"Ураган" - легендарный партизанский отряд. Дорогобужский район

Размещаю воспоминания командира партизанского отряда "Ураган" А.Т. Калугина, которые хранятся в Дорогобужском историческом музее.
Александр Трофимович Калугин служил в РККА с 1939 г., был участником боев у Халхин-Гола, а затем курсантом спецшколы Красной Армии, в которой велось обучение диверсионной и разведывательной деятельности. Школа находилась в Монгольской народной республике, где располагались советские воинские части, сражавшиеся с японцами у реки Халхин-Гол. Калугин выделялся своими способностями среди других курсантов, поэтому стал командиром курсантского взвода. С первого дня Великой Отечественной войны курсанты спецшколы принимали участие в боях с фашистами.
В 1970-е годы А.Т. Калугин написал очень ценные воспоминания о своей боевой деятельности, которые назвал «Солдаты, верные присяге».

Солдаты, верные присяге

В субботу ранним утром 21 июня 1941 года курсантский взвод, которым я командовал, прибыл на ст. Шепетовка. Следовали мы из МНР в 16-ю армию для прохождения службы в кадрах Красной Армии. Местоположение штаба мы не знали. Следовали мы с танковым полком 5-го танкового корпуса. Встречавший нас командир 109-й мотострелковой дивизии полковник Краснорецкий полагал отправить нас в штаб 16-й армии утром 22 июня 1941 года.
В воскресенье 22 июня в 11 часов 30 минут взвод получил боевой приказ, – уничтожить вражеский парашютный десант восточней Шепетовки. За образцовое выполнение задание курсанты представлялись к правительственным наградам, двое к званию Героя Советского Союза. До 5-го июля курсанты в составе 109-й мотострелковой дивизии сражались с наседавшими на Шепетовку фашистами.
К исходу дня 5-го июля 1941 года нам, курсантам, приказано убыть в штаб 16-й армии в Старо-Константиново. Утром 6-го июля в райкоме партии Старо-Константиново нам сообщили, – войска Красной Армии отошли в глубь страны. Секретарь РК ВКП (б) предложил влиться в формирующийся партизанский отряд. События развивались в то время стремительно, обстановки мы не знали, ползли всякие слухи. Мы боялись затеряться в хаосе войны. Неизвестность для воина грозила предательством.
Шли мы по улицам г. Старо-Константиново с большой скорбью в сердце. Нам навстречу бежали пионеры и сообщили, – в больнице умирает капитан, он просит кого-либо из военных. Мы с военфельдшером вошли в больницу, капитан лежал без сознания. После осмотра ран военфельдшер сказала, что жить капитану считанные минуты.
После введения фельдшером морфия капитан передал мне планшет, документы, письмо и аттестат семье в Смоленск. Похоронили его во дворе больницы. Капитан был из штаба Киевского военного округа, выполнял задание по перемещению войск 16-й армии. На карте, находившейся в планшете, отмечен район сосредоточения войск 16-й армии Орша-Смоленск.
На выходе из города в восточном направлении встретилась нам девушка, волнуясь, она, сообщила, – за поворотом у леса стоит фашистский автомобиль, фашист один накачивает шины. У нас появилась мысль, и созрел план захватить автомобиль. Опыт захвата транспорта мы приобрели в спецшколе. Раздетый до пояса фашист увлечённо накачивал ручным насосом переднее левое колесо. Автомобиль астрофиат: кузов, крытый брезентом на крыше тента и по бокам красные кресты. Помощник командира взвода Чиригин с тремя курсантами обошел кустарник справа. Через 5-8 минут наблюдатель доложил, – пом. ком. взвода с фашистом как «старые» друзья беседуют.
Шнайдера Франца Францевича мы с Чиригиным знали как учителя немецкого языка по автодорожному техникуму, где мы учились до призыва в Армию. Франц старше нас на десять лет, уроженец г. Энгельса Саратовской области. В 1938 году, волна репрессий захлестнула их семью. Каков Франц теперь? Зачем он оказался здесь?
Франц в пути рассказал, что 13 апреля 1941 года молодёжь из Сибири перебросили в предпограничные зоны строить дороги, рыть противотанковые рвы. 22-го июня в обед на их колонну налетело два фашистских самолёта, многие погибли, многие разошлись. Франц похоронил сестру. Франц с тремя товарищами под Остругом у пьяных фашистов украли автомобиль. Сегодня его товарищи изменили прежнему плану и на товарном железнодорожном составе отправились в Киев. Франц решил продвигаться вслед отходящим силам Красной Армии.
В кузове автомобиле находилось продовольствие и форма врага. В кабину сели втроем, я за рулём, Аня в середине, Франц у окна справа. Трофей слушал меня отлично. Зная район сосредоточения войск Красной Армии, имея карту, транспорт врага, все мы были в хорошем настроении. Аня – подруга детства. (С 1924 года по 1938 год росли рядом и учились вместе.)
Аня задает вопрос Францу: какое принял решение? Франц знал Аню. Сестра Франца Эмма училась вместе с Аней в Сталинградском мединституте до 1938 года. Франц знал и семью комиссара. Мы все вместе проводили свободное время и катались по Волге. На вопрос Ани Франц ответил: когда я рядом с вами, решений принимать не имею права, есть у нас общий командир. А на второй вопрос Ани Франц ответил: фашизм не нация. Доверьте мне, рука не дрогнет!
На границе Витебск-Смоленск повстречали коммунистов с Велижа Жигарева и Образцова. Коммунисты указали нам путь на Краснинский район. Командир 57-й танковой бригады собрал штабных работников и попросил нас рассказать, как мы достали форму, оружие и транспорт у врага. Как добыли языка Гудериановской армии? А комиссару сказал: пока есть возможность, используй этот живой материал.11 июля 1942 года ранним утром гудериановская бронированная армада вторглась на Смоленщину.
Утром 13 июля 1941 года комбриг полковник Мишулин передал нам приказ, командарма 16-й армии. Приказ требовал создания ложного представления у врага о силах защищающих Смоленск. Нам ставили задачей:
1. В ночь на 13 июля 1941 года с проводником местным коммунистом убыть в район Хохлова.
2. Снять охранение, поджечь боевую технику 29-й моторизированной вражеской дивизии, это сигнал основной наступающей группе от Смоленска.
3. По выполнении задачи, убыть в район совхоза «Жуковский», в штаб 16-й армии, что севернее Смоленска.
Здание мы выполнили. Фашисты в нижнем белье метались в зареве горевшей техники. Наступательная группа от Смоленска по неизвестной нам причине не развила наступательного действия. 15 июля к 22 часам удалось нам достичь южной части города Смоленска. Мосты через Днепр взорваны. Аня неплохо знала Днепр, так как с 1938 года по май 1941 года училась в Смоленском мединституте. Мы попытались переправиться в направлении польского костёла с северной части от стен «Кремля». Нас обстреляли.
В это время в южную часть медленно входила разведка врага. Нас, наверное, отчаяние бросило на врага. Два лёгких танка, один мотоцикл мы подбили, остальные повернули обратно.
Утром 16 июля в районе кирпичного завода мы вышли на участок, оборонявшийся Красной Армии. В Жуковку прибыли мы, когда фашисты напали на штаб 16-й армии. 28 июля 1941 года нас, оставшихся в живых курсантов, распределили по армиям – в 20-ю, в 19-ю, в 16-ю.
Моя группа согласно приказу командира 16-й армии углубилась в тыл врага в район Гнездово. Через 32-е сутки, выполнив задание, 30 августа 1941 г. наша группа с важными сведениями о силах врага, с языком – командиром фашисткой роты, в районе Ярцева перешла линию фронта. Командование предоставило нам кратковременный «отдых».
В районе Дорогобужа на Лысой горе с подъёма и до поздней ночи на артполигоне мы проводили практические занятия с курсантами (в г. Дорогобуже были курсы младших лейтенантов). Занятия проводили с большим подъемом. Мы ждали дня убытия в Москву за получением дважды обещанных нам наград.
В обед 2-го сентября к нам голубой эмке прибыло трое. В одном из прибывших Аня узнала второго секретаря Обкома ВКП(б) Георгия Ивановича Пайтерова. Г.И. Пайтеров узнал дочь дивизионного комиссара члена Военного Совета Белорусского округа. Пайтеров горячо благодарил нас, особенно Аню, за сведения и «языка» – фашистского офицера, доставленного нами. «Язык» и сведения помогли разгадать замысел врага, о готовящемся наступлении 1 сентября 1941 года на Москву. Руководитель областной партийной организации жал нам руки, как давнейшим друзьям, говорил: 1 сентября в 6 часов 30 минут Красная Армия известит мир, что мы способны не только обороняться, мы способны наступать!
Пайтеров познакомил нас с Ф.Н. Деменковым – командиром истребительного батальона – и с Е.П. Симоновой – секретарём РК ВЛКСМ. Он передал записку начальника разведотдела 16-й Армии и личную свою просьбу – выкроить время для занятий с бойцами истребительного батальона и активом РК ВЛКСМ.
Могли ли мы отказать? Несмотря на нашу усталость 300 курсантов, списочный состав истребительного батальона – 180 человек и 15-20 комсомольский актив. С комсомольцами проводились занятия и ночью. Вася Ермаков, вчерашний десятиклассник, с утра и допоздна был рядом с комсомольцами: Павловым, Никифоровым, Юрой Кушнаревым, Кировым, Хмарой, Сергиенковым, Козловым, Семенниковой и двумя учительницами – Катей из Холмеца, Олей из Купелища. Девушки комсомолки не уступали юношам. Они не сердились за грубость, жёсткость, когда их учитель бросит «падающего» через себя на твёрдую землю.
В ночь с 5 на 6-е сентября мы углубились во вражеский тыл. В конце сентября 1941 года от руки предателя погибла наша радистка Таня Сергиенкова, воспитанница Смоленского детского дома, позывная «ураган».
2-го октября 1941 года секретарь Кардымовского РК ВКП (б) Быковский сообщил: фронт переместился на восток. Вечером связной из Ельни подтвердил о перемещении фронта, он сопровождал на восток раненого секретаря РК ВКПБ (б) Валуева.
За 103-е суток борьбы с врагом в его тылу, мы сумели изучить слабые места противника. Этим мы пользовались. Вооружение, форма, транспорт врага, в хаосе войны способствовали нашему беспрепятственному движению вслед отходящих главных сил Красной Армии.
За г. Вязьмой, в лесу, напали на раненых, нуждающихся в помощи. Среди раненых бойцов были лейтенант Василий Деев, политрук Ермолаев из Издешкова Смоленской области. Как ни велико было желание двигаться вперёд, на восток, мы не имели право оставить раненых. К обеду того же дня, среди беженцев, возвращающихся домой, после неудачной эвакуации, повстречали зам. председателя РИКА Издешковского р-на тов. Яковлева. Он помог нам в размещении раненых в своём районе, предлагая нам осесть в их районе.
20 октября 1941 года в лесу нашли листовку Военного Совета Западного фронта. В листовке говорилось (не дословно): «Одиночные бойцы, группы, воинские подразделения, оказавшиеся в тылу врага, обязаны считать себя воинскими подразделениями, продолжая борьбу с врагом в его тылу»! Листовка стала нам приказом, мы решили увековечить имя героически погибшей радистки Тани Сергиенковой, назвать себя воинской частью «Ураган», углубиться в Кардымовский район и вести борьбу с врагом. Нас тянуло в Кардымово потому, что там, в августе-сентябре 1941 г., мы имели много друзей, у которых оставили на лечение своих боевых товарищей. Коммунисты, комсомольцы нас заверили: ваших друзей вернём в строй.
Ранним утром 28 октября 1941 года на границе Дорогобужского и Издешковского районов, под деревней Таборы опрометчиво вступили в неравный бой с врагом, но успеха не имели, дали знать о себе. Весть о нашем налёте, разнеслась по районам со скоростью света. Утром следующего дня мы слышали сложенную народом легенду о разгроме фашистских войск прорвавшейся в тыл врага воинской частью Красной Армии. В лесу захоронили погибших, перевязали раненых.
Выезжая на дорогу Вязьма-Дорогобуж, повстречали человека на деревянной ноге. Участник гражданской войны, орденоносец, гостивший у друга, пытавшийся вернуться в Сибирь домой, возвращался вновь к другу. Орденоносец был свидетелем дерзкого нашего налёта на фашистов, пригласил нас на ночлег к другу. В 22 часа 28 октября в доме старшего лесничего мы узнали, что подпольная партийная группа Холмецкого сельсовета приняла решение о неподчинении порядкам новой власти. Нас просили помочь в организации партизанских групп.
Коммунисты ознакомили нас с районом Холмеца. В лесу до оккупации района были сооружены землянки. В хорошо замаскированных землянках находилось оружие и продовольствие. Поздно ночью мы заняли землянки. Дочь лесника, молодая учительница Катя, знакомая нам по сентябрьским дням, была в восторге от того, что встретила бывших учителей.
Активными нашими помощниками в организации групп самообороны в каждом населённом пункте были коммунисты: старший лесничий Давыд Корнеевич, его друг, гость из Сибири Иванов Иван Игнатьевич, жители Дорогобужа – А.Т. Сычёв, Кашпарев, комсомольцы – дочь лесника Екатерина, Вася Ермаков, пятнадцатилетний Юра Жуков, Павлов, Хмара, Киров, Бормина Вера, Афанасьева Надя, Сергей Козлов, Кушнарёв. Не знали усталости, ходили они по лесам, собирали листовки, читали их среди населения, слушали сводки Совинфорбюро, переписывали от руки, распространяли советским людям правду. Брали на учёт всех живущих осевших воинов по деревням. Особенно в этом отличались Никифор Павлов и Юра Жуков.
После казни комиссара воинской части «Ураган» Миши Шарапьева, группа Изоренко напала на конвой, сопровождающий колонну военнопленных и освободила свыше 150 человек. Комсомольцы ночью выкрали труп комиссара, доставили в указанное место и похоронили с почестями в Митюшино. Группа Шнайдера возвращаясь из Кардымова через Ярцево, напала на фашистский обоз, уничтожила 40 фашистов, перемещавшихся с одного госпиталя в другой. Этим мы стремились утвердить сложенную легенду советскими людьми – прорвавшая в тыл врага воинская часть «Ураган» громит врага.
