Мемуары графа Франсуа Дюмонсо,капитана 2-го голландского шеволежерского полка Императорской Гвардии

Тема в разделе "Наполеоновские войны 1799 - 1815", создана пользователем greve, 30 мар 2021.

  1. Offline

    buravchik «Старая Гвардия SB»

    Регистрация:
    20 янв 2010
    Сообщения:
    2.897
    Спасибо SB:
    3.761
    Отзывы:
    55
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Noginsk
    :m0400.gif:
     
    Планше нравится это.
  2. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Ошибка существенная,но нам очень полезная. Гвардейский то улан постоянно ввиду Императорского дома был,и наверняка видел,как Бонапарт награбленное золото ночью закапывал. А с гусара какой толк был бы? Прочитать,где он на бивуаке трубку потерял старую?)
     
    Юлиа, Тата63 и kress 71 нравится это.
  3. Offline

    Планше Завсегдатай SB

    Регистрация:
    9 янв 2011
    Сообщения:
    2.220
    Спасибо SB:
    2.011
    Отзывы:
    23
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Интересы:
    1812
    Желаю успеха !!! Тем более, что с неточным переводом это может получиться самостоятельное произведение, а не скучные мемуары. Шучу, конечно.:soldiers:
     
    Юлиа и greve нравится это.
  4. Offline

    Яса Завсегдатай SB

    Регистрация:
    17 янв 2016
    Сообщения:
    532
    Спасибо SB:
    1.359
    Отзывы:
    52
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Интересы:
    история
    Как успехи, а то скучно зимаOhh
     
  5. Offline

    buravchik «Старая Гвардия SB»

    Регистрация:
    20 янв 2010
    Сообщения:
    2.897
    Спасибо SB:
    3.761
    Отзывы:
    55
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Noginsk
    Вот только золото было не с Наполеоном, а в тех трех больших обозах, что вышли из Москвы за две недели до общего отступления и ушли по Смоленской дороге в Вильно.
     
  6. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Немного прервался с переводом,проверял достоверность описанного. Пока только серебро... Оставим золото более удачливым) До конца месяца начну публиковать мемуары.)
     
    Водолаз, Burundyk, Анна Гл и 5 другим нравится это.
  7. Offline

    Яса Завсегдатай SB

    Регистрация:
    17 янв 2016
    Сообщения:
    532
    Спасибо SB:
    1.359
    Отзывы:
    52
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Смоленск
    Интересы:
    история
    Спасибо ждём с нетерпением. С УВ..
     
  8. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Bonjour, camarades! Donc, nous commençons
    Сообщения объединены, 23 фев 2022, время первого редактирования 23 фев 2022
    Прошу прощения за задержку,теперь приступим)
    Прежде всего,хотел бы заметить,что все несоответствия и возможные неточности в фамилиях действующих лиц,наименованиях населенных пунктов,хронологии и возможных исторических несоответствиях прошу оставить на совести автора. Я всего лишь перевел то,что он написал 200 лет назад.
    Замечу,что в процессе перевода столкнулся с интересной особенностью мемуаров 19-века,а именно с невероятной витиеватостью,обстоятельностью и длинной предложений. Тем не менее,мне хотелось бы сохранить стиль повествования,что б дать представление об особенностях литературных экзерциций того времени) Возможно,это вызовет некоторые затруднения при чтении,но... Наградой будет полное погружение в литературный стиль французских современников Пушкина) Такого количества запятых в предложениях не встречал доселе никогда)
    Отмечу также невероятную сентиментальность,романтичность и порядочность графа Дюмонсо,с которым я практически сроднился. Надо будет при случае возложить цветы на его могилу. Судьба человека в водовороте исторических событий.
    Начнем повествование с битвы за Смоленск,далее к Валутиной,Вязьма,Бородино,Москва и далее обратно.
    Любые комментарии и дополнения приветствуются)
    Сообщения объединены, 23 фев 2022
    ГЛАВА III

    Взятие Смоленска — Эвакуация и сожжение города — Описание города — Отступление русской армии — Валутинская битва —Подавляющая жара — Разведка, снабжение, отход в сторону Москвы — Деревни , сожженные русскими — Казаки , их форма, их тактика — Переход императора —Бивуак в Вязьме — Брошенные позиции противника — Отдых в Гжати — Подготовка к большому сражению —Численность полка —Бородино, расположение двух армий— Битва 7 сентября — Взятые редуты — Армейский лагерь

    Пройдя по левому берегу реки и пройдя по ней несколько лье через холмистую лесную местность, мы не замедлили услышать через некоторое время пушечные залпы и легкую перестрелку, завязавшуюся перед Смоленском; и к вечеру вышли на подступы к этому городу, к которому армия только что подошла на левый берег Днепра, занимая различные позиции 3-й армейский корпус Нея,слева, упираясь в реку напротив цитадели и предместья Красное , 1-й армейский корпус Даву в центре, в виду двух так называемых предместий Мстиславльского и Рославльского и имея Императорскую гвардию сзади, 5-й, Понятовский, справа от него, и кавалерия короля Неаполя, в конце линии, касаясь реки, вверх по течению от города. 4-й и 8-й корпус были еще на марше

    Легкий огонь стрелявших раздавался то тут, то там, не имея пока никакой важности. Пройдя часть дороги, по которой только что прибыла армия и которая, казалось, вела прямо к месту, из которого ее обстреливали, мы обогнули ее, следуя по открытому плато, откуда слева от нас была видна обширная крепостная стена,венчающая высоту за широкой и глубокой долиной, отделявшей нас от нее примерно на четверть лье, и была покрыта зарослями, а также усеяна несколькими полуразрушенными одинокими постройками, которые занимал враг. Очень высокая стена, построенная из темно-красного кирпича, почерневшего от времени и окруженная широкими квадратными башнями, придавала внушительный вид, заставлявший меня задуматься о том, какими должны быть крепости древних городов или времен Средневековья. Палатки Императора стояли южнее города за первым армейским корпусом,в Головцовой или Ивановской. Старая Императорская Гвардия разбила лагерь вокруг.
    Мы же остановились на некотором расстоянии вправо от дороги на Мстиславль, на опушке леса, с видом на долину и два больших предместья, Мстиславльское и Рославльского, которые замыкали противоположное плато и скрывали от нас основание крепостной стены в ее продолжении на север, где она выходила на берег Днепра.
    Этому сооружению предшествовал широкий сухой ров, заброшенный, но, тем не менее, вмещающий в себя пологую тропинку. Значительное возвышение стены полностью скрывало вид всей внутренней части города, построенного к тому же на склоне плато. Стена предлагала только два выхода или ворота, к которым на юг вела дорога на Мстиславль, а на восток-дорога на Красный. В северо-западной оконечности корпуса, против реки, был еще третий проход, но он был лишь простым коридором к мостам. Прогуливаясь 17 августа утром около нашего бивуака, я увидел там пехотный полк, выстроенный под деревьями, и, приблизившись, стал свидетелем сцены, которая заставила меня задуматься о о дисциплине, царившей среди офицеров этого корпуса. Шеф батальона, сидевший на коне перед фронтом, издалека адресовал замечание одному из своих капитанов, и тот позволил себе выйти из рядов и высокомерно возразить ему вслух. Я ожидал, что он сурово осадит офицера, но это ожидание не сбылось, командир батальона ограничился тем, что указал полковнику, присутствовавшему при этой сцене, сказав ему: "Вы это видите? и тот отвечал только,пожав плечами и отвернувшись : "Пошли, пошли, Господа ! » , и этим дело закончилось. Вскоре после этого я увидел, как Император ,сопровождаемый слабым эскортом, галопом вернулся к своим палаткам после того, как еще до начала дня обозревал позиции противника одновременно с посещением наших по всему контуру пространства.

    Остаток утра прошел без видимых событий,стрельба повсюду прекратилась, жара снова была подавляющей. Однако к середине дня вся армия неожиданно встала в ряд под ружье и демонстративно приготовилась идти к позициям противника

    Толпа любопытных нестроевых, принадлежащих к обозам, паркам и багажу, которые не должны были идти в атаку, прибежали к долине, чтобы как из амфитеатра смотреть на сцены, которые должны были вскоре произойти за его пределами. Ни одного вражеского солдата пока не было видно. Дивизия Морана 1-го корпуса, сформированная в компактную колонну спустилась с наших позиций по широкой дороге,затем поднялась, не останавливаясь, на противоположный берег по направлению к пригороду, и оставив одну из своих бригад во временном запасе, внизу, возле моста, который там находился. Сразу же на вершине подъема появились две батареи противника, вышедшие из предместья, и открыли огонь. Французская батарея, размещенная близко к нам на краю плато, ответила немедленно и заставила их уйти, поразив их превосходством своего огня, в то время как пехотная колонна, переходя слева от дороги, продолжала невозмутимо подниматься на вершину горы,добравшись до которой,она столкнулась с беспорядочной массой вражеской пехоты брошенной ей навстречу.

    На вершине холма вражеские стрелки были оттеснены,но войдя в поле зрения первых домов предместья, колонна попала под интенсивный ружейный огонь, который не позволял ей остановиться и заставлял огибать эти дома,растекаясь между ними

    Все окуталось сильным дымом, который с тех пор лишил нас возможности продолжать наблюдать за действием внутри пригорода. Тем временем еще одна линия стрелков, сопровождаемая поддержкой,также поднималась перед нами справа от дороги, на противоположный склон долины. Скоро она достигла вершины, когда два вражеских эскадрона,появившись с тыла пригорода, выстроились в линию на равнине перед ней, готовые атаковать ее, как только она появится на плато.

    Эти стрелки, все еще укрывавшиеся за выступом, не видели этого и не подозревали об опасности. Но мы прекрасно это видели, и окружавшая нас толпа зрителей, пораженная предчувствием того, что будет дальше, старалась предупредить стрелков, указывая на опасность своими криками и жестами,как будто расстояние позволяло понять их. И тут, наша батарея все-таки пришла им на помощь. Мы видели, как ее ядра рикошетили перед эскадронами, достигали их и привели в замешательство,заставили спасаться после некоторого колебания. Каждый из этих разнообразных залпов возбуждал нашу толпу зрителей, которые громко аплодировали,хлопая в ладоши и крича как в театре "Браво, браво ! »

    Затем мы увидели этих стрелков с противоположной стороны, как только они добрались до вершины плато и вдруг устремились беглым шагом к большой ограде, видневшейся на некотором расстоянии справа и оказавшимся кладбищем, пересекли ограждение и друг вслед за другом и исчезли внутри. Во время этого движения,они должны были пройти мимо двух длинных строений или ангаров,из которых тотчас началась ожесточенная перестрелка, которая, однако, учитывая быстроту их прохождения мимо этого огня, привела к тому, что они потеряли только одного человека, оставшегося лежать на земле на наших глазах. Тут же наше подкрепление подошло к этим зданиям, зайдя за них с правого фланга где и исчезли от нашего взора
    Кроме того, мы сами в это время были отведены вправо, в лощину, чтобы поддержать там дивизию Фриана и 3-й кавалерийский корпус, занятые в атаке на Рославльское предместье. С позиции, отведенной нам слева от них, мы увидели вдалеке, дальше справа, 5-й корпус Понятовского,который развернувшись в линию шел, как на параде, в сторону Никольского и Рачевского предместий, через открытую равнину, которая плавно поднималась к городу. Между этими двумя предместьями, которые занимал враг, виднелся холм, покрытый наблюдателями. Батарея, поставленная чуть впереди в стороне, не переставала изрыгать вихри огня и дыма, на которые отвечала наша артиллерия, стоящая за польскими рядами. Еще правее показалась кавалерия короля Неаполя с большим роем казаков в самом конце линии. И наконец, большие клубы дыма, поднимавшиеся в воздух, сигнализировали,как и резкий звук выстрелов, о бурной деятельности многочисленных крупнокалиберных батарей, сражавшихся на берегах Днепра. Едва я успел заметить эти различные эпизоды, как был отправлен с двумя взводами вперед налево, чтобы наблюдать за флангом предместья, перед которым мы находились, и тем самым гарантировать отсутствие любой неожиданности с этой стороны. Хотя я находился довольно далеко от границ этого предместья, вдали от огня засадных стрелков за изгородями садов, но тем не менее вскоре увидел двух моих людей, легко раненых и обнаружил,что мой плащ, который я носил свернутым через плечо по обычаю аванпостов,дырявым от пули. Когда генералу доложили об этом,он не счел нужным оставить нас замеченными и направил меня обратно в полк.
    Предместье меж тем защищалось ожесточенно. Дивизия Фриана, правда, только что проникла туда, но сумела заставить противника отступить лишь после неоднократных атак. В результате очень оживленной перестрелки так близко от нас, что пули противника время от времени долетали до нас, свистя мимо ушей; однако дым мешал нам хорошо различать происходящее.Мы видели много движения и много раненых, возвращавшихся через все выходы, но затем дивизия постепенно втянулась во внутреннюю часть, что позволило нам также продвинуться вперед, чтобы продолжать поддерживать ее, по мере ее продвижения, вплоть до главного входа.
    Наконец последовал решительный шаг. Мы увидели, как 3-й кавалерийский корпус (который,как и мы, подошел с правого фланга) внезапно, эскадрон за эскадроном, вышел на широкую центральную улицу предместья и исчез там, окутанный облаком пыли и дыма.
    Когда стрельба слегка утихла, мы узнали, что противник был отброшен за пределы предместья к пологой дороге,по которой он пытался прорваться через единственные Малаховские ворота ,на которых были сосредоточены объединенные усилия всего 1-го армейского корпуса, так как дивизия Морана только что проникла в это место. Сильно защищенный редут и частокол, прикрывавший эти ворота, в свою очередь оказал энергичное сопротивление. Несколько наших атак были неудачны, и мы смогли захватить его только после долгого боя.И мы, как только захватили предместья,вернулись к нашему утреннему бивуаку, где все еще стояли без движения корпуса Императорской гвардии
    Направляясь туда, мы миновали прекрасный полк улан Вестфальской королевской гвардии, принадлежавший 8-му армейскому корпусу, который только что прибыл на поле боя и находился в резерве. Этот полк имел черные, красиво украшенные медью шлемы, которые привлекали к нему наши взоры. С обеих сторон мы с любопытством рассматривали друг друга. Мы слышали, как они говорили друг другу по-немецки: голландцы,голландцы, говоря про нас
    Между тем садилось солнце, и, когда враг был окончательно отброшен вглубь города, грохот перестрелки со всех сторон прекратился. Но пушки продолжали глухо греметь время от времени,и вскоре ночью,за высокими стенами города показался огромный пожар и быстро распространился по всей его протяженности. Пламя вырывалось из-за этих мрачных стен, как из огромной печи, и поднималось на огромную высоту, к звездному безоблачному небо. Это было зрелище чудесной красоты или величия, и мы провели часть ночи, созерцая его. Несмотря на то, что наше преимущество оставалось неоспоримым, нам казалось, что решающий результат еще не достигнут ,поскольку он ограничивался возвращением неприятеля в его крепость, где он мог попытаться удержаться, вынудив нас к новому штурму или, возможно, даже осаде, перспектива которой вызывала у нас чувство разочарования в связи с препятствиями, которые должны были возникнуть в результате этого. Однако эта тревога была недолгой.

