Гражданская война на Смоленщине

Ищу информацию по Белому движению в Смоленской губернии. В книгах советского времени говорится лишь о не больших "шайках" и "бандах". Например как одна из таких захватила Поречье, и удерживала его несколько дней. Есть ли литература раскрывающая этот аспект истории у нас. Выкладываем в теме, всё, что по ней найдём.

 

Пауль, а какую информацию ты хотел бы иметь по данной теме? Насколько я помню, все антисоветские выступления на территории Смоленщины по своей идейной составляющей носили эсеровский характер. Можно ли их причислить к Белому движению? Затрудняюсь сказать. Центром антисоветских выступлений были лесистые края севера и северо-запада губернии. У меня есть воспоминания очевидцев о нападении отряда легендарных героев антисоветсткого сопротивления Серебрянного и Кыша на Духовщину 30 октября 1919 г. Воспоминания, конечно, советские, но записанные еще в 1929 г.

 

Спасибо и за эту информацию. А то явообще ничего найти не смог.

 

Цитата(Кузьмич @ 18 Мая 2008 13:23)
Пауль, а какую информацию ты хотел бы иметь по данной теме? Насколько я помню, все антисоветские выступления на территории Смоленщины по своей идейной составляющей носили эсеровский характер. Можно ли их причислить к Белому движению? Затрудняюсь сказать. Центром антисоветских выступлений были лесистые края севера и северо-запада губернии. У меня есть воспоминания очевидцев о нападении отряда легендарных героев антисоветсткого сопротивления Серебрянного и Кыша на Духовщину 30 октября 1919 г. Воспоминания, конечно, советские, но записанные еще в 1929 г.

Кузьмич, сможешь по возможности поделиться это информацией ? Хотя-бы отрывками.

 

Могу поделиться. И поделюсь.

 

Размещаю обещанный материал. Это воспоминания непосредственного участника, пострадавшего от антисоветского мятежа в Духовщинском уезде. Ценность материала в бесхитростности рассказа, опубликованого еще в 1927 году, когда советская цензура еще не так свирепствовала.В скобках привожу расшифровку советской терминологии. Еще одно свидетельство очевидца о событиях в самой Духовщине размещу чуть позже.

Десять октябрей. Юбилейный журнал Духовщинского Волкома ВКП(б), выпущенный к десятилетию Октябрьской революции: 1917-1927 гг. Под ред. Садовского В.С., Ковалева А.А., Кондратович И.Г., Незлобина В., Лидванской Е.Е. Духовщина, Смоленской губ., Ярцевского уезда. 1927. Машинопись. С. 37-38.

