Виктор Георгиевич Федоров родился 11 ноября * 1885 года в городе Верный (Туркестан)** в семье надворного советника Георгия Петровича Федорова, преподававшего словесность в местной мужской гимназии. Виктор получил среднее образование в родном городе, а затем поступил в Харьковский Университет. Там он увлекся политикой и вступил в Социал-Демократическую партию. На весенние каникулы 1906 года Виктор отправился в гости к родителям, жившим тогда в Ташкенте. Параллельно он выполнял и «партийное поручение»: вел агитацию на каждой станции, где останавливался поезд. Федоров быстро попал в поле зрения агентов «царской охранки», его арестовали и 5 мая предъявили обвинение в «антиправительственной деятельности». Благодаря связям отца — дворянина и бывшего чиновника, до суда его отпустили на поруки. Едва выйдя из тюрьмы, Виктор снова «взялся за старое». Вскоре его опять вызвал следователь, но молодой революционер решил скрываться, не дожидаясь неминуемого ареста. Полгода пробыв на нелегальном положении, 18 декабря в Санкт-Петербурге он был задержан полицией. Фальшивые документы не помогли, и арестанта этапировали в ташкентскую тюрьму. Следствие длилось долго, суд был назначен только на лето 1907 года. Федорову грозила каторга, но 29 августа по дороге в суд он сумел бежать. Через несколько месяцев он перебрался за границу и в 1908 году оказался в Бельгии. Первое время «Виктор-воен- ный» (так он значился в документах Особого отдела Департамента Полиции) продолжал участвовать в партийных делах, но затем отошел от революционной деятельности. Не малую роль в этом сыграла необходимость кормить семью: в мае 1910 года Федоров женился на Марии Андреевне Альбицкой, позже у них родилась дочь Галина. Виктор был вынужден «крутиться как белка в колесе», в поисках заработка путешествуя по Бельгии, Италии, Франции. В итоге он обосновался в Бельгии, оставив семью в Италии. С началом Первой Мировой войны многие русские подданные, волею судеб оказавшиеся вдали от родины, в том числе и политэмигранты, добровольцами вступали в ряды союзных армий. Подобным образом поступил и Виктор Федоров. 21 августа 1914 года несостоявшийся революционер был зачислен в состав французского Иностранного Легиона на срок «до конца войны». Среди легионеров насчитывалось изрядное количество выходцев из Германской и Австро-Венгерской империй, поэтому полки Легиона «от греха подальше» отправили на защиту колоний вдалеке от основных фронтов. Исключением стали только несколько подразделений, в том числе и батальон 'F' 2 полка, где служил пулеметчик рядовой Виктор Федерофф. 24 октября батальон отбыл на передовую, а уже менее чем через месяц — 21 ноября за проявленую храбрость Федоров получил чин капрала. 23 марта*** 1915 года его ранило в голову и ногу осколками германского снаряда. Сначала Федоров лежал во фронтовом лазарете, а 4 апреля был переведен в Русский Госпиталь в Париже. С начала войны Виктор мечтал о переводе в авиацию. Пребывание в столице дало ему такую возможность. Благодаря протекции русского военного агента (атташе, говоря по современному) полковника Игнатьева рапорту был дан ход, и 8 мая Федорова зачислили в состав Aeronautique Militaire ... шофером. Но осенью он все-таки добился своей цели и стал курсантом летной школы в Бюке под Парижем, а затем продолжил подготовку в Амберье (район Лиона). Там Федоров изучил аэроплан «Кодрон» G.4, сдал на нем экзамен и 27 ноября 1915 года стал обладателем диплома военного летчика N2 2004. По окончании летной школы новоиспеченные летчики прибывали в Ле Плесси- Белльвилль (северо-восточнее Парижа), где размещался Reserve General d'Aviation [RGA] — «запасной полк» с авиапарком, находясь в котором пилоты и техника ожидали распределения по фронтовым частям. Федоров появился там 14 декабря, а 21 января 1916 года получил назначение в эскадрилью С42* (часть «общего назначения», дислоцировавшаяся в районе Нанси**). С первых дней на фронте Виктор включился в боевую работу эскадрильи. Храбростью и летным мастерством он быстро завоевал уважение командования и других пилотов, и 21 февраля ему присвоили звание сержанта. В тот день он встал очень рано и еще затемно отправился на аэродром. В это время открыли огонь зенитки, а через несколько минут в городе начали рваться бомбы. Летчик бросился к ангару, в котором стояла его машина, но опоздал, и вражеский аэроплан успел убраться восвояси. После восхода солнца на аэродроме появились летчики- офицеры. Все