Пулемётная тачанка

Трофей 7 Infanterie Division.

 

Тачанка Донской армии, 1919 год.
https://vk.com/wall-78915110_256436

 

Марка СССРː Тачанка (Греков).
Серияː 50-летие Первой конной армии.

https://vk.com/wall-78915110_269348

 

Почтовая марка СССР из серии 20 лет РККА:
Василий Иванович Чапаев на тачанке,
1938 год.

https://vk.com/wall-78915110_270126

 

Дословно отсюда https://vk.com/wall-78915110_272929

Читаем комменты.

Лично - промолчу.

 

Здесь же - польские солдаты проторявшие на ухабистой деревенской дороге свой главный калибр.

Вознице и фотографу сие действо, явно доставляет предсказуемой иронии.
https://vk.com/wall-59519874_373170

 

На правой повозке ДШК , или я один его вижу ?

 

Задолго до Махно

Идея установки скорострельного оружия на конную повозку старше, чем это может показаться. Можно вспомнить, например, как в 1739 г. оружейный советник Тульского завода Андрей Бэр представлял фельдмаршалу Миниху модель некоей «вздуманной из головы фигуры» — многоствольного орудия с приспособлением для одновременного срабатывания ударных кремневых замков стволов. Орудие должно было ставиться на повозку, иметь один ряд ружейных стволов для стрельбы пулями или один ряд для стрельбы картечью и второй — пулями. Доказать полезность подобной «фигуры» тогда было непросто. Туманные идеи обрели плоть с появлением скорострельных «рукояточных» картечниц и автоматических пулеметов.
Едва только военные ведомства обратили внимание на пулеметы, возник вопрос: каким образом войска будут возить их с собой, тем более что первые пулеметы были весьма громоздки. За короткий период появился ряд установок и приспособлений—от ручных тележек до лафетов типа артиллерийских (пулеметы вплоть до Первой мировой войны воспринимались как род артиллерии).
В Англии в конце 80-х годов XIX века, в период деятельности фирмы «Максим-Норденфельд», в качестве одного из вариантов установки недавно разработанного автоматического пулемета Хайрема Максима предлагался так называемый «галопирующий» лафет системы Бересфорда. Лафет имел вид легкой двуколки с одно- или пароконной запряжкой, сиденьями для расчета и креплением для патронных коробок (ящиков) и предназначался для использования в кавалерии, причем стрельбу с него можно было вести не распрягая лошадь. Потенциальные заказчики знали о «галопирующем» лафете и раньше — на нем уже испытывали «рукояточную» картечницу Норденфельда.
Первым случаем боевого применения пулеметов Максима считается столкновение в ноябре 1894 г. отрядов Сесиля Родса с повстанцами из племени Матабеле в Трансваале, в Южной Африке. Причем бойцы Родса использовали пулемет на легкой пароконной повозке, похожей на «галопирующий» лафет.
Тогда же, в 1890-е годы, в американской полиции пробовали ставить короткоствольную «полицейскую» модификацию картечницы Гатлинга («Гатлинг-Бульдог») на двуконную служебную повозку. То есть, можно сказать, что прообраз пулеметной тачанки появился уже в самом начале боевой карьеры пулеметов.
Что касается русской армии, то здесь вопрос о пулеметных установках и способах возки пулеметов в пехотных и кавалерийских частях возник на этапе первых опытов с пулеметами Максима в войсках, в те же 1890-е годы. Несколько вынужденных импровизаций появилось в ходе Русско-японской войны 1904-1905 гг. Одноконная запряжка «ездящего пулемета» с горным передком при внешней легкости оказалась малоповоротливой. Прицепку пулемета приспособили к пароконной хозяйственной двуколке, на которой можно было возить прислугу, боекомплект и ЗИП — получилось подобие четырехколесного артиллерийского лафета.
В кавалерии единственным приемлемым вариантом оставалась перевозка пулеметов в разобранном виде в седельных вьюках («тело» отдельно, установка отдельно). После Русско- японской войны, подтвердившей совершенную необходимость для кавалерийских частей собственных штатных пулеметов, в спорах о типе пулемета, его установке и способе возки было сломано немало копий. Испытали несколько систем «легких кавалерийских пулеметных лафетов», но все оказались неудачными. Военный министр Сухомлинов приказал «несмотря на неполную приспособленность для кавалерии принимаемого типа пулемета Максим, ввести их ныне на вооружение конницы». Вопрос перевозки оставался нерешенным несколько лет. Генерал от кавалерии А.А. Брусилов,
например, вспоминал, что когда в начале 1909 г. он принимал 14-й армейский корпус в Варшавском округе, пулеметы в полках оказались «без запряжки, так что в случае войны пришлось бы их возить на обывательских подводах».
Исправить ситуацию удалось с принятием на вооружение пулемета «Максим» образца 1910 г. на станке обр.1908 г. системы А. А. Соколова. Так к началу Первой мировой войны была вооружена кавалерия Российской
императорской армии. Облегченный «Максим» со станком Соколова можно было удобно возить на пулеметной двуколке или в седельных вьюках (в качестве «легких» имелись и пулеметы «Виккерс»). Принятая тогда стальная пулеметная двуколка, разработанная тем же полковником А. А. Соколовым, предназначалась для перевозки пулемета, расчета, боекомплекта и ЗИП, то есть служила только «транспортом». Хотя в особых случаях — когда не было
времени снять пулемет и установить на позицию—в конно-пулеметных командах допускалась стрельба прямо с двуколки, распряженной или запряженной. Это «допущение» понятно и приемлемо для кануна мировой войны. Но мало кто мог предположить, что в грядущих боях артиллерия будет буквально охотиться
за любым хорошо видимым пулеметом.
Двуколки служили и в пулеметных командах пехотных и стрелковых полков, что, между прочим, давало пулеметчикам лишний повод выделиться на фоне обычной «пехтуры». Пулеметные двуколки с двуконной запряжкой принимались на вооружение
и в других странах— в Германии, например. В русской армии в ходе Первой мировой войны вместо пулеметной и патронной начали использовать пулеметно-патронную двуколку четверной запряжки. По сути, это была та же пулеметная двуколка Соколова, в которую укладывалось все пулеметное имущество, за некоторыми исключениями по сравнению с предвоенными табелями.
Стоит вспомнить и другие предложения конструкторов конных пулеметных повозок, поступавшие в военное ведомство России. Были среди них весьма любопытные по сути, хотя и курьезные по исполнению. Пример тому—проект защищенной пулеметной повозки С. Б. Апостолова (на нее в 1904 г. даже выдали «привилегию» — патент). Лошадь впрягалась позади своего рода брички с тумбовой пулеметной установкой и большим бронещитом. Похожие приемы «подкатывания» пулеметов к позициям противника предлагались и в ходе Первой мировой войны. Например, проект 1915 г.: трехколесный «щит-те- лежка» П. Стрельцова с впрягаемой позади парой лошадей и установкой двух пулеметов «Максим» за большим бронещитом.в 1915 г. в русских кавалерийских полках стали создаваться импровизированные «летучие пулеметные команды», которые в ходе боя с большим риском буквально выбрасывались перед фронтом обороны, чтобы быстро занять позицию и обстрелять выдвинутую полевую артиллерию противника. Во главе такой команды 3-го Хоперского казачьего полка в боях под местечком Таржимехи отличился сотник Шку- ро. Вылетев со своей пулеметной командой во фланг цепям германской пехоты и трем батареям, он сорвал атаку противника и удачно поддержал огнем контратаку казаков в пешем строю. Видимо, на этом основании А. Г. Шкуро иногда упоминают как «создателя» пулеметной тачанки, хотя никаких свидетельств применения в тех боях конных повозок нет . Зато во время Гражданской войны тачанки превратились в весьма грозное оружие.

