Война не по уставу. Редкие негативы Второй Мировой войны фотографа Валерия Фаминского

Жаль.
Человек так и не дал снимков посмотреть.
Похоже кроме своих проблем и грязи об Армии и войне ему и сказать нечего.
А снимки у фотографа нормальные, да большей частью не парадные(как у каждого военного фотографа), а обычные военные и вполне их печатали, конечно не все в "Правде", но печатали однозначно.
Думаю вы тоже их встречали.

 

Фотографии делались Фаминским для использования их в музейном и обучающем процессе,
вроде этой фотографии безымянного автора.
- наглядного пособия.

Музейный каталог фотографий Военно-медицинского музея - его интернетная версия - имеет вот такой вид - для уменьшения объемов выставлен фильтр на 1943 год




Вот фотография с громкой подписью - Кудояров- прославленный корреспондент времен войны



Оказалась подаренной, и не автором, а гражданином уже ставшим ветераном войны. Т.е. много позже окончания войны, а большинство фотографий в доступном каталоге безымянные.



Но кто то же её сфотографировал, проявил, отпечатал на клеил на картон и занес описание в учетную карточку.
У большинства музейных фотографий в графе ̶о̶т̶е̶ц̶ автор - прочерк
Фаминского в музейном каталоге - нет

Сообщения объединены, 16 окт 2021, время первого редактирования 16 окт 2021

Осень 1941 года... Враг наступает по всем фронтам, уже в блокаде Ленинград и в самом разгаре битва за Москву. И в этот момент в руководстве Главного военно-санитарного управления (ГВСУ) Красной армии появляется мысль о создании музея военно-медицинской службы, материалы которого смогли бы отразить ее деятельность на фронтах и в тылу.

Первые месяцы Великой Отечественной войны унесли сотни тысяч человеческих жизней и привели к огромному количеству раненых и больных. Перед советской медициной была поставлена наиважнейшая задача по сохранению боеспособности армии, восполнению человеческих ресурсов и возвращению в строй опытных бойцов.

Летом и осенью 1942 года, в дни ожесточенных боев на улицах Сталинграда и на перевалах Главного Кавказского хребта, мысль о создании музея военно-медицинской службы стала претворяться в жизнь. 12 ноября 1942 года начальник ГВСУ Ефим Иванович Смирнов издал приказ, в котором говорилось:

«Санитарная служба Красной Армии в текущую Отечественную войну накопила богатый опыт по организации оказания помощи раненым и больным на театре военных действий и в тылу. <...> Результаты работы, полученный опыт должны быть зафиксированы и отражены в виде постоянного музея военно-медицинской службы, в котором должны быть показаны все стороны деятельности санитарных управлений фронтов, армий, отдельных частей и городов (Ленинград, Севастополь, Сталинград и др.) в виде литературы, препаратов, муляжей, макетов, фотографий, схем и др. Музей должен явиться постоянной учебно-научной базой для медсостава Красной Армии и основой, на которой можно было бы в дальнейшем рационально организовать систему преподавания и научную разработку полученных материалов».

Приказ Е. И. Смирнова активизировал уже начатую на фронтах и в округах работу по сбору материалов и военно-медицинских документов, подготовке альбомов, макетов, фронтовых и армейских выставок.

Первый начальник музея – доктор медицинских наук, профессор Алексей Николаевич Максименков – развернул активную деятельность по подготовке экспозиции, которая открылась в Москве 26 апреля 1943 года. Музей сразу же стали посещать с учебными целями врачи госпиталей, слушатели курсов усовершенствования медицинского состава Московского военного округа и командного факультета Военно-медицинской академии, а с осени – и студенты московских медицинских институтов.

Для более полного сбора материалов на фронтах было решено сформировать специальные фронтовые бригады, в каждую из которых входили бы два художника, фотограф, патологоанатом и руководитель бригады, имевший мандат ГВСУ и считавшийся его представителем. Выезды бригад на грузовых автомобилях с походными лабораториями начались осенью 1943 года и продолжались в течение всей войны. Фотографы и художники, включенные в состав бригад, побывали на всех фронтах. Они работали в чрезвычайно сложных условиях, часто при плохом освещении и крайне ограниченном времени, не говоря уже о боевой обстановке, которая нередко вынуждала прекращать работу и вместо фотоаппарата и кисти брать в руки оружие.

А еще с начала 1943 года в музее началась кропотливая и сложная работа по приему и размещению историй болезни раненых и больных участников войны.

Весной 1944 года на базе музея Военно-санитарного управления Ленинградского фронта был образован филиал Военно-медицинского музея. Приближался момент переезда всего музея в Ленинград, о чем мечтало большинство его сотрудников. С городом на Неве их связывало многое − кадровые военные врачи являлись питомцами Военно-медицинской академии. Как только была снята блокада и восстановлено движение по железной дороге, коллектив музея начал активно готовиться к перебазированию в Ленинград.

Благодаря настойчивым действиям руководства, к лету 1944 года удалось добиться решения о предоставлении музею комплекса зданий бывшего военного городка Военно-медицинского училища на Лазаретном переулке, некогда принадлежавших Лейб-гвардии Семеновскому полку. Решение Государственного Комитета Обороны о переводе музея в Ленинград было опубликовано в марте 1945 года. А через шесть лет, 25 сентября 1951 года состоялось торжественное открытие экспозиции Военно-медицинского музея в Ленинграде, разместившейся в 38 залах и трех галереях и насчитывающей более 10 тысяч экспонатов.

В состав бригады входили руководитель, художники, фотограф, патологоанатом и другие специалисты. Выезды этих бригад, оснащённых походными лабораториями, непосредственно в районы боевых действий продолжались до окончания Великой Отечественной войны. В них трудились более 10 членов Московского отделения Союза советских художников. Наибольшее число работ для музея выполнили художники Н.Г. Котов (195), Н.А. Лаков (179), Н.Г. Яковлев (169), И.А. Ершов (120). Среди фотографов были выдающиеся мастера – В.В. Фаминский и Е.С. Микулина. Работу по созданию препаратов для музея курировал Главный патологоанатом Красной армии профессор М.Ф. Глазунов. В походных лабораториях одновременно могло изготавливаться от 300 до 450 анатомических препаратов. Над их зарисовкой с натуры работало 12 художников. Более 500 анатомических рисунков из собрания музея воспроизведено в 35 томах издания «Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и хирургических атласах. В музее с образцов, присылаемых с фронтов, изготавливались макеты, модели, муляжи. Над ними работали лучшие модельщики, миниатюристы, художники-декораторы Москвы и Ленинграда. На выставке «Музейщики на фронте» центральное место занимают макеты палаты для лечения кислородом с аппаратами искусственного дыхания и перевязочной в палатке, выполненные в 1944 году. Помимо работ художников и фотографов, частью выставки стали предметы трудотерапии, выполненные солдатами, находившимися на лечении в госпитале. Благодаря самоотверженному труду коллектива фронтовых бригад были сформированы уникальные коллекции, хранящиеся в Военно-медицинском музее – неоценимые свидетельства подвига медиков и вклада советской
медицины в Великую Победу


«Памятка художнику, командированному Военно-санитарным музеем Красной Армии на фронт


к сожалению, несмотря на все усилия не удалось найти этой памятки в закромах музея и Интернета, но даже из этого фрагмента видно, что Фаминский скорпулезно выполнял её требование - изобилие панорам - пейзажных местных видов - отмечают все знакомящиеся с фотографиями Фаминского.

