Военные партизаны. В/ч 9903

Совет ветеранов легендарной в/ч 9903 (созданная во время Великой Отечественной войны особая разведывательно-диверсионная воинская часть - военные партизаны; в этой части служила Зоя Космодемьянская и многие другие Герои) разыскивает родственников Надежды Жегловой, родившейся и проживавшей до войны в Смоленской области. Точное место рождения и адрес неизвестны.
Надежда Жеглова погибла в бою 19 января 1942 года у деревни Дудино Калужской области.
Если вам что-нибудь известно о родственниках Надежды Жегловой, сообщите, пожалуйста, по адресу: 242750, Брянская обл., п. Дубровка, 1-й мкр., д.36, кв.8, Жуковой Татьяне Григорьевне. Тел. дом.: 8(48332)91070. Моб. тел: 89605487191.

Источник "Рославльская правда": Помогите найти родственников героя
http://ropravda.ru



Племянница Елизаветы Беневской, погибшей вместе с Надеждой Жегловой, Татьяна Михайловна Осипова на могиле Лизы.

 

Какое у Надежды Жегловой отчество было? на плите Л - Леонидовна?

Если она Лаврентьевна, то возможно кто-то из них ее брат:
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=52572883
причем Александр - тоже был партизаном
адрес Смоленская обл., Ярцевский р-н, д.Слизино
http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=61294738
адрес Смоленская обл., Ярцевский р-н, д.Чудиново

по Слизнево есть кое-что.

 

Цитата(Jerry30 @ 11 Февраля 2013, 12:58)
Какое у Надежды Жегловой отчество было? на плите Л - Леонидовна?

Леонтьевна.

Военные партизаны в/ч 9903 в лесах Дубровского района Брянщины (спецгруппы Н. Майдана и А. Винницкого)

Подвиги военных партизан занимают значительное место в летописи Великой Отечественной войны. Одной из самых прославленных частей военных партизан является в/ч 9903.
Воинская часть 9903 была создана в июне 1941 г. и вошла в историю как особая разведывательно-партизанская организация.
Ее командный состав был укомплектован офицерами из числа слушателей Военной академии имени М.В. Фрунзе. Личный состав части составляли комсомольцы-добровольцы Москвы и Московской области, других городов Советского Союза, а также добровольцы из числа красноармейцев и командиров действующих частей Красной Армии.
Основными направлениями деятельности части являлись:
• организация, подготовка и переброска в тыл противника боевых разведывательно-диверсионных групп, на которые возлагались следующие задачи: ведение активной разведки, минирование дорог, уничтожение мостов, устройство засад на дорогах с целью уничтожения колонн автомашин, обозов и мелких групп врага, его телефонной и телеграфной связи, складов с боеприпасами, организация крушений поездов с живой силой и боевой техникой противника;
• создание в прифронтовой полосе партизанских отрядов из комсомольцев и коммунистов и подготовка их к боевой деятельности.
Первоначально в/ч 9903 представляла собой небольшую группу офицеров из семи человек во главе с полковником Свириным Андреем Ермолаевичем. 27 июня 1941 г. группа прибыла в штаб Западного фронта, расположившегося в лесах восточнее Могилева, и приступила к работе.
Подбор людей для выполнения заданий в тылу врага шел медленно и трудно по разным причинам. Во-первых, наши войска беспрерывно отступали, что делало невозможным установление устойчивой связи с группами, направленными на задание. Во-вторых, командиры частей неохотно отпускали людей, ведь это были лучшие кадры. И, наконец, сказывалось отсутствие опыта разведывательно-диверсионной работы в военное время в тылу врага у подавляющего большинства личного состава части.
В конце августа командиром части был назначен майор Спрогис Артур Карлович, комиссаром – полковой комиссар Дронов Никита Дорофеевич.
Спрогис А.К. сумел в кратчайший срок перестроить работу части, подготовить ее к более масштабным, активным и решительным действиям в тылу противника.
В результате тщательного индивидуального отбора добровольцев в часть было зачислено около 2-х тысяч человек.
Работа по организации и подготовке боевых групп проводилась на специальных базах в/ч 9903. Здесь будущих разведчиков и диверсантов обучали подрывному делу, основам разведки, стрельбе из автоматов, пистолетов и пулеметов, ориентировке на местности и по карте, знакомили с некоторыми правилами конспирации.
Продолжительность и содержание подготовки личного состава к выполнению боевого задания зависели от подготовленности курсантов, характера предстоящей задачи (разведка, поиск, диверсии) и имевшегося времени. Но во всех случаях подготовка была непродолжительной. Ничего не поделаешь – война…
Чаще всего в группу входило примерно 10 парней и 5-6 девушек, но были группы, которые состояли только из девушек.
Уходя на задание, военные партизаны должны были отрешиться от своей биографии, оставить в штабе документы, быть готовыми ко всему. Они понимали: первое задание для многих станет последним. Но ни у кого не возникало мысли отказаться от столь сложного и непривычного дела.
В период битвы за Москву в/ч 9903 подготовила и направила в тыл противника свыше 45 боевых отрядов. Некоторые группы выполняли задание по 2-3 раза. Всего было совершено 86 выходов в тыл противника.
В декабре 1942 г. в/ч 9903 в полном составе была переведена в распоряжение разведуправления Генерального штаба Красной Армии.
За образцовое выполнение заданий командования в тылу противника разведчикам Зое Космодемьянской, Елене Колесовой, Ивану Баннову, Никите Дронову, Григорию Линькову было присвоено звание Героя Советского Союза, а Вере Волошиной – Героя России. Около 500 человек были награждены орденами и медалями СССР.
После разгрома фашистских войск под Москвой в/ч 9903 приступила к подготовке групп и отрядов для действия в глубоком тылу противника. Военные партизаны сражались на территории Брянщины, Смоленщины, Белоруссии, Латвии, Восточной Пруссии.
Из 2-х тысяч бойцов личного состава в/ч 9903 погибли 951 человек, в том числе:
• замучены в гестапо – 12 человек;
• повешены, расстреляны, сожжены заживо – 18 человек;
• погибли при десантировании или переходе линии фронта – 13 человек;
• погибли при минировании шоссе и железных дорог – 7 человек;
• подорвались на минах – 4 человека;
• пропали без вести – 348 человек.
Погибли и пропали без вести:
• под Москвой – 431 человек;
• на Брянщине – 81 человек;
• в Белоруссии – 150 человек;
• в Восточной Пруссии – 21 человек;
• в Латвии – 7 человек.
На территории Брянщины действовали группы под командованием К. Чернова, Н. Борисова, С. Кидяева, Г. Орлова, Г. Есина, В. Ильина, Н. Майдана, А. Винницкого и др. По оценкам партизанских командиров Брянских лесов, армейские разведчики оказали огромную помощь партизанам, обеспечив их связью, взрывчаткой и подготовив кадры подрывников.
В июле 1942 г. в расположение объединенного отряда имени Чапаева под командованием капитана Ф.С. Данченкова, базировавшегося у деревни Бочары Дубровского района (с октября 1942 г. – I-я Клетнянская партизанская бригада), вышла группа бойцов в/ 9903 под командованием лейтенанта Николая Авраамовича Майдана.
Николай Авраамович Майдан родился в 1920 г. в с. Монастырщина Ичнянского района Черниговской области Украины. Окончил Виленское военное училище. В в/ч 9903 с 20 июля 1941 г. Выполнял задания в июле-августе 1941 г. в составе группы Ф.Ф. Морозова. В августе 1941 г. – в группе М.К. Русакова, в декабре 1941 г. – в группе И.Д. Еременко. Участник боев в с. Попково под Сухиничами в составе отряда Н.В. Радцева. В период с июня 1942 г. по март 1943 г. командовал группой в Брянских лесах.
За годы Великой Отечественной войны 7 раз направлялся в глубокий тыл противника для выполнения специальных заданий. За выполнение заданий командования был награжден орденами Боевого Красного Знамени, Отечественной войны первой степени, Красной Звезды, многими медалями. До 1970 года служил в Советской Армии. В последние годы подполковник Н.А. Майдан живет в Новосибирске.
15 июля 1942 г. в район Смоленской области (Кричев, Починок) вылетела группа в/ч 9903 под командованием Майдана. Однако самолет сбился с курса, и разведчики десантировались в районе д. Павлинки Клетнянского района Брянской (тогда Орловской) области, на расстоянии 150 км от нужного места.
Один из первых командиров партизанских отрядов в Дубровском районе Николай Бородынкин вспоминал, что именно ему и политруку Александру Андрееву поручили поиск десантников, о которых партизанам доложили связные.
Николай Майдан радиограммой Центральному штабу партизанского движения сообщил о существовании партизан Ф.С. Данченкова. Вскоре Штаб партизанского движения перебросил для отряда Ф.С. Данченкова специальную рацию вместе с радистом Николаем Бабуриным. Но начало связи партизан Данченкова с Большой землей положила группа лейтенанта Майдана.
После неоднократных настоятельных просьб Н.А. Майдана остаться в Дубровском и Клетнянском районах и помогать местным партизанам командование «Центра» согласилось. Ф.С. Данченков на первых порах оказал большую помощь группе Майдана. За короткое время они освоились на новой территории и приступили к активным действиям.
Группа Майдана уделяла большое внимание Сещинскому аэродрому, где базировалось свыше 200 бомбардировщиков противника. Деятельность Сещинской подпольной организации под руководством К.Я. Поварова и А.А. Морозовой тесно связана с разведчиками в/ч 9903: группами Алексейчика, Майдана, Бокова, Сазонова и др.
Разведгруппа Майдана установила, что в 7-8 км от с. Олсуфьево немцы оборудовали ложный аэродром и взлетные площадки. Нередко эти ложные объекты и бомбила наша авиация. Теперь удары советских бомбардировщиков попадали точно в цель. Кроме того, группа Майдана начала снабжать сещинских подпольщиков магнитными минами. В воздухе было взорвано 22 немецких самолета.
По свидетельству комиссара отряда им. Чапаева И.К. Гайдукова, группа Н. Майдана за июль - август 1942 г. организовала 22 крушения воинских эшелонов с живой силой и техникой противника на железных дорогах Рославль - Брянск, Рославль - Кричев, Клинцы - Новозыбков - Унеча. За этот же период на шоссе Брянск - Рославль подорвано и уничтожено 38 вражеских автомашин.
Майдан передавал на Большую землю подробную информацию о дислокации и передвижении фашистских войск, об их поведении на оккупированной территории, о замыслах немецкого командования, об изменниках Родины и т.д.
Очень много Майдан и его группа сделали для партизан отряда им. Чапаева, обучая их подрывному делу. Была открыта партизанская школа подрывников, в которой прошли обучение более 30 партизан. Теоретические занятия велись в лагере, а практические устраивались на заброшенной железнодорожной ветке Клетня - Задня.
Все слушатели были разделены Майданом на 2 группы: одна ставила мины, а другая с двух сторон вела наблюдение за противником. После занятий у будущих подрывников принимали экзамены.
21 июля 1942 г. в журнале боевых действий отряда им. Чапаева появилась первая запись: «На перегоне Дубровка - Рековичи взорван немецкий эшелон». Организовал крушение дубровский подпольщик Иван Жариков, который использовал усовершенствованные Майданом самодельные мины Чмыхова».
У десантников и партизан возникла мысль о подрыве ж/д моста через Десну в районе Олсуфьева, но реализовать её было невозможно из-за отсутствия достаточного количества взрывчатки и других материалов. «Центр» принял решение выслать в район Олсуфьево специальную группу десантников-водолазов, которая прошла подготовку на Москве-реке. Группа была сброшена 11 сентября 1942 г., ею командовали батальонный комиссар А.X. Кошмикозов и лейтенант В.М. Степанов. 28 сентября группа партизан и диверсантов в количестве 120 человек вышла на задание из бочаровского лагеря. Однако водолазы из-за сильного течения и тяжести снаряжения заложить взрывчатку не смогли. Операция сорвалась.
Десантники Кошмикозова еще долго находились в лагере Ф. Данченкова. Они участвовали в крупной операции по paзгрому вражеского гарнизона в Пеклино, в других операциях. В октябре 1942 г. отряд вошел в состав 3 Клетнянской партизанской бригады.
Группа Н.А. Майдана сразу по прибытии группы Кошмикозова в сентябре 1942 г. получила приказ «Центра» выйти в другой район, южнее города Трубчевска, и заняться в основном разведкой. На этом связь Майдана с дубровскими партизанами оборвалась.
В феврале 1943 г. Николай Авраамович заболел сыпным тифом и находился в госпитале партизанской бригады Орлова. После выздоровления еще несколько раз выполнял специальные задания на территории Белоруссии, Украины, Польши, Германии.
Если появление группы Майдана в дубровских и клетнянских лесах можно считать случайностью, то миссия группы «Аркадий» была неслучайной. Спецотряд в/ч 9903 под командованием лейтенанта Аркадия Саввича Винницкого был специально заброшен в брянские леса для установления связи с партизанскими отрядами К.В. Рощина и Ф.С. Данченкова.
Аркадий Саввич Винницкий родился в феврале 1914 г. Отец – инженер, мать – концертная певица. Окончил семилетнюю школу, радиотехнический техникум в 1932 г. Работал старшим техником в НИИ связи в Москве. Поступил на учебу в Московский институт инженеров связи, который окончил в 1939 г. В 1940 г. после реализации ряда изобретений был направлен в аспирантуру и назначен старшим инженером вновь созданной лаборатории ультравысоких частот. У него была броня, но военкомат потерял ее, и Аркадий Саввич был направлен на фронт. С августа 1941 г. воевал в составе войск Брянского фронта. Попал в окружение, затем в Бежицкий партизанский отряд А.И. Виноградова, стал заниматься разведкой.
По заданию отряда через лесной «коридор» в районе города Кричева он на лыжах прошел в расположение 10-й армии Западного фронта. Здесь его зачислили в армейскую разведку, обучили работе на рации и направили в тыл фашистов, чтобы искать самостоятельно действующие партизанские отряды.
Аркадий вместе с двумя красноармейцами снова вернулся в отряд Виноградова, а затем был направлен в Жуковский отряд под командованием Воробьева. В первых числах апреля 1942 г. Винницкий в сопровождении командира партизанского отряда «За Родину» Панасенкова ушел за Десну и обосновался в районе Упрусы и Козелкин Хутор, откуда сравнительно легко вступил в контакт с партизанскими отрядами южной части клетнянских лесов. Из-за гибели разведчика группы Василия Белова наладить контакты с партизанскими отрядами северной части клетнянских лесов Винницкому долго не удавалось.
Только в июле 1942 г. группа Винницкого сумела выйти на связь с отрядом им. Чапаева под командованием Ф.С. Данченкова. Сам Аркадий прибыл в отряд 6 августа 1942 г. В это время здесь уже действовала группа десантников под командованием Н. Майдана. После ухода из дубровскихи клетнянских лесов группы Майдана, главную роль в координации действий местных партизан стал играть А. Винницкий и его разведгруппа.
Большое внимание уделял Винницкий партизанской печати. Сам часто писал в партизанские газеты. Так в заметке «Разговор по душам» он предлагал каждому, «чье сознание отравлено фашистской агитацией», обдумать свое положение и включиться в борьбу, чтобы вернуть себе Родину. «Тебя толкает к немцу боязнь за свою жизнь, желание жить мирно. Но в этой ситуации мирная жизнь невозможна. Если ты не борешься против врага, он принудит тебя бороться на его стороне, против своего народа. Середины тут нет. Придя работать к фашисту, ты неизбежно становишься предателем… Люди в тяжелой борьбе завоюют победу, вернутся к мирному труду. Как тогда посмотришь ты им в глаза?»
Недолго пробыла в клетнянских лесах группа Винницкого. Выполнив поставленную задачу, она получила от разведотдела 10-й армии новую, не менее сложную.
За мужество, проявленное в боях с врагом, А.С. Винницкий был награжден орденом Красной Звезды и медалями «Партизану Отечественной войны» первой степени и «За победу над Германией».
После войны Аркадий Саввич занялся наукой, защитил докторскую диссертацию, получил звание профессора, работал начальником лаборатории НИИ Приборостроения в Москве. Последний раз Аркадий Винницкий был на дубровской земле в сентябре 1968 г., на открытии в Сеще памятника героям интернационального подполья. В Брянске и на Круглом озере, месте стоянки партизанского отряда А.И. Виноградова, Винницкий бывал еще и в 70-е гг. В середине 80-х гг. вместе с семьей, будучи уже тяжело больным, уехал на постоянное место жительство в Америку, где и умер.
Помимо спецгрупп Майдана и Винницкого в клетнянских и дубровских лесах, в районе дислокации 1-й и 2-й Клетнянских партизанских бригад в 1942-1943 гг. действовали и другие группы в/ч 9903.
К лету 1942 г. партизанские отряды на севере Брянской области окрепли, установили надежную связь с армиями Западного фронта и Штабом партизанского движения. Агентура, оставленная во вражеском тылу армейскими разведчиками, передавала добытые сведения через партизанские отряды, получала от их командования задания, в необходимых случаях и боеприпасы. Но всякий раз, когда обстановка на фронте осложнялась, в партизанских лесах снова объявлялись армейские разведчики и принимали на себя руководство всей сложной работой, связанной с разведкой намерений врага и проведением крупных боевых операций.
Татьяна Григорьевна Жукова, учитель истории МБОУ Дубровская №1 СОШ им. генерал-майора Никитина И.С. п. Дубровка, Брянская обл.

