Кавгруппа Доватора

Давно интересовал данный вопрос.Тем более нахожусь территориально в местах рейда Вот нашёл материал.Думаю, может кому-то тоже будет интересно.

- КАВГРУППА ДОВАТОРА -

В конце июля восточнее и юго-восточнее Смоленска советские войска начали наносить контрудары по войскам немецко-фашистской группы армий «Центр». Удары были нанесены: из района Белый в направлении Духовщина, Смоленск; из района Ярцево также на Духовщину и из района Рославля в направлении Починок, Смоленск. Ниже по Днепру советские войска выбили гитлеровцев из Рогачева и Жлобина. Вражеские войска, понеся серьезные потери, к началу августа перешли к обороне на фронте Великие Луки, Ломоносово, река Вопь, Ельня, Рославль, река Сож, Новый Быхов, Рогачев, Глусск, Петриков.

Войска Западного фронта вели упорные бои. Ставка Верховного Главнокомандования решила выделить для действий во вражеском тылу крупные кавалерийские соединения.

Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко объединил сосредоточенные на правом крыле Западного фронта 50-ю и 53-ю кавалерийские дивизии и поставил перед ними задачу — нанести удар по тылам противника, сковать вражеские части, действующие в районе Ярцево, и не дать немецко-фашистскому командованию возможности усилить свою ельнинскую группировку, против которой готовился наш контрудар.

Доватор Л.М.


Командующим кавалерийской группой был назначен полковник Лев Михайлович Доватор, военным комиссаром — полковой комиссар Федор Федорович Туликов.

Сразу же по назначении Доватор направился в дивизии, находившиеся на отдыхе в лесах вокруг озер Емлень и Пловное. Он побывал в каждом полку, эскадроне, в батарее, и не просто побывал, а глубоко — как хороший, рачительный хозяин — ознакомился со всеми сторонами жизни своего нового, большого «хозяйства».

Невысокого роста, коренастый, плотно сложенный, одетый в защитную гимнастерку и синие бриджи, в начищенных до глянца сапогах с блестящими шпорами — Доватор производил впечатление подтянутого, привыкшего тщательно заботиться о своей внешности офицера. На груди поблескивал эмалью новенький орден Красного Знамени, полученный им за отличие в боях на Соловьевской переправе через Днепр.

Доватор ходил по расположению частей, присматривался, расспрашивал солдат и офицеров о боях, в которых они участвовали, о довоенной службе. Он когда-то служил на Северном Кавказе в 12-й Кубанской казачьей дивизии, комплектовавшейся в том же районе, где теперь была сформирована 50-я кавалерийская дивизия. Немало старых бойцов-переменников узнало в командующем кавалерийской группой своего бывшего командира эскадрона. С такими «старичками» Доватор подолгу говорил, вспоминал общих знакомых, весело шутил.

Надолго запомнился конникам такой эпизод. Во время смотра Доватор приказал командиру эскадрона капитану Батлуку, который пользовался репутацией не только боевого командира, но и отличного строевика:

— Развьючьте вот это седло!

Батлук расстелил на земле подле коновязи попону, положил на нее снятое с самодельного стеллажа седло, четкими, привычными движениями кавалериста начал вынимать из переметных сум: щетку для чистки коня, скребницу, сетку сена, торбу, мешочек с запасными подковами, гвоздями и шипами, недоуздок, пару белья, портянки, мыло, полотенце, мешочек со швейной и ружейной принадлежностями, сакву с чаем, сахаром и солью, банку консервов, пачку галет и прочие мелкие предметы, которые по уставу полагается всаднику иметь на походе.

Капитан Батлук сиял от гордости за исправного подчиненного, седло которого ему попалось под руку. Доватор с улыбкой смотрел на капитана.

— А сколько патронов, овса, консервов и сухарей возит с собой кавалерист? — склонив по привычке голову влево и слегка вздернув правое плечо, словно прицеливаясь в собеседника, спросил он Батлука.

Батлук в душе немного обиделся за этот «экзамен» в присутствии не только командира дивизии и командира полка, но и стоявших вокруг солдат, однако ответил четко, как при рапорте:

— Согласно уставу, товарищ полковник, всадник возит в седельном вьюке неприкосновенный запас: на сутки овса для лошади, консервов, сухарей, сахара, чая и сто двадцать патронов для винтовки.

— А сколько суток вам пришлось драться на реке Меже, не видя в глаза своих обозов и поминая родителей всех хозяйственников на свете? — все еще улыбаясь уголками глаз, продолжал Доватор.

Батлук, не понимая, чего от него хотят, не так уже четко, но все же точно ответил:

— Шесть суток, товарищ полковник.

— Значит, бойцы и кони сутки кушали, а пять суток радио слушали? — сухо бросил Доватор. Он по натуре был вспыльчив. Знал это за собой, длительной военной тренировкой старался изжить этот недостаток.

Несколько минут длилось неловкое молчание.

— А если бы оставить в обозе все эти щетки, подштанники да цепные чумбуры, которыми, кстати, только слонов в цирке привязывать, а не коней на походе, — продолжал Доватор, — а всаднику дать в седельный вьюк не на сутки овса, а на трое суток, да патронов штук триста, на сколько бы повысилась маневренность конницы? Пожалуй, не пришлось бы уже на второй день вопить: «Патронов нет, хлеба нет, овса нет, бой вести не могу!» Да и хозяйственникам нашим куда бы спокойнее жилось! — закончил Доватор и пошел дальше, мимо окончательно сконфузившегося Батлука, так и не дождавшегося благодарности за отличную вьючку седел в его лихом, прославившемся в первых боях эскадроне...

Доватор прослужил в Советской Армии восемнадцать лет, в 1928 году вступил в партию. Прошел суровую военную службу: был красноармейцем, химическим инструктором, курсантом нормальной школы, командиром взвода, политруком и командиром эскадрона, начальником штаба полка и бригады. Хорошо знал солдата и офицера, горячо верил в их морально-боевые качества.

Но теперь он смотрел на свои новые части особенно придирчиво, стараясь сразу же вскрыть причины, которые не дали возможности кавалерии полностью выполнить поставленную перед ней задачу и прорваться в глубокий тыл противника. По опыту службы в территориальном полку Доватор знал недочеты частей с сокращенными сроками обучения: отсутствие должной слаженности эскадронов и полков, недостаточные практические командные навыки у офицерского состава. И это было в мирное время, в территориальных частях, проходивших трех — четырехмесячное обучение каждый год. А теперь ему дали дивизии, которые отправились на фронт через неделю после начала формирования. Было над чем задуматься командующему кавалерийской группой!

