Штурмовые батальоны в Кайзеровской Германии

Германские штурмовые отряды первой мировой войны.

В первые годы XX века ни один из серьезных военных теоретиков не мог предвидеть, какую значительную роль в вооруженных конфликтах этого столетия сыграют небольшие элитарные соединения. В то время полагали, что индивидуальные способности и специальная подготовка рядовых и офицеров не имеют большого значения, а судьбу будущих войн решат крупные армии, созданные на основе всеобщей воинской повинности. Солдаты рассматривались лишь как составные элементы военной машины. Их количество было важнее, чем качество.
Переоценка произошла только во время Первой мировой войны. До 1914 г. даже наихудшие пессимисты не предполагали, насколько огромные потери убитыми и ранеными понесут гигантские армии, сформированные по принудительному набору. Поля битв стали местами массовой резни — один день позиционных действий стоил вооруженным силам Антанты и Центральных государств почти 10 000 жертв. Именно тогда, в ходе кровавых сражений появились благоприятные условия для организации первых современных подразделений спецназначения.
Уже в 1915 г., когда позиционная война достигла мертвой точки, без преимуществ у одной из сторон, начали формировать специальные штурмовые группы, задача которых заключалась в преодолении полевых укреплений противника. Нетрудно понять, почему их организовали именно в это время. Западный фронт был фактически сплошной гигантской линией осады с разветвленной системой окопов. На всем западном фронте командиры батальонов, а иногда и рот самостоятельно разрабатывали, осваивали и использовали различные методы позиционной войны в окопах, позволявшие выполнять боевые задачи при предельно низких потерях в своих частях. Первыми стали специализироваться в преодолении вражеских укреплений штурмовые группы, сформированные из жителей британских доминионов: Австралии, Канады, Новой Зеландии, Южной Африки. Их пример подхватили другие, и к 1918 г. существовали уже чисто английские части спецназначения. Именно с легкой руки австралийцев солдат штурмовых групп стали называть "каскадерами".
В 1916 г. рост силы и эффективности огня тяжелой артиллерии заставили войска всех воюющих стран уменьшить ширину укрепленных полос и глубже закапываться в землю. На Западном фронте больше не строили сплошной линии окопов. Появились взаимодействующие друг с другом укрепленные огневые точки, находящиеся на расстоянии нескольких десятков метров друг от друга. Это открыло новые возможности для малых штурмовых групп пехоты. Они могли теперь проникать вглубь позиций противника, умело прокрадываясь между отдельными огневыми точками, особенно ночью или во время тумана. Для таких действий не был придуман официальный термин. Австралийцы именовали их "свободным проникновением". Французы и итальянцы довольно быстро отказались от создания временных штурмовых групп, их солдаты вошли в состав специальных подразделений (по-итальянски "ардити").Немцы также организовали подобные соединения с однородной структурой и четко определенной сферой действия. Вконце 1915 г. батальон под командованием Вилли Рора был полностью перевооружен: появились ручные гранаты, гранатометы, легкие пулеметы, минометы и огнеметы. Солдатам выдали экспериментальное обмундирование — каски в виде перевернутых угольных ведерок, вместо сапог с голенищами — ботинки с обмотками, а также легкие броневые полужилеты, предохранявшие тело от осколков шрапнели. Батальон, известный как штурмовая часть "Pop", стал первым современным подразделением такого типа. Он отличился уже в битве под Верденом в 1916 г. Когда огонь немецкой артиллерии заставил французов сократить линию фронта, "Pop" проник вглубь французских укреплений, избегая столкновений с главными силами противника. Этот маневр ничем не отличался от "свободного проникновения", как его называли австралийцы. Французы стали пользоваться словом "инфильтрация". В течение года все армии на западном фронте объявляли тревогу, услышав этот термин.
1916 г. генеральный квартирмейстер германских вооруженных сил генерал Эрих фон Людендорф нанес короткий, но важный визит на западный фронт. Там он получил возможность увидеть в действии штурмовую часть "Pop". Генерал был так восхищен увиденным, что несколько месяцев спустя (в начале 1917 г.) издал приказ о создании новых соединений этого типа и о введении используемой ими тактики в программу подготовки остальных формирований немецкой армии. Это решение вскоре дало ожидаемые результаты. В сентябре 1917 г. штурмовые дивизии при поддержке ураганного огня артиллерии разбили русских под Ригой. В октябре итальянцы по тем же причинам понесли поражение под Капоретто, а в ноябре немцы заставили англичан отступить в районе Камбре. Серия побед вызвала головокружение от успехов и, как следствие, — роковые ошибки в организации. В течение 1917-1918 гг. наиболее опытные офицеры, унтер-офицеры и солдаты были переведены из своих частей в штурмовые дивизии, в которых в конце концов оказалась четверть личного состава немецкой армии на Западном фронте. Новосозданные штурмовые дивизии не имели и не могли иметь таких высоких боевых качеств, как прежние "шгурмгруппен", десятитысячный состав которых являлся элитой кайзеровской армии.
21 марта 1918 г. Германия начала "победное наступление" против 5-й британской армии. Концентрированный огонь 11 000 орудий внезапно накрыл союзные войска и столь же внезапно прекратился. Затем оставшиеся неразрушенными позиции подверглись атаке немецких штурмовых частей, двигавшихся в западном направлении. В течение следующих четырех месяцев Людендорф еще несколько раз возобновлял такие атаки. Однако каждый раз это сопровождалось непропорционально большими потерями немцев. Линия обороны англичан выгибалась, но не лопалась. К концу июля 1918 г. Германия вывела с фронта штурмовые дивизии; наступление утратило размах, и было решено его прекратить. Когда в августе начались контратаки британских сил, в авангарде которых шли австралийские и канадские части, оказалось, что германская армия утратила прежний боевой дух.
Людендорф был первым командующим войсками в XX веке, который заплатил высокую цену за неправильное применение в боях подразделений спецназначения. Загипнотизированный их успехами в относительно небольших операциях, он сконцентрировал в штурмовых дивизиях лучших солдат из других формирований. Тем самым он лишил армию ее ядра, и когда штурмовые соединения были разбиты на английских рубежах обороны, уже не удалось избежать поражения остальной части сухопутных немецких сил.
Штурмовые соединения были последней надеждой Германии в Первой мировой войне. Поэтому неудивительно, что после горького и унизительного поражения они стали символом, вдохновляющим новое поколение военных. В 20-е годы Германия была наводнена книгами воспоминаний ветеранов штурмовых частей. Классический пример — мемуары Эрнста Юнгера "Стальной штурм". Их литературные достоинства сравнимы с "Семью столпами мудрости" Лоуренса. Книга стала бестселлером в Англии в 1929 г., где она вышла под названием: "Стальной штурм. Из дневника офицера немецкой штурмовой части на Западном фронте".

Взято из книги: Миллер Дон "Командос: Формирование, подготовка, выдающиеся операции спецподразделений".

 

Первая Мировая Война, Спецназ Кайзера - Stosstruppen









В начале XX века ни один из серьезных военных теоретиков не мог предвидеть, какую значительную роль в вооруженных конфликтах этого столетия сыграют небольшие элитарные соединения. В то время полагали, что индивидуальные способности и специальная подготовка рядовых и офицеров не имеют большого значения, а судьбу будущих войн решат крупные армии, созданные на основе всеобщей воинской повинности. Солдаты рассматривались лишь как составные элементы военной машины. Их количество было важнее, чем качество.
Переоценка произошла только во время Первой мировой войны…

20 ноября 1917 года в 06:20 утра тысячи союзнических орудий открыли ураганный огонь по немецким траншеям, расположенным на подступах к городу Камбрэ. Под прикрытием артиллерии 376 танков пересекли ничейную зону и прорвали немецкую линию обороны. После трех лет позиционной войны англичане, применив новейшие технические средства, все же смогли прорвать Западный фронт. Наконец-то союзники смогли достичь "зеленых полей по ту сторону".
Впервые за всю войну по Англии звонили церковные колокола - шло празднование победы. Однако всего десять дней спустя немцы контратаковали. Очень быстро немецкие войска достигли исходных рубежей, а местами даже овладели позициями союзников. Нет, в распоряжении немцев по-прежнему не было танков. Вместо танков немцы использовали людей: на острие атаки шли отряды элитарной пехоты - штурмовые группы (Stosstruppen). Штурмовики действовали в составе небольших отрядов, обильно оснащенных автоматическим оружием, минометами, гранатометами и ручными гранатами. Темп наступления штурмовиков вызывал изумление - уже к полудню 30 ноября немцы продвинулись почти на 10км.

Штурмовые группы широко использовали новейшую пехотную тактику. Под Камбрэ и на протяжении всего 1918 года штурмовики действовали в составе отделений, оснащенных самым разнообразным вооружением.
Немецкие штурмовики внешне заметно отличались от обычных пехотинцев. Многие штурмовики носили стальную каску Stahlhelm образца 1916 года, в то время как большинство пехотинцев продолжали носить Pickelhaube со снятым шишаком. Штурмовики были вооружены ручными гранатами, каждый имел не менее десяти штук (столько, сколько мог унести). Гранаты носили в мешках, подвешенных через плечо. Другой отличительной особенностью штурмовиков было то, что они носили вместо сапог ботинки образца 1866 года с обмотками. На колени и локти штурмовики нашивали большие кожаные заплатки, иначе униформа быстро выходила из строя при постоянном ползании. В первом эшелоне наступления шли солдаты, вооруженные ручными гранатами. Винтовки они несли за спиной и не имели поясного ремня с патронными сумками. Запасные обоймы к винтовке штурмовики несли в матерчатом патронташе, переброшенном через шею. В патронташе можно было переносить до 70 патронов. Штурмовые отряды были первыми в мире армейскими частями, получившими на вооружение пистолеты-пулеметы. Таким пистолетом-пулеметом был МР18, сконструированный Хуго Шмайссером (Schmeisser). Унтер-офицеры из пулеметных и минометных расчетов были вооружены кроме карабина еще и пистолетом Р08 Luger или Mauser. Эти пистолеты благодаря кобуре, которую можно было использовать в качестве приклада, могли вести прицельный огонь на дистанции более 100 метров.
Пистолеты были более удобным оружием самозащиты, чем громоздкая винтовка. Существовала модификация Люгера с 32-зарядным магазином барабанного типа (аналогичным с магазином МР18). Наибольшую популярность получила граната-колотушка Stielhandgranate 15, ставшая основным оружием штурмовых батальонов.
Хорошо оснащенные ударные войска заслужили славу благодаря храбрости на поле боя. При подготовке штурмовиков особенно поощрялась личная инициатива солдат. Унтер-офицеры в штурмовых группах рассматривались не как помощники офицеров, а как самостоятельные командиры на уровне взвода.

К моменту начала весеннего наступления 1918 года, немецкая пехотная тактика изменилась до неузнаваемости. Минимальным тактическим подразделением немецкой пехоты было отделение, которое в свою очередь подразделялось на пулеметную группу, состоящую из двух солдат расчета MG08/15 и двух подносчиков боеприпасов, и стрелковую группу, состоящую из восьми - десяти стрелков во главе с капралом. Другие армии перешли на такую структуру лишь к середине 2-й Мировой войны, ценой большой крови убедившись, что только так можно добиться максимальной плотности огня и маневренности в пехотном взводе.

Это наступление было последним немецким наступлением, оно должно было решить дальнейшую судьбу Германии. Поэтому штурмовики получили приказ наступать, не считаясь с потерями. Штурмовики неуклонно продвигались вперед к обозначенным целям. Если позицию не удавалось взять с ходу, штурмовики обходили ее и продолжали движение. Подобное стремительное наступление оборачивалось большими потерями, поскольку очень быстро штурмовики лишались поддержки артиллерии, а пехотное тяжелое вооружение также отставало.
С марта по июнь 1918 года штурмовые батальоны много раз поднимались в решительные атаки, многие из которых захлебнулись. Штурмовикам удалось достичь многих тактических успехов, но эти успехи имели только местное значение. В конце концов, тактическое превосходство не могло компенсировать политической и стратегической слепоты немецкого Верховного командования. Пытаясь выдержать нереальные темпы наступления и ориентируясь на тактику, а не стратегию, Верховное командование обрекало Германию на поражение. И в этом поражении не было вины штурмовых групп.
Штурмовые соединения были последней надеждой Германии в Первой мировой войне. Поэтому неудивительно, что после горького и унизительного поражения они стали символом, вдохновляющим новое поколение военных. В 20-е годы Германия была наводнена книгами воспоминаний ветеранов штурмовых частей. Классический пример — мемуары Эрнста Юнгера "Стальной штурм".

Эрнст Юнгер писал: "Непоколебимый прусский боевой дух оставался в нашей пехоте. Даже спустя сорок четыре месяца войны солдаты сражались с тем же энтузиазмом, что и в августе 1914 года. Не удивительно, что потребовались усилия армий почти всего мира, чтобы остановить этот неукротимый поток".

Тактику штурмовых групп союзники так до конца разгадать и не смогли. Результаты действий штурмовиков были очевидны, но даже официальная английская историография не смогла предложить лучшего им объяснения, чем предположить, что немцы просто позаимствовали идеи, изложенные во французской брошюре. Имеется в виду брошюра, написанная капитаном французской армии Андре Лафаргом и озаглавленная "Атака в окопной войне". Брошюра была издана гражданским издательством в 1916 году, несколько экземпляров ее попали в руки немцев.

UPD. Рекомендую почитать мемуары Эрнста Юнгера "Стальной штурм". Юнгер прошел всю войну, получил 15 ранений, удостоен ордена «Pour le Mérite» — высшей военной награды.

 

Хорошая тема, с интересом читаю. Надо соединить с http://smolbattle.ru/index.php?showtopic=15882

 

Австро-венгерские штурмовые формирования периода первой мировой войны













Kристиан Ортнер (перевод с английского Адаменко Д.В.)

Когда австро-венгерская армия вступила в первую мировую войну, она использовала тактику, отработанную на маневрах довоенного периода. Тактика основывалась на опыте Франко-прусской войны 1870–1871 гг. и была нацелена на проведение наступательной войны. Все руководства по тактике указывали, что нападение — всегда лучший выход из любой ситуации. Это касалось главным образом пехоты, которая должна была уметь действовать самостоятельно, даже без поддержки артиллерии или кавалерии.

