Воспитанники полков

Группа летчиков Краснознаменного Совестопольского штурмового авиаполка перед отправкой в Суворовское училище воспитанника полка Юры Осипова.
1944 год



Климов Владимир Фролович с боевыми товарищами.
Порт-Артур
Сентябрь-октябрь 1945 г.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=22011342

 

Воспитанники 85-го стрелкового полка.
Макушкин Николай Игнатьевич (слева) и Козлов Евгений Николаевич (справа), воспитанники 85-го стрелкового полка, который в 1939 году стоял в г. Гжатске.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=6368641

 

Воспитанники 405 артполка 114-й СД (сыновья полка) на встрече в Лодейном Поле в 1975 г.
Слева направо: Ефремов Иван Тимофеевич, Иголкин Василий Васильевич, Попов Николай Ефимович.

 

Погребной Г.Е. - воспитанник 97 зенитного батальона 73 Краснознаменного Артиллерийского полка Черноморского флота.
Григорий Ефимович Погребной, 1929 года рождения (уроженец Белореченска)
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=18143227



Гриша рос в многодетной семье. Родители воспитывали нескольких сыновей.
Отец Гриши, Ефим Степанович Погребной, работал в Белореченской воспитательной колонии, был секретарём партячейки этого учреждения.

Когда началась Великая Отечественная война, отец и старший брат, Фёдор, ушли на фронт. 6 августа 1942 года Фёдор погиб в бою под Старой Руссой (Новгородская область), а в июне 1942 года умер от ран отец.

В воспоминаниях зенитчицы 73 КЗАП, попались вот такие сведения:

Среди нас был воспитанник 97-й зенитной батареи Григорий Ефимович Погребной, 1929 года рождения (уроженец Белореченска), с которым связана очень интересная история.

В июле 1942 года в воздушном бою над Белореченском был сбит самолёт Героя Советского Союза Лихачёва. Этот лётчик скрывался в развалинах города и хотел уйти через реку Белую на сторону советских войск. Но за ним начал охоту вражеский автоматчик. Гриша Погребной это заметил. Мальчишка выхватил шкворень из телеги и, подкравшись к фашисту, ударил по голове, и потом ещё несколько раз стукнул его для верности. Схватив автомат, он побежал догонять лётчика, которого провёл лесными тропами в Туапсе. Так Гришу оставили в нашей 97-й зенитной батарее.
Гриша знал немецкий язык и ходил в разведку в район гор Индюк, Два Брата, Семашхо. Приносил ценные сведения о противнике, за что юный пионер был награждён орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Кавказа» и «За Победу над Германией». Гришу принимали у нас в полку в комсомол. Орден Красного Знамени сиял у него на груди. И сам мальчик сиял. И было от чего сиять.




https://pamyat-naroda.ru/heroes/podvig-chelovek_nagrazhdenie51326041/
https://www.deti-geroi.ru/krasnodar-belorechensk.php?page=pogrebnoj-grigorij

 

Леонид Павлович Клименко



Войну встретил в родном поселке Гайдук, пригороде Новороссийска, 10-летним подростком. В 1941 году был зачислен юнгой эскадрильи морской авиации Черноморского флота, защищавшей небо Новороссийска от вражеских авианалетов. С сентября 1942 года оставался с матерью на оккупированной территории. Вместе с другими новороссийцами в сентябре 1943 года был вывезен немцами в Крым, где в 1944 году был освобожден и зачислен воспитанником в штурмовой авиаполк, с которым дошел до Белостока. До конца войны работал на восстановлении железной дороги в Западной Украине. После войны служил на Тихоокеанском флоте. Награжден медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны», медалью Ушакова, боевыми медалями КНР и КНДР.

На поле перед нашим поселком Гайдук сразу после начала войны развернули аэродром морской авиации. Я сдружился с летчиками и матросами аэродромной команды, знал боевых ребят, видел их подвиги своими глазами. А вскоре меня зачислили юнгой в эту часть. Я помогал чинить самолеты и пополнять их боезапас после воздушных боев, чистил пулеметы и пушки на крылатых машинах.

Немцы начали бомбить Новороссийск буквально с первых дней войны. А первый воздушный бой я лично наблюдал в начале августа 41-го. Был ясный день, когда со стороны Анапы на наш порт вышло шесть «Юнкерсов». Фашистские стервятники так были уверены в своем превосходстве в небе, что у них даже не было истребителей охранения. Но вот строй фашистов нарушили наши истребители, они врезались в их построение и стали разгонять стервятников по сторонам. На один «Юнкерс» насело сразу три наших истребителя, отгоняя его от порта туда, откуда он прилетел. Поливая врага из пулеметов, довели примерно до села Глебовка, над которым бомбардировщик загорелся и взорвался в воздухе, разломившись пополам. Он врезался в землю с оглушительным грохотом, который слышался во всех окрестностях Новороссийска. А над местом падения поднялся огромный черный столб дыма.

Мы наблюдали за этим боем на улице, где собрались едва ли не все жители нашего поселка. И первый сбитый вражеский самолет все приветствовали громогласным «ура!» и аплодисментами. Восторг испытали все, от мала до велика!

Были и жестокие потери с нашей стороны. Особенно мне запомнилась геройская гибель в начале сентября 1942 года, когда немец уже стоял у ворот Новороссийска, лейтенанта Николая Чикова, который похоронен в братской могиле в центре Гайдука. Ему было чуть больше двадцати лет, в Одессе у него осталась жена и маленькая дочь.

Во время воздушного налета на лидер «Ташкент» 2 июля 1942 года лейтенант Чиков выполнял на своем истребителе учебные стрельбы в районе села Глебовка. Когда появилась стая фашистских самолетов, Николай вошел в их строй над горой Колдун в районе села Мысхако. Вторично зайдя на немецкие бомбардировщики, он сообщил на аэродром по рации, что ранен в плечо и руку. В этот момент на него насел «Мессер». Николай повел свою машину низко над землей вдоль железнодорожного полотна в сторону Гайдука, на аэродром. Мы видели, как неуверенно он вел самолет, покачивая плоскостями. Тянул, как говорится, до последнего, чтобы посадить истребитель и сохранить его. Но сделать этого лейтенанту не удалось. «Мессер» настиг его и прошил наш самолет очередью из пулемета. В ста метрах от аэродрома у всех на виду Николай Чиков погиб. Хоронили его с воинскими почестями.