Сообщения объединены, 9 авг 2018, время первого редактирования 9 авг 2018

Писатель И.Э. Бабель в своей книге «Конармия» отметил: «Ординарнейшая бричка по капризу гражданской распри вошла в случай, сделалась грозным и подвижным боевым средством, создала новую стратегию и новую тактику, исказила привычное лицо войны». Ссылка на писателя в этом вопросе вполне обоснована, поскольку Бабель выступает здесь не только как литератор, но и как непосредственный участник событий.
Пулеметы на обычных подводах, а зимой на санях, воюющие стороны использовали уже в начале Гражданской войны и продолжали использовать на всем ее протяжении. Скажем, весной 1920 г. подводы с пулеметами входили в состав отрядов генерала Бутовича при борьбе с бандами «зеленых» в Крыму и Таврии (и уже после 1920 г. подвижные пулеметы в Крыму применяла против банд советская милиция). Но долгая возка на простой неподрессоренной подводе — хороший способ вывести пулемет из строя. В целом весьма прочные механизмы «Максима» нуждались в тщательных регулировках, легко нарушаемых при длительной тряске. Так что трудно было найти лучшую базу для пулеметной повозки, чем тачанка. Взглянем на это транспортное средство повнимательнее.
Изначально тачанка — повозка вполне мирная. Некоторые исследователи считают, что ее название происходит
от польского najtyczanka, «найтычанка» (вид конной повозки), объясняя его немецким наименованием чешского местечка Neutitschein, Нойтитшайн. И правда, добротные четырехколесные рессорные повозки с крепкой платформой использовались в Польше для хозяйственных нужд еще в XIX веке, и вполне могли пользоваться спросом в России. Есть, впрочем, и другие варианты появления слова, вплоть до аналогии со словом «тачка» (оно, предположительно, происходит от «тачать», в смысле «гнать, погонять»). Версия о происхождении «тачанки» от «тав- ричанки» сомнительна, хотя бы потому, что тавричанка — это тяжелая грузовая повозка с неподресоренным ходом. Спорить можно долго, но суть не в этом, а в особенностях конструкции тачанки.
В общем «тачанка» представляла собой пароконную легковую четырехколесную повозку (бричку) с открытым кузовом, стальными коваными осями, стальными полуэллиптическими рессорами. Легкий кузов собирался на прочной раме из дуба, ясеня, вяза или граба, стянутой металлическими накладками. Рама кузова служила и ходовым станом повозки. Колеса — деревянные, со стальными шинами, спицы, как и у большинства повозок, устанавливались наклонно для большей упругости колеса. Каждое колесо вращалось на медной или латунной втулке
в ступице, концы осей имели небольшой наклон в развал, что предотвращало сваливание колес. Передок, несущий переднюю ось, соединялся с рамой шкворнем и поворачивался с помощью дышла. На поперечный брус — вагу, крепившийся к дышлу, на крючках подвешивались вальки, соединявшиеся постромками. Постромки, в свою очередь, могли крепиться либо к хомутам, либо к шлейкам (шоркам) лошадей — при запряжке без хомутов. Хомуты также скреплялись с дышлом нашильниками.
Передние колеса, по сравнению с задними, обычно имели меньший диаметр, чтобы свободно проходить под кузовом. Это позволяло поворачивать переднюю ось на больший угол и делало
тачанку весьма маневренной. При достаточно низком расположении центра тяжести и широком ходе — а значит, хорошей устойчивости — тачанке удавалось делать повороты даже на быстрых аллюрах. Передняя наклонная стенка и крылья кузова защищали возницу и пассажиров от грязи и песка, летевших из-под копыт лошадей и колес повозки. От обычных телег тачанка отличалась устойчивым, плавным ходом, куда меньшей тряской при езде, способностью поспевать за верховыми кавалеристами, а от городской пролетки— своей прочностью. Высокое сиденье возницы создавало хорошие условия для управления лошадьми и наблюдения за дорогой.
Тачанки были очень популярны на юге Российской Империи, где чиновникам, врачам, юристам, священникам, землевладельцам, коммерсантам приходилось часто совершать длинные поездки по ухабистым степным дорогам. По словам того же Бабеля, различали «заседательскую» и «колонистскую» тачанки. Причем «колонистскую», пришедшую от немцев-колонистов Хер- сонщины и Таврии и напоминавшую саксонские брички, ценили больше за двойные рессоры и окованное железом днище кузова. Шарнирно соединенные рессоры «колонистки» обеспечивали большую плавность хода и менее были подвержены поломкам, чем у тачанки «заседательской».
Об «авторстве» применения пулеметных тачанок в ходе Гражданской войны много спорят. Вряд ли можно считать тут безусловным «пионером» Н.И. Махно, хотя его «Повстанческая армия», основательно оснастившись тачанками, реквизированными у тех же немецких колонистов, действительно использовала их массово и эффективно. В советских войсках тачанки приобрели громкую славу в Первой конной армии С. М. Буденного, но использовались задолго до ее формирования—хотя бы бойцами под командованием того же Семена Михайловича. В книге воспоминаний «Пройденный путь» Буденный так писал о бое «краснопартизанского» отряда у станицы Платовской в мае 1918 г.: «В этом бою нами впервые и очень удачно были использованы