 

Den Anhang Komandir_razvedgruppi_Nikolay_Maydan.bmp betrachten



[SIZE=12pt]Военные партизаны[/SIZE]


Немного истории. Первоначально в/ч 9903 представляла собой небольшую группу офицеров из семи человек во главе с полковником Свириным Андреем Ермолаевичем. 27 июня 1941 года группа прибыла в штаб Западного фронта, расположившегося в лесах восточнее Могилева, и приступила к работе.
Подбор людей для выполнения заданий в тылу врага шел медленно и трудно по разным причинам. Во-первых, наши войска беспрерывно отступали, что делало невозможным установление устойчивой связи с группами, направленными на задание. Во-вторых, командиры частей неохотно отпускали людей, ведь это были лучшие кадры. И, наконец, сказывалось отсутствие опыта разведывательно-диверсионной работы в военное время в тылу врага у подавляющего большинства личного состава части.
В конце августа командиром части был назначен майор Спрогис Артур Карлович, комиссаром – полковой комиссар Дронов Никита Дорофеевич. Спрогис А.К. сумел в кратчайший срок перестроить работу части, подготовить ее к более масштабным, активным и решительным действиям в тылу противника.
В результате тщательного индивидуального отбора добровольцев в часть было зачислено около 2-х тысяч человек.
Основными направлениями деятельности части являлись:
• организация, подготовка и переброска в тыл противника боевых разведывательно-диверсионных групп, на которые возлагались следующие задачи: ведение активной разведки, минирование дорог, уничтожение мостов, устройство засад на дорогах с целью уничтожения колонн автомашин, обозов и мелких групп врага, его телефонной и телеграфной связи, складов с боеприпасами, организация крушений поездов с живой силой и боевой техникой противника;
• создание в прифронтовой полосе партизанских отрядов из комсомольцев и коммунистов и подготовка их к боевой деятельности.
Работа по организации и подготовке боевых групп проводилась на специальных базах в/ч 9903. Здесь будущих разведчиков и диверсантов обучали подрывному делу, основам разведки, стрельбе из автоматов, пистолетов и пулеметов, ориентировке на местности и по карте, знакомили с некоторыми правилами конспирации.
Продолжительность и содержание подготовки личного состава к выполнению боевого задания зависели от подготовленности курсантов, характера предстоящей задачи (разведка, поиск, диверсии) и имевшегося времени. Но во всех случаях подготовка была непродолжительной. Ничего не поделаешь – война…
Чаще всего в группу входило примерно 10 парней и 5-6 девушек, но были группы, которые состояли только из девушек.
В период битвы за Москву в/ч 9903 подготовила и направила в тыл противника свыше 45 боевых отрядов. Некоторые группы выполняли задание по 2-3 раза. Всего было совершено 86 выходов в тыл противника.
В декабре 1942 года в/ч 9903 в полном составе была переведена в распоряжение разведуправления Генерального штаба Красной Армии.
За образцовое выполнение заданий командования в тылу противника разведчикам Зое Космодемьянской, Елене Колесовой, Ивану Баннову, Никите Дронову, Григорию Линькову было присвоено звание Героя Советского Союза, а Вере Волошиной – Героя России. Около 500 человек были награждены орденами и медалями СССР.
После разгрома фашистских войск под Москвой в/ч 9903 приступила к подготовке групп и отрядов для действия в глубоком тылу противника. Военные партизаны сражались на территории Брянщины, Смоленщины, Белоруссии, Латвии, Восточной Пруссии.
Из 2-х тысяч бойцов личного состава в/ч 9903 погибли 951 человек, в том числе:
• замучены в гестапо – 12 человек;
• повешены, расстреляны, сожжены заживо – 18 человек;
• погибли при десантировании или переходе линии фронта – 13 человек;
• погибли при минировании шоссе и железных дорог – 7 человек;
• подорвались на минах – 4 человека;
• пропали без вести – 348 человек.
Погибли и пропали без вести:
• под Москвой – 431 человек;
• на Брянщине – 81 человек;
• в Белоруссии – 150 человек;
• в Восточной Пруссии – 21 человек;
• в Латвии – 7 человек.
Светлая им память!
В своем домашнем архиве я нашла отрывки из дневника командира одной из спецгрупп в/ч 9903 Саши (Эммануила) Гурвича о боевых действиях на Брянщине. В феврале 1941 года Гурвич окончил политехническое училище и получил назначение в 23 дивизию на должность начальника ДКА 185 авиационной базы. Вскоре получил назначение на должность политрука третьей роты первого батальона 13 района авиационного базирования. Рота была сформирована и направлена под Сычёвку. В лесу под Сычёвкой Саша встретил старшего политрука Радцева, который формировал отряд особого назначения для боевых действий в тылу врага. Саша Гурвич записался первым. Так он стал командиром группы в/ч 9903.
Думаю, эти воспоминания могут представлять интерес, как ветеранов, так и молодежи.
Клавдия Васильевна Сукачёва,
член Совета ветеранов в/ч 9903
г. Москва

Все материалы размещаю здесь с разрешения Татьяны Григорьевны Жуковой.

[SIZE=14pt]Из дневника Саши Гурвича
(В Брянских лесах)
[/SIZE]

1942 год

24 апреля.
Возле села Куява в бою фашистами тяжело ранен Федя Перепёлкин.

10 июня.
В бою с фашистами погибли Сергей Самохин и Дьякова. Пропали без вести: Царёв, Михайлова, Ростовцев, Гашикова.

26 июня.
Утром скончался наш пулемётчик тов. Фабрицкий. Не имея серьёзного ранения, он всё же не смог перенести тяжёлых условий тыла…
30 августа.
Вчера на шоссе Дятьково – Старь на минах расставленных немцами подорвался и скончался майор дважды орденоносец Худяков.

4 сентября.
Получил экземпляр «Правды» за 29 августа. Передовая озаглавлена: «Слава героям – презрение трусу». Читаю следующие строки, посвящённые героическому подвигу Черняева и Жижикина:
«Чудеса храбрости в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами показывают наши славные партизаны Брянских лесов. Партизаны Виктор Черняев и Сергей Жижикин вдвоём вступили в бой со 150 гитлеровцами. Кольцо наседающих немцев с каждой минутой сжималось.
Черняев и Жижикин захватили здание станции и начали вести по немцам прицельный огонь. Несмотря на своё огромное превосходство, враг ничего не смог сделать с партизанами – храбрецами. Ряды фашистов редели от меткого партизанского огня. Тогда немцы подожгли здание станции. Положение партизан становилось безвыходным. Но партизаны не сдавались гитлеровцам. Они ещё больше усилили огонь по врагу. Около часу длился бой двух партизан со 150 немцами.
Виктор Черняев и Сергей Жижикин погибли, но в последний час своей жизни они уничтожили 40 гитлеровцев».
… Группа Середы не смогла перейти большак Жизня – Цимоличи. Во время перестрелки погиб тов. Волков.



14 октября.
Вчера ребята принесли из разведки из района Людиново – Букань тяжело раненого нашего лучшего разведчика Василия Бирюкова. Уже возвращались после выполнения задания, он попал на немецкую мину (примерно в том же месте, где и майор Худяков), и ему оторвало ногу. Молодой учитель, окончивший лишь перед войной Пермский университет, тов. Бирюков с первых же дней войны добровольно пошёл на фронт с острой ненавистью и желанием бить подлых немецких оккупантов, посягнувших на счастливую и мирную жизнь нашей страны.

16 октября.
Разведка, пришедшая из района Тросны, доложила, что вчера, к вечеру молодой советской патриотической учительницей Троснянской средней школы Лидией Федоренко в вагон с немецкими солдатами брошен фугас. При взрыве погибло 20 солдат. Героической смертью патриотки погибла и отважная девушка.
Сегодня в течение дня немцы на станции заняты страшной работой. Они с истинно немецкой методичностью развешивают вдоль дороги советских граждан в отместку за подвиг – взрыв, произведённой Лидией.
30 человек нашли свою страшную смерть на фашистских дыбах. А старику, отцу девушки, который должен был быть повешен последним, удалось сбежать с двумя пулевыми ранениями в плечо и ногу.
Страшный немецкий террор не пугает советских людей, наоборот, с каждым днём ненависть к подлым оккупантам растёт в сердцах наших граждан, и в партизанский отряд приходят девушки, женщины, старики с предложением оказывать помощь партизанам, а чаще – зачислить их в отряд.

21 октября.
На шоссе Орджоникидзеград - Дятьково (в районе Дарковичи) немцы на дубах повесили 7 женщин партизанок, пойманных фрицами в лесу.
Зверства немцев неслыханны в истории! Даже виселицы – пустое развлечение по сравнению с теми подлостями и надругательствами, которые они чинят над советскими гражданами, имеющие несчастье попасть к ним в руки живыми.
В комендатуре Дятьково немцы пытают мирных граждан, подозреваемых в связи с партизанами. Излюбленная пытка – подвешивание за подбородок на железном крючке. Человек после такой «операции» теряет сознание. Тогда на некоторое время его снимают с крючка, но, как только возвращается сознание, его снова подвешивают. Кончается это «развлечение» расстрелом несчастного.
Прежде чем начать движение по какой-либо дороге, немцы с целью обезопасить себя от партизанских мин, гонят впереди себя женщин, детей, стариков. Этот метод они цинично называют «миноискатель № 1». Но партизаны ставят теперь мины с большим количеством тола, рвущегося от «удочки», пропустив «миноискателя №1», партизаны подрывают другое непосредственно под колоннами немцев.
Ничего не спасёт немцев от народной мести.

4 ноября.
Городок обрастает, как какой-либо оборонный узел, суровыми зубцами окопов и рвов.
Немцы без сомнения сунуться сюда, и мы, по своим возможностям, дадим отпор этим зелёным и серым гнидам.
Наряду с нашей стройкой в каких-либо 400 метрах от нас течёт своеобразная жизнь советских людей, выгнанных подлыми оккупантами в лес. Здесь более 30 семей из деревни Умысличи, бывших членов прекрасного зажиточного советского колхоза. Эти люди не преклонились, не пошли на удочку немецких «новых порядков» и, при приходе немцев, убежали в лес. И сейчас, несмотря на опасность попасться (а немцы расстреливают всех задержанных в лесу, не разбирая пола и возраста,), они не покорились и не пошли в немецкую кабалу. И гражданский лагерь готовится к великому празднику – 25-ой годовщине Октябрьской революции. На окнах лесных балаганов появляются чистые занавески, всё чистится и моется. И даже из скромных запасов ржи печётся душистый ржаной хлеб.
Советские люди готовятся к своему советскому празднику. Эти люди в жутких условиях не отреклись от своей Родины и живут одной лишь надеждой, с одной мыслью, что скоро придёт их освободительница – Красная Армия и восстановит счастливую жизнь советских граждан. Несмотря на крайнюю нищету, они готовят и для нас подарки – пекут 250 килограммов хлеба. Как трогательно эта любовь советских людей к своей армии! Ребята, растроганные этой заботой, будут ещё более беспощадны к проклятой фашистской сволочи!
На просеке, недалеко от аэродрома, наталкиваемся на взволнованную группу бойцов во главе с политруком Москаленко. Из быстрого опроса выясняется, что сегодня в районе деревни Гора ребята, направляясь на заготовку картошки в Дорожево, наткнулись на засаду немцев. В результате перекрёстного огня, который открыли немцы, из группы погибли: Лида Новикова, Соня Пошукайнис, Таня Орлова. Погиб так же смертью героя Николай Орлов. Тяжело раненый, он взорвал себя и, навалившихся на него немцев, гранатой. От группы девушек Пожарской уцелела в этой трудной борьбе только Катюша Пожарская. Она раненая была эвакуирована на Большую Землю.

1942-1943 гг.

