Походный дневник генерала Белова

Цитата(RAUS @ 12 Декабря 2010, 21:09)
Ув.Юлиа!Есть ли продолжение?Особенно интересно дальнейшее.На границе Смол. и Калуж. обл ,на Варшавском шоссе,установлен памятный знак комсомольцами московских заводов,в виде звезды,с надписью : "Здесь летом 1942 г осуществлял прорыв корпус генерала Белова".
Ходят слухи,что шоссе с 2х сторон прикрывали партизаны 2 дня,якобы,ими пожертвовали,сохранив кадровых военных.Насколько достоверно?

насчет того, партизаны какого именно отряда прикрывали шоссе пока не скажу (правда, подозреваю, что Жабо), а по поводу прорыва на Варшавском шоссе летом 1942г.:

В январе 1942 года 1-ый гвардейский кавалерийский корпус под командованием генерала П. А. Белова, прорвав линию фронта, начал свой смелый рейд но территории Смоленской области. Более пяти месяцев действовал он в тылу врага, отвлекал на себя крупные силы немецко-фашистских войск. До сих пор помнят жители Дорогобужского, Ельнинского, Угранского и других районов о боевых делах конников - гвардейцев.
Сабельным эскадроном 6-го гвардейского полка 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, являвшейся одним из составных соединений прославленного корпуса, командовал старшина Афанасий Иванович Волковенко.
26 апреля 1942 года его эскадрону поставили задачу овладеть сильно укрепленным опорным пунктом противника - селом Малые Мышенки, где, по сведениям нашей разведки находилось свыше батальона вражеской пехоты. Попытки выбить захватчиков из села в дневное время успехов не имели. Гитлеровцы превратили в селе каждое строение в дзот, укрылись за проволочными заграждениями и минными полями. Старшина Волковенко тщательно продумал план ночной операции. Саперы скрытно проделали проходы в проволочных заграждениях, обезвредили мины, а затем эскадрон под прикрытием минометного и пулеметного огня неожиданно для противника с трех сторон ворвался в село.
Старшина был примером для своих кавалеристов. В конной атаке он лично зарубил пятерых фашистов и, будучи ранен, не оставил поля боя.
Гарнизон опорного вражеского пункта был полностью разгромлен, кавалеристы захватили богатые трофеи.
24 мая 1942 года немецко – фашистское командование начало крупное наступление против конногвардейцев, десантников и отрядов смоленских партизан, действовавших в Дорогобужском и Ельнинском районах: оно бросило в бой 7 дивизий, несколько сот танков и самолетов. Ценою больших потерь гитлеровцам удалось захватить поселок Всходы и переправиться через реку Угру,
По приказу генерала П. А. Белова 6-й гвардей¬ский кавалерийский полк контратаковал противника и отбросил его назад. Старшина Волковенко во главе взвода гвардейцев первым достиг переправы, отбил ее у захватчиков и, несмотря на их яростное сопротивление, стойко удерживал ее.
Гитлеровцы подтянули подкрепления и окружили взвод. В течение всего дня бойцы сражались во вражеском кольце, отразили несколько атак, а в сумерки, когда кончились боеприпасы, старшина поднял гвардейцев в атаку. Он первым ворвался в расположение противника и из пистолета застрелил двух гитлеровский офицеров. Пользуясь замешательств оккупантов, взвод с малыми потерями вырвался из окружения и соединился
с подразделениями своего полка. Гитлеровцы потеряли в этом бой 73 солдата и офицера.
На следующий день немецко - фашистское командование, сосредоточив крупные силы пехоты, при поддержке 35 танков и 10 бомбардировщиков попыталось окружить 64 гвардейский кавалерийский полк. Эскадрон под командованием старшины Волковенко находился на правом фланге полка вблизи села Дракино. Сюда был направлен главный удар немцев.
Несколько ожесточенных атак отбили гвардейцы, но не подпустили врага. Во время боя Афанасий Иванович Иванович Волковенко заметил: один из наших минометных расчетов неправильно установил прицел и поэтому мины рвались позади гитлеровских цепей.
Тогда старшина сам стал у миномета и прямым попаданием уничтожил пулеметную точку фашистов.
В последующие дни бои продолжались с неослабевающим напряжением. Кавалеристы были вынуждены отходить под непрерывным обстрелом и бомбежкой. Число раненных конников увеличивалось.

Генерал П. А. Белов дал приказ прорываться через линию фронта к своим войскам. Отход конников прикрывали смоленские партизаны. Эскадрон старшины Волковенко шел в авангарде боевых порядков своей дивизии. 10 июня он первым ворвался в деревню Ляхово. На подступах к Варшавскому шоссе уничтожил до 20 захватчиков, отбил у врага пушку и два пулемета.
Сметая стоявшие на пути вражеские заслоны, 16 июня эскадрон решительной атакой в конном строю первым в дивизии перескочил через сильно укрепленный рубеж обороны противника — Варшавское шоссе, а еще через три дня после ожес¬точенного боя прорвал линию фронта и соединился с частями Красной Армии.
Командуя эскадроном в исключительно сложных условиях, старшина Волковенко сумел сохранить личный состав, оружие и лошадей.
За мужество, воинское мастерство, проявленные в боях с врагом во время рейда 1-го гвардейского кавалерийского корпуса по территории Смоленской области, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1944 года гвардии старшине Афанасию Ивановичу Волковенко присвоено звание Героя Советского Союза.

М. Воробьев, А. Храпченков

 

продолжая тему армии Белова

Удар конногвардейцев Белова (12.12.1941г.)

Около 25 ноября группировка немцев, состоящая из 17-й танковой, 29-й моторизированной пехотной и 167-й пехотной дивизий, прорвав линию нашей обороны в районе Дедилово—Сталиногорск, сильным броском устремилась к северу и вплотную подошла к Кашире. Таким образом, создалась непосредственная угроза окружения Тулы и увеличилась опасность обхода с тыла и окружения Москвы. Фашистские части, вышедшие на подступы Каширы и Зарайска (между Рязанью и Коломной), представляли coбой правый фланг гитлеровского подмосковного фронта. Они и являлись тем самым концом германских «клещей», который должен был перерезать Павелецкую и Рязанскую железные дороги в охватить Москву с юга и юго-востока
Германские части, подошедшие к Кашире и Зарайску, проникли на восток дальше, чем где-либо на всем протяжении создавшегося вокруг Москвы полукольца. Положение было крайне напряженным. В этот момент конный корпус генерал-майора П.А.Белова, только что успешно выполнивший важную боевую задачу и находившийся на марше, получил приказ повернуть к Кашире и прикрыть ee.
Часть подполковника Синицкого первой пришла в Каширу и, вступив в бой со значительно превосходящими ее силами противника, преградила ему путь в город. Немцам не удалось взять Каширу «с хода», как им этого хотелось. Тем временем подошли и другие полки корпуса Белова — полки, имена которых так хорошо известны еще со времен гражданской войны. Они стали теснить противника, изрядно укрепившегося на рубеже села Пятница.
Пятницу начали окружать, и 20 ноября в 4 часа 15 минут утра конногвардейцы атаковали ее одновременно с трех сторон. После жестокого сопротивления, стоившего обеим сторонам многих жертв, немцы отошли. Наиболее серьезный узел сопротивления был взят. Конногвардейцы продолжали преследовать врага, который главными силами отошел Мордвес и организовал оборону вокруг этого местечка — в Марыгино, Павлово-Воронцово, Копчинка, Гритчино и других селах.
Кавалеристы командиров В.К.Баранова и Н.С. Осликовского, пехотинцы полковника Богданова, танкисты полковника Гетмана окружали Мортвес и, совершая марши ночыо, в пургу и туманы, последовательно выбивали немцев из избранных ими пунктов сопротивления. Упорство противника, расшатанное ударами под Пятницей, было окончательно сломлено под Мордвесом.
Самое местечко Мордвес фашисты оста¬вили без боя. 7 декабря вечером местечко покинули германские танки, которых в 17-й дивизии осталось уже не более 50, а на следующий день ушла пехота. Немецкое командование, видимо, считало свое положение безнадежным и не надеялось больше вернуться в эти места. На городской площади для отставших частей было вывешено объявление: «Отходить в Хавки (южнее Венева)», т. е. сразу на 30 с лишним километров. По дороге немцы стали дотла сжигать деревни. 9 декабря захватчики покинули Венев, а перед этим обошли и подожгли не меньше половины всех домов в городе.
Две недели в непрерывных тяжелых, но победных боях, днем и ночью, в любую погоду продвигался вперед славный корпус Белова. Он прошел около ста километров от Каширы до Сталиногорска, освободил от мрачного и смрадного нацистского ига несколько десятков селений, много тысяч советских людей. Беловцы размозжили и далеко отодвинули от Москвы одну из опаснейших лап осьминога Гитлера.
Все дороги, расположенные между Мордвесом и Сталиногорском усеяны трупами германских машин — автомобилей, вездеходов, мотоциклов, тягачей и пр. По предварительным подсчетам, какие возможны в условиях продолжающегося преступления, количество оставленных здесь немцами машин достигает 2.000. Это значит, что если от 29-й мотопехотной дивизии что-нибудь и осталось, то моторизованной дивизией она, бесспорно, быть перестала.
Как выясняется сейчас, подавляющее большинство брошенных немцами на Сталиногорском направлении машин было без бензина в баках. Известная часть брошенных автомобилей была неисправна.
Оставленные оккупантами танки, как правило, подбиты нашими снарядами либо подожжены зажигательными бутылками. В Веневе мы видели тяжелый танк, выведенный из строя одной бутылкой, ловко пущенной в него нашим бойцом из окна дома.
Надо пройти по следам отступающего врага, чтобы наглядно убедиться в прекрасном качестве советского оружия, в меткости и смелости наших воинов. Недалеко от Венева мы видели два средних германских танка из 17-й танковой дивизии Гудериана Они разбиты прямым попаданием бомб наших противотанковых самолетов. Танки разнесло вдребезги — словно чугун под ударом копра на шихтовом дворе металлургического завода. Мы видели танки, пробитые нашими снарядами, изуродованные внутри, с обуглившимися трупами фашистских мерзавцев.
Мы пойдем дальше и будем мстить, будем истреблять всех захватчиков за то, что ступили на нашу, землю, мстить за наших павших товарищей, за каждую сожженную деревню.
П.Лидов

