Кавказский фронт ПМВ

Масловский Е. В. Мировая война на Кавказском фронте 1914-1917 г. :: Стратегический очерк. — Париж: Возрождение, 1933.


Об издании: Будучи одним из помощников генерала Юденича, c самого начала войны делавшим непосредственно ему все оперативные доклады, всегда непосредственно от него получавшим все оперативные указания и под руководством его лично разрабатывавшим все операции на фронте Кавказской армии, до Трапезондской включительно, я решил написать стратегический очерк действий на Кавказском фронте в 1914-1917 гг, который поможет будущему историку в его работе по истории Русско-Турецкой войны. — (От автора)
https://yadi.sk/d/ZeLC9TPPhjtsy


Корсун Н. Г. Первая мировая война на Кавказском фронте. Оперативно-стратегический очерк. — М.: Военное издательство Министерства Вооруженных Сил Союза ССР, 1946.

Аннотация издательства:: Генерал-лейтенант Н. Г. Корсун — автор ряда описаний отдельных операций на Кавказском фронте в первую мировую войну — в настоящей книге дает общий очерк первой мировой войны на Кавказском фронте. Эта, книга, написанная на основе изучения автором русских архивных документов, представляет собой материал для изучения опыта войны на горных театрах и истории первой мировой войны.
https://yadi.sk/d/OKurmj2IhjtiA

пока в формате .djvu

 

Казна на пушке с фотки похожа очень на одну из найденных нами

 

Генерал от кавалерии Воронцов-Дашков, Илларион Иванович, кавказский наместник и главнокомандующий войсками Кавказского военного округа (30.08.1914-23.08.1915)


Начальник штаба


Аэроплан (Блерио Ньюпор) в грузовике Бенц. Русские авиаторы на кавказском фронте ПМВ


Артиллеристы на Кавказе


Cарыкомышское ущелье


Армяне, оборонявшие Ван до прихода Русской армии


Захваченный Эрзерум


Русские войска на Кавказе 1916 год


Русские войска на Кавказе 1917 год


Танцы кавказских солдат с мечами


Кавказский фронт - Кара-Дербентский проход


Без подписи

 

Из статьи Д.Г. Мартиросяна.

Доставка немцев-колонистов к местам службы на Кавказе, осуществлялась по железной дороге. При этом, к сожалению, не обходилась без отдельных эксцессов, которые определенным образом оправдывали опасения военного командования. Один из офицеров Кавказской армии, в своем дневнике описывает следующий эпизод:

"Сегодня принимал партию ратников - немцев-колонистов из Самарской губернии в 75 человек. Прибыли они в общем составе 700 человек. Вёл этот эшелон совсем юный прапорщик - лет 19 - удивительно милый и красивый мальчик, с конвоем в 11 человек.
Проезжая Самарскую или Саратовскую губернию, 30 человек пытались бежать на заранее приготовленных подводах. Прапорщик с 4 ратниками рядовыми погнался за ними (повозку достал только потому, что приставил револьвер к голове одного из соотечественников колонистов), догнал уже в селе немецком, где они и спрятались.
Он скомандовал своим - приготовиться стрелять по селу и первым попавшимся колонистам, и это подействовало. Двое всё-таки успели вскочить на тройку и поскакали. Прапорщик из винтовки прострелил плечо одному и укротил беспорядок. А в это время всю партию караулили 6-7 наших солдатишек. Были и другие случаи, когда ему приходилось угрожать револьвером...".



Всего в распоряжение командования Кавказского военного округа, в период с октября 1914 и до середины июля 1915 года, были направлены 17046 немцев-колонистов (солдат).
Их распредели по запасным батальонам и дружинам ополчения, расквартированным на территории всего округа.
Так, к примеру, 29 июня 1915 года на пополнение девяти дружин 1-й Кавказской ополченческой бригады, прибыли 1500 немцев-колонистов, что составило 16% от общей численности солдат-немцев на Кавказском фронте.



Командир 1-й Кавказской бригады, генерал-майор Юркевич в своём донесении в штаб Кавказской армии, дал крайне негативную оценку, факту пополнения его соединения немцами:

"Омолаживая в настоящее время бригаду указанным одновременным вливанием немцев, дружины не усилили своей боеспособности".