Большие кампании лета–осени 1914 года на северо-востоке и юго-востоке велись именно таким образом. Для каждого полка или батальона этот вид войны предполагал постоянный натиск на вражеские позиции. После выяснения положения врага — немедленную атаку, даже без предварительной подготовки. Эта тактика называлась «recontre». В начале австро-венгерское командование не понимало, что российские и сербские позиции предварительно усилены аванпостами. В течение начала боевых действий эти аванпосты были быстро опрокинуты и вынуждены к отступлению. Австрийцы восприняли это как победу. Но когда их войска достигли главных вражеских позиций, где были встречены хорошей обороной с сильной артиллерийской поддержкой, они были уже расстроены и находились в беспорядке. Естественно немедленно потребовалась поддержка собственной артиллерии, но та только начала выдвижение.
В этот период для каждого отдельного солдата пехоты тяжелым фактом стало то, что он, как требовали уставы, постоянно атаковал неприступные позиции и, таким образом, имел все шансы погибнуть, но не имел хоть какой-либо возможности продвинуться вперед или назад. Количество жертв стремительно росло. В течение зимы 1914–1915 годов ситуация изменилась. Хотя и позже, чем на западном фронте, противоборствующие стороны стали буквально «вгрызаться» в землю, организовывая оборонительные препятствия перед траншеями и артиллерийские позиции позади них. Первоначально это была всего одна линия окопов, которая и была целью любого наступления. Там где противнику удавалось захватить даже небольшой участок, приходилось оставлять ему целые сектора обороны, чтобы предотвратить крушение всего фронта. Чтобы избежать этой проблемы, австро-венгерское верховное командование (Armeeoberkommando — АОК), главным образом основываясь на немецком опыте на западном фронте, начало углублять линию обороны. Приблизительно через 100 метров позади первой линии окопов начали рыть вторую, а за ней, примерно на таком же расстоянии, третью. Все три линии связывались ходами сообщений. Это полевое инженерное сооружение получило название «первая позиция» (1. Stellung). Еще глубже на 2–3 километра устраивалась «вторая позиция», также состоявшая из трех линий окопов. Позади второй позиции развернули артиллерию. Третья позиция, как правило, так и оставшаяся недостроенной, предполагалась на уже расстоянии 4–6 км. Переход к позиционной войне привел, естественно, к изменению тактики. Теперь атака имела шансы на успех только при артиллерийской подготовке, которая могла уничтожить заграждения и первую линию обороны врага, что позволило бы собственной пехоте вступить в контакт с противником и захватить его позиции. Но чтобы достигнуть решающих результатов, было необходимо взять вторую линию обороны и, самое главное, позиции вражеской артиллерии. Если этого нельзя было достигнуть, враг мог огнем собственной артиллерии отсечь наступающую пехоту и уничтожить ее. Так практически всегда и получалось. В результате наступающие с большими потерями отбрасывались назад. Очередным выходом из патовой ситуации было наращивание артиллерийской мощи для того, чтобы иметь возможность разрушить и первую, и вторую линию обороны противника. Атака должна была быть тщательно запланированной и подготовленной. В продолжительные периоды «затишья» боевые действия на фронте ограничивались перестрелками, вылазками аванпостов и борьбой за контроль «ничейной земли». В российской армии еще с 1886 года существовали «охотничьи команды», выполнявшие функцию полковой разведки. Рейды специально подготовленных «боевиков», чей успех часто был обязан слухам, снижали боевой дух австро-венгерской армии. Солдаты опасались, что не смогут защитить себя от внезапных нападений и засад. Естественной реакцией было простое копирование этих специальных подразделений в собственной армии и создание собственных «охотничьих команд» (Jagdkommandos). Первые подобные отряды появились без какого-либо согласия со стороны АОК. На некоторых участках фронта число и численность таких отрядов быстро росли. В литературе действия таких команд расписаны очень романтично, но на самом деле это была трудная и опасная работа.
На западном фронте траншейная война началась еще в 1914 году. Обе стороны были вынуждены признать, что старая тактика в новых условиях войны стала бесполезной. Командиры германской армии начали вырабатывать новую тактику, основанную на использовании «штурмовых отрядов» (Stoßtrupps). Бойцов таких отрядов вооружали облегченными винтовками, ручными гранатами и кусачками для проделывания проходов в проволочных заграждениях. Задачей отряда было первыми пересечь «ничейную полосу», войти в первую линию вражеских окопов и очистить ее в рукопашном бою. Позже их задача была сокращена до проделывания проходов для собственной наступающей пехоты в заграждениях противника. Все это означало, что «штурмовики» должны были иметь подготовку не только пехотинца, но и военного инженера. В марте 1915 года было создано такое первое подразделение. Оно состояло из двух инженерных рот и секции 37-мм орудий. По имени командира оно получило название «Sturmabteilung Calsow». Однако первый опыт использования этой специализированной части был неудачным потому, что более высокое командование просто не знало, как ее можно применить. Таким образом, она была превращена в обычное пехотное подразделение. Ситуация изменилась только в июне 1915 года, когда часть возглавил гауптман Pop (Hauptmann E. Rohr). Он реорганизовал подразделение и оно стало теперь состоять из двух инженерных рот, секции 37-мм орудий, пулеметного взвода из 6 пулеметов, минометной команды с 4 маленькими минометами и огнеметной команды. В 1916 году были утверждены новые правила. Согласно им только 50% личного состава должны были находиться на линии фронта, а остальные — вести специальные курсы обучения пехотинцев новой тактике. Курсы разместили в Бевиле (Beuville). Отряд Рора быстро рос. Появились две новые роты и, таким образом, отряд стал «штурмовым батальоном Рора». Во всех германских армиях (как войсковых соединениях) появились штурмовые батальоны из офицеров и солдат, прошедших курсы Рора – за время ведения первой мировой войны их появилось 17.
Австро-венгерское верховное командование также прониклось острой необходимостью в обучении собственной пехоты. Каждая армия должна была организовать специальные курсу, на которых опытные солдаты могли бы обучить новичков особенностям тактики траншейной войны. Когда выяснилось, что у немцев такое обучение уже налажено, АОК испросило разрешение у Германского верховного командования на командирование группы офицеров на курсы в Бевиль. Таким образом, 15 австро-венгерских офицеров прошли два курса в Бевиле в сентябре-октябре 1916 года. Первый опыт удался и АОК попросил продолжить обучение. В ответ немцы провели в ноябре-декабре 1916 и январе 1917 гг. специальные курсы только для представителей австро-венгерской армии — 120 офицеров и 300 унтер-офицеров. Копируя немецкую систему, эти чины организовали курсы в армейских соединениях. Эти армейские курсы до весны 1917 года минимум должны были подготовить два штурмовых взвода (Sturmpatrouillen) в составе каждой пехотной роты. Взвода сводились в армейские батальоны. Их состав отличался от немецких из-за разных армейских ресурсов в армиях – обычно это были 4 пехотные роты, пулеметная рота, инженерная, минометная и огнеметная команды. Низкая интенсивность боевых действий на северо-восточном фронте позволила безболезненно снимать большое количество солдат с первой линии обороны и направлять на курсы. В то же время ранее существовавшие Jagdkommandos попросту переименовывались и включались в состав новых батальонов. Другая ситуация сложилась на итальянском фронте, особенно в свете поражений при Изонцо (Isonzo). Полковые командиры часто отказывались снимать с фронта лучших солдат и направлять их в тыл только на переподготовку.
Первое боевое использование австро-венгерских штурмовиков прошло в течение десятого сражения при реке Изонцо. Опыт был удачен. Когда штурмовые роты были разделены на отдельные команды, наступавшие во главе пехотных частей, успех достигался всегда. В то же время, если штурмовые подразделения действовали большими группами, они несли тяжелые потери и терпели поражение, особенно если отсутствовала предварительная разведка. Поэтому АОК разработало общие правила использования штурмовых батальонов в будущем. Также был окончательно установлен состав подразделений. В отличие от раннего периода и немецкой системы, начиная с июня 1917 года, австро-венгерские штурмовые батальоны должны были существовать на дивизионном уровне. Каждая пехотная дивизия должна была иметь дивизионный штурмовой батальон, состоящий из множества штурмовых рот, также как дивизия делится на полки. Каждая кавалерийская дивизия должна была создать так называемый штурмовой полуполк. Отдельные бригады – штурмовые полубатальоны. Нумерация штурмовых батальонов, полуполков и полубатальонов совпадала с нумерацией соединений, в которые они входили. Но нумерация штурмовых рот — с нумерацией полков, в составе которых они были созданы.
Множество проблем было связано с поставками вооружений и экипировки. В дополнение к штурмовым ротам в состав батальона должны были входить пулеметная рота, секция пехотных артиллерийских орудий, минометный и огнеметный взвода, отряд телефонной связи. Из-за нехватки ресурсов эти необходимые боевые элементы приходилось заимствовать во фронтовых частях, а по завершению курса обучения или после выполнения миссии немедленно возвращать обратно. Несомненно, то, что до октября 1917 года большинство штурмовых батальонов не имели собственных подразделений огневой поддержки. Главным фактором в решении этой проблемы стало двенадцатое сражение при Изонцо, в котором соединенные войска Германии и Австро-Венгрии прорвали итальянскую оборону. Множество трофеев было передано штурмовикам. Среди них было большое количество пулеметов и первых пистолетов-пулеметов, которые немедленно были пущены в дело.
В течение упомянутого двенадцатого сражения австро-венгерские штурмовые батальоны полностью доказали свою эффективность в условиях траншейной войны. Их элитный характер был подобен довоенной роли кавалерии. Штурмовые части стали символом наступательного духа и успешных атак. Но, в тоже время, это вело к переоценке их роли на поле боя. До июня 1918 года австро-венгерская армия имела в своем распоряжении достаточно большое количество штурмовых частей. Каждая фронтовая рота имела в своем составе штурмовой взвод, готовый к проведению разведки или специальной операции на вражеских аванпостах. Во-вторых, имелись полковые штурмовые роты, входившие в состав дивизионных батальонов. И в третьих, отлично экипированный преподавательский штат армейских курсов штурмовиков.

Но с 1918 года вновь изменились условия ведения траншейной войны. Вместо 1-й, 2-й и 3-й позиций были созданы боевые зоны. 1-я и 2-я позиции были объединены в «главную боевую зону», глубиной, приблизительно, четыре километра. Она была защищена с фронта линией аванпостов. Бункеры, закамуфлированные пулеметные огневые точки, глубоко эшелонированные заграждения, скрытые позиции пехотных артиллерийских орудий и минометов укрепили пространство между бывшими 1-й и 2-й позициями. Это означало, что во время атаки пехота должна была взять не только линии окопов, но всю боевую зону в целом. Несмотря на большое количество имевшихся штурмовых подразделений, их, все же, было недостаточно для того, чтобы взять всю зону. Это было одной из причин провала наступления на реке Пиаве (Piave) в июне 1918 года. После этого сражения все штурмовые взвода и подразделения были сняты с фронта и направлены в учебные лагеря. До конца войны на них возлагались только задачи разведки и небольших локальных боевых операций. После окончания первой мировой войны от идеи использования небольших специально подготовленных и экипированных штурмовых отрядов отказались. Было решено, что главную роль в последующих конфликтах будет отведена индивидуальной подготовке каждого солдата к рукопашному бою и траншейной войне, что делало бессмысленным содержание каких-либо специализированных частей. В конце 1918 года вместе с австро-венгерской армией прекратили свое существование штурмовые батальоны. Но их опыт боевых действий, навыки послужили основой обучения и организации пехоты и армий Европы в период второй мировой войны.

 

Штурмовики кайзера – штурмовые части германской императорской армии в Первой мировой войне 1914-1918 гг.

Введение

Штурмовые части германской императорской армии с самого своего появления по условиям комплектования, качеству вооружения и специфике применения сразу завоевали место элитных подразделений. Относительно раннее появление этих частей было вызвано, прежде всего, быстрым наступлением (конец 1914 года) позиционной войны на Западном фронте, перенасыщенностью последнего войсками и средствами обороны, поиском новых форм и методов прорыва, выхода из позиционного кризиса. В большинстве нововведений в германской армии второй половины мировой войны также прослеживается идея увеличения боеспособности частей при возможной экономии людских ресурсов. Решение этой задачи немцы видели, с одной стороны, в усилении войск техническими средствами, а с другой – в создании специальных частей, в том числе штурмовых. Задачей штурмовиков было первыми пересечь «ничейную полосу», войти в первую линию вражеских окопов и очистить ее в рукопашном бою, проделывать проходы для собственной наступающей пехоты в заграждениях противника и многое другое. Недаром британский военный документ времен войны, говоря о предназначении штурмовых отрядов, отмечал : «Эти отряды служат для выполнения чисто наступательных задач особо трудного характера. Их пускают в дело только там, где успеха от обычной пехотной атаки ожидать трудно»[1]. Все это означало, что штурмовики должны были иметь подготовку не только пехотинца, но и военного инженера. В ходе военных действий штурмовые части превратились именно в ударную силу, оснащенную самым разнообразным вооружением, укомплектованную профессионалами и способную решать самый широкий спектр боевых задач. Оговоримся сразу, что под штурмовыми частями мы будем понимать не только (хотя и прежде всего) специальные штурмовые роты и батальоны, но и другие части и подразделения, хотя и не имевшими в названии термина «штурмовой», но по предназначению и выполняемым функциям (прежде всего – обеспечение или осуществление прорыва неприятельского фронта, то есть преодоление позиционного тупика) близкие к ним. Среди них – огнеметные части (и, прежде всего, 3-й гвардейский саперный батальон, впоследствии полк, но кроме отдельных огнеметных частей существовали огнеметные подразделения, входившие в состав штурмовых батальонов), отдельные егерские батальоны (придававшиеся по одному корпусам и решавшие специальные задачи, некоторые из них были переформированы в штурмовые) и горные батальоны.

Происхождение штурмовых частей, структура, вооружение, комплектование и подготовка.

Из состоявших еще до войны при штабах полков команд разведчиков в некоторых полках с началом боевых действий были образованы особые штурмовые команды, имевшие главной задачей подготовку наступления своих полков путем уничтожения проволочных заграждений и иных аналогичных препятствий. Средняя численность таких команд – 12 человек[2]. Главное оружие – гранаты и винтовки. Непосредственным предшественником штурмовых частей стали группы «чистильщиков окопов», создававшиеся в пехотных частях. Они должны были действовать в условиях позиционной войны и осуществлять «зачистку» захваченного переднего края противника, в то время как основные силы атакующей пехоты продвигались вперед. Оснащались и вооружались они соответственно своим специфическим задачам: прежде всего гранатами, карабинами и переносными щитами. Первая штурмовая часть была официально сформирована на основании приказа Верховного главнокомандования сухопутных войск Германии от 2 марта 1915 года. Этот приказ предписывал командованию 8-го армейского корпуса сформировать подразделение для испытания нового оружия и тактики, предназначенных для прорыва застывшего Западного фронта. Мероприятие осуществлялось в рамках мер по поиску выхода из позиционного тупика. Часть укомплектовали саперами - представителями единственного рода войск кайзеровской армии, имевшего опыт обращения с ручными гранатами и знакомого с принципами осадной войны. Учитывая тот факт, что главную проблему для атакующей пехоты представляли пулеметы, немцы нашли на их взгляд достойное средство борьбы с ними - 37-мм штурмовую пушку Круппа, достаточно легкую, чтобы ее можно было использовать на передовой в боевых порядках пехоты. Чтобы испытать новое оружие и был сформирован первый штурмовой батальон (первоначально 2 роты) во главе с майором Касловым (бывшим офицером 18-го саперного батальона), оснащенный взводом 37-мм орудий. Батальон также включал в свой состав пулеметную роту из 6 пулеметов, минометную команду с 4 минометами и огнеметную команду. Кроме новой пушки, на оснащение батальона поступили и другие новинки - каска и бронежилет. После трех месяцев подготовки батальон отправили на фронт. На фронте его разделили на подразделения, которые распределили между различными пехотными батальонами первой линии. Боевой опыт показал, что пушка Круппа слишком неуклюжа и уязвима. В нескольких боях батальон потерял до 30% личного состава, прежде всего из-за отсутствия должной тактики.
В августе 1915 года командиром батальона стал капитан Pop (до этого служивший в гвардейском стрелковом батальоне). Новый энергичный командир ввел специальную тактику захвата вражеских траншей, место 37-мм штурмовой пушки заняли трофейные русские трехдюймовки с укороченными стволами. Солдаты также несколько изменили униформу и экипировку в соответствии с новой тактикой. Рор лично придумал многие приспособления, использовавшиеся штурмовиками во время операций. Осенью 1915 года батальон успешно показал себя в операциях в районе Вогезов, а в начале февраля 1916 года был переброшен под Верден. 1 апреля батальон действительно стал батальоном по численности, а в мае германское командование приказало командировать всем армиям, действующим на Западном фронте, по два офицера и четыре унтер-офицера в батальон к Рору для обучения новым методам ведения войны. Первый штурмовой батальон становится и школой новых методов войны.

