п.Каменномостский Республика Адыгея

Истории и достопримечательности п.Каменномостский Республика Адыгея.
Второе название поселка Каменномостский - Хаджох.

Ранее:
С 1950-х - поселок Каменномостский Тульский район
До 1950-х - станица Каменномостская Майкопское отделение
- хут.Каменномостский

Станица Каменномостская Майкопского отделения расположена на р. Белой, в узкой долине, окруженной горами, покрытыми лесом.
От станицы Даховской до хутора р. Белая, имеющая выше 15—30 саженей ширина, течет в трещине от 21/2 до 4 саженей ширины и представляет здесь грандиозное зрелище.
«Русло до того узко, что реку можно увидеть, лишь перегнувшись чрез нависшие скалы, а шум настолько оглушителен, что его слышно за версту и более. Тут же находится переброшенный с утеса на утес «Каменный мост», длиною до 3 саженей. Около моста находятся довольно обширная и живописная площадка, где, по преданию, последний имам, грозный Магомет-Амин, творил свой суд над непокорными ему и виновных сбрасывал с утеса в кипящий поток: оттого это место называется «Маминовым судилищем» (Л. Я. Апостолов. Географич. очерк Куб. обл.).
«Каменный мост» находится вблизи станицы, отчего последняя и получила свое название.
В настоящее время (прим. - 1911г.) составилась компания для сооружения вблизи станицы на реке Белой электрической турбинной станции для обслуживания нефтяных промыслов всего Майкопскаго района и для устройства грузового трамвая до Майкопа (вывоз леса)).
Жители занимаются лесопромышленностью и лишь отчасти хлебопашеством.
Расстояние: до г. Екатеринодара 210 в., до г. Майкопа (жел. дор.) 40 в. до ст. Даховской 8 в., Абадаехской 12 в., Михаило-Афонского монастыря 13 верст.
Население в 1910г. в хут. Каменномостском - 904 д., 188 дворов.
(Михайлов Н.Т.. Справочник по Ставропольской епархии / Сост. свящ. Н.Т. Михайлов. - Екатеринодар : тип. Кубан. обл. правл., 1910. - [2], IV, 3-501 с.; 24. - (Ставропольская губерния и Кубанская область (обзор городов, сел, станиц и хуторов)

Там, где река Белая, преодолевая скалистую теснину Хаджохского ущелья, вырывается на простор широкой долины, с древних пор соединял берега Каменный мост. Естественная арка, образованная скалами, сквозь которые, не обрушив свода, за долгие тысячелетия пробилась река. Арочный свод и был тем самым Каменным мостом, что поражал воображение давних жителей Кавказа — горцев и немногочисленных иноземных путешественников, кому удавалось проникнуть в горные леса Абадзехии (одна из обширных областей старинной Адыгеи, где когда-то обитало многочисленное племя абадзехов — воинов, охотников, земледельцев, ремесленников и купцов.)

Особый интерес вызывает происхождение его второго названия — Хаджох. В местном обиходе, да и в целом на Кубани, оно воспринимается как синоним Каменномостского. И это оправдано практикой. Но все-таки почему Хаджох?　
Предание гласит, что во время Кавказской войны три брата Хаджи с небольшой группой джигитов выступили против Магомед-Амина, державшего сторону турецких эмиссаров.　
Немногочисленный отряд Хаджи отличался храбростью и отвагой. Заманив противника в горы, храбрецы навязали ему бой. Но к Амину подоспело подкрепление. Число отважных джигитов таяло.　
Вначале был убит один брат. Возмущенные такой несправедливостью, земные недра разверзлись, из расщелин хлынула река, преграждая путь противнику. Такое же произошло с гибелью второго и третьего из братьев. С тех пор существует три ущелья и три реки, носящие название Хаджох-1, Хаджох-2, Хаджох-3.　
Хаджох — можно сравнить с адыгейским: Хаджико — Хьаджико — Хьаджэ (Хаджа) «къэй» — долина — «Долина Хаджи», «Ущелье Хаджи». По другой версии считается, что здесь некогда проживал адыгейский род Шадже. Прямой смысл слова Хаджа — посетивший Мекку. Топоним Хаджох (Хаджок) (ъо) может быть истолкован поэтому, как сын Хаджи. (Т.С.Безусько, И.Ф.Слюсарев «В устье Хаджоха. История поселка Каменномостского по воспоминаниям и документам старожилов»)

Об истории поселка Каменномостский написана замечательная книга Татьяны Сергеевны Безусько и И.Ф.Слюсарева «В устье Хаджоха. История поселка Каменномостского по воспоминаниям и документам старожилов», 2011г. изд.второе и доп.

1864-1916гг.
Когда закончилась долгая и изнурительная для всех участвующих сторон Кавказская война, побежденные горцы покинули родовые земли. Одни из них стали махаджирами — переселенцами в страны мусульманского Востока. Другие, подчиняясь силе и воле российского самодержца, перешли на болотистые равнины левобережья Кубани, где и поныне расположена большая часть адыгейских аулов. Как бы то ни было, но земли, отошедшие к России, осваивались новыми поселенцами. Среди них оказались солдаты — участники войны и их семьи, казаки из различных земель — областей казачьих войск, просто искатели счастья, устремившиеся в неизвестный край в надежде отыскать там лучшую долю.
Государство предпринимало специальные меры для освоения земель на Западном Кавказе. Вот и на том месте, где соединял берега Белой Каменный мост, на месте бывшего черкесского аула Хаджох, в июне 1864 года появилось русское поселение. Назвали его хутором Каменномостским.
Первыми жителями хутора были переселенцы из разных мест. Большинство — из станицы Калиновка Ставропольской губернии. Другую часть составили переселенцы из Оренбургского казачьего войска. Охотников осваивать глухой лесной край нашлось немного. Поэтому переселяли по жребию. Двадцать пять семей — из Хоперского полка, двадцать две — из Эзень-Омских поселян (цифры взяты из Краснодарского краевого архива).
Решение о принудительном переселении казачества 1-го Хоперского полка последовало от царского правительства, от министра Д. А. Милютина, еще в 1860 году. Но восстание хоперских казаков против насильственного переселения сорвало план по заселению передовой линии в Закубанье. Неоправдавшая себя система насильственного заселения Северо-Западного Кавказа казаками была отвергнута. Было решено впредь соблюдать принцип добровольности и оказания переселенцам ощутимой материальной помощи. Стали приглашаться добровольцы из разных губерний России. Для переселенцев-офицеров сохранялось армейское жалованье в течение 6 лет, их семьям выдавалось единовременное пособие в размере 285 рублей, урядничьим и казачьим семьям — по 71 рублю.
По данным краевого архива, к 12 августа 1864 года в поселке было 17 рубленых и 15 турлучных домов.

Первые поселенцы жили под постоянной охраной солдат. Пройти свободно в лес было нельзя, везде поджидали турки. Иногда похитители увозили зазевавшихся. Так был увезен Илларион Карцев вместе с сестрой.
Его дочь В. И. Карцева рассказывала об этом так: "Когда заселяли Хаджох, то среди поселенцев был дед Карцев. Однажды он поехал в станицу Даховскую помогать казакам-кумовьям заготавливать лес. Они уже ехали назад, и возле ручья распрягли лошадей, стали отдыхать. Налетели горцы, забрали в плен детей — девочку 5 лет и мальчика 7 лет, которые потом оказались в Турции. 19 лет пробыл в плену Илларион Карцев. К тому времени его сестру взял в жены хозяин-турок и у них родились двое детей."

На фотографии примерно 1875г. проводы в армию из х.Каменномостский

В 1873 году было 54 двора с населением 377 человек: мужчин 219, женщин 158. К 15 декабря 1875 года в поселке было 52 двора, 300 жителей: мужчин 152, женщин 148; 60 домов (1 общественный и 59 частных). 1 запасной хлебный магазин, 1 кузница, 10 лошадей, 41 вол, 105 коров и гулевого скота, 459 овец и коз, 3 пасеки, 313 ульев, 1 водяная мельница, 7 учеников.
В 1880 году в поселке было 45 дворов, 47 домов, 6000 десятин земли, 321 житель, коренных 315 (мужчин 163, женщин 152), иногородних 6 (мужчин 3, женщин 3), 9 лошадей, 158 волов, 280 коров и гулевого скота, 1 мельница, 4 пасеки, 1 народное училище, 18 учащихся.

На фотографии основной корпус хуторского училища, построенного в 1903г.

Заведующий Каменномостским хуторским училищем Маликов Г.М.



Учитель хуторского училища Маликов Г.М, вместе с фельдшером станицы Даховской Долговым П.Е

В 1892г. изъ поселка Каменномостскаго, Майкопскаго отдѣла, Кубанской обл., сообщаютъ, что главнымъ промысломъ населенія является продажа лѣса, въ виде досокъ (шелевка), грядокъ (для дрогъ) и тростей (клепки); занимаются также изготовленiем простыхъ колесъ.

