д.Бессоново Сафоновский район Смоленская область

Тема в разделе "Сафоновский район", создана пользователем Wolf09, 14 мар 2018.

  1. Offline

    Wolf09 Старый Волк

    Регистрация:
    27 фев 2012
    Сообщения:
    31.214
    Спасибо SB:
    121.598
    Отзывы:
    1.934
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Нижегородская губерния
    Имя:
    Алексей
    Интересы:
    История государства российского
    Бессоново — деревня Зимницкого сельского поселения Сафоновского района Смоленской области России. Расположено в центральной части области в 32 км к востоку от Сафонова, в 11,3 км южнее автомагистрали М1 «Беларусь».
    В 7 км к северу от деревни железнодорожная станция Алфёрово на ветке Москва — Минск.
    Входит в состав Зимницкого сельского поселения.

    Село Бессоново получило свое название от имени владельца поместья конца XVI века Бессона Максимова сына Рагозина. Предположительно, первоначально этот населенный пункт назывался сельцом Родивоново, или Радионовском на речке Дыме. По писцовой книге Вяземского уезда 1594/1595 г. оно находилось в Гжельском стане и помимо Бессона Максимовича Рагозина принадлежало также Ивану Леонтьевичу Рагозину-Озерову, а ранее было у Поспела Семеновича Якушкина. В сельце находился двор помещика и пять людских дворов.

    По переписной книге 1677/1678 г., сельцом Родионовское на речке Дыме владел Леонтий Федоров сын Гринев.

    Впервые название Бессоново встречается в документе 1746 г. В нем оно значится сельцом в обширном поместье Гриневых. Первоначально оно принадлежало Евтифею Леонтьевичу Гриневу, затем перешло к его родственнику Федору Григорьевичу Гриневу, а от него в 1746 г. к двум сыновьям – Ивану и Петру Федоровичам Гриневым.

    По Генеральному межеванию 1776-1779 гг., село Знаменское с деревнями принадлежало Петру Федоровичу Гриневу. В 1799 г. поместье значилось уже за его сыном – секунд-майором Семеном Петровичем Гриневым (в 1798 г. вышел в отставку). В селе было четыре двора, в которых жило 17 мужчин и 15 женщин; деревянная церковь на каменном фундаменте во имя Знамения Пресвятой Богородицы с приделом Первоверховных апостолов Петра и Павла; деревянные господский дом и усадебные строения, мучная мельница, винный завод.

    church_bessonovo_w720.jpg
    Знаменский храм села Бессонова. Конец XIX - начало ХХ вв. (Фото из фондов Вяземского историко-краеведческого музея)

    Очень любопытные свидетельства очевидцев жизни в селе Бессоново (Безсоново) в тот период, когда оно принадлежало Гриневым, удалось зафиксировать историку Анатолию Фокину, собиравшему в 1916-1926 гг. устные предания об устройстве дворянского быта в Смоленской губернии.

    После введения волостного деления уездов со второй половины XIX века село располагалось в Морозовской волости Вяземского уезда.

    C 1857 г. по 1889 г. Бессоново принадлежало помещику Дмитрию Александровичу Путяте. Дмитрий Александрович Путята происходил из смоленского дворянского рода Путята. Он родился 20 октября 1817 г., в 1852 году именовался полковым штаб-лекарем. По сведениям краеведа Жаворонкова А.К. имение в Бессонове Путята купил на деньги, доставшиеся ему в качестве приданого первой жены. Есть и другие живучие версии происхождения этого капитала (см. рассказ старухи Глебихи, записанный Анатолием Фокиным).

    putyata_art.jpg
    Автопортрет Путяты Д.А.

    Предок Дмитрия Александровича Путяты - Александр Фёдорович служил стряпчим в полку Смоленской шляхты. По списку Смоленской шляхты 1679 г. он показан 3-й статьи шляхтичем. Ему за его службу была жалована вотчина в Смоленском уезде.

