Никола-Ленивец

Вспомнил, когда это посмотрел
http://time100.ru/fun.html
Этот самый Марк Форманек был летом в Никола-Ленивце.
Все кругом отдыхали и только "монтажники" на его часах работали
http://Kaluga24.tv/arhstoyanie-2014-nikola-lenivets-proveril-prostranstvo-vremenem/

 

Похоже на башню Николы Тесла ,значит - энергетика будет !
_-----------
javascript:;

 

Здесь полно похожего на известное. Мал-мал делается большим большим и какую-нибудь экстравагантную штуку прилепят нему.. все: ноу-хау, пяльтесь гости дорогия, очень дорогия.
Маяк очень дано сделан, а полумост Надежды снесли - от греха, высоченный был и на верху очень страшно, укачивало..

 

Вот и башня Тесла , кто не видел (для сравнения )

 

Величаво у излучин Угры и села Никола-Ленивец высится холм с почти отвесными склонами, придавая окрестностям особую живописность. Люди населили его еще во времена галльских походов Юлия Цезаря, хотя славяне облюбовали взгорье относительно поздно. Судя по находкам археологов, они возвели на нем городок примерно в XII веке. Потом он опустел, но жители вновь возвращались на холм, обживались хозяйством, строили укрепления, пока не покинули его окончательно в эпоху Ивана Грозного или чуть раньше. Учитывая «импозантность» памятника, сотрудники национального парка «Угра» давно рассматривают вопрос о включении его в маршруты туристических троп. Но возможно ли поведать о нем нечто большее? И как назывался древний городок?
Пришлые, которые стали местными
Излишне доказывать, что столетия назад Угра была судоходна, и не только она. Воря, ее левый приток, тоже пропускала крупные по старинным меркам корабли, хотя их приходилось, наверное, тащить бурлацким способом. Еще при Петре I речной путь с волоком в Гжать, а оттуда по ней в Вузузу и Волгу считался удобным. Не случайно царь переименовал Гжатск (ныне Гагарин Смоленской области) в Гжатскую пристань и издавал указы о наполнении поселка работным людом. Калужские купцы поставляли по рекам хлеб и пеньку в Новгород. Наведывались, надо полагать, и в петровскую столицу. Впрочем, приоритеты в освоении речного пути принадлежали вовсе не им.
Возведение славянами укреплений на холме у села Никола-Ленивец явно служило определенным задачам, ведь городок, почти полностью исследованный археологами, возник на пустующем месте. Ему не предшествовало открытое селение или языческое святилище, как обыкновенно происходило. Он не устроился в гуще сельских поселков. Окрестные топи и поныне густые леса препятствовали сельским труженикам добывать хлеб насущный, при том что от его недостатка жители городка на Угре, судя по обнаруженным хозяйственным ямам-зернохранилищам, особенно не страдали. Хлеб, очевидно, был привозной. Самое необходимое для жизнеобеспечения давала река, вернее, пролегающая по ней торговая магистраль. Конечной ее точкой являлся Новгород, постоянно зависимый от поставок хлеба.
Очень важно то обстоятельство, что край принадлежал вятичам, подчинявшимся с начала XII века и выплачивавшим дань князьям черниговского дома. Чуть выше по Угре селились выходцы из-под Смоленска кривичского происхождения. Скажем откровенно, соседи не очень дружили. Их неприязнь друг к другу одной лишь враждой княжеских семейств не объяснишь. В долетописные времена вятичские князьки-старейшины имели в вооруженных силах перевес, вероятно, насильственно переселяли захваченные в плен кривичские семейства, порабощая их, и принимали эмигрантов, что объясняет обилие в Поочье (даже на Правобережье вплоть до древней Рязани) названий сел и деревень с корнем «крив».
Положение изменилось, когда кривичи, быстро приноровившись к христианству, получили поддержку могущественных князей, таких как Владимир Мономах. Столкновения стали происходить с переменным успехом. Смоленские Мономашичи никогда не упускали случая оттяпать кусок вятичской территории. Ответные удары порой были жестокими. В 1160 году обосновавшийся у вятичей черниговский князь совершил на их соседей нашествие и захватил в полон 10 тысяч смолян, чего, конечно, не сумел бы сделать с одной только дружиной и наемниками.