По рассказам старожилов, трудно жилось хуторянам. Они строили себе хаты из неотесанного леса-кругляка. Рубить его и возить выезжали всем хутором. В одиночку трудно было доставать его в оврагах, да и мало было в хозяйствах рабочего скота. Ручными пилами распускали лес на доски. Изготовляли клепку, гнули ободья. Лес и лесные материалы, сухие фрукты возили в Майкоп и в степные станицы менять на хлеб. Труднее всех жилось тем хуторянам, у кого не было своего тягла. Им приходилось батрачить у зажиточных казаков. Вот что рассказала бабушка Полина Енина: «Мы приехали из Оренбургской области. Первым поселенцам было очень трудно. Нужно было строить жилье и защищаться от неприятеля. Дедушка приехал сюда первым, целый год к нему ехала бабушка на быках. Поселенцы жили в постоянной тревоге: долгое время на огородах люди находили глиняные пули».
Вечерами сидели при тусклых лампах и пряли. Зажечь семилинейную лампу считалось большой роскошью. Ткань для белья и одежды изготовляли сами. Белье было суровое — из конопли. Его невозможно было прошить на машинке, да и мало было машинок, поэтому шили вручную.
Конопля росла высокая, метра два высотой. Ее дергали, связывали снопами, затем вымачивали, сушили и мяли. Кострика отделялась, оставалась нить. В доме имелась так называемая «мялка». Туда клали коноплю и опускали специальное приспособление: оно било по стеблям. Затем коноплю мяли, смыкали, чесали через гребенку и, наконец, пряли. Из получившихся нитей ткали ткань на специальных станках. Сотканные холсты мочили и отбеливали на солнце. Стирали холсты следующим образом: замачивали в буке (отрезанный кругляк бука без сердцевины 1 м—1,5 м). Их складывали мокрыми вовнутрь бука, посыпали золой и оставляли на сутки. Затем несли на Белую полоскать, потом гладили с помощью каталки и рубеля. Праздничный наряд состоял из ситцевой кофты и холщовой юбки.
Жители корчевали лес и на его месте сажали фруктовые деревья. Там, где ныне соцгородок, у дольменов, корчевали грушняки для посадки огородов. Там же находились сушки.
Посуду местные жители делали сами. Формы обрабатывали соляной кислотой, затем в нашатыре растворяли олово и смазывали им посуду, как глиной.
В 1870 году на хуторе построили церковь. А в ее дворе — отдельно колокольню и сторожку. Первым служил в церкви батюшка Иван. При крещении священник давал имя по календарю, поэтому в семье могли оказаться дети с одинаковыми именами.
В 1934 году церковь была закрыта. Спустя восемь лет, ее открыли вновь, но ненадолго. В 1960 году, во время очередной кампании по борьбе с религией, ее закрыли снова. А в здании бывшей церкви разместили Дом пионеров и библиотеку.

Священник церкви ст.Каменномостской отец Николай. Организовывал помощь раненым госпиталя г.Майкоп во время ВОВ.

Хуторские старики соблюдали церковные праздники, а молодежь в праздничные дни облюбовывала лужайки и водила хороводы, пела песни, танцевала под пищики и бубен.

Из рассказов В.П. Кузнецова, Л. К Кузнецовой, К П. Родиной
Для управления жизнью хутора назначался выбранный на определенный срок атаман, у него был писарь и казначей. Для разных поручений из числа жителей (мужчин) назначались на неделю 3—4 посыльных, которые вели связь с соседними станциями и служили для вызова нужных людей атаману. Местные вопросы решал сбор (собрание) старых казаков. Молодые казаки участия в решении вопросов права не имели. Атаман подчинялся окружному, а окружной наказному Атаману Кубанского Казачьего Войска. При моей памяти окружной находился в городе Майкопе, а наказный в городе Екатеринодаре (Краснодар).
Казаки никаких налогов не платили. Землю наделяли на душу, то есть на каждого члена семьи. Из общего наличия пахотной земли и сенокосов земли выделялось для правления и церкви, то есть священнику.
По Каменномостскому хутору земельный фонд был небольшой, в силу этого казакам разрешалось производить раскорчевку леса под пахоту — этой землей казак, раскорчевавший участок леса, пользовался десять лет, после чего она переходила в общий фонд.
Вся площадь земли за Хаджохом до среднего Хаджоха была раскорчевана. Раньше такие участки называли «Кузнецова», «Куликова», «Кондракова», «Овсянникова», «Черединова» и т.д. Чистая, свободная земля была за Белой до обрыва и на Войкиной, и это был основной фонд земли хутора: «сенокосные угодья были в юго-восточной стороне — «Потомка», «Борщевка», «Ковалева», «Почтарская», «Шум» и «Шмыткина» (200 десятин принадлежали офицеру дворянину Шмыткину, которому царь выделил надел за службу в армии). Это сенокосное место покупали казаки для заготовки сена для скота. Своего сенокоса хутор имел недостаточно. Имелся еще участок сенокоса — «Бачурина поляна».
Основным занятием казаков являлись земледелие, скотоводство, лесные разработки и т.д. Излишки своей продукции жители хутора на волах возили в город Майкоп. На поездку тратили три дня.
Хаты строили рубленые, крыли соломой. На полдесятины выделялся усадебный участок. Кроме хаты строили сараи, амбары, бани, сушки и т.д. Помимо этого у многих были раскорчеваны под сады по 2—4 десятины (гектара) земли, где на дичках груш и яблонь щепили сорта культурные.
Материальное состояние казаков богатым считать нельзя. Скорее всего, его можно считать средним и бедным уровнем жизни.


Казаки х.Каменномостский

Жизнь поселенцев проходила в хлопотах и заботах по хозяйству. Основное внимание уделялось содержанию скота: волов, коров, молодняка (бычков, телков), овец, свиней, лошадей, но их очень мало было: у молодых казаков, подлежащих к призыву в армию, были строевые кони и кой у кого пара (не больше) лошадей для выезда, которые впрягались в линейку или тачанку.
О культуре в начале заселения хутора говорить не приходится. Грамотных было очень мало, неграмотных много было, в особенности женщин.
Народ был религиозный. Вера исповедовалась православная (христиане). Строго соблюдались посты, во время которых не употребляли мясо, молоко, жиры животные, яйца, даже сахар выпускался постный. Под праздник «Пасхи» пост длился 50 дней, под рождество 40 дней, кроме этого летом был небольшой пост «Спаса». В это время святили яблоки. Когда не было поста, то в среду и пятницу скоромное тоже не кушали.
Одежда была и мужчин и женщин простая, но свободная и по ширине, и по длине. Казаки носили рубашки верхние и нательные, широкие брюки и подштанники (кальсоны), в основном холщевые и суконные. Обувь шили кожаную, летом — башмаки с ушками и сапоги — зимой, но, конечно, не все имели возможность иметь такую обувь».

Хаджох – земля с богатейшим прошлым и историческими сокровищами, отображающими развитие и падение древних цивилизаций. Курганные погребения, которых здесь великое множество, хранят тайны существования народов зихского, косожского, меосарматского и скифского периодов – неандертальских поселений, которым 120-130 тыс. лет.

Разорение курганных погребений было и здесь. В 1901г. корреспондент газеты «Кубанские областные ведомости» Г.Маликов сообщал, что на хуторе Каменномостском Майкопского отделения появился маг, имевший при себе двух гадюк. Хозяин кормил их хлебными крошками и после остатки пищи доедал. Это стало поводом к заключению, что маг – «шайтан». Чародей занимался раскопками древних курганов. Если раскопки обещала быть хорошей, псалтырь и ножницы при прочтении псалма, обращались сами собой на восток. По словам хуторян, труды мага не оказались напрасными. Ему удалось выкопать золото. Никто не решился помешать «археологу», так как тот заранее предупредил, что напустил змей полную хату или выморит скот.

В 1913 году хутор переименован в станицу Каменномостскую. Жителей в ней было 1526 человек. В этом же году на хутор был привезен первый граммофон. На это чудо пришли смотреть все хуторяне.
Как на диво смотрели хуторяне и на автомобиль, на котором из Петербурга прибыл профессор Бахметьев, приглашенный майкопчанином Иваненко для составления проекта электростанции на реке Белой. Проектные работы были сделаны, была установлена водоизмерительная лейка, и перетянут трос с люлькой через Белую. Наблюдение вел Василий Григорьевич Рыбачкин. Первая мировая война помешала американским предпринимателям построить здесь электростанцию.

 

1917-1920-ые гг.
Октябрьская революция круто изменила жизнь станичников. В марте 1918 года Екатеринодар (Краснодар) был освобожден от осады белых. По станицам создавались Советы крестьянских и казачьих депутатов. В Каменномостской Совет возник в марте 1918 года. Первым его председателем был Андрей Фомич Байбуз.
Вот что рассказала о событиях тех дней О. А. Рыбачкина: «Ночью с 9 на 10 августа 1918 года на станицу налетела банда Геймана. Бандиты арестовали В. Г. Рыбачкина и его зятя моряка Степана Андреева, Степана Артемова, Николая Еремкина. Конвоировать арестованных поручили белогвардейцам станицы Даховской, а также жителям поселка Каменномостского, служившим у белогвардейцев.
Утром 10 августа арестованных привели на Второй Хаджох и стали колоть штыками. В. Г. Рыбачкину нанесли много ран. Его зять — моряк, сильный и могучий парень, схватил двоих палачей за штыки и отчаянно сопротивлялся. Все четверо бандитов навалились на одного, а Рыбачкин и Еремкин скатились под кручу и скрылись. Ночью Рыбачкин прошел по ручью Хаджох до речки Белой, перебрался через нее и ушел на Войкину поляну, где в то время жил на пасеке старик Башкатов. Он и отвел беглеца в Абадзехскую. Из станицы, погрузив В. Г. Рыбачкина на подводу и заложив сеном и подсолнухами, Башкатов повез его в Майкоп. По дороге встретили белые и штыками кололи повозку, но до Рыбачкина не достали. Башкатов привез Рыбачкина в Майкоп к врачу Соловьеву. И тот спас раненого. А Еремкин ушел на хутор Шилов. Но белые по кровавому следу нашли его и убили».

