Всем добра . Поднял вчера пуговку ,25 мм диаметр , вроде как 41 Селенгинский пехотный полк , но он размещался в Киеве и по началу на Волынской губернии . Может служивый наш земляк , на побывке загулял
Добрый день. Не смог найти в инете ни проходов , ни даже фотографий подобной пуговицы. Может рарик ? Сообщения объединены, 12 2023, время первого редактирования 12 2023 Диаметр около 22 мм
Я не большой спец, вот что пишут про этот полк. Если я правильно понял он сформирован в 1813 году. ...Так началась вторая кампания 1813 г. «Звезда Наполеона потускнела; фортуна, которая столь долгое время сопровождала его шаги, отвернулась от него. В момент, когда наши первые успехи опьянили нас надеждой и радостью, нас постигла ужасная неудача». «Маршал Макдональд был главнокомандующим трех корпусов, которые составляли армию Силезии. 146-й [полк], к которому я принадлежал в качестве су-лейтенанта, составлял часть дивизии Пюто, принадлежавшей к корпусу Лористона. 25 августа после смертоносного боя перед Годельбергом, мы вошли в Богемские горы, преследуемые пруссаками Блюхера и русскими Ланжерона. 26, 27 и 28-го дождь лил потоками. Ручейки превратились в ручьи, ручьи - в реки, которые при своем разливе унесли хутора и целые деревни. Макдональд дал множество боев возле Кацбаха, Кесса и Бобера. Последовательно сражаясь и перейдя в полное отступление, он покинул несчастного Пюто, который три дня блуждал по берегу этой последней реки, не имея возможности перейти ее. 28-го вечером, намоченные дождем, изнуренные тяготами, ослабленные почти полным отсутствием пищи, мы остановились на биваке, чтобы в последний раз заночевать под своими знаменами».... Погода стала налаживаться, но в 5.30 французы заметили примерно в 2 км тучу казаков, которые стали беспокоить их и захватывать отставших солдат. Застрявшие в грязи пушки пришлось бросить еще вчера, «удалось увезти только четыре или пять с их зарядными ящиками, почти пустыми. Наши солдаты имели лишь по несколько зарядов. В семь часов на нашем пути появилась русская пехота и стала настойчиво преследовать нас. Казаки устраивали угрожающие демонстрации, делая вид, что хотят нас атаковать; колонна остановилась; были образованы каре; казаки ретировались, выкрикивая "Ура". Мы продолжили свое движение, все время по грязи, рытвинам и канавам. В восемь с половиной часов мы взошли на один холм. Он доминировал над небольшой равниной, на окраине которой струился Бобер, неистовый и ужасный. На другом берегу виднелся Лёвенберг... Но моста не было! Мы заняли позицию на высотах Плагвица. Мы заняли все пространство этого холма, повернувшись спиной к Боберу; правый фланг опирался на утесы, которые омывал Бобер; левый фланг располагался у других утесов, почти неприступных. Напротив фронта находились русские и прусаки... Дивизию Пюто образовывали две бригады: первая, состоявшая из 146-го и 134-го [полков], так называемой гвардии Парижа, и из 5-го иностранного, находилась под командой генерала барона Фальку, который заменил генерала Вашо, убитого 23 августа. Вторая бригада, образованная 147-м, 146-м [полками] и эскадроном шассеров, подчинялась генералу барону Сибюе. Двенадцать полевых гаубиц находились под командой шефа эскадрона Бонафу. Эта дивизия включала от 5000 до 6000 человек, перед нами находились 20 000 русских и пруссаков. 146-й полк образовал правое крыло; моя рота стояла во главе. Ослабленная боями 21-го и 23-го, она имела только 50 вооруженных людей. Я ею командовал, хотя капитан присутствовал под знаменами. Я еще расскажу про этого капитана». Рядом с ротой автора находилась рота, которой командовал его товарищ, также выпускник военной школы Сен-Сира Жуссеран, так как его капитан был убит 23 августа. Первый же орудийный выстрел унес последний ряд роты. В строю обнаружился легкий беспорядок. «Артиллерия противника пробивала насквозь наши ряды. Он установил батареи настолько близко от нас, что мы ясно слышали удары банников и команды офицеров. Мой полк состоял из голландцев». О солдатах и офицерах этой национальности автор отзывается сугубо отрицательно. Он сказал шефу батальона Жильберу: «Наши голландцы не устоят». Тот согласился, но сказал, что их позиция безнадежна. «В этот момент один офицер прибыл сообщить мне, что генерал Фальку требует меня. Я поспешно направился к этому генералу, который раньше был моим полковником, которому я уже был представлен. Я нашел его спешившимся позади утеса, который его укрывал, если не сказать, что он там прятался. Он был сильно возбужден, и я был вынужден попросить его повторить мне свой приказ, отданный сначала столь изменившимся голосом, что я не смог его расслышать. "Возьмите вашу роту, - сказал он мне, - пройдите вперед, стреляя, и постарайтесь продержаться там некоторое время". "Для того чтобы стрелять, не хватает зарядов, и мои люди не пойдут". " Все равно идите. Русские прислали парламентера к генералу Пюто; держитесь до того момента, когда я получу приказ". Я