    Проснувшись 18 августа, мы узнали, что город опустел. Но, сообщая нам об этом, добавили, что он был на три четверти разрушен пожаром, свидетелем которого мы были, но катастрофа эта была произведена не столько нашими снарядами, выпущенными с целью дезорганизовать оборону и выбить войска, которым она была поручена, сколько их активным участием в этой разрушительной работе, с целью уничтожить его.
    Разведчики, остававшиеся на ночь в городе, обнаружили старый, плохо восстановленный пролом, существующий в стене, которым они смогли воспользоваться, чтобы проникнуть внутрь , не испытывая больше сопротивления.Мы поспешили немедленно остановить пожар, но не смогли спасти огромные магазины, которые уже были разрушены и сгоревшие дотла.
    Вражеская армия тем временем отступила в Новый город, расположенный напротив на правом берегу реки, разрушив мосты.

    Возвращаясь к событиям предыдущего дня, мы, в частности, с удовольствием признали ту пылкую храбрость, которую проявили поляки, захватив два предместья, расположенные напротив них, и приписываем это той памяти о древних национальных войнах,когда Смоленск был одним из их славных трофеев. Безопасность, которую обстоятельства обеспечили нашим бивуакам, разрешила нам оставить наших лошадей в обессиленном состоянии до дальнейшего распоряжения, занять отряд в его заботах ,что давало предположение, что в течение остальной части дня мы не должны двигаться дальше.
    После полудня,воспользовавшись отдыхом,я получил разрешение посетить поле битвы, а также город и последовал, чтобы предпринять эту экскурсию в направлении, взятым дивизией Морана накануне, и таким образом вернулся в город вдоль Мстиславльской дороги и предместья того же имени чтобы дойти до Малаховских ворот.
    Вся земля была покрыта пылью, завалена разбросанными обломками, искривленным или сломанным оружием, мертвыми людьми и лошадьми-все они были чрезвычайно
    разбухшие, что было приписано разложению, вследствие сильной жары. Они уже были в полном гниении и источали повсюду ужасный смрад.Их начали хоронить.
    Наши раненые лежали без сознания,собираемые со всех сторон к амбулансам, но русские еще оставались лежать на земле. Мы видели, как они сидели в тени, за пределами домов, прислонившись спиной к стенам, смиренно ожидая, в спокойной невозмутимости, чтобы мы пришли им на помощь.
    Несколько французских хирургов были заняты оказанием им временного ухода,и дальше их начали грузить на фургоны амбуланса.
    Рядом использовались артиллерийские ящики для сбора разбросанного по земле оружия. Дома предместья все открытые, брошенные, тоже были завалены трупами и обломками. Видно было,что там произошла невероятная борьба и поистине кровавые драмы.
    Повсюду потери противника, казалось, намного перевешивали наши,кроме одного места, недалеко от Малаховских ворот, где эта разница однако, была уже не в нашу пользу. Здесь нам пришлось захватить крепкий редут, прикрывавший ворота,и пересечь под огнем противника, широкий склон, которым был окружен город.Мы понесли большие потери, тем более что штурмующим пришлось несколько раз пополняться. Атаки выполнялись с ожесточением, о чем свидетельствовали выщербленные частоколы редута и многочисленные трупы, разбросанные по его рву и на его полуразрушенных эскарпах. Каждый раз наши атакующие колонны готовились к штурму, укрывшись за большим зданием, расположенным напротив редута, о котором шла речь,а затем бросались на него, оставляя после себя кровавые следы своего пути. Но конце концов этот редут был повергнут и захвачен. И если на подступах к этому укреплению и наблюдался печальный результат наших потерь, то внутри его было гораздо страшнее у противника. Трупы его лежали буквально наваленными друг на друга.
    Мы с трудом могли сделать шаг, не наступая на них. То же самое происходило за редутом в пространстве, отделявшем его от городских ворот. Там артиллерийские поезда прошли через эти груды человеческих останков,дробя в густую кашу сломанные кости и кровавые обломки.
    Я увидел там, среди прочего, остатки человеческой фигуры, у которой колесо унесло всю заднюю часть и она лежала в грязи, как будто была снятой перчаткой.
    Малаховские ворота были прорезаны в боку одной из широких квадратных башен, которые были обнесены городской стеной, а ее внутренний коридор образовывал изгиб, только через который можно было выйти на площадь, миновав стену, которой приписывали пять-шесть метров толщины на девять-десять в высоты и через которую тщетно пытались прорваться предыдущим вечером. Теперь эти ворота охраняла пехотная рота с приказом отбросить мародеров и не пустить их в город, кроме только офицеров с отрядом, который они должны были сопровождать.
    Удачно воспользовавшись представленной возможностью, чтобы проникнуть туда, я сначала увидел перед собой вид треугольной эспланады, окруженной домами, все из которых были разрушены, за исключением группы из пяти или шести, которые удалось сохранить. Они хорошо выглядели, были современной каменной постройки, двухэтажные, ухоженные, и убедили меня составить хорошее мнение о том, каким должен был быть верхний город до его пожара. Но сейчас это было уже безлюдное скопление обломков, где не было видно ни войск, ни жителей. Единственным человеком, которого я там заметил, была служанка, робко появившаяся в приоткрытой двери одного из сохранившихся особняков. Город еще не был занят отрядами или постами.
    Пока я был занят рассматриванием развалин, пехотный полк вошел туда, и его боевая музыка, яркая, громкая, казалось особенно контрастировала с обликом пустого города, который нас окружал.
    Город этот имел довольно немалый размер, и лежал,как я уже говорил, выстроенный на крутом холме и покрытом оврагами, откуда его узкие улочки, извилистые, но мощеные, в отличие от остальных, спускались по крутым склонам. Следуя по главной из них, я дошел до Собора, большого, мрачного и величественного здания, которое она огибала, и стремясь проникнуть в него, я увидел часового, стоящего у входа, который предостерег меня от этого, сообщив, что большая часть населения укрылась там, и что они считают нас чуть ли не антропофагами, готовыми пожрать их, судя по тому, как они испугались присутствия всего лишь одного солдата.
    Говорят, однажды в Смоленске, привезенный к Императору священник, упрекнул якобы его в кощунстве. Император внимательно выслушал его - но ваша Церковь, сказал он наконец, разве была сожжена?
    - Нет, Сир, - возразил священник, - Бог будет помогущественнее Вас- он защитит ее, ибо я открыл ее всем несчастным, которых городской пожар оставил без убежища!
    Взволнованный Наполеон ответил ему: "Вы правы, да, Бог позаботится о невинных жертвах войны, и вознаградит Вас за Ваше мужество.
    -Давай, добрый священник, возвращайся на свой пост. Если бы все ваши священники подражали Вашему примеру, если бы они не предали мирную миссию, которую они получили с небес, если бы они не оставили храмы, которые только их присутствие делает священными, мои солдаты уважали бы ваши святые приюты, потому что мы все христиане, а ваш Бог- наш Бог.
    После этих слов, Наполеон отослал священника в его Храм, сопроводив эскортом
    Нижний город избежал пожара. Он тянулся до самого берега реки, от которой его отделяла крепостная стена с заполненным водой внешним рвом, а затем широкая дамба, соединявшая два предместья- Рославльское и Красное, которые справа и слева охватывали берег
    Оба они были в руинах. Во время сражения, пехотинцы занимали завалы и ниши крепостной стены, откуда они поддерживали, от берега реки до берега, перестрелку с противником, расположенным среди домов нового города, известного также как Петербуржское предместье. Любопытствуя по поводу результата этой перестрелки, я обратился к командиру пехотного батальона, охранявшего внутренние подступы к подножию стены, и получил от него разрешение подняться на вершину, занятую одной из его рот. Отсюда, с доминирующей высоты, открывался вид на противоположный берег и высоты в отдалении.
    Мосты были взорваны. Вокруг простиралась открытое пространство, ограниченное вдали зданиями предместья. Враг был незаметен и только своими выстрелами выявлял свое присутствие. Вдалеке, на равнине, вихри пыли выдавали различные колонны, марширующие правее.
    Маршал Ней, усомнившись в этом отступлении, хотел воспользоваться им с самого начала дня, чтобы попытаться переправиться через реку, используя брод и плоты, но теперь, решительно отказался от этой идеи, и мы ограничились подготовкой к восстановлению моста.
    Не желая оставаться созерцателем этой скучной работы, я подумал о возвращении к нашему бивуаку и направился в этом направлении, когда сначала встретил экипаж Императора, а затем Старую Гвардию, которые прибыли в город, где должен был быть создан большой Императорский квартал. В этом не было ничего, что должно было меня сильно удивить. Однако я испытывал некоторое беспокойство по поводу возможного перемещения нашего полка, которое в данном случае могло вынудить меня к долгим его поискам, перспектива которых вызвала у меня сильное волнение, заставившее меня поспешить к месту. Когда я наконец, добрался, запыхавшись, до нашего лагеря, я был очень рад увидеть его, обнаружив, что мы не сдвинулись с места. На следующую ночь неприятель окончательно отошел, предав пламени весь Новый город, который он эвакуировал, и мы тотчас же поспешили с нашей стороны восстановить мост, так что наши различные армейские корпуса могли начать переправу через него с наступлением дня и продолжать движение без перерыва.
    Но пока мы все еще оставались в полном покое, наши лошади все еще были расседланы, когда около полудня несколько отдаленных пушечных выстрелов, услышанных в направлении, по которому шла армия, дали знать, что необходимо подготовиться к отъезду, приказав подготовить лошадей.
    Тем не менее, начало работы состоялось лишь значительно позже, во второй половине дня, по получении внезапного приказа, предписывавшего нам выйти на Московскую дорогу и переправиться на противоположный берег Днепра.
     
    Последние данные обновления репутации:
    kress 71: 1 пункт (За проделанную работу!) 23 фев 2022
    Анна Гл: 1 пункт (Спасибо!) 23 фев 2022
    Юлиа: 1 пункт (Очень интересно! Спасибо!) 7 мар 2022
    Последнее редактирование: 23 фев 2022
    Панаев, k.o.p., Alek7 и 11 другим нравится это.
  9. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Продолжим.. Так вроде лучше читается
    Мы прошли через поле, которое заняли поляки, затем Рославльское предместье, повернув таким образом за пределы города к мосту, а затем обогнув дымящиеся руины Нового города по правому берегу реки, следуя по указанному маршруту на протяжении одного лье, где мы наконец остановились и оставались в наблюдении справа от дороги, напротив обширной равнины.

    В этот момент, далекая канонада, которую мы слышали ближе к полудню и которая с тех пор, казалось, прекратилась, внезапно возобновилась с живостью, которая показалась мне ожесточенной. Это была Валутина.

