли прекратить военные действия. Условия включали в себя:
    Швеция навечно уступает Финляндию России в границах до реки Каликс, а также Аландские острова, морская граница между Швецией и Россией будет проходить по Ботническому заливу.
    Швеция откажется от союза с Англией и вступит в союз с Россией.
    Россия выделит Швеции сильный корпус для противодействия английскому десанту, если это будет необходимо.
    Если Швеция принимает эти условия, то высылает уполномоченных на Аланды для заключения мира.
    Однако Аракчеев допустил непростительную ошибку, приостановив вторжение русских войск в Швецию. Через Аландегаф был послан только Кульнев с конницей (Уральская сотня, по две сотни полков Исаева и Лащилина, три эскадрона гродненских гусар).
    Ночь с 5 на 6 марта Кульнев провел в Сигналыдере. Выступив в 3 часа утра, Кульнев в 11 часов утра вступил на шведский берег, где сторожевые посты, пораженные появление русских, были атакованы казаками, а затем выбиты из-за камней спешенными уральцами. Кульнев так искусно разбросал свой отряд, что он показался шведам в несколько раз сильнее, чем был в действительности. Кроме того, Кульнев через переговорщика уверил шведов, что основные силы идут на Нортельге.
    Появление даже одного отряда Кульнева на шведском берегу вызвало переполох в Стокгольме. Но переданное через Дёбельна обращение герцога Зюдерманландского прислать уполномоченного для ведения переговоров, побудило Кнорринга и Аракчеева, чтобы доказать искренность наших стремлений к миру, пойти навстречу желанию нового правителя Швеции и приказать русским войскам вернуться в Финляндию. Этот приказ касался и других колонн (Барклая и Шувалова), уже достигших к тому времени больших успехов.
    На самом деле Дёбельн умышленно ввел в заблуждение русских генералов, нарочно прислал уполномоченного с тем, чтобы ни один русский отряд не вступал на шведскую землю. Этим он избавил Стокгольм от грозившей ему опасности. Зато в начале апреля 1809 года, когда русские войска покинули шведскую территорию, а таяние льда сделало невозможным пешие переходы русских войск через шхеры у Або и Васы, шведское правительство начало выдвигать неприемлемые для России условия мира. В связи с этим Александр I приказал корпусу Шувалова, отошедшему по условиям перемирия в Северную Финляндию, вновь вступить на территорию Швеции.
    18 апреля 1809 года 5-тысячный корпус Шувалова тремя колоннами выступил из Торнео. 26 апреля Шувалов форсированным маршем подошел к Питео и, узнав о присутствии шведов в Шеллефтео, пошел туда. Не доходя 10 верст, 2 мая он послал под началом генерал-майора И.И. Алексеева четыре полка пехоты (Ревельский, Севский, Могилевский и 3-й егерский) с артиллерией и небольшим числом казаков по едва державшемуся у берегов льду прямо в тыл неприятелю, на деревню Итервик. Остальные четыре полка (Низовский, Азовский, Калужский и 20-й егерский) Шувалов повел по береговой дороге.
    Наступление Шувалова застало неприятеля врасплох. Отряд Фурумака у Шеллефтео, не успев сломать мосты на реке, спешно отступил к Итервику, теснимый к морю всей колонной Шувалова. А с противоположной стороны шведов встретила вышедшая на берег колонна Алексеева. Два дня спустя (5 мая) залив уже освободился ото льда. Фурумаку, зажатому в клещи, пришлось сдаться. Русские взяли 691 человека пленными, 22 орудия и четыре знамени.
    В это время командующим шведскими войсками на Севере был назначен генерал-майор фон Дёбельн. Ему приказали, избегая боя, вывезти оставшееся продовольствие из Вестроботнии. Прибыв в Умео, Дёбельн прибег для задержания русских к прежней уловке. Он обратился к графу Шувалову с предложением переговорить о перемирии. Шувалов отправил письмо Дёбельна главнокомандующему Барклаю де Толли и приостановил наступление.
    Пока шли переговоры, в Умео спешно шла погрузка транспортных судов и вывод их в море через прорубленные во льду каналы. Наконец, когда 14 мая Шувалов, не дождавшись ответа главнокомандующего, заключил со шведами предварительную конвенцию о передаче русским 17 мая Умео, семь кораблей вышли из Умео, вывозя все запасы и имущество шведов. Дёбельн отошел за реку Эре.
    Барклай де Толли отверг перемирие и предписал Шувалову «угрожать противнику деятельнейшею войною в самой Швеции». Но этот приказ опоздал. Ошибка, допущенная Шуваловым, существенно отразилась (вследствие плохого состояния русских морских сил) на ходе всей кампании. Оставив командование корпусом, Шувалов сдал его старшему после себя генерал-майору Алексееву. Последний занял Умео, а затем продвинул передовые части к южным границам Вестроботнии, заняв отдельными отрядами ряд пунктов на побережье Ботнического залива.
    Сразу же довольно остро встал продовольственный вопрос. Край был уже истощен, все продовольственные склады вывез Дёбельн, а доставка продовольствия через Торнео к портам Ботнического залива шла с большими задержками. Однако до середины июня 1809 года Алексеев занимал Вестроботнию, не испытывая существенных неудобств. Между тем, стремление поднять престиж вновь провозглашенного короля Карла XIII вызвало у шведов желание, пользуясь своим превосходством на море, организовать нападение на забравшийся вглубь страны корпус генерала Алексеева.
    В конце июня в Ботническом заливе уже показалась шведская эскадра из трех судов. Русский же флот боялся англичан и отстаивался в Кронштадте, поэтому шведы безраздельно господствовали на море. Начавшееся половодье заставило Алексеева сблизить отдельные группы корпуса и оттянуть ближе к Умео расположенный на реке Эре авангард.
    Между тем шведы опять сменили командование своей северной группировкой – Дёбельна заменил Сандельс. Сандельс решил атаковать русских На суше при поддержке с моря четырех парусных фрегатов и гребной флотилии. В ночь на 19 июня авангард Сандельса перешел по плавучему мосту реку Эре у Хокнэса, а на следующий день перешли на северный берег и главные силы. Внезапность нападения не удалась, так как одна шведка предупредила русских.
    Алексеев решился контратаковать шведов. Для этого он собрал группу из пяти пехотных полков и двух сотен конницы при четырех пушках под командованием, генерал-майора Казачковского. Войска Сандельса остановились у реки Герне близ местечка Гернефорс, выслав вперед небольшой сторожевой отряд майора Эрнрота. Вечером 21 июня передовые части шведов были разбиты у Седермьеле, а на следующее утро вновь завязался бой на фронте, но русские войска были отбиты. Видя, что русские сами перешли в наступление и что задуманное нападение вряд ли принесет успех, Сандельс решил отступить за реку Эре, тем более что местность у Гернефорса была неудобна для боя. Однако шведы продолжали стоять у Гернефорса 23, 24 и 25 июня, выслав лишь три сторожевые заставы.
    Вечером 25 июня Казачковский двинулся вперед, разделив свой отряд на две колонны. Сам он с Севским, Калужским и 24-м егерским полками, имея в резерве Низовский полк, пошел по большой дороге, а полковника Карпенкова с 26-м егерским полком направил в обход левого фланга противника, через лес, по труднопроходимой тропинке. Это нападение оказалось для шведов полной неожиданностью. Сбив заставы, русские потеснили части противника, пришедшие в беспорядок. Попытка Сандельса закрепиться за мостом не удалась, и он начал отводить войска назад, а для прикрытия отступления назначил батальон известного партизана Дункера. Последний мужественно отстаивал каждую пядь земли, но когда Сандельс послал Дункеру приказание отступить как можно скорее, он уже был отрезан колонной Карпенкова. На предложение сдаться Дункер ответил залпом. Тяжело раненый, он умер через несколько часов. В бою под Гернефорсом шведы потеряли пленными 5 офицеров, 125 нижних чинов и часть обоза.
    Забавно, что после успеха у Гернефорса Александр I отстранил И.И. Алексеева от командования корпусом и назначил вместо его графа Н.М. Каменского. Почти одновременно должность главнокомандующего русской армии в Финляндии вместо Кнорринга занял Барклай де Толли.
    Пользуясь абсолютным превосходством шведского флота в Ботническом заливе, шведское командование разработало план уничтожения северного корпуса Каменского. Корпус Сандельса был усилен войсками, снятыми с границы на севере Норвегии. А у Ратана, в двух переходах от Умео, должна была состояться высадка «берегового корпуса», который ранее прикрывал Стокгольм.
    Каменский решил контратаковать шведов. Северный корпус вышел 4 августа из Умео тремя колоннами: первая – генерала Алексеева (шесть батальонов), вторая – самого Каменского (восемь батальонов), третья – резерв Сабанеева (четыре батальона). Первой колонне приказано было перейти реку Эре на 15-й версте выше устья и затем напасть на левый фланг шведов. Остальные силы должны были форсировать переправу на главном береговом тракте и оттеснить противника за кирку Олофсборг.
    Однако 5 августа со ста транспортных судов у Ратана началась высадка 8-тысячного корпуса графа Вахтмейстера. Таким образом, русские оказались между двух огней: с фронта за рекой Эре был генерал Вреде с семью тысячами солдат, а с тыла – Вахтмейстер. От реки Эре до Ратана было пять-шесть дневных переходов. Двигаться можно было только в узкой прибрежной полосе, исключавшей маневрирование. На море господствовали шведы, путь войскам пересекали русла глубоких рек, допускавшие вход мелкосидящих судов.
    Каменский, не колеблясь, решил атаковать десантный корпус, как наиболее сильную и опасную для русских войск группу. 5 августа он приказал резерву Сабанеева (едва прошедшему Умео) идти назад на поддержку Фролова, головному эшелону левой колонны (под началом Эриксона) оставаться на реке Эре, продолжая форсировать переправы, и удерживать Сандельса в заблуждении, а ночью отойти к Умео, разрушая за собой мосты. Всем остальным войскам было приказано идти за Сабанеевым. Эти передвижения заняли весь день 5 августа. Шведы успели высадить авангард (семь батальонов Лагербринка с батареей). Продвинувшись до Севара и оттеснив русские передовые части, Вахтмейстер стал здесь ожидать дальнейших приказаний Пуке. Эта остановка оказалась губительной, тем более что местность у Севара совершенно не допускала оборонительного боя.
    Каменский весь день 6 августа занял лихорадочной деятельностью. Пока Сабанеев поддерживал Фролова, остальные войска спешили к Умео. На заре 7 августа к Тефте подошли войска Алексеева. Остальные силы задержались в Умео, поджидая Эриксона, который весь день б августа успешно обманывал Вреде, а под покровом ночи ушел в Умео. Утром 7 августа Каменский атаковал с имеющимися силами Вахтмейстера у Севара. Кровопролитный бой, длившийся с 7 часов утра до 4 часов дня, завершился отступлением шведского десанта назад к Ратану.
    Каменский, несмотря на полученное известие о приближении Вреде к Умео, что сокращало расстояние между обеими группами шведов до двух-трех переходов, решил добить Вахтмейстера. Он со всеми силами стал преследовать отступающий шведский десант. Бой у Ратана завершился посадкой шведов на суда, чему Каменский не смог воспрепятствовать, так как у его солдат боеприпасы были на исходе. Поэтому Каменский решил 12 августа отходить к Питео, чтобы пополнить там боеприпасы с транспорта, присланного морем из Уяеаборга. После трех дней отдыха, 21 августа, корпус двинулся в Умео.
    Между тем, шведы опять завели речь о перемирии. После непродолжительных переговоров недалеко от Шеллефтео было заключено перемирие, по которому русские задерживались в Питео, а шведы – в Умео, не считая авангардов. Шведский флот отводился от Кваркена и обязывался не действовать против Аланда и финляндских берегов, а невооруженным судам не препятствовать плавать по всему Ботническому заливу. Необходимость перемирия Каменский мотивировал трудностью удовлетворения потребностей корпуса, а также сосредоточением всех сил шведов в одну группу в Умео, что делало ее значительно сильнее корпуса русских.
    В Петербурге сочли за лучшее не отвечать на предложения шведов. Вместе с тем Каменскому было приказано готовиться к наступлению. Свободой плавания в Ботническом заливе русские воспользовались для сосредоточения в Питео запасов. В Торнео продвинулся особый резерв для поддержки Каменского в случае надобности. Все эти меры имели целью вынудить шведов дать согласие на такие условия мира, которые были выгодны русским. Русский главный уполномоченный в Фридрихсгаме граф Н.П. Румянцев требовал, чтобы Каменского заставили наступать. Он настаивал даже на высадке десанта близ Стокгольма, лишь бы добиться необходимого воздействия на шведов.
    В итоге 5 (17) сентября 1809 года в Фридрихсгаме был заключен мирный договор.
    Глава 5. Кампания 1809 года на море
    После открытия навигации 1809 года продовольствие русским войскам, находившимся в Швеции, доставлялось через Ботнический залив из Финляндии на купеческих судах. Для их охраны из Або были отправлены в Кваркен 38-пушечный фрегат «Богоявление» и два брига. Но вскоре туда пришел сильный шведский отряд, заставивший русские суда удалиться. При этом фрегат «Богоявление» под командованием капитан-лейтенанта Менделя был атакован двумя шведскими фрегатами, однако после продолжительно перестрелки шведы отстали.
    Корабельный флот весной 1809 года сосредоточился в Кронштадте и «готовился к отражению нападения англичан», то есть попросту оставался под защитой фортов Кронштадта. Даже когда английские корабли подошли к острову Гогланд, высадили десант и сожгли там маяк, русский флот в Кронштадте не шелохнулся.
    В Кронштадте построили около двух десятков новых батарей, причем большинство на искусственных островах. Южнее Котлина построили батареи: «Двойная южная», «Батарея за цитаделью» и «Батарея за Рисбанком». Для обороны северного фарватера построили две батареи на естественных и четыре на искусственных островах. Кроме того, между Котлиным и Лисьим Носом поставили несколько вооруженных блокшивов (устаревших кораблей): «Принц Карл» (64 пушки, бывший шведский), «Михаил» (66 пушек), «Алексей» (74 пушки) и другие.
    В начале лета 1809 года британский флот вошел в Финский залив. Англичане высадили десант в одном из главных стратегических пунктов залива – в Поркалауде. Английские крейсерские суда особенно старались препятствовать движению русских судов в финских шхерах, и для захвата транспортов и их конвоирования посылали туда свои вооруженные баркасы. В течение июня и июля 1809 года на таких баркасах англичане несколько раз нападали в Аспенских шхерах у Питкопаса и Поркалауда, причем русские потеряли затонувшими или взятыми в плен 18 лодок, иол и транспортов. Но и англичане потеряли несколько баркасов.
    17 июля между материком и островами Стури и Лилла Сварте шесть русских иол и две канонерские лодки были атакованы двадцатью английскими гребными судами (катерами и баркасами). После упорного боя двум иолам удалось уйти к Свеаборгу, остальные суда англичане взяли на абордаж. Русские потеряли убитыми двух офицеров и 63 нижних чина, 106 человек попали в плен, из них 50 человек раненых. Англичане потеряли убитыми двух офицеров и 17 нижних чинов, 37 человек были ранены. Захваченные иолы и канонерские лодки имели серьезные повреждения, англичанам пришлось их сжечь.
    В том же 1809 году английские крейсера подходили к русским северным берегам, но действия их ограничились разорением нескольких рыбацких пристанищ и нападением на беззащитный городок Кола, где они опустошили винный склад и захватили несколько купеческих судов. Но такие набеги не всегда заканчивались удачно для англичан. Например, осенью 1810 года близ норвежского города Нордкапа англичане, завладев судном мещанина Герасимова, отправили его со своей командой в Англию. Но в пути Герасимов, воспользовавшись оплошностью англичан, запер их в каюте и привел судно в Колу, где сдал своих «победителей» в плен.
    Глава 6. Фридрихсгомский мирный договор и его последствия
    5 (17) сентября 1809 года в городе Фридрихсгам был подписан мирный договор между Россией и Швецией. От России его подписали министр иностранных дел граф Н.П. Румянцев и посол России в Стокгольме Давид Алопеус; от Швеции – генерал от инфантерии барон Курт Стединк и полковник Андрас Шельдебронт.
    Военные условия договора включали в себя уход русских войск с территории Швеции в Вестерботтене в Финляндию за реку Торнео в течение месяца со дня обмена ратификационными грамотами. Все военнопленные и заложники взаимно возвращались не позже трех месяцев со дня вступления договора в силу.
    Военно-политические условия заключались в недопущении входа в шведские порты британских военных и торговых судов. Запрещалась их заправка водой, продовольствием и топливом. Таким образом, Швеция фактически присоединялась к континентальной блокаде Наполеона.
    По условиям договора:
    Швеция уступала России всю Финляндию (до реки Кемь) и часть Вестерботтена до реки Торнео и всю финляндскую Лапландию.
    Граница России и Швеции должна проходить по рекам Торнео и Мунио и далее на север по линии Муниониски – Энонтеки – Кильписярви и до границы с Норвегией.
    Острова на пограничных реках, находящиеся западнее фарватера, отходят к Швеции, восточнее фарватера – к России.
    Аландские острова отходят к России. Граница в море проходит по середине Ботнического залива и Аландского моря.
    По экономическим условиям договора:
    Срок русско-шведского торгового договора, истекавшего в 1811 году, продлевался до 1813 года (на 2 года, вычеркнутых в его действии войной).
    Швеция сохраняла право на беспошлинную закупку ежегодно в портах России на Балтике 50 тысяч четвертей хлеба (зерна, муки).
    Сохранялся беспошлинный взаимный вывоз традиционных товаров из Финляндии и Швеции в течение трех лет. Из Швеции – медь, железо, известь, камень; из Финляндии – скот, рыба, хлеб, смола, лес.
    Взаимно снимались аресты с авуаров и финансовых операций, возвращались долги и доходы, прерванные или нарушенные войной. Принимались или восстанавливались решения по всем искам собственности в Швеции и Финляндии, а также в России, связанные с финляндским хозяйством.
    Возвращались секвестрированные во время войны имения и имущества их владельцам в обеих странах.
    Шведы и финны в течение трех лет с момента подписания договора могли свободно переезжать из России в Швецию и обратно вместе со своим имуществом.

