Белые пятна Отечественной войны 1812 года

Добавлю сюда....
"После Аустерлица на Кутузове буквально живого места не было. Но организм у Михаила Илларионовича от природы был крепкий. Он выжил после таких ран, от которых любой другой уже давно бы умер. Врач, который лечил его, сказал: "Видимо, судьба сохраняет этого человека для чего-то необыкновенного". Судьба действительно хранила его. Кутузов не мог умереть. Ему предстояло еще спасти Россию от Наполеона.
Отечественная война 1812 года началась крайне неудачно. Французы выигрывали сражение за сражением. Царь очень не хотел обращаться к Кутузову, но пришлось. И вот Кутузова назначили главнокомандующим. "Надеетесь ли вы разбить Наполеона?" – спросил царь Кутузова. "Разбить - нет, а обмануть - надеюсь"»."



Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов — прославленный русский полководец, генерал-фельдмаршал (с 1812), светлейший князь (с 1812). Герой Отечественной войны 1812 года, первый полный георгиевский кавалер...

 

Есть и такой материал, спорный, из "Сов.секретно"

АРМИИ НАПОЛЕОНА УДАЛОСЬ УСКОЛЬЗНУТЬ ИЗ РОССИИ БЛАГОДАРЯ ЛИЧНОЙ НЕПРИЯЗНИ МЕЖДУ ДВУМЯ РУССКИМИ ПОЛКОВОДЦАМИ

В конце 1812 года произошли драматические события на реке Березине. Почему драматические? Да потому что, казалось бы, вот она – победа! Русские войска вполне могли преградить путь отступавшему Наполеону в Борисове. И все! Конец войне, конец Бонапарту! Полное окружение армии Наполеона на реке Березине было просто неминуемо: на противоположном берегу остаткам Великой армии путь преграждала армия адмирала Чичагова, с фланга находился корпус Витгенштейна, а с тыла – основная армия Кутузова. По мнению Карла фон Клаузевица, «никогда не встречалось столь благоприятного случая, как этот, чтобы заставить капитулировать целую армию в открытом поле». Но, к сожалению, ничего подобного не произошло.

Удивительно, но Наполеону удалось навести понтоны и переправить основную часть своих войск. И, конечно же, очень быстро был найден виновник этого серьезного стратегического просчета. В частности, адмиралу Павлу Васильевичу Чичагову поставили в вину несколько ошибок, которые якобы позволили Наполеону и его армии избежать гибели. Однако при внимательном рассмотрении можно заметить, что это, мягко говоря, не совсем так.

Что же там произошло на самом деле?

НИКТО НЕ ЗАБЫТ, НИКОМУ НИЧТО НЕ ЗАБЫТО…

Считается, что Чичагов со своей армией должен был отрезать Наполеону пути отступления при переправе через Березину. При этом в армии Чичагова было только 32 тыс. (по другим данным, 27 тыс.) человек, в том числе более трети кавалерии, которая не могла эффективно действовать на лесистых и болотистых прибрежьях Березины.

АДМИРАЛ ПАВЕЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЧИЧАГОВ

Фото: ru.wikipedia.org

Одновременно с этим планировалось ударить по остаткам армии Наполеона с севера войсками Витгенштейна, ранее прикрывавшими направление на Санкт-Петербург, а с востока – главной армией под командованием Кутузова. И в связи с этим очень важно отметить тот факт, что у Кутузова в тот момент имелось до 50 тыс. человек, а у Витгенштейна – около 40 тыс. человек.

Нетрудно подсчитать, что под общим командованием Кутузова имелось примерно 122 тыс. человек. Наполеон же, даже присоединив к себе корпуса маршалов Удино и Виктора, имел лишь 40 тыс. боеспособных солдат и офицеров, а также примерно 35–40 тыс. безоружных отставших и больных, которые не помогали армии, а только мешали ей.

К сожалению, даже имея такое огромное превосходство в силе, Михаил Илларионович не имел никакого желания вступать в открытый бой с Наполеоном. Действия основной русской армии ограничивались лишь преследованием французов. Похоже, Кутузов решил, что пусть теперь «попотеет» адмирал Чичагов, тот самый наглец, что в свое время уличил его в запущенном состоянии Дунайской армии.

Это очень важный момент. Дело в том, что в 1812 году война шла не только с Наполеоном. В начале года военные действия шли и на юге, и там войсками тогда командовал Кутузов. Император, понимая, что войны с Наполеоном не избежать, торопил Михаила Илларионовича, но тот, как всегда, все тянул и тянул. В результате, терпение Александра I лопнуло, и в апреле 1812 года он отстранил Кутузова и назначил Чичагова командующим Дунайской армией и Черноморским флотом.

Отправляя Чичагова на юг, Александр I напутствовал своего бывшего морского министра следующими словами: «Я вам не даю советов, зная, что вы – злейший враг произвола».

Отбыв 2 мая из Санкт-Петербурга, Чичагов уже 11 мая прибыл в Яссы, однако Кутузов к тому времени уже заключил мир с турками. Тем не менее, оказавшись на берегах Дуная, Чичагов быстро во всем разобрался и написал императору письмо, в котором подробно изложил все проблемы, оставшиеся после Кутузова.