    Она находилась слишком далеко от нас, чтобы можно было что-то разглядеть. Кроме того, густые леса, венчающие продолжение холмов, скрывали от нас вид на горизонт. Тем временем к нам начали прибывать раненные, одиночные и отдельными группами. Среди них были солдаты 127-го линейного полка, которые рассказывали нам о сражении и до сих пор были в возбуждении от своих подвигов. Затем к нам подошла группа солдат с носилками, покрытыми шинелью, в сопровождении штабного офицера и хирурга, что заставило нас предположить транспортировку какой-то важной персоны; мы попытались выяснить это и с огорчением узнали, что это действительно был храбрый и достойный сожаления дивизионный генерал Гюден, у которого обе ноги были оторваны ядром.

    Когда около девяти или десяти часов вечера далекий бой наконец прекратился, мы поднялись по крутому склону на высокий холм, протянувшийся перпендикулярно реке и на котором мы заняли песчаное плато, расположившись там на бивуаке.

    Полк встал тут заставой, прикрывая подступы к Смоленску, как ранее в окрестностях Витебска. Таким образом, мы должны были возобновить наши старые привычки пробуждения рано утром до того, как это сделают все остальные

    С вершины холма, который мы занимали, вид открывался вдаль, на обширную засушливую равнину, пересекавшуюся Московской дорогой, затем направо к лесистым высотам, окаймлявшим правый берег Днепра, и обратно, на Смоленск, величественный собор которого и мрачные башни стен казались нам античным амфитеатром сквозь дымку вдалеке. Слева же от нас вид был ограничен продолжением холма, покрытого лесами, вперемешку с полями.

    Бой накануне начался около нашей нынешней позиции и пробираясь сквозь заросли, густо покрывавшие склоны нашего холма, я увидел красивую черную лошадь, брошенную на произвол судьбы, без седла и уздечки. Бедному животному досталось, чья-то пуля прошла по затылку из стороны в сторону, вдоль всей головы, было видно, что она очень страдает, и чтобы дать ей облегчение, я привел ее на бивуак, где призвал в помощь заботу нашего искусного ветеринара, в надежде, что он может вылечить ее и тем самым обеспечить меня еще одной красивой лошадью. Но он счел рану неизлечимой, так как спинной мозг, должно быть, был поврежден и я был вынужден бросить своего несчастного протеже, которого отправили обратно в его заросли.

    Затем, продолжая свои обычные исследования, влекомый любопытством, я посетил одну небольшую деревню, которая была замечена на полпути к нашему холму, и обнаружил, что дома в ней были разрушены, и всякие следы жизни и сами жители отсутствовали. Но в одном из остатков большого дома, похожего на ангар, я обнаружил немалый запас сабель, пистолетов и карабинов, спрятанных в одной из комнат, и поспешил сообщить об этом нашему штабу, тот тотчас же доложил в Смоленск, откуда вечером прибыл отряд для сбора этого оружия.

    Жара по прежнему была чрезмерной, и нас больше всего угнетали солнечные лучи и их отражение на раскаленном песке нашего бивуака, лишенного всякого укрытия. В результате образовалась такая знойная атмосфера, что ни одно дуновение воздуха не могло смягчить ее. Мы предпочли бы тысячу раз быть в пути, а не терпеть эту раздражающую жаровню в неподвижности.

    Поэтому отчасти для того, чтобы спастись, я и принялся рыскать по нашим окрестностям. Пришлось дождаться вечернего ветерка, чтобы хоть немного успокоиться и остыть.

    В это время наш генерал вернулся после посещения Главного штаба, и, желая узнать новости, которые там могли быть собраны, я присоединился к окружавшему его кругу старших офицеров, чтобы услышать очень интересный рассказ о событиях в предыдущий день.

    Он рассказал нам о различных трагичных эпизодах, например, о смерти генерала Гюдена, расстрелянного пушечным ядром в тот момент, когда он, сойдя с коня, шел во главе одного из своих полков, чтобы показать ему пример. Затем о промахе, допущенным командиром 8-го армейского корпуса генералом Жюно, который должен был взять противника во фланг, но из-за его нерешительности это не удалось, затем об упрямом сопротивлении русских, об их и наших огромных потерях, и т.д

    Армейский корпус маршала Нея, образовав головную колонну, был в сражении задействован целиком, но не сумел заставить противника отступить, и именно тогда маршал Даву, прибывший на поле боя ближе к вечеру, сменил дивизию Гюдена, чей энергичный дух боевой гордости сумел, наконец, победить упрямство русских, приведя их к поражению до наступления ночи.
    Посланный 21 августа в разведку в направлении нашего левого фланга с вспомогательной миссией по поиску продовольствия, если представится возможность, я должен был также проникнуть через обширные лесные пространства, встречая лишь редкие деревни, полностью опустошенные и покинутые своими жителями,

    Чему можно было удивляться, учитывая, что только что русская армия прошла мимо.

    Все ее следы указывали на то, что она движется слева направо, то есть на восток, в направлении отступления к Москве.

    Мы не обнаружили никаких следов их армии, и все войска, казалось, полностью прошли, так что я мог вернуться обратно, если бы не имел желания сообщить более интересные сведения, а также найти продовольствие. Это желание заставило меня идти дальше, и, наконец, я смог найти такое поселение, чьи ресурсы оставались нетронутыми и даже людей на месте. Они подтвердили мне жестами, заключенными в нескольких понятных словах, отсутствием врага, а затем согласились предоставить мне телегу хлеба, в сопровождении нескольких овец, с которыми я пошел по дороге, по которой пришел, чтобы не заблудиться. Также я взял с собой пехотный отряд, который во время моего возвращения внезапно появился из лесу, вызвав у меня минуту беспокойства, неожиданным своим появлением. Он принадлежал к дивизии Морана маршала Даву и потерялся, не зная, куда повернуть, стремясь присоединиться к своей дивизии, действовавшей в авангардном движении к правому флангу противника.

    Результат моей миссии принес мне одобрение генерала, хотя мои привезенные запасы потеряли свое первостепенное значение с тех пор, как приказом герцога Истрийского, полученным во время моего отсутствия, явилось решение о раздаче продовольствия, которое наши фуражиры получили в Смоленске 22-го числа и который снабдил нас хорошим хлебом из недавно созданной военной пекарни, а затем, кроме того, мукой, коньяком, овсом и даже мясом, которого мы были давно лишены.

    Простояв еще без движения 23-го, мы получили днем 24-го приказ о немедленном выступлении е в Московском направлении.

    Когда мы отправились в путь, то увидели с вершины холма всю остальную Императорскую Гвардию, прибывшую, чтобы следовать за нами, и достигли вскоре поле боя 19-го августа, которое нам было любопытно увидеть.

    Оно состояло из трех последовательных позиций, образованных таким количеством болотистых долин, которые разделяли невысокие плато, дорога шла мимо южной оконечности, с правой стороны простиралась низменная равнина, частично покрытая зарослями, протяженностью примерно в два лье до берега Днепра. С левой стороны-опушка сплошного леса, который скрывал вид Валутино, расположенной на некотором расстоянии в глубине. Сначала вид этого поля битвы не предлагал нам ничего экстраординарного. На первых двух позициях лишь несколько убитых и несколько обломков, разбросанных по дороге, но, достигнув третьей позиции, следы ожесточенной борьбы явились нам во всем их ужасе. Вражеская армия сосредоточилась в глубине, рядом с ручьем, на открытой местности шириной не более пятисот метров, на образующей склон позиции, вершина которого была покрыта многочисленной артиллерией, направляющей свой огонь по нашим рядам, двигающимся по единственному выходу из противоположного леса.

    Именно под этим огнем наш 3-й армейский корпус (маршал Ней) должен был спуститься к ручью, восстановить разрушенный мост, переправиться через него и подойти к массам противника, которые каждый раз отражали его неоднократные натиски. Таким образом, в течение всего вечера мы раз за разом набрасывались на вражеские позиции, не принося решающего результата. Весь корпус был истощен, и 1-я дивизия Гюдена, в свою очередь, должна была вмешаться, чтобы к десяти часам вечера обеспечить нам выигрыш в бою с овладением спорным участком.

    Добравшись до этой позиции, мы обнаружили небольшой, но глубокий ручей, заболоченный и окаймленный кустарником и узкий, бесформенный, неосвещенный мост над ним, наполовину провисший в грязи, его края рухнули, покрытые кровавыми обломками и, кроме того, весь склон холма был заваленным трупами настолько многочисленными, что они едва оставляли между собой какое-то пространство. В течение четырех дней эти трупы были на жаре в полном гниении и распространяли ужасный запах.

    Их чудовищно раздутые от разложения тела, их зеленые, изрытые гнилью фигуры, зияющие раны, окаймленные свернувшейся кровью, были ужасны, но однако, наши взгляды, устремленные на них не могли оторваться от этой картины. Миновав это ужасное место, мы увидели дальше только обломки фургонов и оружия, брошенных во время ночного отступления, и вскоре вышли из леса на равнину. Однообразный вид ее, сильно отличался от того, что предлагала нам ранее богатая и разнообразная местность, пройденная до Смоленска. Дорога, проложенная неровно, уже не представляла тех длинных и красивых рядов деревьев, которыми мы до сих пор ее видели.

    Деревни лежали в пепелище, и были видны только их печи и кирпичные дымоходы, остававшиеся в одиночестве, напоминая погребальные памятники кладбища.

    Нашу дорогу пересекали многочисленные узкие и глубокие овраги, откосы которых вызывали у нас всевозможные неудобства. Вокруг царило полное безлюдье, ни одного живого существа. Это общее разрушение всех деревень, прилегающих к дороге, удивляло нас, мы не знали, кому его приписать, и не подозревали в этом никаких других причин, кроме чрезмерного мародерства, еще не понимая, что это может быть следствием умышленных действий со стороны самих русских с целью заставить нас голодать и засвидетельствовать нам свою злобную вражду

    Как бы то ни было, это обстоятельство вынудило нас продлить время нашего марша, пройдя почти два лье влево в поисках пристанища, которое могло бы обеспечить нас необходимыми продовольствием и фуражом и эта дополнительная усталость, часто случающаяся с тех пор, в конечном итоге оказала неблагоприятное влияние на состояние наших лошадей.

    На следующий день, 25 августа, мы вышли на большую дорогу в Соловьеве и двинулись через брод, на левый берег Днепра, когда вдалеке показалась голова колонны Императорской Гвардии, чтобы следовать за нами к армейским корпусам Неаполитанского короля и маршалов Даву и Нея, которые остановились перед небольшой речкой Ужой, по которой враг, казалось, хотел воспрепятствовать нашей переправе.

    Однако, когда мы приблизились, то узнали, что, из-за угрозы быть атакованными с левого фланга войском князя Понятовского, который двигался вдали справа от нас, русские только что покинули эту позицию, чтобы отступить за Дорогобуж, за Осьму, другую небольшую реку, приток Днепра

    Наш авангард, то есть Король Неаполя, последовал за ними утром, и мы нашли оставленную им землю,но не воспользовались этим, и прошли дальше, приближаясь к Усвятью. Мы повернули влево, чтобы снова перейти Днепр вброд и идти на бивуак на некотором расстоянии от него, с целью не только найти фураж, но и занять эту сторону реки, обеспечивая наши коммуникации с левым флангом армии, в составе 3-го кавалерийского и 4-го пехотного корпусов, наступавших на Духовщину, под командованием вице-короля Италии.

    Отряд полка, отправленный в разведку, как только мы прибыли на бивуак, встретил этот левофланговый марш в сторону Михайловского и вернулся уведомить нас об этом, о чем тотчас же было доложено в Императорскую штаб-квартиру, только что созданной в Дорогобуже.

    Кстати, когда мы отделились от остальной гвардии близ Усвятья, герцог Истрийский приказал всегда посылать к нему, отныне, каждый вечер, в Штаб, одного из наших адъютантов, чтобы сообщить ему о месте нашего нахождения и получения его приказов относительно следующего дня, что было поручено адъютанту Штуерсу (Hubert Joseph Jean Lambert de Stuers 1788-1861), который обычно использовался для этих отношений генерала Кольбера с герцогом.

    Возвращаясь 26-го, с приказом о движении, этот офицер узнал от нас, что Дорогобуж не был сожжен, как мы опасались, город этот довольно значителен, и что армия продолжает продвигаться вперед в ожидании генерального сражения

    Мы обошли Дорогобуж на некотором расстоянии, оставив его справа от нас, когда увидели вдалеке, слева, колонну вице-короля Италии, двигавшуюся параллельно нашему направлению.

    Дойдя до Днепра, недалеко от Горок, вышли на большую дорогу и встретили там центр наступающей армии.

    Враг, по-прежнему опасаясь быть атакованным нашими флангами,только что вновь покинул позицию, занятую за Осьмой, на которую он надеялся, и кавалерия короля Неаполя, брошенная в погоню за ним, уже скрылась из виду. За ней отправилось подкрепление в лице армейского корпуса маршала Даву, который мы все еще частично видели, проходившил перед нами в идеальном порядке. Я заметил, среди прочего,48-й линейный полк, состоящий из четырех прекрасных батальонов, идущих плотными рядами, как на параде. Он имел особое различие, которым не пользовался ни один другой полк : разрешение носить его номер в медных цифрах на своих патронных сумках.
    За ним следовал португальский полк, одетый в коричневую форму и имеющий кивера английского образца. Далее шел армейский корпус маршала Нея, среди которого была замечена прекрасная Вюртембергская дивизия и испанский полк, одетый в мундиры примерно такие же, как у португальцев. Эти войска шли колонной, повзводно, через поля, по обе стороны дороги, оставляя саму дорогу артиллерии и обозам, скопление которых имело самый причудливый вид
    Это была невероятная мешанина из всевозможных экипажей, прицепов, людей и скакунов, наездников, сидевших на тощих клячах, окруженных тюками, пехотинцев, с ранцами за спиной и ружьями через плечо, верхом на ослах или небольших местных лошадках, чьи ноги были короче, чем их ноги, а затем, среди этого множества, постоянные сцены х людей и животных, борющихся друг с другом.