Вот эти колебания границ, похоже, проливают свет на обстоятельства возникновения городища Никола-Ленивец, на котором не найдено ничего типично вятичского. Нет рядом с ним и вятичских курганов. Зато при раскопках найден створчатый, складной крест-энколпион. Во внутрь его створок обычно вкладывалась какая-нибудь христианская реликвия (волос святого, осколок от гроба, частица «святой земли»). Вместе с реликвиями складные кресты стоили очень дорого и могли принадлежать лишь знатным людям. Кроме того, искренне верующим или даже набожным. В слоях того же времени обнаружена шахматная фигурка! В маленькой крепостице на Угре хозяйничал, а на досуге разыгрывал шахматные партии с подчиненными отнюдь не простой дружинник.
Безымянных городов не бывает
Батыево нашествие обошло городок и возникший подле него поселок стороной. Однако с прекращением торговли стесненный болотами берег Угры превратился в гиблое место, где невозможно было прокормиться. Население вскоре разбрелось… Может, от того, что городищенские мужики привыкли жить сообща, или от того, что местные жители их недолюбливали и считали чужаками, переселенцы держались кучно и не все ушли далеко.
Скорее всего, их потомки, сохранившие в памяти рассказы стариков, вернулись и дали городку вторую жизнь. Ее основы в общем-то не изменились. По Угре вновь ходили груженные зерном суда и надо было собирать таможенные пошлины, а кому-то сторожить границу. Разница для простого жителя пограничья заключалась лишь в том, что по одну ее сторону жили «русины», по другую – «литвины».
Такие испытания жителям Поугорья и заоцких городов, принадлежавших Литве, принесло нашествие из «Дикого поля». Не сумев прорваться через Угру, осенью 1480 года орда хана Ахмата разорила Перемышль, старый и новый Воротынск, старый и новый Завидов, Опаков, Серенск, Мезецк, Козельск. С тех пор не стало покоя населению. «Русины» винили «литвинов», что те подпустили хана к Угре, а служившие Литве князья обвиняли короля Казимира, позволившего разорить землю. Король же принялся перекрывать границы уделов.
В декабре 1488 года обласканные королем и получившие прибавку к уделам князья Дмитрий и Семен Воротынские, перейдя по льду Угру, ограбили расположенные близ Медыни волости. Ответ не заставил себя долго ждать. Весной московские воеводы захватили в отместку Воротынск и вывели из-под его округи семь тысяч человек. Поняв, что из короля заступник плохой, Дмитрий Воротынский захватил Серенск, Башковичи и Лычино (населенные пункты сохранились на картах до наших дней к югу от Угры), после чего «бил челом в службу Ивану III. Так началась длительная война за возвращение исконно «нелитовских» земель Руси.
Интересующую нас часть Поугорья государь завещал сыну Дмитрию в придачу к процветающему тогда поволжскому Угличу и Мещовску. Прибавок описан так: «…сыну же своему Дмитрию даю… Опаков со всем, что к нему потягло, а волости Залидов (он же Завидов летописного рассказа), Недоходово, Лычино, Бышковичи (с уточнением границ этой волости – «по Угру»)… со всем тем, что к Опакову и к тем волостям потягло, как было при мне».
Тот же перечень видим в договоре с польским королем Сигизмудом от 1508 года: Опаков, Залидов, Недоходово, Бышковичи, Лычино навечно переходили к Московской державе.
Что касается Опакова, рядом с которым везде фигурирует загадочный Завидов-Залидов, то его местоположение установлено давно. Его следы сохранились около села Палатки на Угре. Очевидно, Завидов являлся ближайшим к нему укрепленным пунктом, тогда как городище Никола-Ленивец к нему ближе всех других. Их разделяет 15 километров. Стало быть, городище, поименованное по названию села, с большой степенью вероятности являлось городком Завидовым. Причем в основу названия было положено имя его устроителя.
Не здесь ли закончился путь изгнанного посадника?