Вот что рассказывал о событиях тех дней житель посёлка Каменномостского В. П. Кузнецев:
«В один из летних дней 1918 года мы, ватага мальчишек, примерно в четыре часа дня занимались игрой на улице (сейчас это улица Мира). Был яркий солнечный день. Время было неспокойное, тревожное. В России шла Гражданская война. Власть в станице была в руках белых.
В разгар игры «в войнушку» мы все же заметили группу людей, которая двигалась в нашу сторону от правления (сейчас там поселковый совет). Истали настороженно следить за подходящими людьми. Окруженные конво- ем в количестве шести человек молодых казаков с винтовками с приткну- тыми штыками, шли наши жители станицы: Рыбачкин Василий Григорьевич, Кубизов Степан (муж моей тёти Анны, сестры моей мамы), военный моряк Черноморского флота Степан Андреев (муж тёти Нади, первой жены дяди Ефрема) и Николай Ерёмин (мордвин). За группой следовал офицер Петров и Казниделов Яков Николаевич с винтовками. Шли они быстрым шагом. Вся группа военных была в защитной форме с погонами, в фуражках. Следом на определенном расстоянии шли женщины (жены арестованных). Мы пристроились к женщинам и следовали за ними за Хаджох (где сейчас стройучасток Гузерипльского леспромхоза).
Там офицер остановил женщин и предложил им идти домой. На вопросы женщин, куда вы ведёте наших мужей, он ответил: «В штаб части», — и быстро догнал группу арестованных. И мы вернулись все домой. Встревоженные женщины плакали.
1936 год. Прошло 19 лет. Мне уже было 29 лет. Я работал на Сталинградском тракторном заводе. Летом приехал в отпуск к родным. Рыбачкин Василий узнал, что я приехал, позвал к себе в гости. Мой отец дружил с Василием, а я — с его сыновьями Федором и Володей и Ниной. Приняли они меня, как всегда, хорошо. За обедом я попросил Василия Григорьевича рассказать о роковом дне 1918 года. Тетя Поля начала просить его не вспоминать этого страшного дня. Василий Григорьевич попросил её выйти в другую комнату. Она вышла. Заметно было, что он волнуется, но рассказал:
Когда офицер догнал арестованных и конвой (это место теперь около нижнего склада Гузерипльского леспромхоза), он приказал конвою:
- Шире шаг! Казнеделов, веди прямо в сторону Севастопольской!
Свернули вправо. Через корчевку моего тестя Кузнецева П. Г. спустились в «аул» (так называлось место около среднего Хаджоха). Потом — влево к ручью, на маленькую поляну.
- Стой! — подал команду офицер. — Конвой! К бою приготовься!
Казаки окружили арестованных, ощетинившись штыками. Офицер подошел ближе:
- Свободы захотели и земли? Я это вам сейчас дам! Раздевайтесь до белья!
Обречённые стали снимать с себя одежду. Сняли. Плотно прижавшись друг к другу, они ждали своей участи.
- Рыбачкин! Тебя, красного казака, беру себе! Отойди в сторону на три шага. Казнеделов, смотри за ним! Конвой! По два человека на одного разойдись на четыре шага! Шаг назад! Коли!
Штыки с хрустом вошли в тела людей. Крики, стоны раздались по ручью. Моряк после третьего удара захватил штык винтовки руками, стараясь вырвать винтовку из рук казака. Четверо бандитов повалились на него одного, офицер вырвал винтовку из рук другого казака и быстрыми ударами штыка бросил моряка на землю. Ерёмина и Кубизова докалывали на земле казаки, а моряка — офицер. Казаки ещё добивали кричавших от боли людей, офицер с винтовкой подбежал к Рыбачкину и в считанные секунды нанес ему в грудную клетку около семи ударов. Рыбачкин стоял над ручьем, берег которого был отвесным до двух метров высотой. После седьмого удара он рванулся спиной назад в ручей и, вскочив, быстро побежал. Густые заросли спасли его от пуль, посланных офицером и Каз- неделовым (последний утверждал, что стрелял бесцельно). Уже начало темнеть. Три трупа лежали на земле. Рыбачкин скрылся в темноте ночи. Участники казни ушли.
В марте 1920 года станица была занята партизанами. Командиром отряда был Иван Прокофьевич Гугнин — житель станицы Даховской. Были в отряде и каменномостцы, в том числе Д. Н. Иванилов и М. В. Соловьев
Тогда же в город Майкоп пришли буденновцы. Еще до прихода 1-й Конной город заняли партизаны, в числе которых был и житель Каменномостской Феодосий Фомич Байбуз. Во время сталинских репрессий Ф. Ф. Байбуз был брошен в тюрьму, вышел оттуда после реабилитации через 22 года.
В последних числах марта 1920 года буденновцы были в Каменномостской, преследуя отряды атамана Хвостикова.
После ухода Первой Конной оживились в горах уцелевшие хвостиковцы. Они терроризировали местное население, грабя и убивая свои жертвы. Особую ненависть сторонники белого генерала питали к тем, кто был предан Советской власти. Террор хвостиковцев вынудил принимать ответные меры.

Из заметок быв. начальника Темнолесской горной партизанской группы т. Шианенко
"Для борьбы с действиями рассеявшихся по лесам и станицам белогвардейских отрядов, в Майкопском отделе была оставлена 34-я красноармейская пехотная дивизия. Для борьбы с бандами формировались также отряды особого назначения и боевые отряды рабоче-крестьянской милиции, сыгравшие в то время немалую роль.　
Снабжение вооружением генерал Хвостиков при поддержке казачьих кулацких верхов получал через систему связей с Сухумским и Понтийским портами Черноморского побережья, откуда он регулярно получал оперативные приказы и оттуда же шла усиленная переброска в отдел отборного белогвардейского командного состава и контрразведывательных групп.　
К началу июля 1920 года белогвардейские отряды рас- полагали 15,000 человек вооруженных артиллерией, ручными бомбами и достаточным количеством ручных й станковых пулеметов. Главнейшие их силы были сосредоточены в ближайших: Майкопском, Лабинском и Баталпашинском отделах.　
Командование 34-й дивизии штаб рабоче-крестьянской милиции, выполнявший в то время тоже исключительно военно-оперативные функции, меня как командира пехотной роты, временно исполнявшего обязанности помощника коменданта города, в числе других работников Красной армии, командировали в нагорную часть Майкопского отделе, возложив обязанности для борьбы с бандитами организовать милицию и штаб этой милиции 7-го района по 14 станицам: Тульской, Абздзехской, Севастопольской, Ново-Свободной, Хамкетинской, Каменномостской, Даховской, Нижегородской, Дагестанской, Безводной, Курджипской и селениям: Хамышки, Новопрохладное и Темнолесское. Из состава этих населенных пунктов предполагалось объединить милицейский отряд численностью до 500 штыков, который должен был действовать против усиленных действий белых бандитских шаек. Центром штаба милиции 7-го района была намечена станица Даховская.
Боевые действия вооруженного отряда особого назначения и конной милиции из бойцов армии т. Буденного в числе 90 человек — этого скромного по численности, но сильного по боевому духу отряда, были тяжелыми и были времена, когда боевые операции с крупными силами банды представлялись невыполнимыми. Но сильный .дух бойцов и командиров совершал геройские подвиги"

Еще в 1918 году в Каменномостском организовали сельпо. Оно существовало и при белых в 1919—1920 годах. В те годы было очень много денежных знаков: царские, керенки, марки, колокола единой и неделимой. На привезенные товары сельпо делало наложения на 100 процентов. Но через неделю на вырученные деньги оно же не могло купить и половину того товара, который был продан: дензнаки быстро обесценивались. В 1922 году сельпо обанкротилось и прекратило существование. Но в 1923 году после денежной реформы в станице было организовано сельскохозяйственное кредитно-кооперативное товарищество. Избрали и председателя этого товарищества. Первое время работа шла очень трудно. Вступительных и паевых взносов удалось собрать не больше 200 рублей.
В Майкопском потребсоюзе, где в то время работал Феодосий Фомич Байбуз, разрешили пользоваться кредитом. Товары были, но ассортимент их оставался весьма ограничен. Ходовой товар приходилось покупать у частников.
В 1921 году случилась засуха. Хлеба почти полностью погибли. Жители степных станиц хлынули в горные станицы менять разные вещи и одежду на картофель, сухие фрукты и желуди. Излишки хлеба оказались лишь у кулаков, которые сумели его припрятать. Были случаи, когда голодающие меняли дома с усадьбой на 4—5 пудов хлеба. В Майкоп американцы привезли канадскую муку. За пуд муки требовали сдать воз ценной древесины, что росла в горах, в глубоких балках (самшит, красное дерево, тис). За этой древесиной станичники ездили в горы группами, так как вытаскивать лес из оврагов и балок было очень трудно. На каждую поездку тратили неделю, а то и больше. Чтобы удовлетворить свои потребности в одежде, жители стали сеять коноплю, ткать холсты

 

1930-1940-ые гг.
В 1928 году кредитно-кооперативное товарищество в Каменномостском стало уже богаче. Выстроило новый магазин. Организовало артель по выжигу извести и алебастра и лесную артель. Для реализации готовой продукции открыло склад. В 1930 году товарищество переименовали в общество потребителей приняли устав сельпо. А годом раньше из Майкопа прибыл уполномоченный по коллективизации. Он предложил организовать в станице животноводческую артель. В артель вступили охотно почти все жители, за исключением лишенцев-кулаков, которых впоследствии выселили, чтобы не мешали и не вредили артели. Через некоторое время выяснилось, что организация животноводческой артели оказалась ошибкой, так как большинство жителей занимались лесным промыслом и выжигом извести и алебастра, на которые был большой спрос. Правление артели обратилось с ходатайством о реорганизации животноводческой артели в промартель. Просьба была удовлетворена. Так организовалась промартель «Новая жизнь».

