Переселения народов

ВЫСЕЛЕНИЕ КРЫМСКИХ ТАТАР

Начну «с конца» - с выселения.
Если будет интересно – затем выложу ЗА ЧТО выселяли.


Немецкая оккупация Крыма продлилась с конца октября 1941 (Керчь и Севастополь продержались до мая и июля 1942 года) и до апреля - мая 1944 года. За это время немцами было уничтожено около 92 тыс. чел., или 10% населения полуострова. И коллаборационизм, и антинемецкое партизанское движение в Крыму были весьма сильными, причем как с той, так и с другой стороны было немало крымских татар.

13 апреля 1944 года, сразу же после освобождения Крыма, НКВД и НКГБ приступили к «очистке» его территории от антисоветских элементов. Практически это означало реальную угрозу поголовного выселения крымских татар. 10 мая — «учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза» — с письменным предложением о депортации к Сталину обратился Берия.

Вскоре Серов и Кобулов разработали план операции, намеченной на период с 18 по 22 мая. Никогда еще зазор между освобождением от оккупации и депортацией не был так короток: всего лишь месяц с небольшим.

Постановления ГКО о выселении крымско-татарского населения с территории Крымской АССР принимались 2 апреля, 11 и 21 мая 1944 года. Аналогичное постановление о выселении крымских татар (и греков!) с территории Краснодарского края и Ростовской обл. датировано 29 мая 1944 года. Во всех операциях в Крыму участвовало
около 32 тыс. оперативников, офицеров и бойцов НКВД.

Основную операцию начали на рассвете 18 мая и провели за 3 дня. К 16 часам 20 мая было выселено 180 014 чел., из них 173 287 чел. были уже в пути112. По окончательным данным из Крыма было депортировано 191 014 крымских татар (более 47 тыс. семей). В результате к лету 1945 года в Крыму оставалось всего 379 тыс. чел. (против 875 тыс. перед войной).

Около 37 тыс. семей (151.083 чел.) крымских татар увезли в Узбекистан: самые многочисленные «колонии» осели в Ташкентской (около 56 тыс. чел.), Самаркандской (около 32 тыс.), Андижанской (19 тыс.) и Ферганской (16 тыс. чел.) обл. Остальных распределили на Урале (Молотовская и Свердловская обл., Удмуртская АССР) и в Европейской части СССР (Костромская, Горьковская, Московская и др. области, Марийская АССР).

Интересно, что первоначально Узбекистан давал согласие на прием у себя только 70 тыс. крымских татар, но позднее ему пришлось «пересмотреть» свои планы и согласиться с цифрой 180 тыс. чел., для чего в республиканском НКВД был организован отдел спецпоселений, которому надлежало приготовить 359 спецпоселков и 97 комендатур. И хотя время переселения крымских татар, по сравнению с другими народами, было относительно комфортным, однако о том, каково пришлось им на новом месте, достаточно выразительно говорят данные о заболеваемости и высокой смертности: около 16 тыс. еще в 1944 и около 13 тыс. в 1945 году.

Среди попавших в немилость были и крымские болгары, проживавшие между Симферополем и Феодосией и виноватые уже тем, что жили и работали при немцах («активно участвовали в проводимых немцами мероприятиях по заготовке хлеба и продуктов питания для германской армии»).

В течение мая - июня 1944 года из Крыма было депортировано дополнительно 41 854 чел. (среди них 15 040 советских греков, 12 422 болгар, 9620 армян, 1119 немцев, итальянцев, румын и пр.; их направляли в Башкирскую и Марийскую АССР, Кемеровскую, Молотовскую, Свердловскую и Кировскую обл., а также в Гурьевскую обл. Казахстана); кроме того — около 3,5 тыс. иноподданных с просроченными паспортами, в том числе 3350 греков, 105 турок и 16 иранцев (их направляли в Ферганскую обл. УзбССР).

До «топонимических репрессий» в Крыму дело дошло только в конце года. 20 октября 1944 года вышло Постановление Крымского обкома ВКП(б) о переименовании населенных пунктов, гор и рек татарского, греческого и немецкого происхождения, а 14 декабря115 — Указ ПВС РСФСР о переименовании 11 районов и райцентров Крымской области, согласно которому русскими были заменены все татарские, немецкие и почему-то даже крымчакские названия.
До административного обозначения самого Крыма руки дошли еще позже: 30 июня 1945 года Указом ПВС Крымская АССР преобразована в Крымскую область в составе РСФСР.
25.06.1946, был принят закон ВС РСФСР об упразднении Крымской АССР и ее преобразовании в Крымскую область.

Указами ПВС от 21 августа 1945 и от 18 мая 1948 гг. (к годовщине депортации!) было переименовано, соответственно, 327 и 1062 крымско-татарских селения.117 В результате даже Ялта на время стала Красноармейском, а Ай-Петри — горой Петровской!

Отголоски «репрессивной топонимики» раздавались и позже: так, 14 января 1952 года Указом ПВС на территории Крымской области были переименованы еще и железнодорожные станции: вместо татарских им присвоили русские названия.

 

Вот что мы узнаем из доклада Сталину 10 мая 1944 г.:
"Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа по выявлению и изъятию агентуры противника, изменников Родины, пособников немецко-фашистских оккупантов и другого антисоветского элемента.
По состоянию на 7 мая с.г. арестовано таких лиц 5381 человек.
Изъято незаконно хранящегося населением оружия: 5995 винтовок, 337 пулеметов, 250 автоматов, 31 миномет и большое количество гранат и винтовочных патронов..."

Поэтому нужно было принимать кардинальные меры, чтобы разорить бандитское гнездо, не допустить междоусобицы в Крыму. И это было сделано решительно и быстро. Благодаря этому решению в Крыму уже не гремели выстрелы, не гибли люди от ножа, топора или пули фашистских прихвостней. Не погибали и крымские татары.
Депортация крымских татар спасла десятки тысяч жизней, в том числе самих татар.

И здесь нужно особо отметить, что Советская власть во главе со Сталиным даже в этом случае проявила должную заботу о переселенцах. 2 апреля и 11 мая 1944 года ГКО принял постановления N 5943сс и N 5859сс о выселении крымских татар из Крымской АССР в Узбекскую ССР.

ГКО постановляет:
1. Всех татар выселить с территории Крыма и поселить их на постоянное жительство в качестве спецпоселенцев в районах Узбекской ССР. Установить следующий порядок и условия выселения:
а) Разрешить спецпоселенцам взять с собой личные вещи, одежду, бытовой инвентарь, посуду и продовольствие в количестве до 500 кг на семью.
Остающееся на месте имущество, здания, надворные постройки, мебель и приусадебные земли принимаются местными органами власти; весь продуктивный и молочный скот, а также домашняя птица принимаются ...
Прием скота, зерна, овощей и других видов сельхозпродукции производить с выпиской обменных квитанций на каждый населенный пункт и каждое хозяйство...
в) Обязать НКПС (тов. Кагановича) организовать перевозку спецпоселенцев из Крыма в Узбекскую ССР специально сформированными эшелонами;
г) Наркомздраву СССР (тов. Митереву) выделить на каждый эшелон со спецпоселенцами, в сроки по согласованию с НКВД СССР, одного врача и двух медсестер с соответствующим запасом медикаментов и обеспечить медицинское и санитарное обслуживание спецпоселенцев в пути.
д) Наркомторгу СССР (тов. Любимову) обеспечить все эшелоны со спецпереселенцами ежедневно горячим питанием и кипятком...
3... а)...Расселение спецпоселенцев произвести в совхозных поселках, существующих колхозах, подсобных сельских хозяйствах предприятий и заводских поселках для использования в сельском хозяйстве и промышленности.
в) Подготовить гужавтотранспорт для перевозки спецпоселенцев, мобилизовав для этого транспорт любых предприятий и учреждений.
г) Обеспечить наделение прибывающих спецпоселенцев приусадебными участками и оказать помощь в строительстве домов местными стройматериалами.
4. Обязать Сельхозбанк (тов. Кравцова) выдавать спецпереселенцам, направляемым в Узбекскую ССР, в местах их расселения ссуду на строительство домов и на хозяйственное обзаведение до 5000 рублей на семью с рассрочкой до 7 лет.
5. Обязать Наркомзаг СССР (тов. Субботина) выделить в распоряжение СНК Узбекской ССР муки, крупы и овощей для выдачи спецпереселенцам в течение июня-августа с.г. ежемесячно равными количествами ... Выдачу спецпоселенцам муки, крупы и овощей в течение июня-августа с.г. производить бесплатно, в расчет за принятую у них в местах выселения сельхозпродукцию и скот..
Председатель Государственного Комитета Обороны И.Сталин

Вот так! Компенсировать, расселить, выдать стройматериалы, ссуду, муку, крупу, обеспечить транспортом, врачами. И это при том, что освобожденные из оккупации русские, белорусы, украинцы и другие не получали абсолютно ничего, хотя дома их были сожжены, разрушены, люди были буквально голые и босые.
Согласно общепринятому мнению, выселению подверглись все без исключения крымские татары, в том числе и те, кто честно воевал в Красной Армии или в партизанских отрядах. На самом деле это не так: от статуса "спецпоселенец" освобождались участники крымского подполья, действовавшие в тылу врага, члены их семей.
Всего было вывезено около 190 тыс. человек. Сейчас уже вернулось больше 250 тыс. И не просто вернулись, а получили субсидии, помощь, земли и т.п. Но этого им мало. Теперь эти "сильно обиженные" татары, пренебрегая законом, насильно захватывают землю, участки и т.п. А власть предержащие, чье "личико" сильно припудрено национализмом, им потворствуют, провоцируя беспредел и межнациональный конфликт.

Добавлено: [mergetime]1232105337[/mergetime]
А теперь посмотрим - ЗА ЧТО их выселяли.



Крымско-татарские добровольческие формирования в германских вооруженных силах (1941-1945)

Романько О.В., к.и.н.

Проблема использования граждан СССР в составе германских вооруженных сил является на сегодняшний день одной из наиболее сложных и запутанных в истории второй мировой войны. Только в последние годы у отечественных историков появилась возможность вплотную подойти к этой проблеме, о чем свидетельствуют многочисленные публикации [1]. Оказалось, что она неоднозначна и содержит в себе многочисленные аспекты.
Одним из таких аспектов, привлекающих к себе внимание историков, наряду с морально-нравственной стороной такого явления, как коллаборационизм, его политической сущностью и т.п., является вопрос национальной принадлежности наших соотечественников, служивших в вермахте и в войсках СС в составе так называемых добровольческих формирований.
Кроме того, в наших сложных социально-политических условиях, условиях пренебрежительного отношения к историческому прошлому нашей Родины и спекуляций им, этот вопрос приобрел неожиданную актуальность.
Другой стороной этой проблемы является недостаточная изученность такого вопроса, как национальная политика Германии на оккупированных территориях СССР в период Великой Отечественной войны. “Отношение германского правительства… к другим народам… имеет очень большое значение. – Писал историк из ФРГ К.Г. Пфеффер. – Весьма распространенное убеждение, что немцы относились к другим народам, как правило, отрицательно, является неверным. В действительности… отношение было сильно дифференцированным” [2].
С этим утверждением приходится согласиться, так как именно использованию “национального вопроса” в германской оккупационной политике и пропаганде нацисты отводили очень важную роль.
Особенную актуальность он приобрел перед подготовкой и в ходе осуществления плана “Барбаросса”. Готовя войну против Советского Союза, руководство Германии рассматривало его как “искусственное и рыхлое объединение” огромного числа наций, как “этнический конгломерат”, лишенный внутреннего единства [3]. Поэтому, одной из главных задач германского военно-политического руководства после начала войны с СССР было разрушение его как многонационального государства, путем привлечения на свою сторону представителей нерусских народов и национальных меньшинств нашей страны. При этом нацисты считали, что “для борьбы с большевизмом стало возможным привлечь на свою сторону многочисленные мусульманские народы Советского Союза”, на сотрудничество с которыми делалась особая ставка [4].
Одним из способов осуществления такого сотрудничества стало создание “национальных добровольческих формирований” из представителей тюркских и кавказских народов СССР.
Первым оккупированным регионом Советского Союза, где немцы на практике применили политику использования нерусских мусульманских народов в военных целях, был Крым с его пестрым национальным составом населения. Именно здесь, в октябре-ноябре 1941 г. немцы сформировали первые “мусульманские легионы” из крымских татар.
Процесс создания крымско-татарских добровольческих формирований был, в общем, похож и имел в своей основе те же политические и военные причины, которые сыграли роль в создании подобных формирований из других мусульманских народов СССР. Однако он имел и свои отличительные черты, которые наложили на него свой, “местный”, отпечаток.
В ноябре 1941 г. Крым, под названием генеральный округ “Таврия”, стал составной частью одной из новых административных единиц, созданной немцами на оккупированной советской территории – рейхскомиссариата “Украина”, – власть в котором должна была осуществляться гражданской администрацией [5]. Однако, вследствие того, что Крым, практически до своего освобождения в 1944 г., являлся либо тыловым районом действующих армий, либо зоной боевых действий, фактическая власть принадлежала командующему расквартированных здесь частей вермахта. Эта власть еще более усилилась, когда в 1942-1943 г. Крым стал тыловым районом немецких войск, наступающих на Кавказ.
С конца 1941 г. важным фактором, оказывающим влияние на немецкую оккупационную политику (в том числе и в Крыму), стало партизанское движение. Один из немецких офицеров позднее писал: “(Партизанское движение) не было, конечно, просто проявлением беспорядка в тыловых областях, как сперва думали немцы. Напротив, это было политическое движение сопротивления, которое невозможно было взять под контроль лишь силами полиции” [6]. В Крыму эта проблема приобрела для немецкого командования особенную актуальность, так как районы сосредоточения и операций советских партизан, находились в непосредственной близости от населенных пунктов и коммуникаций, важных с оперативной точки зрения.
Таким образом, главной задачей немецких оккупационных властей в Крыму стало его умиротворение с военной точки зрения, как тылового района действующих армий. Это могло быть осуществлено только после обеспечения лояльности населения и уничтожения партизанского движения. Этой задаче должны были быть подчинены все, без исключения, проводимые здесь оккупационными властями мероприятия, включая попытки привлечения на свою сторону в целях сотрудничества местного населения.
Поэтому процесс использования добровольческих частей приобрел здесь форму создания “местных полицейских вспомогательных сил” для поддержания общественного порядка и, в меньшей степени, привлечения добровольцев для включения их небольшими группами в части действующей в Крыму германской армии в качестве “добровольных помощников” – “хиви” (сокращенный немецкий термин “Hilfswillige”).
Главным органом по обеспечению порядка на территории Крыма была печально известная айнзатцгруппа “Д”, во главе которой стоял СС-оберфюрер О. Олендорф . Созданная по инициативе Главного управления имперской безопасности (РСХА), она являлась “инструментом проведения расовой политики” на “восточных” территориях и занималась уничтожением “евреев, коммунистов и прочих “нежелательных элементов”. В течение лета-осени 1941 г. эта группа уничтожила на юге Украины и в Крыму до 40 тысяч человек [7]. Две трети ее персонала (около 400 человек) состояло из “местных добровольцев”: русских, украинцев и татар.
Кроме ее “основных” функций, на группу было возложено создание отделений полиции порядка (Ordnungspolizei) на оккупированной территории в зоне ее действия. Именно ее сотрудниками были созданы городские и районные отделения полиции порядка Крыма.
В ноябре 1941 г. все “местные полицейские вспомогательные силы” на территории рейхскомиссариатов были организованы в подразделения “вспомогательной полиции порядка” (Schutzmannschaft der Ordnungspolizei или “Schuma”). Собственно полиция “Schuma” состояла из следующих категорий:
• полиция порядка в городах и сельской местности – Schutzmannschaft-Einseldienst;
• отряды самообороны – Selbst-Schutz;
• полицейские батальоны для борьбы с партизанами – Schutzmannschaft-Bataillone;
• вспомогательная пожарная полиция – Feuerschutzmannschaft;
• резервная вспомогательная полиция для охраны лагерей военнопленных и несения трудовой повинности – Hilfsschutzmannschaft [8].
Отделения городской и сельской полиции создавались сразу же после занятия немцами городов и крупных населенных пунктов Крыма. Обычно ею руководил начальник отдела вспомогательной полиции порядка при городском или районном управлении, который, однако, подчинялся местному фюреру СС и полиции. Главными обязанностями ее сотрудников было поддержание порядка в населенном пункте и наблюдение за исполнением паспортного режима [9].
Личный состав полиции состоял, в основном, из трех национальных групп: татар, украинцев и русских. Причем национальный состав варьировался в зависимости от района. Так, татары преобладали в полиции Алушты (начальник – Чермен Сеит Мемет), Ялты, Севастополя (начальник - Ягъя Алиев), Карасубазара и Зуи (начальник – старший полицейский Алиев), значительно меньше их было в полиции Евпатории и Феодосии [10].
Однако ни городская, ни сельская полиция не могли самостоятельно бороться с партизанами, а, тем более, уничтожить их. Поэтому оккупационные власти делали все, чтобы создать более крупные и лучше вооруженные формирования, которые могли бы обеспечить относительный порядок, хотя бы в пределах своего района.
2 декабря 1941 г. Верховное командование сухопутных войск (ОКХ) издало директиву “Особые указания для борьбы с партизанами”. В ней, в частности, говорилось: “…Использование местных отрядов в борьбе с партизанами вполне себя оправдывает. Знание местности, климата и языка страны делают возможным в боях с партизанами применить их же методы действий” [11].
Одним из принципов немецкой оккупационной политики на территории СССР вообще и в создании добровольческих формирований, в частности, было противопоставление нерусских народов и национальных меньшинств народу русскому. В Крыму этот принцип нашел свое отражение в заигрывании немецких властей с крымско-татарским населением и в создании из его представителей добровольческих формирований в виде отрядов самообороны и батальонов “Schuma”, для использования на территории полуострова.
По словам генерал-полковника Э. фон Манштейна, командующего 11-й немецкой армией, которая в октябре-ноябре 1941 г. оккупировала Крым, “татары сразу же встали на нашу (немцев) сторону. Они видели в нас своих освободителей от большевистского ига, тем более, что мы уважали их религиозные обычаи…” [12].
Кроме того, еще в октябре 1941 г. появились первые свидетельства того, что крымские татары начали дезертировать из действующих в Крыму советских войск, скрываясь в своих деревнях. По словам очевидцев, “мало того, что татары дезертировали сами, но они, под видом дружбы, развращали и русских бойцов, убеждая их покидать позиции и, обещая скрывать их в своих деревнях” [13].
В ряде случаев имело место открытое нападение татар на отступающие советские части, а также разграбление партизанских продовольственных баз, созданных перед войной [14]. Так, например, 18 декабря 1941 г. разведка Феодосийского партизанского отряда обнаружила в лесу 40 подвод с вооруженными татарами, которые, как выяснилось, приехали за продовольствием отряда. Этой группой руководил дезертир из Судакского партизанского отряда бывший лейтенант Красной Армии и член ВКП (б) Меметов [15]. Грабежом партизанских продовольственных баз также занимались жители татарских деревень Баксан, Тау-Кипчак, Мечеть-Эли, Вейрат, Конрат, Еуртлук, Ени-Сала, Молбай, Камышлык, Аргин, Ени-Сарай, Улу-Узень, Казанлы, Корбек, Коуш, Биюк-Узенбаш, Кучук-Узенбаш, Ускут.
После оккупации большей части Крыма, немцы начали проводить открытую политику заигрывания с татарским населением, используя националистические настроения и создавая для татар ряд материальных преимуществ перед остальными народами Крыма. Была проведена организация специальных магазинов, передача татарам лучших домов, приусадебных участков и колхозного инвентаря. Например, в Симферополе патенты на торговлю выдавались прежде всего татарам, затем грекам и армянам, а уже в последнюю очередь караимам и русским.

Немецкие оккупационные власти во многих случаях не подвергали репрессиям комсомольцев и коммунистов-татар, а разъясняли им, что “они раньше ошибались, а теперь с оружием в руках должны загадить свои ошибки” [16].
“Уже в октябре 1941 г., - пишут английские исследователи Ч. Диксон и О. Гейлбрунн, - для борьбы с партизанами немцы стали привлекать также (крымских) татар, которые всегда враждебно относились к большевистскому режиму. Были сформированы так называемые “татарские отряды самообороны”, которые оказали немцам большую помощь” [17]. Этим отрядам, насчитывавшим 70 – 100 человек в каждом, выдавалось трофейное стрелковое оружие, и назначались инструктора – немецкие унтер-офицеры. По словам Э. фон Манштейна, главная задача этих отрядов “заключалась в охране своих селений от нападения… партизан” [18]. Создание подобных отрядов облегчалось наличием в деревнях значительного количества мужчин призывного возраста, которых не успели призвать в ряды Красной Армии.
Одним из первых, в ноябре 1941 г., отряд самообороны был создан в деревне Коуш. Его командиром был назначен местный житель некто Раимов, дослужившийся в немецкой полиции до чина майора. Активное участие в создании отряда принял староста деревни О. Хасанов – в недавнем прошлом член ВКП (б). Главной задачей этого отряда было “частыми нападениями и диверсиями держать в постоянном напряжении партизан, истреблять их живую силу, грабить продовольственные базы” [19]. На тот момент в отряде проходило службу 80 человек. Помимо этого Коуш был центром вербовки добровольцев-татар в данном районе [20]. Благодаря трем линиям сильных укреплений, Коуш долгое время был неуязвим для партизан [21].
В результате немецкой компании по организации отрядов самообороны, к декабрю 1941 г. они были сформированы уже в следующих населенных пунктах: Ускут (130 чел.), Туак (100 чел.), Кучук-Узень (80 чел.), Ени-Сала, Султан-Сарай, Баши, Карасу-Баши, Молбай и в ряде других [22].
До января 1942 г. создание отрядов самообороны носило неорганизованный характер и зависело от инициативы местных немецких военных комендантов. После поражения немцев под Москвой, Ростовом, а также после начала Керченско-Феодосийской десантной операции, ситуация изменилась коренным образом.
2 января 1942 г. в отделе разведки 11-й немецкой армии состоялось совещание, в ходе которого было заявлено, что Гитлер разрешил призыв добровольцев из числа крымских татар. Штаб армии передал решение этого вопроса руководству айнзатцгруппы “Д”. Перед ним ставились следующие задачи: “Охватить крымских татар, способных служить в армии, для действий на фронте в частях 11-й армии на добровольной основе, а также создать татарские роты самообороны, которые совместно с айнзатцгруппой “Д” будут использованы для борьбы с партизанами” [23].
3 января 1942 г. под руководством О. Олендорфа началось заседание созданного 23 ноября 1941 г. Симферопольского мусульманского комитета. Оно было посвящено решению вопроса о начале вербовки крымских татар в германские вооруженные силы, для общей “борьбы против большевизма” [24]. На комитет и его председателя Дж. Абдурешидова были возложены обязанности по пропагандистской подготовке вербовочной кампании в отдельных населенных пунктах. На руководство айнзатцгруппы “Д” возлагалась техническая сторона вопроса. Помимо этого оно должно было сотрудничать с отделами комитета, которые непосредственно отвечали за работу с завербованными добровольцами: отделом по борьбе с бандитами (то есть советскими партизанами) (руководитель – А. Абдулаев ) и отделом по вербовке и организации добровольческих отрядов (руководитель – Т. Джемилев ) [25].
5 января 1942 г., с формального согласия председателя мусульманского комитета, в Симферополе было открыто вербовочное бюро, и начался набор добровольцев под лозунгом: “Татары, хотите, чтобы вас не грабили партизаны, берите добровольно оружие против партизан” [26]. Для осуществления вербовки добровольцев на местах от комитета были посланы специальные уполномоченные – вербовщики: Б. Аджиев , Ш. Карабаш и А. Карабаш . Главным уполномоченным комитета по проведению вербовочной компании был назначен Г. Аппаз [27].
Все мероприятия по набору добровольцев должны были проводиться согласно директиве генерал-квартирмейстера Генштаба сухопутных войск Е. Вагнера от 18 января 1942 г. В ней разрешалась “неограниченная” организация крымско-татарских формирований на территориях, “находившихся в немецких руках, за исключением Керченского полуострова и района осады Севастополя” [28].
Вербовка добровольцев проводилась в течение января 1942 г. в 203 населенных пунктах и 5 лагерях военнопленных. В результате было набрано 9255 человек (наибольшее количество добровольцев в Крыму дал Карасубазар – 1000 человек, наименьшее – Биюк-Онлар – 13 человек), из которых в части 11-й армии было направлено 8684 человека, а остальные, признанные негодными для службы в строевых частях, направлялись в свои деревни.
Одновременно с этим, по линии айнзатцгруппы “Д” было завербовано 1632 человека, которые были сведены в 14 рот самообороны, расквартированных, соответственно их порядковым номерам, в следующих населенных пунктах: Симферополе, Биюк-Онларе, Бешуе, Баксане, Молбае, Бий-Ели, Алуште, Бахчисарае, Коуше, Ялте, Таракташе (12-я и 13-я роты) и Джанкое [29].
Каждая татарская рота самообороны состояла из трех взводов и насчитывала от 50 (Джанкой) до 175 (Ялта) человек. Ротами командовали немецкие офицеры. Бойцы рот были одеты в стандартное немецкое полицейское обмундирование, но без знаков различия. На вооружении у личного состава находилось стандартное пехотное вооружение, в основном, легкое. Впоследствии на вооружение также поступили тяжелые пулеметы и минометы [30].
При создании подобных формирований, немецкое командование, помимо чисто военных целей, также рассчитывало на определенный пропагандистский эффект. По его замыслам, партизаны должны были увязнуть “в борьбе не с немцами, а с формированиями из местного населения” [31]. По словам начальника Центрального штаба партизанского движения (ЦШПД) П.К. Пономаренко, вокруг этих формирований велась “бешеная националистическая пропаганда”, ей сопутствовало “разжигание национальной розни, антисемитизма” [32].
Существенную роль в идеологической обработке татарских добровольческих формирований играл отдел культуры и религии Симферопольского мусульманского комитета (руководитель – Э. Гафаров ) и подобные отделы в комитетах на местах. Особый акцент при этом делался на воспитание “добровольческой молодежи, которая получила большевистское образование, на примерах турецко-татарской истории” [33].
При этом главная роль проводника крымско-татарской националистической идеологии отводилась газете “Azat Kirim” (“Свободный Крым”), которая начала выходить с 11 января 1942 г. Эта газета являлась органом Симферопольского мусульманского комитета и выходила два раза в неделю на татарском языке (адрес редакции: ул. Пушкинская, 14; печаталась в типографии Симферопольского городского управления по ул. Салгирной, 23) [34]. Вначале газета выходила небольшим тиражом, однако, в связи с директивами Штаба пропаганды “Крым” (главного инструмента немецкой психологической войны в Крыму) по усилению пропагандистского воздействия на местное население, ее тираж летом 1943 г. вырос до 15 тысяч экземпляров [35].
Долгое время ее главным редактором и автором всех передовых статей был М. Куртиев . Среди других сотрудников редакции газеты следует назвать Ф. Абляева (автора статей по “женскому вопросу”), А. Куркчи (автора националистических пропагандистских статей, фельетонов и передовиц), Н. Сейдаметова (автора корреспонденций по сельскохозяйственным вопросам) и М. Низами (автора материалов по вопросам культуры и пропаганды; самой известной из его стаей на эту тему была статья “Вопросы совести и большевизма”) [36].
“Azat Kirim” печатала материалы об организации в районах Крыма мусульманских комитетов, их работе по обеспечению населения, перераспределению земельной собственности, религиозно-культурному воздействию на крымских татар; вербовке и службе татарских добровольцев в германских вооруженных силах; сводки с театров боевых действий; материалы об открытии мечетей; здравицы в честь “освободительной” германской армии и “освободителя угнетенных народов, верного сына германского народа Адольфа Гитлера” [37]. Помимо этого, в 1943 г. редакция газеты сообщила своим подписчикам, что “в иностранной информации большое внимание будет уделяться событиям, происходящим на Ближнем Востоке и в Индии” [38].
В организации и подготовке крымско-татарских отрядов самообороны существенная роль отводилась религиозному воспитанию добровольцев, которое осуществлялось путем тесного сотрудничества германских оккупационных властей и мусульманского духовенства. Следует сказать, что многие представители последнего одобряли набор крымских татар в германские вооруженные силы. Так, на упоминавшемся заседании Симферопольского мусульманского комитета 3 января 1942 г. присутствовал главный мулла городского мусульманского объединения. В конце заседания он взял слово и заявил, что “его религия и верования требуют принять участие в священной борьбе совместно с немцами, ибо окончательная победа для них (татар. – О.Р.) не только означает уничтожение советского господства, но снова дает возможность следовать их религиозным и моральным обычаям” [39].
В январе 1942 г., после начала кампании по набору добровольцев, многие муллы работали членами вербовочных комиссий. Их главной задачей была подготовка общественного мнения, с целью привлечения наибольшего количества добровольцев [40].
Однако помимо “духовной пищи”, вступившим в такие формирования обещалось хорошее материальное обеспечение и создание всяческих льгот и привилегий для их семей. Так, согласно постановлению Верховного командования вермахта (ОКВ), “всякое лицо, которое активно боролось или борется с партизанами и большевиками”, могло подать прошение о “наделении его землей или выплате ему вознаграждения до 1000 рублей…” [41]. После опубликования 15 февраля 1942 г. “Закона о новом аграрном порядке”, подготовленного министром оккупированных восточных областей А. Розенбергом, всем татарам, вступившим в добровольческие формирования, и их семьям стали давать по 2 га земли в полную собственность. Им предоставляли лучшие участки, не считаясь с тем, что они принадлежали крестьянам, которые не вступили в отряды самообороны [42].
Главной задачей рот самообороны была совместная с немецкими оккупационными войсками борьба против партизан. Для этого использовались наиболее обученные и подготовленные роты (например, 8-я (Бахчисарай) и 9-я (Коуш)); те же роты, которые еще не прошли достаточной подготовки, применялись для несения караульной службы на военных и гражданских объектах: складах, железнодорожных станциях, административных учреждениях и т.п. [43].
Немецкая кампания по вербовке добровольцев из крымских татар очень встревожила руководство крымских партизан. Так, начальник II партизанского района И.В. Генов докладывал 31 января 1942 г. на “большую землю”: “Местное татарское население успешно вооружается… немцами, цель – борьба с партизанами…Надо полагать, что в ближайшие дни они начнут практиковаться в борьбе с нами. Мы готовы к этому… хотя понимаем, что вооруженные татары куда опаснее… немцев и румын” [44].
В результате, к весне 1942 г. партизанским отрядам Крыма пришлось бороться фактически на два фронта. По свидетельству заместителя начальника особого отдела Крымского штаба партизанского движения (КШПД) лейтенанта госбезопасности Попова, это был фронт “против немецко-фашистских захватчиков… и фронт против… крымских татар” [45]. А в феврале 1942 г. отдельные отряды добровольцев-татар, численностью до 200-250 человек, были направлены на фронт под Керчь, где приняли участие в боях против Красной Армии. Впоследствии немецкое командование использовало эти отряды под Севастополем [46].
Вербовочная кампания в роты самообороны продолжалась на протяжении февраля-марта 1942 г., в результате чего к апрелю 1942 г. их численность достигла 4000 человек, при постоянном резерве в 5000 человек [47].
Выступая 24 мая 1942 г. в рейхстаге, Гитлер в своей речи заявил, “что в частях германской армии, наряду с литовскими, латышскими, эстонскими и украинскими легионами, принимают участие в борьбе с большевиками, также татарские вспомогательные войска... Крымские татары всегда отличались своей военной доблестью и готовностью сражаться. Однако, при большевистском господстве им нельзя было проявить этих качеств… Вполне понятно, что они плечом к плечу стоят с солдатами германской армии в борьбе против большевизма” [48].
В августе 1942 г. начальник Генштаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер подписал инструкцию за № 8000/42 “Положение о местных вспомогательных формированиях на Востоке”, в которой все добровольческие формирования были разделены по категориям, согласно их политической благонадежности и боевым качествам. В этом документе представители “тюркских народностей” и казаки выделялись в отдельную категорию “равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими частями против большевизма в составе особых боевых частей”, таких как туркестанские батальоны, казачьи части и крымско-татарские формирования [49].
Татарские добровольцы были также очень горды, что им оказывалось такое доверие. По словам офицера разведки 11-й немецкой армии, “они гордятся тем, что носят немецкую форму” [50].

