Алябьев Александр Абрамович

Подумаю в отпуске.
Всех благ всем.

Сообщения объединены, 22 июл 2016, время первого редактирования 22 июл 2016

Все так! Анхин не сахар, но и Алябьев не мед.
Взгляд у Алябьева говорит сразу и всем: меня на шармачка не прогнешь и не продавишь.
Вот и завелись. А другого и быть не могло.

 

С Ахниным более менее понятно, но вот факт спасения Алябьева, как Вы расматриваете его шансы?

Сообщения объединены, 22 июл 2016

Могло такое быть что выволился на растрел один человек, а по фамилии другого отмечали?

 

Меня терзают смутные сомнения... почерк Ваш больно знаком, сегодняшний зарегистрированный товарищ Саныч три шестерки... Вот держу пари, что Вы тоже правнук Алябьева!

Жаль, что Владимир1 как бы попрощался на время отпуска, без него вся надежда на Горби, просветителя нашего.
Майк, пропало наше всё, нажитое непосильным трудом, но мы еще напишем. Главное — не материться. А мы и не матерились

 

Не обращайте на меня внимание, я просто гость!

 

Шансов добежать до китайской границы у него не было.

 

Да Егор его сейчас прикроет, чтобы не нарушал Правила форума.

 

В 1921 году в номере 2 журнала "Революционная Россия" (Берлин) появилась статья-письмо из Сибири под инициалами Б.Е., в котором автор писал, что Крестьянский союз - "провокация ЧК (азефщина)", что он, якобы, организован агентами Бийского уездного ЧК Семеновым, Каргеевым, Львовым, Кузнецовым и другими для выявления и ареста, главным образом, членов партии социал-революционеров.

 

MikeGorby,

Да понятно что вла ти используют такую методику. После смерти Кирова тоже репрессии начались не шуточные

 

Любовь Н., Вы совершенно правы.
Это тот же персонаж Алябьев А А.
Теперь мне в личку пишет матерно.

Сообщения объединены, 22 июл 2016, время первого редактирования 22 июл 2016

Вполне допускаю такое развитие событий.
Мы с Вами примерно в одно время воспитывались.
Вы помните фильм "Операция "Трест"?
«Операция „Трест“» — четырёхсерийный художественный исторический фильм режиссёра Сергея Колосова. Экранизация романа-хроники Льва Никулина «Мёртвая зыбь».
Операция «Трест» — контрразведывательная операция Государственного политического управления (ОГПУ) Советского Союза, проходившая в 1921—1926 гг. В её ходе была создана фальшивая организация антибольшевистского подполья...

Сообщения объединены, 22 июл 2016

автор barnaulets - это А.Краснощеков, о котором мы упоминали в данной теме.
Беседа Юрия Ивановича Гончарова с Галиной Кузнецовой (экстрасенсом)
Ю.Г -Юрий Гончаров.
Г.К.-Галина Кузнецова

Обращаю внимание на выделенный фрагмент внизу картинки.

Второй председатель АлтгубЧК Щербак Христофор Петрович


Род.11.12.1885г в Виндавском уезде Курляндской губернии .Латыш, сын крестьянина -батрака.с 1904г. член РСДРП.Участник революции 1905-1907гг.За подготовку покушения на Виндавского градоначальника Гордеева осужден на 4 года Каторги.
Отбывал в тюрьме в 1907-1911г.Жил вы СПб.Мобилизован в армию солдатом.Член солдатских комитетов полка,дивизии,корпуса,фронта.В 1917-1918г. в Пскове,зав.отделом по борьье сконтрреволицией Псковской ГЧК.В 1919г.
председатель Кустанайской уездной ЧК.С февраля 1920г. в Барнауле- член Губисполкома,зав.отделем управления.В 1920-1922-председатель АЛТгубЧК-ГПУ, нач.губУГРО.Затем председатель губотделов ГПУ:Енисейског,Приморского,Омского.
В 24-26 председатель Армавирского окр. отдела ГПУ.
С 1926г в Москве.Работал в Кинофототресте.С 1933г персональный пенсионер РСФСР.
Деятельность Щербака на Алтае ознаменовалась многочисленными обвинениями его в коррупции. Губком РКП(б) потребовал убрать его с Алтая.
Но(!) его очень ценил И.П.Павлуновский и давал ему высокие посты, а потом забрал с собой на Кавказ и потом в Москву.

Павлуновский Иван Петрович.