    В 1790 г. четверо братьев Путята - поручик Василий Иванович, прапорщик Данила Иванович, подпоручик Ефим Иванович, ротмистр Петр Иванович - и их мать Софья Алексеевна поделили между собой наследство, доставшееся им по смерти отца и мужа Ивана Степановича Путяты (внука Александра Фёдоровича Путяты). Иван Степанович показан служащим в Смоленской шляхте с 1735 г., а в 1754 г. был пожалован званием поручика. Его наследники поделили между собой земли, находившиеся в Краснинской округе Смоленского наместничества в с. Шарнево и деревнях Козлово, Беззубиково и Капустино. Один из братьев – ротмистр Пётр Иванович Путята – это дед бессоновского Дмитрия Александровича Путяты.

    Отец Дмитрия Александровича - Александр Петрович Путята (родился в 1785 г.) был уволен со службы по прошению 20 октября 1804 г. в звании подпоручика. В 1814 году он продал имение своё в деревне Капустино Краснинской округи подпоручику Григорию Энгельгардту.

    Согласно извлечениям из описаний помещичьих имений Смоленской губернии за 1860 год Дмитрий Александрович Путята владел сельцом Алфёрово с деревнями. Всего число душ крепостных людей мужского пола было 528, а дворовых людей – 48. Число дворов - 100, состоящей в пользовании усадебной земли -111 десятин.

    Село Знаменское (Бессоново) Вяземского уезда Д.А. Путята (коллежский асессор) купил в 1857 г. у помещика Телепнёва. К тому моменту усадьба пустовала 15 лет.

    В 1856 году Бессоново, а также шесть других сел и деревень, составлявших одно обширное имение (384 души мужского пола) помещика Телепнева, назначено было Московским опекунским советом к публичной продаже за неуплату долгов. Узнав об этом, крестьяне обратились к царю с просьбой разрешить им уплатить выкупную сумму и перейти в казенное ведомство. Ходивший в Петербург с прошением крестьянин Илья Павлов распространил слух, будто с мая все крепостные люди будут вольными и что его товарищ Селиван Ермолаев несет царское повеление о вольности.

    В действительности же Селиван Ермолаев был арестован при попытке передать прошение императору и 21 января 1857 г. отправлен по этапу на родину с объявлением крестьянам, что прошение их «оставлено без уважения» и чтобы они не осмеливались больше утруждать «своими домогательствами» его императорское величество. Но так как для пересылки арестанта по этапу потребовалось время и крестьяне не знали действительного положения, слухи, распространенные Ильей Павловым, приняты были на веру. И когда вскоре имение все же было продано, крестьяне решительно отказались от повиновения новому помещику. 31 марта восставшие собрались в церкви села Бессонова и, дав новую клятву стоять на своем, обратились к попу Андрею Попову с просьбой отслужить молебен об успехе их дела. Эта просьба была удовлетворена, и восставшие еще больше утвердились в мысли неповиновения помещику и местным властям. Лишь присылка двух рот Могилевского пехотного полка и массовая экзекуция крестьян остановили волнение. Крестьяне были поодиночке перевязаны, «ибо ни один из них добровольно не давался», и 116 человек были подвергнуты телесным наказаниям. Войска были оставлены в бессоновских деревнях на постой до конца июня.

    В имении Д.А. Путяты содержалось 250 голов местного рогатого скота, размножаемого и улучшаемого без примеси посторонней крови. Работать с местным, малопроизводительным крупным рогатым скотом Путята начал с 1848 г.. В селекционной работе Д.А. Путята поставил две основные задачи: во-первых, доказать возможность улучшения качеств местной породы без примеси «посторонней крови», во-вторых, добиться высокой экономичности этой породы, т.е. повысить оплату корма. При этом он считал, что породы иностранного происхождения слишком требовательные к условиям содержания, не являются пригодными в крестьянских хозяйствах и не оплачивают затрачиваемого на них корма.

