Русские броневики

Джеффри-Поплавко - Бронеавтомобиль повышенной проходимости


Наверное, это один из самых малоизвестных, но весьма оригинальных броневиков, построенных в России в ходе Первой мировой войны. История этого бронеавтомобиля фактически началась в 1913 г., когда на американской фирме Thomas Jeffery Co. (г.Кеноша, штат Висконсин) был создан один из первых вездеходных автомобилей Jeffery Quad 4017 (в дальнейшем он будет именоваться сокращенно – JQ 4017). Особенностью его конструкции была колесная формула 4х4 и индивидуальный тормоз на каждое колесо. На испытаниях машина показала превосходные характеристики проходимости, относительную простоту в эксплуатации и обслуживании. В скором времени JQ 4017 были закуплены армиями США, Великобритании, Франции, Канады, Аргентины, Испании и России. Основной модификацией стал бортовой грузовик, но производились также санитарные машины, передвижные полевые мастерские и подвозчики боеприпасов. По различным источникам до 1918 г. включительно было выпущено 11490 \ 21490 автомобилей всех модификаций, а общее количество JQ 4017 достигло к концу производства 41000!

В Соединенных Штатах на базе JQ 4017 выпустили несколько вариантов бронеавтомобилей, часть которых была продана британцам и в дальнейшем использовалась в Индии, хотя о подробностях их боевого применения практически ничего не известно.


После образования нового польского государства несколько JQ 4017 досталось полякам. В ходе войны с СССР большинство машин применяли как подвижные мастерские. К 1936 г. в польской армии ещё числилось 9 грузовиков и, возможно, хорошо сохранившиеся экземпляры затем использовались в войне 1939 г.

Но вернемся к российским модификациям. Как и другие страны Россия увеличила объёмы закупок машин за рубежом сразу после начала войны. В числе прочей техники из США было доставлено и несколько JQ 4017, первый из которых поступил в 26-й бронированный автомобильный взвод в ноябре 1915 г. Взвод был одним из самых хорошо укомплектованных подразделений царской армии и имел на вооружении броневики типа Остин и Гарфорд. Командовал взводом штабс-капитан Виктор Поплавко, именно он первым рассмотрел преимущества полноприводного автомобиля и приказал частично забронировать JQ 4017, чтобы тот имел возможность доставлять другим броневикам топливо и осуществлять легкий ремонт\эвакуацию прямо на поле боя. Первый образец, выполненный по заказу Поплавко, получил имя “Чародей” и с успехом применялся в ходе последующих боев.

Это натолкнуло штабс-капитана на мысль превратить грузовик в полноценный бронеавтомобиль. В начале 1916 г. Поплавко предложил штабу армии использовать броневики как средство прорыва. Согласно оригинальной концепции Поплавко бронированные машины с 10 человеками на борту, вооруженными “шашками, кинжалами, “маузерами” и ручными гранатами”, должны были прорвать первую линию обороны и зачистить окопы от солдат противника.

Идея понравилась Генеральному штабу и с весны 1916 г. машина “Чародей” прошла серию тестов, по результатам которых 8 августа был сделан заказ на выпуск 30 броневиков Джеффри-Поплавко. Производство разместили на заводе в Ижорске, где к концу сентября 1916 г. собрали все заказанные машины. Второй заказ на 90 броневиков, выданный в январе 1917 г., выполнен не был из-за разразившейся революции, только один броневик 16 июня 1917 г. поступил в распоряжение запасного бронированного батальона. От проектного варианта серийные машины отличались отсутствием отсека для десанта, однако в задней части кузова можно было перевозить несколько человек.


Поступившие в армию бронеавтомобили сформировали Бронированный Автомобильный Дивизион Особого Назначения. Соединение включало все 30 бронированных автомобилей Jeffery, 4 грузовика, 4 автомобиля, 4 танкера, 1 ремонтный автомобиль и 9 мотоциклов. БАДОН состоял из 3 отделений с 10 броневиками, взвод состоял из 3 секций с 3 автомобилями.

Соединение было готово к боевым действиям уже осенью 1916 г., но командование решило сохранить все машины в секрете и ни один из броневиков так и не был опробован в деле до весны 1917 г. Несомненно, на долю бронеавтомобилей Джеффри-Поплавко выпала самая нелегкая участь прикрывать отступающие русские войска. Приданные 11-й армии, действующей в полосе Юго-Западного фронта, броневики начали активно применяться с середины июня 1917 г. В докладной записке Штабу армии указывалось, что эти машины хорошо показали себя в боях с немцами, однако общее положение на фронте не позволило использовать броневики по прямому назначению. Зачастую их применяли как обычные бронеавтомобили.

Во время отступления 17-го Армейского Корпуса 8-9 июля машины БАДОН удачно прикрыли пехоту, отходившую к Тарнополю, а также спасли немало снаряжения, действуя как эвакуаторы. За время боёв 2 броневика были уничтожены артиллерийским огнем, и ещё 3 получили повреждения различной тяжести и впоследствии их уничтожили собственные экипажи. По немецким данным в качестве трофеев противнику достались 5 машин, однако это могли быть броневики о которых писалось выше.


В целом, броневики Джеффри-Поплавко зарекомендовали себя с хорошей стороны. Они обладали лучшей проходимостью и неплохим бронированием. Вместе с тем отмечалась сложность в обслуживании и некоторые конструктивные недоработки, не позволявшие использовать возможности бронеавтомобиля на полную мощность. В частности отмечалось, что отсутствие перегородки между кабиной и двигателем положительно влияло на доступ к последнему, но по этой же причине повышалась температура и загазованность рабочих мест водителя и стрелка. Установку пулеметов тоже признали не слишком удачной, поскольку углы горизонтальной наводки у каждого из них не превышали 15 град.

После развала российской армии большинство машин досталось большевикам. Их активно использовали до конца 1920 г., пока полностью не заменили на машины типа “Остин”. К 1922 г. на балансе РКАА числилось 13 броневиков, но большинство из них было в нерабочем состоянии. Машины, доставшиеся немцам, были использованы по прямому назначению в 1919 г. Тогда два броневика участвовали в подавлении коммунистического восстания в Берлине. Полякам тоже достались два броневика. Один захватили в 1919 г. у Кременца, второй – у Збаража. Одной из машин присвоили имя ”Wnuk” и впоследствии использовали против частей Красной Армии. Например, совместно с броневиком “Dzidaek” (бывший российский Гарфорд-Путиловец) он был успешно применен в набеговой операции у Житомира, прошедшей 25-26 апреля 1920 г. После заключения перемирия в марте 1921 г. машины Джеффри-Поплавко отправили в Краков и, скорее всего, разобрали на металл. По крайней мере, данных об их дальнейшей судьбе нет.
Источники:
М.Барятинский, М.Коломиец "Бронеавтомобили русской армии 1906-1917". Москва. Техника-Молодежи. 2000
М.В.Коломиец "Броня русской армии. Бронеавтомобили и бронепоезда в Первой мировой войне". Москва. Яуза. 2008
Flickr!: Russian armoured cars near Tarnopol (Ukraine), July 1917
Polish Armor: Russian armoured car Jeffery-Poplavko

ВНИМАНИЕ
Все права на текстовые материалы принадлежат администрации сайта Aviarmor.
Перепечатка и использование возможны только с письменного разрешения администрации
или при наличии активной ссылки на этот сайт.
©2013 www.aviarmor.net

 

Бронеавтомобили Остин 2-й серии,


Бронеавтомобиль Остин-Путиловец в музее Артиллерии.

Бронеавтомобили Фиат-Ижора и Армстронг-Уитворд-Фиат.

В 1916 году выпускались броневики «Мгебров-Изотта-Фраскини» конструкции русского штабс-капитана Мгеброва на шасси итальянских грузовиков.

Из большого разнообразия образцов бронемашин, условно сформировалось три типа бронемашин: "основной" тип двухбашенного пулемётного, это Остины различных серий, Остин-Путиловец, Фиат-Ижорец, тяжёлый пушечный - "Гарфорд-Путилов", и лёгкие - двухбашенные Фиат и Форд. к 1 июля 1917 года планировалось иметь боевых машин на 70 отделений + 100 % резерва для восполнения потерь, то есть 380 пулеметных и 180 пушечных машин.

После успешных сражений на Западном фронте с использованием танков, интерес вновь пробудился и у нас. В январе 1917 года начались успешные переговоры с французами о покупке танков у них. Конструктор Пороховщиков предложил очень интересный проект колёсно-гусеничного танка, вооружённого четырьмя пулемётами в трёхъярусной башне и в корпусе, со скоростью передвижения по дороге до 40 вёрст. Все эти проекты и переговоры требовали времени, поэтому остановились на так называемом "русском танке": бронеавтомобилях установленных на полугусенечное шасси Кегрес и на бронированных полугусеничных тракторах. Создание таких машин прервал переворот в феврале.


Бронеавтомобиль Остин-Кегресс

Бронеавтомобиль Гулькевича (бронированный трактор) "Ахтырецъ" на улицах Москвы. 4 ноября 1917 г.



В войска стали поступать полноприводные броневики Джеффери-Поплавко. Вначале они предназначались, как эвакуационные машины. Броневик Поплавко мог даже вывести с поля боя тяжёлый броневик "Гарфорд-Путилов".
.......................................................................................................................


Бронеавтомабиль "Остин" 1-й серии на колесах с буферной лентой. 14-й Пулемётный взвод. 1915.

В Англии было заказано некоторое количество колес с буферной лентой вместе с броневиками. Для сравнения этой ленты с русскими пулестойкими шинами в начале января 1917 года провели автопробег Петроград – Москва – Петроград. В нем участвовало несколько автомобилей, оснащенных шинами с автомассой и буферными лентами, поставленными из Англии. В заключении о пробеге говорилось:
«Шины с автомассой дали результаты благоприятные, и хотя были повреждения наружных покрышек до холста, внутренние же каморы с автомассой остались в нормальном состоянии и автомасса наружу не вышла.
Шины же с буферными лентами начали разрушаться с трехсотой версты, и к 1000 верстам выступы значительно разрушились, и даже вывалился белый кусок ленты».
Рассмотрев результаты, комиссия ГВТУ 18 января 1917 года признала, что буферные ленты мало пригодны для эксплуатации, и их «следует впредь не заказывать».
Следует отметить, что шин с аналогичным наполнителем на тот момент не имелось ни в одной армии мира – русская автомасса не боялась пуль и осколков.
........................................................................................................


Армейский 1,5-тонный грузовик Fiat 15 ter. Через 7 лет он будет выпускаться под названием АМО ф 15.

Из казны были выделены серьезные средства для строительства шести автомобильных заводов: АМО в Москве (ныне – ЗиЛ), РБВЗ в Филях, Русский Рено в Рыбинске (ныне – НПО «Сатурн»), завода В. А. Лебедева (в настоящее время Ярославский моторный завод) в Ярославле, Аксай в Ростове-на-Дону и Бекос в Мытищах. До революции успели достроить лишь московский АМО. Поэтому в 1924 году на нём и началось производство первых серийных советских автомобилей.
Ещё в том же 1916 году тогдашними владельцами завода братьями Рябушинскими в качестве базовой модели грузовика для нужд Императорской армии был выбран Fiat 15 Теr образца 1912 года, хорошо зарекомендовавший себя в условиях ливийского бездорожья во время Итало-турецкой войны. Фиат 15 Тер представлял собой двухосный заднеприводной грузовой автомобиль полуторатонной грузоподъёмности. Такие автомобили в большом количестве имелись в России, и на их базе на Путиловском заводе даже создавали лёгкие пулемётные броневики. Строительство завода АМО «Кузнецов, Рябушинские и Ко» началось 2 августа 1916 года, а выпуск готовой продукции завод начал уже в марте 1917 года. До весны 1918 года он успел собрать 1317 автомобилей. Однако после этого ввезенные до революции машинокомплекты закончились, и сборка приостановилась.
Отсюда.

 

Русские броневики (Часть 1) Первые шаги
12 февраля 2014
Традиционно считается, что первый бронеавтомобиль для Русской Армии спроектировал подъесаул 7-го Сибирского казачьего полка князь Михаил Александрович Накашидзе еще во время русско-японской войны. Якобы машина, изготовленная во Франции, предназначалась для действий в условиях Дальнего Востока, но из-за отсталости России и косности царских чиновников броневик «зарубили». Попробуем разобраться, как же все-таки обстояло дело.

Князь М. Накашидзе действительно был большим любителем и популяризатором автомобильной техники. В 1902 году он опубликовал в Петербурге книгу «Автомобиль, его экономическое и стратегическое значение для России», которая являлась первой в стране книгой по военному автомобилизму.

Служа в Варшаве, М. Накашидзе совместно с графом Потоцким и полковником Головиным основал автотранспортное предприятие под названием «Большой международный гараж автомобилей», которое открылось в июле 1903 года. Помимо продажи машин французской фирмы «Панар-Левассор» здесь были изготовлены несколько автомобилей собственной разработки, получившие название «Интернациональ».


Видимо в это время Накашидзе начинает сотрудничать с французской фирмой «Шаррон, Жирардо, Вуа» (Chraron, Giarardot, Voigt»), основанной в 1901 году. Пока не удалось установить, как выстраивались взаимоотношения русского князя и французов, но, по некоторым данным, Накашидзе являлся одним из совладельцев этого предприятия. Во всяком случае, уже в начале 1904 года он продал «Большой международный гараж автомобилей», а в переписке с представителями Генерального Штаба Русской Армии он представлялся как директор отдела броневых автомобилей фирмы «Шаррон».

В 1902 году «Шаррон, Жирардо, Вуа» представила на парижской выставке автомобиль с установленным на нем 8-мм пулеметом Гочкиса и частичным бронированием. В следующем году эта машина испытывалась во время маневров французской кавалерии в Шалонском военном лагере, но дальнейшего.развития не получила.

В 1905 году отставной французский полковник-артиллерист Гюйе, работавший на фирме «Шаррон», спроектировал полностью бронированный автомобиль с пулеметной башней, причем на механизм поворота башни оригинальной конструкции 13 февраля 1906 года он получил патент № 363712. В начале этого же года фирма «Шаррон» изготовила два таких бронеавтомобиля.

С началом русско-японской войны М. Накашидзе возглавляет сформированную им из добровольцев команду разведчиков, с которой отправляется на фронт в распоряжение 7-го Сибирского казачьего полка. В начале июля 1905 года он направил главнокомандующему русскими войсками на Дальнем Востоке генерал-адъютанту Леневичу предложение о заказе во Франции одного бронированного автомобиля, вооруженного пулеметом, для испытаний его во фронтовых условиях. Скорее всего, Накашидзе уже знал о проекте броневого автомобиля полковника Гюйе и рассчитывал на то, что русское правительство заинтересуется новинкой. Он брал на себя роль посредника при оформлении сделки, а также финансирование доставки броневика в Россию.

Генерал-адъютант Н.П. Леневич согласился с предложением Накашидзе. Кроме того, последний получил от министерства финансов Российской Империи разрешение на беспошлинный ввоз броневика в Россию: предполагалось, что налоги заплатит государство в случае приобретения машины. В случае если бы сделка не состоялась, броневик предполагалось отправить во Францию в 3-месячный срок.

Видимо, заручившийся поддержкой «наверху» Накашидзе, что называется «вошел во вкус», так как начальник управления военных сообщений Генерального Штаба сообщал генерал-квартирмейстру Главного Штаба русской армии:

«Подъесаул князь Накашидзе докладной запиской от 3 декабря с. г. просил о безотлагательном пропуске через таможню еще пяти таких же бронированных автомобилей, но в этой просьбе ему было отказано 8 декабря, так как предположено приобрести лишь один мотор на предмет испытания его военным ведомством».


Бронированный автомобиль прибыл в Петербург 8 марта 1906 года. Машину направили на Санкт-Петербургский артиллерийский склад, который размещался в кронверке Петропавловской крепости (ныне там Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи. - Прим. автора).


Бронеавтомобиль «Шаррон» на дороге. Россия, 1906 год (РГВИА)


Испытания новинки поручили специально созданной для этого комиссии Главного артиллерийского управления под председательством генерал-лейтенанта Тахта-рева. В период с 22 марта по 29 мая 1906 года бронеавтомобиль совершил несколько пробегов в окрестностях Петербурга. Также были проведены испытания стрельбой и отстрел брони на Ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы.

30 июня 1906 года был составлен «Журнал комиссии при ГАУ для испытания бронированного автомобиля, снабженного пулеметом», в котором обобщили все материалы по испытанию машины:

«Автомобиль, по заявлению Накашидзе, обладает мощностью 30 л.с, запас бензина на 500 км, расход бензина составляет 1,25 фунта насилу в час, т.е. 37,5 фунтов в час, вес всего автомобиля 180 пудов (2400 кг), число людей 4 (офицер, управляющий автомобилем шофер и 2 пулеметчика).

Со всех сторон он прикрыт броней в 4,5 мм, спереди броня сделана откидная на петлях и может, по желанию, подниматься или опускаться вниз, сбоку прорезаны 4 окна (по 2 с каждой стороны), закрывающиеся стальными листами 4,5 мм толщины. Таким образом, в боевом виде автомобиль почти совершенно прикрыт броней, остаются лишь маленькие отверстия для глаз.

Неприкрытыми остаются колеса с их дутыми шинами, которые броней не защищены. Для освещения внутри имеются маленькие лампочки накаливания. Спереди расположены сиденья для офицера и шофера, около которых сосредоточены все механизмы и рычаги для управления, задняя же часть предназначена для пулемета, укрепленного во вращающейся башне, лежащей над крышей автомобиля.

Башня эта может передвигаться вокруг особой вертикальной оси, к которой прикреплен пулемет двумя изогнутыми рычагами...