    Мы простояли более двух часов, отдыхая и без скуки наблюдая, как эта буйная толпа бродит в ожидании прибытия Императорской Гвардии, к которой мы должны были присоединиться, и затем продолжили свой марш как только голова колонны появилась.

    Авангард Неаполитанского короля не переставал преследовать и теснить перед собой тучу казаков, которые вступали с ним небольшие схватки и продолжали, отступая, жечь деревни, когда мы приближались.

    Эти пожары обычно обозначались колонной густого черного дыма, поднимавшейся вначале перпендикулярно небу, а затем ложившейся в направлении ветра; затем последовательно возникали другие подобные колонны, и вскоре, мы видели с близкого расстояния, как горела целая деревня, чтобы полностью исчезнуть менее чем за четверть часа.

    Так мы добрались уже ближе к вечеру до Постоядвора Postoyadwor, где возвышался особняк внушительного вида, побеленный известью, окруженный широким рвом, полным воды, и уже занятый несколькими офицерами Императорского Генерального штаба и где видимо планировалось поселить Императора

    Это был замок в Жашково( Инково). Вся пешая Императорская Гвардия оставалась бивуаком в его окрестностях. Мы расположились так же, на некотором расстоянии вправо, вокруг одинокой фермы, которая еще оставалась стоять с некоторыми запасами продовольствия и фуража.

    Отправившись в путь 27 августа, в Постоядвор, назначенный для нашего места встречи, мы узнали, что император покинул Дорогобуж ночью и только около четырех часов утра прибыл к замку, который ему был подготовлен.



    Сообщения объединены, 24 фев 2022, время первого редактирования 24 фев 2022
    Этот Постоядвор должен быть хорошо известен участникам летних слетов Смолбаттл возле Жашково)
     
    Последние данные обновления репутации:
    ФАРТОВЫЙ-ЧЕЛОВЕК: 1 пункт 4 мар 2022
    Последнее редактирование: 24 фев 2022
  10. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Сражение при Беломире
    Утром мы возобновили наш марш вслед за армией, и скоро, по мере продвижения нам стали мешать дорожные заторы, коих мы избегали как и накануне, принимая вправо через поля. Через некоторое время до нас донесся грохот пушек, который заставил нас поспешно присоединиться к массе войск, мы обогнали армейские корпуса маршалов Даву и Нея и достигли к середине дня авангарда Неаполитанского короля, который, как мы заметили был на позициях слева от нас, и, по-видимому, сильно увяз в деле с неприятелем. Мы остановились в этот момент перед течением широкого ручья, высокий противоположный берег которого был покрыт множеством казаков, снующих во все стороны. Эта удивительная сцена, впервые увиденная так близко, живо привлекла мое внимание.

    Одетые и причесанные во всех видах,как только возможно, без всякого подобия единообразия, кажущиеся грязными, одетые в свою одежду, верхом на непослушных маленьких лошадках, с вытянутыми шеями и низко опущенными головами, с длинной гривой, управляемые простой уздечкой, вооруженные только длинным грубым шестом, снабженным на его конце чем-то вроде шипа в качестве наконечника, путаясь в явном беспорядке, эти казаки делались похожими на кишащих паразитов

    Видя, что генерал Кольбер в стороне занят наблюдением за ними ,я позволил себе подойти к нему, чтобы поделиться своими впечатлениями о них, и он был вынужден ответить на очень интересным замечанием, которое я помню с тех пор, кроме того, ценю совершенную его правоту и, то,что мои воспоминания напоминают мне об этом

    "Эти казаки,-говорил он,- образуют, несмотря на их неопрятный вид , отличную легкую кавалерию. Их служба на форпостах, а также разведка боем не оставляют желать ничего лучшего.

    - Поэтому они очень полезны для русской армии, безопасность которой они постоянно гарантируют своей крайней бдительностью, активной и образцовой. Но что касается индивидуальной храбрости, то они вряд ли выставляют ее напоказ и грозны в этом отношении только для тех, кто позволяет себя запугать этим поведением. Их атаки всегда бурные, сопровождаемые пронзительными криками, которыми они стремятся оглушить вас , и в конечном счете, поколебать вас и, если им это удастся, если они преуспеют в этом, их успех становится более чем вероятным. Но, если не беспокоиться об их оглушительных воплях и не прекратить противостоять им с решимостью, они не будут подходить к вам близко, остановятся или отступят, чтобы вернуться и попробовать снова. И как только в дело вступает артиллерия, они быстро исчезают. Угрожайте им пистолетом и будьте готовы стрелять, и они будут избегать вас. Никогда они не идут один на одного и не рискуют, если только их не будет несколько против одного. Поэтому мы должны бросать им вызов всякий раз, когда они, не будучи в большем числе, кажутся отступающими с спокойствием, это они делают, опираясь на резерв к которому они стремятся привести вас. Поэтому следите за тем, чтобы не увлечься неосторожным преследованием их, когда они уступают или отступают. Их ловушки или засады всегда искусно сочетаются, и если вы имеете несчастье попасть в одну из них, они сокрушат вас своим числом, причинят вам катастрофические потери, а затем исчезнут, как призраки, как только появится подмога для вас. (Характерный пример речи,постоянно встречающегося в тексте. Бесконечные предложения с огромным количеством деепричастных оборотов. К концу предложения подчас забываешь,о чем говорилось в начале. Но как есть,так и перевел)
    Именно в таких делах они преуспевают и своим разумным применением такой тактики обязаны своей репутацией. Кроме того, они не являются жестокими и стараются меньше убивать, а больше брать в плен

    Тем временем, не могло быть и речи о том, чтобы пересечь ручей, и подойти к ним ; их число и трудности переправы противостояли этому. Наши стрелки ограничились несколькими выстрелами из ружей, которые заставили казаков отойти к вершине холма, который они занимали.

    Что же касается авангардного дела под командованием короля Неаполя, то оно все еще продолжалось слева от нас , очевидно безуспешно. Мы, казалось, держались с обеих сторон на своих взаимных позициях, не выигрывая и не теряя позиции, и, когда действие прекратилось, к концу дня наши войска оставались примерно там же, где мы их впервые заметили, и теперь они обосновались на бивуаке на ночь.

    Поэтому мы поступили также(расположились на бивуак) возле соседней деревушки, где, к сожалению, вскоре увидели множество фуражиров из других корпусов, которые потребовали часть наших ресурсов. Казаки тоже отошли, и мы уже не заметили их, когда на следующий день, 28 августа, выехали верхом, а затем подошли к дороге, ожидая там приказов, так как Императорский штаб еще не присоединился

    Однако вся армия уже была в движении и прорывалась через сильную позицию этого Рубикона, которую враг так упорно оборонял накануне.

    Это оказалось возможным только при прохождении дефиле мостов, и наша кавалерия, как мы узнали, тщетно пыталась прорваться дальше и дважды была вынуждена отступить.

    В одной из таких схваток король Неаполя едва не был пленен, и потребовалась поддержка наших головных пехотных колонн, чтобы к концу дня одолеть это сопротивление и увидеть отступление неприятеля.

    Пока мы останавливались на обочинах, Император шел мимо, сопровождаемый своей обычной свитой и приветствуемый возгласами войск, к которым примешивались в данном случае многочисленные крики на Москву, на Москву ! » и другие призывы к настойчивости движения к этой цели. Мы тотчас последовали за ним , и нашли его , остановившегося в поле, справа, на вершине позиции, которую только что покинул враг

    Там он был на совещании с королем Неаполя и маршалом Даву, которые, казалось, обращались к нему с оживленными рассказами. Окружающее плато хранило многочисленные следы лагеря русской армии, на которые, в частности, указывали длинные разветвленные линии траншей.
    Поднявшись к этому плато, мы увидели трупы нескольких, наполовину засыпанных землей, французских кавалеристов в канавах, окаймлявших дорогу, и это зрелище, которое вряд ли должно было меня удивить после боя, тем не менее произвело тяжелое впечатление, и, не будучи компенсированным чем-то подобным в отношении противника, заставило меня оценить, насколько правы были те, кто обыкновенно тщательно скрывали эти потери в поле зрения наших войск, чтобы оградить их от неприятных впечатлений, которые могли возникнуть.(кто бы мог представить,что солдаты Великой Армии были такой тонкой душевной организации))
    В то время как, продолжая марш, мы шли слева от главной колонны, Король Неаполя настиг нас, скача во весь опор к своему авангарду и тем самым давая нам возможность любоваться им во всем своем великолепии. Это был красивый мужчина, хорошо развитый, блестящий военный, отличный кавалерист, театральный костюм которого состоял из небесно- голубой польской туники и украшенных широкими золотыми шнурами белых брюках, густые кудрявые черные волосы, бархатный головной убор, увенчанный пучком развевающихся белых перьев, богатая упряжь его великолепного коня, и вся его блестящая представительность, привлекала все взгляды.
    Едва он присоединился к своему авангарду, как снова послышался грохот артиллерии, издалека,перед нами. Он отомстил за неудачи, пережитые накануне, воспользовавшись преимуществами, которые теперь предоставляла ему обширная равнина, Открытая, ровная, идеальная для использования его многочисленной кавалерии.
    Вражеский арьергард, торопясь отступить, все же старался сдержать его и своим упорным сопротивлением заставлял предполагать, что русская армия готовится дождаться нас на позиции за поворотом реки Вязьма, чтобы рискнуть дать там решающее сражение.
    Каждый очень желал этого в надежде прийти к финалу, который мог бы положить конец нашим несчастьям.

    Они(несчастья) были сейчас сильны, как никогда, от подавляющей жары, сопровождаемой густой пылью во время наших маршей и когда мы шли, то, в основном, страдали от жажды из- за того, что на обширной равнине, по которой пролегал наш путь, не было ни одного речного потока, который мог бы утолить нашу жажду.
    Император, нагнав нас, перешел на шаг, и затем продолжил идти рядом с колонной остаток дня.
    Он остановился ближе к вечеру примерно в трех лье от Вязьмы, на высотах, где были установлены палатки, которые мы должны были охранять, недалеко от небольшой деревни, которая могла бы обеспечить нам некоторую легкость пребывания, если бы нам не пришлось щедро делиться ресурсами со свитой Императорской штаб-квартиры. (GPS координаты: 55.166124, 34.226501)

    Как и в предыдущие дни, 29 августа все еще не осуществилась надежда, лелеянная нами, найти русскую армию, решившую вступить с нами в бой при прохождении через Вязьму.

    Эта позиция только что была оставлена, так же как и город, расположенный на берегу реки.

    Мосты за ним были разрушены, и город был охвачен пламенем, когда мы приблизились к нему.

    Мы поспешили остановить этот пожар, но, когда жители спасались, их жилища оказались захваченными вступившими в город войсками, и были подвергнуты грабежу. Чтобы положить конец этому беспорядку, потребовалось присутствие Императора и его гвардии. Штаб-квартира с гвардией разместились в этом городе, который, оказавшись главным городом провинции, казалось, довольно значительным, хорошо построенным, и имел приятный внешний вид.

    Наш полк здесь не остановился, получив приказ немедленно двинуться вслед наступавшему авангарду и 3-му пехотному корпусу и пересечь реку через почти сухой брод в это время.

    За городом простиралась низменная, широкая равнина, на которой наша кавалерия сражалась с противником, которого она продолжала настойчиво теснить.

    Мы могли поддерживать его только издалека, в резерве, и поэтому в течение части дня, вплоть до Федоровского, местечка примерно в пяти лье за пределами Вязьмы, где вражеский арьергард остановился, укрепившись в позиции, внушительный вид которой не позволял думать о том, чтобы атаковать его, и на этот раз, осторожно отказавшись от любых попыток такого рода, король Неаполя ограничился только тем, что он оставался в виду неприятеля, на угрожающих бивуаках.