    Вот тут ишо немного
    Ф.Ф.Вигель, записки:

    Ничего не могло быть удивительнее мнения публики, когда пушечные выстрелы с Петропавловской крепости 8 сентября возвестили о заключении мира, и двор из Зимнего дворца парадом отправился в Таврический для совершения молебствия. Все спрашивали друг у друга, в чем состоят условия. Неужели большая часть Финляндии отходит к России? Нет, вся Финляндия присоединяется к ней. Неужели по Торнео? Даже и Торнео с частью Лапландии. Неужели и Аландские острова? И Аландские острова. О, Боже мой! О, бедная Швеция! О, бедная Швеция! Вот что было слышно со всех сторон. Пусть отыщут другой народ, в коем бы было сильнее чувство справедливости, англичане не захотят тому поверить. Русские видели в новом завоевании своем одно только беззаконное, постыдное насилие. Во всей России, дотоле славной и без потерь владений униженной все более и более, господствовала одна мысль, что у нее, именно у нее, а не у государя ее, есть на Западе страшный соперник, который должен положить преграду величественному течению ее великих судеб, если сама она не будет уметь потушить сей блестящий, ей грозящий метеор. С самого Тильзитского мира смотрела она на приобретения свои с омерзением, как на подачки Наполеона.

    Те из русских, кои несколько были знакомы с историей, не столько негодовали за присоединение Финляндии, сколько благодарили за то небо.

    Обессиление Швеции упрочивало, обеспечивало наши северные владения, коих сохранение с построением Петербурга сделалось для нас необходимым. Если спросить, по какому праву Швеция владела Финляндией? По праву завоевания, следственно, по праву сильного; тогда тот из соседей, который был сильнее ее и воспользовался им, имел еще более ее прав. К тому же, самое название Финляндии, земли финнов, не показывает ли, что жители ее суть соплеменные множеству других финских родов, подвластных России, внутри ее и на берегах Балтийского моря обитающих?
     
  6. Offline

    Хан Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 янв 2009
    Сообщения:
    1.418
    Спасибо SB:
    4.474
    Отзывы:
    177
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Имена Багратиона, Барклая-де-Толли, Витгенштейна, Кульнева, Орлова-Денисова, Раевского достаточно широко известны. Но давайте познакомимся и с другими героями этой войны.

    Итак.....
    Каменский 2-й, граф Николай Михайлович
    — генерал от инфантерии, младший сын генерал фельдмаршала графа М. Ф. Каменского и графини Анны Павловны, урожденной княжны Щербатовой, род. 27 декабря 1776 года, ум. 4 мая 1811 г. Первоначальное образование получил в Кадетском корпусе, впоследствии же усовершенствовал свое образование отчасти под руководством отца. Он отлично знал французский и немецкий языки и математику и охотно и много читал.
    [​IMG]

