Краткая история партизан Черкасского района УССР. В июле 1941 года в ЦК компартии Украины из Черкасс была вызвана группа коммунистов во главе с секретарем райкома Сергеем Наумовичем Палёхой и горкома П.И. Коровиным. Их принял секретарь ЦК М.А. Бурмистенко. От него черкасщане получили подробные инструкции. По возвращении на места, они сразу принялись за организацию партизанских отрядов, создание тайных складов оружия, боеприпасов, продовольствия и обмундирования. В июле-августе 1941г. в Черкассах и Черкасском районе (области Черкасской тогда ещё не было) было сформировано 8 партизанских отрядов, утвержден их командный состав, командиры и комиссары отрядов, командиры рот и т. д. Назначены были и два работника райкома партии, которые должны были остаться в тылу врага и координировать боевые действия этих отрядов, осуществлять их партийное руководство «сверху», так сказать. Однако, с приходом гитлеровцев это «руководство», самовольно сбежали в наш тыл. Когда в Черкассы вошли немецкие войска, нашёлся предатель (по некоторым данным, это был бывший начальник райотдела милиции), который выдал все базы и склады, заложенные для партизан в лесу. Всё оттуда было немцами вывезено. И когда был дан сигнал членам сформированных партизанских отрядов выйти в леса для ведения боевых действий, оказалось в результате, что половина из отрядов не вышла, разбежалась. Те же несколько отрядов, которые собрались в лесу, были тоже неполного состава. Не все командиры были в наличии. Среди партизан царила растерянность. Кое-кто высказывался за то, чтобы выждать время, возможно, наша армия перейдёт в наступление и т.п. Хотя были и те, кто был, не смотря ни на что, настроен на решительные действия, на борьбу против врага. К первым склонялся С.Н.Палёха, а сторонником решительных действий был Ф.Р.Савченко и ряд других товарищей. Исполняющий обязанности командира объединённых отрядов Г.Н.Коновалов не препятствовал уходу по домам части партизан. И лишь 13 сентября с возвращением с боевого задания отрядов под командованием К.С.Свиридова (уполномоченный ЦК КП(б)У) и Ф.Р.Савченко положение изменилось. После короткого совещания командиров партизаны были построены и перед ними выступил К.С.Свиридов. Он предложил возложить командование объединёнными отрядами партизан на Ф.Р.Савченко, как кадрового военного командира, имеющего специальную военную подготовку и боевой опыт. Затем выступил Ф.Р.Савченко. Он сказал, что война будет тяжёлой и безжалостной, это будет бой не на жизнь, а на смерть. Он призвал партизан к решительным действиям, рассказал о том задании, с которого они только что вернулись, особо подчеркнул, что врага можно бить и можно победить, если не поддаваться панике и не бояться его. Ф.Р.Савченко сказал, обращаясь в первую очередь к тем, кто хотел «отсидеться» в лесу, чтобы переждать трудные времена: «Если кто пришёл сюда отсидеться, то нам с такими не по пути. Я пришёл сюда воевать, а не скрываться и отсиживаться». Таким образом был создан Черкасский партизанский батальон под командованием Ф.Р.Савченко, комиссаром был назначен С.Н.Палёха. В состав этого объединённого батальона отказались войти два отряда, через некоторое время они просто самораспустились, а их командиры (А.Я.Стеценко и Г.Н.Коновалов), бросив всё, уехали в Киев. Таким вот образом и возник этот объединённый партизанский отряд. Уже в сентябре партизаны начали активные действия против оккупантов. Неподалеку от Черкасс в урочище «Смолокурка», внезапным ударом из засады они разгромили большую колонну немцев, что двигалась в город со стороны Мошны, а затем совершили внезапное ночное нападение и на село, нанеся серьезные потери оккупантам. В следующей операции, в результате кратковременного боя, им снова удалось разгромить германский отряд - на этот раз штаб отдельного артиллерийского дивизиона. В подбитом бронетранспортере был найден штабной сейф с секретными документами и боевым флагом. Среди трофеев были также наградные кресты, золотые часы и 22 000 рейхсмарок. На дороге между селами Староселье и Русская Поляна, партизаны сняли 1,5 километра провода телефонно-телеграфной связи. Была повреждена также связь между селами Русская Поляна - Свидивок, Геронимовка - Сосновка. Партизаны срезали здесь 7 километров провода, нарушив полевую связь между вражескими подразделениями, находящимися по разные стороны Днепра. Были осуществлены налеты на сельскую управу и полицейский участок в Геронимовке. Партизаны убили старосту и начальника полиции. 