Это положительно сказалось:
1. На организацию групп самообороны в каждом населённом пункте.
2. На самовооружение (клич, брошенный коммунистами Холмецкого совета – «не допускать фашистов туда, где ты живёшь!» – претворялся в жизнь).
3. Не выполнять приказы власти нового порядка.
4. Способствовало ускорению психологической перестройки осевших по деревням.
5. Опровергалась ложь о разгроме Красной Армии.
Подтверждение ожившей легенды, сложенной советскими людьми о прорвавшей воинской части Красной Армии в тыл врага, мы услышали из рассказа девушки, прибывшей из Глинки. Встреча с девушкой состоялась в здании Холмецкого сельсовета, где мы судили старосту закрытым судом. Самозванец староста Холмеца распространял враждебные слухи в адрес Советской власти и Красной Армии. Призывал местных жителей добровольно сдавать фашисткой армии хлеб, картофель, мясо, фураж, тёплые вещи. Председатель суда – красный партизан Иванов – чеканя слова, вынес смертный приговор через повешение предателю Родины, слуге фашизма. Осокин предателю закрепил на груди фанерный лист с надписью на русском и немецком языках: «Предатель Родины, слуга фашизма, казнён именем Советской власти!»
В это время вошёл патрульный и доложил: задержанная девушка интересуется старшими командирами. Я приказал патрульному доставить девушку. В тёмном коридоре стояла девушка. Патрульному и часовому я в резкой форме сделал замечание о нарушении элементов бдительности. В холодной комнате Аня с Изоренко в накинутых на плечи фашистских шинелях топили печь-групку и готовили завтрак. В то время, когда я разряжал маузер, готовил его чистить, вошла девушка, одетая в лохмотья, с котомкой за плечами и бледным лицом. Она, словно сноп, стала медленно клониться к стене, я успел её подхватить. Её красивое лицо было мертвецки бледным, глаза закрыты. Быстро подбежала Аня с нашатырём и привела её в чувство. У девушки был обморок.
Девушка за завтраком рассказала о том, что пришла из Глинки. Полом… задачей установить связь с военной частью о вступлении в её ряды. Девушке мы дали указание по борьбе с фашистами. Долгие годы подлинное имя и фамилию девушки из Глинки я не знал. И лишь в 1976 году на встрече в г. Дорогобуже я встретил Женю Агееву. Позже Женя познакомила нас с Нюрой Терещенковой – секретарём Глинковского подпольного райкома комсомола. Они под видом беженок связывались с партизанскими отрядами соседних районов.
Шнейдер установил, что изменник, предавший нашего комиссара Мишу Шарапьева, встречает новый, 1942 год в деревни Мамыркино у друга старосты Мишки. Мы вчетвёром в форме врага явились в дом предателя за 20 минут до торжества. Предатели нас приняли с земным поклоном. Мы попросили указать нам дорогу на Дорогобуж. Оба предателя без шапок выбежали на улицу, чтобы показать дорогу. Через 10 минут секретарь горуправления с другом Мишкой красовались на сучке придорожной берёзы. Родилась вторая легенда о восставших немецких коммунистах, борющихся с фашистами на земле Дорогобужской.
2-го января 1942 года в доме лесничего Давыда Корнеевича в Холмеце состоялась наша встреча с Деменковым. Встретились мы с ним, как старые друзья. Деменков, как коммунист, подробно рассказал о пережитом, тяжело переживал о трагедии истребительного батальона, утрату организационной связи с партией. Многим пришлось пережить горькие ошибки. Главное не утратить долга чести партии – сказал Давыд Корнеевич. Партийная группа рекомендовала Деменкову возглавить районную партийную организацию, как члену Пленума и члену бюро РК ВКБ (б).
Мы, в свою очередь, предложили Деменкову возглавить политическое руководство нашей воинской части (мы всё ещё вынашивали мечту выхода из вражеского тыла). Наша разведка, рация приносила радостные вести – Красная Армия с начала декабря 1941 года перешла в наступления, фашистские орды откатываются на запад. Деменков в тот же день собрал совещание с повесткой дня о развитии партизанского движения во всём районе. Коммунисты распределялись по сельским советам, в которых слабо шла работа по организации партизанских отрядов и групп самообороны. От РК ВКП (б) в северо-западную часть района направилась Дуся Симонова. Поздно вечером радист Костя принёс радиограмму: Военный Совет Западного фронта рекомендует нам готовить район для принятия авиадесанта. Радость охватила нас всех: о нас знают, нам ставят задачи, мы не терялись в хаосе войны. Деменков немедленно придал широкой огласки текст радиограммы. На политинформациях он говорил: «Солдаты, верные присяге, не бросили оружие и в тылу врага продолжают борьбу, утверждая в советских людях веру в непобедимость Красной Армии, опровергают ложь Геббельса о разгроме Красной Армии».
По предложению коммунистов, бойцов бывшего истребительного батальона свели в коммунистическую роту Дорогобужского района. Коммунистов преклонного возраста Ф.Ф. Фларякина, А.Т. Сычёва, В.Г. Глазурина, В. Коркина утвердили политбойцами групп самообороны населённых пунктов. С этого дня мы отказались от мысли выхода из тыла врага.
Деменков много и плодотворно работал. Мне запомнился день партийного собрания, когда коммунисты Холмецкого сельского Совета выразили Деменкову доверие, вверили ему руль партийного руководства. Коммунисты в один голос сказали: мы тебя знаем, верим тебе, оправдай наше доверие, а партия с тебя ещё спросит.
Военный совет фронта поставил нам задачу: 18-20 января 1942 года в подготовленных нами районах встретить авиадесант. На встречу с авиадесантом выслали в район приземления батальон Осокина, 6-8 коммунистов – представителей партийной местной власти.
Командир парашютной группы 4-го авиадесантного корпуса – капитан родом из Знаменского района Смоленской области по имени Филипп (фамилию я ему присвоил «Знаменский») – передал нам устный приказ 2-го секретаря Смоленского обкома ВКП(б) Попова: штурмом овладеть Дорогобужем!
«Знаменский» передал нам восемь десантников, получивших незначительные травмы в период приземления. Деменков распределил десантников по деревням Елисеенки и Никулино. Группа «Знаменского» имела задачу углубится в районы Знаменки и Алферово.
Штабу партизанского движения Д. Попову радировали:
1. Для штурма Дорогобужского фашистского гарнизона у нас нет реальных сил.
2. Борьба с фашистами в районе активизируется.
Мы хорошо знали силы Дорогобужского фашистского гарнизона: в городе находятся свыше пятисот хорошо вооружённых фашистов, десять пушек среднего калибра, два десятка бронетранспортеров, полтора десятка автомобилей астрофиат, десять мотоциклов БНВ. В городе расстановлено сорок пулемётных точек.
Городское комсомольское подполье нам сообщило: ходят слухи, что фашисты ждут подвижной железнодорожный состав для переброски части сил к г. Вязьма. И всё-таки наш штаб не имел права идти на риск.
Неплохо мы знали историю Отечественной войны 1912 г. о неприменении партизанских сил против наполеоновской регулярной армии. Наблюдатель и историк Клаузевиц указывал: «Орех не дробить, а подтачивать его скорлупу».
Мы выработали свой тактический план. Нашей главной задачей стало:
1. Лишить фашистов общения с селами, деревнями, чтобы они не забирали у населения хлеб, мясо, картофель, фураж.
2. Ускорить организацию и вооружение групп самообороны в селах и деревнях.
3. Повсеместно широко привлекать молодёжь к устройству завалов, диверсий на дорогах и ж.д. транспорте.
Командиром диверсионной группы на железной дороге был утверждён Дмитрий Копытин из воронежской роты. Командирами диверсионных групп грунтовых дорог утвердили из воронежской роты Попова Алексея, из уральской роты – Сергея Фомина, из казанской роты – Гаврилова Петра. Общая команда была возложена на командира воронежской роты Левина. Музыкальному взводу Цехановича (?) из ансамбля песни и пляски Красной Армии приказывалось разыскать инструменты.
Рота Василия Деева до 19 февраля 1942 года имела особое задание в Издешковском районе. С 19 февраля эта рота перешла в подчинение Издешковскому подполью. Роты комплектовались по принципу землячества, способствовало взаимному доверию, сплочённости. Командирами батальонов, рот, взводов, отделений назначались те, кто не утратил воинского духа, не сменил воинскую форму на гражданскую.
Мы появлялись на вечеринках в форме воинов Красной Армии, сочиняли легенды самовозвеличивания, вселяя тем самым веру осевшим, что Красная Армия борется. Находились и такие, которые клеветали на командирский состав: нас бросили, обманули и т. д. Были даже выстрелы в нас из-за угла.
27 января 1942 года десантник и командир елисеенской группы самообороны Николай Таранюк доложил, что в деревню Болдино прибыла группа сапёров под командованием раненого фашистского фельдфебеля санслужбы с задачей приспособить монастырскую церковь под немецкий госпиталь. Таранюк имел факты о том, что фашистам помогают учитель местной школы и бывший председатель колхоза. Деменков предложил операцию «Болдино» поручить роте коммунистов под командой Деменкова и Таранюка.
– Не были мы в настоящем деле, – заключил Деменков.
Штаб отряда согласился: хозяева района обязаны быть впереди. Начальника штаба Неверова с взводом автоматчиков утвердили дублёром. Дорогобужские коммунисты открыли первый свой боевой счёт, записали себе убитого фельдфебеля, а девять фашистов, пытающихся спастись бегством, уничтожил взвод Неверова. И всё же один негодяй в нижнем белье сбежал.
29 января 1942 года в 10 часов на колокольне монастырской церкви развивался флаг социалистического государства, закреплённый Н. Таранюком. После Болдинской операции Деменков нацеливал коммунистов на связь с г. Ельней, г. Духовщиной и г. Сафоновом, с инициативной группой лагеря военнопленных. В сентябрьские дни Деменков знал, что на территории совхоза им. Фрунзе есть склад, где хранилось оружие, боеприпасы. Решили через комсомольское подполье передать схему тайника и оружие военнопленным, поднять восстание и разоружить фашистскую охрану лагеря.
Вторая мечта Деменкова состояла в том, чтобы посетить село Крутое и встретиться с таинственной «Светлой головой». Деменков полагал, что «светлая голова» никто иной, как Иван Булейко – первый секретарь РК ВКП (б). Я был против этого, а скоро в этом отпала нужда.
Прибывшие из Крутого воины рассказали: «Светлая голова» – московский профессор. Он организовал тифозный госпиталь и под этой вывеской прячет советских воинов, переправляет таких как мы, нуждающихся в лечении, к советским людям. Днями позже Николай Изоренко побывал в Крутом и пригласил «Светлую голову» в штаб.
Борис Михайлович Волин рассказывал нам, что по личной своей просьбе по путевке ЦК ВКП (б) в сентябре 1941 г. ездил по воинским частям Красной Армии с лекциями, беседами. В октябре, оказавшись в Вяземской трагедии, познакомился с военным врачом, шагавшим в одной с ним колонне военнопленных. В селе Крутом их преклонный возраст поспособствовал им выйти из колонны военнопленных. Старые большевики, активные борцы за становления Советской власти в селе Крутом организовали «тифозный» госпиталь. Изоренко вывел Волина из села Крутого в ту ночь, когда фашисты забрали его друга. Волин говорил: я мечтал попасть в северо-западную часть Дорогобужского района, там осел генерал и я хотел встретиться с ним.
Такой слух доходил и до нас. В его подтверждение на 2 февраля 1942 года в воскресный день в доме коммуниста, председателя Бражинского сельсовета Селиванова, была назначена встреча Симоновой, генерала, Калугина, Ромашовой, Изоренко. Встреча имела целью личное знакомство, обмен наблюдениями о фашистах.
Предполагаемый генерал оказался московский инженер ж.д. транспорта, ополченец Московской дивизии, организовавший партизанский отряд «Дедушка». Воронченко Василий Исаевич и Симонова с большим вниманием выслушали информационные сообщения о фашистах в Дорогобужском районе. Информация Изоренко, произвела на гостей большое впечатление. Воронченко предложил громить фашистов вместе. Договорились о второй встрече на 9-е февраля 1942 года. Сложившаяся обстановка поломала планы. В литературе и частных беседах у отдельных товарищей сложилось не точное представление, будто бы 4 февраля 1942 года в штабе отряда «Ураган» разрабатывался план штурма г. Дорогобужа. Это представление сложилось в силу незнания действительности. В своих воспоминаниях подробно описываю это событие.
До конца января 1942 г. мы считали себя воинской частью, и мысль выхода из вражеского тыла не покидала нас. Наш воинский долг, выучка профессионального кадрового разведчика обязывала нас изучить врага всесторонне. Изучали его глубокие тылы, а также в сторону нашего предполагаемого выхода на соединение с главными силами Красной Армии. Наш штаб интересовался сведениями не только о Дорогобужском и Издешковском гарнизоне, но и Вяземском, Гжатском. Дорогобужский гарнизон контролировался комсомольским городским подпольем. Связные Лена Киселёва и Маша Громова под утро 3 февраля 1942 года вернулись из глубокой разведки и доложили:
1. Дорогобужский гарнизон стал гораздо слабее декабря и января. Вася Ермаков лично пересчитал оставшиеся в городе фашистские силы: три самоходки установлены на Бельском большаке, пять автомобилей астрофиат, один мотоцикл БНВ, три пушки и сорок пулемётных точек, установленных в октябре 1941 года, без изменений сто пятьдесят вражеских солдат и офицеров.
2. В деревню Залазня Сафоновского района прибыл полицейский батальон СС.
3. Со стороны г. Ярцева расчищается от снега магистраль Минск-Москва.
4. Оля Цимоненкова (Тимощенкова?) от переводчицы узнала, что до 10 февраля 1942 года фашисты собираются ввести в г. Дорогобуж, г. Сафонова и пос. Издешково войска полевой жандармерии.
Разведданные подтвердили показания пленных фашистов из-под Москвы и обозников из-под Смоленска.
Утром 3-го февраля 1942 года связной Василия Деева Вася Самсоненков доставил донесение, в котором говорилось (не дословно):
1. Подпольный Райком ВПК (б) требует немедленно ему подчинения, так как он хозяин на территории своего района.
2. Жду указаний по месту передислокации.
3. Фрицы из-под Москвы валят валом, встречаем их «достойно».
Пришлось выслать Деменкова на встречу с Яковлевым.
Через час после убытия Самсоненкова Володя Иванов сообщил, что в город Дорогобуж прибыл 155-й карательный батальон, численность его и фамилия командира батальона пока не уточнены. Командиру подпольной комсомольской группы Н. Пчелину даны соответствующие задания.
К вечеру 3-го февраля 1942 года Пчелин сообщил:
1. Большая часть карателей отбыла в Сафоново.
2. Фашисты- каратели знакомятся с районом, готовятся посетить ближайшие села. На санях у карателей установлены виселицы.
3. Изучаем совхоз Фрунзе.
Через 2 часа Костя-радист передал мне приказ, полученный по рации. Приказ начальника штаба 1-го Гвардейского кавалеристского корпуса Штаева требовал:
1. Не позднее 7 февраля 1942 года развернуть боевые действия широкого профиля в районах Дорогобужа и Сафоново.
2. Не допускать движения сил врага в сторону Вязьмы по железной дороге, а также по магистрали Минск-Москва.
Вот почему вопрос о штурме Дорогобужа не ставился. Наш штаб имел свой тактический план: не дробить орех, а подтачивать его скорлупу.
Изоренко разослал связных в партизанские отряды «Дедушка» (командир – Воронченко В.И.), «Дед» (командир – Киселёв).
5 февраля 1942 года на рекогносцировке местности и отдаче приказа присутствовали с соблюдением конспирации: Воронченко, Изоренко, Калугин, Киселев, Угаров, Осокин. Комиссар Деменков отсутствовал, так как находился в Издешковском районе.
Приказом ставилось:
1. 6-го февраля 1942 года в 20 часов в деревню Михайловское выйдут Гаврилов П., Фомин С., Попов Алексей в сопровождении Сычева, а староста деревни Сергеев утром 7 февраля 1942 года доложит фашистам о появлении в деревне партизан.
2. Командиру 2-го батальона Угарову в ночь на 7 февраля со строгим соблюдением элементов скрытности занять деревню Михайловское, согласно схеме расставить огневые средства, перекрыть каналы выезда и выхода из деревни. Повадки карателей партизаны знали. Получив сигнал о появлении партизан, они непременно явятся для их ликвидации и утверждении власти нового порядка.
3. Командиру отряда «Дедушка» с 6 февраля не допускать движения сил противника по дорогам Дорогобуж–Смоленск, Дорогобуж–Ельня.
4. Командиру отряда «Дед» оседлать большак Дорогобуж–Вязьма.
5. Командиру 1-го батальона Осокину занять деревню Морозово. Оседлать большак Дорогобуж–Сафоново.
6. Политруку коммунистической роты Анютенкову усилить группы самообороны, рассредоточив взвод по населённым пунктам. Восточная часть: Болдино, Милоселье, Митюшино, Холмец, Купелище, Никулино. Юг: Березовка, Бражино, Подмошье. Юго-запад: Каськово, Яковлево. Север: Ново-Михайловское.
7. Через городское комсомольское подполье передать схему тайника хранения оружия инициативной группе военнопленных в совхозе им. Фрунзе.
8. Сигналом массовой борьбы с фашистами должен стать бой под Михайловкой.
Замысел наш заключался в том, чтобы сковать фашистский гарнизон Дорогобужа. Результатом операции должен был стать вызов фашистских сил из г. Ярцева, Сафонова на помощь Дорогобужскому гарнизону. Конечный итог операции – штурм Сафонова и воспрепятствование переброски вражеских резервов от Смоленска под Вязьму. Мы не думали и не ставили себе задачей освобождение Дорогобужа.
В первой половине января 1942 года уже действовали партизанские отряды: «Дедушка» – командир Воронченко В.И., «Дед» – командир Киселёв, «Ураган» – командир Калугин, «Мститель» – командир Михальцов. Развернувшаяся партизанская борьба принудила фашистский гарнизон оставить город Дорогобуж. Пламя партизанской войны перекинулось на соседние районы. Фашисты, морально парализованные, до конца апреля 1942 года не в состоянии были противостоять пламени партизанской борьбы. Дорогобужская операция в исторической перспективе должна рассматриваться, как крупное историческое событие. Значение Дорогобужской баталии состоит не только в освобождении Дорогобужа, а в срыве плана переброски фашистских сил под Москву навстречу первому гвардейскому кавалерийскому корпусу Белова, моральная парализация значительных фашистских сил, дислоцирующих на Смоленщине. Дорогобужская операция утвердила веру советских людей в победу, способствовала возрастанию патриотических сил в борьбе с оккупантами в тылу врага.
Встал острый вопрос о гранатах. Гранаты были, а запалов к ним, кроме противотанковых, не было. Я пообещал обеспечение гранатами. Нам, курсантам, было известно, как использовать противотанковые запалы к обычным гранатам. В боях на Халхин-Голе командир взвода отбивался гранатами от наседающих самураев, приспособив запал от противотанковой гранаты. За сутки мы с Изоренко переконструировали больше двух тысяч гранат. Дело в том, что запальник (детонатор) противотанковой гранаты длиннее на три-четыре миллиметра детонатора ручной гранаты. Требовалось запорное устройство детонатора ручной гранаты выгнуть на требуемую глубину. При помощи гайки тупого бородка и молотка это делалось легко и быстро. Дело шло к концу. Оставалось переконструировать меньше сотни гранат. Некоторые товарищи высказывались о моём ранении и отбытии из отряда 7 февраля 1942 г. Такие высказывания не правомерны, эти товарищи далеки от истины.
О моём ранении знали – Изоренко, Миша – мальчик лет семи и я. Как это произошло? Работали мы с Изоренко над гранатами в блиндаже артполигона (Лысая гора). Об этом знали возчик боепитания, дед Ефим. Ранним утром 7 февраля 1942 года по окончании работы необходимо было уничтожить ржавые детонаторы. Ржавые детонаторы бросили на камень. Прибежал Мишутка и крикнул: «Дядя Коля! Приехал гость монгольский, просит вас». Изоренко с Мишуткой (так звали мы воспитанника детского дома) пошли в штаб. Вынес я последние детонаторы, остался один детонатор в руке. В это время вновь прибежал Мишутка и крикнул: «Дядя Франц, дядя Ганс и мама Аня погибли»! Мы с Аней мечтали усыновить Мишутку и Машу – это дети в период эвакуации детского дома из Смоленска в момент бомбёжки их эшелона заблудились, и мы нашли их в землянке. Дети ухаживали за ранеными. От услышанного крика Мишутки я раздавил в правой руке детонатор. Подбежал Изоренко, погладил Мишутку по голове и сказал: «Зачем ты убежал от меня»? Я собственным кинжалом отрезал болтавшийся на коже указательный палец, с помощью Мишутки его галстуком забинтовал руку.
Отправились в штаб. «Монгольский гость» оказался Баромян – наш боевой друг, который в августовские дни был ранен. Тогда нам его пришлось остановить в Кардымовском районе. Молодые учительницы – комсомолки и коммунист – зав. районной больницей – сдержали слово, данное нам тогда: мы вернём в строй вашего друга, чтобы нам это не стоило! Так вернули в строй воина эти прекрасные дочери Родины.
Баромян по заданию секретаря Кардымовского подпольного РК ВКП (б) Быковского привез нам печальные известия о героической гибели наших разведчиков, действовавших в форме врага. Часом позже Виктор Жуков доложил о гибели городского комсомольского подполья.
Деменков со своим ординарцем Майоровым привели врача. Врач извлек тройку осколков металла, попарил мою руку в теплой марганцовке, остальное лечение проходило под наблюдением Ани, Мишутки и Машеньки. Седьмого февраля 1942 года около одиннадцати часов послышалась четкая, неторопливая автоматно-пулеметная стрельба. «Фашисты клюнули!» – торжественно объявил Деменков. Изоренко доложил, что начальника штаба отряда «Ураган» Неверова с взводом автоматчиков выслал в пригородную деревню Михайловское, чтобы не допустить в город ни одного фашиста. Деменков, Изоренко и я около двенадцати часов прибыли в Михайловское. Свыше сорока фашистских трупов валялись у деревни Михайловское, не достигнув её, также валялись убитые лошади, запряженные в сани, а на санях красовались виселицы.
Характерно, что план расстановки огненных средств и их действие, разработанные Изоренко и Неверовым, оправдался. Командир батальона Угаров рассказал: «В десять часов сорок пять минут наблюдатель доложил о том, что фашистский конный обоз, вооруженный автоматами, пулеметами и, частично, карабинами, движется на деревню Михайловское в сопровождении двух автомобилей. Допустил я фашистов к первой линии, согласно схеме, пулеметчики – уралец Сергей Фомин, Ванин, воронежец Галкин, братья-смоляне Дыкины – взяли на мушку голову и хвост конной колонны и автомобили. По достижении фашистами контрольного километрового столбика, пулемётчики открыли огонь. Фашисты бросились к деревне. Автоматный огонь кинжального действия навечно уложил карателей».
Деменков указал рукой на дорогу. Из-за пригорка показалась подвода, до десятка фашистов под конвоем взвода начальника штаба Неверова выезжали в деревню. На груди обер-лейтенанта красовалась мадонна на золотой цепочке. На обратной стороне гравировка: «Удачи в России», «С вами Бог». Угаров сказал: «Всех фашистов ждет такая же удача». В конце дня 7 февраля 1942 года поступило донесение из отряда «Дедушка», в котором сообщалось, что в Быковском сельсовете у деревни Михайловка уничтожено до 30 фашистов. 9 февраля под деревней Челновой кардымовские партизаны уничтожили полтора десятка фашистов.
12 февраля под деревней Яковлево Дорогобужской коммунистической ротой, (командир роты Иванцов, политрук Кошпаров) уничтожено 17 фашистов. Этого же дня группа Гусарова напала на финский легион и навязала бой. В Новом Плотавце Глинковского района отряд Коваленко навязал бой фашистам, следовавшим в г. Дорогобуж.
13 февраля 1942 года группа во главе с Гудимовым подорвала склад боепитания. К концу дня 13 февраля адъютант Деменкова Майоров Николай проявил находчивость связиста, подслушал телефонный разговор Сафоновского и Дорогобужского фашистских гарнизонов, в котором Сафоново обещало помощь Дорогобужу.
В штаб нашего отряда поступили сведения о дезертирстве Морозова, Сохликова (старшего). Они дезертировали, оставив большак Дорогобуж–Ярцево открытым. Пришлось выслать своего представителя в партизанский отряд «Мститель» (командир Михальцов) и просить помощь в оседлании большака Дорогобуж–Ярцево, а также внести изменения в тактический план операции. Группа предателей о многом была осведомлена. И только по этой причине план штурма пос. Сафоново не был выполнен.
Смелые боевые действия на оккупированной территории дорогобужских патриотов и осевших по деревням воинов Красной Армии стали примером для Глинковского и Духовщинского районов. Пламя партизанской борьбы на Смоленщине разгоралось. С каждым днем смоленские патриоты освобождали район за районом от фашистских мерзавцев, оказывая огромную помощь частям Красной Армии, наступающим от Москвы на Запад.
14 февраля 1942 года разведка доложила о том, что из Сафоново на Дорогобуж движется фашистский обоз со свыше шестидесятью вооруженными фашистами. Разведкой также установлено, что фашистский гарнизон Дорогобужа готовятся к эвакуации из города в сторону Сафоново. Командиру 1-го батальона Осокину приказывалось:
1. Уничтожить подкрепление, движущееся из Сафоново на Дорогобуж.
2. Командиру 4-й роты первого батальона Петракову, политруку роты Анютенкову, писарю роты Кондрашовой приказывалось занять мелколесье правой стороны балки в километре от Дорогобужа. При появлении обоза фашистского гарнизона из Дорогобужа, создать ложный отход, увлекая фашистов на деревню Петраково, ввести отходящих из Дорогобужа фашистов в коридор под двухсторонний огонь. Общее руководство операцией возглавлялось на комиссара Деменкова.
15 февраля 1942 года в 12 часов начальник штаба отряда Неверов первым вошел в город Дорогобуж. Он докладывал, что фашистский гарнизон оставил город, все склады и ценности взяты под охрану. Деменков составил текст сводки об освобождении г. Дорогобужа. Костя развернул свою рацию на Афанасьевской церкви. В эфир открытым текстом он извещал: партизаны освободили на Смоленщине древний город Дорогобуж.
16 февраля 1942 года штаб первого кавалерийского корпуса радировал: «Ураганову личной разведкой установить наличие «лаптей лыковых и пеньковых» (средних и тяжелых танков) в районах Ярцева и Знаменка». 17 февраля мы вернулись в 13 часов из разведки, а через час Костя радировал в штаб первого гвардейского корпуса о результатах разведки.
Деменков энергично приступил к восстановлению советского порядка в районе, освобожденном партизанами. 18 февраля 1942 года в 21 час в Дорогобуж прибыл офицер связи лейтенант Антонов и вручил боевой приказ командиру отряда Ураганову, действовавшему в районе Дорогобужа. В приказе говорилось:

1. За овладение города Дорогобужа Вам и всему личному составу Вашего отряда объявляется благодатность.
2. Согласно директиве Военного совета Западного фронта ставлю Вам задачу, как можно скорее завладеть железнодорожной станцией Дорогобуж, разрушить ее и не допускать движение противника по автостраде, что севернее железной дороги.
3. Частью сил продолжать удерживать Дорогобуж.
4. Объединить под Вашим командованием партизанские отряды вокруг Дорогобужа.
5. Все продовольственные запасы, захваченные вами в районе Дорогобужа, отправить на обывательском транспорте в мое распоряжение в Коптево, что 14 километров южнее Семлево. Для связи со мной командирую младшего сержанта Санитарова с тремя конниками, постоянными, офицера связи лейтенанта Антонова.
6. Дополнительно посылаю небольшой конный отряд на Ваше усиление.
7. Доносить мне один раз в сутки.
п/п генерал-лейтенант Белов.
Архив МО ф.639. оп. 2754. д. 7. л. 4-5.

Офицер связи Антонов устно передал: «Товарищ Ураганов генерал ждёт Вас с дочерью комиссара Ромашова и детьми, которых нашли в лесу».
Генерал Аню с детьми встретил, как родной отец, ласково уложил на кровать и нежно накрыл своей буркой. И лишь после этого пригласил начальника штаба и комиссара. Генерал вторично попросил меня подробно и детально рассказать о курсантском взводе, со дня убытия из Монгольской народной республики до 18 февраля 1942 года. Когда я закончил рассказ, настенные часы показывали половину третьего, начало дня 19 февраля 1942 года. Тягостная пауза, как показалось мне, длилась долго. Ни к кому не обращаясь, генерал сказал: «Не умеем беречь специалистов». «Сколько осталось в живых курсантов»? – спросил генерал.
«Из моей группы со мной трое», – ответил я. «Причина самовозвеличивания»? – спросил генерал. Я ответил: «В Отечественную войну 1812 года при появлении в поселениях Денисовских казаков, мужики Смоленской губернии вооружались топорами, вилами, брали в руки дубины и шли на врага. Наше появление в форме воинов Красной Армии в чине старшего командира в среде растерявшихся и осевших по деревням воинов в критическое время для Родины – октябрь-ноябрь 1941 года – явилось:
а) живительным эликсиром,
б) опровержением лжи Геббельса о разгроме Красной Армии, захвата Москвы».
Комиссар бросил реплику: «Некоторые, спасаясь себя саморазжаловали, а ты сам себе готовил петлю». Генерал, не дожидаясь моего ответа, задаёт вопрос: «При каких обстоятельствах попала к тебе Звезда Героя Советского Союза»? Я ответил: «Звезду Героя Советского Союза и документ на имя лейтенанта Демкина нашёл колхозник дед Ефим (тесть председателя Холмецкого сельсовета Афанасьева), разбирая блиндаж на дрова». Вновь настала пауза, я был этому рад. Мне подумалось, разговор будет долгим.
Из второй комнаты вышел старшина и доложил: «Товарищ генерал Вас к аппарату командующий фронтом вызывает». Генерал вышел, вслед за ним вышли комиссар и начальник штаба. Я остался один и подумал: меня в чём-то обвиняют. Тихо открылась дверь, ко мне подошёл Мишутка, сел на колени и, прижимаясь к щеке, сказал: «Мама Аня зовёт». В комнате Аня с Машенькой не спали и сидели на кровати, мы с Мишуткой уселись рядом. Редко выпадало нам время быть вместе. Аня сказала: «Генерал восторгался нашей смелостью, находчивостью». Друг моего раннего детства – Аня – привыкла и умела переживать радости и печали.
Из соседней комнаты хорошо слышался голос генерала: «Кандидатура майора Зубова достойная. Да, отдых предоставлю по обстановке. Наградные оформим. Есть товарищ командующий». Голос генерала замолчал. Я вернулся на прежнее место. Вернулись генерал, комиссар, начальник штаба. Генерал подвёл итог нашей беседы: «Любой метод борьбы, особенно в тылу врага, приравнивается к подвигу»! Обращаясь к комиссару, начальнику штаба, генерал сказал: «Заканчивайте оформление документов и спать». Мне генерал сказал: «Передашь командование и незамедлительно возвращайся, забери с собой оставшихся курсантов. Кстати, вам всем присвоено звание старших лейтенантов ещё в августе 1941 года. Вернётесь, оформим документы на повышение в звании. А тебе, Ураган, скажу словами сказки – коль сумел ты усидеть, так тебе мной владеть. Будешь получать свою звезду, а найденную и спасенную советскими людьми Звезду Героя Советского Союза сдашь Михаилу Ивановичу Калинину». Генерал продолжал: «Готовьте себя по вашей военной специальности, а это надо сберечь». Генерал показал рукой на дверь, где отдыхала Аня с детьми.
Вошел начальник штаба, подал генералу бумагу. Генерал прочитал и подписал бумагу и оставил ее на столе: «Это касается тебя». Вышла Аня и сказала: «Павел Алексеевич – бурку». Генерал улыбнулся, погладил Аню по голове и сказал: «Забери своего героя до шести утра, не больше». Генерал пожелал спокойной ночи. Накинул бурку и вышел. Аня подошла к столу, взяла бумагу, прочитала предписание командиру партизанского отряда Ураганову и всем партизанским отрядам района Дорогобужа и окрестностей города:

«Настоящим предписываю вам немедленно войти в подчинения уполномоченного от командующего фронтом командира одиннадцатого кавалерийского полка майора Зубова П.И. и выполнять его боевые приказы и распоряжения».
п/п командир 1-го Г.К. генерал-лейтенант Белов
военком бригадный комиссара Щелковский
начальник штаба полковник Штаев
19 февраля 1942 года.
Архив МО СССР ф. 639 оп. 2754 д. 7, л.15

Вечером, 19 февраля 1942 года генерал пригласил нас на беседу. В крестьянском доме, в домашней обстановке мы рассказывали, делились своими наблюдениями за поведением врага.
За 243 суток борьбы в тылу врага нам было о чем рассказывать. В конце беседы генерал ознакомил нас по карте с районом Вязьма–Занозная. «Здесь, в лесу, – генерал ткнул карандашом на восточную часть Вязьмы, – наши разведчики обнаружили танки тридцать четверки, слово за вами о возможности их применения в бою».
Аня с Мишуткой и Машенькой сутки отдыхали у генерала. Я много хорошего, героического слышал от Ромашевых о генерале Белове. Отец Ани – молодой комиссар – в годы гражданской войны, вместе рубали врагов Советской власти. Когда мы остались вдвоем, Павел Алексеевич Белов упрекнул меня: «Аня готовится стать матерью, а ты таскаешь ее по тылам врага, а Мишутке с Машенькой учиться надо. Завтра отправляем раненых на самолете, найдется место и для твоей семьи», – заключил генерал.
20 февраля 1942 года утром с Бражинского аэродрома поднялся самолет, на борту которого улетели дорогие, близкие моему сердцу люди: Аня, Мишутка и Маша.
21 февраля, ранним утром, летчик искусно посадил свой самолет на лесной поляне в километре от места стоянки Т-34. Зима 1941-42 гг. была не только холодной, но и снежной. Особенно большие снега были в лесах. Отделяющий нас километр от 34-ок пришлось преодолеть более 2-х часов. Мы почти были у цели. Коля Изоренко первым заметил фашистов, осматривающих Т-34. Мы хорошо замаскировались и наблюдали за фашистами. Фашисты из фляжек тянули спиртное, хвастаясь: «Русские танки через неделю станут громить Русь»!
Более часа сидели мы в снежном сугробе. В конце суток, 21 февраля радист доложил в штаб 1-го ГКК результат тех. состояния Т-34. Перед рассветом 25 февраля из штаба 1-го ГКК прибыли к нам шофера трактористы для перегона Т-34 в штаб. Весь световой день мы знакомили прибывших с управлением Т-34. В ночь на 26 февраля грозные советские танки устремились к штабу 1-го ГКК.
С 21 февраля по 20 марта 1942 г. мы обучали вождению грозных Т-34. Вечером 20 марта фашистский самолет обнаружил место стоянки Т-34.
Генерал-лейтенант Белов приказал перегнать танки на новое место, хорошо замаскировать. Топливом Т-34 не все были заправлены. Пришлось буксировать машины, осталась одна Т-34. Я заводил буксир. В это время фашисты стали бомбить. Я получил ранение. 21 марта 1942 г. меня доставили в санчасть штаба Западного фронта на ст. Алабино. Тепло меня приветствовали члены Военного Совета. Дивизионный комиссар Лестев, Булганин мне зачитали приказ о присвоении в/звания подполковник. Поздравили. Зачитали мне лист о присвоении мне звания Героя Советского Союза. Того же дня меня доставили в Темирязевскую Академию, госпиталь Э.Г. 2368, заполнили историю болезни за №882.

 

Александр Калугин не обладал большим литературным талантом, поэтому его воспоминания носят несколько "телеграфный" характер. Возможно, не все обстоятельства событий, описываемых Калугиным, понятны некоторым читателям. Предлагаю некоторые пояснения к рукописи Александра Трофимовича, которые могут помочь лучше разобраться в истории отряда "Ураган" и партизанской борьбы в Дорогобужском крае.

