4 Воздушно-десантный корпус (4 ВДК)

Цитата(RAUS @ 25 Ноября 2011, 11:17)
"действовали разрозненно и позволяли себя избивать по частям?" - думаю, это не зависело от командиров на местах.Ведь у окружённых врагами частей поддерживалась устойчивая радиосвязь с командованием РККА, значит, таковы были приказы. А вот почему они были именно такими?


Честно, не могу ответить на этот вопрос. А вот предположить, по какой причине действовали разрозненно, могу. По ранее выложенным текстам уже попадалась информация, что командиры на местах решали действовать самостоятельно, не оглядываясь на соседей. Один бойцов себе оставлял, второй не на все приказы реагировал, ну и верховное главнокомандование, наверное, участие принимало...

Ладно, продолжаю выкладывать текст.

На наш взгляд, если бы в феврале 1942 г. после окружения ударной группы 33-й армии все силы наших войск и партизан были подчинены единому командованию и занимали бы единый «Вяземский плацдарм» с Ефремовым, по-другому могли решаться многие боевые задачи, по-другому выглядело бы материальное, техническое боевое обеспечение войск. Трудно сказать, почему генерал Ефремов отказался от выхода в район действий десантников Казанкина конников Белова. Видимо, эти вопросы требуют дополнительно расследования.
12 апреля, после восстановления положения и проведенной перегруппировки, части корпуса занимали следующее положение - 8-я воздушно-десантная бригада закрепилась на станции Вертерхово, Жуковка, Преображенск в готовности наступать на Тереховка; 214-я воздушно-десантная бригада, по-прежнему, обороняя рубеж Пречистое, Новинская Дача, имела задачу вместе с 3-й воздушно-десантной бригадой наступать в общем направлении Буда, Милятино.
Правее (западнее железной дороги) наступала 2-я гвардейская кавалерийская дивизия, которая имела задачей, минуя узлы сопротивления противника, выйти в район станции Баскаковка, Фанерный завод, С севера в районе Вознесенье наступающую группировку прикрывали 329-я стрелковая дивизия, которая входила в состав 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, и партизаны.
Наступление началось в ночь на 14 апреля и к исходу этого дня частями корпуса были заняты поселок Вертерхово, Тереховка, Бол.Мышенка, Богородицкое, а на следующую ночь овладели Платоновкой, Бараки, Плитки; 214-я воздушно-десантная бригада, захватившая Акулово, но встреченная сильным артиллерийским и пулеметным огнем противника из Дубровня, перешла к обороне по рубежу Платоновка, Акулово, прикрывая наступление корпуса с востока.
В течение 15 и 16 апреля 8-я и 9-я бригады продолжали наступление и к исходу 17 апреля внезапным ударом заняли Буда, уничтожили гарнизон противника и захватили значительные трофеи: оружие, боеприпасы, продовольствие и до 200 лошадей.
С утра 18 апреля противник после сильного авиационного и артиллерийского налетов перешел к контратаку на Буда. Бой длился почти, весь день и только к 16 часам ценой больших потерь противнику удалось выбить десантников и овладеть этим населенным пунктом. Попытки вновь захватить Буду успеха не имели. Не имели успеха и наступательные действия частей корпуса против других пунктов. Район Нов. Аскарово и Калугово был сильно укреплен противников и представлял собой крупный узел сопротивления с большим количеством огневых средств и инженерных заграждений, преодолеть которые своими силами был не в состоянии
С целью усиления корпуса в распоряжение командира 8-й воздушно-десантной бригады прибыл, батальон парашютистов, успешно десантированный в ночь на 16 апреля. Получив подкрепление людьми и пополнившись, боеприпасами, корпус, преодолевая труднопроходимые болота, попытался вновь наступать на Нов. Аскерово. Трижды десантники атаковала этот населенный пункт, но огневое сопротивление противника все больше и больше усиливалось и части с потерями вынуждены были отходить в исходное положение. Здесь части корпуса встретились не только с хорошо оборудованной оборонительной полосой, но и со свежими резервными частями противника - 31-й, 131-й пехотными и 19-й танковой дивизиями, переброшенными в узкую полосу местности, разделяющую войска
50-й армии и воздушного десанта, с целью любой ценой не допустить их соединения, а также обеспечить за собой свободу движения по Варшавскому шоссе. Несмотря на то, что Нов.Аскерово и Ст. Аскерово были всего в 2 км. от наступавших войск фронта, это расстояние оказалось непреодолимым для частей 50-й армии и тем более для легковооруженных: частей 4-го воздушно-десантного корпуса.
Становилось ясным, что не имея артиллерии и танков, части корпуса не в состоянии прорвать подготовленную оборону и соединиться с наступающими войсками. Задачу, которую корпус мог решить имевшимися у него силами и средствами, он выполнил, уничтожив ряд узлов сопротивления противника и подойдя с тыла на 1,5 км к переднему краю его обороны.
Наступившая оттепель, а за ней и половодье ставили части корпуса в трудные условия. Они вынуждены были вести бои, находясь на сравнительно открытой местности перед сильно укрепленными позициями противника. Десантники зачастую дрались в растаявших болотах по пояс в воде, причем положение с продовольствием и боеприпасами было исключительно тяжелым.
Весеннее половодье исключало какой бы то ни было подвоз, продовольствие и боеприпасы доставлялись на людях. Базы корпуса оставались далеко позади.
Решением командования части корпуса были отведены в прежний район и к 26 апреля перешли к обороне. Противник, установив отход частей корпуса, вслед за ними выдвинулся в северном направлении и, заняв Мал. Мышенка, Дубровня, приступил к их укреплению удерживая по-прежнему в своих руках пункты Трофимово, Новинская Дача.
Таким образом, наступление на Милятино за кончилось безрезультатно - обе стороны оказались в основном на прежних рубежах.

