Собаки в ПМВ

Собаки Русской армии на передовой Первой Мировой Войны.

После первых месяцев 1-ой Мировой войны, линии фронта замерли, огородившись проволочными заграждениями и прикрывшись минными полями. Именно в данный период неожиданно широкое применение получили четвероногие друзья людей, собаки. Собак использовали в качестве связистов, санитаров, сторожей, все принимающие участие в войне страны.Первым использование собак в Русской армии решило организовать командование Юго-Западного фронта, подобная служба появилась в полках передовой линии. В начале весны 1915 года, статский советник Лебедев, в городе Львов на Украине организовал "Школу военных сторожевых и санитарных собак", до этого он успешно занимался дрессировкой полицейских собак. Начавшееся в мае 1915 года наступление австрийской армии заставило эвакуировать школу в Киев. Вместе с переездом произошла и смена руководства, на должность заведующего был назначен штабс-ротмистр князь Щербатов опытный охотник и боевой офицер. У школы появился утвержденный штат и первое наставление по использованию собак. Наставление гласило: “При надлежащем отношении и хорошем обучении, собака может стать незаменимым помощником в секрете на передовой линии, для обнаружении неприятельских разведывательных и подрывных партий, для передачи донесений в случаях порыва телефонной связи под сильным вражеским огнем и для поиска и вытаскивания с поля боя раненых воинов”. В штате шкоды числились шесть инструкторов и 109 нижних чинов, из числа которых обучались специалисты по обращению с собаками. В школу в основном зачислялись на должности инструкторов бывшие унтер-офицеры полиции, умеющие работать с собаками, в нижние чины подбирались грамотные люди из пехотных, кавалерийских полков и охотничьих команд. Контингент четвероногих состоял из бывших полицейских собак, и собак добровольно переданных школе своими хозяевами, количество курсантов набиралось соответственно количеству собак. Осенью 1916 года в школе числилось 97 собак их них 19 эрдельтерьеров, 12 доберманов, 3 гончие, 37 среднеевропейских овчарки, 21 бельгийская овчарка и 5 трофейных.



Первые выпускники школы отправились на передовою в конце сентября 1916 года. 23 сентября 12 четвероногих курсантов прошедших обучение были направлены в 136-й Таганрогский и 145-й Новочеркасские пехотные полки, 12-й гусарский Ахтырский полк, Кабардинский конный полк. С этого момента школа стала осуществлять регулярные выпуски подготовленных собак.
После начала регулярных пополнений собаками боевых передовых частей, командование фронта и заведующий школы занялись сбором сведений о реальной боевой службе выпущенных питомцев. Отзывы от командиров передовых подразделений были в основном положительными.
Так например командир третьего Лейб-гвардии стрелкового полка генерал-майор Усов 17 января 1916 г. сообщал: "Ввиду несомненной пользы, приносимой собаками при несении службы связи, прошу не отказать в присылке во вверенный мне полк шести собак. За истекший период собаки для доставления донесений применялись неоднократно и всегда с успехом и пользой. Ныне же количество собак уменьшилось вследствие потери в боях".
Командир 71-го Белевского пехотного полка полковник Галкин давал следующий отзыв: "искренне благодарю за присланную собаку "Вольфр". Служит прекрасно. Если возможно, хотел бы получить еще одну, поскольку одной для службы маловато".



Наконец, из Партизанского отряда 12-й кавалерийской дивизии сообщили, что две собаки "произвели много красивых разведок".
Но бывали и случаи когда некоторые войсковые руководители оставались недовольны своими четвероногими бойцами.
Так в марте 1916 года командир 16-го стрелкового полка просил отчислить присланных ему на службу собак ввиду их непригодности к разведывательной службе. Похожее донесение поступило из 4-го Заамурского пограничного пехотного полка в нем говорилось: “две собаки спущенные с ошейника убежали одна оглохла две плохо несут сторожевую службу, видимо потеряв чутье”.
Сам руководитель школы Штабс-ротмистр Щербатов отмечал, что подобные недоразумения вызваны нежеланием офицеров считаться с мнением инструкторов-вожатых о порядке и способах применения собак, также вред работоспособности собак наносила привычка солдат скармливать им остатки своей пищи. Содержащиеся в пище специи и соль частично отбивали собакам чутье, в школе собак специально кормили в основном сырым мясом.
Однако, все-таки в целом эксперименты с собаками на передовой получили положительную оценку командования дивизий и армий Юго-Западного фронта.
Такой итог первого собачьего применения на передовой заставил Ставку Главковерха задуматься об оснащении всей действующей армии четвероногим составом. Командующим и начальникам штабов армий была направлена телеграмма, с требованием составить отзывы и требования о необходимости и количестве собак. В полученных в ответ рапортах сообщалось, что по мнению большинства армейских руководителей необходимо организовать полковые команды - по 6 собак в кавалерийском и по 8 - в пехотных.
Ставкой был утвержден штат на 2000 собак. Школе была поставлена задача, снабдить войска требуемым количеством собак. Таким количеством питомцев школа не располагала, поэтому начальник школы предложил командованию фронта провести реквизицию пригодных к несению боевой службы собак у населения. Реквизицией это мероприятие можно назвать весьма условно, за дрессированных собак давали цену в 60-125 рублей, за недрессированных 25-45 рублей. Набольшее предпочтение отдавалось эрдельтерьерам, доберманам, ротвейлерам и овчаркам.
К сожалению сведений о дальнейшей судьбе собачьей школы и выпущенных ею питомцах не сохранилось.
В заключении хотелось бы еще упомянуть о варварском проекте некоего господина В.П.Приклонского, который предлагал использовать собак в качестве живых мин. По плану Приклонского, мины должны закрепляться на теле собаки или на транспортируемой тележке, использовать такие живые мины планировалось для разрушения укреплений полевого типа и проволочных заграждений. Против такого варварского использования собак выступил начальник школы Щербатов, чем и спас немало жизней четвероногих друзей человека.