23 октября 1916 года генерал Э. Людендорф[3] приказал всем немецким армиям, сражавшимся на Западном фронте, сформировать по штурмовому батальону. Некоторые батальоны формировались на базе саперных частей, некоторые – пехотных и егерских. Уже к началу декабря 1916 года существовали 16 армейских штурмовых батальонов : 1-4, 5, 7-12, 16, 6, 15 баварский[4]. Многие из этих частей представляли собой сводные подразделения штурмового характера, ранее созданные в порядке импровизации и действовавшие в составе дивизий. В 1916 г. были сформированы штурмовые роты, которые действовали в составе дивизий на постоянной основе. Эти роты состояли из офицера и 120 нижних чинов, подразделяясь на три взвода. Эти взводы по одному придавались каждому полку дивизии. К ноябрю 1916 года более чем 30 немецких дивизий располагали штурмовыми подразделениями. Кроме того, несколько корпусов, дивизий ландвера и даже военно-морских дивизий по собственной инициативе сформировали в своем составе штурмовые группы. Этот параллельный процесс формирования имел свои корни в довоенной доктрине немецкой армии: командиры германских корпусов имели право организовывать подготовку новобранцев по собственному усмотрению, но, разумеется, в рамках действующих норм и нормативов. И пока Генштаб планировал стратегию будущей кампании, все вопросы, касающиеся личного состава, находились в ведении командиров корпусов. Эта традиция тактической самостоятельности дала значительные плоды после начала войны. Даже командиры полков немецкой армии имели большую свободу и могли экспериментировать на месте. Именно поэтому уже к лету 1915 года по всему Западному фронту осуществлялось формирование штурмовых групп. И уже с середины 1915 года в составе многих немецких пехотных полков возникают собственные ударные отряды численностью от отделения до роты и носившие самые разные названия. Таким образом, штурмовой батальон Рора был лишь наиболее известным из них и первой штурмовой частью постоянного состава. Одновременное появление штурмовых групп в разных дивизиях ясно показало помимо прочего и эффективность немецкой военной системы, поощрявшей индивидуальную инициативу.

 

В итоге, имелись следующие виды штурмовых частей и подразделений :

А) армейские и корпусные штурмовые батальоны

Б) дивизионные штурмовые роты. Впервые они проявили себя в боях под Верденом. Некоторые роты состояли из 4-х взводов. В такой роте могло насчитываться 4 офицера, 20 унтер-офицеров и до 225 бойцов при 2 пулеметах, 2-3 легких минометах и 3 огнеметах. Рота подчинялась непосредственно начальнику дивизии и придавалась соответствующим пехотным частям[5].

В) штурмовые взводы в пехотных ротах. Так, взвод должен был формироваться для действий в бою, требующих решительного напряжения или при продолжительном сопротивлении противника. Это временное подразделение (в начале – 10 лучших бойцов роты, затем – 15-25 человек[6]) в первом случае поступало в распоряжение ротного командира, а во втором формировался штурмовой отряд из специалистов (гренадеры, отборные стрелки и пр.)[7]. Солдат из штурмовых отрядов называли «гренадерами». Главнокомандование вовсе не планировало превращать штурмовые группы в штатные единицы соединений и частей. Более того, далеко не все штурмовые части и подразделения являлись постоянными. Так, приказ по 7-й германской армии гласил : «Все штурмовые части являются соединениями временного характера. Входящий в них личный состав должен считаться лишь временно: откомандированным от своей части»[8]. Перед штурмовиками ставилась конкретная задача - прорвать линию фронта. Поэтому штурмовые отряды виделись исключительно как части военного времени, комплектация отрядов шла исключительно за счет солдат действующей армии. Штурмовые войска пока не имели истории, у них даже не было приборного цвета рода войск.

Первые штурмовые группы, возникшие в 1915/16 годах, представляли собой пехотные роты, усиленные тяжелым вооружением. Только после того, как началось формирование штурмовых батальонов на уровне армий, были разработаны единые штатные расписания. Штурмовой батальон образца 1916 года состоял из : Штаба : 10 офицеров и 32 нижних чина (иногда солдат было больше); 4 штурмовых рот : 4 офицера и 120 нижних чинов в каждой; 1-2 пулеметных рот : первоначально 4 офицера, 85 солдат и 6 пулеметов в каждой, в 1917 году пулеметная рота увеличилась до 135 солдат и 12 пулеметов; 1 огнеметного взвода: 4-8 переносных огнеметов;
1 батареи траншейной артиллерии: 4-6 76.2-мм или 37-мм пехотных пушек и 80 человек; 1 минометной роты : 2 офицера, около 100 солдат и восемь 76-мм минометов.

Таким образом, штурмовой батальон насчитывал около 1400 солдат и офицеров. Число пехотных рот в батальоне могло колебаться от одной до пяти (как в батальоне Рора). Численность рот также колебалась в широких пределах: у Рора в роте было 200 солдат, а в 3-м егерском штурмовом батальоне - 263. По количеству тяжелого вооружения штурмовой батальон превосходил любой пехотный полк. Хотя не только численность, но и количество, и качество вооружения варьировались от уставных в достаточно широких пределах. Так, в 1917г. 2-й батальон при 4-х ротах располагал пулеметной ротой (6 пулеметов обр. 1908г.), сводной ротой траншейных мортир и гранатометов (4 тяжелых и 4 легких миномета, 8 гранатометов, 2 бомбомета), ротой огнеметов (4 тяжелых и 4 легких) и штурмовой батареей (4-57-мм орудия), в то время как 9-й батальон при 2-х ротах был оснащен 24 гранатометами, 9 пулеметами Бергмана обр. 1915г. и ротой минометов[9]. В 1918г. в состав батальона входили : 2-3 пехотных, 1 пулеметная, 1 минометная роты, батарея пехотных орудий, огнеметный взвод[10].

На апрель 1917 г. кайзеровская армия располагала 17-ю штурмовыми батальонами, в августе 1917-го появляется 18-й[11]. Одиннадцать батальонов (1-7, 14-17) воевали на Западном, шесть на Восточном фронте (8-13). На лето 1917-го года[12] группировка штурмовых батальонов выглядела следующим образом:
Западный фронт (армии и их эквиваленты)
штурмовой батальон
Русский и Русско-румынский фронты (армии и их эквиваленты)
штурмовой батальон

1-я армия
1-й
Южная германская
8-й

3-я армия
2-й, 3-й
9-я армия
9-й

4-я армия
4-й
8-я армия
10-й

5-я армия
5-й
Армейская группа Бернгарди
11-й

6-я армия
6-й (баварский)
Армейская группа Войрша
12-й

7-я армия
7-й
Иные объединения
13-й

Армейская группа С
14-й, 17-й

Армейская группа А
15-й (баварский)

Армейская группа В
16-й (вюртембергский)

Кроме того, еще два егерских батальона были превращены в штурмовые и находились - 2-й егерский при 2-й армии Западного фронта, а 1-й егерский при 10-й армии Восточного фронта[13].

В мае-октябре 1918-го три батальона (9-й, 17-й и 12-й) были расформированы.

В 1918 г. штурмовые батальоны и роты распределялись при армиях следующим образом[14] :
Батальон (рота)
Армия

1-я (рота)
1-я

2-й
3-я

3-й
7-я

4-я (рота)
4-я

5-й Рора
5-я

6-й Баварский
6-я

7-й
7-я

8-й
17-я

10-й
Восточный фронт

11-й
19-я

12-я (рота)
7-я

13-й
Восточный фронт

14-й
Армейская группа «Ц»

15-й Баварский
Армейская группа «А»

16-й
Армейская группа «Б»

17-й (рота)
4-я

18-й (рота)
18-я


Штурмовые батальоны часто подразделялись на боевые группы, равнявшиеся по численности одной роте. Такие группы перебрасывали на фронт для поддержки обороняющейся пехоты. Например, 21 марта 1918 года 3-й егерский штурмовой батальон был разделен на четыре боевые группы: одна группа (пехотная рота, огнеметный взвод и две пехотные пушки) была придана 79-й резервной дивизии, другая группа (пехотная рота, огнеметный взвод, два пехотных орудия, два миномета и пулеметная рота) была придана 50-й резервной дивизии, третью группу (по составу аналогичную второй) придали 18-й дивизии, а четвертую группу (пехотная рота и четыре миномета) оставили в резерве 2-й армии.

Необходимо рассмотреть вооружение штурмовых частей. В 1914 году немецкие пехотные полки были оснащены винтовкой системы Маузер образца 1898 года. Несъемный магазин винтовки вмещал пять унитарных патронов. Перезарядка магазина осуществлялась при помощи обоймы. Устройство винтовки позволяло проталкивать патроны в магазин простым нажатием подушечки большого пальца. Подобная особенность винтовки Маузер выгодно отличала ее от, например, английской винтовки Ли-Энфилда. С другой стороны, винтовка Маузер была более требовательна к качеству боеприпасов и к чистоте. Кроме того, магазин германской винтовки вмещал в два раза меньше патронов, чем магазин английской. При массе 4 кг и длине 1250 мм, винтовка Маузер 98 была отличным оружием в условиях маневренной кампании 1914 года, но совершенно не подходила для траншейной войны. В других родах войск немецкой армии: кавалерии, артиллерии, саперных частях, отдельных пулеметных ротах и мототранспортных частях вместо винтовок использовали более короткие карабины, единственными пехотными частями, вооруженными карабинами были егерские и стрелковые батальоны. Стандартный карабин кайзеровской армии имел общую длину 1090 мм при длине ствола 590 мм (в то время как длина ствола винтовки составляла 600 мм). Он то и стал главным оружием штурмовиков.
Штурмовые отряды начали использовать карабины с 1915 года: благодаря меньшей длине карабин было удобнее использовать в траншеях, а несколько ограниченная дальнобойность не имела особого значения в условиях ближнего боя. Отрицательные качества карабина: сложный и дорогой в изготовлении курок и тяжелый вес. Положительные качества: хорошая баллистика, наиболее совершенный секторный прицел, хорошая мушка и прочная ложа. Штурмовые отряды были первыми в мире армейскими частями, получившими на вооружение пистолеты-пулеметы. Таким пистолетом-пулеметом был МР18 системы Бергмана. МР18 использовал 9-мм патроны и работал по принципу свободного затвора. Коробчатый на 32 патрона магазин вставляется сбоку ствольной коробки слева. Длина ствола 200 мм, общая длина пистолета-карабина 820 мм. Вес оружия 4050 г. Из пистолета-пулемета можно было выпустить 32 патрона непрерывным огнем за 3,5 секунды. В течение 1918 года в немецкую армию направили более 30000 пистолетов-пулеметов МР18, однако большинство из них прибыло в части уже после большого мартовского наступления. Генерал Э. Людендорф весьма рассчитывал при помощи МР18 повысить огневую мощь немецкой пехоты во время штурма союзниками линии Гинденбурга. Вооружены пистолетом пулеметом были все офицеры, унтер-офицеры и 10 рядовых в каждой штурмовой роте (для сравнения, в пехотной роте – только 6 бойцов). Пистолет-пулемет Бергмана оказался недостаточно безотказным оружием, его автоматика имела много задержек при стрельбе, поэтому в войсках данный образец не заслужил одобрения, хотя он был значительно совершеннее итальянского пистолета-пулемета Ревелли. Унтер-офицеры из пулеметных и минометных расчетов были вооружены, кроме карабина, еще и пистолетом П08 Люгер или Маузер. Эти пистолеты благодаря кобуре, которую можно было использовать в качестве приклада, могли вести прицельный огонь на дистанции более 100 метров. Существовала «штурмовая» модификация Люгера с 32-зарядным магазином барабанного типа (барабан т. н. «улиточного» типа разработан в 1917г.). «Штурмовые» LP 08 несли на ствольной коробке клеймо «мертвой головы». Это нововведение значительно повысило огневую мощь пистолета, хотя и в ущерб его удобству и, частично, надежности – сложная система подачи патронов, длинная горловина, где патроны часто перекашивало, делали пистолет более капризным, кроме того, сложность и немалая цена такого магазина были явным «минусом».

Ручные гранаты, применявшиеся в 1914 году, вскоре уступили место более эффективным образцам. Наибольшую популярность получила граната-колотушка Stielhandgranate 15, ставшая излюбленным оружием штурмовых батальонов. Когда в феврале 1916 года немецкие штурмовики шли в атаку под Верденом в составе первого эшелона, винтовки висели у них за спиной, а обе руки были свободны для метания гранат. На деревянной рукоятке гранаты длиной 255 мм размещался металлический цилиндр диаметром 75 мм и длинной 100 мм. Цилиндр заполнялся взрывчатым веществом, представлявшим собой смесь перхлората калия, нитрата бария, дымного пороха и порошкообразного алюминия. Сбоку к цилиндру прикреплялся металлический зажим, позволявший подвешивать гранату к поясному ремню. На конце рукоятки находилась чека, потянув за которую солдат приводил в действие воспламеняющую трубку. Трубка обеспечивала замедление 5,5 секунд. Существовали трубки с семисекундным и трехсекундным замедлением, что обозначалось на рукоятке гранаты. Имелась модификация гранаты с ударным взрывателем пружинного типа, срабатывавшим при ударе гранаты о землю. В 1916 году на вооружение немецкой армии поступила новая граната - Eierhandgranate 16. Она весила 310 граммов и имела рубашку из литого железа, выкрашенную в черный цвет. Запал гранаты обеспечивал пятисекундное замедление, хотя существовала модификация гранаты с восьмисекундной задержкой (предназначенная для стрельбы из гранатомета). При известном навыке эту гранату можно было забросить на 50 метров, но радиус поражения гранаты был достаточно ограничен. Впервые их немцы применили в июле 1916 года. Контратаковав англичан к северу от Типваля (над Соммой), немецкие солдаты, забросав гранатами англичан, сумели занять потерянные позиции. Эти гранаты были очень популярны среди штурмовиков и пехотинцев, да и вообще, их компактность и неплохие качества заслужили уважение у фронтовиков. В гранате применялись более мощные взрывчатые вещества, чем в Stielhandgranate 15. Применялись и другие типы гранат - Kugelhandgranate 13, Kugelhandgranate 15. Основным поражающим фактором германских гранат была ударная волна, а не осколки, поэтому гранаты были особенно эффективны в условиях окопной войны, а не на открытом пространстве. Штурмовики, атаковавшие хорошо укрепленные позиции союзников, часто использовали связки гранат, забрасывая их за бруствер или в бойницу.