Партизанский отряд «Ураган» А.Т. Калугина базировался к востоку от Дорогобужа в деревне Митюшино, учебная рота — в Купелищах. К январю 1942 г. в нем было 3 боевых роты из воронежцев, уральцев и казанцев, еще одна рота выполняла задание в Издешковском районе. В январе из рот сформировали два батальона, 1-й возглавил В. Осокин, 2-й — И. Угаров. "Ураган" формировался по армейскому принципу и был самым боеспособным партизанским отрядом Дорогобужского края.
С очищением Болдино 29 января была провозглашена советская власть в Холмецком, Сенском, Кряковском сельсоветах. Еще ранее — 14 января — сессия Крутовского сельсовета заявила о восстановлении советской власти. Так начиналась Дорогобужская партизанская республика.
Активизация партизанской борьбы привела к тому, что немецкий комендант Дорогобужа 29 января издал приказ об обязательной регистрации всех военнопленных и мужчин старше 16 лет. Многих партизаны и подпольщики от явки отговорили, тогда фашисты начали хватать всех мужчин и помещать их в специально созданные лагеря в Афанасьевской церкви Дорогобужа и в телятниках совхоза им. Фрунзе. Только в совхозе им. Фрунзе за колючей проволокой оказалось около 900 человек. Кроме того, использовались застенки в доме инвалидов и концлагерь на западной окраине города в здании тюрьмы. Фашистская акция вызвала негодование у населения Дорогобужского края и ускорила приток добровольцев в ряды партизан.
Самым крупным партизанским формированием в районе стал объединенный партизанский отряд «Дедушка» (командир В.И. Воронченко, комиссар П.Ф. Силантьев). Штаб дислоцировался в Козловке, затем в Дубровке, Фомине. Отряд был создан 2 ноября. 20 декабря к «Дедушке» присоединились практически все остальные отряды юго-западной части района. Таким образом, «Дедушка» с ноября по декабрь 1941 г. вырос с 200 до 1-2 тысяч активных бойцов.
В районе Подмошья и Мархоткина действовал созданный в ноябре 1941 г. Федором Даниловичем Гнездиловым отряд «ФД» (Феликс Дзержинский). К январю он вырос до 400 человек, в феврале 1942 г. реорганизовался в партизанский батальон и вскоре в полк из 4 батальонов.
В ноябре 1941 г. в округе села Бизюково возник партизанский отряд А.И. Михальцова (около 50 бойцов). У него не было устоявшегося названия, позднее отряд стал называться «Мститель».
В округе Бражина был создан отряд «Чайка» (около 50 партизан), которым командовали М. Гостевских и П. Борисов.
Рядом с «Чайкой», у Березовки, размещался более крупный партизанский отряд «Дед» В.А. Киселева. «Чайка» и «Дед» взаимодействовали, у них имелись пушки и минометы.
К началу февраля, когда численность партизанских отрядов значительно возросла, возникла настоятельная необходимость в объединении их боевых действий. Благодаря действиям Е.П. Симоновой удалось установить связь между отдельными отрядами. В течение 2-5 февраля состоялось совместное совещание командования партизанских отрядов «Дедушка» и «Ураган». Его подготовила и приняла в нем активное участие секретарь подпольного райкома ВЛКСМ Е.П. Симонова. Совещание было проведено на территории партизанского отряда «Ураган» в деревне Митюшино.
Отряд «Ураган» установил радиосвязь с командованием Красной Армии, которое готовило Ржевско-Вяземскую наступательную операцию. Планировалось силами войск Калининского и Западного фронтов прорвать линию обороны гитлеровцев, окружить и ликвидировать фашистскую группировку в районе Вяземского выступа. С юго-востока, из района Юхнова, к Вязьме прорывались 33-я армия М.Г. Ефремова, 1-й гвардейский кавалерийский корпус П.А. Белова, были десантированы бригады 4-го воздушно-десантного корпуса А.Ф. Казанкина. Выделенных сил и средств явно не хватало, крупная наступательная операция вылилась затем в рейд соединений по фашистским тылам.
Организация такой масштабной наступательной операции было неоправданным в тех условиях. После наступления под Москвой Красная Армия была измотана, не имела достаточных ресурсов для нового рывка на Запад. Однако Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин требовал новых побед. И наступление, заранее обреченное на поражение, спешно готовилось. В этой масштабной операции важная роль отводилась и дорогобужским партизанам. При этом связь с Большой землей была только у «Урагана», ему и слались указания командования фронта.
План по освобождению Дорогобужа, принятый в отряде «Ураган», предусматривал организацию блокады Дорогобужского гарнизона. Особое место в нем отводилось подпольной молодежной организации «Юная гвардия». Юногвардейцы должны были проникнуть в город и передать группе военнопленных, находившихся в фашистском концлагере в совхозе им. Фрунзе, схему тайника с оружием. Об этом тайнике знал Ф.Н. Деменков, и именно он предложил поднять восстание в лагере с помощью подпольщиков.
Принятый партизанами план начинал претворяться в жизнь, несмотря на гибель 6 юногвардейцев-подпольщиков, схваченных фашистами в Дорогобуже. 7 февраля у Калугина в руках сдетонировал взрыватель при подгонке его к гранате, Калугин потерял 2 пальца. Впоследствии в исторической литературе распространилось мнение, что А.Т. Калугин выбыл из строя в результате ранения, и командование отрядом «Ураган» перешло к Ф.Н. Деменкову. В некоторых источниках Калугин, как командир «Урагана», даже не упоминается. А между тем, А.Т. Калугин оставался командиром «Урагана», а Деменкову была лишь поручена одна из боевых операций партизан.
Ситуация вокруг Дорогобужского гарнизона стала критической. Партизаны обложили город со всех сторон и, таким образом, очень четко выполняли план А.Т. Калугина по блокаде фашистского гарнизона. По немецким сводкам, от партизанских операций за 2 недели, к 13 февраля, погибло 134 солдата из гарнизона Дорогобужа.
К 14 февраля окончательно деморализованные немецкие подразделения стали готовить прорыв из города в сторону п. Сафонова. Командование «Урагана» во главе с А.Т. Калугиным подготовило операцию по уничтожению немецких войск при выходе из Дорогобужа. Общее командование операцией Калугин поручил Ф.Н. Деменкову.
15 февраля 1942 года бойцы отряда "Ураган" напали на уходивших из Дорогобужа немцев, освободили пленных и вошли в город. Дорогобуж стал столицей обширной партизанской республики.
16-го февраля в Дорогобуж прибыл штаб отряда «Дедушка». В городе были освобождены сотни заключенных из лагеря в совхозе им. Фрунзе, взяли под охрану склады с продовольствием, фуражом и боеприпасами.
Известие о взятии партизанами Дорогобужа было получено в штабе кавалерийского корпуса П.А. Белова и оттуда сразу же пришли указания о дальнейших действиях.
16 февраля партизанские отряды, освободившие Дорогобуж, образовали объединение партизанских отрядов «Дедушка», для командования которого был создан главный штаб партизанских отрядов. Командиром соединения назначили В.И. Воронченко, комиссаром – Ф.Н. Деменкова, пост начальника штаба предложили Борисову, командиру «Чайки». Калугин в это время, как уже мы знаем из его воспоминаний, был в разведке. Удивительно и абсолютно несправедливо, что для такого выдающегося командира, как А.Т. Калугин, не оставили никакой командирской должности, сославшись на его ранение. Фактически Калугина оттерли от руководящих должностей, так как он формально не имел офицерского звания, вероятно, свою роль сыграла и традиционная зависть.
К счастью, Калугина забрал к себе генерал Белов. Александр Трофимович был отправлен на Большую землю, что спасло ему жизнь, так как с большой долей вероятности, он мог погибнуть при ликвидации немецкими войсками Дорогобужского партизанского края. Звание Героя Советского Союза Александру Трофимовичу Калугину так и не было присвоено.
Последнее известие об А.Т. Калугине относится к 1987 году, т.е. он прожил довольно длинную жизнь. Предполагаю, что Александра Трофимовича уже нет в живых. Хорошо было бы, если откликнулись его родственники. Рукопись "Солдаты победы" так и не была опубликована. О том, как Калугин работал над книгой, я еще расскажу.

 

Воспоминания начальника штаба партизанского отряда «Ураган» Николая Матвеевича Неверова (г. Курган, областная детская экскурсионно-туристская станция, 1975 г.)

...Лагерь для военнопленных в Дорогобуже был расположен под открытым небом. Большая заболоченная площадь была огорожена колючей проволокой. За две недели, которые я там я провел, я испытал все ужасы фашистской неволи.
В первых числах ноября нас выстроили в колонну и вывели из лагеря. Путь от Дорогобужа до села Слободка Басмановского сельсовета показался целой вечностью, хотя расстояние, как мы узнали позже, равнялось 22 км. Охрана свирепствовала.
Слабых, отставших гитлеровцы пристреливали на месте. Однако мне чудом удалось сбежать и спрятаться у местных жителей.
Выхаживали меня лесник Корней Давыдович Давыдов и его жена старательно, с душой. Недели за две подняли меня на ноги, а в конце ноября дед привёз в дом человека. Разговорились. Незнакомец импонировал во всем: и острый, умный взгляд карих глаз, и статность, и косая сажень в плечах. Он приезжал ко мне несколько раз, привозил медикаменты и как-то в разговоре спросил: «Как ты думаешь умирать, стоя или на коленях?» Я ответил, что хочу ещё пожить, а коль мой черёд придёт, то, конечна, умру стоя. Тогда он и предложил мне: «Собирай-ка вокруг себя людей, которые оказались в твоём положении, партизанский отряд будем сколачивать.
Скоро вокруг меня собралось около тридцати человек. Однажды мой знакомый остался ночевать в доме лесника. До глубокой ночи он вызывал моих людей, беседовал с ними, а, когда все легли спать, сказал:
– Фамилия моя Калугин, зовут Александром Трофимовичем. Другие про это не знают и знать пока не должны. А кличка у меня «Ураган».
Калугин предложил мне должность начальника штаба. Я, было, стал отказываться, ссылаясь на то, что никогда этим не занимался, но Калугин наставал и устроил мне настоящий экзамен: я сочинял приказы, писал донесения, чертил военные схемы.
– Испытание, товарищ старший сержант, – сказал он, – ты выдержал на «хорошо». Так что приступай к исполнению обязанностей.
Уже будучи начальником штаба, я узнал, что у «Урагана» кроме нашего отряда, есть еще две роты: рота Деева в Шилове Семлевского района и рота Василевского в деревне Белая Грива Глинковского района.
К середине января 1942 года нами было сформировано два батальона четырёхротного состава. Формировались они в Полибино. «Ураган» назначил командиром первого батальона Володю Осокина, второго – Ивана Угарова. Это уже победа, – говорил мне Калугин. – У нас теперь два батальона и две отдельные роты. Приближаемся к полку. Попомни моё слово, что к годовщине Красной Армии – к 23 февраля – у нас будет партизанский полк!»
29 января у нас был большой праздник. В этот день в селе Болдино произошло знаменательное событие – восстановление Советской власти и водружение Красного знамени на колокольне бывшего монастыря. Водружал его партизан Николай Таранюк. Связной бывшего до войны начальником Дорогобужского райотдела НКВД и нынешнего командира головного отряда местного подполья капитана Феоктиста Николаевича Деменкова Игнат Козлов на митинге провозгласил восстановление Советской власти, а к вечеру в отряд прибыл и сам Деменков.
– Ты «Ураган», действуешь, как настоящий герой, – сказал он Калугину. – Очень хорошо, что Советскую власть восстанавливаешь, предателей на тот свет отправляешь. Без боязни на Вязьминском большаке штаб разместил. Сила, видать, у тебя большая. Если не против, то давай объединимся. Буду у тебя начальником особого отдела что ли?
А «Ураган» ему в ответ: «А комиссаром у меня не желаешь быть? Повесили гады моего комиссара в Дорогобуже...» Деменков согласился.
Много славных операций провели партизаны к той поре, но все помыслы командира отряда «Ураган» Александра Калугина сводились к главному – разгромить немецкий гарнизон в Дорогобуже и занять город партизанами. Сядет, бывало, за стол, расстелет топографическую карту этой местности и подзовёт меня: «Смотри, Николай, что собою представляет Дорогобуж. Большой узел грунтовых дорог. С севера он связан с железнодорожной линией Москва-Минск и автострадой. В городе два склада боеприпасов: немецкий на Вышегоре и наш, два склада продовольствия и фуража. Есть там мастерские по восстановлению и ремонту оружия, автотракторная мастерская. Предатель Капранов уже восстановил электростанцию. Орешек что надо, но всё-таки будем его щелкать.
Взятие города Дорогобужа первоначально было намечено командованием партизанского отряда «Ураган» на 7 февраля, для чего был разработан детальный план операции. Но в этот же день с командиром отряда А.Т. Калугиным произошёл несчастный случай: при испытании новой немецкой гранаты он получил сильное ранение, после чего командование взял на себя комиссар отряда Деменков.
Для осуществления оперативного плана по взятию Дорогобужа командованием отряда «Ураган» был издан приказ, в котором говорилось, командиру отряда «Дедушка» т. Воронченко к 20.00 14 февраля взорвать все мосты на дорогах Смоленск-Дорогобуж и Дорогобуж-Ельня, произвести лесные завалы этих дорог, выставить заслоны; командиру отряда «Дед» т. Киселёву, к 20.00 выставить заслон на большаке Дорогобуж-Всходы и не дать возможности продвижения противника на юг; начальнику штаба отряда «Ураган» со взводом партизан к 20.00 оседлать большак, ведущий из Дорогобужа на Вязьму, и не дать противнику возможности продвигаться на восток.
При отступлении противника на север немедленно войти в город и взять под охрану склады с продовольствием, зерном и фуражом.
Операция блестяще удалась. При взятии Дорогобужа 15 февраля партизанами были захвачены трофеи: 360 тонн ржи, 350 тон фуража, склад с вооружением и боеприпасами, 30 автомашин,15 мотоциклов, 12 пишущих машинок, 9 пулемётов, большое количество винтовок, ящики патронов, гранат и много награбленного фашистами имущества. Одновременно со взятием города, были освобождены от оккупации 380 населенных пунктов Дорогобужского, Сафоновского, Глинковского и Семлевского районов.
На второй день в штаб партизанского отряда прибыли секретарь Дорогобужского подпольного райкома ВКП (б) т. Булейко, секретарь подпольного райкома ВЛКСМ т. Симонова и команда партизанского отряда «Дедушка» т. Воронченко. Было созвано совещание штабов трёх партизанских отрядов «Ураган», «Дедушка», «Дед». Обсуждались следующие вопросы: восстановление Советской власти в районе, создание партийных, комсомольских и советских органов; объединение трех партизанских отрядов в единый отряд с названием «Де душка»; создание главного штаба партизанского соединения.
А вскоре нам было объявлено, что по распоряжению командира 1-й гвардейской кавдивизии генерал-майора Баранова, действовавшей в тылу врага, из партизан - бывших бойцов Красной Армии – создаётся 114-й отдельный лыжный батальон для действий в тылу врага. Командиром его был назначен старший лейтенант Угаров, комиссаром – Васильев, начальником штаба – старший лейтенант Сочилин, а я – заместителем командира батальона по материально-техническому обеспечению.
Начался новый этап моей партизанской жизни...