 

Гвардейцы преследуют фашистов. (01.12.1941г.)

1 декабря - день настоящей русской зимы. За ночь выпал толстый слой снега. К утру ударил мороз. Резкий ветер под¬нимает над землей густую снежную пелену и гонит ее, наметая сугробы.
На дальних южных подступах к Москве части тов. Белова продолжают, теснить, а в некоторых местах преследовать бегущего противника.
Противник цепко держится за дорогу, ведущую, с юга к городу К. Здесь часть командира Баранова ведет тяжелый наступательный бой. Для облегчения задачи, поставленной перед тов. Барановым, наше командование бросило группу танков и подразделение мотопехоты в глубокий фланговый обход немцам. Головная машина с мотопехотой застряла, задержав всю колонну. Создалась угроза, что мотопехота не успеет на исходные позиции к началу танковой атаки.
- Слезать всем с машин, — скомандовал старший лейтенант орденоносец Земсков. По глубокому снегу против колючего ветра пешим строем бойцы спешат на передовую линию. Подразделение Земскова не раз уже покрывало себя славой. В его составе 31 орденоносец. И на этот раз, несмотря на трудности, герои точно выполнили приказ командования.
В 10.15 танки под командованием Давыденко пошли в атаку. Эта стремительная атака, видимо, была полной неожиданностью для немцев. У леса наши танки смяли вражескую нехоту, раздавили три орудия, зажгли с десяток автомашин и ворвались в село Барабаново. Бросая оружие, снаряжение, немцы бежали.
К вечеру, бросив свои тяжелые танки в контратаку, немцы пытались вернуть Барабаново. Бойцы Земскова приняли бой с танками и вышли победителями. Барабаново осталось за нами.
В бою под Барабаново была разгромлена рота 70-й мотодесантной фашистской дивизии. Бойцы Земскова сожгли 4 танка. Танкисты подразделения Давыденко подбили 8 вражеских танков. Уничтожены батарея противотанковых орудий, 2 минометных батареи, 10 грузовых автомашин, захвачено 2 орудия и 11 пленных. В этом же районе разгромлены еще 2 роты этой же дивизии.
Положение самой 70-й мотодесантной дивизии, на которую немцы возлагали большие надежды, тяжелое. Брошенные для подкрепления к городу К. части 17-й немецкой танковой дивизии натолкнулись на жестокий контрудар наших конногвардейцев и танкистов. В дальнейшем наши части вышли в тыл фашистского «клина» и продолжают его теснить и уничтожать. От города К. в разных пунктах немцы отброшены на 20—50 километров.
Особенно успешно сегодня действовали части командира Осляковского и танкисты части Кириченко. Они весь день теснили и преследовали противника. Фашистские войска в районе населенного пункта М. окружены и истребляются. За два дня боев немцы потеряли здесь 23 танка, 300 человек убитыми и более 600 ранеными, 20, грузовых автомашин, 11 орудий, 6 минометных батарей. Командир Белов объявил сегодня вечером конногвардейцам части Осляковского и танкистам Кириченко благодарность.
Бои продолжаются.

А. Булгаков, спец корреспондент «Известий», Сталиногорское направление

 

Конногвардейцы Белова продолжают теснить врага (02.12.1941)

Эти строки пишутся в ночь на 2 декабря. В интересах историков, которые будут в мельчайших подробностях восстанавливать обстановку каждых суток и каждого часа великой отечественной войны, отметим, что ночь была лунная, звонкая, при морозе не менее чем в 15 градусов. Лишь недавно рассеялись низкие мутные тучи, и улеглась слепящая глаза вьюга.
Мы звоним в Москву из блиндажа командира гвардейской кавалерийской части генерал-майора Белова. Павел Алексеевич. Белов, стройный и молодцеватый, хотя ему и перевалило за сорок — старый конник, начавший свою военную службу рядовым кавалеристом русской армии. А сейчас он командует корпусом, которым некогда командовал Котовский, корпусом, хранящим славные боевые традиции.
Рядом с командиром корпуса — товарищи его по боевым делам, старые конники, а ныне конногвардейцы.
Связист приносит депеши «Занят икс. Противник, обороняясь, отходит к игреку. Продолжаю наступать в направлении зед». Сквозь пургу и темень двигались конники и танкисты Белова — мастера драться ночью, в лесах, в тумане. Генерал отчеркивает красным еще одну деревню, выводит вниз еще одну стрелку.
Вот пункт N. Он в 60 километрах южнее города К., откуда и начали действовать и теснить врага беловцы. С разных сторон в пункт N. готовы вонзиться красные стрелы, нанесенные генералом. Красные стрелы — это наши части, стремительно хлынувшие на врага. Черные скобы — это 40-й и 63-й полки 17-й германскоЙ танковой дивизии, это части 70-й моторизированной десантной дивизии. Их положение незавидно. Они хотели с хода захватить город К., но были отброшены и непрерывно отступают, теснимые частями Красной Армии. В деревне Г., оставленной вчера немцами, кто-то из них написал на стене: «Прощай, Москва!»
Генерал-майор Белов остается один. Он вызывает адъютанта и диктует донесение главнокомандующему — генералу армии Жукову... Он называет части, которые успешно продвинулись за истекший день и продолжают развивать успех.
Морозна и ветрена декабрьская ночь. Близится рассвет, и небо снова подернулось белесой мглой. Снег скрипит под копытами коней и под гусеницами танков. Войска продолжают с боями продвигаться к югу. Немцы, успевшие основательно укрепиться, вынуждены покидать траншеи, блиндажи и избы и продолжают отступать, подгоняемые славными конниками и русским морозом.
П.Лидов, спец воен корреспондент "Правды", Сталиногорское направление

 

Конногвардейцы (05.12.1941)

