Торопец - путешествие в прошлое

​

Торопец — город (с 1074 г.) в России, административный центр Торопецкого района Тверской области.

Население — 13 033 жителя (2010 год; 14,6 тыс. по переписи 2002 года).

Город расположен на западе Валдайской возвышенности в 263 км к западу от Твери, на реке Торопе, протекающей в черте города через озёра Соломенное и Заликовское. Железнодорожная станция на линии Бологое — Великие Луки. К югу от города проходит автодорога М9 E 22 «Балтия», а также железная дорога Москва — Рига (станция Старая Торопа, расположенная в одноимённом посёлке городского типа), которые обеспечивают связь города со столицей.

Средние века

Первое упоминание города в летописях относят к 1074 году (при этом в летописном тексте говорится о торопечанине преподобном Исаакии Печерском). Сам же город впервые упоминается в документах под 1168 годом как центр самостоятельного Торопецкого княжества (к XII веку относятся сохранившиеся в центре города древние валы, насыпанные, по всей вероятности, первым торопецким князем Мстиславом Ростиславичем Храбрым — сыном смоленского князя Ростислава). Княжество было небольшим и находилось между рекой Торопой и верхним течением Западной Двины, гранича с землями смоленскими, новгородскими и полоцкими. Через город проходил знаменитый путь из варяг в греки. После смерти Мстислава Ростиславича княжение перешло к его сыну — Мстиславу Мстиславичу, прозванному позже Удатным.

Позднее Мстислав Удатный передал торопецкий стол брату — Давиду Мстиславичу. В начале 1212 года торопецкие войска Давида вместе со войсками псковского князя Всеволода Мстиславича участвовали в походе Мстислава Удатного (занимавшего тогда новгородский стол) в Северную Эстонию, в результате чего эсты были обложены данью.

С XIII века усиливается натиск литовцев на Торопец. Так, в 1225 году нападение литовских князей было отбито совместными усилиями войсками Давида Мстиславича и новгородского князя Ярослава Всеволодовича, но в 1226 году Давид пал в бою с литовцами близ Усвята — города на востоке Полоцкой земли. В 1245 году имело место самое крупное вторжение литовцев в русские земли; они захватили было Торопец и разорили его, но новгородское войско Александра Невского отбило город, а затем в двух жестоких сражениях — у Жижеца к северу от Смоленска и Усвята) — наголову разбило литовцев (для Александра Невского Торопец был значим ещё и потому, что именно в нём в 1239 году состоялась свадьба князя с Александрой, дочерью полоцкого князя Брячислава).

В 1362 году Торопец всё же был занят литовским князем Ольгердом и вошёл в состав Великого княжества Литовского.

9 августа 1500 года в ходе русско-литовской войны 1500—1503 гг. войска московского полководца, новгородского наместника Андрея Челяднина взяли Торопец; по заключённому 25 марта 1503 года Благовещенскому перемирию, завершившему войну, Торопец и 18 других порубежных городов отошли к Русскому государству. В 1580 году в ходе Ливонской войны Торопец подвергся осаде со стороны войска польского короля Стефана Батория, не достигшего, впрочем, успеха, и в 1582 году город в соответствии с итогами Ям-Запольского мира между Польшей и Москвой остался за русскими.

Новое и новейшее время

В начале XVII века, в годы Смуты, Торопец был взят и разорён поляками. В 1609 году поляки в результаты битвы под Торопцем были изгнаны, но уже в 1617 году Торопец стал мишенью нападения украинских казаков.

В XVI—XVII веках возрастает роль Торопца как значительного торгово-ремесленного центра на западных рубежах русского государства. С XVIII века здесь активно развивалось кожевенное ремесло. С 1708 года город вошёл в состав Ингерманландской губернии (с 1710 года называвшейся Санкт-Петербургской), с 1719 года входит в Великолуцкую провинцию Петербургской губернии, с 1727 года — в Великолуцкой провинции Новгородской губернии. С 1777 года получил статус уездного города Псковской губернии.


15 декабря 1778 года Екатерина II подписала план коренной перепланировки города Торопца


Торопецкий кремль


Макет кремля. До наших дней не дошло ни одно его сооружение.

В 1897 году в Торопце проживало 7556 жителей (90 % православных и 8 % евреев, остальные — католики, лютеране и старообрядцы). Имелось 18 церквей и 1527 жилых зданий, 28 заводов и фабрик. После строительства в 1905—1907 годах торопецкого участка железной дороги Бологое — Полоцк Торопец стал центром торговли лесоматериалами.

28—30 октября (10—12 ноября) 1917 года в Торопце была установлена Советская власть.

С 1935 года Торопец числится в составе Калининской области РСФСР. С 29 августа 1941 года по 21 января 1942 года был оккупирован немецкими войсками (освобождён в ходе Торопецко-Холмской операции). В апреле 1962 года Торопцу был присвоен статус города областного подчинения, но уже в 1965 году Торопец вновь стал городом районного значения.

 

Торопец. Площадь Невского.


Церковь Троицы Живоначальной


Собор Троицы Живоначальной




Григорович Анатолий – родился 03.05.1896 в Витебске, проживал:
Псковская губерния, город Торопец, Московская улица, курсант Русского авиационного корпуса, получил свидетельство 09.07.1917

 

НАСЕЛЕНИЕ ТОРОПЦА И УЕЗДА В XVI-XXIII ВЕКАХ
Статья Т.М.Кирилловой в сборнике "Научные чтения, посвященные 925-летию г.Торопца и 160-летнему юбилею М.П.Мусоргского"



После присоединения в 1503 году Торопецкой земли к Московскому государству был образован Торопецкий уезд. Он занимал меньше пространства, чем Торопецкая земля в XV веке: ее западные волости (Плавецкая, Жидецкая и Озерецкая) отошли к Великолукскому уезду, а восточные (Рожна, Бибирево и восточная половина Старцевой) — к Бельскому. В новообразованном Торопецком уезде удерживалось прежнее деление на волости и перевары, сохранившие старинные названия.
В первой половине XVI века во главе Торопца и его уезда стояли наместники великого князя Московского, выбиравшиеся из знатнейших княжеских фамилий. Из них упоминаются: князь Михаил Михайлович Курбский (в 1522 году), князь Михаил Иванович Кубенский (в 1525 году) и князь Александр Ванбольский (в 1540 году). Церкви, входившие в состав Торопецкой десятины, с начала XVI века подчинялись Московским митрополитам.
Изобилие рек и озер в уезде, дремучие леса и болота — все это способствовало формированию очень редкой сети поселений. Историк С.Б.Веселовский сравнивал такую местность с леопардовой шкурой, где лес служил фоном, заселенные территории — пятнами. В XVI-XVIII веках Торопецкий уезд был по сравнению с соседними (Великолукским и Новоржевским) уездами самым малонаселенным. Количество всех поселков в 1541 году доходило до 1655, число дворов составляло 2450, взрослое мужское население - 4600 человек. Население в уезде, по предположению историка И.И.Побойнина, в этот период составляло около 15000 душ обоего пола.
Рождаемость была высокая и превышала смертность, поэтому население в уезде заметно умножалось, увеличивалось и число новых деревень и починков.
Но опустошения, произведенные в 1580 году войсками Стефана Батория, оставили заметные следы. По приправочной перечневой книге Григория Колединского и Нечая Сорочнева 1584 года, оказалось «пустоты» около 4770 десятин.
Еще ужаснее было «литовское разорение» в Смутную эпоху, когда запустела значительная часть уезда. И.И.Побойнин в книге «Торопецкая старина» сообщает: «В 1628 году из Торопца доносили в Москву: «А ныне по рубежу пусто: по твоей государеве земле живущих деревень нет на 15 верст, и запустело де от войны литовских людей тому лет с двадцать; а которые де крестьяне по рубежу жили, и те побиты, а ныне померли…»
В 1631 году в Торопецком уезде находилось: 4 села, 179 селец, 35 деревень, 14 починков, 12 выставок. Следовательно, из 1655 жилых мест, существовавших в 1541 году, осталась лишь одна третья часть — 564 поселка, а дворов — 895.
С уменьшением числа крестьян в этот период времени значительно умножалось число поместий и помещиков. С 43 поместий в 1541 году число их возросло в 1631 году до 193, и на каждую помещичью семью в среднем приходилось уже только по 7 семейств крестьянских. Общее число населения составляло всего около 5486 человек. После 1631 года население Торопецкого уезда стало быстро возрастать и уже в 1678 году было весьма многочисленным, достигнув 22824 человек обоего пола. В дальнейшем за 200 лет оно увеличилось в 4 раза и в 1887 году составило 88948 человек. В 1541 году крестьяне Торопецкого уезда большею частью находились еще в прежнем независимом положении и, за исключением небольшого числа «людей», были лично свободны.
По-прежнему некоторые деревни назывались переварскими, а их обитатели переварскими крестьянами. Это была отжившая свой век старина, московским писцам не совсем понятная, поэтому они делали много ошибок.
В это время кроме крестьян, живших в черных волостях, в уезде жили крестьяне на поместных землях. Они обязаны были давать землевладельцу: 1) доход деньгами, 2) хлебный доход рожью, овсом и другими культурами, 3) мелкий доход баранами, полтями мяса, курами и т.д.
В конце XVII века, когда крепостное право достигло полного развития, положение торопецких крестьян не было таким тяжелым, как в других уездах Московского государства. В XVI и в XVII веках Торопецкий уезд представлял большой простор для земледелия, и оно было главнейшим занятием крестьянского населения.
В конце XVII века, несмотря на сильно умножившееся население, которое должно было увеличить число распаханных земель, значительная территория была занята лесом. Большим подспорьем хлебопашеству служили озота и рыбная ловля. Леса были богаты горностаем, волком, куницей, норкой, белкой, барсуком, медведем.
Меха, добытые охотниками, были главным товаром торопецких купцов. В реках и озерах попадались в большрм количесвте белая рыба: щука, сом, окунь, карась, судак. В Серёже, Вревице и Столопенке водились лососи и жемчужная раковина.
Торопец в XVI и XVII веках был расположен к северу от той местности, где в старину находился городской кремль, и разлделялся в новое время на «город» и «посад». Собственно «город», имевший в окружности менее версты, находился на острове, окруженном озером Соломенно и рекой Торопой.
Торопецкий посад уже в первой половине XVI века, как видно из писцовой книги 1540 года, занимал почти то же пространство, что и в XIX веке. Лучшая часть посада, «Старый острог», имела в окружности более полутора верст, к ней примыкала менее населенная часть посада, в которой находились стрелецкая, пушкарская и посадская слободы; весь посад, вместе с находившимся в ней слободами, имел в окружности менее трёх верст. К посаду с восточной стороны прилегало озеро Соломено, с южной — река Торопа. Количество населения Торопца в 1540 году достигало 2400 человек, не свитая боярских детей, живших большей частью в своих поместьях. Чума 1566 года и бедствия смутной эпохи значительно уменьшили сило городских жителей. В 1619 году в Торопце проживало не более 1500 человек.
В 1630-е годы население города резко возросло за свет увеличения количества ратных и тяглых людей и в середине столетия доходило до 4000 душ обоего пола.
В 1666 году, вследствие временного увеличения числа торопецких стрельцов, оно достигало 4500 человек. Но затем, к концу XVII века, несмотря на постепенное умножение посадских людей, общее число городских жителей, вследствие сокращения стрельцов, едва ли превышало 4000.
С начала XVIII столетия торопецкое городское население состояло из людей, принадлежащих к торгово-ремесленному классу. Вскоре в этом пограничном городе появился новый класс населения — стрельцы. В начале XVII века нужды военного времени заставили довести их число до весьма высокой цифры, причем набирали их большей частью из посадских людей, число которых в то время и без того было незначительно. Тяглых посадских людей оставалось весьма небольшое количество, и городское население состояло преимущественно из ратных людей. Торопец готов был совсем превратиться в военное поселение. Однако после прекращения смуты и с наступлением более ирного времени все изменилось, и вскоре началось постепенное увеличение количества посадских людей, не прекращавшееся до самого конца XVII века. Наоборот, число торопецких стрельцов к концу столетия уменьшилось, притом службу свою в то время они несли большей частью вдали от своего города. Вследствие этого характер городской жизни и функции города изменились, и Торопец снова приобрел утраченные было им характер и значение пограничного торгового города.
Лиц, принадлежавших к белому и черному духовенству, в XVI и XVII веках в Торопце было довольно большое количестве, так как в городе находилось не менее 12 церквей, два мужских и один женский монастыри.
Торопецкие дворяне и дети боярские не были постоянными жителями города. У многих торопецких и Холмских помещиков в городе и на посаде были дворы, в которых в мирное время жили их дворники. Но при вторжении неприятеля в Торопецкий или Холмский уезды они вместе со всеми своими семействами переселялись в Торопец и являлись главными защитниками его от врагов.
Городское население в XVI-XVII веках занималось земледелием и скотоводством, а также рыболовством. И.И.Побойнин в «Торопецкой старине» отмечает: «Торопецкие посадские люди в XVI-XVII веках держали для мяса и молока весьма значительное количество коров, овец и коз…», лошадей было меньше. Они принадлежали в основном ямщикам и землепашцам.
Обрабатывающая промышленность, издавна имевшаяся в городе, в это время не получила значительного развития. В Торопце существовали воскобойники, сыромятники, скорняки, овчинники, епанечники, шапочники, седельники.
Между торопецкими мастеровыми людьми в XVI веке по своей численности выделялись сапожники, кузнецы и серебряных дел мастера. В XVII столетии начало развиваться кожевенное производство. В 1717 году насчитывалось еже 7 заводов. В этот период времени в Торопце существовали небольшие мельницы, винокурня, пивоварня, воскобойня и кузницы.
Во всяком уездном городе имелось небольшое число торговцев, которые были посредниками между уездными и городскими жителями в деле обмена продуктами их труда.
Торопец имел выгодное положение между Москвой и польско-литовским государством, поэтому выполнял посредническую функцию. Торопецкие купцы находились в весьма выгодных условиях, и торговля была весьма прибыльной.
Торговые люди разделялись на два разряда: одни торговали на местах, другие в отъезде. Торговля велась не только местными товарами, но и привозными. Торопецкие купцы вывозили за пределы уезда меха, рыбу, мясо, кожу, хлеб, изделия из льна и кожи. В Торопец везли соль, сахар, орехи, мед, яблоки, сукно.
В XVIII столетии Торопецкая торговля продолжала развиваться. Торопецкие купцы приобрели повсеместную известность и значительно расширили круг своих торговых операций. Не переставая посещать различные литовские и московские ярмарки, они торговали на Ирбитской ярмарке, на ярмарках в Санкт-Петербурге, Лейпциге, Данциге и даже в Китае. В XVIII веке, благодаря торговле, в Торопце появилось немалое число богачей. Они построили себе в городе двухэтажные дома красивой архитектуры и каменные кладовые для хранения товаров; некоторые из них на собственные средства построили церкви.
Многие архитектурные строения сохранились и до сегодняшнего дня и придают Торопцу самобытность и неповторимость. Пока Торопец был городом и порубежным и торговым, это положительно влияло на уровень жизни горожан, способствовало развитию торговли, особенно заграничной. Хотя жизнь на рубеже враждующих государств была для торопчан неразрывно связана со многими тревогами и материальными потерями, однако порубежное положение давало важное торговое преимущество, и обеспечивало экономическое процветание. В конце XVIII столетия, после присоединения Белоруссии к Русскому государству, положение Торопца изменилось. Город уже не был порубежьем и не мог пользоваться выгодами своего прежнего привилегированного положения. Все торговые пути теперь проходили вдали от Торопца, и благосостояние его жителей стало снижаться.