горели желанием отомстить «бошам» и «на ура» восприняли решение командира эскадрильи капитана Тено провести «налет возмездия». Тено полетел сам и взял с собой трех лучших пилотов, в том числе Виктора Федорова. В 9 часов утра четыре «Кодрона» поднялись в воздух. Они пересекли линию фронта, вышли к немецкому аэродрому, успешно отбомбились и взяли курс на свою территорию. На обратном пути Федоров немного отстал от остальных. Над линией фронта он заметил разрывы зенитных снарядов, а затем, присмотревшись, обнаружил и неприятельский самолет. Дав полный газ, русский пилот перевел машину в пикирование, направив ее навстречу противнику. Позже он написал своему другу: «... Вот мой немец прошел подо мной. Я останавливаю моторы, падаю и крутым поворотом беру немца в хвост... Затрещали два пулемета (его и мой), немец колыхнулся и полетел вниз... В это время я был на высоте 2600 метров. Я его оставил и продолжал свой путь... Немец сломался в воздухе, перевернулся на спину и упал на хвост в 3-4 километрах позади наших линий...» Вечером этого же дня после девятичасовой артиллерийской подготовки перешла в наступление германская 5 армия — началось сражение за Верден. Вскоре выяснилось, что французская «воздушная группировка» на этом участке фронта недостаточна для успешного противодействия неприятельской авиации. Началась переброска самолетов с других секторов западного фронта. 42 эскадрилья осталась на старом месте, но отправила под Верден четыре экипажа, включая «Код рон» Федорова. Первое время они действовали «сами по себе», но 20 марта вошли в состав эскадрильи N23 для облегчения управления и снабжения. Во французской авиации у каждого пилота обычно имелся персональный механик, он же по совместительству и воздушный стрелок (дипломированных на- блюдателей-офицеров было мало). Поначалу с напарниками Федорову не везло: он отказался работать с несколькими механиками, показавшимися ему недостаточно умелыми или усердными. В итоге летчик остановил свой выбор на рядовом Пьере Ланеро, ставшем его неизменным компаньоном до самого конца войны. 14 марта 1916 года Федоров и Ланеро вылетели на прикрытие района между фортом Во и захваченным противником фортом Дуомон. Во время патрулирования летчик заметил ниже себя четверку неприятельских аэропланов, приближавшуюся к линии фронта. Начав снижение, Федоров занял выгодное положение и пошел в атаку, выбрав целью «того, что потолще». Ланеро, для которого это был первый воздушный бой, сумел открыть огонь чуть раньше своего немецкого коллеги и за пару минут расстрелял весь боекомплект. Немецкая машина задрала нос и начала медленно набирать высоту, теряя скорость, а затем «свалилась на крыло»... Проследить за ней не удалось, поскольку «Кодрон» подвергся атаке трех оставшихся «германцев», экипажи которых «проворонили» первую атаку. «Интернациональному» экипажу пришлось туго: противопоставить трем немецким пулеметам они могли только карабин, взятый Пьером «на всякий случай» и пилотское мастерство Федорова. К счастью, они сумели отбиться. Когда Виктор взял курс на базу, он заметил падение одного из своих противников. После возвращения Ланеро пришлось залатывать 17 пулевых пробоин в их аэроплане. В письме другу Федоров указал, что это его третья победа, но, к сожалению, не привел никаких подробностей относительно предыдущей, за исключением того, что «второй немец дался ... настолько легко, что не хочется о нем говорить...» Умалчивают об этом успехе и французские документы. Правда, остается вероятность, что вторая победа Федорова где-то «всплывет», как произошло с первой, отсутствовавшей в работе Ф.Бейли и Н.Фрэнкса, изданной в 1992 году, но появившейся 9 лет спустя в книге Ф.Бейли и К.Кони***. Позже Эдгар Меос, служивший во Франции вместе с Виктором, так вспоминал о нем: «Перед вылетом Федоров всегда был весел и оживлен. Он никогда не жаловался на утомление, всегда вызывался в патруль и вылетал, как на ра достный пир, бодрым, веселым. Механик Ла- неро дрожал за своего лейтенанта и всегда перед вылетом упрашивал его быть поосмотрительней. Федоров резко и недовольно ему отвечал: — Вы уж о себе заботьтесь, я не баба и не ребенок — сам знаю, что делаю». До конца марта Федоров совершал по несколько боевых вылетов в день. Встречи с противником происходили регулярно и русский летчик каждый раз вступал с ними в бой, вне зависимости от соотношения сил. В 5 часов утра 19 марта в очередной патрульный полет отправились