Кто были художники - в описании указано. В другом публичном сообщении Военно-медицинского музея упоминается, что помощь в создании коллекции Военно-медицинского музея оказывали сотрудники Военной студии художников им. Грекова. Военный художник - это тот же художник, только военно-служащий, он может (или должен) быть членом творческого союза, но сказать - "я художник, я так вижу" не имеет права, в соответствии с уставом он должен видеть так как предписывают уставы и приказы командования.
Понятно, что художники - военно-служащие не передавались в штат музея, они прикомандировывались. Понятно, что штатное расписание любой организации утверждается для нормального - установившегося - режима работы. В устоявшемся режиме - устоявшаяся коллекция, которая тихо и мирно пополняется за счет работы штатного художника и фотографа, а так же закупок на внешнем рынке - экспонатов, в том числе и фотографий. Для такого режима не требуется десятка художников или фотографов.
А тут музей только создается, основная цель - сохранить память о большой войне, сохранить и всесторонне отразить работу медиков. И очень удобно бросить в прорыв, не оголяя воинскую часть Наркомата обороны часть её персонала с возможностью вернуть /отозвать/заменить любого при необходимости.


Это персонал музея в 1944 году, в описании указан только директор А.Н.Масименков - в центре.
Опознанию поддается так же вот этот человек

ставший знаменитым благодаря знаменитому Фаминскому



и его (Фаминского) фотографиям.

Майор медицинской службы Семен Лазаревич Рогачевский (1896 г.р., начальник отдела Военно-медицинского музея Красной Армии, руководитель бригады художников, прикомандированных к 5-й Ударной армии) и советский художник Евгений Александрович Львов (1892—1983, второй слева) с офицерами во время застолья.
фото и описание https://waralbum.ru/384914/

А музейные фотографии остаются безымянными

Сообщения объединены, 16 окт 2021

Кроме того, все вы должны понимать, что и другие музеи НКО обязаны были заниматься тем же самым.
Вот пример не связанный непосредственно ни Военно-медицинским музеем и лишь косвенно с Фаминским, но показывающий насколько активны были музейные группы (со своими художниками и фотографами), старательно вносящие свой вклад в военный хаос.

Начальник политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант С. Ф. Галаджев 3 июня 1945 года докладывал в Москву:

"30 апреля 1945 года в 14 ч 25 мин знамя было водружено на куполе здания рейхстага лейтенантом Берестом, младшим сержантом Кантария и красноармейцем Егоровым 1-го стрелкового батальона (командир — капитан Неустроев С. А.) 674 сп 150 сд 3-й ударной армии. Через несколько дней распоряжением командующего 3-й ударной армией знамя как историческая реликвия было снято с рейхстага, заменено алым стягом и в настоящее время хранится в армии. В ближайшие дни знамя будет в сопровождении почетного эскорта отправлено в Москву и на параде будет пронесено сборным полком фронта по Красной площади.

19 мая к коменданту гор. Берлина генерал-полковнику Берзарину обратился прибывший из Центрального артиллерийского музея Красной Армии (Ленинград) капитан, командированный для сбора материалов, с просьбой передать знамя на хранение в представляемый им музей. Он же представил т. Берзарину план проведения церемонии по передаче знамени.

Не зная, что над рейхстагом висит не подлинное знамя, водружавшееся в ходе боев, Берзарин, надо полагать движимый соображениями честолюбия, дал согласие на передачу знамени и утвердил план осуществления этого мероприятия, не испрашивая на то разрешения командования фронта.

20 мая состоялся парад в составе частей одного из корпусов 5-й ударной армии, на котором генерал-полковник Берзарин вручил капитану знамя для передачи музею.

Член Военного совета армии генерал-лейтенант Боков не сумел занять в данном вопросе принципиальной позиции и не поставил в известность ни Военный совет фронта, ни политуправление.

Корреспонденты ТАСС и "Красной Звезды", не перепроверив материалы в политуправлении, срочно передали их в Москву".

https://www.kommersant.ru/doc/2729428

 

К чему это все?
Да к тому, что на войне были тысячи фотографов, назовем их "технологическими", основной задачей которых выдавать продукцию не предназначенную для использования в средствах массовой информации, которые тем не менее, несмотря на запреты или, наоборот, по приказу начальства, запечатлевали моменты войны и всякие неформальные события.
Помимо "фотографов политотдела", описанных Военные корреспонденты.Фото и кино аппаратура | SmolBattle это были специалисты аэрофотосъемки и специалисты по фото фиксации результатов - в авиации, специалисты инструментальной разведки в артиллерии. Ну, или вот музейщики музеев Наркомата обороны. Например в музее Суворова, в советское время (сейчас не знаю) один, из двух имеющихся залов, был отведен суворовскому наследию в советской армии, в основном в эпоху Великой Отечественной.
И абсолютное большинство из них остались безымянными. Какие - никакие авторские права в советское время существовали, однако распространялись они только на произведения искусства, а фотография к таковому отнесена быть не может. Сами попробуйте представить - у Вас в кармане Ваш паспорт, а авторские права не него принадлежат фотоателье или фотографу из него, вывод из этого - в лучшем случае можно допускать принадлежность к искусству отдельных образцов постановочной или интерьерной фотографии, вроде красивых заснеженных елочек на открытках к Новому году
Примечательно, что Военно-медицинский музей охотно саморекламируется с использованием брэнда "Валерий Фаминский", но за все время рекламной шумихи устроить выставку фото Фаминского или всех фотографов фронтовых бригад из запасников музея или всех - со стен и из запасников - они так и не удосужились. Из этого можно сделать предположения - что у них нет пофамильного учета фотоматериалов, что у них вообще нет негативов даже тех материалов которые висят на стенках. И это вполне возможно - если вы вспомните свое собственное отношение к музейным экспонатам - то фотографиями и картинами (если это не художественный музей) мы интересуемся в последнюю очередь или игнорируем вообще.

 

Найти следы признания Фаминского, до проведения рекламной компании Артура Бондаря, не удалось. А вот Микулина была известным человеком в фототусовке довоенного времени.
Российское общество пролетарских фотографов
В 1931-м десять фотографов объявили о создании Российского общества пролетарских фотографов (РОПФ) и задались целью выработать единый стиль пролетарской фотографии. Учредителем РОПФа был Семен Фридлянд, членами – Аркадий Шайхет, Макс Альперт, Яков Халип, Роман Кармен, Михаил Озерский, Елизавета Микулина, Виктор Чемко, Н. Максимов и С. Блохин. М. Озерский работал в журнале «Огонек» и газете «Правда». Е. Микулина была фотокорреспондентом журнала «Наши достижения».
https://iknigi.net/avtor-valeriy-va...fiya-19171955-valeriy-valran/read/page-7.html
Я долго искал в интернете следы её деятельности на военно-медицинской ниве, а потом и вообще на фото деятельности.

