Стихотворение Юлии Вихаревой, признанное лучшим в конкурсе «Мы помним»

Стихотворение Юлии Вихаревой, признанное лучшим в конкурсе «Мы помним»



Если ты есть, что ж не слышишь их, Господи?
Этих молитв и отчаянья страшного?

________

В грязном бараке, пропитанном копотью,
Лёжа на нарах холодных, некрашеных,

Женщина в муках рожала ребёночка,
Страстно моля акушерку усталую:
— Вы малыша оберните в пелёночку —
В ту, что за хлебную пайку достала я…

Печь холодна. На воде тонкой плёнкою
Лёд; рядом с вёдрами — мёрзлые лужицы.
— Ты погоди со своими пелёнками.
Ты хоть способна как следует тужиться?

Тело совсем околело. Синюшное.
(С виду — скелет, лишь обтянутый кожею.)
Но роженИца такая послушная!
Всё ж совершает почти невозможное.

________

Здравствуй, малыш — свет мой, радость громадная!
Лучик надежды для мамы измученной!
Но с акушеркой творится неладное:
Что же такого сказать ей поручено?

Женщине чудится? Бредит с усталости?
Что за слова ей послышались странные?
Чей это номер объявлен безжалостно
Вдруг подоспевшей нацистской охраною?

Номер. Не имя! Лишь цифры безликие.
Номер. Ни буквы. И даже не прозвище.
Номер. Под хохот и выкрики дикие.
Номер. Звучит приговором чудовищным.

И акушерка с бессвязными фразами
Грязной бумаги кусок (не пелёночку!)
Ей подаёт: — Рапортфюрер… Приказано…
Сжечь… В крематории… Жалко ребёночка…

________

Сколько страданий судьбою завещано!
Лагерь Освенцим. Такая история:
В нём, изнурённая родами, женщина
Грязный кулёчек несёт к крематорию.

Пепел в душе. Пепел в воздухе. Стелется
Серым ковром под ногами усталыми.
Белые губы беззвучно шевелятся:
Мама баюкает дитятко малое.

«Спи, моя крошечка… Спи, мой котёночек…
Мама споёт тебе песенки разные.
Ты уж прости, что лежишь не в пелёночке.
Эта бумага и впрямь очень грязная…»

Так и шагала до блока соседнего.
Так и баюкала — до крематория…

________

Та акушерка всю жизнь, до последнего,
Будет носить в себе эту историю.

Комментарий автора:

В основу стихотворения вошла реальная история, рассказанная польской акушеркой, бывшей узницей Освенцима пани Станиславой Лещинской, об одной заключённой женщине из Вильно, отправленной в Освенцим за помощь партизанам. Сразу после того, как она родила ребенка, кто-то из охраны выкрикнул ее номер (заключенных в лагере вызывали по номерам). Акушерка поняла, что женщину вызывают в крематорий…

До мая 1943 года все младенцы, родившиеся в Освенцимском лагере, были зверским способом умерщвлены: утоплены, сожжены в крематориях, либо брошены на съедение крысам…

«Что было более трагичным, трудно сказать, — говорила акушерка, — переживание смерти младенца, гибнущего на глазах матери, или смерть матери, в сознании которой остается её живой ребенок, брошенный на произвол судьбы».