Этот спор разрешается теперь не на страницах военных журналов, а на полях сражений, самых грандиозных в истории. Спор о достоинстве конницы, как рода оружия в условиях современной войны. Войны моторов, авиации, танков, мотопехоты и мотоциклетных ударных частей. Апологеты сверхсовременных методов ведения войны готовы были похоронить конницу. Кавалерия против танков — это смешно, говорили они, и многие в свое время готовы .были с ними согласиться То было время отвлеченных разговоров. Теперь война. И конница, красная конница, заняла подобающее ей место на поле сражения.
Разумеется, это не прежняя конница, дравшаяся только в конном строю, ходившая лавой в атаку — эскадроны отчаянно смелых людей, лихих рубак, способных одним ударом шашки перерубить врага надвое. Осталось и это, владеть таким ударом никогда не мешает, но многое изменилось.
Пока теоретики спорили, наши кавалеристы готовились к новым приемам борьбы. В пешем строю они умеют драться не хуже пехоты. В обороне они так же сильны, как в наступлении, способны вцепиться в землю, зарыться в окопы и выстоять перед самым свирепым и тяжким напором врага. Но в быстро меняющейся обстановке современного боя приходит минута, когда кавалеристы получают возможность выйти из окопов, сесть на коней и показать врагу, что такое настоящая русская атака.
Гибкость, мобильность, способность примениться к любым обстоятельствам боя, драться и в конном, и в пешем строю, быть, так сказать, и кавалерией, и пехотой, на ходу меняя приемы борьбы — вот в чем сила наших кавалеристов. Больше, чем кто-нибудь, имеют основании судить об этом немецкие генералы, бегавшие со своими штабами от кавалеристов Доватора и наткнувшиеся под Москвой на стойкую оборону тех же доваторских эскадронов.
Изменилось и вооружение конницы. Клинок — превосходная вещь, но в кавалерийских частях есть теперь минометы и пушки, им приданы танки и авиация, а в последнее время мы встречались на фронте с целыми эскадронами автоматчиков. Изменились и люди. Я никогда не забуду дня, проведенного в среде команди¬ров 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора Белова. Это — настоящая гвардия. О кавалеристах принято думать: прежде всего, они лихие рубаки. Что ж. это так, и это неплохо. Но здесь и встретил людей обширных знаний, воспитанников военных академий и носителей замечательных традиций Первой Конной. Ее традиции живут и теперь, эта война не выжгла память о них в сердцах командиров.
Многие из них сражаются не только с первого дня, но с первого часа войны. Ночью 22 июня они приняли па себя подлый, внезапный удар врага на границе и с той ночи — непрерывно в боях, от июньского зноя до декабрьских морозов. Дрались в степи и в лесах, держали врага на речных переправах, мгновенными маршами сбивали с толку фашистские орды, путали карты в немецких штабах, сваливаясь, как снег па голову. там, где враг их не ждал, и добивались успеха на самых трудных, казалось бы, безнадежных участках. О дивизии, которой командует генерал-майор Баранов, немецкие офицеры заявляли:
— Номером этой дивизии обозначены у русских десятки других соединений. Чем же иначе объяснить ее появление на многих участках почти одновременно? Всюду она торчит перед нами.
Эта смехотворная версия объясняется просто: наши гвардейцы виртуозно и умно используют главное свойство кавалерии— ее мобильность, подвижность, способность к маневру быстрому и для врага неожиданному. С точки зрения немцев, они действуют всюду, чуть ли не по всей длине фронта. С нашей точки зрения, гвардейская конница действует там, где труднее всего, куда нужно выйти быстро, на марше, двигаясь ночью и днем, бросая коней через лес, бездорожье, пургу, гололедицу, и с марша — в сражение! Быть всюду, где трудно, быть почти вездесущими — это искусство конногвардейцев. Их опыт обогащен пятимесячными боями,
Трудности только разжигают в них увлечение боем, упорство. В любой обстановке они спокойны и веселы. Их веселит бешенство немцев, десятки раз сообщавших о гибели наших дивизий и наутро получавших от тех же дивизий основательные, протрезвляющие удары.

Теперь конногвардейцы Белова дерутся под городом К. Несколько дней назад немцы были на подступах к городу, в четырех километрах. Гвардия явилась сюда, и немцы теперь отброшены на 50 километров. Враг был отброшен не только силой, гвардейцы погнали его умением воевать, ударом по флангу, выходом в тыл. Положение города казалось более чем трудным, когда дивизия генерал-майора Баранова стала перед городом стальным шитом, а дивизион полковника Осликовского, переправившись через реку, вышла на фланг немецких войск, прикрыла важный железнодорожный узел и в результате трехдневного жестокого боя против пехоты и танков, под контрударами вражеской авиации, обратила немцев в бегство. Я видел оставленные немцами деревни. Брошенные, пробитые пулями, искромсанные снарядами машины. Трупы в снегу. Подожженные танки, орудия, замолчавшие навсегда. Здесь прошла гвардия. Здесь нет больше немцев. Их гонят на юг.
Успех не случаен. Гвардейцы шли к победе уверенно, с полным знанием дела, с надежно и точно выработанной тактикой наступления. Это можно подметить хотя бы по сжатым и ясным формулировкам командиров. Полковник Осликовский рассказывал:
— Успеха добились умением воевать ночью, хотя бы даже в лесу. Один полк я направил сюда, по фронту противника, а три полка ударной группировкой двинул по балкам в обход. Тактика щита и молота. Щит сковывает, молот бьет! Сейчас врезались клином во фланг и в тыл немецких войск.
Так нужно бить врага — его же оружием, но с кавалерийским, гвардейским напором. В предыдущие боях на другом участке фронта корпус генерал-майора Белова захватил 7 сильных узлов сопротивления немцев и отвратил угрозу выхода немцев на ведущую к Москве магистраль. Секрет успеха? Дрались в непроходимом лесу, дрались и ночью, обходя немецкие части группами автоматчиков, совершая налеты на вражеские тылы, избегая, пря¬мых ударов в лоб. Обойди врага, и oн сам бросится в бегство.
Это были трудные бои. С лесу, где в тысячу раз увеличивается сложность управления огнем, где эхо бесконечно повторяет звук каждого выстрела, каждого залпа, где потерять ориентировку легко, а восстановить отчаянно трудно, где нет дорог и все во мгле, и связь между эскадронами может нарушиться в любую минуту.
Старое правило, — говорит генерал-майор Белов. — Войска, умеющие вести и бой ночью или в лесу, — этo войска первого класса. Войска же, умеющие драться и ночью, и в лесу, — это войска высшего класса.
Гвардия дралась ночью, дралась в лесу. Шла через завалы и минные заграждения, оторвалась от финских «кукушек», выжигала их огнем своих автоматов, просеками обходила врага, ошеломляла его внезапными атаками в конном строю, и, наконец, силами кавалерии с приданными танками заставила отступить 17-ую германскую танковую дивизию.
Когда-то теоретики спрашивали: как же конница сможет сражаться против такой силы, как танки? Ответ найден на поле сражения. Конница против танков должна действовать так, как это делает гвардия.
Ночью генерал-майор инструктировал командира одного из полков:
- У противника положение не из легких. Этим нужно воспользоваться. Населенные пункты и высоты не атаковывать. Обтекать их, оставлять за собой не страшно, сами оттуда уйдут. И не забывайте, ночи наступили лунные. Продолжайте драться и ночью. Добьетесь успеха легче, чем днем. Действуйте!
Это было в двух километрах от линии боя. Генерал гвардии был весел и прост, он говорил с подчиненными коротко, зная, что поймут его с полуслова, как понимали всегда и добивались успеха. Наступление продолжалось. Гвардейцы шли в бой с чувством счастливой уверенности. В ту ночь генералу гвардии звонил из Кремля Сталин.

Е. Кригер, спец. корреспондент "Известий".

 

Дополнительно из дневника Белова:

СЕНТЯБРЬ 1941г.

11 сентября 1941 года.
Перегнал на марше 9-ю Крымскую кавдивизию. Ночевал в Лычково, куда приехал в темноте. Квартира у одинокой женщины. Заказали с комиссаром жареную утку и заплатили за нее 30 рублей. Вот сколько с нас содрали!

12 сентября 1941 года.
Кобеляки. Выехал в шесть утра. Дорога удовлетворительная. Корпус хорошо управляется и я за него спокоен. Пользуясь тем, что часть сил корпуса должна двигаться через Полтаву, решил выехать вперед в штаб Главкома. Прибыв туда, узнал новость: вместо товарища-Буденного назначен маршал Тимошенко. Я попал как раз в тот момент, когда оба маршала приехали в штаб. Был приглашен на доклад начальника штаба. Генерал Покровский доложил, что одна крупная танковая группировка противника прорвалась где-то в районе Чернигова, а другая группировка продвигается юго-западнее Кобеляк. Таким образом, Юго-Западный фронт находится под явной угрозой окружения. При мне маршалу Тимошенко была доложена шифровка командующего фронтов генерал-полковника Кирпоноса. Последний просил разрешения переменить место штаба фронта перенести его на восток, дабы оказаться вне района окружения. Маршал Тимошенко принял решение отказать в этой просьбе, указав: если войска попадут в окружение, то штаб фронта должен ими управлять, оставаясь с войсками, а не отрываться от войск. Мне приказано прибыть завтра к Тимошенко, и я поехал ночевать в Полтаву.

13 сентября 1941 года.
Ночевал в гостинице. Обстановка в Полтаве нервная, напряженная. Много беженцев. Рано утром 5-я блиновская кавдивизия в большом порядке прошла через город. Полковые оркестры играли марши, эскадроны проходили с песнями. Все это создает бодрое настроение и хорошо действует на гражданское население. Завтракать пошли в местный кафетерий.
Дождавшись подробных сведений из штаба корпуса, я поехал к маршалу Тимошенко. В ожидании приема вошел к маршалу Буденному, у которого и находился. Семен Михайлович расстроен событиями. Ко мне он относится исключительно тепло, хвалит действия корпуса.
Обстановка на фронте очень сложная. Сведения о двух прорывах противника подтверждаются. Очень активно действуют небольшие группы танков.
Маршал Тимошенко принял меня хорошо. Говорили около двух часов. Присутствовал и Буденный. У меня сложилось впечатление, что маршал Тимошенко изменит дело к лучшему. Я выехал в штаб корпуса, который должен ночевать в Диканьке.

