Воспитанники полков

Сын полка Виктор Евстифеев

Виктор Евстифеев родился в декабре 1932 года. Дед по матери был кубанским казаком.

Мать Виктора, спасаясь от раскулачивания, перебралась в Закавказье – Азербайджан.
Там в рабочем поселке Сабунчи, пригороде Баку, родился Виктор. Жил ли с ними отец, Виктор не помнил. Из воспоминаний детства ярче всего запомнилось то, как в начале войны они с матерью ехали на поезде в эвакуацию, и мать в дороге умерла. Круглого сироту, его определили в детский дом в Батуми. Запомнилось, как голодные воспитанники воровали в садах мандарины и объедались ими. Вскоре Виктор сбежал на фронт.

В первый раз не получилось – вернули. Сбежал снова.
И остался на фронте. Было Виктору тогда десять лет.
В книге «От Волги до Эльбы и Праги», рассказывающей о боевом пути 5-й гвардейской армии, Виктору посвящено несколько строк:

«Вместе с другими воинами-освободителями в Праге завершили свой победоносный путь четыре славных мальчика – Николай Печененко, Володя Узбеков, Виктор Евстифеев и Сережа Паршин. Они с достоинством и честью выполняли свой воинский и патриотический долг перед Родиной. В ходе боевых действий бригады на Украине, в Польше и Чехословакии они выполняли обязанности разведчиков, связистов и огневиков-артиллеристов. В то время им было 12-14 лет… Все четыре воспитанника бригады являются достойными сынами и патриотами нашей Родины».

О том, как Виктор попал в 155 артиллеристскую бригаду 5-й гвардейской армии, оставил воспоминания его однополчанин Савва Мельник:

«Наш взвод связи после освобождения Кубани и Крыма направлялся дальше на запад. На одной из станций Украины мы увидели двух малышей, худеньких, грязных, в лохмотьях. Жалко нам стало ребят, и мы взяли их к себе. Девушка-телефонистка вымыла мальчишек, а мы остригли их, одели. Это были Виктор и Володя Узбеков. Потом нам встретились еще два малыша. Когда мы освобождали Польшу, Чехословакию, четыре маленьких солдата были с нами. К этому времени у нас организовали духовой оркестр. Мальчишки участвовали в нем».

На войне мальчишки попали на передовую – в самое пекло. Бригада участвовала в тяжелых боях. Как-то раз Виктор появился в землянке грязный и без рубашки. Оказалось, что перевязал раненого. Сам Виктор на войне тоже был ранен. Из-за осколочного ранения черепа впоследствии его не взяли на срочную службу. Всю жизнь он проходил с затянутым кожей небольшим отверстием в голове, из-за которого любой удар по голове мог стать для него смертельным. В перерывах между боями ребята писали диктанты, решали задачи. Когда стихали орудийные раскаты, в землянке собирались усталые солдаты. Тетради делали сами: сшивали фронтовые листовки, конверты, аккуратно обрезали края. Учебников тоже не было. Вот и приходилось старшине дивизиона Дмитриченко, который до войны был директором школы, по памяти рассказывать все школьные предметы. Пацаны слушали рассказы о Щорсе, Чапаеве, героях гражданской войны. И не заметили, как сами вошли в историю…

Витя Евстифеев (слева) и его боевые товарищи



Тарасов А. полковник, командир 155АПБ с сыном полка Евстифеевым В.
Август 1944 г.



Осенью 1964 года в газете «Пионерская правда» появился снимок с надписью:



«Идут по улицам города Праги четыре маленьких солдата, четыре гордых воина Советской Армии, освободившей Чехословакию от фашистских захватчиков. Было это в мае 1945 года. Сколько военных дорог прошли вы, сыны полка? Этот снимок как дорогую реликвию хранят в братской Чехословакии, но имена ваши, дорогие солдаты, остались неизвестными».


Витя Евстифеев (слева) и его боевые товарищи.

У снимка такая история. Победу ребята встретили в Дрездене, но затем бригаду перевели в Чехословакию. Там, в Праге, 17 мая 1945 года и сделал эту фотографию фоторепортер Эмиль Пардубский. Ребята, увлеченные прогулкой по незнакомому городу, тогда даже не заметили, как их засняли. «Пионерка» выяснила, что в 1965 году Виктор Евстифеев учился на высших преподавательских курсах в Ленинграде. Его фронтовой брат Владимир Узбеков был конструктором судостроительного завода в Литве, Николай Печененко стал главным инженером совхоза в Одесской области. Только судьба четвертого сына полка – Сережи Паршина – так и осталась неясной.

Сразу после окончания войны Виктора Евстифеева тоже хотели усыновить. И не кто-нибудь, а сам комбриг, генерал-майор, Герой Советского Союза Сергей Кузьмин. Военачальник во время голода в Поволжье остался сиротой, воспитывался в детском приюте и по себе знал, каково жить сироте. Подобное предложение от комбрига сулило безоблачное будущее, и генеральскому сыну было бы легче пробиться в жизни, но самостоятельный Виктор отказался.

После войны 14-летний Виктор попал в Хвалынский детский дом, что в Саратовской области. Определили парня в третий класс школы, и, чтобы догнать сверстников, он экстерном «проскочил» несколько классов и вовремя окончил среднюю школу. А потом были факультет иностранных языков в Саратовском пединституте и Высшие преподавательские курсы в Ленинграде. Еще на фронте он освоил азы немецкого языка, затем выучил английский и латынь. Способности, впрочем, были не только к языкам, но и к точным наукам, но от карьеры инженера пришлось отказаться. Из-за ранения в голову у Виктора возник так называемый писчий спазм, не позволявший разборчиво писать и ровно чертить.

После окончания ленинградских курсов в 1965 году Виктору на выбор предложили варианты распределения: один из вузов Средней Азии или КГПИ. Виктор Александрович выбрал север и попал в Сыктывкар. В коми парме он чувствовал себя как дома – часто проводил в лесу по нескольку дней подряд, один бродил в глухих лесных углах и ночевал в лесных избушках.



Коллеги по институту и студенты даже не догадывались о его фронтовом прошлом. Не любил он вспоминать об этих годах. Скромность не позволила ему воспользоваться военным прошлым для получения льгот. Несмотря на медали, он даже официально не числился участником войны, поскольку не стал собирать необходимые для этого документы.

Виктор Александрович из-за тяжелой болезни рано ушел из жизни – в 55 лет. Умер он 13 мая 1988 года. Причиной болезни послужили и тяжелое военное детство, и фронтовое ранение.

https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=20491421
https://www.volgograd.kp.ru/daily/26846.7/3887464/
http://respublika11.ru/2015/06/19/sbezhal-na-front-malchishkoy/

 

Матвеев Марлен. (старший товарищ Володи Высоцкого) https://e-libra.ru/read/471205-moy-brat-vladimir-vysockiy-u-istokov-talanta.html
Сын полка 155 АПБ
1945 г.



Матвеев Марлен
1960-е гг.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=20493590

 

«Медалью «За оборону Сталинграда» был награжден Игорь Михайлов.



Во время обороны крепости на Волге мальчик находился на батарее своего отца Константина Алексеевича Михайлова.
Вместе с бойцами Игорь стойко и храбро переносил опасности и лишения.
Как мог, помогал бойцам: приносил им письма, газеты, воду, собирал и передавал командованию немецкие листовки и не раз выслеживал вражеских разведчиков.
Когда немцы были разбиты под Сталинградом, Игорь на самолете прилетел в Москву и осенью поступил в 1 класс школы № 95.
Такими были дети, принимавшие участие в Великой Отечественной войне.»

 

Имя и фамилию мне дали на войне солдаты, - главный танкист Волгодонска Клим Неополькин



Танковые войска являются неотъемлемой частью Сухопутных. День танкиста отмечается ежегодно во второе воскресенье сентября.
В этом году этот праздник выпал на 9 сентября. Клим Николаевич Неополькин в возрасте 7 лет стал сыном полка. С танкистами юный Неополькин прошел всю войну.

В битве под Сталинградом он получил осколочное ранение, долго лежал в госпитале, позже опять попал на линию фронта. Вместе с экипажем танкистов принимал участие в освобождении Ростовской и Курской областей, в освобождении Украины, Румынии, Венгрии. Он дошел до Будапешта на западе, а на востоке в японскую войну до самого Порт-Артура.

83-летний ветеран Великой Отечественной войны Клим Николаевич Неополькин проводит активную патриотическую работу с молодежью Волгодонска, помогает военному комиссариату в воспитании подрастающего поколения.
В интервью корреспонденту «Блокнота» Клим Николаевич рассказал о своем военном детстве, и о том, как он стал танкистом в возрасте 7 лет.

Клим Николаевич, в Волгодонске вас считают самым главным танкистом города, расскажите, как вы стали танкистом?

- С 7 лет я танкист. Во время оккупации Смоленска меня подобрали танкисты, я сидел в погребе, сколько - не знаю. Случайно проходили там наши бойцы, услышали шорох и решили проверить. Там они меня и нашли испуганного и замерзшего. Я не помнил тогда ни имени, ни фамилии. Я был очень испуган, и как котенок, ногтями исцарапал лицо солдату, который меня вытаскивал из подвала. Вот так они забрали меня к себе, и я уже с ними отступал до Москвы. Думали, там отдадут куда-нибудь. Но потом комиссар танковой бригады подумал и сказал: «Зачем его отдавать куда-то? Пусть будет у нас сыном полка!». Вот так я с ними и остался.



Если вы ничего не помнили, кто дал вам имя?

- Солдаты решили назвать меня в честь маршала Ворошилова, а отчество кто-то из солдат дал свое. А фамилию дали Неапольков в честь города Неаполь, который успешно выступил против оккупации, эта тема в те годы была очень обсуждаемая. Вот так и появилась фамилия. Позже писари несколько раз ошибались, и я стал Неополькиным.

Получается танкистом вы стали в возрасте 7 лет?

- Выходит так. С танкистами я прошел всю войну. С семилетнего возраста меня - сына полка брали с собой, потом уже вырос и сам воевал. Участвовал в Сталинградской битве, в Курской битве, в освобождении Украины, Румынии, Венгрии, наша часть и я вместе с ними дошли до Будапешта на западе, а на востоке, когда началась японская война, дошли до самого Порт-Артура.

