Толкачев Михаил Минович, 1920 г.р., Родился Брянская обл Унечский район село Лыщичи Призывался Унечским Военкоматом 2 октября 1940 года рядовым Служил в г. Белосток в 7 роте 3 батальона 4 мотострелкового полка 4 танковой дивизии 6 мехкорпуса после был танкистом . Пропал без вести. последнее письмо было 17 июня 1941 года . Возможно где то будет записан по иному ( имя и ли отчество возможно где то изменена буква в фамилии. Родители мать Толкачёва Ульяна Антоновна отец Толкачев Мина Павлович
Фамилия Толкачев Имя Михаил Отчество Минович Дата рождения/Возраст __.__.1920 Место рождения Брянская обл., Унечский р-н, Лощичский с/с Дата и место призыва 20.08.1940 Унечский РВК, Брянская обл., Унечский р-н Последнее место службы 1 див. Воинское звание рядовой Причина выбытия пропал без вести Дата выбытия __.__.1941 Название источника информации ЦАМО Номер фонда источника информации 58 Номер описи источника информации 18004 Номер дела источника информации 483 https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=58822026 Сообщения объединены, 17 авг 2017, время первого редактирования 17 авг 2017 Подскажите, пожалуйста, откуда информация о танковых войсках, Белостоке и проч.?! Что ещё есть у Вас? Письма, фотографии, адреса, воспоминания?
Мне информацию прислал Дударенок Александр Он поисковик и имеет такую информацию Александр вел раскопки и ведёт по моему ещё на Белосточном выступе у нас в Унечском военкомате нет никаких данных собираю по крупинке какие данные взяла в воекомате Саша Дударёнок поправил мне
Александра мы хорошо знаем, любим и ценим. Какие Вы делали запросы? Были ли ответы? Если есть - можете ли выложить сканы? Что именно Вам дали в военкомате? Какие данные? Что посоветовал Александр? И всё-таки откуда информация именно о Белостоке? UPD: Нашла
Белосток — Минск (24 июня — 8 июля) Из сводки Верховного главнокомандования вермахта от 29 июня 1941 г. В ходе наступательной операции в районе восточнее Белостока уже полностью окружены две советские армии. Несмотря на многодневные отчаянные попытки прорыва, кольцо немецких армий вокруг них с каждым часом сжимается все теснее. В течение ближайших дней они должны капитулировать или будут уничтожены. Таким образом, будет решена судьба тех многочисленных советских дивизий, которые были предназначены для нанесения удара по Германии на центральном направлении. Пехотные дивизии сухопутных войск и соединения войск СС вынесли здесь основную тяжесть боев. Их мощные атаки поддерживает люфтваффе. Наступая по обе стороны от Белостокского котла, наши танковые соединения и моторизованные дивизии вышли в район Минска. Намечается новый крупный успех. Когда первая ночь кампании приближалась к концу, солдаты и офицеры облегченно вздохнули. Ночью [30] почти не было времени для сна, так как всеми умами владели впечатления 22 июня: здесь противник, которого недооценивали, гражданское население, которое доверчиво встречает немецких солдат, но самой большой неожиданностью была необжитость и суровость страны. Теперь все они надеялись, что второй день подтвердит ожидаемые успехи продвижения вперед. Гул машин, грохот артиллерии, свист пуль из густых лесов давно уже перекрыл голоса птиц, приветствовавших начало нового дня. Снова стало тепло. Местность вдруг превратилась в нового противника. Страна была полна неожиданностей — такой Россия была постоянно. Здесь, в лесах и болотах по другую сторону Буга, природа вдруг стала противником и настоящим врагом людей. Картографы, ученые, географы и офицеры Генерального штаба хотя и знали о суровости таинственных новых территорий и по заданию главного командования сухопутных войск незадолго до начала войны указывали в многочисленных иллюстрированных томах объемистого труда «Военно-географические данные о европейской России» на эти «опасности», но, кажется, ни один ответственный офицер не читал или не изучал эти книги, так как в них кроме всего прочего говорилось: БОЛОТА Большая часть Белоруссии покрыта большими и малыми болотами, которые могут быть полностью обозначены