15 сентября 1941 года.
Корпус усиливается танками и пехотой. Мы именуемся конно-механизированной группой, Ко мне прибыл командир 129-й танковой бригады полковник Копылов. Готовимся наступать. Сегодня большой марш, на 60 километров, да еще ночью. Для конницы это тяжело, но корпус идет хорошо.

 

ДЕКАБРЬ 1941г.

11 декабря 1941 года.Свиридово.
Приехал заместитель начальника Политуправления Западного фронта бригадный комиссар Банник. Вручил ордена в штабе корпуса.
Послал в Шую, к жене, адъютанта Бобылева. Он повез мой новый денежный аттестат, Теперь аттестат гвардейский, получаю в полтора раза больше!
Есть новый приказ, по которому корпус должен повернуть под прямым углом на запад, то есть пройти южнее Тулы. По имеющимся сведениям, почти все армии нашего фронта перешли в наступление.
Раньше всех успех обозначился на юге, под Ростовом. Потом успех определился и под Каширой, а сегодня получены сведения о занятии нашими войсками Ельца, Тихвина, Солнечногорска. В моем представлении, план операции является грандиозным. Мечтаю о том, что противник под Москвой будет скоро окружен, а затем истреблен.
На днях Япония объявила войну США и Англии. Англия объявила войну Финляндии, Румынии и Венгрии. Уже весь мир воюет, а первые успехи против немцев имеем мы - русские. Мы научились лучше воевать. Наши силы увеличились.
Бои будут жестокие. Враг сделает все, чтобы спасти свои войска и весной вновь начать наступление. Вот эту-то зиму и надо использовать так, чтобы лишить немцев возможности наступать весной. Нельзя допустить головокружения от успеха. Но радости у всех будет много, и эту радость никто у нас не отнимет.

13 декабря 1941 года. Домнино.
Спал очень плохо, в избе полно блох. Когда утром стал бриться, ко мне приехали замнарком автопромышленности товарищ Ермаков и директор авторемзавода Поташ. Они присланы для сбора и сохранения трофейных автомашин. Обещали произвести полный ремонт моего вездехода М-41 и дать готовую утепленную М-1.
Мои офицеры связи Иващенко и Ефимов задерживаются вылетом к соседям из-за метели. Я считаю, что нам нужно окружить тульскую группировку противника, однако мы двигаемся недостаточно быстро. Значительно отстает 10-я армия, действующая левее меня, хотя мы помогли ей под Сталиногорском.
В газетах за 11 декабря есть сведения о трофеях корпуса. Они мною преуменьшены, дабы не допустить ошибки. Однако количество трофеев одного нашего корпуса пока больше, чем любой из наступающих армий.
Досадно, что слишком много уходит живой силы противника, многие немцы избегают пленения. Это происходит «по неискусству нашему», из-за усталости лошадей и малочисленности людей в эскадронах. Танков в корпусе осталось на ходу всего 5 штук.

20 декабря 1941 года. Пруды.
После отъезда полковника Филимонова получил новую частную директиву из штаба фронта. В директиве сказано: «...Завтра, 21 декабря, в честь дня рождения товарища Сталина корпус должен овладеть Одоевом». Намеченный мною план срывается. Я рьяно взялся за выполнение указанной директивы, так как времени осталось очень мало. Часть войск поворачиваю непосредственно на Одоев. Остальные будут действовать по ранее намеченному плану.
По радио доставил частные задачи дивизиям и объявил боевое соревнование под лозунгом: «Кто первый ворвется в Одоев и заслужит честь отметить день рождения товарища Сталина боевым успехом!»

21 декабря 1941 года. Пруды.
Как только стало светать, а именно в 8.00, выехал в дивизии для проверки, как выполняется задача по овладению Одоевом. Мост у Крапивницы разрушен, поэтому в 1-ю гвардейскую кавдивизию я не попал. Приехал в Алтухово, где находится штаб 2-й гвардейской кавдивизии. Командир ее послал на Одоев 72-й кавполк, усилив его танками и посадив на танки десант из спешенных кавалеристов, Николай Сергеевич Осликовский проявил законную хитрость, учитывая, что Баранов ближе к Одоеву. Танки более быстроходны и представляют серьезную ударную силу, Я решение Осликовского одобрил, но приказал вслед за танками послать конный отряд с артиллерией для поддержки.
Командир 322-й стрелковой дивизии полковник Филимонов тоже вышел из положения. Он послал сильный отряд пехоты, посадив его на сани и на несколько автомашин. Задача моего штаба уточнить, кто же первым ворвется в Одоев и заслужит честь победителя. Из практики мне известно, что, когда разные части одновременно кто первый выполнил задачу. Ведь это не скачки на ипподроме, когда все видно и проверяется секундомером.
Сам сейчас в штабе, откуда имеется надежная связь со всеми дивизиями. Сижу как на иголках, но об овладении Одоевом никто не докладывает. В 19.25 по радио передавали мое сообщение о боевых действиях корпуса, начиная от Каширы до Сталиногорска. После этого дали мое обращение к композиторам и поэтам — помочь отразить в своих произведениях боевые дела корпуса. Вероятно, радиосообщение слышат многие семьи офицеров и бойцов корпуса.
Смотрю на часы, стрелка показывает 20.00. О взятии Одоева сведений нет.

 

Конногвардейцы (13.01.1942)