Ремизов С. Восстание в Шиловичах

15 октября 1918 года я приехал из г. Москвы в Духовщинский Уком (уездный комитет партии большевиков), который взял меня на учет, как партийца и предложил мне по прибытии в Шиловичи организовать коммунистическую ячейку.
К 20 октября я оформил организацию ячейки и числа четырех членов – коммунистов, возвратившихся с фронта. Ячейка состояла из следующих т.т. Вас. Барбасов, Егор Рощин, Сергей Вавилов и я.
На 20 октября в Шиловичском ВИКе (волостной исполнительный комитет) был назначен расширенный пленум в присутствии представителя Духовщинского уездного исполкома т. Никольского. На этом пленуме мы, все четыре товарища, были утверждены членами ВИКа.
В этот момент проводилась кампания чрезвычайного налога денежными знаками, к кампании были привлечены все члены ВИКа и передовой актив крестьянства. Кампания была на исходе, как раз перед празднованием годовщины Октябрьской революции. По плану Уика (уездный исполнительный комитет) подготовлялись к празднеству, но население к этому относилось отрицательно, да еще в это время был призыв в Красную Армию.
Праздник проводился по следующему плану: Перед первым днем вечером были пущены фейерверки, горели смоляные бочки, где проводился митинг в парке (бывшее имение Патоцкого). На первый день был митинг, для бедноты – обед, а вечером для крестьянской молодежи – вечер-танцы. На второй день праздника – 8 ноября вечером был устроен для детей вечер, где все члены ВИКа присутствовали до двух часов ночи, а потом разошлись по квартирам. Только что я на квартире уснул, меня разбудил шум на улице. Я, ничего не подозревая о восстании, встал и подошел к окну в белье (впоследствии выяснилось, что часть вдохновителей восстания намеревалась на вечере арестовать членов ВИКа, но воздержались, боясь перепугать детей) как вдруг с треском и шумом в мою квартиру вскочило несколько десятков вооруженных крестьян, организованных котр-революционерами, гражданами Шиловичской волости дер. Сельцо Сапожниковыми и дер. Отрица Трофимом Поповым. Вбежавшие объявили меня арестованным и тут схватили и потащили, нанося побои прикладами винтовок. Я по дороге от сильных побоев потерял сознание и пришел в себя в штабе контр-революционеров, который помещался в здании нардома (народный дом – дом культуры). Сюда же были приведены Барбасов, Рощин и брат мой А. Ремизов, тоже избитые до полусмерти. Главари контр-революционного восстания Сапожников, Редьков А., сын попа Попов и Иванов Владимир, обсудив, что с нами делать, вынесли решение: меня и Барбасова – расстрелять, остальных товарищей взять под арест со строгой изоляцией. Приговор стали приводить в исполнение. Вывели нас на улицу и скомандовали стать к стенке нардома, где находилась толпа восставших крестьян. Палачом назначен был гражданин дер. Братовиц Василий Сидоров (тогда он был дизертир-матрос), но в этот момент подоспел Иванов Петр – младший брат Иванова Владимира, который горячо запротестовал и перед собравшейся массой крестьян выступил с протестом против решения главарей. Из собравшейся массы стали протестовать против пролития крови, тогда главари изменили свое постановление и решили вместе с остальными держать нас под строгой стражей. Всех нас отвели в помещение ВИКа (дом двухэтажный крепостнического типа, бывшее помещение Потоцкого, теперь разобранный). В комнате нас было человек 9, все, которые принадлежали к коммунистической партии. Охраняли нас вооруженные крестьяне, назначенные главарями.
Перед отправкой нас под арест был короткий митинг, на котором главари в своих речах призывали крестьян идти скорее в г. Духовщину, арестовывать всех коммунистов, расстреливать их и брать власть в свои руки. Они доказывали, что в Ярцеве и Смоленске власть коммунистов свергнута, а во главе власти стал сам народ. Коммунистов же все расстреляли. В это время поп Редьков, ныне умерший, сторожу у церкви дал распоряжение бить в набат, а сам в облачении с крестом в руках у ворот ограды благословлял идущих в город Духовщину, желая успешного похода.
Продержали нас до утра следующего дня – холодных, голодных. С Барбасовым я в белье, как взяты были с постели, были тоже в таком состоянии. Допуск к нам был воспрещен родным и знакомым и был разрешен только тем, кто хотел издеваться над нами. Часов в 8 утра к нам вошла девица Савченкова и сообщила, что у нас стражи нет. На Духовщинском фронте восставших разбили, тут же она предупредила о том, что возвращающиеся предлагают убить всех арестованных и предложила нам бежать в лес скрываться. Стража наша, как только получила лапотный телеграф о поражении на Духовщинском фронте, сейчас же скрылась. Мы наскоро оделись и побежали в Крапивинский ВИК. Не доходя Крапивинского ВИКа, верстах в трех в лесу встретил нас около 8 часов вечера сельский отряд по борьбе с бандитизмом. Отряд окружил нас и потребовал объяснения, кто мы такие. Он думал, что мы бандиты, а мы в свою очередь думали, что они шиловические восставшие крестьяне нас догоняют. Познакомившись с нашим положением, отвели нас в Крапивенский ВИК, где мы получили медицинскую помощь. Пробыли мы там дней 5, потом тот же отряд, под командою т. Хохлова, возвращался в Шиловичи. По дороге услышали в лесу выстрелы из винтовок; командир отряда скомандовал: в цепь. И цепью наш отряд пошел в наступление с противной стороны открыли стрельбу, завязалась перестрелка.
Это было на границе Шиловической и Крапивенской волостей, около д. Карпово. Я во время перестрелки заметил знакомых лошадей, которые от испуга неслись по дороге к нашей цепи, тогда я догадался, что по ту сторону цепи были наши ребята. Об этом доложил командиру, и он прекратил перестрелку. Оказалось, что это был гражданин дер. Слободы Яков Левыкин с тремя красноармейцами, которые ехали искать нас. В это время из губернии был прислан железный конный отряд, который не найдя в Шиловическом ВИКе членов, расспросил наших близких и послал красноармейцев искать нас. По прибытии нас в Шиловичи железно-конный отряд совместно с членами Духовщинской чрезвычайной комиссии т.т. Селяниновым, Павловым и Романовым приступили к ликвидации восстания. Конечно, все главари скрылись. Когда собрались все члены ВИКа, было преступлено к восстановлению порядка. После восстания носились слухи по волости (как видно пущенные зачинщиками восстания), что при наступлении весны все коммунисты будут уничтожены. Все-таки, как не темны были крестьяне, а во второй раз открыто не выступили и занялись доносом для вновь организованных бандитов, которые с наступлением весны стали делать налеты на ВИК, кооператив и квартиры коммунистов. В 1919 г. на Шиловичи бандиты 3 раза делали налет. В ВИКе сожгли бумаги, ограбили кооператив и квартиры коммунистов, в том числе мою.

 

Продолжаю выкладывать воспоминания о антисоветских выступлениях в Духовщинском уезде.

Десять октябрей. Юбилейный журнал Духовщинского Волкома ВКП(б), выпущенный к десятилетию Октябрьской революции: 1917-1927 гг. Под ред. Садовского В.С., Ковалева А.А., Кондратович И.Г., Незлобина В., Лидванской Е.Е. Духовщина, Смоленской губ., Ярцевского уезда. 1927. Машинопись. С. 40-40 об.

Из воспоминаний (без авторства)

В Духовщинском уезде власть перешла в руки рабочих и крестьян в начале 1918 года. Жизнь в уезде была в то время тяжелая. Вследствие империалистической бойни крестьянские массы были оторваны от ежедневной работы, находились на войне, рабочих рук дома не было и хозяйство шло в упадок. Крупные землевладельцы и купцы воспользовавшись этим, держали в своих закромах все продукты питания и дорогой ценой, с целью обогащения, отпускали и продавали неимущим. Рабочие и крестьяне, видя свое невыразимо тяжелое материальное положение, сплотились вокруг Советской власти и общими силами приступили к созданию своей собственной власти – пролетарской. Хлебопродукты, продававшиеся дорогой ценой, были взяты у Духовщинских купцов и помещиков и розданы беднейшему населению.
От крупных землевладельцев и кулаков была отобрана земля, инвентарь и передана трудовому крестьянству. Приступили к реквизиции. Землевладельцы и купцы, будучи недовольны этим, организовали бандитские отряды и всевозможными мерами препятствовали проведению великих начинаний.
29 октября 1919 года один из таких отрядов напал на Духовщину, ограбил все советские учреждения и кооперативные организации и поджог дом, где находилось общежитие коммунаров и советских служащих.
В огне погиб смертью славных один из выдающихся борцов профдвижения, не успевший скрыться т. Смирнов. На следующих день был найден обуглившийся его труп. Также участились нападения на отдельных советских служащих и продработников, из которых некоторые погибли на своих постах. Благодаря содействию и сплочению трудовых крестьянских масс, бандиты были пойманы и ликвидированы.
В Узвозской, Пречистенской и Шиловичской волостях была произведена эта ликвидация.
Добровольно сдавшиеся и признавшие свою вину были освобождены. Духовщинским исполкомом были организованы из служащих отдельные культурно-пропагандистские кружки, которые разъезжали по волостям уезда и давали бесплатное представление и концерты.
Что ранее было доступно состоятельному классу, теперь стало достоянием беднейшего.
Трудовая масса, видя все доброе и хорошее начинание, сплотилась вокруг Советской власти. Работа кипела: все затруднения и преграды были ликвидированы, что не удалось достигнуть в 1905 году, было выполнено в 1917 году.
На фактах теперь видим, как пролетарские массы устраивают свое благополучие, замыкают теснее свои ряды возле Советской власти, для совместного сокрушения мирового капитала.
Близок тот час, когда весь мировой пролетариат протянет друг другу руку и скажет: «Да здравствует Советская Власть во всем мире!»