… По данным разведки немцы готовят наступление на наш партизанский район. Сегодня слышали, как они всю ночь перебрасывали на машинах войска…
Деревня Косичкино в огне, немцы наступают из-за реки. У них артиллерия и шестиствольные миномёты. Я слежу за наступлением немцев с невысокого холмика. Немцев больше батальона. Они хотят переправиться через реку. Начинают артиллерийскую подготовку. Снаряды падают в деревне. Огонь сразу охватывает улицы. Ко мне подбегает связной. Я вижу, как по рукаву у него расползается тёмное пятно – кровь. Он кричит: «С той стороны немцы!» Я сразу понимаю: туда, где в засаде у нас только два станковых пулемёта, приближаются немцы. Я считаю – Беня Фабрицкий – пулемётчик, Лужницкий – тоже пулемётчик, девушки: Аня Фокина и Наташа Обуховская. Нужно послать помощь.
Я вслушиваюсь, стараюсь различить в нарастающем шуме голоса наших станковых пулемётов. Нет, молчат… Всё тонет в криках и грохоте. Орали пьяные немцы. Они шли к нашей лощине во весь рост и орали: «Рус, сдавайся! Рус…!» А наши пулемёты молчали. Уже тридцать метров отделяют немцев от лощины… И тут началось… Затараторили наши голубчики – пулемёты. Очереди следовали одна за другой. Немцы, как шли колонами во весь рост, так и падали рядами, как скошенная трава. Оказывается, это Лужницкий подстроил. Ребята давно порывались открыть огонь, но Лужницкий не позволил им – он хотел подпустить немцев ближе. Немцы оторопели. Но вот первая немецкая мина заскрежетала над лощиной. Упал раненый осколками мины Беня Фабрицкий. Убит в его расчёте второй номер… «Наташа! Наташа!» - кричит Аня Фокина. Наташа пошатнулась, прижала ладонь к груди, сразу побелевшая, осунувшаяся. «Ничего, - говорит она спокойно, - кажется, всё будет в порядке, навылет…»
Двадцать минут длится бой за лощину. Ребята держатся крепко, но немцы напирают. Раненая в плечо (в грудь) Наташа выносит из боя Беню, тот истекает кровью. Ещё одна вражеская мина разрывается рядом с пулемётом. Пулемёт заклинило. Нужно отходить. Ребята разбирают пулемёт и отходят через горящую деревню.
В этом бою погиб Сергей Симохин.
Уходим полянами и перелесками, болотами и тропками в самую гущу Брянских лесов.
В лесу горят костры. Вокруг люди, лошади, коровы. Жители деревень партизанского края бегут от немцев и спасают в лесу свой скарб…
С утра летает «кривая нога» и выслеживает партизан. Пулемётные очереди прошивают лес…
У нас нет хлеба. Деревни вокруг немцы сожгли, и достать хлеб невозможно. Вечером ребята привели фрица… Наш пленный говорит, что немцы сжигают селения, чтобы заморить партизан голодом. Сегодня ребята едят «жареную водичку» - больше нечего…
Ребята утомлены и голодны. Те, кто тащит носилки с ранеными, почти падают. У Бени Фабрицкого открылись раны. Дорога через болота трудная: вязнем по колена. Я тоже валюсь с ног. Ноги у меня распухли от голода. А тут ещё дождь! А тут ещё немцы! Даже на болоте они расставили посты… Едим аир, у него довольно толстые сладковатые корни – неплохо! Едим грибы – сыроежки. Едим ежевику. Поймали в лесу отбившуюся лошадь, но что значит для нашей оравы одна лошадь!..
Утром скончался наш пулемётчик Беня Фабрицкий…, Петя Самохин уснул на посту. Что было нам делать? Я дал трое суток ареста. Ребята так ослабели, что засыпают моментально, спят даже стоя…»

 

"Разведка, пришедшая из района Тросны, доложила, что вчера, к вечеру молодой советской патриотической учительницей Троснянской средней школы Лидией Федоренко в вагон с немецкими солдатами брошен фугас. При взрыве погибло 20 солдат. Героической смертью патриотки погибла и отважная девушка."
Вета, где можно подробнее почитать об отважной девушке и её подвиге ?

 

Цитата(RAUS @ 11 Февраля 2013, 20:02)
"Разведка, пришедшая из района Тросны, доложила, что вчера, к вечеру молодой советской патриотической учительницей Троснянской средней школы Лидией Федоренко в вагон с немецкими солдатами брошен фугас. При взрыве погибло 20 солдат. Героической смертью патриотки погибла и отважная девушка."
Вета, где можно подробнее почитать об отважной девушке и её подвиге ?

К сожалению, у меня нет о Лидии Федоренко сведений. Т.Г.Жукова свяжется с краеведом - исследователем Золотенковым, может у него есть информация. А дневник Саши Гурвича хранится в Российском НПЦ "Холокост" в Москве, в архивном отделе Леонида Тёрушкина.

 

[SIZE=18pt]Воспоминания Клавдии Васильевны Сукачёвой,
председателя Совета ветеранов
в/ч 9903
(г. Москва)[/SIZE]


Прошло 65 лет со дня Великой Победы советского народа над фашистской Германией. Теперь мы, участники боевого и трудового фронтов, ковавших эту Великую Победу, стали людьми далеко преклонного возраста, обременёнными разными болезнями, но остались с молодой душой, рвущейся и сейчас быть на переднем крае, отстаивать справедливость, воспитывать у молодого поколения чувство патриотизма, любовь к Родине, уважение к её истории и её героям.
Моё поколение росло, овеянное романтикой революции и гражданской войны. Нашей любимой песней была «Каховка», любимым фильмом -«Чапаев», любимой книгой - «Как закалялась сталь».
Детство и юность моего поколения прошли в период подъёма, созидания великих строек, расцвета науки и культуры в СССР.
В мои годы, когда я уже «прошла перевал и спускаюсь с горы», а ум ещё светлый и память хорошая, я посчитала своим долгом рассказать о величии нашей Родины «40-х роковых» годов, кратко описав мой жизненный путь и окружающий меня мир.
Жизнь прожита большая, и, если писать всё подробно, то получилась бы целая книга. Но на это нужно много времени и сил, а у меня осталось очень мало времени и мало сил. Поэтому буду писать коротко.
Родилась я в Москве, 2 января 1922 года, в семье рабочего железнодорожника. Отец работал на Казанской железной дороге смазчиком вагонов. В 1925 году, во время очередного рейса, он умер в паровозе от кровоизлияния в мозг. Мама после его смерти работала на той же железной дороге уборщицей. В семье было пять детей. Старшему брату было 23 года, мне, самой маленькой, 3 года. Семья была дружная, все заботились друг о друге, и каждый старался помогать маме.
Старший брат Михаил был уже коммунистом. Старшая сестра Нина – комсомолкой, а в 1928 году она стала членом партии. Вторая сестра – Зина, была пионеркой, а в 1927 году – стала членом ВЛКСМ. Второй брат Саша был пионером, в 1925 году ему было 10 лет.
Большую помощь нашей семье оказывало государство. На троих младших выплачивали пенсию за отца. Я бесплатно посещала детский сад, а когда стала учиться в школе, мне давали бесплатные путёвки в пионерский лагерь. В 1929 году я поступила в школу, и в этом же году меня приняли в пионеры. Шефом нашей школы было управление Казанской железной дороги. До сих пор я тепло вспоминаю пионерские сборы, слёты, участие в различных кружках. В каждом районе была детская студия театрального искусства. Занятия в любом кружке были бесплатные. Особенную радость доставляла мне жизнь в пионерских лагерях. Ночные пионерские костры с печеной картошкой и песнями у костра. Звонкие, чистые детские голоса самозабвенно пели одну песню за другой. Я до сих пор помню отдельные куплеты этих песен. Тот, кто не сидел у пионерских костров, не пробовал печеной картошки, никогда не поймёт, какое это блаженство!
Как-то на одном из сборов председателей советов отрядов старшая пионервожатая сказала нам, что станция Москва-товарная Казанской железной дороги терпит большие убытки из-за хищения продовольственных и других товаров. «Ребята,- обратилась она к нам, - давайте подумаем, как мы можем помочь нашим шефам?» И мы нашли решение: был создан отряд «лёгкой кавалерии», члены которого, в свободное от учёбы время, дежурили на платформах и складах станции Москва-товарная. В результате убытки из-за хищения товаров и продуктов резко сократилось.
Вожатыми пионерских отрядов были комсомольцы - рабочие и служащие Казанской железной дороги, парни и девушки энергичные, жизнерадостные, смелые, находчивые, горячо любившие нашу Родину. Постоянное общение с ними привило и нам высокие чувства патриотизма, желание быть всегда на переднем крае.
Из всех ярких, кипучих пионерских лет, богатых различными событиями, в мою память особенно врезались события 1935 года. В 1935 году было закончено строительство первой линии Метрополитена: «Сокольники – Парк культуры и отдыха имени Горького» В Малом театре проводилось торжественное собрание первостроителей метро. Нашей школе (№ 31 на Нижней Красносельской улице) поручили приветствовать участников собрания. Я была ведущей приветствия (у меня была хорошая дикция и звонкий, чистый голос). Каждый пионерский отряд занимал отведённое ему место, начиная с партера и кончая верхним ярусом. Сейчас я уже не помню всего текста приветствия, но последние слова помню: «Вам, большевикам грандиозной стройки, для которых трудностей и преграды нет, Вам, большевикам, проверенным и стойким, - и хором более сотни голосов, - «Наш пионерский пламенный привет!» После этих слов пионеры, стоящие в партере, запустили разноцветные воздушные шары, а со всех ярусов в партер полетели, сделанные ребятами модели самолётов, парашюты и другие поделки. Зрелище было необыкновенное. Зал замер от восторга, а через несколько секунд раздался гром аплодисментов. Это событие долго ещё обсуждалось в нашей школе.
Управление Казанской железной дороги в «КОРе» (Клуб Октябрьской Революции, потом он стал называться: «Дом Культуры железнодорожников») проводило слёт ударников первой пятилетки. Пионеры нашей школы приветствовали участников слёта. Я, как обычно, была ведущей. В зале сидела моя мама, она была ударницей первой пятилетки. В фойе висел её портрет. Когда мы поднялись на сцену, руководитель слёта объявил: «Нас пришли приветствовать пионеры нашей подшефной школы, ведущая приветствия Клава Сукачёва». Сидящие рядом с мамой её товарищи по работе, спросили её: «Это твоя дочь, Петровна?» «Моя», - с гордостью отвечала мама. А я, когда мы проходили мимо портретов ударников пятилетки, с гордостью говорила ребятам: «А это моя мама».

 

В 1935 году на первомайской демонстрации во главе районной колонны шли представители всех школ данного района. Примерно, уже в марте, представители школ Сокольнического района периодически собирались в клубе имени Русакова на репетиции. Мы разучивали песню, которую будем петь, проходя через Красную площадь. Все относились к репетициям очень ответственно, ибо петь хором очень сложно. А нам хотелось спеть так хорошо, чтобы все были довольны.
Помню, как страна хоронила Сергея Мироновича Кирова, зверски убитого врагами в Ленинграде. Гроб с телом Кирова был перевезён в Москву и установлен в Колонном зале Дома профсоюзов. Сотни тысяч москвичей проходили в скорбном молчании мимо гроба товарища Кирова. Я в то время была пионеркой. Помню, как пионерский актив всех школ нашего района собрался в Сокольниках для изготовления гирлянд. И, когда представители нашего района направились к Дому профсоюзов, мы шли во главе колонны, неся на своих плечах огромные гирлянды из ёлок и живых цветов. Руки наши были в смоле, исколоты ёлками, но мы не чувствовали боли – боль была в наших детских сердцах.
За активную работу в пионерской организации ЦК ВЛКСМ в 1935 году наградил меня путёвкой в пионерский лагерь «Артек». Сорок дней, проведённые мной в «Артеке», остались в памяти на всю жизнь. В «Артеке» я принимала самое активное участие в работе пионерского отряда, Совета лагеря, во всех мероприятиях, проводившихся в лагере. Совет лагеря «Артек» наградил меня почётной грамотой.
Там я познакомилась и подружилась со многими интересными девочками и мальчиками, в том числе с братом Павлика Морозова – Алёшей Морозовым. Он мой ровесник, мы с ним были в одном пионерском отряде. Много говорил о Павлике, об их семье. Его мама и младший брат в это же время отдыхали в санатории в Гурзуфе. Павлик был идейным, чистым, смелым, пламенным патриотом нашей Родины. И то, что в настоящее время имя Павлика Морозова отдельные «историки» - перевёртыши поливают грязью, не снимет его с пьедестала.
Как только мне исполнилось 15 лет, сразу вступила в комсомол. Получив комсомольский билет, я почувствовала себя значительно повзрослевшей. Меня приняли в Ленинский коммунистический союз молодёжи! Это накладывало на меня дополнительные обязанности, делало мою жизнь более ответственной и значимой. В нашей семье существовала традиция – считать такие события семейным праздником, так что моё вступление в комсомол дома было торжественно отмечено.
После окончания восьми классов, я поступила в школу «Банкуч», по окончании школы, в январе 1940 года, была направлена на работу в железнодорожное отделение Госбанка города Москвы. Вскоре меня избрали секретарём комитета комсомола отделения Госбанка, а на районной комсомольской конференции – членом ревизионной комиссии железнодорожного РК ВЛКСМ. В этом же 1940 году на городской профсоюзной конференции меня избрали в Состав Пленума профсоюза финансово-банковских работников, а на общем собрании сотрудников отделения Госбанка – народным заседателем народного суда Железнодорожного района.
1940-й год был довольно тревожным годом – «в воздухе пахло грозой». Комсомольцы, привлекая несоюзную молодёжь, готовились к защите нашей Родины, была широко развёрнута спортивная и военная подготовка. Очень активно работала в этом направлении и наша комсомольская организация. Все мы были значкистами: «Ворошиловский стрелок», «ГТО» («Готов к труду и обороне»), ГСО («Готов к санитарной обороне»). Все девушки железнодорожного отделения Госбанка поступили на курсы санитарных дружинниц. Чтобы быть физически здоровыми, мы занимались гимнастикой, бегали на коньках и лыжах в Сокольниках.
Пришёл 1941 год. Лето было яркое и солнечное. Наступила пора отпусков. Многие уже купались в ласковом, тёплом Чёрном море или широкой, раздольной Волге, шагали по туристским тропам. Детей отправили в пионерские лагеря и на летние дачи детских садов. Москва, как и вся страна, жила деловой, радостной, счастливой жизнью.
В то время все улицы Москвы были радиофицированы. Мы привыкли к спокойному, красивому голосу Левитана. Утром 22-го июня 1941 года его голос был необычным, тревожным. «Граждане! В 12 часов будет передано важное правительственное сообщение». Через несколько минут по радио зазвучал голос товарища Молотова, и всем стало известно, что фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз, что уже несколько часов наши пограничные войска ведут ожесточённые бои с фашистскими полчищами, отстаивая каждую пядь земли, что на Советские города сброшены сотни бомб.
Война! Я сразу же побежала в райком комсомола. Там уже было несколько десятков комсомольцев, находящихся в это время в Москве, а те, кто был в отпуске, прервали свой отдых и поторопились домой. Я, конечно, сразу написала заявление о посылке меня на фронт, но райком отказал мне, сказав, что районной военно-санитарной дружине работы и в Москве будет достаточно. Я написала заявления в Городской и Центральный комитеты ВЛКСМ, но ответ был один – когда нужно будет, вызовем. Когда нужно? Надо скорее! Немедленно! Сводки Совинформбро были не радостными – наши войска оставляли город за городом. Не посылают на фронт – надо работать в Москве, не покладая рук.