С начала 1920 — полномочный представитель ВЧК (потом ОГПУ) по Сибири. Задачей Павлуновского было установить контроль ВЧК над местными сибирскими ЧК, до того действовавшими автономно. Прибыл в Омск в марте 1920 года. С собой в Сибирь Павлуновский привёз небольшую команду: управделами М. Т. Ошмарина, следователя Т. Т. Сманцера, начальника тюрьмы Э. Я. Зорка, коменданта Ф. М. Гуржинского, заведующего кладовой П. Г. Федосеева. Жена Павлуновского Мильда Дзелтынь стала секретарем полпредства и руководителем шифровального отделения. Летом 1921 полпредство ВЧК переехало из Омска в Новониколаевск. Организовал расстрел пленного барона Романа Унгерна, освободившего Монголию от китайских оккупантов. Был также членом Сибирского бюро ЦК РКП(б) и с 1922 уполномоченным Наркомата путей сообщения по Сибири, в 1922 возглавил т. н. Сибпятерку — чрезвычайную комиссию по вывозу хлеба из Сибири. Из характеристики на Павлуновского Сиббюро ЦК РКП(б): «В политической обстановке ориентируется легко и быстро. Марксистская подготовка достаточная. Выдержан и устойчив. В отношении парторганов дисциплинирован. Энергичен и настойчив. С точки зрения коммунистической этики безупречен».

 

Вот Алябьева законспирировали и отправили в Шанхай, разваливать белое движение изнутри. Такая версия возможна?

 

Елькин конфликтовал в "варягами". Щербак зам главного "варяга".
Почему Сотников оказался на свободе, ответов нет, а версий может быть море.
Но когда он оказался у Елькина и понял, что его жизнь в руках последнего, мог наговорить все, что угодно и что нужно Елькину.
Вопрос в другом, Щербак в 1933 году в возрасте 47 лет стал персональным пенсионером РСФСР.
Орджоникидзе, под которым работал Павлуновский, не стало в феврале 1937 года. Павлуновский остался без прикрытия наркома и расстрелян в Коммунарке 30 октября 1937 года.

 

По поводу возможности развития событий вариантов много.

Есть и киношный в стиле операции "Трест". Операцию "Трест" разрабатывало и вело ВЧК. Цель была выявить белогвардейское подполье. Попутно вынудили Сиднея Рейли приехать в Советский Союз, где его схватили и казнили.


Ситуация на Алтае того времени.

*********************************
Свергнув Советскую власть, белая рать развязала небывалый террор и издевательства над населением. Судов люди не знали.

Белогвардейцы казнили сотни человек в Барнауле, ими были расстреляны 50 человек в селе Карабинка Бийского уезда, 24 крестьянина села Шадрино, 13 фронтовиков в селе Корнилово… Начальник Барнаульской сначала городской, затем уездной милиции поручик Леонид Ракин – младший брат коменданта Барнаула Авенира Ракина, прославился тем, что мог за несколько ударов превращать тело жертвы в кусок разбитого мяса. Поручик Гольдович и атаман Бессмертный, действовавшие в Каменском уезде, заставляли свои жертвы перед расстрелом, стоя на коленях, петь себе отходную, а девушек и женщин насиловали. Строптивых и непокорных живыми закапывали в землю. Поручик Носковский был известен тем, что умел одним выстрелом убивать нескольких человек. Пьяные «их благородия» вывели из Барнаульской тюрьмы руководителей первой Советской власти М.К.Цаплина, И.В.Присягина, М.К.Казакова и М.А.Фомина и казнили без суда и следствия. Их тела так и не были обнаружены, скорее всего, их изрубили шашками и выбросили с железнодорожного моста в Обь.

Зверские и бессмысленные расправы над людьми кратно возросли с приходом к власти Колчака, с установлением им военной диктатуры. Только за первую половину 1919 года в Екатеринбургской губернии было расстреляно более 25 тысяч человек, в Енисейской губернии по приказу генерала С.Н.Розанова было расстреляно около 10 тысяч человек, 14 тысяч человек выпороли плетьми, сожжено и разграблено 12 тысяч крестьянских хозяйств. За два дня – 31 июля и 1 августа 1919 года – в г. Камне расстреляно свыше 300 человек, еще раньше – 48 человек в арестном доме того же города.