Он был, как говорится, компанейский парень. А детей любил так, что я даже не могу передать словами. Дядю Колю знала все наша местная ребятня. Он мог найти с детьми общий язык. Когда забегал в наш клуб посмотреть кино, видел столпившуюся у кассы детвору, давал команду «В шеренгу становись!» и покупал билеты на всех, после чего веселая толпа ребятишек во главе с дядей Колей шла смотреть фильм.

В свободной время летчики ходили с нами, ребятами аэродромной команды, купаться в заводском бассейне. Когда они шли, опустив головы и не разговаривая, мы знали, что кто-то из летчиков не вернулся с боевого задания. В такие дни под кустом у взлетки всегда стоял полный стакан вина с краюхой хлеба. Так было и в день похорон Николая Чикова. Его провожали в последний путь все ребята поселка, было много женщин, шел строй матросов эскадрильи. А в небе на всем протяжении пути от аэродрома до места захоронения, будто зовя за собой ввысь, кружили наши самолеты.

Каждый раз, проезжая на маршрутном автобусе мимо клочка земли, где упал самолет Николая, вспоминаю о нем. Сколько буду жив, столько буду помнить тот трагический воздушный бой…

А море в тот день кипело от взрывов, небо горело от стрельбы зениток. Казалось, бронепоезд «народный мститель» никогда еще так остервенело не палил из своих четырех зенитных стволов, как в день налета на лидер эсминцев «Ташкент». Бронепоезд стоял как раз в выемке перед станцией Гайдук и бил по разворачивающимся фашистским самолетам. В тот день Черноморский флот потерял несколько кораблей. За 45 секунд от прямого попадания бомбы затонул красавец «Ташкент».

https://www.vkpress.ru/vkinfo/k-70-letiyu-pobedy-memuary-v-nebe-novorossiyska/?id=87081

Леонид Павлович Клименко
1970-е гг.



Анкета Клименко Леонида Павловича, 1929 г.р.
Заполнена 08.04.1985 г.



Клименко Леонид Павлович среди членов объединенной группы флотов г.Новороссийска.
1985 г.

 

Сын полка Князев Василий



Невероятная история Василия Князева — сына полка и отца гродненского волейбола
Мы с судьбою играли в орлянку

Порою так случается, что жизнь — круче индийского кино. Василий Князев вполне мог дослужиться до генерала и стать, скажем, министром обороны.
Да и Князевым при этом он мог не быть вовсе, а носить совершенно другую фамилию. Тогда не только его жизнь пошла бы по абсолютно иной траектории.
Не родилась бы, к примеру, знаменитая гродненская волейбольная школа с ее сонмищем талантов, одним из основателей которой, помимо всего прочего, является Василий Алексеевич.

У саперов собаки всегда ценились на вес золота. Во время войны — особенно. Немцы, отступая, оставляли за собой широкие минные поля, а лучших минеров в боевых условиях, чем собаки с их обонянием, придумать трудно. Князев хорошо запомнил пса Арса, которого капитан Иванкин волевым решением экспроприировал у хозяйки одного из литовских хуторов. Та и коня отдавала, и корову, просила только собаку не трогать. Но военные нужды не терпят сантиментов. Капитан Иванкин закрыл тетку в доме, дал Ваське кусок сахару и скомандовал: “Иди подкорми!” Та расслабилась, перестала рычать. Так ее и “взяли в плен”. Потом Арс героическую судьбу имел, немало мин обезвредил.

Делать коридоры в минных полях для штурма — дело рисковое. Собак натаскивали на тол. Сперва на кусочки тола клали шматок конины. Собаки с радостью такие “мины” съедали. Потом мясо стали давать, когда просто учует запах тола и сядет рядом. Дрессировали.

Немцы саперов накрывали сплошным огнем. При штурме Кенигсберга обложили минометным дождем — это был настоящий ливень из снарядов. Ваську тоже ранило — осколком прошило голень. Но мальчишка от шока даже боли не почувствовал — рядом умирал сержант Архипкин, которому разорвало живот, разбросав по землянке ошметки. Васька пытался его спасти, подручными средствами как-то спеленать это кровавое месиво, но сам чуть не погиб. Спасли санитары, которые под утро совершали обход по отутюженной немцами территории и заметили раненого парнишку.

— Так что тот, кто говорит, что дети во время войны в атаку не ходили, глубоко заблуждается, — горько улыбается Василий Алексеевич, позвякивая медалями.

После войны его хотели отправить в Суворовское училище. Но Васька сбежал. Отправился на поиск своего старшего брата. Долго путешествовал по стране на крышах вагонов, пока в Вилейке братишка не отыскался. Так семья воссоединилась. Вернее то, что от нее осталось.

— Я помню хорошо, — голос всегда жизнерадостного Василия Князева слегка надтреснут и дрожит. — 1942-й. Партизаны сожгли комендатуру. На следующий день по нашей деревне Смоловка, что в Витебской области, ехала машина, с подножки которой полицай кричал, что сейчас они будут резать тех, кто сотрудничает с партизанами. А у моей мамы четыре сестры и четыре брата — все ушли в лес. Из нашего дома выгребли всех, а отца застрелили прямо на пороге. Остальных вывели на площадь, повесили таблички на грудь “Я партизан”. Долго избивали. Потом вывели к озеру, заставили рыть яму и поставили пулеметы. Я бросился к маме, она только и успела крикнуть: “Дети, прощайте!” Удар немецкого сапога отбросил меня в крапиву и уже оттуда я услышал залп. Так у меня не стало семьи. День спустя мой друг Толик Журавлев стащил у немцев гранату, длинную такую, с деревянной ручкой. Пришел и говорит: “Давай полицаям отомстим”. Подкрались. У полицаев было открыто окно, он подошел, но силенок не хватило, и гранату Толик недобросил, рванула у самого окна. Застрекотали автоматы, Толик кинулся наутек, но пули догнали — перебило ноги. На себе я, восьмилетний пацан, тащил его в лес, но быстро обессилел. Мы упали, кое-как перевязал ему раны, но что делать дальше, не знал. На счастье нас нашел партизанский патруль. Так оказался в партизанской деревне.

Дальше — Третий Белорусский фронт, сын полка в саперной роте, штурм Кенигсберга... А потом — на Берлин!