10 полицейских и староста были расстреляны в селе Плеваки. В 25 тысяч рублей оценивали командира отряда Феодосия Савченко, в 2,5 тысячи рублей - каждого партизана из его отряда. Карательные отряды, усиленные предателями-полицаями, стали прочесывать Черкасский лес. Конечно, силы были неравными. В октябре 1941 оперативный отдел 213-й охранной дивизии в донесении начальнику оперативного тыла группы армий «Юг» писал: «Командование дивизии считает, что в лесу под Черкассами полно партизан, которые большей частью пополняются русскими солдатами, избежавшими плена и пробившимися сюда с противоположного берега Днепра. Прочесывание лесного массива связано с чрезвычайными трудностями, так как здесь много болот и непроходимых дебрей. Кроме того, местность в некоторых случаях заминирована. Операция, проводившаяся в свое время тремя батальонами, где был и 11-й батальон 318-го пехотного полка, успеха не имела. Предлагаем походатайствовать о проведении нового прочесывания при взаимодействии с авиацией, которая проводила бы при этом бомбежку.» Для партизан сложилась критическая ситуация. Надо было незаметно уходить в другие места. Именно тогда и было решено, используя немецкий сейф, закопать документы партизан и добытые трофеи. Чтобы вырваться из подготовленной ловушки, Феодосий Савченко, оставив в Мошногорье в тайном месте раненых и больных бойцов, отправился в рейд. Впереди пошли группы разведчиков на Староселье, Яснозорье, Драбовку, Мошны, Кумейки, Тубильцы, Первомайск, которые беспощадно громили сельские управы и полицейские посты. Вот как вспоминает эти события один из участников: «... в селе Первомайском застали полицию в полном составе. Ее начальник вместе со старостой проводил инструктаж по борьбе с партизанами. По приговору партизанского суда предатели были расстреляны. На рассвете мы были в Мошнах. Без шума сняли постовых и окружили штаб полиции, обстреляли из пулемета. Во дворе стояли две крытые автомашины с гитлеровцами. Партизаны забросали их гранатами. Враг, сосредоточив силы в центре села, перешел в контрнаступление, но наши пулеметчики встретили его огнем и заставили отступить в сторону села Байбузы. В этом бою было уничтожено 32 фашиста. С нашей стороны потерь не было, правда, получил ранение комиссар батальона Палёха».Черкасский отряд стал рейдовым, переправлялся на левобережье в Полтавскую, заходил в Кировоградскую области. С боями партизанский отряд под командованием Савченко прошел в тылу врага две тысячи километров. Действуя на территории пяти районов, партизаны неожиданными налетами уничтожили в 20 селах более 200 фашистов и 94 представителей их администрации из местных жителей - полицаев, старост. Переправившись под минометно-артиллерийским огнем врага на остров Марченков, а оттуда на левый берег Днепра, партизаны, обнаружив сосредоточение немецких частей, вынуждены были тайно переправиться обратно, в Мошногорье. Стало очевидным, что в условиях постоянной блокады, лишенный материального обеспечения и любой связи с фронтом, почти не имея контактов с надежным подпольем, партизанский отряд вести активные боевые действия не может. Зажатый на территории, где отсутствовали какие-либо серьезные военные объекты врага, он даже ценой неимоверных усилий и жертв, не мог нанести ему ощутимый вред. Нужен был простор для маневра, выход на стратегические цели - железные, шоссейные дороги, мосты, где бы могли действовать подвижные штурмовые отряды и диверсионные группы. Понимая это, в середине ноября 1941 года Савченко, отпустив из отряда ослабленных и отчаявшихся бойцов, снова решается на рейд, на этот раз вСмелянский, Чигиринский, Каменский, Александровский районы. 21 ноября в одном из боев был смертельно ранен младший брат командира отряда Григорий Савченко. Встретившись там, в боевых схватках с превосходящими силами румынских, итальянских и венгерских войск, усиленных местной полицией, не имея через густоту населенных пунктов и ограниченность лесных массивов условий для безопасного рейда, понеся ощутимые потери, партизанский отряд, поредевший и обессиленный, в декабре 41-го снова возвращается в Черкасский лес. Чтобы выжить, командованию отряда пришлось все время отпускать из леса на нелегальное положение бойцов, а ежедневное добывание пищи в окружающих селах требовало неимоверных усилий, а то и частых жертв. Пересидев в голоде и нужде, постоянно меняя под угрозой возможного нападения карателей места стоянок, тяжелую зиму, весной 1942 партизанский отряд, совершенно обессиленный и поредевший, потерял свою боеспособность. Теперь, не боясь партизанской угрозы, в лесу начали появляться полицейские. 