Естественно, мстительный Кутузов не мог забыть Чичагову такой обиды и потом всегда старался представить «любимца императора» Чичагова как неумелого полководца, не выполняющего приказы главнокомандующего.

МЫШЕЛОВКА ЗАХЛОПНУЛАСЬ?

4 (16) ноября 1812 года П. В. Чичагов, спешивший на помощь основной русской армии, занял Минск, который в то время был одним из крупнейших тыловых пунктов снабжения противника, и его потеря резко ограничила возможные пути отступления французов и их союзников.

9 (21) ноября авангард Чичагова под командованием генерала Ламберта после упорных боев захватил Борисов, нанеся поражение польской дивизии генерала Домбровского. На следующий день армия Чичагова полностью заняла линию Березины и начала переправу на другой берег. Казалось бы, все – мышеловка захлопнулась!

Соратники Наполеона уже не видели выхода из сложившегося положения. «Мы все тут погибнем, – говорил Мюрат. – О капитуляции не может быть и речи». Он предложил Наполеону спасти хотя бы себя, пока еще есть время, и бежать скрытно с отрядом поляков.

Однако в Борисове Чичагов так и не дождался ни Кутузова, ни Витгенштейна. Витгенштейн стоял по приказу Кутузова. Кутузов тоже стоял.

К сожалению, именно тут наступил тот самый момент, когда вступает в силу пресловутый фактор роли личности в истории. Дело в том, что Кутузов остановил марш и в течение нескольких дней не двигался с места. Более того, он практически перестал даже координировать действия групп обхвата! Выставив небольшие отряды на флангах, Наполеон смог легко провести маневр против оставшегося в численном меньшинстве Чичагова.

В результате, корпус маршала Удино 11 (23) ноября выбил авангард Чичагова из Борисова. И после этого для Наполеона вновь открылся путь к отступлению.

Чичагов, потеряв в Борисове до 2 тыс. солдат, отступил обратно за Березину, взорвав за собой борисовский мост. А 12 (24) ноября к Березине подтянулись основные силы Наполеона, включавшие теперь еще и корпуса Виктора с Удино.

ОБМАН УДАЛСЯ

13 (25) ноября рядом искусных маневров Наполеону удалось отвлечь внимание Чичагова к Борисову и к югу от Борисова. С этой целью по приказу Наполеона была устроена ложная переправа у деревни Ухолоды.

И обман удался. Пока Чичагов передислоцировался, стягивая свои силы к предполагаемой переправе, инженерные генералы Эбле и Шасслу-Лоба с 400 понтонерами поспешно построили два моста у деревни Студянка (севернее Борисова): один – для прохода людей, другой – для артиллерии и повозок. Эту знаменитую наводку мостов через стометровую реку французы производили, стоя прямо в воде, несмотря на льдины, проносившиеся мимо по течению реки. Им приходилось часто входить в воду до самых подмышек, чтобы вбить сваи, которые они затем поддерживали, пока те скреплялись с поперечными балками.

Отметим, что обманул Наполеон не только и не столько Чичагова. Обманул он Кутузова, который в переписке с подчиненными прямо указывал на переправу в Ухолодах.

При этом сам главнокомандующий (и это стоит лишний раз подчеркнуть) находился на большом удалении от Березины и активных действий не предпринимал. Более того, мягко скажем, «странные» приказы Кутузова вынудили и генерала Витгенштейна вообще прекратить всякую активность.

Короче говоря, переправа у Студянки удалась, и русские смогли отрезать и пленить лишь одну заблудившуюся французскую дивизию генерала Партуно. Тем не менее четыре дня на обоих берегах Березины шли упорные бои, в которых самыми активными были части армии адмирала Чичагова. И это факт – из трех русских командующих именно Чичагов больше всех мешал Наполеону переправиться через Березину и причинил ему наибольший урон.

В результате, кстати сказать, Наполеон потерял от 25 до 40 тыс. человек (это огромные потери), а убыль русских войск составила, по разным данным, от 8 до 15 тыс. человек.

К сожалению, имея всего около 30 тыс. человек под ружьем, адмирал Чичагов просто физически не мог ни остановить Наполеона на всех пунктах по течению Березины, ни противостоять ему в каком-то одном пункте.

17 (29) ноября французский офицер Серюрье, выполняя приказ генерала Эбле, поджег мосты. После этого обозы наполеоновской армии остались у русских. С ними же на восточном берегу была брошена многотысячная толпа практически безоружных людей, которых принялись рубить резко откуда-то взявшиеся казаки атамана Платова. И лишь после этого к месту переправы запоздало подошли части П. Х. Витгенштейна.

МЫ НЕ МОГЛИ ПОНЯТЬ МАНЕВРЫ КУТУЗОВА…

Пассивность главнокомандующего русскими войсками М. И. Кутузова послужила почвой для многих вопросов и нареканий уже в то время, вызывая возмущение россиян и удивление французов.

