Смоленская война 1632-1634 гг. (Wojna polsko-rosyjska)

Занимаюсь историей Смоленской войны 1632-1634 гг. Очень бы хотелось узнать, есть ли люди, которым интересна эта тема. Может быть, есть и знатоки.
Между прочим, Смоленская война - это одна из крупнейших войн России. Увы, она была не совсем удачной и, может быть, вследствие этого стерлась из общестенного сознания и исторической памяти. А между тем это интереснейшее и масштабное историческое событие.

 

Инфа будет. Не беспокойтесь. Если уже есть вопросы, спрашивайте.

 

Цитата(Серг @ 21 мая 2008 15:57)
Только Вы уж тогда "взаимообразно" найдите мне спеца, занимающегося германскими спецслужбами, или хотя бы имеющего доступ к архивам Смоленска и области.

Приветствую Вас, уважаемый Серг. А какой именно архив вас интересует? У меня в некоторые из них есть доступ.
Добавлено: [mergetime]1211548879[/mergetime]
А на тему Смоленской войны я могу сказать одно не такая она уж и крупнейшая (если только не для местного масштаба оборона Смоленска в 1609 - 1611 гг где Шеин проявил себя как блестящий полководец, я думаю помасштабней будет). Но война несомненно интереснейшая, следов её осталось много ещё в Смоленске.

 

Отличная взаимовыручка людей интересующихся Историей. Но всё же стараемся не отходить от темы ). Продолжаем про Смоленскую войну.

 

Ясень, спасибо за новый взгляд на Смоленскую войну. Есть о чем подумать. Но, на мой взгляд, твоя концепция неверна. Пока не доходят руки до размещения материалов. Постараюсь в ближайшее время это сделать. Заготовка уже лежит. Пока скажу, что сравнивать польскую шляхту с крымскими татарами - это слишком уж сильное преувеличение.
Напомню, что Смоленская война велась Русским государством за земли, захваченные Речью Посполитой в период Гражданской войны в России начала XVII (т.е. Смуты). Кроме того, и это не менее важно, королевич Владислав (затем король) продолжал считать и называть себя законным царем Московского царства (в период Семибоярщины Владислав был приглашен на московский престол). Война была абсолютно неизбежна.
Роль крымских татар в Смоленской войне и в поражение войск Шеина сильно преувеличена. Не было такой сильной угрозы в этот период.

 

Немного историографии по теме. Как это ни странно, о Смоленской войне очень мало опубликовано работ и практически нет серьезного фундаментального исследования. Самый значительный научный труд был написан историком Е. Сташевским, но посвящен он только подготовке к войне (Сташевский Е. Смоленская война 1632-1634. Организация и состояние московской армии. Киев. 1919). Сташевский планировал опубликовать и книгу по самой войне, но в эпоху Гражданской войны это было крайне затруднительно. В итоге, эти планы не были осуществлены.
В советское время по Смоленской войне вышло всего несколько статей по частным вопросам, скорее косвенно касающихся собственно военных действий.
В настоящее время в интернете можно найти две более-менее сносных публикации по Смоленской войне. Самая обстоятельная работа – это популярная статья В.А. Волкова «Смоленская война (1632-1634 гг.):
http://www.portal-slovo.ru/rus/history/49/60/2308/
Доступна также небольшая студенческая работа по данной теме:
Меньшиков Д.Н. Смоленская война 1632-1634 гг. Действия армии М.Б. Шеина. Бой 28 августа 1633 г. // Мир в новое время. Сборник трудов Шестой конференции студентов, аспирантов и молодых ученых СПбГУ. СПб., 2004. С. 60-66.
http://www.history.pu.ru/biblioth/novhist/...fer/2004/13.pdf (объем 201 Кб)

Конспективный обзор Смоленской войны есть в многотомной «Истории России» С.М. Соловьева. Пара статей, посвященных судьбе воеводы М.Б. Шеина, выходили лет 5-7 назад в журнале «Родина». Вот собственно и все. Все остальные материалы носят сугубо справочный или совсем уж популярный характер, что не исключает ошибок и всяких несуразностей.
Если кто-то знает и другие публикации, то милости просим.

 

Размещаю свой краткий очерк Смоленской войны для того, чтобы можно было представить общий ход событий.