После войны они с братом жили на чердаке одного из уцелевших домов в Вилейке. “У одной тетки, — вспоминает Василий Алексеевич сегодня, — ходили все в блохах”. Есть было нечего. Тогда Васька надел свою солдатскую форму, нацепил три боевые награды — “За взятие Кенигсберга”, “За взятие Берлина”, “За победу над Германией” — и отправился в горисполком.

— Малец, ты чьи это медали нацепил, а ну сымай! — офицер на пороге встретил без оваций.

— Свои, дяденька, — спокойно ответил Князев и достал документы.


1945 год. Кенигсберг. 203-й отдельный отряд разминирования.
Сыновья полка (слева направо): Вася Князев, Володя Подчевадлов, Витя Баринов.

Разговор сразу перешел в другое русло. Первым делом мальчонку накормили — бутерброд из черного хлеба с селедкой был в те времена самым большим деликатесом. Напоили чаем. Отвели к начальнику. Тот внимательно выслушал. Приободрил. И уже к вечеру в дом, где на чердаке квартировал Васька с братом, привезли мешок капусты и картошки. Устроили пацаненка в школу. А начальником, как потом выяснилось, был не кто иной, как секретарь Вилейского обкома комсомола Петр Миронович Машеров.

Председателю тамошнего исполкома бойкий парнишка с непростой судьбой так полюбился, что однажды он предложил Ваське стать его сыном. Тот особо не размышлял: так Василий Петрович Сигалев стал Василием Алексеевичем Князевым.

А ведь вполне мог быть Иванкиным — капитан артиллеристов мальчонку тоже хотел усыновить и наверняка сделал бы это, если бы Васька однажды не дал деру на поиски брата. Такой вот поворот судьбы. Василий потом отыскал своего командира. Про сынов полка и Князева, в частности, снимали фильм — “Отзовись мое детство”. Узнали, что капитан Иванкин после демобилизации отправился в Ташкент. Позвонили.

— Здравствуйте, это квартира капитана Иванкина?

— Да, кто звонит?

— Это Васька, сын полка! Позовите его!

— Ох... Он так много про вас рассказывал. У него ранение в голову было на фронте. А тут как-то наклонился патрубок под умывальником починить. Кровоизлияние в мозг. Умер капитан Иванкин...

Учился в Гродно, окончил физмат. Увлекся волейболом. По сути, Василий Князев стал тем, с кого берет свои истоки знаменитейшая Гродненская волейбольная школа. Играл сам, был тренером. 10 раз выиграл первенство республики с юношами, шесть раз — с дамами. Возглавил молодежную сборную БССР. Взял с командой три титула чемпиона СССР!

— Тягаться с соперниками в мастерстве мы не всегда могли, а потому брали характером, — вспоминает Василий Алексеевич, который долгое время возглавлял тренерский совет в Белорусской федерации волейбола. — Тренеры сегодня во время матча часто схемы начинают рисовать, объяснять тактику... А надо иногда просто найти правильные слова. Помню, в финале молодежного первенства СССР играли в Свердловске со сборной РСФСР. На вышке арбитр сразу заявил о своих предпочтениях: 0:5 в первой партии — и это только начало. Ребята скисают. Я взял тайм-аут. Говорю пацанам: “Неужели вы ничего не понимаете? Вас этот судья на шашлык одевает! Если вы настоящие белорусы, давайте за себя постоим, а не будем сопли по паркету размазывать. Просто считайте, что в команде соперников на одного человека больше”. И ребята завелись! В составе россиян было шесть членов сборной СССР, но мы все равно победили. И таких примеров немало...

Василий Алексеевич уверен: нужно уметь побеждать. И утверждает, что он этой наукой владеет. Помимо спорта, почти вся его жизнь связана с Батальоном белорусских орлят, начальником штаба которого он является с 1980 года. 12 марта эта организация, собравшая под своим крылом всех тех, кто будучи в детском и подростковом возрасте с оружием в руках сражался против немецких оккупантов, отметила юбилей — 45 лет! Из 757 ее членов сегодня осталось чуть более сотни. Ветераны не сидят без дела: рассказывают правду о войне без прикрас, воспитывают патриотический дух. Проводят слеты, выпускают книги. Дети слушают их с открытыми ртами, проецируя героические истории ныне дедушек на себя и свой безусый возраст.


1952 год. Василий Князев — член юношеской сборной БССР по волейболу.


Князев Василий Алексеевич – заслуженный тренер СССР. Минск, 1980-1990-е

Как вы могли убедиться сами, тут что ни человек — то целая история. Чего стоит хотя бы судьба витебского хлопца Витьки Кучерявого.
Его немцы убивали дважды! В первый раз поставили к стенке вместе с другими партизанами. Но он низкий был — пули прошли над головой.
Выжил, оказавшись под грудой тел. А второй раз поймали, когда листовки расклеивал. Снова — стенка. Снова выстрелы.
Пуля вошла в затылок и вышла через левый глаз. Выжил!
После войны работал преподавателем в Витебском железнодорожном техникуме. Легендарные люди, которыми должна гордиться страна...



https://www.sb.by/articles/my-s-sudboyu-igrali-v-orlyanku.html

Анкета Князева Василия Алексеевича, 1935 г.р.
Заполнена 13.10.1990 г.

 

Иванов Виктор Петрович (27.01.1931 - 05.05.2007)



Виктор Петрович Иванов родился 27 января 1931 года в Ленинграде.
До войны закончил три класса средней школы. Во время войны пережил все ужасы ленинградской блокады. Умирающего от холода и голода его нашли и выходили бойцы гаубичного артиллерийского полка. Окрепнув и поправив здоровье, 14 марта 1942 года он в одиннадцатилетнем возрасте добровольно вступил в Красную Армию.

Два года воевал на фронте. Был дважды ранен. На передовой нет безопасных должностей, и пули не разбирают где батареец.
Все было как у всех фронтовиков: бои, ранения, госпитали, пересыльные пункты. Даже орден Отечественной войны получил он много лет спустя вместе с теми, кого из-за превратностей военной судьбы награды нашли не сразу. В 11 лет награжден медалью "За оборону Ленинграда", в 14 лет — "За победу над Германией".
После войны — сын полка, воспитанник Ленинградского Нахимовского ВМУ. Затем — учеба в Высшей Военно-Морском училище им. Фрунзе, в Высших специальных офицерских классах, после чего — служба на кораблях Черноморского флота. Награжден орденом "Отечественной войны I и II степени", орденом "Красной Звезды", орденом государственной границы" и другие, более 30 медалей. Одним словом — удивительная колоритная судьба. И именно этапы этой судьбы он сделал темой своих художественных произведений.