Какие задания доверяли солдаты семилетнему сыну полка?

- Я за почтой ходил на полевую почту, подносил снаряды, патроны, питание. В основном питание, потому что бойцы в окопах сидели, а в метрах 600 находился тыл. И вот я в специальном алюминиевом термосе я носил еду, а потом мыл этот термос и переносил в нем снаряды. 10 снарядов в него помещалось, я их тоже относил в окопы. Иногда и в разведку брали, на ребенка же внимания не обращали, а солдаты уже сзади шли.


Вы в войну совсем юным были, было что-то веселое в те тяжелые годы? Как отдыхали солдаты?

- У нас было так: 10 дней мы были на передовой, а 10 дней отдыхали. Когда отдыхали, было и веселье. Три ансамбля было у нас. Если ансамбль пел, и мы пели, бывало, и танцевали. А на передовой мы сидели в окопах и в напряжении ждали.

Страшно было воевать?

- Сначала было страшно, потом привык , а японскую войну, уже чувствовал себя уверенно. Самое страшное - это бомбежки. Гибли многие однополчане, подбивали наши танки. Я сам сменил четыре танка. У меня был сначала танк «КВ» - Клим Ворошилов, а потом «34», а потом уже «Иосиф Сталин» - это уже последний был танк.

У вас были ранения?

- В голову был ранен, даже шрам остался. В битве под Сталинградом получил осколочное ранение, осколок снаряда попал в голову. Лежал три месяца в госпитале, а потом снова пришел в свою часть. Вместе с экипажем танкистов принимал участие в освобождении Ростовской области и Курской битве. Мне было на тот момент где-то 16 лет.

А Победу где встретили?

- Победу встретил под Прагой. Даже попал на обложку одного чешского журнала уже в мирное время. Вот этот журнал у меня, а на обложке моё фото. Вот этот мальчик в танкистской форме и с самокатом. Таким я был.

Фронтовые связи с однополчанами поддерживаете?

- После войны я несколько раз встречался с однополчанами. Вот они на фото – участники шестой гвардейской танковой армии, которой командовал Кравченко Григорий Никифорович. Здесь на фото почти весь состав.

Кого-то из них считали за отца?

- У меня был комиссар бригады - его я считал за отца, и был старшина роты, он тоже был примером для меня

Вспоминая своих однополчан, Клим Николаевич едва сдерживает слезы. Ведь они действительно — стали ему семьей в самое тяжелое время. Он не вырос сиротой, отбыл сыном полка. В его комнате на стенах - их общие фото. Самая старая - фотография послевоенных времен, на ней практически все, с кем служил, взрослел и рос Клим Николаевич. Другое фото сделано 10 лет назад. На ней однополчан уже немного, многие к тому времени уже ушли из жизни.

- Это была уже последняя встреча, 10 лет назад. Сейчас уже и не осталось их. Мне уже 83 года, так я же был сыном полка. Полка уже нет.

Как вы попали в Волгодонск?

- После войны учился в училище и попал на практику на строительство Цимлянского гидроузла, а окончив училище, вернулся работать на Цимлянскую ГЭС. Тут, в поселке Красный Яр я встретил свою супругу Марию Тихоновну. Мы построили дом, родили двух сыновей и дочь. Уже семь лет, как ее нет, к сожалению. Плохо без хозяйки. Но есть дети, пятеро внуков и семеро правнуков. Навещают, радуют, конечно.

Как вы проводите свой досуг?

- Свободное время провожу у себя на огороде, или отдыхаю. Встречаюсь и с ветеранами и с молодежью, бывает, приглашают на встречи. У меня множество писем от однополчан, поздравлений с днем Победы. Иногда перечитываю, вспоминаю всех. Смотрю телевизор, очень люблю передачи на военные темы. Интересуюсь очень тем, что происходит в современной армии. Вот сейчас смотрю, какой идет на Украине бардак. Обидно становится, сам же ее охранял, защищал, и жена моя была украинка. А сейчас там такой бардак. И родни там сейчас очень много, но никак не свяжешься с ними. Потому что письма уже не идут ни мне, ни от них. Если я письмо напишу, мне его возвращают назад с Украины. Поэтому, обидно, конечно.

Какой ваш любимый праздник? 9 мая, наверное, как у всех ветеранов?

- 9 мая для меня самый главный праздник, конечно. Награды надел и пошел на парад. И спустя столько лет приятно, что поздравляют с этим праздником и близкие всегда поздравляют, и администрация. Военный комиссар всегда оказывает внимание, спасибо ему. В этом году получил поздравительные послания и от президента России, от губернаторов Ростовской и Курской областей с 73 годовщиной Великой Победы.

Сколько всего наград у вас, не считали?

- Наград у меня много, около двадцати. Самые дорогие - за победу над Германией и за победу над Японией. Эти две - самые дорогие сердцу. Вот позавчера военный комиссар Волгодонска вручил мне в преддверии Дня танкиста медаль «80-лет военному комиссариату Ростовской области».



О войне часто вспоминаете?

- Конечно, часто. Война – это самое тяжелое время для человечества. Все помнится. Что пережито, то остается внутри навсегда.

https://news.myseldon.com/ru/news/index/194635541


Остапук В.Ф.
Картина "Сын полка. Портрет ветерана ВОВ Неополькина К."

 

Белов Николай Александрович - знатный шахтер г. Нелидово, в прошлом сын полка 185 стрелковой дивизии


Белов Николай Александрович родился в 1929 году. Встретил войну двенадцатилетним мальчишкой, когда за плечами было лишь три класса начальной школы, первые крестьянские трудовые навыки да детские наивные стремления пошалить, поиграть с ровесниками, искупаться в реке или побродить по лесу, который чуть ли не вплотную подступал к его родной деревушке Пустыньке, что в Оленинском районе.

Известие о нападении фашистов на нашу страну острой болью отозвалось в сердцах взрослых. Вместе с односельчанами ушел на фронт и отец Коли. Вскоре в деревне обосновались бойцы 257-го полка 185-й стрелковой дивизии. В доме Беловых установили ручной пулемет, к которому Коля сразу же проявил повышенный интерес.

… Как-то, проснувшись рано утром, когда бойцы еще спали, Коля решил глянуть в бинокль. Подошел к окну и замер от неожиданности: через его деревню катили на лыжах, направляясь к их дому, три фигурки в белых маскировочных халатах. «Немецкие разведчики», - догадался Коля. Он быстро направил в сторону трех незваных гостей ствол пулемета и открыл очередь, всполошив и постояльцев, и своих домашних. Бойцы кинулись в окна. Снова застрекотал пулемет. Послышались автоматные очереди. Стреляли и наши, и немцы, видимо, из группы прикрытия. Перестрелка длилась довольно долго. Не зная обстановки, настороженные выстрелами, немцы не рискнули войти в деревню и к вечеру отступили. После освобождения деревни, Коля запросился с солдатами на фронт. И командир смилостивился, мать тоже уступила, рассудив, что неизвестно, где и кого подкараулит смерть… Может, там на войне сына Бог и сохранит!

Так и был зачислен в полк бойцом Коля Белов. Он стал «сыном полка». Мальчик с удовольствием выполнял роль связного, доставлял по назначению пакеты с донесениями. Хотя это было не так и просто: ведь война, кругом пули свистят. Вот и приходилось, где по-пластунски ползти, где крадучись пробираться, где бежать, что есть мочи… Своим мальчишечьим умом он усвоил, что его задача – выполнять каждое задание, как можно быстрее, а быть раненым или оказаться убитым он просто не имеет права! Вскоре стал телефонистом и радистом. Со временем смышленому парнишке доверили обслуживать связь командира полка. А смерть ходила рядом, «косила своей косой» бойцов, заглядывала в Колины глаза. Он дважды был ранен, перенес контузию. Но вновь вставал в строй. Воевал на 1-м Калининском, 1-м и 2-м Белорусском, 2-м Прибалтийском фронтах. Дошел до Германии, участвовал в исторической встрече союзников на Эльбе.

В родную деревню Николай Белов возвратился в сентябре 1945 года. Выучился на тракториста, работал в МТС. В начале 50-х годов переехал жить в Нелидово, стал горняком. Посвятил шахтерскому труду 38 лет своей жизни. Имеет 19 правительственных наград. Фотография Николая Александровича Белова помещена на мемориальную доску «Почетные граждане города и района». Почетное звание гражданина города Нелидово было присвоено шахтеру-ветерану «сыну полка» Н.А.Белову в 2004 году.

В настоящее время Николай Александрович – неизменный гость школьных уроков мужества, интересных встреч с молодежью, многих торжественных событий в нашем городе и районе. Как член городского Совета ветеранов войны и труда, тружеников тыла Николай Александрович принимал активное участие в создании Музея шахтерской славы, открывшегося 29 августа 2009 года. Он тесно сотрудничает с юными краеведами – гимназистами, помогая им в сборе исторических сведений о «детях войны» в рамках практико-ориентированного проекта «Малая моя Родина – край наш любимый, родной…»

https://mirznanii.com/a/278647-2/na-temu-2

 

Портрет Миланьева С.Б. в 14 лет . воспитанник конноарт. полка
ноябрь 1944 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=20995393



Миланьев С.Б. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=20995339

 

Сын полка Данилов Николай Васильевич

Тихонько звякнула щеколда,
Сапог пристукнул о сапог,
И вот он младший сын Николка,
Переступил через порог.
Шинельку снял, на гвоздь повесил,
Чтоб на медали падал свет,
И обнял мать здоров и весел
Герой четырнадцати лет.

Эти строки о сыне полка Николае Данилове написал поэт-земляк Ф.Вуколов в поэме «Бессмертная мелодия».