Несмотря на недовольство ряда командиров, практика распределения немцев-колонистов по запасным частям была продолжена. При этом, правда, начальники частей в составе которых служили немцы, получили распоряжение не назначать их в караулы по охране мостов, складов боеприпасов и прочих стратегически важных объектов, а также для конвоирования пленных.



В то же время, командование Кавказского фронта не отказалось от практики распределения данной категории призывников, и по армейским частям, действовавшим на фронте.
Начиная с 27 июня 1915 года, в батальоны и полки Кавказской отдельной армии, начали распределять немцев-колонистов по 10 человек в каждую пехотную роту (в среднем это составило 5 % от их общей численности).
Учитывая то обстоятельство, что на фронте действовали на тот момент 388 пехотных рот, получается, что на их пополнение было направлено лишь 3880 немцев-колонистов.
В результате, без назначения в тылу остались ещё 13166 человек. Именно это обстоятельство, вынудило командование искать иные пути распределения военнослужащих-немцев.



Ситуация с призывниками немецкой национальности в Закавказье стала достаточно абсурдной. Немцы-колонисты, призванные по закону о всеобщей воинской повинности, вместо того, чтобы наравне с гражданами России других национальностей нести все тяготы по защите страны от внешней угрозы, неожиданно оказались в "привилегированном" положении.
Большая часть военнослужащих-немцев, оказалась в тыловых частях, где на них в связи с особыми распоряжениями, не возлагали каких-либо мало-мальски ответственных обязанностей.
Между тем, как становится ясно из документов наградного отделения штаба Кавказской отдельной армии, опасения командования по "немецкому вопросу" были в подавляющем большинстве случаев беспочвенны. В своей основной массе оказавшиеся в боевых частях немцы-военнослужащие воевали честно и мужественно.
В доказательство приведем лишь три из большого числа примеров, подтверждающих сделанный выше вывод:

1. Список из 124 фамилий нижних чинов 1-го Кавказского сапёрного батальона, награждённых главнокомандующим Кавказской армией Великим князем Николаем Николаевичем за боевые отличия в период Эрзерумской операции, где среди прочих награждены Георгиевским крестом 4-й степени: младший унтер-офицер Карл Вебер; младший унтер-офицер Рудольф Келлер; сапёр 5-й роты Густав Борман; сапёр 3-й роты Карл Кренц; сапёр 3-й роты Лейзер Зейгер.
2. Приказ о награждении (Георгиевский Статут ст. 67. п. 7.) ефрейтора 153-го Кубинского пехотного полка Эрентраута Фридриха Фридриховича, где в качестве основания указано: "... 30 декабря 1915 года под Азап-Кеем за убылью всех унтер-офицеров взвода принял командование взводом. При переходе турок в контратаку он под ураганным огнём артиллерийским, пулемётным и ружейным удерживал занятую позицию и умелым управлением огня отразил контратаку".
3. Наградной лист (Георгиевский Статут ст. 67. п. 6.) на старшего унтер-офицера 155-го Кубинского пехотного полка Кремера Эдуарда Иогановича, который "...в бою 30 декабря 1915 года, командуя взводом, выбил противника из укреплённого места способствуя этим занятию кольцевого окопа у сел. Азапкей".




В начале 1916 года, воинская служба значительного числа российских немцев, трансформируется в новую форму.
В связи с продвижением войск Кавказской армии в глубь турецкой территории, в тылу сложился весьма обширный по площади освобожденный район.
Этот тыловой район, очень сложный по природно-климатическим особенностям, нуждался в постоянном обслуживании силами тыловых, транспортных и дорожных частей.
Но рабочих рук катастрофически не хватало. В связи с нехваткой рабочих рук, кавказское военное начальство принимает решение использовать часть немцев - а именно, меннонитов в рабочих командах.