Добавлено: [mergetime]1232105399[/mergetime]
В первой половине 1942 г. немецкие оккупационные власти в рейхскомиссариатах приступили к созданию из местных добровольцев батальонов “Schuma”, которые предполагалось использовать в антипартизанских целях. В отличие от рот самообороны, район действий которых был обычно ограничен районом их формирования, батальоны “Schuma” планировалось применять в качестве тактических частей на более широком фронте.
В июле 1942 г. все татарские роты самообороны в Крыму были сведены в такие батальоны. В результате к ноябрю 1942 г. было сформировано 8 батальонов “Schuma”, расквартированных в следующих населенных пунктах: Симферополе (№№ 147 и 154), Карасубазаре (№ 148), Бахчисарае (№ 149), Ялте (№ 150), Алуште (№ 151), Джанкое (№ 152) и Феодосии (№ 153) [51].
В организационном и оперативном отношении все эти части были подчинены фюреру СС и полиции генерального округа “Таврия” СС-бригадефюреру Л. фон Альвенслебену [52].
Каждый батальон должен был состоять по штату из штаба и четырех рот (по 124 человека в каждой). Каждая рота – из одного пулеметного и трех пехотных взводов. Номинальная численность батальона в 501 человек на практике часто колебалась от 240 до 700 человек [53]. Как правило, батальоном командовал местный доброволец из числа бывших офицеров Красной Армии, однако в каждом из них было еще 9 человек немецкого кадрового персонала (1 офицер связи и 8 унтер-офицеров). На вооружении личный состав батальонов имел автоматы, легкие и тяжелые пулеметы и минометы [54].
11 ноября 1942 г. Главное командование вермахта в Крыму объявило дополнительный набор крымских татар в ряды германской армии “для использования в Крыму”. Функции вербовочного бюро выполнял Симферопольский мусульманский комитет (ул. Салгирная, 14) [55]. В результате, к весне 1943 г. был сформирован 155-й батальон “Schuma” (Евпатория), а несколько батальонов и хозяйственных рот находились в стадии формирования [56].
В некоторых современных исследованиях указывается, что крымско-татарские батальоны “Schuma” составляли Крымско-татарский легион вермахта [57]. Однако с этим нельзя согласиться. Действительно, в марте 1943 г. на заседании Генштаба сухопутных войск генерал-инспектор восточных войск поднял вопрос об организации такого легиона, с последующим использованием его батальонов вне Крыма. Однако командование группы армий “А”, в чью тыловую зону входил Крым, высказалось против этого мнения. Более того, оно посоветовало безотлагательно переводить всех крымских татар, служивших в качестве “хиви” в немецких частях других групп армий, обратно в Крым, чтобы в дальнейшем использовать их только здесь [58]. Это было мотивировано тем, что “Крымско-татарский легион не нужен, так как его использование не компенсирует затрат на его формирование” [59].
Каждый батальон проходил стандартную пехотную подготовку, согласно немецким уставам, правда, с “полицейским уклоном”. Особую роль при обучении личного состава батальонов играли мероприятия, проводимые Штабом пропаганды “Крым” [60]. После принесения присяги на верность Гитлеру и вручения знамени с национальным татарским гербом, каждый батальон отправлялся в предназначенный ему оперативный район [61].
Такими районами батальонов “Schuma” в Крыму были: район Аргин – Баксан – Барабановка, Сартана – Куртлук и Камышлы – Бешуй – батальон № 148; Кокоши – Коуш – Мангуш – батальон № 149; Корбек – Улу-Узень – Демерджи – батальон № 151 [62]. Здесь они несли охрану военных и гражданских объектов, вместе с частями вермахта и немецкой полиции принимали активное участие в поиске партизан. Так, по сводкам немецкого Штаба по борьбе с партизанами, с 9 ноября по 27 декабря 1942 г. батальоны №№ 148, 149 и 150, действовавшие в районах Джанкоя и Карасубазара, участвовали в 6 крупных акциях против партизан. При этом было убито 8 и захвачено 5 партизан. Сколько потеряли батальоны, в сводках не сообщается, скорее всего, их потери были не меньше, чем у партизан [63].
В ряде случаев немецкое командование использовало эти батальоны для проведения карательных акций и для охраны концентрационных лагерей. Например, 4 февраля 1942 г. группа татар-добровольцев из деревни Коуш во главе с Ягъей Смаилом совместно с немецким карательным отрядом приняла участие в расправе с жителями поселка Чаир. При этом было зверски убито 15 человек [64].
Начиная с весны 1942 г. на территории совхоза “Красный” существовал концентрационный лагерь, где немцы за 2,5 года оккупации замучили и расстреляли не менее 8000 жителей Крыма. По свидетельствам очевидцев, лагерь был надежно обнесен двумя рядами колючей проволоки и охранялся татарскими добровольцами из 152-го батальона “Schuma” [65]. Бывший старший лейтенант Красной Армии В. Файнер вспоминал: “Издевательства над военнопленными… не имели предела. Добровольцы-татары вынуждали (какого-нибудь военнопленного. – О.Р.) показывать на себя, что он еврей, затем… выдавали несчастного, за что получали 100 марок” [66].
Неудивительно, что, наблюдая подобные “мероприятия” татар-добровольцев, руководители крымских партизан докладывали в ЦШПД: “Участники партизанского движения в Крыму были живыми свидетелями расправ татар-добровольцев и их хозяев над захваченными больными и ранеными партизанами (убийства, сжигание больных и раненых). В ряде случаев татары были беспощаднее и профессиональнее палачей-фашистов” [67].
Создавая крымско-татарские добровольческие формирования, немецкое военно-политическое руководство преследовало исключительно военные цели, а также стремилось использовать их, как и подобные им формирования, в целях пропаганды. Однако руководство татарских мусульманских комитетов планировало использовать их иначе: чтобы получить от немцев больше политических прав, они надеялись сделать из этих отрядов своеобразный инструмент давления на своих хозяев.
Так, в апреле 1942 г. группа руководителей Симферопольского мусульманского комитета разработала устав и программу мусульманских комитетов, используя при этом следующие требования:
1. Восстановление в Крыму деятельности партии “Милли-Фирка”;
2. Создание крымско-татарского парламента;
3. Создание Татарской национальной армии;
4. Создание самостоятельного татарского государства под протекторатом Германии [68].
Эта программа была подана на рассмотрение Гитлеру, однако он ее не одобрил. Было позволено лишь увеличить количество добровольцев для вермахта и частей “вспомогательной полиции”, результатом чего было создание батальонов “Schuma”.
В мае 1943 г. один из старейших крымско-татарских националистов А. Озенбашлы написал на имя Гитлера меморандум, в котором изложил следующую программу сотрудничества между Германией и крымскими татарами:
1. Создание в Крыму татарского государства под протекторатом Германии;
2. Создание на основе батальонов “Schuma” и прочих полицейских частей Татарской национальной армии;
3. Возвращение в Крым всех татар из Турции, Болгарии и других государств; “очищение” (можно только догадываться, какими методами. – О.Р.) Крыма от других национальностей;
4. Вооружение всего татарского населения, включая глубоких стариков, вплоть до окончательной победы над большевиками;
5. Опека Германии над татарским государством, пока оно сможет “встать на ноги” [69].
Главным сходством этой программы с предыдущей было требование создания “Татарской национальной армии”. По замыслам Озенбашлы, “в случае если Германия в результате войны окажется обессиленной”, то при помощи хорошо вооруженной и обученной армии можно будет “требовать у нее самостоятельности” [70].
Однако выполнение подобных требований не входило в планы нацистского руководства, поэтому крымское гестапо сочло “более благоразумным” не давать ход этому меморандуму. Гитлер о нем так и не узнал.
Понимая всю важность стратегического положения Крыма, как выгодного плацдарма для наступления на Кавказ, немецкое верховное командование не желало видеть здесь какие-либо “национальные армии” помимо вермахта и союзных румынских частей. Поэтому все попытки лидеров крымско-татарских националистов “использовать обстоятельства совместной борьбы в своих целях”, попытки создать “Татарскую национальную армию” были заранее обречены на провал всей логикой немецкой оккупационной политики. “…Повсюду оккупанты твердо держали власть в своих руках и свирепо подавляли малейшие попытки к обретению… национальной самостоятельности”, - писали американские историки М.Я. Геллер и А.М. Некрич [71].
После отступления немцев с Кавказа и блокирования их крымской группировки, в крымско-татарских частях начался процесс разложения, и участились случаи перехода на сторону партизан, наиболее значительным из которых стал переход 152-го батальона “Schuma” под командованием уже упоминавшегося майора Раимова. Особенно сильный приток татар в партизанские отряды начался осенью 1943 г. К декабрю их перешло к партизанам 406 человек, из которых 219 служили до этого в батальонах “Schuma” или самообороне [72].
Под влиянием массово-агитационной работы партизан среди татарского населения и в добровольческих частях, во многих батальонах осенью-зимой 1943 г. были созданы просоветские подпольные организации. Так, командир 154-го батальона А. Керимов был арестован немцами “как неблагонадежный”, в 147-м батальоне 76 человек были арестованы и расстреляны “как просоветский элемент” [73], но уже в январе 1944 г. начальник штаба этого батальона Кемалов готовил его к переходу на сторону Красной Армии. Единственным препятствием, которое все-таки заставляло его колебаться, было предположение, высказанное им при встрече с партизанским связным: “…Даже если… весь отряд выполнит это задание, все равно после занятия Симферополя (Красной Армией. – О.Р.) их поодиночке всех накажут” [74].
В результате, по немецким данным, около 1/3 батальонов “Schuma” оказались ненадежными и были разоружены самими немцами, а их личный состав помещен в концлагеря [75]. Остальные же батальоны, в которых, по мнению руководства КШПД, служили “настоящие добровольцы, бывшие недовольные советской властью элементы” [76], в апреле-мае 1944 г. сражались против освобождавшей Крым Красной Армии. Так, по воспоминаниям И.И. Купреева, комиссара 5-го отряда 6-й бригады Восточного соединения, добровольцы из бахчисарайского батальона “Schuma” очень упорно сражались за город, а после освобождения Бахчисарая многие татары прятали в своих домах уцелевших немцев [77].
После разгрома в мае 1944 г. крымской группировки немцев, все уцелевшие крымско-татарские батальоны “Schuma” было решено свести в трехбатальонный Татарский горно-егерский полк СС (Tataren-Gebirgsjäger-Regiment der SS). Полк проходил подготовку на учебном полигоне Мурлагер (Германия), где 8 июля 1944 г. приказом Главного управления СС был развернут в Татарскую горно-егерскую бригаду СС № 1 (Waffen-Gebirgsjäger-Brigade der SS (tatarische № 1)). В середине июля 1944 г. бригада, которая находилась еще в стадии формирования, покинула Германию и была переведена в Венгрию, где она должна была проходить дальнейшую подготовку, а также нести гарнизонную службу [78].
В этот период бригада имела следующий численный состав: 11 офицеров, 191 унтер-офицер и 3316 рядовых – всего 3518 человек, из которых около ¼ составляли немцы, переведенные, главным образом, из военной полиции. Командиром бригады на всем протяжении ее существования являлся СС-штандартенфюрер В. Фортенбахер [79].
В октябре 1944 г. Главное управление СС отдало приказ о формировании “соединения дивизионного типа” из остатков принимавшего участие в подавлении в августе 1944 г. Варшавского восстания 1-го Восточно-мусульманского полка СС. Эта часть должна была носить наименование Восточно-тюркское соединение СС (Osttürkische Waffenverband der SS) и организационно состоять из боевых групп (Waffengruppe): “Туркестан” (включала в себя добровольцев из Средней Азии и Казахстана), “Идель-Урал” (включала в себя добровольцев - поволжских татар), “Азербайджан”, а затем и “Крым”. Последняя вошла в состав соединения 31 декабря 1944 г. и состояла из упоминавшейся выше горно-егерской бригады, которая была к этому времени расформирована. Группа включала в себя штаб, два пехотных батальона и две отдельные артиллерийские роты. Ее командиром был назначен уже упоминавшийся Ваффен-гауптштурмфюрер А. Карабаш [80].
Кроме того, при штабе Восточно-тюркского соединения имелось несколько офицеров, которые исполняли обязанности связных с Главным управлением СС. Одним из них, в чине Ваффен-оберштурмфюрера был крымский татарин И. Даирский [81].
Часть крымско-татарских добровольцев была переброшена во Францию и включена в состав запасного батальона Волжско-татарского легиона, дислоцировавшегося в г. Ле-Пюи. Здесь этот батальон участвовал в репрессиях против мирного населения и боях против французских партизан-маки [82].
Еще 831 человек из состава крымско-татарских частей в конце 1944 г. были направлены в качестве “хиви” в ряды 35-й полицейской гренадерской дивизии СС. В этом соединении они были распределены по следующим подразделениям:
• 2-я тяжелая дивизионная транспортная колонна. В ней под командой обер-лейтенанта Аслана Кугушева служило 3 офицера, 2 военных чиновника и 125 добровольцев;
• 7-я гренадерская рота 91-го полицейского гренадерского полка. В ней под командой Ваффен-оберфюрера А.П. Ширинского служило 7 офицеров, военный мулла и 252 добровольца;
• 3-я гренадерская рота 89-го полицейского гренадерского полка. В ней под командой зондерфюрера (в звании ротного командира) Мустафы Тайганского служило 4 офицера, 1 военный чиновник и 382 добровольца;
• Боевая полицейская группа “147”. В ней под командой СС-унтерштурмфюрера Митте служило 2 офицера (переводчик и офицер связи) и 52 добровольца [83].
Часть же эвакуированной из Крыма татарской молодежи была зачислена в состав вспомогательной службы ПВО [84].
После окончания второй мировой войны, по договору с западными союзниками, все эти добровольцы были выданы в СССР.
Таким образом, можно сказать, что за период с 1941 по 1945 г. в германских вооруженных силах прошло службу от 15 до 20 тысяч крымских татар-добровольцев, из общей численности крымско-татарского населения в 218 тысяч человек (по данным на 1939 г.), что составляет примерно 1/20 от общего количества мусульман-добровольцев из граждан СССР (около 400 тысяч). Эти цифры подтверждаются такими авторитетными немецкими историками, как М. Лютер, И. Хоффманн и Г.-В. Нойлен [85].
Для сравнения, в 1941 г. в ряды Красной Армии было призвано 10 тысяч татар, большинство из которых так и не попали на фронт, а остались в Крыму. В 1941-1944 гг. в партизанских отрядах Крыма сражалось 1130 татар (общее количество партизан за этот период – около 11 тысяч), из них погибло 96, пропало без вести 103, и дезертировало 177. В подпольных организациях Крыма за тот же период татар было менее 100 человек (всего крымских подпольщиков насчитывалось около 2500 человек) [86].
Начальник немецкого Генштаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер писал в своем дневнике за 8 августа 1941 г., что “…исходя из имеющегося опыта… на каждый миллион населения можно сформировать две дивизии…” [87]. Если учесть, что на 22 июня 1941 г. численность немецкой пехотной дивизии составляла 15859 человек [88], то получится, что немецкие оккупационные власти “учли” значительную часть боеспособного крымско-татарское население.
Долгое время в отечественной историографии бытовало мнение, высказанное М.И. Калининым 4 августа 1943 г. на встрече с фронтовыми агитаторами, работающими среди бойцов нерусских национальностей. Говоря об изменниках Родины, перешедших на сторону врага, он сказал: “Встречаются ничтожные исключения, которые для такой большой страны, как СССР, не имеют значения [89].
Однако приведенные выше цифры говорят об обратном.
Начиная войну против СССР, военно-политическое руководство третьего рейха одной из главных своих задач считало разрушение многонационального государства путем привлечения на свою сторону в борьбе с “большевизмом и московским империализмом” представителей нерусских народов и национальных меньшинств нашей страны. Особая ставка при этом делалась на многочисленные мусульманские народы СССР. “Одним из способов привлечения на сторону Германии этих народов, - считает современный российский исследователь С.И. Дробязко, - и стало создание национальных “восточных” легионов в качестве ядра армий будущих “независимых” государств” [90].
Более того, Гитлер, относясь крайне скептически к созданию подобных добровольческих формирований из славянских народов, тем не менее, не возражал против предложений о создании мусульманских легионов: “…Надежными я считаю только мусульман… и не вижу опасности в создании чисто мусульманских частей…” – заявил он на совещании в декабре 1942 г [91].
В составе этих добровольческих частей находились, в большинстве своем, не некие заблудшие души, случайные жертвы войны, которые не имели возможности уклониться от службы у оккупантов или мечтали при первом удобном случае перебежать на сторону Красной Армии, а прежде всего убежденные националисты. Эмигрантский мемуарист А.С. Казанцев оставил следующее свидетельство о “политическом воспитании” этих добровольцев: “В порядке выполнения планов дележа (России. – О.Р.) из военнопленных (и добровольцев) разных национальностей создавались батальоны, которые воспитывались в звериной ненависти не только и не так к большевизму, как ко всему русскому… искусственно раздувался уродливый, злобный шовинизм” [92].
Поэтому на фоне такого “идеологического воспитания” крайне нелепо выглядят заявления немецкой пропаганды и ее подпевал из числа националистов: “…В боях против большевизма родилась великая дружба народов. И тот, кто старается посеять национальную рознь… играет на руку большевикам и является нашим врагом” [93].
Это “новое оружие” третьего рейха в лице мусульманских добровольческих формирований активно заявляло о себе не только на передовой, но и в тылу, где эти части охотились на партизан, проводили карательные акции против мирного населения, уничтожали своих соотечественников и граждан других стран. Пепелища и кровь – вот, что оставляли после себя мусульманские формирования, впрочем, как и прибалтийские, и украинские, и кавказские. Нечто подобное имело место и в Крыму в период оккупации.
Все вышесказанное важно не само по себе, а в том смысле, который вкладывали в использование мусульманских добровольцев, и в том числе крымских татар, правители нацистской Германии. В своем стремлении добиться мировой гегемонии, они старались показать себя друзьями мусульман, завоевать их расположение и использовать их в своих целях. Однако подобные попытки не ушли в прошлое – в наше время мы можем наблюдать нечто подобное. Поэтому следует помнить, что эти события не только интересны, но весьма поучительны и актуальны.

Примечания:

1. Дробязко С.И. “Восточные войска” в вермахте 1941-45 // Наши вести. – 1944. - №436. - С. 15-17; № 437. – С. 8-10; Его же. Советские граждане в рядах вермахта. К вопросу о численности // Великая Отечественная война в оценке молодых. – М., 1997. – С. 127-134; Его же. Восточные легионы и казачьи части в вермахте. – М., 1999; Колесник А.Н. Грехопадение? Генерал Власов и его окружение. – Харьков, 1991 и др.
2. Пфеффер К.Г. Немцы и другие народы во второй мировой войне // Итоги второй мировой войны. Выводы побежденных. – СПб.-М., 1999. – С. 492.
3. Козыбаев М.К., Куманев Г.А. Братское единство народов СССР в годы Великой Отечественной войны // Народный подвиг в битве за Кавказ. Сб. статей. – М., 1981. – С. 40.
4. Гилязов И. Пантюркизм, пантуранизм и Германия // Этнографическое обозрение. – 1996. - №2. – С. 94.
5. Залесский К.А. Вожди и военачальники третьего рейха. Биографический энциклопедический словарь. – М., 2000. - С. 381-382.
6. Штрик-Штрикфельдт В.К. Против Сталина и Гитлера. – М., 1993. – С. 82.
7. Энциклопедия третьего рейха / Под. ред. А. Егазарова. – М., 1996. – С. 19-21.
8. Thomas N., Abbot P., Chappel M. Partisan Warfare 1941-45. – London, 1983. – P. 14-15.
9. Голос Крыма (Симферополь). – 1941. - №1. – 12 декабря.
10. Государственный архив Автономной Республики Крым (далее ГААРК) (Симферополь, Украина), ф. П – 151, оп. 1, д. 28, л. 40-41; д. 505, л. 3, 18об., 19; ф. П – 156, оп. 1, д. 37, л. 39.
11. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 391, л. 88-89.
12. Манштейн Э. фон. Утерянные победы. – М.-СПб., 1999. – С. 248.
13. ГААРК, ф. П – 156, оп. 1, д. 1, л. 31; д. 35, л. 62.
14. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 26, л. 41; ф. П – 156, оп. 1, д. 58, л. 41-42.
15. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 26, л. 57.
16. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 26, л. 40-41; ф. П – 156, оп. 1, д. 37, л. 112.
17. Диксон Ч.О., Гейлбрунн О. Коммунистические партизанские действия. – М., 1957. – С. 172-174.
18. Манштейн Э. фон. Указ. соч. – С. 262.
19. ГААРК, ф. П – 156, оп. 1, д. 56, л. 19-20.
20. Там же, д. 41, л. 77.
21. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 26, л. 57, 64.
22. Там же, л. 57.
23. Крымско-татарские формирования: документы третьего рейха свидетельствуют. Публ. Г.А. Литвина // Военно-исторический журнал (далее ВИЖ). – 1991. - №5. – С. 91.
24. Там же. – С. 91.
25. ГААРК, ф. П – 156, оп. 1, д. 41, л. 4; Крымско-татарские формирования… - С. 91.
26. ГААРК, ф. П – 151, оп. 1, д. 26, л. 57.
27. Там же, ф. П – 156, оп. 1, д. 41, л. 4, 5, 5об.
28. Militärgeschichtlichen Forschungsamt der Bundeswehr (Potsdam, Deutschland) (далее MGFA), Sonderführer Siefers an OKH/GenQu/KrVerw. Aufstellung von Tataren- und Kaukasierformation im Bereich des A.O.K. 11. – 20.3.1942. – S. 19.
29. Крымско-татарские формирования… - С. 92, 93.
30. ГААРК, ф. Ф. П – 156, оп. 1, д. 41, л. 18; Крымско-татарские формирования… - С. 91, 93.
31. “Идет бешеная националистическая пропаганда” // Источник. – 1995. - №2. – С. 120-122.
32. Там же. – С. 122.
33. ГААРК, ф. П – 151, оп. 1, д. 388, л. 17.
34. Там же, л. 7.
35. Там же, ф. П – 156, оп. 1, д. 26, л. 25.
36. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 388, л. 7-8.
37. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 388, л. 13-29; ф. П – 156, оп. 1, д. 41, л. 43.
38. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 388, л. 30.
39. Крымско-татарские формирования… - С. 92.
40. ГААРК, ф. П – 151, оп. 1, д. 388, л. 25-26.
41. Там же, ф. П – 156, оп. 1, д. 24, л. 31.
42. Там же, д. 38, л. 84об.-85.
43. Крымско-татарские формирования… - С. 94.
44. ГААРК, ф. П – 151, оп. 1, д. 26, л. 58.
45. Там же, д. 35, л. 4.
46. Там же, д. 26, л. 64.
47. Hoffmann J. Die Ostlegionen 1941-43. Turkotataren, Kaukasier und Wolgafinnen im deutschen Heer. – Freiburg, 1976. – S. 44.
48. Голос Крыма (Симферополь). – 1942. - №42. – 24 мая.
49. Bundesarchiv-Militärarchiv (Freiburg, Deutschland) (далее BA-MA), Obercommando des Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/524, bl. 8-11.
50. Крымско-татарские формирования… - С. 95.
51. Hoffmann J. Op. cit. – S. 47; ГААРК, ф. П – 151, оп. 1, д. 28. Л. 38; д. 505, л. 49об.
52. Дробязко С.И. Восточные легионы… - С. 32.
53. Thomas N., Abbot P., Chappel M. Op. cit. – P. 15.
54. Hoffmann J. Op. cit. – S. 47.
55. Окупацiйний режим в Криму 1941-1944 рр. За матерiалами преси окупацiйних властей / Упорядн. В.М. Гуркович. – Сiмферополь, 1996. – С. 53.
56. Дробязко С.И. Восточные легионы… - С. 32.
57. Там же. - С. 32.
58. MGFA, Heygendorff R. v., Generalleutnant a. D. Enstehung des Kommandos der Ostlegionen. – 1.4.1951. – S. 6-7.
59. BA-MA, Oberkommando des Heeres / Generalstab des Heeres, H 1/136, bl.64.
60. ГААРК, ф. П – 156, оп. 1, д. 26, л. 28.
61. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 388, л. 22-23, 23-24.
62. Hoffmann J. Op. cit. – S. 47.
63. ГААРК, ф. П – 151, оп. 1, д. 391, л. 113об.-115об.
64. Там же, д. 26, л. 50; д. 392, л. 4.
65. Там же, ф. П. – 156, оп. 1, д. 39, л. 104-104об.; Крым в Великой Отечественной войне 1941-45 / Сост. В.К. Гарагуля и др. – Симферополь, 1994. – С. 59.
66. ГААРК, ф. П. – 156, оп. 1, д. 40, л. 135.
67. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 41, л. 22.
68. Там же, л. 15.
69. Там же, ф. Р – 652, оп. 24, д. 16, л. 34.
70. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 388, л. 31.
71. Геллер М.Я., Некрич А.М. История России 1917-1995. – М., 1996. – Т.1. – С. 432.
72. Крым в Великой Отечественной войне… - С. 160.
73. Там же, ф. Р – 652, оп. 24, д. 16, л. 37.
74. Там же, ф. П – 151, оп. 1, д. 505, л. 210-в.
75. Там же, д. 390, л. 26; д. 505, л. 2, 148об., 151.
76. Там же, ф. П – 156, оп. 1, д. 388, л. 32об.
77. Там же, д. 57, л. 31об.-32.
78. Klietmann K. G. Die Waffen-SS. Eine Dokumentation. – Osnabrück, 1965. – S. 373f.; Munoz A.J. Forgotten Legions: Obscure Combat Formations of the Waffen-SS. – New York, 1991. – P. 174.
79. Klietmann K. G. Op. cit. – S. 374.
80. Persönliches Archiv des Joachim Hoffmann, Wissenschatlicher Direktor a. D. am MGFA (Ebringen, Deutschland), The “Osttürkische Waffenverband” of the SS // The Use by the Germans of Soviet Nationals against Soviet Union in the Late War. – Intelligence Division, DRS. – (51) 29. – S. 1-17.
81. Munoz A.J. The Last Levy: SS Officer Roster, March 1st, 1945. – New York, 2001. – P.92.
82. Колесник А.Н. Указ. соч. – С. 187-188.
83. Nafziger G.F. The German Order of Battle: Waffen SS and Other Units in World War II. – Conshohoken, 2001. – P. 162 – 163.
84. Дробязко С.И. Восточные легионы… - С. 33.
85. Luther M. Die Krim unter deutscher Besatzug im Zweiten Weltkrieg // Forschungen zur Osteuropäischen Geschichte. – Berlin, 1956. – Bd.3. – S. 61; Hoffmann J. Op. cit. – S. 44; Neulen H. W. An deutschen Seite. Internationale Freiwillige von Wehrmacht und Waffen-SS. – München, 1985. – S. 342.
86. Крым в годы Великой Отечественной войны… - С. 161-162.
87. Гальдер Ф. Военный дневник. 1939-1942. – М., 1968-1971. – Т.3. – Кн.1. – С. 256.
88. Манштейн Э. фон. Указ. соч. – С. 722.
89. Калинин М.И. О советской армии. Сб. статей и речей. – М., 1958. – С. 89.
90. Дробязко С.И. Восточные легионы… - С. 3.
91. Dallin A. German rule in Russia 1941-45: A Study of occupation policies. – London – New York, 1957. – P. 251.
92. Казанцев А.С. Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом. – М., 1994. – С. 233.
93. ГААРК, ф. П – 156, оп. 1, д. 27, л. 70.

 

Добавлено: [mergetime]1232105810[/mergetime]



КРЫМ В XX ВЕКЕ

Ефимов А.В.

Некоторые аспекты германской оккупационной политики в отношении крымских татар в 1941-1944 гг.

1.

Начало боевых действий между Германией и Советским Союзом приблизило берлинское руководство к пониманию необходимости пропаганды идей, на базе которых возможно было проведение работ по объединению антисоветски и антирусски настроенных элементов, как на оккупированных "восточных" землях, так и на территории Рейха, и в странах Европы и Ближнего Востока.

Еще в начале 1941 г. в Берлине рассматривались планы использования пантюркистской идеологии для объединения "тюрко-татарских" народов СССР под германскими знаменами в возможном военном конфликте с СССР. Представители национальных эмигрантских организаций в Германии (Кавказ, Поволжье, Средняя Азия) были привлечены МИД для разработки практических мероприятий в этом направлении. Однако к руководителям крымскотатарской эмиграции находящимся в Турции и Польше отношение первоначально было настороженное, что объяснялось их достаточно тесными контактами в прошлом со структурами польского Генерального штаба.

В конце лета 1941 г. сотрудники МИД Германии определяют свое отношение к лидерам крымскотатарской эмиграции и через прогерманское лобби в Турции собирают информацию о возможности использования их в деле антисоветской обработки попавших в плен крымских татар. Способствовал положительному решению вопроса о вовлечении крымскотатарской эмиграции в активную германскую политику, прежде всего визит в Берлин в октябре 1941 г. турецких генералов Али Фуад Эрдена (начальник военной академии) и Хусню Эмир Эркилета. В ходе переговоров Али Фуада высказал надежду, что после окончания военных действий, в Крыму будет сформирована администрация, в которой бы в значительной степени участвовали крымские татары. Что в свою очередь могло сильно повлиять на турецкое правительство в пользу решения о вступлении Турции в войну на стороне Германии.

Красноречиво заявление активного члена прогерманской группы в Турции Нури Паши (брата Энвер Паши): "Предоставление свободы такой небольшой области, как Крым, явилось бы для Германской империи не жертвой, а политически мудрым мероприятием. Это была бы пропаганда в действии. В Турции она нашла бы тем большой отклик".

Для оказания помощи МИД в проведении работ среди пленных крымских татар решено было направить в Германию представителей крымскотатарских эмигрантских групп Эдиге Шинкевича (Кырымала) (племянника муфтия мусульман Польши) и Мустеджиба Улькусала (бывшего редактора журнала "Эмель" (г. Констанца)).

2.

Необходимо отметить имевшую место двойственность в германской пропаганде по "восточному" вопросу. С одной стороны вторжение в СССР началось под лозунгом "уничтожения большевистско-азиатской бестии". В этом направлении и строилась пропаганда. Среди военнослужащих распространялись в огромном количестве листовки и брошюры с фотографиями советских солдат различных азиатских национальностей и следующим текстом: "Вот каковы татаро-монгольские твари! От них тебя защищает солдат фюрера!". Органами пропаганды СС в качестве справочного пособия была издана для немецких войск брошюра "Недочеловек" (Der Untermensch). Солдат призывали смотреть на мирное население как на вредных микробов, которых следовало уничтожить. Народы Востока именовались в ней "грязными, монголоидными, скотскими ублюдками".

С другой стороны, именно по отношению к так называемым "восточным" народам, армейское командование требовало на местах проявлять максимум уважения. Так в Крыму командующий 11-й Армией Э. фон Манштейна издал два приказа, 20 и 29 ноября 1941 г., в которых он требовал уважительного отношения к религиозным обычаям татар-мусульман и призывал не допускать каких-либо неоправданных действий против мирного населения.

Важным элементом в координации работ верховного командования Вермахта, МИД и репрессивных структур по вовлечению крымских татар в антисоветскую борьбу стало создание представительства Министерства иностранных дел при штабе 11-й Армии в Крыму, обязанности представителя исполнял ведущий сотрудник МИД майор Вернер Отто фон Хентиг.

При его непосредственном участии 23 ноября 1941 г. был сформирован первый состав Симферопольского (Крымского) мусульманского комитета, в руководство которого вошли Абдурешидов Джемиль, Керменчикли Ильми и Османов Мемет. При их личном участии или через их представителей в Евпатории, Бахчисарае, Ялте, Алуште, Карасубазаре, Старом Крыму и Судаке были проведены собрания татарского населения, на которых были подготовлены обращения к германскому командованию с просьбой о разрешении создания в их городах татарских комитетов. Германскими оккупационными властями решено было провести совещание по обсуждению вопросов поднимаемых в обращениях в 3 января 1942 г. в Симферополе.

За день до него, 2 января 1942 г. в отделе разведки 11 Армии состоялось обсуждение обращений татарских представителей. Положительное решение которых было увязано с вербовкой крымских татар из числа не призванных в Красную Армию или попавших в плен в германскую армию и вспомогательные подразделения. Штаб 11 Армии передал решение практических вопросов рекрутирования крымских татар командиру айнзацгруппы "D" оберфюреру Отто Олендорфу.

3 января 1941 г. в Симферополе, в здании, занимаемом айнзацгруппой, состоялось заседание с участием представителей германских оккупационных властей и крымских татар. Решено в городах и районах Крыма создать комиссии из представителей айнзацгруппы "D" и "проверенных" татар, на которые возложить вербовку и учет татарских добровольцев.

Уже 10 января 1942 г. в Ханской мечети состоялось избрание Бахчисарайского мусульманского комитета (17 членов), которому была поручена организация добровольческих отрядов. В январе-марте 1942 гг. во всех городах Крыма (кроме Севастополя) были созданы Мусульманские комитеты. Согласно Статуту комитеты подчинялись полицайфюреру Крыма (он же командир полиции безопасности и СД) и работали под его надзором. Правление и его члены утверждались им же. Основной задачей стоявшей перед комитетами являлась энергичная поддержка интересов Вермахта, немецкой гражданской администрации и немецкой полиции и представление интересов татарского населения.

Для более полного выполнения этих задач в структуре комитетов были созданы следующие отделы:

по борьбе с бандитами - собирал все сведения о бандах (партизан), коммунистах и других подозрительных элементах, которые могут мешать немецким и татарским интересам;

по вербовке - работал в тесной связи с соответствующими службами вермахта;

по обслуживанию семей добровольцев - ведал снабжением сотрудников оккупационных учреждений, родственников добровольцев служащих в вермахте и полиции из местного жителей или их близких, а также нуждающегося татарского населения;

пропаганды - занимался всеми вопросами политики в отношении национальной культуры. Обслуживал: а) пропагандистский актив, б) кураторов, занимающихся школами, культурой и искусством.

религии - занимался открытием мечетей и обучением мулл, а также организации антисоветской и профашистской пропаганды в мечетях. Городские и районные религиозные отделы подчинялись Религиозному центру Симферопольского Мусульманского комитета.

Работа вербовочных комиссий завершилась в феврале 1942 г. Благодаря их успешной работе в 203 населенных пунктах было зачислено в татарские добровольческие формирования около 6.000 человек и в 5 лагерях для военнопленных - около 4.000 человек (в Николаеве (2800 чел.)); всего около 10.000 добровольцев. К 29 января 1942 г. в германскую армию рекрутировано 8684 крымских татар, остальные были разделены на маленькие группы по 3-10 человек и распределены между ротами, батареями и другими войсковыми частями дислоцировавшимися под Севастополем и на Керченском п-ове. Также, по данным Симферопольского Мусульманского комитета, старосты деревень организовали еще около 4.000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, около 5.000 добровольцев предстояло позже убыть для пополнения воинских частей. Согласно германским документам, при численности населения около 200.000 человек, крымские татары "выделили" в распоряжение германской армии около 20.000 человек. Если учесть, что около 10.000 человек были призваны в Красную Армию, то можно считать, все боеспособные татары в 1942 г. были полностью учтены.

Оперативной группой были сформированы 14 татарских рот для самозащиты общей численностью 1632 добровольца. В последствии они были преобразованы в 10 батальонов численностью по 200-250 человек в каждом. Батальоны использовались для несения караульной службы охраны тюрем, объектов СД, в операциях против партизан. Батальоны дислоцировались: 147 - Симферополь, 148 - Карасубазар, 149 - Бахчисарай, 150 - Старый Крым, 151 - Алушта, 152 - с\х "Красный" (лагерь СД), 153 - Джанкой, 154 - Симферополь, 155 - Евпатория, 156 - Ялта.

Отдел разведки 11 Армии в качестве основных причин способствовавших столь успешной вербовке отмечал: "До 1926-1927 гг. Советы как-то считались с татарскими традициями, но после того как сюда начали поселяться евреи, татары начали протестовать, а это вызвало подавление татарских элементов, и особенно за то, что они упорно держались своей веры, языка, своей культуры, своего уклада жизни. Их религиозная деятельность беззастенчиво подавлялась. Это все является главным основанием того, что татары, в своей широкой массе крестьянское население, были чужды большевизму...".

Обобщая опыт работы с крымскими татарами, Отдел разведки 11 Армии в феврале 1942 г. указывал на вероятность использования руководством татарских комитетов факта совместной борьбы с большевизмом, для централизации работы комитетов и преобразования симферопольского татарского комитета в "Крымский мусульманский комитет". Чего по мнению сотрудников отдела нельзя позволить.

В секретных инструкциях германским командованием предписывалось ни в коем случае не допускать сотрудничества и совместных выступлений мусульманских комитетов и "отрядов самообороны". Мусульманским комитетам была запрещена какая-либо политическая деятельность.

13 апреля 1942 г. состоялось совещание представителей МИД Германии и верховного командования сухопутных сил по вопросам пропаганды среди крымских татар, на котором подчеркивалось, что цель всех мероприятий заключена в том, чтобы поставить на службу германской армии, по крайней мере, 20 тысяч татарских добровольцев. Ради этого предполагалось облегчить оккупационный режим для крымских татар. Особо на совещании подчеркнут пропагандистский характер этих действий. Обещания и уступки не предвосхищают решений, которые будут приняты в отношении крымских татар после победы.

Не смотря на все препятствия, Симферопольский мусульманский комитет придал себе характер представительного органа крымских татар, захватил ключевые позиции. Хотя оккупационные власти этого не признали, этот комитет с переменным успехом представлял политические интересы крымских татар.

В апреле 1942 г. группа членов Симферопольского МК (Керменчикли Ильми и др.) разработала устав и программу Крымского татарского комитета, используя программные требования "Милли Фирка": 1. Восстановление в Крыму деятельности "Милли Фирка". 2. Создание самостоятельного татарского национального государства под протекторатом Германии. 3. Создание татарской армии. Устав и программа комитета были направлены в Берлин, но утверждения не произошло. В Крым направлено предложение распустить Симферопольский МК и организовать в городах и районах местные комитеты с подчинением СД на правах отделов по агитации и пропаганде среди татарского населения. В Симферопольском Мусульманском комитете прошли перевыборы правления.

В этой ситуации германское руководство пошло на признание в качестве полномочного представителя, прибывшего еще в декабре 1941 г. в Берлин Э. Шинкевича (Кырымала). В июне 1942 г. ему сообщили, что он и его комитет признается представителями интересов крымских татар. Однако полномочия берлинского представительства ограничивались экономическими и гуманитарными вопросами. Поддержку попыткам Шинкевича влиять на политическую судьбу Крыма оказывал специалист по истории пантюркистского движения в России профессор Г. фон Менде. Берлинский комитет пытался установить связь с Симферополем, но на протяжении года въезд в Крым им был запрещен. Лишь только в ноябре 1942 г. Э. Шинкевич и сотрудник берлинского представительства А. Сойсал впервые прибыли в Крым.

16 декабря 1942 г. по предложению руководства СД в Симферополе состоялась встреча представителей СД с группой членов берлинского представительства (Шинкевич, Балич) и правления Симферопольского мусульманского комитета. Шинкевич информировал о своей деятельности, и уведомил о полученном разрешении на переселение в Крым 25000 татар и трудоустройстве 600 специалистов в области сельского хозяйства и техники. Руководители Симферопольского комитета подтвердили свою поддержку деятельности Кырымала и Балича. 20 декабря 1942 г. Симферопольский мусульманский комитет сообщил о своей поддержке деятельности берлинского комитета и одобрении избрания в него Кырымала и Балича.

В январе 1943 г. крымскотатарское представительство в Берлине, несмотря на сопротивление главной ставки фюрера и военных властей было признано de facto. Большую поддержку Шинкевичу оказало Имперское министерство оккупированных восточных земель, которое старалось в рамках своих возможностей удовлетворить национальные стремления и желания крымских татар. Тогда же в январе была создана крымскотататрская служба при этом министерстве. Ее задачей была забота о крымских татарах, находящихся как в Германии, так и на оккупированных территориях.

После падения Севастополя, в Турции усилились позиции прогермански настроенных политиков. Для пропаганды военных успехов Германии на восточном фронте и дружеского расположения к тюркским народам, в августе 1943 г. Крым посетила группа политических деятелей Турции, представителей газет "Акшам", "Вакыт", "Джумхюриет", "Тюрк-Сезю" и Анатолийского информационного агентства.

3.

В верховном руководстве Германии наблюдалось отсутствие единого подхода в разрешении вопроса о будущем полуострова. Если часть сотрудников МИД придерживались мнения о необходимости предоставления крымским татарам некого подобия автономии, то руководство СС требовало радикальных мер по очистке территории полуострова от расово "неполноценного" населения и его дальнейшей германизации.

В июне 1942 г. Альфред Фрауенфельд направил на имя А.Гитлера обширный меморандум о будущем устройстве Крыма, в котором он предложил переселить в Крым немецкое население из Южного Тироля. 2 июля 1942 г. Гитлер заявил, что считает это предложение весьма полезным.

Также предполагалось разместить на полуострове 140 тысяч немцев из Трансистрии и 2 тысячи немецких переселенцев из Палестины. Однако в последствии решено использовать заднестровских немцев для германизации всей Украины. В предложениях о преобразовании Крыма в 1942-43 гг. недостатка не было, так руководитель Трудового фронта и шеф организации "Kraft durch Freude" Роберт Лей в гигантский курорт для немецкой молодежи.

Для обоснования исконной принадлежности Крыма Германии в июле 1942 г. А. Фрауенфельд организовал археологическую экспедицию, руководителем которой были назначены бригаденфюрер СС фон Альвенслебен и армейские офицеры полковник Кальк и капитан Вернер Баумельбург. Было проведено обследование окрестностей Бахчисарая и средневековая крепость Мангуп-Кале.

5 июля 1942 г. состоялось совещание командования Вермахта и полиции где обсуждался вопрос о методах переселения из Крыма расово "неполноценных" жителей. Решено было создать специальные лагеря для проведения "расового обследования" населения. Существовали также идеи выселения из Крыма русских, татар и оставлении только украинцев. Против реализации всех этих планов переселения выступил шеф Управления военного хозяйства ген. Томас (Thomas), мотивируя свое негативное отношение тем, что данная акция повлечет за собой потерю столь необходимых трудовых ресурсов.

В июле 1942 г. германское руководство окончательно отказалось от плана предоставления крымским татарам самоуправления. 27 июля в ставке "Вервольф" во время ужина с постоянным представителем МИД бригаденфюрером Вальтером Хевелем А.Гитлер заявил о своем желании "очистить" Крым.

4.

Нежелание турецкого руководства вступить в войну на стороне Германии явилось основанием для прекращения обсуждения вопросов о будущем статусе тюркских народов, проживавших на оккупированных территориях Советского Союза. На крымских татар перестали смотреть как на связующее звено в германо-турецких отношениях.

Руководству крымских мусульманских комитетов даны были новые инструкции. Так на торжественном заседании в Симферополе прошедшем 22 июня 1943 г. член симферопольского комитета Велиджанов заявил: "Пускай мы погибнем, но на нашу землю уже никогда не вступит нога кремлевских убийц ... Рабами мы быть не хотим! Мы будем вольными людьми! Победа или смерть! Плечом к плечу с Русской Армией мы пойдем на борьбу за наше общее освобождение".

После приезда в Симферополь активного участника революционных событий 1917-20 гг. и руководителя подпольной "Милли-фирка" Амета Озенбашлы при его участии представителями мускомитетов был нелегально создан политический центр крымских татар, возглавлявшийся Симферопольским комитетом. В декабре 1943 г. в Восточном министерстве обсуждался вопрос о создании в Крыму муфтиата под покровительством великого муфтия Иерусалима эл-Хусейна. На этот пост предлагалось избрать Озенбашлы, и объявить недействительным Муфтия, избранного Советами в Ташкенте Вермахт и СС не возражали. В "Азат Крым" Озенбашлы указывал на необходимость учреждения должности муфтия, передаче конфискованных советской властью вакуфных земель и подчинение ему всей духовной и светской власти в Крыму. Однако эта идея не нашла поддержки в Берлине. Вследствие чего Озенбашлы не вошел в состав Симферопольского МК, а занимался поездками по Крыму, агитируя за борьбу против большевизма.

5.

Одними из причин успеха германской вербовочной компании в Крыму стали просчеты командования партизанского движения на полуострове, самоустранение крымского правительства от участия в проведении политической работы среди населения оккупированного Крыма, бездеятельность руководителей НКВД Крымской АССР, имевшие место на начальном этапе партизанского движения в Крыму. Все это на фоне непрекращающихся дрязг в правительстве Крыма в которые были втянуты и командиры партизанских соединений привело к недооценке крымскотатарского фактора и полной самоизоляции партизанского движения. Вдобавок ко всему отдельные командиры допустили неоправданные действия в отношении жителей целого ряда населенных пунктов предгорного Крыма. Так, в начале 1942 г. группа партизан 4-го района в пьяном виде устроила погром в татарской дер. Коуш. Подобное произошло и в татарской дер. Маркур население которой всячески помогало Севастопольскому партизанскому отряду. Но по приказу одного из руководителей партизанского движения партизанский отряд вынужден был напасть на деревню. На следующий день немецкое командование раздало жителям деревни оружие и направило на борьбу с партизанами. В ходе непродолжительного боя они полностью разгромили Севастопольский партизанский отряд. Эти и подобные факты использовала германская пропаганда для иллюстрации своих утверждений о бандитизме крымских партизан.

Лишь только после вмешательства Командующего войсками Северо-Кавказского фронта С. Буденного и члена Военного Совета фронта адмирала Исакова, направивших 18 июля 1942 г. Сталину и Пономаренко сообщение об упущениях Крымского ОК ВКП(б) в политической работе среди крымских татар. Лишь 18 ноября 1942 г. было принято Постановление Бюро ОК ВКП (б) "Об ошибках в оценке поведения крымских татар по отношению к партизанам, о мерах по ликвидации этих ошибок и усилению политической работы среди татарского населения". В нем указывалось на то, что утверждения о якобы враждебном отношении большинства татарского населения Крыма к партизанам и о том, что большинство татар перешло на службу к врагу, является необоснованным и политически вредным. Были найдены и "виновники" этих ошибок.

Во второй половине 1943 г. положение в партизанском движении несколько меняется. В августе-сентябре 1943 г. в партизанские отряды перешли с оружием 67 добровольцев татарских добровольческих соединений. В 147 батальоне активно действовали советские агитаторы, однако, вскоре 76 добровольцев из этого батальона были арестованы и расстреляны, как просоветский элемент.

6.

В связи с осеним наступлением Красной Армии и вероятностью потери Крыма германским командованием 29 октября 1943 г. был подписан приказ о добровольной эвакуации из Крыма. Э. Шинкевич предпринимая попытки по спасению политически активных крымских татар, обратился за помощью к великому муфтию Иерусалима эл-Хусейну. Получив от него обещание поддержки, направил сообщение руководителям Симферопольского мусульманского комитета о том, что в случае ухода германских войск из Крыма "все татары будут эвакуированы со всем их имуществом". Его усилия остались без результата. Люфтваффе занималось вывозом из Крыма раненых солдат и лишь немногим из татар удалось бежать морем или по воздуху в Румынию. Шинкевичу удалось обеспечить прием в Германии лишь 60 крымских татар.

В ноябре 1943 г. при Восточном министерстве был создан Крымскотатарский руководящий отдел, под руководством Концельсена куда вошли и крымскотатарские эмигранты, в том числе Эдиге Кырымал. В его задачу входило: проводить пропагандистскую работу в т.н. "добровольческих подразделениях". Он направляет сообщения в Крым о результатах переговоров в Берлине и вносит предложения в этот отдел. К концу 1943 г. Восточное министерство разрешило расширение отдела до 20 человек.