только на специальной карте. Особенно большие площади покрыты ими в низменностях. Припятские или Рокитненские болота простираются почти на 500 километров с запада на восток и на [31] 200 километров с севера на юг. Большая их часть покрыта лесами (поэтому этот район называется Полесье). На их территории находятся многочисленные болотистые и влажные места, а также большое количество труднопроходимых мелких болот. Сухим летом пехота может проходить их даже в боевых порядках. Уровень проходимости сильно зависит от определенных местных условий, поэтому каждый раз необходимо проводить разведку местности. Однако особое значение имеют системы крупных болот. Одна из них расположена юго-восточнее Кобрина на водоразделе Пины и Муховца (около 300 квадратных километров). Еще одна — в истоках Ясельды. Почти непроходимое Хрычинское болото между реками Цна и Лань (500 квадратных километров). Болота покрывают камыши и рогоз, ивняки и ольшаники затрудняют обзор. Через болота ведут редкие тропы, известные только местным жителям. Переход через них чужаков, непривычных к ходьбе по болоту и не имеющих мокроступов (специальных сандалий, которые местное население плетет из прутьев), очень затруднителен. Многие озера на севере (в соответствии со своим ледниковым происхождением) имеют характерные долготные формы. Часто они связаны мелкими речками или заболоченными низинами и вытянуты в озерные цепи, растянутые с севера на юг. Отдельные близко расположенные выемки образуют вместе группы озер. Чаще всего их берега высокие и сухие. Дно, как правило, твердое и гравийное. Озера в южной Белоруссии, особенно в районе Припяти, напротив, очень малочисленны, малы по размерам и мелки. Они рассеяны по одному по всему [32] району и располагаются преимущественно в низинах или в поймах рек. Их берега обычно заболочены, дно илистое, часть из них находится в районах больших болот. В центральной части озера очень редки. Лишь мелкие заболоченные озера находятся в поймах рек, прежде всего в пойме Березины и Птичи. ПРОСМАТРИВАЕМОСТЬ МЕСТНОСТИ Во всей Белоруссии местность очень закрытая. Повсюду леса и отдельные участки леса закрывают ландшафт. Там, где находятся заметные высоты и отдельные крутые склоны (озерные плато под Полоцком, обрыв Западно-русской гряды к Неману и Вильне), леса настолько густые, что кроны практически не дают обзора окрестностей. Более просторная равнинная южная часть местности затрудняет к тому же ориентирование войск однообразием ландшафта, на котором нигде не выдаются никакие особенности, которые можно было бы запомнить. Даже большие, свободные от леса болота и топи не просматриваются из-за покрывающего их камыша и кустарника. На больших пространствах обзор, кроме того, затрудняется густым стелющимся туманом в утренние и вечерние часы. Но у войны свои законы. И они диктовали и 23 июня: «Вперед!» Это было так, как будто план кампании действительно мог быть выполнен, так как обе танковые группы на флангах группы армий «Центр» прорвались в этот день далеко на восток. Наступавшая справа 2-я танковая группа вышла на шоссе восточнее Бреста и устремила свои моторизованные колонны на восток, [33] не обращая внимания на открытые фланги. Развернутый на самом фланге 24-й танковый корпус стремительно атаковал 3-й и 4-й танковыми дивизиями. Берлинско-бранденбургские полки и дивизионы генерал-лейтенанта Моделя уже в 11.00 вышли к городу Кобрин. Здесь еще вчера находился штаб советской 4-й армии. Советское командование было неприятно удивлено, но благодаря приказам из Москвы наконец приступило к организации обороны. Советский 14-й механизированный корпус энергично развертывался фронтом на запад и восточнее Кобрина ввел свою 3-ю танковую дивизию в первое танковое сражение восточной кампании. Но организация огня и боевой опыт солдат Моделя не дали противнику даже развернуться. Когда загорелись первые 26 советских танков (а к вечеру их число дошло уже до 107!), русские оставили поле боя и открыли дивизии путь на восток. Передовой отряд дивизии во главе с 39-м саперным батальоном майора Байгеля в ходе необыкновенно стремительного наступления к вечеру вышел на реку Щара и оказался уже в 150 километрах от границы рейха! Майор Байгель был первым офицером, награжденным Рыцарским крестом во время Восточного похода. 