СМОЛЕНСКАЯ ВОЙНА

Смута и польская интервенция привели к серьезному ослаблению Российского государства и отторжению от России западнорусских земель. Не имея сил продолжать войну с поляками, царское правительство в 1618 г. заключило с Речью Посполитой Деулинское перемирие сроком на 14,5 лет. Это перемирие не устранило противоречий в российско-польских отношениях, а лишь заморозило их на время.
Польский королевич Владислав так и не отказался от своих прав на московский престол. Речь Посполитая не признавала Михаила Романова царем. Используя слабость Российского государства, Речь Посполитая вела скрытую экспансию в приграничные русские земли. Также важно было и религиозное противоречие между Россией и Польшей. Идейной основой освоения завоеванных земель Речь Посполитая сделала насаждение католичества и униатства. Подобная политика вызывала болезненную реакцию в Москве и придавала борьбе с Речью Посполитой священный характер, как борьбе за единственно истинную православную веру. Таким образом, возобновление войны между Россией и Речью Посполитой было абсолютно неизбежно.
Уже в 1621 г. Земский собор в ответ на обращение турецкого султана Османа о совместных действиях против Речи Посполитой принимает решение о подготовке к войне с поляками. Однако в Польше войска султана Османа действовали неудачно, и московское правительство не решилось начать войну с Речью Посполитой, не имея надежных союзников.
Активная подготовка к войне началась в 1630 г. и превратилась в важнейшее общегосударственное дело, которое требовало напряжения всех сил, мобилизации всех ресурсов страны.
Верховная власть в России ясно осознавала, что традиционное русское войско уже не в состоянии вести успешные военные действия против современных европейских армий. Дворянская поместная конница не могла противостоять западноевропейским кавалерийским войскам, стрельцы были бессильны против солдатских полков. Исходя из необходимости создания боеспособных воинских подразделений московское правительство пошло на две меры: массовый наем иноземной пехоты за границей и обучение русских людей иноземному военному строю при помощи иноземных инструкторов, в целях создания сначала солдатских, а затем рейтарского и драгунского полков.
Заграничный наем был поручен полковнику Александру Лесли, шотландцу, служившему по найму в нескольких иностранных армиях. Наем затянулся и продолжался около 2 лет. Он проходил не в самое лучшее время, так как был самый разгар 30-летней войны и спрос на наемников был очень высок. С большими трудностями Лесли преимущественно в Германии, а Сандерсон, по его поручению, в Англии завербовали 4 полка численностью около 4,5 тысяч человек, но в Россию было доставлено только около 3 800 человек. Это составило чуть более половины от планировавшегося размера найма. Нанятые «немецкие полки» в ходе Смоленской войны оправдали свою дурную репутацию, установившуюся за ними в то время в Европе: недисциплинированность, склонность к грабежам, насилию…
Когда стали понятны не совсем удачные результаты заграничного найма, упор в подготовке к войне был сделан на организацию русских полков иноземного строя. Вместо планировавшихся двух полков, в 1630-1634 гг. было сформировано 10 полков и 1 рота, из них 8 полков и 1 рота – солдатские, 1 полк рейтарский и 1 полк драгунский. Полки, принимавшие участие в походе М.Б. Шеина на Смоленск, состояли из добровольцев. К началу похода Шеина было готово 4 таких полка, еще 3 полка присоединились к армии Шеина в конце лета 1633 г. Остальные 3 полка и 1 рота вошли в состав корпуса Д.М. Черкасского и кн. Д.М. Пожарского, сформированного для оказания помощи Шеину. Причем добровольцев для этих полков уже не хватало, и правительство для их комплектования прибегло к набору даточных людей (т.е. рекрутов) с посадов и уездов. Всего в 10 полках и 1 роте числилось около 18 тысяч человек, из них приблизительно 15 тысяч были взяты из неслужилых ранее людей.
Смоленский поход начался 9 августа 1632 г., когда царь Михаил Федорович своим указом предписал боярину и воеводе Михаилу Борисовичу Шеину и окольничему и воеводе Артемию Васильевичу Измайлову «идти на свою Государеву службу и земскую под Смоленск против польского королевича Владислава и польских и литовских людей». В соответствии с царским наказом план военных действий предусматривал нанесение главного удара армией Шеина и Измайлова через Дорогобуж на Смоленск. Фланговые армии Прозоровского/Белосельского и Нагого должны были взять города, находящиеся по обеим сторонам Смоленска и уступленные Речи Посполитой по Деулинскому перемирию. После выполнения этих задач фланговые армии должны были «идти в сход» к Шеину и Измайлову под Смоленск. Таким образом, взятие Смоленска было главной стратегической целью похода.
Еще не выступив в поход, воевода Шеин столкнулся с массой проблем. Прибытие в Можайск, где формировались полки, дворян и детей боярских, а также казаков и стрельцов чрезмерно затянулось. Уже в самом начале обнаружилось большое число «нетчиков», то есть не прибывших на службу.
Причины медлительности в начале похода на Смоленск были заложены в самих основах средневекового государства и характерных чертах русской культуры: местнические споры (кто родовитее и, соответственно, главнее), неисполнительность, надежда на авось, а точнее на Божью помощь…
Особо острой проблемой было местничество. Например, московские стрельцы не двигались из Москвы к Можайску только потому, что головы их приказов местничались с воеводой у наряда (артиллерии) И.Н. Арбузовым. Из-за местнических споров В.В. Волынский отказался идти с денежной казной в поход с Шеиным, посчитав это назначение ниже своего достоинства. В итоге, 15 августа поместья и вотчины В.В. Волынского были отписаны на государя, а сам он сослан в Казань. Но время было упущено, и деньги ушли из Москвы к Шеину только 2 сентября…
Ожидая ратных людей и денежную казну, Шеин простоял в Можайске целый месяц, с 10 августа по 10 сентября 1632 г. Благоприятное летнее время было упущено. Наступила осень с дождями и грязью, что значительно затрудняло продвижение войск. Но отложить поход было невозможно, и 10 сентября армия Шеина двинулась из Можайска к Вязьме. Всего в трех армиях, выступивших в Смоленский поход, по наряду числилось 32 с лишним тысячи человек, при этом в главной армии Шеина и Измайлова было сосредоточено свыше 26 тысяч человек.
К началу выступления армии Шеина правительству не удалось собрать все положенные по наряду войска. Всю осень 1632 г. вдогонку армии Шеина высылались отряды дворян и детей боярских, казаков, стрельцов, «кормовых» иноземцев, «немецких» солдат. Отдельные воинские подразделения прибывали под Смоленск и в 1633 г. По первоначальному наряду 62% от всей численности трех русских армий составляла конница, большей частью дворянская. К июлю 1633 г., в связи с прибытием под Смоленск немецких и русских солдатских полков, соотношение пехоты и конницы становится примерно равным.
Продвижение армии Шеина к Смоленску было очень тяжелым и медленным. В дороге были «грязи великие», и лошади не могли везти пушки и пушечные запасы. Катастрофически не хватало продовольствия и кормов для лошадей. От голода начались побеги ратных людей. Армия Шеина достигла Вязьмы 26 сентября и пробыла здесь до 2 октября. Далее Шеин двинулся к Дорогобужу. Впереди основных войск он послал «голов с сотнями» для того, чтобы блокировать город. 11 октября кавалерийские сотни Федора Сухотина «со товарищи» подошли к Дорогобужу. В нем находились незначительные военные силы под командованием капитана Ерцы Ульфа. После подхода к Дорогобужу двух солдатских полков Александра Лесли, видя всю безнадежность своего положения, дорогобужский гарнизон во главе с капитаном Ульфом 18 октября сдал город.
Прибыв в Дорогобуж, войско Шеина задержалось здесь более чем на месяц. Это объясняется опять же острой нехваткой продовольствия и слухами об уничтожении поляками хлебных запасов и сена вокруг Смоленска на 50 и 60 верст. Кроме того, с Шеиным была только легкая артиллерия, которая не могла пробить мощные стены Смоленской крепости. Не было и «деловцов» (подсобных рабочих), без которых длительная осада, тем более в зимнее время, была невозможна. Недостаток продовольствия приводил к массовым побегам ратных людей, болезням и потере боеспособности армии.