Для обеспечения безопасности транспортных перевозок командующий 17-й Армии генерал-полковник Эрвин Енеке отдал приказ об активизации борьбы с партизанами, согласно которому подлежало выселению все население горных деревень, которые, по мнению германского командования, поддерживали партизан. Сами деревни подлежали сожжению. Общая площадь созданной вокруг гор "зоны" определена в - 750-800 кв. км. К январю 1944 г. с этой территории в центральную и восточную части полуострова было переселено 105 тыс. человек.

Эти мероприятия вызывали недовольство местного населения, часть из которого, в том числе и крымские татары, ушло к партизанам. 28 февраля 1944 г. ОКВ сообщало Министерству восточных территорий, что в последнее время крымские татары проявляют "открытое недовольство".

К марту 1944 г. германские власти предприняли попытку создания Крымского правительства для расположения к сотрудничеству "национально-сознательных русских людей". В его состав предполагалось включить представителей "главных национальных групп в Крыму" - татар, русских, украинцев. Этим планам не суждено было сбыться.

В ходе эвакуации из Крыма в марте-апреле 1944 г. с немецкими частями выехало не менее 2000 крымских татар. Большая часть из них, как и беженцы 1943 г. осела в Румынии. Некоторым разрешено было перебраться в Германию. В связи с проработкой во второй половине 1944 г. руководством СС плана организации восстаний среди восточных народов СССР, к крымским татарам в Германии вновь было обращено внимание. В ноябре 1944 г. им разрешили издавать свой печатный орган - газету "Крым".

После вступления в Румынию советских войск лишь только отдельным крымскотатарским беженцам удалось покинуть страну. Большая часть была интернирована в СССР.

Как мы видим, германская политика в отношении крымских татар строилась на понимании необходимости вовлечения их в антисоветскую борьбу с одной стороны и попыток расположить Турцию в вопросе вхождения в войну на стороне стран Оси. Однако после окончательного отказа Турции открыть боевые действия, крымские татары перестали рассматриваться в Берлине, как важный элемент внешней политики Германии. Несмотря на оказание существенной помощи в разгроме советского партизанского движения на полуострове, высшим руководством Германии разрабатываются планы удаления этого народа с территории Крымского полуострова, что соответствует нацистским геополитическим устремлениям определенным еще в начале 30-х гг.
Добавлено: [mergetime]1232106191[/mergetime]
СПРАВКА ГЛАВНОГО КОМАНДОВАНИЯ СУХОПУТНЫХ ВОЙСК ГЕРМАНИИ
О ФОРМИРОВАНИИ ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ ВОЙСК
ИЗ ЛИЦ ТАТАРСКОГО И КАВКАЗСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ (извлечения)

Крымские татары.

Крымские татары принадлежат к группе тюркских народов, ближайшие их родственные народы находятся, с одной стороны, в Турции, с другой — это татары Закавказья и Поволжья, а также различные тюркские народы Центральной Азии. У них свой язык, но каждый татарин в достаточной степени владеет русским языком, чтобы сравнительно свободно объясняться на нем.
Советская система большей частью татар решительно отвергается. По вероисповеданию татары являются магометанами, к религии относятся серьезно, но без фанатизма. Молодое поколение, с которым нам прежде всего придется иметь дело, частично охладело к религии и ограничивается соблюдением общих обычаев и законов чести.
Образ мыслей у татарина в общем средний, но он отличается честностью и правдолюбием. Особенно это относится к татарам из горных деревень. Самолюбие их легко ранить. Но татарину-солдату нельзя отказать в хороших качествах. С детских лет его воспитывают в уважении к старшим. Учитывая, что татары являются потомками народа, который большую часть жизни проводил в седле и который любит предаваться воспоминаниям о воинственном прошлом, можно предположить, что они будут хорошими солдатами, будут исполнять свой долг.
В общем населении Крыма крымские татары составляют 20-25%. Для составления этнографической картины Крыма послужили данные Академии наук СССР за 1930 г. Даже если за последние 10 лет положение в этом вопросе значительно изменилось, то все равно эти данные представляют большой интерес, так как показывают, насколько калейдоскопично население Крыма:

Русские — 301 398.
Украинцы — 77 405.
Белорусы — 3 000.
Поляки — 4 514.
Болгары — 11 317.
Чехи — 700.
Словаки — 719.
Немцы — 43 631.
Греки — 16 036.
Цыгане — 649.
Армяне — 10 713.
Евреи — 45 926.
Эстонцы — 2084.
Татары — 79094.
Караимы — 4213.
Турки — 292.
Прочие — 2471.
Иностранцы — 7066.
Всего — около 710 000.

Перед началом войны общее число татар, по их собственному подсчету, составляло около 200 000 человек. Немцы переместились во внутренние районы Союза — в Сибирь и Центральную Азию. Евреи большей частью сбежали. С оставшейся частью проведены мероприятия в соответствии с общими указаниями по этому вопросу.

Согласно распоряжению ГКСВ (Ген. шт.) Отд. Канц. Упр. От 18 января 1942 г., фюрер дал возможность на неограниченное формирование татарских воинских частей. ГКСВ 2 января 1942 г. передало шефу охранной полиции и службы безопасности (СД) обергруппенфюреру СС Олендорфу учет татарских добровольцев для формирования татарских рот самозащиты.
3 января 1942 г. под его председательством состоялось первое официальное торжественное заседание татарского комитета в Симферополе по случаю начала вербовки. Он приветствовал комитет и сообщил, что фюрер принял предложение татар выступить с оружием в руках на защиту их родины от большевиков. Татары, готовые взять в руки оружие, будут зачислены в немецкий вермахт, будут обеспечиваться всем и получать жалованье наравне с немецкими солдатами.
В ответной речи председатель татарского комитета сказал следующее: «Я говорю от имени комитета и от имени всех татар, будучи уверен, что выражаю их мысли. Достаточно одного призыва немецкой армии, и татары все до одного выступят на борьбу против общего врага. Для нас большая честь иметь возможность бороться под руководством фюрера Адольфа Гитлера — величайшего сына немецкого народа. Заложенная в нас вера придает нам силы для того, чтобы мы без раздумий доверились руководству немецкой армии. Наши имена позже будут чествовать вместе с именами тех, кто выступил за освобождение угнетенных народов».
После утверждения общих мероприятий татары попросили разрешение закончить это первое торжественное заседание — начало борьбы против безбожников — по их обычаю, молитвой, и повторили за своим муллой следующие три молитвы:
1-я молитва: за достижение скорой победы и общей цели, а также за здоровье и долгие годы фюрера Адольфа Гитлера.
2-я молитва: за немецкий народ и его доблестную армию.
3-я молитва: за павших в боях солдат немецкого вермахта.
На этом заседание закончилось. Вербовка добровольцев проводилась следующим образом:
Вся территория Крыма была разбита на округа и подокруга.
Для каждого округа были образованы одна или несколько комиссий из представителей оперативных групп Д и подходящих татар-вербовщиков.
Зачисленные добровольцы на месте подвергались проверке. В этапных лагерях набор проводился таким же образом.
В целом мероприятия по вербовке можно считать законченными. Они были проведены в 203 населённых пунктах и 5 лагерях. Были зачислены:
в населенных пунктах — около 6000 добровольцев;
в лагерях — около 4000 добровольцев;
Всего — около 10 000 добровольцев.
По данным татарского комитета, старосты деревень организовали еще около 4000 человек для борьбы с партизанами. Кроме того, наготове около 5000 добровольцев для пополнения сформированных воинских частей.

Таким образом, при численности населения около 200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20000 человек. Если учесть, что около 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно сказать, что все боеспособные татары полностью учтены.
Оперативная группа Д взяла на себя соответственно мобилизацию, концентрацию на сборных пунктах и отправку добровольцев в войсковые части.
Оперативной группой были сформированы 14 татарских рот для самозащиты общей численностью 1632 добровольца. Остаток был использован различным образом: большая часть была разделена на маленькие группы по 3-10 человек и распределена между ротами, батареями и другими войсковыми частями; незначительная часть — в закрытых войсковых частях — присоединена к отрядам, например, одна рота вместе с кавказской ротой присоединена к 24-му саперному батальону.

В отношении испытания татар в боях с партизанами могут служить сведения о татарских ротах самозащиты, в общем, эти сведения можно считать вполне положительными. Такая оценка может быть дана всем военным акциям, в которых принимали участие татары. Получены хорошие сведения при выполнении различных мероприятий разведывательного характера. В отношении дисциплины и темпов передвижения на марше роты показали себя с хорошей стороны. В столкновениях с партизанами и в небольших боях войсковые части вели бои уверенно, полностью или частично уничтожали партизан или обращали их в бегство, как, например, в районе Бахчисарая, Карабогаза и Судака. В последнем случае велся бой с регулярными русскими войсками. О боевом духе могут свидетельствовать потери — 400 убитых и раненых. Следует отметить, что из общего числа — 1600 человек — только один перебежал к партизанам и один не вернулся из отпуска.
В войсковых частях татары тоже проявили себя с хорошей стороны. В очень короткий срок они усвоили командный немецкий язык и показывают приличные успехи. Физические данные не совсем удовлетворительны, поэтому отдельные упражнения выполняются очень напряженно. Сказывается отсутствие регулярных спортивных занятий. В простых спортивных играх они оказываются неловкими.
К караульной службе относятся усердно и выполняют задание со знанием долга. После соответствующего разъяснения о всеобщей дисциплине и об отношении к начальству у них заметно желание подчиняться.
На складе утильсырья в Симферополе были получены недостающие предметы одежды и снаряжения
Успехи в стрелковой подготовке были не совсем удовлетворительные Существовавший до настоящего времени взгляд, что плохих стрелков надо обучать сразу при стрельбе, не оправдался. Регулярные занятия с целевыми упражнениями заметно улучшили результаты в стрельбе. Боевая подготовка воспринята ими в общем с большим интересом, но татары с физической точки зрения не могут полностью соответствовать требованиям этой подготовки из-за небольшого роста.
Настроение у татар хорошее. К немецкому начальству они относятся с послушанием и гордятся, если им оказывают признание на службе или вне ее. Самая большая гордость для них — иметь право носить немецкую униформу.
Много раз высказывали желание иметь русско-немецкий словарь. Можно заметить, какую они испытывают радость, если оказываются в состоянии ответить немцу по-немецки.
В общем, татар можно характеризовать как послушных, усердных солдат. Но их роль в подавлении партизанского движения нельзя оценивать слишком высоко. Для того чтобы правильно понять положение на партизанском фронте, было бы небезынтересно привести здесь некоторые данные о партизанском движении.

Партизанские отряды состоят из старых партизан, которые боролись еще в 1918-1920 гг., из коммунистов, партийных руководителей, руководителей колхозов, служащих государственных учреждений, отбившихся красноармейцев и матросов. Вооружение их: винтовки, автоматические винтовки со звукоглушителями, минометы, пулеметы, ручные гранаты, взрывчатка, коктейли Молотова, орудия с мортирами 76 мм, 100 мм, 107 мм; зенитки. Все это дополняют радиоаппараты, крупные склады с продовольствием и боеприпасами, казармы, деревоземляные оборонительные сооружения, пещеры. В общем, это в высшей степени боеспособные части.
Руководителем всех партизанских групп является некий Мокроусов, который еще в годы русской гражданской войны доставлял трудности белым армиям.
Число партизан к началу этого года оценивалось в 5000-6000. Благодаря последним акциям это число уменьшилось примерно на 2000 убитых и взятых в плен.
Услуги, которые татары оказали немецкому вермахту, заключаются не только в том, что они дали 14 рот (около 1600 чел.). Они оказали неоценимую помощь как разведчики, проводники и знатоки страны.
Большое значение имеет духовное воспитание их и разъяснение им смысла и цели их службы в немецкой армии. В заключение к вышеизложенному можно добавить следующее: движение крымских татар нужно рассматривать не только в малых масштабах Крыма, это движение нужно расценивать как первый толчок к всеобщему движению тюркских народов, живущих в СССР, количество которых составляет примерно 20 000 000 человек. Потенциальная сила этих народов не может быть оценена очень высоко. В конце этого сообщения необходимо подчеркнуть, что татарский комитет на своем заседании 14 января этого года расширил свою прежнюю программу, а именно: «Доблестная немецкая армия после дальнейшего освобождения России от еврейско-коммунистического господства приступит к освобождению оставшихся территорий. Крымский комитет считает своей святой обязанностью принять участие в освобождении мусульман Советского Союза вместе с немецкой армией».
--------------------------------------------------------------------------------
* Полностью документ опубликован в III томе сборника документов «Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне»

 

ТАТАРСКИЙ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

Краткий исторический обзор

Сергей Чуев

История тесно переплела национальные пути русского и татарского народов. За многовековую историю совместного проживания двух великих народов было немало событий, за которые несут ответственность обе сто-роны и вина их в том или ином деянии не нуждается в доказательстве или опровержении. Некоторые страницы истории русско-татарских отношений до сих пор остаются малоизвестны широкому кругу любителей отечествен-ной истории. "Белым пятном" по-прежнему остается тема сотрудничества части татарского населения СССР с ок-купантами в годы Великой Отечественной войны. О сотрудничестве крымских татар с немецкими оккупационны-ми властями мы мало информированы, лишь только при обсуждении причин выселения этого народа из Крыма в Казахстан глухо упоминалось, что татары наказаны за пособничество врагу в годы последней войны.
Пособничество это возникло не на пустом месте, ведь крымские татары сильно пострадали от Советской власти. До революции в их владении находились обширные виноградники и плантации табака, скотоводство и виноделие. В лице крымского татарина революция получила ярого противника советской власти. Крымские татары во время Гражданской войны организовывали собственные отряды и под руководством национальных офицерских кадров вели партизанскую борьбу в горах, оказывали содействие белой армии. Ответ советской власти был жест-ким - расстрелы, ссылка и раскулачивание. Немцев татары встретили как своих освободителей.

Из дневника боевых действий 11-й армии в Крыму:

"Айнзатцгруппа "Д" шефа безопасности (СД)

Рекрутский набор крымских татар.
Доклад о результатах добровольной вербовки, набор на военную службу и полученный опыт.

Положение на 15 февраля 1942 года.

1.План призыва татар армией.

1) Передача вопросов рекрутирования татар армией в айнзатцгруппу "Д".

02.01.1942 года в отделе разведки армии состоялось совещание, где было заявлено, что фюрер разрешил призыв добровольцев из крымских татар. Штаб армии передал эти вопросы рекрутирования айнзацгруппе "Д". Це-лью этого призыва являются: охватить крымских татар, способных служить в армии, для действия на фронтах в Крымской армии на добровольной основе, а также создать татарские роты самообороны, которые совместно с айн-затцгруппой "Д" можно будет использовать для борьбы с партизанами.

2) Задачи айнзатцгруппы "Д":

А) На основании данных этнографического распределения населения необходимо проводить эту работу в татарских селах, особенно в северной части Крыма…
Б) Создать комиссии из представителей айнзатцгруппы "Д" и проверенных татар, чтобы провести призыв как можно лучше, проверить политическую лояльность и, наконец, провести соответствующую регистрацию. Для вербовки в лагерях военнопленных согласовать вопросы с соответствующим отделом…

3.Результаты рекрутирования татар

….1. Город Симферополь - 180 человек
2. Округ северо-восточнее Симферополя - 89
3. Южнее Симферополя - 64
4. Юго-западнее Симферополя - 89
5. Севернее Симферополя - 182
6. Район Джанкоя - 141 человек
7. Евпатории - 794
8. Зайтлер-Ички - 350
9. Сарабуса - 94
10. Биюк-Онлара - 13
11. Алушты - 728
12. Карасубазара - 1000
13. Бахчисарая - 389
14. Ялты - 350
15. Судака (ввиду высадки десанта русских данные проверяются) - 988
16. Лагерь военнопленных в Симферополе - 334
17. В Биюк-Онларе - 22
18. Джанкое - 281
19. Николаеве - 2800
20. Херсоне - 163
21. Дополнительно в Биюк-Онларе - 204
Всего 9255 человек…"

Кроме того, айнзатцгруппа создала из добровольцев 14 рот самообороны общей численностью 1632 чел.
Несколько слов об опыте применения татарских подразделений:

"…3) Полученный в настоящее время опыт применения татарских рот.
Применение татарских рот в боевых действиях показывает, что они в основном действуют хорошо. Так, в Западном Крыму были задействованы 8 и 9 татарские роты Бахчисарая и Коуша, и они показали себя в поиске от-лично. Также и другие группы татар при айнзатцкоманде "Д в вопросах разведки показали себя хорошо. В вопро-сах дисциплины и поведения на марше татарские роты вели себя хорошо. В стычках с партизанами татары дейст-вовали умело и они побеждали: много партизан уничтожено, другие бежали. Так было в районе Бахчисарая, а в районе Судака они действовали и против регулярных войск (десант). Об их боевых качествах указано также и в партизанских донесениях, где указано количество убитых и раненых…
…Татары также хорошо несут внутреннюю службу, стараются хорошо выглядеть, соблюдают чистоту и в этом смысле лучше выглядят по сравнению с теми русскими подразделениями, которые у нас на службе…
Настроение в татарских ротах нужно считать хорошим. Немецкие воспитатели говорят, что татары очень горды тем, что им доверяется такая служба и уделяется им внимание или во время службы, или после нее…".
Попытка организации партизанского движения в Крыму также натолкнулась на резкое сопротивление та-тарского населения.
В своей "Справке о фактах перехода партизан на сторону врага" Центральный Штаб Партизанского Дви-жения отмечает что: "В Крыму немцам удалось в начале оккупации большую часть татарского населения (сельско-го) склонить на свою сторону и даже восстановить его против русских, создать из татар вооруженные группы по борьбе с партизанами, насадить большую сеть шпионов и предателей в партизанских отрядах, что безусловно от-разилось на размахе и боевых качествах партизанского движения в Крыму…
В результате предательства командира Куйбышевского п/о Межметдинова, отряд противником был разо-гнан, а сам Межметдинов перешел на службу к немцам… Из Ак-Мечетинского п/о дезертировало 2 группы с ору-жием во главе с командиром Бондаренко, и все сдались немцам. Всего по июль 1942 года дезертировало и перешло к врагу 1200 человек, из них 891 - татары".
В Симферополе был создан национальный комитет крымских татар, в который вошли следующие пред-ставители: Абдурешидов - председатель комитета, турецкий подданный, Керменчекли - заместитель председателя, сын зажиточного алуштинского "куркуля", О.Меметов, ранее судимый Е.Гафаров, предводитель действовавшего в Крыму в 1920-1921гг. повстанчес-кого отряда Аппая, сын муллы М.Джемилев и другие.
В 1943 г. П.Р.Ямпольский докладывал руководству УССР, что для борьбы с партизанами в Крыму фаши-сты имели специальные формирования добровольцев (8 батальонов), а некоторые татарские формирования чис-ленностью 200-250 чел. направлялись на керченский и севастопольский участки фронта, где вступали в бой с Красной Армией. Помимо татар в Крыму формировались русские добровольческие подразделения (в Бея-Сале, Мазанке и пр.).
Татарские группы под командованием Я.Смайла, Райлова и др. выполняли кровавые поручения гитлеров-цев. На их счету расстрелы жителей селений Чаир, красноармейцев у села Ворон. Местное население и татары старшего возраста отрицательно относились к такой "службе". Старейшины татарских зажиточных селений Ускут, Капсихар, Таук Кучун, Узень и др. осуждали свою молодежь, заявляя при этом, что оккупанты их также обдурят, как обдурили их поколение в 1918 г., когда уже были в Крыму.
В своем выступлении на сессии Крымского филиала АН УССР в 1948 г. историк П.Надинский сообщил, что 35 тыс. добровольцев-татар служило в рядах немецкой армии. Позднейшие публикации свидетельствуют о том, что в частях оккупантов на Крымском полуострове насчитывалось приблизительно 20 тыс. крымских татар. Помимо воинских подразделений из татарских добровольцев были сформированы 15 волжско-татарских транс-портных колонн.
После эвакуации из Крыма во второй половине 1944 г. в Германии был создан Татарский горно-егерский полк СС (три батальона). Через некоторое время полк был преобразован в 1-ю Татарскую горно-егерскую бригаду СС под командованием штандартенфюрера Фортенбаха (2500 чел.). В конце 1944 г. бригада была переброшена в Словакию и затем вошла в состав "Восточнотюркского соединения СС" в качестве боевой группы "Крым" в соста-ве 2-х батальонов пехоты и 1 конной сотни. В марте 1945 г. из-за больших потерь личного состава татары были переведены в состав Азербайджанской боевой группы.
"Крымский центр", действовавший под контролем Восточного министерства Рейха, размещался во Франкфурте-на-Одере. С немецкой стороны его возглавлял уроженец Прибалтики Мюллер, с татарской стороны - Кирималь и Сользаль, кроме них большое влияние на татарское руководство центра имел Великий Муфтий Иеру-салимский (Аль-Гайлани).

 

Теперь материалы по Чечне. Тогда она входила в Чечено-Ингушскую АССР


О националистических выступлениях в Чечено-Ингушской АССР в годы войны
и роли в их организации фашистских спецслужб

Быстрое продвижение немецких войск к Северному Кавказу и временная оккупация части его территории усилили сепаратистские настроения некоторых групп населения Чечено-Ингушской АССР (ЧИАССР). Выражая националистические, враждебные взгляды по отношению к Советской власти, их лидеры, опираясь на уголовников и религиозных фанатиков, пытались сплотить недовольных существующим порядком, организовывать террори-стические акты, уничтожать партийно-советский актив, призывать население к уклонению от службы в Красной Армии, дезертирству и прямой измене, повели широкую агитацию на поражение Советского Союза и восстание в его тылу с целью оказания помощи фашистской Германии.
В ходе подрывной деятельности, при проведении вербовочной работы в повстанческие организации про-тивником широко использовались родовые пережитки и культурная отсталость значительной части населения. Почва для враждебной деятельности была благоприятной. Только на территории ЧИАССР с 1 января по 22 июня 1941 года был зарегистрирован 31 случай бандповстанческих проявлений, а в период с 22 июня по 3 сентября 1941 года имели место 40 аналогичных фактов. С 10 июля по 10 октября 1941 года на территории Чечено-Ингушетии было ликвидировано 5 бандитских группировок(26 человек), в ходе оперативно-розыскных мероприятий арестова-но 411 человек (6 бандитов, 51 бандпособник, 32 ското-конокрада, 140 бежавших из мест заключения, 145 дезер-тиров, 11 уклоняющихся от мобилизации в армию и т.д.), изъято 37 единиц огнестрельного оружия. На 20 октября 1941 года продолжали активно действовать 10 банд (Асуева-Хатуева; С. Магомадова; Исмаилова; Цоголаева-Тарамова; С. Макшудова; А. Бадаева; И. Магомадова; Муртазалиева; Аслаханова и Нальгиева); в розыске находи-лось 708 дезертиров (195 человек бежавших из воинских частей, 355 бежавших в пути следования и 158 уклонив-шихся от явки на призывные пункты). Кроме того, значительная часть партийно-советских национальных кадров оказалась неустойчивой, а некоторые из них заняли откровенно предательскую позицию. Перед вступлением нем-цев они бросали работу, уходили на нелегальное положение, присоединялись к повстанческим и уголовным эле-ментам. В их числе оказались такие известные в то время люди Чечено-Ингушетии, как Абдурахман Авторханов, профессор, работавший в институте языка и литературы, который при приближении немцев к границам области перешел на их сторону и организовал отряд для борьбы с партизанами; Эльсбек Тимуркаев, работник редакции газеты "Ленинский путь", вместе с Авторхановым перешедший к немцам; Майрбек Шерипов, член ВКП(б), пред-седатель Леспромсовета ЧИАССР, создавший антисоветскую повстанческую организацию и поднявший в горной Чечне вооруженное восстание. Подобную позицию заняли Тангиев - 1-й секретарь Итум-Калинского РК ВКП(б); Садыков - 2-й секретарь РК ВКП(б) этого района и другие. Нарком просвещения ЧИАССР Мариам Чантаева и нарком соцобеспечения ЧИАССР Дакаева были связаны с националистами Авторхановым и Шериповым, знали об их преступных намерениях и оказывали им помощь. В Галашкинском районе ЧИАССР после получения повесток о явке в республиканский военкомат бросили работу и скрылись:
3-й секретарь РК ВКП(б) Харсиев; инструктор РК ВКП(б) и депутат Верховного Совета ЧИАССР Султа-нов; зам.председателя РИКа Евлоев; секретарь РК ВЛКСМ Цичоев и ряд других ответственных работников. От-ветственные работники Галашкинского района: заведующий организационно-инструкторским отделом РК ВКП(б) Вишагуров, председатель РИКа Албаков, районный прокурор Аушев, командир истребительного батальона При-городного РО НКВД Орцханов, оставаясь на своих местах, вступили в преступную связь с руководителем разве-дывательно-диверсионной группы "полковником" немецких спецслужб Османом Губе, которым были завербованы для подготовки вооруженного восстания в тылу Красной Армии. Начальник Старо-Юртовского РО НКВД Эльмур-заев и районный уполномоченный заготовительной конторы Гайтиев совместно с четырьмя милиционерами в ав-густе 1942 года, забрав 8 винтовок, несколько миллионов рублей денег, принадлежавших банкам Орджоникидзев-ской области, перешли на нелегальное положение и, установив связь с немецкими парашютистами, вели подготов-ку к вооруженному выступлению в тылу Красной Армии.
Под влиянием разложенческой пропаганды дезертирство чеченцев и ингушей из рядов Красной Армии и переход их на нелегальное положение стали нередким явлением. Так, на 25 марта 1942 года было арестовано 1500 и находилось в розыске 1515 человек дезертиров из воинских частей. Только из 2986 человек, призванных в фор-мировавшуюся в 1942 году Чечено-Ингушскую национальную кавдивизию, дезертировало 1772 человека. В эти цифры не входят дезертиры из рабочих команд, уклонившиеся от призыва в Красную Армию, общая численность которых измерялась тысячами.
Немецкое командование умело использовало создавшуюся ситуацию. На 22 февраля 1942 года в составе вооруженных сил Германии были созданы так называемые северокавказские легионы из военнопленных и добро-вольцев, выходцев из народов Северного Кавказа. Общая численность таких легионов достигла 28 тыс. человек. В частности, из них были сформированы карательные и диверсионно-разведывательные батальоны № 800, 801, 802, 835, 836, 842 и другие. С их помощью фашисты надеялись поднять вооруженное восстание в тылу Красной Армии и тем самым облегчить захват Северного Кавказа, в том числе и города Грозного с его нефтепромыслами и завода-ми.
Задача органов государственной безопасности в тот период заключалась в борьбе с националистическим сепаратистским подпольем и организованным им бандитско-повстанческим движением в горных районах респуб-лики, а также с немецкими разведчиками-парашютистами, заброшенными на территорию ЧИАССР в 1942-1943 гг.
Необходимо отметить, что хотя органы государственной безопасности из-за отсутствия достаточного ко-личества войск и допущенных ошибок, главным образом связанных с предательством агентуры, не сумели предот-вратить восстаний и деятельности преступных группировок, ими все же была проделана большая работа по раз-грому антисоветского и бандитского подполья. Так, в период с 22 июня 1941 по 3 ноября 1943 года было арестова-но за враждебную деятельность и уничтожено в ходе подавления вооруженных выступлений 3665 человек, в том числе чеченцев и ингушей - 2690 человек. За это время оперативно-чекистскими и войсковыми методами ликвиди-рованы две крупные националистические сепаратистские организации, возглавляемые Хасаном Исраиловым и Майрбеком Шериповым, а также 46 более мелких повстанческих групп общей численностью 980 человек". Прове-дена большая работа по внедрению агентуры органов госбезопасности в националистические и бандитские форми-рования с целью их разложения и отрыва рядовых участников от руководящего ядра с последующей их легализа-цией, т.е. возвращением к мирной жизни.
К числу наиболее массовых и серьезных подпольных сепаратистских организаций, действовавших в тот период на территории ЧИАССР, можно отнести группировки "Чечено-горская национал-социалистическая под-польная организация" (ЧГНСПО) и "Национал-социалистическая партия кавказских братьев" (НСПКБ).
Каковы же основные этапы их возникновения, а затем и ликвидации?
Создание подпольной сепаратистской организации ЧГНСПО относится к ноябрю 1941 года и связано с пе-реходом на нелегальное положение Майрбека Шерипова, 1905 года рождения, по национальности чеченца (выхо-дец из семьи бывшего офицера царской армии), члена ВКП (б), работавшего председателем Леспромсовета ЧИАССР. Причиной, побудившей М. Шерипова перейти на нелегальное положение и заняться организацией воо-руженной борьбы против Советской власти, являлись его националистические взгляды, за которые он арестовы-вался еще в 1938 году, но ввиду недоказанности вины из-под стражи в 1939 году был освобожден. По поводу пере-хода на нелегальное положение Майрбек Шерипов своим приверженцам говорил: "Мой брат, Шерипов Асламбек, в 1917 году предвидел свержение царя, поэтому стал бороться на стороне большевиков, я тоже знаю, что Совет-ской власти пришел конец, поэтому хочу идти навстречу Германии". Перейдя на нелегальное положение, М. Ше-рипов объединил вокруг себя главарей банд, дезертиров, беглых уголовников, скрывавшихся на территории Шато-евского, Чеберлоевского и части Итум-Калинского районов, а также установил связи с религиозными и тейповыми авторитетами сел, пытаясь с их помощью склонить население на вооруженное выступление против Советской вла-сти. Основная база Шерипова, где он скрывался и проводил вербовку единомышленников, находилась в Шатоев-ском районе. Там у него были широкие родственные связи.
Для своего начавшего складываться отряда сепаратистов Шерипов искал наиболее подходящие организа-ционные формы, в связи с чем несколько раз менял название организации: "Общество спасения горцев", "Союз освобожденных горцев", "Чечено-ингушский союз горских националистов" и наконец "Чечено-горская национал-социалистическая подпольная организация". В первом полугодии 1942 года он написал программу организации, в которой изложил ее идеологическую платформу, цели и задачи.
С целью подрыва доверия к Шерипову и снижения его авторитета у населения было принято решение скомпрометировать его в глазах единомышленников, для чего было проведено несколько арестов участников его организации. На следствии членам организации было сообщено, что об их участии в подпольной организации ор-ганам госбезопасности известно от самого Шерипова. Убедившись в том, что задержанные поверили версии о роли в этом деле Шерипова, были разрешены свидания с женами арестованным Мачеку Байсаеву и Хамзатову, которым последние сообщили о виновнике ареста. Распространенный женами арестованных слух о том, что Шерипов со-трудничает с органами госбезопасности, стал достоянием всего населения горных районов, которое из опасения предательства с его стороны начало не только отдаляться от Шерипова, но и отказывать ему в укрытии.
Несмотря на это, в августе 1942 года Шерипов сумел установить связь с вдохновителем ряда прошлых восстаний муллой и сподвижником имама Н. Гоцинского Джавотханом Муртазалиевым, находившимся на неле-гальном положении со всей семьей с 1925 года, и, воспользовавшись его авторитетом среди уголовников и религи-озно настроенной части жителей селения Дзумской Итум-Калинского района, спровоцировал их на вооруженное выступление, во время которого разгромил сельсовет и правление колхоза. Окрыленный успехом Шерипов повел сплотившихся вокруг него бандитов на районный центр Шатоевского района - селение Химой. Ворвавшись в Хи-мой, повстанцы разгромили партийно-советские учреждения, а местное население разграбило и растащило имуще-ство этих учреждений.
Завершив разгром райцентра, около 150 участников мятежа во главе с Шериповым направились на раз-гром райцентра Итум-Кале Итум-Калинского района, по пути присоединяя к себе повстанцев и уголовников. 20 августа 1942 года село Итум-Кале окружили 1500 мятежников, но ввиду оказанного силами небольшого гарнизона сопротивления им занять его не удалось, а подоспевшее подкрепление из двух рот разорвало кольцо окружения и обратило повстанцев в бегство.
В процессе дальнейшей разработки Шерипова было установлено, что после неудачного вооруженного вы-ступления он снова ищет пути для встречи с руководителем бандповстанческой группы Хасаном Исраиловым с целью продолжения совместной борьбы против Советской власти. Учитывая опасность подобных действий Шери-пова, органами госбезопасности была проведена специальная операция. В результате этой операции 7 ноября 1942 года Майрбек Шерипов был убит.
Следующей достаточно мощной подпольной организацией, разоблаченной и обезвреженной органами гос-безопасности ЧИАССР, была НСПКБ.
В начальный период Великой Отечественной войны в горных районах Чечни активизировалась антисовет-ская борьба: распространялись всевозможные измышления и слухи пораженческого толка, предсказывалась скорая гибель Советской власти, звучали призывы саботировать выполнение хозяйственных и финансовых гособяза-тельств. Как результат этой разложенческой деятельности по некоторым селам Шатоевского, Галанчожского и Итум-Калинского районов в конце 1941 года прокатилась волна вооруженных выступлений против Советской вла-сти.
Так, 22 октября 1941 года работнику по заготовкам скота, оформлявшему недоимки по мясопоставкам в Борзоевском сельсовете Шатоевского района, со стороны братьев Мунаевых было оказано сопротивление. Они избили этого работника и отобрали собранный им скот. Когда подоспевшая опергруппа предупредила Мунаевых, что за их бесчинства они будут привлечены к ответственности, братья призвали население к сопротивлению под лозунгом "Русские бьют мусульман, кто мужчины - выступайте!" На их призыв откликнулись не только мужчины, но и женщины, и дети, которые оказали сопротивление опергруппе.
29 октября 1941 года работники милиции задержали в селе Борзой уклонявшегося от трудовой повинности и подстрекавшего к этому население Найзулу Джангиреева. Его брат, Гучик Джангиреев, призвал население на помощь. Собравшаяся толпа после заявления Гучика: "Советской власти нет, можно действовать" - обезоружила работников милиции, разгромила сельсовет и разграбила колхозный скот. С присоединившимися повстанцами из окрестных сел борзоевцы оказали вооруженное сопротивление опергруппе НКВД, однако не выдержав ответного удара, рассеялись по лесам и ущельям.
Несколько ранее, 21 октября 1941 года, жители хутора Хилохой Начхоевского сельсовета Галанчожского района разграбили колхоз и оказали вооруженное сопротивление опергруппе, пытавшейся восстановить порядок. В связи с этим в район был послан отряд в составе 40 человек для ареста зачинщиков разгрома колхоза. Оператив-ный отряд двумя частями двинулся для выполнения задачи на хутора Хайбахай и Хилохой. Его первая группа бы-ла окружена повстанцами. Потеряв в перестрелке четырех человек убитыми, шестерых ранеными, она в результате трусости начальника группы была разоружена и за исключением четырех оперработников расстреляна. Вторая, услышав перестрелку повстанцев с первой группой, стала отступать и будучи окруженной в селе Галанчож была разоружена. Первые успехи повстанцев вызвали значительную активность с их стороны, и только вводом крупных сил удалось ликвидировать вооруженное выступление. Вслед за этими двумя вспыхнуло аналогичное выступление в Бавлоевском сельсовете Итум-Калинского района.
Как впоследствии было установлено, повстанческой организацией на осень 1941 года готовилось всеобщее вооруженное выступление в горных районах ЧИАССР, которое в силу постоянно наносимых НКВД оперударов, отсутствия должной дисциплины, единого плана действий и четкой связи между повстанческими ячейками не со-стоялось, а вылилось в разрозненные выступления отдельных групп, которые быстро ликвидировались. Возглавлял националистическую повстанческую организацию Хасан Исраилов, являвшийся в прошлом членом ВКП(б). Он окончил Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ) в Москве и до перехода на нелегальное по-ложение работал адвокатом в Шатоевском районе. В 1935 году его арестовывали, предъявив обвинение по ст. 58 п. 10 ч. 2 и 95 УК РСФСР. Зарождение организации относится к середине 1941 года после перехода Исраилова на нелегальное положение и начала его деятельности по сколачиванию повстанческих отрядов для вооруженной борьбы против Советской власти. Исраилов вначале назвал свою организацию "Объединенная партия кавказских братьев" (ОПКБ), а затем переименовал ее в "Национал-социалистическую партию кавказских братьев" (НСПКБ), пытался разработать программу и устав организации, положив в их основу задачу свержения существующей вла-сти и установления фашистского строя на Кавказе.
После разгрома разрозненных повстанческих выступлений в октябре 1941 года он продолжал проводить активную работу по расширению деятельности организации, вербуя в свои ряды дезертиров, участников дейст-вующих банд, уголовников, доведя число ее членов до 1000 человек. Организация была построена по принципу вооруженных отрядов, охватывавших своей деятельностью определенный район или группу населенных пунктов. Основным звеном организации были аулкомы или тройки-пятерки, проводившие антисоветскую и повстанческую работу на местах.
В сентябре 1942 года Исраилов установил контакт с руководителями заброшенных на территорию ЧИАССР немецких разведывательно-диверсионных групп - оберлейтенантом Ланге и "полковником" Османом Губе, с которыми вел переговоры о совместных действиях по подготовке всеобщего вооруженного восстания, но в связи с тем, что Исраилов главную роль отводил себе, переговоры ни к чему не привели. Ланге характеризовал Исраилова как фантазера, а написанную им программу считал тупой.
В результате деятельности НСПКБ в ЧИАССР было проведено несколько вооруженных выступлений, со-провождавшихся убийствами советских активистов, разграблением колхозов и потерями со стороны оперативных подразделений органов государственной безопасности при ликвидации этих выступлений.
С осени 1942 года после ряда нанесенных оперативных ударов и проведенной работы по разложению ор-ганизации основная масса ее участников легализовалась и сдала оружие, а деятельность организации пошла на убыль. В период массовой депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года (операция "Чечевица") активные участники НСПКБ были арестованы и привлечены к уголовной ответственности, а рядовые члены и пособники были переселены. Ввиду отсутствия возможности взять Хасана Исраилова живым или склонить его на легализа-цию он был убит в декабре 1944 года в результате проведенной УНКГБ по Грозненской области специальной опе-рации.
В условиях, когда немецко-фашистские войска оккупировали часть Северного Кавказа, резко активизиро-вало свою деятельность чечено-ингушское националистическое подполье, перейдя к активным вооруженным вы-ступлениям. Так, в июне 1942 года в одном из районов Чечено-Ингушетии была ликвидирована крупная банда, возглавляемая неким Асуевым. После ее ликвидации, буквально через 3-4 дня, руководством националистического подполья был выпущен приказ-листовка:
"Центральный комитет Чечено-Ингушской ОПКБ настоящим приказом, написанным в связи с гибелью одной из лучших передовых кадровых бригад, боевых дружин ОПКБ, возглавляемой начальником отряда боевых дружин первого повстанческого округа Чечено-Ингушской Республики Умар Хаджи Асуевым, с глубоким при-скорбием извещает всех братьев ОПКБ о гибели асуевцев в неравных битвах с большевистской властью НКВД...
Приказываю:
1. Организовать траурный митинг, посвященный гибели передовой бригады, передовых дружин ОПКБ, возглав-ляемых Асуевым.
2. Восстановить бригаду № 13, возложить обязанности бригадира-командира на секретаря ЦК Чечено-Ингушского сектора ОПКБ брата Вавлоева.
3. Усилить организацию и расширение новых бригад вооруженных боевых дружин ОПКБ в ответ на гибель брать-ев-асуевцев.
4. Жестоко мстить врагам за кровь родных братьев-асуевцев, лучших патриотов Кавказа.
5. Беспощадно уничтожать сексотов, агентов и всяких доносчиков НКВД.
6. Категорически запретить ночевать в хуторах и аулах без обеспечения надежных караулов.
7. Бросать по всем главным дорогам в определенном месте камешки и прочее с чувством проклятия и презрения того окаянного мерзавца-сексота НКВД, по донесению которого бригада Асуева была окружена и физически унич-тожена.