17-я, 18-я танковые и 129-я пехотная (моторизованная) дивизии соседнего 47-го танкового корпуса тоже не отставали и севернее 24-го танкового корпуса прорвались в район Слонима. Между двумя танковыми клиньями оказалась советская 86-я стрелковая дивизия, разгромленная через трое суток. Ее остатки образовали первые партизанские отряды в районе юго-восточнее Белостока. [34] Танковый корпус генерала танковых войск Лемельсена не смог пройти через Слоним, во-первых, из-за того, что вовремя не было доставлено горючее, а во-вторых, из-за того, что моторизованные соединения Красной Армии нанесли контрудар в направлении Слонима. Сложившееся здесь опасное положение встревожило находящееся далеко в тылу главное командование сухопутных войск (сокращенно ОКХ), которое уже пыталось задержать наступление, но на северном фланге наметился большой успех. 3-я танковая группа генерал-полковника Гота, захватившая в первый день кампании неповрежденными все мосты на Немане, использовала этот шанс и нанесла удар севернее Гродно, который был взят в этот день войсками 8-го армейского корпуса генерала артиллерии Хайтца, и овладела обширным болотистым районом Пуща-Рудника. Таким образом, дорога ей в северном направлении на прежнюю литовскую столицу Вильнюс была открыта! Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок получил теперь возможность направить оба танковых корпуса дальше на восток к Двине между Полоцком и Витебском. Но тут энергично вмешалось ОКХ и категорически потребовало направить оба корпуса в район Минской возвышенности. Карты обстановки вечером второго дня кампании ясно показывали, что обе танковые группы находились севернее и южнее Новогрудка, глубоко в тылу вражеских войск Западного особого военного округа. Это означало, что главные силы этого военного округа (позднее переименованного в Западный фронт) почти окружены. Танковые корпуса должны [35] были завершить это окружение, замкнув танковые клещи под Минском. Так началось первое большое сражение на окружение восточного похода между Белостоком и Минском.. 24 июня снова вмешалось ОКХ, назначившее командующего 4-й армией фельдмаршала фон Клюге командующим обеими танковыми группами. Он дол-жен был обеспечить единое командование. 4-я армия фельдмаршала, находившаяся между двумя танковыми группами, не могла следовать сразу же за ушедшими вперед танковыми группами, так как дивизии должны были не допускать разрывов на стыках, чтобы обеспечить фронт окружения по обе стороны от Белостока. Так, вечером 24 июня фронт впервые взял винтовку «к ноге». Однако энергичные немецкие командиры и теперь уже оказавшееся в ловушке русское командование снова привели его в движение. Находившийся на самом северном участке 39-й танковый корпус генерала танковых войск Шмидта так быстро остановить было невозможно. Седьмая танковая дивизия генерал-лейтенанта фрайгерра фон Функа и 20-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Штумпфа уже в ночь на 25 июня вышли к Вильнюсу. 7-й мотоциклетный батальон майора фон Штайнкеллера в 3.00 захватил аэродром, где захватил 50 готовых к старту бомбардировщиков с красной звездой на борту. Уже через два часа мотоциклисты въехали в Вильнюс. Население встречало немцев цветами и вином. Советские войска были разгромлены в районе Вильнюса, Вильнюс был взят, в их обороне возникла брешь. [36] Но теперь корпус должен был остановиться и повернуть на юго-восток, чтобы в соответствии с новым приказом выйти к Минску, Советское командование осознало опасность обстановки и сделало 25 июня все, чтобы освободить свои войска от немецкого охвата. С этого времени начались многодневные оборонительные бои немецких пехотинцев с тремя советскими армиями, предпринимавшими чрезвычайно отчаянные и бесстрашные попытки прорыва. Местами немецкие части вынуждены