Источник http://topwar.ru/3307-dogs-in-wow-i.html

Применение собак в армиях других стран



Собаки перевозят пулеметы бельгийцев


Мобилизация голландской армии.
Телеги с пулеметами, запряженные собаками.


Собака принадлежащая французскому Красному Кресту одета в противогаз.
1917 год.


Тягловая собака перевозит тележку с боеприпасами.
1914 год.








Первая мировая война. Собака армии США Стабби, имевшая звание сержанта, скончалась в 1926 году






Жетоны боевых собак

 

Хорошая тема,Собаки это хорошо-умные хорошо в двойне.
Вот выкладка про смекалку Казаков Российско-Императорской Армии по борьбе с Немецкими собачками.

 

Лондоне показали «Собак Первой мировой войны»

Выставка в Bishopsgate Institute под названием «Собаки Первой мировой войны» дала возможность увидеть тех,
кто помогал солдатам Антанты и Четверного союза во время одного из самых кровопролитных и масштабных конфликтов в истории.




Длинношерстная колли — символ одной из пожарных частей Бермингема, 1914 год.


Эпизод тренировки собак-курьеров, 1920 год


"Мы будем ждать, пока наши мальчики не вернутся домой!"


Немецкие военные с щенками на руках


Собака-талисман 9-го батальона Королевского фузилерного полка, 25 апреля 1915 год


Немецкие офицеры со своим компаньоном, 1917 год


Канонир из Королевской крепостной артиллерии —
многие из солдат перех уходом на фронт посещали местную фотостудию, чтобы оставить своим родственникам фото на память.


Собака-курьер Британской армии была замечена во Франции, 1918 год.


Капрал из Вустерширского полка (Worcestershire Regiment) со своим четвероногим компаньоном, 1917 год.


Военнослужащий шведского ВМФ, около 1915 год.


Эрдельтерьер с коробкой для сбора пожертвований военным.


Старший сержант тылового обеспечения Британских ВС с собаками Хиси и Джеком, 1916 год.


Два немецких офицера 1-й германской армии под командованием генерала Александра фон Клюка во Франции за линией фронта, 1916 год.


Члены 209-й саперной роты Британских ВС

 

Данная открытка найдена в Австралии.





Австрийские солдаты с собаками

 

Четвероногие санитары. К 100-летию применения собак-санитаров в Русской армии.

В Первую мировую войну, помимо миллионов участвовавших в ней людей, втянутыми оказались и животные. Помимо лошадей, тысячами мобилизованных в кавалерию и голубей, передававших ценные сообщения, вынужденными участницами войны стали собаки, на долю которых в первую очередь выпала санитарная служба. Причем в отличие от противников ‒ Германии и Австро-Венгрии, широко практиковавших собак-санитаров, для Русской армии использование собак на фронте стало новаторством.

Ровно сто лет назад, в 1915 году в столице освобожденной от австро-венгерских войск Галиции ‒ Львове была создана «Школа военных сторожевых и санитарных собак», которую возглавил бывший начальник отдела эвакуации в военно-санитарном управлении Юго-западного фронта статский советник Лебедев, имевший опыт дрессировки полицейских собак. Правда, в связи со скорой потерей Львова, школу пришлось перенести в Киев, где ее начальником стал большой любитель охоты штаб-ротмистр князь Щербатов. Осенью 1915 года был официально утвержден штат школы и издано первое в России наставление по использованию собак в армии, которое, как сообщает историк Павел Аптекарь, гласило:«При надлежащем отношении и хорошем обучении собака может стать незаменимым помощником в секрете на передовой линии, для обнаружения неприятельских разведывательных и подрывных партий, для передачи донесений в случаях порыва телефонной связи под сильным вражеским огнем и для поиска и вытаскивания с поля боя раненых воинов». А с сентября 1915 года специально подготовленные инструкторы и собаки, распределенные по полкам Русской армии, приступили к службе. Как правило это были овчарки, эрдельтерьеры, доберманы и гончие.