 

Письмо А.Т. Калугина, предворявшее сокращенные воспоминания "Солдаты верные присяге", которые размещены в первом посте. В нем идет речь о том, как Калугин работал над своими воспоминаниями. Копии воспоминаний он отправил в несколько адресов.

Смоленск. Облпартархив.
Дорогобуж. Краеведческий музей.
Глинка. Комната боевой славы.
Воронеж. Облпартархив.

Высылаю план сокращённых воспоминаний «Солдаты верные присяги». Мечта о написании «Солдаты верные присяги» зародилась в июне 1941 года в первый день войны, когда курсантский взвод спецшколы уничтожил вражеский авиадесант в районе Шепетовки.
Командир 2-го отделения курсантского взвода Алёша Иванов вёл дневник с момента нашего зачисления в спецшколу РККА. Он говорил: «Теоретическими знаниями нас спецшкола вооружила, теорию закрепляем практическими действиями в борьбе с врагом, исполняя Верность Солдатскому долгу!»
В первой половине июля 1941 года полчища Гудериана вторглись на Смоленщину.
В составе 57-й танковой бригады курсанты отражали неоднократные атаки фашистских полчищ. В одной из атак Алёша Иванов получил смертельное ранение. С поле боя героя вынесли ученики Веры Васильевны. Комсомольцы нам сказали: «Сержант свои тетради с конспектами передал учительнице». Жестокие военные события первоначального периода редко выделяли нам минуты для отдачи почести павшим героям. Теряя в боях друзей, не было возможности сказать – какой это был герой, до конца выполнивший солдатский долг.
В 1957 году, впервые после войны посетили мы места, где пролита кровь защитников земли Смоленской. В районе Красного нам сказали, что учительниц Вер Васильевных в их районе было две: одна из Хохлово, другая – из Гусино. Хохлово нам знакомо так же по июлю 1941 года. Там нам ставилась задача без шума кинжалами снять часовых охраняющих боевую технику 29-й моторизированной фашисткой дивизии.
Посещение памятных героических мест воскресило массовый героизм советских людей самого сурового времени для Родины. В Хохлово удалось разыскать соседку учительницы Веры Васильевны. Пожилая женщина нам рассказала, что в то суровое время для Родины советские люди кто мог держать в руках лопату уходили ранним утром на оборонительные работы, работали, не разгибаясь сутками.
В Хохлово был сформирован отряд из школьников для оборонительных работ под руководством учительницы Веры Васильевны. Отряд направили в Красное. Сопровождал отряд председатель областного Совета депутатов трудящихся товарищ Мельников. Из 45-ти школьников вернулось 15. Был слух, что Вера Васильевна больная отбыла в Смоленск к сестре, муж которой работал при тюрьме в южной части города. По прибытии в Смоленск мы поняли – ищем иголку в стоге сена. Город возрождался из руин. Советские люди Смоленщины с высоким патриотизмом также как и в критическое время первоначального периода войны были на переднем крае, восстанавливали красавец Смоленск. Нам удалось разыскать сослуживца мужа Веры Васильевны. Из рассказа узнали, что Вера Васильевна четыре тетради закопала у восточной части тюрьмы перед эвакуацией.
Семья сестры и сама Вера Васильевна в Смоленск не вернулись. Собеседник сказал, что в период восстановления тюрьмы кое-что было найдено и передано в краеведческий музей.
В 1958 году во второй раз нашего посещения Смоленска мы встретились с зам. директора Смоленского краеведческого музея по научной части тов. Хенкиным. Холодная была встреча, но мы всё-таки навязались своим рассказом о Солдатской верности. В конце беседы Хенкин задал ряд вопросов.
1. Как мы из МНР оказались в Шепетовке, затем в Смоленске?
2. Почему назвались «Ураган»?
3. Почему осели в Дорогобуже?
4. Почему штурм Дорогобужа? и ещё ряд почему?
Двух-трёх часовая встреча, нас не согрела. Выезжая из Смоленска, где мы сражались в 1941 году, твёрдо решили описать, как это было. К концу 1958 года четверо моих друзей боевых умерли от ран. Двое слегли в постель, нас осталось двое. Коля Изоренко служил в Армии (Германии), я работал и работаю в системе УВД, воспитываю оступившихся.
Описание боевой деятельности курсантского взвода, организация партизанского отряда «Ураган», его боевую деятельность, не имея литературного навыка, знаний, говоря откровенно не под силу одному. В1959 году я обратился в Облпартархив Смоленска, тов. Галицкая рекомендовала мне в помощь Л.В. Котова, договорилась писать документальную повесть. К зиме 1959 года Коля Изоренко, возвращаясь из Германии в Советский Союз, погиб в авиационной катастрофе. Утрачены дневники.
Друг мой, Коля Изоренко, полагал издать наши дневники отдельной книгой «Солдатские дневники».
В 1962 году свои рукописи привёз я в Смоленск писательнице Вере Звездаевой. Вера Звездаева сама партизанка. Ознакомилась с моей «мазнёй» и рекомендовала забыть о написанном, и немедленно приступить к описанию нужного воспитывающего материала, не прибегая к посторонней помощи. Десять лет я портил чернила, бумагу. В памяти моей цепко засело всё, что пришлось пережить и быть активным участником борьбы с немецкими оккупантами на земле Смоленской. И всё-таки не получилось. В 1972 году я вновь обращаюсь за помощью и за советом в облпартархив, как лучше описать события тех далёких лет? М.П. Филлипенкова рекомендовала писать в форме воспоминаний. Совет оказался полезным, и что-то стало получаться, хоть медленно, но продвигается.
Зав. комнатой боевой славы пос. Глинка П.Ф. Силкина почти пять лет помогает мне своей настойчивой просьбой о написании моих воспоминаний. Её девиз: надо спешить описать, что сделано, для будущего поколения. Это обязывает меня работать усидчивей над расширенными воспоминаниями. Высылая на Ваш суд план воспоминаний, мне кажется, я как-то сумел ответить на поставленные Хенкиным вопросы.
Я весьма благодарен Вере Звездаевой, М.П. Филиппенковой за советы, П.Ф. Силкиной за требовательную настойчивость о написании воспоминаний «Солдаты верные присяги».
Понимаю, что взвалив на себя сам груз, я обязан подробней рассказать об участниках Великой Отечественной войны и партизан, сказать благодаря каким качествам советских людей одерживались Победы!
О Дорогобужских партизанах написано немало, к сожалению, описывалось да и описывается без знаний действительности. Всё это обязывает меня сказать так, как это было в действительности.
Тороплюсь выслать свой план будущих расширенных воспоминаний. Частые болезни не позволяют усидчиво работать над завершением задуманного. На случай не законченности моей работы, сохранится план!
Калугин.

 

Письмо А.Т. Калугина заведующей музеем школы №1 г. Дорогобужа
А.И. Ашметковой, 23.02.74 г.

Здравствуйте, Анна Ивановна!

Сегодня утром внук принес мне Ваше письмо. Сожалею, что не смог в данный момент в подробной форме описать героику комсомольцев Дорогобужа. Нет под рукой материала. Расскажу в общих чертах. Наша группа вернулась из тыла врага 31.08.41 г. Командование Красной Армии представило нам «отдых» в Дорогобуже. За время «отдыха» мы обязаны поделиться опытом борьбы с врагом. Обучить основным приемам будущих лейтенантов (в Дорогобуже были курсы лейтенантов). После короткого отдыха нас пригласили на занятия. Мне бросилось в глаза: среди воинов было 15-20 граждан. Мне пояснили – это бойцы истребительного батальона. Отрабатывался прием нападение на врага с помощью ножа. К вечеру 31.08 нам передали дополнительный приказ от командования. По 25-часовой программе провести занятие с комсомольцами по утвержденному списку РК ВЛКСМ.
На следующее утро прибыла группа 10 человек. Список подала девушка Оля Тимощенкова. Среди нас было две девушки, боевые смелые разведчицы-диверсанты. Очевидно, Маша и Аня во время практического урока вдохновили Олю Тимощенкову стать одиннадцатым учеником. После занятия комсомольцы пригласили наших девушек в город. Мы отдыхали в селе Купелище. Дел было у нас уйма, девчата решили ознакомиться с городом. К вечеру девчата вернулись, радостные. С благодарностью говорили об учениках. В последующие дни они называли друг друга по имени. Ученики-комсомольцы оказались прилежными учениками. Ни в чем не уступали курсантам. 4.09.41 г. мы отбыли в тыл врага. Тепло распрощались с учениками. Вторая встреча – 3.10.41 г. Тогда комсомольцы назвали себя «Юная гвардия», подпольщиками. Мы нацелили комсомольцев: наблюдение за поведением фашистов. Сами полагали соединиться с отходящими частями Красной Армии. Расстались с комсомольцами в ночь на 4.10.41 г. Третья встреча в декабре 41 г. Встречу подготовила местная учительница Ольга Кондрашова. Четвертая последняя встреча состоялась в 1942 г. в д. Мамыркино. В воспоминаниях я подробно описал всю героическую деятельность комсомольского подполья. По выходу из больницы постараюсь покопаться в записях. Рукописи выслал на суд боевых друзей. Все, что Вас будет интересовать, я к Вашим услугам.
Передавайте привет Вашим юным помощникам. Желаю всем Вам успеха в благородном, крайне нужном деле. С уважением к Вам.
Калугин.

Письмо А.Т. Калугина заведующей музеем школы №1 г. Дорогобужа
А.И. Ашметковой, 22.04.1974 г.

Анна Ивановна, здравствуйте!