были перейти к обороне и сами временно попадали в окружение. Особенно быстро росли потери офицеров. В качестве командной инстанции, управлявшей действиями всех корпусов, образовавших фронт окружения, ОКХ назначило управление 2-й армии генерал-полковника фрайгерра фон Вайхса. После этого 9-я армия смогла продолжить дальнейшее наступление вслед за ушедшей вперед 3-й танковой группой. Сплошного фронта окружения пока создано не было. Везде оставались бреши, к которым устремились массы советских стрелковых полков и кавалерийских эскадронов, пытавшихся вырваться из окружения. Дело доходило до чертовски серьезных и трудных ситуаций, которые удавалось преодолевать, напрягая последние силы. Поэтому главные силы тридцати двух пехотных дивизий группы армий «Центр» в течение восьми дней вели непрерывные оборонительные бои, и первые тяжелые кризисы начатой войны были, в общем, преодолены. 8-й армейский корпус вынужденно продолжал оставаться северо-западнее Новогрудка. Здесь советские кавалерийские части постоянно предпринимали [37] попытки прорыва. Эти попытки отражались огнем артиллерии и пулеметов. Временно возникающие кризисы удавалось преодолевать. Потери росли... Советское командование стремилось навести порядок в начавшемся хаосе. Еще сохранявшиеся командные инстанции, у которых иногда не было телефонной связи, определили направления прорывов на севере — в направлении Гродно, и на юге — в направлении Слонима. Поэтому немецкие пехотные соединения, развернутые на западе фронта окружения, не изведали ожесточенности русских попыток прорыва, а дивизии на севере и на юге вынесли всю тяжесть этих боев. Так, например, складывалась обстановка в полосе 17-й танковой дивизии под Слонимом, которой едва удалось удержать позиции, а ее командир генерал-лейтенант фон Арним был ранен. Положение здесь удалось стабилизировать только после того, как прибыла 29-я пехотная (моторизованная) дивизия генерал-лейтенанта фон Больтенштерна. Задача 29-й дивизии, которая в этих целях должна выйти на дорогу Слоним — Зельва, обеспечить на ней охранение в северном и западном направлениях и закрыть мост под Зельвой и переправу через Зельвянку, будет состоять в том, чтобы предотвратить прорыв противника из окружения. Для этого мотоциклетный батальон и 29-й разведывательный батальон из Розаны будут направлены на Езернику. За ними в составе боевой группы Вайзеля сразу же следует усиленный 15-й пехотный полк, которому была поставлена задача очистить от противника всю местность восточнее Зельвянки. [38] К вечеру 25 июня этот рубеж был достигнут без тяжелых боев с крупными силами противника. Следующий за боевой группой 71-й пехотный полк к этому времени, продвигаясь слишком медленно из-за возникающих на дороге заторов, вышел только к Пражанам и сразу же пошел дальше на Розану. Оттуда 26 июня он будет повернут на Езернику, где находится штаб дивизии. Жаркое солнце и невообразимая пыль сильно затрудняли марши этого дня. Сотни подбитых советских машин и мертвые русские солдаты лежали по обе стороны дороги. Большое количество пленных, собранных в лесах и полях, отводилось в тыл. Время от времени торопливые выстрелы беспокоят войска. О разведке 29-го разведывательного батальона доложил капитан Шульце-Ингеноль, который принял командование 29-м разведывательным батальоном вместо раненого майора фон Бломберга: «Разведывательный дозор из трех танков получил задачу пройти через Езернику до Немана и установить там связь с группой армий «Север». В последней радиограмме разведывательного дозора говорилось, что он наткнулся на советские танки. Обер-лейтенант Аде во главе смешанного отряда был направлен теперь на поиски пропавших товарищей, чтобы затем все же попытаться установить связь с группой армий «Север». Аде встретил три сожженных танка из первого разведывательного дозора, но экипажей при них не было. Затем ему удалось дойти до Немана, но на его северном берегу немецких войск обнаружить не удалось. Выждав определенное время, обер-лейтенант отдал приказ возвращаться, но в тот