В помещении для пулемета находится сиденье для пулеметчиков, которое во время стрельбы убирается. Кроме того, здесь же помещаются два вертикальных резервуара - один для перевозки 140 л бензина, другой 20 л масла. Остальное количество бензина перевозится в резервуаре под передними сиденьями. Самая задняя часть автомобиля предназначена для перевозки 2400 патронов, уложенных в 10 металлических ящиков по 10 пачек по 24 патрона в каждой. Для остальных патронов особого помещения не имеется, но еще некоторая часть может перевозиться прямо на полу автомобиля около стойки для пулемета.

С наружной стороны спереди автомобиль оснащен ацетиленовым фонарем, сбоку снаружи к нему привешены два переносных мостика для переезда через рвы, а сзади запасное колесо и запасной пулемет.

Автомобиль вооружен пулеметом Гочкиса, стреляющим французскими патронами».


Не слишком впечатляющими были результаты испытаний брони обстрелом из 7,62-мм винтовки Мосина, показавшие, что «броня, поставленная на автомобиль, по своим качествам относительно непробиваемости значительно уступает нашей стали, причем хрупкость ее подтверждает и то обстоятельство, что при пробивании ее попадающими пулями около пробоин откалывались маленькие кусочки брони».

В своих выводах по испытанию броневого автомобиля фирмы «Шаррон» комиссия главного артиллерийского управления отмечала следующее:

«1. Машина дала вполне хорошие результаты:

а) по очень хорошей дороге автомобиль двигался со скоростью 60 верст в час;

б) подъемы до 18-20 град, автомобиль брал хорошо;

в) по песчаному уплотненному неглубокому грунту и по сухой пашне автомобиль двигался беспрепятственно.

2. Имея достаточный запас воды и бензина, автомобиль долго движется без их пополнения.

3. Управление автомобилем удобно ввиду того, что все рычаги и механизмы сосредоточены около шофера.

4. Необходимо отметить и целесообразное устройство охладителя машины.

Недостатки:

5. Автомобиль совершенно не может двигаться по размокшей сырой не мошеной дороге (с обыкновенным грунтом окрестностей Петербурга), по пути укрытому даже неглубоким рыхлым снегом, а также без дорог, по сухим мягким фунтам, по которым обычный легкий пассажирский 8-местный автомобиль может проходить. При движении по таким грунтам автомобиль увязал почти до осей.

6. Поворотливость автомобиля незначительна. Для поворота необходим круг в 17,5 аршин диаметром и 9,5 аршин для поворота последовательным движением вперед - назад.

7. Нет полной независимости ходов.

8. Некоторые части автомобиля, например выхлопная труба, расположены очень низко, ввиду чего в случае увязания колес возможны их поломки.

9. Центр тяжести автомобиля поднят очень высоко ввиду довольно значительного веса броневой башни и пулемета, расположенных сверху крыши автомобиля, что вредно влияет на его устойчивость».


Не все обстояло гладко и при испытании машины стрельбой. Если при ведении огня с места результаты были вполне удовлетворительные, то оказалось, что в движении «меткость значительно понижается, причем с увеличением скорости понижение растет».

Кроме того, отмечалась, что боевое отделение мало для размещения пулемета и двух пулеметчиков, вращение башни и наведение ее на цель довольно сложно, а «стрельба требует особой ловкости и сноровки вследствие тесноты помещения». Также члены комиссии высказались против использования на броневике пулемета Гочкиса: «Стреляет французскими патронами, следовательно для нашей армии непригоден».


Вид бронеавтомобиля «Шаррон» с башней, развернутой назад. Россия, 1906 год (РГВИА)


В окончательных выводах комиссия записала:

«Доставленный автомобиль не удовлетворяет некоторым условиям поставки, а потому и не может быть допущен к приему».


Присутствовавший на испытаниях князь Накашидзе, видимо поняв, что представленный им броневик не удовлетворяет требованиям военных, 18 июня 1906 года направил на имя начальника Генерального Штаба генерал-лейтенанта Ф. Палицина докладную записку следующего содержания (кстати, в этом документе Накашидзе именовался «директором отдела броневых автомобилей фирмы «Шаррон, Жирардо, Вуа»):

«Построенный мною автомобиль был приспособлен к условиям войны на Дальнем Востоке. Нынешнее политическое положение на этой окраине вовсе не дает оснований предполагать, что мы не накануне новых оснований с нашим врагом. Японское военное министерство уже два раза обращалось на наш завод с просьбой поставить ему 50 автомобилей, а комиссия китайских офицеров, приезжавшая для осмотра автомобиля, сделала нам заказ на 150 автомобилей для китайского правительства.

Будучи связан со мной контрактом, завод был вынужден временно отказаться от этих заказов, но если до 1 сентября с. г. я не представлю заводу от Русского Правительства заказа известного количества автомобилей, не менее 50, то завод будет вправе поставлять бронеавтомобили кому угодно...

Из всего сказанного вытекает, насколько было бы важно в целях Государственной обороны и придания нашим военным силам большей мощи, если бы Русская Армия оснастилась теперь же достаточным количеством броневых автомобилей, которые, будучи сосредоточены в парках, дали бы возможность заблаговременно подготовить контингент механиков и изучить боевую тактику этого нового вида оружия.

В заключение считаю долгом добавить что, идя навстречу Правительству в виду его тяжелого денежного положения, мы готовы были бы открыть в Петербурге крупный автомобильный завод».


Скорее всего, сведениями о предполагаемых закупках бронемашин различными странами Накашидзе пытался надавить на русское военное министерство и вынудить его к покупке партии бронемашин у него. Причем предприимчивый князь уже пытался воздействовать таким образом ранее. Например, представляя прибывший в марте 1906 года бронеавтомобиль представителям управления военных сообщений, Накашидзе сообщил, что по имеющимся у него «секретным данным германское Военное Министерство заключило условие с одной из крупных немецких фирм о поставке по первому требованию 80 автомобилей в двухмесячный срок и что подобный же контакт заключен французским Военным Министром с одной из французских фирм о поставке в течение трех месяцев 100 автомобилей приблизительно того же типа, как и изготовленный заводом «Шаррон».


Бронеавтомобиль «Шаррон», застрявший на песчаном грунте. Россия, 1906 год (РГВИА)


Распоряжением начальника Генерального Штаба от 21 июля 1906 года бронированный автомобиль было «приказано передать в распоряжение штаба Красносельского военного лагерного сбора на время с 24 июля с. г.». Для проведения испытаний приказом командующего войск гвардии и Петербургского военного округа была создана специальная комиссия под председательством генерал-майора Розеншильд фон Паули. Вряд ли поводом для проведения испытаний послужили сомнительные сведения Накашидзе о заказах на броневики других стран. Скорее всего, командование Русской Армии хотело получить полные сведения о бронированной новинке, так как в приказании комиссии указывалось, что «испытания следует проводить исключительно с тактической целью». В своем заключении комиссия генерал-майора Розеншильд фон Паули отмечала следующее:

«...При испытании с 25 июля по 5 августа с. г. на практике выяснилось, что автомобиль весьма пригоден для выполнения следующих задач:

а) для широкой разведки в тылу и на флангах противника;

б) для прорыва с разведывательной целью сквозь цепь противника;

в) для службы связи в сфере огня противника, особенно при значительном развитии сети путей;

г) для расстройства кавалерийских частей, идущих в атаку...

д) как удобная вышка для производства наблюдений на ровной местности, особенно если имеются и кусты, за которыми можно скрыть автомобиль.

Кроме указанных выше назначений автомобиль, можно полагать, принесет пользу в следующих случаях:

а) для быстрого продвижения к фронту противника или в тыл ему с целью уничтожения при помощи перевозимого запаса взрывчатки каких-либо важных сооружений, особенно переправ;

б) для различных вспомогательных целей при партизанских действиях;

в) для быстрой доставки в боевые линии патронов и снарядов, а равно пополнение убыли офицеров;

г) при преследовании противника постоянное беспокойство со всех сторон пулеметным огнем.

Хотя комиссии поручено было высказаться о тактическом значении броневого автомобиля, тем не менее, нельзя обойти молчанием и некоторых технических сторон, существенно влияющих на тактическое применение автомобиля. В этом смысле нельзя не отметить:

1) Бронеавтомобиль Накашидзе вследствие своей громоздкости (180 пудов) получит широкое применение лишь в сфере густой сети шоссе.

2) Автомобиль слишком грузен, почему легко застревает в грязи.

3) Малоповоротлив на дорогах, благодаря чему уходит много времени на повороты, что под огнем противника может быть гибельно.

4) Передок слишком низко сидит над землей, вследствие чего бывают задержки от попадания камней и т.д.

5) По своему наружному очертанию автомобиль представляет слишком большое сопротивление для воздуха и мало поверхностей, по которым скользили бы пули.

6) Шины колес следует по возможности прикрыть броней.

7) Для наблюдения по сторонам вместо имеющихся больших отверстий сделать узкие щели.

8) Все приспособления для пулемета следует облегчить и пулемет сделать съемным, а способ его крепления более удобным для стрелка.

9) Для быстрого вскакивания в автомобиль его следует снабдить большим числом дверей.

10) По возможности уменьшить шум от движения, чтобы дать возможность незаметнее подходить к неприятелю».


Таким образом, общие выводы обеих комиссий, проводивших испытания машины в марте - мае и июле - августе в целом совпадали. Их оценка бронеавтомобиля в целом сводилась к одному — в данном виде он не пригоден для эксплуатации и применения в Русской Армии.

Однако такой поворот дела никак не устраивал Накашидзе, который был напрямую финансово заинтересован в том, чтобы Россия приобрела партию бронеавтомобилей «Шаррон». Видимо, находясь под впечатлением боев революции 1905-1906 годов, он предлагает использовать машину «для поддержания внутреннего порядка». Записавшись на прием к тогдашнему министру внутренних дел П. Столыпину, Накашидзе приехал на его дачу 12 августа 1906 года. Именно в этот день на министра было совершено покушение, и его дача взлетела на воздух. Сам Столыпин не пострадал - во время взрыва он отсутствовал. Однако, как следует из записки товарища министра внутренних дел,
«12 августа 1906 года был убит среди других, явившийся к Министру с предложением для полицейских и охранных целей изобретенного им типа автомобиля штаб-ротмистр князь Михаил Александрович Накашидзе, и вместе с ним погибли все чертежи, планы, договоры с французской автомобильной компанией и прочие документы, относящиеся к его изобретению».


Но, несмотря на столь трагическую судьбу самого Накашидзе, предлагаемый им бронеавтомобиль продолжал свою «одиссею» в России. Курировал машину товарищ погибшего князя отставной полковник гвардии А. Офро-симов, который также являлся представителем фирмы «Шаррон».

22 сентября 1906 года в Военный совет было направлено письмо следующего содержания:

«По мнению Главного Управления Генерального штаба бронированный автомобиль князя Накашидзе, хотя и оказался не удовлетворяющим некоторым из предъявленных к нему условий, тем не менее по результатам испытаний на Красносельских маневрах мог бы быть пригоден для выполнения известных боевых задач, а потому таковой желательно приобрести в Военное Ведомство для развития дальнейших испытаний с ним и с целью усовершенствования его технических данных».


Видимо, на основании этого документа 9 января 1907 года бронированный автомобиль приобрело военное ведомство России, заплатив французской фирме 30000 рублей.

Кстати, одним из условий приобретения броневого автомобиля Генеральный Штаб поставил сдачу машины «во вполне исправном виде» с заменой броневого корпуса и башни. Надо отдать должное оперативности отставного полковника Офросимова - 19 февраля 1907 года он заключил с Путиловским заводом в Петербурге договор на ремонт броневика. При этом были проведены следующие работы:

«1. Установка новой брони, доставленной из Франции;

2. Исправление щитов колес;

3. Сделать все приспособления пулемета съемным;

4. Для наблюдения по сторонам в имеющихся ставнях оконных сделать бойницы в виде продолговатых щелей;

5. Сделать в задней стене бойницу;

6. Возобновление наружной окраски».


28 марта 1907 года комиссия из представителей управления военных сообщений, главного артиллерийского управления и представителя фирмы «Шаррон» Офросимова приняла бронеавтомобиль, отремонтированный Путиловским заводом. После небольшого испытательного пробега машину направили на хранение в кронверк Петропавловской крепости.

В начале августа 1907 года броневик вновь отправили в Ораниенбаум, для проведения испытаний на ружейном полигоне Офицерской стрелковой школы. Руководил испытаниями начальник полигона полковник Н. Филатов, а шофером машины был солдат 1-го Кавказского железнодорожного батальона Павел Васильев.

Испытания с перерывами длились до середины октября, причем проверялась как скоростные и маневренные качества машины, так и возможность установки на ней и ведения огня из пулеметов Гочкиса, Максима и Мадсена. Во время нахождения на полигоне бронеавтомобиль прошел более 600 верст, показав высокие скорости движения по хорошим шоссе и полное отсутствие проходимости по грязным дорогам или проселкам. Кроме того, отмечалось большое число поломок, для исправления которых приходилось приобретать запчасти на заводе Лесснера. В целом, выводы по маневренности и проходимости машины полностью совпадали с выводами комиссий, проводивших испытания в 1906 году.


Бронеавтомобиль «Шаррон» во время испытаний пробегом на пути в Ораниенбаум. Россия, 1906 год (РГВИА)


В июле 1908 года бронеавтомобиль поступил в распоряжение войск гвардии и Петербургского военного округа и его отправили в Красное Село «для испытания ездою на маневрах». Однако результаты оказались неутешительными: «Броневой автомобиль в его настоящем виде, вследствие чрезмерной тяжести, для вышеуказанных целей служить не может». При этом штаб Петербургского военного округа предлагал переделать автомобиль «на более легкий тип» (т.е. разбронировать), взяв все расходы за свой счет.

17 сентября 1908 года броневой автомобиль передали в «полную собственность» Петербургского округа, а к 16 октября броня с машины была снята, а сам автомобиль переделан в легковой.

Таким образом, несмотря на более чем двухлетние испытания броневика фирмы «Шаррон» в России эта машина не получила признания у наших военных, и в этом нет ничего удивительного. Дело в том, что до этого ничего подобного на вооружении ни одной страны мира не имелось, и опыта в использовании нового вида боевой техники, естественно, ни у кого в то время не было. Кроме того, не следует забывать, что технический уровень броневиков того времени был напрямую связан с развитием автомобилестроения. А в первые годы XX века автомобили представляли собой еще весьма несовершенные конструкции, имевшие малую надежность работы агрегатов и низкую проходимость, а также бывшие весьма сложными и капризными в эксплуатации.

Фирма «Шаррон» помимо броневика для России изготовила еще несколько подобных машин в расчете на русский заказ. По французским источникам, шесть построенных броневиков отправили в Россию в конце 1906 или начале 1907 года, но через границу их не пустили. Чуть позже две машины были куплены немцами, причем с солидной скидкой (по некоторым данным до 40%). После испытаний в 1909 году машины участвовали на учениях 5-й гвардейской бригады, а затем их отправили в одну из крепостей в Восточной Пруссии. По некоторым данным, оба броневика использовались немцами в боях в Восточной Пруссии в августе 1914 года.

Один броневик был куплен у фирмы «Шаррон» французскими военными, и в 1914 году использовался в боях в составе кавалерийского корпуса генерала Сордэ.

Помимо броневого автомобиля князя Накашидзе, перед Первой мировой войной в России имелся еще один броневик, о котором в нашей стране практически ничего не известно. Правда, заказывали машину не военные, а гражданские власти.

11 ноября 1911 года управление по постройке восточной части Амурской железной дороги заключило с немецкой фирмой «Бенц и К°» договор на изготовление броневого автомобиля, который должен был удовлетворять следующим требованиям:

«Общий вес автомобиля около 120 пудов, вес брони толщиною 4,5 мм из крупповской стали не должен превышать 30 пудов.

Подъемная сила - 60 пудов груза или 6 человек и 20 пудов.

Шасси грузового типа. Мотор должен быть 4-цилиндровым, в 35/40 л.с, с отлитыми попарно цилиндрами...

Максимальная скорость при полной нагрузке 20 верст в час.

6. Автомобиль должен быть снабжен боевой вращающейся башней, непроницаемость брони гарантируется против винтовочных выстрелов».


Судя по всему, перед выдачей заказа фирма «Бенц» представила управлению по постройке восточной части Амурской железной дороги эскизный проект машины, который, с небольшими изменениями, и был утвержден.


Бронеавтомобиль «Бенц» Амурской железной дороги в Омске. Май 1918 года (музей современной истории России)


4 августа 1912 года броневик доставили в Петербург, в российское отделение торгового дома «Бенц и К°», после чего машину отправили в Хабаровск. Судя по документам, внешний вид и характеристики машины соответствовали заданию, однако немецкая фирма не полностью выполнила поставленные условия. Так, броневик не имел «боевой вращающейся башни», а грузошины были меньшего диаметра, за что с исполнителя удержали 1203 рубля (общая стоимость машины составляла 11500 рублей).

Интерес к бронеавтомобилю управлением по постройке восточной части Амурской железной дороги не случаен. Дело в том, что в ходе русско-японской войны выяснилось, что Китайско-Восточная железная дорога, проложенная по территории Маньчжурии, полностью не обеспечивает интересов России. Поэтому уже в 1906 году началось проектирование Амурской железной дороги от Сретенска до Хабаровска обшей протяженностью 2041 версты с ветками к Нерчинску, Рейно-ву и Благовещенску. Строительство началось два года спустя, и велось в малонаселенных районах вблизи с китайской границей. Поэтому нередки были случаи нападения на рабочие партии китайских бандитов - хунхузов. Для безопасных поездок инженеров, а также перевозки ценных грузов, по предложению начальника работ по постройке восточной части Амурской железной дороги инженера А. В. Ливеровского и был заказан бронеавтомобиль «Бенц».