http://www.toropets.net/modules.php?name=History&pa=showpage&pid=6

КОМПЛЕКТОВАНИЕ И РАЗМЕЩЕНИЕ ПОЛКОВ РУССКОЙ АРМИИ В XVIII И В НАЧАЛЕ XIX ВЕКА В ГОРОДЕ ТОРОПЦЕ
Статья Б.А.Пискунова в сборнике "Научные чтения, посвященные 925-летию г.Торопца и 160-летнему юбилею М.П.Мусоргского"

Город Торопец к начале XVIII века потерял значение крепости на западных рубежах России. Окружавшая его деревянная стена протяженностью в 461 сажень (978 метра), с двумя проезжими и шестью глухими башнями, к 1710 году развалилась, и укрепление больше не восстанавливалось. (В городе Великие Луки, отстоявшем в то время на 20 верст от полькой границы, деревянная стена, окружавшая город, протяженностью 528 саженей, с двумя проезжими и девятью глухими башнями, сгорела. Вместо нее в 1708 году построили земляные укрепления с пятью бастионами, на которых установили 13 медных и 30 чугунных пушек, 2 мортиры. Гарнизон города состоял из 664 человек пехоты и 41 человека артиллерийской команды).
В Торопце не содержался постоянный гарнизон, в городе и уезде квартировали полки пехоты и кавалерии. Войны, которые вела Россия в XVIII веке с Турцией, Пруссией, Швецией, заставляли постоянно перемещать полки армии с южных рубежей на северо-западные и наоборот. Полки не задерживались на квартирах в одном месте на длительный срок. В городе Торопце и уезде, сменяя друг друга, стояли на квартирах Ингерманландский драгунский, Нарвский конно-гренадерский, Каргопольский драгунский и несколько пехотных полков. Нарвский драгунский полк, переформированный в 1755 году в конно-гренадерский, отличился в войне с Пруссией. В сражении при Гросс-Егерсдорфе, действуя на левом фланге армии, он опрокинул и разбил бросившийся на него полк прусский гусар и пять эскадронов драгун. В 1758 году три эскадрона, в состав которых отобрали лучших людей и лошадей полка, оставили на театре военных действий, остальные три отправили в назначенное полку место стоянки — город Торопец. Отсюда шло пополнение сражавшимся в Пруссии, Силезии, Бранденбурге и Померании эскадронам, принявшим участие во взятии Берлина. В 1763 году они вернулись в Торопец, где полк был переформирован в карабинерный.
(Конно-гренадеры носили на широкой перевязи гренадерский сумы, где хранились небольшие гранаты, которые они бросали в бою. У карабинеров их не стало, отменили и высокие медные гренадерские шапки, осталось оружие: небольшой карабин, палаш и пара пистолетов).
В 1768 годе полк ушел воевать в Польшу против конфедератов. Его место заняли, сменяя друг друга, другие полки. имея противниками в войнах XVIII века Швецию, Пруссию или Туркию, русская армия имела достаточное количество полков пехоты и кавалерии для достижения победы. Положение изменилось, когда противником в войне стала наполеоновская Франция, подчинившая себе одно за другим государства Европы. Россия была вынуждена увеличивать численность армии. В 1803 году было сформировано вновь 6 драгунских и 7 мушкетерский (пехотных) полков, в 1805 — еще 2 драгунских и 7 мушкетерский. В последующие годы продолжалось формирование новых полков пехоты и кавалерии. В 1806 году полковником Шепелевым в городе Торопце был сформирован гусарский полк в составе 10 эскадронов. Для этого из уже существующих гусарских полков выделили 5 эскадронов, дополнив их рекрутами. Полк назвали Гродненский гусарский. Один эскадрон из Сумского гусарского полка привез в Торопец его командир майор Куньнев. Полк выступил в поход в январе 1807 года, сражался с французами при Прейсиш-Эйлау, под Фридляндом. В войне со Швецией отличился в боях на территории Финляндии, участвовал в переходе через замерший Ботнический залив в Швецию. В этих боях особенно отличился майор Кульнев, ставший командиром полка.
В Отечественную войну 1812 года полк в составе корпуса Виттенштейна сражался под Клястицами, Полоцком, когда было оставлено продвижение французов на Ригу, Псков, Санкт-Петербург. В этих боях погиб Кульнев. В 1824 году полк был назван Клястицким гусарским, позднее стал 6-м гусарским Клястицким генерала Кульнева. Для пополнения армии и формирования новых полков требовались люди. Российская армия, начиная с 1705 года, комплектовалась рекрутами, которые собирались сначала с определенного количества крестьянских, посадских, бобыльских дворов ( в 1705 году 2 рекрута с 20 дворов), позднее, после проведения в 1722 году переписи всего податного населения России (ревизии), с определенного количества мужчин (ревизорских душ).
Поставщики приводили рекрут в города, откуда их партиями отправляли в войска, где распределяли по полкам. Город Торопец был таким сборным пунктом для восточной части Псковской губернии. В полках рекруты, пройдя обучение, становились профессиональными солдатами, ибо их служба сначала была бессрочной, позднее ее ограничили 25-ю годами. Когда рекруты поступали в небольшом количестве, на пополнение убыли, это мало сказывалось на боеспособности полка. Положение изменилось после 1800 года. В 1800-1801 годах набора рекрут не было. С 1803 года наборы стали проводить регулярно, увеличивая количество призванных из года в год: 1803 год — 2 рекрута с 500 ревизорских душ, 1805 год — 4 рекрута с 500 душ (брали рекрутом при росте не менее 2 аршина 4 вершка, т.е. около 150 см), 1806 год — 4 рекрута с 500 душ, а в дополнительный набор еще 1 рекрута с 500 душ, требование к росту снизились до 2 аршин 3 вершков (около 145 см), возраст призываемого подняли до 36 лет. Теперь формируемые полки состояли больше, чем на половину из рекрут.
Было решено обучать рекрут перед отправкой их в полки. Для этих целей в губерниях России были созданы Запасные рекрутские депо, где рекрут собирали после набора, давали им предварительно подготовку к несению военной службы и уже после этого направляли в войска. Обучение длилось 9 месяцев и больше, но не меньше 8. Создавалось одно депо на дивизию, в каждом из них обучалось не менее 2300 человек. От дивизии для обучения рекрут в депо выделялась команда из 6 обер-офицеров, 24 унтер-офицеров и 240 рядовых, кроме того 3 барабанщика, 3 цирюльника, 3 лазаретных служителя. Депо имело лазарет на 50 человек. Во главе депо стоял штаб-офицер. Рекруты в депо были разделены на 6 рот, каждая из них на 4 доли или капральства. При уходе рекрут партиями в полки роты и капральства сокращались, с тем, чтобы всегда они имели полный комплект. К командиру депо был прикомандирован адъютант из офицеров инвалидной роты, из этой же роты один обер-офицер, один унтер-офицер и 10 рядовых при уходе рекрут в полки, до прибытия следующей партии, несли караульную службу у складов и лазарета. Из обучающихся во 2-м кадетском корпусе при выпуске их в офицеры ежегодно по 6 человек направляли вместо полка в каждое депо. В январе 1809 года действовало уже 29 Запасных рекрутских депо, одно из них — в городе Торопце. Рекруты депо на зимних квартирах размещались в городе и селениях уезда, с 1 июня по 15 июля все собирались в лагерь. По окончанию обучения в каждом депо сначала отбирали рекрут в полки гвардии и отправляли их в Санкт-Петербург, затем 1 октября уходила первая партия. Через каждые трое суток остальные отправлялись в сборные места дивизии — сначала 6 рот пехотных, потом кавалерийские.
В сборном месте командир дивизии распределял рекрут по полкам. С момента движения со сборного места в свой полк рекрут считался уже рядовым (первое воинское звание нижнего чина армии). До этого времени он получал питание от населения тех мест, где стоял на квартире, теперь от провиантского департамента армии — жалованье полковое, а не рекрутское. Запасное рекрутское депо в городе Торопце готовило пополнение для полков 3-й дивизии. Во время набора 1809 года 1157 рекрут Псковской губернии были направлены на сборные пункты в городах Порхове, Новоржеве и Торопце, откуда в Запасные рекрутские депо городов Холма и Торопца, в эти же депо отправили рекрут из город Ревеля (Таллинна) — 379 человек. Из Симбирской губернии, со сборных пунктов городов Самара, Ардатов, Сызрань — 4031 человек в депо городов Торопец, Холм, Новомиргород, Новгород Северский. Из Виленской губернии (Литва), а именно из Ошмян, Шавли (Шауляй), Вязры — 3132 рекрута в депо городов Глухов, Торопец, Холм.
Из этого количества, после обучения в Торопецком депо, на сборное место 3-й дивизии в город Борисов были направлены 1911 рекрут в пехоту и 351 в кавалерию.
При наборе в сентябре 1810 года рекруты Тверской губернии, собранные в Осташкове (981 человек), были направлены в депо города Торопца. Рекруты Витебской губернии, собранные в городе Велиже (1100 человек), — в Торопец, собранные в городе Себеже (959 человек) — в Холм.
В 1811 году стало ясно, что Наполеон готовит Великую армию для вторжения в Россию. Россия готовилась дать отпор, был увеличен набор рекрут. В марте число Западные рекрутских депо было увеличено. Дополнительно при гарнизонных внутренних батальонах были организованы Запасные рекрутские депо 2-й линии, в том числе в городах Твери и Новгороде.
Теперь 3-я дивизия получила рекрут из города Вязьмы, а из Торопецкого депо они шли в 4-ю дивизию. В январе 1812 года из Торопецкого депо ушло в полки 4-й дивизии 4117 рекрут, из них 3017 в пехоту и 600 в кавалерию, 500 человек в Псковское артиллерийское депо. В артиллерийские депо с 1811 года направлялись не из губернии, а из Запасных рекрутских депо, ибо служить в артиллерии отбирались рекруты ростом не ниже 2 аршин 6 вершков (около 160 см), но при крепком телосложении допускалось не ниже 2 аршин 5 вершков.
С начала войны 1812 года рекруты из депо ушли в войска. Холмское и Торопецкое депо сформировали пехотный батальон, 4 кавалерийских эскадрона дали Старорусское, Холмское, Торопецкое, Ельницкое и Рославльское депо. В конце 1812 года ушли в войска и остальные рекруты, депо прекратили существование и больше не возобновлялись.

http://ticshen.narod.ru/Book8_1.html

ТОРОПЕЦ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1812 ГОДА
Статья В.А.Кудашкина в сборнике "Научные чтения, посвященные 925-летию г.Торопца и 160-летнему юбилею М.П.Мусоргского"



1812 года для судьбы России в XIX веке был наиболее знаменательным.
С древности Торопец был прифронтовым городом. Но постепенно, с расширением размеров государства, он переходил все более и более в тыл и к началу XVIII века уже оказался в тылу и представлял из себя такого пункта, который следовало укреплять, держать войска, город постепенно перешел на положение тыловой базы снабжения русской армии.
И вот прошел период — и в начале XIX века возникла угроза вторжения огромной наполеоновской армии в пределы Российской империи, и Россия с 1810 года стала готовиться к войне. Сражение с Наполеоном было неизбежно. Готовились обе стороны. И когда говорят , что Наполеон вероломно напал, это не так. Это была другая эпоха, когда государства могли разрешить какие-то проблемы только вооруженным путем.
Нужно было реально подходить к этому делу, и относительно города Торопца было принято решение создавать здесь резервный корпус, второй — в районе Мозыря, т.е. это должен быть решающий резерв тем армиям и корпусам, которые находились непосредственно на северо-западной границе. В районе Торопца создавались резервные пехотные и кавалерийский части численностью до нескольких тысяч человек. Это был один из передовых пунктов по сбору резервных войск. Затем, когда начались боевые действия, боевая обстановка изменилась настолько кардинально, что пришлось все формирования. которые создавались в районе Торопца, распределить по русским частям, которые понесли наибольшие потери. Командовал этим корпусом генерал-лейтенант Каменский, который затем возглавлял Петербургское ополчение, а военные события развивались так, что Наполеон после захвата Смоленска отказался идти на Петербург, на столицу, и стал преследовать русскую армию на московском направлении. Такое произошло впервые за время его правления: он обычно захватывал в первую очередь столицу вражеского государства.
После начала войны Манифестом от 6 июля (по старому стилю) 1812 года Александр I объявил о созыве внутреннего ополчения по трем округам. Первый округ — это, естественно, все губернии, прилегающие к театру боевых действий. Ближайшими оказались Смоленская, Тверская, Московская, Новгородская, Петербургская. Псковская губерния не объявлялась внутренним ополчением. Но когда начались боевые действия, возникло стихийное желание как у крестьян, таки у дворян защитить свою территорию. и на территории Торопецкого уезда был создан отряд внутреннего ополчения, который был вооружен, как правило, крестьянским хозяйственным оружием — пиками, топорами, а из местного арсенала части ополченцев выдавали оружие. Это ополчение численностью около 2000 человек выступило к границе Торопецкого уезда и приготовилось отражать возможные атаки небольших отрядов противника.
В это время, после захвата Смоленска, боевые действия приблизились к стенам Москвы. К этому времени вооружилось Тверское ополчение в количестве около 15000 человек. Но командование армии понимало, что ополчение недостаточно вооружено, и не выдвигало его в район боевых действий. Оно продолжало вооружаться в Твери и в октябре выступило через город Белый на территорию Курляндии.
К этому времени, после Бородинского сражения, наполеоновские войска понесли такие колоссальные потери, что даже не могли удержать то, что они захватили, и дезорганизованная французская армия предприняла попытку отступления с небольшими потерями сначала к Смоленску, а в случае его потери — к границе империи по реке Неман. Но так как дезорганизация армии достигла катастрофических размеров, отряды мародеров покидали боевой строй и растекались по территориям различных уездов вдоль Смоленской дороги. На Торопецком направлении никаких крупных организованных отрядов противника не было. Отряды мародеров, как правило, в большинстве своем достигали не более нескольких сот человек и при организованной атаке любого, даже крестьянского, ополчения сразу разбивались и захватывались в плен. Наибольшие бои проходили в Сычевском районе, на территории Бельского уезда, но до Торопца регулярные боевые действия с применением пехоты и артиллерии не дошли. Как только противник был отброшен за Неман и полностью разгромлен, Торопец превратился в передовую базу снабжения российских войск, которые перешли границу — Неман — и стали преследовать противника на территории Центральной и Западной Европы.
В Торопце возобновлялась мирная жизнь. Внутренние губернии снабжали армия, в первую очередь, продовольствием, амуницией и всем необходимым. Жизнь Торопецкого уезда, который входил в Псковскую губернию, перешла в мирное русло. В 1813 году Александр I объявил всему псковскому дворянству благодарность за то, что приняли участие в отражении супостата. О патриотизме местных жителей говорит следующий факт: псковская губерния собрала пожертвование в 14352334 руб., не входя в те 16 губерний, где создавались боевые ополчения. Одного этого достаточно, чтобы показать, как русские люди отреагировали на бурные события 1812 года и какую посильную роль в этом сыграл город Торопец.