Николай Васильевич родился в небольшом селе Малый Мелеуз Бижбулякского района в 1931 году.
Прекрасная сельская природа была для него в то время и за мать и за отца, так как родители были у него всегда заняты своими делами, отец работал учителем, а мать трудилась с утра до вечера в поле.
Хорошим другом детства был для него дедушка. Прекрасный сказитель, знающий много историй, хорошо играющий на чувашском национальном инструменте - шапар.
Когда Николаю было 4 года, кулаки убивали его отца, но в памяти его осталось, как он хорошо играл на гармошке и любовался, когда мальчик плясал под его аккомпанемент.
Николай сам рано начал играть на балалайке, да так легко, что его приглашали на «вечерки» в клуб.
Старший брат Саша окончил с отличием Уфимское музыкальное училище по классу «скрипка».
Еще тогда брат привел Николая, обутого в лапти в 1940 году в музыкальный интернат для одаренных детей сирот г.Уфы. но война помешала ему учиться, и он возвращается домой.
В 1943 году семья получает известие, что брат Саша погиб на Курско-Орловской дуге, и тогда Николай твердо решает уйти (убежать) на фронт, но лет-то ему было всего 12!
Он бежит в Давлеканово на совет к своему дяде Ивану Николаевичу Вуколову. Тот определяет его воспитанником военного духовного оркестра. Он учится играть на трубе, носит военную форму.
Но ведь здесь ему не отомстить за брата! Он должен быть на фронте!
Он по-своему строит планы побега на фронт. И через 3 месяца Коля сбежал с эшелоном танковой бригады из Давлеканово на фронт. Был зачислен сыном полка, назначен сигнальщиком.
Бригада была направлена под Кременчуг. Здесь уже шли ожесточенные бои. Смерть и кровь – все рядом. Его конечно оберегали взрослые, но он добился что кроме сигнальщика, ему стали давать серьезные задания. Николай стал связным – вестовым. Ему доверяли коня Орлика. Не один раз он с Орликом выполнял удачно задания командира. Но однажды он не уберег Орлика, его скосила вражеская пуля, но сам Коля остался жив. А вскоре при выполнении задания, доставляя донесения в штаб, он попал под обстрел и получил множество осколочных ранений. Мальчугана доставили в медсанбат, и только после того, как вытащили осколки, он понял, что не видит. Его отправили в госпиталь. Долго боролись врачи за его зрение. Долго лечился в госпитале, после выздоровления вернулся в строй.

В 1945-ом приехал фронтовик Данилов в город Белебей к маме в отпуск. В местном военкомате ему вручили медаль «За Победу над Германией». И направили на учебу в Куйбышевское Суворовское училище.
Там Николай Васильевич получил музыкальное образование. Потом была служба в Военном казачьем кавалерийском полку в Алма-Ате, и в 86-ом гвардейском полку, в Одессе.
8 лет прослужил он в армии музыкантом.

После демобилизации в 1950 году Николай Васильевич закончил музыкальное училище и проработал педагогом 35 лет, из них 18 в музыкальной школе № 2 г. Норильска.
За активное участие в военно-патриотическом воспитании молодежи, в связи с юбилеем нашей армии, в честь знаменательных дат он награжден грамотами, благодарственными письмами, ценными подарками военкомата, горисполкома и администрации г. Норильска.

Выйдя на пенсию и живя уже в Белебее, он организовал хор ветеранов, был его бессменным руководителем и аккомпаниатором.
Коллектив часто выступал перед фронтовиками ВОВ и работниками тыла, пенсионерами, школьниками, выезжал с концертами в районные центры, воинские части.

https://weburok.com/832367

 

Художник Роман Леонидович Подобедов (1920 - 1991)
«Сын полка» 1966 год

 

Полковник Петренко Георгий Герасимович с воспитанником и товарищем.
20.10.1943 г. https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=21283108

 

Сын полка Юрий Алексеевич Калинин (1929-2019).



Юрий Алексеевич Калинин родился 5 апреля 1929 года в Донецкой области.
Из семьи репрессированных казаков. Рано остался сиротой.
Воспитывался в детских домах Московской области.

В сентябре 1941 года подмосковный детский дом «Имени В.И. Ленина» (село Поречье), в котором воспитывался Юрий Калинин, оказался в самом пекле войны. Немцы рвались к Москве, близ Поречья шли ожесточённые бои. Детдом эвакуировали, но многие воспитанники разбежались по окрестным лесам. Убежал и двенадцатилетний Юра Калинин. Долго он скитался по прифронтовой полосе, голодный и оборванный. Полуживого мальчика подобрали советские солдаты. Так Юра стал сыном полка 47-й Гвардейской и 270-й стрелковой Демидовской Краснознамённой дивизии. Бесстрашный подросток воевал в центральных и южных регионах России, участвовал в освобождении Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии. Не раз ходил в разведку. Был трижды ранен. Награждён Орденами Славы (самая почётная солдатская награда, вручается за исключительное мужество и героизм), Отечественной войны, многими медалями.

После Великой Победы шестнадцатилетний Юра Калинин приехал в Москву. На его гимнастёрки сверкали боевые Ордена и медали. Только передвигаться приходилось пока на костылях. Сказывалось тяжёлое ранение в ногу.

Юрий Алексеевич женился на однофамилице Зинаиде Калининой. Она была сестрой его лагерного друга, которого он спас от несправедливой расправы воров в законе. С доброжелательной Зинаидой Юрий Алексеевич Калинин живёт до сих пор в любви и согласии. У них родятся три сына: Павел, Михаил, Василий. Сыновья получат хорошее воспитание, станут достойными и уважаемыми людьми. Сам Юрий Алексеевич связал свою жизнь с горняцкой профессией. Трудился на шахтах Воркуты, Урала, Тулы. С 1966 по 2007 гг. проживал в городе Гуково, который стал для Юрия Алексеевича родным и любимым. Правда, шахтёрскую работу пришлось оставить, сказывались с годами фронтовые ранения. Ю.А. Калинин активно участвовал в военно-патриотическом воспитании молодёжи и школьников, в ветеранском движении. Помогал гуковскому краеведу Л.И. Микулину организовывать в городе народный музей. В 1990-х годах потомственный казак Юрий Калинин принимает участие в возрождении Донского казачества, являясь старейшиной станицы Гуковской. Имеет казачьи награды.

Он – автор нескольких сборников стихов и прозы. Публиковался в коллективных изданиях, в альманахе «Южная звезда» и другой периодике. Член Союза писателей Дона.

Ю.А. Калинин лауреат Южно-Российской литературно-художественного конкурса «Великий вёшенец», награждён дипломом и золотой медалью М.И. Шолохова. Международным Союзом славянских журналистов Ю.А. Калинин награждён дипломом и медалью «Верные сыны России». За произведения военно-патриотической направленности награждён Дипломом и медалью лауреата литературной премии В.С. Пикуля.
В 2005 году решением городской Думы Ю.А. Калинину присвоено звание «Почётный гражданин города Гуково».
С осени 2007 года Юрий Алексеевич Калинин живёт в Москве.

В 2013 г. был принят в Союз писателей России, был награжден медалью Мира Московского комитета Мира, Благодарностью Федерального агентства по делам национальностей РФ, золотой звездой Всевеликого Войска Донского "За национальное возрождение Донского казачества" и многими другими наградами... Юрий Алексеевич Калинин оставил о себе добрую и светлую память на долгие-долгие годы. Царствие ему небесное.

https://www.stihi.ru/2019/07/11/5524

Сын полка» Юрий Алексеевич Калинин рассказал «Блокноту» о своей юности, которую он провел на войне, о том, как «умирал» несколько раз и стал в 14 лет инвалидом.

Будучи маленьким, худеньким, но очень смелым мальчишкой, Юрий Калинин несколько раз сбегал из детского дома, где он воспитывался, чтобы пойти на войну. Тогда юноша сказал себе, что он во что бы то ни стало должен попасть на фронт, чтобы защитить свою Родину от врага.

- Юрий Алексеевич, расскажите о Вашей дороге на фронт?

- Когда началась война, мне было 12 лет. Наш детский дом начали экстренно эвакуировать. Но в пути наш эшелон разбомбили немцы. Тогда я чудом остался жив и понял, что не могу оставаться здесь, зная, что на фронте погибают наши солдаты. После этого я бежал в Москву, меня поймали и вернули обратно в детдом. Я снова бежал, вторая попытка оказалась успешной. В столице я прибился к воинскому эшелону и уехал на фронт. Там меня спросили, что я умею. Я ответил: «Все! Только разрешите воевать». Командир был поражен моей самоуверенностью, так я и стал солдатом Красной армии.

- Расскажите о самом страшном моменте на войне?

- Наша 270-я стрелковая дивизия прошла всю Белоруссию, Украину, Латвию, Литву, Эстонию, мне тогда было уже 14 лет. И когда мы пробирались к немецкой группировке в Курляндии, я получил сильное ранение. Как сейчас, помню, мы ехали по лесу, вокруг много болот, поэтому наши танки постоянно тонули и застревали. Но был приказ идти, и мы шли. После очередного нападения немцы подорвали наш танк, он загорелся, а меня отбросило в сторону. И вот стою я, контуженный, ничего не понимаю, что происходит вокруг. А в это время нас продолжали обстреливать. Мне прострелили ноги, плечо, живот, я упал и, казалось бы, все, конец. Но нет, меня чудом нашла похоронная бригада. Ребята вытащили меня буквально с того света.

- Юрий Алексеевич, как Вы встречали Победу?

- После ранений меня отправили в глубокий тыл. Возвращаться мне было некуда, наш детдом разбомбили немцы, поэтому я решил ехать опять в Москву. Так, на костылях я и отправился в столицу. Именно там я застал празднование Победы. Видел салют, толпы счастливых людей - кто танцевал, кто пел. Было очень радостно и трепетно на душе. Однако время от времени о страшных минутах войны напоминали боли от фронтовых ран.

Война оставила неизгладимый след в жизни Юрия Алексеевича. Воспоминания о тех страшных временах, о подвигах и героизме советских солдат ветеран отразил в своих картинах, которые сейчас украшают музеи и галереи России и зарубежья. Также участие в боевых действия вдохновило героя на написание рассказов. Сейчас на его счету - восемь книг, сотни произведений в коллективных сборниках и альманахах.





http://bloknot.ru/obshhestvo/strelo...-znamya-i-snova-shli-na-fashistov-221116.html

Калинин Юрий Алексеевич с однополчанами.
Киев, 1972 г.