Иванов Виктор с боевыми товарищами


Иванов Виктор с боевыми товарищами

Он автор многих книг: "Звездная атака", "Мое военное детство", "Наша армия", "Мальчишки в бескозырках", "Крайний на левом фланге", "Нахимовцы", "Вахта памяти", "Д-3 ныряет под лед", "Дороги жизни", "В двенадцать мальчишеских лет", "Кто вы, капитан Грибоедов", "Без права на ошибку" и других, повествующих о жизни и подвигах детей войны, о тяжелой правде фронтовых лет, о море и флоте. Произведения Виктора Петровича особые — их написал мальчишка военной поры, юный ефрейтор Витя Иванов. Его книги — это не только и не столько воспоминание о собственной жизни, сколько страницы исторической правды, летописи великой войны. Этим и сильны книги Виктора Иванова. Они правдивы и патриотичны. Если бы Виктор Петрович только рассказывал о своем боевом и жизненном пути детям, было бы очень интересно и полезно, но он, имея дар писателя, умеющего писать для юных, создает значимые для духовного воспитания произведения, которые с увлечением читают и дети, и взрослые. Герои его книг — пример преодоления трудностей, борьбы за справедливость и благородства души. Его книги удостоены таких литературных премий, как Премия имени А. Фадеева, имени Н.Островского, имени К.Симонова, имени В.Пикуля; премии Главкома ВМФ "Золотой кортик", премии "Победа".



В полк приехали ночью. Меня положили к раненым в медсанбат. Пришел комиссар полка Васильев, посмотрел на меня, горестно покачал головой. Наверное, выглядел я совсем не блестяще, а семья комиссара, как мне потом стало известно, тоже зимовала в Ленинграде.

На второй день пришел с позиции отец и меня едва узнал, а я подумал, что он очень постарел. Мы обнялись и расцеловались. Я сказал, что буду проситься к нему на батарею.

Несколько дней меня кормили буквально по ложке. Но один сердобольный солдат принес мне полный котелок каши, Я все съел, и мне стало очень худо. Едва отходили. Всем раненым и сестрам разъяснили, что я дистрофик, что кормить меня можно только небольшим порциями, иначе могу умереть.

Недели через две был уже на ногах. Сшили мне обмундирование, зачислили в полк приказом командира. 28 марта 1942 года я принял военную присягу. Вначале меня определили в тыл полка, в артмастерские. Потом пришел комиссар и сказал, что я назначен к нему ординарцем. Так я уехал с ним в расположение полкового штаба.

Меня определили в штабную батарею, командиром которой [227] был лейтенант Иван Петрович Герасименко, а комиссаром — старший политрук Иванов.

Лейтенант Герасименко при первой встрече сказал, что ординарец комиссара полка должен хорошо владеть оружием, потому, мол, первейшая моя задача — научиться стрелять. Но поскольку никакого личного оружия мне выдано не было, то я учился стрелять из пистолета комиссара батареи. Мы уходили в лес. Мишенью обычно служил листок курительной бумаги. На фронте выдавали книжечки с такой тонкой бумагой.



От книжечки отрывали листок, в него насыпали табак и свертывали цигарку, или самокрутку, как ее чаще называли. Вот такой листок старший политрук прикреплял к дереву, и я в него стрелял. Пистолет ТТ штука тяжелая. А для одиннадцатилетнего пацана и подавно. Поэтому я клал пистолет для упора на левую руку. Поначалу меткость у меня, мягко говоря, была неважная. Потом стало получаться. Одно было худо: во время выстрела затвор резко подавался назад, а я так близко к лицу держал пистолет, что однажды раскровил себе губу. Посоветовавшись с командиром, комиссар батареи решил обучать меня стрельбе из нагана. Через некоторое время я уже бил без упора, держа револьвер в вытянутой руке.
На фронте мне довелось стрелять из разного оружия. И из винтовки, и из карабина. Но самая памятная стрельба — из противотанкового ружья. У нас в артиллерийском полку эти ружья только появились. На батареях создавались нештатные расчеты, и их обучали вести огонь. Как-то мне удалось побывать на одной такой тренировке. Красноармеец, первый номер расчета, стрелял по фанерной фигуре танка пока еще неважно. И когда в очередной раз крупнокалиберная пуля вспорола песок перед мишенью, руководитель занятий, старшина, окончательно растерялся. И тут дернуло меня попросить его дать мне выстрелить из ПТР. Старшина поинтересовался, приходилось ли мне стрелять раньше. Не моргнув глазом я ответил: «Два раза!» Лег я за длиннющее ружье на сошках, зарядил его, прицелился, нажал спусковой крючок. Раздался оглушительный выстрел, и больше я ничего не помнил: отдача отбросила меня далеко от приклада. Очнулся от отборной, но справедливой брани старшины. Больше я никогда не пробовал стрелять из противотанковых ружей.



В конце апреля мне выдали личный наган. Я этим очень гордился и при поездках с комиссаром на батареи всегда держал руку на кобуре, как бы показывая всем, что готов немедленно стрелять, если Васильеву будет угрожать опасность. В редкие спокойные часы, когда он оставался в штабе, я шел в землянку штабной батареи, брал баян и играл. Собирались бойцы, командиры, вполголоса пели любимые песни. И это был для меня настоящий праздник.
В поездках с комиссаром полка мне приходилось бывать во всех подразделениях. Однажды ранним утром, когда я с комиссаром приехал на батарею, где служил отец, поступил приказ открыть огонь по скоплению гитлеровцев. Все четыре орудия немедленно были изготовлены к бою. Старший батальонный комиссар Васильев разрешил мне находиться у орудия, где наводчиком, или первым номером расчета, был мой отец.
— А ну, династия Ивановых, угостите-ка фашистов огоньком! — улыбнулся он.
Надо сказать, что огонек наш был горячий. Калибр гаубицы — сто пятьдесят два миллиметра. Это не шутка.
По команде расчет быстро зарядил орудие и был готов к открытию огня. Я взялся за спусковой шнур и стал ждать. Наконец командир огневого взвода крикнул:
— Первое!
И тут же командир нашего орудия гаркнул во все горло:
— Огонь!
Я дернул шнур. Раздался оглушительный грохот. Орудие слегка подпрыгнуло и встало на свое место. Ствол, откатившись назад, снова вернулся в исходное положение. Снаряд с устрашающим воем полетел на врага. Отец крикнул:
— Выстрел!
Это означало, что выстрел произведен без задержки.
Снова команда:
— Заряжай!
Подносчики подали очередной снаряд, заряжающий дослал его в казенник, и расчет стал ждать команды.