http://www.toropets.net/modules.php?name=History&pa=showpage&pid=7

 

Виды современного города.

























http://visualhistory.livejournal.com/tag/Тверская земля

 

(по воспоминаниям очевидцев оккупации Торопецкого района с 29.08.41.по 21.01.42.)

Из миллионов и миллионов эпизодов складывается грандиозное полотно битвы с фашизмом. Из эпизодов героических, ставших общеизвестными, и событий, на первый взгляд, малоприметных.
Торопец фашисты захватили 29 августа 1941 года. Немедленно после оккупации немецкий комендант города дал распоряжение наскоро сфабрикованному городскому управлению взять на учет всех возчиков и лошадей. Список возчиков городской управы с 1 по 15 октября 1941 года составлял 95 человек. То и дело владельцы лошадей получали под расписку через полицию очередной приказ комендатуры. Городские возчики не успевали обслуживать обширные потребности немецких властей. Когда у гитлеровцев не оказывалось лошадей, они без стеснения использовали порабощенное население (в том числе и подростков) в качестве тягловой силы, нагло нарушая тем самым статью 52-ю Гаагской конвенции 1907 года, подписанную Германией, которая запрещала использовать мирное население завоеванной территории. Между тем женщины стирали немецкое белье, протаптывали тропинки в глубоком снегу, чтобы «господам» немцам было удобнее ходить. Любому повару ротной кухни, офицерскому денщику, любому обознику было твердо внушено, что он пришел в Советский Союз как властелин, что единственное назначение советского населения — рабский труд на немцев, которые являются «расой господ». Обозник считал ниже своего достоинства вычистить лошадь, помощник повара — наколоть дров, денщик — подтереть пол. Чего уж говорить об офицерах, надувшихся, как индюки, от своего мнимого величия.


Виселица, построенная фашистами в центре Торопца

Об их так называемом «величии» более чем красноречиво свидетельствует рассказ, записанный Л. Лисовской, со слов жителей Торопца:

«После того, как немецкая свора заняла город, был издан приказ, чтобы все еврейское население от 13 лет и старше носило на рукаве белую повязку с синею звездою. Через некоторое время все еврейское население города было согнано в отдельный дом-общежитие рабочих льнозавода, где они и жили, влача самое жалкое существование. Полураздетые (все имущество было отобрано немцами), полуголодные, они вынуждены были сидеть в четырех стенах, боясь попасть на глаза полиции и жандармерии. В один из ноябрьских дней 1941 года жители заметили, что полицейские останавливали и отправляли по домам всех проходящих по улице. Вскоре движение прекратилось, и со двора общежития послышались душераздирающие крики. Подросток Миша Иванов вместе с двумя своими товарищами незаметно пробрался ко двору. В щели забора они увидели, что во дворе вырыты две огромные ямы, около которых стояла группа немецких солдат и два офицера. Через некоторое время жандармы вывели из дома пятерых евреев со связанными руками и поставили на краю ямы. Немецкие солдаты дали залп, несчастные упали в яму. Спустя несколько минут, полицейские привели еще пять человек, в том числе женщин, с которыми поступили также. Детей бросали в яму живыми на трупы матерей, а тех, кто цеплялся ручонками, здесь же умерщвляли. Так было уничтожено 95 человек, в том числе 15 детей в возрасте от года до 13 лет. После жуткой расправы, довольные „работой“, палачи всю эту массу живых и мертвых тел закопали».

Как напоминание о жуткой расправе над евреями на еврейском кладбище был установлен памятный камень, а впоследствии — обелиск.
На территории Троице-Небина монастыря был устроен лагерь для военнопленных, где погибло от холода и голода около двухсот человек.
В первых числах сентября 1941 года по главной улице Торопца ехала немецкая грузовая машина, с которой передавали приказ гитлеровских властей, что завтра в 4 часа дня состоится казнь пойманных партизан и что народу приказывается явиться к месту казни. Возле мясных рядов состоялась казнь партизан. На дубе были повешены Артемий Ларионов и Василий Евграфьев.

Когда палачи набросили петлю на Евграфьева, он крикнул стоящей толпе: «Товарищи, боритесь за свободу!»

После этого гитлеровцы построили виселицу в центре города. Здесь фашисты и производили кровавую расправу над жителями города и района. Однажды из городской управы фашисты гнали жителей города на раскорчевку пней. Когда народ проходил мимо немецкой комендатуры, вышел офицер и сказал, что сейчас будут казнены четыре красноармейца. И действительно, через 10-15 минут фашисты вывели четырех человек со связанными назад руками. И заставили подняться на стол, накинули на шеи петли, и стол вырвали из-под ног. Три часа висели жертвы фашистского террора.
В числе четырех был и слесарь льнозавода Павел Добрынкин, повешенный за то, что его брат Николай служит в Красной Армии. Причем, Павла трижды вешали и снимали с виселицы, требуя одного — согласия работать на них.

Он трижды ответил: «Нет!»

Немцы всеми силами пытались поработить советский народ. Это не всегда удавалось. Когда немецкое командование задумало наладить работу железных дорог, железнодорожники всеми мерами саботировали это мероприятие. Осмотрщик вагонов Иван Львов при помощи товарищей в конце 1941 года вывел из строя до 30 вагонов, уничтожив воздушное сцепление тормозов. Немецкие власти заподозрили осмотрщика в порче вагонов. Его арестовали, и целую неделю пытками добивались признания и выдачи товарищей, помогавших ему. Немцы приводили Львова на квартиру и мучили его на глазах матери, жены и детей. Связав ему руки тонкой проволокой, немецкие палачи били Львова плоской резиновой дубинкой, топтали ногами окровавленное тело. Однако никакие пытки не сломили стойкости и мужества советского патриота. Ни одного слова не услышали от него немецкие палачи. Когда Иван терял сознание, его увозили с тем, чтобы возобновить пытки на следующий день. Не добившись желаемого ответа, гитлеровцы расстреляли мужественного железнодорожника. Ничего не узнали они и от его жены Елены Яковлевны, которую также замучили насмерть. Мужественно перенесла пытки, ни слова не сказав немцам, и мать Львова.
Грабя мирное население, фашистские «рыцари», увешанные курами и гусями, выполняли директивы своего верховного командования о «наиболее быстром осуществлении полного продовольственного снабжения германских войск за счет оккупированных областей» и о необходимости «воспитывать у каждого офицера и солдата германской армии чувство личной материальной заинтересованности в войне».
Рассказы мирных жителей с потрясающей силой раскрывают звериное лицо гитлеровской грабьармии.


Здание, где размещалась комендатура.

Остановившиеся в деревне Верно немцы порезали всех свиней, уничтожили все ульи, травили лошадьми колхозные хлеба, необмолоченными снопами закладывали ручьи, настилали дороги среди топких лугов. Жительница города Торопца П. Е. Ползик была очевидцем жутчайшей картины.

Вот ее рассказ:

«На Стрелецкой улице, из дома № 11, где помещалась немецкая жандармерия, доносились крики и стоны, и я обратила на это внимание. На коленях стояли два старика-еврея, и один из жандармов бил их палкой по спине. Нанося удары, он заставлял одного из стариков обрезать волосы на голове и бороде другого. После этого фашист приказал измученным старикам чистить руками уборную двора. Один из стариков выбился из сил и упал на землю, жандарм снова начал его бить. Полуживой, избитый старик снова делал попытку исполнить приказание, но силы покидали его, и он снова падал. Через два часа труп старика был выброшен со двора, а другого старика нашли повешенным на чердаке дома жандармерии».

О зверствах фашистов свидетельствуют факты жителей деревень Торопецкого района:

«Мы, граждане деревни Рокотово, Дубровская Мария, Дмитриев Павел, Борисова Анна и Минаева Прасковья, были свидетелями зверства немецких бандитов над мирным населением нашей деревни. 1 октября 1941 года в нашу деревню прибыл немецкий карательный отряд. За связь с партизанами ими были взяты Дубровский Федор, Иванов Василий, Дмитриев Алексей. После допроса в селе Гущино всех троих заставили вырыть себе могилу и затем расстреляли. Минаева Прасковья Федотовна, жена командира Красной Армии, за связь с партизанами была избита немцами до полусмерти. Борисов Петр был угнан немцами на работу в Торопец, а в январе 1942 года расстрелян»;

«Мы, граждане деревни Шухово, Захарова Вера Павловна и Филатова Екатерина, явились свидетелями зверства немецких бандитов над населением нашей деревни. Немцы схватили медицинскую сестру Быстрову Александру Ивановну, свели в сарай и били резиновыми палками до потери сознания. В январе 1942 года в деревню зашли четыре партизана. Следом за ними явилась полиция. Двух раненых долго мучили, допрашивали, а потом одного застрелили, а другого свезли в город Великие Луки и там повесили».

21 октября 1941 года фашисты убили и сожгли 67 мирных жителей деревни Сувидово, уничтожили в огне 30 домов, по сути, выжгли всю деревню.
18 января 1942 года страшная трагедия разыгралась в деревнях Кудино и Заречье. Фашистские каратели согнали женщин, детей и стариков к зданию школы. Выхватив, из плачущей толпы 14 человек, гитлеровцы расстреляли их у школьной стены. Потом облили горючей смесью стены, тела и подожгли. Затем озверевшие гитлеровцы стали поджигать дома жителей деревни. Так, в этот сорокаградусный крещенский мороз жители Кудино и Заречье лишились не только крова, коров и овец, которые сгорели во время пожара, но и своих близких. Имена жертв: Лаврентьев Иван, Смирнов Александр, Калугины Алексей, Александр, Василий, Евгений и Евдокия, Павлов Иван, Лазаревы Настя и Михаил, Шемель Евгений, Зуев Николай, Ипполитов Борис, Степанов Анисий (сторож школы, его все звали дедушкой), а также Ковалев Михаил, который был заживо сожжен в сторожке.
В память об этой Кудинской трагедии на месте школы установлен скромный безымянный обелиск.
Торопец находился в оккупации чуть более пяти месяцев. Это очень много, если учесть, что за секунду ты мог войти в историю героем или предателем…
Да, фашизм убивал, мог купить предателя, но он ни разу не одержал победу над советским человеком, торопецкая земля еще одно тому подтверждение.
Память о войне — это каждодневное напоминание всем нам, что только от нас зависит: быть ли миру на земле.


С. СЕЙТМАМУТОВА,
научный сотрудник Торопецкого краеведческого музея.


Сообщение СОВИНФОРМБЮРО, 22 января 1942 года

Войска Северо-Западного и Калининского фронтов после жестоких боев прорвали укрепленную линию противника южнее городов Осташков и Селижарово и начали продвигаться вперед. Выполняя поставленную задачу, наши войска продвинулись более чем на 100 км вперед. После ожесточенных боев нами заняты города: Пено, Андреаполь, Холм, Торопец, Западная Двина, Селижарово, Оленино, Старая Торопа.

Таким образом, одна из главных коммуникационных линий немецких войск, железная дорога Ржев — Великие Луки, перерезана и захвачена нашими войсками. Освобождено от немецких захватчиков свыше 2000 населенных пунктов.

С 9 по 22 января захвачены трофеи:

орудий — 350,
танков и бронемашин — 52,
станковых и ручных пулеметов — 430,
минометов — 90,
автомашин — 740,
мотоциклов — 480,
велосипедов — 846,
радиостанций — 20,
мин — 26145,
снарядов — 71300,
патронов — 805000,
кабеля телефонного — 360 километров,
один понтонный переправочный парк,
мотопонтонов — 16,
тягачей — 32,
один катер и 8 двигателей,
железнодорожных вагонов — 355
и много другого вооружения и имущества.

В гг. Торопец и Андреаполь захвачены армейские склады с запасом горючего, продовольствия, боеприпасов и другого имущества, учет которого производится.
За время с 9 до 22 января немцы потеряли свыше 17000 человек убитыми и несколько сот пленными.
В боях отличились войска генерал-полковника т. ЕРЕМЕНКО и генерал-лейтенанта т. ПУРКАЕВА.

(Сообщение СОВИНФОРМБЮРО, 22 января 1942 года).