До конца 1916 года, перевозка заявленного количества немцев-колонистов в Закавказье была завершена. По мере их прибытия на место, они делились на три группы.
Первая (около 3 тыс. человек) поступила в распоряжение генерала Порошина, в качестве рабочих для 6-й дружины Земгора.
Еще одна группа (около 2,5 тыс. человек) была передана в подчинение начальника Трапезундского укрепрайона генерал-майора Шварца.
Остальных немцев-колонистов направили на строительство укреплений Эрзерумской крепости.
Еще раньше по этим же группам были распределены немцы, уже находившиеся в распоряжении фронта.

Всего в итоге, к началу 1917 года для прохождения воинской службы на Кавказском фронте были направлены около 50 тысяч российских немцев.
Данные об их армейской службе за последующий период времени крайне скупо отражены в документах.
Вся немногочисленная информация сводиться к отчётам о численности немцев-колонистов в тех или иных частях.

Лишь изредка среди сводок штабов дивизий и корпусов Кавказского фронта, попадаются данные о российских немцах при этом, как правило, негативного характера.
К примеру, в сводке штаба 6-го Кавказского корпуса за 26-30 августа 1917 года отмечалось:

"28 августа из батальонной команды разведчиков 4-го батальона, 6 полка с боевого участка отлучились три стрелка 13 роты. Все трое немцы, есть основание полагать, что бежали к туркам.
Один унёс винтовку и патроны. Генерал-майор Петренко".

Предположение Петренко о переходе немцев-стрелков к туркам представляется надуманным, так как в это время уже имело место массовое дезертирство во всех частях фронта и беглецам-немцам в данном случае логичней было бы направиться домой, как поступали все дезертиры, а не подвергать себя опасным испытаниям во вражеском плену.

Из статьи Ладыгина И.В

В списках российского офицерского корпуса среди русских офицеров можно увидеть Гибера фон Грейфенфельса, графа Граббе, Шафгаузен-Шенберг-Эк-Шауфуса, барона фон Медема, барона Фитингофа и многих других. Даже в списках казаков Донского казачьего войска можно увидеть есаула фон Эксе и поручика фон Вик (именно казаков, а не прикомандированных к казачьим частям).
Среди офицеров и генералов немецкого происхождения не учитываются также Великие князья и другие члены Императорской фамилии (со времен Петра I российские императоры женились, в основном, на германских принцессах, и таким образом, являлись немцами по крови).



На 15 апреля 1914 г . среди 169 "полных генералов" было 48 немцев (28,4 %), среди 371 генерал-лейтенанта - 73 немца (19,7 %), среди 1034 генерал-майоров - 196 немцев (19%).
Данные 1913 г . Из 3 806 полковников было 510 немцев (13,4 %). Из 5 154 подполковников - 528 (10,2 %). Из 985 офицеров корпуса Генерального штаба немцами были 169 человек (17,1 %).
Среди 67 начальников пехотных, гренадерских и стрелковых дивизий было 13 немцев; в кавалерии - 6 из 16. Среди командиров полков: в пехоте и стрелковых частях - 39 из 326; в кавалерии 12 из 57.
В Русской Императорской гвардии среди 3-х начальников пехотных дивизий был 1 немец; в кавалерии - 1; в артиллерии - 3 из 4 командиров бригад.
Среди командиров полков - 6 из 16 пехотных; 3 из 12 кавалерийских; 6 из 29 командиров батарей. Из 230 капитанов гвардии - потенциальных полковников - немцев было 50 человек (21,7 %).

В Действующую армию
325 пехотн. царевский полк 82 дивизия лазарет.
Карл Филипповичь Гаас



В среднем третья часть командных должностей в гвардии была замещена немцами. Большой процент офицеров немецкого происхождения был в Лейб-гвардии Конном полку, в который, по традиции, набирались в основном прибалтийские (остзейские) немцы.
Другой гвардейский полк - Измайловский - по основанной еще Анной Иоанновной традиции также набирался, в основном, из немцев (плюс немного шведов).
Одно время офицерский корпус Измайловского полка на 65 % состоял из немцев и шведов.
В Русской Армии существовали ограничения по количеству неправославных офицеров в одном полку.
В процентном соотношении в полку могло быть не более 10 % католиков и не более 25 % протестантов.