 

Москва было объявлена на военном положении. Строжайшая светомаскировка. Метро прекращало работу в 22 часа, после чего туда шли на ночь старики и женщины с детьми, неся с собой подушки и одеяла. Приезжала детская кухня и каждому ребёнку давали по бутылочке молока. А санитарные дружинницы всю ночь ходили по школам, оберегая их покой.
Окна домов были оклеены полосками ткани или бумаги, стены домов завалены мешками с песком. На улицах строились баррикады. Город был в боевой готовности, Москва готовилась к уличным боям.
А 3-го июля 1941 года по радио выступил И.В. Сталин с обращением к советскому народу. Он говорил: «Граждане! Товарищи! Братья и сёстры! К Вам обращаюсь я, друзья мои…» Он говорил о коварстве и вероломстве врага. «Чтобы одержать победу над фашистскими полчищами, - говорил И.В. Сталин, - война должна стать всенародной. Пусть горит земля под ногами фашистов. Кто с мечом вошёл на нашу землю – тот от меча и погибнет!»
Все мои мысли были на фронте, где наши бойцы и командиры истекали кровью в неравной схватке с фашистскими войсками, упорно рвущимися к Москве.
Чтоб доставить какую-то радость нашим бойцам и командирам, согреть их души теплом и участием, комсомольские организации стали отправлять посылки на фронт. Помню, с какой любовью и трогательной заботой девушки Железнодорожного Отделения Госбанка готовили свои первые посылки на фронт. Мы купили небольшие, аккуратные, хорошо обработанные фанерные ящики. В каждый ящик положили: бритвенный прибор, мыльницу с туалетным мылом, кусок хозяйственного мыла, две пары портянок, две пары носков, два носовых платка (которые были красиво вышиты нашими девушками), пять пачек папирос, пачку печенья, плитку шоколада и душевное, тёплое письмо. Каждый ящик предназначался одному человеку. На ящиках мы написали: «Западный фронт. Бойцу или командиру на самой передовой линии».
Стали уходить на фронт полки ополченцев. Днём и ночью эвакуировали на Урал, в Сибирь и другие отдалённые от фронта районы детей, учебные заведения, театры. В городе оставалось всё меньше и меньше людей.
6-го ноября 1941 года, в метро, на станции «Маяковская» было проведено торжественное собрание, посвящённое 24-й годовщине Великой Октябрьской революции, а 7-го ноября – парад войск Красной Армии на Красной площади. Прямо с парада войска уходили на фронт. Это имело огромное моральное значение.
Как секретарь Комитета ВЛКСМ, я организовывала комсомольцев и несоюзную молодёжь (а зачастую и всех сотрудников) на разгрузку железнодорожных вагонов. Приходилось разгружать: шлак, каменный уголь, кирпичи.
В это же время я была заместителем начальника поста самозащиты Железнодорожного отделения Госбанка. (Начальником был управляющий отделением – Никифоров). Пост самозащиты должен был обеспечить светомаскировку, укрепление здания Госбанка, наличие в боеготовности огнетушителей, лопат, песка, обеспечить всех сотрудников противогазами, организовать, при необходимости, эвакуацию сотрудников из помещения в безопасное место и оказать помощь в охране государственных ценностей. Во всём был установлен чёткий порядок и строгий график дежурств.
Сутки были расписаны по минутам – везде надо было успеть. В редкие часы я забегала домой, но и дома спала не раздеваясь. Как только раздавался сигнал воздушной тревоги (радиоприёмник никогда не выключался), я бежала на пункт сбора дружины. У меня было два пропуска – один на право хождения по городу во время воздушной тревоги, другой – на право хождения в комендантский час.
Время было суровое. Враг всё ближе подходил к Москве. Когда фашистские войска были на подступах к нашей столице, 10-го октября 1941 года, меня вызвали в ЦК ВЛКСМ. Когда я вошла в кабинет, где работала комиссия по отбору на фронт комсомольцев-добровольцев, то Николай Михайлов – первый секретарь ЦК ВЛКСМ, обращаясь ко мне, сказал: «Ну вот, пришло и твоё время идти на фронт». Мне предложили лётную часть или часть особого назначения, которая действует в тылу врага. Я выбрала вторую – часть особого назначения. Видимо потому, что я всё ещё находилась под впечатлением первого антифашистского митинга молодёжи города Москвы, который состоялся в Колонном зале Дома Союзов в сентябре (или конца августа) 1941 года. На этом митинге выступали: Рубен Ибаррури, Виктор Талалихин и другие комсомольцы-фронтовики. А потом Александр Шелепин, ведущий митинг, объявил: «Слово предоставляется товарищу Владимиру, фамилию его я объявлять не буду, он только что возвратился из тыла врага, где он выполнял специальное задание». Владимир говорил о разрушенных фашистами городах и сёлах, об издевательствах нацистов над мирным населением, а так же о том, как он и его боевые друзья мстят за это фашистским извергам. Поэтому, когда мне предложили лётную часть или часть особого назначения, я выбрала вторую. Тогда в разговор вступил майор в форме пограничника. Это был командир части Артур Карлович Спрогис. Он стал говорить, как трудно и опасно действовать в тылу врага. Можешь попасть в руки фашистов, допросы, пытки… Выдержишь? «Выдержу!» – твёрдо отвечаю я. «А как ты подготовлена к войне?» - был его следующий вопрос. «Я - «Ворошиловский стрелок», командир военно-санитарной дружины, инструктор ПВХО», - говорю я. «Беру!» - сказал А.К. Спрогис председателю комиссии товарищу Михайлову.
Из нашего Железнодорожного района, на комиссию в ЦК ВЛКСМ прибыли ещё три девушки: Соня Макарова, Валя Плахина, Тося Штырёва. Меня вызвали первой. Когда я вышла из кабинета, в котором работала комиссия, то сказала девочкам, в какую часть меня направили. Они последовали моему примеру. Мы были счастливы, в нас поверили! Дома я рассказала обо всём сестре. Маму не хотела тревожить раньше времени, и только, когда мне надо было идти на место сбора, сказала ей, что ухожу на фронт. «Ну, что же, доченька, иди, раз так решила», - сказала она мне. А когда я в окошко помахала ей рукой, она потеряла сознание. Мама, мамочка, я знала, как тебе больно, – уходила на фронт твоя младшенькая, но поступить иначе я не могла!

 

Историческая справка.
Первоначально в/ч 9903 представляла собой небольшую группу офицеров из семи человек во главе с полковником Свириным Андреем Ермолаевичем. 27 июня 1941 года группа прибыла в штаб Западного фронта, расположившегося в лесах восточнее Могилева, и приступила к работе.
Подбор людей для выполнения заданий в тылу врага шел медленно и трудно по разным причинам. Во-первых, наши войска беспрерывно отступали, что делало невозможным установление устойчивой связи с группами, направленными на задание. Во-вторых, командиры частей неохотно отпускали людей, ведь это были лучшие кадры. И, наконец, сказывалось отсутствие опыта разведывательно-диверсионной работы в военное время в тылу врага у подавляющего большинства личного состава части.
В конце августа командиром части был назначен майор Спрогис Артур Карлович, комиссаром – полковой комиссар Дронов Никита Дорофеевич. Спрогис А.К. сумел в кратчайший срок перестроить работу части, подготовить ее к более масштабным, активным и решительным действиям в тылу противника.
В результате тщательного индивидуального отбора добровольцев в часть было зачислено около 2-х тысяч человек.
Основными направлениями деятельности части являлись:
• организация, подготовка и переброска в тыл противника боевых разведывательно-диверсионных групп, на которые возлагались следующие задачи: ведение активной разведки, минирование дорог, уничтожение мостов, устройство засад на дорогах с целью уничтожения колонн автомашин, обозов и мелких групп врага, его телефонной и телеграфной связи, складов с боеприпасами, организация крушений поездов с живой силой и боевой техникой противника;
• создание в прифронтовой полосе партизанских отрядов из комсомольцев и коммунистов и подготовка их к боевой деятельности.
Работа по организации и подготовке боевых групп проводилась на специальных базах в/ч 9903. Здесь будущих разведчиков и диверсантов обучали подрывному делу, основам разведки, стрельбе из автоматов, пистолетов и пулеметов, ориентировке на местности и по карте, знакомили с некоторыми правилами конспирации.
Продолжительность и содержание подготовки личного состава к выполнению боевого задания зависели от подготовленности курсантов, характера предстоящей задачи (разведка, поиск, диверсии) и имевшегося времени. Но во всех случаях подготовка была непродолжительной. Ничего не поделаешь – война…
Чаще всего в группу входило примерно 10 парней и 5-6 девушек, но были группы, которые состояли только из девушек.
В период битвы за Москву в/ч 9903 подготовила и направила в тыл противника свыше 45 боевых отрядов. Некоторые группы выполняли задание по 2-3 раза. Всего было совершено 86 выходов в тыл противника.
В декабре 1942 года в/ч 9903 в полном составе была переведена в распоряжение разведуправления Генерального штаба Красной Армии.
За образцовое выполнение заданий командования в тылу противника разведчикам Зое Космодемьянской, Елене Колесовой, Ивану Баннову, Никите Дронову, Григорию Линькову было присвоено звание Героя Советского Союза, а Вере Волошиной – Героя России. Около 500 человек были награждены орденами и медалями СССР.
После разгрома фашистских войск под Москвой в/ч 9903 приступила к подготовке групп и отрядов для действия в глубоком тылу противника. Военные партизаны сражались на территории Брянщины, Смоленщины, Белоруссии, Латвии, Восточной Пруссии.
Из 2-х тысяч бойцов личного состава в/ч 9903 погибли 951 человек, в том числе:
• замучены в гестапо – 12 человек;
• повешены, расстреляны, сожжены заживо – 18 человек;
• погибли при десантировании или переходе линии фронта – 13 человек;
• погибли при минировании шоссе и железных дорог – 7 человек;
• подорвались на минах – 4 человека;
• пропали без вести – 348 человек.

Погибли и пропали без вести:
• под Москвой – 431 человек;
• на Брянщине – 81 человек;
• в Белоруссии – 150 человек;
• в Восточной Пруссии – 21 человек;
• в Латвии – 7 человек.
15 октября 1941 года сорок московских комсомольцев прибыли к кинотеатру «Колизей» (теперь в этом здании Театр «Современник»), где нас ожидали командир части Артур Карлович Спрогис и комиссар – Никита Дорофеевич Дронов. На грузовых машинах нас привезли в подмосковный посёлок «Жаворонки» и разместили в дачных зелёных домиках детского сада.
В комнатах стояли детские кроватки и были разбросаны игрушки. Было много шуток и смеха, когда мы ложились на детские кроватки. Правда, в первую ночь все долго не спали. Мы знакомились, делились своими мыслями и чувствами, пели. Пели «Вставай страна огромная…», «Дан приказ ему на Запад…», «Катюша». И вдруг кто-то запел: «Позабыт, позаброшен…», несколько человек подхватило песню. И в это время вошёл в комнату комиссар Дронов. «Тоскливое у вас настроение, девчата, - сказал он, - может, кто-нибудь уже домой захотел?» «Да что Вы, товарищ комиссар»,- воскликнули мы хором. И тут же несколько человек пустились в пляс под весёлую песню «Калинка». Девчонки все были весёлые, задорные, симпатичные. Но среди всех нельзя было не обратить внимание на Веру Волошину. Она была высокая, стройная, с красивыми, цвета спелой ржи, волосами. Одета она была в синюю шерстяную, в широкую складку юбку, ярко красную лыжную куртку. Порывистая, деятельная, энергичная. Мы избрали её старостой комнаты.
На следующий день – 16-го октября 1941 года, с самого утра началась учёба. Учились всего три дня, на четвёртый день стали комплектовать разведывательно-диверсионные группы и готовить их к переброске в тыл врага.
20-го октября 1941 года ушла в тыл врага и я, выполнять свое первое боевое задание. В нашей группе было девять человек: пять парней и четыре девушки. В состав группы входили: Иван Ананьев – командир, Павел Проворов – заместитель командира, Илья Марусин, Виктор Букин, Иван Емельянов, Соня Макарова, Валя Плахина, Клава Сукачёва, Тося Штырёва.
Линию фронта мы переходили вместе с группой Бориса Крайнова. В его группе восемь человек: Борис Крайнов – командир, Иван Смирнов, Николай Масин, Валентин Баскаков, Аля (Александра) Воронина, Наташа Самойлович, Маша Кузьмина, Лида Булгина.
В сопровождении полковой разведки мы относительно спокойно перешли линию фронта. Разведчики, пройдя с нами метров пятьсот, возвратились на передовую для обеспечения нашего прикрытия, если мы будем обнаружены при дальнейшем продвижении по нейтральной полосе. Преодолев полтора–два километра по открытому полю под сильным миномётным обстрелом, мы вошли в лес и наши группы разошлись – каждая направлялась к месту своего действия. Когда группа углубилась в лес, Ананьев объявил привал, давая нам отдохнуть. А сам пошёл на разведку в ближайшую деревню. Мы сразу же сбросили с плеч рюкзаки и повалились на землю. Рюкзаки были тяжёлыми, особенно для наших девичьих плеч.
Лес… Чудесный лес Подмосковья! Такой знакомый и родной: с мощными дубами, стройными берёзками, пушистыми ёлочками, разноцветьем трав, пением птиц – всё в нём радовало и успокаивало душу в мирное время. Война наложила на него свой отпечаток – он стал суровым.
Время, отведённое командиром для разведки, прошло, а он не возвращался. В нас зародилась тревога. Павел Проворов предложил изменить место базирования и выставил часовых. Мы ждали командира сутки, но тщетно – он не возвратился. Группа оказалась в трудном положении: никто из нас не знал точного района действия и, главное, пароля, который нужно будет назвать, возвратясь в расположение своих войск. Но мы не пали духом, Командиром группы стал Павел Проворов, и было принято решение: действовать в районе Вереи.
Прибыли в определённый нами район действия. Проворов выслал разведку к шоссе. Пробыв в укрытии несколько часов, разведчики установили интенсивность движения по шоссе и как оно охраняется. Ближе к ночи группа двинулась к разведанному месту. За ночь мы установили на шоссе в нескольких местах противопехотные и противотанковые мины, разбросали металлические шипы и отошли метров на триста для наблюдения.
Уже стало рассветать, когда мы услышали шум на шоссе, а вскоре увидели и колону автомашин. Первая, в которой сидели солдаты, благополучно проскочила. Вторая и третья, с боеприпасами, взорвались. Машины загорелись, и огонь стал перебрасываться на следом идущие машины. Мы стали отходить к лесу, но, в зареве пожара фашисты обнаружили нас и стали преследовать, стараясь отрезать от леса. Тогда Проворов изменил направление, и мы побежали к лесу через болото, рискуя каждую секунду быть затянутыми в него. Фашисты лезть в болото не рискнули и прекратили погоню за нами. Когда уже в лесу мы остановились, чтобы перевести дух, то обнаружили, что среди нас нет Сони Макаровой. Мы подавали условные сигналы, прочёсывали лес, но Соню так и не нашли. Мы решили, что она оступилась с одной из кочек, по которым мы бежали, и её затянуло болото. Это была вторая потеря в группе, нас осталось семь человек. Боль утраты боевых друзей вселила в нас ещё большую ненависть к врагу.
Продолжая рейд по району, мы минировали шоссейные и просёлочные дороги, разбрасывали по дорогам металлические шипы, нарушали телеграфную и телефонную связь, одновременно собирая разведданные.
Когда израсходовали все боеприпасы, мы стали выходить к своим. Обратный путь был очень тяжёлым. Если, когда мы шли на задание, полковая разведка помогала нам перейти линию фронта, то теперь всё пришлось решать самостоятельно, нас некому было поддержать и прикрыть. Мы несколько раз меняли место прорыва, но каждый раз попадали под сильный обстрел миномётов и пулемётов. Продукты у нас закончились, и мы питались дарами природы: грибами, рябиной, травой. Одежда наша и обувь промокли и были грязными – приходилось переходить вброд реку, идти под дождём. Но самое страшное случилось, когда нам всё же удалось перейти линию фронта, и мы оказались у своих. Но попали не в ту часть, разведка которой провожала нас на задание в тыл врага, а в пограничный полк, командование которого нас не знало, а мы не знали пароль.
Нас арестовали, как немецких шпионов, отобрали оружие, посадили отдельно мальчиков от девочек в подвальные помещения, поставив возле дверей вооружённых солдат. Допрашивали ночью поодиночке, требуя признаться: кто послал и с каким заданием. «Если не скажете правду, грозил допрашивающий, - на рассвете расстреляем из ваших же пистолетов». Сработал «закон подлости»: именно в этом районе, откуда мы вышли к линии фронта, был сброшен небольшой немецкий десант, и пограничники приняли нас за них. Ночь прошла как кошмарный сон: допрос, потом несколько минут отдыха на холодном полу, потом снова допрос и угрозы расстрела.