    Путята после многих лет разведения скота в примитивных условиях пришел к выводу, что для улучшения местных пород требуются правильный уход, содержание и кормление. Он считал необходимым сначала развить в местной породе собственные её достоинства, а затем, если этих средств оказалось бы недостаточно, использовать скрещивание с иностранным скотом.

    Большинство помещиков, приступая к организации в своих имениях доходного животноводства, начинали именно с приобретения заграничного скота. Высокая продуктивность коров-иностранок не сочеталась в них с выносливостью и неприхотливостью, которыми как раз отличались местные коровы. Породистый привозной скот не выдерживал нерационально организованного кормления и весенней бескормицы, холодного, прямо из реки, зимнего поения. Путята же рассудил, что низкая продуктивность местного скота – всего лишь результат дурного и малопитательного корма, небрежного ухода и плохих помещений. Он приобрёл у окрестных крестьян стадо коров, покупая, конечно, не худшие экземпляры. Купленный скот, правда, не был абсолютно местной породы (крестьяне иногда имели возможность случать своих коров с привозными помещичьими быками). Но, как замечал один тогдашний исследователь, считать на этом основании бессоновское стадо «метизированным было бы чистым педантизмом, ибо эта примесь исчезающее мала».

    putyata.jpg
    Помещик села Бессоново Дмитрий Александрович Путята

    Хозяйство Путяты относилось к той группе помещичьих имений, которые переходили к капиталистическому типу земледелия и на базе отходов собственной обрабатывающей промышленности (винокуренный завод и сыроварни) содержали и выращивали скот. В таких хозяйствах животноводство становилось органически связанной частью полеводства и обрабатывающей промышленности. Д.А. Путята явился в отечественном животноводстве одним из инициаторов создания экономичной, высокооплачивающей корм молочной породы из местного крупного рогатого скота. Его деятельность в области животноводства продолжала интересовать думающих помещиков и получать высокую оценку на выставках. На Всероссийской промышленно-художественной выставке в 1882 г. Путята получил золотую медаль за корову Иглу. На выставке племенного скота, организованной в 1885 г. московским комитетом скотоводства ему вручили целых пять медалей, в том числе две золотые и две серебряные.

    Безымянный.jpg
    Помещик и животновод Путята Дмитрий Александрович с коровой из своего бессоновского стада

    В 1884 году Бессоново было центром Бессоновской волости. Коренного крестьянского населения здесь не было. Бессоново состояло из усадьбы владельца, церкви и домов притча, Волостного Правления и домов сторонних лиц, здесь проживающих. В 1887 году в Бессонове появилась церковно-приходская школа, которая существовала на средства церковные и местного населения.

    twoowners.jpg
    Смоленские помещики Кардо-Сысоев и Путята

    В 1889 г. Путята продал Бессоновское имение земцу Василию Арсеньевичу Дрызлову. В июле 1889 г. в «Земледельческой газете» был опубликован очерк В.А.Остафьева, где сообщалось: «Путята, к сожалению, продаёт так долго лелеемое им детище, по неожиданному семейному несчастью, Не знаю, в чьи руки попадёт это имение, и сохранит ли оно свой прежний великолепный вид, найдётся ли такой же неутомимо деятельный и искренне любящий своё дело хозяин, как г.Путята, или же всё, выработанное 20-летним трудом, попадёт под тяжёлую, всеразрушающую руку какого-нибудь кулака-мироеда».

    777.jpg
    Путята Д.А.

    Какое «неожиданное семейное несчастье» заставило Дмитрия Александровича Путяту в 1889 году продать своё бессоновское имение – неизвестно. К этому времени Дмитрию Александровичу было уже за семьдесят, известно, что его мучил вопрос о дальнейшей судьбе Бессонова. Он жаловался: «Один сын умер, другой, вместо хозяйства, занялся сначала санскритским языком, затем ушел на службу по дипломатическому ведомству. Наследников в деле не было, работать стало не для кого, да и силы начали изменять».