пулеметные тачанки. Они занимали огневые позиции перекатами. Развернувшись на фланге белых, одна пулеметная тачанка косила противника огнем, а другая тем временем переходила на новую позицию и открывала огонь прежде, чем первая прекращала его». Тут, как видим, речь шла только об импровизированных «блуждающих» огневых точках, призванных ввести противника в заблуждение относительно количества и позиций пулеметов.
В организованной в сентябре 1918 г. 1-й Донской советской кавалерийской бригаде (комбриг Б.М. Думенко, заместитель С. М. Буденный) каждый эскадрон включал четыре сабельных взвода с одним штатным станковым пулеметом на тачанке. Жители Цимлянского района Ростовской области за «изобретателя» пулеметной тачанки почитают своего земляка с хутора Паршикова казака Ф. И. Нефедова, служившего в полку (позже бригаде) у Думенко и Буденного. Сам Нефедов вспоминал об этом скромнее: «В отряде был скоро издан приказ такого содержания: выделить несколько тачанок, поставить на них пулеметы «Максим», выбрать получше, порезвее коней, опытных ездовых, поручить Нефедову (т.е. мне) обучить их правильной установке пулеметов, ведению огня на большой скорости».
Данное сообщение относится к лету 1918 г. Нестор Махно в это время только захватывает первые пулеметы, а активные действия начнет в сентябре. Именно концом сентября 1918 г. датируется первое применение пулемета с тачанки отрядом Махно, столкнувшимся по пути в Гуляйполе с подразделением гетманской «державной варты» («государственной стражи» — полиции). Можно спорить и дальше, но споры эти опираются больше на воспоминания и версии, чем на надежные факты. В любом случае пулеметная тачанка появилась по инициативе «снизу», стала, как тогда говорили, «продуктом творчества масс». История войн изобилует такими «продуктами».
Обычно на доске заднего сидения тачанки устанавливался 7,62-мм пулемет «Максим» на штатном станке, на откидную переднюю скамеечку усаживались два номера
расчета — наводчик пулемета и его помощник, впереди сидел возница (ездовой), он же — запасной помощник наводчика. Способ крепления пулемета разнился, но всегда допускал быстрое снятие с тачанки. Неудивительно было видеть на повозках и «Кольт», и «Льюис», но «Максим» был наиболее массовым среди пулеметов, оставшихся воюющим сторонам в наследство от царской армии. А Красная армия продолжала—хотя и с трудом — получать «Максимы» с Тульского оружейного завода.
Масса самой повозки составляла от 500 до 650 кг, но с пулеметом, пятью патронными коробками со снаряженными лентами, оружием и личными вещами прислуги, фуражом для лошадей и провиантом для бойцов на двое суток тачанка весила около тонны. Поэтому вместо обычной пароконной запряжки применяли усиленную в три-четыре лошади — зависело от наличия лошадей, которых старались отбирать из числа наиболее сильных и резвых. При использовании четырех лошадей две средние (коренники) запрягались стандартно в вагу дышла, крайние (пристяжные)—тянули за постромки, прикрепленные на вальках, дополнительно подвешенных к концам ваги. Запряжка четырех лошадей в ряд с тех пор стала известна в нашей стране как «тачаночная».
Стоит вспомнить, что подобная запряжка, «квадрига», хотя и несколько иного устройства, известна с древних времен. Колесницы, запряженные четверкой в ряд, существовали
уже с IX века до н.э. Они встречались не только в гомеровской или архаической Греции, но и, скажем в древнем Китае, правда, куда реже пароконных. Пулеметные тачанки стали как раз неожиданным возрождением боевых колесниц.
Управление лошадьми в четверной запряжке в ряд требовало немалого умения — нужно удерживать в руках четыре пары вожжей (хотя пристяжной лошадью ездовой мог управлять и одной вожжой), помогая голосом и хлыстом, да еще и в боевой обстановке, быстро обрубить, если нужно, постромки убитой или раненой лошади. Но именно в России с ее традициями коневодства нашлись такие умелые ездовые. Вообще, в расчеты для пулеметных тачанок старались отбирать лучших бойцов, хорошо владевших как пулеметом (вспомним, что пулеметчики в тот период были своего рода элитой в пехоте и в кавалерии), так и искусством управления упряжкой.
Основным предназначением тачанки как «пулеметово- за» оставалось транспортное. Для боя пулемет с тачанки должен был сниматься и по полю боя перемещаться силами расчета, сама же тачанка с лошадьми отводилась за ближайшее укрытие. Однако скоротечность боев и внезапность столкновений часто заставляли открывать огонь прямо с повозки. И за короткий срок пулеметная тачанка из почти случайной импровизации превратилась в грозную «боевую машину».