 

Умереть за Родину не страшно – ведь мы добровольно пошли в часть особого назначения 9903 и знали, что каждое задание в тылу врага может быть последним. Но погибнуть от пули своих солдат, да ещё с клеймом предателя, было невыносимо тяжело. Нервы на пределе. Хотела заставить себя заснуть, чтобы снять напряжение, но сон не шёл. Мысли одна за другой проносились в воспалённом мозгу. Вся моя короткая жизнь предстала как на экране: детский сад, школа, пионерский отряд, Всесоюзный пионерский лагерь «Артек», в котором мне посчастливилось отдыхать сорок дней, наша дружная семья. И мама, милая, нежная моя мама, выдержит ли твоё больное сердце мою нелепую, глупую смерть? Смерть твоей младшенькой доченьки, певуньи и хохотушки. Скорее бы наступило утро! Что-то оно нам принесёт?
Утром нам принесли по куску хлеба и по кружке кипятка. Опять тревожное ожидание. Где-то ближе к обеду нас всех девочек повели к командиру полка. Всё! Сейчас будет приговор.
Когда мы вошли в кабинет командира, там уже были наши ребята: Павел, Илья, Виктор, Иван. Они с радостными улыбками бросились к нам и стали обнимать. Мы стояли ошеломлённые, ничего не понимая. Командир тоже улыбался. Подошёл к нам и сказал: «Простите, девочки, за грубость, допущенную к вам при допросе. Сейчас хорошо накормим вас, уложим спать в чистые постели, одежду вашу выстираем и высушим. Вы, оказывается, герои, а мы вас приняли за шпионов».
Когда сели обедать, ребята рассказали, что под утро пограничники поймали настоящих шпионов, а также из нашей части пришёл ответ на запрос командира полка, что действительно 20-го октября мы перешли линию фронта для выполнения спецзадания в тылу врага. В полдень за нами пришла автомашина.
Когда мы прибыли на базу части, группа Бориса Крайнова уже отдыхала там после выполнения задания. От них мы узнали, что Соня Макарова, оторвавшись от группы, когда за нами гнались фашистские солдаты, попала в группу Крайнова. Наши группы действовали в одном районе. Группа Крайнова готовилась к минированию дороги, в этой операции должна была участвовать и Соня. Когда Соня достала из рюкзака мину, она взорвалась у неё в руках. Рядом стоял открытый рюкзак, где было ещё несколько мин, брикеты тола, бутылки с горючей смесью. Взрыв был такой силы, что у Сони оторвало руки и ноги. У Маши Кузьминой, сидевшей рядом с Соней, размозжило череп и вырвало глаза, У Наташи Самойлович всё лицо было усеяно мелкими осколками металла. Был сильно контужен Коля Масин, а у Валентина Баскакова из ушей потекла кровь. Другие, кто сидел подальше, отделались мелкими ранениями.
Соня стонала и всё время просила прощения у своей мамы – она ушла в военную часть 9903 втайне от неё, когда та гостила в семье старшего сына, ушедшего на фронт. Примерно часа через три после взрыва и Маша, и Соня ушли в небытие. Сердце моё обливалось кровью. Соня, Сонечка, мой верный друг пионерских и комсомольских лет (мы с первого класса с ней дружили), что же я скажу твоей маме?
А что случилось с нашим командиром Иваном Ананьевым, для нас до сих пор загадка – «Пропал без вести» – так нам сообщили из архива.
Из всех ребят, входивших в состав нашей группы, выделялись Павел Проворов и Илья Марусин. Они чаще других ходили в разведку, проявляли находчивость в различных, сложных ситуациях, были очень внимательны к товарищам, особенно к нам – девушкам.
Так как мы возвратились в часть без командира, группу нашу расформировали.
Во второе задание и последующие я ходила в составе группы Григория Лаврова. Состав группы: Григорий Лавров – командир, Егор Сергеев, Юра (Георгий) Пасохин, Беня (Бенциан) Фабрицкий, Зина Номатева (Гинтере), Валя Плахина, Ида Суперфин, Клава Сукачёва, Гена – мальчик 12-ти лет, который пристал к нам в пути.
В тыл врага группа Лаврова уходила в первых числах ноября 1941 года. Линию фронта переходили одновременно три группы: наша группа – Григория Лаврова, группа Екатерины Пожарской и группа Николая Семёнова.
Если первый раз линию фронта мы переходили относительно спокойно, то в этот раз переход оказался трудным и принёс нам большие потери. Во-первых, мы вышли на минное поле, и те, кто шёл в дозоре, подорвались на минах. Или потому, что взорвалось много мин, и взрыв был далеко слышен, или, может быть, ещё до взрыва немцы обнаружили наши группы (вместе с сопровождающими нас было более 40 человек). Начался интенсивный миномётный обстрел. Была дана команда: возвращаться на территорию нашей Армии. Через некоторое время – вторая попытка прорваться через линию фронта, и вновь безуспешно – ураганный огонь из миномётов и пулемётов обрушился на нас.
Наконец, было принято решение переходить линию фронта по группам. Наша группа (Лаврова) относительно спокойно перешла линию фронта и, оказавшись в тылу врага, двинулась к району действия группы.
Моя память хранит события каждого дня, проведённого в тылу врага, но, чтобы всё описать, потребуется много времени, поэтому опишу лишь некоторые из них.
Нас на грузовой машине везли на передовую, где мы должны были ночью перейти линию фронта. Зима 1941 года была морозная и снежная. Машина забуксовала в снегу. Ребята выпрыгнули из машины, чтобы подтолкнуть её. Юра Посохин был без рукавиц и, как только он приложил руки к кузову машины, они тут же примёрзли к нему. Юра оторвал свои руки от машины без кожи. Возвращаться на базу части он отказался. Мы забинтовали ему руки, и он пошёл с группой в тыл врага. Но обходиться без посторонней помощи иногда не мог. По пути к району действия группы нам надо было переходить шоссейную дорогу. В нескольких метрах от дороги Юра попросил меня задержаться и помочь ему расстегнуть шинель, подождать две-три минуты, чтобы потом застегнуть шинель. В это время командир дал команду перебегать по два человека в лес на другую сторону шоссе. Когда я помогла Юре одеться, и мы с ним приготовились перебежать шоссе, на дороге показалась автоколонна. Вся группа была уже в лесу, а мы с ним оказались в реденьком перелеске в пяти-шести метрах от дороги. Реакция была мгновенной – мы залегли за кустами, взяв в руки по гранате («лимонке»). На спине у каждого из нас был рюкзак, наполненный брикетами тола, часовыми минами, бутылками с горючей смесью. Если бы фашисты решили захватить нас, мы подорвали бы себя гранатами, а взрыв был бы такой силы, что уничтожил бы большую группу фашистских солдат. Но фашисты, видимо, не заметили нас, хотя ехали в открытых машинах. Когда колона проскочила мимо нас, мы перебежали шоссе и присоединились к товарищам, которые ждали нас в лесу. Ох, и досталось же нам с Юрой от командира.
Командир группы решил понаблюдать за дорогой. Движение по ней оказалось активным, и мы решили заминировать дорогу ночью в нескольких местах. Шесть человек должны были минировать дорогу, а остальные – быть в дозоре и наблюдать за дорогой. Когда мы заложили и замаскировали мины, послышался шум машин. Мы стали отходить к лесу и уже на опушке леса услышали взрыв. Машин было много, а подорвались только три машины, идущие впереди. Солдаты, сидящие в следующих машинах, выпрыгивали на землю, началась беспорядочная стрельба. Пламя перебрасывалось с одной машины на другую, и в свете бушующего пожара фашисты заметили группу людей, бегущих к лесу. Началась погоня за нами. Уходя от преследования, мы попали в болото, в котором были вынуждены просидеть по пояс в воде около трёх суток. Фашисты потеряли наш след. Они, видимо, даже предположить не могли, что можно так долго сидеть в воде, когда уже наступили морозы. Мы слышали немецкую речь, а на дороге было тихо,- значит, на ней работали сапёры. Стало быть, цель была достигнута, движение по дороге прекращено, пока по ней не пройдут сапёры. «Отдых» в болоте принёс нам много неприятностей и болезней. Мокрые, уставшие, голодные мы ещё несколько дней шли по подмосковным лесам, не имея возможности зайти ни в одну из деревень, встречавшихся на нашем пути, – все они были заняты фашистами.
Группа выполнила задание, и путь наш лежал к передовой, чтобы прорваться через линию фронта и прибыть на базу части. Но снова беда, и опять с Юрой Посохиным. В 1941-1942 годах все дороги и поля под Москвой были заминированы. Минировали наши войска при отступлении, минировали фашисты, покидая наши города и сёла. Мы шли и ползли по-пластунски по заминированным дорогам и полям. Поэтому всегда шли след в след. Впереди шли дозорные, за ними – командир группы. Замыкал группу заместитель командира. В этот раз Юра шёл пятым. Четыре человека прошли спокойно, а под Юрой взорвалась мина, и ему оторвало стопу правой ноги. Юра истекал кровью, а до передовой было не менее двадцати километров. Двадцать километров по нашей родной, но временно захваченной фашистами земле, где всё время надо быть начеку, проявляя наблюдательность, осторожность и боевую готовность к встрече с врагом. Мы оказали Юре первую медицинскую помощь: остановили кровотечение, чистыми бинтами привязали оторванную стопу к ноге, предварительно обработав ногу и оторванную стопу водкой. Все сняли с себя шинели, из двух шинелей и палок соорудили носилки, двумя шинелями накрыли Юру. Из-за большой потери крови он очень мёрз. Девчата взяли у ребят рюкзаки, а ребята несли Юру на носилках. Продвигались осторожно, и в то же время надо было торопиться, так как силы Юры с каждым часом слабели. Когда нам удалось перейти линию фронта, мы сразу же передали Юру медикам.
Очень памятным осталось последнее задание, которое я, в составе группы Григория Лаврова, выполняла в декабре 1941 года – январе 1942 года. Новый 1942 год мы встречали в лесу в тылу врага. 2 января мне исполнилось 20 лет, и в своё 20-летие я ходила в разведку. И в эти же дни со мной случилась беда. Из-за моей хронической ангины, которая причиняла мне много страданий и которую я всячески старалась скрывать.