момент, когда он поднялся в свой танк, дозор атаковали русские танки, и [39] Аде погиб от ранения в голову. Его люди отчаянно сражались и доложили обстановку по радио. Выжить в этом неравном бою удалось только двум мотоциклистам, которые скрылись в лесу. Через несколько недель через группу армий «Север» они смогли добраться до своего батальона и рассказали подробности трагедии. Майор фон Бломберг, получив последнее сообщение от разведывательного дозора, приказал вступить всему батальону, чтобы вызволить товарищей. По дороге встретились солдаты из первого разведывательного дозора, среди которых были раненые, но ни одного убитого. Вскоре после этого батальон наткнулся на превосходящие силы русской пехоты, которую поддерживали танки, и вынужден был отойти, понеся большие потери в людях и боевой технике. На следующий день остатки батальона под командованием обер-лейтенанта Шторля отомстили, подбив большое количество русских танков, тогда как разведывательный батальон потерял значительное количество бронетранспортеров. Действуя во фланговом охранении дивизии по дороге, ведущей в Слоним, батальон принял бой с русскими танками, которые пытались прорваться здесь, посадив на борт 20–30 пехотинцев. Так как против больших танков непригодной оказалась и 50-мм противотанковая пушка, командир саперного взвода, укрываясь в придорожной канаве, каждый раз в последнее мгновение выкладывал мины перед подходившими танками. После взрыва танк, если он еще не был уничтожен, накрывал огонь противотанковой пушки, и пехота добивала огнем еще имевшихся пулеметов». Утром 27 июня дивизия Фальке заняла оборону между Слонимом и Зельвянкой, растянувшись по [40] фронту на 60–70 километров. Оборона была довольно жидкой, но ожидались сильные попытки прорыва советских войск из Беловежской пущи. 43-й армейский корпус генерала пехоты Хайнрици, который в составе трех дивизий (131-й, 134-й, 252-й пехотных дивизий) западнее Пружан вошел в заповедные леса Беловежской пущи, постоянно отражал атаки, при этом 134-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта фон Кохенхаузена на несколько дней оказалась в окружении. Дальше к востоку — на Зельвянке — в это время разыгрывались ожесточенные бои за деревни и холмы, за леса, болота, перекрестки дорог. Главные силы советской 10-й армии всеми средствами пытались прорваться. 12-й армейский корпус генерала пехоты Шрота в составе 31-й и 34-й пехотных дивизий не сходил с места и вынужден был вместо того, чтобы поддерживать продвижение танковой группы Гудериана на восток, повернуть на север. На северном фланге 5-й армейский корпус генерала пехоты Руоффа (5-я, 35-я и 161-я пехотные дивизии) повернул на юг, чтобы не допустить прорыва противника в северном направлении, чтобы 3-я танковая группа могла продолжить наступление на новый указанный рубеж под Минском. Пятая пехотная дивизия генерал-майора Альмендингера должна была всеми силами отражать постоянные атаки. Только 6-й армейский корпус генерала саперных войск Фёрстера (6-я и 26-я пехотные дивизии) продолжал идти по пятам моторизованных частей танковой группы. [41] Летняя жара была необычно сильной. Колонны пехоты и артиллерийские дивизионы на конной тяге фунтами глотали пыль проселочных дорог. При этом еще не знали, готовят ли русские войска прорыв в немецкий тыл. Тем временем фронт окружения на востоке, проходивший широкой дугой от района южнее Гродно, западнее Белостока, до Пружан, был настолько укреплен, что отдельные дивизии, как, например, 87-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта фон Штучница, снимали с фронта, чтобы искать трофеи на поле боя и выслеживать отставшие русские колонны. Командир 9-го армейского корпуса генерал пехоты Гайер, четыре дивизии которого (17-я, 137-я, 263-я и 269-я пехотные) удерживали фронт окружения юго-западнее Белостока, писал в своем первом докладе о боевом опыте командующему армии: «В обращении с местным населением войска постоянно прибегают к услугам говорящих по-немецки военнопленных, которых ведут с собой. Они себя отлично