 

Тачанка была компактна, сочетала огонь пулемета со скоростью и проходимостью кавалерии. Она преодолевала броды глубиной до метра, была постоянно готова к открытию огня, могла быстро сняться с позиции, требовала меньше людей и лошадей, чем вьючные пулеметы. Тачанка с ее рессорами была «бережней» к пулемету на марше. К тому же на марше пулеметная часть на тачанках —даже с учетом запасных лошадей — вытягивалась в меньшую колонну, нежели при «ездящих» или вьючных пулеметах: вместо пары двуколок (пулеметная и патронная) или нескольких вьючных и верховых лошадей одна повозка. Кроме того, установка пулемета на готовую тачанку обходилась дешевле, чем изготовление новой пулеметной двуколки с передком. В результате это новое боевое средство применяли — во всяком случае на южном и юго-западном театрах Гражданской войны — практически все воюющие стороны.
Весьма удачно использовали подвижность тачанок те же махновцы. По признанию видного военного специалиста Н. Е. Какурина: «Посадив свою пехоту на подводы и вооружив их пулеметами, Махно сделал свою «армию» чрезвычайно подвижной». Сажая на одни повозки пулеметные расчеты, на другие— пеших бойцов, Махно мог при наличии хотя бы грунтовых дорог перебрасывать
смешанные отряды со скоростью идущей на рысях кавалерии, проходя до 100 км в день (количество чисто «транспортных» тачанок у Махно намного превышало количество тачанок пулеметных). Так, в сентябре 1919 г. после прорыва из окружения под Перегоновкой отряды Махно прошли за 11 дней 600 км от Умани до Гуляйполя, сменяя коней, подводы и тачанки.
В армии Махно выработали ряд приемов применения пулеметных тачанок. Начальник махновского штаба В. Ф. Белаш вспоминал впоследствии: «Бой всегда носил скоротечный характер, сближение с противником отмечалось
стремительностью и непрерывностью движения, полное отсутствие перебежек и самоокапывания, обеспечение боя соответствующим огнем быстро маневрирующих пулеметов на тачанках и выезжающей на прямую наводку артиллерии». Тачанки широко реквизировались у местного населения (не зря так не любили Махно те же немцы-колонисты), сводились в пулеметные
взводы и роты. Махно сформировал даже «пулеметный полк» для быстрого достижения местного огневого превосходства. В октябре 1919 г. на 28000 человек армия Махно имела 200 пулеметов, а на конец того же года «батька» якобы смог пополниться пулеметами настолько, что имел уже около 800 стволов на тачанках. Тот же В.Ф. Белаш уточняет, что к концу
1919 г. Повстанческая армия имела 1435 пулеметов, из них около 700 — на тачанках.
Для сравнения: конный корпус Буденного к 15 октября 1919 г. имел 147 пулеметов, на 1 ноября — 222, многие— на тачанках. Первая конная армия (сформирована на основании приказа Реввоенсовета Республики от 19 ноября 1919 г.) на январь 1920 г. в трех своих кавдивизиях имела всего 238 пулеметов, в боевых соединениях Юго-Западного фронта в то же время имелось 1807 пулеметов. На начало июля 1920 г. Первая конная во всех своих кавалерийских, стрелковых и отдельных боевых частях имела в сумме 672 пулемета, к 15 октября, по сведениям учетной части оперативного управления Полевого штаба РСФСР, в Первой конной было 400 пулеметов, во Второй конной—218, во всех войсках Южного фронта—3312. На таком фоне пулеметные тачанки Махно —даже если их количество несколько преувеличено—представляли собой серьезную огневую силу. Писатель А. Н. Толстой аккуратно подчеркнет это в знаменитом романе «Хождение по мукам», описывая политические колебания Махно: «В какую сторону повернуть пулеметные тачанки? Решать надо было не мешкая».
Сочетание пулеметных тачанок с посаженной на подводы пехотой использовала и Красная армия. Пулеметные тачанки не раз прикрывали и развертывание, и отступление пехоты. Применяли их и в артиллерии—тачанки могли заменить собой пехотное прикрытие артиллерийских батарей. Тачанки включали в состав различных отрядов. Скажем, В. В. Прохоров, воевавший в специальном партизанском отряде С. А. Тер-Петросяна (Камо), указывает, что при срочной отправке на фронт для противодействия коннице Мамонтова в сентябре 1919 г. отряд имел не только «тачанку с пулеметом системы «Максим» в составе конной разведки», но и пулеметные взводы с тачанками в каждой из трех пехотных рот. Кстати, пулеметным взводом в этом отряде командовала молодая девушка А. И. Новикова, которую можно считать одним из прототипов литературной Анки-пулеметчицы.
И все же главную роль пулеметные тачанки играли в кавалерии. И.В. Сталин, вспоминая о формировании красной кавалерии, отмечал: «Летом 1919 года кавалерия превратилась у нас в соединение массы конницы с массой пулеметов. Знаменитая «тачанка» является показателем этого соединения». Тактика применения тачанок была разнообразной. Тачанка, как уже указывалось выше, отличалась отменной поворотливостью, так что можно было быстро выдвинуться на позицию, развернуться «на пятачке», открыть прицельный огонь с места и также быстро уйти. Это было вполне применимо и при быстром занятии обороны, и при необходимости прикрыть огнем угрожаемый фланг, и для поддержки атаки — особенно если удавалось выдвинуть («выбросить») свои тачанки на фланги противника. Вообще подвижность тачанок позволяла осуществить смелый, быстрый и широкий маневр пулеметами в бою, достичь огневого превосходства над противником в нужном месте и в нужный момент — независимо от того, велся ли огонь непосредственно с тачанки или «с грунта». Пулеметные тачанки выделялись и в усиленное походное охранение, и в разведывательные группы. Свои тачанки кавалеристы стремились держать при себе— с насыщением кавалерии пулеметами в Красной армии каждому сабельному эскадрону придавали по две тачанки.