Калинин Юрий Алексеевич с командиром 47-й гвардейской дивизии Карнауховым М.Я.
Краснодон, 1974 г.



Калинин Юрий Алексеевич возлагает цветы к памятнику.
1970-е гг.



Калинин Юрий Алексеевич с фронтовым товарищем Быковым Б.Н. в гостях у пионеров.
Гуково, 1970-е гг.



Калинин Юрий Алексеевич с однополчанами.
1970-1980-е гг.

 

Вульф Борис Моисеевич

Леонид Вульф пишет: «Это мой папа – сын полка – Вульф Борис Моисеевич. Расписался на Бранденбургских воротах в Берлине в День Победы, умер в 1983-м.
С ним на фото его сестра – Вульф Вера Моисеевна!», умерла после войны.

http://goldameir.institute/2017/05/nikto-ne-zabyt-nichto-ne-zabyto/

 

Гашев Евгений Максимович
ЮНГА (МОРЯК)
30.10.1930 - 6.05.1950



В 14 лет ушел на службу моряком в Северный флот, Баренцево море.
Уже 7 ноября 1944 года был награжден за боевые заслуги медалью "Адмирал Нахимов", а в последующем " За оборону Северного Заполярья" и "За победу над Германией..

Евгений вырос в бедной крестьянской семье. Отец рано умер. Мать воспитывала 5 детей, старший Сергей, ушел в 1941 году в армию по призыву, но никто из родных не знал, что он окажется в фашистском плену.

Евгений, не смотря на юные годы, не стал сидеть дома, а решил тоже участвовать в Великой Отечественной войне, Ему только можно было идти моряком.
Так он оказался с опытными моряками на тральщике "Н".

Из сохранившегося письма дяде Николаю Ивановичу, который помогал семье, Евгений пишет:

"Дорогой дядя, я уже не смотря на мои малые годы прошел и познал суровую боевую морскую жизнь. Награжден первой боевой наградой: Медалью "Адмирала Нахимова ". Эта награда досталась мне за боевые дела, правда сказать я не расчитывал на жизнь, так как больше половины моих моряков, с которыми я воевал, очищая наши моря от фашистских пиратов, погибли при выполнении боевого задания. Это навсегда будет в моей памяти" . "Дорогой дядя"- продолжает в письме Евгений, -" я попал в среду моряков сильных духом и телом и видно мне суждено быть моряком. Командование направляет меня на учебу в Нахимовское училище. И вообще, я приеду и о себе подробно расскажу...."

Правда один раз ему удалось побывать в родной деревне.
Вспоминает сестра Валентина, которой было 7 лет.

"Вся деревня встречала Женю, а он такой красивый, сильный, веселый был, все я у него на коленях сидела. Уже на груди медаль боевая была. Но был он всего 3 дня, торопился очень на службу, хотел вновь приехать, уже подольше.".

Но жизнь распорядилась иначе. Работая после войны машинистом на морском судне "Повракулка"(принадлежала Архангельскому Управлению Морских путей), в свое личное время 4 мая 1950 года, при сильном шторме на карбасе, Евгений выехал на Кий остров. Обратно не вернулся, судно было выброшено штормом. По воспоминаниям родных, Евгений за десять километров в Белом море, хотел навестить невесту.
Тело было найдено 26 мая 1950 года. Похоронен Евгений в г. Онега.
К сожалению, могила не найдена.

https://www.moypolk.ru/arhangelsk/soldiers/gashev-evgeniy-maksimovich

 

Внук полка

Были на войне сыны полка - внуков, к счастью, не было. Но с легкой руки журналиста Анатолия Иващенко, тоже испытавшего немало лиха в военную годину, Геннадий Андреевич Вечеренко, выглядевший и после шестидесяти, на удивление, моложаво, был окрещен "внуком полка".



Когда началась война. Гене было 8 с половиной лет. В 41-м он остался один: отец ушел на фронт добровольцем, а мать и трех сестер с братом немцы угнали на Запад. Гена чудом избежал плена и пошел скитаться по городам и весям. Кормился тем, что Бог пошлет, спал в лесах и степях, в окопах и воронках, в старых сараях, а когда везло - в сенцах, если приютят сердобольные люди. Прибивался к солдатам, но никто долго не брал.

Свою войну он начал под Одессой на станции Раздельная, закончил в Праге в звании гвардии младшего сержанта (в 12 с половиной лет!) и с боевыми наградами - медалями "За отвагу" и "За боевые заслуги". За спасение знамени отдельного дивизиона ПВО он был еще представлен к ордену Красного Знамени, но в штабе дивизии схватились за головы: с ума вы там что ли посходили - детей к высшей боевой награде представлять?! И хотя по всем канонам за спасение знамени подразделения полагалась высшая награда, штабисты либо перестраховались, либо пожадничали, либо по-черному позавидовали. Да Бог с ними! Война заканчивалась - сам жив-здоров, ни одного ранения, царапины и синяки не в счет, контузило, правда, разочек крепко, но так ведь оклемался...

А медаль "За отвагу" получил за спасение солдата-связиста. Сам-то Гена служил связным - это когда нужный приказ или донесение нельзя было передать техническими средствами, то он бегом, ползком, а чаще на коне мотался по эскадронам, ротам, дивизионам. Под взрывами бомб и мин, под свист пуль, который слышишь, если пуля пролетит над ухом. Мало не покажется, поскольку связь, по его же словам, была "ну-у очень паршивой", оказываться в самой гуще боев приходилось частенько.

Однажды увязался за дядей Жорой Петросяном искать обрыв на линии связи. Километров семь, наверное, шли, проверяя провод, пока не нашли повреждение. Петросян соединил оборванные провода, подключился к связи, доложил о выполнении задания. И в этот миг раздался взрыв мины. Дядя Жора повалился как подкошенный. "Тормошу его, а он без сознания. Достал свой и его индивидуальные пакеты, перевязал, а кровь все равно хлещет. Догадался: надо бы жгут. Кортик у меня был, подарок командира, отрезал я им провод от телефонной трубки, скрутил ногу, насколько сил хватило, и потащил на плащ-палатке дядю Жору. Часа три, наверное, тащил, пока сам не упал полумертвым от бессилия. Хорошо, что был уже совсем рядом от своих - закричал..."

Петросяна с тяжелейшим ранением бедра отправили в медсанбат, потом в госпиталь, и больше Гена его не видел. И только спустя лет 20, будучи в командировке в Ереване, спросил наобум в справочной. "А отчество?" - "Не знаю". - "Да у нас четверть Еревана Петросяны, среди них четверть - Георгии". Пошел в военкомат, там тоже: "Как отчество?" - "Не знаю. Но знаю, в какой части служил, где ранен и возраст примерно..." - "Ну, это другое дело". Нашли. Вот это была встреча! Вся родня в одночасье в дом набилась. Старый отец Георгия Вазген поднял бокал и первый тост за спасителя своего сына начал словами: "Внучек ты наш дорогой!"...

Жизнь после войны двигалась зигзагами. Мимо суворовского училища проскакивал два раза. В первый раз после контузии (тогда как раз вышел приказ Сталина об отправке воспитанников действующих частей в тыл на учебу). Приехало их в Харьковское суворовское мальчишек двадцать с разных фронтов. Приставили к ним такого служаку, что скука обуяла страшенная. И Гена сбежал догонять свой 4-й Гвардейский Кубанский кавалерийский казачий корпус под командованием прославленного генерала А. Плиева. Догнал в Румынии у самой границы с Венгрией. Наплел своему непосредственному командиру: училище переполнено, места не нашлось, то да се... Не скажешь же, что сбежал, тем более на передовую...

Уже после войны направили в Московское суворовское. Приехал в столицу, явился в Управление суворовскими училищами на Арбате, а там какой-то полковник, весь в скрипучих ремнях, отбрил: "Куда же мы тебя примем в конце октября - все давно уже учатся". И все: кру-гом арш!

Идет-шагает по Москве наш Гена, расстроенный жутко, что делать - не знает. Навстречу генерал-лейтенант. Гена, как положено, под козырек. Генерал его останавливает: кто, дескать, откуда и куда? Гена по всей форме отвечает, а у самого на глазах слезы. Генерал внимательно выслушивает и говорит: "А ну-ка пойдем со мной!" И заводит его в ЦК ВЛКСМ. Генерал-лейтенанта там знали. (Еще бы! Это был тот самый А. Игнатьев, известный дипломат, автор знаменитой книги "50 лет в строю". Но тогда Гена об этом, естественно, не догадывался). Генерал завел Гену к секретарю ЦК Михайлову, Михайлов позвонил начальнику Управления трудовыми резервами. Тот предложил два ремесленных училища на выбор - в одном готовили электриков, в другом - металлистов. Гена выбрал второе. А почему - до сих пор не знает. Но учился в охотку, закончил училище с отличием и с пятым разрядом слесаря по ремонту промышленного оборудования. Работать направили на Первый московский авторемзавод.

В 51-м призвали в армию, сказав, что на войне он был как бы не по закону, но предоставили право выбора рода войск. Захотелось в Морфлот. Вежливо отказали: росточком не вышел. Пошел в авиацию. Проучился год на воздушного стрелка и еще три года летал. Уйдя в запас, вернулся на свой завод. Все бы хорошо, да стал пописывать в заводскую многотиражку. Заметили. Уговорили поработать ответственным секретарем газеты.

Так жизнь уготовила ему еще один зигзаг.

...Маму свою Елену Петровну - слава Богу, живую - он увидел лишь спустя десять лет после начала войны. А отец Андрей Васильевич погиб при форсировании Днепра.

https://www.peoples.ru/state/citizen/vecherenko/

 

14-летний юнга из Сормова спасал раненых под Сталинградом

Геннадий Андреевич Кулаков



Вся долгая жизнь Геннадия Андреевича Кулакова связана с Волгой: он служил на судах флотилии, работал в Волжском речном пароходстве, двадцать лет был начальником Горьковского детского речного пароходства, в котором прошли обучение около 20 тысяч воспитанников, из которых многие связали свою судьбу с флотом.

А 70 лет назад, 14-летним юнгой, Кулаков принимал участие в Сталинградской битве. Как такой юный паренек попал в страшное военное пекло?