    Андрей Константинович Жаворонков утверждал, что сын Путяты от первого брака – Михаил, погиб. При каких обстоятельствах, когда и где – неизвестно. Вторая жена Дмитрия Александровича Путяты – Евдокия Дмитриевна была родом из деревни Телятково (по сведениям Жаворонкова). У них было двое детей: Алексей и Анна.

    Имение в селе Бессоново перешло к Василию Арсентьевичу Дрызлову, который продолжил дело своего предшественника. Он содержал школу скотоводства, сыроварения, маслоделия, винокуренный завод.

    В 1904 году состояние Дрызлова описывалось так: «Дрызлов Василий Арсентьевич губернский секретарь, село Безсоново Морозовской волости, 1826 ½ десятин, винокуренный завод 4471 руб. 27 коп., сыроварня – 1145 руб., водяная мельница 909 руб..

    С 1916 г. поместьем владели наследники Дрызлова. Помещика Дрызлова (скорее всего наследника Дрызлова В.А.) старожилы Бессонова помнят до сих пор. Для сезонных сельхозработ он нанимал женщин из окрестных деревень. Трофимова А.С., уроженка деревни Комово, рассказала о нём так: «Бывало, придёт определять, кого из женщин на работу брать. Тросточкой показывает: «Ты – пойдёшь работать, а ты – домой, домой иди!». Вот, узнавал же как-то, какая лодырь, а какая будет хорошо работать! Лодырям говорил: «А ты уходи, уходи домой!». Платил он хорошо, поэтому и отбирал таких, которые хорошо работали».

    Революционные вихри, накрывшие страну в 1917 г., грозили положить конец образцовому животноводческому хозяйству. Но Бессонову было отведено ещё 20 лет процветания уже в другом качестве. В 20-30 годы XX столетия село Бессоново стало известно далеко за пределами Смоленщины благодаря созданной здесь латышской коммуне «Красный стрелок».

    Путята умер в 1908 году. В 1941 году в Бессонове ещё сохранялось стадо коров, которое отличалось от животных в других деревнях. По воспоминанию старожилов эти коровы были бурые. Крестьяне не вдавались в тонкости селекционной работы с крупным рогатым скотом и называли этих коров «шведскими». Война уничтожила последние следы деятельности животновода Путяты. В настоящий момент породы скота, выведенной усилиями помещика Дмитрия Александровича Путяты, не существует, как и многих других пород, выводившимися отдельными скотоводами. Эти породы в своё время оказали большое влияние на улучшение местных пород, а затем растворились в общей массе скота.

    kcmozivo2y02las72g.jpg
    Деревня Бессоново. Остатки барской усадьбы. 1967 год. Фотоархив Давыдова А.И.

    2.jpg
    Бессоново. Хозяйственные постройки, в которых жила прислуга Путяты. 1967 год. Фотоархив Давыдова А.И.

    1.jpg
    Деревня Бессоново. Сельский Клуб. 1967-1969 гг. Фотоархив Давыдова А.И.

    Латышская коммуна «Сарканайс стрелниекс»

    После окончания Гражданской войны немало бывших красных латышских стрелков выразило желание остаться в России, многие из них осели в Вяземском уезде. В 1921-1922 гг. они составили костяк создаваемых образцовых сельскохозяйственных коммун на территории будущего Издешковского района - "Сарканас стрелниекс" ("Красный стрелок", в имении Бессоново) и "Дарбс" ("Труд", в Трисвятском). В этих экспериментальных кооперативах впервые на Смоленщине отрабатывалась система оплаты труда с премиями и в зависимости от результатов.

    Организатором Бессоновской коммуны был латышский коммунист-интернационалист секретарь Вяземского уездного комитета ВКП(б) Д.С. Бейка (в 1924 г. он уже возглавил Смоленский губком).