Памятник на могиле вольноопределяющегося А. Рейнеке.

Что касается Императорской Свиты, то среди 53 генерал-адъютантов немцев было 13 (24,5 %). Из 68 лиц Свиты генерал-майоров и контр-адмиралов немцами были 16 человек (23,5 %). Из 56 флигель-адъютантов немцев было 8 (17 %).
Всего в Свите Его Величества из 177 человек немцами были 37 (20,9 %). Из высших должностей - корпусные командиры и начальники штабов, командующие войсками военных округов - немцы занимали третью часть.
Кроме того, атаманами казачьих войск являлись немцы: Терского казачьего войска - генерал-лейтенант Флейшер; Сибирского казачьего войска - генерал от кавалерии Шмидт; Забайкальского - генерал от инфантерии Эверт; Семиреченского - генерал-лейтенант Фольбаум.
Во флоте количество немцев-офицеров было еще больше.

 

Кавказский фронт 1914-1915 год

"21 и 22 октября. Была дневка. Дул холодный сильный осенний ветер, и как-то на душе было тяжело в неприветливой на первый взгляд Турции. По дороге за Чингилём попадались трупы курдов.
Затем мне встречались масса беглецов армян из города Баязета, который был взят нашими 22 октября. Затем проследовала небольшая партия армян добровольцев в Баязет из России. Солдаты их провожали с криками "Ура".
Все сознавали настоящий важный момент, и чувствовалось какое-то единение русской армии с армянским народом, который веками замучен Турками и курдами.
И вот настаёт момент, когда этот истерзанный народ должен быть освобождён и спасен от гибели, весь Армянский народ ждет освобождения от векового гнета и произвола курдов.
Взоры всех обращены на спасительницу всех славян и защитницу их Великую Россию, которая уже поднялась как один человек за братьев, за честь и достоинство нашей Родины.
В свою очередь, армянский народ желает оказать посильную ей помощь в этом святом деле. Да поможет нам Бог.



7 ноября в 7 часов утра прошли деревню Челканы, а через час подошли к перевалу, где встретили отряд Певнева. Наша задача была сбить неприятеля и занять перевал.
В цепь были назначены пятая и восьмая роты. К 12 часам дня мы впервые попали под неприятельский огонь.
Турки с криками и шумом отступали под нашим дружным натиском и заняли самые высоты перевала. С их стороны были слышны крики "Алга" (значит "вперед").
Но видя энергичное наступление наших они стали уходить с высоты назад.
8-я рота заняла самую высокую гору, где и заночевали. А турки с перевала отступили к деревне Ханык. Наступление наше было очень трудное, все по горной местности.

9 ноября выступили из Аушту на перевал и совместно с пластунами должны были занять ближние к перевалу селения Ханык и Севик. Наша рота была назначена к полковому знамени.
Скоро начался бой, мы были в резерве со знаменем. Видно турки стреляли с большим прицелом над нами пролетало много пуль. Здесь же была убита лошадь пулеметной команды и солдат той же команда ранен. У нас были ранены два унтер-офицера и шесть рядовых.
В этом бою турки были разбиты и в беспорядке отступили к деревням Дерик, Суверти и Рутаны. За наступлением темноты бой прекратился и 8-й роте было назначено сторожевое охранение левее перевала до Севика.