Когда началась война, Гена учился в 6 классе в Сормово. Отец погиб подо Ржевом в 42-м году. Мать отправили рыть оборонительные окопы на подступах к Горькому, где она сильно простудилась, заболела и слегла. Сестру призвали на фронт в истребительный батальон, а 16-летний брат уже работал на катере мотористом и мог быть мобилизован со дня на день.

Геннадий Кулаков в молодости / Фото Эльфии Гариповой



«Я был самым младшим в семье, - вспоминает Геннадий Андреевич. - И поскольку остался практически один, мне надо было как-то устраиваться. Школьником я два года занимался в кружке «Юный моряк» при ОСВОДЕ. Поэтому я и пошел в Горьковский порт, на буксир «Баррикады».

В то время был объявлен второй круг мобилизации: на судах остался почти один комсостав, а остальные были призваны в армию на фронт. Рук катастрофически не хватало: матросы, рулевые, кочегары были в большом дефиците. Поэтому юного речника при предъявлении документа о занятиях в кружке сразу взяли на судно рулевым. На «Баррикадах» водили баржи из Горького до Владимировки, которая находилась 100 километров ниже Сталинграда. Там на озере Баскунчак добывалась соль. Вот ее-то горьковчане и возили оттуда в Дзержинск.

«А в Дзержинске из этой соли делали боеприпасы, снаряды для «катюш», для зенитных и артиллерийский орудий, - рассказывает Кулаков. - Сделали мы несколько рейсов, и тут нас задержали в Сталинграде. Тогда уже немцы вышли на Волгу, а наши войска были еще далеко от города. Нам сказали, что весь город забит людьми, которые гибнут, брошенной сельскохозяйственной техникой, и никто не не может переправиться через реку. Людей нужно было эвакуировать на левобережье Волги».

Буксир поставили на прикол недалеко от лесопильного завода. Вместе с рабочими завода спарили две баржи, из брусьев и досок сделали настил - и получился самый настоящий паром. И на этом пароме речники переправляли людей, оружие и технику с центрального причала на другой берег Волги. Переправу прикрывали несколько катерови канонерских лодок с зенитными орудиями. В середине августа горьковчане узнали, что судно мобилизуется в состав Волжской военной флотилии вместе с командой, которая стала называться спецформированием.

Канонерское судно / Фото из архива Г. Кулакова



На «Баррикадах» у капитанского мостика установили три спаренных зенитных пулемета, а на носу –малокалиберную пушку. Всего же в состав флотилии было мобилизовано 16 канонерских лодок, переделанных из буксиров. На них ставили дальнобойные 100-миллиметровые морские орудия, которые были способны поражать цель на расстоянии 25 км. Эти суда своим огнем сдерживали немецкие части, которые стремились захватить город с севера и юга. 20 фашистских дивизий были брошены на захват города, а против них отважно сражались 62-я, 64-я и 66-я армии. Именно части 62-й армии суда Волжской военной флотилии снабжали продовольствием, боеприпасами, а также перевозили личный состав для подкрепления, вывозили из сражающегося города раненых.

С воздуха постоянно шла страшная бомбежка, а когда немцы оттеснили 62-ю армию к кромке Волги, то начали вести и артиллерийский огонь по судам, которые работали на переправах, «Я был совсем юным мальчишкой и, конечно, мне было очень страшно: вокруг постоянно стоял сплошной гул от обстрела, - вспоминает Кулаков. - Но постепенно к этому привыкаешь. Капитан Володин кричит мне: «Гена, подай буксир! Гена, подай швартовы! Гена, рули вон туда!» И я больше боялся сделать что-то неправильно. От обстрела глохнешь и бежишь, как дурной, выполнять то, что тебе приказано. Швартуешься, сажаешь раненых, вывезенных из города, потом швартуешься на другом берегу, высаживаешь людей, которых потом увозили на машинах».

Фото из архива Г. Кулакова



Раненых было очень много, приходилось размещать их на судне, где попало, места не хватало. 65 пассажирских судов и 30 барж были переоборудованы под санитарный транспорт. Все они вывозили раненых из Сталинграда в другие области страны. В частности, в Горьковскую область было вывезено почти 500 тысяч раненых.

Когда немцы вышли к Волге, судно отправили вверх на 120 км к Камышину. Фашистские части отрезали железную дорогу, и наши войска не могли перебраться к Сталинграду. «Баррикады» снова перевозили с горной на луговую сторону личный состав и технику 66-й армии. Однажды после взрыва бомбы порвался буксирный трос, и баржи отнесло на мины. Нужно было как-то соединить их новым тросом с «Баррикадами». Но буксир не мог близко подойти к минам из-за опасности подрыва. Юнга Кулаков с еще одним краснофлотцем вызвался решить эту задачу. Они разделись и поплыли в опасную зону. Найдя оборванный трос, они нарастили его и подтащили к судну.

Кулаков был не единственным юнгой на судне: в комсоставе было несколько мальчишек. Весь экипаж работал на две вахты по 12 часов, восемь часов на сон. «Ходили, как чумные, - говорит Геннадий Андреевич. - Нам троим было по 14 лет, да еще трое ребят года на 2 постарше. Кочегарами у нас были женщины. Спасало то, что наш пароход был на нефтяном топливе. А вот в следующую навигацию, когда все суда переводились на дрова, мы, мальчишки, сами их и заготавливали».

Не все выдерживали. Двое юнг и две женщины сбежали на берег. А оставшиеся были вынуждены выполнять работу и за них. Питания практически никакого не было: всем составом ели в основном пареную тыкву. Еще выдавали 600 г хлеба на месяц, кукурузного, который разваливался в руках. Плюс 25 рублей получали на руки.

«Спасала рыба: она то и дело всплывала под снарядами, - рассказывает Кулаков. - Мы наделали сачков, вылавливали ее и варили уху. Еще у нас сохранилось в бачке 20 кг олифы, так мы ели ее вместо постного масла».

Одежды никакой практически не было, юнга Кулаков донашивал то, что осталось от отца. Рубка не отапливалась, фуфаечки тоненькие, окно впереди рубки открыто, чтобы не закрывался обзор для рулевого.

« У меня обувь совсем развалилась, - вспоминает Геннадий Андреевич. - Так я из пожарного шланга вырезал и сшил себе подобие обувки, да тольку проку от нее было маловато».

В этой спешке юный рулевой даже не заметил, как подхватил тяжелую певмонию. Когда пошли на Горький, стало тяжело стоять на вахте. Лекарств никаких не было, поэтому речник свалился с высокой температурой. Дома Гену встретила мама и на телеге отвезла домой. В больнице его не лечили, потому что он считался гражданским лицом, выздоравливал сам, как мог. Так что разгром немцев под Сталинградом Кулаков встречал больным, в Горьком. «К сожалению, о роли канонерских лодок и вспомогательных судов (минных катерах, нефтевозах и буксирах) говорят мало, - сетует Геннадий Андреевич. Только в 1960 году был опубликован перечень, какие гражданские суда вошли в состав Волжской военной флотилии».



Но еще несколько десятилетий люди, принимавшие участие в Сталинградской битве, все равно считались гражданскими лицами и были лишены положенных им льгот.

«Только с 1995 года такие, как я, стали считаться участниками войны, - говорит Кулаков, - Мне выдали и документ соответствующий. А очень многие не дожили до этого времени. Приятно, что хотя бы сейчас не забывают, вот поздравление от Путина прислали».



Ветеран всю жизнь посвятил флоту, плавал на судах Волжского речного пароходства в качестве штурмана, затем капитана и капитана–наставника, в том числе два года на судне «Украина», много лет спустя переименованном и ставшим печально известной «Булгарией». Благодаря его энтузиазму Горьковское детское речное пароходство, которым он руководил в течение 20 лет, стал лучшим в стране.

Г. Кулаков крайний слева / Фото из личного архива



https://nn.aif.ru/society/persona/108200

 

Воспоминания сына полка Помогаева Леонида Михайловича

Помогаев Леонид Михайлович, 1933 г. р



В сорок втором, когда я увидел своими глазами, что такое война, мне шёл девятый год. Волею судьбы я стал воспитанником 112-й отдельной армейской роты, воздушного наблюдения, оповещения и связи.
Не одно десятилетие храню пожелтевшую от времени фотографию. Вскоре после войны групповой снимок прислала Анна Степановна, тётя Аня – фронтовой фельдшер.
На оборотной стороне «Вспоминай, Лёнчик, с кем ты был в армии и кто любил тебя». А вот и сама «тётя Аня» - молодая красивая девушка в центре фотографии, в тяжёлые военные годы ставшая для меня второй матерью.
Узловая станция Мармыжи, близ которой жила наша семья, дважды переходила из рук в руки. Здесь стояли три наши бронепоезда. Били зенитки, пулемёты…
Отступая, немцы оставляли за собой дорогу из всепожирающего огня.
Отца забрали на фронт. Помню, как мы прятались в каком-то погребке. Мать вернулась с узелочком с документами, который забыла дома на окне, сказала:

- Я скоро вернусь.

В тот вечер мы её так и не увидели. Наконец, когда мы выбрались из погреба, горели земля и небо. Горела колхозная рожь. И вдруг в этом полыхающем поле колосьев я увидел свою сестру.

- Нина! Нина! – звал её, но всё смешалось в дыму.

Меня подхватили солдаты, которые стояли в деревне. Они торопились воссоединиться с главным управлением. Ехали долго на лошадях. В дороге есть было нечего. И мне приходилось ходить с котелком по деревне. Давали, кто что мог, а я потом делился с солдатами.

Как-то через реку вместе с лошадью переправлялись на пароме. Только ступили на другой берег, как видим, на той стороне подъехали три немца на мотоциклах и начали обстреливать паром.

Нас спас холмик, за которым мы успели укрыться.

Солдаты догнали своих только в Анненском районе Воронежской области.

Здесь во время бомбёжки я и встретил свою будущую полковую мать.

- Этого мальчика никуда не бросайте, - строго приказала фельдшер.

И солдаты, и офицеры её уважали, несмотря на её юный возраст, обращались к ней только Анна Степановна. За внешностью хрупкой красавицы скрывались несгибаемая сила русского духа, и все это чувствовали.