5 мая 1942 в стычке с полицейскими возле Староселья погиб командир партизанского отряда Феодосий Савченко. После смерти Феодосия Савченко отряд возглавил Григорий Хижняк. С этого времени отряд фактически прекратил свою деятельность, перейдя на нелегальное положение. Осенью 1942 года было решено всем покинуть лес. Однако, помешала этому снежная пороша, по которой 21 ноября 1942 партизан выследила будищинская полиция. Погибли: Иван Савченко, О.Л. Найда, А.И. Смаглий, Г.И. Хижняк и другие. Отряд прекратил существование. Из 130 человек, которые были в отряде на момент начала боевых действий, к декабрю 1942 года в строю осталось не более двух десятков. В мае 1943 года состоялось собрание подпольщиков, на котором было создан обновленный Черкасский подпольный райком партии, в который вошли секретарь Сергей Палёха, секретарь Григорий Бабак, Григорий Иващенко и члены райкома Филипп Кисленко, Андрей Брюханов и Борис Рубцов. Всем подпольным группам был дан приказ выходить в лес. Результатом работы райкома стало то, что в начале сентября 1943 года в Мошногорах, вблизи Будищ начал действовать партизанский отряд, руководителями которого стали Григорий Касьянович Иващенко и Сергей Наумович Палёха. (продолжение следует)
На базе Черкасского партизанского батальона 18 августа 1943г. под руководством секретаря Черкасского подпольного райкома партии Сергея Наумовича Палёхи был сформирован новый Черкасский партизанский отряд имени Сталина. И назначен новый командный состав: Командир отряда – Иващенко Григорий Касьянович; Коммисар – Палёха С.Н.; Начальник штаба – Рубцов Б.Н.; Заместитель командира батальона – Бабак Г.Н.; Начальник разведки – Кисленко Ф.Г.. Командование отрядом создало шесть боевых групп: Командир 1-й боевой группы – Белоусов Владимир Михайлович; 2-й группы – Сопилко С.Т.; 3-й группы – Смирнов Вячеслав Ефимович; 4-й группы – Иванов Иван Андреевич; 5-й группы – Никулин Григорий Васильевич; 6-й группы – Чекаленко Фёдор Петрович. Пулеметчик партизанского отряда Черкасского райкома партии Тимофей Митрофанов впоследствии вспоминал: «У нас не было устава. Все эти и другие мероприятия партизанской службы и жизни осуществлялись благодаря творчеству самих партизан. Вот как выглядел партизанский лагерь в те осенние дни. На обширной площади лесного массива в разных местах горели костры, вокруг которых грелись десантники и партизаны, они пекли картошку и тихо пели задушевные песни, рожденные войной, другие внимательно слушали рассказ какого-то весельчака о поведении; партизан в бою и весело смеялись. Некоторые заботливо ремонтировали одежду и обувь. Рядом с партизанскими лагерями, размещались лагерь жителей окружающих сел. Женщины ухаживали за ранеными, доили коров, коз, стирали белье, молодежь рыла окопы, заготавливали дрова, это была одна сторона партизанской жизни. А с другой стороны надо было охранять круглые сутки лагерь, ходить в разведку, совершать налеты на уязвимые места противника, добывать питание». В ночь на 25 сентября на правый берег Днепра был выброшен воздушный десант в составе 3- и частично 5-й Гв. ВДБр. Десантников разбросало по огромной территории от Канева до Черкасс. На помощь им пришли партизаны и местные жители. Из дневника боевых действий партизанского отряда Иващенко: «25.9.43 г. Был спущен десант. Товарищи были посланы в лес для сбора парашютистов. В первый день собрали 35 человек и часть мешков. Командир десантной группы тов. Чапак доложил о задачах его группы и попросил помощи. 