В музейном фонде нашлась только вот эта фотография

но по мере течения времени и расширения рекламного продвижения бренда - Валерий Фаминский, в сети и в частности музейной, начали появляться и другие её фотографии

например вот эта

или вот эта

и даже выставки

https://rosphoto.org/visit-online/virtual-exhibitions/berlin-may/fotografii-elizavety-mikulinoj/
И после войны она продолжала снимать
А вот и она сама на фотографиях неизвестного коллеги


по большому счету эти фотографии имеют поразительное сходство фотографиями другой военной фотограф(не знаю как породить женский род от фотографа) - Ольги Ландер - но это так, лирическое дополнение. Вообще же, повторюсь, таких скромных и не очень заметных работников войны были сотни и тысячи.

Сообщения объединены, 18 окт 2021, время первого редактирования 18 окт 2021

Все громкие лозунги о цензурах, жестком контроле НКВД, СМЕРШ и т.д. в данном, "фаминском" случае, не более как составная часть рекламной компании по извлечению прибыли из его работ.
Естественно военнослужащий с фотоаппаратом вызывал нездоровое внимание у окружающих, ибо в советском логическом представлении - человек с фотоаппаратом не обязательно шпион, но шпион должен иметь фотоаппарат. Поэтому фотографы, как правило имели удостоверения с вписанным туда фотоаппаратом
Когда на фронт приезжал фото и просто корреспондент он имел при себе удостоверение и командировку от центрального органа управления. В случае с фотографами бригад военно-медицинского музея это был

Начальник военно-санитарного управления Красной Армии, всякий пытавшийся создать помеху в его работе должен был отдавать себе отчет, что на его защиту может встать наивысший медицинский чин Красной Армии. А чтобы до этого не доходило, командировки выписывались на высшее медицинское начальство фронта, которое обязано было обеспечить не только целость и сохранность командируемых но и возможность выполнения ими боевой задачи - именно так, какие еще бывают задачи во время войны в действующей армии. А теперь представьте себя особистом, оперуполномоченным отдела СМЕРШ дивизии, в медсанбате которого собирают какие-то материалы какие-то люди с предписанием из Москвы. И при создании помехи их работе или тем более задержании, московское медицинское начальство запросит СМЕРШевское московское начальство и при отсутствии убойных доказательств измены, диверсии или саботажа, отправит в штрафбат. И какие доказательства вышеуказанных деяний можно выделить из непроявленных фотоматериалов, эскизов художника или каких-то медицинских предметов? Поэтому его отправят в штрафбат с формулировкой - "полез не в свое дело" т.к. Военно-медицинский музей курирует другое подразделение СМЕРШ

Поэтому я весьма критически отношусь к борьбе всяких военных фотографов с всякими контрразведывательными органами. Всякому фронтовому фотографу можно было поставить в вину не целевое использование фотоматериалов, которые в основной своей массе поступали по лендлизу, на различные фотографии частного характера запечатлевающие различных военнослужащих в разных героических позах на фронтах борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. В том числе и фотографам политотделов, скромным трудягам в сержантском чине
НО

Офицеры отдела Смерш 383 шахтёрской стрелковой дивизии 18 Армии прокурор Белявский Эйзер Иосифович, комиссар Карпьяк Михаил Семёнович, Вирон Евгений (Ефим) Михайлович. https://smolbattle.ru/threads/С-М-Е-Р-Ш.222/page-2
похоже принимают у себя в гостях вышестоящее руководство. Понятно, что они не вызывали фотографа из военторга, а просто пригласили в гости фотографа политотдела, понятно, что руководство и свое начальство получат в подарок фотографии. Так же понятно, что если бы они с этой темой хоть раз наехали на политотдел, то фотографий они бы уже не получили никогда решили бы, что их провоцируют. Причем не от скромного сержанта а от начальника политотдела, верховного хозяина фотографа и фотоматериалов

 

Интересно, что почти полный аналог этой фотографии


имеется на SB, на странице Медицинская служба РККА в период Великой Отечественной войны | Страница 3 | SmolBattle


Фотографии одной и той же группы с небольшим интервалом времени - никак не год, а максимум в несколько минут.
Но в любом случае - ни один ни другой музей - в то время не существовал. Предположить, что такая фотография (хотя бы одна из двух) была опубликована в газете или журнале в войну - крайне трудно, потому что она показывает реальные страдания и вызывает вопросы о героях санитарах и санинструкторах, которые десятками выносили раненых с поля боя вместе с оружием. Особенно с подписью - "раненые бойцы по дороге к ПМП-17", т.е. ранбольные (официальное наименование раненых в медицинских учреждениях) с перебитыми ногами и личным оружием идут в ПМП (или медсанбат). Тем не менее, все это время - до размещения на стенах указанных музеев, эти фотографии где-то хранились вместе с описанием и указанием автора. Так что прозвучавшие в фильме обвинения в адрес особых отделов и СМЕРШ в жестком контроле за фотографированием на фронте не совсем соответствуют действительности. Скорее это распространялось на фотолюбителей среди бойцов и командиров

 

Пересечение Микулиной и фронтовой бригады Военно-медицинского музея

http://photo.rgakfd.ru/photo/262540

Два советских офицера среди жителей Праги в день её освобождения; один из них - сотрудник Военно-Медицинского музея, художник Н.Г. Яковлев
Автор
Микулина Е.
Дата съемки
10.05.1945
Место съемки
Прага г.

 

http://photo.rgakfd.ru/photo/284964



Аннотация
Раненый боец оказывает первую помощь своему раненому товарищу.

Дата съемки
1943

Авторы съемки
Микулина Е.





http://photo.rgakfd.ru/photo/161964

Шифр
0-287599 ч/б
Рубрики, индексы
З6 Великая Отечественная война , Ч3 12 Русская, советская, российская живопись
Темы
Восточно-Прусская операция , Военно-Медицинский музей
Персоны
Яковлев Николай Георгиевич художник-график, плакатист, иллюстратор и оформите
Авторы съемки
Микулина Е.
Номер единицы хранения
287599
Аннотация
Улица города Бреслау. Расположение медсанбата 1-го Украинского фронта. Сотрудник Военно-Медицинского музея художник Н.Г.Яковлев пишет с натуры. Офицер беседует с медсестрой. Стоит коляска, запряженная лошадью, с бойцом на козлах.
Дата съемки
1945
Место съемки
Бреслау г.