 

А случилось вот что. У меня заболело горло, а группа в это время готовилась к выходу на задание. Так как горло у меня болело часто, и я боялась, что из-за этого меня могут отчислить из части, я никому не сказала о заболевании и стала готовиться вместе со всеми к заданию. Когда мы были в тылу врага, горло моё воспалилось ещё больше. Я с трудом глотала, у меня было тяжёлое дыхание, и я постоянно удерживала себя от сна, боялась захрапеть. У меня разыгралась страшная ангина с высокой температурой. И однажды, во время небольшого отдыха в лесу, я на некоторое расстояние отошла от группы, легла под ёлку и сразу же заснула. И из моего горла вырывались звуки, похожие на тарахтение мотоцикла. Командир направил разведку к дороге, поднял группу, все были в боевой готовности. Вскоре возвратились разведчики и доложили, что на дороге тишина. А совсем рядом слышались звуки движущихся мотоциклов. И вдруг обнаружили, что нет меня. Стали искать и увидели меня, спящей под ёлкой и издающей эти трубные звуки. Так моё горло подвело меня, за мной закрепилась кличка «мотоцикл».
Часто нам приходилось встречать в лесу мирное население, бежавшее из своих домов от оккупантов. Это ужасное зрелище, от которого холодела душа и больно сжималось сердце. У чахлых костерков сидели полураздетые женщины и дети. И в солдатских котелках или касках варили старые, полусгнившие грибы и полевых мышей, чтобы поддержать свои силы и не умереть от голода. В детские глаза было страшно смотреть – такой испуг таился в них. Мы доставали из рюкзака свой «НЗ» (неприкосновенный запас) и давали каждому ребёнку несколько сухариков и плитку шоколада.
С чувством глубокого сострадания и преклонения перед ними за их мужество смотрели мы на бойцов и командиров Красной Армии, выходящих из окружения, которые встречались на нашем пути. Большинство из них были ранены, контужены и простужены. Бинты их были окровавлены и грязны. Они не имели ни продуктов, ни медикаментов. Одежда и обувь их были изношены. Но они горели решительностью преодолеть все трудности, вырваться из окружения и вновь вступить в боевой строй, чтобы очистить нашу любимую Родину от фашистской нечисти. Их первый вопрос к нам: «Что с Москвой? Где товарищ Сталин?» Когда мы говорили им, что товарищ Сталин на своём посту, он ни на один день не покинул Москву, более того –7-го ноября на Красной площади был парад войск Красной Армии, и войска прямо с Красной площади уходили на фронт, глаза их светились радостью. «Будто тяжёлый груз сброшен с наших плеч», - говорили они. Ведь они слышали, как гитлеровские агитаторы трубили на все голоса, что Сталина в Москве нет, и неизвестно, где он, а Гитлер 7-го ноября будет принимать парад своих войск на Красной площади.
Мы обработали водкой их раны, перевязали чистыми бинтами, поделились с ними продуктами и тёплой одеждой, и они, немного отдохнувшие, согретые нашим вниманием и заботой о них, взбодренные нашей радостной информацией, тронулись в тяжёлый и опасный путь–прорыва из вражеского окружения. А мы смотрели им в след и тихо говорили: «Милые, дорогие наши мальчики, желаем вам успеха, постарайтесь остаться живыми!» И шли по своему трудному пути, продолжая совершать различные диверсии в тылу врага.
В январе 1942 года Красная Армия освободила от оккупации почти всю Московскую область. Бои за Москву успешно закончились, и командование в/ч 9903 стало комплектовать боевые группы и отряды для десантирования их на Брянщину, в Белоруссию, Украину, чтобы там помогать партизанским отрядам, а иногда, и создавать партизанские отряды для борьбы с фашистскими оккупантами.
По просьбе ЦК ВЛКСМ, командование части выделило десять девушек, в том числе и меня (с нашего согласия, конечно) на учёбу в центральную школу радистов, а по окончании школы мы должны были работать с рацией в глубоком тылу врага. Жили мы в общежитии Высшей партийной школы. Но училась я в этой школе не более недели. Войска Красной Армии продолжали успешное наступление и уже вступили на землю Смоленщины.
Меня вызвали в ЦК ВЛКСМ и направили в распоряжение Смоленского обкома ВЛКСМ. Я возражала, говоря, что я уже обстрелянный солдат, что мое место в Красной Армии или партизанском отряде. Мои возражения не были восприняты: «Сейчас восстановление районов, освобождённых от фашистской оккупации, архиважная задача, а ты имеешь опыт комсомольской работы и организаторские способности». Ну что же – надо, так надо, комсомольская дисциплина - прежде всего, особенно в годы войны.
Мне выдали удостоверение с указанием должности (инструктор Смоленского обкома ВЛКСМ) и просьбой к воинским частям оказывать мне всяческое содействие в передвижении и работе.
Обком поручил мне восстановить комсомольскую организацию в Юхновском районе, который в это время был ещё оккупирован. Меня прикомандировали к политотделу 18-й гвардейской дивизии 49-й Армии, и я шла вместе с ними по фронтовым дорогам.
5-го марта 1942 года войска Красной Армии одержали победу в боях за город Юхнов, и я вместе с политотделом 18-й гвардейской дивизии вошла в Юхнов. В городе пред нами предстало страшное зрелище: не было ни одного дома, торчали только остовы русских печей. Красивый город Юхнов, расположенный в сосновом бору по берегам реки Угра, был превращён в руины. Улицы были завалены трупами людей и лошадей, которые уже начали разлагаться. Повсюду стояли искорёженные машины и различные орудия. Город был завален битым кирпичом, стеклом, домашней утварью. Надо было срочно очищать его. Но район был освобождён от фашистских оккупантов ещё не полностью, фронт остановился примерно в шести километрах от Юхнова.
Город ежедневно обстреливался из дальнобойных орудий. Комиссар дивизии товарищ Сорокин выделил в моё распоряжение человек 50, и мы приступили к очистке города. Работали до изнеможения, весна 1942 года была ранняя, трупы начали разлагаться. Часто во время нашей работы начинался обстрел города. Укрытий, конечно, никаких нет, поэтому ложишься за круп дохлой, вздутой лошади и «говоришь» ей: «Выручай, лошадка». Население района в город не шло, поэтому было принято решение – переместить районный центр в большое село Чемоданово, которое, по счастливой случайности, осталось невредимым. Мы это село шутя, называли «Чемодановград».
Уже к концу апреля на комсомольский учёт встало 50 человек. Была проведена комсомольская конференция, на которой меня избрали первым секретарём РК ВЛКСМ. Сразу же после проведения районной конференции члены райкома разошлись по деревням района для создания первичных комсомольских организаций и включения их в активную работу по возрождению деревни. И жизнь закипела, работы было невпроворот. Прежде всего, надо было готовиться к весеннему севу, а в районе нет семян, машин, лошадей, коров – никакой тягловой силы, так что люди сами впрягались в плуг и пахали. По амбарам и сусекам по зёрнышку собирали семена и удобрения. Всё одолели, засеяли поля. Был настоящий праздник, когда снимали первый урожай! Одновременно выполняли множество других дел, работая в полную силу.
В марте 1943 года Красная Армия освободила Знаменский район Смоленской области, и обком ВЛКСМ направил меня в этот район, рекомендуя комсомольцам района на комсомольской конференции избрать меня первым секретарём РК ВЛКСМ. Комсомольцы избрали меня первым секретарём райкома, а на общем партийном собрании избрали членов Знаменского РК ВКП(б). В этом же году меня избрали членом Пленума Смоленского обкома комсомола.
Знаменский район, так же как и Юхновский, сильно пострадал от фашистской оккупации. Было разрушено всё: жилые дома, школы, больницы, хозяйственные постройки. В колхозах не было скота, не было семян – всё фашисты порушили, а скот, зерно и разную домашнюю утварь увезли с собой. Надо было срочно восстанавливать хозяйство. Райком комсомола создавал комсомольско-молодёжные строительные бригады, которые строили дома для колхозников, школы, скотные дворы. Пионеры были организованы на строительство птичников, ремонт школьной мебели, сбор и переплёт учебников, собирали лекарственные травы и металлолом, помогали пожарным. В районе были организованы дружины юных пожарных. Много времени РК ВЛКСМ уделял поиску погибших на территории района, оформлению братских могил и приведению их в надлежащий порядок. Вместе с райвоенкоматом занимались военно-спортивной подготовкой молодёжи.
Но основной, главнейшей задачей комсомольской организации района было учесть всех детей дошкольного возраста, особенно оставшихся без родителей, и хоть как-то облегчить их жизнь. Без внимания не остался ни один ребёнок. Комсомольцы прошли по всем домам, взяли на учёт всех детей и отметили, кто особенно нуждается в материальной помощи, кто - в медицинской. Был организован пошив и ремонт детской обуви и одежды на предприятиях местной промышленности. Райкомом комсомола вместе с отделом народного образования было взято на учёт поступление в райпотребсоюз и распределение детской обуви и одежды. Дети-сироты были устроены на патронирование, а те, кто оставался дома,- были прикреплены к столовой или получали специальный паёк. Была организована выдача стипендий школьникам, детям фронтовиков, в размере ста рублей (в старом исчислении). Создан детский дом, содержание которого обеспечивали комсомольцы района.
И вот, пришла «весна-красна», надо немедленно обрабатывать землю, засевать поля и огороды. Как только Знаменский район был освобождён Красной Армией от фашистской оккупации, в него пригнали небольшое стадо лошадей и коров. На железнодорожную станцию Угра подошли вагоны с зерном. Это была братская помощь районов, удалённых от фронта и не познавших, к счастью, фашистского разбоя.
Лошадей и коров распределили по колхозам, а за зерном народ двинулся пешком на станцию Угра, которая от некоторых деревень находилась на расстоянии 20-30 километров. Пошли старики, женщины, дети с мешками, вёдрами, бидонами, кастрюлями.
Удобрений тоже не было. Райком комсомола принимает решение – каждой комсомольской организации собрать и передать председателю колхоза: навоза 5-15 возов, золы – 5-10 килограммов. Каждой школе собрать золы – 5 килограммов. Каждая сельская комсомольская организация должна научить коров ходить в упряжке и тащить плуг. Но коров и лошадей в районе было мало, так что главной тягловой силой были женщины. Весь партийный и комсомольский актив на посевную уходил в колхозы.
Пришла я в закреплённый за мною колхоз. Собрались все в правлении колхоза. Смотрю я на измождённые от непосильного труда, от голода, от горьких, тревожных мыслей лица женщин и не могу слова сказать. Справившись с волнением, говорю: «Пришла весна, а весна весь год кормит, это вы все лучше меня знаете. Надо обрабатывать землю и сеять. Лошадей нет. Я впрягаюсь в упряжку коренной, кто ко мне в пристяжные?» В ответ с горькой усмешкой говорят: «Посмотрите на эту коренную, - ты хоть в пристяжных не свались». Иногда, когда мы пахали, над нами пролетали немецкие самолёты и разбрасывали листовки. В листовке под отвратительной карикатурой был текст: «Рус баба лошадь». Смотри, смотри, гад, на русскую женщину – она всё осилит, её не сломать. По этому поводу появилась такая озорная частушка: «Я и баба, и мужик, я корова, я и бык».
Работали много – от темна до темна. Я очень страдала от сильной боли в плечах – они были истёрты в кровь лямками, которыми мы впрягались в плуг. Но я бодрилась, не хотела, чтобы пожалели хрупкую москвичку.
И вот, после тяжёлых трудов наступил праздник – сняли хороший урожай. Крестьяне, получив зерно, смололи его немного на ручных мельницах и испекли чистый ржаной хлеб. Без всяких примесей, да испечённый в русской печи, он имел вкус и аромат, дающие необыкновенное наслаждение.
В подготовке к весеннему севу и уборке самое активное участие принимали школьники. Они собрали золу для удобрения полей, были членами дружины по охране урожая, ходили по скошенным полям и собирали зёрна, чтобы ни одно из них не осталось на поле. Некоторые школы собирали по 300-500 килограммов зерна. Пришла мысль – устроить для школьников праздник, и решили, что самый хороший праздник – провести районный пионерский слёт.

 