В 1914 году каждый пехотный полк имел в своем составе шесть пулеметов в пулеметной роте. В 1915 году полки получили дополнительные пулеметные отделения, насчитывавшие по 30-40 человек и 3-4 пулемета, а со второй половины 1916г. в трех пулеметных ротах (по роте на батальон) полка должно было быть 18 пулеметов. Зимой 1915/16 годов началось формирование специализированных пулеметных подразделений - Maschinengewehr Scharfschuetzen Trupps (части пулеметных стрелков). Группы предназначались для участия в наступательных операциях, их личный состав проходил подготовку на четырех - пятинедельных курсах. Фактически группа представляла собой пулеметную роту, насчитывавшую шесть пулеметов. Впервые пулеметные стрелки участвовали в боях под Верденом. Роты пулеметных стрелков по три объединялись в пулеметные батальоны. Обычно к каждой фронтовой дивизии придавался один такой батальон. Именно они эффективно взаимодействовали с дивизионными и корпусными штурмовыми частями. При сформировании штурмовых батальонов, каждый имел в своем составе одну или две пулеметные роты – огневая мощь была сопоставима с пехотным полком. На протяжении 1917 года количество пулеметов в роте довели до восьми, десяти и, наконец, до 12. Штурмовые батальоны стандартно располагали от 12 до 24 пулеметов, а отдельные подразделения имели в своем составе пулеметный взвод с двумя пулеметами. Основным пулеметом немецкой армии был MaschinenGewehr 08 - вариант пулемета системы Максим. Масса пулемета составляла 25 кг, а боевая - с охлаждающей водой в кожухе и станком достигала 63,6 кг. Поэтому, несмотря на свою эффективность, MG08 был главным образом оборонительным оружием - таскать под огнем по изрытому воронками полю пулемет весом более 60 кг было делом непростым. Тем не менее, во время наступления под Верденом в июне 1916 года в наступающих порядках немцев шли и пулеметчики. Баварский лейб-гвардейский полк при поддержке штурмового батальона «Pop» занял городок Флери, причем в уличных боях немцы использовали 24 пулемета MG08[15]. Применялся и пулемет Дрейзе образца 1908/15 г. (боевая скорострельность 250 выстрелов в минуту, прицельная дальность 2000 м, весил почти 30 кг). Появление легких (ручных) пулеметов ознаменовало начало групповой тактики пехоты - легкий пулемет давал группе большую боевую ценность и самостоятельность. Прежде всего, это касалось штурмовых групп и отрядов, нуждающихся в легком пулемете. В 1915 году немцы попытались создать собственный ручной пулемет на базе пулемета MG08. К тому времени большинство армий Антанты уже обзавелись этим видом оружия, поэтому немцы сформировали пулеметные роты, оснащенные трофейным оружием. Первый батальон легких пулеметов был сформирован в августе 1915 года и принял участие в боях в Шампани в сентябре того же года. Батальон был вооружен ручными пулеметами системы Мадсена. Во время битвы на Сомме многие пулеметчики были убиты, а практически все пулеметы Мадсена потеряны. Но к концу битвы немцам удалось захватить достаточное количество английских Льюисов, которые после переделки, позволявшей использовать немецкие боеприпасы, и заменили потерянные Мадсены. Штурмовикам также нравились пулеметы Льюиса и многие из них продолжали использовать английское оружие даже после того, как в части начали поступать ручные пулеметы немецкого производства. Немцы продолжали использовать Льюисы до самого конца войны, организовав в Брюсселе производство по ремонту и переделке трофеев. В 1916 г. принимается на вооружение легкий пулемет (но в незначительных количествах) Бергманна LMG.15. Первыми его получили германские войска на Итальянском фронте. В декабре 1916 года немецкая армия приняла на вооружение собственный ручной пулемет MG08/15 представлявший собой MG08, установленный на сошке и оснащенный деревянным ружейным прикладом и пистолетной рукояткой. Кожух пулемета по-прежнему заполнялся водой, но был меньше по объему. Этими мерами удалось снизить массу пулемета лишь до 19.5 кг, поэтому «легким» он был только в воображении своих создателей – вернее было бы именовать его облегченным. С другой стороны, MG08/15 стал первым в мире универсальным пулеметом, достаточно легким, чтобы свободно перемещаться по полю боя и достаточно тяжелым, чтобы вести плотный огонь. Благодаря ленточному питанию (100 или 250 патронов), пулемет MG08/15 позволял создать достаточно плотный огонь, значительно превосходя по этой характеристике английский Льюис и французский пулемет Шоша. Практическая скорострельность составляла 100-150 выстрелов в минуту при прицельной дальности огня 2000 м. Впервые немцы применили MG08/ 15 на Западном фронте весной 1917 года. В 1918г. появляется модель MG08/18, более легкий. В конце войны эти пулеметы были основным автоматическим оружием штурмовых частей. На поле боя пулеметчик мог находить укрытие там же, где и стрелок с винтовкой – в воронках, за складками местности, быстро менять позицию, тем самым усложняя противнику поражение пулемета огневыми средствами. Штурмовые группы применяли пулеметы как для обеспечения захвата рубежа, так и для его удержания до подхода основных сил.

 

Немецкая армия имела на вооружении два типа винтовочных гранат - Gewehrgranate M1914 и Gewehrgranate M1913. Оба типа весили около одного килограмма и оба выстреливались из стандартной винтовки при помощи специального холостого патрона. Для выстрела гранатой необходимо зарядить в винтовку Маузера обр. 1898 или Манлихера обр. 1895 г. холостой патрон, уперев ее прикладом в землю придать ей наклон около 50 градусов. После этого шомпол вставляется в ствол, наводка уточняется и производится выстрел. Эти гранаты оснащались дополнительным зарядом из дымного пороха, который срабатывал при ударе о землю и подбрасывал гранату в воздух, где она и взрывалась, разбрасывая вокруг осколки. Позже появилась Gewehrgranate M1916. Гранатометы также могли стрелять сигнальными ракетами. Отдача была при этом существенной, точность – минимальной. К 1916 году на вооружение был принят первый гранатомет. При массе 40 кг гранатомет состоял из двух частей: собственно гранатомета (23 кг) и станка (15 кг). Благодаря этому его можно было достаточно быстро переносить. Максимальная дальнобойность гранатомета составляла 300 м, минимальная - 50 м. К 1916 году в каждом пехотном полку было по 12 гранатометов, стрелявшими специальными гранатами. Гранатометом управлял расчет из двух человек. Гранатомет был эффективным оружием, способным поддержать огнем наступающую пехоту с открытой и закрытой позиции. В каждой роте были созданы отряды метателей гранат, которые должны были забрасывать противника для ослепления дымовыми гранатами. По соответствующей команде за дымовыми следовала серия обычных гранат. Затем гранатометчики первыми выходили из окопа, поддерживаемые обычной пехотой и вновь забрасывали противника гранатами, чтобы оттеснить его и обеспечить проникновение во вражеские окопы.

К 1914 году на вооружении германцев было три типа минометов: легкий 76-мм (масса мины 4.7 кг, дальнобойность 1050 м), средний 170-мм (49.5 кг, 900 м) и тяжелый калибра 210-мм (100 кг, 550 м) и более. 76-мм миномет для стрельбы использовал 76 мм снаряды, получаемые из бракованных 77 мм снарядов для полевой пушки, ствол нарезной. Дальность стрельбы варьировалась между 325 (минимальная) и 1425 метрами (максимальная при угле 45 градусов). Огонь велся по навесным траекториям из-за укрытий, из окопов или с обратных скатов возвышенностей, из воронок. Оружие перемещалось расчетом. 170-мм миномет оказался довольно эффективным орудием непосредственной поддержки пехоты, а также для уничтожения полевых укрытий. Дальность огня до полутора километров. На поле боя расчет, взявшись за станины, мог перевозить миномет по полю боя. Расчет состоял из 6 человек. Штурмовые батальоны, как правило, имели в своем составе минометную роту. Отдельные штурмовые роты обычно располагали четырьмя легкими минометами. Гранатометы и легкие минометы размещались либо позади исходной позиции, либо во второй линии атакующих.

18 января 1915 года был сформирован добровольческий саперный отряд для испытания нового оружия – огнемета под командованием майора Реддемана. Вскоре эта часть была переформирована в 3-й гвардейский сапёрный батальон, а затем в резервный гвардейский сапёрный полк («отец» огнеметных частей кайзеровской армии), носивший название Flammenwerfer Abteilung и участвовавший в боях до конца войны. Первоначально батальон состоял из шести рот, но к концу 1917 г. их число увеличилось до 12. В каждой роте было по 20 тяжёлых и 18 ранцевых огнемётов. Впоследствии полк Реддемана стал ударной боевой единицей высокой ценности, обзавелся он и собственным штурмовым подразделением. В боевых условиях проходили испытания два типа огнеметов: переносной, обслуживаемый расчетом из двух человек, и стационарный, способный метать огненную струю на расстояния до 20 метров. Расчет переносного огнемета состоял из бойца, носившего баллон с горючей смесью, и оператора, направлявшего огнеметную трубу на цель. Метание смеси осуществлялось при помощи сжатого азота, а зажигание смеси производилось у трубы. В феврале 1915 года огнемет испытали под Верденом против французов, а в июне против англичан. В обоих случаях огнемет вызвал панику в рядах вражеской пехоты, немцам удалось занять позиции противника с относительно небольшими потерями. В составе каждого штурмового батальона был огнеметный взвод, насчитывавший от четырех до восьми легких огнеметов. Успех огнеметных частей, приравненных к штурмовым, зависел от обстановки и от других факторов. Так, на русском фронте германцы 9 ноября 1916 года впервые пустили в ход ранцевые огнеметы в бою севернее города Барановичи. Однако русские солдаты 217-го и 322-го пехотных полков, предупрежденные о возможности появления огнеметов, не растерялись и сильным ружейно-пулеметным огнем сорвали атаку огнеметчиков и следовавшей за ними немецкой пехоты с большими для противника потерями.

Испытанная в 1915 году крупповская 37-мм траншейная пушка оказалась недостаточно эффективной (37-мм пехотные орудия, будучи легкими и точными, были весьма ограничены в возможностях поражения живых целей, как открытых, так, в особенности, укрытых за складками местности - легкий снаряд мог причинить повреждение материальной части только прямым попаданием, поразить живую цель только при близком разрыве), и вскоре ее заменили на горную гаубицу, которую также можно было передвигать по полю боя на руках. Наконец, в 1916 году на вооружении штурмовых батальонов начала поступать 7,62-мм пехотное орудие. Пехотная пушка представляла собой трофейную русскую трехдюймовую полевую пушку, у которой ствол был укорочен с 2,28 м до 1,25 м. На орудие был установлен прицел, откалиброванный до 1800 м и новые колеса диаметром 1,1 м. Пушка стреляла снарядами немецкого производства массой 5,9 кг. К 1917 году на Западном фронте действовало 50 батарей пехотных пушек (в батарее от 4 до 6 орудий). В каждом штурмовом батальоне была одна такая батарея. Пушки имели большой успех – теперь не было нужды запрашивать артиллерийской поддержки у дивизионной артиллерии в случае выявления одиночных целей. Повысилась оперативность при поражении таких целей, что избавляло пехоту от ненужных потерь в случае неожиданного столкновения с пулеметами противника. Со временем пехотная пушка начала выступать и в качестве противотанкового орудия. В 1917 году немцы сформировали еще около 50 батарей, оснащенных уже «родными» 77-мм полевыми пушками, установленными на особые низкие лафеты, причем ствол крепился не непосредственно к оси, а к цапфе, расположенной перед осью. Эти пушки всегда перемещались по полю боя вручную и со временем стали основными противотанковыми пушками немецкой армии (использовались полубронебойные снаряды). Штурмовые орудия с небольшого расстояния расстреливали малоразмерные цели (части окопов, пулеметные гнезда, посты отборных стрелков и наблюдателей) и участвовали в отбитии неприятельских атак. Таким образом, вооружение штурмовых частей было мощным и достаточно адаптированным к боевой обстановке.

Для боя в траншеях существовало несколько видов оружия, в том числе разнообразные дубинки, окопные ножи, штыки, кинжалы. Последние были отличительным оружием штурмовика и изготавливались им по собственному разумению, зачастую из стандартного штыка. Многие предпочитали действовать остро заточенными саперными лопатками. Одно из боковых ребер лопатки затачивалось, что превращало ее в рубящее оружие. Унтер-офицеры и особенно расчеты тяжелого оружия носили на поясе штык-ножи. Так называемые боевые ножи отличались друг от друга (официально утвержденного образца боевого ножа не было), так как выпускались различными фирмами. Клинки были примерно одинаковыми, рукояти имели различную форму, хотя по конструкции были идентичными: во всех случаях состояли из приклепанных к хвостовику деревянных щечек с глубокими поперечными канавками для предотвращения скольжения в руке. Длина клинка составляла 125-160 мм, ширина 20-22 мм. Этот вид оружия был особенно удобен в условиях ближнего боя окопа. Конструктивно боевой нож состоял из клинка, рукояти и перекрестья. Боевой нож удачно сочетал в себе (в отличие от штыка) режущие и колющие функции: режущая кромка клинка (лезвие) и скосы острия с обоюдной заточкой превращали его в компактное универсальное оружие. Клинки боевых ножей изготавливали из нержавеющей стали штамповкой или из специально прокатанной стального листа соответствующего профиля. Рукояти боевых ножей представляли собой накладные пластины из твердых пород древесины (бука, дуба, граба или ореха), соединявшиеся при помощи заклепок. Рукояти имели удобную для захвата форму, для уменьшения скольжения на них наносились поперечные нарезы. Стандартные металлические ножны для боевого ножа имели специальную скобу для крепления на поясном ремне и окрашивались, как правило, в черный цвет. Кроме стандартных использовались всевозможные самодельные и трофейные ножи. При подобном творчестве штурмовиков клинки штыков укорачивались до удобного размера и затачивались, либо брали металлический прут от проволочных заграждений и обрабатывали и затачивали его до тех пор, пока не получались клинок и рукоятка (так называемый французский гвоздь). Боевой нож затачивался с одной или двух сторон.