    Н. М. Каменский был принят в службу по именному указу императрицы Екатерины II 2 июня 1779 г., корнетом в Новотроицкий кирасирский полк. 15 апреля 1785 г. он был назначен адъютантом к генерал-лейтенанту Гантвигу, 4 июля 1787 г. переведен адъютантом же к своему отцу, 23 апреля 1789 года назначен генеральс-адъютантом в его штате, а по прошествии шестилетнего срока пребывания в этой должности, 23 апреля 1795 года, переведен в Симбирский гренадерский полк подполковником; 28 апреля 1796 г. он был переведен в 10-й егерский батальон, 15 февраля 1797 г. в Рязанский мушкатерский полк; 12 апреля 1797 г. произведен в полковники того же полка, а 28 июня 1799 г. произведен в генерал-майоры и назначен шефом мушкатерского имени своего, а ныне Архангелогородского, полка. Тяготясь бездействием молодой Каменский добился от своего отца разрешения поступить в действующую армию под начальство Суворова. Зная, что отношения между его отцом и Суворовым были не очень хороши, он ожидал сухого приема. Прибыв в Италию 20 августа 1799 г., он явился Суворову до его перехода через Альпы. "Как, воскликнул фельдмаршал, бросившись обнимать его, сын друга моего будет со мною пожинать лавры, как я некогда с отцом его!" Прочитав затем письмо бывшего сослуживца, Суворов не мог удержаться от слез и прибавил: "Когда ты к батюшке будешь писать, то принеси ко мне письмо, я припишу".
    С 4 сентября граф H. M. Каменский находился в Швейцарии с своим полком, в составе корпуса генерала Дерфельдена. Корпус этот должен был двинуться от Беллинцоны и атаковать С.-Готард с фронта, тогда как корпус генерала Розенберга должен был выйти в тыл неприятельской позиции на С.-Готарде. Марш-маневр был начат 10 сентября. 12-го полк графа Каменского перешел в Дацио, а 13-го участвовал в сражении на С.-Готарде, послужившем русским войскам, в том числе и молодому Каменскому, первым уроком в горной войне. Сам он в этом сражении обнаружил большую храбрость и постоянно находился там, где была наибольшая опасность.
    14 сентября Каменский участвовал в наступательном движении войск Суворова с боем через р. Рейссу к Вазену. Во время боя главных сил на Чертовом мосту отряженный со своим полком от корпуса Дерфельдена, он перешел на левый берег Рейссы близ Урзерна и двигался вперед, поднимаясь на высокий хребет Бетцберг. Пуля пробила его шляпу, но сам он остался невредим; и в этом бою поведение его произвело благоприятное впечатление на солдат его полка, увидевших, что их юный шеф вполне достоин своего высокого назначения и с честью командует ими, Суворовскими "чудо-богатырями". Впечатление было тем сильнее, что движение полка графа Каменского совпало с решительным переломом боя в пользу русских; сам же он стремительно атаковал неприятеля, опрокинул его и преследовал до Вазена.
    Затем Каменский с своим полком принимал участие: 15 сентября в дальнейшем движении с боем при преследовании и прогнании неприятеля до местечка Альторфа, а 16 и 17—в чрезвычайно затруднительном марш-маневре, в составе колонны главных сил Суворова, по тропинке, доступной только для самых смелых охотников, из Шахенской долины через высокий, снеговой хребет Росшток в долину Муттенскую. При последнем движении полку графа Каменского пришлось пройти не более 18—19 верст в два дня, но эти два дня стоили целого похода: все пространство от Альторфа до Муттена представляло непрерывную нить людей и вьюков, поодиночке пробиравшихся по этим страшным крутизнам, причем многие и погибли.
    Между тем были получены страшные вести: Римский-Корсаков, Готце и Елачич были разбиты и отступили; Массена собирал свою армию к Швицу, чтобы запереть русским выход из Муттенской долины; тем не менее на военном совете, собранном Суворовым, решено было идти вперед и сражаться; на совете этом участвовал и Каменский.
    19 сентября Каменский участвовал в боевом расположении войск близ Клентальского озера, а 20—в бою у Неттсталя: авангард Багратиона опрокинул французов, они отступили к Нефельсу, заняли впереди его весьма выгодную позицию и здесь долго отражали атаки Багратиона; но наконец русские ворвались в Нефельс; вскоре был устроен мост на козлах и Каменский с батальоном своего полка перешел на правый берег р. Линты, отбросив неприятеля до самого Молиса и занял эту деревню. При этом 2 пушки, 1 знамя и 106 пленных остались в руках русских. К вечеру французы, получив подкрепления, перешли в наступление, вытеснили из Молиса батальон графа Каменского, но в Нефельсе русские удержались до тех пор, пока не был окончен марш главных сил Суворова к Неттсталю.
    С 24 сентября по 1 октября H. M. Каменский участвовал в чрезвычайно трудном отступательном марше от Глариса вверх по Зерпертской долине через Энги, Эльм и снеговую гору Ринген-Копф к Иланцу, затем к Куру и в отступлении через Майнфельд к Фельдкирху, где окончился собственно Швейцарский поход войск Суворова; затем русские дошли до Линдау и расположились по квартирам между Линдау и Гогенэмбсом; с 19 октября русские двинулись в Баварию, 27 ноября 1796 г. выступили из Баварии и 5 марта 1800 г. вступили в пределы России.
    За отличие в Швейцарском походе Каменский получил орден Св. Анны. 1-й степени; Суворов сказал его отцу фельдмаршалу: "юный сын ваш старый генерал". Поход этот был для молодого Каменского наилучшею боевою школою в самом широком смысле слова. После того, как ему привелось быть участником этого беспримерного похода, он мог быть уверен, что все, что бы ни встретилось ему в предстоящих войнах, будет во всяком случае легче того, что он видел, испытал и отчасти исполнил в Швейцарском походе Суворова. Этим, по всему вероятию, и объясняется та выдающаяся смелость и решительность, которая проявилась в действиях Н. М. Каменского в последовавшие затем кампании.
    По возвращении в Россию, продолжая командовать своим мушкетерским полком, Каменский начал жить слишком роскошно и расстроил свои дела: отец выдавал ему лишь весьма ограниченное содержание. Императору Павлу І было донесено, что он растратил казенные деньги; командирован был для поверки инспектор. Но преданные своему полковнику офицеры успели покрыть растрату, солдаты не заявили никаких претензий и не принесли жалоб на своего шефа. В это время вступил на престол Император Александр I. Граф Н. М. Каменский не смел просить денег у отца, которого он очень боялся; но обратился прямо к самому Государю, признался Ему в израсходованных деньгах и получил прощение. Только после этого он отправился в Высочайше разрешенный ему "домовой отпуск" с 9 декабря 1801 по 15 марта 1802 года, а затем возвратился к полку, переименованному незадолго до того (в 1801 году) в Архангелогородский мушкетерский полк.
    В 1802 году Император выразил графу М. Ф. Каменскому, что он доволен полком его младшего сына; в то же время фельдмаршал получил о нем же отличный отзыв и от генерала A. M. Римского-Корсакова; но ни то, ни другое не могло изменить мнения о сыне строгого отца, который был "уверен, что он в солдатах быть не годится".
    В 1805 г. Каменский с полком находился в составе корпуса графа Буксгевдена в армии генерала от кавалерии Михельсона, на западной границе России, а затем участвовал в маршах, произведенных корпусом Буксгевдена с целью передвижения на театр военных действий и соединения с армиею Кутузова: с 3 по 29 октября в Новой Галиции, с 29 октября по 4 ноября в Прусской Силезии и с 4 по 16 ноября в Моравии. 12 ноября Каменский с полком был на смотру всей армии, произведенном императорами Александром и Францом у Ольмюца, а 16-го, после дела князя Багратиона у Вишау, участвовал, с двумя мушкетерскими батальонами, в преследовании неприятеля, в выбитии его из м. Раузниц и в занятии последнего. 20 ноября, во время сражения при Аустерлице, полк графа Каменского находился в составе авангарда Багратиона. Войска Багратиона были атакованы Ланном, обратившим большую часть своих сил на их левый фланг. Багратион двинул туда из 2-й линии Каменского с Архантелогородским полком. Сопротивление Каменского было хотя и не особенно продолжительно, но упорно. Несколько раз он был окружаем кавалериею, атаковавшей его со всех сторон, а в промежутке между атаками французы громили Архангелогородцев артиллериею; в течение одного только часа полк потерял более 1600 человек и, расстроившись, начал отступать. В это время Каменский упал с лошади, пораженной пушечным ядром и чуть было не погиб, но успел спастись, потому что батальонный адъютант его полка, подпоручик Закревский уступил ему свою лошадь. Каменский спасся от смерти или плена и вывел из боя остатки своего полка. Эти действия Каменского замедлили до некоторой степени напор неприятеля; Багратион же, воспользовавшись этим, отступал шаг за шагом; близ Раузница французы прекратили преследование. За отличие в этом сражении Каменский получил орден св. Владимира 3-й степени.
    Н. М. Каменский принимал участие и во второй войне России с Наполеоном, вступив на прусскую территорию 20 ноября 1806 г. 22 января 1807 г. он выдержал упорный бой с французами у Бергфрида, защищая переправу через р. Алле; Каменский отразил энергичные атаки Сульта и удержал переправу за русскими, обнаружив и замечательную распорядительность и необыкновенную стойкость.
    Участвуя затем в сражении при Прейсиш-Эйлау 26 и 27 января, Каменский командовал 14-ю дивизиею, состоявшею из пяти полков. Во второй день сражения дивизия его была расположена в резерве за нашим левым флангом; она принимала очень деятельное участие в упорнейшем бое за селение Саусгартен; селение это два раза переходило из рук в руки и окончательно осталось за французами; но с появлением 36 конных орудий, приведенных графом Кутайсовым для поддержки нашего левого фланга, и с прибытием прусских войск Лестока, русские снова отбросили французов; наш левый фланг остановился и устроился, а пехота Каменского с конницею Чаплица двинулась на помощь к Лестоку, французы были выбиты из рощи и отброшены к Клейн-Саусгартену.
    В этом сражении обе армии разбились одна об другую, но наши войска и в частности дивизия Каменского выказали необыкновенную стойкость в обороне и соответственную стремительность в атаке, а сам Каменский обнаружил отличные способности к начальствованию войсками в бою при весьма неблагоприятных условиях. За отличие в этом сражении он был награжден орденом св. Георгия 3-го класса. 22 февраля Каменский участвовал в бою при Лаунау. — С наступлением весны Наполеон предпринял овладеть Данцигом, в котором был гарнизон в 17000 чел. и направил против крепости сначала 17000 Лефевра, а к концу осады увеличил отряд корпусом Ланна до 42000 чел. Для выручки Данцига решено было направить корпус графа Каменского, в составе 4475 русских и 3500 пруссаков. 15 апреля в Бартенштейне Каменский получил предписание главнокомандующего: "отправиться чрез Кенигсберг в Пиллау, оттуда на судах через пролив на Нерунг, следовать по оному к Данцигу, истребить неприятельские по Висле мосты и восстановя таким образом нашу коммуникацию с городом, подать возможность снабдить оный припасами, снарядами, порохом и всем нужным"; на время соединения с гарнизоном он поступал под начальство генерала Калькрейта; а исполнив все предписанное, должен был возвратиться к армии. Продовольствование корпуса и изготовление судов поручены Кенигсбергскому военному губернатору генералу Рюхелю. Армия должна была содействовать демонстрациями, а отряд Лестока форсировать р. Пассаргу и наступать к Эльбингу.
    Каменский прибыл 17 апреля в Кенигсберг и 18 торжественно, в присутствии королевской прусской фамилии, выступил с корпусом далее; в Пулау получив сведение о противнике и о расположении его на Нерунге, Каменский сделал диспозицию для атаки первого неприятельского поста ( укреплениях при Кольберге, не более 2000 человек), причем предполагал произвести атаку 25 апреля до рассвета; но 23 числа он получил повеление главнокомандующего: атаку на Нерунг отменить, ограничившись демонстрациями, для чего назначить полковника Бюлова с тремя прусскими батальонами и 100 партизанами; на их место взять Могилевский мушкетерский полк (вместо 2000 только 800 чел.), сесть на суда, отправиться морем к Данцигу, сделать высадку у Нейфарвассера и оттуда уже открыть сообщение с городом. По мнению Каменского, для исполнения данной ему задачи, нужно было действовать быстро и не только не ослаблять, но напротив того усилить его отряд. Он представил главнокомандующему свои соображения и просил разрешения "выполнить прежний план", но начал в то же время приготовления к исполнению нового плана; из главной квартиры приказано было исполнить последний план. Каменскому удалось добиться содействия трех английских фрегатов, находившихся у Данцига, и одного шведского 74-пушечного линейного корабля, но в то же время он получил сведения о прибытии к французам сильных подкреплений и осадной артиллерии. 28 к вечеру войска Каменского (6621 чел., в том числе 430 кавалеристов, с 14 легкими пушками) были посажены на суда и выведены на рейд. На первых же порах некоторые купеческие суда не поняли первого сигнала командовавшего эскадрою английского капитана Сандерса и пошли раньше назначенного времени. Отметив это, Каменский писал в своем журнале: "таким образом с малыми силами, в затруднительном положении, я должен был предпринять сию экспедицию, хотя почти сомневался в успехе оной, и посему почел обязанностью о таковом моем мнении донести главнокомандующему с прописанием всех обстоятельств". 30 апреля Каменский высадился с большею частью своего отряда. Утром 1 мая Калькрейт просил его: "коль скоро все войска соберутся, взять неприятеля и все его работы через Лангфур в тыл или есть ли разчесть можно, что войска идущие через Нерунг уже близко, то атаковать и стеснить его с той стороны", обещая поддержать это нападение. Каменский произвел рекогносцировку и заметил, что неприятель завладел уже вершиною гласиса у Гагельсберха и в нем окопался, и деятельно работал около батарей и шанцов на Гольме; у него уже были сделаны три моста через Лаку; около Легена имел он большие паромы для переправы через Вислу; на плотине Нейдам вдоль по берегу устроен проезд с бруствером. Предполагая вести атаку через Лангфур, Каменский отдал для этого тщательно обдуманную диспозицию, но отложил атаку ввиду неприбытия двух судов с войсками. Между тем было получено сведение о прибытии к французам еще 8000 чел. Ланна. Только в полдень 2 мая прибыл шведский корабль с последними войсками, отставший вследствие позднего отплытия и медленного хода. Между тем из вновь полученной депеши Калькрейта было ясно, что при предполагаемом нападении на Лангфур от гарнизона никакого пособия не будет; сам же Калькрейт советовал: "скоро атаковать Гольм, Голандер и Леган; Шельмюль и Калькшанц держать в респекте, а там укрепиться где можно будет, чтоб после и Шельмюль взять... От меня тысяча человек помогут взять Калькшанц. После чего весь корпус должен идти через Нерунг, где мало неприятеля...". Каменский, желая сообразоваться во всем с требованиями Калькрейта, решил атаковать неприятеля со стороны Нерунга и Гольма, Леган же и Шельмюль атаковать в то же время "почел невозможным, по слабости корпуса, ибо чрез то разделился бы он на две части, между которыми была Висла без всякой возможности иметь коммуникацию". Приняв во внимание невозможность присоединения части Нейфарвассерского гарнизона и слабость Вейксельмюндского, Каменский отдал новую диспозицию для атаки неприятеля четырьмя колоннами; англичане обещали ввести в Вислу по крайней мере один из своих фрегатов и прервать коммуникацию между Гольмом и другим берегом Вислы. Французы занимали на правом берегу Вислы сильно укрепленную позицию, тянувшуюся от устья канала Лааке через опушку леса, значительно усиленную засеками, вплоть до моря. В 3½ часа утра 3 мая двинулись первые колонны. После упорного боя одна колонна дважды овладевала одною французскою батареею, но после упорного боя с неприятелем, постоянно получавшим подкрепления, принуждена была отступить; отступление произведено было в полном порядке. Каменский приказал отправлять раненых возможно скорее в Кенигсберг, подкрепил Вейксельмюндский гарнизон одним батальоном, а остальные войска (5069 чел.) переправил обратно в Нейфарвассер. 4 мая, получив сведения, что Бюлов дошел до Штегена и Пассварка, Каменский предписал Бюлову медленно отступать и не отдаляться от него без крайней к тому необходимости. Донося главнокомандующему о происшедшем, он "объяснял, что он уже не в состоянии открыть с Данцигом коммуникацию, что единственно движения и действия главной армии могут спасти крепость от падения, которое вскоре предвидеть можно"; сам же он предполагал оставаться в Нейфарвассере, "доколе французы не займут Данцига". В этот же день вечером Каменский получил сведения о движении вперед главной армии; 5 мая он произвел усиленную рекогносцировку к стороне Заспе, с целью выяснить, какими силами мог располагать против него неприятель, и определил, что "весь сей корпус должен был простираться до десяти тысяч человек без малейшего ослабления Нерунга или главного осадного корпуса". Между тем англичане согласились доставить в крепость необходимый для гарнизона порох на своем 22-пушечном праме, а Калькрейт настойчиво советовал Каменскому овладеть Гольмом и после того уже выручить гарнизон. В то же время были получены сведения, что Бюлов отброшен к Пиллау и что армия от Лаунау "распущена по прежним квартирам". Тогда Каменский, произведя вновь рекогносцировку, собрал военный совет, все члены коего "единогласно утвердили, что совершенно невозможно исполнить по требованию генерала Калькрейта, что таковое предприятие повлечет за собой без всякой пользы совершенную потерю всего корпуса". Мнение совета было представлено главнокомандующему при донесении Каменского; была сделана попытка доставить в крепость провиант и порох, но и она окончилась неудачею; 7 мая, в 4 часа пополудни, английский прам, на котором находилось 50 прусских егерей, 300 центнеров пороха и 500 шеффелей овса, быстро пошел вверх до Висле; но неприятельский огонь повредил снасти и паруса, судно село на мель и подверглось сильнейшему огню, так что капитан его наконец сдался. 8 мая Калькрейт сообщил, что неприятель на Гагельсберге уже "работает спуск в ров" и просил, в случае штурма, отвлечь часть его сил демонстрацией "на Заспе, Лангфур и Алего". Каменский тотчас же отдал диспозицию для производства нападения, причем приказал войскам ожидать особого приказания в местах своего расположения и ожидал сигнала от Калькрейта. 10 мая Калькрейт требовал доставки пороха не позже 15-го, а в противном случае решил сдаться, а в то же время не было слышно выстрелов из крепости. Тем не менее Каменский решил оставаться в Нейфарвассере, по крайней мере до получения известия о заключении капитуляции, дабы своим присутствием вынудить неприятеля "к большему снисхождению в требованиях". В 8 часов вечера того же дня Калькрейт сообщил, что подписана капитуляция, сдача Оливских ворот произойдет 16-го и выступление гарнизона из крепости 17-го. Тогда Каменский поспешил окончить начатые уже ранее приготовления к обратной посадке войск на суда; 12 мая прибыл из главной квартиры английский посланник генерал Гутчинсон, а граф Де-Бальмен известил Каменского, что "Государю все им предпринятое благоугодно" и что "Главнокомандующий весьма доволен его распоряжениями и чтобы он делал приготовления к амбаркированию войск, стараясь спасти буде возможно часть Данцигского гарнизона".
    13 мая было объявлено Каменскому Высочайшее одобрение его действий и разрешено действовать впредь по его личному "усмотрению"; в случае падения Данцига присоединиться к корпусу Лестока. Получив затем известие от Калькрейта о заключении им капитуляции, Каменский приказал посадить войска на суда, подписав в тоже время совместно с генералом Гутчинсоном общее мнение, что после сдачи Данцига удерживать гарнизоны в Нейфарвассере и Вейксельмюнде не должно, и что следует спасти лишь эти гарнизоны и все, что может быть вывезено, а самые укрепления бросить. Посадка войск Каменского на суда началась с наступлением темноты; сам Каменский "оставался на берегу, доколе все не тронулись с места" и только утром 14 сел на фрегат "Фалькон", который снялся с якоря также после всех прочих судов. 15 войска Каменского высадились в Пиллау, оставив на Нерунге, согласно полученному от главнокомандующего повелению, 3000 чел. Об экспедиции этой Каменский говорит: "Таковым образом учиненное мне поручение для спасения Данцига, несмотря на все труды, на храбрость и неутомимость войск, окончилось падением сего города, по слабости употребленных средств, коим причиною, конечно, невозможность употребить больших". Невольное промедление Каменского в Пиллау имело весьма неблагоприятное значение, ибо слухи об экспедиции Каменского дошли до Наполеона, который и успел усилить Лефевра; действия же самого Каменского нельзя не признать вполне отвечавшими условиям, в которые он был поставлен.