Прибывший в Хабаровск 15 сентября 1912 года броневой автомобиль в начале следующего года переделали для движения по железнодорожному полотну, так как шоссе и хороших грунтовых дорог в этом районе имелось крайне мало, а зимой движение по ним было практически невозможно.

После начала Первой мировой войны бронеавтомобиль «Бенц» был принят «в Военное ведомство по военно-автомобильной повинности» по акту № 16495 от 5 октября 1914 года. Как следовало из сопроводительных документов, к этому времени автомобиль «в период времени службы на постройке в течение 25 месяцев сделал пробег всего лишь 2425 верст». Кстати, в тех же документах эта машина именовалась «бронированным автобусом» - видимо из-за больших габаритных размеров.

В середине октября 1914 года «бронеавтобус» из Хабаровска направили в Петроград, в распоряжение Военной автомобильной школы, но машина затерялась на необозримых русских просторах, так и не доехав до столицы.

Весной 1918 года машина «всплывает» в Омске. Здесь, за характерную форму корпуса броневик прозвали «гроб Лобкова» (3. И. Лобков — один из организаторов отрядов Красной гвардии в Омске, председатель городского комитета РСДРП (б)).

Таким образом, к началу Первой мировой войны на вооружении Русской Армии броневых автомобилей не имелось. Впрочем, и в других странах, имевших более развитую (по сравнению с Россией) автомобильную промышленность - Австро-Венгрии, Германии, Англии, Америке и Франции - дело обстояло точно также. Построенные этими странами в 1906—1913 годах различные образцы броневых автомобилей не пошли дальше опытных образцов и ни один из них не заинтересовал военных.
Автор: Максим Коломиец "Русские броневики в бою. Бронечасти Первой мировой"

 

Русские броневики (Часть 2) «Русское детище»
14 февраля 2014
С началом Первой мировой войны ситуация с бронеавтомобилями стала меняться коренным образом. Этому способствовал и маневренный характер первых недель боев, а также развитая дорожная сеть и большой автопарк во Франции и Бельгии - именно здесь в уже первых числах августа появились первые броневые автомобили.

Что касается русского фронта, то пионерами в автоброневом деле тут были немцы, которые успешно использовали новый вид боевой техники в Восточной Пруссии. Подтверждением этого служит приказ командующего Северо-Западным фронтом генерала от кавалерии Жи-линского № 35, датированный 19 августа 1914 года, в котором определялись меры борьбы с вражескими бронемашинами:

«Бои, которые происходят в последнее время в войсках вверенного мне фронта показали, что немцы с успехом пользуются пулеметами, установленными на бронированных автомобилях. Такие пулеметы, приданные небольшим конным отрядам, пользуясь обилием шоссе и быстротою своего передвижения, появляясь на флангах и в тылу нашего расположения, обстреливают действительным огнем не только наши войска, но и обозы.


С целью обеспечения войск Северо-Западного фронта от обстрела их пулеметами, предписываю высылать вперед команды конных сапер для порчи тех шоссейных дорог, которые могут послужить противнику для передвижения с целью как наступления на фронте, так и угрозе флангам и тылу наших войск. При этом надо выбирать такие участки шоссе, которые не имеют обходных путей...».


К сожалению, до сегодняшнего дня окончательно не выяснено, о каких немецких броневиках идет речь. Скорее всего, это могли быть вооруженные пулеметами скоростные легковые автомобили или легкие грузовики, возможно частично бронированные в полевых условиях.

Единственным на сегодняшний момент подтверждением существования немецких бронемашин служит фото захваченного в августе 1914 года в Восточной Пруссии «германского бронеавтомобиля-дрезины».

Сведения о немецких блиндированных автомобилях, а также сообщения в прессе о боевых действиях броневиков союзников во Франции и Бельгии, послужили толчком для изготовления и первых русских броневых машин. Пионером в этом стал командир 5-й автомобильной роты штабс-капитан Иван Николаевич Бажанов.

Родился в Перми в 1880 году, закончил Сибирский кадетский корпус, затем Инженерное училище с дополнительным курсом со званием механика, а после русско-японской войны — Льежский электромеханический институт с дипломом инженера. Работал на заводах в Германии, Швейцарии, Франции. В России несколько месяцев работал на Русско-Балтийском вагонном заводе и заводе «Проводник». С 1913 года - командир 5-й автомобильной роты в Вильно.


11 августа 1914 года Бажанов по личному приказанию генерал-майора Янова убыл в 25-ю пехотную дивизию 1-й армии Северо-Западного фронта «для переговоров о приспособлении пулемета на автомобиль. 18 августа «с грузовым автомобилем, бронированным средствами роты, с поставленными на него пулеметами» он убыл в распоряжение 25-й пехотной дивизии. В своих воспоминаниях Бажанов писал об этом так:

«Работа была выполнена в Икстербурге, близ Кенигсберга. Для срочного бронирования использовали грузовой автомобиль итальянской фирмы SPA, который забронировали листами брони из щитов захваченных немецких артиллерийских орудий. Это была первая броневая машина Русской Армии, вооруженная двумя пулеметами и замаскированная под грузовик».


Своими силами изготовили броневики и в 8-й автомобильной роте, убывшей на фронт 18 сентября 1914 года. Среди прочих, в ее составе числились «автомобили «Кейс» - 2, легковые, бронированные». Что они из себя представляли автору неизвестно.

Естественно, такое стихийное строительство не могло ни обеспечить армию броневиками, ни дать боевые машины, пригодные для широкого использования в боях. Для этого требовалось привлечение крупных промышленных предприятий и поддержка на самом высшем уровне.


Немецкий бронеавтомобиль-дрезина, захваченный частями 1-й русской армии в Восточной Пруссии в боях 14-20 августа 1914 года (РГАКФД)


17 августа 1914 года военный министр Российской Империи генерал-адъютант Сухомлинов вызвал к себе лейб-гвардии Егерского полка полковника Александра Николаевича Добржанского*, временно прикомандированного к канцелярии Военного министерства, и предложил ему сформировать «бронированную пулеметную автомобильную батарею».

Родился 19 апреля 1873 года в Тифлисской губернии, из потомственных дворян. Окончил Тифлисский кадетский корпус (1891) и 2-е военное Константиновское училище (1893), назначен сначала в 149-й пехотный Черноморский полк, затем в 1-й Кавказский стрелковый Его Величества батальон, а в 1896 году - в лейб-гвардии Егерский полк. В 1900 году закончил курсы восточных языков при Министерстве иностранных дел, в 1904 году назначен состоять «по военной части» при Наместнике Его Величества на Кавказе. В 1914 году произведен в полковники, в 1917-м -в генерал-майоры. Умер 15 ноября 1937года в Париже.


19 августа Добржанский получил официальное разрешение на постройку машин. Именно этот документ — лист из записной книжки с подписью Сухомлинова — и послужил отправной точкой формирования броневых автомобильных частей Русской Армии.

Выбор кандидатуры Добржанского для нового и сложного дела был не случаен. Служа в лейб-гвардии Егерском полку в распоряжении «императорского наместника на Кавказе по военной части», он в 1913 году командируется на Петербургский патронный завод для проектирования остроконечной бронебойной пули для 7,62-мм винтовки образца 1891 года. Идея создания броневого автомобиля, по докладу самого Добржанского, родилась у него во время командировки на заводы фирмы «Крезо» во Франции, где он «как пулеметчик практически изучил это дело». Неясно, о чем конкретно пишет Добржанский, возможно он видел вооруженные пулеметами Гочкиса автомобили с частичным бронированием, изготовленные по проекту капитана Еенти в 1906-1911 годах.

С началом Первой мировой войны Добржанский «стал пропагандировать в военных кругах относительно необходимости создания в армии броневых автомобилей». Видимо, в это же время на него обратил внимание военный министр Сухомлинов.

Получив необходимую поддержку в «верхах», в первых числах сентября 1914 года Добржанский составил «схематический чертеж броневого автомобиля» (или как мы сказали бы сегодня - эскизный проект). Для их изготовления выбрали легковые шасси Русско-Балтийского вагонного завода типа «С 24/40» с двигателем мощностью 40 л.с, (шасси №№ 530,533, 534, 535, 538, 539, 542, номер восьмой машины неизвестен, предположительно 532). Детальный проект бронировки и рабочие чертежи разработал инженер-механик Грауэн, а постройку машин поручили бронепрокатной мастерской № 2 Ижорского завода Морского ведомства.

При изготовлении броневиков заводу пришлось решить множество проблем: разработать состав брони, способ ее приклепки к металлическому каркасу, способы усиления шасси. Для ускорения изготовления машин решено было отказаться от использования вращающихся башен, а вооружение разместить в корпусе. Разработку пулеметных установок для этого Добржанский поручил конструктору-оружейнику полковнику Соколову.

На каждом «Руссо-Балте» стояло три 7,62-мм пулемета Максима, расположенных треугольником, что давало возможность «иметь в бою всегда два пулемета направленных в цель на случай задержки одного из них». Разработанные Соколовым станки и скользящие на роликах щиты позволяли бронеавтомобилю иметь обстрел на 360 градусов, при этом по одному пулемету имелось в лобовом и кормовом листах корпуса, а третий был «кочующим» и мог переставляться с левого на правый борт и наоборот.

Броневики защищались хромоникелевой броней «особой закалки» толщиной 5 мм (передний и кормовые листы), 3,5 мм (борта корпуса) и 3 мм (крыша). Столь малые толщины объяснялись использованием легкового шасси, которое и так оказалось перегруженным. Для большей пулестойкости листы брони устанавливались под большими углами наклона к вертикали - в поперечном сечении корпус представлял собой шестиугольник с несколько расширенной верхней частью. В результате этого удалось обеспечить пулестойкость бронезащиты машин на дистанции 400 шагов (280 метров) при обстреле 7,62-мм тяжелой винтовочной пулей: «Броня, несмотря на свою тонину... благодаря скреплению под углами, рассчитанными под углы падения пуль на 400 шагов (на это расстояние не пробиваема), что позволяет безнаказанно сметать до этого предела все попытки противника к приближению». Экипаж бронеавтомобиля состоял из офицера, шофера и трех пулеметчиков, для посадки которых имелась дверца в левом борту корпуса. Кроме того, при необходимости можно было покинуть машину через откидную крышу в задней части. Возимый боекомплект составлял 9000 патронов (36 коробок с лентами), запас бензина составлял 6 пудов (96 кг), а полная боевая масса машины - 185 пудов (2960 килограммов).


Лист из записной книжки военного министра А. Сухомлинова с распоряжением о формировании «автомобильной пулеметной батареи» (РГАКФД)


Еще в ходе первоначального проектирования Добржанский пришел к мысли о том, что чисто пулеметные бронеавтомобили будут неэффективны «против неприятеля скрытого в окопах, против укрыто поставленного пулемета или бронированных автомобилей противника».

Поэтому он разработал эскизный проект пушечной машины в двух вариантах - с 47-мм морским орудием Гочкиса и 37-мм автоматической пушкой Максима-Норденфельда.

Но из-за недостатка времени и отсутствия необходимого шасси к моменту убытия бронемашин на фронт была готова только одна пушечная машина, изготовленная на шасси 5-тонного 45-сильного грузовика немецкой фирмы «Маннесманн-Мулаг» (Mannesmann-Mulag), из числа пяти, закупленных в 1913 году.

Этот бронеавтомобиль имел полностью бронированной только кабину, в которой помимо шофера находился пулеметчик, при этом пулемет мог вести огонь только вперед по ходу машины. Основное вооружение - 47-мм морская пушка Гочкиса на тумбе, устанавливалась за коробчатым щитом большого размера в кузове грузовика. Там же находился еще один пулемет Максима, который мог переставляться с борта на борт и вести огонь через боковые амбразуры. Броневик получился довольно тяжелым (около 8 т) и неповоротливым, но с мощным вооружением. Экипаж «Маннесманна» составлял 8 человек, толщина брони 3-5 мм.

Кроме того, две 37-мм автоматические пушки Максима-Норденфельда установили на 3-тонные грузовики «Бенц» и «Олдейс» (Alldays), не забронированные из-за недостатка времени (любопытно, что машины передали в роту из Петербургского отделения Государственного банка).


Создатель первой в России автоброневой части Александр Николаевич Добржанский. На фото 1917 года он в звании генерал-майора (РГАКФД)


Одновременно с изготовлением броневых автомобилей полковник Добржанский занимался формированием первой в мире автоброневой части, которая получила официальное наименование 1-я автомобильная пулеметная рота. 31 августа 1914 года в Военный совет был направлен проект штатов нового подразделения. В этом документе говорилось следующее:

«Частые эпизоды из происходящих ныне боев, как на Французском, так и на нашем фронте, выяснили значительную боевую силу пулеметов, установленных на автомобилях и защищенных более-менее толстой броней. Между прочим, таких установок в нашей армии не имеется вовсе. Военный Министр признал спешную необходимость в организации соответствующих частей, почему и представляется на рассмотрение Военного Совета проект организации 1-й автомобильной пулеметной роты.

...Всем этим требованиям относительно пулеметных установок в значительной степени удовлетворяет предложение одного из офицеров нашей армии, а именно — установить пулеметы с круговым обстрелом на бронированных легких автомобилях. На каждом из них предполагается разместить по три пулемета, а из личного состава шофера, офицера и трех пулеметчиков. Два бронированных автомобиля составляют автомобильный пулеметный взвод.

Для осуществления правильной работы такого взвода на Театре военных действий, он обеспечивается следующим образом:

а), на один броневик - один легковой автомобиль и один мотоцикл;

б), на пулеметный взвод - один грузовой автомобиль с полевой мастерской и запасом бензина».

На этот документ была наложена следующая резолюция: «Сформировать по упомянутым штатам: по № 1 -управление 1-й автопулеметной роты и 1, 2, 3, 4-й пулеметные автомобильные взвода и содержать эти части на все время текущей войны».


8 сентября 1914 года Высочайшим приказом штат № 14 пулеметного автомобильного взвода был утвержден.

23 сентября 1914 года, когда заканчивались работы по бронированию пушечного «Маннесманна», командир 1-й автопулеметной роты полковник Добржанский (назначен на эту должность Высочайшим приказом от 22 сентября) направил военному министру следующее письмо:

«Предлагаю при сем проект штатов формирования при 1-й автопулеметной роте 5-го пушечного взвода, ходатайствую об его утверждении. Ввиду того, что пушки морского образца, состав артиллеристов командирован мне на время войны Морским Ведомством с отпуском содержания по морским штатам.

Штат пушечного взвода предлагается следующий:
Бронеавтомобили грузовые - 3 (по 20000 рублей);
Грузовые автомобили 3-тонные - 2;
Легковые автомобили - 3;
Мотоциклы — 2».


Предлагаемый штат, получивший № 15, утвердили 29 сентября. Для обслуживания артсистем «морского образца» в состав 1-й автопулеметной роты включили 10 унтер-офицеров, комендоров и минеров флота, вошедших в состав 5-го взвода. Командиром последнего назначили призванного из запаса штабс-капитана А. Миклашевского, который в прошлом был морским офицером.

Таким образом, в своем окончательном виде 1-я автомобильная пулеметная рота включала в себя управление (1 грузовой, 2 легковых автомобиля и 4 мотоцикла), 1, 2, 3, 4-го автомобильных пулеметных и 5-го автомобильного пушечного взводов, и насчитывала 15 офицеров, 150 унтер-офицеров и рядовых, 8 броневых пулеметных, 1 броневой и 2 небронированных пушечных автомобиля, 17 легковых машин, 5 1,5-тонных и 2 3-тонных грузовика, а также 14 мотоциклов. Все броневые «Руссо-Балты» получили бортовые номера № 1 по № 8, «Маннес-манн» - № 1п (пушечный), а небронированные - № 2п и Зп. Для удобства управления и отчетности в самом начале боев командир 1-й автопулеметной роты ввел сплошную нумерацию боевых машин, при этом «Маннесманн», «Бенц» и «Олдейс» получили №9, 10 и 11 соответственно.

12 октября 1914 года 1-ю автопулеметную роту осмотрел в Царском Селе император Николай II, а 19 октября, после «напутственного молебствия» на Семеновском плацу в Петрограде рота отправилась на фронт.


«Руссо-Балты» 1-й автопулеметной роты на дороге в районе Прасныша. Весна 1915 года (РГАКФД)



Солдаты и офицеры 1-й автопулеметной роты во время напутственного молебна. Семеновский плац, 19 октября 1914 года. В центре виден бронированный «Маннесманн-Мулаг» (фото Л. Буллы, АСКМ)



1-я автопулеметной роты во время напутственного молебна. Семеновский плац, 19 октября 1914 года. Хорошо видны бронемашины «Руссо-Балт» (фото Л. Буллы, АСКМ)


Свой первый бой 1-я автопулеметная рота провела за город Стрыков 9 ноября 1914 года. Полковник А. Добржанский писал об этом следующее:

«9 ноября 1914 года с рассветом отряд полковника Максимовича начал наступать на город Стрыков. 1-я автомобильная пулеметная рота... полным ходом въехала по шоссе в город до площади, обстреляла дома, укрывавшие неприятеля, и содействовала, разбившись по улицам, 9-му и 12-му Туркестанским полкам овладеть городом.

10 ноября взводы пересекли город, выдвинулись на Згержское шоссе, обстреляли в полуфланг неприятельские окопы, подготовив огнем атаку стрелкам; по взятии их стрелками в штыки, перенесли огонь по роще влево от шоссе, выбили оттуда укреплявшегося там противника.