Генерал-лейтенант А. К. Келчевский, служивший начальником штаба группы войск генерала Мамонтова (К. К. Мамантова), оценивая в 1920 г. тактику красной кавалерии, так описывал начало ею наступательного боя: «Авангард... завязывал бой лавой или разомкнутым строем, искусно прикрывая своими действиями и действиями лихо маневрирующих пулеметов подход и развертывание для боя главных сил. Главные силы, подходя к полю боя, перестраивались на широком фронте в линию полковых взводных или двойных взводных колонн и, сойдясь на дистанцию действительного артиллерийского огня, выдвигали вперед на карьере могучую артиллерию с огромным числом ездящих пулеметов». Что касается «огромного
числа» пулеметов, то маневр тачанками как раз и позволял создать впечатление такой «массы» даже при весьма скромном действительном наличии. Особо отмечал Келчевский действия тачанок в разведывательных отрядах: «Высылая на разведку редко по одному, а большей частью по два и даже по три эскадрона на каждое направление, они снабжали эти эскадроны большим числом ездящих (на тачанках) пулеметов и, сбивая более слабые разведывательные части противника, всегда добивались цели разведки». Сюда можно отнести и разведку боем, которая могла — в зависимости от обстановки — перетекать в полноценную кавалерийскую атаку при поддержке тех же пулеметов на тачанках.
Обычным делом были встречные бои, когда пулеметы нужно было выдвинуть вперед из колонны как можно быстрее, отходы кавалерии и пехоты под напором противника — и тут тачанка была отличным средством. Пулемет на повозке — в отличие от вьючного, например — мог вести огонь до последней минуты. При слабой насыщенности фронтов Гражданской войны артиллерией и пулеметами это позволяло избежать немедленного уничтожения такой заметной и незащищенной «пулеметной точки». В мировую войну такое вряд ли удавалось бы, тогда даже просто открывшийся пулемет вскоре сметался огнем противника.
Пример использования огня с тачанок в бою приводит в своих воспоминаниях участник Гражданской войны бывший артиллерист С. Л. Лозовский, рассказывая о боях конной группы «червонных казаков» В. М. Примакова с 1 -м Корниловским ударным полком в районе станции Поныри. После того, как батарея «червонцев» обстреляла
беглым огнем наступающие цепи противника, «воспользовавшись замешательством врага, вперед выскочили пулеметные тачанки. 16 пулеметов «Максим» открыли огонь по корниловцам. Вслед за ними в атаку пошли четыре эскадрона латышей, а с фланга деникинцев показались три сотни 2-го Червонно-казачьего полка». В результате корниловцы оказались сильно потрепаны.
Художественные фильмы — такие, как «Огненные версты», «Служили два товарища», «Ищи ветра» — закрепили стойкий образ: несущаяся тачанка и пулеметчик, на ходу ведущий яростный огонь по преследователям. Такое применение тоже, конечно, могло иметь место — например, при быстром отходе кавалерии или в ходе «скифского» приема «заманивания». Но и тут лучшие результаты давал бы огонь с места. Тот же С. Л. Лозовский описывал эпизод столкновения 2-го Червонно-казачьего полка с частями Терской казачьей дивизии: «Белая конница сбила нас и начала преследование. Путь отступления пересекала небольшая река. На единственном узком деревянном мосту была давка. Несколько пулеметных тачанок сосредоточилось у моста. Другие безуспешно пытались проскочить через реку по хрупкому, ломающемуся льду. Еще немного, и белая конница, используя панику, начнет рубку. Но вот появляется полевой штаб, тогда уже дивизии во главе с В. М. Примаковым... Пререкавшимся у моста пулеметчикам он приказал выставить тачанки рядом с ним на берегу и приготовиться к бою. Когда деникинская кавалерия приблизилась на 100 метров, пулеметчики открыли по ней шквальный огонь. Первые ряды всадников и в их числе офицеры были скошены. Атака захлебнулась».Даже при рессорной повозке и прочном закреплении пулемета вряд ли можно было рассчитывать на прицельный огонь в движении — все-таки тачанка не имела ни резиновых шин, ни амортизаторов. Тем более, что стрельба с тачанки времен Гражданской войны была не слишком удобна — пулеметчику и помощнику обычно приходилось стоять на коленях на полу кузова. Раз уж мы коснулись художественных произведений, вспомним, что на динамичных картинах М. Б. Грекова тачанки стремительно выезжают на позиции, но не ведут огонь с ходу: художник хорошо знал реалии Гражданской войны по личному опыту.А вот Чапаев-Бабочкин в знаменитом фильме «Чапаев» (1934 г.) лихо въезжает в кадр не на тачанке, а на щегольской запряженной тройкой пролетке, но тоже с «Максимом». Так получилось, конечно, случайно, но... чапаевская стрелковая дивизия действовала на Восточном фронте, в тех местах тачанки действительно не использовались. Возможно, что опыты переброски пулеметов на легких пролетках имели место на разных фронтах и в действительности. Буденный, например, вспоминал, как в 1918 г. в его отряде: «Стали закреплять пулеметы на более легких рессорных экипажах — фаэтонах, конфискованных у богачей. Но они быстро приходили в негодность