26.9.43 г. Объединили парашютные группы, которые найдены партизанами в лесу. 27.9.43 г. Партизанский отряд вместе с десантниками присоединили к своему лагерю еще две группы десантников». С этого момента судьбы десантников Днепровской воздушно-десантной операции и Черкасских партизан крепко переплелись. Из воспоминаний командира взвода партизанского отряда Черкасского райкома партии Николай Фиалковский: «На окраине Русской поляны расположились полицейские, охранявшие стадо коров, пригнанное из-за Днепра. Стадо было голов в 40. Полицаи мирно спали в скирде соломы, один стоял на посту, немного понаблюдав, мы с одним десантником подкрались к этому часовому. Тихонько, повалили его на землю, заткнули кляпом рот, разоружили его и предложили ему, чтобы он показал где находится его смена. Он безоговорочно показал. Тех троих мы разоружили и строго приказали из скирды соломы не вылазить 2 часа. Мы выпустили коров из коровника и погнали в свой лагерь. На рассвете мы были в партизанском лагере со скотом, Доложили командиру, лейтенанту Золотареву, пошли отдыхать по своим местам. Лейтенант Золотарев поднял второй взвод и приступил к строительству ограждения для коров. Подъем нам сделали в 12-00, был приготовлен праздничный обед, картошка с мясом и на десерт парное молоко. Теперь у нас кроме картошки было мясо и молоко. Так мы жили до 21 октября, правда часть коров передали в Мошногоры, в штаб отряда. Десантники освоились и начали ориентироваться на местности. Ежедневно ходили в разведку, ничего не подозревали. Утром 21 октября мы поднялись в 7-00. Был назначен банный день. Была у нас 200 литровая бочка металлическая, мы в ней парили свое белье и обмундирование, потому что в нем накопилось очень много паразитов. Я разделся полностью, остался в ботинках и шинеле. Все остальное бросил в бочку прокипятить. Одежда моя кипела и вдруг раздался выстрел. Затем две очереди из немецкого автомата. Лейтенант Золотарев взял автоматчика и побежал в разведку. Мы заняли оборону своего лагеря, на флангах у нас установлены два станковых пулемета «Максим». За одним из них был Кучеренко Иван Егорович. Командовать нашей группой поставлен старший лейтенант Зайцев. Загудели моторы. Раздались орудийные выстрелы, рвутся вражеские мины над нашими головами. Разгорелся настоящий бой. Послали посыльного в штаб отряда. Немцы пошли в наступление, но наши пулеметы прижимали их к земле. Танки противника шли позади пехоты, выходить вперед не рисковали. Мы приготовились к танковой атаке. Каратели несколько раз поднимали, в атаку свою пехоту, но Кучеренко огнем из пулемета прижимал их к земле. Он стрелял только прицельным огнем, короткими очередями, экономя патроны, потому что патронов у нас было по три коробки на пулемет, Не дождавшись команды из штаба, мы в 12-00 послали второго связного в штаб партизанского соединения. Бой продолжался и только в 16-00 вернулся связной с приказом - отходить к болоту, в бой не втягиваться. Ирдынское болото было наполнено водой до его берегов, нам пришлось окунаться в холодную воду до пояса, а местами и выше, по самое горлышко, ноги вязли в тине болота, стоять долго не представлялось возможным. Я был голый, в болоте много травы резухи, которой порезал все тело. В болоте я встретился с Кучеренко, который нес тело пулемета, когда я спросил: - Где станок? Он ответил: - Там, его несет второй номер и две коробки патронов с лентами. Я забрал у Кучеренко тело пулемета, а его и Коломийца вернул за станком пулемета. Немцы продолжали обстрел нашего лагеря с минометов и танковых пушек. Когда мы вышли из-под обстрела, остановились отдохнуть и дождаться Кучеренко и Коломийца, которые принесли станок к пулемету. Форсировали Ирдынское болото, вышли в горы, нашли хороший овраг, где разожгли костры, просушили свое обмундирование и белье, У меня не было чего сушить, вся моя одежда осталась кипеть в бочке. Так я до утра продолжал греться возле костра. Шинель на мне высохла, а с рассветом добрался в штаб, где меня одели в новенькое немецкое обмундирование с погонами унтер-офицера. Меня беспокоили наши потери, а они были ощутимы. Шесть человек ранены, четыре убитых, четыре пропавших без вести и двоих немцы взяли в плен: Шраменко С. М., раненого в ногу и одного десантника. Когда привезли их в село Русская Поляна, то Шраменко на ухватах сбежал из плена. Потери противника были значительно больше. Они подобрали более 10 убитых и около 50 раненых. Забрали наших коров и уничтожили партизанский лагерь.» 26 октября в лагерь Черкасских партизан и десантников прибыл Каневский партизанский отряд «Батя», командир – Солодченко Кирилл Кмрмллович, сопровождавший воздушно-десантную бригаду особого назначения под командованием подполковника Сидорчука Прокофия Мефодьевича. По предложению секретаря подпольного райкома партии Палёхи Сергея Наумовича 1-го ноября 1943г. отряды объединились в единое формирование: Бригаду десантников и партизан. Командиром бригады стал Сидорчук, комиссаром – Палёха. Использованы источники: Опрышко А. Обреченные на забвение (История Днепровской воздушно-десантной операции)- Ростов-на-Дону: ЗАО "Книга",448 с.,2012. (продолжение следует)