Синяя ночь стоит за окном, повизгивает крепкий снег под валенком проходящего гвардейца, высоко над крышами изб застыла луна. В штатной избе натоплена русская печь. Людно, оживленно.
Село недавно очищено от немцев. Конники генерала Белова вышибли фашистов из теплых помещений, растрепали, отогнали в снега, на мороз.
Командиры и политработники ужинают. Дымится суп. Усердное звяканье ложек перемежается шумным говором, взрывами смеха. Люди отдыхают после тяжелой работы.
— Пчелка.. Пчелка.. Слушает Жук... Слушает Жук…. — монотонно повторяет устроившийся за печкой телефонист.
Командир части подполковник Васильев весел, шутит. Но, поглощенный, казалось бы беспечной застольной беседой, подполковник ни на минуту не забывает о том, что немцы сравнительно близко отсюда. Вот, оборвав разговор на полуслове, он обращается к телефонисту:
— Проверяете связь? Каждые десять минут обязательно проверяйте.
Отодвинув начатый стакан, он подымается из-за стола, подходит к желтому ящику полевого телефона, звонит сам:
- Вернулась ли командирская разведка?
- Пока нет — отвечают ему, — пока еще не вернулась.
Васильев кладет трубку. Лицо у него озабоченное.
- Беспокоюсь за правый фланг... Придется Диденко послать. Как думаешь, Малинов?
Начальник штаба успокаивает:
- Рано еще. Они должны только к одиннадцати вернуться.
Про подполковника Васильева говорят, что он предвидит планы неприятеля и безошибочно угадывает, в каком именно месте немцы нажмут. И хотя нрав у Васильева горячий, конники крепко любят его: с таким не пропадешь. В юности он дрался на фронтах гражданской, в зрелые годы побывал на сопках Хасана и в степях Халкин-Гола. Если вы попробуете заставить Васильева рассказать о себе, о своей боевой деятельности, - скоро убедитесь, что это безнадежное, предприятие.
- Ну что рассказывать? Дело обычное. Воюем, — улыбается подполковник.
О Васильеве расскажут вам его товарищи, вместе с ним в огне жестоких боев совершившие тысячекилометровый марш. Холодный, расчет опытного командира, прекрасно оценивающего боевую обстановку, сочетается у Васильева с большой личной храбростью, с великолепным презрением к опасности.
После ожесточённого боя у Штеповки бурка на Васильеве была продырявлена осколками мины, галифе изорваны и обожжены. Сам он остался невредим, хотя был в самой гуще схватки.
- Хваленые немецкие автоматчики с 50 метров не могли в меня попасть, — вспоминает Васильев. - А вот «Патрона» моего убили. Ах, какой был конь! Такого коня больше я за всю войну не увижу.
Комиссар части Муравлев — человек спокойный, немногословный. Высокая сухощавая фигура, угловатое лицо с топ¬кими. твердо сжатыми губами. Когда наступает критический момент, когда нужно ободрить бойцов собственным примером, комиссар Муравлев под стать командиру в беззаветной отваге и удали.
... Дело происходило на берегах Днестра, Враг бросил против наших крупные силы: кроме германских, здесь были и венгерские, и румынские части. Обе стороны сошлись чуть ли не вплотную. Дрались с крайним ожесточением, били друг в друга из револьверов. Численный перевес врага сказывался все сильнее. В самый разгар схватки верхом на разгоряченном коне прискакал Муравлев. Он сразу оценил серьезность положения. Комиссар соскочил с коня и кинулся навстречу немцам. «За мной! Ура!» Минута — и бойцы в неудержимом порыве бросаются вслед за комиссаром, в контратаку. По полю катится "ура". Немцы не выдержали, попятились... Из лесу стали бить неприятельские минометы. Наши ос¬тановились и залегли.
Одна из мин разорвалась вблизи Муравлева. Сквозь клубы белого дыма полуоглушенный комиссар увидел, как упал Чаплыгин, — все время не отстававший от него секретарь комсомольского бюро. Муравлев подполз к раненому, заглянул в лицо. Чаплыгин был жив.
Наскоро комиссар перевязал его, взвалил на спину, подобрал винтовку и пополз назад, в тыл. Напор противника был приостановлен,— можно было заняться раненым товарищем.
Во время горячего боя под селом Криничкой в штаб поступило тревожное донесение: неприятельский легкий танк, сопровождаемый автоматчиками, обошел наш левый фланг и хозяйничает в тылу. Дело принимало скверный оборот, тем более, что под рукой не было свободных резервов. Командир и комиссар решили: Муравлев должен любой ценой восстановить положение. Через короткое время Муравлев вернулся. Вошел, тяжело ступая, как всегда спокойный, только в глазах поблескивал огонек возбуждения. «Товарищ командир, положение восстановлено». Оказалось: взяв с собой коновода, Муравлев вдвоем отправился в район действий прорвавшегося противника. Собрал там дежуривших возле лошадей коноводов, взял грузовик на котором стоял зенитный пулемет, пошел с этими силами в атаку, расстрелял фашистских автоматчиков и заставил немецкий танк на полной скорости улепетывать назад.
Несмотря на внушительную внешность, — богатырские плечи, русая борода, за которую прозвали его «Александр Невский», — капитан Малинов, начальник штаба, чрезвычайно застенчив. Корреспонденту, беседующему с ним, словно клещами, приходится вытягивать слова из капитана.
А между тем начальнику штаба есть что вспомнить и о чем рассказать.
Нужно было сломить упорное сопротивление противника. Во главе небольшой группы спешившихся конников Малинов обошел немцев с фланга, спрятался в густом кустарнике и неожиданно ударил метким огнем. Враг никак не ожидал нападения с этой стороны. Яростная трескотня выстрелов и громовое «ура» вызвали смятение среди фашистов. Бросая пулеметы, они покатились назад. Развивая успех своей атаки, малиновцы со штыками наперевес бросились на отходящих немцев. Горстка конногвардейцев, которых вел Малинов, дала возможность эскадронам ворваться в расположение противника. Около двухсот изрубленных вражеских солдат осталось лежать на земле. Кроме того, были захвачены десять станковых пулеметов и восемь минометов
***
Грозен гул тысяч копыт, блеск поднятых клинков. Это советская кавалерия мчится в атаку, сопровождая гремящие танки. Но через минуту, если это понадобятся, кавалеристы спешиваются, залегают и ведут бой уже как пехота. Через несколько минут пехота превращается в десант: бойцы залезают на платформы бронированных машин и несутся, подымая снежную пыль, на прорыв укрепленной неприятельской линия. Eсли нужно мелкие пешие разведывательные партии, просачиваются глубоко в тыл врага и хозяйничают там.
Специфика действий современной конницы требует от бойцов решительности, граничащей с дерзостью. Конногвардейцы полностью отвечают этому требованию.
Бывший рядовой боец, а сейчас командир взвода Кудрявцев, дважды бросался в конную атаку на неприятельские разъезды и разогнал врагов, уничтожив при этом до восьмидесяти фашистов. Лейтенант Соболев, ныне погибший, славился на весь полк как мастер рукопашной схватки. Он доказал это на деле, бесстрашно врубаясь в самую гущу врагов. Свыше сорока немцев пали под свистящими ударами его клинка. Сержант Сулейманов во время рукопашной схватки уложил пятерых. В другом бою, подкравшись к немецкому станковому пулемету, метко брошенной гранатой он уничтожил прислугу. Его ранили. Сулейманов нашел в себе силы захватить пулемет вместе с патронными лентами.
Взвод, которым командовал лейтенант Хознев, был отрезан от части. Фашисты окружили наших. «Русс, сдавайся!» Хознев ответил выстрелами из миномета — одним, другим, третьим. Но кольцо врагов смыкалось все тесней, немцы приближались. Два офицера метнулись на лейтенанта, желая взять его живым. Хознев, раненый, в упор застрелил обоих и продолжал руководить боем. Так он продержался до прихода подкреплений.
Лейтенанту Есенскому пришлось корректировать огонь своей батареи, находясь по пояс в ледяной воде. Противник вел усиленный обстрел, кругом ложились мины, но Есенский не покидал своего поста.
Конногвардейцы дерутся с врагом до победы.

Д. Фибих, Западный фронт

 

Белов П.А. Историческая победа (07.12.1956г.)