 

Еще немного Микулиной

http://photo.rgakfd.ru/photo/316082
Шифр
0-287637 ч/б
Рубрики, индексы
З Войны и военные конфликты
Темы
Медико-санитарная служба
Персоны
Рокоссовский Константин Константинович (Ксаверьевич) советский и польский военачальник, дважды Герой Со
Авторы съемки
Микулина Е.
Номер единицы хранения
287637
Аннотация
Генерал-лейтенант К.К.Рокоссовский в эвакуационном госпитале №2386. В зеркале - отражение фотокорреспондента.
Дата съемки
1942



http://photo.rgakfd.ru/photo/316080
Шифр
0-287639 ч/б
Рубрики, индексы
З Войны и военные конфликты
Темы
Медико-санитарная служба
Персоны
Рокоссовский Константин Константинович (Ксаверьевич) советский и польский военачальник, дважды Герой Со
Авторы съемки
Микулина Е.
Номер единицы хранения
287639
Аннотация
Генерал-лейтенант К.К.Рокоссовский (слева) и его адъютант в эвакуационном госпитале №2386.
Дата съемки
1942

А теперь задумайтесь - кто мог устроить фотосессию раненому генерал-лейтенанту, находящемуся на излечении в госпитале.
Это мог быть Сталин, что не него совершенно не похоже.
Или это могла быть женщина, которой отказать трудно. Понятно, никакие военные фотокоры выучившие к 1942 году правила армейской субординации не могли выступить с нескромным предложением генерал-лейтенанту запечатлеться в госпитальном халате и выглядывающих из под них кальсонах.
На первом снимке, в отражении в зеркале видно, что корреспондент в гражданском.
Понятно, что Военно-медицинского музея еще не существует и Е.С. Микулина работает на другую организацию иди даже в/ч.
И конечно - на историю

 

у меня прадед, почтальоном на войне был,остаток газеты был,где письма раздает. Увы не сохранился

 

Кстати, извечный российский вопрос - "А что с данным вопросом у НИХ, ТАМ?" Подразумевается не та сторона фронта, а та сторона, где нет цензуры и НКВД.

Нижеследующие фотографии взяты с венгерского ресурса https://fortepan.hu/en/ это общеисторический архивный сайт.

Спойлер: Венгерские военно-медицинские фотографии

Единственное принципиальное отличие - игра советских раненых и вообще советских военнослужащих в карты, не показывалась. И мне не удалось найти каких-либо фотографий относящихся к медицине переднего края, за исключением вот этой

Часто и с удовольствием копаясь в Российском Государственном архиве кинофотодокументов, я обнаружил, что большинство военных фотографов Великой Отечественной войны производили съемку на военно-медицинские темы, а бесспорным лидером является тема медицинской эвакуации с помощью собак.
Поэтому утверждение о какой-то исключительной бесцензурности Фаминского или особой военно-медицинской жестокости цензуры ко всем прочим военным фотографам - не очень состоятельны.

 

Поговорим о невеселом

https://waralbum.ru/320977/
Это фотография В. Фаминского в любимом музейном жанре панорамы - фотографии составленной из нескольких для охвата большей пространства, чаще горизонтального.
Сопровождается вот таким текстом
Пищеблок советского 142-го отдельного медико-санитарного батальона (91-я стрелковая дивизия) восточнее села Шули. Слева — столовая офицерского состава. Справа — кухня, чуть выше, наверху — столовая для рядового и сержантского состава.

Майор Рогачевский должен был принимать пищу слева, красноармеец Фаминский справа, а где кормился вольнонаемный РККА Львов, честно скажу - не знаю, это определялось нормами снабжения утвержденными где-то на уровне наркомата обороны, а если норм было несколько, то той нормой которая была указана в продовольственном аттестате выписанным на него в родной части.


За годы войны я так возненавидел советских офицеров, что до сих пор не могу вспоминать их без дрожи и ненависти. Большинство офицеров считало своим долгом издеваться над солдатом, показывая своё превосходство. Особо этим отличались политработники и тыловые крысы. По любому поводу эти мрази тащили нас в комендатуру. Не отдал вовремя честь, не застёгнута пуговица…

Помню, как-то мы с приятелем-солдатом зашли в Киеве перекусить в столовую. Сели за стол, подозвали официанта и начали заказывать еду. В это время подошёл к нам врач в чине майора и сказал, что по военному уставу мы, солдаты, не имеем права сидеть в столовой, где находятся офицеры. Приказал нам срочно убираться. В противном случае он грозился вызвать патруль. Я был очень голоден, и нервы мои не выдержали.

— Послушай, санитар, — сказал я ему, — зачем ты играешь в эту игру, ты же не военный человек.

Он начал истерически кричать. Я был готов его нокаутировать. Но на наше счастье, зашли в эту столовую восемь пьяных кавалеристов с длинными усами. У всех сабли волочатся по земле и ни одного живого слова, кроме мата. Они нас увидели, узнали, бросились целоваться. Мы для них выступали на фронте, а сейчас у них было переформирование части, и они отдыхали.

Узнав причину инцидента, они, как по команде, вытащили сабли и с отборным матом направились к майору. Он, вероятно, никогда прежде так быстро не бегал, как в этот раз.
Буба Борис Сичкин Касторский -мемуар «Я ИЗ ОДЕССЫ! ЗДРАСЬТЕ!»
http://odesskiy.com/ja-iz-odessy/marshal-zhukov.html
Этот фрагмент приведен потому, что в нем идет речь идет о факте раздельного питания а не о боевых заслугах солиста фронтового ансамбля песни и пляски видевшего передовую только в страшном сне.

-а тебя я не выдал, потому что нам с тобой под одной шинелькой спать приходилось и свой офицерский доп-паёк ты не жрал в тихоря под подушкой...
фраза Левченко из к/ф Место встречи изменить нельзя

Чтобы у людей не служивших не сложилось превратного впечатления о качестве и различиях в армейских разносолов для офицеров и рядовых, могу только сказать, что первое, второе и, вероятнее всего, третье блюдо - были для всех одинаковые. Разница была в разных вкусняшках, типа папирос вместо махорки, конфет, рыбных консервов и т.п, в качестве дополнения для офицеров. В медицинских частях могло быть еще и диетическое питание для раненых, но это уж только для руководства.


Я не знаю, как происходил на практике прием пищи у разъездных бригад военно-медицинского музея, но думаю, что было нелегко, потому, что было трудно воспринимать их - москвичей и тыловиков - иначе чем "тыловых крыс".
По крайней мере, сразу, при первом появлении. И это явно должно было мешать им в осуществлении их работы.

 

А разве сейчас не так????

 

В принципе ничего исключительного в солдатских погонах Фаминского не было. Фотографы политотделов в соответствии со штатным расписанием являлись сержантами, максимум старшинами. Фотокорреспонденты военных газет находились не офицерских должностях, но по факту не всегда таковыми являлись.

АЛЕКСАНДР СТАНОВОВ
Начинал я войну помкомвзода в стрелковой роте и уже тогда был контужен. Потом стал фотокорреспондентом газеты 5-й армии «Уничтожим врага». Дело в том, что когда я служил действительную в Пролетарской дивизии, то уже поработал в редакции дивизионной газеты. Так что кое-какой опыт у меня имелся. Должность фотокорреспондента — капитанская, а я был сержантом, что мне только помогало, так как солдатам я все же был ближе, легко входил с ними в контакт...

МАРК МАРКОВ-ГРИНБЕРГ
На фронт я попал не фотокорреспондентом, а связистом — в военкомате почему-то зачеркнули мою военно-учетную специальность — фотокорреспондент — и сказали: «Пойдешь связистом». А я ведь репортером был еще в финскую войну… Попали под Орел, рыли окопы, землянки, и в первый бой я пошел с катушкой телефониста и с «ФЭДом», который выпросил в ТАССе ...