Доватор смотрел на бодрые, загорелые лица отдохнувших людей. С удовольствием строевика-кавалериста отмечал, что конники тщательно ухаживают за лошадьми, ходят при шашках, что четко несет службу внутренний наряд.

Но Доватор видел и другое. В разговорах с новыми своими подчиненными он подмечал их восторженные отзывы об (увы, немногих!) конных атаках, их несколько преувеличенное впечатление от встреч с вражескими танками, автоматчиками. Доватор сделал вывод, что средний командный и политический состав, пришедший в основном из запаса, порядочно поотстал, что многие из офицеров пытаются в сорок первом году воевать теми же методами, какими воевали в период гражданской войны, что искусство управления кавалерией в современном бою и ее взаимодействие с поддерживающей боевой техникой освоены недостаточно. Уроженец Белоруссии, хорошо знакомый с районом боевых действий, Доватор подметил недостаточную приспособленность кавалеристов, выросших на степных просторах, к обстановке лесисто-болотистой Смоленщины.

Он остановился у стоявших под соснами тачанок, обращаясь к командиру эскадрона, спросил:

— Как же вы, товарищ старший лейтенант, действовали в долине реки Межи, среди лесов и болот, когда у вас пулеметы на четверочных тачанках?

Старший лейтенант Куранов был из тех заядлых пулеметчиков, про которых говорят — в шутку или всерьез, — что они могут «расписаться» из «Максима», т. е. выбить полсщтней патронов свою фамилию на мишени. В понятии Куранова станковый пулемет, тачанка, два номера по сторонам пулемета, ездовой, сжимающий вожжи четверки могучих коней (конечно, лучше всего — белых, как лебеди!) — так же неотделимы друг от друга, как у человека корпус, голова, руки, ноги. Он хотел было все это доложить полковнику, но вспомнил бой под Прохоренкой, когда его пулеметы застряли в болоте и их еле вытащил второй эскадрон. Вспомнил... и промолчал.

— Красиво, спора нет, — говорил Доватор, — когда видишь пулеметную тачанку на голопе. Героикой гражданской войны так и дохнет! Только ведь теперь уже сорок первый год, и не Кубань, а Смоленщина — вековой лес да торфяные болота! Я ведь сам почти местный, — продолжал он. — Моя родина — село Хотино Бешенковичского района на Витебщине; это — километров полтораста отсюда. Леса здешние я с малолетства хорошо знаю. В них мальчишкой собирал грибы, ягоды, птичек ловил. По ним в двадцать третьем году с отрядом сельских комсомольцев гонял кулацкую банду Капустина, а ведь она пряталась в самых глухих лесных чащобах. Здесь, товарищ старший лейтенант, тачанка для станкового пулемета — гроб! С дороги ты на ней никуда не свернешь: ось полетит или дышло сломаешь. По лесной тропинке она не пройдет, через болото [43] не проберется, а эскадронам придется без пулеметов воевать.

Доватор повернулся к Плиеву и решительно закончил:

— Прикажите, Исса Александрович, чтобы для всех станковых пулеметов в полковых кузницах были сделаны вьючные седла и обратите на это самое серьезное внимание всех командиров полков. Послезавтра я буду смотреть пулеметные эскадроны.

Доватор с полковым комиссаром Туликовым возвратились в штаб. Собственно говоря, штаба в современном понятии еще не существовало. Кроме командующего кавалерийской группой, комиссара и начальника штаба, больше никого не было. Доватор сразу же после приезда приказал выделить от каждого полка одного офицера, двух сержантов и трех солдат на лучших лошадях для несения службы связи. Для управления в бою он предполагал пока пользоваться радиостанциями той дивизии, при которой будет находиться сам. Проводной же связи легкие кавалерийские дивизии в то время не имели вовсе.

Доватор слез с коня, медленно поднялся по ступенькам на крыльцо, вошел в избу. Подполковник Картавенко передал ему только что полученные разведывательные сводки и хотел уйти. Полковник задержал начальника штаба.

— Отдайте, Андрей Маркович, предварительные распоряжения командирам дивизий, — глядя через окно куда-то в лесную даль, негромко заговорил Доватор. — Готовность к походу — через двое суток. Артиллерию с собой не брать. В полках выделить для похода по четыре станковых пулемета. На каждый пулемет иметь по две заводных лошади и по пяти тысяч патронов. Радиостанции перемонтировать на вьюки.

Картавенко, внимательно слушая, раскрыл планшет, вынул полевую книжку, начал быстро записывать.

— Машины, повозки, походные кухни, больных людей, — говорил Доватор, — слабых лошадей оставить на местах стоянок и в каждой дивизии объединить под начальством одного из заместителей командиров полков. У всадников из переметных сум все выложить в обоз. Оставить только котелки, ложки, конские торбы и по одной щетке на отделение. Каждому солдату выдать на трое суток овса, консервов, сухарей, по триста штук патронов и по три ручных гранаты. Командирам дивизий все проверить лично и к исходу двенадцатого доложить мне.

Доватор разрабатывал план удара по вражеским тылам. Он тщательно изучил местность и группировку противника перед фронтом армии, проанализировал наши прошлые действия. Так как противник силами до двух пехотных дивизий перешел к обороне по южному берегу реки Межи, имея местами передовые части на северном берегу, Доватор выбрал для переправы своей конницы участок реки значительно восточнее, за недостроенной железной дорогой со станции Земцы в Ломоносове. На карте этот район был обозначен как болотистое, покрытое лесом пространство с редкими небольшими деревушками. Сплошного фронта у противника здесь не было, он ограничивался обороной населенных пунктов на большаках. Вот в этом районе и решил Доватор прорваться в тыл противника.

Доватор вызвал к себе командиров, комиссаров и начальников штабов дивизий и сообщил им:

— Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед нашей и перед несколькими другими кавалерийскими группами задачу прорваться в глубокий тыл противника. Конница должна сорвать нормальную работу вражеских коммуникаций, нарушить управление войсками противника, оттянуть на себя как можно больше его войск с фронта. Своими действиями мы должны помочь войскам Западного фронта задержать гитлеровское наступление на Москву.

Нам выпала большая честь. Ставка посылает нас одними из первых в наступление. Мы будем олицетворять всю нашу Советскую Армию в глазах советских людей, временно попавших под иго врага. А имена наших дивизий и полков войдут в историю. Ведь жизнь короткая, а слава — долгая! — закончил Доватор своей любимой поговоркой...