В это время зародилось партизанское движение «охочих людей» под руководством Ивана Балаша, крестьянина из вотчины Болдинского монастыря. К вольным людям, которые пошли с Балашом к Смоленску добывать языков и разорять «литовские» города и села, стали присоединяться сотни беглых ратных людей из полков Шеина. Впоследствии эта разбойничья армия Балаша станет представлять угрозу для планомерного ведения военных действий и законности на присоединенных территориях. Царское правительство предпримет все действия, чтобы прекратить существование этой вольницы. Часть отряда Балаша вернется в состав армии Шеина, другая часть, разбившись на отдельные группы, уйдет разбойничать, сам Балаш окажется в тюрьме, где и закончит свои дни.
25 ноября Шеин выступил из Дорогобужа и в начале декабря подошел к Смоленску. Столь медленное движение армии Шеина позволило противнику несколько усилить слабый гарнизон в Смоленске. Поляки преодолели бескоролевье с избранием на престол Владислава IV и смогли приступить к ответным мерам. Заметно поостыло стремление части жителей Смоленска вернуться в царское подданство.
Между 30 января и 2 февраля 1633 года под Смоленск к Шеину подошли, выполнив свои задачи, армии Прозоровского/Белосельского и Нагого. Осада Смоленска затянулась. Блокада города оказалась непрочной, что приводило к проходу в осажденную крепость обозов с подкреплением. Для правильной осады не хватало крупных орудий. Их подвезли из Вязьмы только 6 марта, а пушечные запасы 23 апреля. Всю зиму и весну 1633 г. готовился приступ. 26 мая взорвали подкоп, но со взрывом просчитались, и град камней обрушили на собственные полки. Не принес успеха и приступ 10 июля.
Затягивающаяся осада Смоленска, трудности воинской службы вели к постоянному уменьшению войска Шеина. Происходило это, в основном, не из-за больших боевых потерь, а по причине массового бегства ратных людей из полков, а то и из-за простой неявки их на воинскую службу. К апрелю 1633 г. убыль конницы русской армии под Смоленском составила около 15% (при этом 13% убыли дали нетчики, то есть не явившиеся на смотр войска). По пехоте данных нет, но убыль здесь была, вероятно, не меньшей.
25 августа 1633 года к Смоленску подошло войско польского короля Владислава численностью до 23 тысяч человек. Это внесло перелом в ход Смоленской войны. Резко усилились побеги русских ратных людей. За один день 25 августа сбежал 271 человек. За короткое время полякам удалось выбить русских с Покровской горы и установить свободный доступ в Смоленскую крепость.
Смотр войск Шеина 26 августа 1633 г. показал, что в коннице осталось меньше половины (48%), количество нетчиков составило почти 41% от общего количества конного войска. Опять же, пехота, по всей видимости, дала примерно такую же убыль. Таким образом, в трех русских армиях под Смоленском из 32 660 человек по наряду в действительности было не более 16 тысяч человек.
В сентябре 1633 г. бегство из русских войск, осаждавших Смоленск, еще более усилилось. Сбежали все донские и яицкие казаки (1 200 человек), татары, новокрещены, около 2 000 дворян и детей боярских. Русское войско уменьшилось, таким образом, уже где-то до 10 тысяч человек.
Поляки стали претворять в жизнь стратегию блокады армии Шеина, они стремились отрезать ее от всех коммуникаций. В конце сентября Владислав послал 8-тысячный отряд под командованием полковника Песочинского и пана Каменецкого в тыл русских войск для захвата Дорогобужа. С 30 сентября по 3 октября 1633 г. город подвергся осаде. Неприятель пожег посад. Однако немногочисленный дорогобужский гарнизон (около 700 человек) сумел отстоять крепость, и польское войско отошло от города.
6 октября войско Владислава с Покровской горы перешло вверх по Днепру и стало позади лагеря Шеина на Московской дороге, тем самым лишив Шеина возможности отступления и подхода подкрепления. Польские отряды заняли все дороги и перекрыли доставку к Шеину продовольствия, конских кормов, гонцов и денежной казны. Армия Шеина оказалась, таким образом, блокированной в своем укрепленном лагере.
Москва делала ставку на новую армию, которая должна была прийти на помощь смоленской рати. Но формирование новой армии Д.М.Черкасского и Д.М.Пожарского встретило огромные трудности. Дворяне и дети боярские отказывались идти в поход и многие не прибывали в Можайск к месту сбора. Из Можайска войско Черкасского и Пожарского так и не выступило.
23 октября 1633 г. в Дорогобуж пришел отряд воевод В.П.Аха¬машукова-Черкасского и Е.Ф.Мышецкого. Он должен был идти на подмогу Шеину, но далее Дорогобужа воеводы не пошли.
Где-то в октябре-ноябре 1633 г. в тыл армии Шеина был направлен крупный отряд польско-литовских войск, которым командовали гетман Казановский и Александр Гонсевский. Численность этого отряда достигала примерно 5,5 тыс. человек. Значительную часть его составляли запорожские казаки (3800 человек), которых называли в то время черкасами.
Целью отряда Казановского и Гонсевского было нападение на тыловые города Дорогобуж и Вязьму, взятие под контроль всех коммуникаций, обеспечивающих снабжение армии воеводы Шеина под Смоленском подкреплением, боеприпасами, деньгами, продовольствием.
Совершив несколько нападений на Дорогобуж и пограбив села и деревни Дорогобужского уезда, польские войска ушли на Вязьму. Нападение на город произошло 6 декабря 1633 г. Вязьма подверглась большому разорению: «…приходили под Вязьму польские и литовские люди и посады во многих местах пожгли». Крупные битвы под стенами Вяземской крепости были также 7 января 1634 г. (сражение продолжалось «с утра до шестого часа дня») и 31 марта 1634 г. (неприятель пришел на посад «изгоном» (тайно) «за два часа до свету», бой защитников крепости во время вылазки продолжался «до четвертого часа дня»). Менее крупные нападения на Вязьму были 3 января, 11 января («в ночи приходили под Вязьму польские и литовские люди под город на приступ»), 29 января, 7 февраля.
Армия Шеина делала безуспешные попытки прорвать польскую блокаду. От голода и холода в русском лагере резко повысилась смертность. Армия была деморализована, особенно иностранные наемники. Инициатива полностью перешла в руки Владислава. Оказавшись в безвыходной ситуации, Шеин пошел на переговоры с польским королем о сдаче войска на милость победителя. Условия сдачи были достаточно мягкими. Армия не попадала в плен, а уходила назад в Москву, присягнув, что в течение 4 месяцев не будет воевать против короля. Ратным людям было оставлено их оружие. Полякам оставалось оружие убитых и почти весь пушечный наряд.
19 февраля 1634 г. русские полки выступили из своего лагеря со свернутыми знаменами, с погашенными фитилями, без барабанного боя и музыки. Из-под Смоленска Шеин вывел только 8 тысяч человек. По приезде воеводы в Москву его осудили как изменника и казнили. Отрубили голову и второму воеводе – Артемию Измайлову.
Польский король, выпустив Шеина из-под Смоленска, двинулся к Белой, рассчитывая легко взять ее. Однако воевода Ф.Волконский отказался сдать город. Осада крепости затянулась. Поляки страдали от холода и голода. Все штурмы крепости были отбиты. Понеся большие потери, 8 мая Владислав отошел от города.
Затянувшаяся война была невыгодна обеим сторонам. Уже 20 апреля 1634 года на речке Поляновке, между Вязьмой и Дорогобужем, начались переговоры о мире. Они закончились 4 июня подписанием Поляновского мирного договора. Речи Посполитой были возвращены отвоеванные ранее города Дорогобуж, Рославль, Белая и другие. Русским послам удалось заключить с польско-литовской стороной соглашение, по которому город Серпейск остался за Россией. За отказ от этого города и претензий Владислава на царский престол было тайно передано польскому королю 20 тысяч рублей.
Так закончилась неудачная для России Смоленская война.