В это же время стреляли поочередно второе, третье и четвертое орудия батареи.
Огонь длился минут пятнадцать. Я выпустил два снаряда. С передового наблюдательного пункта полка сообщили, что наши снаряды разорвались в гуще наступающего противника. Вражеская атака была сорвана. Так я начал мстить врагам за мой родной город, за мать, за ленинградцев, за их страдания и боль.
После стрельбы комиссар полка собрал батарейцев и рассказал, что на одном из участков 123-й стрелковой дивизии вражеские солдаты рано утром проникли в расположение нашего боевого охранения и частично его вырезали. Затем они пытались захватить первую линию траншей. Однако планы противника оказались сорванными. Потеряв десятки солдат убитыми и ранеными, он был вынужден убраться восвояси. Большую роль в этом сыграл точный огонь нашей батареи.
Через несколько дней в одном из номеров фронтовой газеты я прочитал стихи об этом бое. Говорилось в них и о товарищах, погибших в боевом охранении.

* * *

Вскоре комиссар полка взял меня в поездку к артиллерийским разведчикам на ПНП полка и на командный пункт пехотинцев. До этого на передовой я не бывал. Наблюдательный пункт был расположен метрах в шестистах от переднего края. На газике мы не доехали до него километра полтора. Дальше ехать было опасно. Оставшийся путь проделали где по ходам сообщения, где по открытому месту — перебежками. С непривычки было страшновато. Стояла темная ночь, шел дождь. Над передним краем постоянно вспыхивали осветительные ракеты. Встретил нас командир взвода артиллерийской разведки младший лейтенант Маркин, высокий, крепкий человек с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу» на гимнастерке.
Пока комиссар полка решал с ним служебные дела, ребята с ПНП угостили меня крепким чаем и уложили на нары отдохнуть. Незаметно я заснул. Не знаю, сколько времени удалось поспать. Проснулся, когда комиссар Васильев, Маркин и еще один боец собрались уходить из землянки. Я вскочил с нар. Комиссар сказал, чтобы я отдыхал, а он часок побудет у пехотинцев. С трудом я уговорил его взять меня с собой. Маркин меня поддержал. По ходам сообщения, пригибаясь, а кое-где ползком, мы добрались до передних траншей. Они были настолько близко от вражеских окопов, что слышна была чужая речь. Дальше комиссар меня не пустил, а сам с Маркиным пополз вперед, в окопы боевого охранения. Пока он отсутствовал, солдаты-пехотинцы с интересом ко мне приглядывались, потом попросили рассказать о себе, о Ленинграде. Один из пожилых бойцов спросил, сколько мне лет. Когда я ответил, что одиннадцать, весело сказал: «Ну что ж, Суворов тоже начинал в твои годы. Быть тебе, видно, маршалом!» Вокруг рассмеялись. А мне стало от этого смеха как-то по-домашнему спокойно. Великое дело шутка на фронте!

Вернулся комиссар. Обратный путь до машины мы проделали минут за сорок и сели в поджидавший нас газик. Рассвело. Дорога впереди обстреливалась из минометов. Нужно было бы переждать. Но у комиссара, видимо, были свои соображения, и он приказал шоферу проскочить открытую часть дороги на полном ходу. Когда мы выскочили на не прикрытую лесом дорогу, огонь сразу же усилился. Мне стало жутковато. В Ленинграде я часто попадал под обстрелы, но стреляли не в меня, а, как говорят артиллеристы, по площадям. Здесь же били именно по нашей машине. Уже когда мы проскочили открытую часть дороги и въехали в лес, недалеко от машины разорвалась мина. Нас оглушило, осколком пробило скат, машину занесло в кусты. Минут пять я ничего не слышал. Комиссар был бледен, но улыбался.
— С крещеньем тебя, малыш! — сказал он. — Но на передовую я тебя больше не пущу.
После этого случая комиссар отправил меня в тыл полка. Здесь, сам того не желая, я подвел и его, и командира. Части объезжал новый командующий фронтом генерал-лейтенант (впоследствии — Маршал Советского Союза) Л.А.Говоров. И надо же было мне попасться ему на глаза без одного сапога! Сапог был в ремонте, а я в ожидании починки увлеченно слушал рассказ красноармейца о пулемете, который тот установил на колесе от телеги; колесо вращалось на столбе, врытом в землю, и таким образом пулемет мог бить по самолетам. Вдруг красноармеец смолк, вскочил и вытянулся по стойке «смирно». Я оглянулся и увидел несколько генералов в сопровождении командира и комиссара полка. Бежать было уже поздно, и я вытянулся рядом с красноармейцем, пряча босую ногу. Генерал-лейтенант Говоров строго спросил меня, кто я такой. Я доложил. Не сказав мне ни слова, командующий отчитал командира полка за то, что его подчиненные появляются в расположении части в таком виде, затем добавил, что коль скоро я зачислен в полк, то должен быть одет по всей форме, а не ходить оборванцем.

https://flot.com/blog/historyofNVMU/3908.php

 

Борис Новиков в свои 12 лет , освоив работу санитара, вывел с поля боя 18 раненых с оружием...
Новиков Борис Михайлович (1930–1942), уроженец г. Ленинграда, эвакуирован в г. Рыбинск.
В годы войны сбежал на фронт, был связным 3-го батальона 380-го стрелкового полка.
В мае 1942 года за храбрость и мужество в боях, где Борис перевязал 26 человек, вывел 18 человек раненых, вынес 12 винтовок, 3 ручных пулемета, 2 автомата, был награжден медалью "За отвагу". Погиб под Старой Руссой.
В 1972 году в связи с 50-летием Всесоюзной пионерской организации Лесная улица в Зачерёмушном районе была переименована в улицу Бори Новикова.