А вскоре о службе новых призывников появились первые отклики. Петроградская монархическая газета «Земщина» в небольшой заметке «Собаки-санитары на войне» сообщала своим читателям:

«В "летучку" передового отряда прибыль новый "персонал": пять санитарных собак. Собаки как будто сразу почуяли боевую атмосферу и при каждой новой очереди из орудия сторожко прядали ушами, порываясь броситься вперед. Каким-то тихим, придушенным визгом просятся они на свободу.

‒ Они никогда не лают, ‒ поясняет санитар-инструктор, сопровождающий собак. ‒ Даже когда раздерутся между собой, то и то втихомолку.

После боя, когда начались работы санитаров, собак выпустили. С какой-то особой серьезностью и спокойствием они дали надеть на себя легкие перекидные сумки, ожидая знака, чтобы ринуться вперед. Перемахнув проволочные заграждения, оставшиеся еще здесь, вокруг хутора, после германцев, собаки скрылись в темноте ночи. Минут через двадцать, вынырнув откуда-то из темноты, вернулся Буф, настойчиво теребя санитара и требуя, чтобы он шел за ним.

‒ Иду я за ним, ‒ рассказывает санитар. По кочкам да буеракам только поспевай за ним. Подводит к самому лесу. Окрикнул на голос:

‒ Кто здесь есть?


Русский солдат обучает собаку

Слышу: кто-то стонет, охает. Засветил фонарик, приглядываюсь. Трое раненых почти рядом лежат. Дал им попить из фляжки, стал перевязывать, а сам думаю: как же мне с ними быть? Написал записку, чтобы прислали двуколку, вложил ее в сумку к собаке и пустил с привязи. Повертелась, повертелась около меня, а сама так мне в глаза и смотрит.

‒ Беги, ‒ говорю ей, ‒ домой.

Через несколько минут Буф прибежал опять на перевязочный пункт. Прибежал и ждет. Записку прочли, взяли снова его на привязь и по его следам отправили две двуколки.

У другой собаки, вернувшейся с поля сражения, в перекидной сумке были найдены замшевые перчатки. Бросились по ее следам. Собака повела по темному вспаханному полю, к канаве, где лежал раненый офицер. Он пытался добраться сам до перевязочного пункта, но потерял силы и упал. Когда прибежала собака, он, не будучи в силах написать записку, сунул к ней в сумку перчатки, залитые кровью.

В течение ночи только эти две собаки разыскали девять раненых. Три другие санитарные собаки работали непосредственно с санитарами. Между полем сражения и перевязочным пунктом, благодаря им, поддерживалась непрерывная связь. Они беспрестанно прибегали на пункт, принося записки: "Пришлите йоду", "Пришлите перевязочный материал", "Пришлите двуколки для стольких-то раненых", "Не забудьте прислать воды для питья". Один из спасенных солдат обхватывает за шею собаку и крепко целует ее в морду. Собака барахтается в неожиданных объятиях. Говорит он: "Смерть моя пришла бы. Лежал бы и лежал в лесу, ‒ когда-то меня наши нашли бы..."»

В другом петроградском издании ‒ журнале «Война» ‒ был помещен рассказ раненного солдата, которому впервые довелось столкнуться с собакой-санитаром: «Лежал я на поле поздно ночью и стонал. Слышу шорох, оглядываюсь: около меня стоит собака и смотрит на меня. Потом она приблизилась, легла на землю и замерла. Я хотел было достать бинт, но рука у меня была сильно поранена, и я не мог ничего сделать. Тогда собака начала лаять, сначала тихо, потом все громче и, наконец, завыла. Когда подошел санитар, она мотнула головой в мою сторону и затихла. Санитар сделал мне перевязку, произнес какое-то слово и велел мне идти за собакой, которая привела меня на перевязочный пункт».

О том, что эксперимент удался, писалось и в официальных сообщениях. Так, командир 3-го Лейб-гвардии стрелкового полка генерал-майор А.В.Усов в начале 1916 года отмечал:«Ввиду несомненной пользы, приносимой собаками при несении службы связи, прошу не отказать в присылке во вверенный мне полк шести собак. За истекший период собаки для доставления донесений применялись неоднократно и всегда с успехом и пользой. Ныне же количество собак уменьшилось вследствие потери в боях». И поскольку такие отзывы были не единичны, командование дивизий и армий Юго-Западного фронта констатировало: «собаки, присланные из специальной школы проводников, приносят несомненную пользу». Эксперимент решили перенести на всю армию, постановив, создавать специальные полковые команды по 8 собак на пехотный полк и 6 ‒ на кавалерийский. Но развал фронта, произошедший в 1917 году не позволил внедрить практику использования собак во всей Русской армии.

 

Theo Jager в своей книге о собаках на войне отметил, что на различных фронтах Первой мировой войны в конце 1916 года служило около 10 000 собак Красного Креста. Больше всего их было в армиях Франции и Германии. Русская армия также имела огромное количество санитарных собак, но точная цифра неизвестна.