 

Размещаю интересный документ, который повествует о маленьком эпизоде Смоленской войны и об одном из ее героев. Документ нигде не публиковался, я выписывал его в Российском гос.архиве древних актов в Москве. Не даю точной ссылки, так как, все ж таки, оставляю за собой право первой письменной публикации. Текст оригинальный, 17 века, но все понятно. В скобках даю свои примечания. Итак, история, которую можно назвать так:

Гонец Есипов

7142 год (1633 г., в 17 веке счет лет велся от сотворения мира), октября в 4 день прислан к Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси из Дорогобужа от воевод от Федора Волынского да от Сунгура Соковнина с отписки романовец Офонасей Есипов (романовец - дворянин из г. Романов).
А на Москве Офонасей Есипов в роспросе сказал: поехал он из Дорогобужа в … часу дни тому ныне 5 день. И тово ж дни сентября в 30 день в понедельник за 4 часа до вечера при нем, Офонасии, пришли в Дорогобуж на посад литовские конные и пешие люди многие, и государевы де люди из Дорогобужа против литовских людей выходили и с литовскими людьми в посаде бились, а он Офонасий сей против литовских людей на бою был же.
И как де литовские люди и черкасы собрались конные и пехота многими людьми тово ж дни приходили к городу приступом за 3 часа до вечера, и ево де, Офонасия, воевода Федор Волынской с тою вестью и с отписки отпустил к государю к Москве.
И ево де литовские люди, как он поехал из Дорогобужа, увидели и за ним гонялись из города и согнали ево от Дорогобужа по московской дороге в 8 верстах, убили под ним коня, а ево, Офонасея, ранили, секли саблею по голове да по левой руке. И взяли с собою, а взяв ево и связав, вели к Дорогобужу верст с 2 связана и дорогою ведучи ево роспрашивали сколько в Дорогобуже государевых ратных и всяких людей и про наряд, и много ли де в Дорогобуже запасу, и он Офонасей литовским людям сказывал, что в Дорогобуже государевых ратных и всяких людей и наряду много (на самом деле, людей и наряду, т.е. артиллерии, было немного).
Да он же, Офонасей, литовским людям сказывал, что идут с Москвы в Дорогобуж государевы рати и многие люди; и едучи де литовские люди с ним к Дорогобужу за 6 верст тово ж дни в вечеру обмеркло, и на дороге в грязи начали грязнуть, а он Офонасей в те поры от литовских людей свалился с лошади и ушел в лес, и за ним де литовские люди не гоняли потому, что ночная пора.
А отписки, которые с ним были, и тех отписок на нем литовские люди не осмотрели.
А как ево, Офонасия, литовские люди от Дорогобужа гоняли, и как он у литовских людей был, и он в те поры слышал, что под Дорогобужем была стрельба пушечная и пищальная долгое время, да и литовские люди говорили при нем, чтоб им ехати под Дорогобуж скорее.
А как он от литовских людей ушел на лес и после их тое ж ночи из лесу пошел на Московскую на большую дорогу, и на дороге у Днепра взял лошадь и приехал в Вязьму октября в 1 день во вторник.
А едучи к Вязьме с утра во вторник, пушечную и пищальную стрельбу под Дорогобужем слышал, а зарева, что литовские люди посад жгут ли или нет, того не ведал.
А сколько под Дорогобужем литовских людей и черкас пришло, про то он Офонасей не ведает потому, что языков было при нем взять неколи, а ево послали вскоре…