15 лет прошло с того времени, когда Советская Армия по приказу Верховного Главнокомандования перешла в решительное наступление под Москвой и разгромила крупнейшую группировку немецко-фашистских войск.
Великая битва под Москвой явилась славной страницей в истории наших Вооружейных Сил, выдающимся военным со бытием первого года войны. Эта наша победа тем более знаменательна, что советский народ одержал ее в годину тяжких испытаний, изведав горечь поражений и неудач.
Вероломно напав на Советский Союз гитлеровцы и их тайные покровители капиталистических странах рассчитывали в кратчайший срок уничтожить Советское государство и его армию, захватить наши огромные богатства и сделать советских людей своими рабами. Фашисты рассчитывали закончить войну против Советского Союза «молниеносно», нанося быстрые, сильные и глубокие удары по важнейшим политическим и стратегическим центрам нашей страны.
Вторжение немецко-фашистских полчищ на советскую землю произошло в тот момент, когда советские войска, оборонявшие границы, не были еще в должной мере подготовлены для отпора врагу. Не были закончены сосредоточение и развертывание войск, не завершены работы по их техническому перевооружению, не было завершено строительство пограничных укреплений.
Некоторые писатели и даже историки пытались изобразить начальный период Великой Отечественной войны как заранее запланированный отход наших войск показать наше отступление как активную стратегическую оборону с целью в определенный, заранее предусмотренный момент перейти в контрнаступление и разгромить врага.
В действительности же подобного плана отступления не было. Не по плану мы оставляли врагу территории наших республик и областей, как, например, Украину, Белоруссию, Прибалтику, западные области РСФСР.
Огромное значение в первых успехах врага сыграла внезапность нападения. Как известно, уже давно миновали те времена, когда война начиналась с отзыва послов, когда открыто проводилась мобилизация, затем объявлялась война и начинались военные действия. Фашистская Германия напала на нас неожиданно, и лишь после того, как самолеты начали бомбить города, а немецкие орды ринулись на пограничные пункты, германский посол объявил о войне. Так же внезапно Израиль напал на Египет в октябре 1956 года.
Итак, внезапность нападения немцев и наша неотмобилизованность и неполная готовность к отпору врагу дали возможность в начале войны гитлеровским войскам добиться некоторого успеха. Фашистские полчища, несмотря на героическое сопротивление наших солдат и офицеров, все, дальше продвигались в глубь нашей страны на грех главных направлениях: в центре - на Москву, в Прибалтике — на Ленинград, на Украине — к Киеву и далее к Ростову Почти два месяца длилось Смоленское сражение, где советские воины показали образцы мужества и героизма. Не раз наши войска переходили в контратаки и наносили врагу контрудары. Неся большие потери, гитлеровцы глубоко вклинились на нашу территорию и, овладев Смоленском, вышли к Ельне, Ярцеву, а затем и на подступы к Москве.
Захвату Москвы — основного политического, экономического и культурного центра страны, крупнейшего узла путей сообщения — в планах гитлеровского коман¬дования уделялось главное внимание. Фашисты рассчитывали, что с падением Москвы наша страна капитулирует.
На Московском направлении гитлеровское командование сосредоточило самые крупные силы, главную массу своих танков и авиации. Сюда было стянуто 80 дивизий, что составляло почти половину всех сил противника, находившихся в то время на советско-германском фронте.
По зову Коммунистической партии на защиту Москвы поднялся весь советский народ. Перед лицом грозной опасности, нависшей над сердцем нашей Родины, советские люди еще теснее сплотились вокруг Коммунистической партии и ее ленинского Центрального Комитета. По призыву ЦК в Москве развернулась мобилизация народа в армию.
Советские люди, пламенные патриоты своей Родины, шли в бой с непреклонной волей к победе. «Мы клянемся, — заявили бойцы специального батальона Красной Пресни, — что не уроним твоей чести, Красная Пресня, будем стойко биться за тебя, за Москву, за великую советскую землю. Отстоим! Не быть России под немцем! Не бывать поколению краснопресненцев рабами фашистских баронов! Все отдадим, крови и жизни не пожалеем, чтобы отстоять Москву, чтобы сбросить и уничтожить немецко-фашистских захватчиков».
Те, которые оставались в тылу, не жалея сил и энергии, трудились во имя победы над врагом. За короткое время на подступах к. Москве было возведено свыше 350 километров противотанковых рвов, 336 километров эскарпов, 106 километров надолб, более 600 километров проволочных заграждений, сотни километров лесных завалов. Строительство оборонительных сооружений люди совмещали с работой на производстве.
Свой вклад в дело обороны Москвы вносил весь советский народ. На заводах, шахтах, рудниках Урала, Сибири, Средней Азии, Кавказа непрерывно возрастал выпуск военной продукции.
Бои под Москвой принимали все более ожесточенный характер. Советские воины с беспримерным мужеством отстаивали каждую пядь русской земли. В защите Москвы принимали участие воины всех национальностей страны. Своим мужеством и героизмом особенно отличилась ныне прославленная дивизия под командованием генерала Панфилова. Она была сформирова¬на преимущественно из казахов и киргизов.
В обороне родной Москвы принимали участие воины различных родов войск. По вражеским колоннам усиливали удары с воздуха славные советские летчики, большой урон наносили врагу отважные артиллеристы. Противника громили танкисты, пехотинцы, конники. Высокая честь защищать, столицу выпала и 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу, которым я тогда командовал. Взаимодействуя с другими частями, конники корпуса участвовали во многих боях на подступах к Москве.
После провала своего октябрьского на¬ступления гитлеровцы 16 ноября предприняли новую отчаянную попытку овладеть Москвой. С целью прорыва к Москве они бросили главную массу войск, в том числе 2-ю танковую группу гитлеровского генерала Гудериана, в обход Тулы с востока. Немецкие танковые части устремились на Сталиногорск, а оттуда в направлении Рязани и на Каширу. Фашистам ценой больших потерь удалось близко подойти к Кашире. Они хотели захватить город, форсировать Оку и с юга обрушить удар на Москву. Наше командование спешно перебросило на Каширское направление части вверенного мне кавкорпуса. Во взаимодействии с приданными танками кавалеристы в ночь на 29 ноября нанесли противнику контрудар под Каширой. Планы врага провалились, фашисты вынуждены были отступить в южном направлении.
Преследуя разбитые гитлеровские дивизии мы овладели Веневом. Затем, сломив сопротивление врага, совместно с войсками генерала Голикова освободили Сталиногорск и много других населенных пунктов. Корпус повернул на запад и начал обходить Тулу с юга. Выйдя в тыл немцам, мы создали угрозу врагу и тем самым помогли тульским трудящимся и воинам, оборонявшим осажденный город.
В боях с фашистами конники проявили немало самоотверженности и героизма. Во время боев в районе Сталиногорска разведка донесла, что на станции Узловая немцы.
грузят в эшелоны оружие и боевую технику. Артиллеристы батареи капитана Обуховского подвергли станцию дальнему обстрелу. Это посеяло у противника панику. Конники полковника Васильева воспользовались создавшейся обстановкой и захватили станцию. В руки кавалеристов попали большие трофеи, в том числе 500 станковых пулеметов и другое оружие и военное имущество, которое немцы погрузили в вагоны для отправки в тыл.
В течение двух месяцев фашисты штурмовали оборонительные рубежи на подступах к Москве. Дважды они предпринимали свое «генеральное» наступление, бросая в бой десятки дивизий, сотни танков и самолетов, и все безуспешно. Стойкость защитников Москвы, поддерживаемых всем народом, была, непреодолимой. Враг потерпел поражение.
6 декабря 1941 года войска Западного Калининского и Юго-Западного фронтов перешли в контрнаступление. Не ожидав столь мощного удара, фашисты начали откатываться, бросая технику, вооружение и неся огромные потери. Под мощными ударами советских войск все планы немецкое фашистского командования рухнули.
В результате нашей победы под Москвой был в прах развеян созданный гитлеровцами миф о непобедимости их армии, сорван фашистский план «молниеносной» войны,
Победа Советских Вооруженных Сил воочию показала наше полное экономическое, политическое, моральное превосходство над противником. В основе этой исторической победы лежали несокрушимая крепость и могущество советского общественного и государственного строя.
Осуществление разгрома немецко-фашистских войск под Москвой явилось результатом большой творческой деятельности войск и командования всех степеней, участников великой битвы. Действиями Западного фронта, сыгравшего главную роль в разгроме фашистов, руководили прославленные государственные деятели: ныне министр обороны Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, Председатель Совета Министров СССР Н. А. Булганин, начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Маршал Советского Союза В. Д. Соколовский. "Известные всей стране и за ее пределами советские полководцы возглавляли войска, управляли боями и сражениями. Генералы того времени Рокоссовский, Кузнецов, Говоров, Болдин, Голиков, Лелюшенко, Катуков и многие другие вложили все свое умение в дело разгрома врага, проявили волю к победе и оправдали доверие партии и народа.
Разгром гитлеровских войск у стен советской столицы оказал огромное влияние на весь ход не только Великой Отечественной, но и всей второй мировой войны. Благодаря этой победе укрепился моральный дух советских людей, окрепла вера всех свободолюбивых народов в возможность окончательного разгрома злейшего врага человечества — фашизма. Весь мир убедился, что Советский Союз и его доблестные Вооруженные Силы способны без чьей-либо помощи одолеть гитлеровскую Германию и освободить народы Европы от коричневой чумы.
Несколько слов в заключение я хотел сказать комсомольцам. Свобода, честь Родины, заводы, пашни, стадионы — все, чем располагает наша молодежь, наш народ завоевано и сохранено старшими братьями и сестрами, отцами и дедами — теми, кто не жалея жизни, с оружием в руках защищал нашу любимую Родину. Вот я и призываю молодежь и комсомольцев свято хранить память героев, учиться на их подвигах.
Долг и священная обязанность каждого комсомольца — не жалеть труда для укрепления наших Вооруженных Сил, для создания могущества нашей Отчизны.
Отмечая знаменательную дату — 15-летие нашей победы под Москвой, заложившей прочный фундамент для всемирно-исторической победы в Великой Отечественной войне, советские люди уверенно смотрят в свое будущее. Под руководством мудрой Коммунистической партии они самоотверженным трудом крепят экономическое могущество и обороноспособность нашей Родины, вдохновенно строят коммунизм.

 

Генерал-полковник в отставке П.БЕЛОВ
Пятимесячная борьба в тылу врага

В результате успешно проведенного советскими войсками контрнаступления под Москвой в декабре 1941 - начале января 1942 года ударные группировки противника, пытавшиеся обойти Москву, были отброшены на запад на 150—250 километров.
В сложившейся обстановке Советское Верховное Командование приняло решение развивать достигнутый успех на Западном направлении. Цель наступательной операции заключалась в том, чтобы, развивая удар на Вязьму с северо-востока и юго- востока, окружить и разгромить основные силы (более пятидесяти дивизий) группы армий «Центр» (схема 1).