    18 мая войска Каменского выступили из Пиллау, присоединились к корпусу Лестока и были назначены в резерв армии. 27 мая были получены сведения об отступлении главной армии, а между тем неприятель теснил передовые посты Каменского и Лестока. Получив в это время депешу Беннигсена на имя Лестока, Каменский распечатал ее и прочел предписание присоединиться к армии у Гутштадта. Лесток, находившийся тогда в Гейлигенбейле, не мог бы исполнить этого предписания и Каменский решил идти с находившимся в его распоряжении 9672 человек русских и прусских войск на соединение с главною армиею, с которою и соединился непосредственно перед сражением при Гейльсберге 29 мая, потеряв в происшедших при этом марше-маневре стычках 60 человек и захватив 15 пленных. В происшедшем затем сражении главный удар неприятеля направлялся левее расположения Каменского; потерпев тут неудачи французы обратились против правого фланга, но эти атаки были отбиты гр. Каменским и неприятель был прогнан далеко назад, потеряв весьма много убитыми и ранеными. Однако и войска Каменского потеряли: убитыми 1 генерала, 11 офицеров и 1343 нижних чинов, ранеными 1 генерала, 39 офицеров и 317 нижних чинов (при общей потере всей армии до 8000 человек).
    30 мая, ввиду движения корпусов Даву и Мортье к Ландсбергу, Беннигсен снова отрядил Каменского, через Бартенштейн и Домнау, на соединение с Лестоком, с целью прикрытия и обороны Кенигсберга. Каменский выступил в этот же день, в 11 часов вечера, прибыл на место в 9 часов вечера 31 мая, совершив весьма опасный фланговый марш и пройдя 55 верст в 22 часа, 1 июня он соединился у Людвигсвальде с Лестоком, причем произошли лишь мелкие стычки с французами. 2 июня (в день Фридландского сражения) войска Лестока и Каменского отошли к Кенигсбергу, причем последние заняли позицию между Фридландскими и Бранденбургскими воротами. Французский генерал Беллиар приехал с требованием сдачи города; Каменский ответил ему: "Вы видите на мне русский мундир и смеете требовать сдачи! " и сказав это повернул кругом и уехал. — 5 июня корпус Каменского присоединился к главной армии.
    В эту кампанию Каменский заметно выделился из ряда генералов нашей армии. Войска, сослуживцы и начальники доверяли ему вполне; Государь неоднократно выражал ему Свое благоволение, а 12 декабря того же года произвел его, за отличие, в генерал-лейтенанты.
    15 декабря, 17-я дивизия, вверенная Каменскому, была двинута через Петербург к границам Финляндии и в конце января 1808 года расположилась в Фридрихсгаме, под начальством князя Горчакова 1-го, за отсутствием находившегося в отпуску Каменского, составляя левое крыло корпуса графа Буксгевдена, назначенного для действий против Швеции. По занятии Гельсингфорса, Буксгевден, начальствовавший уже Финляндскою армиею, оставил "для охранения" этого города и для "легкого наблюдения за Свеаборгом", а затем для блокады Свеаборгских укреплений отряд, поступивший 24 февраля под начальство прибывшего к армии Каменского. Каменский участвовал затем в действиях против Свеаборга, приведших к сдаче этой крепости, в качестве деятельного помощника и искусного исполнителя предначертаний главнокомандующего и его советника, генерала Сухтелена. После сдачи Свеаборга (26 апреля) Каменский оставался в Гельсингфорсе и командовал войсками, оборонявшими побережье от Борго до Гангуда.
    Между тем дела наши в Финляндии приняли неблагоприятный для нас оборот: на правом фланге Тучков у Куопио и на левом граф Орлов-Денисов у Биернеборга должны были ограничиться одною обороною; около Биернеборга к тому же вспыхнуло среди местных жителей восстание; в центре Раевский, потеряв сообщение с фланговыми корпусами и с главною квартирою, отступал, после неудачного боя у Лаппо, от Алаво к Тавастгусу; у Або сам главнокомандующий, в ожидании высадок шведского короля с Аландских островов, нуждался в подкреплениях. При таких условиях Буксгевден 12 июля отправил Каменского к корпусу Раевского, приказал ему, приняв начальство над этим корпусом, действовать по своему усмотрению и предписывал, "невзирая на малое число войск, атаковать и разбить неприятеля". Свое повеление главнокомандующий заканчивал словами: "от действия вашего зависит теперь внутреннее положение Финляндии в рассуждении спокойствия жителей и внешнее положение войск для защиты берегов. Взоры всей армии устремлены на корпус ваш". Остальные части армии должны были отвлекать по возможности внимание и силы неприятеля от корпуса Каменского. Каменский следуя по назначению из Гельсингфорса, едва не был захвачен неприятельскими партизанами, но ускользнул от них проселками. 14 июля он встретил Раевского, на втором переходе от Алаво, одобрил решение отступать, сближаясь с запасами и присоединяя разбросанные команды, продолжил отступление еще на 100 верст и остановился на высоте Таммерфорса, на линии Кумоис-Кумалакс. Бездействие шведов дало ему возможность устроить войска и обеспечить их продовольствие: к 1 августа он сосредоточил у Ямса 10415 человек при 38 орудиях. Неприятельские войска были расположены: 12000 человек при 51 орудии, и несколько тысяч вооруженных крестьян, под начальством графа Клингспора, у Христиненштадта, Сальми и Тайволы и 2000 чел. при 8 орудиях, под начальством Фиандта, у Линдулакса. Войска эти были настроены бодро и смело, вследствие последних успехов. 5 августа шведы имели при Алаво успешную для себя стычку с небольшим отрядом ген. Эриксона, находившимся в составе корпуса Каменского. Желая предупредить возможные последствия этого успеха шведов, Каменский решил быстро пройти к Алаво и разбить Клингспора. Приказав Властову непременно разбить Фиандта и занять Линдулакс, для действий оттуда против левого фланга Клингспора, а Эриксону возвратиться назал и спешить к Алаво, Каменский 14 августа вступил в Алаво, пройдя в 7 дней 290 верст. Властов действительно разбил 9 августа при Карстуле Фиандта и имел даже возможность отрядить один полк в Алаво; дав отдых войскам и присоединив к себе некоторые подкрепления, Каменский 19 августа начал наступательные действия, намереваясь атаковать Клингспора. Командовавший авангардом Кульнев, встретив у Каухаламби шведский арьергард, вынудил его к очищению как этой позиции, так и последующих, и прекратил преследование только в виду главной позиции Клингспора на линии деревень Руона и Таккала, где шведы имели до 7000 регулярных войск с 30 орудиями и массы вооруженных крестьян; ночью сосредоточился пред этими деревнями весь корпус Каменского. 20 утром Каменский решил атаковать противника.
    В 10 часов утра Раевский начал обходное движение против левого фланга неприятеля, преодолевая большие затруднения (стремнины, густой лес и болота), так что в течение 4-х часов мог пройти только 5 верст; два разобранные орудия несены были на руках. Клингспор, уверенный в неприступности правого фланга своей позиции, перевел оттуда часть войск на левый фланг и перешел в атаку; но русские своевременно получили подкрепления и шведы были отбиты. Между тем отряды Лукова и Казачковского появились на флангах шведской позиции и угрожали обходом. Хотя в этом сражении при Куартале или при Руона шведы и удержались на своей позиции, но Клингспор заключил из упорства атак, что Каменский повторит их на следующее утро и, считая себя не в силах выдержать новую атаку, в особенности ввиду появления на фланге и в тылу его Лукова и Козачковского, ночью скрытно очистил свою позицию и отступил к Сальми. Каменский приказал починить сожженный неприятелем мост при Руона и двинул Кульнева для преследования неприятеля. Кульнев настиг неприятельский арьергард на пути к Сальми и вынудил его к быстрому отступлению, затем атаковал шведов на новой их позиции у Сальми, а в тоже время Козачковский появился в тылу неприятеля. Шведы были разбиты и поспешно отступили. Гусары преследовали их на протяжении 10 верст. В боях при Куортале и Сальми корпус Каменского потерял 17 офицеров и 827 нижних чинов, но то за эти бои имели весьма благоприятные для нас последствия: по всей Финляндии распространился страх русского оружия, народное восстание начало утихать и вскоре совсем прекратилось. Каменский был награжден орденом св. Александра Невского.
    22 августа Каменский пришел в Лaппо, где получил донесение, что Властов опять разбил Фиандта, который почти бежит к Овертилю, по пути на Гамле-Карлеби. Дав отдых войскам и обеспечив продовольствие, Каменский двинулся из Лаппо 26 августа, с целью зайти в тыл отступавшим шведским отрядам. 29 августа он занял Иллистаро, где соединился с Ушаковым, и 30 пошел к Лилькиро. Его успехи отразились и на положении дел в береговой части театра военных действий, где в последнее время шведы начали приобретать перевес. 1 сентября Кульнев с авангардом Каменского расположился в виду сильной позиции, занятой впереди Оравайса 7000 шведов и финнов, кроме вооруженных крестьян; позиция эта имела пред фронтом речку, протекавшую через болота, и была усилена укреплениями и засеками. Каменский приказал Кульневу атаковать неприятеля 2 сентября в 10 часов утра; сам Каменский имел в виду своевременно подойти с главными силами. Но Кульнев начал дело в 8 часов утра и хотя в общем имел успех, но положение его было довольно критическое тем более, что, увлекшись, войска его отряда слишком приблизились к шведским позициям. К счастью, в решительную минуту прибыл Каменский, узнавший о начале боя по канонаде, которую он услышал за 15 верст от поля сражения; однако, с ним подошел сначала лишь очень небольшой отряд и русские едва выдерживали отчаянные атаки шведов. Все его ближайшие сподвижники считали уже бой проигранным, Каменский один только не отчаялся в успехе. Когда, наконец, подошли Литовский полк, 6 рот Могилевского полка, Гродненские гусары и Польские уланы, он приветствовал их словами: "Покажем шведам, каковы русские. Не выйдем отсюда живы, не разбив шведов в пух! Ружья на перевес! За мной! С нами Бог! Вперед, ура"! Войска дружно подхватили "ура" и, с барабанным боем, неудержимо бросились на неприятеля, овладевшего уже почти полем сражения. Началась жестокая рукопашная схватка; Каменский был среди общей свалки и не переставал ободрять солдат командою: "вперед, коли"! Неприятель был опрокинут и бежал, но остановился на своей позиции и открыл сильный артиллерийский, а затем и ружейный огонь. Наступил уже вечер; но Каменский не прекратил боя. Он поручил Демидову обойти левый фланг неприятельской позиции и, получив донесение об исполнении этого обхода, приказал произвести общую атаку. Войска бросились на неприятельские укрепления и батареи, но Клингспор отступил, не выждав удара; вскоре отступление превратилось в бегство. Авангард преследовал неприятеля, который остановился только в 5 верстах за Оравайсом.
    В этом сражении, отличавшемся особенною ожесточенностью, шведы и финны потеряли около 1500, а русские до 1100 человек. Русские солдаты были до того утомлены, что не хотели варить пищу и кидались на землю для отдыха, но бодро вскакивали, когда Каменский обходил биваки и благодарил их. Уже это одно показывает, как действительно велики были в этом случае заслуги Каменского; в шведской же армии после этого поражения распространилось всеобщее отчаяние. Каменский получил орден св. Георгия 2 степени. — 10 сентября Каменский прибыл в Гамле-Карлеби, велел строить паромы и готовился к атаке позиции, занятой шведами в 8—9 верстах к северу от названного города; но 12 сентября к его корпусу прибыл главнокомандующий гр. Буксгевден, который принял предложение Клингспора заключить перемирие и назначил для переговоров Сухтелена и Каменского. Ko времени возобновления военных действий главные силы шведов, под начальством Клеркера, 9500 чел. при 37 орудиях, занимали сильно укрепленную позицию при Химанго.
    20 октября Каменский по приказанию главнокомандующего двинулся, чтобы атаковать неприятеля, но оказалось, что он уже бросил позицию при Химанго, вследствие обходного движения отряда генерала Тучкова. Отступая, шведы уничтожали посты, но затем остановились и заняли позицию при Камиоки, с фронта неприступную. 25 октября подошел авангард, а 26 главные силы Каменского, войска которого в это время терпели недостаток в продовольствии и который поэтому должен был действовать без потери времени. Оставив Кульнева и Демидова против фронта шведов, он сам пошел в обход шведской позиции и, совершив чрезвычайно трудный марш, по не вполне замерзшим болотам и местами по пояс в воде, появился в тылу противника; тогда Клеркер 28-го очистил Камиокскую позицию и продолжал отступление по пути к Улеоборгу; Каменский же обходами вынуждал неприятеля к очищению занимаемых им позиций. Овладев таким образом Пикаиокскою позициею, он послал оттуда два отряда, на Францилло и Пулькилло, для действий против тыла отряда Сандельса (находившегося на пути отступления Тучкова). Тогда Клеркер приказал Сандельсу отступить на соединение с ним к Улеоборгу, а сам отошел в Сикаиоки. Вскоре после этого шведские генералы собрались на совет и положили вступить в переговоры с Каменским; он в это время двигался для атаки Брагештедта, но имел от главнокомандующего тайное повеление не отвергать выгодных для нас предложений, если бы они последовали от неприятеля. Получив соответственное приглашение Каменский остановил колонны и поехал в передовую цепь неприятельскую. Здесь генерал Адлеркрейц предложил ему прекратить военные действия, уступая нам Брагештедт и Улеоборг и изъявляя готовность отступить еще на 60 верст за последний город. Согласившись прекратить военные действия, Каменский 5 ноября отправил предложенные ему статьи на утверждение главнокомандующего; переговоры были возобновлены и привели к заключению (7 ноября) Олькиокской конвенции, в силу которой шведская армия очистила всю улеоборгскую губернию, оставив во власти русских оба берега реки Кеми.
    Таким образом окончилась кампания 1808 года, приведшая к завоеванию русскими войсками Финляндии. Каменский был главным виновником блестящих успехов ее. Действия его носят, так сказать, Суворовский характер: в них замечаются те же "глазомер, быстрота и натиск", что и у его великого учителя; точно так же он применяет в надлежащей мере расчет, проявляет сам необыкновенную энергию и требует от подчиненных, в необходимых случаях, необыкновенных усилий, но за то заботится о них и сам переносит наравне с ними все трудности точно так же вселяет в свои войска отличный дух, доверие к себе и сознание в их общей непобедимости. Уезжая вскоре после заключения Олькиокской конвенции в Петербург для поправления здоровья и прощаясь с войсками, он имел полное право сказать: "Мы завоевали Финляндию — сохраните ее"!
    В компанию 1809 г. Каменский, назначенный командиром улеоборгского корпуса, прибыл в Умео 23 июня. В это время шли уже переговоры о мире в Фридрихсгаме; но военные действия не были прекращены и шведы, желая облегчить для себя условия мира, снарядили флот — до 120 небольших судов с десантным отрядом силою до 9000 человек под начальством графа Вахтмейстера, которому было приказано произвести высадку у Ратана и атаковать Каменского с тыла; в тоже время граф Вреде с 6000 должен был действовать против него с фронта. Получив известие о предстоящей высадке, Каменский оставил близ Ратана и в Умео небольшие отряды наблюдать за берегом, а сам 4 августа двинулся против графа Вреде, с целью оттеснить его возможно дальше; но 5 августа, извещенный что неприятель приступил у Ратана к десанту, пошел обратно. Действительно, граф Вахтмейстер 5 и 6 августа высадил свои войска и потеснил небольшой наблюдательный отряд русских. Но действия шведов не отличались решительностью и 7 августа уже Каменский атаковал их на позиции при дер. Севаре. После горячего боя и сильной перестрелки шведы, обойденные с обоих флангов, отступили к Ратану. По окончании боя. Каменский получил донесение о наступлении графа Вреде к Умео, с силами, значительно превышавшими то, чем располагали там русские; но он не пошел туда, а решил сначала довершить победу над Вахтмейстером. 8 августа он атаковал Вахтмейстера у Ратана и принудил его поспешно возвратиться на суда и уйти в море. В сражении при Севаре и у Ратана наши войска потеряли 39 офицеров (в том числе двух генералов) и 1650 нижних чинов, а неприятель до 2000 человек (в том числе 270 пленных). Действия Вреде против русских ограничились тем, что он принудил 9 августа отряд полковника Эриксона очистить правый берег р. Умео. Невзирая на свои успехи, Каменский не считал возможным оставаться в Вестроботнии вследствие недостатка продовольствия и боевых припасов, а потому выступил 12 из Умео и 18 отошел к Питео, куда к тому же времени прибыл из Улеоборга транспорт с хлебом и запасным парком. Дав здесь войскам отдых и снабдив их всем необходимым, он выступил 21-го обратно по пути к Умео, но на первом же переходе встретил генерала Сандельса, имевшего полномочие на заключение перемирия с тем, чтобы русские войска остались в Питео с авангардом в Иефре, а шведские в Умео. Каменский принял перемирие, обязавшись уведомить начальника шведского отряда, в случае если оно не будет утверждено и не возобновлять военных действий ранее прошествия 15 дней после подобного извещения. Граф Румянцев, ведший переговоры о мире с Швециею, был недоволен отступлением Каменского к Питео и заключением перемирия, полагая, что это может поощрить шведов в их нежелании уступить нам Аландские острова, и просил чтобы Каменскому повелено было идти вперед и даже о производстве высадки близ Стокгольма. Но военный министр Барклай-де-Толли представил Императору, что "решимостью отступить от превосходного неприятеля, граф Каменский вывел войска с большим успехом из затруднительного положения, избегнул быть окружен непременно, предупредил голод в войсках и недостаток в патронах и снарядах. Положение войск наших при Питео нимало не переменяет обстоятельств угрожать шведскому правительству войною в его областях; но корпус выведен с честью и с знаменитою победою из столь тесного положения... По мнению моему, сие отступление превосходнее победы, не имеющей полезных последствий". Император отвечал Барклаю-де-Толли: "Признаю в полной мере всю основательность распоряжений графа Каменского, достойных всякой похвалы и открывающих в нем искуснейшего генерала". За победу при Севаре и действия в Вестроботнии вообще Каменский был награжден бриллиантовыми знаками ордена Св. Александра Невского. 17 же ноября по заключении Фридрихсгамского мира, он возвратился в Петербург, оставив по себе добрую память в Вестроботнии, жители которой пользовались во время занятия их края русскими полною безопасностью своей личности и собственности. Операции Каменского против шведов поставили его чрезвычайно высоко в ряду генералов нашей армии, и в этом отношении общественное мнение совпадало со взглядами Императора, полагавшего, что Каменский способен лучше других окончить войну с турками. 4 февраля 1810 г. он был назначен главнокомандующим молдавскою армиею, вместо князя Багратиона. При отъезде Каменского в армию ему были сообщены следующие предначертания Императора: ускорить заключение мира силою оружия; из армии, численность которой доводилась до 85000 человек, 40000 употребить для операций за Дунаем, 25000 в гарнизоны и для поддержания спокойствия в княжествах; остальные 20000 назначались в состав резервного корпуса у Букарешта; побуждать сербов к энергичным действиям, отправив к ним особый отряд с опытным генералом. Каменскому предписывали, переправившись перед разливом Дуная, отрядить один корпус для наблюдения Силистрии, а другой к берегам Черного моря, с главными же силами армии быстро утвердиться в Балканах и направить затем легкие войска к Адрианополю; резервный корпус должен быть осадить Журжу, а по взятии ее переплавиться за Дунай; черноморский флот должен был бомбардировать Варну и не допускать высадки турок. Впрочем, Каменскому предоставлялась достаточная свобода действий и разрешалось "поступать по соображениям с местными обстоятельствами" и даже заключить мир на указанных Императором основаниях. 12 (по другим указаниям 7) марта Каменский 2-й приехал в Яссы. К этому времени наша армия, всего 78000 человек (в том числе 7500 больных), была расположена в Молдавии и Валахии, а корпус графа С. М. Каменского (старшего брата главнокомандующего) в северной части Добруджи. Турки еще не окончили подготовительных операций: визирь сосредоточил у Шумлы 20000; около 10000 находилось в дунайских крепостях и столько же у Базарджика. Однако Каменский не мог приступить тотчас же к наступательным операциям, вследствие недостатка фуража и провианта. Немедленно по прибытии Каменский принял целый ряд мер, направленных к поднятию духа войск, к поддержанию в них строгого порядка и дисциплины, к устранению требований не боевого, а плац-парадного характера; так, запрещено было производить учения и парады во время маршей, требовать излишней чистоты амуниции и т. п.; большое внимание было обращено и на обеспечение довольствия войск; особенно строгие требования были им предъявлены начальникам: "кто будет находить невозможности, того сменю другим", объявил главнокомандующий. В конце апреля Каменский выдвинул корпус своего брата к Траянову валу; 5 мая переправился через Дунай у Гирсова Кульнев, а через четыре дня переправились и главные силы армии. К середине мая подготовительные операции были окончены, продовольственные запасы пополнены: войска снабжены провиантом на 40 дней. 14 мая армия двинулась к Карасу, где 18 соединилась с корпусом С. М. Каменского. Тут главнокомандующий установил подразделения в своей армии; генералу Уварову был поручен авангард; в составе армии остались корпуса: 1-й — Маркова, 2-й — Эссена 3-го, 3-й — Раевского и 4-й — Левиза; отдельные корпуса были под начальством С. M. Каменского и Ланжерона. 