Торопец сразу после освобождения


Так выглядит площадь в наши дни

 

Петр Рикорд – адмирал из Торопца



Петр Иванович Рикорд навсегда остался в истории России и памяти своих земляков-торопчан как отважный мореплаватель, ученый, писатель, неутомимый исследователь и просветитель. Его отношение к делу, к выполнению служебного и патриотического долга является вдохновляющим примером служения Отечеству. Память о нем увековечена в географических названиях — остров Рикорда (Японское море, залив Петра Великого), мыс Рикорда (остров Итуруп), река Рикорда (остров Кунашир, впадает в пролив Измены), пролив Рикорда (средняя часть Большой Курильской гряды, между группой островов Ушишир и островом Кетой), подводный вулкан Рикорда (Тихий океан, Курильские острова). 22 августа 2006 года именем П. И. Рикорда была названа горная вершина на Камчатке, в горном хребте Ивулк, в 3-х км к востоку от горы Головнина.
В 2010 году добавился залив Рикорда у истока реки Торопы из озера Соломино.
Сегодня мы вновь вспоминаем его имя в связи с 200-летием известного исторического события — благополучного разрешения «Инцидента Головнина».

«По фамилии я иностранный, по вере — православный»

Петр Иванович Рикорд родился в Торопце 9 февраля (29 января по старому стилю) 1776 года. Его отец Жан-Батист Рикорд, представитель известной итальянской фамилии, в середине 18 века поступил на российскую службу. В России его нарекли Иваном Игнатьевичем. Женат он был на лютеранке из города Данцига Марии Метцель. Супруги воспитали шестерых детей. Константин и Анна, родившиеся в Польше, были католического вероисповедания, остальные дети были крещены по православному обычаю. «По фамилии я иностранный, по вере — православный», — говорил о себе Петр Рикорд.
Как только Петру исполнилось десять лет, он и его младший брат были определены в Кроштадтский морской кадетский корпус — очень престижное учебное заведение в те времена. Вольные дни сменились муштрой и строжайшей дисциплиной. Учился Петр прилежно, здесь же подружился с Василием Головниным. После окончания учебы друзья были отправлены на 3 года волонтерами в числе двенадцати самых лучших учеников на службу в Англию — совершенствовать свои познания в морском деле. С тех пор жизнь Рикорда была неразрывно связана с морским делом.
Петр Рикорд попал на английский фрегат «Amazon», стоявший на Портсмутском рейде. Служа на нем, он побывал в разных странах — в свите герцога Кентского он посетил берега Африки, плавал в Лиссабон, крейсировал у Кадикса, посетил острова Мальту, Мадеру и Ямайку, а потом вернулся в Ревель.
А когда в 1806 году Василий Головнин получил назначение командовать шлюпом «Диана», в должности помощника капитана он хотел видеть только своего друга Петра Рикорда. Тот с радостью согласился, и 25 июля 1807 года шлюп «Диана» снялся с якоря и отплыл из Кронштадта.
Когда русские моряки достигли мыса Доброй Надежды, оказалось, что началась война между Англией и Россией, и «Диана» была задержана англичанами до получения специальных инструкций из Лондона. Шли недели, месяцы, ответа все не было. Моряки исследовали флору и фауну здешних мест и ждали решения своей судьбы.
Более года продолжалось вынужденное пребывание русских моряков в Симанской бухте, пока Головнин не пошел на отчаянный по смелости шаг. Вместе с Рикордом они решились на побег, и во время сильного шторма «Диана» вышла в открытое море. В такую погоду преследовать беглецов никто не решился. А 25 сентября 1809 года до ушей матросов, наконец, донесся желанный крик: «Камчатка на горизонте!».



«Инцидент Головнина»

Летом 1811 года Рикорд вместе с Головниным занимались описанием южных Курильских островов. Не единожды на трудном пути русским морякам приходилось вступать в борьбу с морской стихией. Но помимо природных катаклизмов их ждали куда более серьезные испытания.
Исследуя Курильские острова, друзья не могли обойти стороной восточную соседку — Японию. Несколько веков длилась самоизоляция этой страны, — такую политику проводило стоящее у власти правительство бакуфу, что было губительным для Японии. Но дело осложнялось тем, что до них на Курильских островах уже побывали Давыдов и Хвостов, служившие в Российско-Американской компании. Они жестоко и бесцеремонно обращались с местным населением, и японцы затаили обиду. Как бы то ни было, Головнин, отправившись 11 июля с небольшой свитой и без оружия на остров Кунашир, по приглашению японцев, был вероломно захвачен в плен, и Рикорду пришлось как старшему офицеру принять на себя командование шлюпом. Японцы отказывались вступать в переговоры. Чтобы вызволить из беды своих товарищей, Петр Рикорд сел верхом на коня и проскакал около 3 тысяч километров, чтобы уведомить с помощью курьеров государя о случившемся. Однако шел 1811 год, в мире уже пахло порохом, и война с восточным соседом не входила в планы русской дипломатии. Поэтому ответ был такой: «Восточная окраина может и подождать».
В июле следующего года Рикорд вновь отправляется к берегам Японии, он принимает решение вернуть домой японцев, потерпевших крушение и спасенных русскими моряками. Но правительство бакуфу не пожелало вступать ни в какие переговоры. Между тем, Рикорд получает страшное известие от японца Леонзаймо о том, что пленные моряки убиты. Русские моряки на «Диане» горят мщением, но Рикорд не желает проливать кровь.
Утро следующего дня сулит ему новую встречу с известным купцом Такатая Кахи. Он родился в городе Госики-Че на острове Авадзи в бедной семье. Своими знаниями и трудом он достиг успеха в развитии торговли, судостроения и банковской системы. В то время Такатая был образованным и прогрессивным человеком, и он понимал, какой бедой для Японии может обернуться война с могущественной Россией.
Вступивший с ним в переговоры Петр Иванович Рикорд, не зная языка, жестами и знаками пытался узнать о судьбе военнопленных. К его облегчению оказалось, что русские моряки живы. Решив освободить друзей мирным, дипломатическим путем, Рикорд принял решение действовать через Такатая Кахи. Он пригласил его к себе домой, обращался с ним как с гостем, начал изучать японский язык. Долгими вечерами они вели разговоры о политике и экономике, объясняли обычаи и особенности России и Японии.
Такатая помог освободить пленных, и когда в третий раз «Диана» подошла к берегам Японии, пленные были возвращены на корабль целыми и невредимыми. Для этого потребовался блестящий дипломатический талант, рассудительность и мудрость Рикорда, а также влиятельность и благоразумие японского купца Такатая Кахи. «Инцидент Головнина» был благополучно разрешен, и Россия избежала военного конфликта с Японией.
П. И. Рикорд и В. М. Головнин были награждены. Рикорд получил внеочередное морское звание и пожизненный пенсион. Многовековая самоизоляция Японии была прорвана, что, несомненно, способствовало установлению добрососедских отношений двух стран, России и Японии.

«Директор камчатских больниц и богаделен»

В 1816 году Рикорд женился на образованной девушке, писательнице и поэтессе Людмиле Ивановне Коростовцевой и вместе с ней снова вернулся на Камчатку, на этот раз уже администратором, будучи назначен в 1817 году начальником края с производством в чин капитана 1 ранга. Прибыв на новое место, Петр Иванович прежде всего объездил вверенные ему поселения и увидел поистине устрашающую картину — кругом царили голод и нищета, люди страдали от эпидемий. Всё это заставило Рикорда стать, по его собственному выражению, не столько «начальником края», сколько «директором камчатских больниц и богаделен». Он пытался улучшить жизнь камчадалов, «будучи поражен, — как он писал, — бедственной участью сих страдальцев».
Супруги Рикорды учили здешних жителей грамотно работать с землей и получать стабильные урожаи. Первая библиотека, первая школа, первые музыкальные вечера, — все это заслуга Петра Ивановича и его жены Людмилы Ивановны. В суровом необжитом краю они оставили о себе добрую память как просветители, исследователи и меценаты. Составленный П. И. Рикордом план развития Камчатки послужил последующим правителям Камчатской области основой для созидательной деятельности на многие десятилетия.
За свою деятельность на Камчатке Рикорд был награждён: в 1819 году — орденом святой Анны 2-й степени с алмазными знаками, а за пятилетнюю службу — пенсионом в 1400 рублей в год.

Возвращение в столицу

Вернувшись с Камчатки в Санкт-Петербург, Рикорд занялся наукой, был председателем пароходного комитета, он же первым употребил слово «пароход». Первое паровое судно появилось в России еще в 1815 году, но Морское военное ведомство России не спешило начинать паровое военное кораблестроение в широком масштабе. Друзья добродушно посмеивались над мальчишеским увлечением Рикорда «лодкой с самоваром», однако тот, нимало не обижаясь, утверждал, что именно за ней — будущее русского флота. Как оказалось — был прав.
В 1853 году в Европе разразилась самая кровавая за весь XIX век и не принесшая плодов России Крымская война. Рикорд с тревогой следил за вестями, доносившимися со всех фронтов: кровавая блокада Севастополя, неудачи на Черном море, а тут еще пошли слухи, что корабли союзников идут на Северную столицу. Положение с каждым днем становилось все более серьезным. В апреле 1854 года император лично назначил Петра Ивановича Рикорда главнокомандующим обороны Кронштадта. Союзники собирались захватить и разрушить Кронштадт, а при возможности обстрелять и занять Петербург. Рикорд выставил на большом кронштадтском рейде первое в истории войн морское минное заграждение. Мины были плавучие на якорях. Заряд их состоял из 10-12 фунтов обычного пороха.
26 (14) июня 1854 года на горизонте показался густой дым неприятельского флота. Направленный для рекогносцировки английский пароход «Бульдог» не успел подойти на расстояние выстрела, как подорвался на мине. Англичане взяли поврежденное судно на буксир и отошли. Началась безрезультатная канонада, в которой снаряды с обеих сторон не долетали до цели. Простояв у Кронштадта 5 дней, союзники снялись с якоря и ушли, не солоно хлебавши.
Адмирал Рикорд, снова удалившийся в отставку, мог теперь спокойно почивать на лаврах, окруженный многочисленным семейством и друзьями. Но возвратившись в Петербург, Рикорд серьезно простудился. К началу 1855 года его вроде бы выходили, но тут на ослабленный организм напала холера, и врачи оказались бессильны. Адмирал Рикорд умер 28 февраля (16 февраля по старому стилю).

Не порастет травой забвенья…

Связующей нитью между историческими событиями позапрошлого века и сегодняшним днем, между далекой Японией и провинциальным российским Торопцем стал Анатолий Игоревич Тихоцкий, прапраправнук прославленного адмирала Петра Ивановича Рикорда из Санкт-Петербурга. Изучая историю своей семьи, он изучал заново историю страны. Восстановить историческую справедливость в отношении человека, который всю жизнь посвятил служению Отчизне — этому посвятил свою жизнь Анатолий Игоревич.
В Стране Восходящего Солнца он встречался с господином Такада Касити и Василием Андреевичем Головниным — потомками участников тех исторических событий, известных как «Инцидент Головнина», — Такатая Кахи и В. М. Головнина. Встреча запомнилась надолго. В Японии развито уважение к своим предкам, стремление воздать должное тем, кто внес достойный вклад в развитие и процветание этой страны.



Любят и ценят свою историю и торопчане. Не прерывается дружба и активная переписка А. И. Тихоцкого с коллективом Дома детского творчества и его директором Еленой Васильевной Леонтьевой. Работы воспитанников ДДТ занимают достойное место в экспозициях мемориального комплекса «Нанохана-Холл» на острове Авадзи — родине Такатая Кахи. Вот и сейчас, когда в Японии проходит японо-российский семинар «За доверие и дружбу на глубинном народном уровне», презентация Торопецкого Дома детского творчества «Памяти П. И. Рикорда посвящается» экспонируется в «Нанохана-Холл». Вот что пишет А. И. Тихоцкий в приветственном письме участникам и гостям семинара: «Когда мы вместе с господином Такада и господином Головниным участвовали в первой встрече потомков героев „Инцидента Головнина“ в 1999 году, здесь впервые прозвучала мысль о побратимских отношениях между Кронштадтом и Госики. Эта встреча получила большой общественный резонанс. Премьер-министр Японии Кейдзо Обути-сан назвал нас послами мира и дружбы и сказал: „Вам нужно дружить, но не только вам троим, а вовлекать в эту дружбу других людей“. Эти слова нацеливали на установление связей на глубинном народном уровне. Меньше чем через два года побратимский договор был заключён». С тех пор прошло немало лет. Города-побратимы украсились родственными скульптурными композициями «Пётр Рикорд и Такатая Кахи в Петропавловске-Камчатском обсуждают пути освобождения Головнина».
Сегодня в Японии потомков знаменитого адмирала на семинаре представляет дочь А. И. Тихоцкого Мария. А Анатолий Игоревич работает над новой книгой об адмирале П. И. Рикорде для серии «Жизнь замечательных людей Тверской Земли».
…В центре Торопца, на берегу озера Соломино, возвышаясь над водной гладью, стоит гранитный знак с якорем и морской цепью. На чугунном барельефе старинного фрегата портрет и надпись: «Адмиралу Рикорду П. И. от земляков».

http://moi-krai.info/kraevedenie/5645/

 