    Латышская коммуна «Сарканайс стрелниекс» была организована в Бессонове в ноябре 1921 г. Первоначально в ней насчитывалось 16 человек из числа демобилизованных красноармейцев и политэмигрантов-латышей. На 20 мая 1930 г. в коммуне числилось 123 человека. Из них трудоспособных мужчин – 51, женщин – 35. По национальности – 67 латышей и 56 русских. Главным источником дохода коммуны являлось молочное хозяйство. За хорошее ведение хозяйства коммуне присуждалась премия в 300 руб. на Всесоюзном конкурсе-выставке. Кроме того, на всех окружных и районных выставках коммуна ежегодно получала премии за скотоводство и полеводство. На 15 июня 1930 г. в коммуне насчитывалось 22 лошади, 75 коров, 51 овца и 87 свиней. Земли – 605, 41 га, из них пашни 248 га, лугов 80 га, посева 223 га. Имелись три трактора, молотилка комбинированная, три сортировки, 7 веялок, 4 косилки, 3 жнейки, 4 окучника.
    Все трудоспособные члены коммуны были разбиты на бригады.

    Для вступления в коммуну требовалось внести вступительный пай: 25 руб. – вступительный взнос и 100 руб. – паевой. В 1929 г. на 150 заявлений о вступлении в коммуну последовал отказ как «за неимением должностей». В 1929 г. из коммуны вышло 17 хозяйств. За первое полугодие 1930 г. было принято 16 хозяйств. Можно сказать, что в Бессоновской коммуне был достаточно жесткий отбор членов, главными критериями которого были трудолюбие и хозяйственность.

    В коммуне работала общая кухня, хорошо оборудованная баня, с 1922 г. имелось электрическое освещение. Для детей были организованы детплощадка и ясли, введено особое питание. Имелся свой клуб с читальней (выписывалось 50 экземпляров газет и 30 экземпляров журналов), был установлен громкоговоритель. При клубе работали кружки художественной самодеятельности – танцевальный, драматический, хоровой. В 1923 г. Бессоновский клуб (назывался Домом крестьянина) занял первое место среди деревенских учреждений культуры Советской России.

    Безымянный.jpg
    На Бессоновском озере, 1920-е гг.

    Коммуна «Красный стрелок» в Бессонове быстро окрепла, наладила быт. Ей досталось богатое наследство от помещиков, таким образом, традиции Д.А. Путяты и В.А. Дрызлова были продолжены в Бессонове и в первые годы советской власти. Отчасти и тем, что коммуна начала свою деятельность не на пустом месте, объясняется её успех. Скотный двор, доставшийся от помещика, был на 140 голов – «громадное светлое здание с механической подачей воды и корма». Он поражал крестьян окрестных деревень тем, что был чистый, в нём даже были полы. Помещичьих построек осталось много. Но и сами латыши были очень трудолюбивыми и дисциплинированными. Они продолжали традицию рациональной организации и разумного ведения сельского хозяйства, начатую Путятой. Латыши очень хорошо и добротно строили. В бессоновском хозяйстве были двухэтажное зернохранилище, конюшня, сенной сарай, сушилка, рига, ледник, весы, амбар. Постройки были как кирпичными, так и деревянными. Коммунары построили баню, прачечную, пустили лесопильный завод, восстановили сыроварню. В коммуне было две мельницы.

    Члены коммуны жили в бараках, разгороженных на комнаты. Всего было три барака. Снабжение было централизованным. Мануфактуру, промышленные товары привозили из сельмага и районного центра и распределяли между членами коммуны. Продукты производили своими силами. Скот был хороший, все коровы были одной бурой масти. Латыши сажали свёклу и турнепс, которыми кормили скот для получения высоких надоев. Сажали цикорий, из которого варили кофе. Поля хорошо удобрялись, так как скота было много, и давали высокий урожай. Были пасека (70 ульев пчёл) и свиноферма. На полях работали два трактора – тогда ещё редкость в деревне. В коммуне обучали местную молодёжь не только умению культурно вести сельскохозяйственное производство, но и ремеслу: готовили плотников, каменщиков, строителей, механизаторов.