Боря Новиков был самым обычным двенадцатилетним мальчишкой из Рыбинска. Уроженец г. Ленинграда, эвакуирован в г. Рыбинск.
Жил вместе с матерью и отчимом, его отец умер рано. До войны учился в школе, любил играть.
Но как только началась Великая Отечественная, он сразу понял, что над страной нависла серьёзная опасность, и стал рваться на фронт, чтобы защищать Родину. Боря несколько раз пытался убежать на фронт, но его постоянно возвращали. Лишь с четвёртой попытки он оказался у линии боевых действий. Борю обнаружили и сняли с поезда у станции Бологое. И, пытаясь остаться на фронте, для комбата Г. В. Мельникова он наскоро сочиняет легенду, мол, эвакуирован из Ленинграда в Рыбинск с улицы Дзержинского, д. 40, кв. 10. А на фронт прибыл воевать и мстить врагу за умершую от голода мать. Но комбата ему провести не удалось. Дали Боре харчей и посадили обратно в поезд... Да не тут-то было. Немного прокатившись, Новиков перебрался в другой состав – и обратно. И вот он снова у солдат трётся. Ну и что тут делать? Решили оставить Борю у себя – сыном полка. О Боре сильно беспокоилась мать. Только и жила письмами сына с фронта.

Все они начинались словами: «Привет от бойца РККА Северо-Западного фронта!»

Солдаты приняли Борю как родного сына. Общими усилиями пошили ему костюм и сапоги, выдали оружие. Сын полка находился при командире и комиссаре батареи.
Был и связным, и разведчиком, и санитаром, перевязывал раны солдатам прямо на поле боя. Бойцы звали его «Гаврош».

Вот одно из его писем:

«Привет от бойца Северо-Западного фронта Новикова Бориса. Нахожусь в конной разведке. Работаю почтальоном. Звание мое ефрейтор. Есть лошадь. Зовут Машка. Может, увидимся. 7 мая был в бою, выносил раненых». Приходили письма и от командования: «Находясь у нас, Борис хорошо воспитывается. Это юный герой. Смел, находчив. Его снарядили в красноармейскую форму: сшили все по росту. Не беспокойтесь, он находится в хорошем надзоре».

Письма ветеранов войны расширяют скупые сведения о нем.

Гвардии майор в отставке В.А. Козырев:

«Я знал Бориса только в тот период, когда он был воспитанником батареи 76 мм.пушек 380 стрелкового полка. К нам его направили из штаба полка, чтобы он был дальше от переднего края обороны. Солдаты нашей батареи приняли его как родного сына. Сшили ему военный костюм и сапоги, выдали личное оружие, и он все время находился при командире или комиссаре батареи. С ними жил в землянке, спать ложился на нарах между ними, и те в холодное время согревали его своими телами. Он быстро завоевал симпатию личного состава батареи. Каждый солдат старался его приласкать и сделать ему что-нибудь приятное. Борису у нас нравилось жить и служить. В его обязанности входило: помогать нашему санинструктору при оказании первой медицинской помощи раненым. Мальчик был отважным, не боялся разрывов снарядов, мин и свиста пуль. Он, видимо, не верил в возможность быть раненым или убитым»... ...В лесу под соснами был расположен пункт медицинской помощи. Борис сдал раненого бойца врачу и опять побежал туда, где шёл бой. Он бежал вприпрыжку, по-мальчишески размахивал руками и что-то напевал. Врач посмотрел ему вслед и сказал: «Гаврош. Настоящий Гаврош».

Этим именем Бориса называли и те, кто видел его в бою. За подвиги на фронте Борис Новиков был награждён медалью «За отвагу».



Полковник запаса Н.Л. Парфенов из Краснодарского края вспоминает:

«...Борис оказался в нашем эшелоне около Вышнего Волочка. По прибытии на фронт он находился в штабе нашего третьего стрелкового батальона. Потом перешел в мою девятую стрелковую роту. Ему никто не возражал. Борис состоял в ячейке управления роты, был моим связным, передавал мои приказания командирам взводов, донесения командиру батальона. Не расставаясь с медицинской сумкой, перевязывал раненых под пулеметным и автоматным, не говоря уж об артиллерийском и минометном, огне. Ему постоянно угрожала опасность быть убитым или раненым, но удержать было просто невозможно...». Н.Л. Парфенов: «Мне запомнился такой эпизод. На Северо-Западном фронте шло длительное и большое наступление. Я из мелкого окопчика управлял боем роты. Смотрю, Борис идет, не торопясь с двумя медицинскими сумками. Идет прямо по открытой местности, хорошо наблюдаемой и простреливаемой огнем противника. Я кричу ему: «Ложись!». Он также не спеша подходит к моему окопу и говорит: «В меня не попадут». Я затащил его к себе в окоп и спрашиваю: «Зачем тебе две медицинские сумки?» Он отвечает: «Одна своя, вторую взял у убитого санитара — пригодится» Корреспондент фронтовой газеты: «Раненый был рослым бойцом. Ему показалось неудобным опираться на плечо маленького санитара, он просил: «Оставь меня». Борис обиделся: «Ты это брось. Ты у меня не первый — восемнадцатый». Сдав раненого бойца врачу, опять пошел, вернее побежал туда, где шли бои. Маленький, юркий, он проворно ползал по переднему краю, выводил раненых, собирал оружие».

Боря без страха помогал раненым, он, наверное, был уверен, что смерть обойдёт его стороной. Случилось так, что на нейтральной полосе оказался подбитым танк.
Днём 11 июля 1942 года наши танки пошли, чтобы извлечь из речки и отбуксировать к себе подбитую машину. Место это с вражеской стороны не просматривалось. Поэтому операцию решено было провести в дневное время.
Боря видел, как пошли наши танки, и не смог удержаться от соблазна. Он вскочил на броню одной из машин. Враг, услышав шум движущихся машин, открыл по ним огонь из миномётов.
Одна мина разорвалась рядом с танком, и Боря был убит осколками наповал. Ночью наши разведчики вынесли тело двенадцатилетнего бойца и утром похоронили его со всеми почестями, поклявшись отомстить ненавистному врагу.
Похоронен на дивизионном кладбище у деревни Язвищи Лычковского района Ленинградской области.
Боря боролся с врагом не по долгу, а по велению сердца. Именно это делает его настоящим героем!
В честь юного героя названа улица в Рыбинске.





По материалам Поискового отряда "Гвардия" и др. источникам.
https://vk.com/wolchovfront?w=wall-178944281_6906

Письмо М.И.Новиковой, матери пионера Бори Новикова, сына 380 стрелкового полка 171 стрелковой дивизии
09.08.1942 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=24997891

 

Колбасин Александр Александрович
Родился: 09.05.1927 г.р.
В РККА: с 27.06.1941 г.



Анкета Колбасина Александра Александровича, 1927 г.р.
Заполнена 18.10.1986 г.