О личном составе партизанского отряда Черкасского района УССР. Помимо местных жителей и оставшихся по разным причинам на оккупированной территории военнослужащих в отряде действовали и иностранные граждане. Из книги Алексея Опрышко «Обреченные на забвение» (История Днепровской воздушно-десантной операции): «Возвращаясь к штабной землянке, в которой по приглашению Иващенко и Палёхи обосновался Сидорчук вместе с Самойловым и Фофановым, подполковник услышал вдруг возле одного из костров иностранную речь. От удивления он остановился и прислушался. Несколько молодых мужчин сидели вокруг костра и о чем-то оживленно разговаривали по-французски. - Это наши французы, - заметив заинтересованность Сидорчука, объяснил Сергей Наумович. - Какие французы? - Обыкновенные, из Франции. Пойдем, познакомлю. Сидевшие у костра, увидев комиссара и незнакомого офицера, встали и вытянулись по стойке смирно. Палёха махнул рукой, показывая, что это лишнее и поздоровался. - Это – указал он на комбрига, - подполковник Сидорчук, - обратился он к одному из них. – Наш отряд становится частью его десантной бригады. Теперь он самый старший командир. Француз кивнул и быстро перевел сказанное своим товарищам. - Подполковник Сидорчук,- поднеся руку к краю мехового шлема, официально представился комбриг и протянул руку для более демократичного приветствия. - Пьер Дель-Эра, - представился переводчик и отдал честь. Остальные также козырнув, стали называть себя: - Эжен Жиру! - Роже Ваксивье! - Жак Косте-Раста! - Альфред Рув-Ре! - Анри Бле! А затем комбригу поведали историю о том, как в партизанском отряде появились французы. В 1942 году строительные части «ТОД» привезли на Черкассщину строителей – иностранцев. Были среди них и бывшие военнопленные. Узнав, что в лесах действуют партизаны французы, решили бежать. Помогли им в этом подпольщики, которые и проводили их в отряд Иващенко. Прибыли французы не с пустыми руками, а на четырех подводах, груженных оружием, сигаретами и провиантом.» Помимо французов был в отряде и взвод бывших предателей. Вспоминает командир взвода партизанского отряда Черкасского райкома партии Николай Фиалковский: «Мой школьный товарищ Шраменко Андрей Максимович, во избежание отправки на работу в Германию или по каким-то другим соображениям оказался в немецкой добровольной армии. 12 октября 1943 года я и Шевченко Иван Спиридонович получили задание на разведку села Дубиевка. И около узкоколейной железной дороге неожиданно встретили в немецкой форме с оружием в руках Шраменко A.M. Мы расспросили его, почему он пошел на службу к немцам? Он объяснил: - Для того, чтобы остаться в живых, я пошел в добровольную армию и при первой возможности собирался перейти на сторону Советской Армии. Мы предложили ему перейти к нам, в партизанский отряд. Он охотно согласился. Но мы поставили условие, чтобы он провел соответствующую работу среди таких же как он, желающих перейти на сторону партизан. Согласовали место и время встречи. 14 октября состоялась встреча с Шраменко A.M., с ним на встречу пришли: Борисов - бывший офицер Советской Армии. Нас было 12 человек, 10 человек - в укрытие, а я с Шевченко И.С. пошли на встречу с «зелеными». На этой встрече мы обсудили план действий, оказание помощи этим случайным добровольцам немецкой армии при переходе к нам, в партизанский отряд. Об этой операции я доложил комиссару отряда Палёхе. Он посоветовался со штабом. Штаб партизанского соединения одобрил нашу инициативу, дав добро на проведение операции по захвату «зеленых». 