18 и 19 мая авангард, 2-й, 3-й и 4-й корпуса и корпус Ланжерона двинулись к Силистрии, а Каменский 1-й с корпусами своим и Маркова к Базарджику, которым и овладел 22 мая; 19 мая Засс овладел Туртукаем и обратился к наблюдению за Рущуком; 21 мая главные силы армии подошли к Силистрии, Главнокомандующий Каменский произведя лично рекогносцировку крепости), поручил ведение осады Ланжерону, подчинив ему и корпус Раевского, а остальные части главных сил армии расположил у Калипетри и по дороге в Гирсову, в виде резервов. В ночь на 24 мая, после отказа силистрийского гарнизона сдаться, были заложены перед Силистриею редуты и батарей. 26 мая были поведены траншеи и начато бомбардирование; 30 мая турки вступили в переговоры и сдали крепость с 190 орудиями и большим количеством боевых припасов; гарнизон был отпущен в Шумлу, оставив победителям 40 знамен. О причине, почему дозволен свободный выход гарнизону Силистрии, Каменский доносил Императору: "десять дней для меня важнее, нежели опасен для меня гарнизон, составленный большею частью из обывателей, не умеющих защищать свои дома; особенно неопасен он по ненависти между великим визирем и силистрийским пашею". 1 июня был занять Разград. За взятие Силистрии, Разграда и Базарджика Каменский был награжден орденом Св. Владимира 1-й степени. 31 мая визирь послал Каменскому уполномоченных для заключения перемирия; но главнокомандующий отказался вступать в переговоры без принятия указанных Императором оснований для заключения мира, в том числе признания Дуная границею между Россиею и Турциею. Авангард армии двинулся к Шумле, а 2 и 3 июня за ним последовали и все силы из-под Силистрии; в то же время другие части приближались к Иени-Базару, Козлуджи и начинали обложение Рущука и Варны. 10 июня армия подошла к Шумле на 10 верст. Генерал Фридерици произвел рекогносцировку и доложил о крайне неудовлетворительном состоянии крепости; тогда принято было решение немедленно атаковать Шумлу открытою силою. Для ведения атаки было приказано: левому крылу под начальством С. М. Каменского 1-го силою до 13500 человек начать раньше других частей армии атаку по Иени-Базарской дороге и привлечь на себя внимание неприятеля и этим облегчить действия правого крыла (силою в 6000 человек) и центра (силою до 16000 человек), находившихся под начальством Левиза и Раевского. Утром 11 июня войска двинулись согласно диспозиции, но уже в самом начале ее исполнения дела начали принимать неблагоприятный оборот: Каменский 1-й не исполнил диспозиции и оставался на месте ночлега; Левиз был задерживаем разломанными мостами; движение главных сил было замечено противником, который не замедлил занять высоты впереди крепости, вследствие чего бой начался в центре. Командующая высота впереди нашего правого фланга, по донесениям Фридерици не занятая неприятелем, оказалась не только занятою, но и укрепленною. Ею, однако, русские овладели и удержали ее, несмотря на несколько отчаянных атак турок; корпус С. Каменского вступил в дело уже после всех других частей армии; наступившая темнота прекратила бой. 12 июня турки возобновили атаки на наши фланги, но были отбиты. Во время боев 11 и 12 июня они потеряли более 2000, а наши войска до 750 человек; но наши потери были более ощутительны ввиду меньшей численности нашей армии. Убедившись в невозможности овладеть Шумлою посредством атаки открытою силою, Каменский решил принудить турок к сдаче ее посредством голода, а между тем, под впечатлением постигшей его неудачи, писал Императору о чрезмерности наших требований, заключавшихся в уступке княжеств, уплате контрибуции и признании независимости сербов, причем представлял необходимым удовольствоваться границею по Серету и предоставлением сербам лишь некоторых прав, при условии полного нашего отказа от денежного вознаграждения; но эти представления были отклонены Императором. Между тем Каменский начал блокаду Шумлы, хотя и имел всего 35000 человек против 40000 турок. Он успел поставить гарнизон Шумлы в тяжелое положение, так как в крепости истощились запасы. Неоднократные вылазки турок были с успехом отражаемы. Предложение визиря заключить перемирие было отклонено главнокомандующим, потому что турки не соглашались на требования, уже ранее предъявленные со стороны русских, как непременные условия мира. 28 июня было начато бомбардирование крепости с батарей, построенных впереди левого фланга; в тот же день, турки успели провести в Шумлу большой транспорт провианта, обеспечивший гарнизон в а три недели и 29 июня визирь объявил, что Порта никогда не согласится на предлагаемые нами условия. Положение нашей армии становилось затруднительным: растянувшись на 80 верст, она не могла препятствовать проходу в крепость подкреплений; осада Рущука шла вяло; блокаду Варны пришлось снять; турки готовились к наступательным действиям в Малой Валахии; армия Измаил-бея готовилась вступить в Сербию; в Варне высадились 15000 турок, которые угрожали тылу главных сил армии. Тогда Каменский решился, оставив сильные отряды между дорогами в Разград и Силистрию для наблюдения за Шумлою, овладеть Рущуком, а затем двинуться за Балканы. Наблюдать Шумлу и Варну был оставлен С. M. Каменский с 23000—24000; Ланжерон с 4500 чел. расположился у Разграда, а сам главнокомандующий, с остальными 10000 чел., двинулся 3 июня к Рущуку. Генерал Засс задумал взять крепость до его прибытия и 6 июля произвел штурм, окончившийся полною неудачею. 9 прибыл к Рущуку Каменский и сосредоточил здесь 22000 чел. при 100 орудиях; гарнизон же крепости состоял из 20000 под начальством храброго Бошняк-аги; 11 начато бомбардирование; но производимые им повреждения в крепости весьма деятельно исправлялись турками по ночам. Каменский, потеряв терпение, решил произвести штурм 18 июля, но, вследствие сильного дождя, отложил его на 22. По диспозиции войска были разделены на 6 колонн, из коих 1 и 2 (Засса) должны были вести главную атаку, 3 и 4 (Эссена) содействовать этой атаке, а 5 и 6 (Уварова) произвести демонстрацию. Бошняк-ага, получивший сведения о приготовлениях русских к штурму, решил допустить передовые их части взобраться на валы и затем атаковать главную массу во рву. Сообразно с этим, он расположил свои лучшие войска у галерей, выходивших в ров, а прочие войска у подошвы вала (внутри крепости). В 3½ часа утра наши войска двинулись на штурм и с большим трудом начали взбираться на вал; но тут быстро ударили на них турки, оттеснили их в ров и во рву началась настоящая бойня. Каменский ввел в дело все резервы; но ничто не помогло; начальники колонн и офицеры большею частью выбыли из строя, войска начали колебаться и около 8 часов утра главнокомандующий подал сигнал к отступлению. Этот штурм стоил нашей армии громадных жертв: она потеряла убитыми и ранеными 363 офицеров и не менее 8000 нижних чинов. Виновником неудачи был сам Каменский, который, однако, тотчас после штурма не хотел этого сознать: хотя в донесении Императору он и просил об увольнении его от командования армиею, но в то же время писал: "Уже все колонны были на верху контр-эскарпа. Но тут напало на них, как некое ослепление: головы колонн облегли верх разбитой контр-эскарпы и, перестреливаясь, ни под каким видом далее двигаться не хотели". В приказе по армии от 26 июня он упрекал войска: "Воины Рущукского отряда! Вы сами виноваты в сей неудаче и большой потере нашей. Некоторые из вас поступали храбро, большую же часть обуял какой-то страх"... Он жаловался также на некоторых генералов. С течением времени, успокоившись, Каменский начал понимать действительную причину неудачи. Когда Император потребовал откровенного изложения обстоятельств, вызвавших жалобу на войска, Каменский доносил (31 августа); "Я усердно дерзаю просить, чтобы сие дело оставить без дальнейших последствий, удостоверяя, что я бы не оставил виновных обнаружить, если бы оные были". К Барклаю-де-Толли Каменский писал: "Виновных в неудаче штурма нет, кроме меня; виновным себя поставляю в том, что слишком много считал на свои войска". Между тем, численный перевес турок еще усилился; одна армия визиря в Шумле была доведена до 60000 чел. Визирь решил обратиться к наступательному образу действий и с главными силами разбить русских под Рущуком, предварительно же поручил особому корпусу из 30000 чел. атаковать С. М. Каменского 1, с целью привлечь в этом направлении наше внимание; но отряд этот потерпел поражение и был вынужден запереться в Шумле. Тем не менее главнокомандующий Каменский убедился в невозможности одновременных действий против Шумлы и Рущука, и решил теперь вести операции главным образом против Рущука, с целью принудить эту крепость к сдаче посредством голода; поэтому у генерала С. M. Каменского были оставлены войска, только совершенно необходимые для оборонительного образа действий, а все остальные сосредоточены у Рущука; к середине августа Каменский имел под Рущуком около 30000 человек. Между тем гарнизон этой крепости, в ожидании прибытия армии визиря, действовал весьма энергично, производя ежедневно вылазки или фуражировки, не говоря уже о неумолкаемой перестрелке. В то же время у Батына сосредоточилось до 30000 турок; они должны были соединиться с сильным отрядом сераскира Османа-паши, двигавшегося из Шумлы через Разград и атаковать русских под Рущуком. Получив об этом обстоятельные донесения, Каменский оставил под Рущуком и Журжею менее 14000 человек, а с остальными войсками, в числе не более 21000 человек при 62 орудиях, двинулся 24 августа к Батыну, где к тому времени турки усилились до 40000 человек. Подойдя к неприятельской позиции 25-го, Каменский в 7 часов утра следующего дня напал на турок. Так как армия наша сильно растянулась, дабы атаковать вдвое сильнейшего противника не только с фронта, но отчасти и с тыла, то бой долго не принимал решительного характера. Наконец, одновременная смелая атака с фронта и удар отряда Кульнева в тыл турок, под личным наблюдением главнокомандующего, решили дело. Неприятельская кавалерия бежала с поля сражения, а пехота отступила в укрепленный лагерь впереди Батына. К ночи из пяти турецких укреплений четыре были взяты, а затем бой был прекращен; утром же 27-го пехота, занимавшая последнее укрепление, сдалась в плен. Победа эта стоила нам 1400 чел.; турки же потеряли до 5000 убитых и раненых, 4681 пленных, 14 орудий и 78 знамен. Каменский за этот успех был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. После этой победы отряд ген. Сабанеева занял Тырнов; сам Каменский возвратился к Рущуку; 15 июня Рущук и Журжа были сданы турками на капитуляцию с 247 орудиями, большим количеством боевых припасов и 42 знаменами; гарнизону был разрешен свободный выход.
    В то же время Каменский был озабочен положением сербов, против которых готовились действовать 30000 турок. На помощь им был послан отряд Засса силою около 4000 чел. По прибытии из России 9-й дивизии Каменский решил взять Никополь и покорить крепости по Дунаю до сербской границы; этим он надеялся выманить визиря в поле и разбить его. 28 сентября он направил отряд князя Вяземского к Турну, а сам двинулся 9 октября с главными силами к Никополю; 10-го турки сдали Турну, а 15-го, еще до прибытия главных сил Каменского, и Никополь. Высланный из Систова отряд графа Воронцова овладел Плевною, Ловчею и Сельви, а затем присоединился к главным силам. В начале того же месяца и Сербия была очищена от турецких войск. Далее, с наступлением зимы, Каменский не находил уже возможным продолжать операции, вследствие крайне неудовлетворительного состояния дорог и невозможности подвоза фуража. Он оставил три дивизии в дунайских крепостях, а остальные войска расположил (в середине ноября) на зимних квартирах в княжествах; главная квартира была перенесена в Букарешт. В случае возобновления военных действий зимою войска могли быть сосредоточены не позже двух недель. Турки также расположились на зимних квартирах, частью даже к югу от Балкан. Неудачные действия Каменского в начале этой кампании могут быть объяснены отчасти полученными им свыше предписаниями, требовавшими очень энергичного наступления, частью — недостатком надлежащей исполнительности у некоторых его подчиненных, но главным образом — его незнакомством с театром военных действий и с противником, а также излишнею самоуверенностью, вполне впрочем понятною после ряда блестящих успехов в предыдущие кампании. Он сразу хотел всего достигнуть, сразу разбросал свои силы, сразу же оказался на всех пунктах слабее противника и потерпел неудачи, несмотря на обнаруженную им громадную энергию. Не привыкший к неудачам он, правда лишь на короткое время, предался отчаянию и к сожалению дал совершенно несправедливую оценку вверенных ему войск; лучшим доказательством полной несправедливости обвинения их в недостатке храбрости является тот факт, что под Рущуком войска эти отступили в порядке, потерпев потерю в 16% убитыми и 26% ранеными. Ошибку допустил Каменский и в конце года: после одержанных нашими войсками успехов противник был ослаблен, как материально, так и нравственно, а потому и следовало продолжать операции. В течение зимы производились приготовления к предстоявшей кампании. Армия была усилена 26000 рекрут. Каменский предполагал открыть кампанию возможно раньше и перенести операции за Балканы. Чтобы занять своевременно проходы через эти горы, он еще в конце декабря 1810 года направил графа Сен-При с 1500 чел. к Ловче, чтобы затем идти к Сельви и Габрову. Сен-При нашел Ловчу сильно укрепленною и занятою 5000 турок; не успев захватить ее, он отошел к Плевне 1-го января 1811 г. В середине января Каменский, усилив его отряд до 10000 чел., снова приказал ему овладеть Ловчею. В то же время визирь изъявил желание начать мирные переговоры. Узнав, что у него в Шумле находилось не более 5000 чел., и намереваясь произвести сильное воздействие на ход переговоров, Каменский приказал всем частям армии изготовиться к походу за Дунай к 1-му февраля, чтобы перевезти все тяжести через Дунай еще по льду. Между тем, ввиду ожидавшейся новой войны с Наполеоном, Император не признал возможным развивать и в этом году операции за Дунаем и приказал ограничиваться действиями по преимуществу оборонительного характера. В середине января было получено Высочайшее повеление об отделении от Молдавской армии пяти дивизий к западной границе и об оставлении на Дунае лишь четырех дивизий. Исполнение этого повеления не могло быть скрыто от турок; следовало ожидать, что после того весною визирь начнет наступательные операции и поставить нашу армию в затруднительное положение. Поэтому Каменский думал разрушить Силистрию и Никополь, притянуть все, что возможно, к Рущуку, собрать таким образом около 50 батальонов, и двинуться с ними к Плевне, а оттуда, вместе с отрядом С.-При, к Ловче и Сельви; вообще Каменский хотел поставить турок в необходимость озаботиться обороною Балкан. Но Император не одобрил мысли о срытии Силистрии и Никополя; тогда Каменский оставил в них слабые гарнизоны и начал сосредоточивать войска к Рущуку. С.-При выступил 28 января из Плевны и 31 овладел Ловчею, причем находившийся там турецкий корпус (15000 чел.) был совершенно разбить и наши войска взяли 1400 пленных, 10 орудий, 50 знамен и боевые припасы. Каменский 4 февраля прибыл в Никополь и предполагал открыть операции по получении донесений от Сен-При, но тут заболел настолько сильно, что не мог уже управлять армиею; давно уже он страдал от изнурительной лихорадки, все более и более осложнявшейся разными опасными симптомами; вместе с здоровьем исчезла вся его энергия и решительность. Не решаясь поручить ведение операций другому лицу, Каменский приказал С.-При приостановить наступление, а главным силам армии расположиться частью в дунайских крепостях, частью в Малой Валахии, частью в Букареште; со своей стороны и визирь не отваживался на наступательные действия. Усилившаяся болезнь заставила Каменского просить об увольнении его от должности главнокомандующего; 7 марта он передал ведение и решение дел по управлению армиею дежурному генералу Сабанееву; 12-го же марта во временное командование армиею вступил граф Ланжерон. Между тем император предполагал назначить H. M. Каменского главнокомандующим 2-ю западною армиею и писал ему в рескрипте, от 7-го марта: "Болезнь ваша крайне Меня обеспокоила. Предписываю вам, сдав армию, отправиться коль скоро вам возможно будет, в Житомир. Между тем надеюсь, что переезд ваш в благорастворенный климат Волыни послужит к совершенному укреплению здоровья вашего. При сем случае приятно Мне изъявить вам, сколь Моя доверенность и любовь к вам приумножились, после знаменитых заслуг, оказанных вами в командование ваше Молдавскою армиею". Каменский 16 апреля доносил императору, что "консилиум докторов" отправляет его в Одессу, откуда он предполагал по выздоровлении отправиться к "лестному месту ему предназначенному". Но в дороге ему сделалось еще хуже: он лишился слуха, памяти и обнаруживал даже умственное расстройство... По прибытии в Одессу, он скончался там 4 мая 1811 года; тело же его погребено в селе Сабурове (орловской губернии), рядом с могилою его отца. Император, узнав о смерти графа Николая Михайловича Каменского, писал его матери, графине Анне Павловне: "Разделяя с вами горесть, не могу вам представить другого утешения, кроме свидетельства совершенного Моего в ней участия. Кончина сына вашего есть великая потеря для отечества. Воинские его дарования отверзли ему путь к славе; опыты утвердили его мужество; знаменитые подвиги увенчали его походы. Отечество взирало на него с признательностью в настоящем и с верными надеждами в будущем. Заслуги сына вашего отечеству пребудут незабвенны. Отличное уважение Мое к его памяти навсегда сохранится".
    Граф Н. М. Каменский 2-й был среднего роста, имел довольно приятную наружность, отличался добрым сердцем, но был чрезвычайно вспыльчив. Он был избалован отношением к нему других людей, и даже суровый отец относился к нему лучше, чем к старшему своему сыну. Одобрение Суворова в 1799 году, Буксгевдена и Барклая-де-Толли в 1808 и 1809 годах и самого Императора, начиная с 1807 года, целый ряд блестящих успехов в Финляндии и Швеции в качестве почти самостоятельного старшего начальника, любовь со стороны войск, несмотря на строгое к ним отношение по службе, наконец чрезвычайно быстрое повышение по служебной иерархической лестнице — все это до некоторой степени вскружило голову молодому генералу, быстро превратившемуся в молодого полководца. Он не только не терпел ни малейшего возражения или отступления от своих предписаний, но даже переходил иногда в этом отношении за надлежащие пределы. С солдатами он был ласков, терпел нужду с ними, при трудных переходах сам находился перед колоннами и только тогда оставался доволен, когда мог доставить войскам достаточные удобства. Любили его и солдаты, как и вообще первоначально все низшие подчиненные, а потому, под его начальством, особенно в 1808 и 1809 годах, совершали дела, казавшиеся невозможными. Очутившись на посту главнокомандующего на 34 году от роду, H. M. Каменский должен был еще доучиваться на практике трудному делу высшего руководительства операциями; и нельзя не заметить в распоряжениях его нескольких существенных ошибок. В общем он принес большую пользу России на военном поприще, и конечно, "заслуги его пребудут незабвенны". — Граф H. M. Каменский женат не был и потомства не оставил. — Известный в печати: "Журнал военных действий войск, состоявших под начальством генерал-майора гр. Каменского 2 с 14 апреля по 27 июня 1807 г." составлен при непосредственном участии самого H. M. Каменского; ясность изложения, сжатость и достаточно объективное отношение к делу составляют достоинства этого труда.
    Кроме источников, указанных при биографии фельдмаршала гр. М. Ф. Каменского см. еще: Бантыш-Каменский, "Словарь достопам. людей"; Вавилов, П. "Жизнь и военные деяния ген. от инф. гр. Н. М. Каменского, 2 части; "Военный Сборник", 1865 г., №№ 5—8, "Гр. Н. М. Каменский", ст. Н. Дубровина; Журналы военных действий: а) Императорской Российской армии с ноября 1806 по 7 июня 1807 года; б) войск, состоявших под начальством генерал-майора гр. Каменского 2 с 14 апреля по 27 июня 1807 г. (им же составленный); в) 1807, 1808, 1809 и 1810 гг. (в извлечении в "Прибавлениях" к СПб. Ведомостям); "Заря" 1871 г., № 3; 1872 г., № 1; Kirgener, "Précis du siège de Dantzick, fait par l'armée française en avril et mai 1807", история разных полков; Милютин, "История войны 1799 г.", т. II; Михайловский-Данилевский: "Описание войны 1805 г."; "Описание финляндской войны в 1808 и 1809 гг."; "Описание турецкой войны с 1806 до 1812 года"; Петров, А. Н., "Война России с Турцией 1806—1812 гг."; Переписка Наполеона I (французские издания); "Précis des événements militaires des campagnes de 1808 et 1809 en Finlande, dans là, dernière guerre entre la Russie et la Suède"; "Русский Архив", 1879 г., II; "Русская Старина", 1871 г., № 11; 1872 г., V, VI; 1875 г., № 2, 3; 1878 г., № 7, 8; 1880 г., т. 28; 1881 г., № 12; "Сборник Имп. Русск. Ист. Общ.", XXI, XLIII, LXXII; формулярные списки генерала гр. H. M. Каменского 2 (копия), генерал-адьютанта гр. Закревского; Фукс, "История Росс.-австр. кампании 1799 г."; его же, "Анекдоты кн. Италийского гр. Суворова-Рымникского". В распоряжении автора были некоторые неизданные материалы, сообщенные ему графом A. A. Каменским.
    П. Гейсман.
     