Десять октябрей. Юбилейный журнал Духовщинского Волкома ВКП(б), выпущенный к десятилетию Октябрьской революции: 1917-1927 гг. Под ред. Садовского В.С., Ковалева А.А., Кондратович И.Г., Незлобина В., Лидванской Е.Е. Духовщина, Смоленской губ., Ярцевского уезда. 1927. Машинопись. С. 40 об.-41 об.

Селянинов Ф. О пережитом (воспоминание)

Почти вся крестьянская масса окружающих деревень Шиловичской волости и прилегающие к ней деревни других волостей, как-то Зимецкой, б. Пречистенской и часть Чижевской, была взбудоражена белогвардейцами Шиловической волости Сапожковым и Ивановым.
Эти дельцы имели подсобника – сына попа, печатывавшего им на машинке прокламации против Советской власти и которые рассылались нарочными, на основе чего отдаленные деревни, где было больше темноты крестьяне вооружившись разного рода оружьем и запасшись на дорогу пирогами, двинулись на Духовщину свергать Советскую власть. Крестьяне не сознавали, что они идут против себя и против Соввласти. Руководили ими Сапожников и Иванов, гнавшие не идущих добровольно крестьян силой.
В день нападения на Духовщину был призыв допризывников, и уже днем замечалось некоторое брожение среди них. Подстрекатель Иванов скрылся после 12 часов дня. В городе наступило некоторое затишье. Призывники и крестьяне направились по домам.
Со стороны нашей ЧЕКа было установлено наблюдение за городом. К вечеру массы крестьян по разным дорогам двигались на Духовщину. Со стороны уездных властей были приняты меры предостережения. Когда стемнело, было сообщено Исполкому, что наступающие уже в городе. В это время коммунистический отряд находился в здании Исполкома, когда и было сообщено, что Исполком окружают. Со стороны нападавших последовали выстрелы на Исполком. Предревкома Ратченков спрятался под стол. Раздалась команда Садовского, Москалева и Григорьева: «Отряд выходи!» Отряд высыпал на улицу, раздалась команда «Пли!» Скоро часть нападавших была отбита, другая же часть была захвачена и обезоружена.
Коммунистический отряд был вооружен пулеметом, заставлявшим нападающих отступать, но потом пулеметчик вместе с пулеметом ретировался из города по направлению к Ярцеву. Перестрелка же в городе продолжалась.
Со стороны нападавших были жертвы без чего не обошлось и со стороны оборонявшихся. На реке Царевич был убит коммунар Разсадин, крестьянин Пречистенской волости, деревни Береснево – это был один из бесстрашных революционеров, защитник революции и Советской Власти.
Этим закончилось первое нападение на Духовщину.
Для установления порядка прибыл Железный отряд, с которым мы направились на Шиловичи. Исполком весь был разгромлен, пришлось установить работу ВИКа и связь с Духовщиной. Там же на месте было установлено, что гнездо организации восстания находилось именно в Шиловичах под руководством Иванова и Сапожкова. Масса пошла за ними благодаря своей темноте, часть зачинщиков понесла соответствующее наказание.
Утром 30 октября 1919 г. в город ворвался конный отряд около 100 вооруженных всадников под командой Лашкова, Серебряного, Щемелева, Романова и Кыша. Против Исполкома они дали несколько залпов, заранее зная, что коммунары занимаются без оружия. Они смело ходили в отделы, арестовывали служащих, забирали деньги, пишущие машинки и оружие, грабили склады, забирали лошадей и повозки.
Банда убила Упрокомиссара Просененкова, Смирнова, Соколова. При преследовании бандитов был убит командир Крылов. Кыш и Серебряный понесли свое наказание. Романов был убит самими же бандитами при дележке награбленного, а Щемелев по суду расстрелян.
После отдельными нападениями бандитов был убит Г. Г. Москалев – член партии, крестьянин д. Крутиловка бывшей Тяполовской волости. Это был дорогой друг и товарищ, который беспримерно защищал и боролся за освобождение трудящихся масс.
В Бельском уезде тоже происходили восстания. Бельской организацией было сообщено Духовщинской, что город Белый находится в руках банды. Наша организация отправила на выручку в г. Белый часть на автомобилях, а часть на подводах. Вокруг города были окопы, занятые сплошной цепью бандитов. В этом восстании главную роль играли попы, генералы и кулаки.
Для подавления восстания было стянуто из Смоленска и прочих мест много войск. Присланная артиллерия и отряды рвались в бой, но во избежание могущих быть жертв – этого не разрешалось, благодаря чему подавление восстания затянулось на целый месяц.
Прибывший командир войск т. Кривошеин объявил, что вступать в бой с восставшими преждевременно. Пустили в ход агитацию, после каковой сознательные массы восставших стали покидать свои позиции и окопы, некоторая часть только осталась там. Тогда были приняты меры к ликвидации банды.
Со стороны коммунаров бандитами были убиты 8 товарищей, в числе которых была стойкая старая коммунарка. У побежденных было отобрано оружие. Это восстание имело позиционный характер.
Как много пришлось пережить в первые годы революции, как велика борьба пролетариата с капиталом, которая требует столько жертв во имя освобождения от капитала, но коммунисты имеют одну цель – свержение рабства и гнета капитала и водружения красного знамени труда над всем земным шаром, не останавливаясь ни перед какими жертвами.