В начале 1919 года правительством адмирала Колчака было принято решение о создании отрядов милиции особого назначения в губерниях и областях Сибири. Роты Алтайского отряда вместе с ротами полка «Голубых улан» и 3-го Барнаульского полка с карательными функциями рыскали по всей губернии. Они не щадили ни женщин, ни стариков, не знали ни жалости, ни сострадания. Уже после разгрома колчаковцев в Следственную комиссию в г. Бийске поступили страшные свидетельские показания о бесчинствах: прапорщик Мамаев в селе Быстрый Исток «замучил мученической смертью больше 20 семей», старший надзиратель Лебедев открыто бахвалился, что лично расстрелял больше 10 человек», «отряд милиции числом в 100 человек при пяти офицерах проводил экзекуции, расстрелы и насильственные грабежи» в селах Ново-Тырышкино, Сычевка и Камышенка Сычевской волости и в селах Берёзовка и Михайловка Михайловской волости». В одном из документов названо 20 стражников отряда особого назначения и против каждой фамилии стоят слова «порол», «истязал», «расстреливал», «много расстреливал крестьян», «вешал», «драл», «грабил».На Алтае местное ЧК действовало.
Весной 2000 года 100-летний майор милиции П.Е.Архипов, вспоминая юность, рассказывал журналисту «Свободного курса», что когда в село Чеканиха Усть-Пристанского района Алтайской губернии пришли белогвардейцы, то расстреляли сразу 13 человек. Ни за что ни про что. Вытаскивали прячущихся в погребах да сараях людей и стре ляли.

Таков уж был портрет эпохи, такова была действительность тех дней.

Прошло три года, у писателя Владимира Свинцова вышла очередная книга – «На острие атаки», он тоже рассказывал о Петре Архипове, но у него в селе Чеканиха 13 человек расстреляли не белогвардейцы, а красные партизаны! Мало того, фальсификатор еще и философствует о жестокости партизан!

А это уж реальность наших дней – переписывать историю, искажать ее, замалчивать либо лгать о советском прошлом.

Зверские расправы санкционировались самим адмиралом Колчаком. В одной из директив того времени говорилось: «Верховный правитель повелел решительно покончить с енисейским восстанием, не останавливаясь перед самыми строгими, даже жестокими, мерами в отношении не только восставших, но и населения, поддерживающего их… Руководителей деревень предавать полевому суду, для разведки и связи пользоваться местными жителями, беря заложников. В случае неверных сведений заложников казнить, а дома, им принадлежащие, сжигать… Всех способных к бою мужчин собирать в большие здания и содержать их под охраной, а в случае измены – беспощадно расстреливать».

Жертвы «возрождения России» на Алтае так и не подсчитаны, никто из тогдашней власти документов не вел, а те, что появлялись, уничтожили при бегстве.

Американский генерал У.Гревс, опекавший Верховного правителя, признавался потом: «Я сомневаюсь, чтобы можно было указать за последнее пятидесятилетие какую-либо страну в мире, где бы убийство могло бы совершаться с такой легкостью и с наименьшей боязнью ответственности, как в Сибири во время правления Колчака». И еще он писал: «Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами». Американские офицеры разведки М.Сейерс и А.Канн в своей книге «Тайная война против Советской России» писали: «Тюрьмы и концентрационные лагеря были набиты до отказа. Сотни русских, осмелившихся не подчиниться новому диктатору, висели на деревьях и телеграфных столбах вдоль Сибирской железной дороги. Многие покоились в общих могилах, которые им приказывали копать перед тем, как колчаковские палачи уничтожали их пулеметным огнем. Убийства и грабежи стали повседневным явлением».

Упоминавшийся генерал У.Гревс предсказывал: «Жестокости были такого рода, что они, несомненно, будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа и через 50 лет после их совершения».
(У.Гревс. «Американская авантюра в Сибири. (1918–1920 гг.)». Москва, 1932, стр. 238).

*******************
Жестокая и зачастую стихийная борьба с "исторической контрреволюцией" велась большевиками с первых дней после завоевания Сибири. Идеи политической мести не чуждалось и руководство края. Многочисленные служащие прежней власти, колчаковские дружинники, а также богатые крестьяне, торговцы и священнослужители стали объектом беспощадных преследований. Офицеры-добровольцы Колчака, многочисленные члены карательных отрядов и руководители дружин самообороны были первыми кандидатами на высшую меру наказания, остальных заключали в спешно образованные концлагеря или зачастую месяцами держали в подвалах губчека без каких-либо следственных действий.
В январе 1920 г. ВЧК объявила об отмене смертной казни, но на Сибири это решение не отразилось, поскольку она считалось зоной военных действий. Формально военное положение, объявленное как в прифронтовой зоне, существовало в регионе до 4 декабря 1920 г. после чего должно было сохраниться только в Иркутской губернии.
Но сразу после снятия военного положения местные власти стали обращаться в Сибревком с просьбами ввести его снова. Так в декабре поступили власти Алтайской, Енисейской, Семипалатинской и Томской губерний.
В феврале 1920 г. Алтайский губревком постановил на месте расстреливать лиц, уличённых в антисоветской агитации, а подозреваемых в ней - доставлять в губчека.
Целью репрессий было физическое истребление всех активных сторонников белых и изоляция "до конца гражданской войны" менее активных и подозрительных. Подозрений в активной контрреволюционной работе зачастую было достаточно для вынесения смертного приговора.