В это время пушечный взвод, взяв во фланг выбитого противника, вместе со стрелками, не допустил его скопиться в опорном пункте - кирпичном заводе у Згерж-ского шоссе. В количестве около двух рот неприятель залег в окопах левее дороги, но был весь уничтожен огнем автомобильной пушки. Вечером взводы и пушка были выдвинуты для поддержки огнем с шоссе атаки завода стрелками, который и был взят ночной атакой в штыки».


В ходе боя «Маннесманн» с 47-мм пушкой застрял в грязи и заглох в нескольких десятках метров от передовых позиций противника. Попав под огонь немецких пулеметов, бивших с костела села Здунская Воля, экипаж покинул машину. Находившийся неподалеку командир 5-й автороты штабс-капитан Бажанов (тот самый, который изготовил броневик SPA в августе 1914 года) вместе с морским унтер-офицером Багаевым пробрались к машине. Бажанов занялся мотором, а Багаев «повернул броневую гигантскую пушечную громаду пушкой к немцам и, открыв огонь, сбил пулеметы немцев с колокольни». После этого огнем орудия и пулемета броневик поддержал атаку нашей пехоты, которая через час заняла Здун-скую Волю. За это Бажанова представили к ордену Св. Георгия 4-й степени, а Багаев получил Георгиевский крест 4-й степени.

Ранним утром 21 ноября 1914 года 4-й взвод штабс-капитана П. Гурдова вместе с небронированным «Олдей-сом» получил приказание прикрыть фланг 68-го пехотного полка 19-го армейского корпуса, который пытались обойти немцы:

«Прибыв в Пабьянипе, командир 4-го взвода бронированных автомобилей, явившись к командиру 19-го корпуса, получил в 3 часа ночи приказание выкатить по Ласскому шоссе, так как обнаружено было стремление немцев нажать на левый фланг нашего расположения. Автомобили подкатили в момент, когда левый фланг Бутырского полка дрогнул и подался назад. Немцы подступили вплотную к шоссе. В это время штабс-капитан Гурдов врезался в наступавшие густые цепи и открыл огонь на два фаса из четырех пулеметов с расстояния 100-150 шагов. Немцы не выдержали, прекратили наступление и залегли. Со столь близкого расстояния пули решетили броню. Все люди и штабс-капитан Гурдов ранены. Обе машины выведены из строя. Четыре пулемета подбиты. Отстреливаясь оставшимися двумя пулеметами, штабс-капитан Гурдов в 7 ч. 30 мин. утра, с помощью раненых пулеметчиков, на руках откатил обе машины до наших цепей, откуда они были уже отбуксированы».



Бронированный «Руссо-Балт» №7, подбитый в бою 12 февраля 1915 года у Добржанково. На этой машине погиб штабс-капитан П. Гурдов (АСКМ)


В ходе боя огнем 37-мм автоматической пушки было разбито несколько домов, в которых засели немцы, а также «взорвала передок, выезжавшей на позиции батареи противника».

Примерно в 8.00 на помощь Гурдову подошел 2-й взвод штабс-капитана Б. Шулькевича с небронированным «Бенцом», и в результате примерно к 10.30 немецкие части отступили. В ходе этого боя русским броневикам удалось предотвратить охват противником 19-го армейского корпуса. За этот бой штабс-капитан Гурдов был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени, став первым его кавалером в роте, а все экипажи машин его взвода -Георгиевскими крестами и медалями. Вскоре командование роты получило телеграмму из Ставки за подписью императора Николая II:
«Радуюсь и благодарю за доблестную службу».


Вся рота прикрывала отход 2-й армии от Лодзи и ушла последней из города 24 ноября утром, по разным дорогам.

4 декабря 1914 года, прикрывая отступление 6-го армейского корпуса, четыре бронеавтомобиля задержались в Ловече, пропустили последние наши части и, дав им отойти, вступили в перестрелку с наступающими немцами. Днем броневики ушли из города, взорвав все пять мостов у Ловеча через Взуру, чем дали возможность 6-му корпусу занять удобную оборонительную позицию.

Первые же бои выявили сильную перегрузку шасси «Руссо-Балтов». Поэтому пришлось дополнительно укреплять подвеску, что было проведено в Варшавских мастерских в начале декабря 1914 года. По распоряжению полковника Добржанского рессоры усиливались «одним толстым листом-накладкой на ось». Кроме этого, все рессоры были «еще больше выгнуты, так как слишком сдали». Принятые меры не сильно помогали -для легкового шасси, рассчитанного на шесть человек, бронекорпус с вооружением и различными запасами был тяжеловат.

Ноябрьские бои показали высокую эффективность 37-мм автоматических пушек Максима-Норденфельда, даже несмотря на то, что они стояли на небронированных грузовиках «Бенц» и «Олдайс». Вот что писал 8 декабря 1914 года об одном из таких боев полковник Добржанский в своем докладе начальнику штаба 1-й армии:

«Только что вернулся со скорострельной пушкой командир 5-го взвода штабс-капитан Миклашевский (речь идет о бое вечером 7 декабря. — Прим. автора). Во исполнение телеграммы № 1785, получив от меня инструкции, столкнулся он с неприятелем, окопавшимся в версте от с. Гулин по Болимовскому шоссе. Подойдя к окопам с пушкой на 1500 шагов (1050 м), штабс-капитан Миклашевский открыл огонь по окопам, приютившись у стены сгоревшей хаты, под сильным ружейным огнем. Напрасно искал его луч немецкого прожектора. Израсходовав все свои патроны (800) на отражение двух отбитых атак противника, штабс-капитан Миклашевский вернулся к перекрестку Папротня. Раненых нет. Докладываю, что штабс-капитан Миклашевский работал пушкою, в открытую поставленной на платформе грузовика».



Перевозка поврежденного «Руссо-Балта» грузовиком, впереди виден бронированный «Маннесманн-Мулаг» с 37-мм пушкой. Весна 1915 года (ЦГАКФД СПБ)


Эксплуатация «Маннесманна» показала, что машина очень тяжела, неповоротлива, а фугасное действие 47-мм снаряда уступало автоматическому «Норденфельду». Менее чем через месяц боев броневик вышел из строя, его отправили в тыл для ремонта, где и разбронировали.

В начале 1915 года на Ижорском заводе началось изготовление еще четырех пушечных бронеавтомобилей для 1-ой автопулеметной роты. По схеме бронировки они были похожи на «Маннесманн» с 47-мм орудием, но в базы для них использовались более легкие грузовики: два 3-тонных «Паккарда» с двигателем мощностью 32 л.с. и два 3-тонных «Маннесманна» с двигателем в 42 л.с. Вооружение каждого из них состояло из 37-мм автоматической пушки Максима-Норденфельда, «бьющей на 3 и 3/4 версты и выпускавшей 50 разрывных снарядов в минуту» и установленной за коробчатым щитом большого размера. Кроме того, имелся один пулемет Максима для самообороны в ближнем бою. Он не имел специальной установки и мог вести огонь из кузова или через открытый смотровой люк кабины. Броня толщиной 4 мм прикрывала борта грузовой платформы «в пол роста», а кабина бронировалась полностью. Экипаж машины состоял из семи человек - командира, водителя с помощником и четырех артиллеристов, возимый боекомплект - 1200 снарядов, 8000 патронов и 3 пуда (48 килограммов) тротила, боевая масса составляла 360 пудов (5760 кг).

Два «Паккарда» и «Маннесманн» прибыли в состав 1-й автопулеметной роты к 22 марта 1915 года, а последний «Маннесманн» - в начале апреля. После получения этих машин 5-й пушечный взвод расформировали, а новые броневики распределили по взводам: в 1 и 4 - «Маннесманны» (получили № 10 и 40), а во 2 и 3-й - «Паккарды» (№ 20 и 30). А пока новые бронемашины не пришли, 1-я автопулеметная рота продолжала свою героическую боевую работу, при этом демонстрируя чудеса героизма.

3 февраля 1915 года командир 2-го взвода штабс-капитана Шулькевич получил от командира 8-й кавалерийской дивизии генерала Красовского задачу - двинуться по направлению на Бельск со 2 и 3-м взводами и, встретив немцев, «угрожавших с этого направления нашему левому флангу, задержать их продвижение».


Броневик «Маннесманн-Мулаг» с 47-мм пушкой Гочкиса на улице Лодзи. 1914 год (АСКМ)


Получив это приказание четыре «Руссо-Балта» двинулись вперед: первым 2-й взвод, за ним 3-й. Подъехав к деревне Гослице, броневики столкнулись с тремя наступающими колоннами немецкой пехоты: одна выходила из деревни, а две шли по сторонам шоссе. Всего у противника было около трех батальонов. Из рапорта штабс-капитана Шулькевича:

«Воспользовавшись тем, что немцы нас поздно заметили, удалось переднему (2-му) взводу въехать между боками колонн, выдвинутых от средней уступами вперед. 3-й взвод тоже подошел очень близко.

Остановившись, я открыл огонь из пяти пулеметов моего взвода по всем трем колоннам. 3-й взвод открыл огонь по боковым колоннам, так как среднюю закрывал мой взвод, стоящий впереди. Немцы открыли убийственный ружейный огонь, к которому скоро присоединилась артиллерия, засыпая разрывными пулями все автомобили. Наш неожиданный и меткий огонь вызвал у противника, помимо больших потерь, сначала замешательство, а затем беспорядочное отступление. Огонь пехоты стал стихать, зато артиллерия пристрелялась — надо было переменить позицию, для чего необходимо было повернуть кругом на узком шоссе с очень вязкими обочинами (была оттепель).

Начали поворачивать по одной машине во взводах, продолжая огонь из других. Машины вязли в обочинах, пришлось вылезти и на руках выкатывать их, чем, конечно, воспользовались немцы и усилили огонь...

Выташив первую машину, я продолжил огонь, но прислуга второй машины не могла ее выкатить. Пришлось прекратить огонь из первой и вылезти на помощь второй. В это время был убит наводчик Терещенко, ранен двумя пулями наводчик Писарев и двумя наводчик Бредис, контужен шофер Мазевский, остальные получили ссадины от осколков разрывных пуль. Все усилия казались напрасными, так как машина не поддавалась, а число работников уменьшалось. Хотел взять на помощь из 3-го взвода, но они были настолько сзади, что пока бы дошли, их могли перестрелять... Послал рядового Бредис доложить штабс-капитану Дейбель (командиру 3-го взвода. -Прим. автора), прося подъехать на машине, но оказалось, что во время поворота у нее сгорел конус и она самостоятельно не передвигалась.

Несмотря на критическое положение, 2-й взвод стойко вынес все потери и продолжал самоотверженно выручать свою машину и, наконец, с невероятными усилиями, вытянул и повернул второй автомобиль. Немцы воспользовались затишьем огня и перешли в наступление но, повернув машины, 2-й взвод опять открыл сильный огонь. Немцы опять начали отходить, но положение наше все еще оставалось очень трудным: взводы были в 10-12 верстах впереди своих частей безо всякого прикрытия, из четырех машин - три почти не двигались самостоятельно, понеся значительные потери, прислуга была переутомлена невероятным напряжением.

Наконец стало ясно, что немцы, понеся огромные потери, отходят, и вновь не возобновят атаки. Их артиллерия стала стрелять по д. Гослице, очевидно боясь нашего преследования, но об этом не могло быть и мысли, так как автомобили надо было еще тащить на руках.

Начало темнеть. Вызвав для прикрытия нашего отряда целую машину под командой прапорщика Сливовско-го, отряд благополучно отошел к своим войскам, катя машины на руках».


В результате боя 2 и 3-му взводам удалось не только остановить и задержать обходившую левый фланг 8-й кавдивизии немецкую колонну, но и нанести ей тяжелые потери. Это подтверждалось тем, что к 16.00 следующего, 4 февраля, на указанном направлении наступления противника не было. Это позволило русским частям отойти без потерь и закрепиться на новой позиции.

За этот бой все нижние чины бронемашин получили Георгиевские кресты, подпоручик Душкин - орден Св. Владимира с мечами, командир 2-го взвода - орден Св. Георгия 4-й степени, а штабс-капитан Дейбель был награжден Георгиевским оружием.


Поврежденный «Руссо-Балт» на прицепе у грузовика. Весна 1915 года (ЦГАКФД СПБ)


11 февраля 1915 года отряд в составе четырех бронированных «Руссо-Балтов» и небронированного грузовика с 37-мм автоматической пушкой получил задачу обстрелять позиции немцев у д. Кмецы, обеспечив атаку 2-го Сибирского полка 1-й Сибирской пехотной дивизии. Установив прицелы по уровню еще засветло, броневики выдвинулись в сторону Кмецы. Огонь был открыт в 0.40, при этом «Руссо-Балты» выпустили по 1000 патронов каждый, а пушка - 300 снарядов в течение 10 минут. У немцев начался переполох, и вскоре они оставили окопы у Кмецы и отошли в северо-западном направлении. По словам местных жителей, их потери составили до 300 убитых и раненых.

12 февраля 1915 года 4 «Руссо-Балта» (1 и 4-й взводы) и 37-мм небронированная автопушка «Олдейс» были приданы 2-му Сибирскому стрелковому полку для поддержки атаки д. Добржанково. Оставив один броневик в резерве, отряд, отойдя от своей пехоты на 1,5 версты, выдвинулся почти вплотную к деревне, где был встречен ружейно-пулеметным огнем и шрапнелью двух орудий, стоявших слева от шоссе. Остановившись, бронеавтомобили открыли «убийственный огонь во фланг по окопам, а пушка стреляла поверх двух первых машин по взводу артиллерии противника». Одним из первых же немецких снарядов была пробита броня на головной машине и убит командир взвода штабс-капитан П. Гурдов. Автоматическая пушка, выпустив две ленты (100 снарядов), смела прислугу и разбила оба немецких орудия. Но к этому времени на грузовике осталось в живых всего два рядовых из семи человек прислуги. Несмотря на это, пушка перенесла огонь на немецкие окопы справа от шоссе и выпустила еще две ленты. В это время одна из пуль пробила бензобак грузовика с 37-мм орудием, он загорелся, а затем взорвались находившиеся в кузове снаряды (550 штук).

Несмотря ни на что, броневики продолжали бой, хотя их броня пробивалась со всех сторон (противник вел огонь с дистанции менее 100 м). Были ранены командир второго броневика поручик князь А. Вачнадзе и весь экипаж, разбиты два пулемета из трех, однако и немецкие окопы были завалены убитыми и ранеными.


Небронированный грузовик «Олдейс» с 37-мм автоматической пушкой в бою у деревни Добржанково 12 февраля 1915 года (рисунок неизвестного автора из коллекции С. Санеева)


Видя тяжелое положение своих товарищей, им на выручку двинулся командир находившегося в резерве «Руссо-Балта» штабс-капитан Б. Подгурский, который попросил и командира 2-го Сибирского полка двинуть пехоту вперед. Подойдя к месту боя, Подгурский вместе с единственным оставшимся на ходу бронеавтомобилем ворвались в Добржанково, расстреливая все на своем пути, и заняли два моста и не дали возможности противнику отойти. В результате частям 1-й Сибирской пехотной дивизии сдалось до 500 немцев.

В ходе этого боя погибли штабс-капитан Гурдов и шесть пулеметчиков, умер от ран один пулеметчик, ранены штабс-капитан Подгурский, поручик Вачнадзе и семь пулеметчиков. Все четыре броневика вышли из строя, были разбиты пулями и осколками 10 из 12 пулеметов, грузовик с автоматической пушкой сгорел и не подлежал восстановлению.

За этот бой штабс-капитана П. Гурдова посмертно произвели в капитаны, наградили Георгиевским оружием и орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», поручик А. Вачнадзе получил орден Св. Георгия 4-й степени, а штабс-капитан Б. Л. Подгурский - орден Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом. Были награждены Георгиевскими крестами и все экипажи боевых машин.

Направляя письмо семье погибшего капитана П. Гурдова, командир роты полковник Добржанский писал в нем: «...Сообщаю Вам, что дорогим для нашей части именем «Капитан Гурдов» мы назвали одну из боевых машин». Этим броневиком стал «Паккард» № 20 из состава 2-го взвода.

- Новые пушечные бронеавтомобили хорошо зарекомендовали себя в первых же боях. Так, 15 апреля 1915 года два «Паккарда» получили задачу уничтожить опорный путь противника у деревни Бромерж. При разведке выяснилось, что это сооружение «в форме люнета, силою на роту», обнесенное проволочными заграждениями. За опорным пунктом находилась большая скирда соломы, на которой немцы устроили наблюдательный пункт: «Царя над всей местностью, находясь в непосредственной близости к нашим окопам и в сравнительной безопасности от огня нашей артиллерии, лишенной возможности, благодаря отсутствию закрытых позиций, выдвинуться ближе трех верст к Бромержу этот наблюдательный опорный пункт держал весь гарнизон в течение двух месяцев в напряженном состоянии, днем и ночью обстреливая расположение полка и корректируя огонь своей артиллерии». Многочисленные попытки солдат 76-й пехотной дивизии сжечь скирду не дали результата, лишь привели к большим потерям.


Бронированный грузовик «Паккард» с 37-мм автоматической пушкой во дворе Ижорского завода. Февраль 1915 года (АСКМ)


Проведя разведку, в 3 часа ночи 18 апреля 1915 года два «Паккарда» встали на заранее выбранные позиции и открыли огонь по опорному пункту и месту расположения немецкой артиллерии:

«Весь бой пушек велся в расстоянии 400 саженей от противника. Пулеметный его огонь был почти моментально прекращен. Люнет разрушен, скирд сожжен, блиндаж с ручными бомбами взорван, гарнизон перебит. От жары сгорело даже проволочное заграждение.

