Зверь невиданный

Что бы тема перешла в нормальное общение спрошу у ТС можно мне выставить фото такого предмета в Вашей теме ? Так же хотел спросить у Kite, Уважаемый Василий Евгеньевич пожалуйста дайте определение по редкости без оценки что стоит ?

 

Похоже .... единственно хотел бы добавить мой предмет размером 8 на 5 см ( достаточно большой ) .

 

К сожалению, я не могу Вам помочь, так как предмет не входит во временной интервал моих исследований. Аналогии по "варварским эмалям" можно посмотреть здесь
http://domongol.org/gallery/album.php?id=14
От меня больше проку в сфере пластики малых форм 10-18 вв. и палеографии 14-18 вв.

Сообщения объединены, 15 Maj 2020, время первого редактирования 15 Maj 2020

Существует несколько мнений на счет того, что за зверушку передает эта фигурка, из которых рысь в образе заботливой матери выглядит в настоящий момент наиболее логичной. "Рыська" - это интегральное определение без учета ряда разновидностей, не укладывающихся в это понятие. А так как фигурка до сих пор не идентифицирована однозначно, далеко не факт, что единообразная идентификация ее была во время ее бытования, и по сему логично предположить, что в каждом отдельном регионе их носители могли видеть в животине что-то свое и воспроизводить с учетом своего воззрения.

 

Участники этого ресурса в свое время приняли широкое участие в подготовке изданий, включая поиск разновидностей и вариантов семантики, за что им низкий поклон. Кому интересно, может полистать на досуге.
https://smolbattle.ru/threads/Зверь-Лютый.6909/

По этим материалам вышла заметка:
Коршун В. Загадки древнерусской металлопластики // Родная старина. 2012. № 2. С. 20–25.

ЗАГАДКИ ДРЕВНЕРУССКОЙ МЕТАЛЛОПЛАСТИКИ​

I. Зверёк смоленский​

Среди славянских древностей нет более популярной зооморфной привески, чем привеска в виде зверька с двумя согнутыми ногами с отверстиями на концах и свернутым в петлю хвостом, который соединен с кольцом, в свою очередь соединенным с шеей (рис. 1). Наиболее ранние находки относятся к концу 10 – началу 11 в. и происходят с территории смоленско-полоцких кривичей, из-за чего в археологической литературе за ним закрепилось название «конёк смоленский». Вопросам происхождения и распространения таких привесок посвящена работа В.В. Седова (1), в которой исследователь делает предположение, что появление подобных привесок у славян, ассимилировавших в днепро-двинском регионе балтов, может быть связано с древним балтским культом коня, отмечая при этом отсутствие ранних местных прототипов. Данное предположение отчасти подтверждается редкой привеской в виде четырехногого конька, имеющей явное сходство с рассматриваемым типом только по загнутому хвосту и выделенной петле для подвешивания (рис. 2, 1). Такие привески были встречены лишь в единичных погребальных комплексах в составе наборов оберегов с «коньком смоленским» (2), что дало повод Е.А. Рябинину не выделять их из общей массы привесок в отдельный вариант (3). Находки последних лет показывают, что эти привески в незначительном количестве были распространены в широком ареале от Верхнего Поднепровья до Рязанского Поочья и датируются, судя по известным погребальным комплексам, 11 – началом 12 в.
Рассматривая двуногие экземпляры привесок, Б.А. Рыбаков подметил, что форма передних ног животного не соответствует форме ног непарнокопытных и что она гораздо ближе к псовым или кошачьим (4). Так как против псовых говорит загнутый кверху непушистый хвост, исследователь остановил свой выбор на кошачьих, отдавая среди них предпочтение обитателю наших лесов – рыси. Недостатком версии было отсутствие на рассматриваемой территории даже косвенных аналогий.
С момента выхода работы Б.А. Рыбакова в свет были выявлены две привески, явно изображающие животное семейства кошачьих (рис. 2, 2), возможно, именно рысь (мощные мягкие лапы, сильное гибкое тело, большие треугольные уши). Они отлиты в односторонние формы «на выплеск» и, судя по экземпляру из Кельгинино (5), могут быть датированы концом 10 – 11 в., что по времени соответствует наиболее массовому бытованию привесок, анализируемых в данной работе. С последними их сближает также двуногое исполнение, загнутый кверху хвост и положение тела животного, как бы готового к атаке.
Слабым звеном в рассуждениях Б.А. Рыбакова является семантика привески. Он видит в зооморфной фигурке «лютого зверя», преподнося привеску как защиту от него. В действительности рысь не представляет серьезной угрозы для человека, а все связанные с ней пугающие истории относятся или к инцидентам, произошедшим по вине самого человека, или просто к охотничьим байкам, наиболее известной из которых является миф о том, что рысь нападает на жертву, прыгая с дерева.
Тогда почему же ее изображение попало на привески? Для ответа на этот вопрос нужно еще раз обратиться ко времени и месту появления типа и учесть еще несколько факторов. Вторая половина 10 – начало 11 в. – время наиболее сильного влияния в днепро-двинском регионе скандинавов, период воздействия их космогонических представлений на мировоззрение местного населения и взаимопроникновения культур (6). Как известно, в скандинавской мифологии рыси везли колесницу Фрейи, богини любви и плодородия. Кроме того, материнский инстинкт у рыси выражен намного сильнее, чем у других млекопитающих. Видимо, поэтому в славянской мифологии существует персонаж Арысь-поле ‑ образ заботливой матери, превращенной в рысь злой колдуньей (7). Сказки с подобным сюжетом есть в фольклоре соседей смоленско-полоцких кривичей – ливов, эстонцев, латышей. Если принять во внимание традицию указанных народов носить зооморфные украшения, становится понятно, почему именно в данном регионе возникла благоприятная почва для появления этого типа привески, становятся ясны ее широкая популярность в славянской среде и гармоничное положение в наборах оберегов (8), всячески подчеркивающих роль женщины-матери, продолжательницы рода и хранительницы домашнего очага.
Зооморфные привески рассматриваемого типа можно подразделить на следующие варианты:
Вариант 1. С циркульным орнаментом и «ушками», расположенными перпендикулярно телу привески. Датировка: конец 10 – первая половина 12 в. (9). Вариант имеет разновидности: а) явно выраженные ушки средней величины; б) вместо ушек диск; в) вместо ушек кольцо; г) вместо ушек небольшие выпуклости. Опрос, проведенный на интернет-форуме «Смолбатл», позволил определить соотношение встречаемости перечисленных разновидностей как 4:1:1:1, но локализовать места их производства не удалось.
Вариант 2. Без циркульного орнамента и с ушками, расположенными перпендикулярно телу привески. Датировка: 12 – начало 14 в. (10).
Вариант 3. Без циркульного орнамента. Вместо ушек кольцо, расположенное в плоскости привески. Редкий вариант, встречающийся на территориях, имеющих контакты с Прибалтикой. Наиболее вероятная датировка по прибалтийским аналогиям: 11–12 вв. (11).
Вариант 4. С рубчатым выпуклым орнаментом. Вместо ушек небольшие выпуклости перпендикулярно телу привески. Редкий вариант, встречающийся в Верхнем и Среднем Поднепровье. По экземпляру из Смяличей вариант может быть датирован 11 в. (12).
Вариант 5. С резным углубленным орнаментом. Вместо ушек небольшие выпуклости перпендикулярно телу привески. Редкий вариант, встречающийся в Среднем Поочье. Ближайшие стилистические и технологические параллели исполнению орнамента можно видеть на ранних лопастных кольцах. На основании этого наблюдения привески можно датировать концом 11 – первой половиной 12 в.