два «Кодрона». Подойдя к линии фронта, летчики разделились и один из них попал под удар пятерки немцев. Федоров пришел на помощь своему товарищу, но германцы, заметив приближение нового противника, предпочли выйти из боя. Французский летчик также решил вернуться на базу (возможно, его машина получила повреждения в воздушном бою). Виктор продолжил выполнение задания в одиночку. Заметив полчаса спустя приближение трех неприятельских аэропланов, он немедленно устремился в атаку. Федоров выбрал своей целью первый из немецких самолетов, «оторвашийся» от остальных, но быстро понял, что имеет дело с мастером. Германский пилот умело маневрировал, не позволяя французскому стрелку вести прицельный огонь, затем ему на помощь подоспели два других экипажа и Федоров был вынужден переключится на них. Ведомые явно уступали в классе своему командиру. После длинной очереди Ланеро один немецкий разведчик перешел в пикирование. Затем последовал доворот, еще одна очередь — и следующий «германец» обратился в бегство. Разобравшись с ведомыми, Виктор продолжил единоборство с ведущим и вышел из него победителем. Через десять минут после бегства последнего противника русско-французский экипаж взял курс на свой аэродром. После полудня Федоров и Ланеро снова взлетели: тройка «Кодронов» отправилась на прикрытие четырех фоторазведчиков (вероятно, «Фарманов» или «Вуазенов»), Один экипаж из-за технической неисправности вынужден был вернуться, не долетев до линии фронта, а другой отстал от группы. Виктор держался выше своих подопечных, наблюдая за воздухом. К месту работы «фотографов» с разных сторон приближались шесть германских аэропланов. Подождав, пока противник подойдет поближе, Федоров спикировал и вышел наперерез ближайшей паре немцев. Начался бой. Вскоре один немецкий самолет был поврежден и вышел из боя пикированием. Федоров атаковал другой, но пулемет заело. Когда Ланеро сумел «оживить» оружие, Виктор снова пошел в атаку и «отогнал» сначала одного, затем другого противника. Но тут «Льюис» «умер» окончательно и далее Пьер стрелял уже из карабина. Несмотря на все трудности, разведчиков удалось защитить. Хотя ни одного самолета в тот день Федорову сбить не удалось, этими двумя вылетами он гордился больше, чем всеми своими победами, следующую из которых он записал на свой счет два дня спустя. В тот раз бой проходил один- на-один и немцам явно не везло: пулемет стрелка замолчал после первых же выстрелов, а летчик, по мнению Федорова, «потерял голову» и не смог ничего предпринять для своей защиты. 26 марта Федоров и Ланеро удостоились упоминания в приказе по корпусу*, что автоматически принесло им по Военному Кресту с золотой звездой, а четыремя днями ранее их представли к Военной Медали, но по какой-то причине награду получил только пилот. Приказ о награждении (от 2 апреля 1916 года) гласил: «Сержант, летчик армейской эскадрильи 42, пилот полный энергии и отваги, без колебаний атакует немецкие самолеты 14 марта сбил неприятельский самолет в их линиях**. 19 марта провел два успешных боя, атакуя каждый раз три самолета противника. 21 марта сбил германский самолет, который упал в наших линиях». К этому времени русский летчик успел провести еще два результативных боя: 30 марта он «достоверно сбил» неприятельский самолет, а на следующий день — «сбил вероятно» еще один или два***. В последнем случае Федоров летел с наблюдателем сержантом Боннететом. Подробности этих боев не известны, зато есть описание другого: «Первого апреля сталкиваюсь с немцем один на один. В несколько мгновений расстрелял его, и он камнем полетел вниз. Я следил за его падением... Вдруг затрещали в моем аппарате пули. Я еще не вполне понял, в чем дело, когда один из резервуаров бензина был пробит, руль наполовину сорван, несколько перекладин перебито... Маленький «фоккер» напал на меня сзади, когда я зазевался на сбитого немца...» Тогда Федоров, пусть и с трудом, но сумел довести поврежденную машину до аэродрома, но следующий бой едва не оказался для него последним. 