    30 августа эта русская позиция вновь оказалась эвакуированной, когда мы предстали перед ней. Марш продолжался, не встречая больше ни врагов, ни препятствий, кроме тех, которые были порождены внезапно наступившей отвратительной погодой. Потоки дождя хлестали по земле. Мы увязали с каждым шагом и только с трудом продвигались вперед. Мы остановились ближе к вечеру, изнемогая от усталости, измученные и промокшие до костей, на высоте возле деревни Теплуха, на грязный открытый бивуак, где страдания, вызванные холодной и бурной ночью, присоединились к страданиям всех видов лишений
     
  11. Offline

    Андрей76 Завсегдатай SB

    Регистрация:
    6 ноя 2010
    Сообщения:
    212
    Спасибо SB:
    232
    Отзывы:
    10
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Самара
    Интересы:
    эпоха наполеоновских войн
    Великолепный слог !
    Прекрасно, легко читается, Браво !
    С удовольствием отвлёкся от бытовых хлопот, и событий в соседней, всем известной стране.
     
    greve и kress 71 нравится это.
  12. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Небольшое отступление... Как известно, Наполеон весьма жаловал красное бургундское вино из коммуны Шамбертен(в то время достаточно кислотное вино) И к его походу в необъятные русские просторы была розлита специальная партия вина в бутылки с монограммой N. Часть выпил он сам,часть его свита,остальное умыкнули из обозов ловкие казаки. Как бы то ни было,до Европы этих помеченных бутылок практически не доехало... Но вот что интересно,спустя пару десятков лет на аукционах и рынках Европы начали появляться эти бутылки,причем в количествах,превышавших объем отправленного Императору. В связи с этим хотел бы попросить,ежели кто на наполеоновых бивуаках найдет целую или осколки такой бутылки,прошу мне немедленно написать)
    Сообщения объединены, 14 мар 2022, время первого редактирования 13 мар 2022
    Продолжая преследование русской армии, 31 августа мы встретили за Царево-Займище новый, очень сильный военный лагерь, который противник только что покинул после того, как на этот раз, казалось, более серьезно, чем когда- либо, задумал поспорить с нами. Судя по всему, на этом месте были построены различные ретраншементы. Кстати, только что стало известно, что генерал Барклай де Толли, главнокомандующий русской армией, с предпоследнего дня был заменен фельдмаршалом Кутузовым. И эта непредвиденная перемена считалась счастливым предзнаменованием предстоящего решительного сражения . В любом случае, мы были уже, с этого дня, приятно удивлены, что больше не заметили ни одного из тех обычных пожаров, которые казаки до сих пор продолжали устраивать нам по мере нашего наступления.

    Все деревни сохранились, и среди нас было принято думать, что это залог менее ожесточенного расположения к нам, хотя люди и продолжали спасаться перед нами, и их жилища были брошены.

    Возможно, это следует отнести более или менее к сырости, возникающей в результате непрекращающегося дождя, поскольку погода продолжала быть отвратительной настолько, что местность была затоплена со всех сторон, а дорога стала почти непроходимой. Кроме того, она была усеяна запруженными фургонами и телегами и полумертвыми от изнеможения лошадьми. К вечеру авангард остановился на подступах к Сколино( Колокольня?) примерно в двух лье от Гжати, и нам разрешили свернуть вправо, обнаружив там такой же бивак, как и предыдущий.

    1 сентября, как и в предыдущие дни, мы шли через поля, на фланге армии, вслед за королем Неаполя, когда были остановлены около середины дня, перед большим лесом, который преграждал нам путь, в то время как дорога, забитая основной колонной, не позволяла нам следовать по ней.

    Нам пришлось смириться, и ждать, когда затор закончится, и мы расположились на временном бивуаке, среди зарослей, на опушке леса, слева от дороги. Поскольку это ожидание затягивалось, генерал Кольбер воспользовался этим, чтобы отправить отряд фуражиров собирать продовольствие в отдаленную деревню, откуда только что вернулся отряд солдат с хорошими новостями.

    Мой слуга Жан, всегда активный в таких случаях, поспешил сопроводить этот отряд , взяв с собой моего прикомандированного улана, чтобы иметь возможность принести больше провизии, так что я остался один, чтобы присмотреть за багажом. Однако, поскольку армия прошла по этому затору и оставила дорогу свободной, полк немедленно последовал за ней вслед, оставив одного только адъютанта ждать наших фуражиров, когда они вернутся.

    Я подумал было поручить ему присматривать за моим багажом, но потом предпочел остаться и оставить его с собой.

    Только ближе к вечеру, после возвращения моего слуги с обильными запасами мяса, муки и крупы, я, оставил его с адъютантом и поспешил опередить его, чтобы присоединиться к полку.

    Вскоре я добрался до Гжати, красивого современного городка, очень похожего на городки Восточной Пруссии и расположенного на краю холма, омываемого рекой, соединенной с несколькими прудами. В поисках своего полка я, с трудом пробираясь через колонну, оказался зажатым между двумя фургонами, зацепившись за один из них ремнем своей сабли и, управившись таким образом, полетел на на землю, чуть не попав под колеса. Что же касается полка, следов которого я так не обнаружил, то напрасно я пытался узнать об этом ; никто не знал, в каком направлении он ушел, потому что многие части пересекались здесь ; и в этой неуверенности я счел, что должен пройти дальше, за город, чтобы искать его там. Вскоре ночь накрыла меня и я заблудился в пространстве безлюдных лугов и, боясь совсем заблудиться,в конце концов укрылся в уединенном сарае, набитом сеном, чтобы дождаться там дня, опасаясь неожиданности, к тому же, будучи побеспокоен во все времена моего короткого сна жалобным ржанием моего коня, который, казалось, был так же озабочен, как и я. Однако, когда усталость, которой я был обременен, в конце концов перевесила мои опасения, я крепко заснул, и только с наступлением дня я вышел из своего убежища.

    Бивуаки, замеченные мной накануне, оставались заняты, ни один отряд не двигался, и, стремясь определиться, я обнаружил, что сзади меня, справа от Гжати, возвышался огромный бивуак кавалерии, над которым, развеваемые ветром, возвышались пики с вымпелами, похожими на наши, а внизу, на склоне, одетые в красные мундиры всадники поили своих коней в соседнем пруду. Теперь уже не приходилось сомневаться, что это были признаки моего полка. Я поспешил вернуться на свое место, чтобы присоединиться к нему . Там уже волновались из- за моего отсутствия. Генерал не раз осведомлялся обо мне.
    Я должен был пойти и извиниться перед ним, объясняя свои приключения, о которых он снисходительно отозвался, ограничившись упреками о рисках, которым я подвергался, не сопровождая полк. Мои люди, прибывшие накануне, считали меня пропавшим, не найдя меня, жалели об этом . Их радость была велика, когда я вернулся. На глаза Жана навернулись слезы. Все было приготовлено для моего приема и вскоре я был подкреплен хорошим обедом, в котором я очень нуждался. Вся гвардейская кавалерия собралась вокруг нашего бивуака, а ее пехота заняла город, где также находился большой Имперский квартал

    Противник, отступая, поджог несколько магазинов, хорошо снабженных продовольствием, но поспешность нашего прибытия на место происшествия позволила спасти большую часть из него, так что наши военные пекари , немедленно приступив к работе, смогли обеспечить нам раздачу хлеба на четыре дня.

    Гжать представлял собой небольшой городок, окруженный амбарами, обильно набитыми пшеницей и снопами фуража. 3 сентября вся армия продолжала отдыхать и получила приказ готовиться к великому сражению, ставшему неминуемым. Официальное объявление, только что сделанное нам, было встречено повсюду с радостью. Каждый награждал себя решительной победой, подобной победе при Аустерлице и Фридланде, за которой последовало быстрое возвращение на хорошие квартиры. Было принято решение о приведении оружия в надлежащий вид и мы поспешили пополнить боеприпасы, собрать отставших, проверить количество солдат, находящихся при оружии, заполучить наконец все то, что могло способствовать обеспечению нам успеха.
    Потери в людях и лошадях были уже значительны и сократили наш полк примерно до 700 человек, из 1200 выехавших из Версаля в разное время, включая подкрепления, полученные в Ганновере и в Витебске.
    Тем не менее, не все отсутствующие были мертвы или потеряны. Большинство из них были только разбросаны по разным госпиталям и временным депо, от Магдебурга, Штеттина, Эльбинга и Вильны до Смоленска, кроме пленных, потерявшихся в Бабиновичах. Солнце, наконец вновь появившееся во всей красе, быстро иссушало землю, залитую дождем предыдущих дней.
    4 сентября,к середине дня, мы увидели, что различные бивуаки последовательно опустели, и вся армия тронулась в путь, сформированная в трех параллельных колоннах, из которых центр состоял из 1- го и 2-го кавалерийских корпусов при поддержке 1-й, 3- й и 8- й пехотных дивизий , которые фланировали вдалеке, справа, 5- й армейский корпус предшествовал 4-й кавалерийской, а слева за 3-м таким же порядком последовала 4-я пехотная дивизия.

    Мы не замедлили теснее прижаться к центральной колонне, сопровождаемые на этот раз остальной Императорской Гвардией. Затем Император тоже присоединился и пошел с нами.

    Канонада снова начала свои далекие раскаты.

    Так мы добрались до Гриднево , где вся Гвардия была расположена на холме, около палаток Императора.

    Наш своеобразный бивуак тянулся вдоль поля, откуда открывался широкий вид на окружающую равнину, но, прежде чем мы успели устроиться, пришлось отправиться, смешавшись с другими гвардейскими корпусами, в поисках фуража и продовольствия, в деревню в отдалении. Оказавшись при этих обстоятельствах на посту капитана полиции?, я должен был сначала сопровождать фуражиров, а затем еще оставаться на ногах в течение некоторого времени. Атмосфера была спокойной и совершенно безмятежна. Было самое яркое лунное сияние, какое только можно было представить. Она распространяло такое сияние, что мы различали предметы на расстоянии более одного лье.

    Вся армия стояла здесь, сосредоточенная в различных массах, и эти тысячи людей, раскинувшихся в покое, в ночной тишине, как тысячи деревьев в огромном некрополе, представляли торжественное зрелище, видом которого я был поражен.

    5 сентября мы возобновили марш в том же порядке, что и накануне, холодным туманным утром, по открытой, слегка холмистой равнине, на которой была видна наша огромная колонна, растянувшаяся во всем поле зрения. Несколько мелких стычек, в которых вражеский арьергард пытался нас беспокоить, были последовательно отбиты, но в одном из таких боев наш 11-й гусарский полк( вот откуда взялось первоначальное мое заблуждение), о котором уже говорилось, понес значительные потери. Направляясь к, казалось бы, незанятому холму, у которого был виден лишь один склон, добравшись до вершины, неожиданно были атакованы со всех сторон, и лишь с большим трудом сумели отбиться от врага.

    Многие из его раненых, в том числе капитан Хойнк Ван Папендрехт, встреченные в амбулансе , узнали об этих подробностях, а также о различных переводах офицеров, которые только что произошли в их полку.

    Затем, на некотором расстоянии от небольшой реки Колоча , которая протекала рядом с нашим правым флангом, в глубоком овраге, мы вышли после нескольких часов ходьбы к обширному Колоцкому монастырю, расположенному изолированно слева от дороги, с красивыми белыми стенами, окруженный башнями.

    Быстро продвигаясь вслед за Императором, который только что перешел на галоп, мы обогнали различные армейские корпуса и подъехали одновременно с авангардом на вид Бородино. Остановившись около середины дня, примерно в трех четвертях лье от этого места, которое показывалось перед нами, и именно на этих высотах нас определенно ждала вражеская армия.
    Овраг и Колоча отделяли нас от него, резко поворачивая влево, у подножия высот, чтобы на некотором расстоянии примыкнуть к течению реки Москвы. Но, прежде чем мы добрались до этого обрыва , крутизна его правого берега исчезла, переходя, в низменную равнину.

    Постепенно она стала подниматься вверх , сначала к двум деревням Шевардино и Бородино, выстроившимся на линии, параллельной течению реки, а затем, за ее пределами, к большим высоким лесам, ограничивающим горизонт на пол лье друг от друга.
    В широком промежутке между двумя деревнями виднелась широкая и высокая насыпь, похожая на усеченный конус, из свежевыкопанной земли, которую мы считали редутом, обозначенным с тех пор как таковой под названием ближней соседней деревни Шевардино.

    На вершине этого редута показались несколько человек, которые, вероятно там стояли на наблюдательном пункте, а у его основания, за его флангами, также выделялись две черные массы, которые должны были быть головами колонн, предназначенных для его поддержки.

    Все эти детали, если смотреть с плато, которое мы занимали за Колочей, предстали перед нами как в панораме. Император стоял там вместе с нами и всю вторую половину дня бродил вдоль и поперек по краю оврага, скрестив руки за спиной и время от времени наблюдая за тем, что происходит за его пределами. Пока велась ожесточенная канонада в направлении Бородино, где в это время находился 4- й армейский корпус, наступавший слева, вражеским стрелкам, рвавшимся к нам за Колочей, противостояли солдаты фельдмаршала Даву который намеревался выбить их с дороги .

    В конце концов, это ему удалось, и мы увидели, что они укрылись в лесу, вниз по реке , и поэтому свободный доступ к противоположному берегу был теперь обеспечен, и мы поспешили установить мосты, через которые вскоре прошли две плотные колонны пехоты, предшествовавшие стрелкам и пехотинцам.

    Поддержанные артиллерией, они сразу направились вверх по равнине, и остановились на несколько мгновений на полпути к деревням, затем возобновили свое восходящее движение и как только добрались до дальности действия вражеских орудий мы тут же увидели огонь редута, вершина которого вдруг показалась нам увенчанной дымом. Стрелки развернулись в разные стороны и ответили на стрельбу противника, затем пошли к нему зарядным? шагом, проникли туда с первого порыва и затем двинулись дальше, чтобы подойти к редуту. В это время длинная кавалерийская колонна, сформированная эскадронами, резко развернулась на крайнем правом фланге нашей позиции за Колочей и, в свою очередь, двинулась вверх по равнине, пересекала линию двух деревень своим левым концом и исчезала за ней в вихрях пыли и дыма.