* * *

13 августа 1941 года войска резерва Ставки Верховного Главнокомандования под командованием генерала армии Г. К. Жукова нанесли контрудар по противнику в районе Ельни. 15, 78, 263-я и 268-я пехотные дивизии врага, а также часть сил 10-й танковой дивизии и моторизованной дивизии СС «Райх» понесли тяжелые потери и были отброшены со своих позиций.

Ранним утром этого дня от каждой кавалерийской дивизии было выслано по два разъезда на лучших лошадях под командой наиболее смелых и опытных офицеров. Разъезды должны были разведать маршруты, по которым предстояло наступать дивизиям, и отыскать переправы на реке Меже.

В 17 часов кавалерийская группа снялась со своих биваков и двинулась на юго-запад. Кони хорошо отдохнули на ночных выпасах, шли бодро. Конники ехали, оживленно переговариваясь. Все разговоры велись вокруг Доватора. Всех увлекла неистощимая энергия нового командующего группой, его уверенность в успехе. За эти несколько дней он стал для всех близким, понятным, своим командиром.

53-я кавалерийская дивизия выходила к реке Меже через огромное, поросшее перелеском и кустарником болото под названием урочище Савкин покос, которое на карте было обозначено без единой тропинки. Части 50-й кавалерийской дивизии были направлены еще восточнее и составили левую колонну кавалерийской группы.

Маршрут был чрезвычайно тяжелым. Первые пять — шесть километров полки шли цепочкой, растянувшись по одному. Под копытами лошадей чавкала болотная топь; чем дальше, тем она становилась все глубже. Через час авангардный полк стал.

Полковник Доватор выехал к авангарду. Впереди лежала огромная топь, окруженная темным строем берез и осин. Посланные в стороны дозоры не смогли найти никакого обходного пути.

— Спешить три эскадрона! Рубить деревья, настилать на болото, покрывать ветками, камышом и идти вперед! — приказал Доватор командиру авангарда майору Красношапке.

Эскадроны спешились. Конники начали рубить топорами деревья, косить шашками камыш; ночь быстро опускалась на землю.

Устроив настил, кавалеристы почти ощупью начали продвигаться вперед. Храпя и прядая ушами, осторожно ступали по зыбкому, колеблющемуся над топью настилу привыкшие к степным просторам дончаки и кабардинцы. За 12 часов было пройдено всего 14 километров пути, проложенного кавалеристами. К рассвету дивизия миновала урочище Савкин покос. Впереди стеной стоял заболоченный лес, но здесь все-таки можно было двигаться, лишь кое-где останавливаясь, чтобы завалить срубленными ветками особенно вязкие места.

В полдень, когда до реки Межи оставалось километров шесть, полковник Доватор приказал встать на привал. Вскоре возвратился один из высланных накануне разъездов. Лейтенант Панасенко доложил, что нашел не обозначенный на карте брод, который никто не охраняет. Брод окружен болотом, поросшим камышом и кустарником, глубина его около метра. Это было как раз то, чего искал Доватор.

Как только стемнело, конники двинулись к броду. Авангардный полк должен был переправиться первым и затем обеспечить переправу главных сил. Вместе с ним были высланы вперед спасательные команды, составленные из лучших пловцов.

Авангард быстро форсировал реку, но очень разбил дно. Переправа затянулась. Лошади спотыкались на разрыхленном сотнями копыт дне, многие из них теряли равновесие, падали и плыли. Всадники соскакивали в воду; держась за путлища стремян, за конские хвосты, плыли рядом. Кое-кто порядочно наглотался холодной, пахнущей болотной травой воды. Гитлеровцы переправу конницы не обнаружили. Задолго до рассвета 53-я кавалерийская дивизия уже была на южном берегу. Пройдя еще километров пятнадцать, она встала на большой привал.

50-я кавалерийская дивизия также успешно преодолела трудный путь. Ночью не замеченные противником эскадроны переправились через реку Межу.

Кавалерийская группа вплотную подошла к вражеской обороне, основой которой являлись населенные пункты на дорогах, идущих из Духовщины на Белый и на Старую Торопу.

* * *

По южному берегу реки Межи, северо-западнее Духовщины, противник не имел сплошного фронта. 129-я пехотная дивизия, оборонявшаяся на Духовщинском большаке, занимала населенные пункты на дорогах, контролируемых подвижными группами из моторизованной пехоты с танками.

Третий батальон 430-го полка 129-й пехотной дивизии занимал узел сопротивления в Устье. Деревня была приспособлена к обороне. На высоте с отметкой 194,9 и в деревне Подвязье находился узел сопротивления второго батальона. В лесу были расположены огневые позиции третьего дивизиона 129-го артиллерийского полка, который поддерживал 430-й пехотный полк.

В течение двух дней дивизии вели разведку. Небольшие разведывательные группы и разъезды доносили, что в месте намечаемого прорыва между Подвязье и Устье пройти невозможно, так как стык этих двух опорных пунктов якобы плотно заминирован и хорошо простреливается. Но сведения разведчиков оказались недостоверными, так как они близко к опорным пунктам не подходили.

Ласовский А.И.


Доватор вызвал к себе командиров дивизий и полков. Вывел их на опушку леса близ опорных пунктов и целый день вел наблюдение за обороной противника. Рекогносцировкой удалось установить, что стык между Подвязье и Устье никем не прикрыт и не охраняется. Здесь же был отдан устный боевой приказ на выход в тыл противника.

В авангард для осуществления прорыва назначался 37-й кавалерийский полк под командованием подполковника Ласовского. Действия авангарда обеспечивали: со стороны Подвязье — заслон в составе усиленного эскадрона старшего лейтенанта Сиволапова, а в сторону Устья высылался эскадрон старшего лейтенанта Иванкина.

Авангард должен был действовать спешенным. Главные силы группы в это время в конном строю ожидают в исходном положении результатов действий авангарда.

Если авангард пройдет между опорными пунктами врага незаметно, то вслед за ним двинутся главные силы, избегая ввязываться в бой.




Иванкин И.В.

Отдав устный боевой приказ, командующий группой собрал всех командиров и комиссаров полков.

— Противник будет преследовать нас моторизованными частями и танками, так как пехоте конницу не догнать. Артиллерии у нас с собой нет. С танками нужно бороться иными средствами. — Доватор говорил быстро, короткими энергичными фразами. Чувствовалось, что все это им хорошо продумано и он хочет, чтобы его так же хорошо поняли подчиненные. — Сформируйте в эскадронах группы истребителей танков. Отберите в эти группы наиболее смелых, спокойных, проверенных в бою людей. Дайте им побольше противотанковых и ручных гранат, бутылок с горючей жидкостью, автоматы. — Доватор внимательно посмотрел на серьезные, сосредоточенные лица офицеров. — Помните сами и внушите своим подчиненным, что основное в борьбе с танками — человек, наш советский солдат. Эти люди должны будут доказать всем, что танк не страшен тому, кто его не боится...