Таким образом, практически в каждом горном районе Чечено-Ингушетии имелись небольшие банды в 7-15 и более человек. Часто эти вооруженные группировки находились под руководством подпольных повстанче-ских организаций, что дестабилизировало и без того непростую политическую и экономическую обстановку на территории ЧИАССР в условиях ведения кровопролитной войны с немецко-фашистскими захватчиками на юге СССР. Поэтому не случайно при приближении своих войск к Северному Кавказу немецкое командование стало забрасывать в отдельные районы разведчиков, диверсантов и пропагандистов. Среди них имелись советские воен-нопленные-предатели, прошедшие школу германской разведки. Эти группы возглавлялись кадровыми разведчика-ми, унтер-офицерами и офицерами немецкой армии. Перед забрасываемыми агентами были поставлены следую-щие задачи: создать и максимально усилить бандитско-повстанческие формирования и этим отвлечь на себя части действующей Красной Армии; провести ряд диверсий; перекрыть наиболее важные для Красной Армии дороги; совершать террористические акты и т.п.
13 июня 1942 года на территории Карачаевской автономной области одно из районных войсковых чекист-ских подразделений столкнулось с группой немецких разведчиков-диверсантов в количестве 11 человек. При их ликвидации семь человек было убито, а четверым удалось уйти. Из документов, которые были обнаружены у уби-тых, и других источников было установлено, что из числа убитых четверо, в том числе руководитель группы - бывший белый офицер, были сброшены немцами на парашютах. Помимо разведывательной работы перед дивер-сантами была поставлена задача связаться с бандповстанческими группами на Северном Кавказе, вооружить и ор-ганизовать их для борьбы в тылу с частями Красной Армии. Руководитель диверсантов склонил на свою сторону и принял в группу ряд дезертиров и бандитов этой местности. У убитых разведчиков были изъяты в числе других следующие документы: коды, шифры, инструкции и записи, имевшие чрезвычайно важное значение для органов госбезопасности. Кроме того, у них были обнаружены удостоверения личности следующего содержания.

"Удостоверение
Предъявитель сего горец-националист (фамилия) является сотрудником германской армии, ведущей кро-вавую победоносную войну с врагами всех горцев и всего человечества - с большевиками. Долг каждого кавказца оказывать ему приют и помощь. Кто осмелится ему помешать в его деле, будет рассматриваться германским ко-мандованием как изменник и предатель".

Немецких разведчиков снабдили также документом "Обзор общего положения на Северном Кавказе". Этот обзор являлся руководством для их деятельности. В графе "Что необходимо делать" было выделено каранда-шом следующее:
"Абреков необходимо обеспечить оружием, организационно-военным руководством. Крайне необходимо, чтобы немецкое командование почаще сбрасывало листовки на кавказских и немецком языках на города и села областей Северного Кавказа, ибо это упрочит их уверенность в скорой победе немецкой армии.
Исследования показали, что во время войны различными германскими разведывательными органами, в ча-стности военно-морской разведкой и специальным разведотделом верховного командования вооруженных сил Германии, было заброшено на территорию ЧИАССР только воздушным способом 8 диверсионно-разведывательных групп общей численностью 77 человек. Из них 5 групп (57 человек) были выброшены в июле-августе 1942 года и 3 группы (20 человек) - в августе 1943 года.

Группы:
Оберлейтенанта Ланге -30 чел.
Унтер-офицера Реккерта - 12 чел.
"Полковника" Османа Губе - 5 чел.
Осетина Дзугаева - 5 чел.
Осетина Зосиева - 4 чел.
Ингуша Хамяиева - 8 чел.
Ингуша Хаутиева - 6 чел.
Чеченца Селимова - 6 чел.
Примечание. Несколько позже в группу Ланге был заброшен немец-радист Швейффер.

По национальному составу диверсанты-парашютисты распределялись следующим образом: немцы -15 че-ловек, кабардинцы - 3; чеченцы - 13; грузины - 2; осетины - 21; русские - 1; ингуши - 16; казахи - 1; дагестанцы - 5. Все диверсанты-парашютисты, входившие в состав перечисленных команд, были одеты в немецкую военную фор-му. Кроме того, некоторые из них имели на свои фамилии немецкие удостоверения, скрепленные печатями, где указывалась цель засылки в Чечено-Ингушетию.
Наиболее активно проявили себя диверсионно-разведывательные группы, возглавляемые унтер-офицером Реккертом, оберлейтенантом Ланге и "полковником" немецкой разведывательной службы Османом Губе.
Группа Реккерта, действовавшая на территории Веденского и Чеберлоевского районов, установила связь с главарем бандповстанческой группы Расулом Сахабовым. При содействии религиозных авторитетов и местных уголовников эта группа завербовала до 400 человек в повстанческое формирование, снабдила их немецким оружи-ем, сброшенным с самолетов в октябре 1942 года, спровоцировала вооруженное выступление, которое охватило ряд аулов Веденского и Чеберлоевского районов. Принятыми оперативно-войсковыми мерами вооруженное вы-ступление было ликвидировано. Руководителя диверсионно-разведывательной группы унтер-офицера Реккерта убили, а лидера другой шпионской группы Дзугаева, примкнувшего к Реккерту, арестовали. Актив повстанческого формирования, созданный Реккертом и главарем банды Расулом Сахабовым, в количестве 32 человек был аресто-ван, остальных участников принудили сдать оружие и легализоваться.
Для ликвидации руководителя вооруженного восстания Расула Сахабова органами госбезопасности была использована возникшая к нему кровная вражда у диверсанта-чеченца Рамазана Магомадова, который считал Са-хабова виновником смерти своего брата. Через религиозного авторитета Гайсумова с Рамазаном Магомадовым были начаты переговоры о легализации, причем одним из условий легализации являлась ликвидация Сахабова. Магомадов дал на это свое согласие. В октябре 1943 года Расула Сахабова с помощью двух легализованных участ-ников восстания удалось заманить в дом, где находился Магомадов, и очередью из автомата уничтожить. После ликвидации Расула Сахабова оставшиеся 2 немца-диверсанта присоединились к банде Сарали Магомадова, кото-рый отказался сдать немцев органам госбезопасности. Путем проведения специальной операции по их розыску и аресту участь агентов была решена.
Руководитель другой разведываельно-диверсионной группы, начитывавшей в своих рядах 30 парашюти-стов и заброшенной на территорию ЧИАССР 25 августа 1942 года, обер-лейтенант Ланге для решения задач, по-ставленных немецкой разведкой, связался с главарем НСПКБ Хасаном Исраиловым и изменником Эльмурзаевым, бывшим начальником Старо-Юртовского РО НКВД, совместно с которыми намеревался поднять массовое воору-женное восстание в горных районах Чечни. Однако преследование и аресты чекистско-войсковыми группами ди-версантов, а также приостановление дальнейшего продвижения немецкой армии заставили Ланге с остатками группы в 6 человек (все немцы) с помощью проводников-предателей бежать на оккупированную немцами терри-торию.
Пробираясь к линии фронта по аулам Чечни и Ингушетии, Ланге продолжал работу по созданию бандит-ских ячеек, которые он называл "группы абвер". Им были организованы группы: в селе Сурхахи Назрановского района в количестве 10 человек во главе с Раадом Дакуевым; в ауле Яндырка Сунженского района численностью 13 человек; в ауле Средние Ачалуки Ачалукского района в количестве 13 человек; в ауле Пседах того же района - 5 человек. В ауле Гойты была создана группа из 5 человек унтер-офицером Келлером.
Немецко-фашистские спецслужбы практиковали также заброску на парашютах оружия для обеспечения бандповстанческих организаций, действовавших на Северном Кавказе. Чекистско-войсковой группе пришлось на протяжении нескольких дней вести операции в одном из районов Чечни, где были сброшены средства вооружения и обеспечения: ящики с патронами, винтовками, пулеметами. Для достижения определенного впечатления у мест-ного населения немцами была даже сброшена мелкая разменная серебряная монета царской чеканки.
Показательным является следующий факт: когда немецкая армия отступала с Северного Кавказа, диверси-онно-разведывательные группы, заброшенные в советский тыл, оказавшись в критической ситуации, запросили свое командование о дальнейших указаниях. В ответ они получили следующую директиву: "Объединиться, подыс-кать зимние квартиры у надежных людей, приступить к вербовке и концентрации групп для активной подрывной, диверсионной деятельности в тылу у Красной Армии''.
Это были конкретные задачи, которые ставило немецкое командование и разведка перед своими группами, рассчитывая вновь вернуться на Северный Кавказ. Но благодаря мужеству и героизму воинов Красной Армии на-деждам врага не суждено было сбыться.
В то же время сепаратистские и националистические взгляды части населения ЧИАССР, их стремление оказать помощь фашистам впоследствии серьезно повлияли на принятие решения о депортации народов ЧИАССР.

 

“СЕРЫЕ ВОЛКИ” АБВЕРА

Турченко Сергей

В Центральном архиве ФСБ хранятся рассекреченные материалы уголовного дела резидента герман-ской разведки Османа Сайднурова (агентурный псевдоним - Губе), заброшенного в Чечено-Ингушскую АССР в 1942 году для формирования бандгрупп и организации восстания на Кавказе.
В начале 1943 года фашистский эмиссар Осман Губе был арестован советской контрразведкой и дал от-кровенные показания, которые способствовали почти полному разгрому кавказского “повстанческого” движения. Вот несколько выдержек из протоколов допросов фашистского резидента.

“Вопрос: - Как вы попали на территорию Чечено-Ингушской АССР?
Ответ: - На территорию Чечено-Ингушетии я был выброшен с самолета, принадлежащего германской ар-мии, 25 августа 1942 года и приземлился в районе селений Аршты - Берешки Галашкинского района.

Вопрос: - Сколько человек сброшено немцами одновременно с вами? Назовите их.
Ответ: - Четверо. Рамазанов Али, 45 лет, уроженец Казикумукского района Дагестанской АССР, прожи-вавший в Крыму, где он занимался насечкой по серебру; Гасанов Дауд, 35 лет, уроженец села Унцукуль Дагестан-ской АССР; Баталов Ахмед, 30 лет, чеченец, уроженец Шалинского района Чечено-Ингушской АССР; Агаев Сал-ман, чеченец, уроженец Чечено-Ингушской АССР, в Красной армии служил в парашютно-десантной части и вме-сте с группой в 15 человек в начале 1942 года был переброшен в Крым для соединения с партизанами, но на дру-гой же день немцами был задержан и перевербован.

Вопрос: - С каким заданием вы прибыли в ЧИАССР?
Ответ: - Вербовка местных жителей. Разведдеятельность. Организация подрыва мостов и других сооруже-ний в расчете на срыв передвижения частей Красной армии. Подбивать местное население на саботаж и срыв ме-роприятий советских органов по снабжению продуктами Красной армии. Вести среди населения профашистскую агитацию и распространять слухи о скором приходе немецких войск, предстоящем захвате ими всего Кавказа, обещая от имени германского командования независимость всем кавказским народам. Организовать, по возможно-сти, восстание в горных районах и захватить власть в свои руки, объединив в этих целях бандитские шайки и пов-станческие группы...


О том, что намерение фашистских спецслужб поднять на Кавказе восстание не было беспочвенным, сви-детельствуют и документы местных политорганов, рассекреченные недавно в Центральном архиве Минобороны РФ.
По данным военных комиссариатов, в марте 1942 года из 14576 призывников-чеченцев дезертировали 13560 человек, которые ушли в горы и присоединились к бандам.
В конце августа 1943 года начальник политического отдела военного комиссариата ЧИАССР полковник Иванов доносил вышестоящему руководству: “В Шатоевском, Итум-Калинском, Чеберлоевском, Шароевском и других районах обстановка продолжает оставаться напряженной.
1. 12.8.43 г. группа бандитов вошла в райцентр Ачалукского р-на, вооруженная автоматами, винтовками. Бандиты подняли стрельбу, напали на квартиру милиционера Бистова, открыли по окнам огонь. Бистову удалось бежать, а 14-летняя дочь была убита.
2. 18.8.43 г. из колхоза им. “2-я пятилетка” Ачалукского района бандитами уведены колхозные лошади.
3. 18.8.43 г. в районе сел. Буты вооруженная банда до 30 человек напала на обоз с грузом Шароевского сельпо.
4. 19.8.43 г. группа вооруженной банды в Киринском сельсовете угнала до 300 голов овец.
5. В Ачхой-Мартановском р-не 13.8. 43 г. в селе Чу-Жи-Чу убита группой бандитов председатель сельсо-вета т. Ларсонова.
В настоящее время проводятся меры по ликвидации контрреволюционных бандитских групп в республике”.
Читая эти документы, невольно обращаешь внимание на то, что даже в военное время бандитские вылазки в Чечне были не столь кровавыми и жестокими, нежели сегодня. Может быть, именно поэтому некоторой части бандгрупп удалось избежать уничтожения, и они еще достаточно долго скрывались в горах после войны?

Недавно мне довелось беседовать на эту тему с генерал-майором КГБ Эдуардом Болеславовичем Нордма-ном. Вот что он рассказал:
- В 1968 году я участвовал в плановой проверке работы УКГБ Чечено-Ингушетии. Из бесед с местными чекистами неожиданно узнал, что в горах до сих пор скрываются две недобитые банды, сформированные в годы войны. Правда, их деятельность потеряла какой-либо политический оттенок. Просто выживали, грабили местное население. Но оно своих обидчиков не выдавало - в силу своеобразного менталитета.
Когда я возвратился в Москву, меня стали приглашать в начальственные кабинеты и расспрашивать об об-становке в Чечено-Ингушетии. Когда доходило до бандформирований, меня останавливали: мол, ты не говорил, я не слышал. Лишь секретарю ЦК Кириленко я смог до конца рассказать эту историю и предложил для решения проблемы создать в республиканском УКГБ отдел по борьбе с бандитизмом. Андрей Павлович ответил: “Ты сооб-ражаешь, что говоришь? Столько лет после войны прошло, а мы распишемся в том, что до сих пор не добили фа-шистских прихвостней? Позор!” Набрался я храбрости, пошел к Андропову, доложил ситуацию. При этом доба-вил: “Ведь ни у МВД, ни у КГБ не прописана в обязанностях борьба с бандитизмом по причине отсутствия такой проблемы. Вот никто и не гоняется за теми “атавистическими “бандами”. Юрий Владимирович тут же приказал создать спецотдел. К 1970 году с бандами в Чечено-Ингушетии было покончено. Правда, через двадцать лет они появились в еще большем количестве... Но это уже другая история…

Добавлено: [mergetime]1232215027[/mergetime]
Чечня 1941-44 годы

От автора. С историей в нашей стране на протяжении всего XX века и начале XXI обращаются самым произвольным образом, превращая ее из науки с средство дезинформации, лжи, приспосабливая ее в качестве ин-струмента идеологической промывки мозгов.
В период 1917-91 годов вся отечественная история сводилась к описанию многовековой борьбы сначала крестьянства, позднее пролетариата за свержение самодержавия. Все исторические события и личности пре-подносились лишь в свете описания страданий простого люда и его борьбы против эксплуататоров. Отсюда и превращение обычнейших бандитов и разбойников (Разин, Пугачев, Болотников, Котовский и т.п.) или изнываю-щих от скуки и безделья аристократов (Трубецкой, Волконский и вся компания, позднее торжественно названная декабристами) в искренних борцов за счастье народа.
С 1991 года вся история страны сведена к живоописанию страданий народа под игом коммунистов, бесконечное тиражирование описаний репрессий, расстрелов, депортаций. Однако, так называемые правоза-щитники, поборники восстановления прав репрессированных народов настолько увлеклись, что в их трудах все руководство страны, начиная с В. И. Ленина и кончая Андроповым предстает как сборище параноидальных па-тологических садистов, убийц, единственной жизненной целью которых было убивать, убивать, убивать.
Позволю себе не согласиться с подобным тезисом.
В политике нет места чувствам, морали и уж тем более, в политике не могут существовать психически нездоровые люди. В литературной, артистической среде да, могут, но в политике нет. Здесь все подчинено хо-лодному трезвому расчету,но никак не эмоциям, личным симпатиям или антипатиям. Возникает вопрос - почему одни народы были репрессированы, другие нет. Например, депортировали крымских татар, но казанские не попа-ли под сталинский гнев. В изгнание поехали чеченцы, ингуши, балкарцы, но остались лезгины, армяне, азербай-джанцы, караимы, осетины. Почему?
Случайно найденный мной документ, вернее, имеющаяся у меня его часть, почти полностью совпадаю-щая с докладом на научной конференции в Екатеринбурге кандидата исторических наук старшего преподвате-ля кафедры правовых и общественных дисциплин Института переподготовки и повышения квалификации со-трудников ФСБ И.Е Дунюшкина в какой-то мере проливает свет на причины принятия тогдашним советским руководством решения о депортации чеченцев и ингушей с территории Северного Кавказа.
Была ли эта депортация жестокой, ужасной, несправедливой? Возможно. Но не Сталин изобрел сей ин-струмент, не он первый применил его в массовом масштабе, и не с его смертью прекратилась практика геноци-да. Это делалось до него, делается и сейчас. И уж если пригвождать Сталина к позорному столбу, то справедли-вости ради следует поставить рядом с ним и целую плеяду американских президентов, начиная с Д. Вашингтона и кончая сегодня здравствующим ( геноцид индейских племен, вьетнамская война, ядерные бомбардировки, унич-тожение сербов в Косово). А руководство Турции, начавшее в начале века с массовой резни армян и продолжаю-щее сегодня уничтожение курдов? Этот перечень можно продолжать бесконечно.
Почитайте сей документ и вам станет ясно, что причины для депортации чеченцев у Сталина были. Можно ли было тогда найти иной путь для прекращения многовекового межнационального конфликта? Не знаю. Сталин избрал этот.

К началу Великой Отечественной войны отношения центра и местного населения в Чечено-Ингушской АССР были серьезно осложнены рядом неразрешенных противоречий, прежде всего идеологического характера.
Партийное руководство СССР в полном соответствии с теорией и практикой социалистического строи-тельства проводили у вайнахов (чеченцев и ингушей) коллективизацию на селе, искореняли систему шариатского судопроизводства, создавая взамен ее сеть советских судов; вместо, существовавших на средства мусульманского духовенства школ при мечетях, которые могли посещать только мальчики, создавали советские школы с совмест-ным обучением мальчиков и девочек, стремясь ликвидировать всеобщую неграмотность.
Параллельно создавались организации пионеров, комсомольские ячейки, а пополнение рядов ВКП(б) за счет вайнахского населения приветствовалось особо.
В то же время основная масса вайнахского населения, стоявшего на родоплеменном уровне общественного развития, ориентировались на традиционные социально-экономические ценности и приоритеты в сочетании с му-сульманской религией, в общем-то, довольно чуждой вайнахам, но усиленно пропагандируемой местной родоп-леменной знатью, опирающейся на исламские круги Турции, Персии и финансируемой определенными кругами Англии.
Очевидно, что социалистическое строительство шло опережающими темпами по сравнению с темпами идеологической работы, в результате чего был допущен ряд тактических ошибок.
Так в соответствии с установками ЦК ВКП(б) на активизацию антирелигиозной борьбы, но без учета ме-стной обстановки, было резко сокращено количество мечетей. Местное самоуправление "кубовых" (кварталь-ных) советов старейшин в чеченских аулах было ликвидировано в пользу сельсоветов.
Особенно крупные ошибки были допущены по линии Наробраза. Так, вайнахская письменность с тради-ционной арабской «вязи» была переведена директивным порядком сначала на латинский шрифт, а в 1938 году на советский шрифт для большего сближения вайнахов с остальным советским народом. Однако такая поспешная и во многом неоправданная деятельность Наробраза вызывала в ряде местностей протесты.
Попытки подавить антисоветские выступления части вайнахского населения, оказавшегося под влиянием тейповой верхушки, органами НКВД проводились не в полной мере, вяло и положительного результата не при-несли.
В тоже время, своевременно неизъятая из аулов родоплеменная знать, чувствуя, что их власти приходит конец и идеи Ленина-Сталина проникают в сознание простых вайнахов резко активизировала методы вооружен-ной борьбы против советской власти.
Одновременно, серьезное значение приобрел саботаж советских преобразований со стороны немалой час-ти партийных и советских работников из числа лиц вайнахских национальностей.
Об этом свидетельствуют доклады местных органов НКВД в Москву.
В частности, в одном из таким докладов, от 2 ноября 1941 г., подчеркивается, что фактически к началу Ве-ликой Отечественной войны колхозный строй в Чечено-Ингушетии так и не был установлен. Причиной подобного положения явилось то, что шейхи мюридских братств через своих мюридов и других священнослужителей про-никли на все участки колхозного строительства и фактически торпедировали его. Все члены подобных "колхозов" были связаны между собой круговой порукой и клятвой на Коране, учетная документация в таких хозяйствах яв-лялась бутафорией. Таким образом, местный типичный колхоз вместо опоры советской власти превратился в ее противоположность.
Следует отметить, что таким же образом тейповые и религиозные связи использовались для проникнове-ния на все другие участки советской и партийной работы.
И все же главным способом антисоветской борьбы значительной части вайнахов стала вооруженная под-польная борьба. Чеченцы умело и активно использовали удобства горного рельефа местности республики, где вооруженное сопротивление традиционно трудно ликвидировать силами регулярных воинских частей.
При этом руководители антисоветского вайнахского подполья отлично сознавали наличие языковой про-блемы у местных руководителей русской национальности, поскольку у русских советских и партийных руководи-телей преобладало мнение о том, что общение с органами власти чеченцев и ингушей будет побуждать их к актив-ному освоению русского языка. К овладению местными наречиями основная масса парт. и госслужащих не стре-милась.
Напротив, чеченцы и ингуши в сугубо прагматических целях старались обучить своих детей русскому языку. В результате при вооруженной подпольной борьбе знание русского языка серьезно помогало антисоветски настроенным местным жителям, а непонимание вайнахской речи осложняло проведение линии партии и прави-тельства в жизнь.
Особое значение имела лояльность масс вайнахов к абреческому (бандитскому) движению. В условиях то-тально понимаемого горского гостеприимства, сочетавшегося с круговой порукой родоплеменного происхожде-ния, выявить мелкие группы бандитов, а их крупные отряды при опасности моментально дробились) оказалось для органов НКВД крайне трудно.
Вооружение бандитов вполне отвечало потребностям их борьбы. Большинство использовавшегося ими оружия было приобретено в годы гражданской войны на Северном Кавказе; значительная часть поставлялась из Турции, Персии на средства Англии. Поэтому, по вооружению бандиты не уступали частям Красной армии, а не-которых случаях даже превосходили ее. Так, при разгроме одной из банд среди трофеев были обнаружены три 3-х дюймовые горные пушки системы Виккерс, производства Англии 1920 года.
Ситуация была усугублена существенными ошибками НКО СССР, не сумевшим правильно распределить по территории Чечно-Ингушетии воинские гарнизоны. Так, крепость Воздвиженская и одноименная близлежащая слобода с русским населением у входа в Аргунское ущелье были ликвидированы как символ царской колонизатор-ской политики, а крепости Шатой и Ведено хотя и были сохранены и укреплены более современным вооружени-ем, а их гарнизоны состояли из нескольких сотен человек каждый, но одноименные русские слободы вблизи кре-постей вырезанные поголовно чеченцами еще в конце 1917 г. восстановлены так и не были, вследствие чего Красная армия в этих местностях не смогла опираться на местное, хорошо знающее местность и обстановку, насе-ление.
В результате тактика частей Красной армии по подавлению бандпроявлений сводилась к тому, что при необходимости из Ведено и Шатоя выдвигались отряды различной силы для ликвиидации той или иной банды в близлежащие местности в случае попыток захвата бандгруппами какого-либо аула.
Действия таких летучих отрядов РККА, подкрепленные артиллерийским огнем, заставляли бандитов отхо-дить далеко в горы, но ситуация коренным образом не менялась, так как армейские группы после очередного похода возвращались в крепости, а бандиты затем вновь активизировались.
Органы же госбезопасности стремились действовать более изобретательно. В целях сокращения социаль-ной базы вооруженного подполья и отрыва от враждебной деятельности как можно большего числа людей в этот период времени активно использовалось освобождение от уголовной ответственности участников бандитского движения (так называемая легализация) при условии их явки с повинной. Причем в интересах закрепления пози-тивных тенденций в этой работе от уголовной ответственности освобождались не только рядовые участники, но и главари, а также лица, совершившие серьезные преступления.
Это было вызвано специфическими условиями Чечено-Ингушетии, когда главари нередко являлись рели-гиозными и родовыми авторитетами.

Несмотря на все вышеуказанные действия властных структур, на территории ЧИ АССР только с 1 января по 22 июня 1941 года было зарегистрировано 31 бандповстанческое проявление, а уже с 22 июня по 3 сентября 1941 г., то есть за два с небольшим месяца - уже 40 аналогичных фактов.
С началом войны действия врагов советской власти заметно активизировались, причем они носили не только вооруженный характер. С нападением фашистской Германии на Советский Союз многие враждебно на-строенные лица связывали планы создания самостоятельного государства.
Часть национальных руководящих кадров республики в сложившихся условиях встала на путь прямого предательства.
Мощной подпольной организацией, разоблаченной органами госбезопасности в период Великой Отечест-венной войны, была Национал-социалистическая партия кавказских братьев (НСПКБ). Возглавлял националисти-ческие силы, на основе которых и была создана данная структура, Хасан Исраилов, член ВКП(б), окончивший Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ) в Москве, до перехода на нелегальное положение работавший адвокатом в Шатойском районе.
Зарождение НСПКБ относится к середине 1941г., когда Исраилов перешел на нелегальное положение и начал сколачивать повстанческие элементы для вооруженной борьбы с советской властью. Он разработал про-грамму и устав организации, положив в их основу цель - свержение советской власти и установление фашистского режима на Кавказе. Как было установлено, из Германии через Турцию и из Поволжья с территории немецкой автономной республики в ЧИ АССР германским абвером было заброшено в период март- июнь 1941г. около 10 агентов-инструкторов, с помощью которых НСПКБ готовило крупное вооруженное выступление осенью 1941 г.
Однако постоянно наносимые НКВД оперативные удары, отсутствие должной дисциплины, единого плана действий и четкой связи между повстанческими ячейками не позволили им организоваться, и все попытки выли-лись в разрозненные выступления отдельных групп.
После разгрома этих выступлений осенью 1941 г. Исраилов продолжал проводить активную работу по расширению деятельности организации, вербуя в ее ряды дезертиров, участников мелких действующих банд, бан-дитов-одиночек и другие враждебные социализму элементы. В отдельные моменты число активных участников организации доходило до 1000 человек.
НСПКБ была построена по принципу вооруженных отрядов, а по существу политбанд, действия которых распространялись на определенный район или несколько населенных пунктов. Основным звеном организации бы-ли "аулкомы" или "тройки", проводившие антигосударственную и повстанческую работу на местах.
К ноябрю 1941 года относится возникновение Чечено-Горской национал-социалистической подпольной организации (ЧГНСПО), что связано с предательством и переходом на нелегальное положение Майрбека Шерипо-ва, члена ВКП(б), работавшего председателем Леспромсовета ЧИ АССР, состоявшего в агентурном аппарате орга-нов госбезопасности.
На нелегальное положение он перешел летом 1941 года, объяснив своим приверженцам эти действия так: "...мой брат Асламбек в 1917 году предвидел свержение царя, поэтому стал бороться на стороне большевиков, я тоже знаю, что советской власти пришел конец, поэтому хочу идти навстречу Германии". Шерипов написал про-грамму, отражавшую идеологию, цели и задачи руководимой им организации.
Перейдя на нелегальное положение, Шерипов объединил вокруг себя бандглаварей, дезертиров, бежавших уголовников, скрывавшихся на территории Шатойского, Чеберлоевкого и части Итум-Калинского районов, а также установил связи с авторитетными религиозными деятелями и тейповыми лидерами, склоняя с их помощью насе-ление на вооруженное выступление против государственной власти.
Основная база Шерипова находилась в Шатойском районе, где у него были большие родственные связи. В наиболее благоприятный период численность ЧГНСПО достигала 1500 человек.

От автора. Цифры, которые читатель найдет ниже, как-то подмывают тезис современных правоза-щитников о необоснованности депортации чеченцев. Думается, что вряд-ли в истории можно найти государст-во, которое ведя тяжелейшую изнурительную войну с крайне опасным для себя противником, позволит на своей территории какой-либо этнической группе вести себя нелояльно по отношению к себе. Напомню, что ну очень демократичное государство США в период Второй Мировой войны депортировало и согнало в концлагеря всех своих граждан, имевших близких родственников японской национальности. А ведь война шла за тысячи километ-ров от берегов этой страны.

Очень эффективной была деятельность враждебных сил, в том числе ЧГНСПО и НСПКБ, направленная на срыв мобилизации.
Во время первой мобилизации чеченцев и ингушей в РККА в 1941 году планировалось сформировать из их состава кавалерийскую дивизию, однако при ее комплектовании удалось призвать лишь 50% (4247 человек) от имевшегося призывного контингента. Остальные уклонились от призыва.
С 17 по 25 марта 1942 года проводилась вторая мобилизация. В ходе ее проведения призыву подлежало 14 577 человек. Призвать же удалось только 4395 человек. Общая численность дезертиров и уклонившихся от призы-ва составила к этому времени уже 13500 человек.
В связи с этим в апреле 1942 года приказом НКО СССР призыв чеченцев и ингушей в армию был отменен (призыв на военную службу представителей этих национальностей в довоенное время был начат только в 1939 го-ду).
В 1943 году по ходатайству партийных и общественных организаций ЧИ АССР наркомат обороны разре-шил призвать в действующую армию 3000 добровольцев из числа партийно-советского и комсомольского актива. Однако и из числа добровольцев значительная часть дезертировала. Число дезертиров из этого призыва вскоре достигло 1870 человек.
Например, депутат Верховного Совета ЧИ АССР по Надтеречному району Дадаев Дада сбежал с пути сле-дования и склонил к дезертирству ещё 22 человека.
Большинство дезертиров и уклонившихся от призыва пополнили действовавшие банды. Усиление дейст-вий бандгрупп привело к активизации действий органов НКГБ и НКВД, войск Красной армии на территории Че-чено-Ингушетии. Были усилены гарнизоны, находившиеся в республике; сотрудники НКВД и НКГБ стали актив-нее привлекать авторитетных религиозных деятелей (шейхов), лояльных к советской власти, к процессу легализа-ции сепаратистов и уничтожению непримиримых главарей банд.
Так, Х. Исраилов был уничтожен (правда, только 14 декабря 1944 г.) бывшими подчиненными, легализо-ванными благодаря влиянию такого религиозного деятеля (агент «Старик»).
Еще раньше, 7 ноября 1942 г. агентами НКВД "Егерь" и "Охотник" был ликвидирован Н.Шерипов , кото-рые являлись дальними родственниками этого бандитского главаря.
Возрастала и интенсивность чекистско-войсковых операций против бандитов. Если за предвоенные годы в Чечне было убито и арестовано 1535 бандитов и изъято более 14 000 единиц огнестрельного оружия, то с 22 июня 1941 года по 23 февраля 1944 года (начало депортации вайнахов в Казахстан) было убито 3078 участников банд-формирований, арестовано 1715 человек, изъято более 18 000 единиц огнестрельного оружия.
Переселение вайнахов в малозаселенные районы Казахской ССР дало ряд положительных результатов.
Во-первых, наличие пахотных земель и обширных пастбищ позволило спецпереселенцам наладить собственное сельскохозяйственное производство и обеспечивать себя продовольствием, что было практически невозможно сделать на территории ЧИ АССР из-за крайне малых площадей, пригодных для сельскохозяйственного производ-ства.
Во-вторых, появилась возможность ту часть продовольствия, которая ранее отправлялась для обеспечения населения ЧИ АССР использовать для нужд армии и населения освобожденных от оккупации страны.
В-третьих, полностью была подорвана база антисоветской деятельности и существования бандформирований...


Источники и литература:

1. И. Е. Дунюшкин. Идеологический и военный аспект борьбы с вайнахским национал-клерикальным сепа-ратизмом на Северном Кавказе в 1941 году. Доклад на научной конференции 9 декабря 2001 года. Сбор-ник докладов "Мир и война: 1941 год". Издательство гуманитарного университета. Екатеринбург. 2001г.

2. С.Г.Волконский. Записки. Иркутск. Восточно-Сибирское книжное издательство.1991г.

 

Переселение чеченцев

Последние месяцы 1942 года. Фашисты рвутся на Северный Кавказ. Захвачены Моздок и Малгобек. Час-тично оккупированы Пседахкский, Малгобекский, Ачалукский районы. Едва ли сто километров оставалось до Грозного. Но враг был остановлен, а с новым, 1943 годом началось наступление советских войск. С прорывом "го-лубой линии" и освобождением Таманского полуострова победоносно завершена битва за Кавказ. Враг отброшен на 800 км. К концу года угрозы новой оккупации Кавказа больше не существовало. Люди восстанавливали разру-шенное хозяйство. Вожди, допустившие летом 1942 года стратегическую ошибку и не сумевшие предвидеть мощ-ный прорыв фашистов на юг, искали виновных. В отличие от прошлых мирных лет главным критерием в этих по-исках стал не классовый подход (помните лозунг: "Уничтожим кулачество как класс!"), а национальный.
К началу 1944 года идея наказания "виновных" народов уже претворялась в жизнь. Были выселены 70 ты-сяч карачаевцев, лишились крова почти 94 тысячи калмыков. Но в одночасье сорвать с насиженных мест почти полмиллиона чеченцев и ингушей - такого еще не было.
Сейчас уже вряд ли можно узнать, кто и когда придумал для операции по переселению такое странное и нелепое название - "Чечевица". Скорее всего сыграло роль созвучие первых букв депортируемого народа. Незатей-ливо, понятно и конспирация соблюдена. Подготовка же была проведена основательная.
В октябре 1943 года заместитель наркома госбезопасности, комиссар госбезопасности 2-го ранга Богдан Кобулов с группой сотрудников НКВД выехал в Чечено-Ингушетию. Цель - сбор документальных материалов об антисоветских выступлениях в республике. 9 ноября на стол Л. Берии легла объемная - в 16 страниц - докладная записка "О положении в районах Чечено-Ингушской АССР". Уверен, ни в одном справочнике не было такого под-робного очерка об этом регионе. Географическое, административно-хозяйственное, социально-политическое по-ложение, оперативная обстановка расписаны во всех нюансах, но коротко, ясно и по-военному четко.

"Населенных пунктов в республике насчитывается 2288. Население за время войны сократилось на 25 886 человек и насчитывает 705 814 человек. Чеченцы и ингуши в целом по республике составляют около 450 000 человек.
В республике 38 сект, насчитывающих свыше 20 тысяч человек. Они ведут активную антисовет-скую работу, укрывают бандитов, немецких парашютистов.
При приближении линии фронта в августе-сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей Райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников Райисполкомов и 14 председателей колхозов.
Антисоветские авторитеты, связавшись с немецкими парашютистами, по указаниям немецкой раз-ведки организовали в октябре 1942 года вооруженное выступление в Шатоевском, Чеберлоевском, Итум-Калннском, Веденском и Галанчожском р-нах.

Отношение чеченцев и ингушей к Советской власти наглядно выразилось в дезертирстве и уклоне-нии от призыва в ряды Красной Армии.
При первой мобилизации в августе 1941 г. из 8000 человек, подлежащих призыву, дезертировало 719 человек.
В октябре 1941 г. из 4733 человек 362 уклонилось от призыва.
В январе 1942 г. при комплектовании национальной дивизии удалось призвать лишь 50 процентов личного состава.
В марте 1942 г. из 14 576 человек дезертировало и уклонилось от службы 13 560 человек, которые перешли на нелегальное положение, ушли в горы и присоединились к бандам.
В 1943 году из 3000 добровольцев число дезертиров составило 1870 человек.

Группа чеченцев под руководством Алаутдина Хамчиева и Абдурахмана Бельтоева укрыла пара-шютный десант офицера германской разведслужбы Ланге и переправила его через линию фронта. Преступ-ники были награждены рыцарскими орденами и переброшены в ЧИ АССР для организации вооруженного выступления.

По данным НКВД и НКГБ ЧИ АССР на оперативном учете было 8535 человек, в том числе 27 не-мецких парашютистов; 457 человек, подозреваемых в связях с немецкой разведкой; 1410 членов фашист-ских организаций; 619 мулл и активных сектантов; 2126 дезертиров.
За сентябрь-октябрь 1943 года ликвидировано и легализовано 243 человека. На 1 ноября в респуб-лике оперируют 35 бандгрупп с общей численностью 245 человек и 43 бандита-одиночки.
Свыше 4000 человек - участников вооруженных выступлений 1941-42 гг. прекратили активную дея-тельность, но оружие - пистолеты, пулеметы, автоматические винтовки - не сдают, укрывая его для нового вооруженного выступления, которое будет приурочено ко второму наступлению немцев на Кавказ".

"Кобулов! Очень хорошая записка", - так отметил Л. Берия работу своего зама. Еще бы. Если идея пересе-ления принадлежала "отцу народов", то настоящий документ - яркое подтверждение правильности его мудрых ре-шений. Если Сталин -главный специалист в области межнациональных отношений - еще сомневался, то умело до-ложенная записка позволяла убедить его в необходимости проведения крутых мер не только по отношению к пре-ступникам, но и ко всему народу. В условиях военного времени шаг оправданный и необходимый.
По результатам работы группы Л.Берия провел строго секретное оперативное совещание. Присутствовали только высшие чины НКВД и НКГБ СССР. Ответственными за проведение операции были назначены комиссары госбезопасности 2-го ранга Серов Иван Александрович, Кобулов Богдан Захарович, Круглов Сергей Никифорович и генерал-полковник Аполлонов Аркадий Николаевич. Задача номер один - создание специальных оперативно-чекистских групп для проверки и уточнения полученных материалов.
Уже 2 декабря Кобулов и Серов докладывают из Владикавказа, что группы в составе 8-12 сотрудников НКВД и НКГБ созданы и действуют на территории Чечено-Ингушетии. Выявлено около сотни населенных пунк-тов, где неправильно указывались сведения о численности ингушского и чеченского населения. В отдельных рай-онах ошибка достигала десяти тысяч человек. Отмечалось, что за два предыдущих месяца легализовано около 1300 бандитов, скрывавшихся в лесных и горных массивах. Среди них Джеватхан Муртазалиев, который 18 лет руково-дил бандой и неоднократно провоцировал вооруженные выступления, Амчи Бадаев - главарь вооруженной группы с 15-летним стажем. В процессе легализации бандиты сдавали лишь незначительную часть своего оружия.
Для успешного проведения операции требовалось большое количество людей и техники.
В записке обосновывалось предложение использовать в качестве предлога для ввода войск тактические учения в горных условиях. Однако вместо частей Красной Армии в республике будут размещены войска НКВД. Всем секретарям райкомов партии и председателям райисполкомов надлежало обеспечить размещение военнослу-жащих. Сосредоточение войск на исходных позициях предлагалось начать за 20-30 дней до проведения операции.
Поражает точность и тщательность всего того, что делало НКВД, будь то расстрельные списки или инструкция по оборудованию тюремных камер.
С такой же скрупулезностью велась подготовка к переселению. Мелочей не было. Взять хотя бы состояние дорог в ЧИ АССР. Изучалось все до деталей. Отметки подъемов и спусков чуть ли не на каждом километре, вы-боины и колеи, обрывы и ущелья, места возможных обвалов и оползней, состояние переправ и бродов, наличие строительных материалов и питьевой воды, скорость движения, тоннаж и вид транспортных средств. Позднее по каждому маршруту были составлены схемы дорожных магистралей, где отмечались труднопроходимые в распути-цу участки и пути их объезда, стоянки тракторов, кучи хвороста, соломы, стеблей кукурузы на случай, если забук-суют машины, места, где может пройти лишь порожний транспорт.
Но с еще большей тщательностью отрабатывались вопросы железнодорожных перевозок. Ответственным уполномоченным по организации транспорта Берия назначил начальника 3-го управления НКГБ СССР комиссара госбезопасности 3-го ранга С.Мильштейна. Генерал-майору Бокову, начальнику управления конвойных войск НКВД СССР, вменялось в обязанность организовать "охрану спецконтингентов на станциях погрузки и конвоиро-вание до мест расселения.