В 1929 году была проведена коллективизация, и в станице была создана животноводческая артель, позже преобразованная в промартель «Новая жизнь». В ней занимались выжигом извести, алебастра и сельским хозяйством. В 1930 году на ее основе возникла артель «Авангард». Хозяйство заняло усадьбу раскулаченного Долгова, где расположились хоздвор с конюшнями и кузница. У подножия Зуевой горки были построены печи для обжига алебастра и мельница для помола обожженного камня. Первым председателем артели был Балдинов. Его сменил Дейко, потом Загибаев, Контиевский и другие.

У железнодорожного полотна были построены склады для готовой продукции. Все объекты (печи, мельницы, склады) связывала узкоколейка на конной тяге. Были в артели и автомобили (первые шофера — Долгов и Иван Константинович Локтионов).
Привод мельницы вращал локомобиль (паровик). Доставляли сырье от рудника, расположенного в пяти километрах к востоку от станции, по узкоколейке, проложенной с пересечением многих балок и речки Хаджох, через которые были проложены деревянные мосты. Поезд пустых вагонеток тащил к руднику мотовоз, изготовленный из трактора СТЗ. Обратно груженый состав сам катился под уклон. Погрузка велась вручную, разгрузка — опрокидыванием кузова вагонетки. С нее камень высыпался на склон горы и скатывался к подножью, где снова вручную загружался в такие же вагонетки и доставлялся к печам. Обожженный камень также на вагонетках отвозили на мельницу, а готовую продукцию — алебастр на склады. Артель для содержания гужевых лошадей имела покосы и пахотные земли. Перед фашистской оккупацией мотовоз был сброшен с горки. Судьба локомобиля неизвестна. При отходе немцы все локомобили в станице, в том числе и в артели, взорвали. В первый же месяц при восстановлении предприятий станицы был восстановлен двигатель мотовоза, он приводил в движение мельницу. Ее переоборудовали для помола зерна населению. Зерна у станичников было мало. Его доставали, меняя в Майкопе на сухофрукты и вещи. Доставляли на себе пешком по шпалам железной дороги. Поезд не ходил, так как были взорваны мосты Тульский и Хаджохский. Жители приносили на мельницу по одному-два ведра зерна. И ежедневно здесь было много народа.
Позже артель возродилась. На рудник прибыл американский экскаватор с пневматическим управлением. В дальнейшем хозяйство снова преобразовали, сначала — в Гражданстрой, затем — комбинат нерудных стройматериалов — НСМ, куда вошел и «Карьер».

Карьер в 30-х годах занимался производством извести, контора и конюшни находились в усадьбе раскулаченного Кузнецова (дом еще сохранился на углу улиц Мира и Шумной). На Даховской дороге перед скалой Навес открыли карьер по добыче камня-известняка. Там же сложили печи для обжига й подвели узкоколейку для доставки продукции. Бурение взрывных скважин велось при помощи ручных буров. Кололи камень и загружали печи тоже вручную. Обжиг велся дровами через шахту-топку. Склад взрывчатых веществ располагался у подножья горы Батарейной, где теперь Каменномостский леспромхоз. Его территория, обнесенная забором из колючей проволоки, контролировалась со сторожевых вышек. Взрывчатка хранилась в погребах, вырытых на склоне горы. Во время войны партизаны использовали взрывчатку для разрушения мостов через реку Белую, но неумело. Было произведено две попытки ликвидации мостов накладными взрывами, но сооружения уцелели. Тогда их облили керосином и сожгли.

В 1930 году закончилось строительство железной дороги до станции Хаджох. Так как глубокая балка ручья Хаджоха являлась препятствием как для железной дороги, так и для наземного транспорта, то был построен мост через балку, а станцию назвали «Хаджох». На строительство моста каждый житель должен был вывезти кубометр камня и кубометр чисто- промытого песка. Качество камня проверялось на стук, отбирался лучший маркированный камень. При станции построили жилье для рабочих, у каждого стрелочного перевода была будка для стрелочника, где велось круглосуточное дежурство. Мост тоже охранялся. При станции дежурила бригада осмотрщиков вагонов. Пассажирский поезд приходил раз в сутки, и население по выходным и праздникам выходило встречать поезд, как на гуляние. При строительстве полотно дороги рассекло станичное кладбище, поврежденные могилы были заброшены.
Первым начальником станции «Хаджох» был отец Георгия Левтерова — Иван Дмитриевич. На железной дороге работал Иван Васильевич Уланский (отец Николая Уланского), Петр Павлович Чуркин, дежурный по станции Степан Маркиянович.
За р. Белой в 1930-е годы жили единицы. На выходе реки Аминовки из леса Турбан заложил сад и построил мельницу. Ниже устья речки в Башкатовом саду жили Грилевы. На краю поляны — Гаранин.
До 1936 года в поселке проживало не более трех тысяч жителей. В поселке была одна изба-читальня, один фельдшерский пункт, пять магазинов. Не было радио, отсутствовали мощеные дороги и тротуары, трудно было перейти улицу.

На фотографиях 1936г.
Копанев Н. К. —- ветеринарный фельдшер, общественный инспектор Госстраха по Каменномостскому сельсовету.
Коваленко В. Г- — председатель Каменномостского стансовета Винтулин — парторг территориальной первичной парторганизации.

В 30-е годы в станице образовалась еще одна артель — «Пищепродукт» имени Сталина. У бывшего пруда построили завод, бараки для рабочих, бондарный цех, сушки, кузницу и другое. Председателем артели был майкопчанин Коптиевский, затем перед войной — Дорошенко. К артели отошли все фруктовые сады, отобранные у бывших хозяев, а также массивы дикорастущих груш. Работа в основном была сезонной, поэтому рабочие и служащие делились на членов артели и сезонных рабочих.
В сезон занимались переработкой фруктов и подсобным хозяйством. На заводе перерабатывали яблоки в полуфабрикаты — тесто. Плоды из садов свозились к заводу в телегах, оборудованных плетеными кузовами- кошелками. Яблоки сгружались под навес. Оттуда женщины, они составляли коллектив сезонных рабочих, корзинами носили яблоки в деревянные корыта с водой. Мытые яблоки загружали в специальные чаны (их было два) для пропарки. Пропаренные фрукты через нижний люк выгружались в корыта, оттуда яблоки подавались в дробилки, приводимые в движение локомобилем. От него и подавался пар. Топливом служили дрова. Вода забиралась из бассейна-колодца и паровым насосом подавалась в водонапорную башню. Готовое тесто заливалось в бочки собственного производства из буковой клепки и протравливалось в них сернистым газом для предотвращения брожения. Затем гужевым транспортом вывозилось на станцию Хаджох для отправки потребителям. Культурные груши сушили на артельных сушках. Дикорастущие массивы сдавались в аренду, и фрукты сушились обычно на месте, в лесу. На склад артели привозили готовую продукцию. Он располагался в доме на углу улиц Мира и Ленина. При заводе был и винный цех, где изготовляли фруктовые вина. Заведовал цехом В. Г. Рыбачкин. Все транспортные работы выполнялись гужевым транспортом, лошадьми и быками. Для их содержания артель имела пахотные земли и покосы. Сады использовались также для заготовки сена. В них выделялись участки для своих рабочих. В артели имелась пасека.
У вокзала артель построила столовую. Через нее продавала продукцию подсобного хозяйства и там же производила мороженое. По результатам работы в конце года члены артели получали дополнительную оплату с прибыли.
В межсезонье в артели вели подготовительные работы. Создавались бригады из рабочих и служащих по заготовке клепки (тесаные дощечки из бука) для бочек. Изготавливали и другое оборудование. В конце 30-х — начале 40-х годов артель сделала пристройку к заводу и закупила оборудование и сырье (мятную эссенцию) для выпуска зубного порошка с использованием залежей мела под станицей Абадзехской. Был восстановлен и зарыблен пруд, приобретен автомобиль-полуторка. Уход за садами возглавлял чех А. Грейзик.
При уходе партизан в лес часть продуктов артели была вывезена в лес, оставшееся забрали рабочие. Вальцовую немецкую мельницу для производства зубного порошка сам председатель Дорошенко побил кувалдой. Оставшееся оборудование сбросили в пруд.
Во время оккупации хозяйство было разорено. Но после освобождения постепенно усилиями рабочих было восстановлено. Позже оно было передано во вновь создаваемый плодосовхоз и стало его отделением.