История рассказана буднично, а если представить все дело, то ведь геройски показал себя Афанасий Есипов. Что скажите, ребята?

 

Еще одна маленькая история большой Смоленской войны.

Вяземский Иван Сусанин

1633 год. Из отписки дорогобужских воевод Федора Волынского и Сунгура Соковнина:
Декабря в 24 день пришел ис полону от литовских людей вязмятин боярина Ивана Никитича Романова Слободы крестьянин Силька Мамонов, а в роспросе сказал:
Взяли де ево в полон литовские люди под Вязьмою, как приходили на Николин день, и отвели ево в таборы под Дорогобуж к гетману Казановскому и к Гасевскому, и жил у них в табарех. И говорил де ему Гасевский, что итити им под Вязьму и под Колугу, и ему б де итить с ними в вожех. И он де ему сказал, что дорог не знает, и ево де хотели посадить на кол…

Вот такой непридуманный Иван Сусанин! Силантий Мамонов - наш человек!

 

Размещаю интересный материал про осаду Смоленска войсками воеводы Шеина. Это ключевой эпизод Смоленской войны. Описывая осаду Смоленска, историк В. Берх пересказал польский источник, основанный на свидетельствах поляков, прибывших с королем Владиславом под Смоленск. Особую ценность материалу придает карта-схема, по которой можно проследить перемещения русских и польских войск под Смоленском.
К фактам, изложенным в польских документах, нужно относиться критически, т.е., не все в них верно. Особенно это касается численности войск (некоторые цифры сильно завышены). Хронология событий под Смоленском, вероятно, передана достаточно правильно, но вот со взятием поляками Дорогобужа вышла ошибка, крепость не была взята. Объясняется этот ляп, по всей видимости тем, что автор воспоминаний был именно под Смоленском, а об остальном судил с чьих-то слов и слухов.

Берх В. Царствование царя Михаила Феодоровича и взгляд на междуцарствие. СПб., 1832. С. 190-208.

Последовавшая 30 апреля 1632 года кончина Сигизмунда III была причиною новой войны с Россиею. Царь Михаил Федорович, опасаясь геройского мужества и воинского счастия Владислава, который, по всем вероятностям, должен был наследовать престол отца своего, решился воспользоваться временем междуцарствия, и напасть на Польшу прежде, нежели она могла приготовиться к обороне. Хотя мирный трактат заключен был с Республикою на 14 лет, но царь, полагая, что смерть короля лишила и трактат сей его силы, приказал генералам своим, Шеину и Прозоровскому, вступив в Польшу, с армиею, состоявшею из 70 000 россиян и 30 000 иностранцев. За ополчением сим следовала сильная осадная артиллерия, под начальством опытных и искусных иностранцев.
Польские границы были совершенно открыты, и Шеин овладел без всякого препятствия многими литовскими городами. Одна только Смоленская крепость остановила подвиги его; а посему и решился он 14 октября 1632 года обложить оную регулярною осадою, по обычаю того века.
Владислав, избранный в короли польские, поспешил возвратить то, чего он лишился в годовое междуцарствие. Немедленно по короновании придвинулся он чрез Красное, на помощь Смоленску. Россияне, сидевшие в окопах вокруг сего города, не препятствовали пути его. Армия Польская, состоявшая из 20 000 человек, остановилась в Е, в августе 1633 года, на левом берегу Днепра, в расстоянии трех миль. Здесь присоединилось к королю 15 000 казаков и еще несколько отставших отрядов.
Король Владислав, как опытный и просвещенный воин, обняв одним взором оба берега Днепра, лагерь, положение и окопы неприятеля (означенные на плане А’, А, а, B, b, C, c, d и p), приказал войску своему идти на Смоленск двумя колоннами. Первая, при коей находился и король, была под начальством воеводы Виленского и гетмана или генерала литовского Радзивила; второю командовал коронный генерал, воевода смоленский Козиевский.



План осады Смоленска в 1633-1634 годах.