Из плана мероприятий по обеспечению специальных железнодорожных перевозок:

"Всего для обеспечения перевозок спецконтингентов сформировать и отправить 152 маршрута по 100 вагонов в каждом, общим количеством 14 200 крытых вагонов и 1 тысяча платформ.
... Эшелоны формировать в составе по 65 вагонов по схеме: в голове поезда ставить два вагона при-крытия (или 1 пульмановский), 33-й вагон отвести для конвоя, 34-й - под медизолятор.
... Каждый людской вагон оборудовать воинским съемным приспособлением по норме: 14 досок для верхних пар, 1 железная печь, 1 фонарь;
3 люка закрыть наглухо, в одном люке с правой стороны по ходу поезда поставить не зарешеченную, остекленную раму (люки - небольшие окна по 2 с каждой стороны вагона - А.В.). Ведра выдать только для вагонов-изоляторов и конвоя. Каждый людской вагон снабдить топливом по норме на 3 суток. ...Обеспечить отгрузку и отправку в пункты оборудования людских эшелонов следующего съемного оборудования и ма-териалов:
- оконных рам - 12 тыс. штук;
- фонарей - 12 тыс. штук;
- ведер - 2 тыс. штук;
- кровельное железо для печей -114,5 тонн (из него сварили 2970 печей, еще 2500 штук было занаряжено уже готовыми);
- кровельное железо для печных труб - 100 тонн;
- стекло в количестве 2000 кв.м -1 вагон;
- воинские доски в количестве 7300 кубометров (219 000 шт. или 292 вагона).
... Установить, что спецконтингент обеспечивается продуктами питания на весь путь следования до пункта назначения за счет личных ресурсов сроком на 30 суток. Для багажа в каждом эшелоне отвести 2 вагона прикрытия.
... Предусмотреть организацию пунктов снабжения эшелонов топливом по маршруту следования, организацию обеспечения эшелонов кипятком на узловых станциях.
...Установить повсеместно с Наркомторгом продовольственные пункты по маршруту следования эшелонов для обеспечения в случае необходимости продуктами питания".

26 января 1944 года Берия утвердил этот план. Отныне проживающие в республике люди перестали счи-таться людьми. На казенно-бюрократическом наречии они стали именоваться "спецконтингентом", не имеющим ни пола, ни возраста, ни национальности.
Повинуясь злой воле, изуродованная войной страна, еще не выбившая из своих пределов внешнего врага, стала сводить счеты с врагом внутренним. Наверняка сотни эшелонов, тысячи бойцов были гораздо нужнее на пе-редовой. Но их бросили к тому времени уже в глубокий тыл на депортацию. Так был открыт второй - внутренний фронт борьбы с народами "семьи единой". Восторжествовал варварский принцип - за виновность конкретных, пусть даже многих лиц, наказаны были все.
Еще через три дня народный комиссар внутренних дел, он же генеральный комиссар госбезопасности Лав-рентий Берия утвердил инструкцию по конвоированию этого самого "спецконтингенга", переселяемого по особым указаниям НКВД СССР:

"Для сопровождения эшелонов со спецпереселенцами Конвойным Управлением НКВД СССР выде-ляется на каждый эшелон взвод бойцов конвойных войск (36-40 человек).
... Конвойные войска сопровождают спецпереселенцев вплоть до мест их расселения.
... Комендант расставляет конвой в голове и хвосте эшелона с таким расчетом, чтобы исключить возможность групповых побегов и успешно отразить возможные попытки бандитских элементов напасть на поезд.
...В каждый двухосный вагон производить посадку не менее 240 человек спецконтингента. При не-обходимости организуется в одном из багажных вагонов карцер для лиц, нарушающих порядок передвиже-ния.
... Комендант эшелона принимает спецконтингент от оперативного состава, согласно посемейных карточек, составленных на главу семьи.
... Организация питания переселяемых в пути следования производится комендантом эшелона в ус-тановленных пунктах. Оплата за питание производится комендантом эшелона. Денежные средства на пита-ние комендант поезда получает от представителя НКВД СССР. Выдача переселенцам на руки денег запре-щается, кроме как на приобретение детям молока.
... Для медицинского обслуживания переселяемых органами Наркомздрава выделяется один врач и две медсестры... Врач обязан иметь при себе необходимое количество медикаментов. В каждом вагоне из числа спецпереселенцев назначается старший вагона, на обязанности которого лежит ответственность за порядок в вагоне, учет и проверка не реже раза в сутки всех размещаемых в вагоне спецпереселенцев, раз-дача пищи. О всех происшествиях в вагоне (побег, смерть и т.д.) старший немедленно обязан доложить ко-менданту эшелона.
... На каждые 8-10 вагонов из числа сержантов конвоя назначается старший, на обязанности которо-го лежит наблюдение за поведением переселенцев этой группы вагонов.
... На каждый эшелон для агентурно-оперативного обслуживания переселяемых в пути следования выделяется один оперработник НКВД или НКГБ. Оперработник обязан установить связь с агентурой и ос-ведомлением из числа спецконтингента и информировать коменданта эшелона для принятия мер против попыток выселяемых к антисоветским действиям и организованному побегу".

Такова уж иезуитская практика. Старший из своих поглядывает за сородичами. За ним как, впрочем, и за остальными, наблюдают негласные соглядатаи, - тоже из своих, а всех вместе держит на мушке вооруженная охра-на. Да и за ней тоже следило неусыпное око.
Тем временем подготовка к операции "Чечевица" шла полным ходом. Вся территория Чечено-Ингушетии была разделена на четыре оперативных сектора.
Владикавказ стал центром первого сектора. В него вошли Пригородный, Назрановский, Сунжский, Ача-лукский, Пседахкский и Малгобекский районы. Здесь проживало 18 % общего числа выселяемых. Начальником был назначен Кобулов.
В станице Слепцовской дислоцировался второй сектор во главе с Аполлоновым. В сфере его деятельности находились Надтеречный, Галашкинский, Галанчожский и Ачхоймартановский районы (13 % выселяемых).
Гудермес - база третьего оперативного сектора, включавшего в себя Гудермесский, Курчалоевский, Сая-пановский, Нажай-Юртовский, Старо-Юртовский районы и Хасав-Юртовский район Дагестана. Здесь было взято на учет 25 % переселенцев. Начальник сектора - Круглов.
Самым крупным был четвертый оперативный сектор. Кроме города Грозного в него вошли Урус-Мартановский, Атагинский, Шалинский, Веденский, Чеберлоевский, Шатоевский и Итум-Калинский и Шароев-ский районы - 43 % депортируемых. Возглавлял работу сектора Серов, назначенный также руководителем всей операции. Запись об этом - жирные красные буквы, размашистые строчки - сделана лично Берией.

Соответственно количеству выселяемых граждан были распределены оперативные силы и средства.
Всего в операции "Чечевица" было задействовано 17 698 оперработников и 85003 бойца и офицера НКВД - НКГБ.
По республике уже поползли слухи. Встревоженные выселением карачаевцев и калмыков, ингуши и че-ченцы словно почувствовали надвигающуюся на них опасность. "Советская власть нам не простит. В армии не служим, в колхозах не работаем, фронту не помогаем, налогов не платим, бандитизм кругом. Карачаевцев за это выселили - и нас выселят", - таков лейтмотив базарных сплетен и шепота на кухне. Вновь стали уходить в горы легализовавшиеся бандиты, откапывать припрятанное оружие. Но день шел за днем - все было тихо. Войска ведут себя спокойно, никаких арестов, ни облав, ни обысков. Только снова власти затеяли перепись всего населения. Ну да ладно. В прошлом году тоже переписывали.
И успокоенные бандиты стали спускаться с гор. Вернулся в Итум-Кале Джаватхан Муртазалиев, в Ведено - Кетим Сангиреев, в Назрановский район - Магомед Дагиев. Все они были вызваны к наркомам внутренних дел и госбезопасности ЧИ АССР. От встречи никто из них не уклонился. Более того - пришли точно в назначенное время и просили не считать их врагами советской власти.
А тем временем под предлогом переписи уточнялись по городам и аулам цифры депортируемых, состав-лялись списки дезертиров и "прочих преступных элементов".
Сводки, шифротелеграммы, отчеты - все это скапливалось в просторном кабинете на втором этаже извест-ного всем дома на Лубянке. В архивном деле еще и сейчас хранится рабочая карта, которой пользовался народный комиссар Лаврентий Берия. На ней вся Чечено-Ингушетия опоясана змееподобным розовым кольцом. Акварель-ным разноцветьем отмечены границы административных районов республики, стараниями штабного картографа каллиграфически выведены их названия, аккуратно подчеркнуты наименования населенных пунктов, отмечено количество проживающего населения (отдельно указаны цифровые показатели в отношении ингушей и чеченцев). И тут же размашисто и неряшливо отмечены границы западных, южных и восточных районов республики. Словно решетка покрыла их черно-красно-зеленая чересполосица. Кое-где скорописью, чернилами зеленого цвета исправ-лены цифры - данные по местному населению. Такую небрежность ведения карты Берия мог позволить только се-бе.
7 февраля было проведено совещание начальников секторов и их заместителей, где обсуждались важней-шие вопросы подготовки операции. Именно здесь был подведен окончательный итог - 97 635 семей или 459 486 чеченцев и ингушей, должны покинуть республику. Запомним эту цифру, чтобы сравнить с количеством реально вывезенных людей и теми, кто через многие годы вернулся на свою землю.
Здесь же был определен день начала операции - 22-23 февраля. При выборе этой даты учитывались погода, праздники и базарные дни у местного населения.
То ли злой рок, то ли макиавеллиевское коварство, а может быть, циничный прагматизм руководили вы-бором дня начала операций по выселению виновных народов, но почти все они устраивались под праздники или сразу после красных дней календаря. Карачаевцев выслали как раз под 7 Ноября, калмыков - под Новый год, че-ченцев и ингушей - в годовщину Красной Армии. А впереди - депортация балкарцев - ровно через день после 8 Марта. Лишь выселение татар проходило спустя почти 3 недели после первомайских торжеств.
Слишком много совпадений для банальной случайности.

На этом же совещании принято решение в отношении "социально-вредного контингента":

1. "Наиболее опасных легализованных бандитов изъять, с тем, чтобы обезглавить бандповстанче-ские элементы до операции.
2. Лиц, на которых имеется достаточно компрометирующих материалов, оформить для рассмотре-ния Особым Совещанием НКВД СССР.
3. Большую часть легализованных бандитов изъять перед началом операции усиленным, под уси-ленным конвоем сопроводить на станцию погрузки".

Определили и основные этапы проведения "Чечевицы". Начиналась операция в равнинных районах и крупных горных аулах, расположенных на автомагистралях. После выселения основной массы людей освободив-шиеся войска и автотранспорт направлялись в горы для завершения своих действий.
Особо обсуждался вопрос об изъятии денег, которых, по агентурным данным, у некоторых чеченцев и ин-гушей имелось по 2-3 миллиона. Было высказано мнение: хотя деньги получены в результате спекулятивной про-пажи сельхозпродуктов, отбирать их нецелесообразно.
Подготовка шла своим чередом. Единственное, что осложняло работу НКВД, - так это слухи. Как всегда, их источником была руководящая номенклатура.
Секретарь Хасав-Юртовского райкома ВКП(б): "Скоро будут переселять всех чеченцев, надо сменить фа-милию, чтобы скрыть национальность. Если это не удастся, я покончу самоубийством". Другие функционеры по-ступали более осмотрительно и заранее готовились к отъезду. В магазинах выявлены попытки хищения руководя-щими работниками республики продуктов и промтоваров, теплой одежды. Жена председателя СНК ЧИ АССР Моллаева купила золотой браслет за 30 тысяч рублей.
Бывшие бандиты да и рядовые чеченцы были настроены куда воинственней.
Легализованный бандит Исханов Саедахмед: "При попытке меня арестовать я не сдамся живым, буду дер-жаться сколько могу. Немцы сейчас отступают с таким расчетом, чтобы Красную Армию весной уничтожить. На-до во что бы то ни стало держаться."
Житель аула Нижний Лод Джамолдинов Шаца: "Нам надо готовить народ к тому, чтобы в первый же день выселения поднять восстание."
Вновь на станционных толкучках и базарах заговорили о ценах на оружие. "Из-под полы" можно было ку-пить винтовку за четыре тысячи, пистолет "ТТ" - за девять тысяч рублей.
Вся эта информация тщательно отслеживалась опергруппами и по ходу подготовки операции вводились необходимые коррективы.
В конце января в Орджоникидзе обнаружена листовка: "Массовое выселение донских казаков, кабардино-балкар, ингушей, чеченцев, осетин и других народов с их родины на север и в Восточную Сибирь. Не видать им больше своей родины. Воинские части все прибывают и прибывают исключительно для этой цели".
Чтобы покончить со слухами, было принято решение провести ночные учения в районе наиболее крупных и опасных аулов. Цель - подтвердить легенду размещения войск, приучить жителей к ночным передвижениям ар-мейских подразделений и заставить людей не покидать дома в темное время суток. На границе республики были выставлены заслоны - нужно было пресечь поток чеченских беженцев в Дагестан.
29 января 1944 года Берия подписал подготовленную начальниками секторов инструкцию "О порядке про-ведения выселения чеченцев и ингушей". В преамбуле этого документа говорилось, что выселению подлежат все жители республики чеченцы и ингуши по национальности, включая детей. Независимо от занимаемого служеб-ного положения выселялись работники партийных, советских и хозяйственных органов, сотрудники НКВД, члены ВКП(б) и ВЛКСМ. Интересно примечание. Не выселялись женщины - чеченки и ингушки по националь-ности, состоящие в браке с лицами других национальностей. Русские женщины, состоящие в замужестве с чечен-цами и ингушами, выселялись на общих основаниях, если не изъявляли желания расторгнуть брак.
Организационный раздел инструкции давал общие установки по проведению операции. Участковые со-вместно с приданными силами должны оцепить аулы, организовать засады в ущельях и на тропах. Каждая опера-тивная группа, состоящая из одного оперработника и двух бойцов войск НКВД, производит выселение четырех семей. Группы, участвующие в арестах, должны задерживать по два фигуранта каждая.
Порядок проведения операции предписывал участникам опергруппы следующие действия. По прибытии в дом выселяемых произвести обыск и изъять огнестрельное и холодное оружие, валюту, антисоветскую литературу. Главе семьи предлагалось выдать властям участников созданных немцами отрядов и лиц, помогавших фашистам в период оккупации. Здесь же объявлялась причина выселения: "В период немецко-фашистского наступления на Северный Кавказ чеченцы и ингуши в тылу Красной Армии проявили себя антисоветски, создавали бандитские группы, убивали бойцов Красной Армии и честных советских граждан, укрывали немецких парашютистов". Затем имущество и люди - в первую очередь женщины с грудными детьми - грузились на транспортные средства из рас-чета не менее четырех семей (пятнадцать душ вместе с детьми) на один грузовик и под охраной направлялись к месту сбора. С собой разрешалось брать продовольствие, мелкий бытовой и сельскохозяйственный инвентарь по 100 кг на каждого человека, но не более полутонны на семью. Во избежание потерь вещи должны быть надписаны. Деньги и бытовые драгоценности изъятию не подлежали. На каждую семью составлялось по два экземпляра учет-ных карточек (всего их было подготовлено заранее 230 тысяч штук), где отмечались все, в том числе и отсутст-вующие, домочадцы, обнаруженные и изъятые при обыске вещи. На сельскохозяйственное оборудование, фураж, крупный рогатый скот выдавалась квитанция для восстановления хозяйства по новому месту жительства. Все по-дозрительные лица подвергались аресту. В случае сопротивления или попыток к бегству принимались решитель-ные меры вплоть до применения оружия (расстрел) без каких-либо окриков и предупредительных выстрелов. Ос-тавшееся движимое и недвижимое имущество переписывалось представителя ми приемной комиссии.
Раздел, посвященный железнодорожным перевозкам, содержал в обобщенном виде требования, детально изложенные в инструкции по конвоированию.
Для практического применения всем начальникам оперативно-чекистских групп рассылались указания, поясняющие инструкцию НКВД. Видимо, с учетом опыта выселения карачаевцев и калмыков, предлагалось ис-пользовать национальный партийно-советский актив в "деле осуществления решений правительства", после чего члены их семей обыскивались на общих основаниях, но выселялись в последний момент. В первую же очередь выселялись авторитеты, муллы, социально-опасные элементы, а также, те семьи, где есть более двух мужчин] старше 16 лет. Если женщины и дети отказывались выселяться, они предупреждались через главу семьи, после чего тот арестовывался, а остальные выселялись в принудительном порядке, включая инфекционных больных. Всем выселяемым должно быть разъяснено, что по новому месту жительства они будут обеспечены всем необхо-димым для ведения своего хозяйства. Им разрешалось прирезать и взять с собой домашнюю птицу и мелкий рога-тый скот. Процесс обыска и выселения всех четырех семей не должен длиться более двух-трех часов.

17 февраля шифротелеграммой N 5351 Берия докладывал Сталину:

"Подготовка по выселению чеченцев и ингушей заканчивается... Решено выселение провеете в те-чение 8 дней.... Приняты все необходимые меры к тому, чтобы выселение провести организованно в указан-ные выше сроки и без серьезных инцидентов. ... Учитывая серьезность операции прошу разрешить мне ос-таться на месте до завершения операции хотя бы в основном, т.е. до 26-27 февраля".

Получив дополнительные указания, Берия с удвоенной энергией взялся за дело. На ковер вызван Предсе-датель СНК республики Супьян Моллаев. Услышав о решении правительства, он не мог сдержать слез. Еще бы, ведь всего несколько дней назад он убеждал всех, что всеобщий высылки не будет, и сам искренне верил в это. После минутной слабости Председатель СНК взял себя в руки и обещал выполнить все задания, связанные с де-портацией. 19 февраля Берия и Моллаев созвали совещание, на котором присутствовали 9 руководящих работни-ков республики из числа ингушей и чеченцев. Перед ними были поставлены задачи по активному выполнению мероприятий, связанных с выселением. Вместе с четырьмя десятками партийных и советских работников они под-бирали местный актив, который в день начала операции выступал на сходках мужчин и разъяснял решение прави-тельства. Эту же роль адвоката дьявола выполняли и высшие духовные лица республики, с которыми также встре-тился Берия. Всем им - и партийным функционерам, и лицам духовного сана были гарантированы некото-рые льготы по переселению, в частности, увеличена норма разрешенных к вывозу вещей, обещано улуч-шенное жилье на новом месте.
Утром 22 февраля эту информацию доложили Сталину. А уже в 2 часа ночи были оцеплены все населен-ные пункты, расставлены засады и дозоры, отключены радиотрансляционные станции и телефонная связь. Пущен-ные в черное небо осветительные ракеты стали сигналом к началу операции.
В 5 часов утра мужчин созвали на сходы, где на родном языке им объявили решение правительства. Туг же участников сходов разоружили, а в двери чеченских и ингушских домов уже стучались опергруппы. Войдя в комнату, старший наряда объявлял заспанным хозяевам, что дом окружен. Подтверждение этому - солдат, стоящий в дверном проеме с винтовкой наперевес. После оглашения правительственного решения о выселении старший производил личный досмотр всех мужчин (независимо от возраста), затем под охраной второго бойца загонял всю семью в угол и начинал обыск. Потом объявлялось о подготовке к выселению.
Сколько угроз и проклятий обрушивалось на сотрудников опергрупп! Но они были солдаты и в условиях военного времени беспрекословно выполняли полученный сверху приказ.

Совершенно секретно.
Телеграмма N 6051 от 23.2.44 г.
Товарищу Сталину.

"Сегодня 23 февраля на рассвете начали операцию по выселению чеченцев и ингушей. Выселение проходит нормально. Заслуживающих внимания происшествий нет. Имело место шесть случаев попытки к сопротивлению со стороны отдельных лиц, которые пресечены арестом или применением оружия. Из наме-ченных к изъятию в связи с операцией лиц арестовано 842 человека. На 11 часов утра вывезено из населен-ных пунктов 94 тысячи 741 человек, т.е. свыше 20% подлежащих выселению, погружено в железнодорож-ные эшелоны из этого числа 20 тысяч 23 человека".

Каждые шесть часов руководители оперативных секторов докладывали Берии о ходе операции. Самой большой неожиданностью стал мощный снегопад, начавшийся во второй половине дня практически во всех рай-онах республики.
Были в докладах сведения и такого рода.
"В Курчалойском районе при оказании вооруженного сопротивления убиты легализованные банди-ты Басаев Лбу Бакар и Нанагаев Хамид. У убитых изъяты: винтовка, револьвер и автомат".
"В процессе выселения четыре автомашины со всем контингентом свалились в ущелье, в результа-те чего убито (видимо погибло - А.В.) тридцать один человек".
"Во время следования колонны переселенцев в Галанчежском районе, колонна была обстреляна бандой. Перестрелка длилась тридцать минут. Убиты: лейтенант Дреев и рядовой Медведев. В колонне уби-та женщина и ранен ребенок".
"При нападении на оперативную группу в Шаливском районе убит один чеченец и тяжело ранен один. В Урус-Мортановском районе при попытке к бегству убито четыре человека. В Шатоевском районе при попытке к нападению на часовых убит один чеченец. Легко ранены два наших сотрудника (кинжала-ми)".

К исходу первого дня операции появилась первая суммарная сводка о ходе погрузки и отправлении эше-лонов. Такие таблицы составлялись теперь каждый день к 12.00, 18.00 и 24.00. По каждой из 27 железнодорожных станций республики докладывалась информация по числу загруженных и отправленных эшелонов, по количеству размещенных в поездах людей, в том числе детей. Так, 23 февраля в 24.00 было готово к отправке 39 эшелонов, еще 32 стояли под погрузкой, а 18 уже расплющивали о рельсовую сталь сотни километров и тысячи судеб. 107 431 человек, в том числе 43 529 детей потеряли в этот день свой дом, сменив его на теплушку. В среднем на каж-дый поезд приходилось две с половиной тысячи человек. Где больше, где чуть меньше.
В отчетных документах на имя Берии эшелоны обозначались индексом "СК" (что могло означать "спец-контингент") и трехзначной цифрой - СК-295, СК-325 и т. д.

"Из эшелона СК-381 на ст.Уфа Куйбышевской ж.д. снято и отправлено в госпиталь 6 человек боль-ных тифом и один человек - воспалением легких. Вагон, в котором выявлены больные, от эшелона отцеп-лен и спецконтингенту производится санобработка".
"Из эшелона СК-397 на ст.Челябинск Южно-Уральской ж.д. снят труп умершей женщины - 80 лет. Из эшелона СК-344 на ст.Бердяуш Южно-Уральской ж.д. снят труп умершего мужчины - 120 лет".
"Из эшелона СК-349 на ст.Куйбышев снят труп ребенка 8 месяцев, умер от истощения.
Из эшелона СК-368 снято 4 трупа, из которых умерли - два новорожденных; один по преклонности лет (103 года) и одни -упадок сердечной деятельности".

Гибли в основном старики и дети. Причина - истощение, инфекционные заболевания, воспаление легких. Ни имени, ни фамилии умерших. Не тот масштаб для наркома НКВД. Не нужно ему знать каждого поименно. Его интересуют лишь общие цифры, сводные отчеты. А что до родственников, то никогда не отыскать им могил по-гибших в дороге переселенцев. Впрочем, фамилии иногда тоже упоминались в сводках.

"При отправлении эшелона СК-241 со ст. Яны-Кургаш Ташкентской жд. спецпереселенец Кадыев пытался бежать из эшелона. При задержании Кадыев пытался нанести удар камнем красноармейцу Кар-бенко, вследствие чего было применено оружие. Выстрелом Кадыев был ранен и в больнице умер".

Всего за время проведения операции было уничтожено 50 чеченцев и ингушей.
Переселение осуществлялось по двум направлениям. Основным был южный поток (отмечен на специаль-ной карте коричневой тушью) - 130 эшелонов, продвигался по маршруту Астрахань - Уральск. В Илецке 22 эшело-на через Орск уходили на Акмолинск. Оставшиеся поезда через Актюбинск направлялись в Кзыл-Орду. На ст. Арысь 28 эшелонов катили на Ташкент, Ленинабад, Коканд, Ош. Оставшиеся 66 составов через Чимкент, Фрунзе, Алма-Ату направлялись в район Семипалатинска.
Северный поток (синий), состоящий из 70 эшелонов, двигался на Тихорецкую, Сталинград и Куйбышев. Здесь 10 поездов поворачивали на Оренбург и Акмолинск. Оставшаяся часть продолжала путь на Челябинск, но, не доезжая до города, 39 эшелонов двигались на юг - в Кустанай, опять же в Акмолинск, где пути вновь расходи-лись и поезда направлялись в район Караганды и Кокчетава. Оставшийся после Челябинска 21 эшелон, миновав Петропавловск и Омск, от Татарской шел на Павлодар, где терялся в казахской степи.
По всем маршрутам было выделено 37 станций, где оборудовались пункты питания. На каждого пересе-ленца в день полагалось 6 рублей. (Говорят, что в то время булка хлеба в государственном магазине стоила 5 руб-лей, но в свободной продаже его не было - только пайки по карточкам.)
Всего для организации питания в пути требовалось 5 тыс. тонн хлеба и 500 тонн мяса. В индивидуальном потреблении это составило чуть больше 10 кг. хлеба и 1 кг мяса на человека на весь срок перевозки, которая дли-лась от 10 до 23 суток.
Оперативный состав на весь путь следования обеспечивался сухим пайком из расчета суточной нормы хлеба - 300 г, сухарей - 200 г, консервов мясных 150 г, рыбных - 150 г, сахара - 35 г, чая - 2 г.
В 150 млн. рублей обошлось стране спецпереселение. На эти деньги можно было бы построить около 700 танков Т-34. (Напомним, что в первый день войны Советский Союз имея всего 1860 танков всех типов.)
Но свершилось то, что свершилось. Одним из последних, как и обещал Берия, Чечено-Ингушетию покидал эшелон с руководящими работниками и религиозными авторитетами. Погрузку вещей и отправку проводили без конвоя. В пути переселенцев сопровождала лишь группа оперработник. Станция назначения - город Алма-Ата.

В этот же день на имя Сталина Берия направил последнюю телеграмму:

"Докладываю об итогах операции по выселению чеченцев и ингушей.
...По 29 февраля выселено и погружено в железнодорожные эшелоны 478 479 человек, в том числе 91250 ингушей и 387229 чеченцев.
Погружено 177 эшелонов, из которых 159 отправлено к месту нового поселения.
... Остались невывезенными 6 тысяч чеченцев в силу большого снегопада и бездорожья, вывоз и по-грузка будет закончена в два дня. ...Случаи попытки к бегству и укрытию от выселения носили единичный характер и все без исключения были пресечены.
... Арестовано 2016 человек антисоветского элемента, изъято огнестрельного оружия 20 072 едини-цы, в том числе: винтовок - 4868, пулеметов и автоматов 479".

А в Казахстане и Киргизии уже заканчивалась подготовка к приему спецконтингента.
Совершенно секретным постановлением ГКО для обеспечения переселенцев продуктами выделялось 6 тыс. тонн муки, 3 тыс. тонн крупы. Сельхозбанк получил указание выдать спецпереселенцам ссуды на строитель-ство домов в размере 5 тыс. рублей на семью с рассрочкой до 7 лет.
По постановлению СНК СССР каждая семья переселенцев кроме зерна должна была получить по одной голове крупного рогатого скота в счет погашения долга за оставленный на родине скот и зерно.
К моменту прибытия эшелонов было подготовлено более 75 тысяч помещений, пригодных для жилья, причем 60 тысяч - за счет уплотнения местного населения. Как правило, каждая семья переселенцев получала от-дельную комнату, 60 % наделялись земельными участками. Для санитарной обработки было оборудовано 11 тысяч бань, мобилизовано 2100 медработников.
Последний эшелон СК-268 прибыл к месту своего назначения - на ст. Реддер Томской ж. д. - 20 марта. На следующий день на столе у Берии лежала докладная записка. В ней отмечалось, что было отправлено 180 эшело-нов с общим количеством переселяемых 493269 человек. В пути следования народилось 56 младенцев, умерло 1272 человека, что составляет 2,6 на 1000 перевезенных. (Смертность в ЧИ АССР за 1943 год составила 13,2 на 1000 жителей.) В лечебные учреждения направлено 285 больных. По причине заболеваемости сыпным тифом было отцеплено 70 вагонов (2896 человек) для санобработки. При нападении на конвой убит 1 и при попытке к бегству ранено 2 спецпереселенца.
И здесь НКВД перевыполнил план, переселив на 33783 человека больше, чем планировалось.
Как и полагается, за образцовое выполнение заданий партии и правительства большое количество участ-ников операции было представлено к наградам. Начальники оперативных секторов Аполлонов, Кобулов, Круглов, Серов, нарком госбезопасности СССР Меркулов и начальник ГУКР "Смерш" Абакумов удостоились орденов Су-ворова I степени. До сих пор не могу понять, почему для награждения был выбран этот орден. Уж не потому ли, что именно Суворов засадил в железную клетку и привез в Москву смутьяна Емельку Пугачева?
Вот так была окончена операция "Чечевица". Выкошена трава и с корнем вырваны из родной земли люди.
Только 19 января 1957 года была восстановлена Чечено-Ингушская АССР.

Александр ВИТКОВСКИЙ

 

Тотальные депортации «возмездия» народов Северного Кавказа

В 1934 году Чеченская АО и Ингушская АО были объединены в единую Чечено-Ингушскую АО, в 1936 году преобразованную в Чечено-Ингушскую АССР.
Ее территория практически не была под оккупацией (за исключением района г. Малгобек на севере республики, освобожденного 3.01.1943), так что обвинить ее народы в прямом предательстве было непросто. Поэтому официальным обвинительным мотивом в этом случае стало — «…активное и почти поголовное участие в террористическом движении, направленном против Советов и Красной Армии». В частности, утверждалось существование массовой повстанческой организации «Объединенная партия кавказских братьев» под водительством Х. Исраилова (Терлоева) и др.
В октябре 1943 года в республику для изучения ситуации ездил зам. наркома внутренних дел Б. Кобулов, а в ноябре того же года В. Чернышев провел совещание с начальниками управлений НКВД тех регионов, куда выселяли калмыков. Он, в частности, обсуждал с ними вопросы, связанные с намечаемой операцией «Чечевица» — депортацией около 0,5 млн. вайнахов (чеченцев и ингушей). 200 тыс. чел. планировалось расселить в Новосибирской обл., а еще по 35–40 тыс. чел. — в Алтайском и Красноярском краях и в Омской обл.
Но эти регионы, видимо, сумели уклониться, и в плане, представленном Берии в середине декабря, дислокация была совершенно иной, напоминающей «карачаевскую»: горцев распределяли между областями Казахстана и Киргизии.

29 января 1944 года Берия утвердил «Инструкцию о порядке проведения выселения чеченцев и ингушей», а 31 января ГКО издал сразу два постановления, посвященных чеченцам и ингушам, но, правда, в завуалированном виде, не называя их по имени: первое — «О мероприятиях по размещению спецпереселенцев в пределах Казахской
и Киргизской ССР», второе — «О порядке принятия на Северном Кавказе скота и сельскохозяйственных продуктов».
17 февраля 1944 года Берия доложил Сталину, что подготовка данной операции заканчивается и что на учет как подлежащие переселению взято 459 486 чел., включая проживающих во Владикавказе и Дагестане94. В ходе первой же массовой операции (так называемой фазы «первых эшелонов») должно было быть отправлено 310 620 чеченцев и 81 100 ингушей.
20 февраля 1944 года, вместе с И. Серовым, Б. Кобуловым и С. Мамуловым, в Грозный приезжал Берия и лично руководил операцией, в которой были задействованы небывало крупные силы — до 19 тыс. оперативных работников НКВД, НКГБ и «СМЕРШ» и около 100 тыс. офицеров и бойцов войск НКВД, стянутых со всей страны для участия в «учениях в горной местности».
22 февраля Берия встречался с руководством республики и высшими духовными лидерами, предупредил их об операции, намеченной на завтра, на раннее утро, и предложил провести необходимую работу среди населения.
В отличие от предыдущих, про эту операцию уже не скажешь, что она прошла без эксцессов: цифры 2016 арестованных и 20 072 изъятых единиц огнестрельного оружия говорят за себя. К «эксцессам» можно отнести и погоду: выпавший в горах снег затормозил выселение из горных районов. В частности, в Галанчжойском районе из-за снегопада депортация растянулась до 2 марта.
Тем не менее за 1-й день (23 февраля) было выселено 333 739 чел., из них 176 950 погружено в вагоны. К 1 марта было отправлено 478 479 чел., из них 387 229 чеченцев и 91 250 ингушей (было среди них и около 500 представителей др. народов, в основном, аварцев, выселенных по ошибке), около 6 тыс. чеченцев из=за снега застряли в горах в Галанчжойском районе.
Но никто не вправе был оставаться, поэтому в ряде сел войска НКВД фактически ликвидировали мирное население, в том числе и таким варварским способом как сожжение. Сравнительно недавно широкую огласку получила операция в ауле Хайбах Галанчжойского района: не будучи в состоянии обеспечить транспортировку его жителей, внутренние войска под командой генерал-полковника М. Гвишиани согнали около 200 чел. (по другим свидетельствам — 600–700 чел.) в колхозную конюшню, заперли их и подожгли; тех, кто пытался вырваться, расстреливали из автоматов. Расстреляли и жителей окрестных хуторов.
Последними — 29 февраля — родные места покидала национальная политическая элита ЧИ АССР: отдельными эшелоном ее отправили в Алма-Ату.
Базовое Постановление ГКО о выселении чеченцев и ингушей датировано 31 января, соответствующий приказ НКВД — 21 февраля 1944 года. А 7 марта 1944 года Указом ПВС была ликвидирована и сама Чечено=Ингушская АССР, и на месте районов, населенных чеченцами, был создан Грозненский округ в составе Ставропольского края. В него вошло, однако, менее 2/3 бывшей территории АССР; одновременно в его состав добавили северо-восточные районы Ставропольского края, населенные ногайцами, даргинцами, кумыками (до 1937 года эти земли входили в Дагестан) и русскими. Позднее Грозненский округ был преобразован в Грозненскую область (с включением в ее состав бывшего Кизлярского округа).
Не включенная в Грозненский округ часть Чечено-Ингушетии – это ее бывшие западные и, отчасти, южные районы (то есть собственно Ингушетия), переданные Грузии и Северной Осетии, а также восточные и юго=восточные (в частности, Веденский, Ножайюртовский, Саясановский, Чеберлоевский в существовавших границах, а также, частично, Курчалоевский, Шароевский и Гудермесский районы), присоединенные к Дагестану.
Большинство районов, населенных ингушами, были включены в состав СО АССР, — за исключением Сунженского и Галашкинского (Ассинская долина) районов, включенных в Грозненский округ, а также южной части Пригородного района (Джераховская долина), отошедшей к Грузии (кстати, к Северной Осетии отошла и часть Курпского района Кабардино-Балкарии, где до депортации также проживали ингуши; еще раньше — Указом от 1 марта 1944 года — к Северной Осетии из Ставропольского края был отнесен город Моздок с русским населением). «Освободившиеся» после депортации земли заселены в основном осетинами из Грузии (в Пригородном районе)100 и русскими (в Сунженском).
Соответственно, репрессированы были и все ингушские названия, их заменили осетинскими или русскими. Так, Указом ПВС РСФСР от 29 апреля 1944 года районы, отошедшие от Чечено-Ингушетии к Северной Осетии, были переименованы: а) Пседахский — в Аланский; б) Назрановский — в Коста-Хетагуровский; в) Ачалукский — в Нартовский (с переносом центра из с. Ачалуки в с. Нартовское — быв. Кантышево). Другим Указом ПВС РСФСР
(от 30 августа 1944 года) переименованы были все районы и их центры в Грозненской обл.

Подавляющее большинство вайнахских переселенцев было направлено в Казахстан (239 768 чеченцев и 78 470 ингушей) и Киргизию (70 097 чеченцев и 2278 ингушей). Районами сосредоточения чеченцев в Казахстане стали Акмолинская, Павлодарская, Северо-Казахстанская, Карагандинская, Восточно=Казахстанская, Семипалатинская и Алма-Атинская обл., а в Киргизии — Фрунзенская и Ошская.
Сотни спецпоселенцев, работавших на родине в нефтяной промышленности, были направлены на месторождения в Гурьевской обл.
Со временем в места спецпереселения потянулись дополнительные контингенты вайнахов, в частности осужденные (из СО АССР их перебросили в Карагандинский лагерь), демобилизованные, проживавшие в городах Европейской части СССР, выявленные на Кавказе, уклоняющиеся, репатрианты и др.

 

хороший материал, с документальной точки зренрия подтверждает то, что описывается в воспоминаниях. Основная проблема в самих народах , поскольку они на весьма примитивном общественном уровне находятся

 

И еще интересно, если по переписи 1930-го году в Крыму было всего 79094 татар, то к 1941-му уже более 210 тасяч.

 

Депортация народов

Николай Бугай
(Статья опубликована в сборнике: Война и общество, 1941-1945, книга вторая. - М.: Наука, 2004. Адрес: http://scepsis.ru/library/id_1237.html)

Проводимые в странах СНГ в 1980-1990-е годы меры по реабилитации народов вызывают необходимость исследования проблемы депортации и репрессий "поруганных" и "наказанных" народов и групп населения, принадлежащих к различным этническим меньшинствам. На практике получилось так, что нормативная база осуществления практических мер по реабилитации народов формировалась, начиная с Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов", без должного научного обоснования и на первых порах имела больше популистский характер.

Трудов по этой проблеме практически не существовало. Оставались недоступными документы, хранившиеся в "Особой папке" И.В. Сталина под грифами: "совершенно секретно", "разглашению не подлежит". Никто не заявлял и о имевшихся документах, связанных с реабилитацией, проводимой в конце 1950-1960-х годов.

В очерке ставится цель раскрыть процессы депортации народов, имевшие место в Советском Союзе в один из трудных и сложных периодов ее истории - в годы Великой Отечественной войны. Имеется ряд публикаций, в которых эта проблема рассматривается в обобщающем виде1. В 1990-е годы вышли в свет сборники, а также подборки некоторых документов, позволяющие пополнить наши знания по данной теме2.

Накануне Отечественной войны в СССР складывалась сложная ситуация. Фактически государство погружалось в открытое бифуркационное состояние, при котором общество могло разделиться в отношении к функционировавшему режиму власти. Именно так и случилось. Одна его часть поддерживала существующий строй, другая же представляла альтернативную силу. Безусловно, в этой обстановке власть делала все, чтобы не пошатнулись ее позиции, не были подорваны каким бы то ни было образом ее устои. Ужесточались меры, применяемые к отдельным народам и группам населения, выступавшим в открытой или скрытой форме против режима. И это обосновывалось сложившейся обстановкой и непосредственно уже самой войной, а также персонифицированным во многих случаях характером государственной национальной политики.

Среди мер "наказания" непослушных, неблагонадежных всемерно использовалась и депортация. Как правило, все акции по переселению того или иного народа, групп населения имели юридическую базу: постановления ГКО, Президиума Верховного Совета Союза ССР, решение ЦК партии, указы Совнаркома или другой государственной структуры, что и придавало им якобы законный характер. Правда, некоторые из этих правовых актов появлялись уже после выдворения людей с территорий проживания.

Проводимые депортации "объяснялись" целым комплексом причин: "неблагонадежность", превентивность мер, конфессиональный фактор, выступление против преобразовательных мер, участие в бандформированиях, принадлежность к институтам отжившего строя (Прибалтика, западные районы Украины и Белоруссии, Молдавия и т.д.).

Накануне Великой Отечественной войны уже были депортированы в восточные районы РСФСР, Казахстан и республики Средней Азии отдельные контингенты - 35 тыс. поляков и более 10 тыс. немцев (с Украины), 172 тыс. корейцев, 6 тыс. граждан иранской национальности, курды, общей численностью более 200 тыс. человек [Здесь и далее количественные данные взяты из документов и материалов Государственного архива Российской Федерации, опубликованные в: "По решению Правительства Союза ССР...": Сб. документов и материалов. Нальчик, 2003. – Прим. авт.].

Публикации, появившиеся в последние годы, в точности восстанавливают картину переселений. Угай Де-Гук в своем романе "Обручальное кольцо" так описывает обстановку того времени:

«Все эшелоны, на которых вывозили корейцев, состояли из товарных вагонов. Один эшелон в среднем из 50-60 вагонов: людских и грузовых. Только сопровождающие работники органов НКВД и милиции ехали в классных вагонах. В товарных вагонах не было ни одного окна, только дверь. Как она закрывалась, в вагоне кромешная тьма. Да и снаружи никто не знал, что везут, кого везут в этих вагонах - скот или ссыльных людей. И поэтому его так и прозвали "Черный ящик"»3.