Плодосовхоз возник на базе винзавода. А завод поначалу был создан в доме Ломтевых. Здесь выпускали фруктовые вина и отправляли в бочках за пределы станицы, а реализовали их населению через свою торговую точку «Винницу». Дробленая масса загружалась в прессы, и отжимались соки, которые шли на приготовление вина. Некоторые выжимки вывозились на реку Белую и промывались, чтобы извлечь семена и косточки для посадки.
Во время отхода наших частей в 1942 году запасы сахара были отданы населению. Во время оккупации немцы установили электрогенератор, который был завезен «Пищетарой» и работал с помощью локомобиля винзавода. Ток шел по проводам на столбах, установленных для радио. Так была электрифицирована центральная часть поселка, занимаемая немцами. При отходе оккупанты взорвали локомотив и генератор.
Винзавод после оккупации восстановили, и уже в 1943 году он начал давать продукцию. В станице были и другие организации по заготовке фруктов и сырья. Жители станицы с начала заселения занимались лесным промыслом, так как для ведения сельского натурального хозяйства пахотных земель было недостаточно. К тому же земли были неплодородны.
С постройкой железной дороги начала развиваться лесодобывающая промышленность, были созданы организации «Сплав», «Райлесхоз», «Пищетара» и более мелкие, часто сезонные, от колхозов и других артелей.

В поселке, в каньоне, выше известного экскурсионного объекта «Шум», еще сохранились остатки сетей из толстых стальных канатов. Здесь располагалась запань для накопления сплавленного леса — кряжей пихты. На отвесном берегу была установлена лебедка, приводимая в движение локомобилем. Через Белую был натянут несущий трос, по которому двигалась грузовая карета.
На сплаве была создана оригинальная воздушно-трелевочная установка ВТУ — так стали ее именовать в конце 50-х годов. Поднимаемые с запани кряжи грузились на вагонетки, а они мотовозом с двигателем трактора СТЗ доставлялись до железной дороги по узкоколейке, проложенной на улице Мира. Там их вручную разгружали и складывали лес на погрузочных площадках. В железнодорожные вагоны погрузка велась также вручную при помощи покатов и веревок бригадой грузчиков под дружные крики «Раз- два — взяли!». Они разносились над станицей и днем, и ночью, в зависимости от подачи вагонов.
У запани были построены помещения для лебедки, локомобиля, мотовоза, путевое хозяйство со стрелочными переводами. Над пропастью был балкончик для сигнальщика. До уреза воды по скалам были закреплены лестницы для спуска рабочих. Через каньон — переброшен подвесной мост — кладка. Вдоль дороги, слева, были построены мастерские. На левом берегу напротив «Шума» располагались бараки для рабочих. Над «Шумом» был построен балкон с воротом для набора воды ведрами из Белой. У железной дороги, на месте магазинов ОРСа, находились склады сплава. Сплав имел также подсобное хозяйство.

Во время войны здесь разыгрались такие события. При заходе немцев подвесной мост сплава оставался единственным путем за реку Белую, так как мосты были уже сожжены. Второй раз немцы заходили без стрельбы, а находившиеся во дворе конторы заповедника (угол Мира и Привокзального переулка) партизаны были застигнуты врасплох и на подводе, преследуемые мотоциклистами, бросились к кладке. Немцы выскочили на скалу и открыли автоматный огонь. Когда партизан Виляховский пробегал по кладке, немцев отвлекли одиночные винтовочные выстрелы. Кто стрелял, установить не удалось. Но тот человек помог партизанам, и они успели перебежать кладку. При оккупации поселка в помещении лебедки немцы установили пулемет. Там дежурила группа оккупантов. Кладка была опутана колючей проволокой, и на ночь запиралась ежом из колючей проволоки.

Перед войной поселок начали радиофицировать. В бригаде монтеров работали и учащиеся школы Георгий Лефтеров, Александр Логачев. По поселку ставили столбы, натягивали провода, делали вводы и проводку в домах. Радиоузел располагался в бывшей церкви. Во время оккупации радиоузел был уничтожен, а после освобождения его восстановили в доме рядом с почтой. Занимался восстановлением радист-партизан И. Я. Виляховский. Ответственным за радиоузел председатель Совета А. А. Яковлева назначила Александра Логачева.

16 июня 1941 года. Стахановцы гипсового карьера
Гипсовый карьер артели "Авангард" майский производственный план выполнил на 100,6 процента. Стахановцы карьера борются не только за выполнение плана, но и за его перевыполнение. Каменоломы Ф. Глодун и М. Савельев выполнила; норму на 170 процентов, бурильщик Р. Соболев — 182 процента, взрывник Ф. Золин — 155, каменоломы: В. Сахно—150, В. Харитонов и О. Харитинов—по 140 и С.. Гладких— 127 процентов.
Стахновцы гипсового карьера соревнуются с Стахановцами алебастрового завода, но там показатели ниже. Высшие показатели дал грузчик мотовоза И. Сердюков —136 процентов плана.
И. Пономаренко. ст. Каменномостская.

 

1941-1943гг.
С началом Великой Отечественной войны многие каменномостцы были призваны в действующую армию и пали в боях за Родину.
В июне-июле 1941г. в районной газете «Под знаменем Ленина-Сталина» были опубликованы письма уходящих на фронт каменномостцев.
В Тульский райвоенкомат поступали заявления о готовности пойти добровольцами в РККА. Из заявления Павла Васильевича Козловцева из ст. Каменномостской: «Мне 56 лет, но я могу участвовать на любой строительной работе, а также и в боях с озверелым врагом— фашистами».

***
Родной рабочий коллектив известкового завода я оставляю для того, чтобы вместе со своей Красной Армией выполнить приказ нашего правительства, вышвырнуть врага с территории ССОР.
Наш завод сейчас работает с повышенной производительностью. И я желаю родному коллективу одного: берегите завод, товарищи, давайте Родине больше извести, строительного материала, сделайте завод стахановским.
Будьте уверены в нашей победе на поле брани. До скорого свидания, дорогие земляки. На фронт я выехал в июне 1941 года.
И. Ф. Ступников—культурник каменномостского известкового завода.

***
Уходя на фронт, мы комсомольцы ст. Каменномостской просим оставшихся комсомольцев и всю несоюзную молодежь еще лучше работать около своего станка на производстве, на колхозных полях, чтобы крепить тыл нашей доблестной Красной армии.
Я, как секретарь комсомольской организация ст. Каменномостской, призываю вас становиться в ряды Красной армии.
Честно, не считаясь со временем работать на трудовом фронте, активно помогать стансовету. Особенно в это опасное для Родины время быть бдительными, зорко охранять все виды связи, так как связь играет громадную роль.
Товарищи комсомольцы, оставшиеся в тылу, помогайте нашим отцам, матерям, братьям, сестрам и женам поскорее овладеть техникой производства, чтобы они в ближайшее же время смогли заменить ушедших на военные позиции…
Строго выполняйте все распоряжения и поручения, потому что дисциплина есть залог успеха.
Мы уходим на фронт в полной уверенности, что наш мирный труд не будет потревожен, враг будет разбит и уничтожен. Мы бьемся за правое дело и врагу не устоять перед гневом 200-миллионного народа поднявшегося на отечественную войну за родину честь и свободу.
Ф. П. Коптев, ст. Каменномостская.

***
Родина призвала меня для защиты ее границ от фашистских стервятников. Меня охватило чувство невыразимой радости: я буду разить врагов беспощадно.
Одновременно мобилизованы и мои братья: Михаил, Иван и Лев. Вместе нам 100 лет. Все мы служили в Красной Армии и владеем грозным советским оружием.
Мы, четыре брата, идем на границу с твердой верой в наше правое и непобедимое дело. Доверие комсомола, партии Ленина—Сталина и Советского правительства мы с честью оправдаем, как верные сыны народа.
Я призываю всех работников районной потребкооперации,. где я работал до этих дней, к культурному обслуживанию трудящихся, самоотверженной работе на трудовых постах в нашем советском тылу.
Кузьма Карагодин, ст. Каменномостская.

***
Почти с первых дней отечественной войны я находился на передовых позициях. Наше командование давало нам указания — изматывать врага, уничтожать его живую силу и технику.
Сначала мы недооценивали указание, но вскоре убедились в его преимуществе.. Обороняя один из населенных пунктов, наша часть стойко удерживала свои укрепления. Наступая, немцы несли большие потери. Путь до наших окопов они усеяли тысячами трупов своих солдат и офицеров.
Когда немецко фашистские войска находились на близком расстоянии, мы получили приказ разрушить свои укрепления и отступить на новый укрепленный оборонительный рубеж.
Обрадовавшись нашему от ходу, немцы быстро начали занимать бывшие наши око пы, но по ним открыла губи тельный огонь наша артиллерия. Почти каждый окоп, оставляемый нами, был пристрелян из орудий, поэтому снаряды ложились точно в цель. Немецкие солдаты начали в панике выскакивать из недавно занятых ими окопов, но тут их настигал огонь наших пулеметов и винтовок.
Так немецкие части за каждый занятый наш оборонительный рубеж оставляли горы трупов, получая от нас тройной удар—во время подхода к нашим окопам, «гостинец» от наших артиллеристов, когда немцы занимали оставленные нами позиции и град свинца, когда они выскакивали из укреплений.
Это было изматывание врага, а сейчас наступает время его окончательного уничтожения.
Бойцы Красной Армии, весь советский народ уверены в окончательной победе над ненавистным врагом.
Д. Галаганов—боец Красной Армии, бывш. нач. каменномостского отделения связи, из письма 1941г.