Смоленск, расположенный на левом берегу Днепра, находился уже в осаде около 10 месяцев, и работы россиян подходили к самому валу (аа). Гарнизон, и с жителями способными носить оружие, простирался только до 2 400 человек, которые быв изнурены беспрерывными трудами и недостатком пищи, готовы были сдать крепость. Начальник оной, генерал Сокольницкой, и товарищ его Воеводский, делавшие частые вылазки, защищались с примерным мужеством против голландских пушек и множества мин; но невзирая на всю храбрость их, отделялись они от россиян одною только стеною, вышиною в 43 и шириною в 18 футов. Даже в толстой стене сей успел неприятель сделать брешь, за которою осажденные устроили абшнит.
Поелику все пушки крепости были совершенно заняты россиянами, все пространство обведено циркумвалационною линиею и цепью часовых, то и нельзя было иметь никакого сношения с осажденными. При сем невыгодном положении нашел Владислав случай известить гарнизон, что он прибыл к оному на помощь. Рядовой, знавший очень хорошо местное положение, преобразясь в кустарник, передвигался между лесистыми полосами, Смоленск окружающими, достиг своей цели и вошел в крепость.
На военном совете предложил генерал Радзивил и Козановский, перейти непременно через Днепр, и для успеха в деле сем атаковал всеми силами генерала Матиссона, который укрепился на Покровской горе (с) в двух флешах (dd), соединенных рвом и обведенным рогатками. Осаду сию положили они прикрыть двумя фальшивыми атаками, первою против левого крыла главнокомандующего Шеина (А’А’’), и второю против траншей князя Прозоровского.
Ночью с 6 на 7 августа, навел король два моста чрез Днепр и перешел по оным благополучно до наступления дня. Матиссон был атакован в 3 часа утра (в пункте (с) авангардом (F’’), между тем, как польская остальная армия (F’) удаляла русских от моста, дабы соединиться с Смоленским гарнизоном, которому назначено было сделать вылазку. Храбрый Воеводский, перейдя чрез мост, дошел почти до вершины горы (fff) и овладел тремя редутами (еее), в которых взял две пушки, но лишился сам 300 человек. Успех сей открыл путь прочим королевским войскам к подошве горы (gg); но Матиссон, атакованный с двух сторон, защищался с таким мужеством, что Владислав должен был поддерживать сражение до наступления ночи, дабы с одной стороны удалять неприятеля от моста, а с другой препроводить в крепость необходимо нужное ей пособие.
Намерение сие увенчалось успехом. Полковник Denhoff прошел перед редутами (еее), переправился через ручей, и достиг до моста; но возвращаясь с донесением о сем к королю, был смертельно ранен. Урон польской кавалерии был незначителен, но пехота потерпела сильную потерю. Король, довольный тем, что сделал пособие крепости, возвратился в свой лагерь (Е), не успев удалить россиян от Смоленского моста, но оставил арьергард (в F’’) на правой стороне Днепра.
В одно время с помянутыми атаками началось дело и на левом берегу сей реки. Полковник Rosenow стеснил так удачно князя Шеина, что он не двинулся с места. Казановский не был счастлив; запальчивость его при нападении на князя Прозоровского лишила его без всякого для него успеха 300 рейтаров и многих офицеров.
Неудачное предприятие сие побудило короля вести вторую атаку на Покровскую гору, и в одно время с ним должны были действовать, Казановский против Шеина, и Радзивил против Прозоровского. Первые не имел ожидаемого успеха; он должен был сражаться за каждый шаг; не скоро и с великою потерею достиг до (М’М’’). Здесь поставил он немедленно несколько окопов, и сим пресек сообщение между обоими русскими лагерями.
Августа 21-го напал Радзивил с казаками на российский стан, находившийся в (H), дабы, во-первых, защитить мостовое прикрытие, и, во-вторых, сделать перевес в пользу своего арьергарда. Казаки, подкрепленные пехотою, принудили россиян очистить мостовое укрепление и овладели двумя мостами, кои они прикрывали. Во время сего действия король, беспокоившийся о правом крыле своем, порывался прогнать россиян в траншеи их, и приказал возвести работы (òо). Узнав в сие время об успехах Радзивила, устремился он на укрепления Покровской горы. Но как полякам не удалось извлечь выгоды из успехов 7-го августа и укрепиться в предположенных пунктах (EG), то Шеин воспользовался сим обстоятельством, возобновил сношения между всеми частями войск своих, и переправил значительный отряд на противоположную сторону Днепра. Посему и должен был король, для прикрытия левого крыла своего, отрядить полковника Бушлера с дивизиею. После сей весьма благоразумной предосторожности Шеина, король нападал несколько раз на русские укрепления, но без всякого успеха.
Во время сих действий Матиссон, оставшийся без всякого подкрепления, видя себя стесненным со всех сторон, и угрожаемый армиею короля несравненно превосходною в силах, ночью удалился (через k) за речку (к D), бросив 3 пушки и множество ружей. Король, узнав о сем, приказал Бутлеру занять Покровскую гору, и посредством мостового прикрытия установить прямое сношение с Смоленском. В сей же день перевели к подошве Покровской горы польский лагерь, который оживился прибытием 1000 воинов, под начальством Иоанна Радзивила. Укрепления, начатые выше Смоленска (в М), были опять заняты.
25-ое августа король провел в Смоленске, дабы увидеть, в каком состоянии были стены и валы крепости, и какие она имела средства для выдерживания дальнейшей осады. Радзивил советовал ему, произвесть общую атаку на осадные работы (аа) и укрепления (bb), представляя, что Казановский по своему положению (в М’) мог поддержать оную, а армия, имея в тылу своем Смоленск, в случае нужды могла отступить в сию крепость; следовательно ретирада ее была обеспечена. Но как план сей не был одобрен другими генералами, то король, оставаясь посему долго в недоумении, доставил россиянам случай и время усилиться и устроить новые батареи перед мостами, что впоследствии причинило много вреда полякам.