По мнению автора для такой роботы не было каких-то особых требований к породе:

«Главное для собаки — подходящий темперамент и обучаемость. Во время войны не было времени думать о родословной.
Собаки отбирались по весу, размеру и общему здоровью. А во время тренировки уже проявлялся их характер».

Также стоит упомянуть о том, что санитарные собаки выполняли разные работы — одних дрессировали для поиска раненых на поле боя, другие были предназначены для их транспортировки в повозках.


Открытка. Жертва долга.
Собака зализывает рану в пункте скорой помощи.

Германия

Кайзер Вильгельм II знал цену собак Красного Креста (Sanitätshunde). Посещая больницу в немецком тылу на восточном фронте, он увидел собаку, лежащую на больничной койке вместе с солдатами. Об этом рассказали такую историю:

Лейтенант фон Виланд (von Wieland) возглавил атаку немецких солдат на на траншеи русских. Огонь со стороны противника был настолько сильным, что раненый лейтенант упал навзничь и из последних сил отдал своим солдатам приказ отступить. Так он лежал, истекая кровью в грязи, боясь поднять даже голову. Никто не осмеливался прийти на помощь и вытащить товарища из поля боя. И тут, внезапно, фон Виланд увидел, как из немецкой траншеи к нему навстречу побежала собака. Приблизившись, пес схватил зубами шинель раненого и начал его тащить назад. Когда они уже добрались до окопа, собака также была ранена.

Кайзер наградил обоих железным крестом — собака по имени Штайф (Steif) носила его на ошейнике.


Собака, которая была награждена железным крестом.


Капитан фон Штефаниц (von Stephanitz) в своей книге о немецкой овчарке писал о санитарной собаке как о немецком изобретении. Изначально такая собака объединяла в себе функции помощника санитара и курьера.
Но вскоре стало ясно, что сочетание таких разных задач не приносит должного результата. Анималист из Дюссельдорфа, Бунгартц (Bungartz) первым предложил разделить эти два типы служебных собак.
В 1893 году он основал Немецкое общество санитарных собак (Deutscher Verein fur Sanitatshunde).



Штефаниц писал, что изначально Министерство здравоохранения Германии не проявило особого интереса к санитарным собакам.
Но уже в июле 1914 года, показательные учения, приближенные к боевым условиям, изменили мнение власти.
После этого санитарные собаки постепенно присоединяются к армии.



Изначально, именно поисковые (полицейские) собаки становились санитарными: они умели идти по следу и лаять при обнаружении человека.
Единственное, что они должны были иметь дружелюбный характер и не кусать раненого — то есть, для этой цели не подходили собаки для задержания.
Также собак обучали “указывать” на место находки.

Санитарные собаки не подходили для позиционной войны и не были эффективны в траншеях. Лучше всего они показали себя на открытой местности на поле боя.
Немецкие санитарные собаки отличились в сражениях в России, Румынии, на Балканах, в Италии и даже в Малой Азии.
“Мы никогда не узнаем сколько тысяч раненых солдат обязаны им жизнью”,— писал фон Штефаниц.

В основном собаки работали ночью, когда утихали бои, а поиск раненых с фонарями мог выдать поисковые группы.
Каждая собака-санитар должна была исследовать местность площадью примерно 220х50 метров, вынюхивая следы раненых, а при обнаружении цели сообщать кинологу.
Штефаниц утверждает, что хорошо обученные собаки никогда не указывали на мертвых.



Очевидно, что, оповещать о находке собаке легче всего лаем, но в военное время это было невозможно — противник мог открыть огонь в сторону звука.
“Соблюдение тишины так же важно, как и отсутствие света, поэтому единственным способом оповещения было возвращение собаки”, — писал Штефаниц.

Вопрос заключался в том, ЧТО должна приносить собака обратно. Собак впервые научили приносить разные предметы, например, солдатскую фуражку.
Но и это вскоре превратилось в проблему.

“Если собака не находила предмет, который бы лежал возле раненого, она пыталась оторвать что-нибудь из одежды солдата как доказательство находки.
Это могло не только повредить человеку, но и вызвать у него тревогу и спровоцировать его на действия, которые бы вызвали агрессию у собаки ”.

Было решено прикрепить к ошейнику собаки кожаную лямку. При обнаружении раненого, собака брала ее в зубы и бежала к кинологу (в шутку его называли “Лейтенант Гав-гав” — Wow-Wow-Lieutenant).
Он брал собаку на поводок и следовал за ней к раненому.



Этот метод разработал немецкий психолог и биолог Оскар Пфунгст, который, согласно Штефаницу, не имел ни малейшего опыта работы с собаками.
Дело в том, что во время поиска ничто не должно затруднять передвижение собаки. Собака должна преодолевать всевозможные препятствия на своем пути: в случае необходимости она может плавать, перепрыгивать изгородь, ползти сквозь заросли кустарника и под колючей проволокой, или бежать галопом по полю. Даже простой ошейник представляет опасность — собака может застрять на пути к цели. Это может стать концом не только для хвостатого санитара но и для раненых на поле боя.