На место ушедших на фронт стали женщины и подростки лесорубами и ездовыми. Автомобили с шоферами ушли в армию. Заготовки велись на г. Черединово. Древесина спускалась по двум лоткам. Один — для кряжа, второй — для дров. В 1941 году женщины несли дежурство при станичном Совете и на охране объектов. К месту работы и обратно ходили пешком. В лесу имелись бараки, где рабочие при неблагоприятной погоде жили неделями. Там же было организовано и питание.

С началом войны станция Хаджох перешла на режим военного времени. Были приняты меры к светомаскировке. В сквере построили большое бомбоубежище. Зимой 1941—42 года на станцию прибыло много снегоочистительной техники, увезенной с оккупированных областей. Перед вражеской оккупацией путевое хозяйство станции было разобрано воинскими подразделениями. Во время немецкой оккупации здание вокзала заняла полевая жандармерия, которая арестовывала, пытала, уничтожала советских граждан. Жертвы содержала в помещении багажного отделения. Пытки вели в здании вокзала. Замученных складывали в бомбоубежище, где сейчас установлен памятник погибшим.

Фашистские злодеяния в станице Каменномостской
Немецко-фашистское убийцы, зверствуя в нашем районе, казнили, убивали многих ни в чем не повинных советских граждан — стариков, женщин и детей. Они не останавливались ни перед какими чудовищными злодеяниями.
В ст. Каменномостской комиссия по расследованию фашистских злодеяний составила акт в марте месяце 1943г., и в котором говорится: в железнодорожном вокзале, товарном складе ст. Хаджох, на складах госазаповедника, в сарае детского сада немцами были устроены места заключения и пыток. Станица была превращена в место казней советских граждан. У станции Хаджох в 30 метрах, в бомбоубежище было обнаружено большое количество трупов мужчин, женщин и детей.
За первым Хаджохом, на расстоянии одного километра от станицы, влево от дороги в 200—300 метрах обнаружено несколько ям с расстрелянными.
На восьмом и девятом километре в сторону Дома отдыха, в 100 метрах от шоссе, в кустарниках и балках расстреляно 75 инвалидов гражданской войны и инвалидов труда. При обследовании трупов было установлено, что у большинства из них сломаны ребра, тела изрезаны, а у некоторых отрезаны половые органы. Установлено, что некоторые из замученных советских граждан были закопаны в могилу еще живыми.
В числе расстрелянных опознаны; Политов, Савельева, Шляпочник Рахиль Петровна с ребенком, Дедковские муж с женой, Лютомирский, Маламуд с семьей, Харин, Дегтярева, Калюж- ная, Каплан с дочерью и другие.
Фашистские палачи расстреляли 537 человек эвакуированных, пленных красноармейцев и привезенных в ст. Каменномостскую из других пунктов района.
Акт подписала комиссия в составе А. Сергеевой, Н. Бондаренко, Глистюченко, Е Ениной, Ю. Мацыкина и С. Сергеева.


Путевое хозяйство немцы частично восстановили. У насыпи были построены блиндажи и стояли пулеметы на треногах, около них дежурили часовые. Но вся железная дорога не работала, так как Тульский мост был взорван при отходе наших частей.
Немцы пустили по железной дороге специальные автомобили, оборудованные железнодорожными колесами. Автомобили были сцеплены кузов к кузову и в зависимости от направления движения выполняли роль ведущего или ведомого. Чтобы жители могли подъехать до Тульского моста, когда отправлялись за продуктами в Майкоп, требовалось оплатить транспортную услугу оккупантов куриными яйцами. За продуктами в город так или иначе приходилось добираться, потому что не из чего было печь хлеб.

В разведсводке от 25.12.1942г сообщалось о положении с продовольствием в станице Каменномостской Тульского района: «Население ограблено. Картофель и другие овощи отобраны еще в начале осени, сейчас истребляется крупный рогатый скот и свиньи. Осенний сев производился в незначительном размере»

Помимо немцев, в станице размещались и казаки, состоящие на службе у немцев. Кормились они за счет местного населения. В станице Каменномостской один из них в разговоре с агентом заявил: «Я и ряд моих товарищей попали в казачьи части из лагеря для военнопленных, где нам угрожала голодная смерть, но и здесь служить тоже несладко»

При отходе немцы пытались взорвать мост через Хаджох, но один заряд не сработал, и хотя мост был сильно поврежден, но не рухнул, так добротно был построен. После восстановления Тульского моста на станцию прибыл мостопоезд. В его вагонах размещались мастерские и жилье. Паровоз дотолкал поезд до моста, после чего вагоны вручную перегнали через поврежденный мост на станцию. И рабочие приступили к его восстановлению. Когда мост восстановили, железная дорога начала работать, отправляя грузы. До сих пор мост хранит раны войны.

СООБЩЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ЦШПД т. СТАЛИНУ И. В. О ДЕЙСТВИЯХ ПАРТИЗАНСКИХ ОТРЯДОВ МАЙКОПСКОГО КУСТА от 28 января 1943 г.
26 января 1943 г. партизанскими отрядами Майкопского куста в результате боев заняты станицы: Каменномостская и Даховская — южнее Майкопа 35—40 км.
В связи с отходом частей противника на этом участке и усиленным вывозом ценностей, поставлена задача пяти партизанским отрядам Майкопского куста перерезать коммуникации противника Майкоп-Гиагинская — 30 км севернее Майкопа и Майкоп-Кузорская-Ярославская — 30 км вост. Майкопа и уничтожить гарнизоны противника в этих пунхтах.
П. Пономаренко

Рассказ жителя п. Каменномостского И. Ф. Слюсарева
В августе 1942 года огненный вал войны докатился и до нашего района. О боях с фашистскими захватчиками и понесенных жертвах много написано в «Книге памяти», изданной трудами супругов Жер- ноклевых. Есть в книге описание боевых операций партизан, в том числе и партизан Каменномостского отряда № 3, которые устраивали засады на дороге Даховская — Темнолесская, а также в окрестностях лесозавода ГУПП. А о судьбе жителей поселка при заводе ничего не сказано.
В своих воспоминаниях партизан отряда № 3 И. Г. Брилев пишет: «Во время одной из засад на лесозаводе ГУПП, где было 20 человек из нашего и Ладожского отрядов, обстреляли немецких мотоциклистов: был убит офицер, сожгли два мотоцикла, захватили винтовки, автоматы ценные документы».
Т. П. Мухортова — партизанка отряда № 3 вспоминает: «Разведка ехала к заводу ГУПП. Комиссар Шляхов поставил перед разведчиками за дачу: вести наблюдение за дорогой, большие группы пропускать, мелкие обстреливать, взять «языка». Залегли вдоль дороги и стали ждать. Через 2 часа со стороны Даховской появилась большая колонна немцев. щЛи они без передового дозора, оживленно разговаривали, чувствовали себя непринужденно. В колонне было не менее 200 человек и несколько под- вод. Когда колонна прошла, дозорный Ересько подал знак, что на дороге появился один немец. Вскоре появился всадник — немецкий офицер Автомат его висел на луке седла, а пистолет — в руке. Шляхов приказал взять офицера живым. Когда немец приблизился к засаде, раздалась команда: «Хальт!», «Руки вверх!». Немец пришпорил коня, партизаны открыли огонь, убили лошадь. Офицер бросился в кусты. Шляхов запретил преследовать, так как колонна еще ушла недалеко... После этой и других засад партизан немцы окружили бараки лесозавода, выгнали всех жителей — мужчин, женщин и детей. Построили их, затем вывели всех мужчин, отвели их к обрыву и расстреляли. Только один чудом спасся — Соболев Александр. Будучи раненым, он упал к подножию скалы на трупы и остался жив. Бараки с имуществом жителей немцы сожгли. На другой день из Даховской полицаи пригнали подводы, погрузили жителей и вывезли в лагерь для пленных в город Майкоп».
В полутора километрах от завода была караулка лесников, в которой жили две семьи. М. П. Гончаров, шофер-лесовозник, кавалер трех орденов, вспоминает: «Мы жили на караулке, когда отец ушел на фронт, мы остались с мамой. У нас было трое детей, у соседской семьи — семеро. По дороге из Даховской на Темнолесскую проходили и проезжали немцы. Ходили и группами по три человека, часто пьяные. Идут, автоматы за спинами, сами играют на губных гармошках. Бывало, останавливались на ночлег. Тогда они из комнаты выбрасывали все на улицы, стелили сено и на нем спали, а из печи доставали все и съедали. Мать доила коров, они забирали ведро, и нецеженное молоко разливали по кружкам. Обшаривали сараи в поисках яиц. Однажды у соседей, у которых был грудной ребенок, выбросили люльку для ребенка. Мать выскочила во двор, а в это время подъехали на мотоциклах офицеры. Женщина им пожаловалась. Тогда офицер что-то скомандовал, солдаты выскакивали во двор, а он их бил плетью. Как-то недалеко от караулки партизаны подбили мотоцикл, немцы убежали. На другой день они вернулись. Одни что-то ремонтировали, а другие стреляли в сторону леса, настреляли кучу патронов.
Однажды немцы пришли из Темнолесской, вывели нас, поставили к стене, навели автоматы. Мы старались прятаться за подолы матерей. Так они нас какое-то время держали. Затем приказали матерям в течение пяти минут зайти в караулку, взять вещи. Матери с перепугу похватали, что смогли, и нас повели в Темнолесскую. Когда мы отошли километров 15 от своего жилья, сзади раздался взрыв. В это время начался холодный дождь. Нас привели в Темнолесскую и ввели в сарай. В сарае было уже много народу, часть из них залегла на чердак сарая. Один раз в день приходил полицай, приносил чашку картошки и вареную резаную свеклу. Приказывал брать по одной картошке и куску свеклы на человека. Днем немцы подгоняли мотоциклы к речке, приходили в сарай, отбирали мужчин. Они заставляли их разуваться и раздеваться, бросали им грязную одежду и уводили. Из сарая мы видели, что мужчины мыли мотоциклы, а затем их уводили в сторону, слышались выстрелы, и их мы больше не видели. Потом нас из сарая поселили к жителям Темнолесской, а моя мать добилась разрешения переселиться в станицу Даховскую к родителям.
Какова судьба жителей поселка ГУПП и других заключенных, находившихся в сарае Темнолесской, мне не известно. Может возникнуть у читателей негативное отношение к действиям партизан. Надо понимать, что фашисты своими зверствами добивались рабской покорности, хотели поставить на колени Советский народ. Но люди шли на смерть ради свободы для своих потомков.
Нас сейчас убеждают в дружеских намерениях немцев, американцев и других. Но когда фашист придет с автоматом, тогда дружбы не жди. Ее уже видели. Да и американцы показывают свою «демократию» во всем мире. Наши «демократы» тоже заготовили для народа и средства, и исполнителей к уничтожению людей не хуже немецких фашистов и успели это показать в октябре 1993 года. Об этом надо помнить.