  7. Offline

    Spirit «Старая Гвардия SB»

    Регистрация:
    16 фев 2010
    Сообщения:
    1.854
    Спасибо SB:
    14.804
    Отзывы:
    900
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    -
    Имя:
    Сказочное)
    Интересы:
    История!
    С вашего позволения я всё-таки добавлю немного информации о выдающихся личностях, доблестно сражавшихся в русско-шведской войне: Багратионе, Барклае-де-Толли, Витгенштейне, Кульневе, Орлове-Денисове и Раевском.
    Возможно кому-то будет интересно почитать об особых заслугах этих великих военных деятелей, ведь это история России и мы должны знать и всегда помнить её героев.

    Пожалуй начнём с великого русского полководца П.И.Багратиона.
    [​IMG]

    Багратион Петр Иванович (1765–1812), князь, российский полководец, герой Отечественной войны 1812. Родился в 1765 в Кизляре (Терская область) в грузинской аристократической семье, происходившей от царской династии Багратионов. Учился в кизлярской школе обер- и унтер-офицерских детей. Военную службу начал в 1782 в Кавказском мушкетерском полку. В 1783–1786 участвовал в военных действиях против горцев на Северном Кавказе, а в 1787–1790 – в войне с турками; отличился при взятии Очакова 6 (17) декабря 1788; получил золотой крест и чин капитана. В 1792 произведен в секунд-майоры и переведен в Киевский кирасирский, а в 1793 – в Софийский карабинерный полк. Принимал участие в Польской кампании 1794; во время штурма Праги (предместья Варшавы) 24 октября (4 ноября) был замечен А.В.Суворовым и стал его любимцем. В мае 1797 назначен командиром 7-го егерского полка. В феврале 1798 произведен в полковники, а в феврале 1799 – в генерал-майоры. Во время Итальянского и Швейцарского походов А.В.Суворова в 1799 командовал авангардом союзной русско-австрийской армии; проявил героизм в сражениях у рек Адда 16 (27) апреля и Треббия 6–8 (17–19) июня, при Нови 4 (15) августа и на Сен-Готарде 13–14 (24–25) сентября; 20 сентября (1 октября), командуя шеститысячным авангардом, отбросил отряд французского генерала Г.-Ж.Молитора у Нефельса, открыв русской армии путь в долину Верхнего Рейна. Награжден орденом Св. Анны 1-й степени и командорским крестом Иоанна Иерусалимского; стал шефом лейб-гвардии Егерского батальона, который переформировал в лейб-гвардии Егерский полк. В 1800 вслед за А. В. Суворовым оказался в немилости у Павла I.
    Во время войны Третьей коалиции против Наполеона в 1805 служил в армии М.И.Кутузова, посланной на помощь австрийцам. 4 (16) ноября 1805, имея в распоряжении всего семь тысяч солдат, прикрывал у Шенграбена отход русской армии в Моравию, отражал атаки пятидесятитысячного корпуса Мюрата; произведен в генерал-лейтененты. В сражении под Аустерлицем 20 ноября (2 декабря) 1805 возглавлял правое крыло, стойко отражавшим натиск французов; пытался захватить Праценскую высоту, но был отброшен Мюратом и Ланном. После битвы успешно прикрывал отступление основных сил М.И.Кутузова. Удостоен ордена Св. Георгия 2-й степени.
    Сыграл важную роль в войне Четвертой коалиции с Наполеоном. 26 января (7 февраля) 1807 при отходе русской армии Л.Л.Беннигсена к Прейсиш-Эйлау помешал французам перерезать пути ее сообщения с Россией. Блестяще проявил себя в битвах при Прейсиш-Эйлау (совр. Багратионовск) 27 января (8 февраля), Гейльсберге 29 мая (10 июня) и Фридланде 2 (14) июня 1807. Награжден золотой шпагой «за храбрость», усыпанной алмазами.
    Во время Русско-шведской войны 1808–1809 командовал 21-й пехотной дивизией. В марте 1809 вместе с М.Б.Барклаем-де-Толли руководил смелым переходом русской армии из Финляндии в Швецию по льду Ботнического залива (Аландская экспедиция), который фактически предопределил успешное завершение кампании; получил чин генерала от инфантерии. Нерешительность фельдмаршала А.А.Прозоровского, командующего русскими войсками в войне против турок, побудила Александра I послать П.И.Багратиона на южный фронт. После смерти А.А.Прозоровского возглавил 30 июля (11 августа) 1809 Молдавскую (Дунайскую) армию и развернул активные наступательные действия: 18 (30) августа овладел Мачином (совр. Мэчин), 22 августа (3 сентября) – Гирсовым (совр. Хыршова); одержал ряд побед над турками, сорвав их вторжение в Валахию и помешав объединению их армий; 14 (26) сентября взял Измаил; посланный им на помощь сербам отряд освободил большую часть Сербии. Однако турки, воспользовавшись чрезмерной растянутостью русской армии, 14 (26) октября деблокировали Силистрию (совр. Силистра). 21 ноября (3 декабря) русские захватили Браилов, но затем отступили на левый берег Дуная. Недовольство Александра I исходом кампании заставило П.И.Багратиона подать в отставку в 15 (27) марта 1810. Тем не менее он был удостоен ордена Св. Андрея Первозванного. 7 (19) августа 1811 назначен командующим Подольской армией, в марте 1812 переименованной во Вторую Западную (ок. 50 тыс.), которая была дислоцирована между Неманом и Западным Бугом и прикрывала московское направление.
    После вторжения Наполеона в Россию 12–14 (24–26) июня 1812 и начала Отечественной войны в условиях общего отступления русских войск приложил максимальные усилия, чтобы соединиться с Первой армией М.Б.Барклая-де-Толли. Хотя корпусу Даву удалось в самом конце июня сорвать его продвижение к Минску, а 11 (23) июля отразить под Салтановкой его попытку прорваться к Могилеву, Вторая армия смогла, переправившись через Днепр у Нового Быхова и пройдя по долине р. Сож, достичь 22 июля (3 августа) Смоленска, к которому за день до этого подошла Первая армия. Вступил в конфликт с М.Б.Барклаем-де-Толли, возражая против планов дальнейшего отступления, однако после боя под Красным 2 (14) августа и кровопролитной Смоленской битвы 4–6 (16–18) августа был вынужден отойти вместе с Первой армией за Днепр. Разногласия между командующими и требования военных и придворных кругов заставили Александра I поставить во главе всей русских войск М.И.Кутузова, который 26 августа (7 сентября) дал Наполеону генеральное сражение у Бородино. В Бородинском сражении П.И.Багратион руководил левым флангом, на который пришелся главный удар французов, и героически оборонял Семеновские флеши; возглавил контратаку 2-й гренадерской дивизии на Северную флешь, занятую французами, и был смертельно ранен. 12 (24) сентября скончался в с. Сима Владимирской губернии в имении своего друга князя Б.А.Голицына; погребен в ограде местной церкви. В июле 1839 перезахоронен на Курганной высоте Бородинского поля. Его именем был назван 104-й пехотных Устюжский полк.
    П.И.Багратион принадлежал к полководцам суворовской школы. Как военачальника его отличали умение быстро ориентироваться в сложной боевой обстановке, смелость и неожиданность решений, настойчивость в их осуществлении. Проявлял особую заботу о солдатах, о их здоровье и быте. Пользовался чрезвычайной популярностью в армии и в российском обществе.


    Теперь ознакомимся с биографией и военными подвигами выдающегося полководца Барклаем-де-Толли.
    [​IMG]

    Барклай-де-Толли Михаил Богданович родился 13 декабря 1757 г. в Пруссии и происходил из древнего шотландского баронского рода. Его предки в начале XVII в. переселились в Германию, а затем - в Прибалтику, дед был бургомистром Риги, отец служил в Русской армии и вышел в отставку в чине поручика.
    Сам Барклай начал действительную военную службу в Русской армии с 1776 г. в рядах Псковского карабинерного полка, в чине вахмистра. В 1778 г. он получил первое офицерское звание - корнета, а с 1783 по 1790 гг. занимал адъютантские должности у ряда генералов. Боевое крещение будущий полководец получил во время Русско-турецкой войны в 1788 г. при штурме Очакова, затем участвовал в Русско-шведской войне 1788-90 гг. и кампании 1794 г. против польских инсургентов, где за проявленную храбрость был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. Его исполнительность и отвага в бою очень скоро была замечена, и с 1794 г. он последовательно поднимался по ступеням служебной лестницы: командовал батальоном, полком, бригадой, дивизией. В 1799 г. Барклай-де-Толли был произведен в генерал-майоры. Особенно генерал отличился в кампании против Наполеона в 1806-1807 гг., командуя арьергардными отрядами под Пултуском и Прейсиш-Эйлау, где был ранен и вынесен с поля боя без сознания. Вскоре Барклай вновь проявил себя во время Русско-шведской войны 1808-1809 гг., за которую был награжден чином генерала от инфантерии и назначен главнокомандующим армии в Финляндии.
    Его способности высоко оценил Император Александр I. C 1810 по 1812 гг. генерал занимал должность военного министра, именно на него была возложена вся подготовка предстоящей войны с наполеоновской Францией. За это время он успел провести ряд важных оборонительных мероприятий и реформ по переподготовке войск. К его заслугам относят и выработку перед Отечественной войной 1812 г. правильной стратегии против Наполеона - затягивание военных действий по времени и в глубину русской территории. В первый период Отечественной войны Барклай занимал пост главнокомандующего 1-й Западной армии и смог, несмотря на сопротивление части генералитета и офицерского корпуса, воплотить свой план в жизнь, избежав ударов превосходящих сил противника. В Бородинском сражении генерал по свидетельству современников "искал смерти и во время битвы появлялся на самых опасных ее участках", получив высокую оценку М.И.Кутузова, отметившего, что "храбрость его превосходила всякие похвалы". За Бородино Барклай удостоился ордена Св. Георгия 2-й степени. В дальнейшем генерал организовывал прохождение отступающих войск через Москву, после которого, из-за усилившихся на него нападок общественности, по собственной просьбе был уволен от командования и покинул армию.
    Вернулся в ряды Русской армии Барклай лишь во время ее заграничных походов 1813-14 гг. Войска под его началом взяли крепость Торн, отличились в сражении при Кенигсварте, участвовали в Бауценском сражении. В 1813 г. генерал был назначен главнокомандующим русско-прусскими войсками. Под его руководством была одержана победа под Кульмом (награжден за нее орденом Св. Георгия 1-й степени), а как одного из главных героев победы в Лейпцигском сражении его вместе с потомством возвели в графское достоинство Российской Империи. В кампании 1814 г. Барклай-де-Толли успешно командовал войсками при взятии Парижа, за что получил чин генерал-фельдмаршала. За свои заслуги перед Россией, в 1815 г. он был возведен в княжеское достоинство. Барклай скончался 14 мая 1818 года.
    Похороны Фельдмаршала состоялись в Риге, после чего его останки были перенесены сначала в имение Хельме, а затем в Бекгоф, где находятся и поныне в усыпальнице.
    На месте смерти Барклая прусский король Фридрих Вильгельм III установил памятный обелиск. Памятники Михаилу Богдановичу Барклаю-де-Толли установлены в Санкт-Петербурге перед Казанским собором (1837 г.), в Тарту (1849 г.), в Риге (находился в 1913-1915 гг.).
    А.С.Пушкин написал стихотворение, посвященное памяти Барклая-де-Толли "Полководец".