Штефаниц описывал еще более невероятные вещи, которые пытались одеть на собаку:

“Теоретики хотели экипировать наших санитарных собак, вдохновляясь знаменитыми изображениями сенбернара с бочонком коньяка на шее. Они подготовили удивительное кожаное снаряжение с огромным красным крестом на боку; хотели оснастить собаку маленькими колокольчиками и фонарями; одеть на собаку камуфлированную водонепроницаемую одежду; прикрепить сумку с бутылочкой алкоголя, картами и аптечкой первой помощи и даже одеть резиновые галоши на лапы. Мрачная действительность войны откинула все эти хитроумные изобретения ”.

Историки и кинологи Великобритании (Jager, Ричардсон) отмечают, что немцы не щадили ни людей, ни животных с отметкой Красного креста — она служила отличной мишенью для немецких солдат.
Впрочем, как отмечает сам Штефаниц, то же неуважение он наблюдал и со стороны англичан.



Немецкие собаки-санитары были очень эффективны. Вот что написал в своем дневнике захваченный в плен работник немецкого Красного креста:

“Мы покинули поле боя в 2 часа ночи. Мы могли работать только с поводком, потому что были в 400-ах метрах от французских траншей. Моя собака, Трой (нем. Treu — преданный), за короткое время нашла 5 раненых — трое тяжело, двое — легко раненные. Вы бы их не отыскали даже самым зорким глазом — так хорошо они были скрыты. Они пролежали там полтора дня.”

Немецкие солдаты, спасенные собаками Красного креста, создали больницу для раненых животных в городе Йена.


Франция

Для поиска раненых французская армия чаще всего использовала бельгийских овчарок.
Французская ассоциация санитарных собак (Société nationale du chien sanitaire) имела восемь учебных питомников.


Ирландский волкодав,
который искал раненых в Франции.

Собак обучали не лаять во время обнаружения раненых солдат и игнорировать мертвых. Каждая собака носила на шее подсумок с аптечкой первой помощи.
При обнаружении солдата, она приближалась к нему вплотную, чтобы он мог открыть сумку. Потом собака отрывала кусок обмундирования и возвращалась в питомник, к которому была прикреплена.
По возвращении, собака начинала лаять, обращая на себя внимание и указывала на вещь раненого солдата. После этого медик следовал за собакой к солдату.
Часто раненых находили на дне глубоких оврагов или в труднодоступных местах, где только собаки могли их обнаружить. Иногда требовалось несколько дней, чтобы вытащить человека с поля боя.



Из приведенных выше фактов можно утверждать, что санитарных собак Красного креста обучали не лаять при обнаружении раненого и подавать голос только при определенных обстоятельствах.
Французская собака по имени Прюско (Prusco), внешне очень похожая на белого волка, официально спасла более чем 100 солдат, а во время одного сражения вытащила по очереди троих раненых за свой ошейник.

Великобритания

В 1910 году на страницах Британского медицинского журнала появилась статья про подготовку санитарных собак Эдвином Ричардсоном.
Из нее мы можем узнать как выглядела экипировка собак-санитаров в то время:

“Собака оснащена водонепроницаемой накидкой с карманами по бокам. В них помещены 8 треугольных повязок.
На шее собаки висит маленький бочонок с бренди или ромом, и колокольчик для использования после наступления темноты, а также имеются галеты для собаки.”

Эта небольшая статья указывает на усилия Ричардсона заинтересовать военное руководство в санитарных собаках.



После того как русские взяли у Ричардсона несколько псов, Военное министерство Великобритании предложило ему принять участие в военных маневрах. Генерал сэр Чарльз Такер, командующий Шотландией, подверг собак суровым испытаниям, в результате которых рекомендовал принять их на службу в армию. Но высшее военное руководство не предприняло никаких шагов.

7 лет майор Ричардсон пытался пробудить симпатию и интерес к санитарным собакам. С каждым годом он терял свой запал:

“Большинство стран, которые я упомянул [Германия, Франция, Италия, Россия] активно изучали использование санитарных собак для поиска раненых на поле боя.
Я приложил много усилий, чтобы обратить внимание военного руководства на эту службу, но они находили ее неэффективной в современных условиях позиционной войны”.

С началом Первой мировой войны Ричардсон принялся дрессировать санитарных собак:

“Когда в первые дни войны мое предложение отвергли, я занялся тем, что делал много лет до этого — начал тренировать собак для поиска раненых.
Этих собак мы использовали вместе с командой скорой помощи.
В этот нелегкий период войны, мы, британцы, верили в неприкосновенность священного символа Красного Креста, где бы он не находился — на человеке, на животном, на машине или корабле.
Однако, в первые дни войны, когда французская армия поспешила отправить на передовую санитарных собак с проводниками — а все они носили знак Красного креста — их всех жестоко расстрелял противник, пока они пытались провести гуманитарную работу.
А когда противоборствующие окопались в траншеях, возможность использовать собак на Западном фронте и вовсе исчезла.
Эффективнее всего работали собаки немецкой армии во время отступления русских на Восточном фронте.”