14 ноября при Кара-Килисе к нам на подкрепление подошли ещё два батальона Грозненского полка. Мы вновь пошли в наступление, в передовой линии были батальоны 2-го полка. Бой начался в 1 час дня.
Противник открыл сильный огонь по нашим цепям.
Сейчас же Командиром полка было приказано 8-й роте рассыпаться в цепь на поддержку. Противник под нашим натиском не выдержал и постепенно стал отступать. С обеих сторон участвовали орудия.
Но снаряды турок ложились метко, но не разрывались, а поэтому и потерь было очень мало. К вечеру турки отступили.
С наступлением сумерек были вызваны охотники, чтобы занять Ханык. Под командой Полкового адъютанта поручика Зайцева, охотники направились к Ханыку и заняли его и взяли два орудия.
После этого и отряд весь вступил в Ханык. Очевидно, турки не ожидали нашему сильному набегу и были застигнуты врасплох, заперлись в домах и оттуда открыли огонь, но это им обошлось дорого.
Тут мы задали им такую потасовку, что им наверно и во сне не снилось... выбегавших или сопротивлявшихся прикалывали штыками или нагоняли казаки и рубили шашками.
У многих турок были засучены рукава и руки оказались в муке и тесте, видно занимались выпечкой лавашей...
Поели вкусно лавашей... Но потом около двухсот человек их сдалось в плен. Многим из них также удалось бежать, что благоприятствовала им темная ночь.
В числе бежавших, как говорил пленный артиллерийский капитан-араб, был и начальник турецкого отряда Гусейн-Паша. И так мы заночевали в Ханыке.
В этом бою у нас ранено всего в 8-й роте 4 человека. Пленные турки оказались большинство арабы, которые шли сюда около трех месяцев из Багдада и других дальних провинций Турции, всех их на другой день отправили в Кара-Килису...



16 ноября в 8 часов утра наш отряд выступил из Дутаха. 8-й роте назначена была стоянка в Дерике, куда мы пришли к 1 часу дня.
Здесь была партия курдов, и застигнутые врасплох открыли по нам сильный огонь, но были все перебиты. Их было до 50-ти человек.

5 января 1915 г. В 8:30 выступили вперед и заночевали в Бушене. Кара-Килису прошли 3 ч. дня, всюду видны разрушенные здания и сожженные курдами при отступлении.
По дороге встретили несколько трупов женщин армянок убитых варварами курдами.
Видно курды и турки никак не ожидали наше быстрое наступление и в каждом доме остались следы пребывания турок, или оставлено много разных съестных припасов провианта и даже собственных вещей.

6 января, Крещение. Поднялись мы часов в 7.30 утра. Напились чаю. Поели завтрак, приготовленный в походной кухне. И все занимались разговорами, шутками.
Часам к 11 дня казаки пригнали пленных турок 13 человек, захваченных казаками при отступлении их к перевалу.
Наши офицеры давали им курить, расспрашивали их и видно турки были довольны случаем, что попали в плен. С 6-го по 13-ое мы простояли в Бушеке.



14 января в 3 час. дня отряд выступил вперед и к 5 часам вечера пришли в селение Чали, и здесь разместились по избам, простояли здесь три дня.
Все время по дороге со стороны Алашкетри тянулись нечастые беженцы армяне, больше всё женщины и дети.
Мужчин не видать. Курды всех мужчин и молодых ребят частью перебили, а частью увели, уведены почти все девушки и молодые женщины.
Наиболее пострадала армянская деревня Моли-Сулейман, где масса убита армян. Страданиям бедных матерей и детей нет конца.
Глубокий снег, морозы и ужас пережитого ими горя совершенно обезумили их и бегут от варваров тиранов голодные полунагие женщины, дети и старцы.
Многие больные попадали дорогой и замерзали. Замерзали и дети.

Одна слепая лет 45 женщина и больная на ноги еле дотащилась до Чали и легла прямо в снег. У неё нет никого, имела невестку и двух взрослых сынов. Курды при ней же убили сыновней, а невестку увели и вот она одна, с другими, кое-как бежит. Солдаты отвели её в околоток, где её обогрели, накормили и напоили.
У одного мальчика лет тринадцати было около 6 ран на спине и руках от ножа курда, он потерял отца и мать и сильно истекал кровью. Раны были перевязаны какими-то грязными тряпками, и он несчастный от боли, холода и усталости стонал. Его тоже привели в околоток, где врач сделал ему промывку и перевязки, после чего подводой он был отправлен дальше.
Одна женщина, не доходя до деревни с версту, разродилась от бремени мальчиком. Она сняла с себя последнею теплую одежду и закутала новорожденного. Сама бледная, измученная, с ребёнком на руках еле дотащилась до конца деревни. Здесь у неё взяли ребёнка наши солдаты и под руки довели больную в околоток. Здесь врач оказал ей помощь.
Сшили на скоро для ребёнка одежду и через два дня её проводили подводой. Приходилось видеть часто группы детей по 20-25 человек разных возрастов и пола. Все без родителей, одни, кричат, плачут и некому помочь и услышать их...
Одно их спасало - пребывание русских войск, много сочувствовавших их спасению. Все от мала до велика просят Бога о скорой победе Русским Войском, и все смотрят на Россию, как единственную их спасительницу от постоянных зверств варваров.