ЮРИЙ ЧЕРНЫШЕВ
Сталинградскую эпопею я прошел всю — от первого до последнего дня фотокорреспондентом газеты легендарной 62-й армии в звании рядового, хотя должность моя и была офицерская...

НИКОЛАЙ СИТНИКОВ
.... я выполнял как бы две должности — политрука и фотокорреспондента, фотографировал партизан, отличившихся в боях, в которых и сам участвовал в качестве одного из командиров с двумя видами оружия — фотокамерой и автоматом…

https://zen.yandex.ru/media/liveviewer/vospominaniia-frontovyh-fotokorrespondentov-614ddc2a1fa5b87eb59a87b7

Правда, с "этим" делом


для представителей разных чинов существовали правила писаные и не писаные

Вопрос весьма интересный, и если бы я знал ответ, то обязательно бы ответил "Да" или "Нет".
Но в связи с тем, что данный вопрос мало коррелируется с военными фотографиями и судьбой В.В. Фаминского, вношу предложение о продолжении обсуждения этого вопроса в другом месте.

 

Довольно запутанная история


Смотрим на документ Фрунзенского райвоенкомата г. Москвы, который отправляет 5 новобранцев на городской сборный пункт призывников. Четверо из них были сняты с "брони", а одному - Фаминскому- предварительно перед призывом проведено медицинское переосвидетельствование

А теперь обратимся к ВУС


Четверо новобранцев числятся по ВУС -133 ГОДНЫЕ и не обученные
Один из них имеет какие-то ограничения по воинской службе и это не Фоминский.
Человек который вчера имел полный "белый билет", без всяких авариаций на военное время по зрению - сегодня становится годен без ограничений, в том числе и в снайперы тоже годен.е
Более всего меня умиляет фраза - "удалось демобилизоваться". В воюющей стране, воюющее министерство демобилизует военнослужащего - обращаю внимание на фразу "принят на "службу в НКВД", лица гражданские оформлялись на работу или принимались на службу по вольному найму.
Военнослужащихся демобилизовывали со службы только по причине невозможности исполнения обязанностей - в тюрьму или на инвалидность - не знаю как с предельными возрастами состояния на военной службе. Но для Фаминского 1914 года рождения это не тот случай.
И самая интересная фраза "В июле 1941 года Валерий Фаминский отвез семью в Кемерово и там был призван на службу в НКВД" , написанная будничным тоном, она как будто повествует о том, как "перед командировкой, отвез семью на дачу в пригородное садоводство".
Напомню - страна воюет, а еще перевозит армию на фронт, промышленность в тыл, граждан в эвакуацию. И тут т.Фоминский с семьей приходит на вокзал предъявляет билет и едет в Кемерово в соответствии с расписанием несмотря на

Обратите внимание на Директора предприятий и начальники учреждений обязаны давать разрешение на уход с работы супругам переводимых работников, желающим следовать за переводимыми супругами.

Это напоминание о том что существует запрет на увольнение по собственному желанию и переход на другую работу

Сообщения объединены, 4 мар 2022, время первого редактирования 3 мар 2022

И вот, что об этом вспоминал сам Фаминский



https://takiedela.ru/faminsky/3/

Для того, чтобы переселиться из Кемерова в Москву, даже в невоенное время, необходимо было пройти через тяжелые жизненные испытания (см. к/ф "Москва слезам не верит") для того чтобы во время войны просто въехать и просто поселиться с семьей и оформить постоянную прописку (так тогда называлась регистрация) надо было оформить соответствующие документы. Документы автоматом не давались т.к. "Нерезиновая" не была просторной и резиновой уже тогда и власти об этом заботились.

Вызов который был послан, по всей видимости был послан по месту жительства(эвакуации) семьи Шпильберга. Служил основанием для выписки с места жительства в эвакуации и оформлении проездных документов и/или пропуска на въезд (право пройти через вокзал и раствориться в толпах москвичей) в Москву - право пройти через вокзал и раствориться в толпах москвичей. А так же предъявлять его работникам милиции, как это делают гастарбайтеры сейчас.

Более же всего привлекает своей несуразностью жизненный вираж Фаминского - "и там(в Кемерово) был призван на службу в НКВД". Призыв в НКВД происходил аналогично призыву в РККА и в ВМФ. На дом призывнику приходила повестка с предложением явиться в районный военный комиссариат - помытому, побритому и с едой на 3 дня. До этого, всякий появившийся и поселившийся в операционной зоне этого райвоенкомата в короткий срок (кажется 1 месяц) должен был явиться в этот самый райвоенкомат с военным билетом который у него есть - красного или белого цвета - и встать на учет.
А на призыве в военкомате по прохождении всяких мероприятий, по моему того же медицинского характера, он должен был дождаться решения военкомата - куда ему следовать в составе команды то ли в РККА, то ли в НКВД, то ли в ВМФ. Причем на каждом направлении, следующим пунктом должна была быть казарма и общий строй, а далее, так же на каждом направлении жизненного пути, мог оказаться фронт борьбы с немецко-фашистскими захватчиками
Я верю, что во время войны мед комиссии смотрели конвейерно и при желании можно было окулиста обмануть.
НО военный билет белого цвета и учетную запись сделанную при постановке на учет так просто не выкинешь. Разве что он самостоятельно написал заявление - что просит направит его на фронт - добровольцем и поехал бы он на фронт добровольцем, а вместо военного билета белого цвета и бланка учета невоеннообязанного Фаминского на руках у него была бы красноармейская книжка а в военкомате лежала учетная карточка эвакуированного из Москвы военнообязанного Фаминского с записью призван и протокол направления команды в адрес такой-то в/ч - все.
Все довольны попал на фронт (как он мечтал)
Наиболее просто все эти казусы объясняются тем, что Фаминский не был призван, а устроился на работу в НКВД как гражданский служащий или вольнонаемный.
А в военкомате учитывался как не военнообязанный

Сообщения объединены, 4 мар 2022

Спойлер: Рассказ эвакуированной москвички

Мы снова москвичи

После разгрома немцев под Москвой в декабре 1941 года эвакуированные москвичи стали собираться домой. Но въезд в Москву был закрыт для всех, кроме имеющих специальный пропуск. Пропуска выдавала областная милиция на основании вызова от организации из Москвы. Без пропуска даже не продавали железнодорожные билеты.

Появились сведения из Москвы о том, что квартиры уехавших стали занимать для вселения других жильцов. Это прибавило волнений. Мы тоже стали искать выход как можно вернуться, хотя наша тетя, оставшаяся в Москве, следила за нашей квартирой и платила квартплату.

Наша тетя Макеева Василиса Васильевна, 1904 года рождения – младшая сестра нашей мамы. Она жила в Москве с 1930 года, сначала вместе с нашей семьей, а затем отдельно. У нее своей семьи не было. Она всю жизнь проработала на шелково-ткацком комбинате имени Щербакова, сначала ткачихой, а затем помощником мастера и мастером производственного обучения, вплоть до ухода на пенсию.