    В коммуне была жёсткая трудовая дисциплина и образцовый порядок. Рабочий день начинался по звонку и заканчивался по звонку, лишних часов никто не перерабатывал, все выполняли только свои обязанности. Латыши были людьми аккуратными и добросовестными. «У них щепочка ни одна не валялась!» - вспоминала уроженка соседней с Бессоновым соседней деревни Комово Александра Сергеевна Трофимова. Например, за порядком в парке следила женщина – латышка Аннета. Парк содержался в идеальном порядке. Все дорожки в парке были посыпаны песочком, везде были клумбы, цветы. Александра Сергеевна рассказала:

    «Пруды были чистые, как янтарные! Вот как ухаживали! Вода была чистая-чистая – только купайся».

    Обедали коммунары в столовой. Обеды выдавались по трудодням. Сколько заработал трудодней, столько получил талончиков, чтобы ходить в столовую. Мёд, молоко, яйца – всё выдавалось по трудодням. Этими же талончиками рассчитывались с сезонными рабочими, которые не являлись членами коммуны. Например, для строительства приглашались плотники, столяры, печники из окрестных деревень. Во время уборки урожая коммунарам помогали школьники и учителя бессоновской школы (эта традиция продолжалась и во времена совхоза «Алфёровский»).
    Их тоже кормили обедами после работы. Столовая поражала воображение крестьянских детей.

    Поистине, революционным новшеством в организации труда на селе было то, что люди имели выходные. Это естественно для работы на фабриках и заводах, но деревенские жители, существовавшие в то время (и особенно во времена коллективизации) в основном за счёт личного подсобного хозяйства, не могли себе этого позволить. У латышей личного подсобного хозяйства не было, всё хозяйство у них было общее, коммунное. Сигнал к началу и концу рабочего дня подавался ударами по железной чушке, висевшей на перекладине у хозяйственных построек. От этого места отправлялись на работу. Когда звучал сигнал к концу рабочего дня, отпрягали лошадей и вели их в стойло.

    Воровство страшно каралось. Это касалось не только членов коммуны, но и жителей окрестных деревень, не считавших большим грехом выдрать пару турнепсин с бессоновских полей, возделываемых коммунарами. Иногда латыши учиняли самосуд, расправлялись с нарушителями собственноручно. Иногда передавали воров в руки государственного правосудия, призывая на помощь закон. Последним председателем коммуны был латыш Дивель. Он отличался высоким ростом и могучим телосложением. Дисциплину восстанавливал при помощи кулака, не прибегая к долгим судебным разбирательствам. За это его ненавидели и боялись мужики соседних деревень.

    К моменту открытия семилетней школы в Бессоново коммуна достигла своего рассвета, латыши жили хорошо, богато по меркам этой местности. Латышки-школьницы были одеты в одинаковые добротные и красивые платья. Это вызывало зависть у бедно одетых их сверстниц из крестьянских семей, которые приходили в школу в обносках, старых платьях и старой обуви или в лаптях.

    С началом коллективизации всё изменилось. На 1936 г. в Бессонове уже значится латышский колхоз «Красный стрелок». Выработанные членами коммуны принципы ведения коллективного хозяйства, совершенно очевидно, вошли в противоречие с интересами страны, вставшей на путь быстрой индустриализации. Колхозы обязаны были сдавать большую часть произведённой продукции государству в счёт выполнения плана. Что по этому поводу думали коммунары доподлинно неизвестно, но в период массовых политических репрессий многие латыши из Бессонова были репрессированы как враги народа.