3 апреля он отправился на очередное патрулирование вместе со своим механиком, но на чужом аэроплане, обладавшем заметно худшими характеристиками, чем тот, что обычно обслуживал Ланеро. Когда три немецких самолета пересекли линию фронта, Виктор атаковал их, но потерпел поражение: «Я — ранен. Дело проиграно, надо спасаться... Но спасаться так, чтобы не подать вида немцам, что я задет. Между тем нога разбита, управлять аэропланом немыслимо. Я делаю нечеловеческие усилия, чтобы не потерять сознание. Наконец, вот я вне линий, надо выбирать место, чтобы спуститься. А местность холмистая, сплошь покрытая лесами. Наконец замечаю маленькую плешь, спускаюсь с головокружительной быстротой и вижу, плешь пересечена проволочными заграждениями. Но другого выбора нет. И вот с искусством, которого я за собой не подозревал, я спускаюсь в месте совершенно немыслимом, ничего не сломав, не разбившись. Быть может, это просто чудо...» Ранение оказалось тяжелым, летчику грозила инвалидность, но врачам удалось сохранить подвижность коленно го сустава, и спустя четыре месяца Федоров снова вернулся в строй. Во время Первой Мировой войны, особенно в первые два года, газеты рассказывали о всех заметных успехах летчиков, в том числе и о достижениях Виктора Федорова, прозванного газетчиками «воздушным казаком Вердена». Летчик мечтал о возвращении на родину и надеялся, что его заслуги заставят официальные лица Российской Империи забыть о судебном преследовании. Из его письма другу: «Теперь, после выздоровления, наверняка и безнаказанно в Россию. Очень уж я здесь «выслужился» — все военные награды * французской армии получил за две недели. А у меня такое безумное желание послужить России — там умереть страшно не будет. Мне и здесь не страшно, но ведь не свой, чужой я... А в России...» Но друзья из посольства отговорили его от этого шага. 9 августа 1916 года Федорова произвели в су-лейтенанты. В приказе генерала Жоффра говорилось: «Вы удвоили славу, покрывшую знамена Верденской армии. От имени этой армии благодарю вас за услугу, оказанную Франции». Десять дней спустя летчика направили в Groupe de Divisions d'Entrainement [GDE] — Группу Тренировочных Дивизионов, размещавшуюся в Ле Плесси-Белльвилле для изучения самолетов «Ньюпор». Курс истребительной подготовки занял месяц, и 29 сентября Федоров получил назначение в эскадрилью N26, входившую в состав Истребительной Группы Соммы. Но там он прослужил совсем недолго — всего неделю и не добился никаких успехов. 27 августа 1916 года в войну вступила Румыния. Вскоре французы начали отправлять самолеты и экипажи для помощи новому союзнику. Когда Федорову предложили перевестись в состав французской авиационной миссии в Румынии, он с радостью ухватился за возможность быть поближе к Родине. 8 октября Федоров и его механик Ланеро, произведенный к тому времени в капралы, начали путешествие на восток. Вскоре они оба были зачислены в состав эскадрильи N3 румынских ВВС. В ноябре эта часть базировалась в районе Бу хареста, а 8 декабря получила приказ «отступить» к русской границе. Тем временем Виктор сумел договориться о переводе (официально — с 19 декабря) в состав французской миссии в России. Русской авиации особенно не хватало инструкторов, способных готовить летчиков для истребительной авиации. Поэтому Федоров получил назначение не на фронт, а в летную школу. 13 января 1917 года он был прикомандирован к Одесскому отделению Гатчинской ВАШ (Военная Авиашкола), а 24-го его назначили обучающим офицером (т.е. инструктором). Федоров носил русскую униформу с погонами подпоручика, но продолжал числиться офицером французской армии, чем надежно обезопасил себя от возможного преследования российской «Фемиды». Через некоторое время он подал в Управление ВВФ рапорт с просьбой о переводе в боевую часть. 24 апреля в школу пришел приказ о направлении летчика в 11 корпусной авиаотряд. Прежде чем убыть к новому месту службы, Федоров съездил в командировку в Москву (с 13 по 25 мая), возможно, за новыми самолетами для школы. Несмотря на свое «разведывательное» название, 11 као, которым командовал поручик Виноградов, был истребительной частью. Он входил в состав 3 боевой авиагруппы и базировался на аэродроме Ви- лейка в окресностях Минска. К сожалению, до сих пор в архивах не удалось найти никаких подробностей боевой деятельности Федорова в июне 1917 года. Активность действий группы была небольшой, летчики поднимались в воздух только один раз в несколько дней. В июле 3 БАГ действовала с аэродрома Татарщина. «Подпоручик французской службы» Федоров провел по меньшей мере четыре воздушных боя (о них известно из авиасводки по фронту за 13-23 июля). 