МИХАИЛ ИЛЛАРИОНОВИЧ КУТУЗОВ

Фото: ru.wikipedia.org

Наполеоновский генерал Арман де Коленкур потом так выражал свое изумление алогичными действиями русского главнокомандующего: «Мы никак не могли понять маневра Кутузова. Мы знали, что он находится в трех-четырех переходах от нас; между тем, поскольку Витгенштейн не соединился с Молдавской (Дунайской. – Прим. авт.) армией, мы могли и даже должны были опасаться, что Кутузов соединится с ней, чтобы действовать согласованно».

С таким недоумением солидарно и большинство участников событий с русской стороны. Например, В. И. Левенштерн пишет: «Фельдмаршал мог упрекнуть себя в том, что он действовал слишком медленно. <…> Каково должно быть разочарование императора Александра, когда он узнал, что его прекрасный план, переданный на операционные линии, <…> был таким образом искажен. <…> Люди тут ни при чем. Кутузов лишил армию лишней славы».

Чем же руководствовался при этом Михаил Илларионович?

Карл фон Клаузевиц оценивает его мотивацию следующим образом: «Мы не станем отрицать, что личное опасение понести вновь сильное поражение от Наполеона, являлось одним из главных мотивов его деятельности».

Пока адмирал Чичагов сражался на Березине с превосходящими силами Наполеона, Кутузов с главной армией находился далеко позади, простояв несколько суток в Копысе (в 150–160 км от места переправы). А в это время Чичагов, дезорганизованный ложными сведениями, по сути, оказался брошенным на произвол судьбы.

В то же время, как признает историк Е. В. Тарле, «Кутузов не только простоял два дня в Копысе, но и от Копыса до Березины делал такие частые дневки и привалы, каких даже он никогда не делал до сих пор».

К сожалению, успешная переправа Наполеона через Березину стала очередным сорвавшимся планом Кутузова – Наполеону вновь удалось отбиться и уйти. И вновь Кутузов быстро нашел виноватых.

ТЕХНОЛОГИЯ МЕЛОЧНОЙ «ПОДСТАВЫ»

По сути, Кутузов просто «подставил» Чичагова.

В современном русском языке есть очень хорошее слово «подстава». Так вот, технологию мелочной «подставы» Кутузова весьма подробно изложил в своих «Мемуарах», изданных во Франции, сам адмирал Чичагов. В них он приводит следующий пример: 30 ноября он получил депешу от Кутузова, датированную 25-м числом. Всех в штабе удивила эта дата, и курьера спросили, как он умудрился потратить пять дней на то, чтобы проехать всего 25 верст? Но удивленный курьер ответил: «Да я получил это письмо у начальника генерального штаба фельдмаршала Кутузова всего несколько часов назад». Далее Чичагов пишет:

«Генерал Бегичев рассказал мне, что он при первой же возможности попросил объяснений по поводу этой задержки у начальника генерального штаба генерала Коновницына, но тот избежал ответа, заявив: «Не будем больше говорить об этом». По моему мнению, эта ложная дата на письме была связана вот с чем: Кутузов отдал мне приказ двигаться на юг. <…> Но Наполеон переправился на севере. <…> Таким образом, этой фальшивой датой он избавлял себя от ответственности за допущенную ошибку».

Аналогичную историю излагает в своих «Военных записках» и Денис Давыдов:

«Кутузов, со своей стороны, избегая встречи с Наполеоном и его гвардией, не только не преследовал настойчиво неприятеля, но, оставаясь почти на месте, находился все время значительно позади. Это не помешало ему, однако, извещать Чичагова о появлении своем на хвосте неприятельских войск. Предписания его, означенные задними числами, были потому поздно доставляемы адмиралу».

Итак, мы видим, что мстительный Кутузов доходил до того, что помечал свои приказы Чичагову задним числом, так что адмирал ничего понять не мог.

Умышленно введенный в заблуждение Чичагов мог сколько угодно ругаться на курьеров, которые доставляли ему приказы, которые уже невозможно было выполнить. Курьеры не были ни в чем виноваты. Виноват был Кутузов, чьи неправильно датированные приказы выбивали из-под ног Чичагова всякую почву.

А еще Кутузов искажал или уничтожал рапорты Чичагова, а в свои рапорты императору он намеренно включал заведомо ложную информацию, утверждая, будто он, активно преследуя противника, уже вышел к Березине, в то время как до Березины ему еще было идти и идти.

Как видим, Кутузов был большим мастером интриги и компромата против тех, кого он считал своими «обидчиками». Говоря о нем, Чичагов в письме графу С. Р. Воронцову от 27 сентября 1813 года прямо заявляет: «Что касается интриг, коварства и наглости, это был первый генерал в Европе».

НУЖЕН «КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ», ИХ ЕСТЬ У МЕНЯ

17 (29) ноября 1812 года участник войны А. В. Чичерин записал в своем дневнике:

«Наполеон, говорят, убежал от нас; прекрасный маневр трех армий, соединившихся, чтобы раздавить и совершенно уничтожить одну деморализованную и обессиленную армию, не удался по воле одного человека в силу несчастной привычки, кажется, им усвоенной, – задумывать блестящий маневр и не осуществлять его как раз тогда, когда успех особенно вероятен».

Читая подобные слова, невольно задаешь себе вопрос: а хотел ли вообще Кутузов успеть вовремя к переправе?