Колбасин Александр с товарищем на лечении в госпитале.
1944 г.



Колбасин Александр Александрович.
1985 г.

 

Колмаков Владимир Петрович
21.07.1928 г.р.
В РККА с августа 1943 г.
1-й эскадрон 29-го гвардейского кавалерийского полка





Копия служебной характеристики Колмакова Владимира Петровича, выданной командиром 1-го эскадрона 29-го гв. кавалерийского полка Ахмеджановым.
10.08.1945 г.



Колмаков Владимир Петрович с боевым командиром Ахмеджановым Х.
27.11.1971 г.



Колмаков Владимир Петрович с боевыми товарищами.
Колмаков В.П. - в центре, с цветами.
1980-е гг.



Колмаков Владимир Петрович.
Январь 1987 г.

 

Ковтунов Борис Кириллович
Дата рождения военнослужащего: __.__.1927
Место рождения: Ростовская обл., г. Новочеркасск
В РККА с 12.08.1943 г. (доброволец)
Место службы: 315 орвб 4 УкрФ



Ковтунов Борис с боевым товарищем.





http://podvignaroda.ru/?#id=42317046&tab=navDetailManAward



Семья Ковтунова Бориса Кирилловича.
1986 г.



Ковтунов Борис Кириллович.
1980-1990-е гг.

 

Воспитанник Кольцов Федор Александрович

Год рождения: __.__.1932
Место рождения: Московская обл., г. Москва

Воспитанник Кольцов Федор Александрович с двумя боевыми друзьями.
Чехословакия, г.Двуркрачове, 1945 г.



Анкета Кольцова Федора Александровича, 1932 г.р.
Заполнена 20.10.1985 г.



Кольцов Федор Александрович.
Москва, 1985 г.



Газета «За отличный подшипник» № 33 от 05.05.1985 г. с публикацией Азарова Б. «Сын полка» о Кольцове Федоре Александровиче.

 

Ковалев Ярослав – воспитанник 640-го стрелкового полка.
Польша, август 1944 г.



Ковалев Ярослав
Май 1945 г.



Ковалев Ярослав Адамович и Свириденко И.А. на встрече в День Победы.
09.05.1980 г.



Ковалев Ярослав Адамович с боевыми товарищами Химичем Н.А. и Свириденко И.А.
Ивано-Франковская обл., г.Галич
09.05.1980 г.

 

Москалёв Михаил Афанасьевич



Михаил Москалёв родился 25 декабря 1931 года в семье крестьянина в деревне Буглаи Могилевской области (Беларусь).
Летом 41-го в их село вошли немцы, чтобы на целых два года установить здесь свои порядки.
В 1943 году за связь с партизанами каратели расстреляли отца; не пережив горя, вскоре умерла мать.
Пятеро детей остались сиротами, старшему Михаилу было всего 12…

Когда наши солдаты освободили село, капитан Кондратьев ехал на машине на ферму, чтобы договориться о снабжении молоком своих бойцов.
По дороге он встретил Мишу Москалёва, который вызвался показать дорогу. Расспрашивая мальчишку, капитан понял, что тот круглый сирота, и предложил ему пойти к ним в автороту. Так Михаил стал «сыном полка» – воспитанником 488-й отдельной автороты 362-й стрелковой Краснознаменной Верхнеднепровской дивизии 1-го Белорусского фронта. Ему выдали сапоги, пилотку и, конечно, красноармейскую книжку, где в графе «Звание и должность» было записано: «Красноармеец, воспитанник».



К концу войны Миша заметно повзрослел, уверенно управлял автомобилем и разными типами трофейных мотоциклов, на которых гонял в штабы с донесениями.

Однажды (это было в Германии) их рота попала в окружение: сзади лес, впереди поле ржи и бетонка, которая простреливалась.
Надо было срочно доложить командиру дивизии обстановку. Двое бойцов, выполняя задание, погибли, и тогда доставить донесение вызвался Мишка.
Он взял пакет, завел мотоцикл и рванул с места. По бетонке засвистели пули, но он изо всех сил удерживал руль и выжимал из техники все, на что она была способна.
Донесение он доставил, и роту успели выручить из беды.



К концу войны Михаил Москалёв, которому еще не исполнилось 14 лет, был награжден медалями «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За отвагу», орденом Славы 3 степени.

После войны Михаил Москалёв воспитывался в детском доме. Срочную службу проходил на Тихоокеанском флоте, потом трудился токарем на Куйбышевском заводе, а в 1960 году судьба привела его в Арзамас, на АПЗ, где он стал работать в отделе снабжения. Михаил Афанасьевич Москалёв окончил два техникума, вечерний факультет МАИ, активно занимался спортом, был чемпионом города по тяжелой атлетике, мастером спорта по гребле, имел 1 разряд по борьбе, был частым гостем в городских школах.

 

Фотограф Халдей Е.А.
Воспитанник экипажа крейсера "Красный Крым" юнга Игорь Волковинский и матрос Фёдор Голутва.
1943 г.

 

Вырезка из газеты «Челябинский рабочий» от 19.02.1991 г. с заметкой Конченкова Ивана Ивановича «Отзовитесь, «орлята»!».



Вырезка из газеты «Советское Зауралье». Курган, 04.01.1991г. с заметкой Конченкова Ивана Ивановича «Отзовитесь, юные участники войны!».



Конченков Иван Иванович.



...Шестого июня 1941 года звеняческий парнишка Ваня Конченков держал в руках свидетельство об окончании неполной средней школы, в котором красовались в ряд выведенные каллиграфическим почерком «отлично». К свидетельству прилагалась почетная грамота, которую мама Любовь Федоровна, по-крестьянски бережно завернув в чистую тряпицу, спрятала в сундучок. Ну, а документ с оценками после недолгих раздумий был отвезен в педагогическое училище города Дмитриева - это в той же Курской области, что и родное село Звенячка. Там отличника зачислили без экзаменов.

И быть бы Ивану сельским учителем, учить бы ему ребятишек-озорников уму-разуму. Да не довелось. А пришлось 15-летнему мальчишке в первую же неделю войны взять в руки кузнечный молот. Силушкой Бог не обидел, хоть и жидковат еще был для настоящего молотобойца, ну так на то война скидок не делала. Намахавшись молотом, шел в полеводческие бригады, по поручению комсомольской ячейки вел беседы с людьми, читал газеты, сводки с фронта.