    Несомненно, не менее интересна личность фельдмаршала Витгенштейна.
    [​IMG]

    Витгенштейн Петр Христианович - граф, русский фельдмаршал (1768 - 1842). Принимал участие в военных действиях против Польши, затем перешел в корпус графа Зубова на Кавказе и участвовал во взятии Дербента. В 1801 г. был назначен командиром Елизаветградского гусарского полка, во главе которого, в кампанию 1805 г., за сражение при Амштетене получил Георгия 3-й степени. Витгенштейн принимал участие в турецкой войне (1806) и в войне 1807 г. против Наполеона. Тильзитский мир прекратил кровопролитную брань. Граф Витгенштейн был переведен шефом в лейб-гвардии гусарский полк и за отличие пожалован в генерал-лейтенанты; охранял с девятитысячным корпусом легких войск посты на берегах Финского залива по случаю новой войны со Швецией.
    При начале Отечественной войны ему был вверен 1-й корпус, который при отступлении армий от Дриссы к Смоленску получил назначение прикрывать пути на Петербург против покушений Макдональда и Удино. В то время как главные армии отступали, Витгенштейн нанес несколько поражений сильнейшему противнику; после взятия Полоцка (7 октября) его стали называть "защитником Петрова града". Дворянство Петербургской губернии поднесло Витгенштейну адрес. По вступлении русских войск, в 1813 г., в Пруссию, Витгенштейн занял Берлин и тем спас его от нападения французов. По смерти Кутузова , несмотря на то, что три генерала были старше Витгенштейна, он был назначен главнокомандующим. Приняв армию перед Люценским сражением, не будучи достаточно осведомлен о положении дел, стесняемый присутствием союзных монархов, Витгенштейн как в этом сражении, так и в битве при Бауцене, оказался не на высоте положения и просил освободить его от должности главнокомандующего. Оставшись в армии, он был тяжело ранен в сражении 15 февраля 1814 г. при Бар-сюр-Обе. В 1818 г. Витгенштейн был назначен главнокомандующим 2-й армией и членом Государственного совета. При начале турецкой войны в 1828 г. Витгинштейн был назначен главнокомандующим в европейской Турции; под его руководством взяты были крепости Исакча, Мачин и Браилов. В 1829 г. Витгенштейн был уволен от должности главнокомандующего и удалился от всех дел. В 1834 г. король прусский возвел его в достоинство светлейшего князя; принятие этого титула было разрешено ему императором Николаем I.
    Несмотря на преклонный возраст, Петр Христианович был деятельным и бодрым, изредка только ездил подлечиться на минеральные воды. Но легкий ушиб ноги оказался для него роковым, измучил жесточайшими болями. Врачи рекомендовали заграничные воды. В дороге к месту лечения он 11 июня 1843 г. тихо скончался на руках жены. Австрийские войска с почестями передали гроб с телом фельдмаршала русским военным, проводившим Витгенштейна в последний путь до любимой им Каменки. Память о доблестном полководце и добром человеке с годами несколько потускнела, но чтобы она никогда не угасла, знаменитый мореплаватель Беллинсгаузен назвал один из вновь открытых островов (1820 г.) именем Петра Христиановича Витгенштейна.


    Один из самых популярных военачальников русской армии Кульнев Яков Петрович.
    [​IMG]

    Кульнев Яков Петрович (1763-1812) - военный деятель. Генерал-майор (1808). Герой Отечественной войны 1812 г. На военной службе с 1785 г. Участник русско-турецкой войны 1787-1791 гг., Польской кампании 1794 г., войны с Францией (1807). В русско-шведскую войну 1808 - 1809 гг. Яков Петрович проявил высшую боевую доблесть и замечательные качества кавалерийского начальника. Действуя в Финляндии во главе передового отряда русских войск, он без устали атаковал противника, нанося шведам поражение за поражением. Дважды он был контужен, но не оставлял боевого строя. Он повторял одно только слово - "вперед". "Ежели бы даже случилось, что у вас осталось хоть два человека, - говорил Кульнев, - то честь и слава и тут не бежать от неприятеля, а иметь его на глазах".
    За взятие г.Якобштадта Кульнев получил в награду золотую саблю. В бою при Иппери его отряд смял противника, захватив в плен начальника шведского авангарда генерала Левенгельма, за что Яков Петрович удостоен чина полковника. Доблестно действовал Кульнев и в сражениях при Лаппо, Куортане и Оравайсе, заслужив чин генерал-майора и орден святого Георгия 3-й степени при именном рескрипте Александра I. Денис Давыдов, служивший в отряде Кульнева в Финляндии, отмечал неутомимость своего командира. "Все разоблачение его на ночной сон, - писал Давыдов, - состояло в снятии с себя сабли, которую он клал у изголовья. ...Во время ночи каждый возвращающийся начальник разъезда был обязан будить его и доносить, видел или не видел неприятеля". "Я не сплю, - говорил Кульнев, - чтобы спала вся армия".
    В кампании 1809 г. Яков Кульнев отличился, командуя авангардом корпуса П.Багратиона во время перехода русских войск через льды Ботнического залива. Перед началом этого трудного похода Яков Петрович объявил своему отряду: "Бог с нами, я перед вами, князь Багратион за нами. Поход до шведского берега венчает все труды... Иметь с собой по две чарки водки на человека, кусок мяса и хлеба и два гарнца овса". Поход был совершен ускоренным маршем и увенчался взятием Аландских островов. Не мешкая, Кульнев через ледяные горы с боями прорвался к шведскому берегу и занял Гриссельгам, угрожая Стокгольму. С этого времени эпитеты "храбрый" и "доблестный" стали неотделимы от его имени. Успешное окончание войны принесло Якову Петровичу орден святой Анны 1-й степени.
    О популярности Кульнева говорил следующий факт. Пушкин в своей повести "Дубровский" вложил в уста помещицы Глобовой такой рассказ: "...Вдруг въезжает ко мне человек лет 35-ти, смуглый, черноволосый, в усах, в бороде, сущий портрет Кульнева..."
    В Отечественную войну возглавлял авангард 1-го пехотного корпуса П. X. Витгенштейна. Убит в бою у Клястиц 20 июля 1812 г.


    Орлов-Денисов Василий Васильевич (1775 - 1843) - генерал-лейтенант Русской Армии.
    [​IMG]

    Из казачьего дворянского рода, внук по матери Ф.П. Денисова, который первым из казаков 4.4.1799 получил титул графа. Сын генерала от кавалерии и войскового атамана войска Донского. В 1787 записан в Донской казачий полк. Службу начал в январе 1789 казаком, а уже 4.10.1789 произведен в сотники. В 1792 переведен в казачий полк Краснова и в 1799 получил чин полковника. В начале 1801 вернулся на Дон. 26.4.1801 получил право присоединить к своей фамилии фамилию деда и титул графа. В 1806 переведен в лейб-гвардии Казачий полк.
    В кампанию 1807 отличился при Гуттштадте, Гейльсберге, Фридланде, за что получил орден Св. Георгия 4-й степени. 12.12.1807 произведен в генерал-майоры. С февр. 1808 командир лейб-гвардии Казачьего полка. Участник русско-шведской войны 1808—09; взял Борго, Гельсингфоргс. В мае — октябре 1810 командовал отрядом, охранявшим берега Финского залива. В 1812 Орлову-Денисову поручено наблюдение за переправами через Неман. Был атакован французами, но отбросил их — это был первый бой во время Отечественной войны 1812.
    При отступлении находился в арьергарде, вел постоянные бои с французами, разбил 3 эскадрона французских гусар. 16 июня под Вильно дважды возглавил атаку на противника и последним оставил город. 23 июня выдержал упорный трехчасовой бой с кавалерией И. Мюрата у деревни Кочер-жишки. 15 июля под Витебском рассеял 3 полка французов. В сражении при Заболотье (7 авг.) командовал 1-м кавалерийским корпусом и лихой атакой расстроил планы И. Мюрата по атаке наших позиций.
    Во время Бородинского сражения в ходе рейда М.И. Платова и Ф.П. Уварова руководил атакой лейб-гвардии Гусарского, лейб-гвардии Казачьего и Елисаветградского гусарского полков на французскую пехоту. При отходе русской армии отличился в боях при Чирикове и Воронове. В Тарутинском лагере Орлову-Денисову поручено командование аванпостами и казачьими разъездами. 6(18) октября во главе 1-й кавалерийской колонны (10 казачьих и 5 гвардейских полков) — две других колонны (К.Ф. Багговута и А.И. Остермана-Толстого) заблудились — внезапной кавалерийской атакой обратил в бегство левое крыло Мюрата, развернутое на фланге русских войск, и захватил 38 орудий. За это отличие Орлов-Денисов был удостоен ордена Св. Георгия 3-й степени. Сражался при Малоярославце, взял Гжатск. В сражении при Ляхове, объединившись с партизанскими отрядами Сеславина, Давыдова и Фигнера, принудил к сдаче бригаду Ожеро, взяв в плен ок. 2 тыс. чел, и почти полностью уничтожил бросившихся на выручку Ожеро кирасир ген. Барагэ д'Илье. Затем разгромил кавалерию ген. Вреде у Вилейки, выбив части Мюрата из Вильны, разбил его авангард на Пекарской горе. При преследовании отступавшей Великой армии командовал кавалерийским отрядом, а 1.12.1812 вновь возглавил императорский конвой. В 1813—14 командовал охранной стражей (конвоем) Александра I, сопровождал его в сражениях при Лютцене, Бауцене, Дрездене, Кульме. В сражении при Лейпциге спас императора от опасности быть взятым в плен, а затем кавалерийской атакой переломил ход сражения в пользу союзников. 15.9.1813 произведен в генерал-лейтенанты. С 25.8.1825 командир 5-го резервного кавалерийского корпуса. 3.10.1826 вышел в отставку, но уже в 1827 вернулся на службу. В 1828 сопровождал Николая I на театр русско-турецкой войны. В 1830 вышел в отставку. Умер в 1843 г.


    Раевский Николай Николаевич (1771 - 1829) - герой Отечественной войны, генерал от кавалерии.
    [​IMG]

    Записанный еще в младенчестве в военную службу, Раевский двадцати лет от роду был уже полковником лейб-гвардии Семеновского полка, отчасти благодаря родству с князем Г.А. Потемкиным . Участвовал в военных действиях против турок и поляков; позже, командуя нижегородским драгунским полком, был при взятии Дербента (1796). Оклеветанный пред императором Павлом , Раевский был временно исключен из службы. Во время кампании 1807 г. находился в авангарде, под начальством князя Багратиона , и командовал егерской бригадой. В Шведскую войну 1810 года, командуя корпусом, особенно отличился при осаде Силистрии. В 1812 г., командуя в армии Багратиона 26-й дивизией, задерживал наступление Наполеона. Под Смоленском Раевский в течение суток защищал город с 15-тысячной дивизией против превосходных сил неприятеля. Во время Бородинского сражения Раевский, со своим (7-м) корпусом, стоял на правом фланге левого крыла армии, против которого устремлены были почти все силы французов. Блестящая защита редута, получившего его имя, дала Раевскому прочную славу. Под Малоярославцем он вместе с Дохтуровым удачно защищал калужскую дорогу; в сражении под Красным много содействовал окончательному поражению наполеоновской армии. В 1813 г. Раевский участвовал в сражениях под Бауценом, Дрезденом, Кульмом, Лейпцигом (во время последнего был ранен пулей в грудь, но оставался на лошади до конца битвы). В 1814 г., под Бар-Сюр-Обом командовал армией вместо раненого графа Витгенштейна ; под Арсисом, после кровопролитной битвы, первым вошел в город, а затем преследовал неприятеля до Парижа. С 1826 г. был членом Государственного совета. Умер в 1829 году.
     
  8. Offline

    PaulZibert Администратор Команда форума

    Регистрация:
    28 апр 2008
    Сообщения:
    20.404
    Спасибо SB:
    27.480
    Отзывы:
    789
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Порѣчье
    Интересы:
    Поиск
    Замечательно ! thumbup Только не забываем оставлять ссылку на первоисточник. :)
     
  9. Offline

    Хан Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 янв 2009
    Сообщения:
    1.418
    Спасибо SB:
    4.474
    Отзывы:
    177
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Николай Васильевич Вуич (1765 – 1836), генерал-лейтенант
    [​IMG]
    «Сербского шляхетства из обер-офицерских детей». Его предки переселились в Россию в сер. XVIII в. На военную службу записан 12 декабря 1777 в Ахтырский гусарский полк. Перешёл в Белорусский егерский корпус 8 апреля 1787 с производством в адъютанты прапорщичьего чина.

    Отличился в русско-турецкой войне 1787-91, был ранен пулей в правую ногу и дважды производился в чины (в капитаны произведен за штурм Измаила). За отличие в боях против польских конфедератов получил чин секунд-майора. Был командиром 11-го (ранее 12-го) егерского полка (с 10 сентября 1800, с перерывом 27 марта — 28 августа 1803). В полковники произведен 18 сентября 1803.

    23 июня 1806 стал шефом формировавшегося 25-го егерского полка и с ним участвовал в главных боях с французами в кампаниях 1806-07 гг. Был ранен картечью и 26 ноября 1806 г. получил орден св. Георгия 4-го класса, а 20 мая 1808 награждён орденом Св. Георгия 3-го класса.

    В войне со шведами командовал русским отрядом на Аландских островах, был блокирован с моря превосходящими силами противника и вынужден сдаться в плен. По заключении мира предстал перед военным судом и был оправдан.

    12 марта 1812 назначен шефом 19-го егерского полка и командиром бригады 24-й пехотной дивизии. Сражался под Витебском, Смоленском, в арьергарде соединённых армий. В Бородинском сражении дрался за мост через р.Колочу и участвовал в контратаке на «батарею Раевского». Был 21 ноября 1812 произведён в генерал-майоры. Во второй период войны находился при штурме Вереи, в кровопролитном сражении за Малоярославец, в боях под Красным. Награждён 30 марта 1813 орденом Св.Георгия 3-го кл. (повторно)

    в воздаяние отличного мужества, храбрости и распорядительности, оказанных в сражениях против французских войск в течение прошлой кампании.

    В мае 1813 принял командование 24-й пехотной дивизией. Участвовал в битве под Лейпцигом и во многих других боях. В 1814 закончил войну под стенами Парижа.

    27 ноября 1816 назначен начальником 24-й пехотной дивизии, а 11 ноября 1827 – начальником 18-й пехотной дивизии. В генерал-лейтенанты произведен 12 декабря 1824. 28 января 1828 снят с занимаемой должности и определён состоять по армии.

    Это из Википедии
     
  10. Offline

    Хан Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 янв 2009
    Сообщения:
    1.418
    Спасибо SB:
    4.474
    Отзывы:
    177
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    А вот униформа шведской армии этого периода. Планшеты Кнотеля
    [​IMG]
    [​IMG]
    [​IMG]
    [​IMG]
    [​IMG]
    [​IMG]
     
  11. Offline

    Pavel -

    Регистрация:
    31 авг 2009
    Сообщения:
    570
    Спасибо SB:
    275
    Отзывы:
    12
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    г. Москва
    Интересы:
    История Поречского уезда
    Цитата(smol 76 @ 18 Ноября 2010, 23:05)
    Медали которыми были награждены солдаты, - участники указанных событий.

    Из статьи Д. И. Петерса "К ИСТОРИИ УЧРЕЖДЕНИЯ НЕКОТОРЫХ НАГРАДНЫХ ВОИНСКИХ МЕДАЛЕЙ РОССИИ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВЕКА" источник публикации мне неизвестен.
    "По указу Александра I от 14 апреля 1809 года солдаты корпусов под командованием генералов М. Б. Барклая де Толли, П. А. Шувалова и авангарда Я. П. Кульнева были награждены специально учрежденными серебряными медалями с вензелем Александра I на аверсе (А) и надписью на реверсе: для солдат М. Б. Барклая де Толли и Я. П. Кульнева – «ЗА/ПЕРЕХОДЪ/НА ШВЕДСКИЙ/БЕРЕГ/1809 /; для солдат П. А. Шувалова – «ЗА/ПРОХОДЪ/ВЪ/ШВЕЦIЮ /ЧЕРЕЗЪ ТОРНЕО/1809/. Как следует из архивных документов, всего на Санкт‐Петербургском монетном дворе было отчеканено 11712 медалей, из них с надписью: «За переход на шведский берег» – 5443 шт., «За проход в Швецию через Торнео» – 6269 штук".
     
  12. Offline

    smol 76 .

    Регистрация:
    29 дек 2008
    Сообщения:
    4.228
    Спасибо SB:
    2.975
    Отзывы:
    84
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    .Смоленск
    Интересы:
    .Российская Императорская армия
    Очень интересует состав "по полкам" войск Барклая де Толли и Я.П. Кульнева, т.е. солдаты каких конкретно полков были награждены медалью "За переход на шведский берег"
     
  13. Offline

    Хан Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 янв 2009
    Сообщения:
    1.418
    Спасибо SB:
    4.474
    Отзывы:
    177
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Багратион на Аландских островах
    [​IMG]

    Барклай-де-Толли
    [​IMG]


    Шувалов
    [​IMG]

    Кульнев
    [​IMG]

    Из книги полковника Генерального Штаба П.А. Ниве "Русско-Шведская война 1808-1809 годов" Санкт-Петербург, Военная типография (в здании Генерального Штаба) 1910 год
     
  14. Offline

    smol 76 .

    Регистрация:
    29 дек 2008
    Сообщения:
    4.228
    Спасибо SB:
    2.975
    Отзывы:
    84
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    .Смоленск
    Интересы:
    .Российская Императорская армия
    Лёха спасибо !
     