Вот что рассказал о событиях, связанных с ГУППом во время немецкой оккупации, житель п. Каменномостского Кондраков М. П.
До войны мы вместе с отцом Бурьянова М. Н. работали на ГУПе, где готовили заготовку на челнок и катушку Заготовку тесали вручную. В основном этим занимались старики.
Время, когда началась война, помню отчетливо: была пятница, мы с Бурьяновым спустились с ГУПа и пошли в г. Майкоп, где по улице Крестьянской располагался ГУПовский двор. Вдруг вижу — весь народ заволновался и кинулся к радио, висящему на столбе. Слышу, говорит Молотов о том, что началась война. Мы бросили все дела и 23 июня вернулись домой. Мужчин начали забирать на фронт. Кругом стоял плач.
Но тем, кто оставался, надо было выполнять работу за всех. Меня отправили сначала на покос, затем на строительство дороги от ст. Даховской До п. СЮК.
Когда закончился август месяц, стариков бросили на рытье окопов, строительство дотов, укреплений в район бывшей немецкой колонии Вановка. Молодежь оставалась пока на ГУПе. В конце сентября нас послалиотвезти в г. Майкоп 3 подводы с кукурузой, сеном и овсом. Оттуда тоже отправили в Вановку (хотя мы не знали дороги). Лили дожди и добрались с большим трудом. В Вановке находилось 5-е отделение колхоза «Кубань». Там почти все рабочие были из Хаджоха. Через 2 неде°В нас отпустили назад (заболели лошади). Всю зиму и лето мы продолжа работать на ГУПе, а груз возили в с. Хамышки, затем переправляли ту а семьи партизан, а также продукты: сахар, соль. Дорога была до того раз бита, что две подводы не могли разминуться, поэтому в Хамышках собралась сотня подвод.
Из Хамышков мы хотели заехать в ст. Даховскую, но там были немцы. Тогда мы вернулись в Хаджох и поставили подводы во дворе, где после войны размещался Каменномостский лесоучасток.
Во время войны всех мужчин, что были на ГУПе (8—10 человек), расстреляли немцы.

 

Туризм
Начатое в 1930 году строительство турбазы в поселке Каменномостком было закончено в 1935 году. В Хаджохе появился первый «Дом туриста».
В 1936 году была построена турбаза «Горная», маршрут с которой шел через приют Блокгауз, Гузерипль, через Аспидный перевал и Красную Поляну к городу Сочи. К каждой туристической группе прикреплялся подготовленный инструктор, обладающий необходимыми знаниями и навыками. Прикреплялись к группе и проводники с вьючными лошадьми. На лошадях везли вещи и продукты. На территории турбазы были спортивно-тренировочные снаряды: подвесное бревно, трапеция, турник, волейбольная площадка и душ.
До войны на туристов здесь смотрели, как на людей из другого мира. При оккупации на турбазе расположился немецкий штаб. К нему гитлеровцы подвели линию связи, поставив новые столбы и натянув медные провода. При отходе оккупанты пытались взорвать здание, бросив с отъезжающей машины связку гранат, но она попала в топку печи, и здание не пострадало.
После войны турбаза стала выполнять свои прежние функции. Но через заповедник маршрут был закрыт, а проложили его через Белореченский перевал на Дагомыс. Изменился и сам порядок. Не стало проводников и лошадей. Турист сам стал выполнять все функции, необходимые в путешествии. Турбаза стала намного богаче, пешеходная часть маршрута сократилась. Цивилизация пришла и в горные приюты, где горит электричество, звучит современная музыка, глуша шепот леса, шуршанье камней, журчанье воды и другие естественные звуки природы.
В 1960-1970-х годах в долине реки Белой были расположены две турбазы: Хаджохская и Гузерипльская и проходили наиболее интересные туристские маршруты Северного Кавказа — № 30 и № 30-а через высокогорное плато Лагонаки и через Белореченский перевал.

Вот что писала о Хаджохской туристской базе районная газета в 1968г.
«Там, где горная стремительная река Белая в бешеном беге вырывается из предгорных каньонов, на обрывистом берегу расположена Хаджохская туристская база. В тени фруктовых деревьев ровными рядами выстроились сборные домики.
В уютных комнатах на три- четыре человека располагаются любознательные любители природы, экскурсий и походов. Люди различных возрастов, различных специальностей приезжают сюда со всех концов нашей страны. Литовцы и эстонцы, ленинградцы и москвичи, киевляне и кишиневцы, и даже энтузиасты этого вида спорта с Камчатки и Сахалина ежедневно отправляются с базы на экскурсию, в тренировочные и многодневные походы.
— Постоянно на нашей базе находятся более трехсот туристов, — рассказывает директор - Иван Васильевич Безлюдный. — Здесь мы их встречаем. После медицинского обследования и инструктажа вновь прибывшие становятся, как говорится, равноправными членами большого и дружного коллектива туристов.
....Раннее утро. С окружающих гор еще потягивает ночная прохлада, Солнце, как бы нехотя, разбрызгивая - яркие лучи, поднимается все выше и выше. Над базой стоит тишина. И только ветерок тихонько шелестит листвой деревьев. Но вот, разрывая й. торжество тишины, над домиками раздается:
—Товарищи аористы, подъем!
Почти тут же с шутками и смехом туристы по группам выстраиваются на зарядку. После зарядки и утреннего туалета — лагерная линейка.. Инструктора групп рапортуют старшему инструктору о проведенных мероприятиях за прошлый день и о готовности на этот день. Здесь же старший инструктор зачитывает приказы о мероприятиях для каждой группы.
После линейки завтрак. Кормят на базе вкусно. К началу нынешнего сезона оборудование кухни было полностью заменено, установлены электроплита, автоклавы, электромясорубки и прочее. Все это дает возможность работникам пищеблока быстро готовить пищу.
Перед завтраком каждый день из тренировочного похода возвращаются две группы туристов. Вот и сейчас из репродуктора раздается голос дежурного инструктора: «Товарищи туристы, встретим возвращающихся из похода». Встречать и провожать группы — это лагерная традиция.»
И вот появляются туристы. Инструктор докладывает:
Группа № 31 вернулась из двухдневного похода. В пути проведены занятия по ориентации на местности, установке палаток, приготовлению пищи. Туристы познакомились с достопримечательными местами.
После рапорта звучит туристская шуточная речевка:

Отставших нет,
Уставших нет.
Шлем вам наш привет.
Готовы снова мы в поход,
Но дайте нам скорей
компот.