зарекомендовали. В остальном общение не слишком тесное, так как отсутствует понимание языка, и немецкий солдат не воспринимает страну и людей как равных. К тому же все слишком заброшенно. Впечатление запущенности является преимущественным в этой стране. Оно еще больше укрепляется тем, что сожжено необычно много домов, а также тем, что города уничтожены в таких размерах, которые значительно превосходят известные из опыта Польши и кампании на Западе. Большинство солдат относится к населению добродушно, хотя необходимость отбирать [42] продовольствие и лошадей, а также другие причины могут способствовать некоторым актам жестокости. Отношение населения колеблется от удивительного безразличия до обычно боязливого любопытства и доверчивости. В связи со слишком большими разрушениями много беженцев, передвигающихся чаще всего со всем скарбом. Но каких-либо грабежей домов не замечено. На прежней польской территории немецких солдат восторженно встречали как освободителей. Но и на прежней русской территории бывает, что бросают цветы и дружески встречают. Доверие населения проявляется прежде всего в том, что закопанное продовольствие и другую собственность снова выкапывают, когда приходим мы, так как немецкий солдат, конечно же, ее не отберет. Часто население из страха выдает отставших русских солдат, так как они могут жить, естественно, только за счет грабежа населения. Каких-либо актов саботажа со стороны населения в полосе корпуса не замечено. Напротив. В тех случаях, когда запуганное население вообще осмеливается что-либо говорить, высказывается много недовольства колхозным строем и всем большевистским хозяйничаньем. В целом командование корпуса расценивает опасность партизанской войны при поддержке населения как небольшую. Люди в пройденных нами районах по своему образу жизни и высказываниям не производят впечатления, что вообще могут фанатично придерживаться какой-либо идеи». В то время как вокруг Белостока сражение топталось на месте, обе танковые группы продолжали [43] наступление на Минск, чтобы там, далеко на востоке, еще сильнее уплотнить кольцо окружения. Разведывательные эскадрильи люфтваффе и группы армий облетали район Смоленска, чтобы установить, угрожает ли оттуда приближение танковых войск противника. Оба воздушных корпуса с самого начала кампании вели непрерывные боевые действия. Восьмой воздушный корпус генерала авиации фрайгерра фон Рихтгофена своими эскадрильями пикирующих бомбардировщиков еще 24 июня отразил многие атаки русских танков по обе стороны Гродно. Еще один удар противника во фланг 3-й танковой группы под Лидой был также расстроен постоянными атаками с бреющего полета. Применявшийся для поддержки 2-й танковой группы на южном фланге 2-й воздушный корпус генерала авиации Лёрцера едва успевал следовать за наступающими танковыми полками, так как соединения ближних бомбардировщиков воздушного корпуса не могли так быстро менять аэродромы, которые в этом районе подыскать было невозможно. Поэтому главные силы бомбардировщиков применялись для пресечения путей сообщения между Смоленском и Минском. Но так как 51 -я истребительная эскадра и 77-я эскадра пикирующих бомбардировщиков должны были непременно пробивать дорогу танковым войскам, воздушный флот сформировал штаб командира ближних бомбардировщиков (генерал-майор Фибиг), который теперь мог с передовой командовать своими эскадрильями. Вторая танковая группа генерал-полковника Гудериана уже несколько дней не участвовала в сражении на окружение. Сорок седьмой танковый корпус 28 [44] июня своими 17-й и 18-й танковыми дивизиями и 10-й пехотной (моторизованной) дивизией вел стремительное наступление с юго-западного направления на Минск. Правофланговый 24-й танковый корпус (3-я и 4-я танковые дивизии) двигался к Березине, в то время как 1 -я кавалерийская дивизия, единственная в немецких войсках, была направлена для обеспечения фланга со стороны Припятских болот. Танки 6-го танкового полка под командованием подполковника фон Левински 28 июня ворвались в Бобруйск и вышли таким образом на Березину. 