Около часа ночи в стык между опорными пунктами врага вошли разведчики лейтенанта Дубинина. В три часа тридцать минут авангард перешел дорогу Подвязье — Устье.

...Утро 23 августа 1941 года выдалось по-осеннему свежее. Над болотистыми низинами Смоленщины, поросшими невысоким березняком и ольшаником, стелился туман. Видимость не превышала двух сотен шагов. Природа просыпалась медленно. Вокруг была разлита ленивая, совсем не военная тишина...

Доватор, завернувшись в бурку, лежал под сосной близ командного пункта 50-й кавалерийской дивизии. Не было еще четырех, когда он раскрыл глаза, упруго вскочил на ноги, бросил взгляд на часы, слегка поеживаясь от забиравшегося под гимнастерку утренника, проговорил:

— Пора, Исса Александрович...

Плиев подошел к Доватору. Его смугловатое, свежевыбритое лицо горело от студеной родниковой воды; чуть тянуло острым запахом одеколона. Легко перебирая пальцами небольшой руки кожаный темляк шашки, Плиев спокойно и негромко, как всегда, доложил:

— Дивизия готова, Лев Михайлович...

Несколько в стороне ординарец держал в поводу коней. Отливавший серебром Казбек заигрывал с конем ординарца, и Акопян притворно грубо покрикивал на полковничьего любимца. Поодаль группой стояли офицеры и автоматчики штабной охраны.

Доватор легко сел в седло, разобрал поводья и поехал в сторону дороги. Видно было, как в тумане двигались всадники — главные силы кавалерийской группы входили в прорыв.

Гитлеровцы услышали многотысячный топот конских копыт. Затрещали пулеметы. Открыла огонь вражеская артиллерия. Спешенные полки завязали бой.

Командир эскадрона старший лейтенант Лющенко повел своих солдат в атаку на видневшиеся невдалеке вражеские окопы. Лющенко был тут же ранен. Командование эскадроном принял лейтенант Агамиров. Загремело «ура». Гитлеровцы были выбиты из окопов и поспешно отходили к деревне.

Спешенный 50-й кавалерийский полк под командованием полковника Тимочкина сломил сопротивление вражеской пехоты и выбил ее из окопов вблизи Подвязье. Противник снова пытался задержать наше наступление, но был атакован тремя эскадронами резерва, которые возглавил начальник штаба дивизии майор Радзиевский. Кавалеристы в конном строю преследовали остатки разгромленного второго батальона.

Тем временем главные силы пересекали дорогу. Быстро светало. Туман рассеялся и лежал отдельными островками в сырых низинах. Зубчатой темно-синей лентой, уже сильно тронутый осенней позолотой, высился по ту сторону дороги сосновый бор.

Вместе со своим полком переходил дорогу снятый с заслона эскадрон старшего лейтенанта Иванкина. На опушке леса послышался рокот моторов и лязганье гусениц. По дороге, переваливаясь на ухабах, шли три танка. Первый увидел танки Иванкин. Танки оказались левее его эскадрона, до них оставалось не более трехсот метров. Нельзя было терять ни секунды времени, так как вражеские машины могли смять хвост колонны дивизии. Иванкин подал необычную в конном строю команду:

— Бутылки с горючей смесью, гранаты, к бою! Галопом!..

Эскадрон помчался в атаку на танки. Минута, и послышались взрывы гранат. Танкисты, захваченные врасплох, не успели произвести ни одного выстрела. Головная машина, объятая пламенем, остановилась. Из открывшегося люка выпрыгивали танкисты и, поднимая руки, испуганно смотрели на проносившихся мимо всадников. Две другие машины поспешно уходили, отстреливаясь из пулемета.

За находчивость и смелость Иван Васильевич Иванкин был награжден орденом Красного Знамени.

Гитлеровцам удалось быстро закрыть прорыв, отрезав коноводов 50-го кавалерийского полка и первого эскадрона 37-го кавалерийского полка. Главные силы кавалерийской группы сосредоточились в сосновом бору за дорогой. Бор этот, небольшой по размеру, не мог укрыть многочисленную конницу. Необходимо было прорваться в большой лес на Духовщинском большаке. Перед лесом лежало открытое поле. Доватор приказал выдвинуть против опорных пунктов все станковые пулеметы и под прикрытием их огня, днем атаковать гитлеровский заслон на большаке.

В первом эшелоне действовала 50-я кавалерийская дивизия, во втором эшелоне — 53-я кавалерийская дивизия. В авангарде по-прежнему оставался 37-й кавалерийский полк.

Подполковник Антон Ласовский вел полк шагом в расчлененном строю. Когда гитлеровцы открыли огонь, командир полка поднял эскадроны в галоп и метров за 400–500 подал команду на конную атаку. Атаку поддержали эскадроны 43-го кавалерийского полка под командованием подполковника Георгия Смирнова.

Третий батальон 430-го пехотного полка, на который обрушился удар конницы, был почти уничтожен; второй батальон также понес большие потери.

Кавалерийские дивизии сосредоточились в лесу южнее дороги. Путь в глубь расположения врага был открыт.

* * *

Кавалерия с боями стремительно продвигалась на юго-запад. По тылам противника поползли зловещие слухи о прорыве советской конницы.

Вражеские солдаты и офицеры, которым посчастливилось бежать из разгромленных гарнизонов, разносили панические вести о приближении многочисленной русской конницы. Немецко-фашистское командование было вынуждено снять с фронта ряд частей и бросить их против кавалерии.

Действия кавалерийской группы под командованием Доватора в тылу врага отличались большой продуманностью.

Как правило, днем кавалерия укрывалась подальше от больших дорог и населенных пунктов, отдыхала. Лишь неутомимые разъезды шныряли по лесам во всех направлениях, нападали на одиночные автомашины, захватывали пленных. Ночами дивизии делали очередной скачок, переходя в районы, назначенные командующим группой на основании данных, собранных разъездами. Специально выделенные эскадроны и даже целые полки производили налеты на вражеские гарнизоны, уничтожали их в коротких ночных схватках.

Одним из участников этого лихого рейда младшим политруком Иваном Кармазиным была сложена не особенно художественная, но с любовью исполнявшаяся в течение всей войны песня (файл mp3).