К сожалению, приходится констатировать, что не хотел. Более того, даже мысли такой не имел. Похоже, что все и было задумано исключительно для того, чтобы переложить всю полноту ответственности за неожиданное спасение Наполеона на адмирала Чичагова.

А уж в этом Михаил Илларионович был известным мастером. И он тут же написал императору Александру, что граф Чичагов сделал массу ошибок, что он «зачем-то» переправил часть своих войск на левый берег Березины и расположил главную свою квартиру в Борисове, что, пока неприятель строил мосты, он не атаковал его «большими массами, а довольствовался действием во весь день 16 ноября двумя пушками и стрелками, через что не только не удержал ретираду неприятеля, но еще и сам имел весьма чувствительный урон».

Михаил Илларионович писал так, словно перед Чичаговым никого и не было: иди куда хочешь, а он почему-то не идет. Словно Наполеон вообще не предпринимал никаких усилий обмануть русских с переправой, словно и не оборонялся никто у мостов.

Это выглядит невероятно, но Кутузов почему-то предпочел не описывать, как отчаянно и безуспешно пытался Чичагов в одиночку остановить Наполеона, как не мог приблизиться к переправе под огнем противника, как тщетно просил о скорейшем подходе основных сил.

Впрочем, очень даже понятно, почему он этого не делал. Кутузов знал, что имеет вес в масонском обществе Санкт-Петербурга, и его расчет полностью оправдался: вся пресса и пропаганда тех лет обрушились с упреками не на него, а на адмирала Чичагова. Поэт Г. Р. Державин высмеял адмирала в эпиграмме, а баснописец И. А. Крылов написал известную басню, заканчивавшуюся словами: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник».

В результате, пострадал человек, который был единственным, кто пытался хоть что-то сделать в создавшейся «странной» обстановке.

Советский историк Л. Г. Бескровный в связи с этим умудрился даже сделать вывод, что Кутузов «справедливо полагал, что двух армий Чичагова и Витгенштейна достаточно для того, чтобы закрыть Наполеону дорогу». По его словам, «вся имеющаяся документация позволяет нам сделать этот бесспорный вывод».

С подобной точкой зрения, пожалуй, можно было бы согласиться, если бы соединение войск Чичагова и Витгенштейна произошло до начала наполеоновской переправы, но этого, как мы знаем, не произошло по вине Кутузова.

Историк И. Н. Васильев пишет: «Скорее же всего, Кутузов не имел ни определенного плана своих действий, ни желания вмешиваться в решающие события, предпочитая отдать все на волю случая. Но при этом он сделал все, чтобы обезопасить себя от каких-либо нареканий, что в свою очередь нуждалось в подыскании другой удобной кандидатуры для нападок. А кого выдвинуть на эту роль, как не своего заклятого врага? Просто нужно было надлежащим образом подготовить к этому общественное мнение, чем фельдмаршал активно и занялся».

А вот всегда старающийся сохранять объективность Дэвид Чэндлер замечает: «Трудно понять медлительность Кутузова вплоть до 26 ноября, если не видеть в этом намеренного желания дать Наполеону уйти за Березину. Его противоречивые приказания своим подчиненным, особенно Чичагову, были основной причиной потери, казалось бы, неизбежного и полного успеха».

Как бы то ни было, Наполеон ушел, а «козлом отпущения» был сделан адмирал Чичагов. По сути, Кутузов припомнил Чичагову его разоблачения в Дунайской армии и прямо обвинил адмирала в неудаче.

ПЕЧАЛЬНЫЙ КОНЕЦ АДМИРАЛА ЧИЧАГОВА

Что касается Чичагова, то он потом написал императору подробное объяснение своих действий. И некоторые генералы русской армии выступили в его защиту. И сам царь позже тепло принял Чичагова в Вильно, наградив его орденом Святого Владимира I-й степени. Но выход Наполеона из окружения имел мощный общественный резонанс, и без виновного обойтись было нельзя.

И, конечно же, в очередной раз виновным стал кто угодно, но только не М. И. Кутузов.

Через пару дней после ухода Наполеона Кутузов встретился с Чичаговым в Вильно.

Очевидцы рассказывают, что Кутузов тогда с подчеркнутой любезностью сказал:

– Поздравляю вас с одержанными победами над врагом.

На что Чичагов ответил:

– Честь и слава принадлежат вам одному, ваше сиятельство, ибо все, что ни делалось, исполнялось буквально во всей силе слова повелений ваших, следовательно, победа и все распоряжения есть ваше достояние.

Как видим, Павел Васильевич оказался не лишен склонности к «византийскому языку» и дал Кутузову понять, что выполнял он, прежде всего, его распоряжения.

Надо сказать, что адмирал Чичагов обладал очень сильным характером. За это он во времена правления Павла I был даже заключен в Петропавловскую крепость, пребывание в которой чуть не закончилось для него трагически. Естественно, с таким характером адмирал в 1812 году потребовал от Александра I восстановления справедливости.

В своих «Мемуарах», изданных во Франции, Чичагов пишет:

«Устав от интриг Кутузова, недоброжелательство которых было для меня очевидным, я попросил отставки. Но император не принял ее».