Выпустив 850 снарядов по всему расположению неприятеля, где поднялся сильный переполох, и обстреляв разными прицелами его тыл, не вызвав в ответ ни одного орудийного выстрела, пушки в 4 часа ночи прибыли благополучно обратно в деревню Гора».


7-10 июля 1915 года, особенно в последний день, вся рота оставалась на левом берегу Нарева от Сероцка до Пултуска, прикрывая переправу частей 1 -го Туркестанского корпуса и 30-й пехотной дивизии огнем своих пушек и пулеметов - артиллерия этих частей была уже отведена в тыл. В этих боях особенно отличился «Паккард» № 20 «Капитан Гурдов».

10 июля на переправе у деревни Хмелево экипаж броневика, видя, что немцы наседают на наши отходящие части, под огнем немецкой артиллерии выехал за проволочные заграждения и огнем прямой наводкой, с дистанции 300-500 м отбил несколько немецких атак. Благодаря этому русские части на этом участке отошли без потерь.


Бронированный грузовик «Маннесманн-Мулаг» с 37-мм автоматической пушкой готовится к бою. 1916 год (ЦГМСИР)


Небезынтересно привести статью Бориса Горовского «Русское детище», опубликованную в газете «Новое время» 18 апреля 1915 года. Этот материал наглядно демонстрирует, как пресса того времени писала о бронечастях:

«В сообщениях Верховного Главнокомандования все чаще и чаше читаем мы о лихих действиях наших бронированных автомобилей. Еще не так давно слово «Бронированный автомобиль» было каким-то жупелом, ничего русскому человеку не говорящим. Первыми поняли это слово - и совершенно неожиданно для себя - немцы.

В начале войны по дорогам Восточной Пруссии носились, то тут, то там, какие-то чудовища, внося ужас и смерть в наши войска, с диким недоумением взиравшие на невиданное оружие. Но вот в один прекрасный вечер, когда немцы с гордыми криками победителей вступили в полуразрушенный пустой уже г. Стрыков, на двух крайних улицах появились какие-то странные силуэты с русским флагом, не испугавшиеся роя жужжавших по всем направлениям пуль. Что-то зловеще затрещало, и покатились сплошные первые ряды касок, за ними другие, третьи... А ужасные серые силуэты надвигались все ближе и ближе, жгучие свинцовые струи приникали все глубже в германские колонны. И уже в середине города послышалось русское «Ура!», мечты о теплом ночлеге во «взятом» городке сменились неожиданным желанием бежать, скрыться от взора этих ужасных силуэтов...

То было первое знакомство Германии с нашими бронированными автомобилями. Одновременно Гинденбург получил известия о появлении таких же русских чудовищ на самых разнообразных фронтах.

Минул Стрыков, прошли бои у Гловно, Сохачева, Лодзи, Ловеча, легли под тремя машинами капитана Гурдова в течение двух часов три с половиной немецких полка у Пабианиц - узнала броневые автомобили и наша армия. Сухие короткие телеграммы из Ставки Главнокомандующего вдруг во всей полноте дали русской публике картину страшной, всесокрушающей силы наших, русских блиндированных автомобилей.

Молодая, маленькая часть в своих боевых скрижалях за 4-5 месяцев успела записать такие безумной отваги и разрушения дела как под Пабианицами и Праснышем. Когда недавно, во время похорон героев-пулеметчиков один генерал увидел небольшой фронт, в котором большинство людей были с Георгиевскими крестами, он нашел для них лишь одно достойное приветствие: «Здорово, красавцы!»

Эти «красавцы» - все охотники, все русские люди, их стальные, мрачные машины - русские до последнего винта - их детища.

Настоящая война подняла занавес на мировой арене, обнаружилось много неведомых сил России. Пока этот занавес был опущен, мы привыкли ставить себе во всем девиз: «Все русское скверно». И вот, в одной из отраслей техники, в момент, когда никакая ошибка недопустима, когда малейший шаг есть вклад в результат кровавой войны народов, мы сумели оказаться на неожиданной высоте.

Когда два года назад полковник Д [обржанский]. говорил о проекте блиндированного автомобиля, вопрос этот не получил и тени серьезного освещения, не заслужил ни малейшей доли внимания. В то время на это смотрели лишь как на игрушку, случайно занявшую место на автомобильных выставках в ряду других машин. Но когда теперь явилась нужда в этой «игрушке», как в серьезном оружии, долженствующем нести всю ответственность за свои боевые действия, сказалась русская мощь - сразу отлетела в сторону вся канцелярщина и резко прозвучал девиз: «Сказано - сделано».

В один прекрасный день полковник Д. полетел по заводам и закипела работа. Быстро нашелся подходящий состав и офицеров, и нижних чинов, нашлось и желание, и умение.

Нашлись и русские автомобили, нашлась и у нас броня своего изготовления. В результате — перед отправлением на войну Петроград видел впервые на Марсовом поле маневрирование бронированных машин, в которых все -начиная от колес и кончая пулеметами - было наше, русское до последней заклепки.


Бронеавтомобиль «Паккард» 1-й автопулеметной роты «Капитан Гурдов» в бою. 1915 год (фото из коллекции М. Зимнего)


День и ночь работали под руководством полковника Д. наши офицеры и солдаты, без устали стучали молоты в руках русских рабочих, ковавших из русского материала невиданное, страшное оружие.

Пулеметчики говорят:
«Наша машина - это все. Мы работаем всегда одни. Наша стальная коробка прокладывает дорогу идущим за ней войскам в батареях вражеских пулеметов, в сотнях людей. Сдай машина, не выдержи броня, откажи пулеметы - и мы погибли, и те, кто идет за нами».


Понятно, что теперь, когда бронированные автомобили провели столько славных боев, их личный состав с безграничной любовью относиться к своим холодным движущимся крепостицам. В этой любви и благодарность за то, что машина не подвела, и гордость за ее русское происхождение».

1-я автопулеметная рота в течение почти всей войны не выходила из боев, за исключением трехмесячной передышки (с сентября по ноябрь 1915 года), вызванной ремонтом машин на Коломенском машиностроительном заводе. Однако с наступлением позиционной войны снизилась и активность использования броневиков. Поэтому таких ярких боевых эпизодов, как в 1914 - первой половине 1915 года, в истории первой русской бронечасти уже не было. Тем не менее, деятельный полковник Добржанский не мог сидеть без дела — он достал еще две 37-мм пушки Максима-Норденфельда на колесных лафетах, которые перевозились в кузове грузовика. Вместе со специально сформированным пешим взводом эти орудия использовались в боевых порядках нашей пехоты.

В сентябре 1916 года рота, переформированная в 1-й бронедивизион, поступила в распоряжение 42-го армейского корпуса, дислоцированного в Финляндии. Такая мера объяснялось слухами о возможной высадке там немецкого десанта. Помимо четырех отделений с «Руссо-Балтами», «паккарадами» и «маннесманнами», в состав дивизиона включили 33-е пулеметное автомобильное отделение с броневиками «Остин».

Летом 1917 года 1-й дивизион перевели в Петроград для подавления революционных выступлений, а в октябре, незадолго до переворота, отправили на фронт под Двинск, где в 1918 году часть его машин захватили немцы. Во всяком случае, на фото марта 1919 года на улицах Берлина можно увидеть оба «паккарда». Часть машин использовалась в боях Гражданской войны в составе бро-нечастей Красной Армии.


Бронеавтомобиль «Капитан Гурдов» в бою, 1915 год (рисунок неизвестного автора, из коллекции С. Санеева)


О героизме экипажей первых русских броневиков можно судить по следующему документу — «Выписка о количестве Георгиевских крестов и медалей, полученных нижними чинами 1-й автопулеметной роты за боевые подвиги в текущую кампанию» по состоянию на 1 марта 1916 года»:

Много награжденных было и среди офицеров 1-й автопулеметной роты (1-го дивизиона): двое стали кавалерами ордена Св. Георгия 4-й степени, один получил Георгиевское оружие, а трое (!) стали кавалерами и ордена Св. Георгия 4-й степени, и Георгиевского оружия (всего за службу в бронечастях дважды награжденных Георгиевскими наградами офицеров было восемь человек).





Бронеавтомобиль, изготовленный Ижорским заводом для Кавказской туземной конной дивизии. 1916 год (фото из журнала «Нива»)


Довольно интересна история награждения полковника А. А. Добржанского. За бой 21 ноября 1914 года у Пабиа-ниц командование 2-й армии представило его к награждению орденом Св. Георгия 4-й степени и направило документы в Георгиевскую Думу в Петрограде.

27 ноября 1914 года 1-я автопулеметная рота перешла из 2-й в состав 1-й армии, а за бои 7—10 июля 1915 года у Пултуска полковник Добржанский вновь представляется к ордену Св. Георгия. Однако так как уже одно представление на него имелось, за эти бои он получил Георгиевское оружие. За уничтожение опорного пункта немцев у деревни Бромерж Добржанского представили к званию генерал-майора, но заменили это мечами и бантом к уже имеющемуся ордену Св. Владимира 4-й степени:

«Наконец 4 апреля сего 1916 года 2-я армия запросила, какие награды имеет полковник Добржанский за текущую кампанию, ибо Командование армии разрешило ввиду повторного представления к Георгиевскому оружию заменить ему Георгиевскую награду чином генерал-майора, направив представление в штаб Западного фронта.

13 же сего июня было получено извещение, что Главнокомандующий Западного фронта заменил эту столь ожидаемую с 21 ноября 1914 года награду, уже замененную два раза - мечами к уже имеющемуся ордену Св. Станислава 2-й степени».


Для окончательного разрешения возникшей проблемы штабом армии был направлен рапорт с изложением дела в Походную канцелярию Его Императорского Величества, но и здесь дело затянулось. Тем не менее, Николай II рассмотрел поступивший на его имя рапорт о заслугах полковника Добржанского в феврале 1917 года, и наложил на него следующую резолюцию:

«Желаю принять полковника Добржанского завтра, 21 февраля, и лично наградить орденом Св. Георгия 4-й степени в 11 часов».


Таким образом, Александр Добржанский видимо был последним, кто получил орден Св. Георгия из рук последнего российского императора. После этого награждения он был произведен в генерал-майоры. Сведениями о дальнейшей судьбе этого русского офицера автор не располагает, известно только, что он умер в Париже 15 ноября 1937 года.


Бронеавтомобиль, построенный Ижорским заводом для 1-й пулеметной роты в 1915 году. Машина была захвачена немцами, на фото она экспонат выставки трофеев в берлинском зоопарке. 1918 год (фото из архива Я. Магнуского)


Братья «Руссо-Балтов»

Помимо бронеавтомобилей «Руссо-Балт» роты Добржанского, в составе Русской Армии имелись пулеметные броневики, конструктивно им подобные. Так, 17 октября 1914 года полковник Каменский сообщал в Главное управление Генерального Штаба:

«Государю-императору благоугодно было пожаловать Кавказской Туземной конной дивизии* один грузовик, с тем, чтобы он был покрыт броней и оборудован для установки на нем 3-х пулеметов.

Ввиду изложенного, прошу спешного распоряжения об отпуске командиру 1-й автопулеметной роты полковнику Добржанскому трех пулеметов (двух тяжелых и одного облегченного) для установки их на вышеупомянутом автомобиле».


Машину построили в конце 1914 года на Ижорском заводе, конструктивно она была подобна «Руссо-Балтам». Ее фото было напечатано в журнале «Нива» за 1916 год. Никакими подробными данными об этом броневике автор не располагает.

Еще одну бронемашину подобной конструкции Ижор-ский завод построил для 1-й мотоциклетной роты в 1915 году. Этот броневик использовался еще в ходе Гражданской войны.

И, наконец, два бронеавтомобиля изготовили для 1-й пулеметной роты (не путать с 1-й автопулеметной) на Ижорском заводе в том же 1915 году. В отчете этого предприятия они проходят как «легковые автомобили под пулемет». В отличие от предыдущих машин, они имели по одной вращающейся пулеметной башне в задней части с углом обстрела около 270 градусов. Оба броневика попали в руки немцев (один из них был захвачен в 1916 году в боях под Вильной и экспонировался на выставке трофеев в Берлинском зоопарке), и в 19181919 годах использовались в боях во время революции в Германии. Одна из машин входила в состав команды «Kokampf», состоящей из трофейных русских броневиков, и называлась «Lotta». По некоторым данным, броневик был изготовлен на шасси «Гуссо-Балт». По другим данным, на машине был установлен 40-сильный двигатель «Гочкис».

Кавказская Туземная конная дивизия - кавалерийская дивизия, сформированная по Высочайшему указу Николая II от 23 августа 1914 года из горцев Северного Кавказа. Состояла из шести полков - Кабардинского, 2-го Дагестанского, Чеченского, Татарского, Черкесского и Ингушского, сведенных в три бригады. Командиром дивизии после сформирования назначили Великого князя Михаила Александровича. В советской печати более известна как «Дикая дивизия».



Бронемашина Ижорского завода, изготовленная для 1-й мотоциклетной роты. Фото сделано в 1919 году (АСКМ)


Закупочная комиссия

С началом Первой мировой войны перед военным ведомством России встала острая проблема - снабжение армии автотранспортом. Дело в том, что к августу 1914 года в Русской Армии имелось всего 711 автомобилей (418 грузовых, 239 легковых и 34 специальных - санитарные, цистерны, ремонтные мастерские), чего, естественно, оказалось смехотворно мало для вооруженных сил. Решить проблему за счет внутренних ресурсов не представлялось возможным, так как в России имелось единственное предприятие, которое занималось выпуском автомобилей - Русско-Балтийский вагонный завод (РБВЗ), объемы производства которого были весьма скромными (в 1913 году здесь было изготовлено всего 127 машин). Кроме того, РБВЗ изготавливал только легковые автомобили, а фронту требовались грузовики, автоцистерны, автомастерские и многое другое.

Для решения данной проблемы по распоряжению военного министра в конце августа 1914 года была образована специальная закупочная комиссия во главе с командиром Запасной автомобильной роты полковником Секретевым. В сентябре она отправилась в Англию с задачей приобретения автомобилей для нужд Русской Армии. Помимо грузовых, легковых и специальных машин предполагалось приобрести и броневики. Перед отъездом члены комиссии совместно с офицерами Главного военно-технического управления (ГВТУ) Генерального штаба разработали тактико-технические требования к броневым автомобилям. Одним из самых главных условий считалось наличие на закупаемых образцах «горизонтального бронирования» (то есть крыши) - таким образом, русские офицеры первыми из всех воюющих сторон выступили за полностью бронированную боевую машину. Кроме того, приобретаемые бронеавтомобили должны были иметь вооружение из двух пулеметов, установленных в двух вращающихся независимо друг от друга башнях, что должно было обеспечить ведение огня «по двум независимым целям».

К моменту прибытия в Англию ничего подобного ни здесь, ни во Франции не было: в сентябре 1914 года на Западном фронте действовало большое количество самых разных броневиков, имевших частичное или даже полное бронирование, но ни один из них не отвечал русским требованиям. Лишь в ходе переговоров о закупке грузовиков с английской фирмой «Остин» (Austin Motor Co. Ltd.), ее руководство согласилось принять заказ на изготовление броневых автомобилей по русским требованиям. В последних числах сентября 1914 года с этой фирмой был заключен договор на изготовление 48 бронированных автомобилей со сроками поставки к ноябрю того же года, а также на поставку 3-тонных грузовиков и автоцистерн на их шасси. Кроме того, 2 октября в Лондоне закупочная комиссия приобрела один броневик на шасси «Изотта-Фраскини» у владельца фирмы «Джар-рот» (Charles Jarrott and Letts Co) известного в то время автогонщика Чарльза Джаррота.

Главное военно-техническое управление создали в 1913 году при переименовании ранее существовавшего Главного инженерного управления. В начале 1914 года ГВТУ реорганизовали, после чего в его составе имелось четыре отдела и два комитета. Четвертый отдел (технический) включал в себя отделения воздухоплавательное, автомобильное, железнодорожное и саперное. Именно он и занимался бронеавтомобилями.



Пункт разгрузки прибывших из Англии автомобилей в Архангельске. Декабрь 1914 года (АСКМ)


Во время визита во Францию комиссия Секретева 20 октября заключила с фирмой «Рено» договор на поставку 40 бронированных автомобилей, правда, не по русским требованиям, а «типа, принятого во французской армии»: они не имели крыши и вооружались 8-мм пулеметом Гоч-киса за щитом. Кстати сказать, все броневики поставлялись без вооружения, которое должно было устанавливаться в России.

Саким образом, до конца 1914 года российское правительство заказало за границей 89 броневых машин трех разных марок, из которых только 48 отвечали требованиям ГВТУ. Все эти броневики доставили в Россию в ноябре 1914 - апреле 1915 года. Такие долгие сроки объяснялись тем, что «Рено», в отличие от «остинов», отгружались в разобранном виде - шасси отдельно, броня отдельно.

Следует сказать, что помимо броневых, закупочная комиссия заказала 1422 различных автомобиля, среди которых были 5-тонные грузовики «Гарфорд», автомобильные мастерские «Непир», автоцистерны «Остин», а также мотоциклы.