Говоря о комплектовании штурмовых частей, следует отметить, что
до конца 1917 года штурмовые батальоны комплектовались исключительно добровольцами, что было нехарактерно для германской военной системы. Но в любом случае офицеры назначались приказом, что впоследствии стало практиковаться и в отношении нижних чинов. Кроме добровольцев, пополнением штурмового батальона служили и кадры тех или иных частей. Например, при пополнения штурмовых рот 9-го штурмового батальона люди поступали для из депо 50-го пехотного полка, для подразделений легких пулеметов – из 3-го батальона пулеметной школы в Деберице, минометных подразделений – из депо 29-го пионерного батальона. Требования к людям в батальонах были настолько высоки, что когда четыре егерских батальона переформировывали в штурмовые батальоны, более 500 человек отсеяли как негодных. Солдаты и унтер-офицеры были, как правило, моложе 25 лет, неженатые или женатые, но бездетные, и в хорошей физической форме. Солдат отбирали по критерию личной инициативы и храбрости. Как гласил германский приказ: «служба в штурмовой части является большим отличием. Подтверждение тому составляет то обстоятельство, что тяжелое штурмовое дело освобождает от обычной службы в окопах, а также доставляет лучшее содержание и пищу. Награды раздаются более щедро. Тот человек, который не показывает достаточно личных достоинств и старания, должен быть немедленно исключен из штурмовой части». Штурмовые батальоны комплектовались опытным, обстрелянным составом. После того, как штурмовики получили личную поддержку Э. Людендорфа, штурмовые батальоны начали выполнять и учебную функцию. Причем, учебная функция была важнейшей именно для батальонов как постоянных штурмовых частей. Так, учреждение штурмовых батальонов ставило следующие задачи : «1) Облегчить подготовку возможно большего числа офицеров и унтер-офицеров к службе в качестве инструкторов для позиционной войны и главным образом для ближнего боя, 2) Достичь новых усовершенствований в способах атаки укрепленных позиций». Когда штурмовые части находились вне зоны боев, личный состав занимался подготовкой новых штурмовиков. Солдаты и особенно унтер-офицеры армейских частей проходили краткосрочную подготовку в составе штурмовых батальонов, после чего возвращались в свои части, где применяли новые тактические навыки и идеи, полученные во время службы в штурмовых группах. Прежде всего, этим занимался образцовый батальон Рора. Согласно инструкции 1916 года 50% личного состава батальона должны были находиться на линии фронта, а остальные - вести специальные курсы обучения пехотинцев новой тактике. Курсы разместили в Бовиле. Батальон готовил как инструкторов батальонов, так и занимался переподготовкой простых военнослужащих. Так, в декабре 1915 года через батальон Рора прошли сотни офицеров и солдат из 12-й дивизии ландвера. Ландверовцы учились действовать в составе отделений и взводов вместо прежней тактики ротных цепей, их обучали читать тактические карты, штурмовать учебные линии обороны. Унтер-офицеры учились быть самостоятельными командирами, а не простыми исполнителями приказов офицеров, должны были держаться с уверенностью и быть подготовлены к роли младшего командира и для проявления инициативы. Рядовые бойцы должны были знать все способы ведения боя. Обучение бойцов, поступающих в штурмовые части, подразделялось на теоретический и практический курсы. Целью первого являлось ознакомление командированных от частей офицеров и унтер-офицеров с приемами ведения боя на основе последнего боевого опыта, о ведении позиционной войны, о применении боевых средств, о взаимодействии штурмовых сил и средств в бою. Читались лекции о действии германских и вражеских орудий, связи и взаимодействии между пехотой, пулеметами, артиллерией как в наступлении, так и обороне. Главнейшими задачами практического обучения были внедрение железной дисциплины (недаром, именно штурмовики были одним из оплотов порядка в революционной Германии), любви к своему делу, уверенности в своей силе, закаливании и тела и характера, выработки навыков ведения современного боя. Для обучения штурмовиков создавались специальные городки, оснащенные по последнему фронтовому опыту. Особенно большую роль сыграл тренировочный лагерь под Седаном. Штурмовики учились ведению боя в окопах, обращению с отечественными и вражескими пулеметами, метанию отечественных и вражеских гранат, преодолению препятствий, разрушению проволочных заграждений с помощью различных средств, обращению с карабином и автоматическим пистолетом, участвовали в комбинированных маневрах с применением огнеметов. Первоначально осуществлялось индивидуальное, затем групповое обучение бойцов, а потом всего подразделения с применением полного комплекса вооружения штурмового батальона. Во время подготовки на учебных позициях осуществлялись следующие задачи: атака неприятельского окопа, захват нескольких линий позиции противника, контратаки, очистка неприятельских узлов сопротивления, действия против пулеметов и укреплений, отбитие вражеских контратак. В романе Людвига Ренна описан опыт унтер-офицера, направленного зимой 1917 года в штурмовой батальон: «Мы таскали пулеметы, метали гранаты, штурмовали линии траншей, ползали по-пластунски без единого шороха. Первое время было очень тяжело. С меня сходило по семь потов, иногда от усталости земля уходила из-под ног. Но очень быстро это прошло, и с каждым днем служить становилось все легче и легче. Тренировки продолжались с утра до вечера с небольшим дневным перерывом в два-три часа. У меня не было времени для размышлений, я находился в отличной форме». Успех немцев в марте 1918 года объяснялся отличной подготовленностью штурмовиков. Батальоны многократно отрабатывали атаки на учебных линиях обороны, полностью отвечавшим реальным целям. Офицеры и старшие унтер-офицеры имели крупномасштабные детализированные карты, созданные на основе самых новых материалов аэрофотосъемки. При подготовке широко использовали боевые боеприпасы, иногда это приводило к нежелательным результатам : «Мы проводили учебную атаку на оборонительные укрепления со сложной траншейной системой, используя боевые гранаты, учитывая уроки битвы под Камбрэ... при этом наша часть понесла некоторые потери... Пулеметчик из моей роты меткой очередью срезал с лошади офицера из другой роты, наблюдавшего за ходом учений. К счастью раны оказались несмертельными». Ситуация была максимально приближена к боевой, использовался газ и дым, цели в натуральную величину, отрабатывалось взаимодействие всех родов оружия, многократные упражнения по штурму траншей с использованием огнеметов, минометов и пехотных пушек доводили действия бойцов до автоматизма. Бойцы штурмовых подразделений в рамках частей обучались в ближайшем войсковом тылу на специально оборудованных под укрепленные позиции учебных городках. В основу подготовки бойца было положено доведение до совершенства техники движения (броска) в атаку, преодоления искусственных препятствий и техники гранатного боя в траншеях. От рядового солдата требовалось умение наметить для себя заранее весь путь движения в атаку, с учетом всех мельчайших укрытий (воронок, ложбин и пр.), пунктов передышек, техники самого движения. При такой подготовке атака проводилась стремительно и почти не нуждалась в управлении со стороны командиров. В метании гранат требовалось достигнуть такого искусства, чтобы, находясь в одном из изломов окопа или хода сообщения, точно бросать гранату в следующий излом, обороняемый противником.

Визит Э. Людендорфа на фронт в 1916г., когда он увидел в действии штурмовой батальон «Рор», подвиг его издать в начале 1917г. приказ о создании новых частей этого типа, о введении используемой штурмовиками тактики в программу подготовки остальных формирований немецкой армии. Более того, в преддверии последнего наступления германской армии 1918г. он попытался создать и штурмовые соединения в виде т. н. ударных или штурмовых дивизий. Но нарастающая нехватка живой силы вынудила Людендорфа отказаться от планов реорганизовать все пехотные дивизии в штурмовые: зимой 1917/18 годов, планируя последнее наступление на западе, генерал столкнулся с демографической проблемой: слишком много солдат были или старше 30 лет или не имевших нужной физической подготовки для службы в активных частях. Тогда Э. Людендорф решил провести реорганизацию армии, собрав молодых бойцов в рядах ударных дивизий. Ударные дивизии получали львиную долю артиллерии, боеприпасов, снабжения и времени на подготовку. Все это должно было привести к прорыву германцами в 1918 году Западного фронта. Однако на каждую ударную дивизию приходилось в среднем три обычные окопные или позиционные дивизии с гораздо более низкой боевой ценностью. Последние укомплектовывались пожилыми людьми и юнцами, имели минимум оснащения и отличались более низким боевым духом. В ударные части же направлялись самые крепкие солдаты, многие из них оказались в рядах штурмовых батальонов. Но, тем не менее, массовые соединения не обладали элитностью и качеством подготовки штурмовых батальонов.

Униформа и снаряжение.

Немецкая пехота в годы 1-й Мировой войны носила одну из самых практичных униформ. Немецкая униформа образца 1910 года хорошо подходила для маневренных боев 1914 года, но по мере перехода войны в позиционную стадию униформа начала меняться. Шишак, венчавший шлем, не имел никакой практической функции, зато отлично указывал место, где находился немецкий солдат. Поэтому солдаты-фронтовики старались всячески избавиться от этой детали головного убора. В 1915 году появился шлем нового образца, имеющий съемный шишак и матерчатый чехол. Кроме того, новый шлем изготавливался не из кожи, которой становилось все меньше, а из металла, фетра и даже прессованного картона.
В 1915 году первые штурмовики носили стандартную униформу. Вообще, в 1915 году униформа солдат на передовой отличалась от единого образца лишь незначительными деталями. По программе, утвержденной еще до войны, вместо штанов цвета фельдграу (полевой серый) вводили штаны цвета штенграу (каменно-серый), поскольку материя цвета фельдграу слишком быстро выцветала. Вместо кителя образца 1907/10 годов ввели новый, более практичный китель, у которого отсутствовали ложные клапаны (на месте отсутствующих карманов), а вместо характерных манжет имелись отвороты. Солдатам было приказано зачернить кожаные предметы экипировки: сапоги, ремни, патронные сумки, но в фронтовых условиях это не всегда удавалось. Егеря и стрелки сохранили униформу характерного серо-зеленого оттенка, в то время как в пулеметных частях униформа стала серо-защитной. Это касалось и штурмовиков, носивших форму «родных частей». Обозначения принадлежности к части ограничили номером на погонах, но полковые галуны также сохранились, хотя теперь нашивались лишь на воротник. Унтер-офицерский галун упростили и стали нашивать его лишь на углах воротника. Манжетный галун превратился в небольшой отрезок, нашиваемый в верхней части манжета. Довоенная шинель уступила место серо-защитной единой шинели, предназначенной для всех военнослужащих, независимо от рода войск.

Начиная с 1915 года в части начал поступать новый предмет экипировки - противогаз. Противогаз образца 1915 года состоял из маски из прорезиненной ткани и съемной фильтрующей коробки (солдаты всегда носили с собой запасную). 21 сентября 1915 года в немецкой армии ввели совершенно новую униформу. Прежний китель заменили блузой, хотя старые кители продолжали носить до конца войны. Блуза имела более свободный покрой, спереди располагались два больших косых кармана. Застегивалась она на металлические пуговицы, выкрашенные в серый цвет. Чтобы обеспечить дополнительную маскировку, пуговичные петли закрывались планкой. Шили блузу из темной ткани цвета фельдграу, а отложной воротник отделывали зеленой тканью. Ранец образца 1895 года с крышкой из телячьей кожи был слишком неудобен для траншей. На востоке ранец продолжали носить до конца войны, а на западе он постепенно уступал место «штурмовому вьюку». Вьюк состоял из шинели и плащ-палатки, свернутых в скатку и обернутых вокруг котелка. Получавшаяся таким образом конструкция была гораздо компактнее и легче. Старые ранцы иногда использовались во время маршей за пределами линии фронта, но чаще всего их сдавали в обоз. Лишь в начале 1916 года штурмовики получили новый предмет экипировки, сразу выделивший их из общей массы солдат. Этот предмет - стальной шлем - со временем стал своеобразной эмблемой немецкой армии. Эту каску немецкие штурмовики испытывали вместе с разными типами бронежилетов на протяжении 1915 года. Немецкая каска, прозванная англичанами «ведерком для угля», изготавливалась из кремний-никелевой стали и весила 1,2 кг. Благодаря заушинам и назатыльнику она гораздо лучше защищала голову солдата, чем французская каска системы Адриана или английская, напоминающая о временах средневековья и именовавшаяся «тазик для бритья». Внутри каски располагался амортизатор, а подбородочный ремень можно было регулировать по длине. По бокам шлема торчали два ушка, позволявшие крепить дополнительный бронелист. Как правило, каску носили снайперы и караульные, а среди обычных пехотинцев она встречалась вначале нечасто, штурмовики же носили ее поголовно. Как отмечает английский документ времен войны : «Германцы очень высокого мнения о своих касках, которые в очень короткое время заслужили большое довериe в армии». Поначалу в батальоне Рора испытывали различные образцы бронежилетов, которые по мысли их конструкторов должны были снизить потери в личном составе. Кроме бронежилетов штурмовики испытывали и щиты. Однако несовершенство технологии начала века привело к тому, что щиты приходилось изготавливать из достаточно толстого стального листа. В результате, щит был слишком тяжелым и неудобным во время атаки. Как следствие, он больше мешал, чем защищал. Бронежилеты также были неудобны и их использовали, в основном, часовые и наблюдатели, то есть бойцы, которым не требовалось много двигаться. Активно использовали «кирасы» и «панцири» отделения ручных пулеметов германских штурмовых групп. К февралю 1916 года - началу наступления под Верденом - немецкие штурмовики внешне уже заметно отличались от обычных пехотинцев. Многие штурмовики носили стальную каску, в то время как большинство пехотинцев продолжали носить шлем-пикельхаубе со снятым шишаком. Солдаты штурмовых отрядов носили снаряжение, приспособленное для их специфических задач. От использования подсумков быстро отказались, а патроны стали распихивать по карманам кителя. Позднее тройной подсумок стали носить на одном боку, а на другом - на ремне - траншейный нож. Винтовки бойцы несли за спиной и не имели поясного ремня с патронными сумками. Запасные обоймы к винтовке штурмовики несли в матерчатом патронташе, переброшенном через шею (можно было переносить до 70 патронов). Штурмовики были вооружены ручными гранатами, каждый имел их не менее десяти штук (столько, сколько мог унести). Гранаты носили в мешках, подвешенных через плечо, некоторые бойцы имели кусачки для проделывания проходов в проволочных заграждениях. Другой отличительной особенностью штурмовиков было то, что они носили вместо сапог ботинки с обмотками. На колени и локти штурмовики нашивали большие кожаные заплаты, усиливая эти проблемные места, иначе униформа быстро протиралась при постоянном ползании. С собой из личных вещей штурмовики носили шинель в скатке и котелок. Германская инструкция 1917г. в качестве обязательных элементов снаряжения штурмовика называет стальной шлем, две сумки для гранат, противогаз, две водяные фляги, вещмешок. Учитывая тот факт, что к концу 1916 года штурмовые батальоны были сформированы во всех западных армиях и в их составе солдаты служили определенное время, а затем возвращались в свои части, к середине 1917 года почти в любом пехотном батальоне служили офицеры и унтер-офицеры, прошедшие подготовку в штурмовых батальонах. Прослужив в штурмовом батальоне, солдаты возвращались в свою часть, принося с собой не только новые тактические идеи, но и характерную униформу. В своем автобиографическом романе «Война» Людвиг Ренн описывает как новый офицер спрашивает унтер-офицера: «Ты носишь обмотки и кожаные заплаты на коленях. Разве это положено по уставу, фельдфебель?» Когда фельдфебель объяснил, что он служил в штурмовом батальоне, капитан удовлетворился объяснением и сообщил, что собирается создать целый штурмовой взвод в своей части. Однако Ренн сообщает, что многим офицерам не нравилось, что унтер-офицеры носят особенную униформу и имеют собственный взгляд на тактику боя.

 

Говоря о характерных знаках отличия штурмовиков, следует отметить, что бойцы-штурмовики носили форму своих родных частей или присвоенную при формировании. Последнее было характерно для штурмовых батальонов – то есть постоянных частей. Но и им присваивалась форма частей, пошедших на их формирование (например, 1-3 батальоны носили униформу легкой пехоты, 5-й (Рора) и 10-й – инженерных частей). На погонах стоял номер штурмового батальона. Например, у батальона Рора на черных с красной выпушкой инженерных погонах красная цифра «5», у 3-го егерского на серо-зеленых с зеленой выпушкой егерских погонах красная цифра «3», у 1-го на полевых серых с белой выпушкой пехотных погонах красная цифра «1». Общим для всех батальонов был красный цвет номера на погонах. Официальных знаков отличия штурмовиков не было. Более того, в германской армии запрещалось носить неуставные нашивки, но штурмовики часто этот запрет игнорировали. На одной из групповых фотографий члены штурмовой группы носят на левом рукаве темную нашивку в форме гранаты. Солдаты штурмовой роты 23-й саксонской резервной дивизии, приданной 12-му армейскому корпусу, носили на левой руке зеленую повязку с белым кантом и белой буквой S. Официальное подтверждение получили лишь некоторые эмблемы специализированных частей: «мертвая голова» для огнеметчиков и инициалы «MW» (Minenwerfer) на погонах для минометчиков. Так, гвардейские огнеметчики Реддемана носили штатную полевую униформу с погонами сапёрного образца (чёрные с красной окантовкой, без номера) и гвардейские петлицы в виде «катушек». Кроме того, на обшлаге левого рукава находился специальный знак отличия, пожалованный самим кайзером, — круглая чёрная нашивка с изображением серебряной «мёртвой головы» посередине. Во время зимних операций штурмовики пользовались белыми маскхалатами. Характерными деталями обмундирования всех штурмовиков были кожаные накладки на локтях и коленях, буква S зеленого сукна (от «stormtrooper» - штурмовик) или изображение гранаты (последнее было характерно для штурмовых подразделений в пехотных частях) на левом рукаве полевой блузы и ботинки с обмотками вместо сапог. Бойцы штурмовых частей нередко наносили на стальные шлемы и противогазные коробки маскировочный камуфляж.