Выписка из протокола № 84 заседания Алтайского губкома РКП(б)

г. Барнаул

16 декабря 1920 г.

Присутствовали: члены губкома Т.Д. Дмитриев, П.Г. Канцелярский, Л.В. Решетников, В.В. Аристов, Х.П. Щербак, начподив-26 И. Петухов, заместитель начполитотдела губернии Ермолинский, заместитель губвоенкома И.В. Жестянников, начдив-26Я.П. Гайлит, представитель комсомола А.С. Казаковцев, от губпрофсовета Воинов, М.А. Громадская и от агитотдела Славина.

<...>

Слушали: 3. О военном положении в Сибири (телеграмма Сибревкома за № 1546 от 11/ХII с.г.).

Тов. Решетников говорит, что президиум губисполкома обсуждал этот вопрос и нашел нужным — ввиду того, что Алт[айская] губерния находится в исключительном положении, — передать его на обсуждение губкома на предмет возбуждения ходатайства о продлении военного положения вследствие имеющегося в губернии брожения, а также ввиду того, что губерния находится в прифронтовой полосе (Горный Алтай соприкасается с монгольской границей).

Тов. Щербак также высказывается за продление военного положения в Алтайской губ.

Тов. Гайлит говорит, что при возбуждении ходатайства о продлении военного положения не нужно указывать на то, что губерния находится в прифронтовой полосе, т.к. известно, что со стороны Монголии никаких опасностей нет.

Постановили: 3. Предложить губисполкому возбудить ходатайство перед Сибревкомом о продлении военного положения в Алтайской губернии.

Секретарь Т. Дмитриев



ГАНО. Ф.п. 1. Оп. 9. Д. 7а. Л. 288. Машинописная копия.

Сообщения объединены, 10 авг 2016, время первого редактирования 10 авг 2016

4 января 1920 г. Крестинский телеграфировал Сибревкому: "Дзержинский с согласия Цека командирует [в] Омск для руководства всеми Сибирскими Чека члена президиума Вечека Павлуновского точка Уралов остаётся председателем Омской губчека" (В. И. Ленин и ВЧК... С264;ГАНО. ФЛ. ОпЛ. Д.239. JL97. Д.237. Л29. Д 139. Л^2).

Одним из первых документов за подписью Павлуновского стал циркуляр, который в незашифрованном виде был разослан в губернские центры и произвёл ошеломляющее впечатление на руководителей губчека, ибо предлагал наладить слежку за всеми вновь прибывшими чекистами: "Всех сотрудников, прибывающих из центра, брать под сугубое наблюдение".

 

Вы имеете в виду, что он до 1933 года провел какую-то грандиозную операцию? Внедрил кучу агентов? Поймал супер резидента? Ну не за Алябьева ему дали?
Он латыш, жена Павлуновского латышка. Помогали друг другу, ясное дело. Еще нагреб себе добра, мог подкупить кого надо, за персонального.
С 1926г в Москве.Работал в Кинофототресте. Вроде не у дел. Загадочная личность.

 

Ну, не трудно догадаться, что персонального пенсионера дали не за работу в Кинофототресте с 1926 года.
Заслуга может быть не явная, типа закрытия грудью амбразуры.
Не менее тяжела работа по обеспечению. Кто-то припишет себе засылку агента в закордонье.
А обеспечение этого что на этой стороне, что переход, что там???? Кто-то же незаметный это все делает.

 

Что там было, как ты спасся?"
- Каждый лез и приставал....
В.С.Высоцкий.​

ТЕПЛЯКОВ "НЕПРОНИЦАЕМЫЕ НЕДРА. ВЧК-ОГПУ В СИБИРИ 1918-1929 ГГ.
http://www.fedy-diary.ru/?p=2762
........................
Павлуновский 24 марта 1921 г. разослал по губернским чека шифровку, где говорилось, что обнаружена общесибирская ("центральная") организация "Крестьянского союза", связанная с белогвардейцами. Сообщив, что ячейки заговорщиков обнаружены в Челябинске, Тюмени и Екатеринбурге, полпред велел обо всех подпольных организациях - как вскрытых, так и находящихся в агентурной разработке - немедленно сообщать ему лично (185). Из этой телеграммы видно, что на конец марта Павлуновский не был готов представить дело так, что "Крестьянский союз" имеется во всех сибирских губерниях. Но с раскручиванием дела через несколько недель на Лубянку были отправлены торжественные сообщения о ликвидации огромного единого заговора эсеров и белогвардейцев.