Командир гродненских гусар



205 лет назад, в разгар наполеоновских войн, в Торопце был сформирован Гродненский гусарский полк. Его основу составили пять эскадронов, переданных из Александрийского, Ольвиопольского и Изюмского полков. Один эскадрон из Сумского гусарского полка привел в Торопец его легендарный командир майор Кульнев. Шефом Гродненского полка стал полковник Дмитрий Дмитриевич Шепелев (1771-1841), чей боевой путь пролег к этому времени через знаменитые битвы и походы русской армии.
В 1794 году 23-летний секунд-майор Шепелев получил ранение и контузию, был награжден орденом Св. Георгия 4-го класса «за отличную храбрость, оказанную 28 мая 1794 года при Хельме, где отбил у неприятеля 3 пушки». Через два года он командовал эскадроном во время Персидского похода, а в 1799 году участвовал в Итальянском походе А. В. Суворова и получил чин полковника.
Вызывает уважение послужной список молодого полковника Шепелева в 1800-1805 годах: шеф Владимирского драгунского полка, командир, а затем шеф Грузинского гусарского полка, флигель-адъютант, бригад-майор в корпусе Буксгевдена в Аустерлицкой битве. И вот — формирование Гродненского гусарского полка, который под его командованием уже через полгода принял боевое крещение в сражении с Наполеоном при Прейсиш-Эйлау близ Кенигсберга. Гродненские гусары отважно бились с французами в 1807 году при Гутштадте, Гейльсберге и Фридланде, а за преследование неприятеля за реку Пассарга полковник Шепелев получил чин генерал-майора и был награжден орденом Св. Георгия 3-го класса № 170.
В зимнюю кампанию 1808-1809 годов гродненские гусары совершили беспримерный рейд в Швецию по льду Ботнического залива, зайдя врагу в тыл. В экспедиции, которой руководил Я. П. Кульнев, участвовали три эскадрона гродненцев во главе с Д. Д. Шепелевым, уральские и донские казаки (всего около 400 человек). В три часа ночи отряд вышел из города Сигнальскера и вступил на замерзшую поверхность моря. Через восемь часов вдали показались черные скалы чужого берега. Шведский егерский пикет отодвинулся на версту от берега и открыл огонь. Донские казаки встали в рассыпную цепь, за ними в 200 шагах в одну линию — гродненские эскадроны, уральская сотня осталась в резерве. Гродненцы атаковали с фронта, донцы обскакали фланги шведов, и неприятель был опрокинут. Кульнев послал коменданту города Гриссельгама полковнику Фридерици парламентера с требованием сдать город «русскому авангарду». Комендант поверил этому заявлению и выполнил требование.
Гродненские гусары Шепелева перекрыли большую дорогу на Стокгольм и выслали разъезды в глубь страны. Но малочисленность отряда поставила его в опасное положение, кроме того, наступила оттепель, и Кульнев выполнил приказ командования немедленно вернуться. В ночь на 9 марта отряд совершил обратный рейд, пройдя его с огромным трудом, поскольку море кое-где уже вскрылось. Когда императору Александру I доложили о рейде гусар и казаков, то он приказал щедро наградить всех его участников. Была выбита особая серебряная медаль с надписью «За переход в Швецию. 1809 год» для ношения на голубой ленте. Все нижние чины получили денежную премию, а наиболее отличившиеся офицеры — ордена и следующие чины.
Вскоре генерал Шепелев вышел в отставку, но вновь поступил на службу
5 июля 1812 года, после вторжения Наполеона в Россию. Он командовал гвардейской кавалерийской бригадой, состоявшей из лейб-гвардии Конного и Кавалергардского полков, под Тарутином, в сражениях под Малоярославцем и Красным. В начале Заграничного похода русской армии Шепелев был назначен начальником авангарда войск генерала Витгенштейна и 1 января 1813 года за взятие Кенигсберга произведен в генерал-лейтенанты. В дальнейшем он преследовал врага до Вислы, принимал участие в блокаде Гамбурга. С несколькими перерывами генерал Шепелев находился на высоких должностях в кавалерии до 1830 года, когда окончательно покинул военную службу.
А его Гродненский полк в начале Отечественной войны 1812 года действовал на Петербургском направлении в составе отдельного корпуса генерал-лейтенанта Витгенштейна. В бою под Боярщиной 20 июля был смертельно ранен шеф полка отважный генерал Яков Петрович Кульнев, и гродненских гусар возглавил полковник Ф. В. Ридигер (к этой славной фамилии принадлежал Патриарх Московский и всея Руси Алексий II). В 1812-1814 годах полк заслужил две коллективные награды: серебряные трубы с надписью: «За отличие при поражении и изгнании неприятеля из пределов России 1812 года» и знаки на кивера с надписью «За отличие». В феврале 1824 года историческое название армейского Гродненского гусарского полка было передано новому лейб-гвардии Гродненскому полку, сформированному из уроженцев Польши и Литвы, а старый Гродненский полк был переименован в Клястицкий — возможно, в честь сражения под Клястицами, где особенно отличился и погиб Я. П. Кульнев. С 26 февраля по 9 апреля 1838 года в четвертом эскадроне полка командиром взвода состоял корнет Михаил Юрьевич Лермонтов.
Дмитрий Дмитриевич Шепелев был женат на самой богатой невесте России Дарье Ивановне Баташевой, внучке владельца металлургических заводов и знаменитого купца, но, не отличаясь рачительством, быстро растратил приданое жены на роскошные приемы, которые устраивал в московском дворце и в нижегородском имении. В последний период своей жизни Дмитрий Дмитриевич с головой окунулся в управление ставшими его собственностью Выксунскими металлургическими заводами. И небезуспешно: несмотря на свой щедрый характер и не самые лучшие для отечественной горной промышленности времена, он вывел предприятия на новую высоту. А Павел Свиньин написал по его заказу книгу, которая считается первым в истории России образцом промышленной рекламы.
Созданный журналистом образ хозяина, покровительствующего изобретателям, очень скоро принес свои плоды и отразился в успехах выксунской продукции на всероссийских выставках и в получении заводами значимых столичных заказов. Созданные Шепелевым новые хозяйственные постройки, больше похожие на дворцы, великолепный парк и крепостной театр придали суровому облику Выксы блеск дворянской усадьбы. В памяти своих «подданных» он остался тем настоящим барином, которого, по русской традиции, боятся и которым гордятся.
Многие деятели культуры с благодарностью вспоминали о бескорыстной финансовой поддержке со стороны старого гусара.
А торопчане помнят, что в их замечательном городе полковник Дмитрий Дмитриевич Шепелев сформировал и возглавил славный Гродненский гусарский полк.

Вячеслав ВОРОБЬЕВ.

http://moi-krai.info/kraevedenie/3432/

 

Уважаемый Wolf09, огромное Вам спасибо и низкий поклон за Ваше подвижничество и за поиск материалов по истории Тверского края!

Должна честно признаться, что нигде в нашей Тверской области и в тверьнэте не видно таких информативных, иллюстрированных, берущих за душу подборок по краеведению. Смолбаттл тут лидер!
Я столько не знала о Торопце, сколько прочитала и увидела здесь у Вас. Была там проездом в 1980, осенью, и город показался очень красивым. Весь был усыпан желтыми и рыжими кленовыми листьями. Сейчас, по рассказам знакомых, Торопец и Андреаполь живут и выглядят более-менее цивилизованно по сравнению с ближними Западной Двиной и даже Осташковом. Они оказались между Тверщиной и Псковщиной, и колорит Псковщины явственно несут на себе. Рядом Великие Луки, куда и ездят в основном торопчане и учиться, и лечиться, и за покупками.
Захотелось побывать в Торопце!
Удачи Вам и радости, наш неутомимый краевед!

 

Торопецкие забавы в старину


«Жители Торопца, — писал в XVIII в. священник Иродионов, — любят праздность и всякие веселости: посему здесь много выдумано способов, которые их прихоти удовлетворяют». Развлечения и забавы издревле в Торопце были следующие: субботки, посиделки, ночные прогулки по улицам города, камедь или театр, дивинье, танцы, общественные гулянья вокруг церквей, гульбища в рощах, т. е. за городом, кулачные бои и т. п. Все эти игрища и потехи с течением времени, разумеется, должны были потерпеть значительные изменения, старые песни обезобразились новейшими вставками, другие совсем вышли из употребления, но, вообще говоря, торопецкие забавы, торопецкие песни, наконец, обычаи Торопца, сравнительно с внутренним бытом других городов, лучше сохранили в себе особенности, интересные для исследования старины.

Субботками называются сборища девушек по вечерам с первого дня Рождества Христова до Крещения. Вокруг стен избы, нанятой артелью девушек под субботку, намащиваются скамейки ряда в три, один ряд над другим; среди комнаты вывешивается о четырех или шести свечах фонарь, оклеенный шпалерами; прежде фонарю отводился красный угол, для него выносили из избы образа. Как встарь, так и нынче — честь субботицам, если фонарь их щеголевато убран лентами и цветами. Девушки разряжены в наилучших нарядах, сидят на скамейках, причем так, что богатые помещаются внизу, победнее наверху. Развлечение субботиц состоит в песнях и в балагурстве с парнями, которые толпами обходят в течение каждого вечера все избы в городе, над которыми только светятся (на высоких жердях) фонари; это знак, что в этой избе субботка.

За вход платят: для сбора добровольных вкладов сидит каждую субботку девочка с тарелкой или коробочкой в руках. Песни преимущественно состоят в обыгрывании, т. е. в воспевании вошедших молодцов; есть основания думать, по рассказам торопчан, что в старину на субботках пелись, между прочим, песни особые, субботочные; таковые песни были преисполнены обращеньями и упоминаньями о божках языческих.
С прекращением субботок начинаются посиделки; они продолжаются ежедневно от Крещения до великого поста и потом в великом посту по воскресеньям. Посиделки бывают обыкновенно в тех же избах, где были и субботки; но подмостки заменены обыкновенными лавками, фонаря нет, изба освещается одной или двумя свечками, девушки собираются в платьях обыкновенных, притом в будни — с работой, в праздничные дни — без нее.
Ныне в городе до 20 посиделок; на каждой из них бывает обыкновенно от 15 до 25 девушек; легко себе представить, как много бывало посиделок в старину, когда население города было вдвое и втрое больше. Работа и песни на посиделках перемежаются хороводами, а в последнее время, кроме хороводов, игрою в фанты да загадыванием загадок. Достойно внимания, что пляски вообще весьма мало в ходу у торопчан и торопчанок (разумею низший слой городских жителей, т. е. ремесленников, мещан и купцов мелкой стати), и только в последние годы на посиделках под звуки балалайки две-три пары решаются отхватить «чижика», «русскую» или «французскую», переложенную на торопецко-мещанские нравы. Посиделочницы в течение вечера имеют еще немалое для себя удовольствие: со своими миляхами, так называются поклонники каждой из девушек-посиделочниц, отправляются по городу и с звонкими песнями обходят камедчиков. В старинные годы камедчиков, т. е. людей, которые «спущали камедь тенями да куклами», было несколько. Торопчане, люди торговые, бывавшие в Неметчине, Польше, Литве, бывавшие ежегодно в столицах и важнейших торговых городах России, втянулись во вкус к театральным зрелищам. Таким образом, страсть к театру отличает торопецких мещан и купцов с давнего времени; несколько десятков лет тому назад в городе «спущали камедь», т. е. мещане вперемежку с солдатами устраивали театральные зрелища. Что за камедь была, как неживая, так и живая, в чем состояли куплетцы, остроты и разговор «лицедеев» — это другой вопрос; важно только то, что потребность в театре, любовь к театральным зрелищам отличали торопчан с давнего времени, и эта особенность в характере его жителей не стерлась и доныне, несмотря на общее обеднение горожан и полный упадок города, как в торговом, так и в промышленном отношениях. Камедчиков ныне в Торопце два; один «спущает камедь» куклами, другой — тенями. То и другое крайне незатейливо. Куклы выпускаются из-за простыни (она разделяет избу на две половины: сцену и место для зрителей), двигаются куклы по столику с прорезами для проволоки; бумажная же камедь состоит в том, что на простыне показывает камедчик тени вырезанных из сахарной бумаги фигур, члены которых двигаются на ниточках. Дерганье кукол и бумажные фигуры сопровождаются игрою музыкантов, спрятанных за простыней; пилит скрипач, трещит бубен, бренчит балалайка да слышатся песня, шутки, балагурство камедчика. Содержание шуток и разговоров, которые ведет за всех своих кукол один и тот же камедчик, весьма напоминает известных раечников; песни же обыкновенно состоят из пародий на общеупотребительные романсы, нередко же походят по форме на духовные песни, вообще же довольно сальны и для печати неудобны. Впрочем, во всей этой шумихе слов, шуток, запевок и припевок встречаются иногда злые и острые выходки против местных личностей: купцов, чиновников, мещан, духовных и т. п. или осмеивается тот или другой из местных пороков. Подобные выходки камедчика встречаются зрителями с большим удовольствием. За вход — копейка; у входа сидит жена или хозяйка камедчика с пряниками и другими лакомствами.

В воскресенье, меж 1-й и 2-й неделями поста, после обеда, торопчанки собираются на рынке, гуляют без песен; потом идут на посиделки, на них немного попоют и рано расходятся со своими миляхами. С ними до бела света девушки стоят, обнявшись, «на воротах», т. е. у ворот своих домов. Ночные беседы торопчанок зимой «на воротах», летом «на лесах», то есть под городом, в рощах, называются «дивить». Обычай дивить коренной, ведется в Торопце исстари. Матери и отцы редко бранят за это дочерей: требуется одно, чтобы девушки ужинали с семьей, да днем работали бы, что следует. А где и с кем дивят дочки, родители о том не беспокоятся: в свое время и сами дивили. Любопытно, что, даже нанимаясь в услуженье, девушка-торопчанка выговаривает себе ночи: «дни ваши, ночи мои», т. е. нанимающие не должны препятствовать ночному дивенью служанки с возлюбленным. Дивят торопчанки по два, по три года, нередко все девство свое до самого замужества с одним и тем же; нас уверяли, что в старину подобное дивенье исполнено было целомудрия. Ныне не то: «Народ больно слабок стал», — говорят торопецкие старики и старухи. Как бы то ни было, но ныне, как и встарь, девушка-торопчанка, не заведшая себе миляху, подвергается в кружку подруг жестоким насмешкам и осуждению.
С весенним теплом, на Святой неделе, в старину посиделки вытеснялись танцами. До этого еще годов двадцать, тридцать тому назад в некоторых дворах более зажиточные хозяйки-девицы строили поближе к воротам балаганы из тесу. Входы балаганов обращены были к улице; стены обтягивались шпалерами; помостье для сиденья устраивалось в два, в три ряда амфитеатром, пол устилался ельником. Подруги хозяйки вносили, каждая что может, на устройство подобного балагана; затем с первого же дня Пасхи, по вечерам, часов с пяти ежедневно, а после Святой по воскресеньям сходились на танцы девушки, каждая в своей артели, усаживались в нарядных платьях и головных уборах на скамейках и распевали песни, подобно тому, как распеваются они на субботках. С течением времени танцы (нужно заметить, что на них, кроме песен, ничего не бывало, т. е. о танцах не было и помину) в Торопце вывелись, без сомнения потому, что устройство балаганов сопряжено было с хлопотами и издержками, народ же значительно обеднял. Исчезли танцы, но во всей силе остались общественные гулянья. Зимой они производятся в храмовые праздники вокруг праздничных церквей. Храмовых праздников насчитывается в Торопце до 60-ти в году.