Ричардсон сделал вывод, что санитарные собаки могут выполнять свою работу только во время открытых боевых действий, когда фронт не стоит на месте.
В конце концов, лейтенант-полковник посвящает санитарным собакам не более одной страницы в своей книге о британских военных собаках…

США

Начальник медицинской службы, генерал армии США, Уильям Горгас (William Crawford Gorgas) в речи перед Конгрессом комитета по военным делам о подготовке США к войне отметил, что на службе у Германии находится около 6000 санитарных собак Красного креста.
Он специально упомянул эту цифру, пытаясь подтолкнуть военное министерство на расширение такого же проекта в США.
Генерал утверждал, что те несколько собак, которые на то время находились на тренировочной базе Форт Вермонт — это капля в море по сравнению с тем, сколько их должно быть для эффективной работы.

Обучение санитарных собак

Собаки были обучены отличать военную форму своей страны от вражеской. Одна из статей из журнала Красного Креста о подготовке санитарных собак пишет:

“Армия Красного креста, или санитарные собаки, как называют их немцы, сначала учатся различать форму своей страны и страны противника. Затем собака обучается понимать важность раненого человека как главную задачу своей жизни. О раненых собака должна извещать проводника. Она не должна лаять, потому что враг всегда открывает огонь на звук.

Существует много способов как собаке сообщить о находке хозяину. Если она никого не находит, она просто ложится на землю или отходит назад. Если раненый был обнаружен, собака подталкивает и подгоняет проводника к находке.

Консул США Талбот Дж. Альберт-Брансуик рассказывает, что немецкие санитарные собаки имеют специальный короткий ремешок на ошейнике и, возвращаясь с поля боя, берут его в зубы, оповещая про раненого солдата. Назад ее берут на поводок и следуют за ней.

Это изобретение было необходимо для того, чтобы отучить пса приносить вещь, принадлежащую раненому — фуражку, перчатки или что-нибудь из того, что его окружало — кусок шнура, ремень или даже пучок травы. Проблема в этом методе заключалась в том, что собаки, с их рвением, не возвращались с “пустой пастью” и, как правило, хватали первое, что им попадалось на глаза — чаще всего они пытались оторвать повязки. Если собака была обучена приносить фуражку, а ее не было, она принималась за волосы”.

Собаки учились не обращать внимание на мертвых. Собака обучается одним кинологом, но она лояльна ко всем членам спасательной группы. Она должна узнавать своего проводника и полностью ему подчиняться. После окончания обучения, собака тренируется узнавать всех членов группы и подчинятся каждому из них. В отличии от санитарной собаки, полицейская признает только своего хозяина.

Дрессировка проходит в два этапа: уроки послушания, потом обучение в полевых условиях.

Полевые занятия:

• Тссс (S-sss) — команда подается шепотом для привлечения внимания собаки и может сопровождаться жестом “Лежать” или для прекращения лая.

• Вперед (Advance) — команда, по которой собака должна отойти немного вперед для обнаружения скрытого или приближающегося врага и избежать внезапной атаки. Этой команде собака обучается тогда, когда еще не умеет работать без кинолога.

• Анонс (Report) — собака обучается «докладывать» о находке.

• Охранять (Guard) — команда используется для охраны заключенных. Команда “Охранять-фас!” (Guard—Attack) используется для поимки сбежавшего заключенного.

Список этих команд подает историк Jager из США из описаний подготовки американских собак к службе на фронтах Первой мировой войны. Вполне возможно, что на поле боя существовали и другие.
Хотя полицейские собаки были в новинку в начале Первой мировой войны, Ричардсон отметил в своей книге, опубликованной в 1910 году, что розыскные собаки могут пройти переподготовку как санитарные собаки, в то время как полицейские собаки станут хорошими охранными собаками и разведчиками.




Британский солдат достает из ранца собаки бинты для перевязки.

 

Школа военных сторожевых и санитарных собак.



В период Первой Мировой применение собак-санитаров, сторожей и связистов стало массовым явлением во многих воюющих армиях, в том числе и в Российской империи.
Причины тому были просты: через полгода после ее начала линии противостояния, протянувшиеся по всей Европе, ощетинились проволочными заграждениями и прикрылись минными полями. Однако разведчики (или охотники, как их называли в то время) стали бесшумно преодолевать их, выявляя ценные сведения о неприятельском расположении и унося с собой крепко завязанных «языков».
В этой ситуации в германской и австро-венгерской армиях для борьбы с такими вылазками стали использовать сторожевых собак: овчарок и ротвейлеров, которые если не слышали перемещений, то чувствовали приближение людей к линиям окопов и предупреждали об опасности своих проводников. Те, в свою очередь, поднимали тревогу, после чего дальнейшие действия разведчиков были невозможны.
Союзники России по Антанте также использовали сторожевых, связных и санитарных собак, причем англичане догадались поставить в строй не только эрдельтерьеров и колли, но и бассет-хаундов (последних, правда, пришлось отчислить ввиду сибаритских наклонностей и недисциплинированности).