8 февраля утром прикатила парная двуколка и привезла в нашу роту 97 посылок для солдат. Я вне себя от радости и все четыре мои посылки получил в полной исправности.
Три были из Новочеркасска, от своих, а одна из Сулина, от Артема.
Первый раз за 5 месяцев я с удовольствием закусывал вкусной копченной колбасой, икрой, сыром и прочим. Запас закусок мне, пожалуй, хватит на месяц и сдобных сухарей, которые приготовила сама мама и жена.
Противник был приведен в полное замешательство, и, видя, что уже окружен, стал бросать с себя снаряжение и амуницию. Мы энергично преследовали его. Несколько раз противник, неся потери от нашего огня, останавливался, собираясь группами, желая сдаться в плен. Но огонь пулеметов, действовавших по ним со стороны сел. Шадиан, заставлял их двигаться дальше.
По пути нашего наступления лежало много раненых и убитых турок. Перед ними людьми роты были захвачены три турка. Затем у ручейка, протекающего северо-восточнее с. Зейдекана, голова роты настигла хвост колонны противника и захватила здесь в плен турок до 50 человек.
Продолжая преследовать, мы настигли его севернее с. Зейдекана, где совместно с людьми 50-й роты нашего полка, окружили его. Одной нашей ротой было взято в плен около 180 человек при 2-х офицерах.
Кроме этого другими ротами были взяты ещё много турок при 5 офицерах и 1 полковника раненного.
В этом бою потерь у нас в роте не было. Были потери, но мало, в других ротах, всего не более 25-30 человек с раненными. Трупы же противника были усеяны по всем склонам и местам боя.



Когда турецкая артиллерия заметила, что их обходят, то поспешила улизнуть, побросав тележки и прочее и взяв на вьюки одни лишь тела от орудий. Многие турки успели раньше убежать в горы.
К концу боя многих нагоняли наши казаки Лабинцы и брали в плен, а кто сопротивлялся, то их отправляли к Магомету предварительно разрубив на несколько частей.
В этот раз мы дело имели не с курдами, а с отборными турецкими стрелковыми полками, которые были сюда присланы из Константинополя. Это был 32-й Стрелковый Константинопольский полк.
Но для нас не страшны никакие их части и мы сумеем справиться всегда, и покажем туркам, что такое русский солдат.
На поле битвы лежало много раненных турок, сейчас же наши санитары приступили к перевязке их, и каждый из нас помогал облегчить участь раненных. Всех раненных на носилках принесли до первого перевязочного пункта и пленных около 400 человек сопровождала наша 8-я рота до селения Челканы, где их сдали Начальнику Гарнизона и мы возвратились в Кала к 4 час. утра.
В этот день нам пришлось пройти туда и обратно не менее 35-ти верст. После этого ещё 2 дня наши части находящиеся в Зейдекане убирали трупы убитых турок. Остальная их часть, бежавших обратно, на третий день наткнулась на наш Саракамышский отряд, который часть их взял в плен, а часть перебил.

10 и 11 - отдыхали. К вечеру этого дня 20-го марта подпрапорщик вернулся, привез посылки для солдат и привез для себя и меня ветчины, 10 шт. булок французских, банку сгущенных сливок с шоколадом, сыру голландского, копчённой колбасы и сливочного масла. Всё это покупалось за двойную цену, потому что привозилось из Эривани по невозможно скверным дорогам и грязи.



22 марта 1915 года, Воскресенье. Сегодня Пасха! Христос-Воскрес! Часам к 8-ми нас выстроили, пришли к роте поздравить вр. Командующий ротой прапорщик Морский, после поздравления мы пропели ротой Христос Воскреси! Многие прослезились и голос как то грустно раздавался по селению... Поздравляли и мы друг друга. В 8 час. был роздан обед и к 9-ти часам утра уже выстроились к выступлению на перевал.