    До тех пор наши взоры могли следить за этими различными эпизодами, к которым мы, естественно, относились с живейшим интересом ; но с тех пор продолжение их было скрыто от нас за деревнями.

    К тому же ночь приближалась и вскоре накрыла эту сцену глубокой темнотой, усиленной мрачными тучами, которыми было затянуто небо. Тем не менее, борьба продолжалась, и мы все еще видели огоньки ожесточенной перестрелки, охватившей расположение редута, словно фейерверк, а затем и пожар правого селения. На этом представление и закончилось.
     
    Последнее редактирование: 14 мар 2022
  13. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Бородино

    В это время нас отвели к нашему бивуаку, уже подготовленному ординарцами, которые были посланы заранее, чтобы собрать колья и другие предметы первой необходимости, какие только можно было найти среди этой громадной толпы, поселившейся в открытом поле, потому что в окрестностях не было ни одного дома или амбара. Вся Императорская гвардия, Молодая и Старая, сосредоточилась вокруг палаток Императора, и окруженная на пространстве на лье вперед, пятью армейскими или кавалерийскими корпусами, и сзади, скоплением всей массы парков и обозов.

    Поэтому лишения были велики, особенно для лошадей, которые, кроме скудной раздачи овса, привезенного из Гжати, имели для еды лишь несколько веточек соломы или травы, разбросанных по сторонам и в поисках которых наши люди бродили часть ночи.

    Следующий день, 6 сентября начался мелким и холодным дождем, который, однако, прекратился и возобновился только к вечеру после довольно ясного дня. Мы не двигались с места. Сражение, ожидаемое с таким нетерпением, вновь откладывалось на следующий день.

    Войска повсюду отдыхали на своих бивуаках, голубоватый дым которых, обездвиженный тихой погодой, рисовал различные узоры.( Ну разве это не пример романтической литературы 19 века?) К ним присоединялись дымы редута Шевардино, окончательно завоеванного накануне около одиннадцати часов вечера и окруженный дивизиями маршала Даву.

    Вражеской армии не было видно, ее линии скрывались за лесистыми высотами, отделявшими нас от нее . Несколько ружейных выстрелов, время от времени доносившихся до застав, свидетельствовали о ее настойчивом присутствии.

    Между тем, наш личный досуг был занят обычными в таких случаях перевязочными и ремонтными заботами, а затем, между прочим, приготовлениями к великой битве, на которой мы, как и вся Императорская Гвардия, получили приказ явиться в парадном облачении.

    7 сентября мы проснулись более чем за два часа до наступления дня, без сигнала, с рекомендацией избегать шума. Пришлось сразу же сесть на лошадь. Было по прежнему холодно, туманно и спокойно. Нас повели вслед за Гвардией, направо, где спустились в овраг по пологой тропинке, перешли Колочь по одному из мостов и направились к редуту Шевардино. Затем, перпендикулярно влево и наконец расположились плотной колонной на расстоянии примерно четверти лье от пространства около шестисот метров шириной, защищенной двумя длинными ретрашементами, построенными накануне войсками маршала Даву для обеспечения своей позиции.

    За ними выстроилась Старая гвардия, колонной по батальонам, развернутыми на больших расстояниях, имея в за собой всю свою резервную артиллерию, справа от них три дивизии Молодой Гвардии под командованием маршала Мортье и справа пять гвардейских же кавалерийских полков, возглавлявшие колонну.

    Перед нами земля полого спускалась ко дну оврага, откуда потом поднималась к холму, у подножия которого утренние сумерки позволяли нам смутно различать глубокую и компактную агломерацию: впереди выстроились длинные шеренги, венчавшие его вершину. Повсюду царила глубокая тишина, не раздавалось ни одного выстрела.

    Вот каковы были в данный момент общие положения обеих армий: противник располагался на обширной песчаной и голой равнине, за опушкой лесистых высот, которые ранее скрывали нас от него, имея справа Барклая-де-Толли напротив Бородино. Его центр, защищенный очень широким и высоким редутом, напротив углубления перед высотами, который спускался к изгибу Колочи, его левый фланг под Голициным, поддерживаемый тремя редутами на холме, который мы видели перед собой, а дальше, на крайнем левом фланге, большой отряд, занимавший, по приказу генерала Тучкова, выходы из больших лесов, раскинувшихся справа от нас.

    В соответствии с этим положением, французская армия, оставив свой 4-й корпус, при поддержке 3-й кавалерийской и двух откомандированных маршалом Даву дивизий, собравшихся под командованием вице-короля перед выходами в Бородино и Колочь, тихо сосредоточила в течение ночи перед левым флангом противника 8 пехотных дивизий 1-го, 3-го и 8-го армейских корпусов (Даву, Нея и Жюно), а затем, под командованием Короля Неаполя, 1-ю, 2-ю и 4-ю кавалерийские дивизии (Нансути, Монбрена и Латур-Мобура), примерно 120 эскадронов и при поддержке всей Императорской Гвардии образовали резерв из 33 батальонов и 20 эскадронов, и, наконец, на его крайнем правом фланге, за граничащими с нами лесами, появился 5-й армейский корпус, которым командовал князь Понятовский и противостоял отдельному корпусу русских.

    Таковы были положения двух противоборствующих армий, когда на пороге дня туман рассеялся, и яркая вспышка, появившаяся на горизонте, стала сигналом торжественного момента, за которым тотчас же последовала прокламация, зачитанная вслух перед каждым батальоном или эскадроном.

    Едва это чтение было закончено, как раздались восторженные крики « Да здравствует Император! И тут же наша артиллерия, выдвинувшись вперед, вступила в действие, открыв грозный огонь. Тут же резко ответил враг, не растерявшись. Мы увидели, как двинулись наши массы со всех сторон, поднимаясь по склону к врагу.

    Головы колонн вскоре исчезли под облаком пыли и дыма,которое яркое солнце, возникнув в тот же миг перед нами, пронизало огненно-красноватым оттенком. Нарастал оглушительный шум - соседняя канонада смешивалась, как далекое эхо, с левыми батареями в окрестностях Бородино, и правыми, за лесами, где сражался князь Понятовский

    Затем мы услышали тугие и гулкие звуковые колебания, похожие на стоны, а резкий шорох пуль, пролетавших по воздуху, производил эффект разорвавшейся ткани, все эти разнообразные звуки, смешанные с криками всех мастей, образовали адский грохот, жалкое подобие которого мы уже слышали в Смоленске. (Если кто-встречал более поэтическое и в то же время реалистичное и динамичное описание этой битвы,поделитесь)

    Император устроился справа от нас, перед центром своей Старой Гвардии, откуда он мог видеть все развивавшиеся перед ним события. Ему принесли стул, который он развернул, чтобы сесть на него. Но пока он стоял, опираясь руками на спинку стула, с лорнетом в руках, внимательно рассматривая происходящее перед ним. Принц Ваграмский и герцог Истрийский (Бертье и Бессьер) стояли в нескольких шагах от него, а остальная его свита-позади.

    Мы также, как и все остальные гвардейские кавалерийские корпуса, стояли неподвижно, ожидая приказ, который нам предстояло выполнить.

    Мало-помалу облако пыли, которое сначала заволокло наши пехотные колонны, стало рассеиваться.

    Они, сдерживаемые сопротивлением врага, медленно продвигались и видели, что их усилия сдерживаются, и огонь по-прежнему оставался таким же яростным, и дым его продолжал заволакивать предметы голубоватым туманом, равномерно растянувшимся по всей сцене.

    Сквозь этот легкий туман мы смутно различали движущиеся в разные стороны линии пехоты, время от времени разрывающиеся под действием ядер и тут же затягивающиеся, чтобы заполнить пустоты.

    Вдалеке, наискосок влево, где действие казалось менее оживленным и, таким образом, оставляло некоторое прояснение в поле зрения, большой редут в центре виделся вулканом, увенчанным белыми дымами, и, казалось, участвовал в ожесточенном артиллерийском бою, а его основание было окружено компактной толпой. Впереди справа от нас, вдоль леса, девять дивизий 1-го, 2-го и 4-го кавалерийских корпусов следовали друг за другом в нескольких линиях и снова и снова наносили удары, которые однако нам мешала видеть густая пыль, но время от времени до нас доносились их крики.

    Из всей этой внушительной массы кавалерии мы могли разглядеть только последние линии, ближайшая из которых состояла из прусских улан, узнаваемых по их белому и черному вымпелу на пике. Некоторые из них, из этих благородных рыцарей, являли самые красивые типы, которые можно было увидеть как в мужчинах, так и в их лошадях. Один из них, великолепный черный скакун, был уступлен нашему командиру Котти за монету в двадцать франков, и приведший его кирасир тут же решительно вернулся в схватку. Раненые тоже возвращались толпами со всех сторон.

    Наши доктора Мержель и Энниж спешили оказать временную помощь тем, кто проходил в пределах их досягаемости. Так было, в частности, в отношении двух пехотных офицеров в серых мундирах вестфальцев, один из которых был озадачен, когда Мержель, перевязав его товарища, подошел, чтобы предложить ему такую же помощь, спросив, где его рана.

    Он, покраснев, признался, что не имел ни одной и пришел, чтобы сопроводить своего друга, чтобы дать ему скорейшую помощь, а затем мы увидели, как он повернулся, и весь в пятнах, зашагал к своему полку.

    Затем перед нашими глазами прошла трагическая процессия генерала Монбрена, командира 2-го корпуса кавалерии, смертельно раненного и принесенного распростертым на плаще, который всадники держали за четыре угла

    Каждую минуту прибывали ординарцы или штабные офицеры, чтобы доложить о событиях сражения. Они шли прямо к Императору и выполняли свой доклад, не слезая с коня, но почтительно держа шляпу в руках.

    Император слушал их, не двигаясь с места сохраняя невозмутимое спокойствие, отвечал короткими фразами и тут же отправлял их обратно. Часто эти сообщения, с любопытством улавливаемыми людьми из свиты, передавались от одного к другому и, таким образом, доходили до нас

    Так мы узнали, что генералы Компан и Дессэ, а затем и сам маршал Даву только что вышли из боя, что последний затем смог вернуться к своему командованию, что генерал Рапп был назначен на смену первому и генерал Коленкур сделал то то же самое по отношению к генералу Монбрену, что бригада карабинеров, застигнутая в пыли непредвиденной атакой неприятельских эскадронов, дрогнула перед ней и лишилась былой славы и т.д.

    Во время этих стычек наш полк и полк польских гвардейских улан, которые со вчерашнего дня были объединены вместе для формирования бригады под командованием генерала Кольбера, последовательно приближались к корпусу маршала Нея, чтобы быть готовыми поддержать его по мере его продвижения. С этого момента мы начали все более подвергаться воздействию долетавших до нас ядер, которые сначала пролетали через линии впереди и докатывались до наших рядов.

    Затем мы сместились влево от этого армейского корпуса, чей фланг, лишенный поддержки, нуждался в защите. Здесь мы уже были в поле зрения и в пределах досягаемости орудий Большого Редута в центре, которые могли бы причинить нам большой вред, если бы их огонь не был привлечен более важной и угрожающей им целью, нежели мы.

    Впрочем, в это время, примерно в середине дня, французское правое крыло сумело оттеснить противника левее, завоевать часть холма, занятую противником и захватило два первых редута, венчавших ее. Теперь оно готовилась напасть на третий, образующий в этом положении последнее препятствие, и все взгляды,все заботы были устремлены к той точке, которая становилась целью новых упорных усилий, затянувшихся более чем на час.

    В конце концов редут остался за нами, и мы увидели, как наши торжествующие штыки сверкнули на его вершине ; затем противник, окончательно сдав нам эту позицию, сделал перпендикулярный сдвиг фронта назад, повернув на большой редут в центре, который, таким образом, стал опорным пунктом новой линии обороны.

    С позиции, которую мы занимали, мы могли наблюдать это движение, видя вдалеке, как эти войска сбиваются в запутанные массы. Наши их не преследовали. Измученные долгими часами сражения, они, казалось, отдыхали под оружием. Был достигнут первый успех, но результат сражения оставался нерешенным, так как русские упорствовали в том, чтобы одержать над нами победу. Пришлось снова готовиться к разгрому этого упорного сопротивления и Император галопом двинулся вдоль фронта различных армейских корпусов, чтобы дать указания о дальнейших диспозициях.

    Согласно им, объединенные усилия справа и слева должны были быть направлены концентрически к углу кривой линии, вершиной которой был центральный большой редут, и нашей бригаде, похоже, было суждено на этот раз принять в ней активное участие, получив приказ быстро двигаться влево от линии наступления армии, пройдя за лесистыми откосами в центре, и должна была выйти на путь, который от Колочи вел в центр вражеских позиций.
     