В этой ситуации командование войсками Юго-Западного фронта решило организовать подобную службу в полках передовой линии. Организатором «Школы военных сторожевых и санитарных собак», созданной в апреле 1915 в столице освобожденной от австро-венгерских войск Галиции — Львове, стал статский советник Лебедев, до этого пост, бывший начальником отдела эвакуации в военно-санитарном управлении фронта. Дилетант — скажут некоторые. Однако до войны в течение 6 лет этот человек на добровольных началах занимался дрессировкой в школе полицейских собак.

В первое время статский советник Лебедев, используя свои связи в департаменте полиции, старался привлечь в свои школы полицейских собак вместе с их дрессировщиками из польских губерний, занятых германскими войсками. Однако весной 1915 года занятия прекратились, не успев начаться: начавшееся германо-австрийское наступление заставило эвакуировать школу из Львова в Киев. Достаточно сказать, что с июня до второй половины августа не осталось никаких документов школы, свидетельствующих о ее деятельности.

В Киеве произошла смена руководства школы: 14 августа 1915 г. на должность заведующего был назначен штаб-ротмистр князь Щербатов, который был не только страстным охотником, но и боевым офицером. До этого он почти непрерывно находился на передовой: в первый год войны он получил за боевые отличия ордена Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Станислава 3-й и 2-й степеней с мечами и бантом и Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

9 сентября штат «Школы военных сторожевых и санитарных собак» был утвержден главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, тогда же появилось первое отечественное наставление по использованию собак в армии, гласившее:

«При надлежащем отношении и хорошем обучении собака может стать незаменимым помощником в секрете на передовой линии, для обнаружения неприятельских разведывательных и подрывных партий, для передачи донесений в случаях порыва телефонной связи под сильным вражеским огнем и для поиска и вытаскивания с поля боя раненых воинов».



Уже очень скоро — 23 сентября первые 12 четвероногих выпускников вместе с вожатыми отбыли в войска. В числе первых собаки попали в 12 Гусарский Ахтырский полк, Кабардинский конный полк, 136 Таганрогский и 145 Новочеркасский пехотные полки. С этого момента деятельность школы приобрела более регулярный характер. В ее штате числились 8 инструкторов и 109 нижних чинов, из которых 50-70 человек обучались обращению с собаками.

Численность курсантов зависела от количества имеющихся животных. Согласно положению в школу зачислялись грамотные нижние чины из охотничьих команд пехотных и кавалерийских полков. Инструкторами стали полицейские унтер-офицеры, эвакуированные из оккупированных губерний, работавшие с розыскными собаками, и дрессировщик Северокавказской железной дороги Александр Лейземнек.

Помимо полицейских собак в школу поступали животные, добровольно переданные хозяевами (наверное, изрядно им надоевшие). В сентябре 1916 в школе числились 97 собак, из них 37 среднеевропейских овчарок (видимо, переименованных по патриотическим соображениям, немецких), 21 бельгийская овчарка, 19 эрдельтерьеров, 12 доберманов, 3 гончие и 5 трофейных немецких и австрийских собак, которых обучали поиску своих бывших хозяев. Для этого командование школы неоднократно просило в штабе фронта выделения комплектов трофейного обмундирования.


Отзывы о боевой службе собак

Очередные выпуски собак и их проводников состоялись в январе и марте 1916 года. Их было немного, за период с осени 1915 по начало весны 1916 всего 86 собак с вожатыми, распределявшимися по 3-5 на полк. Тем не менее, командование ЮЗФ и заведующий школой к этому моменту уже активно занимались сбором отзывов о боевой службе собак. В основном они были положительными.

Например, командир 3-го Лейб-гвардии стрелкового полка генерал-майор Усов 17 января 1916 года подчеркивал: «Ввиду несомненной пользы, приносимой собаками при несении службы связи, прошу не отказать в присылке во вверенный мне полк шести собак. За истекший период собаки для доставления донесений применялись неоднократно и всегда с успехом и пользой. Ныне же количество собак уменьшилось вследствие потери в боях».

Командир 71-го Белевского пехотного полка полковник Галкин также дал хороший отзыв: «Искренне благодарю за присланную собаку «Вольф». Служит и работает прекрасно. Если возможно, хотел бы получить еще одну, поскольку одной для службы маловато». Наконец, из партизанского отряда 12 кавалерийской дивизии сообщили, что «Две собаки произвели много красивых разведок». Хорошие отзывы пришли также от командования 196-го пехотного и Кабардинского конного полков.

Впрочем, бывали случаи, когда войсковые начальники оставались недовольными своими четвероногими подчиненными. Так 26 марта 1916 года командир 16-го стрелкового полка (из 4-й Железной стрелковой дивизии, которой ранее командовал генерал А. И.Деникин) просил отчислить прибывших в часть в октябре 1915 собак поскольку, по его мнению, они были непригодны к разведывательной службе, похожая история случилась и в 4-м Заамурском пограничном пехотном полку, где по донесению его командира «Одна собака оглохла, две, будучи спущены с ошейника, убежали и две плохо несут сторожевую службу, видимо потеряв чутье». В июле были возвращены в школу собаки вместе с вожатыми из 103-го Петрозаводского пехотного полка, прибывшие в марте.