Командир роты Владимир Львович Срулихез встретил меня приветливо, даже катал на своём коне.

Анне Степановне я всегда старался помочь, как мог. Подать таблетки, принести бинты…

Из Воронежа часть двинулась в сторону Старого Оскола. Здесь и приключилось со мной непредвиденное. Машина тянула зенитку. Шофёр разворачивался и не заметил меня. Зенитка задела плечо. Долго потом я не мог пошевелить правой рукой.

Анне Степановне ничего не сказал, но она и сама заметила.

- Лёнчик, ты что это левой рукой ешь? – спросила за обедом и строгим взглядом обвела сослуживцев. Делать нечего, пришлось рассказывать, как было…

Так и стал я сыном полка. Анна Степановна позаботилась, чтобы мне сшили шинельку. Даже петлички для погон к ней бойцы пришили – не поленились.

Из-за них и случилась со мной оказия.

Как-то приехал в часть важный генерал. Солдаты меня подталкивают в бок:

- Иди, представься генералу.

Я, как положено, доложил «под козырёк»:

- Воспитанник 112-й отдельной армейской роты воздушного наблюдения, оповещения и связи!

Генерал одобрительно улыбнулся:

- Молодец, парень. Вот только петлицы-то не наши. У нас чёрные с синей окантовкой, а у тебя – красные.

Скосил я взгляд на петлицы и так растерялся, что слёзы из глаз потекли ручьём. Правду сказал генерал – второпях к шинельке пришили «неправильные» петлицы.

Солдаты меня успокоили и перешили петлицы на чёрные с синим.

Было у меня и «боевое оружие» - сабля и дамский пистолетик. К счастью, ни тем, ни другим воспользоваться не пришлось.

Я был не юным бойцом, а сыном полка в буквальном смысле этого слова. В бой не шёл на абордаж. Совсем ещё ребёнком был. Но однажды и мне посчастливилось внести свою лепту…

Случилось это в Брянской области. Тогда на вооружение Красной армии поступили радиостанции. Одну такую вышку заметил пилот «мессершмита» - немецкого истребителя. Нужно было срочно сообщить нашим о воздушной атаке. Но произошло непредвиденное… Увидев в небе немецкий самолёт, крестьянин с лошадью спешно покидал свой огород, и конь копытом повредил телефонный кабель. Я быстро сообразил, ведь как большинство мальчишек, знал немного толк в технике. Вот и в этой ситуации смог соединить провода, так что связь быстро наладилась.

«Мессершмит» был сбит, а меня наградили перед строем солдат… Есть у меня и другие награды, даже медаль «За победу над Германией», надеваю их только на 9 Мая.

Когда солдаты дошли до польской границы, здесь меня передали одному лейтенанту, который возвращался назад в Россию по семейным обстоятельствам. Дали наказ, чтоб определил сына полка в Суворовское училище. Но судьба сложилась иначе.

По дороге завернули в Мармыжи. Здесь я снова встретил мать. А позже нашлась и сестра.

Оказалось, всё это время она была в Ульяновском детском доме, а после войны я поступил в музучилище.

Записала Вероника Тутенко,
По материалам военно-исторического музея «Юные защитники Родины»
https://biography.wikireading.ru/252323

 

Сын полка Василий Князев



Искусство точного счета

Была проблема: разведчик не знал арифметики. Но считать-то немцев и полицаев в гарнизоне надо было! Проблему Василий решил просто: насыпал в левый карман своего армячка жменю жита, чтобы потом, увидев врага, перекладывать по зернышку в правый.

В партизаны он, восьмилетний, отправился уже стреляным воробьем. В один из дней 1942 года в рабочий поселок Смоловка, что на Витебщине, где Вася жил вместе с семьей, пришли каратели. В тот день на глазах парнишки на крыльце дома был убит отец. А потом мальчик видел, как его мать под дулами автоматов копает себе могилу на берегу озера возле лесопилки. Когда ее убили, Вася побежал к ней, но был отброшен ударом сапога. Назавтра его друг Толик Журавлев стащил у немцев гранату и предложил: «Давай отомстим». Вечером подкрались к дому, где расположились полицаи, и товарищ бросил гранату в открытое окно. Но не добросил. Раздался взрыв, ребята кинулись в кусты. Позади застрочили автоматы. Фашисты стреляли наугад, но одна из очередей зацепила-таки Толика. Раненный в ноги, он полз к лесу, а Василий ему помогал как мог. В лесу перевязал товарища, но что делать дальше, оба не знали. Им повезло: на ребят случайно наткнулись партизаны и доставили их в свой лагерь.

Эх, пути-дорожки фронтовые

Боевая биография маленького солдата удивительно богата на события. Он успел побывать и в партизанах, и в действующей армии, с которой освобождал Беларусь и дошел до Берлина.

— А призывался я своеобразно, — рассказывает один из самых молодых участников Великой Отечественной войны Василий Алексеевич Князев. — До весны 1944 года исполнял обязанности связного в партизанском отряде. Когда Витебщину освободили наши войска, жил в деревне Корнилы у своей родной тети. В ее хате остановились на постой офицеры саперной роты. Туда прибывали посыльные с докладами, на столе раскладывали карты, командиры обсуждали предстоящую боевую работу. А мне что, на печке лежать? Я надрал березовой коры, смастерил маленькие погоны, пришил их к рубашке, нарисовал углем сержантские лычки. Надел рубашку и обратился к старшему по званию: «Товарищ командир, возьмите меня с собой!» Офицеры удивились, а командир роты капитан Иванкин спросил у тети, отпустит ли она меня. Та сразу и сказала: «Забирайте! Он у вас сохраннее будет, не слушается совсем». Тетя, если честно, правильно рассудила. Один паренек из нашей деревни разбирал противотанковый снаряд и погиб. Сам я с дружками тоже «отличился»: мы растюкали большой снаряд, достали порох, насыпали из него дорожку к груше, а под грушу мину положили. Подожгли порох и залегли. Та груша метров на тридцать в небо улетела! Вот тетя меня и отдала военным…


Сыновья полка (слева направо): Вася Князев, Володя Подчевадлов, Витя Баринов. 203-й отдельный отряд разминирования. Кёнигсберг. 1945 год

Солдаты сшили Василию шинель, сапожки, сделали портупею. И вскоре отправился боец вместе с отдельным отрядом разминирования в Минск, а дальше в Литву, Восточную Пруссию.

В ту пору, когда Василия взяли в армию, работы для минеров было особенно много: надо было создавать проходы в минных полях для наступающих войск. В Литве паренек совершил свой первый отважный поступок, высоко оцененный сослуживцами. На одном из хуторов капитан Иванкин заметил отличного пса и решил мобилизовать его на военную службу: собаки быстро обучаются поиску взрывчатых веществ и незаменимы для обнаружения противопехотных мин в деревянных корпусах, на которые миноискатель не реагирует. Хозяйка не хотела отдавать собаку: «Берите коня, корову, а ее не троньте!» Возбужденная причитаниями женщины, овчарка никого к себе не подпускала. И тогда вперед вышел Василий с кусочком сахара в руке. И дело сладилось! Правда, когда мальчишка накинул на шею собаки свою портупею, она так рванула с места, что маленький боец был сбит с ног. Пес тащил его по земле, но Вася ремешок из рук не выпустил.

Минному делу Арса обучал опытный боец, заодно и Василий усваивал опасную науку. Кроме того, он кормил и выгуливал четвероногого. На минное поле парнишку, конечно, не пускали, и он считал, что это неправильно. Однажды тайком вышел вместе с Арсом на территорию, заминированную немцами, но вскоре услышал окрик капитана Иванкина: «Вася, стой так! Я сейчас подойду».

Вместе вышли с опасного участка. У военных своя педагогика, так что в тот же день мальчик отправился на гауптвахту.

Наказывали бравого солдатика не единожды. Однажды ему вдобавок к «губе» еще и лычку с погон сняли: был сержантом — стал младшим сержантом. Воспитывали его командиры строго. И берегли.

— Армия научила дисциплине, быть собранным, находчивым, — считает Василий Алексеевич. — Потом это пригодилось. Без военных учителей неизвестно, куда бы вывело меня сиротское детство.

Кстати, арифметике его тоже научили. Один из офицеров, учитель по гражданской профессии, сделал из оберточной бумаги блокнотик и вписал в него таблицу умножения. Вася носил блокнотик в кармане гимнастерки и в назначенное время приходил к офицеру сдавать выученное — столбик за столбиком. Писать солдатик научился тоже на фронте. Его учитель разлиновал крышку снарядного ящика углем, и на ней сержант писал буквы и цифры.

Вася исполнял обязанности посыльного, ординарца. Попадал под бомбежки. При штурме Кёнигсберга был ранен — осколком прошило голень. Боли не чувствовал, ведь рядом в разрушенной минометным огнем землянке умирал сержант Архипкин, которому мальчишка пытался оказать помощь.



Только победа!

Когда закончилась война, Василию предлагали пойти в суворовцы, но он отправился на поиски брата. От кого-то из бойцов, освобождавших Белоруссию, мальчик узнал, что немцы вывезли из Смоловки лесопильный завод, но дальше Вилейки увезти его не смогли. Вася помнил, что во время оккупации фашисты взяли в заложники его брата и тот под стражей работал на этой лесопилке. Парнишка рванул в Вилейку. Ехал на крышах вагонов, благо у него были талоны на получение продпайков, так что с питанием проблем не возникало. Еще и беспризорников подкармливал. Приехал. Но это была не та Вилейка! Находилась она в Литве, а нужна Вилейка белорусская. Разобравшись в этом, Вася отправился обратно. И нашел-таки брата! Все-таки удивительные росли в ту пору мальчишки…

Вместе с братом, которому тогда исполнилось 14 лет, Василий жил в доме приютившей их женщины. Квартировали на чердаке возле печной трубы. Голодно, холодно, и надо было как-то определяться. Василий привел в порядок военную форму, надел медали «За взятие Кёнигсберга», «За взятие Берлина» и «За победу над Германией» и отправился в горисполком. У входа его встретил красивый молодой человек в плаще с поднятым воротником.