    Последнее редактирование: 16 мар 2022
    Панаев, k.o.p., Юлиа и 8 другим нравится это.
  14. Offline

    денис Приказный

    Регистрация:
    13 фев 2009
    Сообщения:
    18
    Спасибо SB:
    2
    Отзывы:
    0
    Из:
    москва
    Дорогие друзья! Подскажите продолжение есть или где искать.
     
  15. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Продолжение вскоре будет)
     
    kopachuga, Инженер и kress 71 нравится это.
  16. Offline

    Планше Завсегдатай SB

    Регистрация:
    9 янв 2011
    Сообщения:
    2.220
    Спасибо SB:
    2.011
    Отзывы:
    23
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Интересы:
    1812
    Хотел пошутить, что не прошло и года. Но оказалось, что уже второй пошёл. Ohh
     
  17. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Так время такое, до дел ли давно минувших дней? Но если общественности интересно,конечно продолжим)
     
    Юлиа, Алексей-64 и kress 71 нравится это.
  18. Offline

    Планше Завсегдатай SB

    Регистрация:
    9 янв 2011
    Сообщения:
    2.220
    Спасибо SB:
    2.011
    Отзывы:
    23
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Интересы:
    1812
    По отрывку в год. Вы нас балуете прям. Не успеваем читать. Шучу.:t141038:
     
  19. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Что ж,теперь,когда места описываемых событий завалило полуметровым, а то и большим, слоем снега,ничего не остается,как вернуться к воспоминаниям нашего доброго приятеля, графа Дюмонсо. И поскольку золотой обоз Наполеона сам себя не выкопает,продолжим читать воспоминания непосредственного свидетеля)
    Сообщения объединены, 21 дек 2023, время первого редактирования 21 дек 2023
    В это время генерал Красинский, командовавший поляками, но временно прикрепленный к свите Императора, прибыл во главе своего полка который ранее усиленно обучал, чтобы превосходить нас в всех блестящих и славных действиях, которые, казалось, следовало ожидать. Добравшись со своей свитой до берегов Колочи, мы увидели, как он пылко бросился в реку, чтобы вырваться за пределы Бородино, где продолжалась ожесточенная канонада. Я услышал, как генерал Кольбер, расстроенный уже тем, что так самоуправился один из полков его бригады, нетерпеливо воскликнул : « Но что же они делают ? » , а затем поручить одному из своих адъютантов бегом доставить этот полк обратно
    Наше же направление движения было здесь, правее, в широком ущелье, которое виднелось между лесистыми откосами. Три пехотные дивизии генералов Бруссье, Компана и Жерара уже стояли там густой массой, ожидая приказа действовать. Мы должны были оказать им помощь и для этой цели сформировали колонну эскадронов позади них, воспользовавшись мгновенной передышкой, оставленной нам, чтобы напоить наших лошадей у реки.
    Звуки внезапно возобновившейся канонады на правом фланге стали для нас сигналом к действию. Наши пехотные дивизии тотчас же двинулись вперед, чтобы принять участие в возобновившемся сражении, прорвались через равнину в разные стороны и двинулись прямо к большому редуту, появившемуся перед ними в расстояние около тысячи метров
    Наша бригада заняла позицию слева от него в складках местности, напротив нескольких масс противника, показавшихся за оврагом.
    Их батареи тотчас же встретили нас перекрестным огнем, ядра и картечь которых устремились к нам со всех сторон, и на этот раз мы были бы безошибочно подавлены, если бы клубы дыма, окружившие пушки в считанные мгновения, не скрыли нас из виду.
    Объединенные усилия наших различных армейских корпусов сосредоточились теперь на этом редуте.
    Борьба возобновилась с новой силой, и сопротивление продолжалось еще какое-то время, с упрямством, которое казалось непобедимым, когда огонь редута внезапно прекратился, сменившись громким гулом, который, казалось, распространился внутри этого укрепления.
    Отряд кирасир, подошедший справа, только что проник в него через горло. Наши пехотные дивизии генералов Бруссье и Компанa тут же воспользовались этим, чтобы произвести общий штурм, и редут был захвачен. Противник, подтянув к себе последние резервы,теперь сражался только для прикрытия своего отступления. Битва была решительно выиграна.
    Дело, только что проделанное кирасирами, было, по-видимому, предназначенным нам, с той лишь разницей, что мы действовали левым флангом, но благоприятная возможность выполнить его так и не представилась и была упущена, эта славная возможность только что ускользнула от нас и, таким образом, перестала мотивировать наше присутствие в этом месте и позволила нам вернуться на утреннюю позицию, туда, где так и стояла Старая Гвардия.
    Только Молодая Гвардия не спеша двинулась вдоль леса справа на фланге первоначальных позиций противника, и теперь виднелись головы колонн трех дивизий, отдыхавших под оружием. Нам также разрешили спешиться, и, видя, что более не предвидится никаких действий, я украдкой сбежал к холму напротив, к месту начала битвы
    Это было ближе к вечеру. Опустился холодный туман. Ледяной ветер пронизывал нас насквозь. Я нашел возле завоеванных редутов Маршала Даву, верхом на лошади, закутанного в плащ, беседовавшего в сторонке с одним из своих генералов и казавшегося озабоченным или даже страдающим.
    Его войска были вдалеке, вне поля зрения. Три соседних редута, расположенные между ними, имели форму уступов с очень тупыми выступающими углами и закрывали вход плечом, оба конца которого оставляли двойной вход.
    Их рвы были завалены полузасыпанными трупами, среди которых я заметил и одного награжденного русского офицера. Внутри лежало также множество раненых, окруженных мертвецами, и загромождали проход. Один из них, молодой французский солдат, дрожащий от боли и холода и обеспокоенный тем, что моя лошадь проедет мимо него не заметив, попросил меня пощадить его. Я, естественно, успокоил его, но, несмотря на сочувствие к нему, не смог удержать себя от выражения восторга, позволив с некоторым превосходством проповедовать ему смирение и превозносить приобретенную славу, как будто несчастье уже не обошлось ему слишком дорого. Другие, лежавшие повсюду вокруг, стоически ждали, когда их спасут. Было видно, что они постарались собраться вместе, перемешались с русскими, укрываясь от ветра за каким-нибудь полевым укреплением, обломками лафетов или лошадиными трупами.
    Некоторые из них плакали или, в последнем дыхании жизни стонали, время от времени корчась в судорожной агонии. То же самое было и с лошадьми. Мы видели таких, которые, ужасно выпотрошенные или искалеченные, тем не менее стояли неподвижно с опущенной головой, заливая землю своей кровью, или же, мучительно бродя в поисках какого-нибудь пастбища, тащили под собой обрывки упряжи, вывернутые кишки или сломанные конечности, и потом, растянувшись на земле, они время от времени поднимали головы, чтобы рассмотреть свои зияющие раны.
    Среди убитых, которые устилали это поле мертвецов, один испанский или португальский сержант привлек мое внимание своим необычным боевым видом. Казалось, его убило во время приступа веселья, выражение которого сохранили его остывающие черты.
    Атмосфера соответствовала этим мрачным сценам. Темные облака отбрасывали меланхоличную тень на эту равнину, такую шумную, оживленную утром, но теперь мрачную и безмолвную. Вдалеке еще раздавались иногда редкие пушечные выстрелы, но это были лишь слабые отголоски дневной канонады. Обе армии словно растворились в горизонте и теперь было видно лишь несколько кавалерийских корпусов, видимых справа, в глубине равнины, перед обширным лесным массивом. Наступил час отдыха, и со всех сторон дым
    бивуаков начал сменять дым боя.
    Вернувшись затем, что б присоединиться к полку, я не нашел его там, где я оставил его и должен был отойти на лье, чтобы наконец найти его уже на бивуаке на опушке леса, который тянулся за редутом Шевардино.
    Вся Императорская Гвардия собралась уже там толпой, окружая палатки Императора, в тени высоких деревьев и в мерцании бесчисленных костров, веселая яркость которых способствовала оживлению сцены.
    Мой верный Жан уже приготовил мне там хорошую подстилку из мха и листвы, удобно прислоненную к стволу дерева напротив большого пылающего костра и моих лошадей, расседланных за спинами моих людей, а затем и мой обычный ужин из овсянки и сладкого чая помог завершить мое восстановление.
    Но прежде, чем погрузиться в сон, я еще раз позволил любопытству увлечь себя за пределы леса, чтобы в последний раз взглянуть на поле битвы, на котором доминировали занимаемые нами высоты и которое, таким образом, расширялось на моих глазах во всем своем объеме, и в этот момент представляло собой словно волшебный светящийся мир, образуемый тысячами огней, сгруппированных во всех направлениях, сначала на берегу Колочи, где по-прежнему была сосредоточена беспорядочная масса наших парков, составов и багажа, затем направо, в районе Бородино, а оттуда более чем на лье до самых видимых пределов горизонта. Виднелось несколько крупных скоплений костров, яркий свет которых отражался от облаков, а вдалеке, на дальнем правом краю, за лесом, другие подобные отблески указывали на позиции противника, а ниже этих основных очагов отдельные редкие отблески, рассеянные то здесь, то там по равнине, они тем не менее, полностью заполняли пространство. (Без сомнения,мир потерял невероятно талантливого художника,если бы граф им бы был) Мы стекались со всех сторон, чтобы полюбоваться этим зрелищем.
    Все были поражены этим зрелищем и с удовольствием отмечали его великолепие, особенно усиленное контрастом глубокой темной ночи.
    Сообщения объединены, 21 дек 2023
    ГЛАВА IV
    В сторону Москвы – Действия казаков — 8 сентября, первый снег — Авангардные и разведывательные миссии -Въезд Армии в Москву-Прибытие из Москвы — Расквартирование перед городом — Казаки в тылу Армии — разведывательные миссии — Бои на дороге Калуга-Вороново — Замок князя Ростопчина — Бивуак — Миссия генерала Лористона-Прекрасная осень – Несколько опасных моментов - Военные действия возобновляются.