Снабжение солдат в окопах было сопряжено с огромными трудностями. Доставка продуктов и боеприпасов на передовую действовала ненадежно. Отправляясь на передний край, бойцы брали с собой пятидневный запас продовольствия. Чтобы разогреть пищу в траншеях использовались маленькие горелки, работающие на сухом спирте, а для того, чтобы доставлять горячий кофе и суп, использовались специальные фляги-термосы. Как только противник уменьшал интенсивность артобстрела, на передовую немедленно отправлялись партии солдат, доставляющих продовольствие. Поскольку в Северной Франции и в Бельгии многие водные источники были не годны для питья, немцам пришлось организовать специальную систему снабжения солдат питьевой водой. Были выкопаны колодцы, установлены насосы и проложены трубы. Многие пивоварни, сахарные заводы и другие предприятия превратились в водоочистительные пункты. Трубопроводы с питьевой водой прокладывались как можно ближе к передней линии и иногда достигали передовых траншей. Кроме пресной воды немецкие солдаты получали минеральную воду с действующих фабрик по разливу этой воды. Большие запасы минеральной воды немцы сделали в непосредственной близости от передовой. Отправляясь на передовую, солдаты брали с собой по две бутылки с пресной водой и столько минеральной воды, сколько могли унести. В 1914 году немецкий солдат в полевых условиях получал следующий дневной рацион: 750 г хлеба или 400 г яичных бисквитов или 50 г полевых бисквитов, 375 г свежего мяса или 200 г солонины, 125-250 г овощей или 1500 г картофеля или 60 г сушеных овощей, 25 г кофе или 3 г чая, 20 г сахара, 25 г соли. Мясной рацион постепенно сокращался и к концу 1915 года упал до 350 г, а к середине 1916 года - и до 288 г, кроме того один день в неделю сделали постным. В октябре 1916 года суточную норму мяса урезали до 250 г свежего мяса или до 150 г солонины. Солдаты в окопах с июня 1916 года практически не получали больше 200 г мяса в день. Младшие командиры в дополнение к пайку получали в день поллитра пива или 250 мл вина или 125 мл бренди, или рома. В день солдатам полагались две сигары или сигареты или30г. трубочного табака. На фронте солдатам часто приходилось довольствоваться сухим пайком. Каждый солдат имел с собой как минимум суточный сухой паек, хотя обычно сухой паек выдавали на несколько суток. Сухой паек состоял из: 250 г бисквитов, 200 г солонины или бекона, 150 г консервированных овощей, 25 г кофе, 25 г соли. Штурмовики получали усиленный паек.

Среди воронок отыскать пехоту было трудно и продовольственным командам, которые часто возвращались назад ни с чем или плутали так долго, что еда успевала испортиться. Раненных солдат также было затруднительно тащить на плечах по простреливаемому полю, изрытому воронками. Поэтому раненным приходилось дожидаться темноты, прежде чем их отправляли в тыл – разумеется, такая задержка многим стоила жизни. Но бойцы штурмовых частей лучше других осознавали, на что шли.

Тактика и боевое применение

Программа подготовки немецкой пехоты менялась в ходе войны. Общее время на подготовку значительно сократили, повысив при этом ее интенсивность. Пехотные батальоны большинства воюющих стран в начале войны действовали, развернувшись в линию цепей с примерно равными интервалами между стрелками. Подобная тактика влекла за собой высокий уровень потерь, но это никого не смущало. Среди немецкого командования не существовало общего мнения относительно того, как пехоте следует наступать через открытое пространство в условиях плотного артиллерийского, винтовочного и пулеметного огня. Поскольку вопросами подготовки личного состава занимались командующие военными округами, в рядах немецкой армии возник разнобой: в некоторых округах пехоту учили наступать редкой цепью, в других - плотным строем. Опыт Русско-японской войны немцами был совершенно зря проигнорирован. 1914 год поставил все на свои места: французские и русские пулеметчики безжалостно выкашивали плотные цепи наступающей немецкой пехоты. Но, несмотря ни на какие потери, немецкие пехотинцы имели одну из лучших подготовок в Европе. Иллюстрирует это тот факт, например, что даже к концу 1918 года от четверти до трети личного состава немецкой армии составляли солдаты, начавшие службу еще до войны, в то время как, например, немногие английские роты имели в составе одного-двух ветеранов, служивших до 1914 года. В ходе боевых действий вырабатывались новые формы и методы действий пехоты и ее элиты – штурмовых войск. Новая наступательная тактика оформилась к 1916 году. Традиционно немцы держали в передовых траншеях всех солдат и старались не уступить противнику ни клочка контролируемой территории, но такая тактика дорого обходилась пехоте. Начиная с сентября 1916г. все младшие офицеры постепенно прошли месячные курсы, где обучались принципам новой оборонительной тактики. Согласно Инструкции по обороне, изданной в декабре 1916 года, передовую линию на глубину 500-1000 метров следовало прикрывать силами немногочисленных передовых постов. Передовые посты занимались борьбой с дозорами противника, также в их задачу входило огнем внести расстройство в порядки наступающей вражеской пехоты. Главная линия обороны проходила сзади, обычно вдоль обратного склона холма, и имела три линии траншей. В 2000 метрах позади траншей возводились хорошо замаскированные бетонные доты, расположенные в шахматном порядке, и поддерживающие друг друга. Так немцы организовывали свою оборону на тех участках, где не предполагалось проводить наступательных операций. Пехота, отведенная назад, предназначалась для нанесения контрударов в тот момент, когда продвижение противника начинало приостанавливаться. Едва только союзническая пехота теряла поддержку тяжелой артиллерии и пулеметов, немцы переходили в массированную контратаку и отбивали позиции. Новая оборонительная тактика немцев целиком строилась на контратаке, особенно контратаке с флангов. Нанося фланговые удары, немцы отбивали свои позиции и отсекали французскую и английскую пехоту, достигшую второй или третьей линии окопов. Отрезанные пехотные части не имели возможности вызвать артиллерийскую поддержку и пополнить боекомплект, поэтому их легко ликвидировали. Подобная тактика, основанная на контрударах, еще выше подняла роль штурмовиков. Стремительные броски пехоты стали главной причиной успешной обороны германской армии в 1917 году, явились репетицией весеннего наступления 1918 г. Необходимо было воскресить в сидевшей в окопах пехоте навыки маневренного боя: зимой 1917/18 годов осуществлялись соответствующие занятия. Пехотинцы обучались меткой стрельбе - искусству, утраченному пехотой всех воюющих на Западном фронте армий. К февралю 1918 года батальоны ударных дивизий совершали марш-броски, проходя за сутки до 60 км. Благодаря подобным темпам немцы смогли при прорыве итальянского фронта под Капоретто овладеть инициативой и не дать противнику времени для перегруппировки. Нагрузка на пехоту превосходила всякие нормы, поскольку немецкая армия испытывала острую нехватку лошадей, автомобильного транспорта также не хватало. Наставления, по которым шла подготовка пехоты в 1918 году, были созданы на основе руководства для штурмовых батальонов. Новая пехотная тактика германцев оказалась сюрпризом для союзников.

Штурмовые же войска должны вести за собою пехоту в трудных местах, расширять места прорывов, захватывать неприятельские окопы, овладевать пулеметами и блокгаузами, поддерживая пехоту при устройстве в занятой позиции. В 1917-1918 гг. и в атаке, и в обороне формируется групповая тактика - основой боевого порядка становятся небольшие пехотные группы, собранные вокруг ручных пулеметов. Теперь основной тактической пехотной единицей было отделение (оснащенное самым разнообразным вооружением), которое в свою очередь подразделялось на пулеметную группу, состоящую из двух солдат расчета MG08/15 и двух подносчиков боеприпасов, и стрелковую группу, состоящую из восьми - десяти стрелков во главе с унтер-офицером. Штурмовики разбивались на тройки и атаковали траншеи с фланга. Первый солдат тройки был вооружен щитком от станкового пулемета и заточенной саперной лопаткой. За ним следовал солдат с мешком ручных гранат, оснащенных взрывателем с укороченным замедлителем. Третий солдат был вооружен ножом или штыком. В первом эшелоне наступления шли бойцы, вооруженные ручными гранатами.

Штурмовой батальон должен применяться лишь в рамках правильно организованной операции. Несмотря на то, что его главная задача – это захват укрепленной позиции, он мог применяться и во время продолжительной операции для контратаки и других действий. Из состава батальона выделялись штурмовые группы и распределялись между пехотными батальонами. Разведка осуществлялась заранее (за 1-2 дня до боя), проводились подготовительные работы (резка проволоки за 1-2 дня до боя, делались проходы в заграждениях противника минометным огнем), во время атаки группы штурмовиков, приданные атакующей пехоте, проделывали бреши в обороне противника, сооружали переходы через вражеские окопы, уничтожали полевые укрепления и пулеметные точки, обустраивали захваченные позиции. Во время атаки бойцы прикрывались заградительным огнем артиллерии, продвижение атакующих осуществлялось группами с использованием воронок, на флангах располагались усиленные группы обеспечения. Способ применения штурмового подразделения демонстрировал его элитарность. Как гласила германская инструкция времен битвы на Сомме: «Ударный отряд, поддержанный отборными частями пехоты, составит первую атакующую волну. Его не следует вливать в пехоту для придания ей стойкости. Каждый ударный отряд поведет атаку на определенную цель и получит специальную задачу». Соответственно, штурмовики, будучи приданы пехоте, не растворялись в ней, а шли на острие атаки самостоятельными группами. После атаки штурмовые группы вновь собирались в составе батальона. Мог использоваться штурмовой отряд и для контратаки: «В этих случаях его подводят на место за несколько дней до производства контратаки, чтобы он успел сделать подробную рекогносцировку местности». Немцы считали сведение штурмовых частей в крупные войсковые единицы нецелесообразным (в отличие от, например, итальянцев, создавших штурмовой корпус): «вследствие специального обучения входящих в них людей замещать в них потери бывает трудно и считается невыгодным сводить их в более крупные единицы». Интересно, что из боя штурмовой батальон мог быть выведен только по указанию командующего операцией. Интересна тактика штурмовиков с применением огнеметов. Ее иллюстрируют действия германцев в бою 9 ноября 1916г. у Скробовского ручья на Русском фронте : «Первоначальный выход огнеметчиков из неприятельских окопов и их первоначальное движение ничем не отличались от обыкновенного начала движения пехоты в атаку, так что различить издали, идут ли это огнеметчики или гренадеры, не всегда представлялось возможным. Против некоторых сближенных участков огнеметчики сразу проявили себя, действуя непосредственно из своих окопов. Так, против участка 6 роты 217 полка, где расстояние между окопами было шагов 30, немецкие огнеметчики вылезали на бруствер окопа и оттуда пытались поливать наши окопы, но струя не доставала; только в одну из бойниц попало несколько капель, которые обожгли одного нижнего чина. Минуты через 2—3 огнеметчики были прогнаны нашим огнем. Подобным же образом против 3 роты 218 Горбатовского полка, где расстояние между окопами было около 25 шагов, из окопа вышло несколько немцев, один впереди с кишкой, из которой пламя прямо достигло нашего окопа и зажгло его. При дальнейшем наступлении огнеметчиков они обыкновенно собирались в кучки по 5 — 7—10 чел.; каждая такая кучка, видимо, составляла какое-то организационное соединение с 1 огнеметом. По показаниям некоторых очевидцев в такой группе были гренадеры и люди с ручными пулеметами или автоматическими ружьями. Иногда гренадеры наступали впереди, иногда по бокам огнеметчика, а иногда позади него. Пехота наступала уже за огнеметчиками (но на некоторых участках 217 полка пехоты, наступавшей за огнеметчиками, не было). Подходя шагов на 150 к нашим окопам, а где расстояние между окопами было ближе, то и тотчас же по выходе, огнеметчики устраивали перед собой дымовую завесу. С этой целью они направляли струю из аппарата на землю, вследствие чего получался густой, большей частью черный, а местами сизоватый дым, почти совершенно скрывавший их от взоров защитников: пользуясь этой завесой, огнеметчики продвигались несколько шагов и потом снова повторяли то же самое, пока не доходили до наших окопов. Некоторые очевидцы замечали при этом, что огнеметчики как будто обходят только что облитое место, так как движение их не было прямолинейным. Достигнув наших окопов, огнеметчики обыкновенно направлялись вдоль них, поливая окопы и оставшихся защитников». Тактической единицей была группа из двух огнеметных отделений и нескольких гранатометчиков или бойцов, вооруженных ручными гранатами. Взаимодействие штурмовиков с огнеметчиками отличалось наибольшей эффективностью - штурмовые подразделения двигались впереди, отряды для «зачистки» траншей следовали за ними на небольшом расстоянии. В распоряжение командира штурмового отряда командировались огнемётчики, снабжённые ранцевыми аппаратами. Они поражали оставшиеся в действии пулемётные точки, узлы сопротивления в укреплениях и пр., поливая их короткой огневой струёй. Чрезвычайно важно было оттеснить неприятеля одновременно на обоих флангах траншеи на значительное расстояние, для чего, кроме огнемётов, прибегали к помощи ручных гранат, затем в этих местах баррикадировали окопы земляными мешками. Захваченные ходы сообщения на протяжении до 25 м в сторону противника от занятой позиции должны были быть очищены от неприятеля и тоже забаррикадированы. Работа группы по устройству ходов сообщения начиналась сразу же, как только войска занимали ближайшую позицию. Отряд носильщиков оперативно доставлял из тыла требуемый материал и инструмент.

 

Наиболее досконально действия штурмовых частей были расписаны в связи с подготовкой германского наступления весны-лета 1918г. Как отмечалось в германских инструкциях: «Насколько велико для успеха наступления, значение хорошо-подготовленных и крепко сколоченных ударных частей, показывает немецкая контратака у Камбрэ. Командование 2-й армии указывало на необходимость иметь в составе каждой дивизии ударные или штурмовые части, обладающие большой ударной силой и способные разрешать самые сложные боевые задачи. Там где таких частей еще не было, они должны были создаваться распоряжением caмиx дивизий»[32]. Отмечалось, что ударные части должны быть обеспечены всеми боевыми средствами, необходимыми для наступательного боя пехоты, до орудий сопровождения включительно. Личный состав дивизионных штурмовых частей не должен был распределяться по другим ударным частям. Дивизионные штурмовые части должны были служить образцовыми частями, и по их образцу полки, батальоны и роты обязаны были формировать свои собст­венные ударные части. Дивизионные штурмовые части привлекались ко всем занятиям, чтобы тесно сработаться с войсками. Независимо от штурмовых частей дивизионного уровня действовали штурмовые батальоны, являвшиеся наиболее стойкими и отлично подготовленными частями в масштабе всей армии. В особенно же серьезных случаях дивизиям предоставлялось право просить о придании им штурмовых подразделений из состава ударного батальона. При этом дивизиям обыкновенно придавались штурмовые роты в полном составе. Для выполнения особо серьезных задач дивизии в свою очередь придавали полкам свои штурмовые части, усиливая их специальными подразделениями из состава штурмовых батальонов. Пехотные командиры, в распоряжение которых придавались штурмовые батальоны и ударные части, обязаны совместно с командованием последних произвести разведку на местности и тщательно продумать все мероприятия, необходимые для выполнения общей задачи. Об усилении качественно и количественно штурмовых подразделений в это время свидетельствует тот факт, что 3-й егерский штурмовой батальон в феврале 1918г. был доведен до состава около 40 ударных групп, обеспеченных соответствующими боевыми вспомогательными средствами, в числе которых: 24 легких пулемета и 4 пулемета Льюиса (пулеметы распределяются поровну между, 4 ротами), 6 пехотных орудий, 8 легких минометов и 8 легких огнеметов[33]. В ходе наступления пехотной роте должна придаваться одна штурмовая группа, что составит 12 штурмовых групп на дивизию, а на наиболее серьезных участках - до 20. Помимо собственных пулеметов штурмовики усиливались пулеметами, взятыми у пехоты находившейся на пассивных участках.