Сквозь леса дремучие, с песнею веселою,
С острыми клинками, на лихих конях
Движутся колоннами казаки кубанские,
Чтоб сразиться доблестно с немцами в боях.

Припев:

Эх, бей, кубанцы! Руби, гвардейцы!
Рази фашистов подлых, пощады не давай!
На дела победные, на защиту Родины
Нас водил Доватор, любимый генерал.

С именем Доватора, командира смелого,
На защиту Родины на врага мы шли.
Где прошли доваторцы, казаки кубанские,
Гитлеровцев полчища смерть свою нашли.

Славными победами мы свой путь отметили.
Били мы фашистов, бьем и будем бить:
Пулями, гранатами, миной, автоматами,
Пулеметом «Максима» и клинком рубить...

Население освобожденных районов устраивало кавалеристам трогательную встречу. Советские люди делились с кавалеристами последним мешком овса, последним куском хлеба, шли проводниками, сообщали все, что знали о противнике.

Неудержимой лавиной катились конники полковника Доватора по вражеским тылам, а впереди них неслась грозная молва о прорыве огромных масс советской кавалерии. Штаб генерала Штрауса, чтобы хотя немного рассеять панику, опубликовал приказ, в котором говорилось, что в немецкие тылы прорвалось вовсе не сто тысяч казаков, как то говорят паникеры, а только три кавалерийские дивизии, насчитывающие... восемнадцать тысяч сабель. Доватор же взял в рейд всего около трех тысяч всадников, двадцать четыре станковых пулемета и ни одной пушки!

27 августа кавалерийская группа подошла к шоссейной дороге Велиж — Духовщина, которая являлась одной из важнейших коммуникаций 9-й немецкой армии. Во все стороны веером рассыпались разъезды, высматривая объекты для налетов. А на шоссе и соседние дороги было выслано несколько эскадронов для разгрома автоколонн врага.

Разъезд младшего лейтенанта Криворотько перехватил у небольшого мостика на шоссе вражескую штабную машину. Гитлеровцы начали отстреливаться, убили одного нашего солдата. Разведчики Кихтенко и Кокурин, выскочив из канавы, стали бросать под автобус ручные гранаты. Машина загорелась, из нее выпрыгнуло несколько человек. Затрещали автоматы. Фашисты как снопы повалились на дорогу. Криворотько бросился в машину и начал выбрасывать из нее полевые сумки, плащи, чемоданы с какими-то бумагами. Из захваченных документов было установлено, что вражеский штаб находится в крупном населенном пункте Рибшево.

Один из эскадронов вышел на большак между Рудней и Гуками. Едва успели конники спешиться, как впереди послышался гул моторов. По дороге двигались четыре танка.

Командир эскадрона старший лейтенант Ткач успел предупредить солдат, чтобы стреляли только по выскакивающим из машин гитлеровцам. Сам он, зажав в руке противотанковую гранату, притаился за огромной сосной, росшей у самой дороги.

Как только головная машина поровнялась с сосной, Ткач выскочил, сильным броском метнул тяжелую гранату и моментально спрятался опять. Раздался взрыв. Танк с перебитой гусеницей завертелся на месте, поливая лес пулеметным огнем. Ткач, выждав, когда машина повернулась кормой, бросил на моторную часть бутылку с горючей смесью. Танк запылал.

Второй танк подбил политрук Борисайко. Бывший инструктор райкома партии, двадцативосьмилетний здоровяк — Борисайко еще на походе озадачил командира эскадрона, заявив ему:

— Петр Алексеевич, изобретение я сделал оборонного характера... Изобрел противотанковую артиллерию системы Сашки Борисайко. На, полюбуйся...

Ткач еле удержал тяжеленное сооружение из трех ручных гранат, наглухо скрученных телефонным кабелем с противотанковой гранатой.

— Да разве можно такую тяжесть бросать?..

— А я, Петр Алексеевич, как, бывало, на физкультурных состязаниях брошу что-нибудь легонькое, так мне потом руку ломит, — с широкой улыбкой ответил политрук. — Люблю размахнуться потяжелее и ударить со всего плеча...

Когда Борисайко швырнул свое смертоносное «изобретение» под вражеский танк, раздался мощный взрыв, вызвавший детонацию боезапаса танка. Машина разлетелась на куски. Борисайко был оглушен взрывом. Очнувшись, он увидел, что всего в нескольких шагах от бесформенной глыбы дымящегося металла разворачивается третий танк, очевидно, намереваясь уйти.

— Не удерешь, гадина!.. — крикнул Борисайко и швырнул в танк подряд две зажигательные бутылки. Машину охватило пламя. Политрук вырвал из рук лежащего рядом солдата ручную гранату, кинулся к танку, бросил гранату в открывшийся люк. Оттуда взвился огненный столб, повалил густой бурый дым.

За уничтожение двух вражеских танков Александр Ефимович Борисайко был награжден орденом Красного Знамени.

Танк, шедший позади, также начал разворачиваться. Наперерез ему выбежал комсомолец Никон Фролов и почти в упор бросил связку гранат. Танк грузно осел и замер на месте.

...Иван Васильевич Ивинкин был опытным, боевым офицером. Совсем еще юношей вступил он добровольцем в Красную Армию, сражался с белогвардейцами и интервентами в годы гражданской войны, вступил в Коммунистическую партию, был ранен. Уволившись в запас, он восемь лет работал военным руководителем одной из средних школ города Грозного. Он привык все делать продуманно, спокойно, аккуратно.

Возглавляя два эскадрона, старший лейтенант Иванкин организовал засаду там, где большак длинной закругленной петлей спускался к мосту через сильно заболоченную речушку. Кавалеристы спешились по обе стороны большака и терпеливо ожидали. Дозорные донесли, что с запада идет вражеская моторизованная колонна.

— Сейчас услышите, товарищ старший лейтенант, как поет мой «Максим», — проговорил старший сержант Иван Акулов, опуская стойку прицела.

Из леса выехали двенадцать мотоциклистов. Двумя цепочками они медленно двигались вдоль обочин. Вслед за ними показались семь грузовиков, в кузовах которых ровными рядами сидели солдаты в стальных шлемах.

Следом из-за деревьев выезжали все новые и новые машины, быстро скользя на закруглении и спускаясь к мосту.