Во время войны ее комбинат эвакуировался. Директор комбината во время паники 16 октября скрылся из Москвы, захватив все деньги из кассы. Его потом задержали и судили. Но тетя в эвакуацию не поехала и оставалась в Москве всю войну, продолжая работать на комбинате. Тетя Василиса во время нашего отъезда из Москвы следила за нашей квартирой. Когда мы, три сестры вернулись в Москву, она помогала нам.

Некоторые люди уехали в Москву самостоятельно, добирались правдами и неправдами, но их там не прописывали. И, главное, не выдавали карточек.
Наши родственники из Электростали, эвакуированные в Златоуст, писали нам, что они возвращаются домой организованно, их оборудование даже не разгружали из вагонов. Они предложили нашей старшей сестре Анфисе ехать и прописаться вместе с ними. Она уехала и долго мыкалась в Москве без прописки и без карточек. Пришлось прописаться в Электростали вместе с вернувшимися родственниками, предполагая жить при этом в нашей квартире в Москве. Но ее тут же мобилизовали на работу в Электростали – на вредное производство боеприпасов на заводе №12. Сестра рассказывала, что они прессовали взрывчатку (тротил и тетрил) для зарядов к минометам, а затем и для «Катюш». В цехах не было никакой вентиляции, взрывчатка стояла в мешках повсюду. Будучи сыпучей, она оказывалась везде – на одежде, на оборудовании, в воздухе. От этого у работающих была желтая кожа, рыжие волосы, синие губы и ногти. У беременных женщин, работавших в цехе, дети рождались желтыми. Там Анфиса проработала почти весь 1942 год, а затем поступила учиться в «школу техников связи» при Московском Политехникуме связи. С завода ей удалось уйти с большим трудом. Ссылаясь на требования военного времени, руководители позволяли себе нарушать законы и нормы и не отпускали с работы.

Анфиса окончила «школу техников связи» при Политехникуме связи. Эта школа была создана для окончивших 9 классов, она давала за один год среднее техническое образование. После окончания в 1944 году по распределению ее направили работать в Московский институт инженеров связи (МИИС), только что вернувшийся из эвакуации, в одну из лабораторий. В 1945 году впервые был объявлен набор на вечерний факультет института. Там она стала учиться и одновременно работала. В 1952 году сестра закончила этот институт и продолжала там работать уже преподавателем. Так и проработала 20 лет, до пенсии, достужившись до старшего преподавателя на кафедре теории линейных электрических цепей. Позже институт переименовали в Московский электротехнический институт связи (МЭИС).

К 1943 году многие эвакуированные институты стали возвращаться в Москву и объявляли набор студентов. Для этого институтам разрешили давать вызовы иногородним абитуриентам. Такое же право получили некоторые техникумы, чем я и воспользовалась. Я по вызову поступила учиться в Московский техникум резиновой промышленности, так как только этому техникуму дали право давать вызовы иногородним. Учиться я в нем не собиралась и проучилась один курс, а затем ушла на курсы по подготовке в институт экстерном, куда набирали окончивших 8-9 классов для подготовки за один год. Курсы были открыты при авиационном институте (МАИ). Экстерном я сдала экзамены на аттестат зрелости при 318 школе и поступила в институт.

Сестра Женя, чтобы приехать в Москву, в марте 1944 года завербовалась на работу на автобазу НКГБ. Там она проработала до 1948 года, к тому времени вышла замуж, родила ребёнка, после чего и уволилась, став домохозяйкой. Работая там, она одновременно училась в Инструментальном техникуме, окончила три курса, но дальше учиться не стала по этой же причине.

Во время одной из командировок с фронта в Москву папа получил в Наркомате вызов для мамы с братом. Но в течение нескольких месяцев, при наличии вызова из вышестоящей инстанции, директор кузнецкой обувной фабрики Жаров не отпускал маму с работы. Уехать самостоятельно она не могла, так как только после официального увольнения она могла сдать карточки и получить их на новом месте. Жаров говорил ей: «Удешь вместе со мной, когда я буду уезжать». Ему не нравилось, что москвичи любыми способами возвращаются в Москву, а ему приходится оставаться, вот он и отыгрывался на нашей маме.

С большим трудом мама с братом вернулись в апреле 1944 года. Я увидела их из окна – они шли и смотрели на наши окна, оба были без каких-либо вещей, в зимних пальто, хотя погода была уже теплая. Когда мама вошла в комнату, она села, не раздеваясь, на стул и заплакала. Это были ее первые слезы за все время войны, за все трудности и невзгоды, которые нам пришлось пережить. Это были слезы радости от того, что все мы дома и вместе. А это главное.

Разными способами мы возвращались в Москву, не нарушая установленных норм. Но сколько ненужных мытарств мы испытали и при отъезде, и в дороге (при наличии билетов ехали в тамбуре, на подножках), и с пропиской на имеющуюся жилплощадь. Казалось бы, почему так? А потому что некоторые руководители, большие и маленькие, пользуясь военными условиями, устанавливали свои порядки. Например, сестра нашего соседа Москвина – Елена Николаевна с мужем захотели обосноваться в Москве, приехав из других мест. Она договорилась с комендантшей наших домов, отнесла ей дорогой ковер, после неудачной попытки ковер забрала обратно. А с другим комендантом Ситниковым А.И. получилась и прописка, и комната, вероятно, за большую взятку. А моя старшая сестра вынуждена была прописаться в общежитии, хотя законно поступила на учебу и своя комната была свободна.

Таким образом закончилась эвакуация, которая продолжалась для нашей семьи долгих два с половиной года.

https://galina-galkina.livejournal.com/6056.html

 

Начнем с того, что "два года мечтавший о фронте "белобилетный"" Фаминский мог погрузить свою семью в вагон и, помахав ей ручкой, отправиться на пункт формирования одной из многочисленных московских дивизий народного ополчения. Напомню, что дивизии формировались из лиц не подлежащих призыву -по возрасту, медицине, брони и т.п. Здорового, плечистого мужика, ходившего в горы на Памир,

смотрите как он слегка скособочился, чтобы не выделяться ростом и вставшего в пол оборота, чтобы не затенять шириной плеч остальных и судя по кисти руки у
фигура "широкого в кости". Так что взяли бы и военную работу бы нашли по фигуре - например таскать минометную плиту.
В связи с чем я сомневаюсь в его невыносимом желании попасть на фронт, хотя бы потому, что в 27 лет люди воспринимают жизнь чуть-чуть по другому нежели 18 летние, которых, по их воспоминаниям, более всего беспокоил вопрос - "не опоздать бы". Чему в немалой степени способствовала пропагандистская компания героизма воинов защитников родины, вспомним - Испания (я хату покинул, пошел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать) оз. Хасан, р. Халкин-Гол, Финляндия