Примечания​

1. Седов В.В. Амулеты-коньки из древнерусских курганов // Славяне и Русь. М., 1968. С. 151–157.
2. Шмидт Е.А. Курганы XI–XIII вв. у д. Харлапово в Смоленском Поднепровье // Материалы по изучению Смоленской области. Вып. 2. Смоленск, 1957. С. 249–250, 259–260. Табл. VII, 1, 8; Шмидт Е.А. Подвески-обереги смоленских кривичей XI–XII вв. // Матэрыялы па археалогii Беларуси. Археалагiчныя даследаваннi на Беларусi ў 2008 г. Вып. 27. Мiнск, 2011. Рис. 2, 19, 28.
3. Рябинин Е.А. Зооморфные украшения древней Руси X–XIV вв. // САИ. Вып. Е1-60. М., 1981. С. 29.
4. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М., 1988. С. 547–548.
5. Археологические открытия 2000 года. М., 2001. С. 60. Рис. 10, 1.
6. Об этом свидетельствуют археологические памятники от Гнездова до Даугмальского городища в Восточной Латвии.
7. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева. М., 1985. Т. 2. С. 149.
8. Вместе с ложечками, ключиками, гребешками, ножнами и др.
9. Рябинин Е.А. Указ. соч.
10. Там же.
11. Там же.
12. Там же. Табл. XIII, 4.

Сообщения объединены, 15 Maj 2020, время первого редактирования 15 Maj 2020

 

Левый зверек априори двухголовый, но из-за непролива получился таким. Обычно они тяготеют к Северо-Восточной Руси и датируются 12-13 вв.
Правый с ушками, скорее, индивидуального производства. Подобные изделия крайне трудны в датировке из-за их малочисленности, но я предположил бы 12 в.

 

Тоже индивидуального исполнения, но, думаю, 11 в. А фото оборотной стороны нет?
Для подобных изделий важно знать место находки, так как с годами при хорошем везении всплывают предметы, выполненные в сходной манере. Обычно подобные мини-серии в 2-5 шт. концентрируются в совсем узком регионе.

 

Они лились по восковым моделям. Применение шаблонов имело место быть лишь на стадии формирования тулова зверька, причем зачастую мастера сами изготавливали мастер-модель, а по ней форму под воск. Этим объясняется разнообразие различий в нюансах.
Любопытен экземпляр "с петлей на шее"...

Сообщения объединены, 11 Grudzień 2020, время первого редактирования 11 Grudzień 2020

Правый в верхнем ряду, левый и средний в нижнем ряду относятся к "мелкосерийным", происходящим с юга Смоленской - севера Брянской, на сколько я помню. Надо в книжке посмотреть...
У пупырчатого я усматриваю балтское влияние в оформлении.
Кому не лень будет прислать мне хорошие фото для архива, напишите мне в личку, пожалуйста.