Акулов, стиснув рукоятки затыльника, поймал на мушку головную машину и плавно нажал спуск. Застрочил пулемет, затрещали винтовки, автоматы. Грузовики начали тормозить, съезжать с дороги. Сзади напирали разогнавшиеся под уклон машины. В течение нескольких минут вся автоколонна была уничтожена. На берегах речушки, на полотне дороги, вокруг горевшего мостика осталось 58 грузовиков, четыре бензовоза и три легковых «опеля».

В то время как эскадроны расправлялись с вражескими колоннами на дорогах, 47-й кавалерийский полк, окружил село Гуки, где свирепствовал эсэсовский карательный отряд. Спешенные эскадроны с трех сторон ворвались в село. В течение получаса все было закончено — больше сотни трупов в черных мундирах осталось в небольшой смоленской деревушке.

Проезжая по улице, командир полка заметил белевший на стене листок бумаги — объявление о премии за убийство или выдачу Доватора. Полковник Арсентьев придержал поводья, обернувшись к ординарцам, проговорил:

— А ну-ка, хлопцы, снимите осторожно эту бумажку. Отвезу ее Льву Михайловичу, пусть почитает, сколько дает за его голову Адольф Гитлер.

* * *

Отважно действовали кавалеристы на вражеских коммуникациях. Немецко-фашистское командование было вынуждено снять с фронта значительные силы пехоты и танков и бросить их против кавалерийской группы. Вражеские части с трех сторон охватили район действий 50-й и 53-й кавалерийских дивизий к северо-востоку от Велижского большака и начали прочесывать лесные дороги. Конная разведка доносила, что в Рибшеве и Рудне сосредоточиваются войска противника, пытаясь окружить кавалеристов. Надо было срочно уходить из этого района.

Доватор попытался доложить обстановку в штаб 29-й армии, но кавалерийская группа ушла так далеко от своих войск, что ее радиостанции не смогли связаться со штабом армии. Боеприпасы и продовольствие подходили к концу. Доватор решил отойти, но перед отходом произвести налет на вражеский штаб. Он знал о том, что генерал Штраус выехал со штабом из Рибшева и там остался лишь случайно задержавшийся топографический отдел да парк грузовых автомашин.

Была выслана разведка с целью определить наиболее удобные подступы к Рибшеву, состав гарнизона, расположение охраны штаба. Вместе с разъездами в разведку отправились две санитарки — Горюшина и Аверкина.

Переодетые в крестьянские платья, девушки вместе с партизаном Алексеем Ближнецовым под вечер шагали по большаку, ведущему к Рибшеву. Вскоре путников обогнала грузовая машина. В кабине, рядом с шофером, сидел немецкий лейтенант. Машина проехала немного вперед и остановилась. Гитлеровец, распахнув дверцу, на ломаном русском языке крикнул:

— Пошалюйста, красавиц, ходить сюда!..

Девушки поравнялись с машиной. Лейтенант предложил довезти их до Рибшева. Притворясь смущенной, Лена Аверкина толкнула локтем подругу:

— Поедем, Анька!..

Офицер потеснился, девушки забрались в кабину. Ближнецов тоже занес было ногу через борт, но сидевший наверху молодой солдат поднялся, вскинул автомат, грубо крикнул:

— Цурюк!.. Рюска свольш...

Из разговора со случайным попутчиком девушки узнали, что вражеский штаб помещается в здании школы. В Рибшеве на площади перед школой они заметили ряды грузовиков, накрытых брезентом.

Лейтенант пригласил девушек на офицерскую вечеринку. Когда гитлеровцы перепились, разведчицы, улучив удобный момент, выскользнули во двор, огородами выбрались к околице, обошли стороной хорошо запримеченный полевой караул и бросились в лес. В полночь они благополучно возвратились в штаб и рассказали, что видели. Лена принесла прихваченную на вечеринке офицерскую полевую сумку с картой и документами. За отважную разведку и ценные сведения о противнике комсомолки Анна Горюшина и Елена Аверкина были награждены орденами Красного Знамени. — В ночь на 29 августа конники налетели на Рибшево и разгромили вражеский охранный батальон. Огромный склад топографических карт и несколько десятков грузовиков были сожжены.

После этого кавалерийская группа сосредоточилась в лесу. Противник обложил весь этот район переброшенными с фронта войсками. Его авиация планомерно, по квадратам, бомбила леса. Тяжелые бомбы с грохотом рвались в чаще, падали деревья, образуя завалы на дорогах.

Кавалерийская группа тронулась в обратный путь. На рассвете самолеты обнаружили ее движение, начались воздушные атаки. По дорогам, вслед за отходящими кавалеристами, двинулись танки и моторизованная пехота врага, стягивая кольцо окружения и прижимая кавалерию к громадному болоту. Положение создавалось очень серьезное.

На выручку пришли советские люди. Командир одного из местных партизанских отрядов предложил провести кавалерию через болото, считавшееся непроходимым. Зная, что гитлеровцы никогда не рискнут забраться в такую топь, Доватор принял решение преодолеть трясину ночью.

Доватор особенно тщательно организовал этот трудный марш. Вперед в качестве головного отряда был выслан не раз отличившийся в боях эскадрон во главе со старшим лейтенантом Виховским. Для прикрытия отхода выделялся эскадрон исключительно упорного и спокойного офицера старшего лейтенанта Сиволапова. Доватор вызвал его к себе и приказал:

— Останетесь с эскадроном на этом рубеже, пока я не дам сигнал, что дивизии миновали трясину. Отходить до сигнала запрещаю. Какие бы силы противника ни наступали на вас, держаться до последнего солдата, до последнего патрона!

— Эскадрон без вашего сигнала не отойдет, товарищ полковник, — глядя прямо в глаза Доватору, коротко ответил Сиволапов. Доватор крепко пожал ему руку.

Еще до захода солнца по одному эскадрону от каждой дивизии выступили на северо-восток, в сторону фронта. Они должны были дезориентировать противника и отвлечь его от главных сил. Привязавшиеся к коннице «рамы» вскоре выследили тянувшиеся по лесным дорогам колонны этих эскадронов. Над лесом закружились «юнкерсы», загремели разрывы авиационных бомб, затрещали пулеметы и автоматические пушки бомбардировщиков. Тогда эскадроны круто свернули с дорог и двинулись вслед за главными силами, шедшими лесом на север, к непроходимой трясине.

Ночь на 31 августа окутала дремучие леса Смоленщины. Эта ночь была едва ли не самой тяжелой в этом кавалерийском рейде.