Начальник Военной автомобильной школы генерал-майор П. А. Секретев, 1915 год (АСКМ)



Бронеавтомобиль «Изотта-Фраскини», закупленный комиссией Секретева. Впоследствии машина была перебронирована по проекту штабс-капитана Мгеброва (фото из журнала «Нива»)
Автор: Максим Коломиец, "Русские броневики в бою. Бронечасти Первой мировой"

 

Русские броневики (Часть 3) Организация и формирование автобронечастей
3 марта 2014
Получив от генерала Секретева телеграмму о закупке в Англии 48 бронемашин «Остин» (в документах именовались машинами 1-й заготовки или 1-й серии), автомобильное отделение Главного военно-технического управления Главного управления Генерального Штаба (ГУГШ) совместно с представителями Военной автошколы и Офицерской стрелковой школы приступили к разработке штата для формирования автоброневых частей. В начале декабря 1914 года был Высочайше утвержден штат № 19 автомобильного пулеметного взвода, который включал в себя три пулеметных бронеавтомобиля «Остин», четыре легковых автомобиля, один 3-тонный грузовик, автомастерскую, автоцистерну и четыре мотоцикла, из них один с коляской. При этом каждому броневику придавалось по одному легковому автомобилю и мотоциклу без коляски для обслуживания. Личный состав взвода включал четырех офицеров (по штату командир - штабс-капитан, и три младших офицера - подпоручики) и 46 унтер-офицеров и рядовых.

Особенностью автоброневых частей Русской Армии было то, что с самого начала их создания в них имелся большой процент добровольцев, причем не только офицеров, но и унтер-офицеров. Среди последних был высок процент сверхсрочнослужащих и вольноопределяющихся из высококвалифицированных рабочих-слесарей и механиков. В целом, подавляющее большинство служивших в бронечастях составляли грамотные люди, быстро осваивавшие новую боевую технику, использование которой требовало технической подготовки и инициативы. При назначении в автопулеметные взвода отбирались наиболее подготовленные артиллеристы, пулеметчики и шоферы. Среди офицеров бронечастей был большой процент людей из артиллерийских и гвардейских частей, а также прапорщиков военного времени, имевших высшее техническое образование или работавших до войны инженерами. Все это привело к тому, что уже в середине 1915 года автоброневые части стали своего рода армейской элитой. Этому способствовало и активное использование броневиков в боях, и высокий процент награжденных среди личного состава. Поэтому броневые части в большинстве своем остались верны присяге и не поддавались агитации различными партиями в 1917 году.


Офицеры и солдаты 15-го автопулеметного взвода перед отправкой на фронт. Офицерская стрелковая школа, март 1915 года (ВИМАИВВС)



Для автоброневых частей ввели кожаный комплект обмундирования (кожаные штаны и куртка) и довольно оригинальное кепи с козырьком - впервые так были экипированы бойцы 1-й автопулеметной роты. Причем последняя использовала для шифровки на погонах две эмблемы - автомобильную и пулеметную, а в 1915 году приказом по Военному ведомству № 328 вводится специальная эмблема автопулеметных частей. Она представляла собой совмещенную символику автомобильных и пулеметных частей. Эмблема носилась на погонах и изготавливалась их белого или желтого металла, а также встречается нанесенная краской через трафарет.

Формирование первых автопулеметных взводов началось сразу же после прибытия из заграницы броневых и вспомогательных машин. К 20 декабря 1914 года было готово восемь взводов (с №5 по 12-й), которые на следующий день убыли на фронт. Легковые машины в составе этих частей были самых разных марок («Бенц», «Пирс-Арроу», «Локомобиль», «Паккард», «Форд» и другие), мотоциклы «Гумберт» и «Энфильд», грузовики «Уайт», мастерские «Непир», цистерны «Остин». Вся техника, поступавшая на укомплектование взводов, была новая, закупленная комиссией полковника Секретева. Исключение составляли легковые автомобили, поступавшие из Запасной автомобильной роты. Формированием первых автопулеметных взводов занималась Офицерская стрелковая школа в Ораниенбауме и Военная автошкола в Петрограде.

Боевые действия 1-й автопулеметной роты и первых автопулеметных взводов показали необходимость в пушечном броневике для поддержки пулеметных машин. Поэтому в марте 1915 года был утвержден штат № 20, по которому число пулеметных броневиков во взводах уменьшалось до двух, а вместо третьего включалось пушечное отделение, состоящее из вооруженного 76-мм орудием бронеавтомобиля «Гарфорд» постройки Пути-ловского завода, а для улучшения снабжения боевых машин добавили еще три грузовика - два 1,5-2 тонных и один 3-тонный. Таким образом, по новому штату автопулеметный взвод включал в себя три броневика (два пулеметных и пушечный), четыре легковых автомобиля, два 3-тонных и два 1,5-2 тонных грузовика, автомастерскую, автоцистерну и четыре мотоцикла, из них один с коляской.


Бронированный грузовик «Берлие», изготовленный мастерскими Военной автошколы для учебных целей. Некоторое время эта машина использовалась для подготовки экипажей броневиков, Петроград, 1915 год (ЦГАКФД СПБ)



Автомастерская на шасси грузовика «Пирс-Арроу» в походном положении. 1916 год (АСКМ)



Мастерская «Пирс-Арроу» в рабочем положении. Снимок 1919 года (АСКМ)


По штату № 20 сформировали 35 взводов (№ 13-47), при этом 25 и 29-й имели нестандартную боевую матчасть (об этом будет рассказано в отдельных главах) а, начиная с 37-го взвода вместо «гарфордов» на вооружение пушечного отделения поступали бронемашины «Ланчестер» с 37-мм пушкой. Первые взводы с «остинами» (№5-12) также получили бронеавтомобили «Гарфорд» и дополнительные грузовики, при этом третья пулеметная машина из их состава не изымалась.

Для формирования автопулеметных взводов и снабжения их имуществом в начале марта 1915 года в Петрограде формируется Запасная автомобильная броневая рота, командиром которой назначили капитана Вячеслава Александровича Халецкого, а для решения вопросов разработки новых типов броневых машин в Военной автомобильной школе создается броневой отдел. Управление Запасной броневой роты разместилось в доме № 100 на Невском проспекте, гараж - на Инженерной улице в доме 11 (Михайловский манеж, ныне Зимний стадион), а мастерские по адресу Малая Дворянская улица, дом 19 (последние в документах именовались броневыми автомобильными мастерскими). Вплоть до своего расформирования в конце 1917 года эта часть играла наиболее значимую роль в формировании броневых частей Русской Армии и поддержании их в боеспособном состоянии. При роте была создана Броневая школа для подготовки шоферов и командного состава, а также склад технического броневого имущества. Мастерские роты вели ремонт поступающих с фронта поврежденных или вышедших из строя боевых и транспортных машин автопулеметных взводов. Кроме того, для этого привлекались тыловые автомастерские: Виленская, Брестская, Бердичевская, Полоцкая и Киевская, а также мастерские фронтов.

Обучение личного состава для автоброневых частей велась следующим образом. Артиллерийскую, пулеметную и стрелковую подготовку офицеры, унтер-офицеры и рядовые проходили на специальном курсе Офицерской стрелковой школы, автомобильной части обучались в Военной автошколе, после чего личный состав поступал в Броневую школу Запасной броневой роты. Здесь велась подготовка непосредственно по броневому делу и формирование частей, которое сопровождалось рядом показательных маневров и стрельбами на полигоне.

Следует сказать, что и Военная автомобильная, и Офицерская стрелковая школы занимались бронечастями довольно активно. Причем начальник последней, генерал-майор Филатов, оказался большим поклонником нового вида боевой техники. При этом он не только занимался обеспечением подготовки офицеров для бронечастей, но и спроектировал несколько типов броневых автомобилей, производство которых развернули на отечественных заводах.


Автоцистерна на шасси 1,5-тонного грузовика «Уайт» была наиболее распространенной машиной данного типа в Русской Армии. 1916 год. На заднем плане виден грузовик «Рено» (АСКМ)


Следует отметить, что с лета 1915 года все бронеавтомобили (за исключением «гарфордов») получали покрышки колес, наполненные так называемой автомассой. Этот состав, созданный немецким химиком Гуссом и доработанный специалистами Военной автошколы, закачивался в автомобильную шину вместо воздуха. Особенностью автомассы было то, что на воздухе она застывала и, следовательно, не боялась проколов. В случае пробоины шины этот состав вытекал и, затвердевая, ликвидировал отверстие.

Первые опытные образцы шин с автомассой изготовили в апреле 1915 года, но производство удалось наладить только в июле - августе. Для выпуска пуленепробиваемых покрышек при военной автошколе создали специальный шинный завод. К лету 1917 года пробег шин с автомассой на броневиках составлял не менее 6500 верст!

На приходивших из Англии «остинах» 1-й серии имелось два комплекта колес - обычные пневматики и боевые, с так называемыми буферными лентами. Последние представляли собой армированную тканью резиновую покрышку с «пупырышками», одеваемую на довольно массивные деревянные колеса. Недостатком этой конструкции являлось ограничение скорости броневика на шоссе — не более 30 км/ч (у шин с автомассой таких ограничений не было). Тем не менее, в Англии заказывали некоторое количество колес с буферной лентой вместе с броневиками. Для сравнения этой ленты с русскими пулестойкими шинами в начале января 1917 года провели автопробег Петроград - Москва - Петроград. В нем участвовало несколько автомобилей, оснащенных шинами с автомассой и буферными лентами, поставленными из Англии. В заключении о пробеге говорилось:

«Шины с автомассой дали результаты благоприятные, и хотя были повреждения наружных покрышек до холста, внутренние же каморы с автомассой остались в нормальном состоянии и автомасса наружу не вышла.

Шины же с буферными лентами начали разрушаться с трехсотой версты, и к 1000 верстам выступы значительно разрушились, и даже вывалился белый кусок ленты».


Рассмотрев результаты, комиссия ГВТУ 18 января 1917 года признала, что буферные ленты мало пригодны для эксплуатации, и их «следует впредь не заказывать».

Следует отметить, что шин с аналогичным наполнителем на тот момент не имелось ни в одной армии мира - русская автомасса не боялась пуль и осколков: шины сохраняли эластичность и работоспособность даже при пяти и более пробоинах.


Здание Офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме. Снимок сделан 1 июня 1914 года (АСКМ)


Весной 1915 года, когда заканчивалось формирование автопулеметных взводов из «остинов» 1-й серии (с 5-го по 23-й), встал вопрос о заказе дополнительного числа броневых машин для обеспечения новых броневых частей. А так как бронирование автомобилей на русских предприятиях требовало довольно большого времени и, главным образом, доставки из-за границы необходимых шасси, ГВТУ приняло решение разместить заказы за границей. В начале марта 1915 года Англо-Русскому правительственному комитету в Лондоне поручили заключение контрактов на изготовление бронеавтомобилей по русским проектам. Количество и сроки сдачи заказов можно увидеть в приводимой таблице.

В августе 1914 года в Лондоне была создана Англо-русская комиссия по снабжению - специальная организация для размещения русских военных заказов через английское правительство. В начале 1915 года комиссию переименовали в Англо-Русский правительственный комитет.


Следует сказать, что при подписании контрактов все фирмы получали задание на изготовление бронеавтомобилей по русским требованиям: полностью бронированных и с двумя пулеметными башнями. Общую схему бронировки разработали в Запасной броневой роте и броневом отделе Военной автошколы под руководством офицера школы штабс-капитана Миронова и передали всем фирмам при подписании договоров.

Как видно, из-за границы должно было поступить 236 броневиков до 1 декабря 1915 года. Однако реально прибыл всего 161 - североамериканская фирма «Мортон», которая с типичным для этой страны размахом обязалась изготовить 75 бронемашин, до августа 1915 года не представила ни одного образца, поэтому контракт с ней пришлось разорвать.

Остальные кампании также не очень спешили с выполнением заказов: несмотря на установленные сроки, первые бронеавтомобили прибыли в Россию только в июле — августе 1915 года, а основная масса машин в октябре - декабре.

Таблица. Сведения о заказах русским правительством броневых автомобилей за границей.

Фирма

Дата выдачи заказа

Количество машин

Сроки поставки в Россию

«Остин» (Austin Motor Со Ltd)

22 апреля 1915 года

50

1 — к 6 мая 1915 года; 20-к 14 мая 1915 года; 29 — к 14 июня 1915 года

«Шеффилд-Симплекс» (Sheffield-Simplex)

7 мая 1915 года

10

К 15 июня 1915 года

«Джаррот» на шасси «Джаррот» (Charls Jarrot and Letts)

9 июня 1915 года

10

К 15 августа 1915 года

«Остин» (Austin Motor Co Ltd)

Июль 1915 года

10

5 — к 5 октября 1915 года; 5 — к 15 октября 1915 года

«Шеффилд-Симплекс» (Sheffield-Simplex)

Июль 1915 года

15

Не позднее 15 ноября 1915 года

«Джаррот» на шасси «Фиат» (Charls Jarrot and Letts)

Август 1915 года

30

Еженедельно по 4 штуки ло 1 лекябпя 191 5 гола

Армиа- Мотор-Лориес»

(Army Motors Lorries of Wagons)

11 августа 1915 года

36

Еженедельно по 3—4 штуки до 15 ноября 1915 года

«Мортон» (Morton Co Ltd)

Апрель 1915 года

75

К 25 июня 1915 года

ВСЕГО

236



В конце 1914 года для рассмотрения проектов бронемашин, предлагаемых как отечественными конструкторами, так и различными иностранными фирмами, собирались технические комитеты ГВТУ, на которые приглашались представители Военной автошколы, Запасной броневой роты, Офицерской стрелковой школы, Главного артиллерийского управления и броневых частей. Председателем этого комитета был генерал-майор Свидзинский.

Учитывая большой объем доставляемых из-за границы различных броневиков, а также их изготовление на русских заводах, 22 ноября 1915 года по распоряжению военного министра создается специальная комиссия по приему броневых автомобилей. Сначала ее официальное наименование звучало так: «Комиссия, образованная по приказанию Военного Министра для освидетельствования прибывших и прибывающих бронированных автомобилей», а в начале 1916 года ее переименовали в «Комиссию по бронированным автомобилям» (в документах того времени еще встречается название «Броневая комиссия»). Она подчинялась непосредственно начальнику Главного военно-технического управления. Председателем комиссии назначили генерал-майора Свидзинского (в начале 1916 года его сменил на этом посту генерал-майор Филатов), а в ее состав вошли командир Запасной броневой роты капитан Халепкий, начальник Броневого отдела Военной автошколы капитан Бажанов, а также офицеры ГАУ, ГВТУ, ГУГШ, Запасной броневой автороты, Офицерской стрелковой школы и Военной автошколы - полковник Тернавский, штабс-капитаны Макарев-ский, Миронов, Неелов, Иванов, прапорщики Кириллов, Карпов и другие.

Задачей Комиссии являлась оценка качества закупаемых за границей и строившихся в России броневых машин, а также доработка их конструкций для действий на русском фронте. Кроме того, она провела большую работу по проектированию новых образцов броневых машин для изготовления на отечественных предприятиях, а также по улучшению организации бронечастей. Благодаря тесному контакту с другими военными ведомствами и организациями — Главным артиллерийским управлением, Военной автошколой, Запасной броневой авторотой и Офицерской стрелковой школой - а также, во многом тому, что в составе комиссии работали образованные и технически грамотные люди, большие патриоты своего дела, к осени 1917 года Русская Армия по числу броневых машин, их качеству, тактике боевого использования и организации превосходила своих противников - Германию,

Австро-Венгрию и Турцию. Лишь по количеству боевых машин Россия уступала Великобритании и Франции. Таким образом, Комиссия по бронеавтомобилям являлась прообразом Главного автобронетанкового управления нашей армии.

На фронте броневые автопулеметные взводы подчинялись генерал-квартирмейстрам армии или корпуса, а в боевом отношении придавались дивизиям или полкам. В результате, столь мелкая взводная организация и не совсем удачная система подчинения в Действующей Армии отрицательным образом сказывалась на действиях бронечастей. Уже к осени 1915 года стало ясно, что необходимо переходить к более крупным организационным формам, причем подобный опыт в Русской Армии уже имелся - 1-я автопулеметная рота. Кстати сказать, ее командир полковник Добржанский активно выступал за объединение бронеавтомобилей в более крупные соединения по опыту его подразделения, о чем неоднократно писал и в Ставку Главнокомандующего, и в Генеральный Штаб, и в Главное военно-техническое управление.

Видимо последним толчком для изменения организации бронечастей послужило применение броневиков во время так называемого Луцкого прорыва - наступления Юго-Западного фронта летом 1916 года. Несмотря на то, что бронеавтомобили действовали в ходе этой операции очень эффективно, оказывая существенную поддержку своим частям, выяснилось, что взводная организация не позволяет использовать боевые машины массированно.


«Зимний стадион» в Петербурге - бывший Михайловский манеж. В 1915-1917 годах здесь находился гараж Запасной броневой роты (дивизиона). Снимок сделан в 1999 году (АСКМ)


Приказом Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего от 7 июня 1916 года намечалось сформировать 12 броневых автомобильных дивизионов (по числу армий). При этом автопулеметные взводы переименовывались в отделения с сохранением прежней нумерации и включались в состав дивизионов. Предполагалось, что в каждом дивизионе, которые подчинялись непосредственно штабу армии, будет от 4 до 6 отделений, «по числу корпусов в армии».

Согласно объявленного в этом приказе штата и табеля, управление броневого автомобильного дивизиона включало 2 легковых автомобиля, один 3-тонный и один 1,5-2-тонный грузовики, автомастерскую, автоцистерну, 4 мотоцикла и 2 велосипеда. Личный состав управления состоял из четырех офицеров (командира, заведующего снабжением, старшего офицера и адъютанта), одного - двух военных чиновников (делопроизводителей) и 56 солдат и унтер-офицеров. Иногда в составе управления имелся еще один офицер или инженер, который занимал должность механика дивизиона.