— А медали-то свои? — спросил он.

Парень предъявил документы на награды.

Незнакомец провел Васю в свой кабинет, напоил чаем и угостил бутербродом с селедкой. Потом написал что-то на листке бумаги, вручил его мальчику и велел идти к председателю горисполкома. Тот прочитал записку и сказал, чтобы вечером Вася был дома. Тогда ребятам привезли мешок картошки и мешок капусты.

А вскоре председатель горисполкома усыновил мальчишку. Так Василий Петрович Сигалев стал Василием Алексеевичем Князевым. Кстати, потом отец рассказал приемному сыну, что того красивого молодого человека в плаще звали Петр Машеров.

Школу парень оканчивал в Гродно, куда отца перевели на должность директора завода. Родители гордились сыном. Он получил два высших образования, стал известным в республике тренером по волейболу. В Гродно его портрет висел на городской Доске почета. Тренировал в основном детские, юношеские и молодежные команды. Со временем был приглашен на работу в Минск. Команды под его руководством становились чемпионами Белоруссии и СССР. Довелось ему тренировать спортсменов и нашей соседки Польши, и далекой Малайзии. Среди его воспитанников — чемпионы Европы и Олимпийских игр, многие хорошо известные в спортивных кругах тренеры.

— Тягаться с соперниками в мастерстве мы не всегда могли, поэтому брали характером, — говорит Василий Алексеевич. — Я настраивал ребят только на победу. Помню, в финале молодежного первенства СССР вначале проигрывали и в тайм-ауте кто-то из специалистов начал успокаивать ребят: «Не расстраивайтесь, второе место у нас уже в кармане». Я буквально закричал: «Какое второе место? Нет такого места. Только победа!» И мы выиграли! Тренеры сегодня во время матча схемы рисуют, а иногда надо просто найти правильные слова.

Василий Алексеевич часто встречается со школьниками, молодежью. В течение многих лет он является начальником штаба Батальона белорусских орлят, объединяющего юных участников войны.

— Батальон был создан в 1971 году, — говорит ветеран. — В него тогда входили 757 бойцов. Сейчас осталось около 80, но мы до последнего орленка будем служить памяти героев Великой Отечественной. Знаю, что опыт нашей жизни не уйдет безвозвратно в прошлое.


Василий Князев — член юношеской сборной БССР по волейболу. 1952 год


https://minsknews.by/kak-syin-polka...pominaniya-uchastnika-velikoy-otechestvennoy/

 

Встреча ветеранов 232 стрелковой дивизии:
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=20807765

1-Пилипец Степан Павлович, командир минометного расчета 605 (794) стрелкового полка
2-Хованский Владимир Григорьевич, 1917 г.р., майор, командир стрелкового батальона 605 (794) стрелкового полка
3-Денисенко Василий, сын полка

 

Никишин Анатолий, примкнувший на фронте к Подольскому Стрелково- пулеметному училищу (ПСПУ).
Бывший житель деревни Степановское. Калужская область
1941-1942 гг.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=21749333



Никишин Анатолий Васильевич
http://podvignaroda.ru/?#id=1533597302&tab=navDetailManAward
Звание: воспитанник
Место службы: Подольское ВПУ
http://podvignaroda.ru/?#id=1531656877&tab=navDetailDocument
Медаль «За оборону Москвы»
№ записи: 1533597302




МАЛЕНЬКИЙ ГЕРОЙ – АНАТОЛИЙ НИКИШИН



А разве не интересно было узнать краеведам об участии в войне своих сверстников?

Однажды в руках у ребят оказалась газета, переданная в школьный музей бывшим преподавателем физкультуры Подольского пехотного училища капитаном Ильёй Ботвинским. В газете снимок и подпись: «Юный боец-разведчик, активный помощник красных воинов Толя Никишин». Краеведов заинтересовала судьба мальчика.

В октябре 1941 года, сдерживая натиск противника, один из отрядов курсантов Подольского стрелково-пулеметного училища отошел за реку Изверь. Лейтенант Ботвинский получил приказ задержать гитлеровцев. Фашисты бросили против курсантов танки, а затем, посадив на автомашины пехоту, пытались окружить смельчаков с флангов. Ботвинский понимал, что гитлеровцы попытаются замкнуть кольцо. И курсанты ударили по не успевшим еще закрепиться фашистам.

Лейтенант Ботвинский решил отходить к деревне Степановское. Под вечер курсанты вошли в глубокий овраг. А там, выше – деревня. Оставалось только подняться в гору. И вдруг впереди раздался тревожный детский голос:

– Стойте! Туда нельзя – там фашисты!

Усталые курсанты окружили испачканного замлей десятилетнего мальчика, неожиданно появившегося перед ними.

– Нельзя, – повторил он.

Из рассказа паренька бойцы узнали, что гитлеровцы заняли не только Степановское, но и соседние деревни. Вот если бы прорваться на Ильинское... Но нужен был проводник, хорошо знающий лесные тропы.

– Ты-то кто? – спросил Ботвинский мальчика.

– Никишин я, Анатолий.

– Спасибо тебе, Никишин Анатолий, – сказал лейтенант и протянул мальчику руку. – Будем знакомы. Ботвинский. Ты, видать, местный. Чего же не дома?

– Не хочу с фашистами в одной деревне. У-у, гады... – Мальчик повернулся в сторону деревни, грозя кулаком. – Лучше в окопе спать...

– Тогда, брат, к нам присоединяйся. Дорогу на Ильинское знаешь?

– Еще как. Лесом пройдем – ни один фриц не увидит!

Так началась дружба Анатолия Никишина и лейтенанта Ильи Михайловича Ботвинского. Анатолий по только ему приметной лесной тропе вывел курсантов к Ильинскому оборонительному рубежу, где группа Ботвинского присоединилась к основным силам Подольских стрелково-пулеметного и артиллерийского училищ и продолжала сражаться с гитлеровцами.

Анатолий остался с курсантами, став их воспитанником. Вместе с солдатами Советской Армии прошел он нелегкими дорогами от Москвы до Восточной Пруссии.

…Как-то гитлеровцы открыли сильный минометный огонь. А в штаб дивизии надо было доставить донесение. Но едва связной вылез из укрытия, как тут же упал, сраженный осколком.

– Разрешите, я, – сказал Анатолий. – Разрешите, я ползком…

Мальчик доставил тогда донесение.

В другой раз Никишин был направлен в разведку. Несколько часов ползал он по огородам и принес ценные сведения о живой силе и технике врага. А потом в часть приехал корреспондент фронтовой газеты, сфотографировал паренька и написал о нем очерк, поставив под снимком подпись: «Юный боец-разведчик, активный помощник красных воинов – Толя Никишин».

https://users.livejournal.com/-becuz-/105369.html

 

Сын полка Александр Васильевич Копылов



В эти декабрьские дни, 53 года назад под Москвой развернулось грандиозное сражение.

Гитлеровское командование стремилось во что бы то ни стало захватить нашу столицу. Но советские воины отстояли ее. В боях под Москвой принял активное участие и герой нашего повествования.

Его все звали просто и ласково – Шурик. Не Александр и не Саша, а вот так – Шурик Копылов. Он жил в деревне Высокое Калининской области. Отец работал старшим конюхом, мать – в поле. Сначала учился в родном селе, а семилетку закончил в Волоколамске. На отлично. По примеру своего старшего брата Михаила, ставшего кадровым офицером Советской Армии. На каникулы Шурик приехал к родителям в Высокое. Надеялся помочь отцу заготовить сена, да побывать с ребятами в ночном. Это интересно, какое-то волшебство!

Мальчишки у костра рассказывают друг другу всякие были-небылицы, а лошади пасутся поблизости. У Шурика была своя любимица – Ивушка. Только окликнет ее, она тут же отзовется негромким ржанием и идет к нему. Знает – в кармане у мальчика для нее всегда припасен лакомый сухарик. А как лихо носился Шурка на своей лошадке! Загляденье.

Не долго, однако, пришлось парнишке пробыть в родной деревне. 22 июля 1941 года грянула война. На фронт ушли почти все мужчины.

Шурка решил, что и он вполне готов с оружием в руках защищать Родину. Это подтверждали и его нагрудные значки, врученные ему в школе: «ГТО», «Ворошиловский стрелок», «ПВХО», «ГСО»... А тут еще пришло извещение из военкомата о гибели в первых же боях брата Михаила.

«Все! На фронт! Только на фронт! – сказал себе Шурик. – Встать вместо брата в воинский строй». Но как? Четырнадцатилетних ведь не берут...

Oн взял извещение о гибели брата, прикрепил к пиджачку все спортивные значки и пошел в военкомат. Но оттуда его выпроводили.

– Ты знаешь, пацан, с которых годов в армии служат?

– Так сейчас же война! – возразил он. Его попытались успокоить.

– Когда твой возраст подойдет, война, наверняка, закончится.

Прав оказался военком! До восемнадцати Шурику не хватало четырех лет. Но он все равно каждый день пропадал возле призывников, следил за проходившими воинскими эшелонами. Однажды ему даже удалось сесть в поезд. Но его сняли. Через неделю повторилось то же самое.

В середине июля на станцию Нелидово стали прибывать полки кубанских и ставропольских казаков, пополнявших кавалерийский корпус генерала Л. М. Доватора.

Шурик буквально не отходил от казаков. Помогал им кормить и чистить лошадей. Но на просьбу взять его с собой на фронт был веселый смех:

– Тебя ж, как конь поскачет, сразу ветром сдует...

Выручил адъютант комкора Алексей Гордиенко. Подошел, окинул оценивающе взглядом:

– К нам хочешь? Подскажу бате...

Генерал Лев Михайлович Доватор посмотрел па коренастого черноглазого, симпатичного паренька, на его значки.

– Стрелять-то ты, видно, умеешь, – улыбнулся комкор, – а вот можешь ли на коне держаться?

– Да я вместе с конями вырос! – на полном серьезе ответил Шурик.

– Ну, тогда дайте хлопцу коня. Пусть покажет свою удаль.