19 октября 1943 года под командованием лейтенанта Золотарева, группа партизан и десантников в количестве 25 человек вышла в направление с. Дубиевка на выполнение ответственного задания. В назначенное время - 23-00 наша группа захвата 7 человек подошла скрытно к казарме, в сельской школе, бесшумно сняли часового и ворвались в помещение, где слева располагались немцы, а справа наши русские «добровольцы». Автоматные очереди по немцам, подняли на ноги «добровольцев». Они, как и было договорено, быстро выходили из казармы. Пока мы закончили операцию с немцами, добровольцы запрягли лошадей в две повозки, нагрузили продукты питания и вещи и выехали на место засады в лесу, где была оставлена группа десантников 16 человек. Не успели мы выйти из казармы, как со стороны центра был открыт огонь по окраине села. Очевидно где-то мы просмотрели или кто-то сбежал и сообщил немцам о нашей операции. Захватив с казармы кто что нашел и своих раненых двух партизан, мы отошли в лес к месту расположения основной группы, где уже ждали «зеленые». Командир группы Золотарев подал команду: - За подводой по два человека! Походной колонной в направлении лагеря. По прибытии в партизанский лагерь, который размещался в 131 квартале из «добровольцев» немецкой армии, командованием партизанского соединения был организован взвод, в состав которого входило около 30 человек. Командиром взвода назначен лейтенант Красной Армии Борисов. Эта группа «зеленых» переведена в горы, где прошли спецпроверку и включена в роту Сопилко Сергея Тимофеевича Свидовская группа партизан. 23 октября перед взводом «зеленых» была поставлена задача: уничтожить лесопилку на 14 километре узкоколейной ж/д, которая идет на Ирдынь и депо мотовозов. Контроль за выполнением задачи был возложен на взвод десантников старшины Хомич Андрея Демьяновича. Я был назначен проводником у десантников. Взвод Борисова вышел на задание в четыре часа утра. Взвод Химича вышел в пять часов утра. Шли мы по следам «зеленых». Прибыли но 10-й км в 8-00 утра. Лесопилка и депо мотовозов горели ярким факелом. На железной дороге, которая шла в сторону Русской Поляны, мы нашли разбитый мотовоз, а в 163-м квартале Дубиевского лесничества нашли один мотовоз на повороте, опрокинутый и побитый, вагончики к нему сброшены с рельс. Это следы работы взвода «зеленых» под командованием Борисова. Когда задание штаба партизанского соединения было полностью выполнено, они одним мотовозом с вагончиками выехали в русско-полянский лес и там его побили и перевернули вверх колесами, а потом пошли в расположение своего лагеря. Мы шли по их следам и в расположение своего отряда добрались в 16-00 на 2 часа позже их прибытия. В охране лесопилки находились старики-немцы, они добровольно сложили оружие: боя не было и убитых и раненых не было.»
Взгляд с той стороны. После войны один из тех кто воевал против Черкасских партизан описал в своей книги этот период своей службы так: Командир 3-й роты бригады СС «Волония» оберштурмфюрер Леон Дегрель: «Зона, обозначенная нам на юге сектора, занимаемого «Викингом», проходила точно по западной границе леса. В этом лесном анклаве, образованном на правом берегу Днепра, уже много недель назад обосновались десантники и украинские партизаны. С запада лес опоясывала река Ольшанка, шириной в пятнадцать-двадцать метров. Протекая с юга, она доходила до деревни Староселье, немного косила к северо-западу, затем возвращалась вдоль леса и спускалась к востоку. Она проходила деревню с милым названием Байбузы, расположившуюся на холме, на левом берегу. По другую сторону реки, прилепившись к самому лесу, находился хутор Закревки, занятый врагом. Ольшанка продолжала дальше петлять между холмами. Через пять-шесть километров она доходила до четвертой деревни Мошны. Там Ольшанка окончательно отходила от леса, становилась шире, с длинным деревянным мостом. От Мошны Ольшанка бежала к востоку еще несколько километров. На краю розоватой степи под набухшим ноябрьским небом лежало последнее поселение, носившее имя Лозовок. Высокие белые дюны смотрели, как между желтыми песчаными островами и черными соснами река впадала в илистый Днепр. Такими были наш боевой пейзаж и наши деревни. Сначала нам следовало занять центр этого сектора, то есть населенные пункты Мошны и Байбузы. Основная часть нашей бригады спустилась к Мошнам, ее рыбакам и черноватому мосту. Мне же предстояло оборонять Байбузы. Я тогда был командиром третьей роты, большей частью состоявшей из будущих лидеров молодежи, прошедших отбор и длительную стажировку в виде семинарии лидеров. Эти шестнадцати – семнадцатилетние парни были кристальной чистоты идеалов. Я прибыл с ними в Байбузы. Две длинных улицы слободы пролегали вдоль вершины. У подножия этих хижин местность слегка спускалась к Ольшанке на дистанции с километр. Таинственный лес смотрел на нас. Русские укрепились у входа в лес, внешне не обнаруживая себя. Мы установили наши минометы, артиллерию