Стремясь показать рвение в борьбе с "бело-эсеровскими заговорщиками", Павлуновский 29 апреля 1921 г. на заседании Сиббюро ЦК выступил с инициативой ужесточить карательную политику и предоставить органам ВЧК право применять расстрел за "принадлежность к буржуазно-белогвардейским организациями заговорам". На самом деле все чека давно пачками расстреливали обвиняемых "заговорщиков", так что предложение Павлуновского было чистой воды лицемерием и желанием продемонстрировать перед правящей верхушкой переход прошляпивших Западносибирский мятеж чекистов к более жестокой карательной политике. Расправы над "бело-эсеровскими" заговорщиками по приговорам Новониколаевской чека прошли в конце марта. В ночь на 24 марта славгородские чекисты вместе с руководителями уезда расстреляли 31 "заговорщика" с. Ново-Кормиха. Это дело на крестьян, ранее участвовавших в восстании и затем амнистированных, было сфабриковано с помощью сексотов политбюро А. Я. Шильгави, выдававшего себя за освобождённого из тюрьмы австрийского офицера, и его помощника-коммунара Я. Тимченко (186).

Хотя организации "Крестьянского союза" в некоторых губерниях Сибири действительно существовали, их работа была скромной, а попытки создания "боевых организаций" не пошли дальше деклараций.

Во всех чека практиковались массовые аресты без серьёзных обвинительных материалов, что вынуждало власти периодически освобождать многих заключённых или выносить им символические меры наказания. 6 октября 1920 г. И. Н. Смирнов на заседании Сиббюро ЦК РКП (б) указал, что за полпредством ВЧК и органами юстиции числится до 30 тыс. заключённых, в подавляющем большинстве - рабочих и крестьян.

Хотя конкретных свидетельств заговорщицкой деятельности добыто не было, с сентября 1921 г. предгубчека Х. П. Щербак "стал поговаривать о ликвидации" и, хотя.признавал недостаточность агентурного материала, "надеялся на удачность следствия и ставил при этом в... опыт и пример ликвидацию "Крестьянского Союза"".

Пугая власти заговорами, председатель Енисейской губчека Р. К. Лепсис 25 апреля 1921 г. докладывал губкому, что помимо "Крестьянского союза", по делу которого было арестовано в феврале почти 300 чел. есть и другие контрреволюционные организации, которые якобы хотят восстать к 20-25 мая, "а если это не выйдет, то до осени действий не предпринимать, а перейти в Советские органы для их дискредитации". Опасения, что советский аппарат может оказаться пронизанным враждебными элементами, были характерны для всех руководящих чекистов.


Об усиленной фабрикации "заговоров" говорит и красноречивая выдержка из автобиографии видного чекиста Н. М. Белякова, работавшего в 1920 г. политкомиссаром заготконторы Томского губпрод-кома: "Так как продработа была связана исключительно с разъездами, то я одновременно (с августа 1920 г. - А. Т.) работал и секретным сотрудником Щегловского политбюро. Это тянулось до 25 апреля 1921 г. когда была ликвидирована одна кулацкая эсеровская организация, в которой я состоял по заданию политбюро; когда мне дальше оставаться в этом районе было невозможно, то я был откомандирован в Щегловское политбюро" (189).

___________________
Наши представления о том времени и реальная практика - это две большие разницы, как говорили в Одессе.
Работа Теплякова опубликована 30.05.2009. Время написания её я не знаю. Некоторую тенденциозность изложения не исключаю.

 

Довольно широко известны операции советской разведки, проведенные на Западе.
О них писали и ветераны разведки, и иностранные историки, и журналисты, и перебежчики.

Между тем еще в ходе Гражданской войны, а также после ее окончания советская разведка провела немало интересных и важных по своему значению операций.


Расскажем об одной операции, проводившейся вскоре после Гражданской войны, когда обстановка на Дальнем Востоке была еще неустойчивой. В октябре 1922 года Красная Армия под командованием И.П. Уборевича освободила Спасск, Волочаевск и Хабаровск, а также Владивосток. Разрозненные остатки Белой армии отступили в Корею, Шанхай и Маньчжурию. Однако на территории Приморья и Дальнего Востока осела американская и японская агентура, продолжали активно действовать подпольные диверсионно-террористические формирования.

