Медицинская служба германской армии в годы Первой мировой войны

strannik67 · 30 июл 2015

Первая мировая война, кардинально перекроившая карту Европы и предопределившая следующую, еще более жестокую войну, внесла существенные коррективы в теорию и практику военно-медицинской службы. Хотя уровень развития медицины к 1914 г. заметно шагнул вперед по сравнению с ситуацией в ходе европейских войн конца XIX столетия, к принципиально новому позиционному характеру сражений военные врачи оказались не готовы. Врасплох их застал и военно-технический прогресс, не только явивший миру невиданных доселе бронированных чудищ, получившие название “танки”, но и надоумивший генералов использовать немыслимое доселе оружие – отравляющие газы для массового поражения скоплений войск противника. Великая война дала также существенный толчок развитию артиллерийского вооружения, и три четверти всех погибших в 1914 г. стали жертвами именно орудийного огня.
До 1915 года процедура оказания помощи раненым военнослужащим, как своим так и чужим, была отработана десятилетиями. Естественное перемещение армейских подразделений в ходе маневренных сражений и, как следствие, смещение линии огня повышало шансы раненых на поле боя солдат дождаться помощи. При наступлении его рано или поздно обнаруживали свои санитары, а при отступлении – чужие. В обоих случаях медицинская помощь в той или иной степени все же оказывалась.
Позиционная война на Западном фронте с конца 1914 г. и на Восточном фронте с конца 1915 г., когда боевые действия велись на стабильных фронтах с глубокоэшелонированной обороной, уже не подчинялась этим казавшимся незыблемыми правилам. Солдаты влачили жалкое существование в огороженных колючей проволокой сырых траншеях и блиндажах в антисанитарных условиях, их постоянными спутниками являлись крысы, переносившие различные заболевания. Даже сбор и предание земле погибших сослуживцев порой становилось проблематичным, поскольку огонь вражеских пулеметов становился естественным препятствием для ведения поисковых работ на нейтральной полосе. Именно эта пропитанная кровью и усеянная трупами “ничейная земля” стала мрачным символом “военного затишья” Первой мировой войны.
Приступим, однако, к описанию структуры Медицинской службы германской армии и полномочиям ее структурных подразделений.
Медицинская служба (Sanitätswesen) являлась независимым родом войск, однако в силу объективных причин ее деятельность пронизывала все армейские структуры и была тесно связана со всеми прочими формированиями и родами войск армии Германской империи.
После объявления мобилизации командование Медицинской службой принимал начальник военно-санитарной службы (Chef des Feldsanitätswesens), являвшийся членом Ставки Верховного главнокомандования (Grosse Hauptquartier). Помимо собственно Медицинской службы под его юрисдикцией находилась также Добровольная медицинская служба (Freiwillige-Krankenpflege), отчеты о деятельности которой он получал непосредственно от ее военных инспекторов (Militär-Inspekteur).

В штате каждого штаба армии (Armee-Oberkommando) имелся начальник медицинской службы армии (Armeearzt), а в каждом тыловом районе (Etappe) – начальник медицинской службы тылового района (Etappenarzt). В подчинении начальника медицинской службы тылового района находились тыловое санитарное депо (Etappen-Sanitätsdepot), отделение по транспортировке раненых (Krankentransport-Abteilung) и несколько отделений при военных госпиталях (Kriegslazarett-Abteilung) – по одному на каждый армейский корпус.
Начальник медицинской службы армейского корпуса, или Корпусной врач (Korpsarzt), входивший в состав штаба корпуса, руководил работой двенадцати полевых госпиталей (Feldlazarett). В резервных корпусах (Reservekorps) количество подчиненных корпусному врачу полевых госпиталей было гораздо меньше и составляло от четырех до шести единиц.
Полевые госпитали структурно входили в состав обозных частей (Train), однако находились в оперативном подчинении Медицинской службы.
В подчинении как начальника медицинской службы армии, так и начальника медицинской службы армейского корпуса находился прикомандированные к ним два медицинских специалиста – хирург и гигиенист, наделенные совещательными и консультативными полномочиями.
Медицинскую службу на дивизионном уровне представлял дивизионный врач (Divisionsarzt), в распоряжении которого находились одна или две санитарные роты (Sanitäts-Kompagnie).
В каждом полку имелся штат военных врачей, санитаров (Sanitätssoldaten) и запасных санитаров-носильщиков (Hilfskrankenträger).