Тем не менее, так и не дождавшись опровержения всех обвинений, Чичагов 1 (13) февраля 1813 года, сославшись на болезнь, сдал командование армией М. Б. Барклаю-де-Толли, а затем, получив бессрочный отпуск, уехал за границу. С тех пор он более не возвращался в Россию. Последние годы своей жизни адмирал, ставший британским подданным, провел преимущественно в Париже. Ослепший, неоцененный по заслугам, всеми забытый, он жил у своей дочери, графини Екатерины дю Бузе, и умер 20 августа (1 сентября) 1849 года в возрасте 82 лет.

 

Историк Евгений Понасенков: В войне 1812 года власть поимела россиянБыков Дмитрий


Историк Евгений Понасенков – один из тех, кто не одобряет громкого празднования двухсотой годовщины Бородино. Его монография «Правда о войне 1812 года» и одноименный фильм вызвали ожесточенные споры, и это нормально. Ненормально, когда мнение историка приравнивается к подрыву основ.

Кутузов умудрился, обороняясь, потерять больше Наполеона

– Почему вы подвергли сомнению такую вроде бы безусловную вещь, как поражение Наполеона?

– С военной точки зрения в 1812 году победили французы – ибо нанесли русским поражение во всех главных битвах (Смоленск, Бородино, Малоярославец), с точки зрения политической и экономической выгоды победила Англия. Для России это катастрофическое поражение по всем статьям: в зоне военных действий помещики лишились усадеб, крестьяне – домов.

Тактика бездарного русского командования была такова: если сражаться не умеем, всё уничтожим! Торговля остановилась, что означало крах купечества. Выиграли от войны, возможно, только православные священники: они вдруг вошли в моду… А непосредственно на территории, занятой наполеоновской армией, большинство священников присягнули Наполеону. Ровно так же они себя вели во время ордынского ига (молились за хана 300 лет)…

– Каковы тогда были цели Наполеона в кампании 1812 года, зачем он вообще сюда полез? Имелось ли в виду покорение России?

– К 1812 году сам Александр I уже поработал агрессором дважды. в 1805 году, когда он пошел на Францию и русских солдат погнал через всю Европу, после чего Наполеон их погнал обратно и уничтожил под Аустерлицем. И в 1807 году, когда Александр вновь повел свою армию во Францию, но его развернули под Фридландом.

В сделанных за колоссальные деньги из вашего кармана агитках на телеканалах не сообщают, что «народное ополчение» царь созвал не в 1812 году, а еще в 1806-м, чтобы идти на Францию! И тогда православный царь обманул дворян: после войны в 1807 году им их рабов не вернули, а заковали в рекруты на 25 лет! Дальше Александр приказывает Синоду отлучить католика Наполеона от православной церкви, что тот немедленно исполняет, объявляя Наполеона «жидовским лжемессией». Наполеону же был нужен только мир с Россией: между двумя странами не было геополитических противоречий.

Юбилействующие потомки ведь не знают, что Англия платила Александру по 1250 фунтов стерлингов за каждую сотню русского «пушечного мяса», а это для феодальной монархии, которая не умеет зарабатывать, было выгодно. Из зависти к Наполеону Александр сделал из своего народа биологический сырьевой придаток, торгуя солдатами!

Напомню: ради мира Наполеон не преследовал разбитые остатки русской армии ни после Аустерлица, ни после Фридланда.

Если бы он хотел идти на Москву – у него был идеальный шанс в 1807-м: он стоял на Немане, куда его привел Александр, а русская армия была небоеспособна! Но Наполеон предлагает заключить союз. Он не только не наложил на царя-агрессора контрибуцию, но и подарил Белостокскую область, закрыл глаза на захват Финляндии, Молдавии и Валахии. За эти подарки Александр даже наградил «антихриста» орденом Святого Андрея Первозванного, снял анафему и расцеловал на плоту в Тильзите. Наполеон был счастлив и написал в Париж, что теперь можно будет расслабиться.

Но не тут-то было: Александр в тот же день с шизоидной энергией начинает сколачивать новую армию. Он увеличивает расходы на оборону с 63,4 до 118,5 млн рублей! В стране начинается финансовый кризис.

Кстати, фактически Россия продолжала торговать с Британией: просто товары провозились под флагами нейтральных государств. Наполеон это знал, жаловался в переписке, но ничего не мог поделать. Чтобы получить деньги на новую агрессию, Александр в 1810-м продает в крепостное рабство 10.000 государственных крестьян. В итоге уже в 1810-м, когда Наполеон еще мечтал о союзе, Александр выставил на границе три армии! А 27 и 29 октября 1811 г. подписал «повеления» о начале глубокого наступления в Европе! Только трусость прусского короля, который не хотел еще раз пускаться в авантюру войны с Наполеоном, остановила царя.

В 1812-м, испробовав все средства сохранить мир, Наполеон был вынужден начать кампанию – глубокое вторжение на осень не откладывают. Ему нужен был лишь приграничный бой, чтобы Александр следовал своей же подписи под Тильзитским трактатом. Но православный царь отважно отбывает из армии в Петербург и издалека наблюдает, как русская армия храбро отступает. Вдумайтесь: 24 июня – переход Немана, а 14 сентября – вступление Наполеона в Москву. Между ними – более 900 км, значит, русская пехота и артиллерия умудрились «маневрировать» со скоростью в среднем 11 км в сутки (это по лесам и болотам!).