Весьма Вам благодарен за ответы письма. Была у меня надежда быть дома к маю, медицина не смогла провести полного курса лечения. Посетили меня мои боевые друзья. Перечитали Ваши письма. Вспомнили до мелочей, как это было. Особо уделили настоящему, сложившейся истории Вашего края. Вы взялись за собирание истории. Представляете, как это трудно. Написан ряд книг, больше не для истории, а для материального блага, очищения совести. В то далекое время, советские люди, особенно в первоначальном периоде войны, каждый из нас воевал не за награды, воевали во имя спасения Родины! Кто мог думать в то время, что «творцы» после войны будут сомневаться в том, что советский человек с оружием в руках боролся с врагом, не брал расписки с командира, что он идет на задание. Тогда все мы были молоды, мечтали осуществить мечты романтики. Война, которой история не знала, выявила подлецов, трусов. Честные советские люди встретились с неописуемыми трудностями. Бывало такое, до начала войны человек занимал пост высокий, имел партбилет. Случилось быть в критической минуте, оказывался в лучшем случае трусом, утрачивал самое дорогое – имя коммуниста. Молодежь, пионеры, комсомольцы оказывались без поддержки, без опоры, самостоятельно решали вопросы борьбы с врагом. Они искали оружие, единомышленников, не покидали своих районов, сел и т.д. Я говорю под впечатлением наших бесед, все это нам доводилось видеть, быть свидетелями.
Задача, которую Вы собираетесь решить, нужная, трудная и на Вашем пути встретится много, очень много неясного!
Тридцать три года прошло с тех исторических дней, когда большая часть советских людей, солдаты верные присяге в сложнейшей обстановке, не бросив оружие, повели борьбу в Вашем крае. Первыми и верными нам помощниками были комсомольцы. С их помощью нам удалось установить первую ниточку связи с коммунистами подполья Ф.Н. Деменковым, Е.П. Симоновой. Какая это была нам помощь. В то время решалась судьба социалистического государства. Быть нам или не быть! И в то время комсомольцы, воспитанные Дорогобужской организацией, назвали себя Юногвардейцами! Лично я не спрашивал у них, есть ли у комсомольцев кроме комсомольского билета удостоверение? Юногвардейцы! Это было, когда враги и предатели активно действуя, выдавали активистов подполья, руководителей п/движения. Вели пропаганду о разгроме Красной Армии, падении Москвы, Ленинграда. Призывали партизан сложить оружие, гарантировали жизнь! В такой обстановке дорогобужане при активной помощи комсомола, опираясь на коммунистов Деменкова, Симонову шли к партизанам. Результат тому, 15 февраля 42 г. город, позднее весь Дорогобужский район был очищен от фашистов. Это был глубокий тыл. Дорогобужский р-н один из первых упоминался в сводках Совинформбюро, в начале 1942 г.!
Возможно, разрабатывая тактический план по разгрому фашистов, мы не совсем серьёзностью оценили значение освобождения Дорогобужа! Не помню кто сказал: «Любую операцию, тем более крупную, необходимо рассматривать в исторической перспективе, когда освободясь от всего наносного, она ложится в ряд других военных событий».
В чем значение освобождения Дорогобужа? Ответ: Разоблачение Геббеллевской пропаганды о разгроме Красной Армии, падении Москвы. Судите сами. Под Москвой десятки отборных, технически оснащенных фашистских дивизий имели задачу овладение Москвой.
В фашистском тылу солдаты верные присяге при активной помощи дорогобужан занимают города, утверждают Советскую власть!
Теперь это легенда. Дорогобужская баталия продемонстрировала не только солдатское мужество, отразила замечательные черты людей социалистического общества, товарищество, взаимопомощь, уверенность в коммунистические идеи. Дорогобужская баталия в ряду тех героических свершений, которыми богата наша страна
Творцы той далекой победной истории многие отдали жизни, они не думали о славе, о наградах, они до конца исполнили долг перед Родиной! Прошло время, нашлись «стряпчие истории». Зачеркнув историю, героику дорогобужан, состряпали то, что выгодно для личностей! Внимательно прочтите книжицу Майорова. Вряд ли в какой другой книге можно встретить такой небылицы, такой ненависти, такого самовозвеличивания, как это допущено у Майорова, который прикрываясь рекламой «Ураган», какая чепуха! Подпольную организацию он выдает за группу Ермакова. Этот мужественный юноша никогда не был руководителем подполья. Майоров перепутал. Вася Ермаков руководил группой по освобождению военнопленных, в том числе самого Майорова. Как это было? Группа военнопленных до 50 человек, где был и Майоров, находилась в Полибинском деревянном магазине по левую сторону большака на Вязьму. Охраняли три паршивых фрица. Комсомольцы-смельчаки за ручку выводили взрослых как детей. Вот почему книжица писалась в тайне, а Майоров представляет организатора п/отряда. Повторяю. Дорогобужские события, героическая история восторжествует! Друзья привезли мне из архива копии ряда документов, им пришлось много переворошить документов. Считаю необходимым два документа Вам скопировать.

копия
Боевой приказ в 18-30, 18.02.42 года командиру п/отряда Ураганову, действующему в районе Дорогобужа.
1. За овладение Дорогобужа вам и всему личному составу вашего отряда объявляется благодарность.
2. Согласно директивы Военного Совета Западного фронта, ставлю вам задачей как можно скорее овладеть станцией Дорогобуж. Разрушить ее и не допускать движение поездов. Кроме этого не допускать противника по автостраде, что северней ж. дороги.
3. Частью сил продолжать удерживать Дорогобуж.
4. Объединить под вашим командованием партизанские отряды вокруг Дорогобужа.
5. Все продовольственные запасы, захваченные вами в районе Дорогобужа отправить на обывательском транспорте в мое распоряжение в Коптево, что южнее Семлево 14 км. Для связи со мной командирую младшего сержанта Санитарова с тремя конниками постоянными и офицером связи л-та Антонова.
6. Дополнительно посылаю небольшой конный отряд на ваше усиление.
7. Доносить мне один раз в сутки.
п/подписал. Генерал-лейтенант Белов
Архив МО. СССР Ф. 639. Оп. 2754. Д. 7. Л. 4-5.

А в 20.00, 18.02.42 офицер связи л-нт Антонов доложил: генерал Белов срочно просит «Урагана» прибыть в его штаб. Генерал меня ждал. Был приготовлен отличный ужин. После ужина н-к штаба подполковник Штаев доложил генералу обстановку на начало 19.02.42 г. Обстановка была не из лучших. Вошел шифровщик л-нт передал генералу радиограмму. Генерал ее изучающе дважды прочитал, затем также внимательно читал бригадный комиссар. Генерал и комиссар подошли ко мне, поздравили меня с присвоением очередного мне звания. Начальник штаба принес карту, разложил на столе. Генерал сказал: Ст. лт.! Смотри свой новый район. До 3-х часов мы изучали, намечали план. В Дорогобуж мы вернулись с майором Зубовым 19.02.42 г. в 8.00. Через час собрали командиров отрядов, групп. Деменков зачитал предписание.

копия

Предписание
Командиру п/отряда Ураганову и всем п/отрядам района Дорогобужа и окрестностей города. Настоящим предписываю вам немедленно войти в подчинение уполномоченного от командующего Западным фронтом командира 11 кавалер. полка майора П.И.Зубова и выполнять его боевые приказы и распоряжения.
н/подписал командир 1 Г.К.К. генерал-лейтенант Белов
Военков бриг. комиссар Шелковский
Н-к штаба подполковник Штаев
Архив МО СССР. Ф. 639. Оп. 2754. Д. 7. Л. 15

В 4.00 утра 19.02.42 г. в штабе первого гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Белов, бригадный комиссар Шелковский, н-к штаба подполковник Штаев подписали наградные листы, представленные командованием п/отряда «Ураган» о присвоении звания Героев Сов. Союза посмертно на погибших Юногвардейцев.
В 1948 г. я встретился с генерал-полковником П.А. Беловым у него на квартире г. Москва А-47, 1-я Брестская, дом 33/17. Резко я тогда его обвинил за утрату в бою наградных документов на комсомольцев-дорогобужан. Он ответил: «Я подготовил материал, полагаю, Верховный Совет Союза СССР память героев увековечит». Читал я копию материала. Позднее я был на похоронах генерала, в его документах материала не нашел. Жена генерала мне сказала: «Павел Алексеевич все документы передал адъютанту, которому поручил дело довести до конца».
В 1967 г. после нашего выступления по центральному телевидению, майор, адъютант генерала встретился со мной, передал мне книжицу Майорова, сказал: «После такой стряпни, я не могу что-либо сделать». Надеюсь, Анна Ивановна, Вам станет понятно, почему разногласия по комсомольскому подполью. Почему от отряда «Ураган» кроме Майорова никого.
С уважением к Вам А.Калугин.

В больничных условиях не совсем удобно писать. Прошу как-то, постараться разобрать. Очевидно, письмо мое разочарует Вас. Тем не менее, лично Вам советую познакомиться с моими воспоминаниями в партархиве Смоленска, думаю в этом году их закончить.
Поздравляю с праздником первого Мая. Желаю Вам и Вашим помощникам докопаться до подлинной истории Вашего края.
А. Калугин

 

Один из партизан отряда "Ураган"


Павлов Никифор Михайлович, 1913г., ур. д.Николаевское Смоленской обл
Дата и место призыва 10.10.1939, Дорогобужский РВК, Смоленская обл., Дорогобужский р-н
Ст.сержант 2 гв. сд
Убит 07.02.1945
Первичное место захоронения Германия, с. Крецник, братская могила № 8

 

...... На территории Холмецкого и Никулинского сельсоветов действовал отряд «Ураган» под командованием А. Т. Калугина.　
......　
Настало время координации действий отдельных отрядов, более активных действий против немецких оккупантов. 29 января 1942 г. группа отряда т. Деменкова совместно с парашютным десантом Красной Армии совершила налет на группу немцев в с. Болдино. Село Болдино было освобождено, в нем сразу же была восстановлена Советская власть. На второй день тоже самое произошло в Холмецком, Сенском и Кря-ковском сельских Советах.　
После взятия Болдина отряд Деменкова объединился с отрядом «Ураган». Были также установлены связи с отрядом «Дедушки».　
В этот период ставится задача совместными действиями партизанских отрядов освободить от немецко-фашистских оккупантов древний город Дорогобуж.　
После проведения разведки командование отряда «Ураган», которому была поручена разработка оперативного плана, пришло к выводу, что взять Дорогобуж можно только с боем, поскольку в нем находился　
крупный немецкий гарнизон. Применение партизанами огневых средств (артиллерии, минометов и т. д.) могло привести к большим жертвам среди мирного населения и к уничтожению награбленного немцами хлеба, зернофуража и других продуктов, которые надо было захватить в целости. Поэтому было решено соответствующим маневром вызвать из города живую силу противника с тем, чтобы вести бой за его пределами.　
Командование отряда «Ураган» 7 февраля 1942 года дало задание партизану Новикову пустить слух, что в деревне Ново-Михайловское, расположенной в 4 километрах к северо-востоку от Дорогобужа, действует группа партизан. Имелось в виду, что немцы, узнав об этом, вышлют карательный отряд. В то же время в Ново-Михайловское был послан батальон партизан, который, закрепившись там, стал ожидать немцев.　
Примерно около полудня 1 февраля дозорные донесли, что к Ново-Михайловскому на 9 подводах движется фашистский отряд из 48 солдат, вооруженных винтовками, автоматами, гранатами и двумя ручными пулеметами. Подпустив карателей, партизаны открыли из - засады ураганный огонь. Отряд карателей был уничтожен.　
Газета Ленинская правда" от 1965.04.21 №9, 1965.04.23 №10, 1965.04.25 №11

 

Может, что-то вроде штампа было? Хорошая находка, по партизанам у нас находок практически не было. А сопутка какая?