Больше года прошло со дня освобождения Дальнего Востока от интервентов, но обстановка в крае продолжала оставаться неспокойной. Активно действовали крупные, хорошо вооруженные отряды террористов, которые прятались в лесах и нападали на села, кооперативы, небольшие милицейские участки, транспорт, перевозивший деньги, почту и продовольствие, перерезали линии связи, взрывали мосты. В некоторых районах они чувствовали себя почти полновластными хозяевами. В этих выступлениях просматривались незримая руководящая рука и определенный «почерк». Однако от террористов, попадавших в плен, никак не удавалось добиться, кто их возглавлял. Лишь немногие из арестованных невнятно бормотали о каком-то «Таежном штабе». Но никто не знал, где этот штаб, кто им командует, как поддерживается связь между ним и подпольными формированиями.

Наконец захваченный в плен бывший белый офицер рассказал, что «Таежный штаб» действительно существует, хотя его точное расположение ему неизвестно. Удалось установить и одну важную деталь: штаб — не последняя инстанция. Все указания, деньги, оружие присылались из Харбина. Там и следовало искать руководящий центр подполья.


Харбин считался главным городом зоны КВЖД — Китайско-восточной железной дороги, находившейся под юрисдикцией России. Харбин называли столицей «Желтой России». Теперь здесь сосредоточились остатки колчаковской армии, войск атамана Семенова, барона Унгерна, Дитерихса, множество беженцев.

Эмиграция жила своей жизнью: богатые, успевшие вывезти свое добро или прихватить чужое, благоденствовали, бедные — бедствовали. Нищета, даже среди бывшего офицерства, была ужасающей. Не случайно харбинские тюрьмы заполнились русскими, а многие офицеры подались в наемники к китайским генералам, беспрерывно воевавшим между собой. В этой обстановке японцы искали среди русского офицерства людей, готовых служить им. В их числе оказались и профессиональные высокообразованные военные — генералы, полковники и боевая, готовая на любые рискованные действия, молодежь. Одни шли за деньги, других влекла идея «Белой России». Но о том, что все они работают на японцев, знала лишь небольшая группа людей, связанных с японской резидентурой, остальные считали, что служат монархическим силам.

В задачи создаваемых японцами формирований входили дестабилизация положения на Дальнем Востоке, его отрыв от России и, конечно же, сбор военной и политической информации.

Военный отдел Харбинского монархического центра возглавляли генерал Кузьмин и профессиональный контрразведчик, бывший представитель Императорской ставки в международном разведбюро в Париже, а затем начальник Особого отдела армии Верховного правителя России А.В. Колчака, полковник Жадвоин, «спонсором» которого являлся японский резидент Такаяма.

Только что созданная резидентура советской разведки в Харбине получила задание осуществить «агентурное проникновение» в этот отдел с целью получения секретной информации о его деятельности.

Вскоре разведчики убедились, что со стороны к Военному отделу не подступиться. Пришлось искать человека, уже работающего там. С большим трудом чекистам удалось приобрести надежного помощника — Сомова, однако он не имел доступа к оперативным планам отдела. Приобрести же агента в руководящем звене казалось делом неосуществимым, так как там все люди были проверенные, закаленные в боях с большевистской властью, Красной армией.

И все же поиски подходящей кандидатуры продолжались. От Сомова узнали, что есть в отделе некий подполковник Сергей Михайлович Филиппов. Во время Гражданской войны служил у Колчака, считался опытным, знающим офицером, пользовался авторитетом как военный специалист, был в курсе всех операций. И еще одна деталь, за которую так и хотелось ухватиться, — Филиппов отрицательно относился к зверствам таежных банд, иногда сдерживал их активность, за что кое-кто из офицеров считал его чуть ли не «пособником» красных. Решили глубже изучить его и привлечь к сотрудничеству. Методы вербовки в те годы были не очень хитроумными, но нередко давали нужный эффект. Прежде всего привлекали тех, кто подавал заявления о возвращении на родину и своим трудом хотел заработать это право. А так как времена были суровые, то иной раз приемы применялись, как говорят, «жесткие». Например, намекали, что в случае отказа от сотрудничества могут пострадать родные, живущие в России.

Нуждавшихся в деньгах и не собиравшихся возвращаться вербовали, как правило, «втемную» от имени американской или японской разведок. Метод этот был хорош тем, что информация от таких агентов всегда поступала правдивая: никто не решался обманывать японцев и американцев, знали, что те скоры на расправу.