– И в талантах Кутузова вы тоже сомневаетесь?

– Помещики теряли имения, и начался ропот. Александр, чтобы они не ругали «немца» Барклая и реально виноватого во всем царя, устроил назначение классово им родного владельца 5567 крепостных Кутузова. О его талантах: он был хорошим офицером под началом Суворова, затем носил кофе в постель молодому любовнику Екатерины Платону Зубову (за что и получил директорство Шляхетского корпуса и командование в Финляндии), а вот в роли командующего все его достижения сводятся к поражению в обоих генеральных сражениях: под Аустерлицем и под Бородино. Причем под Бородино у Кутузова был численный перевес (155 тыс. войск и 624 орудия против 135 тыс. и 587 орудий у Наполеона), он находился в укрепленной позиции – и все равно умудрился потерять, обороняясь, больше, чем наступающий неприятель (50 тыс. против 35 тыс. с французской стороны), отступить и сдать Москву!

В городе оставил более 20 тыс. русских раненых, которые заживо сгорели в пожаре, устроенном лубочным «патриотом» генерал-губернатором Ростопчиным.

– Почему, по-вашему, Наполеон ушел из Москвы?

– Наполеон 36 дней живет в Москве – и его никто (!) не тревожит; он бы так жил до горбачевской оттепели, но есть было нечего (как и русской армии, кстати), и он ушел. По ходу дела нанес поражение Кутузову еще и под Малоярославцем. За все время отхода Наполеона Кутузов ни разу не вступил с ним в бой основными силами. У нас любят говорить о потерях в армии Наполеона, но забывают, что из Тарутино Кутузов вывел 130 тыс., а в Вильно привел 27 тыс. – это при 90% небоевых потерь! Мороз и голод ведь никого не различают

– Действительно ли русские массово переходили на сторону захватчика и присягали ему?

– Мне удалось выяснить, что крестьяне Волоколамского, Серпуховского, Коломенского, Покровского уездов Московской губернии заявили, что «Бонапарт – в Москве, стало быть, он наш государь». У них не было не то что понятия родины (они с географией незнакомы), но и понятия «малая родина» – их ведь часто продавали без земли и отдельно от семьи! Потому никто и не встал «на защиту царя и Отечества». Вдумайтесь: на исконно русскую территорию вступили всего 160.000 французов – два раза по митингу на Болотной площади! Где же «дубина народной войны»?

Байку про «отечественную войну» придумал Николай Палкин к 25-летнему юбилею: реформы буксовали, и ему была необходима патриотическая атака на население. Мне самому стоило многих лет труда осознать, что в 1812 году параллельно с локальной кампанией Наполеона (узкая полоска вдоль Смоленского тракта) в стране развернулась настоящая крестьянская война, которая охватила 32 губернии! А теперь мы празднуем всё это, тратя 2,4 миллиарда рублей из кармана потомков тех, кого власть, простите, поимела.

«Война и мир» – не история, а беллетристика

– Как быть с Толстым? Была ли действительно «наложена рука сильнейшего духом противника», независимо от результата конкретного сражения?

– Давайте не смешивать синее с квадратным: если вы хотите поразмышлять о философии Толстого, я предложу обсудить Мопассана и Моэма. Наука история – отдельно, беллетристика – отдельно.

- Что "вам было" за вашу монографию?

– Здесь парадокс: я начал публиковать свои исследования, будучи еще студентом истфака МГУ, и ко мне стали подходить педагоги: «Ты все правильно выяснил, но зачем всех подставлять такими публикациями, пиши в стол!» Несколько позднее я обнаружил неожиданную поддержку от тогдашнего директора Института российской истории РАН Андрея Николаевича Сахарова. Он даже в телеинтервью заявил, что в моей монографии «все правильно». И сегодня многие ученые признают мои выводы.

Как потрясающе сказал Розанов: «Россия слиняла в два дня. Самое большее – в три».

http://inthebalanceru.livejournal.com/347157.html

 

Я,лично не особо доверяю новейшим изысканиям историков,причисляющих себя к так называемой оппозиции,будь это Е.Панасенков или профессор Зубов А.Б.

 

Очередной псакинг на 99%. Если он историк, то я космонавт. Могу легко опровергнуть его "блёв".

 

Ну это такая некая митрофановщина...где все просто и незатейливо, а все остальные лохи
....я думаю обращать особо внимание не стоит...
я согласен только в том что английский кабинет делал все для того что бы столкнуть лбами Россию
и Францию , здесь нет ничего нового....англичанка гадит, так было всегда, есть и будет, никому не нужен мощный Наполеон со своей идеей евросоюза, а уж тем более Англии с ее колониальной экономикой , которой судя по всему не поздоровилось бы от Бони... и меньше всего война была нужна России, проблемы негров как говориться шерифа не того...Россия итак сильная держава
и на политической карте находилась несколько в стороне....оч жаль Что Наполеон не задавил Англию это не удалось и Гитлеру ...в этом была его главная ошибка!