Осуществленная в 1916 г. новым начальником генерального штаба Паулем фон Гинденбургом реструктуризация армии затронула и Медицинскую службу. Так, с декабря 1916 г. каждой дивизии придавалась одна санитарная рота и два полевых госпиталя, находившиеся под командованием дивизионного врача. Оставшиеся подразделения были переданы в распоряжение медицинской службы армии. Корпусные врачи освобождались от руководства полевыми госпиталями.
В самом начале Великой войны материально-техническая база санитарных подразделений пополнялась за счет передачи им трофейных транспортных средств, преимущественно грузовых автомобилей. В апреле 1915 г. моторизованные части были сведены в тыловые санитарные автомобильные отделения (Etappen-Sanitäts-Kraftwagen-Abteilungen). После реорганизации автомобильных подразделений все эти отделения были переданы в подчинение командованию соответствующих армий и получили укороченное название “санитарные автомобильные отделения” (Sanitäts-Kraftwagen-Abteilungen, или SANKA). Их основными задачами являлись транспортировка раненых военнослужащих и медицинского оборудования. На базе санитарных автомобильных отделений также разворачивались передвижные рентгеновские и дезинфекционные лаборатории.
В соответствии с армейскими инструкциями, очередность действий в случае ранения военнослужащего на поле боя была следующей.
Легкораненые в пешем порядке самостоятельно направлялись к полковым или ротным медицинским пунктам (Truppenverbandplatz), либо в более крупные дивизионные медпункты (Hauptverbandplatz) в зависимости от того, какой именно пункт располагался ближе к их местонахождению. По такому же принципу доставляли в первичные лечебные учреждения и тяжелораненых военнослужащих. Персонал дивизионных санитарных рот (Sanitäts-Kompagnien) производил сортировку поступивших солдат, отделяя ходячих легкораненых от тяжелораненых.
Первая категория (Leichtverletzte) направлялись в накопительные пункты легкораненых (Leichtkranken-Sammelstelle), а оттуда в тыловые отделения для легкораненых (Leichtkranken-Abteilung). Вторую категорию лиц перевозили в полевые госпитали (Feldlazarette), где осуществлялась их сортировка на транспортабельных и нетранспортабельных раненых.
Транспортабельных солдат служащие санитарно-транспортных подразделений (Krankentransport-Abteilungen) доставляли на близлежащий железнодорожный вокзал, откуда их вывозили на санитарных эшелонах (Lazarettzug) в резервные госпитали (Reservelazaretten) на территории Германской империи. За нетранспортабельными ранеными ухаживал медперсонал полевых госпиталей. Поскольку в случае перемещения дивизии полевой госпиталь был обязан следовать за ней, нетранспортабельных передавали на попечение военных госпиталей (Kriegslazarette).
Основной задачей врачей полевых и военных госпиталей было скорейшее, насколько это возможно, излечение тяжелораненых до состояния готовности к транспортировке в более комфортные резервные госпитали на территории Рейха.
Как уже упоминалось выше, структурно полевые госпитали входили в состав обозных частей (Train), а военные госпитали комплектовались из личного состава отделений при военных госпиталях тыловых прифронтовых районов (Etappen-Kriegslazarette-Abteilung). Каждый тыловой район располагал возможностью развертывания трех полностью оснащенных военных госпиталей.
Здесь хотелось бы сделать небольшое отступление. Как известно, 26.10.1863 г. в одном из крупнейших городов нейтральной Швейцарии – Женеве состоялся международный съезд, вошедший в историю под названием Первой Женевской конференции. В его работе, продолжавшейся с 8 по 22 августа 1864 года, приняли участие представители ряда европейских государств, которые по итогам заседаний приняли “Женевскую конвенцию об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях”. Так, устанавливалось, что эмблема равностороннего красного креста на белом поле отныне является знаком для обозначения нейтралитета как непосредственно раненых, так и медицинского и санитарного персонала, а также соответствующих лазаретов, госпиталей, транспортов и складов. Этим знаком в виде флага или растянутого полотнища снабжались суда, железнодорожные составы, автомобили и здания медицинских учреждений, персонал же носил аналогичную повязку на рабочей одежде и униформе. Некоторые отличия во внешнем виде эмблемы присутствовали в Османской Империи – турки по понятным причинам предпочли заменить христианский крест на традиционный для ислама полумесяц. Впоследствии положения Первой Женевской Конвенции неоднократно дополнялись (до Первой мировой войны – в 1868 и 1906 гг.), однако ее гуманитарное начало оставалось незыблемым: лица, равно как движимые и недвижимые объекты, находящиеся под охраной Красного Креста, не подлежат нападению со стороны войск противника.
