Козьма Крючков – легендарный герой Первой мировой войны

Такое словосочетание как «национальный герой» в годы Первой мировой еще не вошло в обиход в нашей стране. Но отважный казак Козьма Крючков был именно национальным героем – его изображения украшали пачки сигарет и коробки с конфетами, посвященные ему плакаты печатались миллионными тиражами. Он был человеком – символом, человеком – легендой.


Человеком – легендой Козьма стал в первые же дни войны – 12 августа 1914. В этот день около польского города Кальвария разъезд 3-его Донского казачьего полка имени Ермака Тимофеева под командованием приказного (чин соответствует армейскому ефрейтору) Козьмы Крючкова столкнулся с разъездом германских улан. Численное превосходство было на стороне германцев – 27 всадников против 4. О вражеском разъезде Крючков знал заранее от местных крестьян и одного товарища отправил в тыл с донесением о противнике, а сам вместе с оставшимися тремя казаками своего разъезда решил принять неравный бой. Четверо против двадцати семи. Казакам предстояла схватка с уланами, а, напомним, что кавалерийские части в любой армии мира тех лет были частями элитными. И уланы были элитой германской армии – героями плакатов и журнальных обложек. И репутация элиты, героев газетных полос у немецких улан была во многом заслуженной. Казалось бы, казакам остается только одно – подороже продать свои жизни. Но исход боя был совершенно иным. Вот как этот бой описывает сам Крючков:

Часов в десять утра направились мы от города Кальварии к имению Александрово. Нас было четверо — я и мои товарищи: Иван Щегольков, Василий Астахов и Михаил Иванков. Начали подыматься на горку и наткнулись на немецкий разъезд в 27 человек, в числе их офицер и унтер-офицер. Сперва немцы испугались, но потом полезли на нас. Однако мы их встретили стойко и уложили несколько человек. Увертываясь от нападения, нам пришлось разъединиться. Меня окружили одиннадцать человек. Не чая быть живым, я решил дорого продать свою жизнь. Лошадь у меня подвижная, послушная. Хотел было пустить в ход винтовку, но второпях патрон заскочил, а в это время немец рубанул меня по пальцам руки, и я бросил винтовку. Схватился за шашку и начал работать. Получил несколько мелких ран. Чувствую, кровь течет, но сознаю, что раны неважныя. За каждую рану отвечаю смертельным ударом, от которого немец ложится пластом навеки. Уложив несколько человек, я почувствовал, что с шашкой трудно работать, а потому схватил их же пику и ею по одиночке уложил остальных. В это время мои товарищи справились с другими. На земле лежали двадцать четыре трупа, да несколько нераненных лошадей носились в испуге. Товарищи мои получили легкие раны, я тоже получил шестнадцать ран, но все пустых, так — уколы в спину, в шею, в руки. Лошадка моя тоже получила одиннадцать ран, однако я на ней проехал потом назад шесть верст. Первого августа в Белую Олиту прибыл командующий армией генерал Ренненкампф, который снял с себя георгиевскую ленточку, приколол мне на грудь и поздравил с первым георгиевским крестом.



Храбрый наш казак Крючков
ловит на поле врагов.
Много ль, мало ль не считает,
их повсюду подцепляет.
Как догонит не - милует,
сзади, спереди шпигует,
по возможности елику -
сколько влезет их на пику.

Царская пропаганда работала достаточно оперативно - знаменитый бой Козьмы Крючкова произошёл 12 августа, а уже ровно через месяц, 12 сентября, цензура дозволяет этот плакат к печати.

Один казак в одном бою уложил одиннадцать опытных матерых противников! Первый георгиевский крест, о котором упоминает Крючков (номер награды 5501) был первым Георгием, врученным в ходе войны. Кавалерами этого ордена стали и три товарища Крючкова – участники знаменитого боя. Но для отважного казака этот орден был не последним – он стал полным Георгиевским кавалером. Статут этого высшего ордена для нижних чинов, введенного еще в 1807 году, подразумевал четыре степени отличия (степени введены в 1856 году и окончательно закреплены в 1913 году). Полный Георгиевский кавалер получал офицерское звание, потомственное дворянство, сто десятин земли и 120 рублей пенсии в год (на эту сумму в то время можно было безбедно жить). Войну Крючков закончил подхорунжим (низшее офицерское звание в казачьих войсках) и командиром сотни. По некоторым данным он был удостоен и золотого георгиевского оружия.