    8 сентября мы курили, собравшись во всеоружии, как это было принято, еще до наступления дня, и когда он наступил, половина нашего полка была отправлена на поиски фуража одновременно с проведением разведки под командованием полковника Ван Хассельта. Я был в этой группе.. Мы направились вглубь леса, следуя примерно три четверти лье по узкой тропинке, которая затем вышла на усеянную кустарником равнину, протоптанную во всех направлениях и оставившую следы боя, который там вели поляки князя Понятовского и русские генерала Тучкова накануне вечером. Участники этого сражения теперь были вдалеке, вне поля зрения, оставив после себя лишь пустоту, усеянную их немногочисленными мертвецами ,что сильно отличалось от того, что я видел на других частях поля боя. На некотором расстоянии за этим полем мы достигли деревни,
    заброшенной и полностью опустошенной, но все еще содержащей достаточно фуража, которыми мы поспешили воспользоваться, установив вокруг посты безопасности. Чтобы выставить их, нужно было дать возможность нашим всадникам объехать дома, рассредоточившись между них для этой цели.
    Но в то время, как это происходило, в наших окрестностях появилась партия казаков, угрожая нам вторжением и, таким образом, вынуждая нас поспешить. Тем не менее, нашим постам удалось удержать их и дать нам время, чтобы загрузить лошадей и собрать фураж должным образом.
    Затем мы отошли в совершенном порядке и без беспокойства. Тем не менее, появление этих казаков у нас в тылу заставило нас посчитать разумным постоянно освещать подходы к нам с разных сторон, чтобы уберечь себя от неожиданностей, отправляя каждый час какой-нибудь отряд на разведку. Один из них, которым командовал мой лейтенант Цигелер (сын), выехавший примерно в середине дня, неожиданно вернулся со сбитой уздечкой, и ворвавшись к нам на бивуак и громко закричал об отряде казаков у него на хвосте.
    В результате поднялся ужасный переполох. Все бросились к оружию. Повторяющиеся крики На Лошадей! , К Оружию!, к Палаткам Императора! и тому подобное, вызванные ожиданием атаки, смешивались с резкими звуками сигнальных труб Мы вскочили, натыкаясь друг на друга со всех сторон, котелки опрокидывались, огонь подбирался к подстилкам и грозил нас поджечь. Лошади, испугавшись, шарахались, метались, убегали. Беспорядок был в самом разгаре. Однако порядок вскоре восстановился. Появился верхом герцог Истрийский Бессьер, чтобы узнать причину волнения.
    Цигелер сообщил, что, выйдя из леса, он был неожиданно атакован, а затем преследован многочисленными казаками. Так как они у нас не появились, эскадрон был послан на разведку, чтобы удостовериться в их исчезновении, и, не найдя никаких следов, нам было разрешено вернуться на бивуак после его возвращения.
    Ближе к вечеру мы неожиданно получили приказ о выступлении и тотчас двинулись в путь, за ними последовал полк польских улан, которые отныне должны были сопровождать нас. Поле боя, которое мы пересекли по диагонали во всем его просторе, теперь было похоже на пустыню, по которой проезжало всего несколько фургонов амбуланса, занятых сбором раненых, в то время как другие использовались для перевозки огромного количества собранного оружия.
    Проходя мимо Большого редута, мы увидели его широкую внутреннюю часть, наклоненную к нам, всю заваленную трупами и мертвыми лошадьми вперемешку с опрокинутыми орудийными частями, кирасами, шлемами и всевозможными обломками, разбросанными в неописуемой мешанине.
    Затем мы перешли, в нескольких шагах от редута, овраг, где лежало много русских раненых, а дальше, на границе поля боя, широкий ручей, который накануне служил последней позицией неприятеля и за которой мы вступили на Большую Московскую дорогу, чтобы продолжать следовать по ней, как и прежде.
    Перед нами уже двигалась остальная армия. Вдали снова грохотала канонада, но скоро наступила ночь, и ей пришел конец. Погода, которая оставалась туманной и холодной с предыдущего вечера, в конце концов превратилась в снежный ураган, от которого мы напрасно надеялись укрыться в хороших домах в Можайске, куда мы собирались добраться после двух-трех часов марша.
    Вражеский арьергард все еще держался в этом маленьком городке, и, учитывая его упорство в стремлении не допустить нас туда, ближе к ночи нас отправили ночевать в лес справа, где мы оказались погребенными в мокром снегу, имея только холодные зеленые ветки для наших костров, которые не могли гореть так ярко, как хотелось, и у нас не было ни корма, ни возможности получить его в темноте, несмотря на все попытки найти какую-нибудь деревушку или сарай, которые могли бы нам его предоставить. Пришлось смириться, и дождаться дня, чтобы попытаться справиться с этим, оставив наших бедных лошадей, как и слишком часто ранее, ночевать без еды, обеспокоенных, на мгновение, внезапным прибытием полка саксонских кирасир, который пришел, чтобы присоединиться к нам и получить отдых у наших печальных костров, но, не найдя в нас радушия, в конце концов, переехал, чтобы поселиться в другом месте.
    Как только наступил следующий день, 9 сентября, нам разрешили пойти поискать какое-нибудь место, которое могло бы удовлетворить наши потребности, и бригада двинулась в путь, правее, в направлении Вереи, где вскоре мы нашли хорошую деревню, заброшенную, как всегда ее обитателями, но в изобилии снабженную фуражом. Там мы расположились на бивуаке до конца дня, хотя он едва начался, и, казалось, мы могли бы лучше использовать его, продолжая марш на Москву, которая теперь стала целью наших самых смелых устремлений. Мы оставались там еще и в течение всего дня 10 сентября, будучи уверенными в своей безопасности благодаря нашей утренней разведке, из сообщений которой мы только что узнали об отсутствии каких-либо вражеских партий в нашем окружении а так же прибытии Польского армейского корпуса в Верею.
    Он продолжал продвигаться параллельно основной колонне и двигаясь таким образом, временно прикрывал нас с этой стороны.
    Ближе к вечеру, адъютант Штерс, прибыв из Главного штаба, разместившегося еще накануне в Можайске, передал нам приказ о выходе на следующий день с заданием продолжать фланкировать марш армии в течение следующих нескольких дней, чтобы гарантировать ее защиту от казачьих предприятий. Кроме того, он сообщил нам, что, покидая Можайск, в течение предпоследней ночи противник сжег многие находившиеся там склады с продовольствием, но что нашим войскам, сразу же бросившимся в атаку, удалось спасти часть из них, и что в этом городе активно готовились госпитали. Русские и французские раненые уже прибывали туда во множестве. Тем временем, три пешие дивизии Молодой гвардии под командованием маршала Мортье были прикреплены к авангарду, чтобы образовать голову колонны.
    Выход состоялся 11 сентября, рано утром, и был направлен таким образом, чтобы мы покинули Верейскую дорогу и повернули налево, через поля, параллельно направлению, по которому шла армия.
    На этот раз нам не потребовалось много времени, чтобы встретить там казаков, которые, казалось, только наблюдали за нашим маршем, отступая по мере нашего продвижения и не рискуя вступать в какие-либо серьезные столкновения с нашими авангардами, которых было достаточно, чтобы отбить их, обменявшись несколькими выстрелами.
    Это продолжалось часть дня, а затем, ближе к вечеру, мы остановились на хорошей позиции, окруженной ручьем, который обеспечивал ее безопасность, недалеко от поперечной дороги, которая от Вереи наискось соединялась с дорогой из Можайска в Москву, в сторону Кубинского, где только что встал авангард короля Неаполя, в четырех или пяти лье впереди от нас и слева. На следующий день, 12 сентября, мы продолжили наше движение в прежнем направлении, перейдя соседнюю дорогу , которая от Вереи вела к Кубинскому, и почти сразу снова столкнулись с казаками, на этот раз более многочисленными и стойкими. Однако им не удалось остановить нас, и мы смогли беспрепятственно продолжить марш, хотя и соблюдая осторожность, продвигаясь вперед, тщательно проводя разведку и делая частые остановки, чтобы дать себе время осмотреть окрестности и, таким образом, обезопасить себя от любых засад.
    Снег исчез. Температура стала более умеренной, а безоблачное небо позволило нам обнаружить вдалеке, к левому горизонту , дым от обычных пожаров, который в сочетании с глухим грохотом канонады, сигнализировал о продолжающемся отступлении вражеской армии.
    Продвигаясь вперед, несмотря на непрерывные стычки, мы достигли во второй половине дня места соединения двух дорог, которые из Вереи и Боровска ведут прямо в Москву, и расположились напротив Фоминского, большого села, от которого нас отделяла небольшая речка Нара.
    Казаки наконец оставили нас и исчезли, не подожгли место, которое, оставшись таким образом нетронутым, было найдено богато снабженным зерном, горохом, капустой и фуражом. Тем не менее, мы не заняли его немедленно и ограничились тем, чтобы обеспечить его охрану, выставив внушительный пост на мосту, который вел к его входу с нашей стороны, и пост разведки за его пределами.
    С плато, край которого мы занимали, открывался широкий вид на окрестности, и это обстоятельство, вместе с протекавшей рядом реки Нара, эффективно гарантировало нашу безопасность от любого внезапного вторжения с фронта, за исключением тыловой части, где невысокий уровень равнины был пригоден для такого предприятия и, таким образом, требовал усиленной защиты.
    Такова была наша позиция по отношению к Фоминскому, где мы оставались в течение нескольких дней под наблюдением, не пренебрегая ни одной из обычных мер предосторожности: бдительностью, утренней охраной, ежедневными осмотрами и другими подобными заботами, необходимыми при подобных обстоятельствах, и за которыми наш генерал был неизменно строгим наблюдателем, ничуть впрочем не беспокоясь о бытовых условиях.
    13 и 14 сентября прошли без каких-либо примечательных инцидентов. Казаки больше не возвращались. Даже намеки на них исчезли, несмотря на наши частые исследования окрестностей, о них нам также не могли сообщить местные жители ввиду их полного отсутствия.
     
    Последнее редактирование: 21 дек 2023
    k.o.p., Панаев, Инженер и 6 другим нравится это.
  20. Offline

    greve Завсегдатай SB

    Регистрация:
    30 окт 2012
    Сообщения:
    941
    Спасибо SB:
    388
    Отзывы:
    18
    Страна:
    Russian Federation
    Из:
    Москва
    Со времени Смоленска больше ни один из них не представился нашему взору, как вдруг 15 сентября, когда мы с оружием в руках шли на рассвете, неожиданно появился крестьянин, который вышел со стороны деревни и быстро направился в соседний лес справа, удаленный примерно на четверть лье.

    Это мог быть шпион, которого в этом случае было важно схватить и адъютант Эшузиус , посланный тотчас же за ним, поскакал по его следам, но, вынужденный сделать крюк в обход деревни, потерял там время, так что преследуемому посчастливилось спастись.

    Мы с живым интересом следили за этими перипетиями, видя, что он окончательно исчез в лесу, прежде чем кавалерист успел до него добраться.

    На следующий день, 16 сентября, мне было поручено провести рекогносцировку на Московском направлении с целью сбора некоторых сведений не только о противнике, но и о движении нашей армии, о котором мы уже три дня не имели никаких известий.

    Мне был придан для этой цели смешанный эскадрон, состоящий из двух эскадронов поляков и столько же из нашего полка. Сначала мы несколько часов шли по большой дороге,не встречая и не замечая ни одной живой души, и я начал уже отчаиваться добиться каких-либо результатов от своей миссии, когда справа от меня раздались выстрелы.
    Поспешив туда, я встретил отряд нашей пехоты, возвращавшийся из поискового рейда, под предводительством офицера, прихвативший с собой какой-то скот и оказавшийся преследуемым при отступлении отрядом казаков, который ему, однако, удалось удержать своим огнем, не прекращая своего марша.

    Наше появление положило конец этой погоне и заставило казаков удалиться.
    Командир отряда сообщил мне, что он принадлежит к армейскому корпусу маршала Нея, и что он отделился от него накануне, что армия продолжает свой марш, не встречая более серьезного сопротивления, что она надеется достичь Москвы на следующий день.

    Что касается его лично, в его миссии ему пришлось далеко уйти, чтобы найти какой-нибудь скот, и удалось раздобыть то немногое, что он привез с собой. И наконец, проезжая на обратном пути мимо какого-то имения, он увидел запасы продовольствия, которыми он сожалел, что не смог полностью воспользоваться из-за отсутствия подходящего транспорта, и из-за скопления казаков, которые в этот момент только что появились, чтобы атаковать его, и с тех пор не переставали преследовать отряд на протяжении
    более чем одного лье до момента нашей встречи.

    С тех пор я мог считать свою миссию в достаточной степени выполненной , но мне захотелось самому оценить, насколько интересными могут быть оставленные припасы, и с этой целью я направился к упомянутому имению, которому, как я обнаружил, предшествовала широкая и красивая аллея с высокими деревьями, ведущая к большой площади и просторный внутренний двор, напротив главного здания. Там царило полнейшее одиночество. Все двери и окна были закрыты, за исключением тех, что находились в кладовых, которые были широко открыты и позволяли увидеть большие груды черных сухарей, что наводило на мысль о большом количестве всевозможных припасов.

    Мой отряд хотел броситься на них, чтобы взять свою долю, но я должен был воспротивиться этому и дать награбленное лишь нескольким людям, которым было позволено поспешно наполнить свои мешки, поскольку различные признаки позволяли мне подозревать присутствие врага в окрестностях.

    Это место было окружено лесом, и я не стал рисковать увидеть тех, кто мог из него выйти, опасаясь какой-нибудь ловушки при столь очевидной демонстрации значительных припасов. Обеспокоенный этими опасениями, я поспешил повернуть обратно, стараясь не возвращаться по пути, по которому шел, и не обнаружил никаких следов. Таким образом, мы ускользнули обходным путем через поля из-за опасности засад, которые могли быть устроены для нас там.

    Сумев сориентироваться в этом направлении, я, к счастью, сумел вернуть свой отряд на прямую дорогу, не встретив других препятствий нежели чем несколько сухих канав или крутых откосов.

    Но прежде чем мы добрались до дороги, мы увидели, что среди зарослей сидит русский крестьянин или мужик (moujik), бородатый, одетый в холстину и широкие полотняные штаны, голени обмотаны пеньковыми лентами, ноги обуты в подобие сандалий. Увидев себя обнаруженным, он был охвачен ужасом и должно быть подумал, что пропал. Мои поляки хотели его убить, утверждая, что он, вероятно, шпион. Я,естественно, не позволил этого(еще одно подтверждение благородства графа и его бесспорного гуманизма), допросил его и, не получив от него никакой важной информации, за исключением того, что общее бегство населения было вызвано не столько страхом, сколько прямым приказом властей, отпустил его с миром, чтобы он мог засвидетельствовать наше доброе отношение.( Крестьяне,ваш Царь лжет вам. Французы пришли,что б дать вам свободу. Вы получите землю,на которой работаете. Поверните оружие против своих угнетателей. Знакомая тема)

    Тут мы увидели, что за нами в погоню бросилась сотня казаков, прибывших той же дорогой, по которой мы шли, направляясь к имению.
    Не имея ни малейшего желания вступить с ними в бой, я постарался избежать его, и собрав весь свой отряд в плотную колонну эскадронов, продолжил наше отступление шаг за шагом, запрещая останавливаться без моего приказа, и рекомендуя внешним рядам держать оружие наготове, чтобы угостить нападавших, которые подойдут слишком близко.

    Это было применение метода, рекомендованного ранее генералом. И он удался. Казаки упорствовали, осторожные выстрелы, которыми они поддерживали друг друга, так и не помогли им решиться подойти к нам, и отчаявшись, они унеслись прочь.
    Беспорядок в наших рядах, в конце концов, улегся, и ночная тьма вступила в свои права.

    Вместе с ее наступлением, нам предстало на восточном горизонте великолепное зрелище. Небо там, казалось, все пылало во всем видимом пространстве. Яркие отблески то и дело устремлялись вверх. В тот момент мне показалось, что это должно было быть северное сияние, но позже я отнес его к огромному Московскому пожару.
     
    Последние данные обновления репутации:
    Панаев: 1 пункт (Спасибо!!) 24 дек 2023
    se.zor: 1 пункт (За Гжатск....) 27 дек 2023
    Последнее редактирование: 24 дек 2023
    Андрей76, т.о.л., k.o.p. и 6 другим нравится это.

Поделиться этой страницей