при езде по бездорожью». Тачанки со стальными осями, усиленными рессорами, прочными колесами были куда практичнее.
Могли совершать тачанки и «налеты» на противника. О таком эпизоде писал бывший штабс-капитан Дроз- довской артиллерийской бригады В.М. Кравченко, рассказывая о бое дроздовцев у села Лазорки в середине ноября 1919 г.: «Несколько пулеметных тачанок красных проскочили в село и выехали на западную окраину, где и заметили стоящую в 500 метрах от них батарею в поле. Красные немедленно открыли из своих пулеметов огонь. На батарее поднялась паника, и номера, бросив орудия, с передками обратились в паническое бегство. 3-й и 4-й эскадроны атаковали тачанки красных, которые в свою очередь в панике умчались. Эскадроны, захватив удирающие передки, вернулись к орудиям и, забрав их, отправили к отходившему полку».
Пулеметные подразделения с пулеметами на тачанках были и у белых. Ветеран Корниловского полка полковник Н. М. Левитов описывал такой эпизод формирования 1-го офицерского батальона 2-го Корниловского полка в сентябре 1919 г.: «На путях на Обоянь и на Курск, после упорных, кровопролитных боев, особенно после боя под Танеевкой и у леса того же названия, зародилась мысль о своих пулеметах (то есть собственных, при роте или батальоне), о своей повозке, постоянно находящейся под рукой командира... Тут мы захватили пулеметы Максима и Виккерса и большой запас лент и патронов. ...Пулеметы по большей части решали и венчали дело в боях... После совещания командира полка с командиром батальона, мне было предложено, как адъютанту офицерского батальона, написать мотивированный рапорт о необходимости создать пулеметную команду при офицерском батальоне и конную связь, которые фактически уже тайно существовали и очень хорошо работали. Были отпущены солидные средства на покупку лошадей, инвентаря, тачанок, сбруи. Начальником пулеметной команды офицерского батальона был утвержден подпоручик Бондарь Артем Потапович; действительной службы мирного времени вахмистр кавалерийского полка Императорской армии... Он так поставил пулеметную команду, таких подобрал лошадей, тачанки, сбрую, отличных пулеметчиков и ездовых, что залюбуешься такой стройной, четкой командой не только на параде, но особенно в бою и на походе... И эта офицерская пулеметная команда, неразрывно связанная с офицерским батальоном, во всю Крымскую эпопею, начиная с выхода за Перекопский вал, в боях под Токмаком два месяца, в Заднепровской операции и на крестном пути отступления, показала себя с наилучшей стороны».
Любопытно, что в числе пулеметчиков 2-го Корниловского полка были пленные махновцы. К. С. Попов в своих «Воспоминаниях кавказского гренадера» писал о вооружении 2-го Сводно-гренадерского полка Добровольческой армии на июль 1919 г.: «...нужно отметить, что новоявленное чудо Гражданской войны — пулемет на тачанке — имелся у нас в полку в количестве шести экземпляров «Максима» и с этой стороны мы, казалось,
были обеспечены». Попов упоминает также о тактике применения тачанок в цепях пехотных рот и приводит любопытный эпизод боя у д. Ерзовки под Царицыном 27 сентября 1919 г.: «На нас двигались густые цепи матросов, высадившихся с Волги, сопровождаемые десятком пулеметных тачанок. Около 2-й мельницы поручик Брат- шау спешно приготавливал пулеметы для боя. Четыре наши тачанки ждали только появления цепи... Первыми открыли огонь красные... Братшау младший, храбрый и спокойный офицер, скомандовал прицел, и сначала четыре, а потом шесть наших пулеметов открыли огонь... Вода в кожухах пулеметов кипела и парила. Матросы приближались. Вдруг по дороге из Ерзовки к нам на подмогу карьером подкатило шесть пластунских легковых кабриолетов с пулеметами. Не ожидая никаких указаний, все шесть пулеметов выстроились в ряд и открыли огонь. Еще ни разу в жизни я не был свидетелем действия 12 пулеметов на таком незначительном участке; уже не стало слышно ни свиста пуль, ни голосов. Цепи противника рассеялись, и больше мы их не видели». Пулеметные тачанки были замечены также в частях генералов Я. А. Сла- щева и уже упомянутого А. Г. Шкуро.
Но вернемся к Красной армии и вспомним немаловажную роль, сыгранную тачанками 25 февраля 1920 г., в первый же день Егорлыкско- го сражения частей Первой конной армии против конной группы генерала А. А. Павлова, крупнейшего встречного конного боя Гражданской войны. «Офицерский полк с гиком и свистом прорвался через слабую цепь 19-го полка и устремился вперед,— вспоминал об этом С. М. Буденный. — И в этот момент блестящий пример хладнокровия и мужества проявил начальник 4-й кавалерийской дивизии Городовиков. Попустив зарвавшийся полк белых, он приказал всем пулеметчикам и конноартиллерийскому дивизиону открыть в упор огонь по главным силам атакующего противника... Исключительно четко работали наши артиллеристы и пулеметчики». Пленные белые офицеры потом также считали нужным «отдать должное