28 июня 1941 г. Ночной марш Сводка погоды: облачно, тепло, грозовые дожди. На рассвете в 3.45 первые танки полка вошли в город. Взвод легких танков 1-го батальона и взвод легких танков полка пробились к Березине. Мосты через нее уже были взорваны. В 4.45 взвод легких танков 1-го батальона водрузил над самой высокой башней цитадели знамя со свастикой. В это время полковые обозы и колонны пробирались дальше по немыслимым песчаным и болотистым дорогам и встретились с передовыми подразделениями в городе только в пять часов утра. Пока стрелки занимали город и очищали его от остатков противника, полк снова был выведен из города в западном направлении и расположен по деревням и местечкам на западной окраине. Штаб полка разместился в маленькой развалившейся деревушке северо-западнее Бобруйска. 9.14. Противник открыл редкий беспокоящий огонь по району расположения полка. Вскоре огонь прекратился. [45] 12.00. В полдень русская авиация бомбила Бобруйск и населенные пункты, в которых располагался полк, вела обстрел из бортового вооружения. Атаки авиации противника, иногда с большой частотой, продолжались до полудня и прекратились только с появлением немецких истребителей в 19.00. Наши потери небольшие. 12.45. Получена радиограмма из дивизии: «Атака крупных сил противника через Березину в направлении северной окраины города. Немедленно направить в этот район один батальон!» Сразу же был поднят по тревоге и направлен маршем 1-й батальон. Когда он прибыл на место, атака 2–3 рот противника уже была отбита. Остальной полк во второй половине дня занимался обслуживанием техники и вооружения. В это же время далеко на западе части 23-й пехотной дивизии генерал-майора Хельмиха и 87-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта фон Штудница без боя взяли Белосток. В то же 28 июня 1941 года фронт окружения образовывали следующие пехотные дивизии: 161-я, 28-я, 8-я, 256-я 162-я, 102-я, 87-я, 23-я, 7-я, 268-я, 137-я и 292-я. Фронт шириной 150 километров между рекой Щара и районом Минска удерживали только 29-я пехотная (моторизованная) и 34-я пехотная дивизии, а район Слонима обороняли (слева направо) 17-я, 78-я, 134-я, 131-я, 45-я и 31-я пехотные дивизии. К этому времени кольцо окружения удалось замкнуть окончательно. Третья танковая группа генерал-полковника Гота в соответствии с директивой еще за два дня до этого [46] направила свои дивизии на Минск. Седьмая танковая дивизия генерал-лейтенанта фрайгерра фон Функа продолжала наступать в направлении Борисова, тогда как 14-я пехотная дивизия генерал-майора Краузе и 20-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Штумпфа повернули на юг. Вечером того же дня мотоциклисты далеко на горизонте увидели колокольни минских церквей. Двенадцатая танковая дивизия генерал-майора Гарпе ночью опередила свои собственные передовые подразделения и утром 27 июня остановилась перед Минском. На следующий день части дивизии вошли в столицу Белоруссии. В то же время сюда с юга подошел авангард 2-й танковой группы — 17-я танковая дивизия генерал-майора фон Вебера. Кольцо окружения на востоке было замкнуто. Три советские армии оказались полностью разгромлены. Однако по лесам и болотам все еще продолжались ожесточенные бои. При этом немецкие солдаты впервые смогли познакомиться с мастерством противника, который искусно маскировался и обладал фанатичной волей к борьбе, даже когда ему было нечего есть и пить. Здесь люди и природа образовывали единое целое, с чем жители Центральной Европы еще не сталкивались. Потери немецкой стороны продолжали расти. Вюртембергская 78-я пехотная дивизия в те дни потеряла 340 человек, остмаркская 137-я пехотная дивизия недосчиталась 700 человек, рейнско-пфальцская 263-я пехотная дивизия доложила о потере 650 человек, а померанско-мекленбургская 292-я пехотная дивизия занесла в списки убитых, раненых и пропавших без вести 550 человек. И это потери только нескольких дивизий из всех областей рейха. [47] 21-й танковый полк КП полка, 29.6.1941 1. Задача полка — обеспечить охранение северо-восточного сектора Минска. 