и противотанковые пушки, наша пехота заняла позиции. Деревня была спокойной, лес был спокойным, ни одна спина не двигалась среди палок подсолнуха. Я установил мой КП в первой избе в юго-восточной части. Лес по-прежнему был полон таинственных опасностей. И, тем не менее, каждую ночь сквозь наши посты просачивались люди, осторожные, как сервалы. В ночи слышны были шорохи, вдалеке им отвечал другой крик совы. Мы понимали эти сигналы, мы угадывали присутствие лазутчиков. Иногда наши часовые открывали огонь. Но утром мы не видели ни следов, ни крови. Напрасно мы усиливали патрулирование. Я сам с одним из моих бойцов проводил целые часы в дозоре, ночью у реки. Ничего мы не обнаружили. Это приводило в отчаяние, потому что всякий раз утром в пяти, пятнадцати километрах от нас грузовики взлетали на воздух на новых минах. Наши деревни жили какой-то напряженной ночной жизнью, получая задания, подкармливая советских партизан. В темноте русские проскальзывали в своих сандалиях из свиной кожи, они знали каждую пядь местности, они были неуловимы. За месяц ни мы, ни дивизия «Викинг» не захватили ни одного пленного. Мы получили приказ углубиться в лес. Надо было непременно тряхнуть неприятеля и взять пленных. В два захода взвод моей роты в сумерках форсировал речку Ольшанку. Моих стрелков было человек пятьдесят. На рассвете они достигли лесистых склонов за Закревками. Лес представлял из себя череду хребтов, где невозможно было занять боевые позиции. Нигде наши солдаты не могли доминировать на этом участке, постоянно появлялись новые хребты, покрытые кустами, откуда враг за несколько минут мог уничтожить роту. Люди углубились до двух километров. Они обнаружили следы запряженных телег и ног. Но не раздался ни один выстрел. Враг отходил, притворялся мертвым или зарывался в кусты. Наши разведчики заметили лишь двух доходяг, они тотчас убежали, бросив свои изъеденные молью пальто, чтобы быстрее двигаться. Это были единственные военные трофеи, которые принесла моя рота. Первая рота, в свою очередь, тоже получила приказ разведать обстановку. В четыре часа утра пятнадцать добровольцев под командованием молодого, горячего темпераментного офицера бесшумно вошли в ледяную воду Ольшанки и исчезли в темноте.Они добрались до одного старого монастыря. С этого момента первые посты советских дозорных были пройдены, но ни один предупредительный сигнал не нарушил тишины. На вершине деревьев засветились отблески голубиной зари, где-то над Днепром. Лейтенант и его полтора десятка дозорных по-прежнему продвигались вперед. Вдруг они услышали мычание коров, увидели следы. Подползая по-пластунски от куста к кусту, они добрались до гребня; два советских солдата несли караул! Долгожданные пленные были полностью в нашей власти! В мгновение ока они бросились на этих двух часовых, оглушили и связали их. Все прошло без единого крика. Наши люди прошли тридцать метров вглубь долины на запад, чтобы начать обратный путь. На пути было несколько замерзших трупов. Внезапно один из наших пленных толкнул своего конвоира, тот поскользнулся и пленный бросился бежать. Фатальный выстрел, положивший его, вызвал тревогу. В несколько секунд на наших солдат бросилась целая армия, в невообразимом количестве. В момент захвата двух караульных наши товарищи, сами того не зная, подошли к входу в большой партизанский лагерь, скрытый за холмом. Сотни гражданских бойцов подбежали и окружили их. Кто были эти бойцы? Не только мужики, почерневшие от лесной жизни, но и орущие банды растрепанных баб, а также своры пацанов тринадцати-четырнадцати лет, вооруженных автоматами с магазинами в семьдесят два патрона. Наши дозорные сразу встали в каре. Более четырех сотен советских партизан стали поливать их огнем. Наш молодой лейтенант пал одним из первых, получив пулю в голову. Другие должны были любой ценой вырваться из западни немедленно. Попытаться отступить было бесполезно, отход был отрезан. Пулемет отбрасывал огненную полосу от каждого дерева. Последняя возможность спасения была в лобовом прорыве прямо через советский лагерь, чтобы освободиться, а затем свернуть в сторону. Наши солдаты отчаянно бросились вперед через коров, баранов, костры, землянки, сея панику среди орд старух, одетых в лохмотья. Только двое из наших товарищей смогли спастись в этой бойне. Они долго блуждали в лесу. К ночи их, полумертвых, подобрал один из наших передовых постов.»