и Освободительный поход,

и Прибалтика намного опередили по "степени героизма и социальной значимости" в глазах народа - стахановцев, нарковнудельцев, полярных летчиков и плановых и вынужденных зимовщиков.
Хотя по воспоминаниям девушек-невест той поры, женихами они были не завидными (их невестам не завидывали) платят мало и ехать за мужем надо на край географии.
Ну разве что он будет похож на актера Самоойлова из к/ф "Сердца четырех"

Отцы же семейства, даже в 27 лет, в это время задумываются кто будет кормить его детей и спать с его женой, если его убьют. И если не убьют - тоже.
Кстати ни в одном описании мне не удалось найти состав семьи В. Фаминского, "семья" и все, отвез семью в Кемерово Были ли у него дети, и даже жена - прямых указаний на это найти не удалось.
Поэтому, предположу, что в этом вопросе он слегка лукавит, возможно, что по причине подготовки своих для просмотра чужими глазами и надежд на издание в их в Советском Союзе.
С другой стороны нет никаких оснований считать его человеком старающимся уйти от исполнения своего долга - тоже нет. Ограничения по зрению, белый билет вполне "клевая отмазка " и уважительная причина, чтобы не терять самоуважение и уважения окружающих
Читая все это я не мог отделаться от ощущения, что читаю описание московского довоенного мажора, сына заслуженных родителей, обеспечивавших своему чаду решение всех бытовых проблем, в мирное и военное время. Более всего в этом направлении таинственной магией влекло к себе НКВД - мгновенная эвакуация, служба, увольнение по собственному желанию и по первому требованию, возвращение в Москву в разгар войны.
Начать с эвакуации - местом работы в жизнеописании Фаминского указан завод "Авиахим"

Осенью 1941 года завод № 1 был эвакуирован в город Куйбышев (ныне — Самара), где и находится по настоящее время. 8 октября того же года вступил в строй на новом месте. См. основную статью ЦСКБ-Прогресс.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Дукс_(завод)
а никак не в Кемерово. Как и с кем эвакуировалась семья Фаминского, "с кем он повез свою семью в эвакуацию" осталось за кадром

 

"Москвич(и) в призыве - к проблемам
Больше москвичей - больше проблем"
Армейские кадровые приметы​

Интересный документ - с одной стороны весь почирканный, как будто черновик или документ который правили то ли при получении то ли еще до утверждения.
Однако нет- подписи и печать наличествуют, а в правой верхней части стоит отметка его приемки в пункте назначения и стоит количество принятых - 2(два) человека
т.е. количество соответствует оставшемуся после чирканья документа.
Дата - 27 июля 1943
Фаминский вычеркнут и можно предположить, что эта его попытка попадания на фронт не удалась
Что еще можно извлечь из сравнения почти одинаковых документов ?
Почти аналогичный документ из поста 1328586 датирован 4 августа. Наличествует запись о бесфамильном(поштучном) распределении призывников между отделами

Колонка "Особые отметки" в направлениях заполнены по разному - в данном документе указано место работы с адресом.
У Фаминского - "временно не работает."
Путем несложного подсчета можно определить, что отправка Фаминского из райвоенкомата в городской сборный пункт продолжалась не менее 8 дней, которые он провел очевидно дома или где?

Сообщения объединены, 6 мар 2022, время первого редактирования 6 мар 2022

Ну, что ж, посмотрим, что это отчим.


Биография[править | править код]
Окончил (?) Томскую гимназию, был дружен с М. Черемных. Гимназистом часто посещал художественные выставки, наибольшее впечатление получил от работ Г. Гуркина, «открывшего ему Алтай».

Первоначальное художественное образование получил в Томских рисовальных классах у известного томского художника и педагога С. М. Прохорова. Окончил Томский технологический институт[2].

Продолжил учёбу в МУЖВЗ (1912—1917) у А. Е. Архипова, А. М. Васнецова, К. А. Коровина, С. Д. Милорадовича.

С 1917 года снова жил в Томске, выступил одним из организаторов Томской секции Изобразительного искусства. С 1918 по 1920 год принимал участие в борьбе против колчаковщины, затем был на руководящей работе в органах народного просвещения и изоискусства, одновременно работая как художник по агитплакату и агиттеатру[3]. Во время своего «сибирского турне» в Томск приехал Давид Бурлюк, Котов был участником организованной Бурлюком художественной выставки:
В 1921 году переехал в Москву. Один из учредителей Ассоциации художников революционной России (1922), активный участник выставок Ассоциации (1922—1929). Исполнительный секретарь и один из организаторов Союза художников СССР.

Работал как жанрист, пейзажист, занимался плакатом — «Распрабабкиной техники скидывай хлам …» (1930), «300 миллионов в год …» (1930), «Строительство социализма» (1927)[5]. Выполнил иллюстрации к книгам[6] В 1920—1930-х годах неоднократно выезжал в экспедиции на Алтай, Памир, в Сибирь, выполнил циклы живописных и графических работ.
Создал эскизы к панорамам «Штурм Перекопа» (коллектив авторов; 1934—1941), «Оборона Царицына — Оборона Сталинграда» (совместно с П. С. Добрыниным; вторая половина 1930-х — начало 1950-х);
Участвовал в воссоздании панорам Ф. А. Рубо «Бородинская битва» и «Оборона Севастополя».
Произведения находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, в Российской государственной библиотеке, в Таганрогской картинной галерее, Томском областном краеведческом музее и других собраниях.

При вдумчивом прочтении можно связать Памирскую экспедицию Фаминского с выездом (ами) на Памир Котова Н.Г.
Коротенькая и неточная статья не может отобразить масштаба этой личности, поэтому для тех, кого заинтересовала тема прилагаю ссылку на более подробный рассказ о творчестве Котова
http://sias.ru/upload/2014_3-4_356-384_drujinin.pdf обратите внимание сколько раз он начинал проекты государственного масштаба "на свои средства"
а так же работы по проекту диорамы для павильона «Зерно» на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке (1936–1939) так же нашедшую свое отражение в довоенной карьере В.Фаминского - чтобы не ходить далеко приведу сведения со SB

Поэтому, применив индуктивный исследовательский метод, мы предположим что и на благо Военно-медицинского музея они - пасынок и отчим - трудились вместе
И точно
в посте tps://smolbattle.ru/threads/%D0%92%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0-%D0%BD%D0%B5-%D0%BF%D0%BE-%D1%83%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D1%83-%D0%A0%D0%B5%D0%B4%D0%BA%D0%B8%D0%B5-%D0%BD%D0%B5%D0%B3%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%B2%D1%8B-%D0%92%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B9-%D0%9C%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B9-%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D1%8B-%D1%84%D0%BE%D1%82%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B0-%D0%92%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%A4%D0%B0%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE.82213/#post-1302395

Именно этот Н.Г. Котов и есть тот самый отчим у которого в квартире они сидели и случайно узнали, что военно-медицинскому музею требуется фронтовой фотограф