2-му танковому батальону — обеспечить охране-ние дороги Минск — Гродек в районе 5 км северо-восточнее развилки дорог в северо-восточной части Минска. 1 -му танковому батальону — на шоссе на рубеже, который он занимает в настоящее время, в 8 км северо-восточнее развилки дорог в северо-восточной части Минска. 3-му танковому батальону — на старой дороге и железной дороге Минск — Молецице в 8 км восточнее развилки дорог в северо-восточной части Минска. 2.В заставы охранения назначать танковые взводы, усиленные стрелками. 3.Приготовиться к установке заграждений. 4.Обеспечить связь. 5.О выделенных охранениях доложить командиру полка. 21-й танковый полк КП полка, 29.6.1941 1.В районе расположения полка еще продолжают действовать многочисленные солдаты противника, отставшие от своих частей. В связи с этим принять меры, чтобы ни один солдат без оружия не удалялся от своего места расположения. В особенности строго следить за любыми перемещениями в темное время суток. 2.Собрать трофеи в районе мест расположения и обеспечить их охрану. 3.К 20.00 доложить о: [48] -количестве потерянных танков и автомобилей, не подлежащих восстановлению; — готовности танков продолжать марш. В качестве не подлежащих восстановлению указать также те танки и автомобили, которые не удастся отремонтировать в течение 3–4 недель. 4. Пароль: на 29.6. — Люцов, на 30.6. — Мольтке. Подпись: Шмидт. Учитывая обстановку, сложившуюся на 29 июня, ОКХ получило уверенность в том, что танковые группы являются в обеспечении кольца окружения лишними, и вечером 29 июня отдало приказ генерал-полковникам Готу и Гудериану как можно быстрее выйти на рубеж Рогачев, Могилев, Орша, Витебск, Полоцк. Для подготовки этого нового удара ОКХ развернуло в Минске крупный центр снабжения. За пять дней сюда были доставлены горючее, продовольствие, боеприпасы общим весом 73 000 тонн. Затем ОКХ отдало приказ, чтобы находившиеся до сих пор в резерве войска, среди которых было управление 47-го танкового корпуса с тремя дивизиями и еще пять дивизий, немедленно перебросить из Франции и передать их танковым группам. Сражение в окружении между Белостоком и Минском завершилось в первые дни июля 1941 года. В большой мере его успеху способствовали авиационные соединения двух воздушных корпусов. Они не выходили из боя целыми днями. В ходе постоянных атак они разбивали танковые части русских, разрушали аэродромы, уничтожили в воздушных боях несколько сотен самолетов противника. При этом одна только 51-я истребительная эскадра [49] полковника Мёльдера зарегистрировала 114 сбитых вражеских самолетов. Первый корпус зенитной артиллерии под командованием генерал-лейтенанта фон Акстхельма в это время 101-м и 104-м зенитно-артиллерийскими полками, входившими в его состав, поддерживал действия двух танковых групп. Батареи зенитных орудий уже за три первых дня кампании подбили 28 самолетов противника. В конце июня также выяснилось, что 88-мм зенитные пушки способны уничтожить любой советский танк. До 11 июля оба зенитных артиллерийских полка уничтожили 100 танков противника, в том числе и тяжелых. Боевые действия практически завершились 2 июля. Только в густых лесах между Новогрудком и Волковысском удерживались уцелевшие части противника, предпринимавшие отчаянные попытки прорыва, которые пресекались огнем 5-го армейского корпуса и подошедшей из Вильнюса 900-й учебной танковой бригады. Советский Западный особый военный округ в эти дни потерял 22 стрелковые дивизии, шесть моторизованных бригад, три кавалерийские дивизии, семь танковых бригад. Тысячи солдат Красной Армии погибли, в руки немцев попало 287 704 пленных. Материальные потери были также велики: 2585 танков было уничтожено или захвачено. Немецкие войска захватили 245 неповрежденных самолетов и 1449 орудий. Еще и через три года на полях сражений оставались останки разгромленных армий. Тогда война снова вернулась к Минску и Белостоку. http://militera.lib.ru/h/haupt_w/02.html http://bdsa.ru/images/stories/map/zapovo2.jpg