5-го мая из полка были присланы для всех рот по одной 2-х рядной гармонии фирмы "Адлера" и по одному бубну, для развлечения и игры в свободное от занятий время, нашлись и играющие.
По вечерам уже заметны большие группы солдат, где весело играют на гармошке и находится много любителей танцевать.
Пляски задавали вовсю, местами некоторые подпевали песни. И так, в среду нашей однообразной боевой жизни внесло веселье и развлечение появившиеся гармонии.

В сел. [...], где мы стали биваком, жили беженцы армяне из [...] Мелязгерт. Все сильно пострадали и разорились. Здесь солдаты покупали у них молоко, все они с затаенной радостью глядят на нас и питают надежду на свое будущее спасение. Готовы все оказать какую только могут услугу.
К 8 часам наш батальон уже собирался к выступлению дальше. Начальник дивизии, Генерал-Лейтенант Варопанов собрал нас вокруг себя и сказал несколько слов. Поблагодарил нас за понесенные труды и отличия, затем, сказал, что посылает нас отомстить за наших пострадавших товарищей из 4-го батальона, которые имели бой с трое большими силами турок, потеряли своего командира батальона Капитана Никитина и ещё трёх офицеров и около 140 нижних чинов.



15-го июня ровно в 8 часов двинулись к позициям неприятеля в боевом порядке. Удивительная местность, всё время горы, одна выше другой, и крутые ущелья, скалы.
Неприятель занимал дальние самые высокие вершины. Наша задача была сбить турок и занять г. Ахлат, что на берегу озера Ван.
Все ехали и шли молча, озабоченно крестясь в дорогу. Да и было чего молчать и молиться. Ведь многих ожидала слава и многих геройская смерть.
Но шли бодро и смело, сознавая важность момента, и слова нашего Нач. дивизии.
Нужно было отомстить и выбить врага. За кавалерией и пехотой двигались носилки на двуколках с лошадьми лазарета 66 пехотной дивизии.
При нас была и артиллерия горная и конно-горная и пулеметы." - из дневника унтер-офицера, ротного писаря 8-й роты 1-го Пехотного Ахульчинского полка, А.С. Арутюнова.

 

10 января 1916 года началась Эрзурумская операция – зимнее наступление русской Кавказской армии. В её ходе российские войска под командованием генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича наголову разбили турецкую 3-ю армию и заняли важный и хорошо укреплённый город Эрзурум. Потери 134-тысячной турецкой группировки составили почти 80 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными (Кавказская армия, насчитывавшая около 180 тысяч человек, потеряла 8339 человек убитыми и ранеными). Трофеями русской армии стали 9 боевых знамен и 323 артиллерийских орудия.

Русское наступление на Кавказе стало полной неожиданностью для турок, перебрасывавших после окончания Дарданелльской операции войска в Месопотамию для планировавшейся операции против англичан. Взятие Эрзурума открыло дорогу на важный порт Трапезунд (Трабзон), который был занят русскими войсками 15 апреля 1916 года. Это позволило перебрасывать подкрепления и осуществлять снабжение Кавказской армии по морю. После неудачного майского турецкого контрнаступления Юденич в июле 1916 года занял Эрзинджан, после чего контролировал почти всю Западную Армению.


Девять захваченных в Эрзуруме турецких знамён, доставленных в Царское Село. Фотография из лондонской газеты Amalgamated Press 1916 года

 

Благодарю за предоставленную информацию о Первой мировой войне на Кавказком фронте. Много редких фотографий, и пояснений к ним.
С уважением, Сергий.

 

Российские войска и местные в Керманшах. Август 1917. Russian troops and natives in Kermanshah. August 1917.


Инструктаж персидской полиции русским и британским офицерами. Первая мировая война. A British officer from the Dunsterforce watches a Russian instructing a group of Persian police at Resht.

 

Если повторюсь, прошу извинить