Каждому туристу по возвращению преподносят стакан компота. Это тоже традиция. Здесь стоит отметить, что возглавлял группу старейший инструктор Нестер Яковлевич Дорошев. Ему 71 год, но он энергичный, жизнерадостный человек. Через день Нестер Яковлевич поведет в многодневный поход свою юбилейную сороковую группу.
А вот Владимир Жупинский — молодой инструктор, но пользуется большим авторитетом и уважением. Сейчас, его группа, состоящая из москвичей и литовцев, готовится в основной поход. Мы обратились к некоторым товарищам с рядом вопросов: «Нравится вам здесь? Как вас кормят? Приедете вы еще сюда?».
— О, я могу сказать не только за себя, но. и за всех товарищей из нашей группы,—говорит учительница из Вильнюса Гражина Мелюте. Нам здесь все, всё очень нравится и уже сейчас мы решили приезжать сюда каждый год.
Уместно отметить, что Мелюте — опытный турист с солидным стажем. За 7 лет она исходила всю Прибалтику, ходила и по уральским тропам.
Но вот на землю опускаются сумерки, с гор потянуло освежающей прохладой. В летнем театре базы начинается концерт, который дают группы, уходящие в многодневный поход к Черному морю. Со сцены звучат веселые, шуточные туристские песни, стихи, группа девушек исполняет народные танцы. Вечер завершается танцами.
А утром, после завтрака, немножко грустные (жалко расставаться с базой, с товарищами), но жизнерадостные, провожаемые напутственными пожеланиями, группы пойдут в далекий многодневный поход. Б. Садов"

Нам повезло, и зарядкой по утрам не мучили И компот после возвращения на базу давали.

 

Достопримечательности


Река Белая
Через поселок протекает, неся бурные и стремительные воды, река Белая — главная водная магистраль Адыгеи и третья по величине река Кубани. Бурливая и стремительная, она пробила себе дорогу в горах и на равнине на протяжении 270 километров.


Адыгейское название Белой — Шхагуаше. Берет она свое начало от слияния двух горных потоков, вытекающих из снежных гор: Фишт — Оштен. В нее впадает 3459 притоков. Шъхьагуаше (Шъхьагуаше - по-адыгейски «голова княгини»), пробежав почти 300-километровый путь, вливается в Краснодарское водохранилище ниже станицы Васюринской.
По поводу возникновения названия Шъхьагуашэ в народе бытует легенда. В далекие времена в верховьях этой реки проживал старый князь Мишеост, у которого была лишь одна дочь Нафисет. Она прославилась своей красотой и умом, и знали о ней во многих местах. Гордился князь дочерью Пришла пора выдать Нафисет замуж. Князь пригласил на состязание удалых юных всадников, решив выдать дочь за самого храброго и проворного джигита. Княжескую дочь посадили на хорошо обозреваемом месте (тахътэ). Она и должна была сама выбрать жениха и сообщить его имя отцу.
Состязание шло в упорной борьбе. Юноши не щадили себя. Многие справились с условиями, поставленными перед участниками джигитовок. Но дочь молчала. Князь с нетерпением ожидал от нее сообщения об избранном женихе. Наконец, Нафисет известила отца, что из собранных им молодых джигитов никто не пришелся ей по сердцу.
Загоревал Мишеост, проводя бессонные ночи. Пока был еще жив, хотелось ему найти достойного жениха своей красавице-дочери.
Но вот однажды в полночь старика разбудил лай собак. Князь вышел во двор. Среди лунной ночи он заметил женскую фигуру у плетня: это была его дочь Нафисет. И разговаривала она с молодым человеком, стоявшим по ту сторону изгороди. Старик, не веря своим глазам, незаметно подкрался к ним. Да, это была дочь князя и разговаривала она с его пастухом Келеметом.
Оскорбленный старик утром пригласил пастуха и приказал ему оставить в покое княжескую дочь. Келемет ответил, что сделать это не в состоянии, потому что слишком любит его дочь. И добавил, что ему лучше умереть, чем жить в разлуке с Нафисет. То же самое повторила Нафисет и добавила, что разлука с Келеметом заставит ее покончить с собой.
Эти смелые слова Нафисет окончательно разгневали князя. Он приказал зашить обоих в кожаный мешок и бросить в воду. Так и сделали. Но когда слуга зашивал, он бросил в мешок через недошитое отверстие нож. Мешок с влюбленными долго носился по воде. Зацепившись за корягу, он пристал наконец к берегу. Келемет разрезал мешок, и пленники вышли на сушу. Кругом стояли тихие, дремучие леса.
В чаще леса влюбленные соорудили шалаш и стали в нем жить. Нафисет доила лесных оленей (шъыхь), Келемет занимался рыбной ловлей. Местность, где был расположен шалаш двух молодых, постепенно превратилась в стоянку оленей. И среди них княгиней оленей (шъыхьэгуашэ) была сама Нафисет. Как-то раз Келемет встретился в лесу с незнакомыми людьми. Они искали оленьего молока. Он привел их к себе. Нафисет позвала своих оленей, надоила молока и передала жаждующим искателям. Из их разговора она догадалась, что ее отец в преклонном возрасте и умирает, повторяя в бреду имя своей любимой и непокорной дочери Нафисет. И тогда Келемет и Нафисет отправились домой, к отцу. Умирающий князь, увидев дочь свою живой и невредимой, благословил их союз, и возлюбленные остались в его доме.
В этой легенде Нафисет выступает и под именем княгини оленей, т.е. Шъхьагуашэ.

Существующее современное толкование исходит из того, что слово «цгьхьагуаше» адыгейского происхождения. Оно состоит из двух компонентов: Шыха — олень, «гуаше» — покровитель. «Гуаше» в значении «покровитель» присутствует во многих древнейших адыгейскийх словах, возникших во время языческой религии.
Например, Хатегуаше — покровитель огородов, садов. Мезгуаш — покровитель лесов, Псыхъогуаш — покровитель рек и многих других. По такому способу, видимо, возникло и слово «Шъыхьэ-гуаше». Оно означает — «покровитель оленей».

Кроме того, река носит русское название — Белая.
Существует еще одна удивительная легенда о происхождении названия реки Белой, связанная с каньонами Хаджоха.
Она гласит, что когда- то в далеком прошлом в предгорьях Кавказа жил черкесский князь Фарз. В горах он охотился и однажды со своими джигитами переправился через горы и там похитил прекрасную дочь пастуха Бэлу, которую поместил в замок. Однажды Бэла бежала. Князь пустился в погоню. Добежав до Хаджоха, Бэла бросается в каньон. И сразу превращается в ласковую волну. Князь не мог ее найти.
- Где ты? — спрашивает он, нагнувшись в каньон.
- Я здесь, — слышит он тихий ответ.
- Кто ты? — с трепетом спрашивает он.
- Бэла. Я! — доносится шепот.
И с тех пор, если наклониться в этом месте и тихо спросить: «Кто ты?» — «Бэла я!» — можно услышать тихий шепот волны.
А Фарз не мог перенести гибели Бэлы, бросился с горы, разбился о камень, и потекла его кровь рекою Фарс.

Согласно адыгейской легенде, записанной А. Оленич-Гненко, некогда живущий здесь абадзехский князь, вернувшись из похода, привез с собой захваченную красавицу-грузинку по имени Бэла. Он вынуждал ее стать его женой. Но гордая девушка не хотела подчиниться грубому произволу: она заколола князя и, спасаясь от погони, бросилась в воды Шхагуаше.
Так река получила свое второе имя Бэла, а позже оно сменилось созвучным ему — Белая. Зажатая громадами Скалистого хребта, река прорезает его между Блокгаузной поляной и Каменномостским. Образуя глубокие каньоны, река бурлит далеко внизу, а затем на южной окраине поселка вырывается из них и выходит на широкий простор. Прежде чем вырваться на простор, Белая разрезает толщу известняков, образуя здесь ряд высоких каменных площадок-островков. Про это место, где река бурлит и грохочет внизу, существует ряд сказаний.

Одно из них говорит, что на скале, которая вдается в реку, около так называемого Шума, адыги собирались для бесед и советов, для обсуждения политических и домашних дел. Этот камень назывался «Камень дружбы».
Другой каменный остров носит название «Аминовской площадки». В далеком прошлом это было мехкеме — судилище горцев. Предание гласит, что здесь в период Кавказской войны наместник Шамиля Магомед-Эмин чинил суд и расправу над горцами. Виновных сбрасывали со скалы в бурлящую пучину каньона. И только тот, кому удавалось при падении остаться живым и выплыть из смертельного потока, считался прощенным.
У адыгов за преступления против чести и нравственности полагалась смерть через расстрел или сбрасывание в пропасть. Вариацией такой казни было обрекание провинившихся на суицид. Около станицы Каменномостской река Белая протекает по узкому и глубокому ущелью. Ущелье в одном месте суживается, но не до того, чтобы перепрыгнуть его человеку. А воров заставляли перепрыгивать эту пропасть, называвшуюся «тоипчь». Понятно, что ни один из них не перепрыгивал, в все они летели в пропасть и разбивались.

Самое высокое место у Шума называется «Колокольней». Смельчаки поселка прыгали отсюда в Белую, демонстрируя туристам свою смелость и отвагу.
Стоя на мосту, видишь головокружительную глубину воды в Шуме. Ширина каньона всего 6—7 метров, а местами не более двух метров. Глубина до поверхности воды 30—35 метров. Длина этого каньона около 350—400 метров.
Летом часто можно видеть на реке Белой туристов-смельчаков на байдарках. Они пытаются обмануть коварство своенравной реки, проплыть по ее бурунам, миновать перекаты.

 

Рада, что материалы пригодились.
Если доберётесь до районной газеты, возможно, найдёте и статьи о нем или им подписанные
Два года назад отдыхали в Каменномостской и очень понравилось

 

Светлана, в электронном виде этой газеты нет, только в бумажном. Хранится в отделе газет Ленинской библиотеки в г.Москва