Самое интересное на общественных гуляньях — это то, что торопчанки являются во всем блеске своих затейливых, весьма своеобразных нарядов. Наряд торопчанки разделяется на доброе, поддоброе, третье и т. д. Разумеется, вся разница в ценности платья и головного убора, а не в общем его характере. Вот эти наряды: сарафан (зимой на вате) иногда из парчи, а то штофный или атласный сарафаны не глухие, но распашные, на золотых или серебряных пуговицах; сарафан застегивается ими повыше грудей; сарафаны на проймах, подпоясаны золотым поясом или широкой лентой. Спереди, сверху до низу, сарафаны обшиты золотым газом в четверть ширины; у некоторых юбка покрыта длиннейшим, до самых ног цветной материи передником; передник обхватывает сарафан кругом и только сзади остается небольшой промежуток. Головы девушек покрываются венцами. Так называются высокие шапки из картона в виде усеченного конуса; венцы обтянуты серебристым глазетом, низ обшит золотым газом и высажен жемчугом, к краям пришиты рясы, они закрывают половину лба; в ушах жемчужные, четырехугольные с камушками серьги; с венца ниспадает на спину белый платок, нередко шелковый, шитый золотом: чтоб платок шире лежал по спине, под него кладется накрахмаленный плат или особая картонная подкладка; платок подвязан под подбородком узлом. Девушки беднейшего класса являются в сарафанах, в больших шерстяных, шелковых или даже кисейных передниках, голова обвязана таким же платком. Лет пять, десять тому назад девушки-торопчанки, выходя на улицу, либо в гостях и на свадьбах, закрывали лица платками или махальцами (веерами).

Наряды замужних женщин главным образом отличаются от нарядов девушек головными уборами; венец, с выходом торопчанки замуж, заменяется кокошником; верх и затылок его из золотой парчи, передняя часть высажена жемчугом и шишками, числом до тридцати и более, наибольшая шишка посреди лба, наверху каждой шишки крупная жемчужина; окраину кокошника составляют жемчужные рясы. Подобные шапки у некоторых торопчанок стоили в старинные годы от 2-х до 7000 рублей серебром. На кокошник нанизывается белый шелковый или тюлевый, шитый золотом платок; как и у девушки, платок этот ровным, широким клином спускается на спину, под ним подложен накрахмаленный плат. Рукава рубашек у девушек и женщин вышиты, около рукавов манжеты из кружев. Ворот и манжеты стягиваются золотыми или жемчужными запялами, запонами или широкими лентами. На шее бусы из нескольких ниток жемчуга. У вдов сарафан, платок и ленты черные; по торопецкому обычаю, вдовы носят траур три года, а нередко и всю жизнь. У женщин-торопчанок, вне каких бы то ни было собраний, словом в обыденное время, малый плат с его накрахмаленною подкладкою заменяется большою фатою, в старину ею закрывали лица; ныне сшитые нередко из шести обыкновенных платков, они ниспадают с головы на спину. Шугайчики меховые или на вате зимние, из парчи или шелковой материи обыкновенно носятся весьма коротенькие, талию не покрывают; края обшиты белой или лиловой лентой. В старые годы торопчанки не расставались со своими тяжелыми жемчужными кокошниками.


Из книги «Торопец. Уездный город Псковской губернии. 1016-1864 г.г.» Автор М. И. Семевский. Год издания 1864.

 

Жемчужное чудо Торопца



Женщинам давно известно, что их оценивают — особенно при первом знакомстве — не столько по уму и достоинствам характера, сколько по одежде. Недаром старинная пословица говорит, что «по одежке встречают, по уму провожают». Но если для многих современных женщин костюм — это, прежде всего, зеркало их сути, то в стародавнюю эпоху одежда человека была своеобразной «визитной карточкой»: по ней судили о степени знатности или богатства, профессии и месте проживания, о возрасте и семейном положении. О том, замужем ли юная красавица, встреченная случайно парнем у колодца, он мог определить по ее головному убору…
Название «кокошник» происходит от древнеславянского «кокош», обозначавшего курицу и петуха. Характерная черта кокошника — гребень, форма которого в разных губерниях была различной. Кокошники делали на твердой основе, сверху украшали парчой, позументом, бисером, бусами, жемчугом, у наиболее богатых — драгоценными камнями. Кокошник был не только украшением женщины, но и ее защитой. Его расшивали различными орнаментами-оберегами и символами супружеской верности и плодородия.
Кокошники изготавливали в городах, в больших селах и монастырях специальные мастерицы-кокошницы. Кокошники были собственностью семьи и переходили к очередной владелице по наследству, поэтому нередко подвергались переделке: подгонке по размерам, а также замене изношенных частей новыми. Впервые его надевали в день свадьбы, а затем носили по большим праздникам до рождения первого ребенка.
В коллекции Егорьевского художественно-краеведческого музея, старейшего музея Подмосковья, есть праздничный головной убор торопецкой девушки. Торопец славился в прошлом не только ремесленными и торговыми традициями, но и красотой нарядов своих жительниц. Торопецкий народный костюм был настолько великолепен, что Екатерина Великая выписала из Торопца несколько кукол, одетых в местный костюм. Историк-краевед М. И. Семевский в книге «Торопец, уездный город Псковской губернии» писал: «Носили они сарафаны из парчи или штофной, или атласной ткани, а головы покрывались венцами (в девичестве) или кокошниками (в замужестве). В ушах — жемчужные четырехугольные с камушками серьги, на шее — бусы жемчужные в несколько рядов».



Экспонат Егорьевского музея представляет собой головной убор цилиндрической формы со скошенным от макушки к затылку верхом. Твердая основа перекрыта парчой. На очелье, низанное рубленым перламутром, нашито 19 «шишек» с жемчужиной наверху каждой.
В просторечье подобный кокошник называли «шишак». Количество шишек зависело от достатка семьи и доходило до тридцати. Стоил такой головной убор иногда дороже недвижимого имущества — от 2 до 7 тысяч тогдашних, царских, рублей.
«Шишак» был своего рода визитной карточкой Торопца. При финансовых затруднениях его можно было заложить или дать напрокат на время свадеб, что приносило семейству определенный доход. Свидетельство об этом сохранилось даже в местных песнях: Вы, торопецкие девушки, Новгородские лебедушки, В вас жемчужные кокошники, По закладам много хаживали, Много денег они нашивали, Когда рубль, когда два, Когда всех полтора… По преданию, передаваемому из уст в уста, когда сваха надевала этот убор на новобрачную, то желала ей иметь столько детей, сколько было шишек на кокошнике, и прожить ей с мужем в любви и согласии еще большее количество лет.
Жемчуг был одним из излюбленных материалов Древней Руси. Этот камень добывался в том числе и в реке Торопе, от которой, по одной из версий, и происходит название города. Ловцы жемчуга, прежде чем нырять, парились в бане, одевались во всё чистое. Найдя в ракушке инородное тело — соринку, которая обволоклась слизью, клали ее в рот, два часа держали, потом сплевывали в чистую льняную тряпицу, заворачивали в нее и носили на груди до затвердевания. В те времена жемчуга было так много, что купцы при расчетах жемчуг не взвешивали, а отсчитывали пригоршнями. Возникновение жемчужин в раковинах всегда было окутано легендами. Жемчуг, добываемый из живого существа, по народному верованию, оставался живым, и в женском костюме сделался как бы символом жизни.
Обычай закрывать волосы замужней женщины с глубокой древности известен всем славянским народам Восточной и Западной Европы. В русской деревне принято было считать, что женщина с непокрытой головой может принести несчастье дому: вызвать неурожай, падеж скота, болезни людей и т. д. Древний обычай разделял головные уборы на девичьи и женские. Девичьи охватывали голову обручем, не покрывая целиком, оставляя возможность потенциальному жениху оценить цвет, присмотреться к блеску волос встреченной им незнакомки.
Ритуал смены головного убора — с девичьего на женский ( «окручивание») — был центральным моментом свадебных торжеств. От этого ритуала, кстати говоря, пошло и выражение «окрутить девку», т. е. заставить ее выйти за себя замуж.



В коллекции Егорьевского музея представлен «Портрет торопецкой купчихи на смертном одре». На нем изображена лежащая женщина, одетая в праздничную одежду. На полотне можно увидеть всю красоту торопецкого старинного костюма, ведь для погребения усопшего обряжали в самый лучший наряд.
Изображенная на портрете женщина совсем недавно вышла замуж и еще не успела родить первого ребенка, о чем можно судить по надетому «шишаку». Она умирает, и хоронят ее как невесту, так как верят, что она скоро предстанет в Царствии небесном невестой перед Богом. В старообрядческой среде бытовала традиция изображать на картинах людей умирающих или умерших, потому что люди верили, что после смерти наступает жизнь, но не физическая, а духовная — жизнь в Царствии Божьем. Это почиталось за благо, смерть не устрашала, а была переходом в мир иной. Родным и близким оставалось изображение, запечатлевшее этот переход.

http://www.mosoblpress.ru/regions/4/rubric_43/36480/

 

Музей-заповедник композитора


Дом в Наумове

Жизнь М. П. Мусоргского тесно связана с торопецким краем, с Тверской и Псковской областями. В селе Полутино (в 2 км от Старой Торопы) было главное родовое имение Мусоргских. Там жил дед композитора Алексей Григорьевич. Туда привез молодую жену отец композитора Петр Алексеевич Мусоргский. Дом стоял на холме, был двухэтажный, деревянный, с колоннами, его окружал парк с прудами. Внизу протекала река Торопа. Рядом с усадьбой — озера: Черное, Белое, Шниткинское. В 2 км на погосте Золовье дед композитора построил церковь Успенья Божьей Матери.
У молодых в Полутино родился первенец — сын Алексей. Ребенок прожил недолго — в двухлетнем возрасте скончался. Снова Бог подарил сына, и его опять, в честь деда, нарекли Алексеем. Но и этого ребенка ждала печальная участь: он умер в таком же возрасте. Вероятно, эти трагические события побудили родителей композитора оставить большой дом и переселиться в запасное имение в село Карево, входившего в Торопецкий уезд, предварительно отремонтировав дом и разбив сад. Здесь в 1839 году 21 (9-го по старому стилю) марта появился на свет Модест Петрович Мусоргский. Села Карево и Наумово находятся на северном берегу озера Жижицкого. Усадьба Наумово — родовое имение Чириковых, предков композитора по линии матери. Наумово сегодня — центр музейного комплекса, включающего деревни Карево и Пошивкино.



Народный музей композитора появился в 1968 году в Жижицкой средней школе по инициативе директора А. И. Качнова, располагался он в то время в двух классах. Сегодняшний музей основан позднее. 1 января 1972 года в барском имении XIX века во флигеле открыли первую экспозицию «О жизни и творчестве М. П. Мусоргского». В здании людской в 1973 году создали экспозицию «Быт крестьян XIX века». В 1979 году после пятилетней реставрации к 140-летию со дня рождения композитора открыли экспозицию в главном доме барской усадьбы. Перед зданием музея установили бюст М. П. Мусоргского (скульптор А. Измалков). В Наумове, в бывшем имении, принадлежавшем деду композитора И. И. Чирикову, сохранились в первозданном виде: дом с мезонином, колоннами и балюстрадой, флигель, оранжерея, людская и молочная, амбар. Внутри сохранился интерьер XIX века. В этой усадьбе родилась мать композитора М. П. Мусоргского, здесь прошли ее детство и юность. В Наумове часто бывал и Модест Петрович.
В 1989 году, когда весь мир отмечал 150 лет со дня рождения композитора, в здании оранжереи создали экспозицию «Зимний сад». В Кареве на месте бывшей усадьбы Мусоргских на Каревском холме установили первый в стране памятник композитору (скульптор В. Думанян, архитектор А. Степанов). В 2007 году на погосте Пошивкино на могиле матери композитора Ю. И. Мусоргской (урожденной Чириковой) установлена надгробная мемориальная плита.

 

«Усадьбы старые разбросаны по всей таинственной Руси…»

В древности существовал ряд слов, производных от сад, садить, подавляющее большинство которых имеют оттенок постоянности, прочности, неподвижности. От этого же корня произошло слово усадьба. В 1867 г. увидел свет последний том знаменитого Словаря живого великорусского языка В. И. Даля, который произвел слово усадьба от усада, определяя усадьбу как «господский дом на селе, со всеми ухожами, садом и огородом». Сколько таких дворянских усадеб стояло по всей Руси — больших и малых, неповторимых и, казалось, неподвластных времени! Немало их было и в Торопецком уезде Псковской губернии: в селах Знаменском, Хворостьеве, Михайловском, Краснопольце, Цветках, Подгороднем…



«Не усадьба, а целый город! Город, построенный по строгим правилам, с четкой симметричной планировкой. Каскадные пруды отделяли усадьбу от села. По другую сторону ее ограничивал ручей. На небольшом участке размещалось девять строений, составлявших комплекс (все строения, кроме одного жилого флигеля, сохранились). Основа усадебной композиции — главный дом с мезонином, украшенный портиками, и с двумя флигелями. От флигелей к центральному корпусу шла открытая колоннада. Перед домом со стороны двора — площадка, обсаженная по кругу акациями. За ней широкий партер, спускающийся до самого пруда. Все постройки усадьбы расположены по сторонам этого партера симметрично друг другу. Парадный двор от хозяйственного отделен двумя строениями, поставленными параллельно фасадам главного дома, с балкона которого открывается вид на всю усадьбу. Замыкает панораму небольшой островок пруда, где, вероятно, стояла беседка. С другого балкона видны бескрайние дали города Торопца, озера и блеклая полоска далекого леса на горизонте, — написал в своей книге „Торопец и его окрестности“ (1972 г.) старший архитектор Всесоюзного производственного научно-реставрационного комбината (ВПНРК) А. А. Галашевич, в 1969-1970 гг. обследовавший усадебный комплекс в деревне Подгороднее Торопецкого района. — Подгородняя интересна не только местоположением и редкостной целостностью комплекса. Все сооружения усадьбы призваны прежде всего настроить человека на элегический лад, на неторопливое созерцание природы. Все здесь необычайно просто, человечно, даже скромно. В ее зданиях есть что-то от простоты пушкинских строк, от душевной чистоты его героев. Мезонин, открытая колоннада, балконы, флигеля могли бы стать архитектурным фоном для стихов поэта…»