К сожалению, на практике идеалистические помыслы отцов-основателей Конвенции не всегда соблюдались, и даже Великая война, считающаяся последним крупным вооруженным конфликтом, хотя бы отчасти еще сохранившим дух рыцарства, не стала исключением. Будучи ограниченным временными и тематическими рамками данного материала, хотелось бы привести лишь один из многочисленных примеров нарушения Конвенции, нашедший отражение в немецкой печати времен Первой мировой войны. Речь идет об авиаударе французских аэропланов по германскому военному госпиталю Лабри 1 августа 1918 года, в четвертую годовщину со дня начала войны.
Вот что в своем в № 56 от 09.08.1918 г. сообщала читателям “Немецкая газета правительства Севастополя и его окрестностей” (Deutsche Zeitung für das Gouvernement Sewastopol und Umgegend), выпускавшаяся командованием 217-й пехотной дивизии.
“Бомбардировка вражескими аэропланами немецкого госпиталя
1 августа в результате авианалета нескольких вражеских аэропланов из бомбардировочной эскадры на немецкий военный госпиталь Лабри в Конфлане два человека были убиты, 67 ранены. Это очередное нарушение международного законодательства дополняет плеяду других позорных деяний погрязшей в преступлениях Антанты, как-то бесчестное обращение с военнопленными, покушения и убийства”.
Более развернутое сообщение об этом печальном событии было ранее опубликовано в другой фронтовой многотиражке – 135-м Бюллетене газеты армии “Йылдырым” (Tagesbericht der Armee-Zeitung Jildirim), напечатанной в Дамаске 06.08.1918 г.
“Новая воздушная атака на немецкий военный госпиталь
В результате авиаудара нескольких самолетов из вражеской бомбардировочной эскадры по немецкому военному госпиталю Лабри в Конфлане 1 августа два человека погибли, 67 ранены, из них 13 – тяжело. Это отвратительное событие не стало неожиданностью, ведь Антанта пытается компенсировать свои многочисленные провалы и неудачи в открытом бою нанесением вероломных ударов с воздуха по германским военным госпиталям. Тем не менее, этот недавний “успех” союзников заслуживает того, чтобы известить о ней весь мир, поскольку содеянное было совершено намеренно и осознанно. Особенности расположения военного госпиталя на местности сразу же отметают все возможные извинения и уловки. Госпиталь был развернут на французской территории вскоре после начала войны и размещался в специально построенном помещении неподалеку от деревни Лабри. Поблизости нет ни одного военного предприятия, которые по словам врага, могли бы стать объектом удара с воздуха. Более того, бомбы были сброшены среди бела дня на комплекс зданий, крыши и дворы которых в соответствии с Женевской конвенцией были оснащены специальными изображениями красных крестов огромного размера, прекрасно различимыми с высоты нескольких тысяч метров”.
Вернемся, однако, к вопросу транспортировки и размещения раненных военнослужащих.
В условиях позиционной войны разгрузка полевых госпиталей за счет создания военных госпиталей была неактуальной. Уход за нетранспортабельными ранеными в этих условиях осуществлялся совместно медперсоналом как полевых госпиталей, так и дивизионных медицинских пунктов. Что же касается упомянутых выше военных госпиталей, то в период относительного “затишья” на фронтах они разворачивались в тыловых районах и функционировали как обыкновенные госпитали. Туда, в частности, отправляли для лечения тех раненых, которых в условиях “традиционных” сражений должны были направлять в резервные госпитали на территории Германии. Подобным образом существенно сокращались экономические расходы на транспортировку, уменьшалась загрузка железных дорог, высвобождался медицинский персонал, остро востребованный на других фронтах.
К концу Великой войны германская армия насчитывала 314 санитарных рот; 592 полевых госпиталя, включая 113 резервных и 26 госпиталей Ландвера (т.е. войсковых формирований второй очереди); 72 отделения при военных госпиталях (Kriegslazaretten-Abteilungen); 22 отделения санитаров-носильщиков (Krankenträger-Abteilungen); 62 санитарных эшелона; 100 эшелонов для легкораненых (Leichtkrankenzuge); 85 санитарных эшелонов, принадлежавших различным благотворительным организациям (Vereins-Lazarettzuge); 23 тыловых санитарных депо (Etappen-Sanitäts-Depots).
Всего же за все время Первой мировой войны через руки военных санитаров в общей сложности прошло 4 миллиона 215 тысяч 662 раненых солдата. Данная статистика не учитывает военнослужащих, обратившихся за медицинской помощью по болезни.