 

Чем больше набираю материала по теме условно называемой «Белое движение на Смоленщине», тем больше убеждаюсь, что мы очень плохо знаем этот исторический период, не понимаем сложных социальных и идеологических процессов, которые его сопровождали.
Ведущими специалистами по политической историей первых лет советской власти на Смоленщине в настоящее время являются доктора исторических наук Е.А. Сикорский и А.А. Ильюхов. Они написали большое количество статей по этой тематике и выпустили ряд книг.
Размещаю фрагмент одной из публикаций Е. Сикорского, описывающей вооруженные антибольшевистские выступления в Смоленской губернии в 1918-1920 годах. Из исторических материалов видно, что главной политической силой, противостоящей большевистской власти в нашей губернии, была партия левых эсеров. По-другому и быть не могло, так как именно партия социалистов-революционеров выражала взгляды крестьянства на социально-политическое переустройство России. И взгляды эти во многом не совпадали со взглядами пролетарской партии большевиков.
Большевистская диктатура считала крестьянство классом политически неблагонадежным, несознательным, а в практическом плане крестьянство большевистской властью эксплуатировалось – в деревнях реквизировали хлеб и лошадей, насильно забирали крестьян в Красную Армию. Недовольство крестьянства породили целую волну массовых выступлений, охвативших многие уезды Смоленской губернии.
В общегосударственном масштабе временные союзнические отношения между большевиками и левыми эсерами были разорваны в июле 1918 года. Поводом стало заключение Брестского мира с Германией. Разрыв был неизбежен. Диктатура большевистской партии усиливалась, и другой партии уже не было места в управлении государством.

Сикорский Е. Смоленский край после Октября: политические баталии (1917-1920 гг.) // Край Смоленский. 2001. №9-10. С. 21-34.