И началась работа. Всем школам было дано задание – искать пионерские атрибуты. Нашли один горн, несколько барабанов. Комсомольцам, работающим в организациях районного центра, поручено построить трибуну и мачту для поднятия флага. Комсомольской организации швейной фабрики поручили сшить пионерское знамя и несколько десятков пионерских галстуков. Я договорилась с одним из председателей колхозов о выделении нам мешка пшеницы. Комсомольской организации райпотребсоюза было поручено смолоть зерно, а повару районной столовой (она была отличный кулинар) - испечь много пирогов и штук двести небольших пирожных.
И вот наступил день пионерского слёта. Кажется, всё готово: трибуна хорошо оформлена, на ней почётные гости, около трибуны группа барабанщиков и горнист. Как только школа подходила к «площади», где проходил слёт, её встречали дробью барабанов и звуком горна. После моего короткого вступительного слова школы начали рапортовать о проделанной работе за период после воссоздания пионерской организации и о планах на ближайшее время. Затем короткие приветствия слёта: от секретаря РК ВКП(б), председателя райисполкома, заведующего отделом народного образования. Слёт закрывается, хором поём песню: «Взвейтесь кострами синие ночи, мы, пионеры, – дети рабочих…» Листочки со словами этой песни мы заранее размножили и разослали по школам. Все приглашаются в столовую. Когда ребята вошли туда, их восторгу не было предела. Столы были накрыты белоснежными скатертями. (Скатертей у нас, конечно, не было. Типография районной газеты дала нам рулон белой бумаги, который мы разрезали по размерам столов.) На каждом столе стояли баночки с полевыми цветами, пирожные и груды пирогов. Ребята пили хорошо заваренный чай и с азартом поглощали пирожные и пироги. Когда, как говорят, - «съел бы ещё, да некуда», кто-то из ребят робко спросил: «А можно я один пирожок домой возьму?» «Конечно можно,- ответили ему, - здесь всё приготовлено для вас, Всё, что осталось, забирайте домой». Радостные, под впечатлением торжественно прошедшего пионерского слёта, ребята возвращались домой. Пионеры школ, удалённых от районного центра, были размещены на ночлег в ближайшей деревне. О пионерском слёте ещё долго говорили в районе, он имел огромное воспитательное значение.
После проведения в районе учёта детей дошкольного и школьного возраста, выявления детей сирот и детей фронтовиков, устройства на патронирование некоторых из них, мы убедились, что большая часть детей осталась без присмотра. Что делать? И решили создать районный детский дом, который будут содержать комсомольцы района. Некоторые говорили: «Не потянем, трудно». Трудно? Да! Но надо. О своём решении поставили в известность секретаря райкома партии, председателя райисполкома, заведующего РОНО. Получили их «добро» и обещание поддержки в решении трудных вопросов, и работа закипела.
Были созданы четыре комсомольско-молодёжные строительные бригады. Одна бригада ремонтировала выделенный нам дом, другая – делала топчаны (кроватей не было), третья – строила печи. Была создана строительная бригада из пионеров: для строительства глинобитных птичников, где потом выращивали кур для детского дома. Надо было заготовить сено для матрасов – ещё одна бригада на сенокос. Председатели колхозов выделили каждой комсомольской организации гектар земли. На совещании секретарей комсомольских организаций каждой комсомольской организации было предложено на выделенной ей земле посадить, вырастить, собрать урожай и доставить его в детский дом: кому рожь, кому пшеницу, кому картофель, кому капусту и т.д.
Воинская часть, дислоцированная в это время в нашем районе, подарила детскому дому солдатские одеяла и две полевые кухни. Немного кухонной и столовой посуды детскому дому дала районная столовая, недостающую часть собирали по домам. Райпотребсоюз выделил нам несколько десятков метров белого полотна, а молодёжь швейной фабрики сшила простыни и наволочки.
На содержании детского дома было 70 девочек и мальчиков разных возрастов. Райком комсомола работу детского дома держал под постоянным контролем. Я там бывала два раза в неделю. Маленькие дети бежали ко мне и кричали: «Наша мама пришла!» А меня, глядя на них, душили слёзы – им так не хватало материнского тепла и ласки. К концу 1944 года в Гжатске был открыт государственный детский дом, и наших детей перевели туда. Многие плакали, не хотели уезжать из «своего» дома, да и мы провожали их со слезами.
Все первоочередные вопросы в основном были разрешены, надо было подумать и о досуге молодёжи. Необходимо было иметь приличное помещение, где молодёжь могла бы проводить различные мероприятия. Райисполком выделил нам большое помещение, бывшее когда-то складом различных товаров. А когда в село Знаменское вошли немцы, они превратили это помещение в конюшню. Прежде всего, надо было очистить помещение от разного хлама и грязи, а потом приступить к его ремонту и оборудованию.
Леспромхоз выделил нам необходимое количество древесины, и комсомольско-молодёжные строительные бригады приступили к работе. Одни – настилали пол, другие – строили сцену, третьи – делали скамейки, четвёртые – ремонтировали фундамент и крышу. Цемент месили ногами в корыте, а рядом стояло ведро с водой, куда мы периодически опускали ноги, чтобы цемент не пристал к ногам. Работа для ещё неокрепшей молодёжи была тяжела, но никакого нытья, работали с шутками. Мы торопились закончить строительные работы к декабрю, чтобы было где встретить новый 1944 год. Те, кто не был занят на строительных работах, стали готовиться к внутреннему убранству помещения. Группа ребят сходила в лес и наломала еловых веток для гирлянд, подобрали ёлку, чтобы чуть позже срубить её и привезти. Девушки готовили цветы, различные игрушки для ёлки и всякие безделушки для подарков.
Итак, всё было готово. Нам удалось найти десять керосиновых ламп, которые повесили на стенах, так что помещение было ярко освещено (по тому времени ярко, электричество ещё не было восстановлено, и мы работали при коптилках, керосиновые лампы были роскошью). На стенах висели ёлочные гирлянды с искусственными цветами, на сцене стояла пушистая красавица ёлка, а под ёлкой - большой мешок от «Деда Мороза» с поздравлениями и подарками.
На встречу Нового года были приглашены два баяниста, музыка лилась беспрерывно: танцы, пляски, хоровые пения, конкурсы на лучший танец, лучшую песню, художественное чтение. Все веселились от души. Секретарь райкома партии товарищ Выходцев, зашедший на праздник, поздравил молодёжь с Новым годом и, уходя, сказал мне: «Хорошо организовала встречу Нового года, комсомольский вожак, молодец!» Райисполком принял отстроенное помещение на свой баланс, как «Районный клуб», а мы с гордостью называли его наш «Дом культуры» или даже – наш «Дворец». Клуб работал с полной нагрузкой, каждый день в нём проводились различные мероприятия, работали кружки самодеятельности.
А весной 1944 года в район пришла беда – эпидемия. Что это за болезнь, сразу не могли установить. А она очень быстро распространялась. У человека поднималась температура выше сорока градусов, опухали все железы, больной терял сознание. Фашистские самолёты, летая над нашим районом, сбрасывали целлофановые мешочки, которые, ударяясь о землю, разрывались, и оттуда расползались насекомые. Насекомые эти в основном распространялись грызунами, в годы войны мышей и крыс было полным-полно.
Срочно были созданы санитарные команды, которые разошлись по деревням, с целью принятия мер по ликвидации эпидемии. В одной из деревень и я подхватила эту страшную болезнь. Проявляется она не сразу. Я возвратилась из деревни в райком и стала готовиться к семинару пионервожатых. Но чувствовала себя уже неважно, а в день проведения семинара мне стало совсем плохо: меня сильно знобило, поднялась высокая температура. Мобилизовав все свои силы и волю, я провела семинар. Был жаркий июнь 1944 года, а я стояла перед ребятами в валенках, шубе и тёплой шали. Дойдя до дома, где я жила, я тут же потеряла сознание. Это было страшное, кошмарное время, вспоминать о нём не хочется.
День Победы я встретила в Знаменке Смоленской области. В ночь с восьмого на девятое мая в кабинете председателя райисполкома собрались все руководители района для участия в селекторной перекличке районов. Вёл перекличку первый секретарь Смоленского обкома партии товарищ Попов. Примерно часа в четыре утра перекличка прекращается, и нам говорят, что сейчас будет передано важное сообщение. Через минуту мы услышали радостный, взволнованный голос Попова: «Дорогие товарищи! Фашистская Германия безоговорочно капитулировала. Мы победили!» Все вскочили со своих мест, стали поздравлять друг друга и - скорей на улицу. Когда мы бежали по селу, то стучали в двери и окна всех домов, крича: «Война закончилась, наступил мир!»
Люди тут же выбегали на улицу, образовался стихийный митинг. А рано утром партийный и комсомольский актив разошлись по деревням, чтобы сообщить эту радостную весть и всенародно отпраздновать Победу советского народа над фашистской Германией.
Было скромное застолье, но радость лилась через край. Много пели, водили хороводы, плясали и много плакали. Девушки сходили на луга, набрали полевых цветов и возложили их на братские могилы.
На Смоленщину меня направил ЦК ВЛКСМ для восстановления комсомольских организаций в районах, освобождённых от фашистских оккупантов и организации их работы. Пока шла война, я считала себя «мобилизованной». Война закончилась нашей Победой, и я решила, что имею моральное право уйти «в отставку», вернуться домой – в Москву. Тем более, что в мае 1945 года я направила заявление и другие необходимые документы в Московский государственный педагогический институт имени В.И. Ленина о принятии меня на заочное отделение педагогического факультета. Написала заявление в Смоленский обком ВЛКСМ с просьбой освободить меня от занимаемой должности первого секретаря Знаменского РК ВЛКСМ. Обком отказал мне в освобождении от работы. Послала заявление в ЦК ВЛКСМ, и там только в августе приняли решение об освобождении меня от работы в связи с выездом на учёбу.
Дорогая, родная моя Москва, здравствуй! Я так соскучилась по твоим улицам, переулочкам, по твоим театрам, по Сокольникам, где прошло моё детство! И вот я снова дома.
Немного отдохнув, я поехала в институт, чтобы забрать свои документы, а мне там сказали: «А зачем Вам документы? Прочитав Вашу биографию, мы без экзаменов зачислили Вас студенткой первого курса, так что приступайте к учёбе».
С институтом вопрос решён, теперь надо думать о работе. Я пошла в Железнодорожное отделение Госбанка, где начиналась моя трудовая деятельность и откуда я уходила на фронт. В отделении Госбанка сохранился старый коллектив, меня встретили с радостью и сразу зачислили на должность кредитного инспектора. Вскоре меня избрали секретарём парторганизации, а на районной партийной конференции – членом ревизионной комиссии Железнодорожного РК ВКП(б).
В июле 1949 года меня перевели на работу в Московскую городскую контору Госбанка, а в августе на отчётно-выборном собрании избрали секретарём партбюро.
В марте 1950 года Коминтерновский РК ВКП(б) освободил меня от должности секретаря партбюро Московского городской конторы Госбанка и перевёл на работу в аппарат райкома на должность инструктора орготдела.
Учёба в институте пришлась на годы моей работы в Госбанке: в те годы студентам вечерних и заочных отделений не предоставляли оплачиваемого отпуска для сдачи экзаменов. Поэтому свой очередной отпуск я использовала в дни весенней и зимней сессий.
Итак, на протяжении пяти лет учёбы в институте, я не имела ни одного отпуска и ни одного выходного дня. Ибо занятия в институте проходили: в понедельник, среду, пятницу с 18 до 22-х часов и в воскресенье с 10 до 18 часов. (В то время был один выходной день в неделю – воскресенье). А если быть точнее, то я не имела ни одного отпуска и ни одного выходного дня на протяжении девяти лет. В годы войны мало кто имел выходные дни или отпуск. Я отношусь к числу людей, которые с первого и до последнего дня не пользовались такими благами.
В таких условиях учиться, конечно, было трудно, и не все это выдерживали. На первом курсе нашего отделения было 70 человек, на втором – 50, а пятый курс закончили и сдали госэкзамен – 15 человек.
Окончила я институт в 1950 году, получив квалификацию преподавателя педагогики, психологии, методиста по дошкольному воспитанию и звание учителя средней школы. Работала по специальности всего один год, да и то по совместительству с работой в Коминтерновском РК ВКП(б) – преподавала в восьмом классе средней школы психологию.
Работая кредитным инспектором в Железнодорожном отделении Госбанка, я вела группу промышленных предприятий, осуществляя постоянный контроль за их финансовым состоянием. И, если предприятие по какой-либо причине испытывало финансовое затруднение, незамедлительно принимались необходимые меры по оздоровлению финансового состояния предприятия, никто даже не помышлял о его банкротстве. А задержка зарплаты хотя бы на один день считалась «ЧП» (чрезвычайным происшествием). Так было в советское время…
В аппарате Коминтерновского РК ВКП(б) я проработала почти шесть лет, в основном инструктором орготдела и некоторое время – инструктором отдела пропаганды. Вела группу парторганизаций Министерств: Высшего образования СССР, Здравоохранения СССР, Финансов РСФСР, Правления Госбанка СССР, Верховного Совета и Совета министров РСФСР, Совинформбюро, Торгбанка СССР, Общества Красного Креста и Красного Полумесяца РСФСР.
В каждой первичной парторганизации парткомы были на правах райкома, а цеховые парторганизации на правах первичных. В каждой первичной парторганизации было от 10 до 25 цеховых парторганизаций. Почти каждый день приходилось бывать на партийных собраниях. Я с головой ушла в работу и не представляла свою жизнь другой. Однако мне пришлось перейти на другую работу. В апреле 1953 года у меня родился сын, а в 1955 году он тяжело заболел. Мальчику нужен был строгий режим и внимание матери, а мой рабочий день начинался в девять часов, а заканчивался в двадцать три часа.
Я перешла на работу в Центральное бюро технической информации Министерства тракторного и сельскохозяйственного машиностроения, которое размещалось на улице Кирова, в этом же здании находился детский сад министерства, в который был принят мой сын. Таким образом я имела постоянную связь с воспитателями и врачом детсада. Когда я пришла в ЦБТИ, там было два коммуниста. С моим приходом была создана первичная партийная организация, секретарём избрали меня.
В июне 1957 года произошла реорганизация – Министерства были ликвидированы и созданы Совнархозы. Большая часть сотрудников нашего ЦБТИ (в том числе и я) были переведены в ЦБТИ Мосгорсовнархоза, где я работала до марта 1966 года, до новой реорганизации, когда были ликвидированы Совнархозы и вновь созданы Министерства. Наше ЦБТИ в полном составе передали в Госснаб СССР.
Работала в Мосгорсовнархозе инженером, старшим инженером, а затем – начальником отдела научно-технической пропаганды и выставок ЦБТИ. Работая в Мосгорсовнархозе, я побывала почти на всех промышленных предприятиях Москвы. Специалисты отдела изучали трудовой опыт работы конкретного предприятия и, с целью передачи передового опыта работы другим предприятиям, проводили научно-технические совещания по специально разработанным программам, школы фабрично-заводского обучения на предприятиях, чей опыт изучался. В итоге работы научно-технической конференции и школы изучения передового опыта давались рекомендации по внедрению передового опыта и осуществлялся контроль за исполнением рекомендаций.
Передовики производства выезжали на родственные предприятия, рассказывали о методах своей работы и показывали это на рабочем месте. До сих пор помню передовиков производства–стахановок: Героя Социалистического Труда – Клавдию Емельяновну Щукину с Автозавода имени Лихачёва и Дарью Смирнову с комбината «Трёхгорная мануфактура». Это были энергичные женщины, в совершенстве владевшие своей квалификацией, дающие много рационализаторских предложений. Они охотно делились своим производственным опытом со специалистами родственных предприятий. Изучению и внедрению передового производственно-технического опыта придавалось большое значение в годы Советской власти.
Много внимания уделялось подготовке высококвалифицированных специалистов. На многих крупных предприятиях были свои техникумы и институты, где без отрыва от производства учились работающие на данном предприятии, например, на заводах: «Серп и молот», «Автозавод имени Лихачёва», комбинате «Трёхгорная мануфактура». Имя – рабочий – звучало гордо. Передовики производства избирались в руководящие партийные, советские и профсоюзные органы. Дарья Смирнова, например, в своё время была избрана депутатом Верховного Совета СССР. В Верховном Совете СССР был значительный процент рабочих и крестьян.
Работая в ЦБТИ Мосгорсовнархоза, я выполняла много партийных поручений. Была секретарём партбюро ЦБТИ, членом лагерной комиссии месткома Мосгорсовнархоза, внештатным инструктором МГК ВКП(б). В 1966 году наше ЦБТИ в полном составе передали Госснабу СССР, преобразив его в институт информации. В этом институте я проработала чуть более двух лет в должности начальника экономической информации, а затем – начальника организационно-методического отдела.
Работа в области снабжения для меня была абсолютно новой, поэтому я перешла в институт информации промышленного Министерства в ЦНИИТЭИЛЕГПИЩЕМАШ Министерства строительства машиностроения для лёгкой и пищевой промышленности, где работала заведующей отделом научно-технической информации и выставок до ухода на пенсию в 1977 году.
В период работы в ЦНИИТЭИЛЕГПИЩМАШе Минлёгпищемаша я, конечно, опять с головой ушла в общественную работу. Была – председателем профбюро института, главным редактором стенгазеты института, пропагандистом семинара, секретарём партбюро института, членом детской комиссии Министерства. Уже будучи на пенсии, была утверждена внештатным инспектором комиссии народного контроля Краснопресненского РК ВКП(б).
Отдел, руководимый мною, работал в тесном контакте с ВДНХ СССР, ЦК, МГК, МК ВЛКСМ. Систематически проводились конкурсы, смотры научных разработок молодёжи. На ВДНХ СССР организовывались выставки перспективных научных разработок молодёжи, различных изделий, сконструированных и изготовленных молодыми специалистами. На базе выставок проводились научно-технические конференции, семинары, показ изделий в рабочем состоянии. Развитие научно-технического творчества молодёжи имело огромное значение – оно формировало стремление к познанию нового, неизведанного, пробуждало мысль к творчеству, готовило высококвалифицированных специалистов, высококлассных конструкторов.
В 1979 году я снялась с партийного учёта в Краснопресненском районе и встала на учёт в Красногвардейский район и в первичной партийной организации по месту жительства – ДЭЗ-31. Партийная организация состояла из сотрудников ДЭЗа и пенсионеров, проживающих на территории микрорайона. Численный состав парторганизации – 62 человека. На первом же отчётно-выборном собрании меня избрали заместителем секретаря партбюро по пропаганде. А через два года избрали секретарём партбюро. Секретарём партбюро меня избирали ежегодно, вплоть до ликвидации КПСС. Наш микрорайон в 80-ые годы активно застраивался, и партийная организация возросла до 267 человек и занимала видное место в Красногвардейском районе.
По инициативе парторганизации был создан совет ветеранов, руководили которым коммунисты-фронтовики. Был создан товарищеский суд, председателем которого стал коммунист, полковник в отставке товарищ Савельев. Товарищеский суд работал так профессионально, что конфликтующие стороны приходили к общему согласию, и дело не доходило до районного народного суда. Очень активно работала санитарная комиссия, председателем которой была коммунистка Еремина. Была создана команда дружинников, члены которой, по утверждённому графику, патрулировали улицы микрорайона. Активное участие коммунисты принимали в благоустройстве и озеленении дворов. Для того чтобы решить многие из насущных вопросов, жители микрорайона шли в партбюро. Так было в советские времена…
Много лет я возглавляю Совет ветеранов в/ч 9903, часто встречаюсь с молодежью. Я хочу обратиться к молодёжи с призывом: «Будьте патриотами своей Родины (не обольщайтесь забугорным блеском), изучайте её историю, особенно историю Великой Отечественной войны. Будущее нашей Родины в ваших руках. Не растеряйте нашу Победу!»