15 июля вместе с подпоручиком Качаловским он вступил в схватку с германским аппаратом в районе Сморгань — Крево. «После третьей атаки немец круто снижаясь, повернул в свое расположение». Продолжив полет, Виктор в районе Беницы встретил еще одного противника и провел три атаки, но затем вынужден был возвращаться на базу из-за отказа пулемета. Утром 18 июля (в 9 часов) в районе станции Залесье Федоров заметил два неприятельских самолета и атаковал их, обстреляв сначала одного, затем другого. Одна из германских машин получила повреждения и пикированием ушла за линию фронта. Второй противник тоже ретировался. Вечером того же дня (в 20:20) тройка Виноградов-Федоров-Жеребцов встретила одиночного «германца». Первым пошел в атаку летевший впереди и выше подпоручик Жеребцов, затем в бой вступили два других летчика. Несмотря на численое преимущество, сбить неприятельский самолет снова не удалось: немецкий пилот, пользуясь превосходством в скорости, сумел оторваться от преследования и благополучно ушел на свою сторону фронта. Последнее упоминание Федорова в журнале боевых действий отряда датировано 6 августа (оно было единственным за месяц). Позже он уехал в командировку в столицу (когда именно — не известно, но не позднее сентября), а затем получил назначение в Севастопольскую авиашколу. Тем временем власть в стране сменилась. Всего через месяц после «октябрьского переворота» большевики капитулировали перед германо-австрийскими войсками. В Брест-Литовске начались переговоры, закончившиеся мирным договором, превратившим Россию в сателлита Германской Империи. В этих условиях пребывание в России союзных частей стало бессмысленным и в марте французы начали эвакуацию. Несмотря на революционную молодость, Федорову не слишком нравились события, происходящие в России, и он также решил уехать. В апреле 1918 года «воздушный казак Вердена» вернулся во Францию, с 16 мая по 1 июня прошел краткий курс переподготовки в GDE, а 5 июня прибыл на новое место службы — в эскадрилью Spa89. 9 августа Виктору присвоили «временное» звание «лейтенант», а через три дня вышел приказ о награждении его орденом Почетного Легиона: «Су-лейтенант 2-го иностранного полка, пилот; великолепный пример патриотизма, храбрости и преданности. Был ранен в пехоте и перевелся в авиацию, отличился смелостью и блестящими боями, в которых сбил четыре неприятельских самолета. После кампании в Румынии и России вернулся на французский фронт и продолжил сражаться, подавая пример духа, мужества и упорства. Два ранения. Военная Медаль за военные заслуги. Одно цитирование». В соответствии с общеевропейской традицией, получение награды означало вступление в соответствующий рыцарский орден, т.е. Федоров стал Рыцарем (младшая ступень ордена) Почетного Легиона. 89 эскадрилья входила в состав GC17 (Groupe de Combat — истребительная группа), базировалась на аэродроме Фукеролль недалеко от Бове и действовала в районе Амьен — Компьень. 23 июля, через 5 дней после начала французского контрнаступления на Марне, группу перебросили в Ле Плесси-Белльвилль. 6 сентября произошло еще одно перебазирование — в Ранкур-сюр-Орнен — городок в 20 км севернее Сен-Дизье. С нового аэродрома летчики летали на прикрытие наземных войск во время операции по ликвидации Сен-Миельско- го выступа (12-15 сентября) и решающего наступления союзников (с 26 сентября 1918 года). 18 сентября Виктор Федоров впервые за два с половиной года добился успеха в воздушном бою. Подробности события не известны, за исключением времени (17:05), но сбитый самолет записали на шестерых летчиков из трех разных эскадрилий, в том числе американской. Возможно, подлинное «авторство» победы осталось неясным и французы разделили ее на всех, кто находился поблизости. В то же время американцы относят победу на счет только своего летчика. 9 октября Виктор принимал участие в эскортировании бомбардировщиков. Когда группа находилась уже над неприятельской территорией, появились германские истребители. В завязавшемся бою русский летчик сумел зайти в хвост одному из противников, открыл огонь и через несколько мнгновений горящий самолет с крестами на крыльях устремился к земле. На следующий день Федоров сам потерпел поражение в схватке с тремя «Фоккерами». Он был ранен, но сумел довести изрешеченную пулями машину до аэродрома и совершить посадку. 12 октября русского летчика эвакуировали в тыловой госпиталь. На этом война для лейтенанта Виктора Федорова закончилась. 14 января 1919 года он выписался из госпиталя и, демобилизовавшись, поселился в парижском пригороде Сен-Клу. Ранения и лишения военных лет подорвали здоровье летчика. Он умер 4 марта 1922 года в возрасте 36 лет.