 

Прорыв из окружения
В первой половине мая в положении частей корпуса ничего не изменилось. Корпус продолжал оборонять станцию Вертерхово, Бол.Мышенка, Богородское, Платоновка, Акулово, Пречистое, Новинская Дача. 1-й партизанский полк майора В.В.Жабо, сформированный из нескольких партизанских отрядов, прикрывал корпус главным образом с севера и северо-востока. Общий фронт обороны корпуса составлял около 35 км. Части улучшили свои оборонительные позиции, пополняли запасы боеприпасов и продовольствия, эвакуировали на «Большую землю» тяжелораненных и больных и непрерывно вели разведку противника и широкие диверсионные действия.
К этому времени в составе корпуса было 2300 человек. Кроме того, 1700 партизан и около 2000 человек раненых и больных. В частях корпуса было 7 противотанковых орудий, 37 ПТР и 34 батальонных миномета.
... Противник продолжал усиливать свои гарнизоны, охватывающие расположение корпуса, одновременно сосредоточивал новые части на северо-востоке против участка обороны партизан и на юге - в районе Милятино. Положение этих группировок показывало, что противник готовится ударом с двух направлений окончательно разделаться с группировкой советских войск в его тылу, уничтожить 4-й воздушно- десантный корпус и 1-й гвардейский кавалерийский корпус.
Наиболее слабым в смысле обороноспособности был партизанский полк, поэтому решением командира корпуса он был усилен стрелковым батальоном, сформированным из личного состава, вышедшего из района окружения 33-й армии.
Генеральный штаб Сухопутных войск противника разрабатывает план уничтожения советских войск и партизан в районе юго-западнее южнее Вязьмы под кодовым названием «Ганновер». По этому плану наступление должно было начаться с утра 24- мая.
С утра 24 мая противник после сильного артиллерийского огневого налета при поддержке значительного количества пикирующих бомбардировщиков перешел в наступление из района Вешки, Михали против партизан в общем направлении на станцию Угра и со стороны Милятино против 2-й гвардейской кавалерийской дивизии вдоль железной дороги в том же отправлении и в направлении Всходы. Успешные действия противника на этих направлениях давали ему возможность полностью окружить корпус в занимаемом районе.
По оценке командира корпуса только с северо-востока против партизан наступало не менее одной пехотной дивизии. С юга непосредственно против частей корпуса действовали части 31-й пехотной дивизии.
Одновременно части 331-й пехотной дивизии наступали против 2-ой гвардейской кавалерийской дивизии на участке Всходы, Вербилово. Все эти дивизии поддерживались артиллерией и авиацией и имели значительное количество танков.
На участке Жердовка, Бородина, Куракино, Дубровня активизивали свои действия части 131-й пехотной дивизии, которая пополнилась после понесенных в марте потерь.
В итоге первого дня наступления создалась критическая обстановка - корпусу угрожало окружение и уничтожение превосходящими силами немцев, сдерживать наступление таких сил становилось невозможным и бесцельным. Напрашивалось решение вывести оставшийся личный состав из окружения в новые районы, где можно было использовать его для дальнейшей борьбы в более выгодных условиях. Поэтому с разрешения командования Западного фронта командир корпуса принял решение отойти на запад в район, удерживаемый 1-и гвардейским кавалерийским корпусом.
Ведя оборонительные бои, части корпуса и партизаны, оставив небольшие заслоны и группы прикрытия на удерживаемых рубежах, в ночь на 26 мая начали отходить в направлении Селибка, где намечалась переправа через реку Угра.
Ко времени подхода десантников к реке, утром 26 мая противник, охватывая левый фланг партизанского полка и развивая наступление с юга, завершил окружение корпуса, который оказался перед водным рубежом без переправочных средств. Река Угра в это время года представляла довольно серьезную преграду: она достигала 100-120 м ширины, имела сильное течение и болотистый открытый западный берег. Подходы к реке с востока были скрытые, вплотную к воде подходил лес.
В течение дня части корпуса готовились к форсированию реки с помощью подручных средств на участке устья реки Гордота (приток Угры), Пищево; после форсирования реки корпус должен был прорвать кольцо окружения и развивать успех в направлении Фурсово Первыми переправлялись разведывательные подразделения и передовые отряды, которые должны были захватить плацдарм и обеспечить переправу первого эшелона корпуса - 8-й воздушно-десантной бригады. Задача первого эшелона заключалась в том, чтобы не только расширить плацдарм, но и удерживать его примерно в течение суток, пока все части корпуса, имея ограниченные и примитивные подручные переправочные средства, не закончат переправу на западный берег реки.