направил свою роту вперед. Едва она проделала пятьдесят шагов, как я увидел неприятельских стрелков, взбирающихся на холм, который мы занимали. Позади следовала пехота, за ней эскадроны казаков и прусских черных гусар... Они решительно взбирались на скалу, которую я оборонял. Во главе их находился офицер, отличавшийся своим задором и бахвальством. Он опережал своих на несколько шагов, издавая русские воинственные крики: "V'pérod! V'pérod! Nieboïss! Nieboïss! (Вперед! Не бойся!)". Он добрался до возвышенности, где находился я, но поскользнулся на камнях, еще влажных от вчерашнего дождя. Мы оказались один от другого на расстоянии пистолетного выстрела. Я преодолел это расстояние в несколько прыжков и собрался воткнуть свою саблю ему в грудь. Меня опередил один сержант, который ударил его своим штыком. Русский покатился с камня на камень и упал мертвым к ногам своих солдат. Я получил, вероятно, две сотни выстрелов из ружей; моя шинель, свернутая вокруг тела, мой мундир и кивер были изрешечены пулями, но ни одна не поразила меня. Сержант был убит. Я повернулся, чтобы лично призвать моих голландцев. Я поднял глаза и увидел плато, которое занимал полк, совершенно пустым! Русские взбирались туда со всех сторон. Я побежал, чтобы спастись от них. С высоты холма я заметил на равнине наших солдат, бегущих к разлившемуся Боберу... Ужасное зрелище! Я собрал несколько сотен храбрых людей, почти все офицеры и французы, которые, оставшись на маленьком круглом холме, хотели противостоять неприятелю и умереть с оружием в руках. Во главе их находился дивизионный генерал Пюто и бригадные генералы Сибюе и Фальку. Я видел также полковника 148-го [полка] Варена, двух майоров 146-го, Бернара и Луайяра, коммандана Бургуа, коммандана Жильбера, шефа эскадрона Боннафу, капитанов Джексона, Нейля и Гросса, моих товарищей по Сен-Сиру Де Шана, Дюльто, Террена, Рамона, Дало, Лавансена, Варена, Ла Салля, капитана, старшего аджюдана 148-го, г. Рукье». Но борьба была слишком неравной. Разбитые воины Пюто бросились к реке в безрассудной надежде преодолеть ее вплавь. «Я направился в сторону шефа батальона Жильбера. Один казак, размахивая своей пикой, приказал нам сдаться. "Пардон, - кричал он, - пардон!". Я увидел, как он направил на меня наконечник своего копья, отклонил его ударом своей сабли и спрыгнул на берег реки, который находился ниже нас на семь или восемь футов. Там я встретил офицеров, унтер-офицеров и солдат из всех наших полков... У наших ног находился свирепый Бобер со своими разлившимися водами; над нашими головами - ружья русских пехотинцев, карабины черных гусар и пистолеты казаков. Смерть повсюду, ужасная, неминуемая и бесславная!... Я разломил о колено свою саблю, которую я не хотел отдавать ни русским, ни пруссакам, и бросил ее в реку. Я метнул туда также свой кивер и шинель. Я попытался снять сапоги, но майор Луайяр меня остановил». Пуля пробила Луайяру бедро и он упал лицом в воду, но невероятным усилием воли сумел подняться. «Генерал Фальку бросился в реку, либо полагаясь на силу своей лошади, либо, скорее, при виде такого разгрома хладнокровие совсем покинуло его и он не осознавал опасности, которую он старался избежать. Раненый пулей, он попытался вернуться на берег, но казаки вошли в воду и прикончили его ударами пик». В этот последний момент отличился генерал Сибюе. «Когда он увидел, что все потеряно, что храбрость изнемогла перед численностью, что неизбежно следует сдаться или погибнуть, он более не колебался. Голосом, который не выдавал никаких других эмоций, кроме воодушевления, он потребовал орлов своей бригады. Ему их представили; он снял шляпу и поприветствовал их. "Г. Варен, - сказал он полковнику 148-го, - возьмите ваш штандарт и делайте, как я". Этот храбрый офицер не последовал до конца этому благородному призыву; тяжело раненный, он упал к ногам своего генерала. Тот подхватил знамя 147-го, своего прежнего полка, сломал древко о переднюю луку своего седла и метнул орел в Бобер. "Да здравствует император!", - закричали солдаты, последний вызов, который они бросили неприятелю, последнее прощание, которое они адресовали Цезарю! Сибюе обвел взглядом вокруг себя, он увидел свои линии разорванными, полки Фальку рассеянными. Пюто отдал свою шпагу; он сломал свою и бросился в волны, но не в надежде их преодолеть, а с решимостью там умереть. Пронзенный двадцатью пулями, он свалился с лошади и умер. Взято: http://www.museum.ru/museum/1812/Library/Borodino_conf/2012/Popov.pdf
Просмотрел эту тему до 12 страницы. К Давид в личку не достучался. Меня интересуют пуги риа под № 27 и 41
Добрый день. Может кто подскажет по стоимости данной пуговицы. Информацию по полку нашел. Полк в Русской кампании не участвовал. Фото ни одного на просторах интернета не нашел. Может кто еще находил такую
Здравствуйте, уважаемые участники форума! Подскажите, пожалуйста, что за пуговица? К какому периоду и подразделение имела отношение? Заранее благодарен.