артиллерии и пулеметам красных». Артиллеристы — в лучших традициях конной артиллерии — в этом сражении галопом выскакивали вперед и открывали огонь с открытых позиций. При такой поддержке пулеметные тачанки на карьере бросались на передовые группы конницы белых, разворачивались и открывали огонь с 300—400 шагов, нарушая боевые порядки и управление противника.
Интересно, что в 1920 г.— еще до окончания Гражданской войны — из представителей различных ведомств была собрана комиссия по «выработке огнестрельного оружия будущего», то есть, по сути, перспективной системы артиллерийско-стрелкового вооружения Красной армии. И среди прочих вопросов в рамках ее работы от Инспекции кавалерии Полевого штаба Реввоенсовета Республики были запрошены требования на «вьючный
пулемет для кавалерии». Однако помощник инспектора кавалерии Федотов в своем докладе комиссии от 1 сентября 1920 г., оценивая имевшиеся пулеметы, писал: «...лучшим оказался пулемет Максима (повозочный), который и желательно оставить в коннице (облегченный пулемет Максима оказался непрочным)». Добавим к этому оценку многими военными тачанки как лучшего варианта «повозки» для пулемета.
Г. В. Гамарин, воевавший в составе 2-го полка Сводной бригады курсантов, приводит пример боя тачанки пулеметной команды, прикрывавшей отход бригады 29 июля 1920 г. у деревни Ново-Даниловское, против врангелевской конницы, поддерживаемой бронеавтомобилем: «Положение создалось угрожающее. В этот момент вступил в бой и расчет нашего пулемета «максим». Пулемет находился на тачанке.
Патронов и гранат хватало. Первым номером пулемета был И. Михайличенко, вторым — я... Мы тут же развернули тачанку и помчались вдоль деревни навстречу противнику.
- Прицел 12,— командовал помощник начальника пулеметной команды Шульженко.
Не медля ни секунды, мы открыли огонь по коннице. Белогвардейцы не выдержали огня, часть их была уничтожена, остальные повернули назад.
- Готовь бронебойную! — крикнул мне И. Михайличенко, заканчивая обстрел конницы.
Быстро перезарядив пулемет бронебойными патронами и установив прицел «шесть», мы открыли огонь по броневику. В то же время я стал заряжать гранаты.
- Быстрей отходите! Взрываю тачанку! — крикнул И. Михайличенко, но вслед за мной стал забрасывать гранатами бронеавтомобиль, который
остановился в облаках пыли, образованной от разрыва гранат. Атака белогвардейцев захлебнулась. В этот момент у нас была ранена одна из лошадей. Однако с помощью местных крестьян мы раздобыли другую лошадь и через некоторое время догнали свою часть».
Кавалерия в сражениях 1920 г., надо отметить, играла очень важную роль. В операциях октября-ноября 1920 г. на Юге России удельный вес кавалерии в советских войсках достигал 33%, в войсках Врангеля — 50%.
9 ноября 1920 г. в северном Крыму, в бою у Карповой Балки немалую услугу Красной армии оказали махновские тачанки. Кавалерийский корпус генерала И. Г. Барбовича перешел в контрнаступление и вынудил красные части отойти на Литовский полуостров. На помощь красной пехоте подошел отряд С. Каретника из армии Махно, а затем части Второй конной армии Ф. К. Миронова (образована приказом РВС Юго-Западного фронта от 16 июля 1920 г.). Кавалеристы Барбовича встретили против себя конные ряды, но атаковать их не смогли — красные конники расступились к флангам, за ними оказались поставленные в ряд на позиции 250 тачанок «махновского» пулеметного полка И. Кожина. Пулеметный огонь нанес белой кавалерии тяжелые потери.
Надо отметить, что бои в этих местах в ноябре 1920 г. отличались очень высокой для Гражданской войны плотностью и интенсивностью пулеметного огня. Это сказалось и в последовавшей прямо вслед за этим борьбе Красной армии с отрядами Махно — РВСР в заседании уже 1 декабря 1920 г. отмечал: «Впредь до ликвидации Махно и украинского бандитизма вообще Южному фронту сосредоточить на этой задаче целиком и полностью свое внимание». К этой борьбе привлекли и Первую конную армию с ее пулеметными тачанками, помня об опыте «пулеметного полка» в войсках Махно. Уже 3 января 1921 г. РВСР, рассматривая штат Первой конармии, постановил: «Разрешить формирование конных пулеметных полков при кавдивизиях, по одному на дивизию, причем, в первую очередь не более как при трех
дивизиях» — приходилось учитывать недостаток пулеметов.
Пулеметные тачанки широко использовались и в ходе Советско-польской войны 1920-1921 гг. Насыщенность кавалерии пулеметами значительно возросла. Приказ РВСР от 27 февраля 1920 г. вводил в штат кавалерийского полка пятый эскадрон и конно-пулеметный эскадрон уже с 20 пулеметами «Максим». В Первой конной армии полковые пулеметные эскадроны в 1920 г. были на тачанках, а кавалерийская дивизия располагала пулеметным полком из трех пулеметных эскадронов. Вообще в кавалерии Красной армии, включая и Первую конную, стремились шире использовать огонь стрелкового оружия. Буденный объяснял это позже тем, что: «...наши кавалеристы ранее прошли службу в пехоте и владели стрелковым оружием лучше, чем казаки...». В то время как польская кавалерия предпочитала поначалу традиционные саблю и пику. «Конармейцы» пикой владели хуже, предпочитая иметь в первых рядах строя револьверы и вести огонь из винтовок, прежде чем пускаться «в шашки». Но главным неприятным сюрпризом для поляков стали как раз пулеметы на тачанках, выбрасывавшиеся красной конницей вперед. На май 1920 г. Первая конная армия на 16 тысяч бойцов имела 304 пулемета (включая сюда пулеметные тачанки) и 48 артиллерийских орудий.
