24 Армия. Пропавшая армия первогвардейцев

По бомбежкам Дорогобужа уточнение. Самая разрушительная для города бомбежка произошла 25 июля 1941 года. Самолетов было немного, они сбросили зажигательные бомбы. Беда была в том, что город большей частью был деревянным, а большинство жителей в этот момент Дорогобуж покинуло по приказу военного командования. Опасались прорыва немцев со стороны Ярцева. Так что тушить начавшиеся пожары было некому, и значительная часть города выгорела.
Дорогобуж бомбили как и прочие прифронтовые города, где располагались воинские части. Городской аэродром особого стратегического значения не имел. Бомбежка Дорогобужа довольно подробно описана Константином Симоновым в книге "100 дней войны".

 

Если нужны подробности про бомбежки Дорогобужа, то могу выложить. Все имеется. И расположение наших войск на тот момент тоже.
Если не запамятовал, то Дорогобужский аэродром был разбомблен одним из первых в городе.

 

Сделаю.

 

Ситуация в районе Дорогобужа в июле-августе 1941 года.

С началом войны на Смоленщине создаются 4 оборонительных рубежа, один из которых прошел по территории Дорогобужского района. Ежедневно до 15 тысяч жителей района участвовали в строительстве оборонительных укреплений: противотанковых рвов к северу и северо-западу от Дорогобужа, огневых точек по дороге на Смоленск...
В июле 1941 г. Дорогобуж превращается в прифронтовой город. На линии Холм-Жирки–Дорогобуж–Ельня, по левому берегу Днепра и до Десны, разместились части 24-й армии Резервного фронта. 133-я дивизия армии заняла рубеж обороны по восточному берегу Днепра на северном участке Дорогобужского района. В начале июля в район прибывает с Алтая 107-я стрелковая дивизия. Штаб ее разместился на южных подступах к Дорогобужу.
Армия находилась во втором эшелоне от линии фронта, но вскоре ее части на левом фланге вступили в боевые действия против прорвавшихся у Ельни немецких войск. Первый бой в Дорогобужском районе был 20 июля, тогда 586-й полк у села Каськово разгромил прорвавшиеся подразделения противника.
С середины июля районные власти объявили об эвакуации горожан. Враг захватил Ярцево, взял Ельню. Возникла угроза и Дорогобужу. Жители укладывали самые необходимые вещи в узлы, а остальное закапывали в землю для сохранения. Люди уходили в сторону Вязьмы. За пределы района были перемещены детские учреждения, колхозный скот, 16-й конезавод из села Алексино. Тогда же был сформирован истребительный батальон под командованием начальника милиции Ф.Н. Деменкова, охранявший город и боровшийся с диверсантами и шпионами.
Через Дорогобуж постоянно шли отступающие части, и фашисты не раз бомбили город. Наиболее крупные налеты вражеской авиации были 5, 9 и 25 июля, 14 августа.
Эвакуация большей части городского населения спасла людей от гибели во время самой ожесточенной бомбежки Дорогобужа, которая произошла 25 июля 1941 г.
В донесении начальника политотдела 107-й стрелковой дивизии полкового комиссара Полякова за этот день, 25 июля, указывается, что «авиация противника в течение 25 июля на участке обороны дивизии проявляла активные действия. Днем был произведен сильный налет… участвовало 22 фашистских самолета… В 19 часов 4 фашистских бомбардировщика подвергли бомбардировке зажигательными бомбами город Дорогобуж. В результате бомбардировки центральная часть города разрушена и сожжена. Из красноармейцев 630-го стрелкового полка, стоявших на охране моста, 6 человек ранено… Есть много убитых граждан».
Далее в донесении говорится, что наши зенитчики сбили два фашистских бомбардировщика. «Один вражеский самолет упал в городе и сгорел вместе с экипажем. Экипаж второго фашистского самолета – 3 человека – взят в плен со всеми документами и картами, и один фашист застрелился. Пленные со всеми документами направлены под конвоем в штаб армии». (Симонов К. 100 суток войны. Смоленск, 1999. С. 450.)
Об этой бомбежке Дорогобужа сохранились воспоминания известного советского поэта, писателя и журналиста Константина Симонова, который тогда был военным корреспондентом «Красной звезды». Он вместе со своим коллегой Трошкиным и водителем Панковым оказался в расположении 107-й дивизии, размещавшейся около Дорогобужа:
«Часам к девяти утра, свернув с ельнинской на дорогобужскую дорогу, мы подъехали к Дорогобужу. До него оставался всего километр. Впереди был хороший, утопающий в зелени городок с несколькими церквями и каменными домами, а в остальном почти весь деревянный. На стеклах играло солнце. Я хорошо запомнил это, может быть, еще и потому, что в тот день это была последняя возможность увидеть Дорогобуж таким, каким он был. К вечеру следующего дня его уже не существовало…
Штаб 107-й дивизии был удачно расположен в глубоком овраге, перерезавшем холмы перед Дорогобужем…Командир 107-й дивизии полковник Миронов встретил нас очень хорошо, рассказал о положении в дивизии и посоветовал поехать сначала в его головной отряд, а затем в разведывательный батальон, стоявший километрах в сорока отсюда, у переправы через Днепр…Мы выпили чаю, поели консервов и поехали вперед к Соловьевской переправе.
Поговорив с разведчиками, мы поехали обратно в Дорогобуж, в штаб дивизии. Проехав несколько километров, увидели возвращавшиеся со стороны Дорогобужа «юнкерсы», а на горизонте – дым, разраставшийся все сильнее и сильнее. «Юнкерсы» возвращались тройками и сбрасывали на дорогу остатки мелких бомб. Сначала далеко от нас, а потом один раз все-таки пришлось выскочить и залечь.