Залогом успеха признавалась тщательная и точная разведка и не менее тщательная подготовка штурма. Порядок обес­печения штурмовых частей, придаваемых им пехотных частей и следующих сзади волн пехоты вспомогательными боевыми средствами не отличался от методов, применявшихся в позиционной войне. «В условиях позиционной войны при штурме, предпринимаемом для занятия какого-либо участка неприятельской позиции, немедленно вслед за вклинением начинается постепенное распространение по окопам. При наступлении же крупного масштаба (прорыв) штурмовые части вместе с приданными им вспомогательными боевыми средствами и пехотными частями обязаны безостановочно прорываться в глубину расположения противника под прикрытием огневого вала, соответствующим образом перемещаемого вперед. Для этого штурмовым частям нужно точно указывать ясно видимые ориентировочные пункты и направления. Окопы, которые слабо обороняются противником, проходятся штурмующими частями быстро; последние не должны задерживаться на них долго даже при встрече более упорного сопротивления; борьба с ними, а также с неприятельскими пулеметами может задерживать штурмующие части только временно. Поддерживаемые огнем пехотных орудий и наступающие вплотную за огневым залом штурмующие части вклиниваются все дальше и дальше в глубже расположенные линии окопов противника. Очистка окопов и убежищ от гарнизонов входит в задачу позади наступающих пехотных волн… Особенное внимание следует обращать на взаимодействие передовых волн со штурмовыми частями, ни в коем случае не допуская нарушения связи между ними»[34]. Иногда после достижения последней линии окопов противника, а в некоторых случаях и после захвата неприятельской артиллерии, из состава волн выделялись в пределах ротных полос наступления разведывательные волны, которые и устремлялись в глубину расположения противника. Разведывательная волна представляла из себя редкую стрелковую цепь, в 200—250 м позади наступала штурмовая волна, состоявшая из двух линий, наступавших на дистанциях в 50 м. В состав наступающей группы входили штурмовые отряды, усиленные пехотными подразделениями и возможно большим количеством легких пулеметов и огнеметов. Обычная же пехота являлась одновременно и бойцами, и подносчиками патронов и ручных гранат. Позади штурмовой волны наступало столько пехотных волн, сколько нужно для обеспечения глубины атаки; дистанции между волнами около 150 м. В составе волн имелось по нескольку пулеметов обр. 1908 г. на облегченных станках и салазках. Эти пулеметы должны были принимать участие в бою штурмовых частей, занимая командующие позиции[35]. Задача разведывательной волны состояла в том, чтобы возможно быстрее обнаружить пункты и гнезда сопротивления противника и сообщить о них штурмовой волне, наступающей сзади. Штурмовая волна при широкой поддержке вспомогательных боевых средств овладевала этими гнездами сопротивления с помощью охватывающего удара. Входившие в состав штурмовой волны штурмовые части и приданные им группы продвигались вперед цепями, рядами или небольшими группами в зависимости от характера местности. Штурмовой волне для борьбы с гнездами сопротивления про­тивника предоставлялась возможно более полная свобода действий. Направление наступления этой волны регулировалось имеющимися на местности ориентировочными пунктами. Штурмовую волну поддерживали своим огнем артиллерия усиления и минометы самих штурмовых частей. При дальнейшем развитии наступления в глубине оборонительной полосы противника рекомендовалось придавать штурмовой батальон и состоящие при нем другие вспомогательные боевые средства в качестве оперативного средства в первую очередь тем войсковым частям, которым приходится действовать на пересеченной и закрытой местности. Именно на таких участках местности штурмовые части в состоянии максимально использовать свои характерные особенности, в то время как на открытой и хорошо наблюдаемой местности сопротивление противника и без того будет сломлено огнем артиллерии атаки и батарей сопровождения. Для более полного взаимодействия войск со штурмовыми частями очень полезно привлекать их на совместные занятия с теми частями, которым они будут приданы при наступлении[36]. Весьма желательно обеспечить командованию штурмовых частей время и возможность ознакомиться с районом своих будущих действий. Обстановка впоследствии укажет тот момент, когда можно будет вывести из боя штурмовые подразделения и прочие специальные части штурмового батальона с тем, чтобы дать им время быстро оправиться и изготовиться к выполнению новых задач. Интересно также, что пехотные орудия штурмового батальона действовали всегда совместно со своими штурмовыми частями и никогда не использовались в качестве орудий или батарей сопровождения при других пехотных частях. Наступать штурмовые подразделения штурмовой волны должны были группами бойцов, в то время как пехота других волн – редкими цепями. Групповая тактика ударных частей получила официальное закрепление.

В годы 1-й Мировой войны психологическая нагрузка на солдат была очень высока. Бой мог длиться не несколько дней, а недели и месяцы. Враждующие стороны не видели друг друга: солдаты зарывались в землю, пытаясь избежать пуль и снарядов. Поля сражений представляли собой огромные кладбища, усеянные человеческими останками. Пехотинцам, как правило, не приходилось с триумфом вступать на позиции, оставленные разбитым неприятелем. Проходить через покоренные города тоже приходилось крайне редко - линия фронта (особенно на Западе) почти не двигалась. Все это разрушающе действовало на человеческую психику. Но штурмовики находились в другом положении: они практически не участвовали в обороне и не месили траншейную грязь: их на грузовиках доставляли к линии фронта, после заката они выходили на исходные позиции и с наступлением темноты наносили неожиданный удар по позициям противника. К рассвету штурмовики возвращались на базу, везя с собой трофеи и пленных, а пехота оставалась на месте, в ожидании неизбежного ответного контрудара неприятеля. Как летчиков-истребителей и моряков-подводников, штурмовиков окружал романтический ореол, они пользовались вниманием немецкой прессы. Если немецкие пропагандистские плакаты в 1914-16 годах эксплуатировали образ средневекового рыцаря, то к 1917 году рыцари уступили место героям с узкими лицами, стальными глазами, в каске, с противогазом на шее и мешком ручных гранат на плече. Такой была внешность нового немецкого воина. Штурмовые батальоны использовались для поднятия боевого духа во всей армии. Многие молодые новобранцы мечтали попасть в ряды штурмовиков. Солдаты, неделями находящиеся под непрерывным артиллерийским огнем, с большим удовольствием читали об успехах штурмовых батальонов. Действия штурмовиков смаковали немецкие окопные газеты. Таким образом, боевой дух в штурмовых батальонах был гораздо выше, чем в среднем по армии.

Интересно боевое применение штурмовых частей. После провала плана Шлиффена, немецкая армия на Западе практически весь 1915 год провела в обороне. Но немцы не только отсиживались в окопах: командиры дивизий часто предпринимали атаки с ограниченными целями, в ходе которых занимали более удобную для обороны местность или наносили по противнику превентивный удар. И в них участвовали штурмовые подразделения. Гаубицы, ручные гранаты и минометы помогали немцам овладевать траншеями противника и удерживать их в случае контратаки. Так, высота Пилькем, в безуспешных попытках взять который в 1914 году немцы понесли тяжелые потери, была взята в апреле 1915 года при помощи 150 тонн хлора и одной атаки с ограниченными целями. Штурмовые роты приняли боевое крещение во время битвы под Верденом. В боях под Верденом в начале 1916г. ни новое оружие, ни артиллерия так и не смогли помочь прорвать фронт. Атакующая пехота наткнулась на два главных препятствия: проволочные заграждения и пулеметные гнезда. Когда германцы повторили штурм Вердена, в первом эшелоне наступления шли уже штурмовики и саперы. Как только немецкая артиллерия подавила французские батареи при помощи химических снарядов, отряды штурмовиков начали проделывать проходы в проволочном заграждении. Бетонные доты, сооруженные вдоль отлогого склона холма на восточном берегу Моза, были атакованы огнеметчиками Реддемана из 3-го гвардейского саперного батальона. Другие штурмовики тем временем забрасывали ручными гранатами французские траншеи. На некоторых участках немцы выдвинули вперед горные пушки и подавляли пулеметные гнезда прямой наводкой. Следом за штурмовиками шли цепи пехоты. Пехотинцы заняли французские траншеи, затем немцы подтянули пулеметы, которые помогли отбить последующие французские контратаки. Однако успех сопутствовал наступлению лишь первую неделю. Французы подтянули к Вердену свежие пехотные дивизии и огромное количество артиллерии. Потери наступающей стороны резко увеличились. Наступающие немецкие полки продолжали выставлять в первый эшелон штурмовые части, что предопределило то, что первыми были выбиты именно эти элитные войска. Чтобы нанести как можно более глубокий удар по обороне противника, германские штурмовики двигались вперед с максимальной скоростью, не оглядываясь на фланги и тылы, рассчитывая на следующую во втором эшелоне пехоту. Немецкая артиллерия вела огонь по принципу "огневого вала", перенося огонь вперед по мере продвижения наступающей пехоты. Однако, как правило, огненный вал слишком часто «забегал далеко вперед». Штурмовые группы, продвигаясь вглубь позиций противника, неизбежно обходили некоторые неприятельские опорные пункты, положив, таким образом, начало тактике просачивания. Успехи германского оружия под Верденом на первоначальной стадии объясняются в первую очередь действиями штурмовых частей. Огнеметчики Реддеманна отличились еще в феврале 1915 года в бою у леса Меланкур под тем же Верденом. И уже в 1916 году гвардейские огнеметчики обороняли форт Дуомон так же доблестно, как до этого штурмовали. Подразделения батальона Рора шли на острие февральской атаки немцев на Верден.
Едва только началось переформирование четырех егерских батальонов в егерские штурмовые, на востоке произошли крупные стратегические перемены: осуществлен Брусиловский прорыв, а Румыния вступила в войну на стороне Антанты. Командование вынуждено отправить на Восточный фронт три из четырех батальонов и лишь один из них - 3-й бранденбургский егерский батальон смог завершить программу подготовки и 4 августа 1916 года получил называние 3-й егерский штурмовой батальон. Интересно отметить, что многие штурмовые батальоны располагали собственной автотехникой, что в немецкой армии того времени встречалось крайне редко, поэтому их переброска на фронт и обратно в тыл проводилась в самые сжатые сроки. Лето 1916г. на Французском фронте также было напряженным. В боях за Флери 23 июня 1916 года отличились штурмовой батальон Рора и 3-й гвардейский пионерный полк, выручив Баварскую пешую гвардию на очень сложной и насыщенной пулеметами французской позиции. Новым испытание для штурмовиков стала Сомма. Для немецкой пехоты, обреченной сидеть в темных блиндажах, дрожащих под разрывами тысяч тонн взрывчатки, Сомма стала кошмаром, целые подразделения оказывались погребенными заживо: «Английская артиллерия открывала огонь ежечасно. Даже когда на исковерканную землю опускалась ночь, артиллерийская канонада не прекращалась... В течение трех дней и ночей Эбельхаузер и его товарищи на собственной шкуре испытывали, что такое ад на земле. Огонь был повсюду... воронки теснились одна на одну, каждая из них была открытой и немой могилой. Сколько солдат было похоронено в этих могилах, солдат, чьи останки так никогда и не удалось отыскать? Земля тряслась день и ночь... немногие уцелевшие защитники этого участка Западного фронта превратились в ползающих животных, пытающихся укрыться в свежей воронке. Они переползали от одной воронки к другой, тщетно пытаясь найти еду и укрытие. Но ни того, ни другого нигде найти не удавалось.»[37] Пехотные полки следовали старой прусской традиции: "Halten zu halten ist" ("удержать все, что можно удержать"). Передовая линия была наполнена солдатами, что было очень кстати для английских артиллеристов, не испытывавших недостатка в боеприпасах (расход боеприпасов колебался в широких пределах, но в разгар сражения составлял 500 тонн на дивизию при фронте около 2000 м). Покинуть перепаханный вдоль и поперек участок немецкие командиры не имели права, - те, кто решился вывести людей из-под огня, лишались своих должностей. Слова генерала фон Фалькенгайна[38] были однозначны: «Враг может продвигаться вперед только по нашим трупам». Поэтому немецкие пехотинцы держались до конца. Не удивительно, что к августу 1916 года за два месяца боев на Сомме немецкая армия потеряла столько же людей, сколько за шесть месяцев боев под Верденом. К концу сражения на Сомме на этом участке фронта было собрано до 135 пехотных дивизий (под Верденом 75). Подобно французам под Верденом, немцы на Сомме оказались не в состоянии удерживать занимаемые позиции. Пришлось воевать среди воронок, организовывая импровизированные огневые точки. Основную часть пехоты отвели на несколько километров назад, откуда проводили контратаки. Контратаки приходилось проводить и днем и ночью. Обычно контрудары наносили силами батальона или полка. Иногда вместо контратаки проводили настоящий штурм, например, штурмом был взят Дельвильский лес, который перед этим четверо суток перепахивала немецкая артиллерия. Именно здесь наиболее результативно применялись штурмовые подразделения. Немецкое Верховное главнокомандование среди причин отступления на Сомме назвало недостаточную глубину обороны, чрезмерную концентрацию пехоты на переднем крае, а также превосходство союзников в артиллерии и авиации. Союзнические аэропланы, корректирующие огонь, очень деморализовывали немецкую пехоту.

Действия штурмовой роты германской армии (зима 1916г., Русский фронт - Лесистые Карпаты) иллюстрируют воспоминания участника войны П. Сергеева: «На одну из рот 148-го пех. Каспийского полка была произведена атака штурмовой немецкой роты. 148-й Каспийский полк занимал позицию на широком фронте, почти не имея резервов. Окопы были оборудованы плохо, проволочные заграждения — в одну полосу, в 2-3 ряда кольев. Позиции противника располагались в 400—800 м от нашего переднего края; был довольно глубокий снег. После полудня немцы начали артиллерийский и минометный обстрел участка одного из батальонов полка. Как потом оказалось, огонь велся с целью пристрелки для последующей изоляции намеченного участка атаки и для создания укрытий в виде воронок атакующему немецкому под­разделению. Перед заходом солнца на опушке леса, в 400 м от русских окопов, показались солдаты противника. Артиллерия обрушилась на фланги и тыл одной из рот, и вслед за этим с исключительной быстротой противник буквально свалился в русские окопы. Атакуя по сплошным траншеям в стороны флангов с применением ручных гранат, немцы очистили значитель­ную часть окопа первой линии от русских и отошли, захватив один тяжелый пулемет. Через несколько дней командир русско­го батальона в виде своего рода приманки на удобном для атаки противника участке выставляет макет станкового пулемета и выдвигает в засаду команду разведчиков перед передним краем. При попытке германской штурмовой роты совершить налет командир ее — лейтенант — был взят в плен»[39].

На французском фронте интересно использование штурмовиков у леса Сешан в боях 12-14 августа 1917г. В атаке участвовало 20 бойцов 1-го штурмового батальона, 8 человек штурмовой роты 227-й дивизии и 60 пехотинцев той же дивизии при 6 офицерах, 12 унтер-офицерах. Атаке предшествовала тщательная подготовка: французские окопы были сфотографированы с воздуха, проводились упражнения на специальной местности, осуществлялось взаимодействие с артиллеристами. Штурмующие были разделены на 8 групп – 6 центральных по 8-10 человек и 2 фланговые по 20 человек. Отряду были приданы 2 легких пулемета и автоматическая винтовка, каждый боец помимо штатного вооружения вооружен автоматическим пистолетом Маузера и 24 гранатами. Содействовали атаке несколько батарей, гранатометы, около 50 минометов. 12 августа прорезаются проходы в германской проволоке, 13-го осуществляется переброска отряда на грузовиках к передовой, 14-го режется французская проволока и отряд под прикрытием огня артиллерии и минометов, используя воронки, продвигается к французской позиции. Но атакующие были обнаружены осветительными ракетами, пехота же не смогла помочь им из-за сильного пулеметного огня французов.