Богатырское дело Козьмы Крючкова

Слава не вскружила ему голову. Он был не только картинкой с пачек сигарет и плакатов на стенах, но и вполне живым человеком. У него, например, была жена и двое детей. Заслуженный отпуск, внимание прессы, фотографов, высокопоставленных особ – все это, конечно же, приятно. Но война продолжается и конца-края ей не видно. Из родной станицы и столиц, приветствовавших прославленного героя, Крючков возвращается в свой 3-ий Донской Казачий, где и исправно воюет на Румынском фронте. Помимо новых наград, он получает и новые ранения. В конце 1916 года, когда он лежал в госпитале в Ростове, у него украли награды. Этот досадный инцидент стал причиной последнего всплеска внимания прессы к герою первых дней войны.

А потом был Февраль 1917-го. Крючкова, только что вернувшегося из госпиталя, выбирают главой полкового комитета. После того, как фронт окончательно развалился, полк Крючкова возвращается на Дон в родные станицы. Но о мирной жизни можно было только мечтать – началась новая война, Гражданская. Казачество разделось. Кого-то из казаков привлекли идеи красных, кто-то остался верен старой России, а кого-то захватила идея создания великой независимой казачьей державы на берегах Дона.

Крючков принимает сторону белых. А, например, его товарищ, участник знаменитого боя под Кальварией, Михаил Иванков оказывается в рядах Красной Армии. Позднее он расскажет детали этого боя Михаилу Шолохову. Но в интерпретации знаменитого писателя, который был на стороне красных, бой Крючкова, перешедшего на сторону белых, превратится в случайную стычку, в которой не было ничего героического:
"Из этого после сделали подвиг. Крючков, любимец командира сотни, по его реляции получил Георгия. Товарищи его остались в тени. Героя отослали в штаб дивизии, где он слонялся до конца войны, получив остальные три креста за то, что из Петрограда и Москвы на него приезжали смотреть влиятельные дамы и господа офицеры. Дамы ахали, дамы угощали донского казака дорогими папиросами и сладостями, а он вначале порол их тысячным матом, а после, под благотворным влиянием штабных подхалимов в офицерских погонах, сделал из этого доходную профессию: рассказывал о “подвиге”, сгущая краски до черноты, врал без зазрения совести, и дамы восторгались, с восхищением смотрели на рябоватое разбойницкое лицо казака-героя...
А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившем человека, разъехались, нравственно искалеченные. Это назвали подвигом…“


А Козьма Крючков, вернувшись домой, продолжает службу – он служит в Донской Армии – армии Всевеликого Войска Донского, самопровозглашенной казачьей республики. В боях с красными он получает чин хорунжего.








Плакаты с Козьмой Крючковым

Козьма Крючков погиб в августе 1919 года, на 29-ом году жизни. Как именно он погиб, мы не узнаем никогда. С определенностью можно сказать только одно – он погиб в бою. Легендарный казак оставался легендой и после своей смерти – погибнуть от шальной пули он просто не мог. И, разумеется, не могли не появиться на свет и легенды о его гибели. Все легенды объединяет одна деталь – Крючков сражался в арьергарде, прикрывая отход своих. По одной из легенд, он погиб в рыцарском поединке один на один с командиром полка красных. Другая легенда прописана более детально – все случилось у моста через реку Медвежья, около станицы Островская. Красные уже перешли мост, выставили на подходах пулеметы и стали окапываться. И вот на полсотни красноармейцев и два пулемета ринулся Крючков с шашкой наголо. Он успел порубить один пулеметный расчет (для пущей драматичности в этой версии легенды пулеметчики были китайцами), но был скошен очередью второго пулемета. На помощь смертельно раненому командиру подоспели его товарищи, которые вынесли его из под огня. Пули попали в живот, и отправить Крючкова в тыл возможности не было. Его оставили умирать в станице Островская. И смерть он принял от рук … Буденного. Командарм, согласно легенде, был нетрезв, орал на героя «Встать, белая гнида» и только накричавшись, зарубил смертельно раненного казака. Разумеется, эта легенда не может соответствовать действительности. Она выставляет не самым умным человеком главного героя, идиотами, не умеющими обращаться с оружием выглядят и красноармейцы, да и боевые товарищи героя, оставившие своего командира на растерзание врагу, тоже выглядят не лучшим образом. Но, как бы то ни было, эта легенда пользуется популярностью и в наши дни. В определенной красоте ей не откажешь.

 

Один против одиннадцати
Девятнадцатый выпуск цикла исторических миниатюр «Русские герои» посвящен первому Георгиевскому кавалеру Первой мировой войны Кузьме Фирсовичу Крючкову (1890--1919).