К нему подвели дончака. Шурик мгновенно, по-цыгански, взлетел в седло. Как только он потянул поводья, конь дважды сделал «свечу», пытаясь сбросить незнакомого всадника. Но не вышло! Парнишка поддал шенкеля, и конь помчался, оставляя за собой пыльное облако. Окончив скачку, Шурик подъехал к комкору и, довольный, лихо спешился.

– Верю, будет из него отважный красный казачок! – с улыбкой сказал генерал. И тут же распорядился: – Зачислить в полк. Дать ему коня, оружие, сшить полное казачье обмундирование.

Шурик был вне себя от радости. Его определили во взвод разведки при штабе.

В конце июля 1941 года кавалерийский корпус получил необычное и ответственное боевое задание: прорвать фронт противника и уйти в рейд по тылам врага, рвавшегося к Москве. Парализовать там его действия, громить проходившие колонны, штабы, склады, рушить, линии связи.


Комсостав

Сосредоточившись в лесу, советские кавалеристы в полночь устремились на позиции немцев. Фашисты никак не ожидали такой дерзкой атаки. Поэтому почти никакого сопротивления не оказали.

Скоротечные атаки конников на вражеские гарнизоны наводили ужас. За день кавалерия Доватора проходила по тылам немцев 40–50 километров. Во взводе разведки на боевом коне Семафоре двигался и Шурик.

Двадцать пятого августа рано утром казачьи полки подошли к важному перекрестку дорог – деревне Борщовка и расположились в ближайшем лесу. Требовалось разведать: есть ли немцы в деревне?.. Но как это сделать? Двигаться через открытое поле – опасно, ждать весь день до наступления темноты нецелесообразно. Дорог был каждый час.

– Разрешите мне? – вызвался Шурик, услышав разговоры старших. – Вот только бы переодеться мне по-деревенски…

...По сельской улице шла стайка мальчишек. Болтали о чем-то, смеялись. Маявшийся от духоты немецкий офицер проводил их ленивым взглядом. Шурик внешне ничем не отличался от других, серая залатанная рубашка из холста, такие же брюки, старенькие ботинки. В домах гоготали гитлеровцы. Три танка, размалеванные для маскировки, стояли у школы. Поодаль, в саду, были пушки и до роты солдат. Никто из них и не подозревал о находившихся в соседнем лесу советских кавалеристах.

Все! Достаточно сведений. Теперь надо незаметно выйти на восточную окраину Борщовки, привязать к колодезному журавлю ведро и поднять вверх. Это был условный сигнал.

Только сделал это Шурик, как из лесу кавалерийская лавина полукольцом понеслась к деревне. И никакая сила не смогла бы остановить ее. Немцы, выскакивая на улицу, кричали: «Русс казакен!», попадали под клинки и копыта. Ни один не удрал! А трофеев захвачено было много: оружие, боеприпасы, продукты. Все это казаки передали партизанам.

Потом, в ноябре, когда корпус вышел из рейда, сам Председатель Президиума Верховного Совета СССР Михаил Иванович Калинин вручил Шурику коробочку с первой наградой – медалью «За отвагу».

Пятого ноября юного разведчика вызвал Л. М. Доватор.

– Прощайся пока с конем, Шурик. Едем в Москву.

Зачем – не сказал. «Неужели генерал хочет оставить меня в своей семье, уберечь от военных невзгод?» – подумал казачок. Но на другой день заметил: наши кавалеристы щеголяют в новой форме, холят лошадей, прилаживают седла. Все равно, что к торжественному смотру готовятся.

В час ночи генерал Доватор объявил: «Будем участвовать в параде».

Многие засомневались: какой парад? Немец под Москвой…

Седьмого ноября 1941 года осыпанные снежными хлопьями двигались по Красной площади войска. Кавалерия проходила в конце. Влитые посадки, лошади на подбор. В шеренге, где ехал Шурик, выверенная четкость линии слегка нарушена. Что поделаешь, ростом он еще не догнал старших. Зато, какая оказана ему честь! Четырнадцатилетнему кавалеристу...

С парада – прямо па фронт. Командарм 16-й армии генерал К. К. Рокоссовский определил кавалеристам участок в районе Волоколамска. Справа от них сражалась Панфиловская дивизия. Бои были страшные. Здесь, у разъезда Дубосеково, совершили свой бессмертный подвиг 28 героев-панфиловцев. Они погибли, но не пропустили фашистские танки к Москве!

Отважным защитником показал себя в боях под столицей и Шурик, КазакизанималаоборонууВолоколамскогошоссе. Основнойударфашистовпринял насебя 4-й эскадронудеревниФедюково. Здесь потребовалось доставить пакет в этот эскадрон. Три попытки пересечь шоссе окончились неудачно. Гитлеровцы простреливали его из пулеметов и минометов.

И снова вызвался Шурик: «Я передам».

– Давай, сынок! – по-отцовски сказал генерал Доватор. – Желаю удачи...

Казачок, надев маскхалат, энергично пополз по снежной целине. Вот все ближе шоссе, а враг методично продолжает обстреливать дорогу. Шурик залег в снегу. И тут его внимание привлекла водоотводная труба, проходившая под дорогой. Диаметр маловат, да еще наполовину отверстие забито замерзшей водой. Однако Шурик прополз через эту трубу, затем по овражку – так и добрался до эскадрона. Передал пакет политруку Ильиненко. В переданном приказе комкора говорилось: «Стойте насмерть! Этим вы дадите возможность выйти из окружения Н-ской части».

Все тридцать семь кавалеристов во главе с политруком Ильиненко пали смертью героев, но приказ выполнили. Перед их обороной сгорели 25 вражеских танков. Фашисты не прошли!

За успешно выполненное задание Шурику вручили вторую медаль «За отвагу».

...Полгода уже шла война, за эти месяцы мальчик сильно возмужал. Не только потому, что столкнулся вплотную с такой великой бедой, как война, пережил гибель друзей и своего любимого коня Семафора. Но и потому, что его окружали мужественные люди, с которых мальчик брал пример.

В боях под Москвой его черноволосая голова враз поседела. Именно в эти дни, когда Советская Армия погнала фашистских захватчиков от Москвы, в жестоком бою у деревни Палашкино погиб легендарный командир кавалеристов-гвардейцев генерал Л. М. Доватор. Для Шурика потеря своего любимого командира была огромной трагедией. «Буду мстить за него до полной победы!»

В непрерывных боях и походах прошла первая военная зима. Шурик к этому времени уже стал сержантом, командиром отделения разведки. Он был самым младшим по возрасту среди своих бойцов. Поэтому они любовно называли его «Наш командир-сынок». Ведь и вправду многим конникам он годился в сыновья. И все же они беспрекословно подчинялись своему пятнадцатилетнему командиру. Отважному, храброму воину.


Память боевых дней Отечественной войны 21 июня 1942 г. (один из них донской казак Саша Крячко)

Вот еще один пример. Под Брянском кавалеристы-разведчики обнаружили полевой немецкий аэродром. «Что будем делать? Захватим?..» Успех боя решали минуты. И Шурик скомандовал: «Вперед!».

Дерзкий налет, и аэродром был взят! Лишь двум самолетам удалось подняться.

За эту смелую атаку на груди у командира отделения прибавилась третья медаль «За отвагу». А четвертую такую же награду (редкий случай в армии!) Шурик получил в сорок третьем году за спасение заместителя командира полка. В жаркой схватке с врагом старший офицер был тяжело ранен. Ближе всех к нему оказался лихой казачок. Он быстро спешился, положил замкомполка на свою плащ-палатку и с помощью коня, будучи сам раненым, вытащил его с поля боя.

Много еще было пройдено гвардейцами-кавалеристами фронтовых дорог: через Белоруссию, Польшу, Германию. Своих боевых коней красные казаки напоили в Эльбе. Наш герой закончил войну в Берлине восемнадцатилетним лейтенантом,

командиром взвода разведки. Единственным, может быть, на всем фронте в таком возрасте офицером...

Ему не забыть тот день, когда в Берлине, после тяжелейших уличных боев, воцарилась непривычная тишина. Из всех окон вывешены белые флаги – флаги позорной капитуляции врага. Война завершилась нашей победой!

Через день-другой маршал Г. К. Жуков выехал поздравить войска с победой. Вот стоят на плацу воины. Подтянутые, с новыми подворотничками, в начищенных до блеска сапогах. Правда, у многих белые, с пятнами крови повязки на головах, на руках.

Подъехал маршал к кавалеристам. Они встретили своего командующего не совсем по-военному. Вместо дружного «Ура!», неожиданно грянула песня, только что сочиненная поэтом и композитором, а в ней слова – «Едут, едут по Берлину наши казаки…».

Улыбнулся полководец, улыбнулись кавалеристы. Кажется, заулыбались и боевые кони, проскакавшие навстречу вражескому огню тысячи труднейших километров от Москвы до Берлина.

24 июня 1945 года Шурик вместе с другими кавалеристами-гвардейцами участвовал в параде Победы на Красной площади Москвы. Это великое счастье: пройти с боями всю войну, остаться живым и участвовать в двух парадах, ставших легендой.

...Сегодня Александр Васильевич Копылов живет и трудится на железной дороге в городе-бойце Волоколамске. Там мы с ним н познакомились.



Александр Васильевич Копылов скончался 22 октября 1990 года.

Копылов Александр Васильевич
1984 г.




А.В. Копылов и В.И. Панфилов д. Деньково, 22 июня 1984 г.

Юндин, И. Четыре медали «За отвагу» / И. Юндин // Часовой Родины. – 1994. – 10 дек. – С. 6 : фот. [из семейного архива семьи А. В. Копылова]
http://vcbs.ru/Дорогами-войны/kopylov-aleksandr-vasilevich.html

Воспитанник 9-го кавалерийского полка Копылов Александр Васильевич (слева) и воспитанник 71-й морской бригады Рыженков Михаил Николаевич (начальник Волоколамского ОВД в 1970-х - 1980-х гг.).
1947 год



Вырезка из еженедельника «Собеседник» № 16, апрель 1985 г.
Публикация Апресяна Г. «Младший в отделении» о Копылове Александре Васильевиче.
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=22763017
https://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=22763007



Воспоминания Копылова Александра Васильевича об участии в Великой Отечественной войне.
1980-е гг.