Филиппов возвращаться на родину не собирался, жил скромно, нужды в деньгах не испытывал. Единственная зацепка — его «либерализм» — пока была слишком эфемерна. Но вскоре от Сомова узнали, что жена и дочь Филиппова живут во Владивостоке, и туда ушла депеша с просьбой разыскать их.

Тем временем и противник не дремал. Однажды взволнованный Сомов, придя на встречу, протянул оперработнику местную эмигрантскую газету. Ткнув пальцем в одну заметку, сказал:

— Читайте!..

В заметке сообщалось о том, что беженец из Владивостока, бывший красноармеец Мухортов, рассказал о расправе над семьями офицеров. Перечислялись женщины и дети, которых чекисты казнили, отрубив им головы. Среди них были жена и дочь Филиппова.

— Вы понимаете, в каком он сейчас состоянии? Он поклялся люто мстить советской власти.

Заметка сразу же вызвала у разведчиков сомнения. Во-первых, сам факт казни детей был сомнителен, а во-вторых, чекисты расстреливали своих противников, а не рубили им головы — это был чисто китайско-японский метод казни. Одному из работников резидентуры удалось разыскать Мухортова, познакомиться с ним. В умело построенной беседе (от имени шайки контрабандистов, якобы собиравшихся привлечь Филиппова к сотрудничеству) чекист выяснил, что Мухортов никакой не красноармеец, а беглый уголовник, и заметку подписал за деньги, полученные от человека, который по описанию был очень похож на полковника Жадвоина. Стало ясно, что, ценя Филиппова как специалиста и опасаясь за его лояльность, японцы и белая контрразведка решили удержать его таким способом.

Разведчик сумел было убедить Мухортова встретиться с Филипповым и рассказать о лживости заметки, как вдруг Мухортов выхватил пистолет и с криком: «Ах ты, гад, чекист! Я тебя видел в ЧК, когда на допрос водили!» — набросился на него. В завязавшейся схватке Мухортов был убит, резидентура потеряла важного свидетеля, К тому же из Владивостока поступила обескураживающая новость, что жена и дочь Филиппова «проживающими в городе не значатся».

Несколько дней спустя Сомов явился на встречу с двумя важными сообщениями. Во-первых, Филиппов поделился с ним тем, что, желая лично отомстить большевикам за гибель семьи, он сам идет в рейд через границу в составе отряда полковника Ширяева. Более того, Сомову удалось узнать время и место перехода отрядом границы. Кроме того, Филиппов в разговоре с Сомовым упомянул, что фамилия его жены вовсе не Филиппова, а Барятинская, из чего следовало, что предыдущие поиски шли в ложном направлении. В ту же ночь во Владивосток ушла срочная информация. Отряд Ширяева беспрепятственно пропустили через границу, «вели» несколько километров, а затем в короткой схватке полностью разгромили, Ширяев бежал. Филиппова удалось взять в плен.

Несколько дней местные чекисты, используя материалы, поступившие из резидентуры, упорно и настойчиво работали с ним, добиваясь добровольного перехода его на свою сторону, но безрезультатно. Во время одного из допросов он заявил:

— Вы со мной ничего не сделаете. Самое страшное, что может испытать человек, я уже испытал — насильственную смерть самых близких мне людей.

— Вы ошибаетесь, Сергей Михайлович, — поправил его оперработник, — мы не мстим невинным людям.

— Но моя жена и дочь зверски убиты! — воскликнул Филиппов.

Вместо ответа чекист встал, подошел к двери и открыл ее:

— Елена Петровна, Ирочка! Идите сюда!

Жена и дочь бросились на грудь ошеломленному Филиппову.

Когда ему стала известна подоплека затеянной японцами и белой контрразведкой против него провокации, он без колебаний дал согласие на сотрудничество с советской разведкой и поклялся честью офицера до конца служить ей. Воспользовавшись легендой об удачном побеге из окружения и обратном переходе границы, Филиппов вскоре вернулся в Харбин. Теперь у него была еще и слава «боевого партизана».

Вскоре, выполняя задание чекистов, С.М. Филиппов подготовил хорошо продуманную и обоснованную докладную записку на имя руководства Военного отдела. В ней, ссылаясь на многочисленные провалы и поражения белогвардейских отрядов, вызванные отсутствием своевременной информации, единого плана действий и должной координации работы, он предлагал создать информационный центр и выделить сравнительно небольшую сумму для его успешной работы. План одобрили и дали деньги.