Из этого же издания узнаем о судьбах первых владельцев подгородненской усадьбы:

«Усадьба Подгородняя построена в начале XIX века полковником Александром Михайловичем Челищевым. Полковник, кроме того, что был уездным предводителем дворянства, более ничем не прославился. Зато своими предками мог гордиться по праву. Большинство многочисленных родственников Челищевых находилось в Торопецком уезде. Родословную свою они возводили к поколению короля Оттона IV. Предок Челищевых, Вильгельм Люксембургский, был типичным представителем странствующего рыцарства. В поисках денег и подвигов он покинул Германию и обосновался в Литве, а из Литвы попал в Новгород на службу к Александру Невскому. Здесь люксембургский рыцарь принял православное крещение, получил имя Леонтия, и участвовал в Ледовом побоище. За храбрость в битве Леонтий, прозванный Челом, получил от Александра Невского „в кормление“ город Торопец. Последующие Челищевы в связи с торопецкими событиями не раз встречаются в древних документах. Из их же рода происходит знаменитый Бренко, который в битве с татарами на Куликовом поле, пользуясь сходством с Дмитрием Донским, облачился в его доспехи и, отведя гибель от князя, погиб сам. В XVII веке Челищевы неоднократно принимали участие в обороне Торопца, а позже почти во всех войнах, которые вела Россия.
Заказчик строительства усадьбы Подгородняя был одним из богатейших помещиков, владея лишь в Торопецком уезде пятьюстами крепостными, что позволило за короткое время обстроить со всей роскошью свое имение.
…После смерти Александра Михайловича Челищева Подгородняя переходит к его сыну, Евграфу Александровичу. С отменой же крепостного права имение быстро приходит в упадок, беднеет и продается. В поздних документах фамилия Челищевых в связи с Подгородней уже не встречается. (А. А. Галашевич „Торопец и его окрестности“. М.: „Искусство“, 1972 г.)
Следующим владельцем имения стал Сергей Семёнович Корвин-Круковский, о котором в рукописной книге торопецкого краеведа П. А. Таланова читаем: „…В Подгороднем жил Сергей Семёнович Корвин-Круковский — двоюродный брат С. В. Ковалевской — первой в мире женщины-профессора математики. Их деду Василию Корвин-Круковскому в Торопецком уезде принадлежало несколько населённых пунктов“.

Более подробные сведения, касающиеся рода Корвин-Круковских, находим в работе великолукского краеведа В. П. Румянцевой:

«На протяжении нескольких веков род Корвин-Круковских значится под фамилией Крюковские или Круковские. Вторая часть фамилии Корвин появилась лишь в середине XIX в., когда Василий Васильевич Круковский (отец С. В. Ковалевской) со своими братьями начал хлопотать о признании их рода в древнем дворянстве. В течение 10 лет велась переписка, восемь раз Круковские подавали прошение в Департамент герольдии. И только на восьмой раз, когда были представлены дополнительные документы, ходатайство было удовлетворено, и в 1858 г. В. В. Круковский и его братья были внесены в 6-ю часть Дворянской родословной книги с прибавлением фамилии Корвин.

По воспоминаниям С. В. Ковалевской, в семье бытовала легенда о том, что когда-то дочь венгерского короля Матвея Корвина увлеклась польским витязем Круковским, и вместе они дали начало роду Корвин-Круковских, поселившихся в Литве.
К сожалению, точной даты, когда впервые Круковские появились на Псковщине, не установлено. В ревизской сказке 1795 г. указано, что „за провиантмейстером Василием Семеновым Круковским по 5-й ревизии состояло писаных за отцом его Семеном Ивановым Круковским по 4-й ревизии Торопецкого уезда в селе
Мякошево и в деревнях Филипкове, Шляпине, Мелехове и Галковой крестьян мужского пола 46 душ“. Из этого документа можно сделать вывод, что первые земли на Псковщине приобрел прадед С. В. Ковалевской Семен Иванович Круковский, который, как известно из документов, умер в 1772 г. Значит, где-то примерно в середине XVIII века или во второй его половине Круковские обосновываются на Псковщине.
Дед С. В. Ковалевской Василий Семенович родился в 1755 г. В службу вступил в 1774 г. в Белозерский пехотный полк подпрапорщиком, затем служил прапорщиком (1783), подпоручиком в лейб-гвардейском полку (1786), поручиком (1788) и провиантмейстером (1791). В 1797 г. вышел в отставку. По документам за этот год, за Василием Семеновичем „с матерью его состоит в Псковском наместничестве крестьян мужского пола 180 душ“. К сожалению, в фондах Великолукского архива не удалось обнаружить данных о женитьбе Василия Семеновича и о рождении его детей. В исповедных росписях Торопецкого уезда впервые он появился в 1804 г. уже вместе с женой и детьми: сыновьями Василием, Петром и Семеном.
Вольно или невольно получилось так, что братья поселились недалеко друг от друга, но все в разных уездах: Петр Васильевич — в Великолукском, Семен Васильевич — в Торопецком, Василий Васильевич — в Невельском. Общение между ними было постоянным.
Семен Васильевич Круковский из братьев был, пожалуй, наиболее интересной личностью. Вероятно, он был самым предприимчивым из них, не случайно родительское имение досталось именно ему. И не случайно именно он руководил строительными работами в Полибино, пока Василий Васильевич находился на службе. У Семена Васильевича было множество сел и деревень. Он имел 10 детей и, судя по метрическим записям об их рождении в разных местах, семья постоянно меняла место жительства. Вероятно, за время своего пребывания в каждом селе хозяин наводил там порядок, а может, обустраивал его на будущее для очередного наследника. В течение 15 лет Семен Васильевич как ученый занимался улучшением глинобитных построек и был их страстным пропагандистом, изобрел прочную штукатурку. Всем своим братьям и сестрам настроил глинобитных хозяйственных помещений. Просил в опеку даже бывшее михельсоновское имение Иваново под Невелем на 12 лет с единственной целью, чтобы заменить крестьянам обветшавшие деревянные дома на глинобитные. Затея осталась неосуществленной, но страсти к этому делу не уменьшила. Некоторое время Семен Васильевич обучал глинобитному строению группу в 17 человек государственных мальчиков.
Семен Васильевич был близок к семье Мусоргских. Об этом говорят документы Великолукского архива; он был крестным отцом одного из умерших во младенчестве братьев Модеста Петровича, был также свидетелем со стороны невесты на свадьбе родной тетки М. П. Мусоргского Елизаветы Ивановны Чириковой. Кроме того, Семен Васильевич и родной дядя Модеста Петровича были женаты на родных сестрах.
Братья Корвин-Круковские в своих уездах слыли крупными помещиками. Семен и Василий принимали участие в сельскохозяйственных выставках. (Румянцева В.П. Родословная Корвин-Круковских // Невельский сб.- СПб., 1997. — Вып.2. — С.146-157.)

О Сергее Семеновиче Корвин-Круковском нам мало что известно, а вот о его сыне у П. А. Таланова есть запись:

„…Из воспоминаний торопчанина А. Д. Сусева: „…Владелец усадьбы Подгороднее Сергей Сергеевич Корвин-Круковский был душевный человек, один из культурных людей. Барин был высокого роста, красавец. Мой отец был медником и лудил посуду у помещиков. Будучи ещё мальчиком, я с Сергеем Семёновичем ходил на охоту. Собака у него была легавая чёрная. Хозяйством распоряжалась жена“.
Далее Таланов ссылается на рассказ жителя Подгороднего П. Н. Николаева о том, что последний владелец Подгороднего из Корвин-Круковских, Сергей Сергеевич, задолжал большую сумму денег купцу Абоконову, и в 1912 году имение перешло к последнему. „С. С. Корвин-Круковский с семьёй поселился в обрезе Заячий Починок. В 1914 году призван в армию. Погиб на фронте“.
Упоминает краевед и о родственнице подгородненского помещика: „До 1918 года один из домов на улице Санкт-Петербургской (нынешняя ул. Еременко) принадлежал 80-летней старой деве Елизавете Семёновне Корвин-Круковской. После изъятия дома для нужд горсовета старушка переехала к родственникам в сельскую местность на юг уезда (со слов торопчанина Д. К. Ревякина). Очевидно, Елизавета Семеновна была сестрой братьям Сергею Семёновичу (Подгороднее), Михаилу (Нишевицы), Николаю (Пятницкое) Корвин-Круковским и была двоюродной сестрой С. В. Ковалевской“.
После Октябрьской революции 1917 года усадьбу в Подгороднем ждала судьба всех русских дворянских гнезд, оставленных своими владельцами. Большая часть из них подверглась разграблению. Позже, в советское время, в доме располагался сельсовет и детский сад, во флигелях — жилые помещения, а в хозяйственных постройках — ремонтно-технические мастерские.
И снова вернемся к повествованию А. А. Галашевича, с печалью и болью написавшего еще в начале 70-х годов прошлого века: «…Погиб парк, заросли пруды. Таинственные островки на них трудно отыскать среди буйной ольховой поросли. И только архитектура усадьбы сохранила романтические отзвуки пушкинской поры…“

Материал подготовила Людмила ЕФИМОВА.
При подготовке публикации использованы труды торопецких и великолукских краеведов, размещенные в сети Интернет и предоставленные отделом краеведения Торопецкой центральной библиотеки.
На снимках: Сергей Сергеевич Корвин-Круковский; усадьба в Подгороднем (снимок советского времени).

 

Из писарей – в сенаторы

Кладбище, расположенное вокруг церкви Вознесения Господня в западной части города, известно большинству торопчан как место погребения родителей патриарха Тихона. Однако это не единственная его достопримечательность. Если подняться по крутым ступенькам к церкви и начать обходить ее справа налево, то на южной стене вы увидите табличку с такой надписью: «Здесь похоронен Андрей Иванович Абакумов, сенатор, 1772 — 1841 гг.», а знающие люди добавят: гениальный управленец, один из героев Отечественной войны, человек, всю жизнь отдавший служению Родине.

Либо в попы, либо в солдаты

Андрей Абакумов родился 30 ноября 1772 года в Торопце в большой купеческой семье. Его отец, Иван Абакумов, не в пример своим именитым предкам, в торговом деле не слишком успевал, семейство жило бедно. В те времена у бедных мальчиков из глубинки было всего два способа выбиться в люди: пойти в попы или попытаться добиться успеха на военном поприще. На семейном совете Андрюшу решили отправить в Преображенский полк писарем.
Ясным апрельским утром 15-летний Абакумов прибыл в Петербург. Служба писаря оказалась тяжелой и однообразной, но все же он без устали выполнял поручения начальства в надежде на продвижение по службе. Ждать ему пришлось целых пятнадцать лет — лишь в тридцать Абакумов получил первый офицерский чин. Открылись новые перспективы — молодой офицер продвигался по службе: через пять лет он дослужился до подпоручика и получил назначение в штат генерал-инспектора войск графа Татищева, затем стал заведующим продовольствием столичных войск… Но вдруг успехам пришел конец. Многолетняя писарская работа дала о себе знать тяжелой глазной болезнью, и Андрей Иванович вышел в отставку чиновником 7 класса.
Казалось бы, чего еще надо сыну захудалого торопецкого купчишки — осел в столице, получил дворянство и срединное положение в табеле о рангах. Но Абакумов, за два года поправив здоровье, в 1811 году вновь поступает на армейскую службу, теперь комиссионером. В мае 1812-го ему вверили провиантское депо при армии. А буквально через месяц многотысячное войско Наполеона перешло русскую границу. И тут для Абакумова настал звездный час.
— Это сейчас можно использовать долгохранящиеся продукты — консервы и так далее, — говорит благочинный Торопецкого округа, настоятель Вознесенского храма протоиерей Георгий Фролов. — Но тогда этого практически не было. Представляете, какой объем работы в то время ложился на плечи людей, которые ведали продовольствием?
Представлял это, видимо, и император, который по окончании русско-французской кампании пожаловал Андрею Абакумову чин генерала.

Главный по тарелочкам

В ноябре 1816 года Абакумов становится директором провиантского департамента Военного Министерства. Свою деятельность он начал с масштабной ревизии, открыв множество случаев казнокрадства. По его инициативе в армейской среде происходят массовые увольнения. Уличенные в краже вояки тут же начинают строчить кляузы на провиантмейстера, но все напрасно: благодаря его трудам расходы на содержание армии резко сократились, а уровень жизни солдат наоборот улучшился.
Коронация Николая I грозой прокатилась по российской армии благодаря восстанию декабристов 1825 года. Но Абакумова это не коснулось — после коронации император личным приказом пожаловал главному интенданту страны чин тайного советника, а спустя два года — еще и табакерку со своим портретом в знак высшего благоволения.
В 1828 году началась успешная для России русско-турецкая война. Армия двинулась на юг под предводительством фельдмаршала Дибича. Абакумов вновь выступил главным снабженцем наших войск, и, как в прошлый раз, справился со своими обязанностями.
Через год война блестяще завершается. Дибич получает обширные владения на юге и приставку Забалканский к фамилии, Абакумов — ордена и другие почести. Кстати, во время турецкой кампании в императорскую канцелярию продолжали сыпаться жалобы от недоброжелателей тайного советника. Напор их был столь силен, что Николай даже назначил комиссию по проверке деятельности Абакумова, но та никаких злоупотреблений не выявила.
— Царская семья уделяла Абакумову очень много внимания, и заслуженно, — считает Георгий Фролов. — Андрей Иванович был человеком очень активным, трудолюбивым, быстро вникал в ситуацию и принимал решения. Никому ни в чем старался не отказывать, в силу возможности принимал участие в жизни тех людей, которые приходили к нему с просьбами.