Но эта задача оказалась непосильной.
В ходе предшествовавших месячных наступательных боев наши войска понесли потери и были сильно утомлены, резервы во фронтах и армиях израсходованы, снабжение осуществлялось с перебоями. Особенно остро ощущался недостаток в танках, вооружении и боеприпасах. Авиация ПВО Москвы уже не могла поддерживать далеко продвинувшиеся вперед войска, а фронтовой авиации было недостаточно для удержания господства в воздухе.
Но Ставка, значительно переоценив успех контрнаступления и недооценив возможности сопротивления противника, требовала продолжать наступление, не усиливая при этом Западный и Калининский фронты.
Начавшееся 8—9 января наступление развивалось медленно. За две недели продвижение войск Западного фронта составило от 35 до 80 км. И только на отдельных направлениях образовались глубокие вклинения. В результате выхода войск 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса Калининского фронта в район севернее Издешково, 33-й армии Западного фронта в район северо-западнее Мятлево и овладения 10-й армией городом Кировом главная вражеская группировка оказалась охваченной с севера и юга (охваченными оказались войска 3-й и 4-й танковых армий, а также 9-й и 4-й армий, которые имели 53 дивизии (пехотных — 41, танковых — 10 и моторизованных — 2). Между войсками Калининского и Западного фронтов оставался промежуток шириной около 100 км, в котором обоим фронтам необходимо было сомкнуться.
Стремясь добиться поставленной цели, Верховное Главнокомандование и командование фронтов форсировали развитие наступления на Вязьму. Наряду с продолжением наступления главных сил Западного фронта, в целях завершения окружения вражеской группировки должны были наступать: с севера 39-я армия и 11-й кавалерийский корпус Калининского фронта, а с востока и юго-востока — 33-я армия и 1-й гвардейский кавалерийский корпус Западного фронта.
Для содействия наступлению этих войск в 35 км западнее Вязьмы планировалась высадка 4-го воздушно-десантного корпуса. Указанных сил для решения столь крупной и сложной задачи было недостаточно. Но вместо того чтобы усилить Западный фронт, Ставка изъяла из него 1-ю ударную армию и перебросила ее на северозападное направление под Старую Руссу.
1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу, которым я в то время командовал, командование Западного фронта поставило задачу: прорвать оборону противника северо-западнее Мосальска; в дальнейшем, развивая удар на север, выдвинуться к Вязьме, соединиться с 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта и тем самым завершить окружение основных сил врага.
Для выполнения этой задачи корпус имел пять кавалерийских, две стрелковые дивизии и артиллерийские части усиления. Эта группировка получила наименование оперативной группы генерала Белова (1). На участке, где намечался прорыв группы, оборонялись части 10-й моторизованной дивизии противника (2)
Группе предстояло начинать свои действия с прорыва вражеской обороны, что вообще не свойственно кавалерии. Мы должны были наступать по глубокому снегу (80 и более сантиметров), по бездорожью и при сильных морозах.
Слабая поддержка авиации и почти полное отсутствие зенитных средств в условиях, когда активность вражеской авиации была довольно высокой, осложнило наступление группы. Весьма плохо обстояло дело с боеприпасами и горюче-смазочными материалами (3).
Одним словом обстановка уже к началу боевых действий для нас складывалась весьма неблагоприятно. Слишком малы были те силы, которые выделялись для действий по окружению сильной вражеской группировки. Но инициатива была в наших руках, и мы были полны энтузиазма и горячо верили в успех.

Примечание:
1. В состав группы входили 1-й гв. кк (1-я и 2-я гв. кд), 41, 57 и 75-я кд, 239-я и 325-я сд, 2-я гв. тбр, 15-й полк гвардейских минометов (36 установок М-13), 152-й дивизион МЗА (16 орудий калибром 25 мм), 191-й зенитный пульбат и пять лыжных батальонов. Несмотря на большое количество соединений, из-за потерь в предшествовавших боях в группе насчитывалось около 28 тыс. личного состава, немногим более 500 орудий и минометов (из них калибром 76 и 122 мм только 126), 8 танков Т-60.
2. Отчетная карта генерального штаба немецко-фашистской армии за 23 января 1942 года.
3. К началу прорыва в соединениях группы имелось менее одной суточной дачи продовольствия и фуража, от 0,5 до 1,5 заправок горюче-смазочных материалов и не более 0,5 боекомплекта боеприпасов

Добавлено: [mergetime]1300045212[/mergetime]
***
Наступление группы началось по существу без подготовки. Нужно сказать, что после освобождения Мосальска войска группы в течение 10 дней, с 12 по 22 января, вели напряженные, но безуспешные бои с целью прорыва через Варшавское шоссе. 23 января мною было принято решение осуществить прорыв в районе Подберезье, Лаврищево. На следующий день с утра мы уже начали боевые действия. Из-за короткого срока, отведенного на подготовку, мы не смогли как следует разведать противника и тщательно организовать взаимодействие на местности.
Для наступления войска группы были построены в два эшелона (4). На первый эшелон была возложена задача прорвать оборону противника. Второй эшелон должен был развивать успех первого. Резерв вначале должен был прикрывать левый фланг группы, а затем присоединиться к ней. 239-ю стрелковую дивизию ввиду ее малочисленности (на 20 января в ней насчитывалось 3312 человек) было решено не вводить в прорыв. Она получила задачу захватить участок Варшавского шоссе, закрепиться на нем и прикрывать левый фланг группы.
С воздуха наше наступление поддерживала авиационная группа под командованием генерал-майора Николаенко (5).
Боевые действия войск группы начались незадолго до захода солнца 24 января 1942 года после короткой и слабой артиллерийской и авиационной подготовки (авиация действовала лишь отдельными мелкими группами штурмовиков). Из-за недостаточной подготовки к прорыву, слабости средств подавления оборона противника не была подавлена. И все попытки прорваться через шоссе ни в этот, ни на следующий день не принесли успеха.

Примечание:
4. В первый эшелон были включены 1-я гв. кд, 57-я кд и 325-я сд, во втором эшелоне находились 2-я гв. и 75-я кд и в резерве 41-я кд и 117-й лыжный батальон.
5.Наступление нашей группы поддерживалось силами 28-й бомбардировочной дивизии, имевшей 28 самолетов, 116-м истребительным авиационным полком, в котором было 16 самолетов, и 99-м бомбардировочным авиаполком По-2. Кроме того, нашей группе был придан 66-й истребительно-авиационный полк, имевший всего лишь 3 самолета.

 

В ходе боев выяснилось, что тянувшаяся вдоль восточного берега реки Пополта узкая полоса леса была не занята противником. Было решено использовать этот лес с тем, чтобы через него ночью прорваться к шоссе