С 1942 по 1944 год Н.Г. Котов в качестве военного художника совершает шесть фронтовых поездок. Первая поездка, в феврале – марте 1942 года, была предпринята им в район Полотняного Завода (под Юхнов). Целью второй поездки (середина июня – начало июля 1942-го) стал Севастополь. Художник специально вызвался следовать туда, чтобы попытаться спасти полотно панорамы Ф.А. Рубо «Оборона Севастополя», но не успел: уже в Новороссийске его застало известие о сдаче города. Когда в новороссийский порт вечером 28 июня пришел корабль «Ташкент», на борту которого находились 86 уцелевших фрагментов холста сгоревшей панорамы, Н.Г. Котов смог убедить руководство порта сразу вынести их на берег, и вовремя: 2 июля судно было затоплено при немецкой бомбардировке. Сохранившиеся фрагменты под присмотром Котова были аккуратно уложены и эвакуированы в Кустанай31. Следующие четыре поездки на фронт Н.Г. Котов совершает в качестве штатного художника Военно-медицинского музея - 32 25 июля – 14 августа 1943 – Брянский фронт (Калуга, Сухиничи); 9 ноября 1943 – 20 января 1944 – 1-й Украинский фронт (Житомирское направление); 9 марта – 5 мая 1944 – Карелия, Беломорск, Мончегорск, Мурманск, Кольский полуостров вплоть до Петсамо; лето – начало осени 1944 – Одесса, Бессарабия, Карпаты, Яссы, Рымник, Плоешти, Сучава, Бухарест.
Благодаря поддержке руководства музея Котовым в период 1944–1953 годов была воплощена серия из тридцати, в основном небольших, диорам33, показывающая историю развития русской военной медицины34. Наиболее яркой и значимой стала его шестиметровая диорама «Поверженный Берлин»3
- из статьи http://sias.ru/upload/2014_3-4_356-384_drujinin.pdf
Из этого явственно следует, что Котов устроился на работу в Музей несколько раньше пасынка, хотя может быть и действительно после разговора с Масленниковымю

 

Сегодня целенаправленно покопал по фотографам и художникам Военно-медицинского музея. Удалось нащупать закономерность - единую или одну из многих пока неясно - представления Военно-Медицинского музея в ключах и индексах базах Министерства обороны и удалось нащупать целый косяк наградных документов музейных работников
Причем в количественном отношении медики явно лидировали с солидным перевесом. Но вот, что характерно - на "Памяти народа" они оказались закрыты еще сильнее чем смершевцы. Ни тебе наградных , ни номеров приказа - наиболее распространенная ситуация по полковникам и подполковникам м/с, в лучшем случае приказ по выслуге лет, ессно, без наградных документов.
И вот первым героем, как и положено, оказался фотограф фронтовой бригады Военно-Медицинского музея, с лейкой и блокнотом, аж 2 раза и с документами



и



Не то, чтобы я был против но отсутствие следов военных наград у работников Военно-медицинского музея, за исключением Рогачевского и Фаминского, делалось непонятным. Всякий военный человек должен был получить медаль "За победу над Германией". Я раз заинтересовался почему у товарища медицинского ̶м̶а̶й̶о̶р̶а̶ подполковника запаса отсутствует такая, при наличии боевой медали - оказалось сидел 9 мая и потом еще долго. А потом выпустили реабилитировали, но недополученное не дали.
Поэтому немного напрягало - неужели, кроме Фаминского и Рогачевского у всех остальных были проблемы. Оказалось - нет, награды были, это смотрели плохо

Сообщения объединены, 7 мар 2022, время первого редактирования 7 мар 2022

А это уже совсем другая история

 

К сожалению, сравнить фотографии Губарева с фотографиями Фаминского не удалось. Подобно Фаминскому и Микулиной его следов в коллекции Военно-Медицинского музея найти не удалось

Кстати о фотографиях Военно-Медицинского музея.
Родившись и прожив всю жизнь в Ленинграде, с раннего детства я помню эту фотографию


Она смотрела на меня с рекламных щитов и тумб и была напечатана на рекламных/пригласительных на мероприятия плакатах Военно-Медицинского музея. Очевидно она была взята из музея и хранилась в основной коллекции. Она есть в интернете, но безымянная

Ан, нет - безымянная она была несколько дней назад.
А теперь с именем


Фотография 1942 года, до начала создания музея

Ожидать появления фотографий Губарева не приходится - послевоенной жизни ему было отведено совсем немного

получается умер на службе

Сообщения объединены, 8 мар 2022, время первого редактирования 8 мар 2022

А перед смертью он попал под звездопад


Предположу все же, что орденов он получил два, по приказам которые имеют номера и даты, третье же награждение - Верховным Советом относится к приказу именно Верховного Совета утвердившего один из вышеприведенных приказов - армии или фронта

 

https://pamyat-naroda.ru/heroes/?static_hash=7993995ddb663dd48377811472f8dcd8v2&data_vibitiya_period=on&poslednee_mesto_sluzhbi=мед. музей&group=all&types=pamyat_commander:nagrady_nagrad_doc:nagrady_uchet_kartoteka:nagrady_ubilein_kartoteka:pdv_kart_in:pdv_kart_in_inostranec:pamyat_voenkomat:potery_vpp:pamyat_zsp_parts:kld_ran:kld_bolezn:kld_polit:kld_upk:kld_vmf:potery_doneseniya_o_poteryah:potery_gospitali:potery_utochenie_poter:potery_spiski_zahoroneniy:potery_voennoplen:potery_iskluchenie_iz_spiskov:potery_kartoteki:potery_rvk_extra:potery_isp_extra:same_doroga&page=1&grouppersons=1

Список военнослужащих военно-медицинского музея с сайта Память народа

Ни Фаминского, ни Рогачевского среди них обнаружить не удалось - что это значит, сказать затрудняюсь. Солдаты многократно раненые, большинство родилось до 1910 года, по видимому это и есть творцы макетов, моделей и рамок для картин и фотографий. С другой стороны - не снимать же было солдат с передовой или из учебных частей молодых. Будете смотреть - обратите внимание на даты красным шрифтом, это те кто умер на службе

Сообщения объединены, 10 мар 2022, время первого редактирования 9 мар 2022

Информация уже устарела
госкаталог музейного фонда охотно и бесплатно выдает в больших количествах

Спойлер: Микулина в ГК музейного фонда 10 марта

Спойлер: Фаминсккий в ГК музейного фонда 10 марта

Вы и сами можете наблюдать за изменением количества нажимая на ссылки

https://goskatalog.ru/portal/?museumIds=2615&imageExists=true#/collections?q=Микулина Е. С.&imageExists=null&typologyId=17 это у нас(у них) Микулина

https://goskatalog.ru/portal/?museumIds=2615&imageExists=true#/collections?q=Фаминский&imageExists=null&typologyId=17 это у них Фаминский

Среди обладателей фотографий внезапно нашедших своих авторов не только Военно-Медицинский музей


для сравнения прикладываю фотографию с признанным авторством Фаминского с другого сайта

Очевидно, что это фотографии одного события но снятые с разных точек и разные моменты времени(пусть и с малым интервалом). Вполне возможно что это снято одним фотографом, возможно, что разными. Качество фотографий ощутимо отличается, но невозможно определить отличаются ли качества негативов или эти различия обусловлены условиями хранения, качеством фотоматериалов, условиями изготовления негативов, применением фоторедакторов и т.д.