Пик депортаций приходится на период после вступления Германии в войну против СССР. Оно заметно обострило социально-экономическую обстановку в стране, углубило криминогенную ситуацию в тылу, создало условия для открытых выступлений различных групп населения против режима, который принимал меры по укреплению своих позиций в условиях военной обстановки. По данным отдела НКВД СССР по борьбе с бандитизмом, на территории СССР с июня 1941 г. были ликвидированы 7163 повстанческие группы, объединявшие в своих рядах 54130 человек, из них на Северном Кавказе действовали 963 группы (17563 человека). Только в первой половине 1944 г. удалось уничтожить 1727 бандповстанческих групп (10994 человека), из них на Северном Кавказе - 145 (3144 человека). В Закавказье в этот же период было зарегистрировано 1549 групп, в Средней Азии - 1217, в Центральных областях СССР -527, в Сибири и на Дальнем Востоке - 1576 групп4.

Каким же образом протекала депортация применительно к народам, этническим меньшинствам, группам населения, принадлежавшим к различным национальностям и значившимся в документах НКВД СССР под грифом "прочие"? 29 декабря 1939 г. последовало постановление СНК СССР, утвердившее положение о спецпереселенцах и трудовом устройстве осадников - бывших военнослужащих Польской армии, выполнявших полицейские функции на территории Западной Украины и Западной Белоруссии. Среди этого контингента совместно с беженцами насчитывалось 177043 человека, из них 107332 осадника5. Машина принудительных переселений была пущена в ход.

Заодно с осадниками на спецпоселение направлялись члены семей лиц, находившихся на нелегальном положении, и осужденных участников контрреволюционных организаций украинских, белорусских и польских националистов. Численность депортированных постоянно возрастала, и на сентябрь 1941 г. арестованных и высланных из названных районов уже насчитывалось 389382 человека, из них в тюрьмах, лагерях и местах ссылки находилось 120962, в спецпоселениях (осадники и другие) - 243106, в лагерях военнопленных - 23543 человека.

Адаптация в новых местах проживания протекала трудно. Из Архангельской области информировали: "26 поселенцев остаются без медицинского обслуживания". "До сих пор не создано для переселенцев нормально-бытовых условий. Семьи размещены в общих бараках, имеют большую скученность, плохо обеспечены питанием...", - читаем в сообщении из Красноярска6.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 г. по амнистии освобождался 389041 бывший польский гражданин (жители бывших Западной Белоруссии и Западной Украины), в заключении оставался 341 человек7. Однако на этом мытарства поляков не заканчивались. Дальнейшее развитие событий, связанных с продвижением фашистов в глубь СССР, вызывало новые потоки депортированных групп польского населения. Полька Ольга Вайман сначала была депортирована в Якутскую АССР, четыре года проживала в Сибири, затем была переселена в Зоркинский совхоз Саратовской области Подлесского района. "Напрашивается вопрос, является ли это переселение наказанием или мобилизацией, - писала Вайман. - Если речь идет о первом, то просим смягчить это тяжелое наказание, которое в результате может показаться ужасным, так как большая часть наших людей в этих степях зиму не переживет..."8

Разумеется, никто не готовился к встрече поляков в Саратовской области. Директивы НКВД СССР исполнялись без учета каких бы то ни было интересов подвергавшихся бесконечным переселениям людей. Это подтверждают и полные отчаяния письма. "В Саратове, - отмечает Вайман, - нам заявили, что для нас приготовлены помещения. По прибытии на место мы убедились, что помещения эти представляют образец опустошения, нет ни окон, ни дверей, и совершенно отсутствует отопление. Кроме того, совхозы не нуждались в нашем приезде, так как мы приехали уже после уборки. У нас создавалось впечатление, что совхозы с нашим приездом получили только большие заботы и хотели бы скорее от нас избавиться... Мы являемся горячими патриотами Польши, хотим возвратиться на родину, где мы нужны"9.

"Переезд нас очень разорил, - писала в Союз польских патриотов полька Адольфина Игнатович из совхоза имени XXV Октября Одесской области Первомайского района. - Выезжая с Севера, мы думали, что нас устроят более или менее благоприятно для существования. В действительности же оказалось противное"10.
Подобной ситуация оставалась во многих других областях страны, куда в 1944 г. из Сибири переселяли поляков. Для многих из них это уже было четвертое переселение. "Отношение совхозной администрации к польским гражданам очень плохое, - читаем в письме поляка Владислава Лазюка, полученном из совхоза 1 мая Радченско-го района Воронежской области. - Моей больной жене отказали в хлебе и продуктах, несмотря на представление ею свидетельства от врача"11.

Прошло длительное время, прежде чем началась истинная реабилитация наказанных поляков.

По данным статистики, на начало 1939 г. в СССР насчитывалось 1427222 гражданина немецкой национальности. Нападение Германии на Советский Союз народы страны, в том числе и советские немцы, восприняли как общенародную трагедию и поднялись на защиту Родины. Уже в первые месяцы войны, например, от трудящихся немцев Поволжья поступило 2500 заявлений с просьбой направить их добровольцами на фронт. 8 тыс. советских немцев вступили в ряды народного ополчения12.

Однако обстановка в Республике немцев Поволжья и в других районах их компактного проживания заметно обострилась летом 1941 г., когда военкоматы отказали немецкой молодежи в призыве в действующую армию. Дело доходило до открытого недовольства. По имеющимся сведениям, в июле 1941 г. республику Поволжья посетили Л.П. Берия и В.М. Молотов, которые решили депортировать всех немцев. Это явилось точкой отсчета в их дальнейшей, трагически складывавшейся судьбе. Было очевидным, что отныне положение граждан немецкой национальности на территории СССР связывалось с состоянием отношений между ним и Германией.

Визит членов правительства в Поволжье имел своим последствием выселение жителей немецкого происхождения. 12 августа 1941 г. СНК и ЦК ВКП(б) приняли соответствующее совместное постановление. Незамедлительно последовало и необходимое юридическое обоснование самой акции. 28 августа вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР "О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья". Причины носили превентивный характер -"наличие десятков тысяч диверсантов и шпионов", связь с Германией, возможные диверсии в тылу страны и т.д. Из НКВД последовало строгое предписание — начать отправку эшелонов 3 сентября 1941 г. Операцией руководил комиссар НКВД И.А. Серов, один из заместителей Л.П. Берии.

Обстановка в автономии немцев Поволжья напоминала в это время растревоженный улей, нарушался обычный порядок, встали многочисленные вопросы перед неизвестным будущим. На ее территорию были направлены группы военных по 7-10 человек, осведомлявшие население о сборе на переселенные пункты. "Республика была цветущим краем, ухоженные дома, зажиточные хозяйства... - вспоминал Ф. Алексеев. - Мы видели много горя и страданий невинных людей... Наш рейд длился три дня... Немцы направлялись на сборные пункты. Мы тогда уже осознавали, что эти меры не следовало применять по отношению ко всему населению республики советских немцев"13.

Многих немцев, включая и руководителей органов власти, вызывали в райкомы и обком. Председатель сельского совета с. Рассвет Ольховского района Э.Ф. Дайнес вспоминала: "В июле 1941 г. нас вызвали в Ольховский райисполком и предупредили о том, что все немецкое население будет выслано в такие же колхозы и села. Куда мы должны переселиться, пока не сообщалось..."14

Из Поволжья в отдаленные места в принудительном порядке последовали 446480 граждан немецкой национальности. Э.Ф. Дайнес написала в своих воспоминаниях и о том, как переселяли немцев из с. Ольховка. «Нас привезли на Волгу (к пристани. - Н.Б.), там собралось уже много немцев из АССР. Потом погрузили на пароход, и мы плыли на нем до Гурьева... Затем перевели в товарные вагоны, и мы проследовали до железнодорожной станции Аус. После были устроены в колхозе "Ростарбайтер" в с. Переменовка Бородулихинского района Семипалатинской области»15. И так было во многих селениях и городах автономной республики. А в некоторых из сел эти акции протекали в более жесткой форме. "В сентябре сорок первого в двадцать четыре часа, - пишет в воспоминаниях немец Рихард Гофман, - мою семью - мать и трех мальчиков - без вещей выставили из дома, загнали в эшелон, набитый только немцами, и под конвоем отправили в Сибирь"16.

Пространственные рамки переселений немцев расширялись. Последовали депортации из Тамбовской, Ярославской и Воронежской областей. Они распространялись и на тех немцев, которые защищали страну. В период 1942-1945 гг. по специальному указанию были проведены демобилизации всех военнослужащих немецкой национальности - 33516 человек (1609 офицеров, 4922 сержанта, 27724 рядовых). Значительная часть из них направлялась в "трудовую армию", рабочие колонны и батальоны. Все немцы в возрасте от 16 до 55 лет находились на стройках страны.

С территории Северного Кавказа было переселено 198097 граждан немецкой национальности, из них в Алма-Атинскую область, например, прибыло 6180 человек (в том числе 1932 ребенка до 16 лет). Вскоре численность немцев в области возросла до 9 тыс. человек. В Восточно-Казахстанской области проживало 22195 немцев и т.д.

По данным архива отдела спецпоселений НКВД, в 1941 - первой половине 1942 г. на восток "по государственному заданию" было доставлено 856340 человек (560112 взрослых). А всего в Новосибирской, Омской областях, Красноярском крае и Казахской ССР было расселено на принудительной основе 786279 немцев.

"Размещение переселенцев встречает большие трудности, жилищный фонд абсолютно не удовлетворяет потребностей переселенцев", - указывалось в донесении из Кировского района Южно-Казахстанской области. Подобного рода сообщения зачастую не принимались во внимание, все объяснялось обстановкой военного времени.

По сводкам отдела спецпоселений НКВД, строго следившим за ходом операций по эвакуации "наказанных", на март 1945 г. в различных наркоматах были рассмотрены возможности использования 503265 немцев (258273 взрослых), из них 219252 трудоспособных. Предполагалось занять 213917 человек. Этот план строго и последовательно воплощался в жизнь.

Переселение немцев из основных районов проживания растянулось на долгое время. Из числившихся на начало октября 1945 г. на спецпоселении 2230500 человек было 687300 немцев.

В числе трудмобилизованных оказались и немцы-репатрианты. На май 1945 г. их насчитывалось 207602 человека. В это же число попали многие из демобилизованных немцев из Красной Армии, а их было к этому времени 64644 человека (3178 офицеров, 8351 сержант, 53115 рядовых).

Условия работы оставались трудными, ощущалась острая нехватка продовольствия, отсутствовала одежда, не говоря уже о совершенно непригодных для жилья помещениях, которыми были, как правило, неотапливаемые бараки. «Не было за нами конкретной вины, кроме национальности, но, тем не менее, большинство из нас были отправлены НКВД СССР в так называемые "трудармии", за колючую проволоку, - писал в редакцию журнала "Огонек" персональный пенсионер А.Э. Айрих. - ...мы должны были после всех перенесенных нами страданий, немалых жертв, могилы которых неизвестны, на долгие годы стать переселенцами и жить в жестких гражданских организациях (спецкомендатуры. - Н.Б.). И это несмотря на то, что среди нас было много комсомольцев»17.

Тяжелые условия пребывания спецпереселенцев, созданные властью, уносили сотни жизней ни в чем неповинных людей. Немец-трудармеец Ф. Лореш воспроизвел в своих записках не только ту тяжелую атмосферу, которая царила в лагерях трудмобилизованных, но и вскрыл причину смертей. "В лагере свирепствовали инфекционные заболевания, среди которых первое место занимала дизентерия. У крайне ослабленных и истощенных она очень быстро заканчивалась смертью. Умирали трудармейцы десятками в день..."18

Использование трудовой силы немцев проводилось на основе распоряжения Совнаркома от 30 октября 1941 г. "О расселении лиц немецкой национальности из промышленных районов в сельскохозяйственные", постановления от 10 января 1942 г. "О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет, постоянно проживавших в областях, краях, автономных и союзных республиках". 7 октября 1942 г. ГКО принял постановление "О дополнительной мобилизации немцев для народного хозяйства", а через неделю оно было распространено на граждан других национальностей воюющих с СССР стран.

В начале Великой Отечественной войны большая часть финнов южной и западной Ингерманландии оказались на оккупированной немцами территории. В дальнейшем на основе принятых постановлений ГКО проводилась мобилизация, в том числе и финнов, способных к труду, в рабочие колонны НКВД19. На первом этапе были депортированы около 2,5 тыс. финнов.

В марте 1943 г., по данным отдела спецпоселений НКВД, 9 тыс. финнов были выселены из кольца блокады Ленинграда в Сибирь и Якутию20. Таким образом, ингерманландцы оказались окончательно и полностью выдворены с мест своего проживания.

По постановлению ГКО от 3 апреля 1942 г. финны, "изъятые" из действующей армии, также были переведены в рабочие колонны НКВД, туда же мобилизовали и тех из мужчин-финнов, которые достигли к этому времени призывного возраста.

65 тыс. российских граждан финской национальности были вывезены в Финляндию. В 1944-1945 гг. большая часть из них (около 54 тыс. человек) добровольно вернулась в СССР с намерением остаться в районах прежнего проживания. Им это было обещано, однако все они расселялись после прибытия в Вологодской, Ярославской, Новгородской и других, пограничных с Ленинградской, областях.

В первой половине 1990-х годов появились и стали известны многочисленные документы, подтверждающие факт возвращения финнов в СССР (ранее хранились в закрытых фондах). Вот один из них. В личном деле № 128982, хранящемся в фонде фильтрационно-трофейных материалов Управления Министерства безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу, указано: "Пюльзю Екатерина Семеновна 1913 года рождения, уроженка деревни Б. Русолово Красногвардейского района Ленинградской области в период Великой Отечественной войны с августа 1941 года проживала на временно оккупированной немецкими войсками территории по месту рождения и до 7 сентября 1943 года работала на единоличном хозяйстве. 7.09.43 г. немецкими властями была вывезена в Финляндию, где использовалась на работах в хозяйстве крестьянина в качестве доярки. Освобождена в декабре 1944 года и вернулась на Родину".

Немецкое командование преследовало цель расширить и укрепить свое влияние на Северном Кавказе, прибегая при этом к использованию таких приемов, как подкуп, интрига, заигрывание с мусульманским духовенством, авторитетными среди населения людьми, с целью вовлечения их в борьбу с советской властью. Установка гитлеровского командования исходила из разработанного военной разведкой адмирала Ф.В. Канариса в январе 1942 г. плана "Шамиль", согласно которому Грозный, Майкоп и другие нефтеносные районы предусматривалось захватить посредством высадки десантов. Забрасываемые шпионы и диверсанты должны были опираться на антисоветские элементы. "На Кавказе, как нигде в другом месте России, -говорилось в одном из германских документов, - адаты и мусульманские законы шариата еще крепко держат в руках большую часть горского населения. Горцы по натуре очень доверчивые. С ними работать легче, чем с другими национальностями... Нам надо хорошо вооружить местных бандитов, передать им важные объекты до прихода германских войск, которые они сохранят для нас. Когда Грозный, Малгобек и другие районы будут в наших руках, мы сможем захватить Баку и установить на Кавказе оккупационный режим, ввести в горы необходимые гарнизоны, и когда в горах наступит спокойствие, всех горцев уничтожить"21.

В 1943 г. напряженной оставалась обстановка в Ставропольском крае и Карачаевской автономной области. Принимались меры по разложению изнутри имевшихся террористических групп. В 1943 г. удалось легализовать 870 участников этих групп, 479 террористов-одиночек, 5953 дезертира, 18 наемных пособников, 17 диверсантов, 3238 уклонявшихся от службы в Красной Армии22.

15 апреля 1943 г. НКВД и Прокуратура СССР утвердили директиву, на основе которой в принудительном срочном порядке из пределов Карачаевской автономной области были выселены семьи главарей банд и активных бандитов. Всего было выдворено 110 семей (472 человека)23.

Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 октября 1943 г. и Постановление СНК от 14 октября 1943 г. о выселении карачаевцев из Карачаевской автономной области в Казахскую и Киргизскую ССР вобрали все те положения, на основе которых проводилась эта акция. В юридических актах давалось и объяснение причин выселения, как виделись они в Москве, а именно: "в связи с тем, что в период оккупации многие карачаевцы вели себя предательски". После всех проверок и зачисток из Карачаевской автономной области были депортированы в принудительном порядке 69267 граждан карачаевской национальности. Выявлялись и карачаевцы, проживавшие в соседних автономных республиках, областях и краях. Около 90 человек этой категории отправлялись как спецпереселенцы на восток. Из всех депортированных карачаевцев в системе Наркомзема СССР были заняты 24569 человек (взрослых 11509), в системе других наркоматов - 16133.

На следующем этапе в круговорот переселений вовлекались граждане калмыцкой национальности. По данным переписей, в 1926 г. в стране проживало 132 тыс. калмыков24. Непосредственно в Калмыцкой автономной области (с 4 ноября 1920 г.) численность населения, включая представителей других национальностей, составляла 134,6 тыс. человек.

В августе 1942 г. гитлеровские войска оккупировали территорию 8 из 13 улусов Калмыкии. 5 улусов были захвачены полностью, 3 частично. В Калмыкии, как и в ряде других регионов, имело место террористическое движение, не отличавшееся какими бы то ни было особенностями. В республике бесчинствовали террористические группировки, дестабилизировавшие положение в тылу Красной Армии. Особенно жестокими были действия банды Басанга Огдонова, а также сформированных 14 эскадронов общей численностью 1300-1500 всадников. По данным отдела спецпоселений НКВД, на территории республики было 12 группировок общей численностью свыше 500 человек, созданный немцами кавалерийский корпус, насчитывавший свыше 25 эскадронов.

В противоборствующем лагере оказались и многие представители конфессии республики, установившие тесные связи с посланцем германского командования доктором Доллом, шарфюрером СС бароном Лео фон дер Рекком, руководившим командой "ЕК-11 АСД", преобразованной позднее в "Зондеркоманду Астрахань".

Июньский пленум 1943 г. Калмыцкого областного комитета ВКП(б), разобравшись в ситуации, складывавшейся в области, провел большую работу по ликвидации террористических групп. К осени 1943 г. с бандповстанческим движением в Калмыкии было в основном покончено. Сразу же после освобождения ее территории началось восстановление народного хозяйства. И казалось, ничто не предвещало беду, однако созидательные действия были повсеместно прерваны.

27 декабря 1943 г. последовал Указ Президиума Верховного Совета СССР, а 28 декабря постановление СНК за подписью В.М. Молотова о ликвидации Калмыцкой АССР и о выселении калмыков в Алтайский и Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области. Ранее с ее территории были выселены проживавшие здесь граждане немецкой национальности.

В республике мало кто ведал о том, что предпринималось в верхних эшелонах власти против калмыцкого народа. Заслуженный работник культуры Калмыцкой АССР П.Э. Алексеева писала по этому поводу: "В нашем колхозе радио было только в правлении, газет получали мало, информации почти не было... Летом 1943 года появились слухи о выселении калмыков, но никто всерьез в это поверить не мог. Слухи ходили двоякие: то, вроде бы, будут выселять всех калмыков, то только семьи тех, кто ушел с немцами..."25

Депортация калмыков рассматривалась как мера наказания народов "за противодействие органам советской власти, борьбу против Красной Армии", как средство урегулирования национально-политического конфликта (по определению Сталина), возникшего с калмыками. Правда, не все ощущали этот конфликт. Для многих он оставался просто непонятным. Не находила объяснение случившемуся интеллигенция республики. В письме жене калмыцкий поэт Санджи Каляев сообщал: "Я послал письмо на имя Сталина". Несчастные, невинно осужденные люди продолжали верить вождю и мало кто догадывался, что судьбы многих из них сложились так по его вине. Письма нередко заканчивались словами: "Жду Вашего справедливого решения". Однако оно не принималось26.

В докладе, представленном Берией на имя Сталина в январе 1944 г., названа цифра переселенных к этому времени калмыков - 93139 человек27. Депортации, однако, продолжались. 11 марта 1944 г. последовало распоряжение СНК о перемещении 2400 калмыков из Ростовской в Омскую область. Это указание подтверждалось и приказом наркома внутренних дел СССР от 14 марта. После приказа Берии от 15 апреля 1944 г. о переселении всех граждан, принадлежавших к депортированным народам, в том числе проживавшим в соседних областях, началась кампания по выдворению 1057 калмыков из Сталинградской области, затем еще 103. Они отдельными группами демобилизовывались из Красной Армии. Из 156843 поступивших в 1944-1945 гг. с фронта спецпереселенцев (5943 офицера, 20209 сержантов, 130691 рядовой) калмыков было 4105 (57 офицеров, 459 сержантов, 3559 рядовых)28.

Ш.Ч. Цебенов (боец 36-й стрелковой бригады Волховского фронта) вспоминал: "А уже через месяц (в марте 1944 г. - Н.Б.) по Указу Президиума Верховного Совета СССР я, как и все калмыки, был снят с фронта и направлен в тыл - в Широковский лагерь НКВД СССР (бывшая Молотовская область). Мы строили на Урале электростанцию. Меня, как и многих наших земляков, не переставала терзать мысль: за что? Вечерами саднило сердце. Но гораздо сильнее боли физической, я ощущал боль моральную"29.

Об этих днях вспоминал и ветеран Великой Отечественной войны, член Союза журналистов СССР, заслуженный работник культуры РСФСР Ярослав Сайкович Джамбинов. В годы войны он был сержантом 248-й стрелковой дивизии 28-й армии, а в начале января 1944 г. его демобилизовали с группой других калмыков в Мелитополь (Украина). В городе были собраны несколько сотен калмыков. Эшелон с ними через несколько дней прибыл в Кунгур, а затем они направлялись на строительство Широковской ГЭС.

Тяжело протекала жизнь бывшего сержанта Красной Армии Джамбинова на новом месте. "За самовольную отлучку, - пишет он, - из места проживания виновный на основании постановления, подписанного В. Молотовым и Чаадаевым, мог быть наказан длительным сроком тюремного заключения. Унизительной процедурой для нас была ежемесячная регистрация в комендатуре... Особенно... было... горько на душе являться на регистрацию 5 декабря - в день Сталинской Конституции"30.

Многие из калмыков, депортированных на восток, не смогли перенести лишений и тягот переезда. Одно за другим поступали сообщения из краев и областей о высокой смертности калмыков-спецпереселенцев как в пути следования, так и в районах прибытия. В первом квартале 1944 г. из 81294 калмыков умерли 4205 (4,9%), в первом квартале 1945 г. из 80905 - 1288 (1,5%), в первом квартале 1946 г. из 79487 - 566 (0,7%). С момента депортации и до апреля 1946 г. значилось 14343 умерших31. Рождаемость среди калмыков была крайне низкой. Они терпели неудобства, лишения от проводимых повторных переселений в тех краях, областях, республиках, в которые были определены для проживания. "Советское правительство не разобралось как следует в положении калмыцкого населения, слишком сурово наказало весь калмыцкий народ, выслав в Сибирь с конфискацией всего имущества", - писала бывшая депутат Верховного совета Калмыцкой АССР А.М. Челбасова32.

Среди автономных образований северокавказского региона, откуда депортировались народы, в первой половине 1940-х годов наибольшим по численному составу населения была Чечено-Ингушская республика. Здесь проживало 731,7 тыс. жителей, в том числе 387,8 тыс. чеченцев (52,8%), 75 тыс. ингушей (12,0%), 205,8 тыс. русских (27,8%), 57 тыс. прочих (7,4%)33.

Слабое экономическое развитие республики, примитивная сельскохозяйственная база, заметное засилье клерикализма, культурная отсталость создавали определенные трудности в развитии республики в 1920-1930-е годы. Они усугублялись предвоенной обстановкой и войной.

Остро чувствовались последствия коллективизации, ощутимой оставалась социальная напряженность. На территории республики бесчинствовали 80 антисоветски настроенных группировок (400 человек). Свыше 1000 человек находились на нелегальном положении34. В результате принятых мер по ликвидации групп уже в 1939 г. их выступления в основном были пресечены, арестовано и осуждено 1032 непосредственного участника и их пособника, 746 беглых кулаков, изъято 5 пулеметов, 21 граната, 8175 винтовок, 3513 единиц прочего оружия, 6838 патронов35. Однако ситуация в республике, как и в соседних с ней регионах, оставалась напряженной.

В 1941 г. положение вновь обострилось. На июль 1941 г. на территории республики было зарегистрировано 20 террористических группировок (84 человека), занимавшихся разбоями, грабежами, убийствами. Последовал приказ Берии о ликвидации террористических выступлений в Чечено-Ингушетии. В ходе его выполнения оставались 4 группы, борьба с ними продолжалась. Между тем местное руководство НКВД (С.И. Албогачиев)36 не смогло стабилизировать ситуацию в республике. В августе 1942 г. здесь действовали уже 54 группировки (359 человек), 18 банд-одиночек, значились в розыске 2045 дезертиров37. В партийных и советских органах власти наблюдалась растерянность. Не все из них сумели сориентироваться, принять верные решения, мобилизовать население на борьбу с бандитизмом. В Чечено-Ингушетии бросили свои посты и скрылись 80 человек, в том числе 16 партработников, 8 - райисполкома, 14 председателей колхозов38. Обстановка оставалась сложной, хотя и предпринимались усилия по ее улучшению.

В течение января - февраля 1943 г. Северный Кавказ почти полностью был очищен от немецких оккупантов. Вместо изоляции враждебных элементов и ликвидации оставшихся бандитских группировок началась усиленная разработка планов по депортации двух народов, насчитывающих к тому времени около 500 тыс. человек. В январе 1944 г. для их выселения были выделены 14200 вагонов39, автомобильный транспорт, прибывший по ленд-лизу из США через Иран в СССР. 20 января СНК республики и Чечено-Ингушский обком ВКП(б) приняли совместное решение "Об обеспечении подготовки тактических учений войсковых частей Северо-Кавказского военного округа в горных условиях"40, предусматривающих скрытую подготовку к выселению чеченцев и ингушей.

31 января вышло постановление Государственого Комитета Обороны о депортации чеченцев и ингушей в Казахскую и Киргизскую ССР. 21 февраля последовал приказ НКВД № 00193 о переселении чеченцев и ингушей, а 7 марта Указом Верховного Совета СССР была ликвидирована Чечено-Ингушская АССР. Операцию по их выполнению проводили Л.П. Берия и его заместители Б.З. Кобулов, И.А. Серов, С.С. Меркулов. Она началась 23 февраля. На следующий день Берия доложил Сталину: «Выселение проходит нормально... Из намеченных к изъятию в связи с операцией лиц арестовано 842 человека"41. На 25 февраля со своих родных мест были выдворены 352647 чеченцев и ингушей42. В конце февраля Берия доложил Сталину о том, что из Чечено-Ингушетии в Казахстан и Киргизию отправлены 478479 чеченцев и ингушей, в том числе чеченцы из Дагестана. Ингушей насчитывалось 91250 человек. «В переполненных до предела "телячьих вагонах", без света и воды, почти месяц следовали мы к неизвестному месту назначения... - рассказывал заведующий отделом бывшего Северо-Осетинского обкома КПСС ингуш X. Арапиев. - Пошел гулять тиф. Лечения никакого, шла война... Во время коротких стоянок, на глухих безлюдных разъездах возле поезда в черном от паровозной копоти снегу хоронили умерших (уход от вагона дальше, чем на пять метров, грозил смертью на месте)...»43

За время проведения операции было арестовано 2016 человек, изъято 20072 единицы огнестрельного оружия. По данным лидера выступавших на стороне захватчиков чеченцев X. Исраилова (Терлоева), под его знаменами могли выступить пять территориальных округов с общим числом участников 24970 человек44.

Депортация на этом не завершилась. До конца 1945 г. ей подвергались чеченцы и ингуши, оставшиеся по различным причинам на территории республики; проживавшие в соседних областях и республиках, отбывавшие наказание в исправительных колониях и трудовых лагерях, расположенных на территории Европейской части РСФСР, мобилизованные из Красной Армии.

Чеченец В. Алиев (Чечен-аул Атагинского района Чечено-Ингушской АССР), находившийся на службе в Красной Армии с 25 декабря 1942 г. (призывался как секретарь Атагинского райкома ВЛКСМ по пропаганде и агитации), сообщал: "Без предъявления ордера на арест мне предложили сдать оружие, снять знаки различия ... 25 июля 1944 года военным трибуналом 3-го гвардейского Сталинградского мото-механического корпуса... я был осужден. Я отбыл свой срок, но у меня два сына. Я не хотел, чтобы позор, принятый мною на себя, хотя бы отраженно падал на моих сынов"45. Таких заявлений в то время поступало множество. По данным отдела спецпоселений МВД, среди возвратившихся с фронта спецпереселенцев Северного Кавказа насчитывалось 710 офицеров, 1696 сержантов, 6488 рядовых46.

Борьба невыявленных банд в горных районах бывшей Чечено-Ингушской республики становилась ожесточенной. X. Исраилов на вопрос, что дало переселение, ответил: "Если количество политических и уголовных преступлений со стороны чечено-ингушских абреских (обредзских) [Так в документе – Прим. авт.] отрядов, совершенных в 1943 году, до выселения чеченцев, возросло на 100%, то их же количество в марте 1944 года, в течение 9 месяцев, возросло более чем в 1,5 раза, т.е. на 160%"47.

Для спецкомендатур, где пребывали чеченцы и ингуши, также были характерны строгий режим, тяжелые условия проживания. "Каждый месяц пятого числа, - вспоминал Герой Социалистического Труда, председатель Ассоциации деятелей эстрадного искусства СССР Махмуд Эсамбаев, - я должен был являться в комендатуру и расписываться в том, что я на месте, не сбежал. Такая процедура казалась мне унизительной..."48

Однако многие чеченцы и ингуши не соглашались с подобным бесправным положением. Горцы - народ свободолюбивый. Не случайно, что именно от них поступало в Центр, в частности, на имя Сталина, больше всего писем, в которых переселенцами выражалось недовольство своим положением. Житель с. Назрань С.Ш. Исмаилов сообщал: "Я написал письмо на имя Сталина о том, что история человеческого общества не знает такого бесчеловечного отношения к целой нации".

Наряду с этим чеченцы и ингуши пытались объяснить причины такого положения. Некоторые полагали, что народы переселили в Казахстан во избежание возможных осложнений в отношениях между Советским Союзом и Турцией. Были в ходу и другие предположения.

Среди переселенных народов Северного Кавказа оказались также балкарцы из Кабардино-Балкарской АССР. В августе 1942 г. пять районов республики заняли немецкие войска. 24 октября 1942 г. они оккупировали Нальчик.

В начале 1943 г. советские воины при активной поддержке партизан освободили Кабардино-Балкарскую АССР и в республике сразу же начались восстановительные работы.

В борьбе против оккупантов усмотрели "малый вклад" и даже "предательство" балкарского народа, а в дополнение к этому и "неспособность Балкарии (!) защитить Эльбрус". Во всяком случае так заявлял глава НКВД Берия. В январе 1944 г. состоялось первое предварительное обсуждение вопроса о возможности переселения балкарцев. Государственному Комитету Обороны было рекомендовано "высказать мнение по данному вопросу"49. 25 февраля на встрече руководителей НКВД Берии, Серова и Кобулова с секретарем Кабардино-Балкарского обкома партии З.Д. Кумеховым было намечено в начале марта посетить Приэльбрусье (Баксанскую ГЭС, Тырныауз). Это посещение состоялось, где и было доведено до сведения Кумехова о выселении балкарцев из республики. Никакие его контрдоводы не помогли.

Если судить о политической обстановке в республике, то здесь, как и повсюду, были дезертиры - до 5500 на 25305 человек, призванных из Кабардино-Балкарии в армию. Имелись и "недовольные" преобразованиями, объединившиеся в "бандповстанческие группы". На май 1943 г. на ее территории действовали 44 такие группы (941 человек), в них оказались многие партийные и советские работники.

К середине мая 1943 г. на учете НКВД республики значились 32 дерзких вооруженных налета на колхозы, 7 - на предприятия, 8 - на колхозы с грабежами личного имущества, 7 - на советских и партийных работников50. Предпринятые тогда меры позволили стабилизировать ситуацию, однако ликвидировать все группы все же не удавалось. В первом квартале 1944 г. на ее территории оставалось 10 повстанческих групп и 12 бандодиночек, правда, они, как и в Чечено-Ингушетии, Карачаевской автономной области, пополнялись забрасываемыми немцами группами диверсантов. Число групп заметно возрастало в летний период. Этого оказалось достаточно, чтобы выселить весь балкарский народ. Было получено согласие Сталина. В постановлении ГКО от 5 марта 1944 г. уже было зафиксировано, что НКВД обязуется направить балкарцев в Казахстан (25 тыс.) и Киргизию (15 тыс.).

Начало операции приурочивалось к 8 марта 1944 г. Из значившегося на учете 781 повстанческого элемента было арестовано 440 человек51. Стариков, женщин, детей увозили в грузовиках и "телячьих вагонах" без запаса продовольствия, одежды, предметов первой необходимости.

11 марта 1944 г. Берия доложил Сталину, что "балкарцев выселено 37103 человека". Эти акции привели в уныние весь балкарский народ, оторванный от своих очагов, родных мест. Многие недоумевали. Особенно тяжело переживали эти меры воины-балкарцы. Да это и понятно: они сражались за родину на фронтах, а их семьи в далеком тылу были подвергнуты переселению. «Я был в составе войск, прорывавших Ленинградскую блокаду, - пишет в своих воспоминаниях ветеран войны, кавалер орденов Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени балкарец Магомед Узеирович Созаев, житель пос. Белая речка Кабардино-Балкарской республики. - Дважды получал ранения, лежал с контузией в военном госпитале. Оттуда написал несколько писем домой. Все они вернулись обратно с пометкой "адресат выбыл". Удивлению моему не было предела... в конце концов я оказался в Ошской области и там разыскал родных. Из близких мне людей в Средней Азии умерли: отец, дочь, сын, две сестры и их дети»52.

Балкарцы были заняты в основном в сельском хозяйстве. Так, только в ведении Министерства сельского хозяйства и совхозов Казахской ССР числилось 11373 балкарца из 16503, остальные были заняты в других сферах53.

Обстановка в самой республике продолжала оставаться напряженной. Обстоятельная оценка складывавшейся здесь ситуации была дана на заседании пленума Кабардинского обкома ВКП(б) 10 апреля 1944 г. В своем выступлении нарком земледелия области Хужоков заявил: "За период с 12 по 13 Пленум обкома партии у нас в республике произошли серьезные изменения. Я имею в виду выселение из нашей территории балкарцев. Некоторые товарищи недостаточно понимают и оценивают политическое значение этого вопроса, но факт выселения балкарцев из нашей республики в такой тяжелый момент для нашей родины, для нашей страны является огромным минусом для нашей партийной организации, для обкома партии и для всего народа, который населяет нашу республику... Мы несем полную ответственность перед ЦК партии за эту недоработку..."54.

На этом же пленуме обкома ВКП(б) секретарь обкома Кумехов констатировал, что "бандитизм в республике не ликвидирован как в горных районах, так и в отдельных плоскостных районах республики. Необходимо максимально ограничить этот антисоветский элемент, прямо или косвенно поддерживаемый частью населения. В плоскостных районах осталось 4 небольшие бандгруппы... в Кубинском районе мы имеем около 20 бандитов, из них 12 чел. коренных жителей"55.

Выселенные балкарцы распределялись в новых районах проживания следующим образом: в Казахской ССР - 4660 семей (16684 человека), в Киргизской ССР - 15743 (9320 взрослых), в Узбекской ССР - 419 (250 взрослых). Таджикской ССР - 4 человека, Иркутской области - 20, в районах Крайнего Севера - 14 человек56.

Особое место в политике депортаций, проводимой правительством, занимает Крым. 18 октября 1921 г. Крымская АССР как самостоятельное автономное образование вошла в состав РСФСР. К концу 1930-х годов здесь проживало 1126429 человек. Из Крымской республики были призваны на фронт до 40 тыс. человек57.

Многие из жителей полуострова, принадлежавшие к различным национальностям, принимали участие в партизанском движении, однако оно оказалось неэффективным. Уже в начале 1944 г. среди 3783 партизан, как основной боевой силы полуострова, крымских татар оставалось около 600 человек (16%). Не без помощи немецкой пропаганды создавались враждебные отряды как из крымских татар, так и представителей других народов, деятельность которых в 1943-1944 гг. усилилась и была направлена, как и повсюду, против Красной Армии, партизан, партийных и советских работников. Активность проявлял и образованный в Симферополе Мусульманский татарский комитет ("Крымский мусульманский комитет") во главе с сыном известного в то время торговца Д. Абдурешидовым58. Целью комитета было создание самостоятельного татарского национального государства, провоцирование на борьбу с партизанским движением, моральное разложение татарской части населения Крыма и представителей других народов.

В этой обстановке требовалась усиленная разъяснительная работа среди представителей различных национальностей, и особенно крымских татар. Надо полагать, что действия руководителей партизанского движения в Крыму были верными. Они предлагали различать партизанское движение и национальное представительство. "Мы располагаем данными, указывающими на наличие настроений среди некоторой части партизан отождествлять врагов и предателей с принадлежностью к национальности, - отмечали руководители партизанского движения в Крыму Мокроусов и Мартынов в записке начальника партизанских районов 3 февраля 1942 года. - Это, однако, ничего общего не имеет с нашей национальной политикой. Немедленно разъясните партизанам вредность таких настроений, необходима самая решительная борьба с такими настроениями, и нужно отличать друзей от наших врагов независимо от национальной принадлежности..."59

На заседании бюро Крымского обкома ВКП(б) от 18 ноября 1942 г. прозвучал призыв "осудить как неправильное и политически вредное утверждение о враждебном отношении большинства крымских татар к партизанам и разъяснять, что крымские татары в основной своей массе также враждебно настроены к немецко-фашистским оккупантам, как и все трудящиеся Крыма". Тем не менее надо было проявлять особую бдительность к подрыву позиций власти изнутри. Архивы содержат интересные сведения на сей счет. Поэтому действия местных органов власти были не беспочвенны. Турецкий генерал Эркелет в одной из депеш послу Германии в Стамбуле (1942 г.) сообщал: "Два человека - адвокат, писатель Мютесиб Фазиль и Эдиге Кремаль - будут у Вас. Они имеют задание оказать немцам помощь в Крыму и одновременно быть полезными крымским туркам... Оба из Крыма и весьма надежные люди. Прошу послать их обоих в Крым и использовать их там в общих германо-турецких интересах. Они не говорят по-немецки, но владеют русским языком и скоро научатся немецкому языку..."60 И такие сообщения неоднократно мелькали в соответствующих ведомствах СССР.

13 апреля 1944 г. НКВД и НКГБ СССР приняли совместно постановление "О мероприятиях по очистке территории Крымской АССР от антисоветских элементов". В связи с этим проводились различные меры по его выполнению. Республика была разделена в оперативном отношении на 7 секторов, выделены 20 тыс. солдат для поддержания порядка. С 10 по 27 апреля были арестованы 49 членов мусульманских комитетов, к концу апреля выявлены 5806 антисоветских элементов, а к середине мая их численность возросла до 8521 человека61. Как сообщалось, были изъяты 6100 единиц боевого оружия, 337 пулеметов, 250 автоматов, 5395 винтовок и т.п. Кульминацией этих акций явилось решение о выселении всего татарского населения. Не приостановили проведение его в жизнь письма, посылаемые секретарю Крымского обкома ВКП(б) В.С. Булатову. В одном из них указывалось: "Однако предатели и изменники ничего общего не имели и не имеют с татарским народом... Основные же массы татарского населения - это честные советские люди, которые с нетерпением ждут дня изгнания фашистских оккупантов из Крыма, прихода Красной Армии и восстановления Советской власти..."62

7 мая 1944 г. Берия получил сводку из Крыма, в которой сообщалось о ходе операции по подготовке к переселению всех крымских татар. "Специальное мероприятие" было подготовлено во всех деталях, дело оставалось за внедрением его в жизнь. 2 апреля и 11 мая 1944 г. ГКО принял постановления о выселении крымских татар. К 20 мая 1944 г., как отмечалось в телеграмме в НКВД, территорию республики уже покинули 180014 человек.