Операции у леса Эпарж 30 июня-2 июля 1917г. также предшествовала тщательная подготовка: разведка, все взводные командиры имели схемы французских укреплений, проведены теоретические и практические занятия. После артподготовки (огневой налет длился 5 минут и велся по выявленным целям) впереди пехоты пошли штурмовые группы по 6-8 человек. Атака, производимая в темноте, увенчалась успехом. Французы были выбиты с первой линии. Но впоследствии своими контратаками они восстанавливают положение. Но уровень подготовки штурмовых войск был настолько высок, что большинство операций с их участием заканчивались успехом.

В боях под Ригой в августе 1917г. русский очевидец так отмечал преимущества штурмовой тактики перед линейной: «Войска наши стремились во что бы то ни стало сохранить сплошное расположение, как при позиционной воине. Солдаты и офицеры старались не обнажить флангов своей части, не утратить ее соприкосновения с другими частями налево и направо. При разрыве связи и обнажении фланга каждый раз возникало беспокойство в войсках; родился слух о том, что отряд обойден и отрезан противником. В это время немцы действовали небольшими отрядами, ничего не имея для прикрытия флангов, для предупреждения обхода. Все их силы целиком использовались для удара, и это обеспечивало их перевес в каждой точке, где они наступали»[40]. Отличились штурмовики и 8 сентября 1917 г. в боях за Якобштадский плацдарм в рамках Рижской операции на Восточном фронте. При выгоднейшей позиции русских, фактическом равенстве сил (хотя русские войска уже заметно разложились к этому времени в рамках «углубления революции») и недостаточно мощном артиллерийском огне немцев успех в ключевой точке позиции (что повлекло последующий отход русских войск) был достигнут именно бойцами штурмовых подразделений. Русский источник сообщает: «Прорвав расположение 736 полка противник стал быстро просачиваться в глубину нашего расположения, действуя мелкими партиями и группами. Эти группы, состоящие из людей специально обученных, так называемой штурмовой тактике, шли очень быстро вперед, имея с собой пулеметы и автоматические ружья. Встречая сопротивление они отступали и старались обойти нас с фланга или с тыла. В первую очередь их усилия были направлены на батареи, которые в расположении 184-й дивизии все оказались захваченными, так как прислуга и лошади были перебиты пулеметным и ружейным огнем».[41] Также, как отмечалось, что: «… противник, задерживаясь или даже отступая в тех местах, где встречал сопротивление, отважно просачивался вперед и проникал вглубь в промежутки между нашими отрядами».[42] В итоге, германцы выиграли важнейшую операцию, нарушив связность всего русского Северного фронта и с захватом плацдармов лишивших русских возможности широких наступательных операций на Шавли-Ковно-Вильно в дальнейшем. Принимали участие штурмовики (10-й штурмовой батальон майора Слуйтера[43]) и в захвате островов Моонзундского архипелага во время операции Альбион. Так, 12 октября 1917г. 10-я штурмовая рота высадилась в бухте Тагалахт (высажена 2 миноносцами на обоих берегах бухты, причем на восточном берету высадка производилась под огнем двух русских пулеметов). Рота двинулась к Нинаст и Хундсорт и овладели обеими, 120-мм и 152-мм, батареями; орудийные расчеты батарей были полностью захвачены в плен[44]. 18-я штурмовая рота вела бои за предмостное укрепления дамбы между островами Эзель и Моон. Интересно, что в этом бою германские штурмовики столкнулись с русскими – бойцами Ревельского ударного батальона (батальон смерти капитана 2 ранга Шишко). Атака 18-й штурмовой роты в бою 14 октября успеха не имела: «Кап. Винтерфелъд решил выдвинуть возможно дальше на юг, в направлении на Тюрна, 18-ю штурмовую роту, которая была в полдень задержана в качестве резерва у Оррисар. В дальнейшем он рассчитывал …овладеть предмостной позицией. Однако атака успеха не имела. Рота, обстреливаемая пулеметным огнем противника, подошла только на 600 м к перелеску и залегла»[45]. Бои за дамбу – самый напряженный эпизод сухопутной составляющей операции «Альбион». 18-я штурмовая рота участвовала и в заключительном наступлении на о. Моон. В ночь на 18 октября штурмовая рота должна была переправиться на остров при содействии 2-го батальона 138-го пехотного полка. В сумерки взвод штурмовой роты и пулеметный взвод начали переправу, но залегли перед дамбой, попав под пулеметный огонь противника. Лишь по отходе русских штурмовая рота энергично преследовала противника и заняла предмостную позицию между Линует и Наузе (были захвачены 2 орудия, обгоревший бронеавтомобиль и 1 пулемет)[46].

 

Наступлению под Капоретто на Итальянском фронте в октябре-ноябре 1917-го предшествовал период подготовки к ведению военных действий в горах. Солдаты, предназначенные для участия в операции, еще в сентябре 1917 года прибыли в расположение 14-й армии для акклиматизации к горным условиям. Главным пунктом программы подготовки были продолжительные марши в условиях высокогорья. Кроме того, солдаты осваивали пулеметы MG08/15 - каждая рота получала по три таких пулемета. Под Капоретто в 1917 г. именно благодаря штурмовикам немцам удалось прорвать Итальянский фронт и поставить Италию на грань поражения. Англичанам и французам пришлось срочно снимать с Французского фронта драгоценные дивизии и перебрасывать их за Альпы. При Капоретто отличился Вюртембергский горный батальон (девятиротного состава), особенно в боях за перевалы во главе с обер-лейтенантом (будущим фельдмаршалом) Э. Роммелем. В активе батальона разрушенные коммуникации итальянцев, разгром полка берсальеров, среди трофеев – 150 захваченных офицеров, 9000 нижних чинов противника, 81 орудие. За отличие Э. Роммель был произведен в капитаны и награжден высшим орденом Германской империи - Пур ле Мерит. Батальон был сформирован в 1915 году и первоначально действовал против русской армии на Карпатском фронте.

Но война складывалась явно не в пользу Германии. Французы отказались от расточительных пехотных атак и стали занимать территорию только после того, как артиллерийским огнем там было уничтожено все живое. Англичане тоже взяли на вооружение подобную тактику. Под Мессинами 2266 английских орудий обрушили на немецкую оборону 144000 тонн взрывчатки, а саперы подвели под немецкие позиции минные галереи только для того, чтобы пехота смогла провести наступление с ограниченными целями. Массированная артподготовка предварила и наступление англичан во Фландрии.

Битва под Камбрэ в 1917г. началась столь неудачно для немцев потому, что союзники предприняли массированную танковую атаку. Завидев танки, многие немецкие пехотные части в панике бежали с поля боя. Несмотря на свои недостатки, на ровном и прочном грунте под г. Камбрэ танки смогли полностью показать свои возможности. Массированная танковая атака 378 машин началась неожиданно. Шум танковых двигателей заглушали английские аэропланы, на бреющем полете кружившие над немецкими траншеями, кроме того, союзники не провели обычной артподготовки. Германский фронт был прорван. К счастью для немцев, в 1917 году танки еще не отличались большой надежностью, многие боевые машины вышли из строя по техническим причинам. Поэтому когда германцы начали контрнаступление десять дней спустя, у союзников не оказалось достаточного количества танков, чтобы парировать продвижение противника. Очень быстро немецкие войска достигли исходных рубежей, а местами даже овладели позициями союзников. В распоряжении германцев по-прежнему не было танков. Вместо танков они использовали людей: на острие атаки шли отряды элитарной пехоты - штурмовые группы. Штурмовики действовали в составе небольших отрядов, обильно оснащенных автоматическим оружием, минометами, гранатометами и ручными гранатами. Темп наступления штурмовиков в тех условиях вызывал изумление - уже к полудню 30 ноября немцы продвинулись почти на 10 км. 30 ноября над полем боя показались немецкие аэропланы. Впервые за всю войну самолеты использовались для непосредственной поддержки пехоты: «Выслав вперед дозоры, немцы в 7 часов утра двинулись вперед, построившись в небольшие колонны, усиленные ручными пулеметами и кое-где огнеметами. Пролетавшие на бреющем полете немецкие аэропланы бомбили и расстреливали из пулеметов англичан, внося беспорядок в ряды обороняющихся. Наступающие практически никогда не атаковали укрепленные пункты с фронта, а обходили их с флангов и тыла»[47]. Немцы применили тактику просачивания. Немецкая контратака была неожиданной и ожесточенной. «Все началось с прицельного артиллерийского обстрела, сконцентрированного по месту контратаки. Участок фронта, который немцы планировали отбить, методично заполнялся дымом и огнем, сыпавшимися из скрежещущих и готовых рухнуть на землю небес. Траншеи тряслись и обрушивались под разрывами снарядов, воздух наполнялся свистом немецких пуль... Внезапно огонь был перенесен дальше, а из дыма последних разрывов вынырнули фигуры немецких солдат, которые стремительно двигались вперед, на ходу метая ручные гранаты»[48]. Германцы использовали тактику координации, подразумевая под этим то, что в рамках одного пехотного батальона согласованно действует несколько типов вооружения. Данную координацию можно проиллюстрировать на примере действия одной из частей. 30 ноября 2-й батальон 109-го пехотного полка просочился, вглубь английской обороны, но был остановлен пулеметным огнем примерно в 500 метрах от Гонелье. Несколько английских пулеметов прижало немецкую пехоту к земле, а вызвать артиллерийскую поддержку не было возможности - обычная проблема для Первой Мировой. 5-я рота 110-го пехотного полка, находившаяся в резерве, была брошена вперед с целью подавить пулеметы неприятеля, мешавшие дальнейшему продвижению. Позиции английской пехоты немцы подавили пулеметным огнем, а в одной из воронок был установлен миномет, из которого открыли огонь по пулеметным гнездам. Наконец удалось вызвать артиллерийскую поддержку, и артиллеристы накрыли огнем позиции англичан, непосредственно за пулеметными гнездами. Разделившись на отделения, 5-я рота начала приближаться к английским пулеметам, делая короткие перебежки под прикрытием минометного огня. Отделение капрала Герсбаха достигло старой траншеи, ведшей к одному из пулеметных гнезд англичан, и, прокладывая себе путь при помощи ручных гранат, двинулось вдоль траншеи. Пулемет был захвачен и продвижение пехоты возобновилось. Вся операция, с момента, когда командир послал на помощь штурмовиков и миномет до уничтожения пулеметного гнезда, заняла два часа. Благодаря совместному применению различных вооружений удалось достичь успеха. «Командир отделения при поддержке огня тяжелого вооружения и действуя совместно со стрелками и пулеметчиками продолжал продвигаться от одного опорного пункта к другому, каждый раз нанося противнику удар во фланг.»[49] По танкам велся огонь из пулеметов, работали гранатометы и минометы. Зачастую бойцы бросались на танки с ручными гранатами и приводили в негодность гусеницы или концентрированным огнем нескольких пулеметов обращали танк в бегство. На ближних дистанциях огонь велся бронебойными пулями. Особенно прославился в контратаке под Камбрэ 3-й егерский штурмовой батальон. Причем он был переброшен уже в ходе сражения из-под Капоретто. Передвигая вручную батальонные минометы, штурмовики сокрушили британские опорные пункты без нереальной в данной ситуации поддержки своей артиллерии. Наступление 1918 года было последним немецким наступлением, оно должно было решить дальнейшую судьбу Германии. Поэтому штурмовики получили приказ наступать, не считаясь с потерями. Как и под Верденом, штурмовики неуклонно продвигались вперед к обозначенным целям. Если позицию не удавалось взять с ходу, они обходили ее и продолжали движение. Подобное стремительное наступление оборачивалось большими потерями, поскольку очень быстро штурмовики лишались поддержки артиллерии, а пехотное тяжелое вооружение также отставало.
С марта по июнь 1918 года – пик в деятельности штурмовых батальонов. Штурмовикам удалось достичь многих тактических успехов, но эти успехи имели только местное значение. Для большей скорости продвижения все вооружение штурмовых батальонов, даже тяжелое, перемещалось вручную. И здесь в активе бойцов захваченные союзные батареи, пулеметы и пленные. Так, генерал Э. Людендорф, например, отмечает 3-й егерский батальон как часть, отличающуюся «особенной тактической выучкой»[50]. В этих боях были применены противотанковые ружья. Бронепробиваемость ПТР М1918 для того времени являлась вполне достаточной: на дальности 100 м - 26 мм; на 200 м - 23,5 мм; на 400 м - 21,5 мм; на 500 м -18 мм, что делало это оружие грозным противником для всех типов танков, тем более, в сочетании с относительно малым весом (17,3 кг с сошками). Правда, отдача была очень сильной, а ресурс ствола весьма мал. Но, в итоге, тактическое превосходство не могло компенсировать политической и стратегической слепоты немецкого верховного командования. Пытаясь выдержать нереальные темпы наступления и ориентируясь на тактику, а не стратегию, командование обрекало Германию на поражение. И в этом поражении не было вины штурмовых групп. Один из офицеров писал: "Непоколебимый прусский боевой дух оставался в нашей пехоте. Даже спустя сорок четыре месяца войны солдаты сражались с тем же энтузиазмом, что и в августе 1914 года. Не удивительно, что потребовались усилия армий почти всего мира, чтобы остановить этот неукротимый поток».

Практика применения штурмовых частей германской императорской армией в годы Первой мировой войны интересна как новыми методами боевого использования штурмовиков, так и спецификой их боевой службы. Интересны штурмовые батальоны тем, что являлись комплексными боевыми частями – в них нашли свое место представители самых различных военных специальностей: пехотинцы, артиллеристы, пулеметчики, минометчики, инженеры и огнеметчики. Опробывалось новое оружие и методы его применения. По сути, батальоны являлись отличным полигоном для отрабатывания в боевой обстановке взаимодействия самых разных сил и средств. Эти части стали проводником новой тактики пехоты и действий штурмовых групп уже следующей большой войны – Второй мировой. В какой-то мере появление штурмовых частей знаменовало переход от убийственных и расточительных массовых лобовых атак к точечным ударам и действиям профессионалов. Если штурмовые подразделения в рамках части или соединения являлись преимущественно инструментом обеспечения действий этой части или соединения в условиях позиционной войны, то самостоятельные штурмовые батальоны приобрели уже новое качество – стали новым оружием наступления и обороны, зачастую склонявшим успех важнейших операций в пользу кайзеровских войск. Придаваемые армиям, штурмовые батальоны фактически являлись в руках командования средством оперативного прорыва, вполне сопоставимым с танками и артиллерией (недаром бойцы - штурмовики распределялись в виде ударных групп между атакующими пехотными частями). В германских руках штурмовые части стали важнейшим фактором тактики и стратегии, новым словом в истории военного искусства.

взято отсюда:

http://www.imha.ru/2011/11/28/shturmoviki-...ml#.UOQF_s0ZnKM

 

Немецкие солдаты с огнеметом, 4 апреля 1917 года.

 

Тренировка элитных частей


14.05.1916 год




Каска М16 в камуфляже и с эмблемой немецких штурмовых частей.

 

Фото с немецкого архива. Извиняюсь за мой кривой перевод.


Баварское запасное штурмовое подразделение.


30-е пехотное подразделение. Фото на память выпуска по окончании обучения рекрутов-штурмовиков.1916 год.


Диверсионная группа 11. 55 пехотный полк под командованием лейтенантом Брэксиком (середина). Западный фронт. 18 марта 1917 года.

 

Обучение штурмового отряда.
Верден 1916.

 

Австро-венгерские штурмовики

 

немецкая

 

Сообщения объединены, 7 май 2016, время первого редактирования 7 май 2016