Наконец мы подъехали к самому Дорогобужу. Дорогобуж горел. Даже нельзя сказать, что он горел. Утром мы оставили за собой мирный, тихий деревянный городок, а сейчас его просто-напросто не было. Было сплошное море огня. Горел весь город. Весь целиком. Многие дома уже сгорели, торчали только одни трубы, другие догорали. Местами, где не обрушились еще стены, казалось, за пустыми окнами сзади подложена сплошная красная материя. Через эти дыры горящих окон, через обвалившиеся дома город был виден весь насквозь. Стояли невероятный треск и грохот. Когда горят и коробятся одновременно сотни железных крыш – похоже на залпы.
К штабу дивизии ближе всего было проехать прямо через город, но ехать через такое сплошное море огня было невозможно. Грузовик двинулся в объезд – мимо маленьких домов окраины, тоже горевших и слева, и справа от дороги. Отсюда, с окраины, немного поднимавшейся по склону над городом, горящий город был виден чуть-чуть сверху, и это было еще страшней. На наших глазах покачнулась и упала пылавшая верхушка колокольни.
Наконец мы добрались до спуска в ту балку, где размещался штаб дивизии, и вылезли из машины». (Симонов К. 100 суток войны. Смоленск, 1999. С. 140-153.)
На следующий день А.К. Симонов вновь проехал через Дорогобуж:
«Странное и страшное зрелище представлял собой этот город, через который мы тем же маршрутом, в том же направлении, по тем же улицам ехали сутки назад. Улиц не было. Были только трубы, трубы. Немцы сбросили на город не так много фугасок, он сгорел, главным образом, от зажигалок. К счастью, Дорогобуж был заранее эвакуирован, жителей в нем не оставалось и во время налета погибло только несколько шоферов, остановившихся или проезжавших через город во время бомбежки. У двух городских водяных колонок сгорели выставленные к ним часовые.
Возможно, немцы бомбили Дорогобуж, имея ложные сведения, что там находится какой-то из наших штабов. Хотя, вообще говоря, они часто ради паники сжигали с воздуха, а иногда и с земли маленькие деревянные города, в которых не было никаких войск и жило только мирное население.
С нескольких полуразбитых бомбежкой каменных домов свисали полотнища перегоревших железных крыш. Перегоревшее легкое железо колыхалось и шумело на ветру.
…Я обратил внимание на то, что Дорогобуж был довольно сильно укреплен. Кругом него было много противотанковых рвов, блиндажей, укрытий, отсечных позиций. Местами было 5—6 рядов колючей проволоки. Очевидно, тут был подготовлен один из узлов второй линии обороны». (Симонов К. 100 суток войны. Смоленск, 1999. С. 156-157.)
В августе линия фронта приблизилась к Дорогобужскому району. На территории края появились отступающие из-под Смоленска, прорвавшие окружение части 16-й и 20-й армий. По правому берегу Днепра, от Ярцева до Дорогобужа, получили район обороны соединения 16-й армии генерал-майора К.К. Рокоссовского, сам штаб армии некоторое время размещался в Дорогобуже, на восточной окраине города. Дивизии 20-й армии генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина стали на позициях от Соловьева до Ельнинского выступа.
В августе – начале сентября дивизии правого фланга 24-й армии были переброшены под Ельню. Их место заняли дивизии 32-я армии Резервного фронта. Находясь во втором эшелоне, они до октября в боях не участвовали, проводя слаживание частей. Основу армии составили не кадровые дивизии, а обученные на скорую руку соединения народного ополчения. Вместо 133-й стрелковой дивизии на позициях от Перстенков и Карачарова до Благовещенья и Болдина по фронту, в глубину до Какушкино стала 8-я дивизия народного ополчения Краснопресненского района Москвы, позднее преобразованная в 8-ю стрелковую дивизию. 107-я стрелковую заменила 7-я дивизия народного ополчения Бауманского района Москвы (впоследствии 29-я стрелковая дивизия). Штаб ее стоял в Дорогобуже, один из полков размещался в районе села Озерище, саперный батальон – в Федоровке.
В августе соединения 24-й армии генерал-майора К.И. Ракутина перебрасываются южнее, к Ельнинскому выступу войск противника. На армию была возложена боевая задача ликвидации выступа. Штаб армии размещался в Волочке на территории Дорогобужского района, туда и прибыл Г.К. Жуков, взявший на себя руководство операцией. Штаб армии был перемещен ближе к линии фронта.
На конец августа правый фланг армии проходил по правому берегу реки Ужа. Там, на территории Дорогобужского района, разместились 6-я дивизия народного ополчения Дзержинского района Москвы (около Каськова, затем преобразована в 160-ю стрелковую дивизию), 127-я стрелковая дивизия (стояла фронтом от Недников до Каськова, смещается к Устью и Громакам), 178-я стрелковая дивизия (Калита), 133-я стрелковая дивизия (Рождество, уже Ельнинского района). Рядом со 133-й дивизией стала 107-я стрелковая дивизия (Рождество, Монино). Боевой опыт был у 127-й и у 107-й дивизий. По этой причине 127-я и 107-я стрелковые дивизии вошли в ударную группировку войск 24-й армии.
Ликвидация Ельнинского выступа проходила с 30 августа по 6 сентября, в операции отличились 127-я дивизия (силами 395-го полка и батальоном 785-го полка поддержали действия 102-й танковой дивизии) и 107-я дивизия. За героизм в боях под Ельней соединения были преобразованы: 127-ю – во 2-ю гвардейскую стрелковую дивизию (впоследствии Таманскую), 107-ю – в 5-ю гвардейскую (впоследствии Городокскую) стрелковую дивизию.