(схема 2 Прорыв 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и выход к Вязьме).
В ночь на 26 января приданный 57-й кавалерийской дивизии 115-й лыжный батальон перешел через реку Пополту и прорвался к шоссе. За ним выдвинулись части 57-й кавалерийской дивизии и 1092-й стрелковый полк 325-й стрелковой дивизии.
Вечером 26 января уже в сумерках было принято решение развить наметившийся небольшой успех вводом в бой второго эшелона группы. И в ночь на 27 января 2-я гвардейская, 57-я и 75-я кавалерийские дивизии под общим командованием полковника Н. С. Осликовского, продвигаясь вдоль восточного берега реки Пополты, без больших потерь пересекли варшавское шоссе, а к 14 часам следующего дня 2-я гвардейская кавалерийская дивизия двумя кавалерийскими полками овладела районом Стреленки.
Вскоре начались контратаки противника. После ожесточенного трехчасового боя враг выбил наши части из Стреленки и отбросил к югу. Однако 2-я гвардейская кавалерийская дивизия продолжала упорно продвигаться на северо-восток и вышла к населенному пункту Куколка. Донесение об этом в штаб группы поступило с большим запозданием — лишь в 18 часов 28 января. Его доставил старший сержант Коробков, выполнявший обязанности адъютанта начальника артиллерии 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. Этот храбрый воин на коне сумел пробраться по лесу между вражескими опорными пунктами, проскочить через шоссе и доставить драгоценный документ. За совершенный подвиг он был представлен к награждению орденом Красного Знамени и к производству в младшие лейтенанты, что и было быстро осуществлено.
Утром 27 января обстановка осложнилась. Противник контратаками отбросил подразделения 1092-го стрелкового полка 325-й стрелковой дивизии к югу от шоссе и моста через реку Пополту, в результате чего участок прорыва, по которому прошли кавалерийские дивизии, оказался закрытым.
Чтобы расчистить проход и вернуть мост через Пополту, 325-я стрелковая дивизия с 6 танками Т-60 в середине дня предприняла атаку, в результате которой был захвачен небольшой участок шоссе в 2 км восточнее моста. У нас появилась некоторая надежда на то, что мы сумеем переправить через шоссе остальные силы группы.
В ночь на 29 января 1-й гвардейской кавалерийской дивизии и одному полку 41-й кавалерийской дивизии удалось прорваться через шоссе, и утром они уже были в районе Стреленки. На следующий день, т. е. 29 января, управление группы, 41-я кавалерийская дивизия и один полк 1-й гвардейской кавалерийской дивизии готови¬лись к тому, чтобы с наступлением темноты прорваться через Варшавское шоссе.
В сумерках все двинулись в путь (штаб группы следовал в конном строю с радиостанциями на санях). Наступившая метель помогла нам незаметно без единого выстрела проскочить через шоссе (только хвост обоза был отрезан танками противника). К часу ночи 30 января штаб группы прибыл в район Стреленки. В течение ночи в этом районе сосредоточились части 41-й кавалерийской дивизии и 96-й кавалерийский полк 1-й гвардейской кавалерийской дивизии. Таким образом, в тыл противнику вышли почти все части пяти кавалерийских дивизий (около 6500 человек) и три лыжных батальона, в которых было до 900 человек. На прежнем месте остались обе стрелковые дивизии, 212-й полк 57-й кавалерийской дивизии, 2-я гвардейская танковая бригада, два лыжных батальона, вся дивизионная артиллерия двух гвардейских кава-лерийских дивизий (в остальных кавалерийских дивизиях дивизионной артиллерии на было), дивизионы реактивных минометов, зенитно-артиллерийский дивизион, а также все наши тылы. Отсутствие артиллерии и тылов в последующем тяжело сказалось на действиях нашей группы.
С 30 января наша группа приступила к выполнению поставленной ей командованием фронта задачи — нанесению удара на Вязьму.
Уже с утра над районом Стреленки и соседними лесами непрерывно летали вражеские самолеты «Ю-88» и «хейнкели». Поэтому было решено дальнейшее движение продолжать с наступлением темноты с надежными проводниками. Чтобы не ввязываться в бои за населенные пункты, занятые противником, ранее намеченный маршрут пришлось изменить.
По пути движения в лесу нам попалась небольшая деревня Тыновка. Она, как Стреленки, также была забита нашими людьми. Тут были и кавалеристы, и лыжники, которые сумели группами прорваться через Варшавское шоссе, и отставшие от пер¬вых двух эшелонов группы. Здесь я встретил и наших парашютистов, через которых установил связь с командиром авиадесантного отряда капитаном И. А. Суржиком. Всем находившимся здесь без общего руководства подразделениям пришлось поставить боевые задачи. (Прим. Авиадесантный отряд капитана Суржика И. А. (около 450 человек) был выброшен 18—22 января на парашютах западнее Куракино для содействия прорыву нашей группы. К группе он присоединился 30 января. Одновременно с этим отрядом с самолетов близ населенного пункта Желанье был высажен 250-й воздушно-десантный полк под командованием майора Н. Л. Солдатова с задачей содействовать 33-й армии.)
В ночь на 31 января штаб корпуса прибыл в маленькую лесную деревеньку Вязовец, а днем от командования фронта была получена радиограмма. В ней приказывалось развивать успех и не позднее 1 февраля главными силами захватить район Подрезово, ст. Семлево, Семлево, Селиванов о, после чего внезапным ударом захватить Вязьму. Дорогу Семлево — Вязьма перерезать передовыми частями к исходу 31 января; соединиться с группой полковника С. В. Соколова (командир 11-го кавалерийского корпуса), находившейся в районе севернее Издешково, а также с авиадесантом генерал-майора А. Ф. Левашева (командир 4-го воздушно-десантного корпуса), высаженным западнее Вязьмы, и с частями 33-й армии, наступавшими в направлении Красный Холм, Соколово (Прим. По замыслу Ставки Верховного Главнокомандования 4-й воздушнодесантный корпус намечалось высадить 27 января в 35 км западнее Вязьмы с задачей перехватить железную дорогу и шоссе и удерживать захваченный район до выхода к нему нашей группы и 11-го кавалерийского корпуса и этим содействовать завершению окружения противника. В дальнейшем эти три соеди нения должны были наступать на Вязьму и участвовать в ликвидации окруженного противника. Из-за ряда неполадок с 27 января по 2 февраля была выброшена только 8-я воздушнодесант- ная бригада под командованием подполковника А. А. Ануфриева, причем из 2100 человек в назначенном районе удалось собрать лишь 800 человек. Позже было собрано еще около 500 человек. После неудачи с 8-й воздушно-десантной бригадой две другие бригады были высажены в двадцатых числах февраля юго-восточнее Вязьмы, но уже для содействия 50-й армии). В приказе указывалось, что боеприпасы нам будут подаваться через 33-ю армию.
Уже вскоре после начала наших действий стал ощущаться недостаток в продовольствии, фураже, а главное в боеприпасах. Обещание фронта подавать боеприпасы через 33-ю армию не могло быть выполнено, так как ее четыре стрелковые дивизии, прорвавшиеся во главе с командующим армией генерал-лейтенантом М. Г. Ефремовым в район Лядо, Дашковка, Горбы, были отрезаны противником от главных сил армии и сами находились без боеприпасов.
Положение было весьма трудным, но штаб фронта требовал от нас как можно быстрее взять Вязьму. 3 февраля начальник штаба Западного фронта генерал-майор В. С. Голушкевич приказал нам установить связь с 11-м кавалерийским корпусом и 8-й воздушнодесантной бригадой и сообщил, что в оперативном отношении они будут подчинены мне. Но на следующий день, когда я сообщил о намерении соединиться с 11-м кавалерийским корпусом западнее Вязьмы, мне было указано, что это группе ничего не даст, кроме потери времени. Такой ответ штаба фронта вызвал у нас недоумение.
Появление наших войск в глубоком тылу врага, хотя их состав и не был сильным, не могло не вызвать беспокойства у немецко-фашистского командования. Для ликвидации наших прорвавшихся войск в район Вязьмы оно срочно перебрасывает с других участков фронта части 3-й моторизованной и 5-й танковой дивизий. Главную роль в этом ударе должна была сыграть 5-я танковая дивизия. (Прим. См. дневник Гальдера за 2 февраля 1942 года и отчетные карты генерального штаба немецко-фашистской армии за 24 января и 1 февраля 1942 года)
Активизировалась и вражеская авиация. Противник стремился обнаружить расположение штаба группы. Видимо, ему удалось достигнуть этого. 5 февраля 1942 года вражеская авиация подвергла сильной бомбардировке деревню Бели, где мы тогда располагались. Во время этой бомбардировки погиб командир 66-го истребительно-авиационного полка полковник Сидоренко.
Это был замечательный авиатор. Хотя в его распоряжении имелось всего лишь 3 самолета, он всячески стремился помочь соединениям группы, прикрывая их от ударов врага с воздуха. Перед тем как случиться этой трагедии, мы за завтраком в избе, где оба жили, беседовали о положении нашей группы. Затрагивая вопрос о слабом авиационном обеспечении, полковник Сидоренко сказал, что есть надежда получить для полка еще 7 истребителей. Потом он заметил, что при полетах над территорией противника все вражеские солдаты стреляют по нашим самолетам. У нас же по снижающимся немецким самолетам ведут огонь только зенитные средства. Стрелять из винтовок, автоматов и ручных пулеметов не разрешают якобы из соображений дисциплины огня. Это его замечание было нами учтено в последующем, и мы сбивали самолеты противника даже из противотанковых ружей. Правда, таких случаев у нас было всего два. Далее тов. Сидоренко рассказал мне о своей семье и показал фотографию жены и детей.
Когда мы уже позавтракали, послышался шум вражеских самолетов. Сидоренко, схватив бинокль, быстро выбежал из избы. Не прошло и минуты, как он открыл дверь и, громко крикнув: «Немецкие бомбардировщики пикируют на нас, снова выскочил из избы. В это время послышался сильный взрыв первой авиабомбы, упавшей где-то совсем близко. Стекла в избе зазвенели и вылетели. Я подал команду «Ложись» Все находившиеся в комнате легли на пол. Бомбы продолжали рваться. Бревна в избе от воздушной волны местами разошлись. Вбежавший адъютант полковника Сидоренко крикнул: «Полковник убит!» Выскочив из избы, у самой двери я увидел лежавшего на боку тов. Сидоренко. Его голова была поражена осколком бомбы. Умершего товарища Сидоренко перенесли в сени. Так погиб славный сын нашего народа, замечательный коммунист, отличный летчик и командир полковник Сидоренко. Он был похоронен со всеми почестями в Мосальске, куда его останки были доставлены самолетом. Потом я написал в полк извещение о подробностях гибели его командира и письмо к семье.
Пока мы двигались к Вязьме, противник подтянул туда танковые и моторизованные части, которые активно поддерживала авиация. При попытке наших подразделений и частей прорваться между очагами вражеской обороны они попадали под перекрестный огонь и фланговые контратаки пехоты и танков противника. Поэтому наше наступление на Вязьму развития не получило. К исходу 8 февраля нам удалось овладеть рубежом Нестерево, Пастиха. По информации штаба фронта соединения 33-й армий к этому времени заняли Красный холм, а 11-й кавалерийский корпус вел бои в районе Чепчугово. Небольшой успех имела и 8-я воздушно-десантная бригада, которой удалось овладеть лишь районами Мармоново, Савино.
Стало очевидным, что прорваться к Вязьме лобовым ударом с юга и юго-запада нам не удастся. Противник, выдвинув сюда дополнительно основные силы 5-й танковой дивизии, части 11-й танковой и 208-й пехотной дивизий, оказывал упорное сопротивление. Наши же войска за 8—10 суток понесли большие потери (во всех пяти кавалерийских дивизиях вместе с 250-м воздушно-десантным полком насчитывалось не более 6000 человек личного состава, в том числе до 1500 раненых). (Прим. - 250-й воздушнодесантный полк в группу был включен с 7 февраля 1942 года. В нем в это время было около 500 человек личного состава)
Я и тов. Ефремов регулярно обменивались информацией по радио, пытались создать общий фронт, сомкнув наши фланги. Соединиться, однако, не удалось, да и командованием фронта 14 февраля в мой адрес с раздражением было сказано, что «локтевая связь с пехотой (имелась в виду 33-я армия) не нужна».