Итоги операции по депортации крымских татар рассмотрело бюро Крымского обкома ВКП(б). В протоколе заседания от 14 октября 1944 г. читаем: "Большая работа проведена по спецмероприятиям. В мае 1944 г. выселено татар 194111 человек и в начале уборки урожая выселено болгар, греков и армян 33349 человек. Для охраны имущества и проведения сельхозработ из городов и районов было мобилизовано 15000 человек"63.

В Узбекистане было расселено 33775 семей крымских татар (151529 человек), остальные направлялись в другие регионы страны. Они трудились в сельском хозяйстве, на нефтепромыслах, в рыбной промышленности, на стройках, в угольных шахтах, на рудниках и т.д. Переселение крымских татар проводилось в тяжелых условиях. В ходе его значительной была смертность. В справке о численности переселенцев в 1944-1945 гг. указано, что в первый период депортации среди крымских татар, болгар, греков и армян она составляла 19,6%, из них в Узбекской ССР умерло 16052 человека (10,6% к общему числу переселенцев), а за 1945 г. 9,8%64.

Если причины и меры по депортации других народов как-то обосновывались, то в отношении граждан греческой национальности (советские греки, иностранноподданные, репатрианты из Грузии и т.д.) не предпринималось даже подобных попыток. Судя по всему, греки подлежали выселению с Черноморского побережья Грузии, Краснодарского края, Крымской АССР. Судьба греков складывалась таким образом, что их выселение длилось все 1940-е годы, а начало ему было положено в 1942 г.

В целом граждан греческой национальности за эти годы было депортировано около 62 тыс. По данным о численности взрослых переселенцев, на начало 1953 г. греков было 40590 человек. В 1955 г. на спецпоселении оставалось 10368 греков, перемещенных из Крымской АССР в 1944 г.

Наряду с народами Российской Федерации, которые депортировались в полном составе, этому подвергались и группы населения различных национальностей. Значительной среди них были русские.

Не следует забывать, что в это же время проводилось плановое межобластное и внутриреспубликанское переселение людей, в том числе русских. Зачастую это делалось не по собственному желанию, а по приказу ведомств. Постановлением СНК СССР от 6 января 1941 г. Переселенческому управлению при Совмине СССР был утвержден план переместить 206427 семей (хозяйств), в том числе по межобластному переселению 170 тыс. семей и по внутриреспубликанскому - 36427. Как сообщил исполняющий обязанности начальника означенного управления Д. Быченко, динамика этого процесса в 1941-1945 гг. выглядела следующим образом: в 1941 г. сменили место жительства 24486 семей и 29432 главы семей, в 1942 г. - 21186 семей, в 1943 - 13037, в 1944 - 67843 семьи и 17 тыс. поляков, в 1945 г. - 4685 семей65.

"Освобождение" районов от "неблагонадежных", в том числе и русских, усилилось непосредственно с началом военных действий на территории СССР. Высылались так называемые антисоветские, чуждые, сомнительные, государственно-опасные и т.п. элементы. Так, 4 апреля 1942 г. Берия подписал директивное письмо, в котором управлению НКВД по Краснодарскому краю и Керчи указывалось "немедленно приступить к очистке Новороссийска, Темрюка, Керчи, населенных пунктов Таманского полуострова, а также города Туапсе от антисоветских, чуждых и сомнительных элементов..." В конце мая Государственный Комитет Обороны принял постановление, предписывающее "в двухнедельный срок в том же порядке выслать государственно-опасных лиц из Армавира, Майкопа, Кропоткина, Лебединской, Петропавловской, Крымской, Тимашевской, Кущевской, Дефановской и Ростовской области (Злобненская, Нижнебатайская) и прилежащих к Краснодарскому краю районов Азовского, Батайского, Александровского..." Все указания были исполнены. К октябрю 1945 г. на поселении оставалось 606808 бывших кулаков.

Русские были включены в депортации крупных контингентов народов в конце 1930-х - 1940-е годы. Заместитель наркома внутренних дел Казахской ССР майор Харитонов сообщал в НКВД, что "28 декабря 1941 года в Акмолинскую область из Астрахани прибыли спецпоселенцы русские и корейцы - 1883 человека. Располагаются в 2-х районах: Шортадинском и Акмолинском"66.

О численности русских, переселенных по политическим, социальным, экономическим, духовным и другим причинам совместно с другими народами, наглядное представление дает "Справка о количестве лиц других национальностей, находящихся на спецпоселении, выселенных с немцами, с выселенцами Кавказа, Крыма, но не входивших в состав семей этих контингентов", составленная начальником второго отделения отдела спецпоселений МВД СССР капитаном Б.П. Трофимовым (1949). В ней говорится, что "вместе с немцами был выселен 1721 человек, в том числе 662 русских, из Крыма вместе с крымскими татарами - 3628 человек, в том числе 1280 русских"67.

Среди групп русского населения, депортированных из "чисто" русских областей, следует особо выделить организацию Истинно-православных христиан (ИПХ), состоявшую в основном из бывших кулаков и ранее судимых за антисоветскую деятельность. Группы этой организации существовали в нескольких районах Рязанской, Воронежской и Орловской областей. Как отмечалось в докладе Берии Сталину от 7 июля 1944 г., "сектанты вели паразитический образ жизни, не платили налогов, отказывались от выполнения обязательств и от службы, запрещали детям посещать школы. Эти организации оказывают разлагающее влияние на колхозы". Исходя из этого, Берия предложил "участников организации вместе с членами их семей переселить в Омскую, Новосибирскую области, Алтайский и Красноярский края и под наблюдением НКВД СССР".

Как явствует из доклада, принудительному переселению из 62 населенных пунктов десяти районов Рязанской области подлежали 416 хозяйств (1323 человека), из 18 населенных пунктов пяти районов Воронежской области - 99 хозяйств (274), из 7 населенных пунктов двух районов Орловской области - 22 хозяйства (76), всего 1673 человека. В этом же докладе Берия уведомил Сталина, что переселение намечено провести на 15 июня 1944 г. "по персональным спискам, составленным УНКГБ Рязанской, Воронежской и Орловской областей, на основе проверенных данных, подтверждающих принадлежность переселяемых к организации (ИПХ. - Н.Б.)". В заключение Берия обратился к Сталину со словами: "Прошу Вашего согласия". Такое согласие было незамедлительно получено, и 14 июля 1944 г. появился приказ НКВД-НКГБ СССР о переселении 1673 истинно-православных христиан в восточные районы страны68.

Освобождение районов от немецких оккупантов потребовало и новых акций по отношению к семьям немецких пособников, предателей и изменников Родине, добровольно ушедших с немцами. Немало в этой группе было и представителей русского населения. 24 августа 1944 г. последовал приказ НКВД за подписью Берии "О выселении из городов Кавмингруппы курортов семей активных немецких пособников, предателей и изменников Родины, добровольно ушедших с немцами". Численность семей составила 378 (850 человек). В приказе указывалось: "Проведение операции по выселению возложить на начальника УНКВД по Ставропольскому краю, комиссара Г.Б. Ткаченко. Выселение произвести одновременно 31 августа 1944 г.". Далее распределялись обязанности по выполнению приказа, а в отношении новых мест поселений отмечалось, что спецпоселенцев следует "трудоустроить в спецпоселках бывших кулаков, путем уплотнения последних и заселения пустующих помещений". Приказ был исполнен к декабрю 1944 г. За это время возросла и численность высылаемых семей. Как отмечалось в докладе Берии Сталину, их уже было 735 (2238 человек), из них из Ставрополья - 210 семей (523 человека), из городов Кавмингруппы 206 (549), из Черкесской автономной области и названных выше районов - 319 (1166 человек). Берия писал также Сталину, что "переселение каждой семьи будет производиться по решению особого совещания при НКВД. Датой выселения определялось 25 января 1945 г., а направлялись они в Таджикскую ССР". Таким образом, решением НКВД изменялись как сроки переселения, так и место расселения (ранее им определялась Новосибирская область). Но этим не заканчивались операции по депортации. Они продолжались и в дальнейшем. Так, в конце 1945 г. из Ставрополья была перемещена еще 51 семья (1611 человек)69.

Особо следует отметить, что по приказу НКВД в июне 1941 г. началось очередное выселение граждан из республик Прибалтики, Молдавской ССР, западных областей Украины и Белоруссии. Республиканские НКВД получили накануне указание: "Выселение произвести по распоряжению тов. Берии от 14 июня 1941 г., данному им в соответствии с указанием Правительства"70.

Присоединение республик Прибалтики к СССР вызвало необходимость установления порядка, сопровождавшегося расправой над активными членами националистических организаций, членами семей полицейских, жандармов, бывших крупных помещиков, фабрикантов и чиновников, членами семей бывших офицеров, а также прибывших в порядке репатриации из Германии — более 25 тыс. человек, из них из Эстонии - 3668, из Литвы - 12682, Латвии - 9236 человек. Одновременно из Молдавии выселялись 22648 человек, из областей Западной Украины - 9545, из Западной Белоруссии -27887, всего 85716 человек71. Но на этом депортация из названных регионов не заканчивалась. Она продолжала осуществляться мелкими группами. Для конкретного руководства переселением решением НКВД в Литву был направлен заместитель наркома внутренних дел С.Н. Круглов, в Белоруссию - заместитель наркома Б.З. Кобулов72. Выступление террористических групп на территории названных республик в 1944-1945 гг. еще более усилило репрессивные меры. Из Литвы было депортировано 6320 человек. Остальные группы населения подвергались принудительному переселению из Прибалтики уже после войны. Общая численность депортированных из Прибалтики составила около 203 тыс. человек.

Особый контингент на Украине в 1944 г. составили члены организации украинских националистов (ОУН) и украинской повстанческой армии (УПА). На начало декабря 1944 г. 3695 оуновцев были расселены в Иркутской области на предприятиях "Востоксибуголь", "Востоксиблес" и других. На начало марта 1945 г. Украину в принудительном порядке покинули еще 6395 семей (16522 человека) оуновцев, которые направлялись в Астраханскую, Иркутскую, Тюменскую, Кировскую, Молотовскую области и Красноярский край73.

В декабре 1944 г. депортируются 6 тыс. человек - участников антисоветских организаций Белоруссии74 - в Печорлаг и Севжелдорлаг. Остальные контингенты переселялись с Украины и из Белоруссии начиная с 1946 г. Всего из Белоруссии было депортировано 17974 семьи (60869 человек). Из Молдавии в апреле-мае 1941 г. были высланы 3177 членов семей (5181 человек) - бывших помещиков, крупных торговцев, домовладельцев и фабрикантов. В сентябре 1945 г. в отдаленные места последовали лица немецкой национальности - 366 человек. Всего же из Молдавии было депортировано 46474 человека75.

В конце марта 1944 г. из столицы Грузии Тбилиси выдворялось 608 семей - 3240 курдов и азербайджанцев, "самовольно оставивших работу в сельском хозяйстве и прибывших на проживание в Тбилиси"76. В городе была оставлена только 31 семья военнослужащих, инвалидов войны, педагогов и учащихся вузов.

24 июля 1944 г. Берия в письме Сталину изложил свои доводы в отношении переселения из Грузинской ССР, отметив при этом, что им уже "мероприятия согласованы с ЦК КП(б) Грузии и СНК Грузинской ССР"77. Подготовленный проект постановления ГКО после рассмотрения был подписан Сталиным.

15 ноября 1944 г. три эшелона с 26591 переселенцем были отправлены на восток. За 10 дней из южных районов Грузии вывезли 91095 человек. 31 января 1945 г. из Тбилиси ушел последний эшелон с оставшимися переселенцами (695 семей) для расселения в Узбекистане. Общая численность спецпереселенцев составила 94995 человек. Среди них было 8694 курда, 1385 хемшинов, а также военнослужащие, принадлежавшие к этническим меньшинствам Грузии78.

"И то не выбросишь из памяти, - замечает курд Азиз Алиев, - как на новом месте поселенцы-курды под Алма-Атой по весне ели траву, как умирали от голода в ту лютую зиму - ниже сорока градусов опускался столбик термометра. Курды и подумать не могли, что возможен такой мороз. Раздетые, голодные, бездомные закутывались в подручное тряпье. Страшно вспомнить! Казахи помогли. Спасибо им"79.

Одновременно переселялись и представители других народов, в том числе цыгане, таракама, лазы. Правда, лазам "повезло" благодаря письму, направленному членом правительства Аджарской АССР, писателем Мухамедом Ванлеши, лазом по национальности, на имя Берии. В нем он убедительно просил главу НКВД учесть "исключительный патриотизм, проявленный со стороны лазов" на фронтах Великой Отечественной войны, их "величайшую роль в деле обороны Кавказа" и "вернуть лазов, выселенных ошибочно". Всем лазам (68 человек) было разрешено возвратиться в родные места.

Всего в годы войны подверглись переселению народы и группы населения 61 национальности80. Возможно, что условия военной (экстремальной) ситуации вызывали необходимость определенных предупредительных действий советского правительства в тылу и на подступах к линии фронта. Но никак нельзя оправдать примененные ко многим народам репрессивные насильственные меры. Ведь суровому наказанию подвергались не только виновные, но и народы в целом. Такие меры не могут быть признаны справедливыми, поэтому они получили решительное и заслуженное осуждение. Это одна из трагических малоизвестных страниц в истории советского государства, которую правительство хранило в глубокой тайне. В результате его ошибочной политики массового переселения народов и групп населения, принадлежавшего к различным национальностям, депортации подверглись отважно защищавшие Отчизну, смело сражавшиеся на многих фронтах войны.

Необходимо подчеркнуть, что депортация населения наносила ущерб стране, в первую очередь экономике районов прежнего обитания переселяемых народов, их культуре, традициям. Прерывались устоявшиеся экономические и культурные связи между народами-соседями, деформировалось национальное сознание масс. Был заметно подорван авторитет государственной власти.

Одним словом, были осуществлены грубейшие нарушения Основного Закона государства - Конституции СССР, попраны не только права народов, но и их государственность, поскольку ликвидировались автономные республики, области. Одновременно война высветила и негативы государственной политики в сфере национальных отношений, показала, что в обществе было далеко не все гладко, как это длительное время представлялось официальной государственной пропагандой. Раны, нанесенные народам, не могли быть ими забыты.

Долгие годы потребовались для исправления допущенных крупных ошибок в национальной политике в период Великой Отечественной войны. Они и ныне еще сказываются. В Законах РСФСР "О реабилитации репрессированных народов" от 26 апреля 1991 г. и "О жертвах политических репрессий" (1991) не только была дана критическая оценка этим акциям в отношении народов, но и определены меры по их реабилитации.


--------------------------------------------------------------------------------

1 Вормсбехер Г.Г. Немцы в СССР // Знамя. 1989. № И; Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов в 30-40-е годы // История СССР. 1989. № 6; Курашвили Б.Н. Политическая доктрина Сталина // История СССР. 1989. № 5; Репрессированные народы Советского Союза: Наследие сталинских депортаций: Отчет Хельсинкской группы по правам человека. Сентябрь, 1991. М., 1991; Бугай Н.Ф. Операция "Улусы". Элиста, 1991; Бугай Н.Ф., Броев Т.М., Броев Р.М. Советские курды: Время перемен. М., 1993; Чомаев К. Наказанный народ. Черкесск, 1993; Брошеван В., Тыглянц П. Изгнание и возвращение. Симферополь, 1994; Гросул В.Я., Бугай Н.Ф. Очерки истории Тамани. М., 1996; Бугай Н.Ф. Л. Берия - И. Сталину: "Согласно Вашему указанию...". М., 1995; Малиновский А. Немцы в России и на Алтае. Барнаул, 1995; Бугай Н.Ф., Гонов А.М. Кавказ: Народы в эшелонах: 20-60-е годы. М., 1998; Бугай Н.Ф. Казачество России: Отторжение, признание, возрождение. 1917-1941 гг. М., 1999; Репрессии против этнических немцев: Наказанный народ. М., 1999; Дизендорф В. Прощальный взлет. М., 1997, и другие.
2 Золотые ворота: Альманах. Киев, 1991. Вып. 1; Иосиф Сталин - Лаврентию Берии: "Их надо депортировать..." М., 1992; Ссылка калмыков: Как это было. Элиста, 1993; Материалы к серии "Народы и культуры". Вып. XII // Депортация народов в СССР (1930-1950-е годы). М., 1992. Ч. 1; История российских немцев в документах: 1763-1992: В 2 т. М., 1994. Т. 1: Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитациях жертв политических репрессий. М., 1993; Репрессированные народы России: Чеченцы и ингуши. М., 1994; Турки из Месхетии: Долгий путь к реабилитации. М., 1994; Трудные страницы истории Молдовы, 1940-1950-е годы. М., 1994; Русские на Северном Кавказе, 20-30-е годы. М., 1995; Сборник законодательных актов о реабилитации, принятых в государствах бывших союзных республик СССР. М., 1992; Депортация народов Крыма. М., 2002, и другие.
3 Цит. по: Дорогой горьких испытаний: К 60-летию депортации корейцев России. М., 1997. С. 113.
4 Подробнее см.: 50-летие Великой победы над фашизмом: История и современность. Смоленск, 1995. С. 92.
5 Обозреватель. М., 1994. № 10-11. С. 165.
6 Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-5446. Оп. 31. Д. 147. Л. 78 (Далее: ГА РФ).
7 Там же. С. 168.
8 Там же. Ф. Р-9401. Оп. 1. Д. 2011. Л. 189-191.
9 Там же.
10 Там же. Л. 193
11 Там же. Л. 194.
12 Российский государственный архив социально-политической истории. Ф. 17. Оп. 86. Д. 6. Л. 9 (Далее: РГАСПИ).
13 Бугай Н.Ф. Л. Берия - И. Сталину: "Согласно Вашему указанию...". С. 33.
14 Иосиф Сталин - Лаврентию Берии: "Их надо депортировать...". С. 40.
15 Там же.
16 Там же. С. 40.
17 Огонек. 1988. № 32. С. 5.
18 Бугай Н.Ф. Л. Берия - И. Сталину: "Согласно Вашему указанию...". С. 52.
19 ГА РФ. Ф. Р-9479. Оп. 1. Д. 570. Л. 48 и др.
20 РГАСПИ. Ф. 664. Оп. 1. Д. 64. Л. 24.
21 У истоков правда одна // Грозненский рабочий. 1989. 2 февр.
22 ГА РФ. Коллекция документов.
23 Бугай Н.Ф. Л. Берия - И. Сталину: "Согласно Вашему указанию...". С. 61.
24 Демографический энциклопедический словарь. М., 1985. С. 172, 432.
25 Алексеева П.Э. Сибирь: Страницы пережитого // Теечин герл (Свет в степи

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ
О СЕМЬЯХ ЛИЦ, СОТРУДНИЧАВШИХ С ГЕРМАНСКИМИ ВЛАСТЯМИ

27 декабря 1941 г. № 1074-сс

Разрешить НКВД семьи лиц, служивших в административно-карательных органах германских властей, а также добровольно отступивших вместе с фашистскими войсками, после проведения следствия, решением Особого Совещания НКВД СССР, выселять в отдаленные области Союза.
Порядок выселения их оставить существующий в отношении административно высланных.

Председатель Государственного Комитета Обороны И. СТАЛИН

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 7. Л. 152. Копия. Машинопись.



ШИФРОТЕЛЕГРАММА Б.А. ДВИНСКОГО И.В. СТАЛИНУ
О ВЫСЕЛЕНИИ СЕМЕЙ ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ ИЗ РОСТОВСКОЙ ОБЛАСТИ

16 июня 1942 г.

№ 3994 ш Из Ростова-на-Дону
Москва, Секретарю ЦК тов. СТАЛИНУ

Первое. В районах Ростовской области, которые были оккупированы немцами, до сих пор находятся семьи изменников, ушедших с немецкими войсками, когда их прогнали из Ростова и ряда районов. Теперь в этих районах стоят части Красной Армии, сооружены оборонительные укрепления и эти семьи, настроение которых, конечно, плохое, надо выселить, и поскорей, так как держать их тут становится все опасней и опасней.
* Всего таких семейств по освобожденным от оккупации районам и городу Ростову мы определили 1447,
Прошу Вас ускорить решение в ГОКО о выселении таких семейств в ближайшие дни*.
Второе. Если мы выселяем опасных людей с левобережья Дона, то тем более необходимо выселить таких лиц из городов правобережья, являющихся ближайшим тылом армии (Ростов, Новочеркасск, Шахты, Новошахтинск, Каменск, Миллерово, Красный Сулин, Зверевский район — станция Лихая и районы, которые занимали оккупанты). Всего число таких семейств определяется нами около тысячи.
Прошу ускорить рассмотрение и этого вопроса.

Секретарь Ростовского обкома ВКП(б) ДВИНСКИЙ

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 66. Л. 47. Подлинник. Машинопись.
На листе имеется резолюция: «Т-щу Берия. Ваше мнение? И. Сталин)




СПЕЦСООБЩЕНИЕ Л.П. БЕРИИ И.В. СТАЛИНУ
ОБ АРЕСТЕ ЛИЦ, СОТРУДНИЧАВШИХ С НЕМЕЦКИМИ ОККУПАЦИОННЫМИ ВЛАСТЯМИ

28 декабря 1943 г.
№ 1188/6 Совершенно секретно Копия
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ -товарищу СТАЛИНУ

К числу лиц, которые пользовались значительными привилегиями у немецких оккупационных властей на временно оккупированной советской территории и которые широко использовались немецкими захватчиками в качестве своей опоры на Украине, принадлежат так называемые «фольксдейче».
К категории «фольксдейче» прежде всего относятся немцы-колонисты, а также лица не немецкой национальности, в роду которых, однако, имеются немцы. К категории «фольксдейче» причислялись в отдельных случаях и лица, не имеющие никакого отношения к немецкой национальности, но заслужившие особое доверие германских властей.
При рейхскомиссаре Украины существовал специальный орган, который занимался определением отношения и принадлежности к «фольксдейче» и их учетом.
Лица, причисленные к «фольксдейче», имели значительные привилегии в деле организации собственной торговли и производственных предприятий, ПОЛНОСТЬЮ освобождались от уплаты подоходного налога, находясь на службе у немцев, получали зарплату на 50% выше обычной зарплаты и ряд других льгот.
«Фольксдейче» широко использовались гитлеровскими захватчиками в качестве полицейских, карателей и служащих германских учреждений.
При отступлении немецких войск лица, принадлежащие к категории «фольксдейче», немцами эвакуировались в организованном порядке с предоставлением им транспорта и проч.
НКВД Украинской ССР в настоящее время проводится негласный учет «фольксдейче» на всей территории Украины, освобожденной от противника.
По городу Киеву уже учтено 184 человека из числа «фольксдейче».
НКВД СССР считает необходимым всех «фольксдейче», выявленных на территории, освобожденной от противника, арестовать. В отношении тех, на которых будет достаточно оснований для привлечения к суду военного трибунала, — сулить, всех остальных «фольксдейче» вместе с семьями выселять в Алтайский край. Высылать также семьи тех «фольксдейче», которые будут осуждены по суду.
Прошу Ваших указаний.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. БЕРИЯ

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 178. Л. 73-76. Подлинник. Машинопись.
На первом листе имеется резолюция: «Всех арестовать, содержать в спецконцлагере под особым надзором и использовать для работ. Ст.».




СПЕЦСООБЩЕНИЕ Л.П. БЕРИИ И.В. СТАЛИНУ И В.М. МОЛОТОВУ
О ПРОВЕДЕНИИ ОПЕРАЦИИ ПО ПЕРЕСЕЛЕНИЮ ЛИЦ КАЛМЫЦКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ

3 января 1944 г.
№ 1/6 Сов. секретно
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ
товарищу СТАЛИНУ И.В.
товарищу МОЛОТОВУ В.М.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета и постановлением СНК СССР от 28 декабря 1943 г. НКВД СССР осуществлена операция по переселению лиц калмыцкой национальности в восточные районы.
Для обеспечения проведения операции и предотвращения случаев сопротивления или побега НКВД заблаговременно были приняты необходимые оперативно-войсковые мероприятия, организована охрана населенных пунктов, сбор переселяемых, сопровождение их к местам погрузки в эшелоны.
В начале операции было арестовано 750 человек калмыков, состоявших в бандах, бандпособников, активных пособников немецких оккупантов и другого антисоветского элемента.
Всего погружено в 46 эшелонов 26 359 семей, или 93 139 человек переселенцев, которые отправлены к местам расселения в Алтайский и Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области.
Во время проведения операции происшествий и эксцессов не было.
Эшелоны с переселяемыми сопровождаются работниками НКВД.
НКВД СССР совместно с местными организациями приняты необходимые меры по приемке, обеспечению жильем и трудовому устройству переселенцев в местах расселения.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. БЕРИЯ

ГА РФ. Ф. 9401 сч. Оп. 2. Д. 64. Л. 1. Копия. Машинопись.




СПЕЦСООБЩЕНИЕ Л.П. БЕРИИ И.В. СТАЛИНУ
О ПЕРЕСЕЛЕНИИ СЕМЕЙ ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ

18 августа 1944 г.
№ 898/6 Копия Сов. секретно
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ товарищу СТАЛИНУ И.В.

В курортных городах Кавмингруппы (Пятигорске, Кисловодске, Железно-водске, Ессентуках, Минводах) проживают семьи активных немецких пособников, предателей и изменников Родине, осужденных или добровольно ушедших с немецко-фашистскими оккупантами, общей численностью 850 чел.
В целях очистки этих городов НКВД СССР принял решение переселить указанные выше семьи в Новосибирскую область.
Переселение будет проведено до 1 сентября 1944 года.
Прошу Вашего согласия.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. БЕРИЯ

ГА РФ. Ф. 9401 сч. Оп. 2. Д. 66. Л. 232. Копия. Машинопись.



СПЕЦСООБЩЕНИЕ Л.П. БЕРИИ И В.Н. МЕРКУЛОВА И.В. СТАЛИНУ
О ВЫСЕЛЕНИИ СЕМЕЙ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ОТРЯДОВ ВООРУЖЕННОГО ПОДПОЛЬЯ ИЗ ЛИТОВСКОЙ ССР

29 сентября 1945 г.
№ 1138/6 Копия Секретно
ЦК ВКП(б) -товарищу СТАЛИНУ И.В.

В настоящее время в уездах Литовской ССР имеется до 300 семей главарей банд, участников подпольных организаций и активных бандпособников, имущество которых, в соответствии с решениями ЦК ВКП(б) от 15 августа с.г. и УП пленума ЦК КП(б) Литвы, конфисковано.
Указанная категория лиц, не имея постоянного местожительства, проживает временно у своих родственников, знакомых и, как правило, занимается распространением среди населения различных антисоветских измышлений.
Считали бы целесообразным разрешить органам НКВД—НКГБ выселить 300 семей (до 900 человек) главарей банд и участников антисоветского подполья из пределов Литовской ССР в лесозаготовительные районы Молотовской и Свердловской областей.
С этим предложением согласны председатель Бюро ЦК ВКП(б) по Литве тов. СУСЛОВ и секретарь ЦК КП(б) Литвы тов. СНЕЧКУС.
Просим Вашего согласия.

Л. БЕРИЯ
В. МЕРКУЛОВ

ГА РФ. Ф. 9401 сч. Оп. 2. Д. 99. Л. 398. Копия. Машинопись.

 

Депортация как способ борьбы с «пятой колонной» в годы Великой Отечественной войны.

05 марта 2007

Проблема депортации некоторых категорий населения, которое могло бы поддержать вооруженными выступлениями в тылу действия наступающего противника, далеко не нова
История имеет примеры принудительного выселения в годы Первой мировой войны немцев во Франции, Великобритании, Голландии, Бельгии, России1 и других государствах. Уже тогда враждующими сторонами возможность привлечения населения прифронтовой полосы к разведывательной и диверсионной деятельности оценивалась весьма реально. Об этом свидетельствуют исследования Л. Ионга, Я. Дзинтарса2 и некоторых других

Во время гражданской войны в Испании в 1936 году произошел вооруженный мятеж, заранее подготовленный сторонниками генерала Франко3. С тех пор в научный оборот был включен термин «пятая колонна».4

Вторая мировая война показала, что участвовавшие в ней страны, в той или иной степени прибегали к депортации части населения, проживавшей в прифронтовой полосе. Это стало обычной мировой практикой. К примеру, в Советском Союзе решением Государственного комитета обороны (ГКО) эта полоса определялась в 25 километров, в Германии - 20. Заметим, что насильственному переселению подвергались те слои населения или народы, которых противник привлекал на свою сторону, либо они потенциально могли это сделать. При этом далеко не всегда, как выяснялось, принятые меры являлись обоснованными.

Проблема обоснованности депортации некоторых народов СССР в годы Великой Отечественной войны стоит довольно остро. На эту тему написан целый ряд научных трудов, в том числе исторических.5 В основу оценки причины принудительного выселения положены материалы ХХ съезда КПСС, в первую очередь доклад Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева 6, где, в частности, говорится о том, что причины выселения карачаевцев никак не диктовались военными соображениями, поскольку в 1943 г. на фронтах Великой Отечественной войны определился коренной перелом в ходе войны. В дальнейшем эта судьба постигла калмыков, ингушей, чеченцев, балкарцев.
Подобной точки зрения придерживаются и современные исследователи7. Изучив массив документов, автор берётся предложить иную точку зрения на данную проблему, аргументируя, прежде всего военными событиями, обстановкой на фронтах, в тылу, замыслами немецких спецслужб и результатами их деятельности, а также роли и месте бандформирований в планах врага.

Геополитическое положение Кавказа весьма велико. Он всегда был центром сосредоточения внимания многих стран мира, даже тех, которые находятся довольно далеко от него. За этот регион Россия вела войны в XVIII - XIX веках с Турцией, здесь прослеживается многовековое внимание Великобритании, Ирана.
Немецкое командование с Северным Кавказом также связывало далеко идущие планы. К концу первого периода Великой Отечественной войны основные усилия вермахта были сосредоточены именно на данном направлении. Летняя кампания 1942 г. должна была завершиться захватом Бакинских нефтепромыслов и выходом за Волгу группы армии «Юг». В соответствии с этими замыслами наносились два основных удара: первый - вдоль основных транспортных коммуникаций на Баку, второй - на Сталинград8. В случае реализации гитлеровских планов, Советский Союз лишался основной сырьевой базы нефтепродуктов, что практически означало его поражение в войне, а немецкая армия обретала вполне достаточное количество нефти для развития своих дальнейших захватнических планов. Вполне естественно, что эти источники необходимы были немецкому командованию целыми. По этим причинам по ним не наносилось бомбовые удары.
Следует отметить особую важность грозненских нефтерождений – они давали единственные в своем роде высококачественные смазочные материалы. На тот период для нужд Красной Армии и флота бакинские и грозненские месторождения давали до 70% всего горючего.
При внимательном изучении основных транспортных артерий к концу 1942 г. можно убедится, что враг едва не достиг своих целей – до Грозного оставалось около 60 км. А что касается единственного сообщения с нефтедобывающими районами и действующим участком железной дороги Астрахань-Саратов, то это расстояние от Сталинграда было около 100 км чистой степи за рекой.
Железные дороги в годы Великой Отечественной войны сравнивались с кровеносными сосудами. При внимательном изучении карт, схем того времени, можно прийти к выводу, что если речь вести о кавказкой нефти медицинскими терминами, то участок железной дороги Кизляр - Астрахань, построенный в 1942 г., для Советского Союза, по сути, был аортой – самым напряженным и самым близким для противника.
По мере разгрома немецких войск на Северном Кавказе и продвижения фронта на запад, стало возрастать значение участка железной дороги Махачкала - Грозный – Пятигорск - Армавир. Он становится крайне важным направлением для поставки горючего советской группировке войск.
Довольно сложной ситуация была по обеспечению всем необходимым Закавказского фронта. Хотя здесь и не велось активных боевых действий с Турцией, союзником Германии, но тем неменее угрозы агрессии с её стороны сохранялись до конца войны. К концу 1942 г. снабжение Черноморского флота и Закавказского фронта могло осуществляется только по вышеупомянутому участку железной дороги и через Каспийское море.
Немецкое командование знало это и предпринимало соответствующие меры по воздействию на данные коммуникации. Поскольку разрушать их авиаударами из-за сильной системы ПВО и плохих метеоусловий в осенне-зимнем периоде в этом регионе было сложно, упор делался на диверсионные методы. Спецслужбы привлекали к этой работе не только завербованную агентуру, прошедшую соответствующую подготовку, но и бандформирования из местного населения.
Обстановка во многом осложнилась ещё и тем, что за годы советской власти были допущены перекосы в коллективизации и репрессиях в отношении местных руководителей, духовенства, интеллигенции, которые создавали потенциально конфликтную ситуацию в регионе. Эти обстоятельства оказались в центре внимания немецких спецслужб. «С первых дней Великой Отечественной войны, - доносит в Ставку Военный Совет Северо-Кавказского военного округа, - резко активизировались националистические элементы на всей территории Северного Кавказа, в особенности в Урус - Мартановском, Ачхой - Мартановском и Советских районах Чечни». С тревогой отмечалось, что местное население в основной своей массе не желает участвовать в войне против немецких захватчиков. Подверженные такому настроению - две трети мужчин, подлежащих призыву, уклонилось от него. Чеченцы и ингуши выступали с угрозами относительно Осетии, мужское население которой практически поголовно было мобилизовано. При этом они не двусмысленно заявляли, что если в войну вступит Турция, то они вырежут всё русское население.

В феврале 1942 г. в Шатое и Итум-Кале поднял мятеж бывший прокурор Чечено-Ингушетии М. Шерипов, который объединялся с ранее действующей бандой Х. Исраилова. Был создан объединенный штаб и временное правительство. В июле этого же года сепаратисты приняли воззвание к чеченской и ингушским нациям, в котором говорилось, что кавказские народы ожидают немцев как гостей и окажут им гостеприимство за признание независимости Кавказа.9 В ходе исследования удалось установить, что в замыслах РСХА – имперской службы безопасности Германии - на лето 1944 г. готовилось применение калмыцкого легиона (4000 чел) в качестве десанта по захвату железной дороги Кизляр - Астрахань. Только благодаря своевременно предпринятым мерам удалось предотвратить эту акцию. По замыслу немецкого командования 2/3 сил полка, а затем дивизии «Брандербург-800», действовало в этом регионе Северного Кавказа и Закавказья.
Для борьбы с бандитизмом на Кавказе в различные периоды оборонительной операции привлекались значительные силы, снятые с фронта, в частности, 242-я мотострелковая и 347-я стрелковые дивизии Закавказского фронта, 28-я стрелковая бригада, Орджоникидзевская дивизия НКВД, практически все училища, расположенные на территории Закавказского фронта. Задачи по борьбе с бандитизмом получали 58-я, 44-я, 28-я армии. На Кавказе советским войскам приходилось воевать на два фронта, так как удара можно было ожидать не только со стороны немцев, но и с тыла, со стороны местного населения10.
С подачи некоторых исследователей и политиков 22 февраля 1994 г., в канун 50-летия депортации чеченцев и ингушей, Президент России Б.Н. Ельцин публично по телевидению извинился перед вышеперечисленными народами за ошибки сталинского руководства.

На наш взгляд, сегодня проблема депортации, особенно чеченского народа, преподносится весьма односторонне и сильно искаженно. Более того, даже применение такого термина как «коллаборационисты», при исследовании проблем, связанных с бандитизмом и депортациями неуместно. Применение категорий, не соответствующих той исторической эпохе, о которой идёт речь, зачастую уводит от сути исследуемой проблемы. Да, действительно на стороне врага воевали около миллиона наших соотечественников, причём, как сами же исследователи говорят,11 по самым различным причинам. Однако, объединять одним словом, одной категорией их всех от откровенных предателей и чисто идейных врагов до тех, кто просто стремился выжить, является ошибкой, как и всех военнопленных причислять к категории трусов и предателей.
Как свидетельствуют некоторые исследования, немецкими спецслужбами действительно готовился заблаговременно целый ряд диверсионных акций, вполне соответствующих определению «пятая колонна». Этот вооруженный мятеж в Риге, Львове в первые дни войны, специальная операция «Тамара-1», «Тамара-2», «Шамиль», формирование Калмыцкого кавалерийского соединения в тылу Красной Армии и целый ряд других.12
В исследованиях Н.Ф. Бугая, Г.В. Марченко, А. В. Окорокова и других историков приводится ряд примеров использования Абвером-2 и РСХА националистических формирований в диверсионных целях в различные периоды Великой Отечественной войны.
Вместе с тем в научных публикациях, исследованиях последних лет почему-то далеко не обоснованно стала приобретать точка зрения на депортацию, как просто карательную акцию со стороны И. В. Сталина, что является ошибкой.

Ошибочное применение такой категории, как «коллаборационизм», привело к тому, что все РОА, УПА-УНСО и им подобные стали представляться чуть ли не как самостоятельные движения, имеющие свои цели, программы, хотя всем известно, что без инициативы с немецкой стороны, в первую очередь спецслужб, это было невозможно. Отсюда делаются выводы, что меры по борьбе с ними являлись бесчеловечными, антигуманные акциями со стороны советской власти. Подобный подход наблюдается в главе «Тоталитаризм в межнациональных отношениях: трагедия депортации» в монографии Г.В. Марченко13 и в других научных трудах.14 Таким образом, привлечение новых терминов в освещении событий прошлого, далеко не всегда оправданно.
На взгляд автора, проблему депортации в годы Великой Отечественной войны следует рассматривать через призму военной необходимости, а именно, как способ предотвращения «пятой колонны» в собственном тылу. Безусловно, в Указах Президиума Верховного Совета СССР того времени наблюдается навешивание ярлыков на некоторые народы, но во всех случаях причины депортации объясняются или вероятностью вовлечения определенных категорий населения, национальностей в подрывную деятельность гитлеровскими спецслужбами, как это было с немцами южных областей Украины в июне-июле 1941 г., в августе 1941 г. в Северной Осетии, затем Поволжья, или же конкретной обстановкой в тылу Красной Армии, когда действительно наблюдался саботаж, деятельность бандформирований, срыв призыва, а то и прямые военные акции.

Пытаясь установить вовлечение немецкими спецслужбами в подрывную деятельность некоторых национальностей и народностей в тылу Красной Армии в годы Великой Отечественной войны, опираясь на данные архивов, раннее проведенные исследования,15 мемуары некоторых руководителей органов безопасности, личные рассказы офицеров войск НКВД,16 принимавших участий в спецоперациях, можно сделать выводы об обоснованности депортации по каждому конкретному факту.
Как свидетельствуют многие документы, гитлеровцам не удалось склонить к сотрудничеству немцев, проживавших на территории СССР, ни в тылу Красной Армии, ни на оккупированных территориях. По признанию В. Шелленберга17, приверженность к идеям большевизма у этой категории была выше, чем у русских, а участие в оказании помощи германским оккупационным властям было чуть не единичным.
Не удалось установить фактов участия турок-месхетинцев в подрывной деятельности против СССР на стороне фашистов. Но автором не исследовалась деятельность турецких спецслужб, а, как известно Турция была союзником фашисткой Германии, поэтому полностью каких-либо связей с немецкими планами исключить нельзя.

Для всех же других депортаций народов в годы Великой Отечественной войны были вполне достаточные для этой причины. К великому сожалению, у авторов, исследующих причины депортируемых народов в годы войны, абсолютно отсутствует связь с обстановкой на фронтах, с положением в Красной Армии, в тылу своих войск, как и в целом не наблюдается связи с военной наукой, военной историей. Несмотря на высокие ученые степени и звания, подчас у некоторых исследователей нет полного представления об особенностях охраны тыла действующей Красной Армии, о тех руководящих документах, собственно определяющих реальную картину.