«Раздор» начался после подписания Брест-Литовского мирного договора между Советской Россией и Германией, а после мятежа эсеров в Москве 6-го июля 1918 года отношения между недавними союзниками стали откровенно враждебными. Как известно, Пятый Всероссийский съезд Советов, проходивший в дни эсеровского мятежа, принял решение о повсеместном исключении левых эсеров из Советов и изгнании их с руководящих должностей в Советских учреждениях. Данная директива поступила и в исполнительный комитет Западной области, который 20-го июля 1918 года постановил «исключить из Облискомзапа всех членов партии левых социалистов-революционеров, не давших подписки о подчинении решениям Пятого Всероссийского съезда Советов».
Ещё раньше – 7-го июля во все Уездные и Волостные Исполкомы из Смоленска было срочно отправлено предписание, раскрывавшее «всю преступность так называемых «лево-эсэров» и призывавшее принять «все меры к наблюдению за местными лево-эсеровскими ораторами и поведением ответственных лиц левых эсеров».
Как же они прореагировали на эти шаги? 10-го июля «лево-эсеровским комитетом» Западной области было выпущено специальное воззвание ко всем первичным организациям этой партии в регионе, которое называло убийство Мирбаха провокацией и указывало «на немыслимость разрыва л. с.-р. с Советской властью». Судя по всему, последние слова социалисты-революционеры Смоленщины восприняли как руководство к действию, продолжая работать (зачастую – и на руководящих постах) в тех или иных властных структурах и «совучреждениях». Помимо этого, они – как и прежде – вели агитацию и пропаганду в интересах своей партии, участвовали в предвыборных кампаниях по выборам в Советы, выступали на митингах, собраниях, «валовых сходах» крестьян и т. д.
Характерно то, что всей этой деятельностью «лево-эсеры» первые месяцы после мятежа своих московских соратников занимались совершенно открыто. Вот лишь несколько примеров из многих. В августе 1918 года на съезде Советов Смоленского уезда эсеры не только «потребовали свободы торговли хлебом и неприкосновенности их хлебных излишков», но и «выступили против принципа разделения крестьян на кулаков и бедняков, протестуя против создания комбедов». В работе Седьмого Чрезвычайного съезда Советов Бельского уезда, состоявшегося 26-го августа 1918 года, помимо ста пятнадцати большевиков и пяти беспартийных приняли участие 37 левых эсеров. В ноябре 1918 года наряду с большевиками и беспартийными в работе очередного съезда Советов Рославльского уезда приняли участие и левые эсеры. В конце того же года делегаты Четвёртого съезда Советов Краснинского уезда избрали в Уездный Исполком, состоявший из двадцати коммунистов и пяти членов эсеровской партии. В работе Пятого съезда Советов Гжатского уезда, состоявшегося 17-го февраля 1919 года, приняли участие не только большевики, анархисты и беспартийные, но и левые эсеры. В конце мая 1919 года «Известия Смоленского совета», касаясь влияния большевиков на местных железнодорожников, отмечали, что «в рядах железнодорожного пролетариата успели свить свои гнёзда разные отбросы всевозможных социалистических марок» (лексика, часто употреблявшаяся в то время даже в официальных документах при оценке социалистов-революционеров и их деятельности – Е.С.). В начале лета того же года названная газета сообщала, что в Демидовском уезде «появились из Петрограда «Эсеровские Апостолы» – агитаторы, которые проповедуют среди тесной массы крестьян о свержении Советской власти». «Крестьяне, – отмечала далее газета, – сбитые с толку этими «апостолами», идут на их удочку». Подобная пропаганда активно велась и среди красноармейских частей, дислоцированных на территории Смоленщины. Так, в феврале 1919 года Иванов В.С., служивший в 16-ом Смоленском полку железнодорожной обороны, за распространение «лево с.-р. литературы» был приговорен губревтрибуналом к заключению в концлагерь и принудительным работам «до окончания Гражданской войны». Перечень подобных примеров можно легко продолжить.
Здесь необходимо отметить, что после эсеровского мятежа в Москве 6-го июля 1918 года широкие гонения на членов этой партии стали проводиться в регионе далеко не сразу. Есть веские причины полагать, что объяснялось это не нерасторопностью карательных органов, а немалым авторитетом эсеров среди широких слоев населения. К примеру в июне 1919 года на проходившем в Смоленске совещании Уполномоченного ЦК РКП(б) и ВЦИК К.И. Ландера было особо подчёркнуто, что еще целые уезды находятся «под большим влиянием эсеров». Информацию такого же рода можно почерпнуть и из многих других архивных документов. В одном из них – за август 1919 года – отмечается, что левые эсеры на местах «сидят даже в Совете». И это спустя целый год после рассылки на места специальной директивы ВЦИК о немедленном удалении «лево-эсеров» со всех руководящих постов в органах Советской власти. Ясно, что в таких условиях проводить широкомасштабные репрессии против вчерашних союзников было бы крайне неразумно, так как и без того у крестьянства хватало причин для недовольства «новыми порядками».
Разумеется, эсеры это прекрасно знали и старались данную ситуацию использовать для себя с максимальной выгодой. Говоря более конкретно, решили отнять власть у большевиков силой. Судя по документам, впервые в регионе такая попытка была предпринята уже 21-22 апреля 1918 года в Рославле, где «контрреволюционный эсеровский мятеж» (в нем активное участие приняли рабочие железнодорожных мастерских) был жестоко подавлен частями местного гарнизона. В июле того же года в Бельском уезде произошли крупные крестьянские «волнения», которые – как показало расследование – в немалой степени были инспирированы «Московскими событиями, имевшими место во время Всероссийского съезда Советов при провокационном выступлении партии левых эсеров».
Однако названные «события» являлись всего лишь искрами куда более грандиозного пожара антибольшевистских выступлений, заполыхавшего на всей территории края в середине ноября 1918 года. Сказанное отнюдь не является преувеличением – информация почерпнута из секретной сводки Оперативного отдела Московского Военного Округа за ноябрь 1918 года. В том же архивном деле имеются сведения об использовании для борьбы с «восставшими белогвардейцами» крупных воинских подразделений, артиллерии, броневиков, пулемётов и даже «бронированного поезда имени Ленина»... По неполным подсчётам количество убитых и расстрелянных «мятежников» исчислялось сотнями. Выявленные документы свидетельствуют о том, что в подготовке этих выступлений активное участие принимали левые эсеры. Более того, восстание в Сычёвском, Вяземском и Гжатском уездах «было организовано знаменитым террористом-эсером Савинковым, описавшем его частично в своём «Коне Вороном».
А теперь два уточнения. Первое касается причин названных выше восстаний. Прежде всего, они были вызваны объявлением «властями» принудительной мобилизации в Красную Армию новобранцев и лошадей, введением «Военно-революционного чрезвычайного налога» и проведением обязательного учёта хлебных запасов во всех крестьянских хозяйствах края. Перечисленные акции вызвали резкий протест широких слоев крестьянства и именно в это время эсеры призвали его свергнуть «большевистское иго»...
Уточнение второе. Эсеровская агитация, конечно же, возымела своё воздействие на немалое число крестьян, однако далеко не на всех. И тогда организаторы восстаний применили следующую методику для увеличения «массовости» планируемого действа. Не будем излагать соответствующие архивные документы в вольном пересказе, а процитируем некоторые из них. Для вящей убедительности. Они того стоят.
Из бюллетеня Информационного отдела при Всероссийском Бюро Военных Комиссаров за ноябрь 1918 года: «Восстание граждан в Гжатске было на почве контрреволюционной агитации против Советской власти. 16 ноября из Гжатска были разосланы курьеры по всем деревням с призывом немедленно явиться всем от 16 до 60 лет для мобилизации и забирать с собой всякое оружие, также на 3 дня провианта. В ночь на 17 ноября все были уже в городе, где был устроен митинг, и многие уверовали, что Советы больше не существуют. После митинга отправились на станцию, где заняли (вокзал – Е.С.), прервав всякое сообщение с Москвой и Вязьмой...»
Из протокола допроса следователем губревтрибунала одного из участников восстания в Гжатском уезде: «толпа шла в город потому, что в деревню приехал вестовой, который приказал всем идти вперед (в Гжатск – Е.С.) или иначе деревня будет сожжена».