Загадочная отставка

Годом позже завершения русско-турецкой войны в подвластной нашей стране Польше вспыхивает народное восстание, и император отправляет армию для подавления мятежа. Во главе войск становится уже испытанный дуэт: Дибич-Забалканский и Абакумов.
Ослепленные прошлыми победами, военачальники двинулись на запад стотысячным войском, уверенные что после победы над французами и турками смогут одним ударом подавить восстание. А не тут-то было: первая битва не принесла ожидаемых результатов, и кампания затянулась на несколько месяцев.
— А теперь давайте представим себе: 114 тысяч человек — это население среднего русского города, — говорит отец Георгий. — Причем, если в городе считают всех от мала до велика, то здесь все — это здоровые мужчины, которым нужна уйма пищи. И если город все время находится на одном месте, то армия все время движется. И вот представьте, сколько обозов с едой нужно тащить за собой, чтобы всю эту ораву прокормить?
На плечи Андрея Ивановича легли непомерные заботы — за двое суток он укомплектовывал 2000 подвод с провиантом! И нужно учитывать, что каждой подводе нужен хоть один человек, чтобы управлять ею, да к ним добавить сотни людей, которые грузили продукты, готовили пищу и мыли котлы.
Однако на исходе весны 1831 года генерал Абакумов неожиданно подает в отставку. Современники по-разному объясняли этот факт: одни утверждают, что тайного советника отправил в отставку великий князь Константин, брат императора, недовольный тем, как он исполняет свои обязанности. Другие — что Абакумов был недоволен насильственной реквизицией, по сути, грабежом зерна у поляков, которая, якобы, начала происходить зимой.

Завещание сенатора

Последние десять лет своей жизни Абакумов прожил в Петербурге. Семьей он так и не обзавелся. За две недели до смерти пишет духовное завещание, по которому все свое имение Абакумов отдал своему единственному внуку, Андрею Ивановичу Раздеришину. 4300 рублей серебром Абакумов положил в банк на «вечное» содержание торопецкой церкви Вознесения Господня, найма священнослужителей и вечного помина родных и близких. Всем своим крепостным, согласно завещанию, за 20 лет до отмены крепостного права, Абакумов предоставил полную свободу. Он поименно всех называет, и каждому начисляет определенную сумму вознаграждения за верную службу.
Скорее всего, перед смертью сенатор сам попросил похоронить его на исторической родине, на том же кладбище, где упокоились его родители. Могила Абакумова была найдена совсем недавно.
— Мы делали ремонт церкви, когда наткнулись на вход в склеп, — вспоминает о находке отец Георгий. — Возле одного из гробов была табличка, повествующая о том, что здесь лежит именно Андрей Иванович Абакумов. Известно, что на южной стене, прямо под входом в склеп раньше висела огромная икона апостола Андрея Первозванного, небесного покровителя Абакумова. Высотой в полтора метра, украшенная несколькими тысячами французских страз, с алмазным орденом Андрея Первозванного, она находилась в зеркальном киоте. К сожалению, в годы советской власти икона бесследно исчезла.
Табличка с надписью на стене Вознесенского храма — вот все, что осталось от императорского провиантмейстера, выдающегося генерала, торопчанина, который упорным трудом добился блестящей карьеры, но главной целью жизни считал служение своей стране.



Татьяна ЕФИМОВА.

 

ТОРОПЕЦ В ЖИЗНИ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО

У каждого народа есть свои национальные герои, которых любят и чтят. О них слагают легенды, сказания. Их имена остаются в веках, а нравственный облик не только не стирается в памяти потомков, напротив, с течением времени становится ярче и светлее. Александр Невский — одна из наиболее привлекательных фигур русской истории. Интерес к его личности довольно рано проявился в отечественной историографии (см., например: Костомаров, 1879), а еще раньше — в появлении обширной житийной литературы. Точная дата рождения Александра неизвестна. Однако русский историк Татищев (1686 г.-1750 г.), пользовавшийся сохранившимися до наших дней летописями, сообщает, что будущий герой увидел свет в субботу, 30 мая 1220 года. Про эту дату мы обнаружим удивительное совпадение: в тот самый день, 30 мая, но в 1672 году родился другой великий сын России — Петр I. Известно, что он с огромным уважением относился к памяти Александра Невского.
Дошедшие до нас сведения о раннем периоде жизни Александра от рождения до первого вокняжения в Новгороде в 1228 году довольно скудны. Так, известно, что отцом Александра был Ярослав Всеволодович, сын Всеволода Большое Гнездо. В момент рождения второго сына Александра ему было 30 лет, и он жил в стольном городе своего удельного княжества Переславле-Залесском. Основанный в 1152 году Юрием Долгоруким этот знаменитый некогда город, как и Торопец, сыграл большую роль в древней русской истории. Матерью Александра была княгиня Феодосия, дочь торопецкого князя Мстислава Удалого. О ней сохранилось мало сведений, но не даром все летописцы называют ее святой. Родство по материнской линии очень чтилось в древней Руси. Дед Александра Невского Мстислав Удалой оставил яркий след в военной истории своего времени.
В год смерти деда Александру исполнилось восемь лет. Едва ли Мстислав успел поучаствовать в воспитании внука. Но известно, что характер, темперамент передаются и через таинственный механизм наследственности. И не от деда ли унаследовал Александр свою пылкую отвагу, бесстрашие.


икона святого Александра Невского

Торопец довольно часто упоминается в летописи в связи с именами Ярослава Всеволодовича и Александра Ярославича. Так, в 1215 году в ходе борьбы с Мстиславом Удалым Ярослав напал на Торопецкую волость — вотчину противника (ПСРЛ, VII, 1220). В Торопце, удел которого возник около 1154 года, по крайней мере, с 1214 года княжил один из младших сыновей Мстислава Давид (НПЛ, 1214). 1223 годом в летописях открывается серия сообщений о литовских набегах, затрагивавших Торопецкую волость и иногда город. В этом году «…воеваша Литва около Торопця, и гонися по них Ярослав (Ярослав Всеволодович, княживший в это время в Новгороде) с новгородцы до Восвята и не угони их» (НПЛ, 1223). В 1225 году литовский отряд в количестве 7 тысяч человек напал на окрестности Торжка и Торопецкую волость. На льду Усвятского озера около Усвята он был разгромлен соединенными силами дружины князя Ярослава Всеволодовича, новоторжцев и торопчан. В сражении погибло около 2000 литовцев и «…ту же убиша князя Торопьчьского Давыда и Василья, меченошу Ярославля» (НПЛ, 1225). Неизвестно, посадил ли затем Мстислав в Торопце вместо себя нового князя или же прислал своего посадника. Несомненно лишь то, что и в 1223 году в летописном рассказе о битве на Калке и при упоминании о смерти в Торческе в 1228 году Мстислав Удалой по-прежнему именуется торопецким князем.
В 1234 году Ярослав Всеволодович разбил в Торопецкой волости очередной литовский отряд, возвращавшийся с полоном из Русы (НПЛ,1234).
Это упоминание Новгородской летописи — последнее по времени о связи Торопца с именем отца Александра Невского. Серия записей о литовских набегах на Торопец содержит свидетельства значительного внимания, которое Ярослав, в это время княживший в Новгороде, оказывал обороне нашего города.
К 1239 году относится и первое упоминание летописи о связи самого Александра Невского с Торопцем. Оно весьма знаменательно. Здесь состоялось его бракосочетание с дочерью полоцкого князя Брячислава Александрой. Причем упомянуто, что «…в Торопчи ту кашу чинил, а в Новгороде другую…„, то есть в Торопце состоялся первый свадебный пир, а в Новгороде, где Александр княжил в это время, только второй (НПЛ, 1239). Добавим, что согласно местной легенде (Побойнин, 1902) в связи с этой церемонией в Торопец попала из Полоцка икона, привезенная из Византии княгиней Ефросиньей в двадцатые годы XII века. Икона, впоследствии именовавшаяся Корсунской. Эти факты показывают, что сам Александр, его окружение и полоцкая княжеская семья придавали большое значение церемонии в Торопце. Икона была подарена полоцкой княжной торопчанам. Исстари она почиталась как чудотворная. Долгое время икона хранилась в главном храме Торопца — Корсунско-Богородицком соборе. Сейчас в в этом возрожденном храме находится список с Корсунской иконы, хранящейся в Русском музее Санкт-Петербурга. По-прежнему немало людей молятся у этой иконы, ища защиты и помощи Богородицы.
Под 1245 год летопись сообщает, что литовцы, возвращаясь из-под Торжка и Бежиц и спасаясь от преследования тверичей, дмитровцев и новоторов, „вбежали“ в Торопец. На другой день под стены города явился Александр Невский с новгородцами и нанес здесь литовцам поражение. При этом были убиты 8 литовских „княжич“ и освобожден весь полон. Затем Литва отступила к торопецкому городу Жижчу, где была разгромлена окончательно (НПЛ, 1245).
Эти два летописных свидетельства позволяют считать, что и сам Александр, возмужав, оказывал Торопцу такое же внимание, как и его отец.
Что же представлял собой Торопец в то время? В первой трети XIII века интенсивное развитие города, начавшееся еще в прошлом столетии с обособлением Торопецкого удела, продолжилось. В культурных отложениях этого времени на Малом городище — детинце Торопца того времени — археологами были обнаружены орудия труда ремесленников и полуфабрикаты, большое количество ремесленных изделий. Некоторые жилища сохранили следы производственной деятельности их владельцев. Найдены также предметы, связанные с торговлей, сельскохозяйственные орудия, а также большое количество предметов вооружения. Обнаруженные в этих слоях христианские реалии и предметы церковной утвари не только говорят о распространении грамотности и христианства, но и о наличии на территории детинца деревянной церкви — вероятного места венчания Александра.
Исключительный интерес представляет находка на городище, в строительном горизонте первой четверти XII века, свинцовой печати, в свое время подвешенной на шнурке к какому-то документу — грамоте, договору. Эта печать принадлежала первому тверскому князю Ярославу Ярославичу, брату Александра Невского. О данном факте в 1960 году сообщала торопецкая районная газета „Октябрь“. Была опубликована корреспонденция начальника Торопецкой археологической экспедиции, старшего научного сотрудника института археологии Академии наук СССР Г. Корзухиной.
Александр Невский непосредственно после кончины сделался предметом благоговейного почитания русского народа. Он причислен к лику святых. В истории нашей Родины — это образ самоотверженного защитника земли русской. И сейчас орден Александра Невского — одна из высших государственных наград.


дуб-гигант в Шешурине (фото 1957 года)

Чтут память об Александре Невском и торопчане. В Торопце в честь его названы улица и центральная площадь. В наших краях не забыты и легенды о нем. Одна из них связана с дубом, посаженным на берегу Наговского озера. В 1239 году, возвращаясь в Новгород после венчания в Торопце, Александр Невский с молодой женой сделали привал у Наговского озера. Пораженные его красотой молодожены в память о свадьбе посадили дубок. Дуб прижился, вырос, окреп, многое пережил. В годы войны то ли от молнии, то ли от бутылки с зажигательной смесью, в дереве-гиганте (диаметр его был, по воспоминаниям старожилов, метра полтора, если не более) выгорело большое дупло. А в 1978 году дуб загорелся второй раз и рухнул. Было ему тогда 739 лет. Но ниточка жизни не прервалась. Дубок-сеянец с места павшего гиганта посажен на Красном валу в Торопце, напротив средней школы № 1. Он вырос, и люди приходят к нему. Планируется выделить этот дуб среди других деревьев декоративной решеткой или цепями, табличкой.

 

Славный город Торопец.

Вечер...

 

Торопец...



Торопчанки...

 

Торопец...



Правда не сегодня...

 

Жители Торопца отмечают 943-й день рождения города

Сегодня, 23 июля 2017, отмечается день города Торопца и Торопецкого района. Местных жителей и руководителей муниципальных образований поздравил губернатор Тверской области Игорь Руденя.
«Ваша земля имеет богатые культурно-исторические и духовные традиции. Уроженцы торопецкого края внесли весомый вклад в развитие Верхневолжья и всей России. Опираясь на надежный фундамент традиций, Торопецкий район может уверенно планировать развитие ключевых отраслей экономики и социальной сферы», — говорится в поздравлении от Игоря Рудени.

Торжества начались рано утром с божественной литургии в Корсунско-Богородицком соборе.
В 10.00 состоялся крестный ход с Корсунской иконой Божьей Матери.
Программа дня города и района насыщена культурными мероприятиями. Торопецкая библиотека подготовила необычную выставку в окнах и развлекательно-образовательную программу для посетителей. В центре Торопца откроется «Играй-город» для детей, площадка искусства и творчества «Город мастеров», ярмарка сельских поселений, выставка продукции местных предприятий.
Двери для посетителей откроют краеведческий музей, дом-музей Патриарха Тихона, музей поискового объединения «Память», музей космонавтики, выставочный зал районного дома культуры.
Торжественное открытие праздника и концерт пройдёт в 11.30 на городском стадионе.
На берегах озера Соломено с 06.00 проводятся юбилейные 20-е соревнования по рыбной ловле «Золотая рыбка-2017». Также в ходе праздника состоятся турниры по стритболу и шахматам, футболу, соревнования по подтягиваниям на турнике и фигурному катанию на велосипедах.
Вечером жителей и гостей Торопца ждёт концерт, показ спектакля, фестиваль красок и праздничный фейерверк.

Справочно: Торопец основан в 1074 году. Здесь провёл детство святой благоверный князь Александр Невский, в Торопце он обвенчался со своей женой. Впоследствии полководец освобождал город от литовских захватчиков. Во времена существования пути «из варяг в греки» Торопец был важным торговым центром, этот статус закрепился и в XVII-XVIII веках.

В годы Великой Отечественной войны Торопец пять месяцев провёл в оккупации. В это время он был центром для калининских, белорусских и латышских партизан. Несмотря на боевые действия, богатейшее культурное наследие города удалось спасти от разрушения.

Практически в центре Торопца находятся валы Высокого Малого городища — памятник XII века, по всему городу сохранились жилые дома с уникальным декором, церкви и храмы XVII-XVIII веков, самой древней из которых является Никольская церковь. В число самых посещаемых объектов входят церковь Рождества Пресвятой Богородицы и Корсунско-Богородицкий собор. Торопецкий край известен как родина Патриарха Московского и время Руси Тихона.

Более 40 лет назад, в день празднования 900-летия города, в Торопце был открыт первый в России памятник Учителю.
http://tverlife.ru/short-news/zhiteli-toroptsa-otmechayut-943-y-den-rozhdeniya-goroda.html

P.S.Про первый в России памятник учителю (в конце 20 века) — сомневаюсь я. А остальное радует. Фото из интернета.