В своих разоблачениях и уничтожениях они заходят так далеко, что даже не гнушаются простым выдергиванием и подтасовкой фактов. К примеру, в упоминавшемся уже труде начальника Департамента по делам депортированных и репрессированных народов Министерства Российской Федерации по делам национальностей и религиозной политике Н.Ф. Бугая (1995), приводится доклад Б. Кобулова Л. Берии о результатах борьбы с терроризмом с 18 по 25 июня 1944 г., где приводятся данные о захвате 42 повстанцев, 11 немецких парашютистов, изъятии оружия и боеприпасов и далее: «Однако стабилизировать обстановку все же не смогли, меры по изъятию повстанческих элементов желаемых успехов не приносили. И вновь вина за действия отдельных повстанцев, фашистов, диверсантов перекладывалась на целый народ».18

Во-первых; такому специалисту в области «депортации» не к лицу оперировать термином «террорист», тогда его употребляли крайне редко, это – бандитизм. В соответствующих указах Президиума Верховного Совета чётко было определено, что родственники бандитов подлежат ссылке. Это положение Н. Ф. Бугаю, как никому другому, известно, и крайне неудобно, видимо, причислять к бандподобникам близких родственников, живущих сейчас, как это было тогда.
Во-вторых, как перекладывать вину на народы, в частности, на балкарцев, которые уже к этому времени находились в депортации несколько месяцев? К сожалению, это не единственный случай или эпизод. Стал гулять среди историков и такой «факт», как «особая религиозная политика немецких оккупантов», где приводится дословно: «В Нальчике части немецкой армии приняли участие в праздновании мусульманского праздника «Курбан»19.
В данном случае ссылка делается на научный труд В.П. Сидоренко20. Но празднования немцами «Курбан-байрам» в Нальчике быть не могло по той причине, что их в это время в этом городе уже не было. Оккупировали немцы столицу Кабардино-Балкарии 29 октября 1942 г., а покинули - в конце декабря 1942 г. - начале января 1943 г., когда в город вошли советские войска. А «Курбан-байрам» в 1943 г. по лунному календарю приходился где-то на конец февраля.21 Теперь этот факт будет «гулять» очень долго во всех возможных, в том числе и научных, трудах.

Пытаясь дополнить существующие представления по этой проблеме недостающими звеньями, нами предлагается ряд сопоставляющих документов, исходя из которых, следует, что инициаторов депортации некоторых народов надо искать не в лице И.В. Сталина и Л. П. Берии и их ближайшего окружения, а среди командующих в различное время Южным, Сталинградским, Северо-Кавказским и Закавказскими фронтами, Отдельной Приморской армией. Исследование различных источников позволяет сделать выводы, что в отдельных случаях для борьбы с бандформированиями в тылу Северо-Кавказского фронта привлекались до 15% имеющихся в наличии сил и средств. Это был настоящий « второй фронт»22.

В годы Великой Отечественной войны действовало «Положение о войсках НКВД, охраняющих тыл Действующей Красной Армии»23, имевшее несколько исправлений и дополнений, которым очень чётко определялись границы тыла, в которых за порядок отвечает тот или иной командир или командующий фронтом. Так, в полосе дивизии первого эшелона за порядок отвечал командир дивизии, с армейского тыла, с рубежа 20-25 км до 50-55 км в глубину - начальник войск НКВД охраны тыла фронта, за порядок же охраны тыла от указанного рубежа и до 350-600 км - командующий фронтом. Все эти рубежи, с конкретной привязкой устанавливались Военными Советами фронтов, согласовывались с ГШ и НКВД СССР. К примеру, на 30 июля 1942 г. директивой Генерального штаба по тылу № 203693 для Северо- Кавказского фронта устанавливались границы: Астрахань, Махачкала, справа, со Сталинградским фронтом: (иск) Кетченеры, Верхне - Курмоярская, слева, с Закавказским фронтом: Буйнакск, Оржоникидзе, Большой Кавказский хребет, Грачево, Лазаревское. Распорядительные станции: Центр - Баку, для Северо-Кавказского фронта - район Гудермес, район Армавир и иметь представителей в Тихорецке, на контрольно-распорядительной станции - Баку. Водная база снабжения и перевалки - Махачкала24. По сути, когда враг был на территории Ростовской области, тыл фронта был определен по линии Волги и Каспийского моря. Это был рубеж, до которого определялась тыловая полоса фронта, где действовал свой определенный, фронтовой режим, как для военных, так и для гражданских лиц. И так по всем фронтам.
Из приведенного документа можно сделать вывод, что командующий фронтом в указанной полосе нес всю полноту ответственности за происходящие события и ему, по сути, были подконтрольны все, в том числе органы власти на местах. Глубина тыловой полосы была различной и зависела, прежде всего, от характера боевых действий. При подготовке к наступлению она уменьшалась, достигая 200-250 км для фронта, при обороне - увеличивалась до 350-500 км и более. Кроме того, при определении её, учитывалось наличие стратегических коммуникаций в тылу, населенных пунктов, различной инфраструктуры (базы, склады, аэродромы, порты, станции, госпитали, больницы, довольствующие органы и т. д.).

По этим причинам наличие во фронтовом тылу, какой- либо банды или мятежа, тем более мятежной территории, для командующего фронтом было недопустимо. При наличии основных сил на фронте, направить к себе в тыл на данные границы он, по сути, мог только минимум сил и средств. По этим причинам утверждения некоторых исследователей о том, что фронт был тогда уже «далеко» и основания для депортации нет, выглядит, мягко говоря, неконкретными и некорректными.

Многочисленные исследования современных «противников» депортации подтверждают, что действительно в тылу Северо-Кавказского фронта, а затем Отдельной Приморской армии на протяжении с лета 1943 и 1944 гг. наблюдалась очень высокая активность бандформирований и диверсионных групп противника. Но это было ещё не всё, что привело к решению о депортации некоторых народов Северного Кавказа, если бы указанные причины обусловлены были только оборонительными боями. Ситуация при наступлении и перемещении линии фронта на запад резко ухудшилась.
Да, линия тыла фронта перемещалась и автоматически борьба с бандами, которые оставались на своих местах и, как правило, не уходили с противником, перекладывалось на территориальные органы НКВД и НКГБ, а других сил и средств для решения этой проблемы было крайне мало. По сути, после снятия режима прифронтовой полосы местные органы власти оставались один на один с бандами.

Привлечение временной группировки войск НКВД в составе Северо- Кавказского округа войск НКВД (около 15 тыс.) лишь частично могло выполнить эту задачу. Вся численность войск НКВД, которые могли быть привлечены для этой задачи (войска охраны тыла и мотострелковые части и соединения) насчитывала около 300 тыс. на период депортации. К депортации же привлекалась сводная группировка войск НКВД, в различных операциях от 80 до 90 тыс. человек. Это были, как правило, полки войск НКВД, снятые с охраны тыла других фронтов и 2-3 полка ОМСДОН (а) им Ф.Э.Дзержинского25.
Из показаний Л.П. Берии известно, что проблема депортации некоторых народов Северного Кавказа, в частности чеченцев и ингушей, назрела ещё летом и осенью 1942 г., более того, уже стала создаваться соответствующая группировка сил и средств, но помешали события, связанные с битвой на Волге26.

На момент депортации народов Северного Кавказа в 1944 г. обстановка в этих республиках оставалась весьма сложной: постоянными были обстрелы колонн, нападения на железнодорожные составы, идущие на фронт, на партийных и советских руководителей, налёты на колхозы и совхозы, срыв призыва в ряды Красной Армии. Как свидетельствуют многочисленные документы, во многом этим событиям руководители спецслужб фашистской Германии умело пользовались - обеспечивали банды оружием, боеприпасами, снаряжением, деньгами, инструкторами, средствами связи. По сути, это была война в тылу фронта. По утверждению ветеранов войск НКВД, принимавших непосредственное участие в событиях того времени, известные решения о депортациях родились на неоднократных обращениях командования Северо-Кавказского фронта к Верховному Главнокомандующему.
Кроме перечисленных причин следует напомнить ещё один из важнейших фактов, а именно, значение железной дороги Баку – Гудермес – Грозный - Прохладный в тылу советского фронта. Ее стратегическую значимость переоценить невозможно. В период Великой Отечественной войны горюче- смазочные материалы более чем на две трети шли именно из Баку, Грозного, Майкопа. Приволжский нефтяной район только начинал разрабатываться. Ведь и Гитлер основной удар летом 1942 года направил именно на Кавказ – с целью лишить Красную Армию горючего. Не случайно и немецкими диверсантами на эти участки дорог выставлялись сотни мин замедленного действия, разрабатывались специальные операции «Шамиль» и другие, две трети сил специального назначения Абвером были нацелены на этот участок советско-германского фронта.
На ветку Астрахань-Гудермес нацеливалось калмыцкое кавалерийское соединение «Доктора Доля», штатного сотрудника Абвера; тем самым, пусть временно, но цель была сорвать перевозку нефтепродуктов на центральный и северный участок фронта, а также вглубь страны в 1942-1943 гг.
По сути дела диверсионно-разведывательные формирования, банды всевозможного толка в тылу именно Северо-Кавказского фронта решали главную задачу - сорвать работу стратегических коммуникаций.

Следует помнить, что главной задачей группы армии «Юг» вермахта в летней компании 1942 г. как раз и был захват всех нефтеносных районов СССР, что, как известно, оказалось невыполнимым. Теперь они пытались воспрепятствовать ритмичной работе коммуникаций другими силами и средствами. Подтверждением сказанному являются исторические формуляры 66-го полка (г. Грозный), 116-го полка (г. Баку), 123-го отдельного батальона (г. Махачкала) войск НКВД по охране железных дорог, напоминающие сводку боевых действий, хотя, как известно, в этих районах в указанный период боевых действий не было.
Так 27 июля 1942 г. резервная рота в 150 человек от 66-го полка войск НКВД (Грозный) попала в засаду в районе горы Кур-Кумас и была блокирована бандой. Через четверо суток с помощью прибывшего сводного отряда 114-го полка войск НКВД, роте удалось вырваться из мешка. Таких боевых эпизодов насчитывается более, чем достаточно. Активным было воздействие на полотно железной дороги в тылу Красной Армии на неохраняемых участках. На участках полка личным составом войсковых нарядов в пик активности диверсантов и бандформирований в 1942-1944 гг. снималось до 10-15 противопаровозных мин и фугасов за день. Несмотря на значительную удаленность от линии фронта, воздействие на объекты на железной дороге на Северном Кавказе было чрезвычайно велико.27

Об обстановке в период Великой Отечественной войны довольно полно и подробно описывает в известных своих работах Н. Ф. Бугай, при этом ссылки идут на архивные источники, что не позволяет усомниться в подлинности изложенного материала. Автором приводится немало примеров деятельности Абвера на территории Северного Кавказа по дестабилизации обстановки: статистические данные, показания немецких агентов об их работе в тылу, сведения из войск о формировании «пятой колонны» в тылу Красной Армии. К примеру, за время войны на территории только Чечни и Ингушетии было изъято 18046 единиц стрелкового оружия из них, 108 пулеметов, 339 автоматов, 11366 винтовок.28 Это было то оружие, с которым дезертировали за годы войны призванные в Красную Армию чеченцы и ингуши, заброшенное по воздуху немецкими спецслужбами, отбитое при нападениях на мелкие подразделения армии, войск НКВД, милиции. Этого оружия хватило бы на вооружение двух стрелковых дивизий. Для сравнения можно привести тот факт, что, примерно, сколько же оружия перешло армии Д. Дудаева после захвата учебного центра Северо-Кавказского военного округа в 1992 г. И какой ценой его пытаются сейчас изъять в течение десяти лет наши силовые структуры.

Добавлено: [mergetime]1232855821[/mergetime]
продолжение

Осенью 1941г. в лагере «Штранс», отдела «Абвер - 2» управления «Абвер-заграница» было сформировано специальное воинское подразделение - батальон «Бергманн» (горец), предназначенное для подрывной работы на Кавказе. Его командиром являлся профессор, капитан Оберлендер. До сего времени в открытой печати о нем встречаются весьма и весьма скромные сведения.
Ни одна спецслужба мира не торопится обнародовать свои способы и методы работы на Кавказе, имеющем важнейшее геостратегическое положение. Этим объясняется завеса тайны и по сей день.
Известно об Оберлендере крайне мало, в отличие от того же О. Скорцени. До войны был специалистом по изучению народов Востока, слыл весьма неординарной личностью, более того, даже к Гитлеру относится неоднозначно, несколько раз Канарисом спасался от гестапо. Но при всей его неординарности и одаренности как ученого, формировал и командовал батальоном «Бергманн», после войны был в правительстве ФРГ. Батальон комплектовался военнопленными из национальностей Кавказа и Закавказья и добровольцами из немцев, служивших в 1-й, 2-й и 3-й горнострелковых дивизиях.

Примечательной особенностью применения 2 роты, укомплектованной кабардинцами, осетинами, ингушами и чеченцами являлось то, что они планировались для назначения бургомистрами на оккупированных территориях.
Следует отметить, что после депортации чеченцев и ингушей в довольно короткое время удалось покончить с крупными бандформированиями. Не имея социальной базы, поддержки местного населения к осени 1944 г. значительная часть банд была разбита и рассеяна. Их остатки имели преимущественно семейный тип: 3-5 человек, укрывавшиеся далеко в горах, лишь изредка напоминая о себе грабежами и угоном скота. Руководство немецких спецслужб, учитывая этот фактор, прекратило заброску указанной агентуре помощников, оружия, снаряжения и других материальных средств.

Упоминающиеся сведения о том, что после депортации бандформирования стали действовать более активно и их количество выросло в полтора раза,29 объясняется весьма просто: после депортации всё местное руководство НКВД было заменено, вместо прежних кадров были направлены сотрудники из других регионов, поэтому статистика и учёт стали вестись более точно. Кроме того, как уже отмечалось выше, крупные банды раскололись на более мелкие, следовательно, их количество должно было увеличится. Автором подмечено, что данные по бандформированием за любой месяц 1942 -1943 гг. поданные Управлением НКВД Грозного и командованием 141-го горно-стрелкового полка (ГСП) войск НКВД расходятся, причём весьма существенно как по количеству, так и по тяжести совершенных преступлений.
Командир горно-стрелкового полка докладывал только на основании докладов своих нарядов, командиров подразделений, которые не могли охватить территорию всей республики даже на 1\3. Но эти показатели составляют чуть не половину тех, что подавал начальник УНКВД. По степени же тяжести количество преступлений от командования полка было выше. Причём зачастую данные о нападении на подразделения войск НКВД, сотрудников милиции вообще отсутствовали в данных подаваемых УНКВД30.

История выполнения внутренними войсками задач в регионах, где вводится чрезвычайное положение в 80-90 гг. ХХ века целиком подтверждает вывод о том, что когда в районах, где ситуация выходит из-под контроля местных властей, органы внутренних дел, равно как и местное руководство, никогда не бывают объективными, всегда пытается хоть как-то приукрасить положение дел.
Осенью 1944 года был расформирован Северо-Кавказский округ войск НКВД, как выполнивший свои задачи, не только в ЧИАССР, но и в целом в регионе 31.

Анализируя причины, обоснованность депортации других народов СССР в годы Великой Отечественной войны следует отметить, что аналогично судьбе чеченцев и ингушей, переселение было вполне обосновано с военной точки зрения.
Несомненно, что в каждом конкретном случае существовали свои особенности. К примеру, на территории Калмыкии Абвером создавалось кавалерийское соединение доктора Доля. Предполагалось его довести до 12 эскадронов. Реально успели создать 3.

В условиях степной местности, где не было никаких частей Красной Армии, войск НКВД к началу 1944 г., это могло стать реальной угрозой для тыла, прежде всего для стратегически важного участка железной дороги Астрахань - Кизляр, большей частью проходившего как раз через Калмыкию, на расстоянии 100 – 150 км от районов наиболее охваченных бандформированиями. Для нападений на этот участок нужно было два-три перехода. Не случайно, даже после депортации калмыков в июле - августе 1944 г. руководство Абвера не отказалось от своих намерений, пытаясь собрать разрозненные банды под единое руководство, обеспечить их всем необходимым, или при благоприятном развитии событии планировалось перебросить Калмыцкий легион в поддержку кавалерийских эскадронов. Именно там в ходе чекистско-войсковой операции был уничтожен один из пяти новейших военно-транспортных самолётов Ю-290 выпущенных немцами в конце войны. Иными словами, Калмыкия в планах немецкого командования рассматривалась как регион, наиболее перспективный для выступления «пятой колонны». И только активная борьба с диверсиями советской стороны позволила их сорвать.
Это лишь один из нескольких важных аспектов, с военной точки зрения подтверждающий необходимость борьбы с «пятой колонной».

Второе, не менее важное, заключается в особом менталитете горских народов, где не принято выдавать преступников правоохранительным органам добровольно. В подтверждении этого можно привести многочисленные примеры из документов архивов и научных исследований свидетельствующие о том, что фактов выдачи местным населением террористов (диверсантов и разведчиков) в указанных районах отмечено не было32.

В ряду причин, повлекших депортацию, в частности, чеченского и ингушского народов, следует учитывать и в некоторой степени экономическую. Так в донесениях Красной Армии об экономическом и политическом состоянии бывшей Чечено-Ингушской АСССР за период с 1937 по 1944 гг. отмечалось, что из-за низкой трудовой дисциплины большинство чеченских и ингушских колхозов производственные планы не выполняли. Имели место гибель посевов, падеж скота, расхищение колхозного имущества33. Вполне естественно, что с началом войны это положение ухудшилось. По сути дела на фронте от таких хозяйств ждать помощи особенно не приходилось. Вместе с тем, как свидетельствуют показания немецкого агента О.Губе и других: « чеченцы и ингуши при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционное время… ни в чем не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обитала в Турции и Германии горская эмиграция.

Я им не находил иного объяснения, кроме того, что этими народами из чеченцев и ингушей, настроениями в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услуги, взамен которых им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища».
Нечто подобное встречается в оценке калмыков от задержанной немецкой резидентуры34. Для большей убедительности этого фактора далеко не лишним будет напомнить, что в январе 1944 г. была снята блокада Ленинграда, отменили известные 125 г блокадного эрзац хлеба, да и в тылу люди, также работавшие на фронт, на победу, голодали.


Поэтому стремление заставить работать в условиях депортации целые народы выглядело вполне оправдано. Не случайно обеспечение работой депортированных держалось на контроле. Уже в мае 1944 г. 80% чеченских и ингушских семей работали в артелях, 75% имели приусадебные участки и огороды, даже получали некоторые льготы35, которых не имело местное население.
Другим аспектом, тоже экономического характера, можно считать затраты на борьбу с бандформированиями в мирных условиях.

Первая и вторая чеченские компании (1994 – 1996 гг. и с 1999 г. и по настоящее время) только подтвердили вывод о том, что в военное время держать 80 тысячную группировку войск, как это сейчас, только в одной Чечне, было абсолютно невозможно. Кроме того, за время современной «борьбы» с незаконными вооруженными формированиями, некогда цветущий край превратился в руины и пепелища, а народ Чечни в прямом смысле слова загоняется в родоплеменные отношения, в вековую отсталость и нищету, при этом перспектив выхода из создавшегося кризиса невозможно предугадать. Ущерб современной войны весьма велик и его ещё современникам предстоит оценить.

Исследование возможности создания «пятой колонны» на территории республик Закавказья следует искать прежде всего в обстановке в этом регионе во время Великой Отечественной войны. Несомненно, что там не было таких активных действий, как на Северном Кавказе, но ситуация оставалась далеко не простой.
Главным противником СССР на южной границе была Турция. С началом советско-германской войны она объявила частичную мобилизацию. Из центральных и западных районов в Восточную Анатолию завершилась переброска 18 дивизий, и сосредоточение их в приграничных с СССР районах. Непосредственно к линии границы для сосредоточения ударных группировок было выдвинуто до 3 дивизий и усилилась пограничная охрана. Современные дороги, укрытия, линия связи. На линии границы появились рекогносцировочные группы. В приграничных районах велись военные приготовления местного населения.

Иранское правительство внешне прикрываясь политикой «нейтралитета» также вело военные приготовления. Иранскими властями применялись меры по созданию бандформирований в пограничной полосе для борьбы против СССР. Одной из таких мер явилось проведенное в г. Ардебиль 22 июня 1941 г. совещание с главами шахсеванских племен, на котором они поклялись быть верными правительству и обязались создать военные отряды из шахсеван, раннее занимавшихся бандитизмом на советской территории. В связи с этим правительство отменило существовавшие ограничения для шахсеван в отношении пользования пастбищем в пограничной полосе. В сентябре-декабре 1941 г. в пограничной полосе Ирана насчитывалось около 70 банд, численностью от 4 до 40 человек.
Такое же совещание было проведено в середине июля 1941 г. турецкими властями в г. Хой. В июле-августе турецкие пограничные войска активно создавали в пограничной полосе так называемые «черно-партизанские» отряды в составе 10-15 чел, каждый, для диверсионно-террористических действий на территории СССР.
В связи с наступлением немецких войск на юге в 1942 г. разведывательно-подрывная деятельность со стороны Турции и Ирана активировалась, особенно среди населения в пограничной полосе Грузии и Азербайджана36.

В этот период отмечается оживление агентов немецкой разведки в этих государствах против СССР. Из числа нарушителей границы в Азербайджанском и Туркменских округах был разоблачен 31 агент немецкой разведки, кроме того, из числа арестованных в пограничной полосе обезврежено 16 агентов.
Со стороны Турции и Ирана банды прорывались на территорию СССР в 1942 г. 74 раза, постоянными были обстрелы застав, пограничных отрядов.

В 1942 г. территория Турции активно использовалась фашисткой Германией для воздушного шпионажа, переброски своей агентуры, диверсионно-разведывательных групп и специальных авиадесантов на территорию Кавказского региона. В течение года пограничные войска зафиксировали 58 случаев нарушения воздушной границы СССР со стороны Турции немецкими самолетами. Кроме того, 25 случаев полетов германских самолётов «Юнкерс-88» и «Хейнкель-11» со стороны Чёрного моря в прибрежную полосу Грузии37.
В 1943 году в пограничных районах Грузии, Азербайджана, Туркмении, Таджикистана и Киргизии обстановка существенно осложнилась. В этих районах стали оседать местные жители, стремившиеся отклонится от призыва в Красную Армию. В последующем они перешли на нелегальное положение, стали объединятся в группы, вооружаясь, нападать на склады, магазины, колхозы, совершать теракты.

Такие нелегальные отряды пополнялись в 1942-1943 гг. диверсионно-разведывательными группами, выброшенными гитлеровской разведкой с самолётов. К 1943 г. они являлись базой для ведения разведывательной деятельности против СССР38.

В такой обстановке находился наш Закавказский фронт. С севера - немецко-фашистские войска, с трудом сдерживаемые Северо- Кавказским фронтом, с юга - Турция, Иран - в любой момент готовые начать боевые действия. Ситуацию и без того сложную в стратегическом плане усугубляли горные условия. Разобщенность сухопутных коммуникаций с лета 1942 г. до июля 1944 г. вдоль Чёрного моря, прерванное сообщение по Военно-Грузинской дороге – сентябрь - декабрь 1942 г. и единственная сухопутная коммуникация связывающая, с «большой» землей - это железнодорожная ветка Баку – Махачкала - Кизляр - Астрахань. Именно по данной дороге осуществлялась всё обеспечение в указанный период Черноморского флота в оставшегося портах: Геленджик, Туапсе, Поти, Батуми. По сути, указанная железнодорожная ветка оставалась единственной сухопутной артерией связывающей все республики Закавказья с центром.
Именно в этих чрезвычайно сложных условиях и была осуществлена депортация турков, хемшинов, курдов, носившая более карательный характер, нежели вызванная необходимостью обезопасить тыл. Но, тем не менее, вероятность того, что немецкое командование или турецкое запустят механизм «пятой колонны» сохранялось в тот период.

Конечно, причиной депортации некоторых народов Северного Кавказа выглядят не всегда обосновано с точки зрения местных архивов, например, Карачаево - Черкессии39, но архив Главного управления по борьбе с бандитизмом НКВД содержит весьма немало документов, до сих пор по различным причинам не рассекреченных, которые позволяют на причины депортации карачаевцев, да и балкарцев взглянуть несколько иначе. Прежде всего, следует проблему депортации карачаевцев и балкарцев всё-таки рассмотреть через призму замыслов врага, его спецслужб. Решение о депортации тех или иных народов обусловливалось возможностью их активного вовлечения на свою сторону, использования в своих замыслах. Этим планам вполне отвечали различные антисоветские организации, политические центры, которые создавались в недрах Абвера, РСХА, прежде всего, имевших сугубо выраженную прогерманскую ориентацию. К таким можно отнести в Карачаевской АО «За религию Карачая», в Кабардино-Балкарии «Балканская армия», Карачаевский национальный комитет «Свободный Карачай». Фонды Главного управления по борьбе с бандитизмом позволяют сделать вывод, что эти организации работали под патронажем Абвера и РСХА40.

В принципе, любая организация, партия, не может существовать на оккупированной территории без одобрения властей, служб безопасности, которыми на местах были подразделения РСХА. Поэтому любой вопрос, автономии, самостоятельности и свободы этих структур можно смело брать в заслугу всех руководителей спецслужб врага, от которых зависело абсолютно все.
В архивных фондах хранятся документы, подтверждающие, что мятеж в Карачае в январе 1943 г. возник по рекомендации немецких спецслужб. После его подавления, в марте, лидерам, так называемых карачаевских «подпольных» организаций, оставшимся на свободе, снова было предписано поднять мятеж.
Не безынтересно, что эти события детально описаны в упоминающимся научном труде Г.В. Марченко, более того, приводится пример, что некоторые лидеры и бандиты уходили по горам в след за хозяевами, а в дальнейшем продолжали работу уже в Италии, в г. Паллиуида, где также находится центр по подготовке отрядов из числа горской молодежи для продолжения борьбы с советской властью41.

Развитие событий привело к тому, что в этих условиях в июле 1943 г. распоряжением ГКО СССР призыв карачаевцев в Красную Армию был отменен. Несомненно, какой смысл вооружать своих граждан, будучи уверенным, что они с этим оружием уйдут в горы. Как вывод, можно заметить, что немецкие спецслужбы, даже после депортации карачаевцев, продолжали содержать Карачаевский национальный комитет для подготовки горцев в формирования новой «пятой колоны».
Наиболее сложная обстановка в 1942 – 1944 гг. была в Кабардино-Балкарии. В этот район были направлены два кавалерийских эскадрона батальона «Бергманн » дивизии «Брандербург-800» (Абвер-II). Опираясь на указанные силы в период оккупации в Нальчике, было создано марионеточное правительство во главе с князем С. Шадовым. В результате активной деятельности этого «правительства» и подразделений Абвера в довольно короткий срок, за 2 месяца, была создана база, позволившая после освобождения этих районов Красной Армией иметь там мятежную территорию на протяжении всего 1943 г. и первой половине 1944 г.42 Для борьбы с бандитами и десантами врага применялись значительные силы и средства43.

Исследования деятельности немецких спецслужб на Северном Кавказе позволяет отметить одну важную особенность, что пик заброски диверсионных групп приходилось на лето 1944 г. (это подтверждается и в трудах Н.Ф. Бугая). Наибольшая плотность наблюдалось в Кабардино-Балкарии (около 80 человек). Это объясняется следующими причинами: во-первых, оставшимися бандформированиями необходимо было управлять; во-вторых, весенне-летний период наиболее благоприятен, так называемая «зеленка», позволяет легко укрываться; в–третьих, отвлекались значительные силы и средства на их поиск и ликвидацию; в - четвертых, затруднить восстановление деятельности органов местного управления, сельского хозяйства, в данных районах, областях; в – пятых, подорвать экономику регионов за счёт вбрасываемых фальшивых советских денег. Данное положение основано на утверждении В.Т. Огрызко, участника ликвидации некоторых диверсионных групп в Кабардино-Балкарии в должности командира 1-го МСБ 1-го МСП ОМСДОНа. Все задержанные группы имели фальшивые советские денежные знаки внушительными суммами от 500 тыс. до полутора миллионов рублей. Нечто подобное наблюдалось сейчас в Чечне, когда полевые командиры с местным населением рассчитывались фальшивыми долларами.
Относительно утверждений о том, что при депортации войсками и органами НКВД творился беспредел, существует множество документов, опровергающих воспоминания очевидцев.

Для примера можно привести некоторые положения из докладной записки «Об итогах следственной работы» после переселения калмыков (операция «Улусы») 28-29.12.43 г.:

«Задержано по подозрению в бандитизме и дезертирстве - 432 человека. Из них в процессе проверки передано в другие органы - 17человек, освобождено за недостаточностью улик - 84 человека, за отсутствием состава преступления - 76 человек, прекращены дела за смертью задержанных - 13 человек;
Осуждены по статьям УК РСФСР:
58-1 - 112 чел.,
58-1 «б» - 154 чел.,
58-2 - 18 чел.,
58-3 – 9 чел.,
58-14 – 1 чел.,
58-3 – 16 чел.,
193-7 п. «г» - 5 чел.,
193-10 п. «г» - 3 чел.

Из осужденных входили в состав бандгрупп - 14 чел. Признались в участии в вооруженных ограблениях - 12 случаях; грабежах- 16 чел; расстрелах военнослужащих Красной Армии - 28 чел., изнасилованиях - 4 чел; участиях в бандформированиях - 18 чел. Задержанными бандитами было расстреляно мирных граждан и партийно-советского актива - 35 чел. В результате рассмотрения уголовных дел 18 человек приговорены к высшей мере наказания, остальные осуждены к различным срокам заключения. Оказали сопротивление и были убиты – 8 чел, расстреляно - 10. При задержании расстреляны на месте преступления – 4 чел44.»

Из приведенного видно, что не было стремления всех сделать врагами, даже из тех, кого задержали. Этот факт далеко не единственный. Подобного рода документы можно найти и по другим случаям депортации. За соблюдением мер социалистической законности велся строгий надзор. Известны случаи, когда особо ретивые следователи, к примеру, летом 1942 г., выбивавшие признания у подозреваемых, разжаловались в рядовые и направлялись в штрафные подразделения (Юго-Западный фронт)45.

Таким образом, следует признать, учитывая масштабы Великой Отечественной войны, её беспрецедентный территориальный размах, что и депортация имела соответствующие размеры. Помимо того, ее масштабность объясняется также сосредоточением основных усилий немецких спецслужб на отдельные территории, группы, слои населения, национальности, целенаправленную политику по разложению, дестабилизации тыла, воздействию на наиболее уязвимые участки и направления.

Использование войск и органов НКВД, НКГБ СССР для депортации некоторых народов в целях предотвращения или борьбы с «пятой колонной», как основной составляющей сил и средств, вполне закономерно и оправдано. Историки, которые изучали некоторые документы, касающихся специальных операций, отмечают их продуманность и высочайшую организацию.
Награждение высшего руководства НКВД полководческими наградами, в том числе орденом Суворова, абсолютно соответствовало характеру поставленной задачи. Ведь А. В. Суворов не только блестяще бил врагов России, но и подавлял врагов внутренних тем же широко известным принципом «не числом, а умением». Лишение боевых наград после известных решений ХХ съезда КПСС участников тех событий, командиров, командующих войсками, начальников НКВД - ошибочно.
Здесь важно напомнить вывод голландского историка-специалиста по истории гитлеровской «пятой колонны» Л. Ионга: «В конечном счёте на самом Гитлере, его приспешниках и на последователях лежит подлинная вина за все те преследования, притеснения и казни, которым подвергались (иногда заслуженно, иногда нет) действительные, потенциальные и мнимые члены «пятой колонны»46.

Для нас должны быть важными также выводы и мнения, сделанные раннее объективным западным историком, признавшим, что обширная гитлеровская «пятая колонна» существовала во всех европейских странах и даже на других континентах, куда готовилась вторгнуться гитлеровская Германия, в том числе и в Советском Союзе. Признавая этот вывод, сделанный примерно в то же время, что и XX съезд партии, можно признать ошибочным утверждение тогдашнего советского лидера об отсутствии всякой военной необходимости депортации народов в годы Великой Отечественной войны. Тем более выглядит абсурдным обвинение И. В. Сталина в ошибках на этот счёт. Он нашёл выход из тяжелейшего положения. Остается лишь сожалеть, что правду об этих событиях вначале замалчивали, потом стали искажать, показывать обратную, малопривлекательную сторону, изображать, убирая из поля зрения то, ради чего это все проводилось.

Факты депортации народов СССР в годы Великой Отечественной войны - это история, одна из её трагических страниц. Война не ограничивается только сражениями на театрах военных действий, это неимоверно тяжелый труд в тылу, многочисленные жертвы среди мирного населения, всевозможные лишения. Во время войны терпят лишения не только солдаты в окопах, но и мирное население. Сегодня, поднимая на щит депортируемых, надавливая на больную мозоль кавказского самолюбия, определенные политические круги накапливают себе капитал. А публикации ряда изданий, некоторые научные труды, сродни фашистским подстрекательным листовкам, играют на обидах полувековой давности, сеют вражду между нациями и народностями47.


Объективная точка зрения на события, связанные с депортацией, все-таки возобладала в Генеральном штабе ВС РФ в 2003 году: «Ни перед каким народом, проживающим ныне в пределах Российской Федерации, российское общество и государство, не несут исторической ответственности за какое-либо «проявление» геноцида. Что касается сегодняшних претензий к Российской Федерации по поводу имевших место в 40-е годы событий, связанных с перенаселением народов Чечни и Ингушетии, то они были вызваны объективными причинами, связанными с безопасностью южных границ государства.
Осознание данного исторического факта составляет основу формирования государственно-патриотического сознания граждан России, представителей органов государственной власти, военнослужащих Вооруженных Сил, других войск»48.


1 Сысоев Н.Г. Жандармы и чекисты: от Бенкендорфа до Ягоды. М. Вече. 2003, с 105-106.

2 Ионг Л. Немецкая «пятая колонна» во второй мировой войне, с. 447; Дзинтарс Я. «Пятая колонна» в Латвии служила Гитлеру. Её разгром фальсификаторы пытаются выдать за геноцид. HTML(14K)RTF(27K)

3 Ионг Л. Указ. соч., с 41.

4 «Пятая колонна»- наименование нацисткой агентуры в различных странах, которая осуществляла диверсионную и шпионскую деятельность, сеяла панику, занималась саботажем и помогала захвату этих стран германскими войсками. Термин» пятая колонна» впервые вошёл в обиход в начале октября 1936 во время Гражданской войны в Испании,когда фракисткий генерал Эмиль Моро заявил по радио, что мятежники ведут войска на Мадрид четырьмя колоннами, а пятая находится в самом Мадриде и в решающий момент ударит с тыла. Прим. автора.

5 И. Сталин, Л. Берия. Их надо депортировать (документы, факты, комментарии). М., Дружба народов. 1992; Бугай. Н.Ф., Л. Берия - И. Сталину «Согласно Вашему указанию» М. 1993; Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны, СПб, 1999; Марченко Г. В. Государственная национальная политика на Северном Кавказе (20-40-е гг. ХХ в.). РостовН\Д, 2002.

6 Известия ЦК КПСС.1989, №3, с. 145-152.

7 Сидоренко В. П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны. СПб,1999, Бугай Н.Ф. И.Сталин - Л. Берия: «Их надо депортировать»,1992, и др.

8 Прим: В СССР Грозненские и Бакинские месторождения давали более 3\4 нефтедобычи и 100% масел.

9 Вооруженный конфликт на Северном Кавказе. Уроки и выводы, с. 56-57.

10 Там же, с. 58-59.

11 Окороков А.В. Антисоветские формирования в годы второй мировой войны. с. 174

12 Сечкин. Г.П. Советские пограничные войска, с. 511-574.

13 Марченко Г.В. Указ. соч., с. 86-144

14 Бугай Н.Ф. Л. Берия - И. Сталину «Согласно вашему указанию»; Марченко Г.В.Государственная политика на Северном Кавказе 20-40-е гг. ХХ в.

15 Бугай Н.Ф., Л. Указ. соч.

16 Воспоминания Е. П. Егорова, участника депорт. немцев Поволжья., В. Т. Огрызко, участника депорт. народ. Северного Кавказа, Крымских татар и.д.р.

17 См: Шелленберг.В.Лабиринт,1991,-400с.

18 Бугай Н.Ф. Указ. соч.

19 Марченко Г. В. Указ. соч., с. 146

20 Сидоренко В.П. Войска НКВД на Кавказе в годы Великой Отечественной войны. СПб,1999.

21 Дата уточнена автором в Московском совете муфтий в октябре 2003 г.

22 Вооруженный конфликт на Северном Кавказе. Уроки и выводы, с 58-59.

23 Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941-1945гг. Документы и материалы. Юридическая лит. М. 1975 г. с 561-562.

24 Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Тыл Красной Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945гг. Документы и материалы. Т25 (14) М. Терра, 1998 г. с 265.

25 Бугай Н.Ф. Указ. соч.

26 Некрасов В.Ф. Тринадцать «железных» наркомов. 1995 г. с.248-249

27 Центральный архив внутренних войск (ЦАВВ) МВД РФ, ф.2, от 1.с, II 253, 262.

28 Бугай Н.Ф. Указ. соч., с 97.

29 Там же, с107.

30 ЦАВВ МВД РФ, ф2, см1с, д301,ГАРФ, ф. 9401., оп.2с, д.4

31 Смирнов П.А. Депортация: преступление или наказание? \\ На боевом посту № 10, 1995, с. 41.

32 Бугай Н.Ф. Указ. соч., с 94 –95.

33 Там же, с 95.

34 Там же.

35 Левовский О. Северный Кавказ, 1941-1945 годы: правда и вымысел \\ Щит и меч.15 марта 2001.

36 Пограничные войска в годы Великой Отечественной войны, с 602-604.

37 Сечкин Г. П. Указ. соч., с 260-261.

38 Там же, с 260-261.

39 Марченко Г.В. Указ. соч., с. 126-127.

40 Там же, с 128.

41 Там же.

42 Там же, с 146-147.

43 Бугай Н. Ф. Указ. соч., с. 126-127.

44 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 9478с, оп. 1, д. 98, л.68, 76-78.Документ подписан начальником управления НКВД (НКГБ) Автономной области, зам. начальника. ОББ НКВД СССР, зам. начальника ГУ «Смерш».

45 Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 32880, от 5, д. 163.

46 Л. Ионг. Указ. соч., с. 432-436.

47 Смирнов П.А. Указ. соч., с 41.

48 Вооруженный конфликт на Северном Кавказе. Уроки и выводы. Москва, Генеральный штаб ВС РФ, 2003, с 66.


Автор:
Павел СМИРНОВ, начальник кафедры внутренних войск Военного университета, кандидат исторических наук, полковник.

 

Уважаемый Серг,на кой ляп тебе это нужно вообще,еслибы их не пнули тогда(я имею в виду татар и чечей),наших парней убивали бы гораздо раньше.Не ТЕМА АБСОЛЮТНО.

 

Из этого набора слов я не понял существа Вашего вопроса.
Что Вы хотели спросить? Повнятнее, пожалуйста.

 

Ещё раз повнятнее уважаемый Серг - зачем это нужно?Возможно ты один из угнетённых?Тогда вопросов нет.

 

Отчасти понял.
Скажу откровенно: с такой постановкой вопроса на форуме я сталкиваюсь впервые.

По себе что ли судите? У кого чего болит...?
За слишком малое время пребывания на форуме Вы еще не поняли, с какой целью люди выкладывают информацию по тем или иным вопросам или проблемам и обсуждают ее.
Если будет желание - со временем поймете. Ну, а если нет - значит не судьба...
Не хотите - не читайте, идите себе мимо. Особенно если Вы способны работать только руками. Вам известно, что такое интеллект?

Кому ближе перо, кому лопата...

 

Спасибо за пожелания тупому копателю,притом явно лишонному интелекта.Уважаемый Серг я ещё раз и настойчиво прошу - просто не засирать и без того малоресурсный форум такими темами,это конечно не мне глупому решать(на это есть админы).Я конечно не любитель пера,но смогу также тупо разместить любые скаченные темы.

 

1. Я Вас так не называл, это Ваши придумки.

2. С такими просьбами не ко мне, а к администрации.

3. Глупый не Вы, а Ваши вопросы и претензии. Если есть желание пообщаться по теме - я готов.

4. Ни умных, ни тупых тем от Вас я пока не видел.
И кроме Вас никто пока претензий мне не предъявлял. Тут помимо Вас еще люди есть, которым это может быть интересно.

Думаю, что на этом хватит.