Из протокола допроса следователем губревтрибунала одного из участников восстания в Гжатском уезде: « Пришла к нам в деревню толпа мужиков человек около 20 собрали мужиков, они принесли с собой воззвание Сергей Волков (один из пришедших – Е.С.) заявил: «Советская власть пала. Надо вооружаться и идти всем. Кто не пойдёт, будем убивать на месте».
Из доклада инструктора НКВД Ивана Белого о положении дел на Смоленщине. Осень 1918 года. «Вот текст одного из «Приказов», изданных для поднятия восстания в Духовщинском уезде: «Экстренно. Суровскому деревенскому исполнительному комитету. ПРИКАЗ. Власть Советская падает. Собрание граждан Узвозской волости требует сию же минуту явиться мужскому полу от 17 до 46 лет в селение Дедов Мост, взяв с собой оружие у кого какое есть и хлеба для следования в город Духовщину для свержения большевиков. Лица, уклонившиеся от явки, будут судимы народом немедленно вплоть до расстрела».
Из мемуаров участника революционного движения в крае: «Осенью 1918 года в Гжатском уезде, как и в других уездах Смоленской губернии, была произведена мобилизация трёх возрастов, что, безусловно, отразилось на настроении крестьянства всего уезда... К этому времени относится и мобилизация лошадей, и сбор продразвёрстки. Ко всему этому, в ближайшей перспективе стоял вопрос о взимании так называемого Чрезвычайного налога в сумме 10 миллионов рублей (на данный уезд – Е.С.) В связи с этим в уезде в начале ноября началась усиленная работа эсеров, которые агитировали за отказ от продразвёрстки, от мобилизации и призывали к свержению Советской власти Бесспорно, гжатское восстание не является стихийным... В Семёновской волости начал восстание эсер офицер Галкин, а в Гжатске его кончил кадет, бывший Городской голова Митенков и бывший член Учредительного собрания кадет Годовашкин... Эти «воззвания» и «приказы» рассылались в соседние волости. Также рассылались агитаторы, а вооружённые отряды гоняли крестьян. Целый ряд документов и показания участников восстания говорят о том, что главари мятежа ... именно силой заставляли примкнуть крестьян к мятежу...».
Из протокола заседания «Группы бедноты» при Трифоновском Сельсовете Демидовского уезда. 14 февраля 1930 года: «В прениях высказывается Дмитраченков Матвей, что во время Демидовского восстания в 1918 году Нил Емельянович Толкунов бил меня прикладом винтовки и гнал на восстание в Демидов говоря: «Довольно вам пить нашу кровь!»
Из мемуаров участника революционного движения в крае:
«...Вяземский уезд также частично был охвачен к.-р. движением. В Хмелитской и Спас-Волжинской волостях под влиянием восстаний в Бельском уезде и под давлением местного кулачества и эсеров крестьяне собирались большими толпами и направлялись к Вязьме...»
Из мемуаров участника революционного движения в крае: «Обстановка развивавшейся Гражданской войны, потребовавшей усиленного темпа организации Красной Армии на основе обязательной воинской повинности... обязательной мобилизации материальных средств... ложилась бременем на крестьянство. Все это давало определённою почву для деятельности антисоветских сил в деревне. Особенно там развивали свою деятельность социалисты-революционеры», сумевшие «к концу 1918 года вызвать целый ряд крестьянских восстаний с целью свержения Соввласти...»
Ярким подтверждением еще могут служить сами лозунги, под которыми проводились восстания. Лозунги эти были чисто эсеровские. Они требовали «свободной крестьянской власти». Единство же плана действия и одновременность выступлений с несомненностью подтверждает тот факт, что движение подготовлялось и направлялось единой организованной рукой. Восстания начинались в деревне и затем переходили в город и в большинстве случаев зачинщиками являлись приезжавшие эсеры…» И т. д.
Какие же напрашиваются выводы после ознакомления с этими документами? В общем, всё ясно и понятно: шла острая конкурентная борьба за власть между двумя политическими партиями, готовыми на все ради достижения намеченного. В историческом плане ситуация обычная... Обратим внимание на следующее. Одной из причин упомянутых «волнений» являлась объявленная большевистским правительством принудительная мобилизация в РККА «для защиты рабоче-крестьянской власти», а левые эсеры нередко принуждали «селян» к участию в восстаниях с целью установления «свободной крестьянской власти»... В обоих случаях за уклонение грозило суровое наказание. Вплоть до расстрела. Добавим к этому что в судебных делах того времени, заведенных на участников широких «антисоветских волнений», нередко можно встретить официально употреблявшийся в судопроизводстве термин «обстоятельства принуждения» Иными словами, ревтрибунал принимал во внимание то, что «контрреволюционные силы» зачастую вовлекали крестьянство в «свои темные дела» помимо его воли.
Так в чем же тогда состояла разница в программных целях, лозунгах, деяниях и методах этих партий? По сути – ни в чем. Можно найти еще одно сходство оценка масс лишь в качестве «ломовой силы истории». И только! Впрочем, ни большевики, ни эсеры отнюдь не являлись здесь оригиналами. Примеров тому в Истории более чем достаточно
Подавление эсеровских восстаний на территории края в ноябре 1918 года отнюдь не заставило их организаторов отказаться от попыток насильственного захвата власти. Так, благодаря «своевременно поступившей информации» и решительным действиям председателя губчека С.С. Филиппова 23-го февраля 1919 года было пресечено вооруженное выступление левых эсеров, которое, как выяснилось, планировалось осуществить через несколько часов. Среди захваченных улик «оказался текст воззвания, предлагавшегося к печатанию от имени «Штаба левых эсеров». Датированное 24-м февраля, воззвание говорило о низвержении Советской большевистской власти в Смоленске в ночь на 24-ое февраля как о свершившемся факте».
Спустя несколько дней «эсеровский заговор» был раскрыт в ряде волостей Смоленского и Поречского (Демидовского) уездов, где производилась «запись в отряды» и в большом количестве раздавалось крестьянам оружие для похода «на город Смоленск и Демидов с целью разогнать Советы». Восстание готовилось «местной организацией левых социалистов-революционеров (Валетников, Муравьёв, Миночкин и др.) при участии левых эсеров из центра».
Ситуация повторилась в апреле и июле того же года. В последнем случае дело дошло до взрыва железнодорожных мостов «по Риго-Орловской и Александровской жел. дорогам» и грандиозного погрома евреев, устроенного восставшими на станции Голынки. При этом «сорок еврейских семейств были окончательно разгромлены, четырнадцать человек убиты и трое ранены». Как явствует из «Информационного листка» НКВД за июль 1919 года, 9 участников, «явно замешанных в этом погроме», губчека расстреляла. Помимо этого, «за укрывательство были взяты заложники, два хутора, как штабы бандитов» были сожжены, а их имущество конфисковано».
Изучение архивных фондов показало, что это было последнее крупное вооружённое выступление «лево-эсеров» в крае. Более того, с осени 1919 года заметно возросло число случаев перехода их в РКП(б). К примеру, только за одну неделю октября в Смоленскую уездно-городскую организацию большевиков поступило 102 таких заявления от «бывших членов соглашательских партий». Наверняка это явление было связано с тем, что в данный период местные чекисты, выполняя соответствующее приказ ВЧК, значительно активизировали свою борьбу «с происками всех контрреволюционных сил».
В этом плане несомненный интерес представляют некоторые донесения Смоленского губчека своему высшему руководству в Москве, датированные началом 1920 года. Ознакомимся с этими интересными документами: «1 января. Почти что перестала существовать одна из сильнейших партии левых с.-р., которая даже имела свои национальные секции (латышская). Теперь видные деятели этой партии разъехались, некоторые перешли в партию РКП, остальные примкнули к бандитам и руководят отдельными шайками»: «1 февраля. Предписание ВЧК об арестах с.-р. и максималистов исполнено. Реальных результатов они не дали. 70-80% из бывших с.-р. и максималистов открыто перешли на нашу сторону и официально через печать порвали с организацией связь. По их показаниям местных организаций и видных с.-р. и максималистов в губернии нет. Что касается ликвидированной организации лев. с.-р., то в данное время обнаружились остатки этой в свое время сильной организации. Обнаружены остатки складов оружия и военных припасов, полученных ими (еще в самом начале 1918 года – Е.С.) из штаба армии для партизанских отрядов. Возможно, что в уездах ещё есть скрытые склады».
Обратим внимание на осторожное предположение губчека о возможном наличии в некоторых уезда тайных складов оружия, созданных левыми эсерами. Судя по всему, основания для таких догадок у смоленских чекистов были. В одном из архивных фондов удалось обнаружить весьма убедительное тому доказательство. Речь идет о протоколе собрания «Отряда ноль», дислоцировавшегося весной 1920 года на территории Поречского (Демидовского) уезда. Обсудив волнующие их проблемы, члены этого формирования постановили:
«Не выпускать оружия из рук и бороться до последнего вздоха, пока настоящая власть коммунистов, терзающая немилосердно трудящихся России, не перестанет душить трудящихся и проведет в жизнь лозунги Революции: «Земля и Воля». «Свобода личности», «Свободное выборное начало». «Свобода слова, печати, собраний и совести». «Свобода выбора профессии, труда, местожительства и переезда». «Упразднение смертной казни и пыток». Мы требуем прекращения партийной войны. Мы требуем отмены сельскохозяйственных коммун и коллективов. Мы требуем передачи всей земли крестьянам и всем, кто желает трудиться на ней. Мы требуем освобождения всех граждан, невинно томящихся из-за политических убеждений в большевистских тюрьмах и застенках. Мы требуем отмены телесных наказаний, грабежей и издевательств над невинными крестьянами, которые производятся карательными отрядами в деревнях и селах.
До тех пор пока названные лозунги не будут проведены в жизнь, вышеизложенные требования не будут удовлетворены, мы, партизаны «Отряда ноль», будем бороться всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами». Документ заверен печатью с надписью: «Народные партизаны Витебской и Смоленской губерний. Отряд ноль».
Согласимся, что содержание документа убедительно свидетельствует о принадлежности его авторов к левым эсерам. Судя по всему, эти люди не только твёрдо верили в правоту своей борьбы с коммунистами, но и выражали готовность идти в ней до конца. Иными словами, боролись «за идею» и готовы были положить за неё как чужие, так и свои головы. Напомним, что на дворе стояла весна 1920 года...
Здесь необходимо признать, что печатная агитация и пропаганда велась левыми эсерами умело и, несомненно, приносила свои плоды. Это отмечается и в целом ряде материалов того времени. «Во всех листовках, – докладывал 4-го мая 1920 года Смолгубвоенкомату Духовщинский уездвоенком, – ярко подчёркнуты все наши недостатки и пробелы и видна опытная рука провокатора, подделывающегося под крестьянскую массу, ведущую её к контрреволюции». А далее сообщались результаты этой пропаганды: «Крапивенская волость Бельского уезда вся дала подписку по первому зову белых стать с оружием в руках против Советов».
«Партия коммунистов, – читаем в «Воззваниях» упомянутых выше «витебских и смоленских партизан», – стала на путь явной и открытой контрреволюции»; «Красноармеец! Ты служишь не идее коммунизма, а партии лже-коммунистов и жидов, которые давно изменили заветам революции. Коммунисты поддерживают иностранную буржуазию, отдавая ей народные деньги, леса и концессии ...»; «Коммунисты заключили союз с буржуазией и делают, что им угодно, опираясь на продажную саблю русского черносотенного офицерства и на шайки китайских наймитов!»; «Долой проклятый Совет! Долой проклятое еврейское царство! Да здравствует Учредительное собрание!»; «Мы, белогвардейцы, есть защитники нашей дорогой Родины, стоящие на правильном пути идейных социалистов. От имени нас, белогвардейцев, объявляется смерть всем коммунистам и добровольцам красноармейцам, добровольно поступившим в ряды Красной Армии. Долой коммунизм! Да здравствует социализм!» И т.д.
В одном из подобных «Манифестов» есть и такие строчки: «Мы можем вырезать и сжечь в одну ночь тысячу ваших людей и домов. Не забывайте этого, мы – идейные работники и ни перед чем не остановимся». Вот такое предостережение... И эти люди считали себя борцами за гуманизм, за справедливость, за истинную свободу и тому подобные высокие цели!
Подведём итоги нашего исследования о деятельности на Смоленщине партий социалистической ориентации в первые годы Советской власти. Как известно. сразу же после победы Октября РКП(б) взяла курс на л становление своей диктатуры. Решить эту задачу сразу, одним махом было невозможно – позиции большевиков поначалу были слишком слабы, а количество и активность их врагов ещё достаточно велики. В такой ситуации самым благоразумным было не обострять отношений со вчерашними союзниками по борьбе с самодержавием, а прежде всего добить его верных защитников. По мере решения этой задачи большевики стали всё активнее вытеснять своих недавних союзников с политической арены
Можно с уверенностью сказать, что при решении этой задачи бундовцы, поалей-ционисты и анархисты особых хлопот не доставили. Сведений о деятельности первых обнаружить фактически не удалось. С документальной точностью установлено лишь то, что в конце апреля 1921 года «Бунд официально слился с РКП(б). Судя по всему, в годы Гражданской войны конфронтации между бундовцами и большевиками на территории Смоленщины не наблюдалось. Если же какие-то разногласия и возникали, то, вероятно, они не носили принципиального характера. Иначе никакого объединения просто не произошло бы.
Что касается поалей-ционистов, то организационная и идейная слабость заставила их вскоре после Октября встать на путь тесного сотрудничества с РКП(б), ряды которой они и пополнили менее чем через год после её прихода к власти.
Анархисты также не могли составить большевикам конкуренцию. В немалой степени это объяснялось тем, что в ряды приверженцев «анархистского учения затесалось изрядное количество «всякого рода уголовников, в борьбе с которыми новая власть безбоязненно (и успешно!) использовала прямое насилие. Причём – на вполне законном основании. В итоге уже в первые месяцы существования нового строя влияние федерации было значительно ослаблено, а её попытки возрождения былого авторитета путём ведения нелегальной пропаганды «в массах трудящихся» впечатляющего успеха не имели. Избрание в некоторых уездах по одному анархисту (иногда двух) в местные Советы картины не меняло.
Что же касается меньшевиков и левых эсеров, то их деятельность после Октября доставляла большевикам немало забот и волнений. Дело в том, что первые обладали солидным влиянием в пролетарской среде, а вторые – в крестьянской, что вынуждало новую власть искать компромиссы в отношениях с данными партиями. Впрочем, это совсем не мешало большевистской прессе (другая была запрещена) вести против них широкую кампанию
с использованием таких нелестных эпитетов, как «лже-социалисты», «буржуазные прислужники», «наймиты Антанты» и т. д. Одновременно власти осуществляли политику «выдавливания» меньшевиков и «эсэров» с руководящих постов в профсоюзах и кооперативах, где эти политические деятели имели прочные позиции ещё с дореволюционного времени. Данная тактика приносила свои плоды, но её осуществление отнюдь не приводило к немедленному падению влияния на трудящихся «социал-предателей» и укреплению престижа большевиков.
Не приносило ожидаемых результатов образование в каждом профсоюзе коммунистической фракции и вступление в такие союзы всех членов местных коммунистических организаций. В итоге к началу 1921 года прочность позиций большевиков почти во всех профессиональных объединениях края оставляла желать много лучшего. По сути, та же картина наблюдалась и в кооперативном движении...
Остаётся отметить следующее. После победы Октября отношения большевиков с левыми эсерами в регионе прошли две стадии. Первая – с ноября 1917 года до начала июля 1918 года, когда члены этих партий работали бок о бок в органах новой власти и «совучреждениях» (хотя и в это время в их отношениях не всё было гладко). И вторая – с июля до окончания Гражданской войны, когда дело дошло до организованных социалистами-революционерами кровопролитных «волнений» на всей территории края. Иными словами, их тесное взаимодействие с РКП(б) трансформировалось в массовые вооружённые выступления против «большевистского ига»...
Что же касается меньшевиков, то на протяжении всей Гражданской войны их отношения с большевиками оставались в регионе, скажем так, стабильно прохладными. Однако до вооружённых столкновений дело никогда не доходило. Наверняка это объяснялось не столько «тактической мудростью» меньшевистских лидеров, сколько отсутствием у рабочих таких раздражителей, как продразвёрстка, контрибуции, принудительные мобилизации лошадей, учёт хлебных запасов, «гужевая повинность» и т. д. Более того, местные лидеры РСДРП(м), открыто демонстрируя лояльность к новой власти, неоднократно предлагали ей сотрудничество (последняя неизменно и демонстративно его отвергала).
Иными словами, меньшевики не давали никакого повода для применения в свой адрес «революционного насилия». В итоге они продолжали занимать прочные позиции в профсоюзных и кооперативных структурах края вплоть до конца 1920 года...