    Наступил 1937 год. По ночам в Бессоново стал приезжать «воронок». Латышей, членов коммуны арестовывали и увозили в неизвестном направлении. Никто не знал, за что их арестовывают. Забрали почти всех, даже детей. Спаслись только те, кто успел уехать до начала арестов. Арестовывали всех – трактористов, столяров, пчеловодов, конюхов, зоотехников, доярок, садоводов, счетоводов, кладовщиков. Судя по скудным архивным данным, аресты начались 31 июля 1937 года. Продолжились они в ноябре-декабре 1937 г.. Суд над коммунарами был недолгим. Точно известно, что уже 5 января 1938 г. и 8 января 1938 г. были осуждены и приговорены к расстрелу 31 человек. За несколько дней – 26 января, 1, 2 и 7 февраля 1938 г. - приговоры были приведены в исполнение. Таким образом, по коммуне был нанесён удар, от которого она не могла оправиться. Коммуна «Сарканас стрелниекс» в селе Бессоново прекратила своё существование. В период коллективизации коммуна в Бессонове была ликвидирована.

    К моменту, когда подавляющего большинства коммунаров уже не было в живых, её создатель и идейный вдохновитель Бейка Давид Самуилович продолжал бороться за коммунистические идеи по всему миру. Но по возвращении в СССР 20 апpеля 1938 г. он попал под волну аpестов бывших pаботников ИККИ и воевавших в Испании интеpнационалистов. Подвеpгался допpосам в Лефоpтовской тюpьме в Москве. Был пpиговоpен 22 апpеля 1939 г. к 20 годам ИТЛ плюс 5 лет ПП. Отбывал сpок в севеpных лагеpях, где и погиб 7 февраля 1946 г..

    И по сей день никто не знает, за что арестовали и расстреляли членов коммуны. Осталось тайной также, где их расстреливали. Возможно, место их расстрела - печально известная Катынь под Смоленском. Латышку Аннету похоронили в парке, за которым она ухаживала. Но точное местонахождение её могилы неизвестно.

    Побывав в наши дни в Бессонове, трудно поверить, что Путята, Дрызлов и коммуна «Красный стрелок» действительно существовали и успешно трудились на процветание села. Почти ничто сейчас об этом не свидетельствует. Старые любительские фотографии позволяют увидеть Бессоново в недавнем прошлом - в марте 1967 г.. На них запечатлены Бессоновская школа, располагавшаяся в одном из домов помещика Путяты, хозяйственные постройки, в которых жила прислуга Путяты, старая мельница у моста через речку, бессоновский клуб. Спасибо жителю деревни Бессоново Владимиру Ивановичу, который проявил историческую дальновидность весной 1967 г. и направил объектив своей любительской фотокамеры на архитектуру Бессонова.

    Безымянный.jpg
    Бессоновская школа в марте 1967 г. (закрыта в 70-х гг. XX в.)

    Безымянный.jpg
    Хозяйственные постройки, в которых жила прислуга Путяты (в марте 1967 г. - жилой дом).

    Безымянный.jpg
    Старая мельница в Бессонове, март 1967 г.


    Безымянный.jpg
    Дом культуры (клуб), март 1967 г.

    Безымянный.jpg
    Школьный конь Малыш, которого запрягает Владимир Иванович - автор фотографий.

    bessonovo_school.jpg
    Ученики и учителя Бессоновской школы, 60-е годы XX века

    Из всего великолепного хозяйства сохранились лишь очень запущенный и заросший липовый парк, озеро, остатки подвала помещичьего дома, да на кладбище осколки старого надгробия, под которым был похоронен устроитель церкви Знамения Пётр Федорович Гринёв. Особенно удручает тот факт, что большая часть вины за разрушение этого уникального поместья лежит на местных жителях: война уничтожила все соседние селения, но пощадила Бессоново (сгорела церковь и несколько зданий). Старожилы утверждают, что в марте 1943 года Бессоново спас от разрушения латыш - Жан Силевич.

    Безымянный.jpg

    http://alferovo.ru/alfhistory134bessonovo.html#
     
    PaulZibert и kress 71 нравится это.
  2. Ads Master

    Отзывы:
    0
     
  3. Offline

    Юлиа Команда форума

    Регистрация:
    11 сен 2009
    Сообщения:
    8.676
    Спасибо SB:
    15.971
    Отзывы:
    434
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Интересы:
    Краеведение, генеалогия
    «Следы кровавых злодеяний».