 

Неоднозначный персонаж, как впрочем и все подобные личности и судьбы... Первую награду получил вполне заслужено, проявив незаурядные мужество и отвагу в стычке с численно превосходящим неприятелем, да и элемент везения присутствовал наверняка, что жив остался. А после... увы, стал "жертвой" государственной пропагандистской машины... Что поделать, разгоралась великая война, для России к тому же не очень удачно, а народ на подвиги "за веру царя и отечество" мобилизовать как то надо было... вот и растиражировали, удачный но в целом рядовой боевой эпизод до масштабов национального подвига.
Отважных воинов, получивших "полный бант" за реальные боевые успехи было в ту войну не мало, но увы так сложилась жизнь, что о них мы мало что знаем... во многом кстати "благодаря" царской бюрократии, решивший заносить и систематизировать данные о награжденных нижних чинах в Капитул после окончания войны "в связи с большим объемом работы" (виш ли перетрудились с..и).... А о Крючкове память осталась благодаря миллионным тиражам плакатов и открыток.

 

1-й Георгиевский кавалер Первой мировой войны казак Козьма Фирсович Крючков, погиб 18 августа 1919 года и был погребен на кладбище родного хутора. Мне еще года три назад казаки говорили о том, что на могиле у него будет поставлен большой дубовый крест в его память и в память всех казаков, погибших в гражданскую, сражаясь за свою землю с большевиками.
Хутор раньше был довольно большой, протяженный километра на 3-4. Однако, сегодня на хуторе не сохранился ни один дом.
Заброшено и кладбище , на котором нет ни памятного креста на могиле легендарного казака и где также все заросло травой. Вот это кладбище – оно довольно большое - со сгнившими крестами и заросшее травой – где-то здесь и похоронен казак, герой 1-й Мировой войны Кузьма Фирсович Крючков, награжденный Георгиевскими крестами 4 и 3-й степени, Георгиевскими медалями «За Храбрость» 4 и 3 степени и Золотым Георгиевским оружием, и чья могила сегодня затерялась среди бурьяна. И сюда не приезжает Дон ТР, сюда уже и не приходят наследники тех, кто нашел упокоение на данном кладбище, а могилок тут тысячи – тысячи прерванных нитей памяти и переход в беспамятство.



http://www.opoccuu.com/kozma-kryuchkov.htm
http://maxpark.com/community/4375/content/1636676

 

Забайкальский «Кузьма Крючков»

Один против пятнадцати




Подвиг казака 2-го Читинского полка Созона Тынжиева был описан в иллюстрированном журнале "Заря" (24 января 1916 года). Самого же героя Тынжиева сравнивали с первым георгиевским кавалером Первой мировой войны, впоследствии полным георгиевским кавалером донским казаком Кузьмой Крючковым, которого в русской прессе называли "героем всей воюющей России".

Молодое сравнительно забайкальское казачество с честью оспаривает у лихих донцов первенство в делах воинской доблести. В забайкальских полках за время нынешней войны появилась не одна сотня георгиевских кавалеров, честно заслуживших в боях свой почетный крест.

Вот как свидетельствует об исключительном подвиге одного из этих героев его сотенный командир, подъесаул Т.:

«Разъезд казачьего полка, под командой прапорщика А., был окружен курдами. В то время как окруженный разъезд бился с курдами, казаки Созон Гынжиев и Петр Логинов отстали позади, так как их лошади от усталости отказались дальше идти. Отставшие были замечены курдами. От курдской банды отделилась группа человек в пятнадцать, помчавшихся наперерез пробиравшимся к своим казакам.

В происшедшей неравной схватке Логинов сразу же был убит, и Созон Тынжиев остался один против пятнадцати свежих, не истомленных ни долгим походом, ни боем врагов. Видя безвыходность своего положения, Тынжиев залег за придорожный камень, решив как можно дороже продать свою жизнь. И начался беспримерный расстрел курдов: каждый башибузук, осмеливавшийся приблизиться к герою-казаку, с изумительной точностью получал в лоб очередную пулю. Убив одиннадцать курдов, Тынжиев подпустил двенадцатого вплотную к себе, и, внезапно набросившись на него, заколол шашкой, отобрал у убитого коня, захватил по пути другого коня и ускакал к разъезду, где также заканчивали дело. Остальные три курда благоразумно пустились наутек, не решившись продолжать этот «неравный» бой.

Командир полка, войсковой старшина В., представил Созона Тынжиева к награждению георгиевским крестом 4-й степени, произвел его в приказание и наградил 15 рублями, – по числу убитых им курдов».

Казак Созон Тынжиев происходит из сибирских инородцев.

 

Апрель 1915 года



Вахмистр К.Ф.КРЮЧКОВ на станции О...
На Крючкове шашка – подарок «Нового Времени» и «Вечернего Времени».



http://starosti.ru/archive.php?m=4&y=1915

 

Донской казак Козьма КРЮЧКОВ

 

Крючков К.Ф. не был ПГК.





Вот его сотоварищи получили ГМ.