При переименовании автопулеметных взводов в отделения их боевой состав (три бронемашины) оставался прежним, изменения касались лишь вспомогательной техники. Так, для улучшения снабжения броневых автомобилей число грузовиков в них увеличилось с двух до четырех - по одному на броневик плюс один на отделение. Кроме того, для сбережения запасов бензина и ресурса мотоциклов отделение получило два велосипеда - для связи и передачи приказаний. Отдельные автопулеметные отделения оставили только там, где из-за географических условий не имело смысла сводить их в дивизионы — на Кавказе. Всего было создано 12 дивизионов — 1, 2, 3, 4, 5, 7, 8, 9, 10, 11, 12 и Особой Армии (кроме того, существовал бронедивизион Особого назначения, имевший свою организацию, о чем будет рассказано ниже).


Офицеры бронечастей Русской Армии во время занятий в Офицерской стрелковой школе. 1916 год. На переднем плане видны пулеметы Кольта (АСКМ)


Формирование управлений дивизионов велось в Петрограде Запасной броневой ротой в период со 2 июля по начало августа 1916 года, после чего управления отправляли на фронт. Столь длительный срок формирования объяснялся как подбором кадров на должности командиров и офицеров дивизионов, так и недостатком автомобильного имущества, в особенности автоцистерн и автомастерских.

10 октября 1916 года приказом Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего Запасная броневая рота переформировывалась в Запасной броневой дивизион с сохранением прежних функций. Согласно нового табеля № 2, в его составе имелось восемь учебных бронемашин - по три в пушечном и пулеметном отделениях, и 2 в броневой школе, переименованной в школу шоферов бронемашин. Командиром дивизиона оставался капитан В. Халецкий.

15 ноября 1916 года в штат автопулеметного отделения внесли очередное изменение. Для более эффективного использования боевых машин в бою в его состав добавили еще один пулеметный броневик. Предполагалось, что эта машина станет запасной на случай ремонта одного из бронеавтомобилей. Правда, перевести все отделения на новый штат не представлялось возможным — для этого не хватало бронемашин. Тем не менее, в начале 1917 года некоторые бронечасти Западного и Юго-Западного фронта (18, 23, 46 и ряд других отделений) получили в свой состав четвертый броневик.

После Февральской революции 1917 года отлаженная система снабжения и формирования бронечастей русской армии стремительно стала разрушаться. Волна митингов и демонстраций захлестнула страну и армию, повсеместно начали создаваться различные советы, которые начали активно вмешиваться в различные военные вопросы и систему снабжения вооруженных сил. Например, 25 марта 1917 года председатель Комиссии по броневым автомобилям направил в ГВТУ следующее письмо:

«По имеющимся сведениям выяснилось, что находящиеся в Петрограде годные для фронта броневые автомобили, а именно: 6 только что прибывших из Англии «остинов» и 20 «Армстронг-Уитворт-Фиат», не могут быть высланы теперь из Петрограда вследствие отсутствия согласия на это совета рабочих депутатов, считающих необходимым держать эти машины в Петрограде против контрреволюции. Однако одновременно в Петрограде находится 35 непригодных для фронта машин «Шеффилд-Симплекс» и «Армиа-Мотор-Лориес», кои, казалось бы, с успехом могли бы послужить указанной выше цели. Сообщая изложенное, прошу соответственных спешных решений».



Солдаты и офицеры 19-го автопулеметного взвода у броневика «Пылкий». Юго-Западный фронт, Тарнополь, июль 1915 года. Бронезащита стволов пулеметов оригинальной формы установлена в России (РГАКФД)


Проблему удалось решить, правда, с большим трудом, и весной бронемашины начали отправлять в войска.

20-22 июня 1917 года в Петрограде прошел Всероссийский броневой автомобильный съезд представителей броневых частей фронта и Запасного броневого дивизиона. На нем приняли решение о расформировании Комиссии по бронеавтомобилям (прекратила работу с 22 июня), а также выбрали временный орган управления бронеча-стями - Всероссийский броневой исполнительный комитет (Всеброниском), председателем которого стал поручик Ганжумов. Одновременно съезд постановил разработать проект формирования самостоятельного Броневого отделения в составе ГВТУ (до создания отделения его функции выполнял Всеброниском).

Броневое отделение Главного военно-инженерного управления было организовано 30 сентября 1917 года, причем в его составе не было ни одной знакомой по работе в Комиссии по броневикам фамилии. Работа отделения продолжалась до его упразднения 20 декабря 1917 года, но ничего кардинального в деле развития броневых частей сделано не было.

Что касается броневых дивизионов, находящихся на фронте, то они просуществовали до начала 1918 года, когда в феврале - марте специально созданная ликвидационная комиссия Совета по управлению броневыми силами РСФСР провела их демобилизацию. Согласно итоговому документу, судьба броневых автомобильных дивизионов Русской Армии была следующей:

«1, 2, 3 и 4-й почти в целости достались немцам; 5-йбыл демобилизован полностью, 6-й тоже; 7 и 8-й дивизионы не демобилизовывались, так как машины их были взяты в Киеве украинцами; 9-й демобилизовал лишь управление; 10-й был захвачен польскими легионерами, 30-е отделение из его состава было разоружено в Казани, где выступило против Советской власти в дни октября, а жалкая часть его бежала к Каледину на Дон; 11-й дивизион из состава своего демобилизовал лишь 43-е и часть 47-го отделений, часть остальных - 34, 6 и 41-е - были захвачены под Дубно, в Кременце и Волочиске и украинизированы; 12-й был полностью демобилизован, а что касается дивизионов Особого назначения и Особой армии, то они были полностью украинизированы».


Броневики что называется «пошли по рукам» и активно использовались в боях разгорающейся на территории бывшей Российской Империи Гражданской войны, но это — уже другая история.


«Остины» 1-й серии 18-го автопулеметного взвода: «Ратный» и «Редкий». Юго-Западный фронт, Тарнополь, май 1915 года. На «Ратном» стоят шины с автомассой, на «Редком» английские грузоленты (РГАКФД)
Автор: Максим Коломиец, "Русские броневики в бою. Бронечасти Первой мировой"

 

"Мгебров-Рено" - бронеавтомобиль царской армии


В 1915 году Ижорский завод построил серию броневиков конструкции штабс-капитана В.А Мгеброва для царской армии. Базой для этих боевых машин послужили шасси трех типов легкового автомобиля "Рено", грузового автомобиля "Уайт" и грузовика "Изотта-Фраскини". Все бронеавтомобили "Мгебров-Рено" были построены по компоновочной схеме с передним расположением двигателя, передними управляющими колесами и задним ведущим мостом Но особый интерес представляла конструкция броневика на шасси французского автомобиля "Рено", у которого радиатор располагался позади двигателя. Это обстоятельство и учел В А. Мгебров, разработанный им бронекорпус отличался сильно скошенной передней частью, которая напоминала по форме острый клин.

Фото бронеавтомобиля "Мгебров-Рено"





Защищенность этой машины сильно возросла по сравнению с другими типами броневиков за счет продуманной конфигурации корпуса, установки бронелистов под значительными углами наклона и использования скругленных броневых деталей. Пуля, пробивавшая вертикальный броневой лист, рикошетировала от наклонных плоскостей броне-корпуса, изготовленного из листов катаной хромоникелевой стали толщиной от 4 до 7 мм которые приклепывались к каркасу из стального уголкового профиля закрепленному на раме шасси. В немалой степени выбор целесообразных углов наклона был обусловлен характерным для всех моделей "Рено" тех лет расположением радиатора позади двигателя.
В отделении управления, расположенном в средней части корпуса, справа сидел водитель, а слева — второй член экипажа. Обзор им обеспечивали две узкие смотровые щели в скошенном лобовом листе, прикрытые сверху бронекозырьками, и два маленьких смотровых лючка в боковых скосах бронировки отделения управления Для посадки в бронемашину были предусмотрены две двери одна имела форму трапеции и находилась в левом борту корпуса, вторая дверь была прямоугольной и находилась в корме цилиндрического боевого отделения.



Над боевым отделением была установлена цилиндрическая башня кругового вращения вооруженная 7.62-мм пулеметом "Максим". На ее крыше со смещением к корме была смонтирована наблюдательная башенка, из которой командир в боевой обстановке мог вести круговое наблюдение за местностью. Вращение башни с пулеметом осуществлялось вручную при помощи штурвала.
В моторном отсеке, расположенном в передней части машины, был установлен 55,2-киловаттный (75 л. с ) четырехцилиндровый карбюраторный рядный двигатель жидкостного охлаждения "Рено" с рабочим объемом 8490 см3, который позволял бронемашине с боевой массой 3,5 т развивать по шоссе максимальную скорость 55 км/ч. Таким образом, броневик Мгеброва являлся самым быстроходным из всех отечественных бронеавтомобилей.



Доступ к двигателю с целью ремонта и технического обслуживания обеспечивали эксплуатационные люки в стенках и крыше моторного отсека. Охлаждающий воздух поступал к радиатору через отверстия, расположенные по обе стороны верхней части моторного отсека и прикрытые защитными бронекожухами. В заднеприводной (4x2) ходовой части с подвеской на полуэллиптических листовых рессорах использовались слицованные колеса с пулестойкими шинами, оборудованные бронированными колпаками. Передние колеса были односкатными, задние — двухскатными, крылья над ними отсутствовали.
Для езды в темное время суток бронемашина была оборудована одной большой фарой, смонтированной посередине откидной крышки люка лобового листа моторного отсека.
Чуть позже Мгебров изменил бронировку машины, чтобы уменьшить нагрузку на шасси вместо одной большой башни на крыше боевого отделения были установлены две маленькие, вооруженные 7,62-мм пулеметами "Максим". Это повлекло за собой увеличение численности экипажа на одного человека. Башни были расположены по диагонали вращались независимо одна от другой, при этом каждая из них обеспечивала обстрел в секторе 270 градусов. Всего по проекту В. А Мгеброва на базе легкового автомобиля "Рено" было построено 16 бронемашин, которые поступили в войска в конце 1915 года.



Тактико-технические характеристики бронеавтомобиля Мгебров-Рено
Боевая масса, т: 3,5
Экипаж, чел.: 3 (однобашенный); 4 (двухбашенный)
Производитель: Ижорский завод
Годы производства: 1915 — 1916
Годы эксплуатации: 1916 — после 1929
Количество выпущенных, шт.: 12
Основные операторы: Российская империя; Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика

Размеры
Длина корпуса, мм: 5100
Ширина корпуса, мм: 2320
Высота, мм: 2300

Броня
Тип брони: Стальная катаная
Лоб корпуса, мм/град.: 7
Борт корпуса, мм/град.: 7
Корма корпуса, мм/град.: 7
Днище, мм: 5
Крыша корпуса, мм: 5
Лоб башни, мм/град.: 7
Корма башни, мм/град.: 7
Крыша башни, мм: 7

Вооружение
Пулемёты: 1—2 × 7,62-мм пулемёта «Максим»

Двигатель
Тип двигателя: «Рено», карбюраторный, рядный, 4-цилиндровый, жидкостного охлаждения, рабочим объёмом 8490 см³
Мощность двигателя, л. с.: 75
Колёсная формула: 4 × 2
Тип подвески: зависимая, на листовых рессорах

 

М. Барятинский, М. Коломиец Бронеколлекция 1997 № 01 (10) Бронеавтомобили «Остин»
Приложение к журналу «МОДЕЛИСТ-КОНСТРУКТОР»

Обложка: 1 — 4-я стр. — рис. М.Дмитриева. Графика М.Коломийца и М.Дмитриева.



Бронеавтомобили «Остин» 2-й серии. 9-й броневой автомобильный дивизион «смерти», лето 1917 года.


К началу первой мировой (или, как ее тогда называли, Великой) войны ни одна армия мира не имела в своем составе броневых частей. И вот, спустя всего три недели после ее начала, в России, абсолютно прозаически, совершилось событие, ставшее этапом в развитии бронетанковых войск.

19 августа 1914 года по приказу военного министра было начато формирование 1-й автомобильной пулеметной роты — первой в мире броневой части! К октябрю 1917 года по их числу и организации, качеству броневых машин и тактике их использования Русская армия не только не уступала, но во многом и превосходила армии других воюющих государств. Лишь по количеству бронеавтомобилей Россия незначительно уступала Англии.

Самыми же массовыми броневиками Русской армии стали «остины». За период с 1914 по 1919 год было изготовлено около 250 боевых машин трех английских и одной русской серий. Простые по конструкции и надежные в эксплуатации (по тому времени, разумеется), эти бронеавтомобили хорошо зарекомендовали себя на фронтах первой мировой, а затем и гражданской войны в России. Они использовались в различных климатических условиях от Белоруссии до Дальнего Востока и от Архангельска до Средней Азии и Кавказа, и повсюду с неизменным успехом. Лучшей модификацией «Остина» стали машины последней — русской серии, спроектированные инженерами Путиловского завода. По совокупности боевых и эксплуатационных качеств русский «Остин» можно смело назвать лучшим броневым автомобилем первой мировой войны.

М. Барятинский, М. Коломиец Бронеколлекция 1997 № 01 (10) Бронеавтомобили «Остин»

• Бронеавтомобили «Остин» английской постройки

• Бронеавтомобили "Остин" постройки Путиловского завода

• Литература и источники

Сообщения объединены, 20 дек 2017, время первого редактирования 20 дек 2017

Бронетракторы. Часть 1
М. Коломиец
Материал предоставил Алоизыч, Фотографии предоставил Сергей Зыков.




За неимением гербовой, как известно, пишут на простой. За неимением танков - бронируют тракторы. В настоящей монографии автор рассказывает историю создания бронетракторов в России. Первая часть, которую мы публикуем здесь, повествует о ранних опытах по созданию таких машин в эпоху Первой Мировой и гражданской войн.


Испытание шасси трактора "Эллис-Чалмерс" в Офицерской стрелковой школе в Ораниенбауме летом 1916 года
К середине 1915 гола русская армия накопила богатый опыт по использованию нового пила боевой техники - броневых автомобилей. К этому времени стало совершенно очевидно, что используемые в качестве базы для броневиков шасси обычных коммерческих автомобилей не годятся для этих целей. Одной из основных причин этого являлась, прежде всего, их низкая проходимость по грунтовым дорогам и полное отсутствие таковой при езде по бездорожью. Многие военные видели выход из положения в применении для постройки броневых автомобилей тракторной базы.

Одним из активных сторонников данного решения был полковник артиллерии Гулькевич. В июле 1915 года он получил "охранное свидетельство" (говоря современным языком - патент) на изобретенный им "новый способ бронирования и вооружения тракторного самохода, могущего свободно передвигаться при самых трудных условиях - по пахоте, грязи, снегу, оврагам." 3 марта 1916 года автор изобретения представил в Комиссию по броневым автомобилям Главною Военно-техническою Управления (орган, ведавший оснащением русской армии броневиками) проект такою трактора. Одновременно Гулькевич сообщил, что на свои собственные средства он уже ведет постройку такого трактора на Обуховском сталелитейном заводе. Рассмотрев проект. Комиссия одобрила его и выделила необходимый для продолжения работ кредит. Одновременно с этим, ввиду загруженности Обуховскою завода различными заказами, изготовление машины передали на Путиловский завод. В ноябре 1916 года бронировка трактора, названного "Илья Муромец" была закончена.


Бронетрактор "Ахтырец" на улицах Москвы. 4 ноября 1917 г.
Фото М.Барятинский
В качесгве базы для бронирования Гулькевич выбрал гусеничный трактор американской фирмы ALL1S CHALMRRS MOTOR TRUCK. (Десять таких машин были закуплены Военным Ведомством весной 1916 гола для испытания в качестве тягачей тяжелых орудий). Он имел б8-сильный газолиновый двигатель, четыре передачи вперед и одну назад и независимую подвеску гусениц, которые могли поворачиваться одна относительно другой в вертикальной плоскости. Для более надежной работы в бою машину оборудовали вторым постом управления, установили стартер и усилили передние колеса, служащие для управления трактором на ходу. Подносило бронированный корпус, склепанный из 6,5 мм броневых листов, делился на два отделения, сообщавшихся между собой. В переднем находилось место водителя, запасы патронов, горючего и вращающаяся башня с двумя пулеметами Максима в специальных шаровых установках конструкции Гульксвича. В заднем отделении размещались: запас снарядов, второй пост управления и 3"(76 мм) пушка с углом обстрела по горизонту 90 градусов. (Следует пояснить, что "Муромец", как впрочем и все другие броневики русской армии, должен был идти в бой задним ходом, чтобы иметь возможность не разворачиваясь выйти из-под огня. Поэтому основное вооружение и размещалось в кормовой части машины.) При полной боевой нагрузке с экипажем из 7 человек, масса забронированного трактора составляла 12 тонн, а скорость по дороге - 12-15 км/час. Испытания "Муромца", проведенные в ноябре-декабре 1916 года, показали его высокие боевые качества. В конце 1916 года Путиловский завод получил заказ на второй аналогичный образец, построенный в марте 1917 года. "Ахтырец". такое название получил этот трактор, испытывался в апреле. Затем обе машины были нереданы в Запасной броневой дивизион в Петрограде. В дальнейшем полковник Гулькевич предлагал массированное применение бронированных тракторов своей конструкции, придавая их по 40 штук на армейский корпус в качестве эффективного средства прорыва укрепленных позиций противника. По замыслу Гулькевича, в бою часть машин должна была буксировать за собой 42-линейную (107 мм) пушку и боеприпасы к ней для развития успеха в глубине обороны.


Солдаты на броневике "Илья Муромец" на шасси "Эллис-Чалмерс".
Фото М.Барятинский
По конструкции и тактическому назначению машину Гулькевича смело можно считать первым русским танком. Сравнив ее с английскими и французскими танками тех лет (МК 1-3, Шнейдер. Сен-Шамон), легко видеть, что "Ахтырец" и "Муромец" превосходили по ряду параметров западные образцы, особенно французские. (Кстати говоря последние тоже изготавливались па тракторной базе.)