Слово «оккупация» Конченков употребляет редко, слишком тяжелые воспоминания связаны с ним. Жить в унижении и постоянном страхе за свою жизнь, за жизнь родных было невыносимо. Хотелось действовать, вредить фашистам, уничтожать их. Но что предпринять, как уйти к партизанам, прятавшимся в густых лесах? В декабре 42-го такая возможность представилась - Иван стал бойцом партизанского отряда имени Чкалова 2-й Курской партизанской бригады, базировавшегося в Хинельском лесу Брянской области.



В феврале 43-го отряд соединился с Красной Армией на Центральном фронте, а юный боец-партизан был зачислен сыном полка в 605-й стрелковый полк 132-й стрелковой дивизии 13-й армии.

Легко ли умирать в неполных 17 лет? Вопрос бессмысленный и жестокий. Но о смерти совсем не думал сын полка Ваня Конченков, когда пришлось участвовать в жарких боях на северном крыле Курской дуги, на Орловском направлении. Опытные военачальники продумывали стратегию и тактику военных действий, но в атаку («За Родину!» «За Сталина!») шли простые солдаты. В том числе вчерашние мальчишки. В том числе совсем юные сыны полков. В том числе звеняческий паренек с простым именем, олицетворяющим саму Россию...

Из переписки с однополчанами:

«Наконец-то собрался написать тебе, Иван Иванович, о встрече в Тросне... Она прошла хорошо. 3 августа состоялась беседа участников битвы и членов администрации Тросны. После обеда - поездка в Гнилец. Там мы возложили цветы на братские могилы (их две) и красную ленту с надписью «Павшим героям 132-й стрелковой дивизии от однополчан» - на могилу воинов нашей дивизии... Самым трудным был день 5 августа. Нас повезли на Тепловские высоты, что около деревень Теплое и Самодуровка. Волнение было необыкновенное, ведь мы отступали как раз к Самодуровке. Там построен грандиозный памятник артиллеристам, которые не пропустили дальше немецкие танки. Вокруг - братские могилы. В этот день, пятого августа, здесь было захоронение в новую братскую могилу останков воинов, найденных поисковиками на поле сражения от Гнильца до Понырей и в глубине нашей обороны. Из семидесяти одного опознаны только четверо... Нас попросили подняться на постамент памятника. Выступавшие от волнения едва могли говорить. Скупые мужские слезы скатывались по щекам, плакали и генералы, и Герои. Было такое чувство, будто страшная битва закончилась только вчера... С уважением Леонид Жилин».

...После тяжелого ранения Конченков провел в госпиталях несколько месяцев. А в самый канун нового, 1944 года, буквально 31 декабря, был отправлен на Дальний восток, на границу с Маньчжурией. Так начался новый этап службы. Несмотря на то, что к тому времени ему еще не исполнилось восемнадцати, зачислили Ивана солдатом в состав расчета станкового пулемета «Максим» в 58-м стрелковом полку 190-й стрелковой дивизии, а через год перевели в состав технической команды военного склада ВВС Дальневосточного военного округа. Здесь служил до окончания войны, а в августе-сентябре 1945 года привелось участвовать и в войне с милитаристской Японией.

Но вот стихли последние военные взрывы. Сотни эшелонов увозили демобилизованных воинов Великой Отечественной в родные уголки нашей огромной Родины. Отвоевавшие великую Победу солдаты меняли гимнастерки на рабочие спецовки, а винтовки - на рубанки, отбойные молотки, строительные мастерки... Поднимались из руин разгромленные города, сожженные деревни, возрождались предприятия - словом, строилась мирная жизнь. Но далеко не всем пришлось снять военную форму, ведь надо было помнить об обороноспособности измученной долгими военными месяцами страны. В строю остались самые молодые и среди них - Иван Конченков. Только через восемь лет после победных салютов вернулся он к мирной жизни, отслужив срочную и два года сверхсрочной службы и уволившись в звании старшины в июне 1953 года.

- Вот с этого времени, уже более шестидесяти лет, я живу в городе Копейске, - рассказывает председатель городского совета ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов Иван Иванович Конченков. - Считаю этот город своей малой родиной, здесь прошла моя жизнь с молодых лет. И вот думаю я иногда: что сделал полезного для города, для людей?
Трудился, много занимался общественной работой, в том числе поисковой, военно-патриотической. И до сих пор занимаюсь. Нет, не стыдно мне людям в глаза смотреть...

По прибытию в Копейск пришлось и физкультуру в школе преподавать, и в районном исполкоме поработать, и в шахту спуститься, и, так сказать, на идеологическом фронте потрудиться - в горкоме КПСС, в парткоме шахты. По направлению Бюро Челябинского Обкома КПСС с 1969 года и до выхода в отставку в 1977 году Конченков Иван Иванович служил в должности заместителя начальника Копейского ГОВД по политико – воспитательной работе. Полковник милиции в отставке. Активно вёл политическую, воспитательную, патриотическую работу среди сотрудников милиции и населения. Будучи на заслуженном отдыхе, еще десять лет вел бывший фронтовик в школах города военное дело.

https://74.мвд.рф/oios/history/Nashi_geroi/иван-конченков.-по-заслугам-и-честь



Анкета Конченкова Ивана Ивановича, 1926 г.р.
Заполнена 10.04.1988 г.



Выписка из газеты «Копейский рабочий» от 15.10.1991 г.
Заметка Хомутова Н. «Ветераны второй мировой» о Конченкове Иване Ивановиче.

 

Константинов (Васильев) Михаил Михайлович



Васильев (Константинов) Михаил Михайлович 1928 г.р. (на фото (справа))
На фото слева сын полка Александр Кайгородов (живет в Челябинске)
Сбежал на фронт в 14 лет в 1942 году, воевал, дошел до Венгрии, откуда его потом демобилизовали,
Имел награду; после войны, повзрослев, служил в армии еще почти 4 года, был связистом.

https://www.moypolk.ru/soldier/konstantinov-vasilev-mihail

 

Сын полка с командиром в Праге.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=22988186

 

Корытин Георгий Васильевич



Родился в апреле 1928 г. в г. Донецк.
1941-1942 гг. Воспитанник. Рядовой
Севастополь. Медсанбат 427
Принимал участие в обороне Севастополя.



Корытин Георгий Васильевич с боевым товарищем.
1980-е гг.



Корытин Георгий Васильевич на встрече с пионерами.
Донецк, 1991 г.