    Д. Бессоново Издешковский (теперь Сафоновский) район.

    За несколько дней до прихода частей красной Армии гитлеровцы подвергли мучениям и пыткам 48 пленных бойцов. Храбрые войны на все задаваемые вопросы не вымолвили ни одного слова. Через несколько часов после пыток их всех расстреляли на глазах населения.
    В этой же деревни подверглась казни мужественная патриотка Родины д. Иваново Леоновского с/с «Анна» за то, что она имела связь с партизанами.
    На её глазах повесили 8 человек и последний её девятую. Надевая петлю, Анна сказала: «Отомстят вам, лютые гитлеровские шакалы, за меня. Поплатитесь вы за всех нас, сегодня повешенных. Не сломить вам, лютые псы Гитлера, воли и мужества советских людей в борьбе с фашизмом, ни штыками, ни пытками, ни пулей, ни угрозами. Час расплаты с вами близок». После этих слов её повесили.
    http://smolbattle.ru/threads/Сожженные-дотла.13114/page-2#post-277281
     
  4. Offline

    Юлиа Команда форума

    Регистрация:
    11 сен 2009
    Сообщения:
    8.676
    Спасибо SB:
    15.971
    Отзывы:
    434
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Интересы:
    Краеведение, генеалогия
    1929г.
    Вечером, 7 января в колхозе Бессоново Издешковской волости было много народа - в этот день в колхозе устраивали спектакль.
    Колхозники заканчивали свои работы по хозяйству. Пришли последние работницы со скотного двора. 
    Надвигалась ночь. 
    Вдруг па улице крик: 
    - Пожар!.. Пожар!.. 
    Всполошились. Колхозники и все, кто пришел на спектакль, выбежали на улицу. 
    Прожорливое пламя лизало уже громадными языками хозяйственные постройки колхоза: сарай с соломой и склад сельско-хозяйственных машин. А совсем рядом—конюшня, — а там стоят 10 лошадей колхоза. 
    Быстро вывели лошадей. Надо спасать инвентарь. Но уже всюду огонь. Колхозники бросаются в огонь, вытаскивают одна за другой с.-х. машины. 
    - Трактор!.. Спасайте трактор!.. 
    Но огонь полонил уже трактор. 
    Тяжелую машину не вытащишь на руках. И трактор погиб. 
    3 с лишним часа бушевал огонь. 3 с лишним часа колхозники героически вырывали из пламени тяжелым коллективным трудом добытые с.-х. машины- Но огонь уже вытащенные из сарая машины значительно повредил. 
    Так же самоотверженно, как в годы гражданской войны бросались в кровавую схватку с белыми, колхозники и в эти часы боролись с огненной стихией.
    И в тот момент, когда коммунары, измученные н борьбе с огнем, снова и снова кидались спасать имущество, группа зажиточных и кулаков из тех, кто пришел па "спектакль", с возмутительным хладнокровием преступно стояли в стороне. 
    Кто-то из толпы даже кидал реплики: 
    - Пущай горит!.. 
    А когда отдельные парни срывались помочь колхозникам, кулаки провожали ядовитыми насмешками и даже сгоняли с крыши горевшего сарая тушивших огонь парней... 
    Что это было: пожар от неосторожности, или явный поджог?.. 
    Несомненно, последнее. От случайности огонь не охватят сразу нею постройку. Наконец, это отношение к тушению пожара. 
    Кулацкая группа, раньше убившая общественника Волкова (Дымское близко от Бессонова), теперь протянула свою преступную руку к колхозу, тому самому колхозу Бессоново, который является показательным в уезде, к которому

    Бессоново РП 1929-01-13 №10 Издешковская.jpg

    Газета "Рабочий путь" от 13.01.1929г. №10
     

Поделиться этой страницей