Добрый день. Подскажите, есть ли информация по ресторанам, кабакам и игорным заведениям Смоленска до революции? Где находились, кому принадлежали, может у кого то есть фото, или меню с ценниками? Буду очень признателен за помощь!
Хотя, большинство именно злачных мест, в просторечии борделей, находилось до 1905 года на Ильинском ручье в Заднепровье. Потом по ходатайству коменданта станции Смоленск владельцам приказали перенести публичные дома как можоо дальше от железной дороги.
Год 1904. В стране мобилизация, идут через Смоленск нескончаемым потоком воинские эшелоны на Дальний Восток. В Смоленске открыт Даньковский участок Рязанско-Уральской железной дороги. Перевозимые воинские чины, при остановках поездов на воинской платформе станции Смоленск, для принятия горячей пищи являются на продовольственный пункт. Но вот беда, в непосредственной близости от пункта расположены все смоленские дома терпимости. И само собой… Видимо поначалу проститутки были рады-радёшеньки такому потоку новых клиентов. Но отправляющиеся на войну отмобилизованные крестьяне отрывались, что называется, по полной, в пьяном виде устраивая буйство и прочие безобразия. И вот уже в смоленские бордели военных просто не пускают, а иногда и бьют смертным боем. Вопиющим случаем стала стрельба из окон по проходившим мимо новобранцам. Те, якобы, по словам начальника военного продовольственного пункта направлялись в ближайшую лавку за табаком. Из десяти человек шесть получили ранения. Восьмого сентября 1905 года пьяный в драбадан рядовой смоленского продовольственного пункта Ефим Чумичёв устроил дебош в заведении «Париж», что на Ильинском ручье, принадлежавшем некоей Веронике Узен. Проститутки вступились за своё рабочее место, и, избив, выкинули дебошира на улицу. «…как раненый зверь, напоследок чудил, выбил окна и двери, балкон, уронил…» Примерно так объясняла содержательница дома терпимости произошедшее прибывшим от пристава 3-й части городовым Бедрину и Пивоварову. Городовые нашли пьяного воина в соседнем борделе. Избит тот был качественно, но клялся, что ничего не помнит. На следующий день комендант станции Смоленск через штаб Московского военного округа возбудил перед смоленским губернатором ходатайство о переносе всех борделей от военного продовольственного пункта на окраину 3-й части Смоленска. Вот не было у губернского управления других проблем. Губернатор запросил у смоленского полицмейстера мнение о возможности переноса «гнёзд разврата и порока». Но даже начальник смоленской полиции, признавая, что все публичные заведения собраны в одном месте и находятся неподалёку от военного продовольственного пункта, признавал перенос борделей в кратчайшие сроки крайне затруднительным. Коллежский асессор Николай Николаевич Ломаковский в своём рапорте губернатору указывал на произошедшие в прошлом 1904 году при мобилизации 13 армейского корпуса беспорядки в разных частях города, случившиеся именно из-за того, что были закрыты все бордели и проститутки, рассредоточились по всему губернскому городу. Тем более, что у владелиц публичных домов заключены годовые контракты на аренду помещений под свои «весёлые дома». Полицмейстер предлагал до конца 1905 года совместно с городской управой подыскать возможность переноса домов терпимости на окраину 3-й части. Но у городской управы это дело энтузиазма не вызвало. Только в 1908 году городской голова запросил у поверенного в делах А.А. Иогансена обосновать в соответствии с законами Российской Империи, должна ли городская управа осуществлять надзор за расположением в городе борделей. (ГАСО, фонд 65, опись 2, дело 11, л. 1-11)
В 1888 г. в изыскании дохода в казну городскую не обошли вниманием чины городской управы и смоленские дома терпимости. Торговый смотритель В.Д. Ушаков совместно с членами городской управы В.И. Андреевым, С.И. Малкиным и И.А. Ламыкиным 23 августа совершили вояж по злачным местам губернского города. В 3-й части на Ильинском ручье они посетили заведение «Орел» мещанки Марии Васильевны Урановской. В том же переулке содержала бордель под названием «Париж» Мария Яковлевна Ротберг. Также в 3-й части проверяющие посетили дома терпимости Марии Павловны Эйдиновой в доме крестьянина Дудина, Прасковьи Ивановой в доме крестьянина Лебедева и Александры Васильевны Кульневой в доме ямщика Никифора Бочкина. Затем Ушаков со товарищи поехали во 2-ю часть Смоленска, где в Шведовом переулке, в доме Тимофея Дудина свой второй дом терпимости содержала мадам Ротберг. На свои перемещения по бардакам торговый смотритель с компанией членов управы потратили аж 8 руб. (утверждали, что на извозчиков), каковые были им возвращены из городской казны. Во всех заведениях была обнаружена беспатентная торговля пивом в бутылках. Уже 25 августа все содержатели борделей были подпиской извещены Смоленским полицейским управлением о необходимости приобрести в городской управе патенты на портерные заведения. Иначе городской голова передаст дело в акцизное управление, что повлечет за собой не только выкуп патента на торговлю пивом, но и штраф в двойном размере стоимости того патента. Все тот же торговый смотритель Ушаков, все в том же конце августа 1888 г. был отправлен городским головой в вояж по пивным лавкам города Смоленска. Нет, ну что вы, отнюдь не самые вкусные сорта пива искал Александр Платонович Энгельгардт, а исключительно деньги для городской казны. Ушакову было приказано выяснить в каких пивных лавках установлены бильярды, и не подают ли в оных лавках помимо пива и холодных закусок, разрешенных патентами, еще и закуски горячие. Торговый смотритель обнаружил в смоленских пивных аж четыре бильярда, о чем и доложил письменно руководству. Имелся бильярд в пивной лаве Марии Воробейчиковой на Королевской улице, в доме Глинки. Главным же бильярдистом оказался купец Греков. В трех его заведениях на Рачевке, близ Духовской церкви, в доме Клишина, на Сенной площади в доме В.П. Крылова и в доме Маргорина на Большой Благовещенской посетители гоняли шары. Но Греков, видимо, знал, как договориться с чинами управы, и требование заплатить акцизный сбор 195 руб. в городскую казну направили только Воробейчиковой. Почему городским чиновникам взбрело в голову, что при имеющемся бильярде пивная лавка становиться трактиром, о том история умалчивает. А вот акцизные деньги управе пришлось выбивать из несговорчивой Марии Игнатьевны через мировых судей. Когда же мировой судья 3-го участка взыскал акцизный сбор с Воробейчиковой, владелица пивной лавки, тряхнув мошной, наняла очень неплохого адвоката. 4 января 1889 г. в съезд мировых судей была подана апелляционная жалоба, в каковой как решение мирового судьи, так и требования городской управы были разбиты в пух и прах со ссылками, как на законодательные акты, так и на судебные прецеденты.