 

Цитата(VladVel @ 17 Марта 2009, 0:37)
P.S: У меня есть еще один вопрос по Краснинскому уезду 1917-1918гг, но не знаю где его задать на вашем форуме. Подскажите.

Владимир, задать вопрос думаю можно (и даже нужно ) в этом разделе, он посвящён как раз событиям того времени:
http://smolbattle.ru/index.php?showforum=11



P.S
Спасибо за ценную информацию.

 

Владимир, большое спасибо за ценное свидетельство очевидца и участника событий Гражданской войны на территории Смоленской губернии. Я с Вами полностью согласен. Безусловно, причины народных бунтов и мятежей на Смоленщине были внутренними, т.е. вызванными действиями органов советской власти по отношению к гражданскому населению. Различные политические силы только пытались их как-то использовать в своих интересах. Те же левые эсеры, скажем. Не более того. У левых эсеров не было сил на организацию таких масштабных народных выступлений. Плыли по течению.

 

Очень признателен Юре за подобную интересную информацию. Если на будущее остается что-нибудь в закромах на эту тему, буду только рад.

 

Ребята, подскажите, а что можно посмотреть-почитать по гражданской войне на Смоленщине? Как-то информация не попадается.... По Сибире, центральной части России много, а по Смоленщине не видела.

 

Юля, одна книга у меня есть, но она издана тиражом в несколько десятков экземпляров. Других не знаю. Так что искать тебе переискать. Или по крупицам из разных источников... Но это для специалистов-исследователей. Так что выписывай меня в гости. Приеду вдвоем с книгой.