Военный отдел выделил в распоряжение Филиппова несколько связных, которые систематически пробирались через границу, встречались с руководителями отрядов в Приморье, получали от них информацию и доставляли ее в Харбин. Филиппов ее обрабатывал и препровождал в штаб, но и резидентура во Владивостоке также стала получать и сообщать в Центр важные и своевременные данные о бандах, готовящихся к переброске, о времени и маршрутах, о лазутчиках и эмиссарах противника.

Через Филиппова стало также известно, что для координации повстанческой деятельности в «Таежный штаб» направляется жестокий и беспощадный поручик Ковалев. Это сообщение было одним из последних. В резидентуру поступили данные, что обеспокоенная многочисленными провалами контрразведка белых и японской миссии заподозрила Филиппова в предательстве. Кольцо вокруг него сжималось. Было решено вывести агента из Военного отдела и использовать ситуацию дли его проникновения в «Таежный штаб» с целью разгрома.

Операция прошла успешно. Удалось инсценировать похищение Филиппова и его «убийство чекистами». По «невинно убиенному рабу Божию Сергею» в штабе отслужили панихиду. Подозрения с него были сняты, и все операции, задуманные и спланированные с его участием, продолжались без каких-либо изменений.

Поручика Ковалева чекисты захватили после перехода границы, и по его удостоверению (на вымышленное лицо) в «Таежный штаб» направился Филиппов. Это было рискованно — весть о его «гибели» могли дойти до «таежников». Но игра стоила свеч.

В помощь Филиппову выделили группу пограничников и бывших партизан в составе двенадцати человек, комиссаром которой стал владивостокский чекист И.М. Афанасьев. Подготовку группы осуществлял будущий известный советский разведчик Д.Г. Федичкин. Этот человек заслуживает того, чтобы о нем сказать особо.

В его биографии — партизанская и подпольная работа в тылу у белых и японцев, разведывательная работа в предвоенные годы в Латвии и Польше, арест и заключение в польскую тюрьму. Затем, в годы Второй мировой войны, — работа на территории Болгарии, после войны — руководство резидентурой в Риме и долгие годы, посвященные воспитанию новых поколений разведчиков…

Но вернемся к событиям вокруг «Таежного штаба». Отряд Филиппова — Афанасьева успешно добрался до него. Вскоре разведчики были в курсе всех вопросов подготовки восстания. Под предлогом «сохранения сил» удалось уговорить руководство «штаба» сократить текущие операции, проще говоря — бандитские налеты. Однако это вызвало подозрение у некоторых руководителей. Существовало также опасение, что в «штабе» появится кто-либо из белогвардейцев, знавших о миссии Ковалева и об «убийстве» Филиппова. Расправа над агентом и его товарищами могла произойти в любой момент. Эти обстоятельства заставили ускорить ликвидацию «штаба». Операция, которую провели с этой целью Филиппов и Афанасьев, вряд ли имеет аналоги в истории разведки.


Филиппов, страстный фотограф-любитель, всегда носил с собой фотоаппарат. По его предложению руководители «Таежного штаба» расположились для группового фотографирования. Рядовые, в том числе члены его отряда, стояли в стороне; их очередь была следующей. Отряд Филиппова замер в ожидании условного сигнала командира. И вот вспыхнул магний. В тот же момент раздались выстрелы, и главари «штаба» были уничтожены. Остальные, растерявшись, сдались без сопротивления. Лишь одному бандиту удалось скрыться и добраться до Харбина, где он и доложил о происшедшем.

Оказавшись единственным «представителем» «Таежного штаба», Филиппов принял срочные меры для предотвращения восстания и для ликвидации оставшихся отрядов. Положение в Приморье стабилизировалось.

В 1925 году во Владивостоке состоялся судебный процесс по делу эмиссара Ковалева и выявленных с помощью группы Афанасьева — Филиппова руководителей белогвардейского подполья, которые должны были возглавить намечавшееся восстание.
На нем была полностью разоблачена подрывная деятельность белогвардейских организаций и «центров» в Приморье.

Статья подготовлена по материалам книги "Очерки истории российской внешней разведки".
Том 2 , автор - Примаков Евгений Максимович,
Год: 2014 Издатель: Международные отношения ISBN: 978-5-7133-1456-9
https://cont.ws/post/361862

 

MikeGorby, потрясающе интересные материалы!!! Огромное спасибо Вам!
Да, Евгений Максимович Примаков был умница и настоящий человек, вечная память.
Наверняка поставят фильм об этих событиях и людях. Но при этом обязательно обо..рут Советскую власть и большевиков.

 

Ну это и бабке ходить не надо.

 

И правильно сделают!