 

Интересно. Опровергай!

 

Делом надо заниматься, делом, а не бла, бла...

 

Я думал, Вы серьёзно готовы опровергнуть. Ну, а так, извините, не буду отвлекать Вас от дела.

 

Там и опровергать нечего, то что говорит и пишет этот персонаж не имеет ничего общего с исторической наукой. Он такой же историк как я балерина.

 

Уважаемый Barklai. У меня сейчас нет времени вдаваться в полемику, т.к. надо закончить книгу, над которой работатю уже три года и не хочу растягивать еще и на четвертый.
Ну вы сами посудите - одна эта фраза ничего не вызывает кроме смеха: "Торговля остановилась, что означало крах купечества. Выиграли от войны, возможно, только православные священники: они вдруг вошли в моду… А непосредственно на территории, занятой наполеоновской армией, большинство священников присягнули Наполеону". Ну, не бред ли? И еще. Почему я написал в первом своем посте - псакинг. Это от того, что все это словеса, совершенно не подкрепленные фактами, как у Псаки и иже с ней.

 

"...
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймёт ли он, чем ты живёшь?
Мысль изречённая есть ложь.
Взрывая, возмутишь ключи,-
Питайся ими - и молчи.
..."
Федор Тютчев,
отрывок из "SILENTIUM!"
В этом плане я не завидую Понасенкову. Мысли надо уметь излагать доступно и понятно.

 

ТАЙНА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ВЕЛИКОЙ АРМИИ НАПОЛЕОНА В РОССИИ

После русской кампании осколки некогда великой армии Наполеона рассеялись по бескрайним просторам России. Часть солдат вернулась домой, но немало пожелали остаться в чужой стране навсегда.

В 1869 году вышедший на пенсию французский инженер Шарль-Жозеф Минар со свойственной ему кропотливостью проделал уникальную работу: создал диаграмму, в которой отразил изменение численности наполеоновского войска в период русской кампании.

Согласно цифрам, из 422 тысяч перешедших Неман наполеоновских солдат обратно вернулись всего 10 тысяч.

Французский инженер не учел еще примерно 200 тысяч человек, которые пополнили армию Наполеона в ходе войны. По современным данным из 600-тысячной Великой армии в обратном направлении границу России пересекло не более 50 тысяч человек. Подсчитано, что за полгода боев погибло около 150 тысяч человек, но где же остальные 400 тысяч?

Лето 1812 года в России выдалось на редкость жарким. Наполеоновские солдаты изнывали от палящего солнца и пыли: многие умирали от тепловых ударов и сердечных приступов. Ситуацию усугубили кишечные инфекции, которые в условиях антисанитарии нещадно косили завоевателей.

Потом пришло время холодных ливней, которые сменились суровыми морозами…

Количество попавших в плен наполеоновских солдат (французов, немцев, поляков, итальянцев) историк Владлен Сироткин оценивает в 200 тыс. человек – практически все, кто уцелел в негостеприимной России.

Многим из них не суждено было выжить – голод, эпидемии, морозы, массовые убийства. Все же около 100 тысяч солдат и офицеров оставались в России два года спустя, из них порядка 60 тысяч (большинство французы) – приняли российское подданство.

После окончания войны король Франции Людовик XVIII просил Александра I как-нибудь воздействовать на застрявших в России соотечественников и заставить их вернуться на родину, но русское правительство заниматься этим не стало.

Следы пребывания французов в России можно увидеть по всей стране. В Москве сегодня проживает около полутора десятков семей, чьи предки когда-то не пожелали возвращаться во Францию – Ауцы, Юнкеровы, Жандры, Бушенёвы.

В первой половине XIX столетия на окраине Самары существовал топоним «Французова Мельница». Это свидетельство того, что на когда-то работавшей мельнице трудились пленные французы.

А в современном Сыктывкаре (ранее Усть-Сысольск Вологодской губернии) есть пригород Париж. По преданию его основание так же дело рук пленных французов.

Оставили свой след французы и в русском языке. Голодные и замерзшие наполеоновские солдаты, выпрашивая у русских крестьян кров и хлеб, нередко обращались к ним «cher ami» («милый друг»). А когда им была нужна лошадь, они произносили это слово на родном языке – «cheval». Так великий и могучий пополнился жаргонными словечками – «шаромыжник» и «шваль».

Известный русский экономист, сын смоленского помещика Юрий Арнольд оставил нам воспоминания, в которых поведал о наполеоновском солдате по фамилии Гражан, ставшим его воспитателем. Мальчик души не чаял в «дядьке», научившем его разводить костер, ставить палатку, стрелять и барабанить.

В 1818 году родители оправили сына в Московский дворянский пансион. Педагоги были в шоке. Не столько от свободного владения Юрием французским языком, сколько от жаргонных выражений, которыми «сыпал» подросток: «Жрать, засранцы!» или «Ползет, как беременная вошь по дерьму», – так они звучат в переводе на русский.

Наполеон, произнесший знаменитую фразу «Дайте мне одних казаков, и я пройду с ними всю Европу», и подумать не мог, что в скором времени его солдаты вольются в это грозное воинство. Но адаптация происходила постепенно. Историки по крупицам собирают сведения и восстанавливают картину ассимиляции в России бывших наполеоновских солдат.