После октябрьского переворота 1917 года оба трактора вместе с другими броневиками Запасного бронедивизиона попали в руки большевиков. В октябре 1917 года "Илья Муромец" переименованный в "Красный Петербург" охранял Смольный, где был запечатлен камерой неизвестного оператора. А "Ахтырец" 29 октября 1917 года вместе с тремя другими бронеавтомобилями отправили в Москву. устанавливать власть Советов. 1-2 ноября трактор участвовал в боях на Кудринской площади, улицах Поварской и Бронной. поддерживая огнем отряд подольской Красной гвардии. В сентябре 1918 гола "Ахтырец" убыл в Казань, где вошел в состав 3 автобронеотряда Красной Армии. В течение 1918-1919 годов броневик участвовал в боях на Восточном фронте, а в январе 1920 года прибыл для ремонта в Москву. "Красный Петербург" всю гражданскую воину числился в резерве Броневого отдела Главного военно-инженерного управления Красной Армии. В 1922-23 годах из-за отсутствия запасных частей обе машины пошли на слом.


"Красный Петербург" у гаража броневого отдела ГВИУ. 1920г., Москва
"Ахтырец" и "Красный Петербург" были не единственными бронированными тракторами участвовавшим в гражданской войне. Некоторое количество машин аналогичных конструкций было изготовлено для бронечастей Белой Армии на заводах Юга России. Здесь работы по созданию бронированных тракторов начались в начале 1919 года. Основным побудительным мотивом было не только малое количество броневых автомобилей в частях белых, а главным образом то, что почти все имевшиеся броневики были сильно и изношены и обладали очень низкой проходимостью. К тому времени у белых имелось некоторое количество тракторов различных марок, поставленных союзниками: ВИСКОНСИН, БУЛЛОК-ЛОМБАРД, ХОЛТ. Работы по их бронировке велись на Ревельском заводе и заводе Судосталь в Новороссийске. Уже в феврале 1919 года в состав 3 бронеотряда 2 бронедивизиона Кавказской Добровольческой армии вошли два бронетрактора: "Доблестный лабииец" и "Генерал Улагай". Они оба были построены на шасси тракторов ВИСКОНСИН (номера двигателей тракторов 50 и 89), схожим по конструкции с трактором АЛЛИС-ЧАЛМЕРС. Схема бронировки была похожа на "Ахтырца", но вооружение тракторов состояло из 4 пулеметов Максима. Обе машины получились очень удачными и активно использовались в боях против красных частями 2-го Кубанского корпуса. Осенью 1919 гола при отступлении Белой Армии оба бронетрактора попали в руки красных.


"Красный Петербург" на свалке. 1923г
Но не все попытки белых были такими удачными. Так 1 апреля 1919 года в Новочеркасск с Ревельского завода в Новороссийске прибыл бронированный трактор "Астраханец". Машина сразу же была отправлена на фронт 3-и Донской армии, а на следующий день. 2 апреля, начальник штаба 3-й армии Говоров телеграфировал в Екатеринодар: "Присланный в армию броневик "Астраханец" оказался непригодным для действий. Проведенное испытание дало плачевные результаты: после 100 сажень хода вода в радиаторе начала кипеть, второстепенные пулеметные установки мертвые, две имеющиеся башни не вращаются. По заявлению командира броневика испытания ему перед отправлением сделано не было. а сдан уже погруженным на платформу с приказанием отправляться как можно быстрее, в результате безцельный проезд туда и обратно и потеря времени на исправление. В общем отличная идея использования тракторов и никуда не годное выполнение и преступная небрежность лиц, непосредственно отправляющих сюда броневик. Трактор приказано снова погрузить и отправить обратно".

Документ, как говорится не требует комментариев. О дальнейшей судьбе "Астраханца" сведений нет. Известно только, что он находился в ремонте на Ревельском заводе в апреле 1919 года.

Кроме этих машин по документам известны еще несколько бронетракторов в составе Вооруженных Сил Юга России. Так, в состав бронечастей Донской Армии в апреле 1919 года был включен бронированный трактор под названием "Полковник Безмолитвенный". Он был вооружен одним орудием и шестью пулеметами и имел экипаж 11(!) человек. Машина получилась очень тяжелой маломаневренной и использовалась в качестве учебной.

К сожалению, марка трактора не известна. Но учитывая вооружение и экипаж трактора, можно предположить, что это ХОЛТ. Тем более, что в журнале "Броневое дело" в 20-е годы была опубликована фотография бронетрактора ХОЛТ, захваченного у белых.

О бронированных тракторах сообщал на допросе 1 мая 1919 года перебежчик из Добровольческой Армии поручик Г.Д.Петрашин: "В Екатеринодаре я видел танки, но не английские, а русские, переделанные иэ тракторов и вооруженные пулеметами". Сейчас трудно сказать, сколько бронетракторов было построено белыми, ведь документов по известным причинам практически не сохранилось. Кое-что можно узнать из документов бронечастей Красной Армии, которым достались в качестве трофеев все бронеавтомобили Белой Армии. Так, 29 ноября 1920 года в Бронеотдел Главного Военно-Инженерного Управления поступила телеграмма: "В Таганроге Комиссия под председательством Ингусо Граевского произвела испытание бронетрактора фирмы ЛОМБАРД и признала, что таковой как боевая единица к использованию на фронте непригоден". Зато два трофейных ВИСКОНСИНА предполагалось использовать в боях. Обе машины доставили на Броневой авторемонтный завод, в Москве и сентябре 1920 года, где предполагалось усилии, их вооружение установкой 47 мм морской пушки Гочкиса. Однако этот проект реализован не был.

Все трофейные бронетракторы недолго были в составе бронечастей Красной Армии. В течении 1921-23 годов все они были разбронированы. Некоторые из них некоторое время использовались в народном хозяйстве. но вскоре из-за недостатка запасных частей пошли на слом.

Сообщения объединены, 20 дек 2017

Бронетракторы Bullock-Lombard






В годы Гражданской войны к теме бронирования тракторов вернулись весьма скоро и наибольших достижений в этом деле добились российские инженеры, работавшие на стороне Белой Армии. В конце 1918 года Вооруженные Силы Юга России (ВСЮР) были очень озабочены обновлением парка свих бронечастей, поскольку находившиеся в них бронемашины типа “Остин” и “Фиат”, построенные ещё в годы Первой Мировой войны, были сильно изношены и, что самое главное, обладали невысокой проходимостью вне дорог. Выход из создавшегося положения виделся в закупках новой техники за границей, или в создании собственных бронемашин на основе имеющихся материалов. Последний план был более близок к реализации, поскольку в тот же период англичане начали активные поставки ВСЮР тракторов Bullock-Lombard, Holt и Clayton. Эти машины использовались британской армией в качестве артиллерийских тягачей, отличаясь неплохими эксплуатационными показателями и тяговыми характеристиками. Пока остается невыясненным, кто именно был инициатором бронировки тракторов, но эти работы велись в довольно быстром темпе и дали положительные результаты.

Уже в феврале 1919 года на Ревельском заводе и заводе “Судосталь” в Новороссийске было забронировано два трактора Bullock-Lombard с номерами шасси 50 и 89. В качестве основы полугусеничное шасси с двумя ведущими колесами было выбрано не случайно, поскольку в этом случае достигалась намного лучшая управляемость и проходимость. Гусеничная ходовая часть осталась без изменений, а вот направляющие колеса были модифицированы – вместо спиц использовали литые металлические диски. По некоторым данным этот тип трактора оснащался 6-цилиндровым карбюраторным двигателем той же фирмы мощностью 100 л.с.

Корпус бронетрактора был клёпаным и собирался из катаных листов броневой (либо корабельной ?) стали. Толщина бронирования вряд ли превышала 10 мм. По своей форме и компоновке корпус, разработанный инженерами ВСЮР, напоминал корпус бронетраткора “Ахтырец” конструкции Гулькевича. Двигатель располагался спереди и закрывался бронированным капотом. За ним располагалось отделение управления, где с правой стороны размещалось место водителя. Лобовой лист корпуса был расположен под сравнительно большим углом наклона, а для водителя был сделан небольшой цилиндрический бронеколпак. Среднюю и заднюю часть корпуса занимало боевое отделение, в котором размещался экипаж и боезапас.

Вооружение, состоявшее из пяти 7,62-мм пулеметов “максим” обр.1910 г. располагалось в двух бортовых спонсонах, в кормовой части и в башне цилиндрической формы. Хотя бронетракторы получились слишком тяжелыми, а их максимальная скорость не превышала 5-8 км\ч, по боевым характеристикам их признали удачными, после чего было отдано распоряжение о передаче машин в состав действующей армии.

Ещё до прибытия на фронт бронетракторы получили названия “Генерал Улагай” и “Доблестный лабинец”. Боевые машины поступили в распоряжение 3-го бронеотряда 2-го бронедивизиона Кавказской Добровольческой армии и в течении 1919 года принимали активное участие в боевых действиях против РККА в составе 2-го кубанского корпуса.


Менее удачно сложилась судьба бронетрактора “Астраханец” построенного силами Ревельского завода в начале 1919 г. По всей видимости, при его постройке также использовали ходовую часть от Bullock-Lombard, но выпущенный образец бронетрактора оказался хуже машин, выпущенных на заводе “Судосталь”. Подробностей описания его конструкции не сохранилось, однако известно, что этот экземпляр был оснащен двумя башнями с круговым вращением.

1 апреля 1919 года “Астраханец” был передан в состав 3-й Донской армии, а уже на следующий день начальник штаба Говоров отправил телеграмму в Екатиринодар о непригодности боевого использования дано машины. В частности указывалось, что двигатель имеет крайне неудовлетворительное охлаждение, так как вода в радиаторе закипает после преодоления всего 100 сажень (это чуть больше 213 метров), башни не вращаются (!), а второстепенные стрелковые установки “мертвые”. Кроме того, по заявлению командира бронетрактора, “Астраханец” никаких испытаний не проходил. Командова


В этот же период, в апреле 1919 года, в состав Донской армии был передан бронированный трактор “Полковник Безмолитвенный”. По непроверенным данным для его постройки использовали шасси от трактора Clayton с носовым ведущим колесом, на которое установили коробчатый бронекорпус и вооружение из 6 пулеметов “максим” и одного плевого орудия, стрельба из которых велась через амбразуры. Полный экипаж бронетрактора состоял из 11 человек – под стать немецкому A7V. Как и следовало ожидать, эта боевая машина имела небольшую практическую пользу в виду явной непригодности ходовой части для действий во фронтовых условиях и общей перетяжеленности конструкции. На протяжении нескольких месяцев “Полковник Безмолитвенный” использовался только для обучения экипажей и в конце 1919 года был, по всей видимости, разобран.


Интересно, что в 1919-1920 гг., во время отступления частей Белой Армии с Дона и Кубани, в руки РККА попало по меньшей мере три бронетрактора на шасси Bullock-Lombard. Один из них в 1920 году проходил испытания под Таганрогом, однако военная комиссия признала его непригодным для боевого применения. Возможно, это был бронетраткор построенный на Ревельском заводе. Тем не менее, остальные два бронированных Bullock-Lombard посчитали вполне боеспособными и стали готовить к отправке на фронт. Обе машины доставили в Москву, где в сентябре 1920 года на Броневом авторемонтном заводе приступили к их ремонту и модернизации. Так был принят вариант оснащения бронетраткоров морскими 47-мм пушками системы Гочикиса, однако в связи с завершением Гражданской войны на европейской части Советской России эту работу довести до концу не решились. Впрочем, это совершенно не помешало использовать бронетратокры в составе бронечастей РККА, где они служили вплоть до полного списания в 1923 г.




Источники:
М.Свирин. "Самоходки Сталина Сталина. История советской САУ 1918-45 гг." Яуза\Эксмо, 2008 г.
М.Коломиец, И.Мощанский,С.Ромадин "Танки Гражданской войны", издательство Армада, выпуск №14, 1999 г.


ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ БРОНЕТРАКТОРА
Bullock-Lombard обр.1919 г.

БОЕВАЯ МАССА ?
ЭКИПАЖ, чел. 6-8
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ пять 7,62-мм пулеметов "максим" обр.1910 г.
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ ?
ДВИГАТЕЛЬ карбюраторный, 6-цилиндровый, мощностью 100 л.с.
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ колесная часть: передний мост автомобильного типа с управляемыми коелсами
гусеничная часть (на один борт): 4 опорных катка блокированных, переднее направляющее колесо, заднее ведущее колесо, металлическая гусеничная лента
СКОРОСТЬ ~8 км\ч по шоссе
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

ВНИМАНИЕ
Все права на текстовые материалы принадлежат администрации сайта Aviarmor.
Перепечатка и использование возможны только с письменного разрешения администрации
или при наличии активной ссылки на этот сайт.
©2012 www.aviarmor.net

Сообщения объединены, 20 дек 2017

Самоходные артиллерийские установки на шасси тракторов.



Bullock - Lombard и Clayton

Кроме бронетракторов в период Гражданской войны активно использовались самоходные артиллерийские установки, созданные на базе коммерческих тракторов. Сама идея приспособить тракторное шасси для этой цели но являлась новой – ещё в годы Первой Мировой войны такие проекты появились во Франции, США и Великобритании, но реализовать её на практике и, что более главное – использовать в бою, удалось только в России.

В 1919 году по заказу Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР) на заводе Неф-Филде в Таганроге приступили к вооружению тракторов Clayton и Bullock-Lombard морскими 120-мм орудиями системы Канэ, которые устанавливались в кормовой части машины. От обычных тракторов эти импровизированные САУ отличались также наличием бронещита. Хотя оба типа трактора осуществляли поворот с помощью направляющих колес, вариант использования ходовой части Bullock-Lombard оказался более выгодным в плане ходовых характеристик, поскольку в нём были применены два колеса, вместо одного у Clayton.

Точное количество таких САУ остается неизвестным. По последним данным все выпущенные артиллерийские бронетракторы входили в состав 6-го тракторного дивизиона морской тяжелой артиллерии Кавказского фронта и в течении нескольких месяцев использовались в боях против частей РККА.


Весной 1920 года, во время боёв на Кубани, несколько “клейтонов” и “баллоков” попало в руки Красной Армии. Захваченные машины сразу ввели в состав 34-го сводного гаубичного дивизиона 9-й Кубанской Армии. Одна из батарей артиллерийских тракторов была потеряна 18 августа 1920 года во время отражения десанта генерала Улагая. Судьба остальных машин пока не выяснена.




Источники:
М.Свирин. "Самоходки Сталина Сталина. История советской САУ 1918-45 гг." Яуза\Эксмо, 2008 г.
М.Коломиец, И.Мощанский,С.Ромадин "Танки Гражданской войны", издательство Армада, выпуск №14, 1999 г.


ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ БРОНИРОВАННОГО ТРАКТОРА
Clayton обр.1919 г.

БОЕВАЯ МАССА ?
ЭКИПАЖ, чел. 1+6
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ одно 120-мм морское орудие системы Канэ
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ ?
БРОНИРОВАНИЕ ?
ДВИГАТЕЛЬ карбюраторный
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ (на один борт): 7 опорных катков, 3 поддерживающих ролика, заднее ведущее колесо, металлическая гусеничная лента
СКОРОСТЬ ?
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ ?

ВНИМАНИЕ
Все права на текстовые материалы принадлежат администрации сайта Aviarmor.
Перепечатка и использование возможны только с письменного разрешения администрации
или при наличии активной ссылки на этот сайт.
©2012 www.aviarmor.net

 

К началу первой мировой (или, как ее тогда называли, Великой) войны ни одна армия мира не имела в своем составе броневых частей. И вот, спустя всего три недели после ее начала, в России, абсолютно прозаически, совершилось событие, ставшее этапом в развитии бронетанковых войск.

19 августа 1914 года по приказу военного министра было начато формирование 1-й автомобильной пулеметной роты — первой в мире броневой части! К октябрю 1917 года по их числу и организации, качеству броневых машин и тактике их использования Русская армия не только не уступала, но во многом и превосходила армии других воюющих государств. Лишь по количеству бронеавтомобилей Россия незначительно уступала Англии.

С момента формирования до введения в 1915 году особых обмундирования и знаков различия броневики использовали знаки различия автомобильных частей.

Посмотреть вложение 665433
Эмблема бронечастей РИА, обр 1915г.

На фото чины в обмундировании бронечастей обр 1915г. Большинство в специальных для броневиков головных уборах, имевших зимнюю и летнюю версии.

Видимо в условиях нехватки Специальных знаков бронечастей некоторые чины носят на погонах "составные" знаки из знаков авторот и пулемётных частей, или обходятся вовсе без спецзнаков, тк внешний вид броневиков был очень характерный.
Когда в 1915 году утверждали эмблемы бронечастей, вооружение броневиков было пулемётное, что и послужило в выборе символики, когда же появились броневики с артиллерийским вооружением наподобие б\а Гарфорд Путиловского завода, артиллеристы входившие в экипаж стали носить эмблемы бронечастей и артиллерийскую эмблему сверху.

Вооружённый артиллерийскими орудиями б\а Гарфорд.

Пушечный бронеавтомобиль Маннесман-Мулаг.

Погон Штабс-капитана артиллериста из состава артиллерийский бронечастей.
.........................................

Сообщения объединены, 18 дек 2017

.

 

Сегодняшнее супермегаклассное пополнение нашего собрания! Табличка бронеавтомобиля Гарфорд-Путилов. Машина № 24 была выпущена Путиловским заводом в 1915 году. Всего за всё время изготовили 48 экземпляров. До наших дней не сохранилось ни одного!