Вслед за проводниками — партизанами Гудковым и Молотковым — по болоту, в непроглядной тьме, тянулась вереница всадников. Шли в колонне по одному, обе дивизии в затылок одна другой. Вскоре пришлось спешиться и двигаться в поводу. Конники шли по чуть заметной тропе, перепрыгивая с кочки на кочку, то и дело оступаясь и проваливаясь в болотную грязь.

Движение было крайне изнурительным. Часто приходилось останавливаться, чтобы дать передохнуть измученным, голодным лошадям, усталым, не спавшим несколько ночей людям.

Сзади, там, где остался тыльный отряд, началась перестрелка. Слышались разрывы снарядов, частые выстрелы полуавтоматических пушек.

— Сиволапова атакуют... — проговорил Доватор, оборачиваясь к шедшему следом Картавенко. Начальник штаба ничего не ответил.

До рассвета оставалось еще часа два, когда из головного отряда по цепочке передали: «Вышли на твердую землю». Доватор немедленно приказал дать сигнал эскадрону Сиволапова на отход. Над соснами взлетели красные и белые ракеты. Все сразу приободрились, самые усталые подтянулись, зашагали бодрее.

Болото кончилось.

Выйдя из трясины, кавалеристы остановились, немного почистились, напоили коней в лесном ручье, дали им поесть травы и двинулись дальше. Радисты поймали наконец армейскую рацию, приняли приказание командующего армии: выходить в прежнем направлении. Навстречу кавалерийской группе, содействуя ее прорыву к своим войскам, должны были нанести удар стрелковые части Западного фронта.

Не останавливаясь, конница шла на северо-восток, и лишь глубокой ночью Доватор дал отдых частям. Четыре разъезда на лучших лошадях выступили дальше, к участку намечаемого прорыва на Духовщинском большаке; им было приказано уточнить расположение противника.

К рассвету три разъезда возвратились и доложили, что противник занимает прежнее положение.

1 сентября кавалерия сделала еще сорокакилометровый переход и сосредоточилась в лесу южнее деревни Устье. Здесь ее ожидал четвертый разъезд. Лейтенант Немков доложил Доватору подробные данные об обороне противника.

Как только стемнело, кавалеристы без выстрела атаковали противника, разгромили первый батальон 430-го пехотного полка, прорвались через вражеское расположение, прошли боевые порядки своих стрелковых соединений и были выведены в армейский резерв.

Удар кавалерийской группы полковника Доватора имел большое оперативное значение. Конница прошла около трехсот километров по бездорожным лесисто-болотистым районам Смоленщины, проникла в глубокий тыл 9-й немецкой армии, деморализовала его работу, отвлекла — во время горячих боев под Ельней — более двух пехотных дивизий с сорока танками с линии фронта. Конники уничтожили свыше 2 500 вражеских солдат и офицеров, 9 танков, более двухсот автомашин, несколько военных складов. Были захвачены многочисленные трофеи, которые пошли затем на вооружение партизанских отрядов.

По всей стране прокатилась весть о славных подвигах кавалеристов. После сообщения Советского Информационного бюро от 5 сентября 1941 года в «Правде» появилась первая корреспонденция «Рейд кавалерийской казачьей группы». Армейская газета «Боевое знамя» посвятила конникам специальный номер. Советское правительство высоко оценило подвиги кавалеристов. Л.М.Доватору, К.С.Мельнику и И.А.Плиеву было присвоено воинское звание генерал-майора. 56 наиболее отличившихся солдат, сержантов и офицеров кавалерийской группы были награждены орденами и медалями Советского Союза.



Взято с сайта www/konnica.tut.su

 

Здравствуйте!
По этой же теме -

Секретно
Начальнику Генерального штаба РККА
Маршалу Советского Союза тов. Шапошникову

ДОКЛАД
О ДЕЙСТВИЯХ КАВГРУППЫ ТОВ. ДОВАТОРА (50 и 53 кд)
В ТЫЛУ ПРОТИВНИКА В РАЙОНЕ БЕЛЫЙ, ДЕМИДОВ, ДУХОВЩИНА
В ПЕРИОД С 23 АВГУСТА по 2 СЕНТЯБРЯ 1941 ГОДА

I. 10.8.41 г. кавгруппе лично Военным советом Запфронта была поставлена задача:
а) выйти в тыл противнику в район Демидов, Духовщина;
б) парализовать коммуникации противника, уничтожая транспорты, склады, штабы и средства связи;
в) выяснить отношение населения к Красной Армии на занятой противником местности.

II. В течение 11 и 12.8.41 г. кавгруппа готовилась к выполнению поставленной задачи и 14.8 после 50-км перехода по лесисто-болотистой местности сосредоточилась в районе Ниж. Караково, Будница, Швейкин в составе 3000 сабель с 30-ю станковыми пулеметами.
Разведгруппой было установлено наличие противника в Филино, Боярщино, Рожино, Котово.
Действиями передовых отрядов кавгруппы противник был отброшен на рубеж Крестовая, Подвязье, Устье (северное).
На рубеже Шихтово, Крестовая, Подвязье, Устье противник, обороняясь, оказывал весьма упорное сопротивление и кавгруппа с 15 по 22.8 вела безуспешные бои, стремясь прорвать оборону противника с целью выхода в тыл.
22.8.41 г. группа произвела перегруппировку и, сосредоточившись основными силами в районе Митьково в 4.00 23.8, разгромив 9 батальон 430 пп 9 пд противника в районе Устье, прорвала оборону противника вост. Подвязье и вышла в район Турнаева в составе 5 кавполков и одного смешанного полка.
С 23 по 30.8 группа действовала в районе Жемохова, Рыбшева, Заборье: уничтожала штабы, транспорты, склады и разрушала средства связи противника на коммуникациях Демидов, Белый; Демидов, Духовщина.

III. Выполнив поставленную задачу, 2.9 кавгруппа вышла к своим войскам в районе Чичата.
В настоящее время группа сосредоточена в районе Смородовка, Шолоховка, Васькова, где и приводит себя в порядок.

IV. В результате энергичных действий конницы Доватора в тылу противника с 23.8 по 2.9 кавгруппой уничтожено:
до 3000 немецких солдат, 19 офицеров, 150 разных машин, 4 бронемашины, 2 танка, 4 орудия, 6 минометов, 3 станковых пулемета;
захвачено: 65 ручных пулеметов, 67 лошадей, много винтовок и автоматов;
сожжено: 3 склада с боеприпасами и несколько цистерн с горючим;
разгромлено: два штаба батальона и один штаб полка.
Выведено из тыла противника 400 человек бойцов и командиров.
В период пребывания кавгруппы в тылу противника установлено:
а) население на территории, занятой противником, в огромном своем большинстве к РККА относится хорошо и с нетерпением ждет возвращения Красной Армии;
б) отсутствие у противника в районе Демидов и Духовщина резервов;
в) большое внимание противника уборке с полей урожая.
Опыт показал, что при организации рейдов в тыл противника подобных кавалерийских групп необходимо включать в состав этих групп мелкокалиберную артиллерию, ПТ ружья, минометы, небольшое количество легких танков и радиосредства большой мощности.