Например, профессор Сироткин в московских архивах наткнулся на след маленькой наполеоновской общины на Алтае. В документах говорится как три солдата-француза – Венсан, Камбрэ и Луи – добровольно уехали в тайгу (Бийский уезд), где получили землю и были приписаны к крестьянам.

Историк Владимир Земцов обнаружил, что в Пермской и Оренбургской губерниях побывало не менее 8 тысяч пленных наполеоновцев, из них несколько десятков – имперские офицеры. Около тысячи умерло, а многие после заключения мира пожелали вернуться домой.

Принимали французов со всем гостеприимством. Одетых не по сезону обмундировали полушубками, суконными панталонами, сапогами и рукавицами; больных и раненых сразу отправляли в военные госпитали; голодных – откармливали. Некоторых пленных офицеров русские дворяне брали к себе на содержание.

Унтер-лейтенант Рюппель вспоминал как жил в семье оренбургского помещика Племянникова, где, между прочим, познакомился с историком Николаем Карамзиным. А уфимские дворяне устраивали для пленных французских офицеров бесконечные ужины, танцы и охоты, оспаривая право пригласить их к себе первыми.

Следует заметить, что французы российское подданство принимали робко, словно выбирая между позорным возвращением на родину и полной неизвестностью.
Во всей Оренбургской губернии таких оказалось 40 человек – 12 из них пожелали вступить в казачье войско.

Архивы нам сохранили имена 5 смельчаков, которые в конце 1815 года подали прошение о вступлении в российское подданство: Антуан Берг, Шарль Жозеф Бушен, Жан Пьер Бинелон, Антуан Виклер, Эдуар Ланглуа. Позднее они были причислены к казачьему сословию Оренбургского войска.

К началу ХХ века в Оренбургском войске насчитывалось порядка двухсот казаков с французскими корнями.
А на Дону в конце XIX века краеведы нашли 49 потомков наполеоновских солдат, записавшихся в казаки. Обнаружить их было не так просто: к примеру, Жандр превратился в Жандрова, а Бинелон в Белова.

Уездный городок Верхнеуральск (сейчас это Челябинская область) в начале XIX столетия был небольшим фортом, охранявшим юго-восточные рубежи России от набегов казахских батыров. К 1836 году возникла необходимость укрепления этого плацдарма, для чего началось строительство Новой Линии: вскоре от Орска до станицы Березовской выросла цепь казачьих поселений – редутов, четыре из которых получили французские имена: Фер-Шампенуаз, Арси, Париж и Бриенн. Среди прочих на Новую Линию были переселены все казаки-французы со своими семьями.

В ответ на наращивание численности казачьих войск казахский султан Кенесары Касымов развернул масштабные боевые действия. Теперь убеленные сединами наполеоновские ветераны вновь вынуждены были возвращаться к подзабытому воинскому ремеслу, но теперь для защиты интересов уже нового отечества.

В числе добровольцев на Новой Линии оказался престарелый и обрусевший наполеоновский солдат Илья Кондратьевич Ауц, который переехал сюда из Бугульмы со всем многочисленным семейством, а также родившийся от француза и казачки оренбургский казак Иван Иванович Жандр. Последний в итоге дослужился до чина сотника и получил землю в станице Кизильской Верхнеуральского уезда.

В Оренбурге прижился еще один колоритный француз – молодой офицер из древнего рыцарского рода Дезире д'Андевиль.
Какое-то время он занимался преподаванием французского языка. Когда в 1825 году в Оренбурге было учреждено Неплюевское казачье военное училище, д'Андевиль был принят в его штат и причислен к казачьему сословию на правах дворянина.

В1826 у него родился сын — Виктор Дандевиль, который продолжил казачье дело отца. С 18 лет Виктор служил в войсковой конной артиллерии, отметился в походах на Арал и Каспий. За боевые отличия его назначают на пост наказного атамана Уральского казачьего войска. Впоследствии Виктор Дандевиль достигает новых высот – становится генералом от инфантерии и командиром армейского корпуса. Он, как когда-то его предки-крестоносцы, демонстрирует свою воинскую доблесть в сражениях в Туркестане, Киргизии, Сербии и Болгарии.

Много пленных солдат Великой армии оказалось в землях Терского казачества. Это были почти исключительно поляки, которых по традиции называли французами.

В 1813 году около тысячи поляков было переправлено в Георгиевск – главный город Кавказской губернии. Теперь новоиспеченным казакам предстояло нести воинскую службу в одной из самых горячих точек российского порубежья. Какая-то часть казаков-поляков уцелела в пекле Кавказской войны, о чем могут свидетельствовать польские фамилии, до сих пор встречающиеся в станицах Северного Кавказа.

https://m.ok.ru/parizhskay/topic/67649496498227

 

Перечитал Записки Давыдова, действительно, там Давыдов прямо говорит, что Чичагов не виноват в том, что Наполеон выскочил из готовящегося мешка. Вообще интересно перечитать с акцентом не на боевые действия, а на интриги в армии и , как ловко, сам Давыдов "лавировал между капель дождя"