В бою на р. Стырь в районе Радзи- виллова в конце июля 1920 г. (Львовская операция), когда польская 3-я пехотная дивизия перешла в наступление против 4-й кавалерийской дивизии Первой конной армии, та выбросила вперед тачанки. Встав в линию, тачанки своим огнем остановили и заставили отойти польскую пехоту, после чего вместе с кавалерией обошли ее и отрезали пути отхода. Красноармейцы захватили множество пленных, их трофеи включали и немало пулеметов.
Поляки тоже ввели у себя пулеметные тачанки по примеру Красной армии. И в бою под Комаровым 3 августа 1920 г. уже польская 1 -я кавалерийская бригада прикрыла пулеметными тачанками свои фланги и нанесла успешный удар по частям Первой
конной армии. 15 сентября 1920 г. у деревни Барженице на реке Стырь передовой эскадрон 9-го польского полка, перейдя реку, сразу выбросил вперед тачанку, которая подготовила пулеметным огнем атаку деревни и сорвала контратаку красной кавалерийской сотни.
В 1921 г. под Бродами штатные пулеметные тачанки оказали немалую услугу 2-й бригаде 4-й кавалерийской дивизии Первой конармии. Атака польской кавалерии (силой, как сообщалось, до одной дивизии) поначалу заставила бригаду отойти, но быстро выдвинутые на фланги тачанки, пропустив часть кавалерии противника, открыли по ней фланговый огонь. Польские кавалеристы бросились назад, и 2-я бригада успешно провела контратаку. Эффективность перекрестного флангового пулеметного огня была хорошо известна по опыту Первой мировой, тачанки же облегчали его применение в условиях маневренной войны.
Гвардии полковник-инженер Ю. В. Куберский, в юности бывший пулеметчиком, в своих воспоминаниях описывает бой на том же польском фронте посаженной на тачанки пулеметной команды 224-го стрелкового полка 25-й Чапаевской дивизии. В начале июня 1920 г. полк вел бой с поляками за село, расположенное вблизи от железнодорожной насыпи в районе станции Бородянка на Украине. «Тачанки с пулеметами, переехав через железную дорогу, быстро рассредоточились позади пехоты. Заняв указанное место, наш расчет в составе моих проверенных боевых товарищей— ездового Миши Писарева, третьего номера Ивана Мироненко — и меня, первого номера и начальника пулемета, включился в бой, применяя привычную нам тактику. Пока цепь успешно продвигалась вперед, мы следовали за ней... Под нашим прикрытием пехота, поднявшись с земли, перебежками обходила нас и продвигалась вперед насколько могла, пока снова под встречным огнем не прижималась к земле. Так, перебежками, шло наше наступление, и мы, преодолев расстояние около 1,5 км, что называется, на плечах противника,
без особого труда ворвались в село. Надо сказать, что до того, как въехать в село, мы с Иваном Мироненко, работавшим дальномерщиком, то есть номером, указывающим мне цели и расстояние до них, успешно стреляли с одной высотки по польскому обозу, убегавшему из села, что свидетельствовало об отступлении поляков. Однако... из только что занятого села нашему полку пришлось отходить... При отходе тактика применялась, по сути дела, та же, что и при наступлении: полковая пулеметная команда огнем прижимает противника к земле, наша пехота перебежками отходит. Затем пехота, окопавшись, насколько это возможно, не дает противнику продвигаться, а пулеметчики отъезжают на новые позиции».
Видно, что конные пулеметные повозки играли роль своего рода высокоподвижной полковой артиллерии — особенно в условиях, когда собственно артиллерии у воюющих сторон и не хватало. Любопытен и такой прием, описанный Куберским. Его расчет определил, что их «Максим» особенно успешно и безотказно работает с одной отобранной лентой.
Чтобы не менять ее, «при стрельбе третий номер сидел на тачанке с левой стороны пулемета, где из приемника выходит пустая лента, и заряжал ее патронами. В этой работе ему помогали, по возможности, второй номер и ездовой. Когда лента кончалась, я вставлял ее снова в приемник». Но когда пулемет нужно было перетаскивать на руках, вынуть из приемника «Максима» такую снаряженную с двух концов ленту было невозможно (неудобство неразъемного приемника), и пулеметчики «проклиная себя за свои усовершенствования, тащили его, намотав ленту на тело пулемета и связав поясным ремнем».
Применялись пулеметные тачанки и на Восточном фронте, и на Северном Кавказе. Их начали изготавливать специально—в артиллерийских мастерских (где и так ремонтировали обозное имущество), на заводах по нарядам довольствующих органов. Тачанки делали, скажем, на местных предприятиях в Гомеле, в Москве на заводе «Шестерня-Ситроен» (случайно или нет, но впоследствии он стал Государственным союзным заводом имени С.М. Буденного).