V. Более подробный доклад о действии кавгруппы Военным советом Запфронта был представлен непосредственно Верховному Главнокомандующему 5.9.41 г.
Начальник штаба Запфронта генерал-лейтенант Соколовский.
Военный комиссар штаба Запфронта бригадный комиссар Казбинцев.
Начальник Оперативного отдела генерал-лейтенант Маландин.


Секретно
Записка по прямому проводу
Генштаб, Маршалу товарищу Шапошникову

Кавгруппа товарища Доватора в составе 50 и 53 кд имела задачей, поставленной тов. Доватору лично Маршалом тов. Тимошенко, действовать по тылам в общем направлении на Духовщина.
Перед рейдом штабу группы были даны кодированная карта, таблица радиосигналов, шифрдокументы – для связи по радио. Связь с кавгруппой до выхода основной части в тыл противнику была все время по радио, о чем доносилось в оперсводках.
У тов. Доватора при входе в тыл были отрезаны коноводы и радиостанция, почему и была потеряна с ними постоянная связь. Радиостанция осталась при коноводах, связь с которыми не прекращалась, а через них периодически имели связь и с Доватором.
Неоднократно проводилась авиаразведка района действий кавгруппы с фотографированием местности с задачей установить местонахождение кавгруппы, но положительных результатов не давала.
Сегодня в 8.30 радиограммой получено донесение, что кавгруппа сосредоточилась для выхода из рейда в лесах вост. Никулино. Группа ведет разведку для определения удара. Боеприпасов и продовольствия не просят.
Штарму 30 приказано принять энергичные меры для связи с кавгруппой.
В ночь на 1.9 отряд в составе 500 сабель, 130 штыков с орудиями ПТО имеет задачу прорвать фронт противника в направлении леса вост. Никулино и тем помочь выходу кавгруппы из рейда.
Соколовский, Казбинцев, Маландин.

 

Спасибо за интересный материал!

 

Спасибо! Интересный материал!
А можете подсказать где взять эти ценные документы.
И если можно полностью источник укажите!

Мне интересна данная информация, так как я пытаюсь писать диссертацию о Доваторе и его кавалеристах. )

 

Вот ссылочка откуда я брал материал http://www.konnica.tut.su/

 

Буквально вчера наткнулся на книгу "Первая партизанская" Сост. Юдин Н.Ф. Московский рабочий 1983
ББК 63.3(2)722.5
9(С)277

Там конечно о копусе Белова и соединении "Дедушка", но в указателе источников много ссылок на книги по партизанскому движению на Смоленщине.
Вполне возможно Вам поможет.
Потому как на встречах ветеранов ( мой дед воевал в корпусе Белова) о Доваторе постояно говорили. но это было очень давно...

 

Спасибо большое всем за помощь! Очень признателен!

 

Вот хорошее видео под Песню Доваторцев... http://rutube.ru/tracks/2542403.html

 

Здравствуйте!
В ходе поисков своих корней выяснила, что родной брат моего деда Василий Егорович Наумов воевал в коннице Доватора, прошел с ним вместе рейдом по партизанским тылам, был ранен и захвачен немцами в плен, потом освобожден из плена, репрессирован и сослан в Мезень Архангельской губернии. В 1948 году освобожден,
вернулся на Алтай. Эта информация получена из его рассказов моему отцу и подтверждается фактом его ссылки.

Очень была бы признательна за помощь в уточнении данного факта.
Хотелось бы знать, куда мне обратиться за более подробной информацией.

 

Цитата(Вернер Хольт @ 17 Декабря 2009, 20:34)
Вот хорошее видео под Песню Доваторцев... http://rutube.ru/tracks/2542403.html

+1 хороший клип thumbup

 

Цитата(Fix Care @ 01 Марта 2010, 20:39)
Здравствуйте!
В ходе поисков своих корней выяснила, что родной брат моего деда Василий Егорович Наумов воевал в коннице Доватора, прошел с ним вместе рейдом по партизанским тылам, был ранен и захвачен немцами в плен, потом освобожден из плена, репрессирован и сослан в Мезень Архангельской губернии. В 1948 году освобожден,
вернулся на Алтай. Эта информация получена из его рассказов моему отцу и подтверждается фактом его ссылки.

Очень была бы признательна за помощь в уточнении данного факта.
Хотелось бы знать, куда мне обратиться за более подробной информацией.

А можно поподробнее, что именно Вас инересует, не совсем понятно. Постараемся помочь. С ув.

 

Спасибо за ответ, прежде всего меня интересует документальное подтверждение того, что мой дедушка воевал у Доватора, когда и где был захвачен в плен, когда освобожден из плена. Просто я не знаю,
с какой стороны копать). О самой коннице я читала, если подтвердится, что дедушка там воевал( в чем я почти не сомневаюсь, т.к. доверяю его рассказам), буду изучать эту тему досконально. С уважением, Ирина.

 

Где жил после войны и где умер - там в архиве УФСБ или в Государственном общественно-политическом архиве того региона, где жил Наумов. Все дела в 90-х ФСБ передавало туда.
Так что подробней Вы можете узнать там.
На живых в фильтрационном деле подшита лагерная карточка

по ней сможете узнать, где служил, когда и где в плен взят, где содержался.

 

Спасибо, Владимир!
Я знаю, где он жил и умер, так как сама там родилась и выросла и даже его помню, только маленькой была).

 

Наумов какого года рождения?

 

Точно не знаю, какого года рождения Наумов, ориентировочно между 1905 и 1911 годом.

 

Наумов 1908 года рождения, я уточнила.В списках пропавших без вести
стоит запись 4 гв.кав.полк., это подтверждает факт, т.к. полк был сформирован из оставшихся в живых доваторцев.И дата пропажи без вести совпадает с датой "ржевской мясорубки".

 

Я заметил какое качественное фото!У нас таких не было.

 

Кстати а кто копал по Доватору,например в районе устья-подвязья? Я один раз летом попытался а там трава по ...Местные рассказывают про какой то седельный лес (типа седла как кочки по лесу).

 

Ещё и фигурирует южнее место "Казачья горка"