Имя Завид, вышедшее из употребления к середине жестокого XIII века, весьма редкостное. А вот в Новгороде оно пользовалось популярностью, о чем свидетельствуют послания берестяной почты. Кроме того, имя известно по новгородским летописям и историческим записям. В эпоху возникновения Завидова на Оке его носили два посадника. И каких посадника! На внучке первого из них был женат его же, Завида, воспитанник - великий киевский князь Мстислав (1125-1132 годы правления), сын и преемник Мономаха, от которого пошли семейства смоленских, полынских и галицких правителей.
Второй, более известный по летописям, Завид-посадник жил позже, дважды избирался на важнейшую в Новгороде должность, но последний отрезок жизни он провел на Смоленской земле, к которой «тянули» будущие медынские, малоярославецкие и боровские волости. Имеются косвенные данные, что Завид Неревинич был причастен к разгоревшемуся конфликту между князьями смоленского и ненавистного ему черниговского дома, поэтому к его биографии стоит присмотреться.
После того как Новгород вышел из подчинения Киева и по воле веча стал призывать князей, семейство Завида рьяно поддерживало сначала Мономашичей, а потом представителей их смоленской ветви. Его отец, храбрый воевода, усердствовал в пользу сына Ростислава Мстиславича Смоленского настолько неприглядно, что в 1167 году был растерзан вместе с действующим посадником обезумевшей толпой. С тех пор Новгород поделился в смысле политических привязанностей на «стороны».
Жители Софийской (западной) стороны, среди которых Завид добился популярности, жертвенности отца не позабыли. При их поддержке боярин Завид впервые избирается в 1175 году в посадники и мирволит смоленским князьям. Через три года в Новгород триумфально въезжает княжить Мстислав Храбрый, самый младший и самый воинственный из смоленских Ростиславичей. Выбор обличает и характер Завида. Он готовит грандиозный поход на «чудь», как именовали эстонцев, ополчив 12 тысяч новгородцев. Мстислав добивается ярких побед.
Победные лавры делит с князем и посадник. Оба они находятся на пике популярности, и вдруг молодой Мстислав… умирает. Завоевательная программа Завида «катится под откос». Новый князь пришел из черниговского дома Ольговичей! Боярин лишается должности, правда, влияния не теряет. После перемен на княжеском престоле он вновь – посадник. Чем боярин не устроил в 1186 году вечевиков, непонятно. Озлобленным Завид покидает Новгород навсегда. Его изгоняют, как древние греки изгоняли, боясь тирании, самых влиятельных политиков. Однако сторонники Завида в городе остаются. Боярин интригует, а за интриги расплачивается его брат Гаврила. По обычаю «конституционно» толпа сбрасывает «негодника» с моста в Волхов.
Кто же приютил изгоя Завида? А широко распахнул перед ним двери дворца князь Давыд Ростиславич Смоленский, вечно враждующий из-за территорий с черниговскими семействами, а в ту пору – и с лидером их клана киевским князем Святославом Всеволодовичем. Имя Завида со страниц летописей исчезает, но исчезают ли его дела? Новгородскую землю из-за недорода полей и кризиса хлебопоставок в 1188 году постигает голод. Спустя два года территориальные споры между Давыдом Смоленским и Святославом достигают такого накала, что едва не вспыхивает война.
Какую роль играл в событиях бывший посадник, неизвестно. Зато не мог быть их безучастным наблюдателем владелец пограничного городка на Угре, по которой шли суда с зерном из рязанских и черниговско-северских житниц. Да, тревожно жили предки! Обитатели городища близ села Никола-Ленивец, возможно, издревле именуемого «градком Завидовым», в полной мере испытывали общие для разделенной на части страны превратности судьбы.
Виктор КОРОТКОВ.

Сообщения объединены, 21 сен 2015, время первого редактирования 21 сен 2015

Самая первая инсталяция Н.М.Полисского на Угре в деревне Никола-Ленивец.
Сейчас здесь стоит "Маяк", снеговиков тогда солнце быстро под'ело..