 

Только что прислали из Москвы о последнем бое Надежды Жегловой.
[SIZE=18pt]Жеглова Надежда
Выписка из книги Т.М. Осиповой
«Воскрешение из забвения. Лиза»
[/SIZE]

[SIZE=18pt]Надя Жеглова (1923-1942)[/SIZE]

Родных Жегловой Нади найти не смогли, хотя прилагали все усилия. В институте МЭМИИТе, где она работала, перед эвакуацией в октябре 1941 г. были сожжены все документы, в том числе и домовые книги с данными о проживающих в общежитиях служащих и студентах. Надя проживала на 3-м этаже общежития-дома по Новослободской улице. В домоуправлении были только домовые книги на жильцов 2-х этажей. Смоленская область, родина Нади, давала отрицательные ответы на многочисленные запросы.
Выписка из ПИСЬМА № 24/255 от 18 ноября 2002 года Министерства обороны ВОЙСКОВАЯ ЧАСТЬ 61379 (архив)

Надежда Жеглова участвовала в 4-х боевых заданиях в составе группы Екатерины Пожарской. В этой группе была и Паншина Маргарита Михайловна, на её запрос из Архив (г. Подольск) получен следующий ответ:
«…Красноармеец Паншина (урожд. Каравай) Маргарита Михайловна, 1923 года рождения (других установочных данных нет), с 10 ноября 1941 года по 26 января 1942 года, четырежды выполняла задания Разведывательного отдела Западного фронта (войсковая часть 9903) в тылу немецко-фашистских войск в качестве бойца группы на временно оккупированной территории Московской области (районе Волоколамска, Шаховская, Демидово).
Командир войсковой части 61379, полковник А. Серебряков».


[SIZE=14pt]Вот описание этих боевых заданий[/SIZE]

1-е задание
С 10 по 19 ноября. Группа в составе: Пожарская Е., Новикова Л., Кутакова Л., Пошуканис С., Крылова Л., Каравай М., Хотовицкая Л., Жеглова Н., Лаптева А. направлены были в район Волоколамского шоссе (п. Шаховская). Об этом задании подробно написано в моей книге в воспоминаниях Лии Петровны Кутаковой, которая вместе с Соней Пошуканис провели разведку и были задержаны, но с помощью женщины (хозяйки дома) смогли убежать в лес к своей группе.
2-е задание
В район Ново-Волоколамск 25 ноября по 3 декабря 1941 года пошли уже без Хотовицкой Л. и Лаптевой А. Хотовицкая Людмила была в группе постарше всех. В первом же задании отморозила ноги, в госпитале пришлось ей ампутировать пальцы ног. Лаптева Аня сильно была простужена после первого своего задания, а после своего выздоровления, она была направлена в группу Герчека Г.Я. В группу пришли: Елина Катя, Королёва Саша, Бабухина Зина. В этом задании уже в тылу объединились с другой группой.
3-е задание
С 8-го по 15 декабря группа в том же составе, что и во втором задании, направлена в поход на лыжах в маскхалатах в район Звенигорода Московской области.
4-е задание
С 15-го января по 26 января 1942 года направлены в Калужскую область, Медынский район, деревни Сосновцы и Красный Посёлок. В это задание к группе была направлена и Лиза Беневская.
СОСТАВ ГРУППЫ:
1. Пожарская Екатерина Яковлевна — командир группы. (1918 г.р.)
2. Бабухина (Корнева) Зинаида Николаевна (1922 г.р.)
3. Беневская Елизавета Ивановна (1915 г.р.)
4. Елина (Столярова) Екатерина Степановна. (1922 г.р.)
5. Жеглова Надежда (1923 г.р.)
6. Каравай (Паншина) Маргарита Михайловна (1923 г.р.)
7. Королёва (Воробец) Александра Михайловна (1922 г.р.)
8. Крылова (Паничкина) Елизавета Васильевна (1922 г.р.)
9. Кутакова Лия Петровна (1924 г.р.)
10. Новикова Лидия Васильевна (1921 г.р.)
11. Пашуканис Софья Евгеньевна (1924 г.р.)
Вспоминает Екатерина Яковлевна Пожарская:
«Мороз-то очень сильный был тогда, в январе 42-го. нашу группу забросили в тыл врага. Это было, недалеко от деревни Сосновцы. Мы шли по лесу на лыжах, одетые в белые маскировочные костюмы. Что греха таить, страшно было: одни в лесу, да и задание не из лёгких — устроить немцам засаду.
Слышим — движутся по большаку обозы, горланят фашисты что-то на своём языке, не ждут нападения. Их автоматы лежат на телегах.
— Ну, девчата, — говорю своей группе, — покажем проклятым "кузькину мать"!
Рассыпались по лесу, прицелились. Огонь!
Начали гитлеровцы как тараканы разбегаться. Но замешательство их было недолгим, и ответный огонь прямо-таки обрушился на нас.
— Отходить в лес! — дала я команду.
Лиза* (Беневская) стреляла почти у самой дороги, укрывшись между стволами берёз, такая же белая в маскировочном костюме и стройная, как они. Она крикнула:
— Девчата, идите! Я прикрою вас!
Только успела сделать несколько выстрелов, как слышу её стон:
— Нет, девчата, не могу, видно, отстрелялась уже я.
Как сейчас помню: медленно оседает на снег Лиза, скользит спиной по стволам берёз... Не уберегли берёзы девушку. И показалось мне, будто поняли деревья свою вину и не дают Лизе упасть, словно подхватывают её. Так и осталась она между стволами, только автомат соскользнул с плеча и упал в глубокий снег.
Девчата отходят. Всё сильнее фашистский огонь. Вдруг слышу: "Ой". Оборачиваюсь. Надюша Жеглова схватилась за грудь. Смотрит на меня медленно угасающими глазами.
— Что, Надюша, что, милая? Ранена?
Ничего не говорит, тут я подхватила её на руки. А она уже задыхается, тихо и жалобно просит пить, дала ей горсть снега. Она глотнула чуть, еле слышно проговорила:
— Катюш, расскажи землякам, что я на родине своей погибла, на Смоленщине, — и опустила окровавленную ладошку... Навсегда замолчала Наденька Жеглова. А ведь самой весёлой из нас была. Радовалась, когда на задание шли. Сама-то она родом из Смоленской области, там на оккупированной территории жила ее мама, а деревня Сосновцы лежит как раз на границе Московской и Смоленской областей». (Это ошибка. Деревня Сосновцы находится в Медынском районе Калужской области, на северо-западе от Калуги по направлению к Смоленской области).

Подробное описание боя, в котором погибла Надя Жеглова, и поиска их могилы можно посмотреть в Интернет на сайте: «бойцы и командиры в.ч. 9903. 1941-1942 гг.»

 

«Наши все равно победят»: Вера Волошина
29 ноября 1941 г.


В. Д. Волошина

Вера Даниловна Волошина родилась 30 сентября 1919 г. в Кемерове в семье шахтера. Окончив школу-десятилетку, переехала в Москву, где училась в Институте физкультуры и спорта, параллельно занимаясь в аэроклубе. Кроме того, согласно легенде, именно Вера Волошина послужила моделью для знаменитой скульптуры «Девушка с веслом», копии которой в 30–50-х гг. были обязательным атрибутом любого советского парка культуры и отдыха.
На первом курсе Вера сильно простудилась и была вынуждена оставить учебу в спортивном вузе. Пришлось поступать снова, на этот раз в институт советской кооперативной торговли. Летом 1941 г. Волошина сдала экзамены за третий курс.

После начала Великой Отечественной войны Вера, как и тысячи других девушек, была мобилизована на рытье окопов под Москвой, а в октябре добровольцем вступила в Красную Армию и была зачислена в разведывательно-диверсионную часть № 9903 штаба Западного фронта. 21 октября 1941 г. Волошина ушла на первое боевое задание. Когда через десять дней в отряде появилась новичок, Зоя Космодемьянская, Вера взяла ее под свою опеку, девушки сдружились и на очередное задание 29 ноября ушли уже вместе (Волошина была комсоргом группы, в состав которой входила Космодемьянская).

После обстрела у деревни Головково, когда боевая группа частью погибла, частью рассеялась, Вера и Зоя больше не виделись. Но судьбы их сложились на удивление похоже. Попав в засаду, разведчики начали отходить к лесу. Вера вызвалась прикрыть их огнем. Несмотря на ранение в плечо, она стреляла до тех пор, пока в диске автомата не кончились патроны. Только тогда ее смогли взять в плен…

29 ноября 1941 г. после жестоких пыток и издевательств, оккупанты повесили Веру в совхозе «Головково». Сохранились воспоминания местной жительницы о последних минутах Веры Волошиной: «Привезли ее, бедную, на машине к виселице, а там и петля болтается на ветру. Кругом немцы собрались, много их было. И наших пленных, что работали за мостом, пригнали. Девушка лежала в машине. Сначала не видно было ее, но когда опустили боковые стенки, я так и ахнула. Лежит она, бедняжка, в одном исподнем белье, да и то оно порвано, и вся в крови. Два немца, толстые такие, с черными крестами на рукавах, залезли в машину, хотели помочь ей подняться. Но девушка оттолкнула немцев и, уцепившись одной рукой за кабину, поднялась. Вторая рука у нее была, видно, перебита – висела, как плеть. А потом она начала говорить. Сначала она говорила что-то, видать, по-немецки, а потом, стала по-нашему.

– Я, – говорит, – не боюсь смерти. За меня отомстят мои товарищи. Наши все равно победят. Вот увидите!

И девушка запела».

Услышав, что Вера поет Интернационал, офицер, руководивший казнью, дал команду водителю. Но тот, словно завороженный, слушал пение пленной. Последними словами Волошиной был возглас «Прощайте, товарищи!»

Долгое время Вера Волошина считалась пропавшей без вести. Только в 1957 г. благодаря усилиям писателя Г. Фролова была установлена судьба отважной комсомолки. В сентябре 1966 г. Вера Волошина была посмертно награждена орденом Отечественной войны I степени. А 6 мая 1994 г. ей было посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации. Историческая справедливость в отношении к подруге и соратнице Зои Космодемьянской была восстановлена.

Памятники Вере установлены в деревнях Головково и Крюково Наро-Фоминского района Московской области, ее имя носят улицы в Кемерове и Мытищах.

 

29 ноября 1941 года т.е. в этот день, только 78 лет тому назад немецкими оккупантами в двух разных деревнях, которые на расстоянии 10 км друг от друга, были казнены два военнослужащих-диверсанта этой части.
Судьба их интересна как до смерти, так и после смерти.
Это Зоя Космодемьянская и Вера Волошина, Герой Советского Союза и Герой России.
Вечная память Героям!

В данной теме хочу показать не только подвиг двух этих девушек, беззаветно преданных Родине. Хочу показать общую обстановку на фронте и тот героизм, благодаря которому наша Родина выстояла, хотя некоторая часть немцев и вошла в Москву, не в качестве пленных. Но вот покинуть ее они не смогли, но это другая история у Сокола и дер. Головино (ныне ст. метро Речной Вокзал).

 

Митинг в освобождённом Волоколамске, у места казни восьми бойцов в/ч 9903
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24831153



П.Проворов, командир истребительно- диверсионной группы в/ч 9903, в которую входила З.Космодемьянская.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24603178



Н. Белова, боец в/ч 9903
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24775627



Письмо Н. Беловой, бойца в/ч 9903 своей тёти Стасе. О службе, о наградах.
30 марта 1942 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24775981



М.А.Заикин, боец в/ч 9903.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24777179



А.Галанов, боец в/ч 9903, погибший при уничтожении моста 11 ноября 1941 г.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24770677



Курт Рёмлинг, немецкий антифашист, боец в/ч 9903.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24771065



Место гибели Курта Ремлинга и Александра Курляндского, бойцов из группы Герчика в/ч 9903.
1975 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24771345



А.А.Лаптева и М.И.Гусева, бойцы в/ч 9903.
1943 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24714053



А.А. Лаптева, бывший боец в/ч 9903, боевая подруга Зои Космодемьянской.
1968 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24713532



Н.Обуховская, Л.Булгина, А. Воронина, бывшие бойцы в/ч 9903, боевые подруги З.Космодемьянской.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24602162



К. Щербакова, М. Гусева, бывшие бойцы воинской части 9903, боевые подруги Зои Космодемьянской.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24529411


Елена Колесова, командир истребительно-диверсионной группы в/ч 9903.
1940 г https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24713766



Группа девушек, бойцов в/ч 9903, сражавшихся под командованием Е.Колесовой, Героя Советского Союза.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24713871



Группа Лёли Колесовой в/ч 9903
Западный фронт. 1942 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=22103068

 

Слева направо: Ф.А. Старовойтов, Г. Савкин, Ф.П.Батурин, Гаврилов, Сагалович- офицеры, которые вели военную подготовку бойцов истребительно- диверсионных групп в/ч 9903.
Февраль 1942 г. Западный фронт. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24771814



Гордеева-Фомина Елена Павловна, боец воинской части № 9903
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=7260737



Встреча С.Беловой, бывшего бойца в/ч 9903 с К.И.Николаевой.
1967 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24714682



И.С. Демиденко, бывший боец в/ч 9903.
Декабрь. 1974 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24770145



О.Горчаков, бывший боец в/ч 9903, писатель.
1968 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24714745



Н.Д. Дронов, бывший комиссар в/ч 9903,
1970 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24714136



М. Гусева и М. Соколов, бывшие бойцы в/ч 9903.
1970 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24714174

 

Спрогис Артур Карлович, бывший командир в/ч 9903.
1969 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=23698344



Спрогис Артур Карлович
1978 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=7260723



Встреча ветеранов Великой Отечественной войны Тамары Лисициан и командира воинской части № 9903 Артура Спрогиса.
9 мая 1970 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=7260714



Партизаны-десантники воинской части № 9903 Тамара Лисициан (крайняя слева), за ней - Артур Спрогис.
1970 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=7260719