Подготовка к захвату плацдарма в районе Черкасс десантниками и партизанами Каневского и Черкасского районов. Утром 11 ноября штаб 52-й армии по радио передал в объеденную бригаду десантников и партизан приказ подготовить и провести операцию по захвату прибрежных сел. Приказ гласил: «Подполковнику Сидорчуку приказываю: 13 ноября в 3:00 перейти в наступление в направлении сел Лозовок, Сокирно, Елизаветовка, Свидовок. К 9:00 овладеть этими населенными пунктами, обеспечив форсирование Днепра штурмовыми отрядами 933-го стрелкового полка, после чего удерживать плацдарм до прихода основных сил 254-й стрелковой дивизии. В 70-х годах один из партизанских командиров – начальник штаба отряда имени Пожарского Леонид Ефимович Беренштейн занялся литературной деятельностью. В своих книгах «Через черную топь» и «Без виз и паспортов» он описывал как отряд им. Пожарского, которым командовал Дмитрий Горячий, участвовал в захвате плацдарма в районе села Свидовок. На сайте «Я помню» 06.12.2007 было опубликовано интервью Беренштейна, в котором он так же рассказывает в красках о штурме Свидовка и даже утверждает, что«после захвата плацдарма, вся тяжесть обороны легла на партизан и местное население, которое вместе с нами защищало родные дома». Но черкасские партизаны, все как один говорят, что Беренштейн лжет. Отряд Горячего не принимал участия в штурме Свидовка. Ни сколько не умоляя заслуги Леонида Ефимовича перед Родиной, все же, ради исторической правды, нужно процитировать выдержки из писем трех партизанских командиров – участников того совещания, где решался вопрос об ударе в тыл немецких частей в районе прибрежных сел Лозовок, Елизаветовка, Сокирно, Свидовок, написанных в разное время. Тиховод К. Н.: «Я не помню точно даты проведения совещания, 9 или 10 ноября 1943 года, но хорошо помню, что на этом совещании решался вопрос об объединении сил партизанских отрядов для нанесения удара по передовым линиям немецких частей с целью оказания помощи частям 52-й армии при форсировании Днепра, и что командиры партизанских отрядов товарищи Горячев, Прокин и Коршиков не пришли к согласию, пообещав согласовать этот вопрос с «хозяином», то есть с Метелевым (представитель Украинского Штаба Партизанского Движения (УШПД) при Военном Совете Южного фронта – прим. автора). Это я хорошо помню.» (Письмо написано 17.12.1982 г. и направлено на хранение в партийный архив Черкасской области). Командир партизанского отряда имени Пожарского Дмитрий Горячев: «На той встрече решался вопрос о совместных действиях. Было решено, что отряд имени Пожарского не будет сливаться с десантниками, а будет действовать самостоятельно». (Письмо написано в 1983 году на запрос С. Н. Палёхи). Комиссар объединенного отряда черкасских и каневских партизан и десантников 3-й и 5-й Гв. ВДБр. Палёха: «На торжественной встрече в селе Свидовок, посвященной 40-летию битвы за Днепр, партизаны и десантники во всеуслышание назвали книгу Беренштейна «Через черную топь» издевательством над партизанами, которые остались в живых и надругательством над памятью погибших, чьи дела и подвиги Беренштейн присвоил себе. Беренштейн давно начал фальсифицировать историю Великой Отечественной войны с целью присвоить себе «героя» в битве за Днепр. В своей книге «Через черную топь», он, на странице 237 пишет о приказе фронта соединиться с десантниками Сидорчука, партизанского отряда Палёхи. Этого не было. Была радиограмма об отзыве всех трех отрядов (Горячего, Прокина, Коршикова). Они прибыли в уже освобожденное с. Свидовок 2.12.1943 года» (Письмо направлено осенью 1983 года члену политбюро ЦК КПСС, секретарю КП Украины тов. Щербицкому В. В.) В итоге на совещании было решено что две роты 1-го батальона атакует Сокирно и Елизаветовку, 2-й батальон усиленный двумя расчетами ПТР и пулеметным взводом, совместно с партизанами отряда Иващенко, действует на главном направлении и атакует Свидовок с юго-восточной стороны, 3-й батальон с усилением: два расчета ПТР и взвод станковых пулеметов совместно с партизанами Солодченко атакует Лозовок. 4-й с тремя ПТР и взводом пулеметов должне овладеть северной частью Свидовок. 3-я рота 1-го батальона остается в резерве вместе с подразделениями штаба. Штаб бригады переносится в район Башня Святослава. Общее начало наступления на населенные пункты было назначено на 2:00 13 ноября.