  15. Offline

    Pavel -

    Регистрация:
    31 авг 2009
    Сообщения:
    570
    Спасибо SB:
    275
    Отзывы:
    12
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    г. Москва
    Интересы:
    История Поречского уезда
    Цитата(Хан @ 20 Ноября 2010, 19:28)
    Из книги полковника Генерального Штаба П.А. Ниве "Русско-Шведская война 1808-1809 годов" Санкт-Петербург, Военная типография (в здании Генерального Штаба) 1910 год

    Скорее всего г-н полковник ГШ П.А.Ниве серьезно опирался :D на исследование генерал-лейтенанта Михайловско-Данилевского "Описание Финляндской войны на сухом пути и на море, в 1808 и 1809 годах" - СПб., 1841., поскольку в книге Михайловского-Данилевского все тоже самое, но другими словами.

    [​IMG]
     
  16. Offline

    Хан Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 янв 2009
    Сообщения:
    1.418
    Спасибо SB:
    4.474
    Отзывы:
    177
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    А кто ж теперь разберёт)))) Пусть сам Пётр Ниве и ответит
    [​IMG]

    Думается мне, что и тот и другой в описаниях именно военных операций опирались на оригиналы донесений непосредственных участников событий....потому и сходство
     
  17. Offline

    Хан Завсегдатай SB

    Регистрация:
    13 янв 2009
    Сообщения:
    1.418
    Спасибо SB:
    4.474
    Отзывы:
    177
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    При реконструкции автодороги Рускеала-Вяртсиля в местечке Хиекка на берегу озера Пялкъярви в 1992 году дорожники обнаружили развалины старого памятника. На чудом сохранившихся плитах можно прочесть надписи на финском языке. Одна из них гласит: "Здесь под командованием майора Мальма отряд егерей из Саво, батальон из Оулу и северокарельские добровольцы победили русские войска, числом вдвое большие". На двух других плитах высечены имена 10 солдат и 8 ополченцев-крестьян; на четвертой надпись не сохранилась. Памятник был установлен в 1928 году, в память о сражениях между финскими и русскими войсками, проходившими в этих местах во время Русско-шведской войны в 1808-1809 годах. Эта территория современной Карелии до 1939 года входила в состав Финляндии. В советские времена памятник был разрушен. С большим вниманием к нему отнеслись специалисты из музея Северного Приладожья Сортавалы. Они провели первичное обследование объекта и инициировали его ремонт. В сентябре 1994 года памятник был восстановлен силами малого совета поселка Рускеала и семейного прихода Пялкъярви (Финляндия).
    История последней русско-шведской войны стала темой совместного проекта "Колъенвирта - история и предпринимательство", в котором участвуют исследователи и специалисты по охране объектов культурного наследия из Финляндии и Карелии. Колъенвирта - парк-музей в финском городе Иисалми, созданный на месте битвы, произошедшей здесь в октябре 1808 года. Финские историки считают её одной из самых известных в военной истории своей страны. В этой битве погиб генерал-адъютант князь Михаил Петрович Долгорукий, командующий передовым отрядом русских войск.
    16-17 июня 2007 года в рамках проекта на территории парка-музея "Колъенвирта", который находится в пяти километрах от Иисалми, прошел международный военно-исторический фестиваль, посвященный событиям Русско-шведской войны 1808-1809 годов. Главным мероприятием фестиваля была реконструкция битвы, состоявшейся здесь в октябре 1808 года между русскими и шведскими войсками.
    Фестиваль собрал более трех тысяч зрителей из разных городов и территорий Финляндии, перед глазами которых развернулась максимально приближенная к подлинной картина боя с использованием макетов оружия, снаряжения и униформы тех времен. Организаторы позаботились об исторической картине местности, где происходила реконструкция боя. Специально для нее был сооружен мост через реку Колъенвирта, исторически задействованный в битве. Недалеко от места битвы был разбит палаточный лагерь, где расположились подразделения русской армии.
    С российской стороны в реконструкции боя приняли участие 50 человек: члены Общества военной истории и культуры "Стягъ" из Петрозаводска и клубов любителей военной истории из Санкт-Петербурга. Примерно столько же участников было из военно-исторических организаций Финляндии, которые представляли шведскую армию. Надо заметить, что два члена Общества "Стягъ" Александр Федосов и Рафаэль Нигматулин, одетые в форму егерей Карельского егерского батальона, "сражались" на стороне шведов и были официально приняты в состав Остерботнийского пехотного полка.
    Исторически битву при Иденсалми, как значится в архивных документах, выиграла шведская армия, но в реконструированном бою на этом факте не делалось большого акцента. Завершилось представление боя совместной панихидой по погибшим, которую отслужили православный и лютеранский священники. Фестиваль был широко освещен центральными и местными СМИ Финляндии.
    Елена Балыкова,
    Республиканский центр по государственной охране объектов культурного наследия
     
  18. Offline

    Славентий «Старая Гвардия SB»

    Регистрация:
    25 ноя 2009
    Сообщения:
    1.347
    Спасибо SB:
    3.337
    Отзывы:
    54
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Имя:
    Вячеслав
    Интересы:
    Краеведение, Сталинское время
    Цитата(Хан @ 25 Марта 2011, 15:00)
    16-17 июня 2007 года в рамках проекта на территории парка-музея "Колъенвирта", который находится в пяти километрах от Иисалми, прошел международный военно-исторический фестиваль, посвященный событиям Русско-шведской войны 1808-1809 годов. Главным мероприятием фестиваля была реконструкция битвы, состоявшейся здесь в октябре 1808 года между русскими и шведскими войсками.
    Фестиваль собрал более трех тысяч зрителей из разных городов и территорий Финляндии, перед глазами которых развернулась максимально приближенная к подлинной картина боя с использованием макетов оружия, снаряжения и униформы тех времен.
    Исторически битву при Иденсалми, как значится в архивных документах, выиграла шведская армия, но в реконструированном бою на этом факте не делалось большого акцента. Завершилось представление боя совместной панихидой по погибшим, которую отслужили православный и лютеранский священники. Фестиваль был широко освещен центральными и местными СМИ Финляндии.

    А в наших центральных СМИ эта тема не озвучивалась.
     
  19. Offline

    Влад Сибиряк Завсегдатай SB

    Регистрация:
    5 авг 2010
    Сообщения:
    476
    Спасибо SB:
    887
    Отзывы:
    10
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Иркутская область
    Интересы:
    1812 год,ПМВ, РККА
    Долгоруков, князь Михаил Петрович

    — генерал-адъютант, сподвижник Имп. Александра I, род. 19 ноябр. 1780 г. Зачисленный в 1784 г. сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк, Д. был произведен в 1795 г. в ротм. Павлоград. легко-кон. п. и в след. году принял участие в Персид. походе Вал. Зубова. 14 мрт. 1797 г. Д. был переведен в гарниз. Архарова п. капитаном, а 25 янв. 1799 г. определен в Кавалергард. корпус. Пожалованный 7 окт. 1799 г. в подполк., переведен 11 янв. 1800 г. в лейб-гвардии Преображенский полк и произв. в полк. В том же 1800 г. Д. сопровождал в Париж гр. Спренгпортена, назначенного для размена пленных. Вернувшись в СПб. после смерти Павла I, Д. 14 апр. 1801 г. был назначен флигель-адъютантом к Его Императорскому Величеству и получил затем бессроч. отпуск за границу для окончания образования. В Россию Д. возвратился перед началом камп. 1805 г. и принял в ней участие. При отступлении армии к Вишау Д. находился в ар-де и за храбрость был награжден орденом святого Георгия 4 степени. За неск. дней до Аустерлиц. сражения он был послан в Берлин с важным поручением к прус. королю и возвратился к сражению. 20 ноябр. 1805 г. Д. был ранен пулей в грудь навылет и награжден зол. шпагой. В камп. 1806 г. Д. участвовал почти во всех сражениях и за Пултуск был награжден орденом святого Владимира 3 степени. В начале 1807 г. Д., командуя Курлянд. драг. п. и находясь в ав-рде, выказал блестящие воен. способности. 13 янз., во время наступления Бернадота к Либштадту, Д. произвел лихой набег к Морунгену, в тыл неприятеля, и нанес французам большой урон. С неменьшей отвагой действовал он 19 янв. при Пассенгейме. 24 янв., в деле под Вольфсдорфом, Д. с Курлянд. драг. п. произвел атаку на непр. колонну, обходившую лев. фланг Багратиона, и принудил ее отступить в беспорядке. 26 и 27 янв. он принимал деят. участие в сраж. при Прейсиш-Эйлау и был награжден орденом святого Георгия 3 степени. 9 апр. 1807 г. Д. был произведен в генерал-майоры и назначен генерал-адъютантом и шефом Курлянд. драг. п. Во время войны со Швецией он был назначен в конце лета 1808 г. начальником Сердобольского отряда. 15 окт. того же года, при возобновлении воен. действий, войска Тучкова и Д. атаковали шведов, занимавших позицию у Иденсальми. Атака эта успеха не имела, и Д., желая ободрить отступавшие войска, бросился вперед и был убит швед. ядром. Обладая замечат. способностями и с детства получив прекрас. воспитание, Д. до самой смерти не переставал продолжать свое образование, прилежно изучая воен. дело. Кампании 1805, 1806, 1807 и 1808 гг. выдвинули его как одного из лучш. генералов нашей армии. По отзыву Беннигсена, он "был предприимчив, но с осторожностью; храбр, но без слишком большой отваги". Имп. Александр I неоднократно выказывал Д. знаки благоволения и особенного расположения. Приказ о производстве Д. в г.-л. с назначением корпус. командиром и о награждении орденом святого Александра Невского не застал уже Д. в живых. (Биографии кавалергардов; Рус. портреты XVIII и XIX ст.; Князья Долгорукие, сподвижники Имп. Александра I, "Рус. Стар.", 1897, № 4, 5; 1890, № 1; "Рус. Архив", 1870; 1899, № 9; Импер. гл. квартира; "Истор. Вестн.", 1899, № 6).

    {Военная. энциклопедия.}

    
     

    Вложения:

    • 1t153image.jpg
      1t153image.jpg
      Размер файла:
      55,5 КБ
      Просмотров:
      14
  20. Offline

    Влад Сибиряк Завсегдатай SB

    Регистрация:
    5 авг 2010
    Сообщения:
    476
    Спасибо SB:
    887
    Отзывы:
    10
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Иркутская область
    Интересы:
    1812 год,ПМВ, РККА
    [​IMG]Г

    уставIV cын Густава III и Софии Магдалены Датской (1746—1813). Родился 1 ноября 1778 года в Стокгольме. На трон вступил после гибели отца в 1792 году, однако до наступления совершеннолетия в 1796 году регентом при нём был его дядя герцог Карл Сёдерманландский.
    Характер

    От природы король был медлительным, малообщительным и высокомерным. Убийство его отца сделало его подозрительным и мрачным. Его идеалом была неограниченная власть русского императора. При нём в Швеции, как и при Павле I в России, вводится культ униформы.
    Правление

    В 1795 году Густав Адольф был обручён с принцессой Луизой Шарлотой Мекленбург-Шверинской, но в 1796 году под нажимом Екатерины II помолвка была разорвана, и король отправился в Петербург, чтобы обвенчаться с внучкой императрицы Александрой. Однако Густав Адольф наотрез отказался подписать письменное обязательство разрешить своей будущей супруге свободно исповедовать православную веру, после чего вернулся в Швецию.

    Король был убеждённым противником французского рационализма и идей Просвещения. При нём ужесточилась цензура, из Упсальского университета был уволен ряд профессоров-кантианцев, а также запрещены студенческие кружки.

    В 1803 году на базе серебряного стандарта была стабилизирована шведская валюта, для чего королю пришлось заложить шведский Висмар в Германии.
    Аграрная реформа

    При Густаве Адольфе под влиянием аграрной реформы в Дании возник вопрос об ускоренной ликвидации общинного землепользования. Первое постановление о новой реформе — «эншифте» — было издано для Сконе в 1803 году, затем в 1807 году распространено на всю Швецию (за исключением Даларны и Норланда).

    Отныне любой отдельный собственник мог требовать от общины предоставления ему земли в одном месте. Помещики получили право проводить на своих землях межевание по своему усмотрению. В ответ на злоупотребления помещиков во многих местах вспыхнули крестьянские волнения.
    Внешняя политика

    Будучи враждебно настроен по отношению к французской революции, Густав IV Адольф ориентировал свою политику на Россию, надеясь с русской помощью получить Норвегию. В 1799 году в Гатчине была заключена русско-шведская конвенция о взамопомощи, секретная статья которой предусматривала участие Швеции в войне против Франции. Однако резкий разворот русской политики в сторону дружбы с Наполеном не позволил Швеции вступить в войну с Францией.

    В 1800 году король заключил в Петербурге антианглийскую конвенцию. Секретная статья соглашения обязывала Швецию вместе с Россией препятствовать проникновению английского флота в Балтийское море.

    В 1801 году английский флот подверг бомбардировке Копенгаген и угрожал Карлскруне, однако новый российский император, Александр I, помирился с Англией, и Густав Адольф последовал его примеру, заключив с Англией в 1803 году торговый договор.

    Король бурно отреагировал на расстрел герцога Энгиенского в марте 1804 г. В декабре он заключил договор с Англией о субсидиях, а в январе 1805 г. союзный договор с Россией. В октябре этого же года Швеция формально присоединилась к третьей антифранцузской коалиции.

    Осенью 1805 года шведская армия была переправлена в Померанию, однако кампании 1805—1807 гг. закончились полной неудачей. Тем не менее, Густав Адольф активно участвовал в четвёртой коалиции и даже после Тильзитского мира (1807) не порвал с Англией, продолжив антифранцузскую политику.

    Сделавшись союзником Наполеона, Россия обязалась заставить Швецию разорвать отношения с Англией и примкнуть к континентальной блокаде. Несмотря на продолжительные переговоры сделать этого не удалось, и в феврале 1808 года русские войска вступили в Финляндию. В марте войну Швеции объявили также Дания и Пруссия. Война закончилась полным поражением Швеции, и в сентябре 1809 года она была вынуждена заключить Фридрихсгамский мирный договор, по которому уступала России всю Финляндию.
    Переворот

    В ходе войны Густав Адольф, несмотря на неудачи, упорно отказывался от заключения мира и созыва риксдага. Он самолично ввёл непопулярный военный налог и к тому же оскорбил 120 гвардейских офицеров из знатнейших семей, разжаловав их в армейские офицеры за трусость на поле боя. В окружении короля зрела мысль об отрешении его от власти.

    Зимой 1808—1809 гг. оппозиционные группировки начали разрабатывать план по свержению Густава Адольфа и ликвидации абсолютистской формы правления. В заговоре участвовали высшие офицеры и чиновники. Во главе них стояли генерал-адъютант К. Ю. Адлеркрейц, подполковник Г.Адлерспарре и чиновник судебного ведомства Х.Ерта.

    Пообещав датскому командующему, принцу Кристиану Аугустенбургскому, титул наследника шведского престола, Адлерспарре заключил с ним соглашение о временном прекращении огня и двинулся с частью войск на Стокгольм. 13 марта 1809 года он с группой офицеров ворвался в покои короля и взял его под стражу. Его сначала отвезли в Дроттнингхольм, но после неудавшейся попытки побега он был отправлен в замок Грипсхольм.

    Желая сохранить корону за сыном, король 29 марта отрёкся от престола, однако 10 мая риксдаг объявил, что он и все его потомки лишаются права занимать шведский престол. Ему было оставлено его собственное состояние и назначена пожизненная рента.

    В декабре 1809 года королевская семья выехала в Германию.
    Жизнь после трона

    После отъезда за границу Густав Адольф вёл бродячую жизнь. Взяв себе имя полковника Густавссона, он по большей части жил в Германии и Швейцарии. В 1812 году он развёлся с женой.

    Умер бывший король 7 февраля 1837 года в швейцарском городке Санкт-Галлен. Останки его в 1884 году были перезахоронены в Риддархольмской церкви в Стокгольме.
    Семья

    С 1797 по 1812 год был женат на Фредерике Доротеи Вильгельмине Баденской (1781—1826). Имел от неё двух сыновей: Густава (1799—1877) и Карла Густава (1802—1805), а также дочерей Софию Вильгельмину (1801—1865), Амалию Марию Шарлоту (1805—1853) и Сесилию (1807—1844).
    Источники: энциклопедический словарь
     

Поделиться этой страницей