Король, видя, что медленность расстраивает силы его, решил исполнить помянутый план; оставя на Покровской горе отряд при мостовом укреплении (Т), разделил он армию свою на две колонны, и пошел с оными чрез город. Правою начальствовал Казановский, а левою Козиевский. Александру Песочинскому приказал он атаковать тыл российской армии. Современные хроники, говорит немецкий писатель, оставляют нас в неведении о последствиях сего дела, а уведомляют только, что оно было продолжительно, упорно и весьма кровопролитно.
Обе армии отличались неимоверною храбростию, и Владислав провел много ночей в карете при войсках своих. Личное присутствие его, постоянство, военные таланты и усердие всех военачальников, оживляли сердца поляков. Российские главные начальники, Шеин и Прозоровский, имели при себе весьма опытных помощников: Белосельский, Ляпунов, Сухотин, Измайлов, и иностранцы: Александр Леслий (Leslei), Товий Матиссон, Шарлей, Дамм, Китт и Сандерсон с одноземными, храбрыми и опытными солдатами их, были неутомимы. Находясь в твердых укреплениях, сражались они из-за оных с непоколебимою твердостию.
В то время, когда большая часть польской армии теснила неприятеля в окопах и укрепляла в месте (М), храбрый Радзивил успел занять новый русский окоп на Покровской горе.
Счастливое событие сие усилило покушения польских войск на тот же пункт: 5000 запорожских казаков, корпус литовцев и пруссаков, употреблены к сему делу. Козановскому и Фирлею приказано возобновить атаку на другие укрепления; но невзирая на неутомимую храбрость Радзивила, отбивали его постоянно.
Положение Прозоровского в (X) было таково же, как и Матиссоново; он потерял очень много людей и предвидел, что неприятель, стесняя его, лишит средств к сношению с боярином Шеиным, а посему и решился он в дождливую темную ночь, с 29 на 30 августа, оставить свое место. Хотя предлежавший ему путь занят был поляками, но он успел пройти работами (ааа) и соединился с главным начальником.
Сентября 4-го начальники иностранных войск: Леслий, Шарлей и Гиль, оставили окопы и укрепления, возведенные пред Смоленском. Работы сии были так крепки и правильно сделаны, что Владислав и генералы его, заняв оные, дивились, почему россияне их так скоро покинули. Здесь нашли значительную артиллерию и множество жизненных припасов. Счастливый успех сей обрадовал весьма короля, и удовольствие его было бы совершенно, ежели бы он не имел горести лишиться двух храбрых военачальников, Воеводского и Вейера, тела коих преданы земле, со всеми военными почестями, 10 сентября.
Сими счастливыми событиями освобожден был Смоленск от осады, и осаждавшие оный войска, по недеятельности их военачальника боярина Шеина, пришли сами в оборонительное положение. Собрав все войска свои в один корпус, и усмотря, что поляки, заняв укрепление (М), принудят его скоро к перемене места, приказал Шеин укрепить Богородскую гору (R), лежащую пред (D) к Смоленску. Но преследуемый беспрестанно королем, удалился он в половине октября в (A’A’’), бросив часть припасов и артиллерии, а занял лагерь (D), укрепя еще более пункт (R).
Король, поруча воеводе Козиевскому Смоленск, шел по следам неприятеля, и отправил кастеляна Песчинского в Дорогобуж, где находились неприятельские магазины. К несчастию россиян взят был город сей весьма скоро, и как польские историки повествует, выжжен единственно для того, чтобы восстановить порядок между солдатами, начавшими оный грабить (Комментарий: информация про взятие Дорогобуж и сожжение складов неверна).
Генерал литовский перешел на правый берег Днепра, окопался, и пользуясь небрежностию россиян, укрепил Богданову гору (Т). Шеин почувствовал ошибку сию; а особенно 18 октября, когда поляки, заняв и Воробьеву гору, могли свободно действовать на весь русский лагерь. Октября 19-го числа напал он в превосходных силах на поляков, которые, пользуясь местными выгодами, скрыли немецкую пехоту свою против фланга неприятельского и лишили его нечаянным нападением 2000 воинов. Остаток октября и весь ноябрь прошли в мелких стычках, убирании мертвых тел и размене пленных. Значительные потери, понесенные россиянами, и разномыслие начальников произвели между ними сильное несогласие, которое достигло впоследствии до такой степени, что Леслий застрелил, в присутствии Шеина английского генерала Сандерсона.
Владислав желал принудить россиян к генеральному сражению, однако же, не теряя из виду прежнего своего план, приказал укрепить четыре главные пункта. Войска Шеина состояли еще из 40 000 россиян, 6 000 немцев, предводимых Леслием, и 10 000 казаков. С такими силами оставался он в окопах, и вместо того, чтоб действовать, ожидал перемены обстоятельствам, и расстраивал польское войско партизанской войною. Неопытный военачальник сей не рассудил того, что хотя поляки и были в половину его слабее, но владея Днепром, могли его лишить всех жизненных потребностей, что действительно они и сделали.
В польском стане был избыток во всех припасах; но множество придворной челяди и излишней прислуги, не знавшей умеренности в желаниях своих, произвели то, что кавалерия лишилась лошадей, а в пехоте сделалось множество больных. Но невзирая на сие дурное положение польской армии, продолжала она беспрерывно нападать на русские окопы, при которых Шеин терял множество народа. В дополнение к сему пресекли ему способы добывать дрова.
Впоследствии придвинулись поляки так близко с работами своими к русским окопам, что ядра их падали на палатку Шеина. В то время, когда слабый военачальник сей сидел за окопами в томительном бездействии, Владислав, занимавший шалаш при стане своем, участвовал лично во всех предприятиях, и невзирая на стужу и позднее время года, осматривал по вечерам аванпосты. В награду за сию твердость духа имел польский король удовольствие получить благоприятные известия, что успехи оружия его против турок так значительны, что они желают мира. Вслед за сим прибыл посол крымского хана, который предлагал ему 100 000 вспомогательного войска. Владислав принял предложение сие с великим удовольствием, и 10 декабря выпроводил посла из стана своего с великою почестию.