Штаб-ротмистр Щербатов отмечал, что недоразумения нередко происходили из-за нежелания офицеров считаться с мнением инструкторов о порядке применения собак. Кроме того значительный вред работоспособности наносило практиковавшееся в некоторых полках кормление собак остатками солдатской пищи. Разумеется, рацион русского воина первой мировой войны был весьма сытным (на передовой солдаты получали фунт мяса — почти 1 кг — в день), но нормальное для человека содержание соли и специй в пище для служебной собаки часто равносильно полной или частичной потере чутья, на которое как раз и жаловались некоторые командиры полков. Кстати, в школе собак кормили преимущественно сырым мясом.

Однако в целом командование дивизий и армий Юго-Западного фронта (7, 8, 9 и 11-й) положительно оценивало возможности использования четвероногих воинов, придя к выводу: «Сторожевые собаки, присланные из специальной школы проводников, приносят несомненную пользу» или «ввиду ограниченного числа хороших сторожевых собак в полах армии опыт их применения для целей разведывательной и сторожевой службы мал, но, по отзывам строевых начальников, они полезны и желательны». Следует отметить, что за период с осени 1915 года по май 1916 из находившихся на фронте собак убита была всего одна и еще одна ранена.

Опыты на Юго-Западном фронте заставили Ставку Главковерха задуматься об «оснащении» собаками всей действующей армии. Из Могилева была направлена телеграмма, в которой у командующих и начальников штабов армий и корпусов требовался отзыв о пользе применения собак, а также об их желательном количестве в полках. Вскоре Ставка получила рапорта, в которых сообщалось, что, по мнению большинства войсковых начальников, необходимо организовать полковые команды — по 8 собак в пехотном полку и по 6 — в кавалерийском.

В начале осени 1916 года, когда фронт после удачного летнего наступления русских армий стабилизировался, и позиции возвратились к своему привычному состоянию с несколькими рядами проволочных заграждений, в «собачью» школу посыпались многочисленные просьбы командиров полков и начальников дивизий о выделении собак для несения охранной службы, однако по утвержденным Ставкой штатам войскам фронта были необходимы около двух тысяч собак. Таким количеством собак школа просто не располагала, ее вольеры позволяли принять не больше 350.



Тогда же перед школой встала проблема комплектования: зимой 1915/1916 годов в ней проходили обучение собаки из полицейских управлений и подаренные хозяевами, но к лету этот источник, похоже, иссяк, поскольку начальник школы предложил командованию фронта провести реквизицию собак, пригодных к несению военной службы в Киеве, Киевском и Остерском уездах.

Впрочем, реквизицией, зная практику гражданской войны, это можно было назвать с большой долей условности, поскольку князь Щербатов считал необходимым забирать породистых недрессированных собак по цене 25-45 рублей, а дрессированных — по 60-125 рублей. Наиболее соответствующими боевым условиям он считал добермана, эрдельтерьера, ротвейлера и среднеевропейскую овчарку.

Упадок школы

К сожалению, дела школы заканчиваются началом января 1917 года и невозможно проследить дальнейшую ее судьбу, равно как и деятельность питомцев школы до развала русской армии. Стоит отметить однако то, что судя по всему, полки и дивизии Юго-Западного фронта не получили необходимого количества собак, говорить же о других армиях сложно. Скажу только, что сведений о наличии служебных собак и школ по их подготовке на Западном, Северном, Румынском и Кавказском фронтах мне пока найти не удалось.



В заключение стоит, пожалуй, упомянуть об одном проекте некоего В. П. Приклонского, предлагавшего использовать собак в качестве движущихся мин.

По его замыслу они должны были нести на себе (или везти на тележке) груз взрывчатки для разрушения проволочных заграждений и укреплений полевого типа, который приводился бы в действие находящимся в укрытии проводником. Кроме этого г-н Приклонский планировал начинять собак минами с часовым механизмом, они должны были направляться к неприятельским штабам и ликвидировать пункты управления войсками. По его соображениям это могло существенно снизить потери людей при подготовке атаки и ведении разведки.

Против такого использования собак выступил начальник школы князь Щербатов и его помощник штаб-ротмистр Трифановский, которые считали, что подобные действия, особенно уничтожение штабов, крайне затруднительны и не приведут к значительным успехам, тем более что раненая собака может принести свою ношу обратно на совершенно другом участке, где может подорвать вместо противника своих солдат.

Так что тогда этот оригинальный, но в тоже время весьма «негуманный» по отношению к собакам, проект не получил поддержки. Но, как показала дальнейшая история, через некоторое время к его рассмотрению опять вернулись. Впрочем, это было уже в другое время и в другой стране…

http://www.pravda.ru/society/zoo/clubs/kinology/16-07-2010/1041017-homocanis7-0/

 

Фотография из журнала "Природа и люди", 1915 г.