Вслед за сим распорядился король, чтоб Радзивил остался при нем, а Казановский и Козиевский выступили с 6000 пехоты и 10 000 казаков в Россию и следовали вплоть до Москвы. В мере сей находил Владислав еще и ту выгоду, что отряд сей мог на пути разбить вспомогательное войско, которое по показанию пленных шло к Смоленску. План сей удался очень хорошо; помянутое войско было рассеяно, поляки подошли к столице, а казаки грабили и жгли все на пути им попадавшееся. Издатели Theatrum Europaeum говоря, что король, узнав, что близ Можайска стоит князь Пожарский с 4 000, послал против него Казановского с 14 000, ибо опасался, что он придет к Шеину на помощь.
В промежуток сего времени продолжал король нападать на Шеина, и 31-го декабря вовлек Радзивил россиян в засаду (A’ L). Хотя дело сие не совершенно удалось, но с обеих сторон была великая потеря, и польские генералы Каменек и Данилович были жестоко ранены.
Весь январь (1634) прошел в беспрерывных стычках, чему способствовал крепкий лед, коим Днепр покрыт был. С обеих сторон были и значительные потери, ибо сражающиеся одушевляемы были примерною храбростию. Но король имел в делах сих то преимущество, что он устроил на Воробьевой горе (К) батарею, которая, по показанию пленных, причинила много вреда россиянам. Поелику во все сие время войска обеих сторон обитали в землянках, то и сделалось весьма много больных; ежедневно хоронили множество тел. Замечательно, что в одну холодную ночь замерзло в Радзивиловом полку 24 солдата, а в других в соразмерности.
Когда король получил обстоятельное известие о бедственном положении Шеинова войска, тогда предложил он ему перемирие, и отравил 4-го января посла в Москву, коему приказал объяснить состояние россиян и сказать, что он согласен заключить мир. Но истинная цель Владислава состояла в том, что посредством посольства сего надеялся он получить сведение о тогдашнем состоянии России и намерениях царя.
Шеин оставил предложение Владислава без ответа; но получа достоверное известие о разбитии корпуса, шедшего к нему на подмогу, обратил он внимание на настоящее положение свое. Поляки, невзирая на жестокую суровость зимы, продолжали укрепляться окопами, и довели оные до того, что россияне были в совершенной засаде; в жизненных припасах был у них недостаток, иностранные войска роптали, и ежедневно убывало множество людей. Важные причины сии побудили его переменить прежние мысли; а посему предложа полякам размен пленных, хотел он сим первым шагом приблизиться к дальнейшим сношениям, и давал уразуметь, что он готов воспользоваться свободным отступлением. Король отвечал, что он и сам согласен на дело сие, ежели Шеин предаст жребий свой в его волю. Января 29-го утверждено было перемирие.
Пункты, предложенные королем, были так неумеренны, что Шеин и иностранные генералы не согласились ни как принять оные; а посему продолжая время, дабы исправить силы свои, напали они вдруг нечаянно 21-го февраля на польское войско, но были к несчастию отбиты с великою потерею.
Король был так ожесточен коварным поступком сим, что приказал сказать боярину Шеину, что он из прежних условий своих ничего не уступит. Наконец, собрались поверенные обеих армий в палатку мальтийского кавалера князя Сигизмунда Радзивила. Король и Христофор Радзивил сидели в оной же палатке, за занавесом.
По долгом прении заключено было: I. Россияне, оставя лагерь, должны присягнуть не служить 4 месяца против короля и Республики. II. Исключая 12 пушек, кои дозволяется Шеину взять с собою, должен он оставить все остальное королю. III. Всех беглецов выдать королю, хотя бы они и состояли в русской службе; равным образом поступлено будет и с россиянами. IV. Русская армия выступит 2-го марта с свернутыми знаменами, потушенными фитилями, без барабана и труб, и соберется в назначенное королем место. После троекратного салюта, положены будут знамена на землю и останутся в сем положении, пока литовский генерал не подаст сигнала к маршу. Главный начальник князь Михайло Борисович Шеин со всем штабом его, без всякого различия в нациях, сойдут с коней и преклонят колена пред королем. Они не должны прежде вставать, пока князь Радзивил не подаст им знака сесть на лошадей и следовать в поход. При встрече с польскими войсками воспрещается им вступать в дело, но дозволяется покупать жизненные припасы на наличные деньги. V. Артиллерия, порох и все военные снаряды должны быть сданы без всякого исключения комиссарам. VI. Окопы и все прочие укрепления должны быть сданы в совершенном устройстве.
Все сии пункты с присовокуплением разных незначительных подробностей были написаны Радзивилом. Король оные утвердил, а уполномоченные присягнули свято оные сохранить.
Поляки нашли в русском лагере, кроме нескольких неумеренно огромных пушек, следующие вещи: 29 гаубиц, вылитых в Амстердаме, 70 полевых пушек в хорошем состоянии, 7 огромных мортир, несколько мелких, или словом 123 орудия; 1200 квинталов пороху, 887 квинталов свинцу, 10 000 ружей, 4 000 алебард, 10 000 касок и кирасов и множество ядер, гранат и проч., и проч.
Оконча условия сии, пошел Владислав в Россию и ожидал в оной больших успехов; но встретя неожиданно препятствие при Белой, и узнав, что войско ропщет за невыдачу жалованья, должен он был ехать на Сейм и поручил начальство над войском своим таким генералам, кои враждовали друг против друга. В сие же время получено было известие, что Порта не соглашается на заключение мира, а поелику и мирный трактат с шведами приходил также к окончанию, то и решился Владислав заключить мир с Россиею.

 

Володя, порадовал. Спасибо! Каретную тему будем развивать, расширять и углублять! Я чувствую, с твоей энергией мы таки найдем в смоленских болотах какую-нибудь карету.