 

Форсирование началось в ночь на 26 мая и закончилось только к наступлению темноты 27 мая. Под непрерывным воздействием авиации противника, неся большие потери, части корпуса после форсирования сосредоточились в лесу южнее реки Гордота и населенных пунктов Селибка, Чащи, которые прочно удерживались противником.
Ввиду полной невозможности прорваться в направлении Фурсово командир корпуса решил в ночь на 28 мая выйти из окружения между указанными Селибка и Чащи, после чего сосредоточиться в лесу южнее Подлипки, а затем, используя закрытую местность, двигаться на Пустошку, где и соединиться с частями 1-го гвардейского кавалерийского корпуса.
К рассвету 28 мая корпус прорвался из окружения и сосредоточился и в лесу южнее Подлипки. Однако 214 воздушно-десантная бригада, которая прикрывала прорыв главных сил корпуса, была отрезана и вынуждена с тяжелыми боями прорываться в другом направлении, форсируя еще одну реку Гордота. С большим трудом этой бригаде удалось вырваться в ночь на 29 мая из окружения в направлении Фурсово и в последующем присоединиться к корпусу.
С наступлением темноты в ночь на 29 мая корпус, отбрасывая небольшие части, продолжал движение на запад к рассвету 29 мая вышел в лес северо-западнее Шадрино. В этом районе был дан отдых личному составу, до крайности переутомленному; ощущался недостаток в продовольствии, были на исходе и боеприпасы.
Пока части корпуса выходили из занимаемого ими района на запад, противник, вынудив отойти части 2-й гвардейской кавалерийской дивизии, переправился через реку Угра и стал распространяться в северо-западном направлении. Поэтому при выходе в лес северо-западнее Шадрино корпус снова столкнулся с вышедшим сюда противником. Два его пехотных полка на рубеже Шадрино, Куракино преградили корпусу путь на запад.
Части корпуса вновь вынуждены были прорываться из окружения. В результате ночного удара на узком участке десантникам удается и на этот раз вырваться из кольца окружения и к утру 30 мая сосредоточиться в районе Пустошка, в расположении частей 1-го гвардейского кавалерийского корпуса.
В период с 31 мая и по 3 июня после тяжелых и изнурительных боев корпус приводил себя в порядок.
Развитие событий юго-западнее Вязьмы, видимо, заставило в эти дни поволноваться уже упоминавшегося генерал-полковника Галдера, за их исход и уделить им особое внимание. Это можно проследить по его дневниковым записям.
«24»мая - 337 день войны. Наступление группы армий «Центр» против русского кавалерийского. корпуса генерала Белова привело к хорошим результатам. Противник упорно обороняется.
25 мая - 338 день войны
В полосе группы армий «Центр» из-за плохой погоды и вызванных транспортных затруднений операции против партизан южнее Вязьмы дали лишь незначительные результаты.
26 мая - 339 день войны
В полосе группы армий «Центр» наступление против войск Белова из-за метеорологических условий развивается весьма медленно. Противник подтягивает сюда силы из Дорогобужа.
27 мая - 340 день войны
Противодействие войскам Белова приносит успехи. Здесь противник также расчленен на разрозненные группы, которые частично оказывают упорное сопротивление.
28 мая - 341 день войны
Кольцо вокруг основных сил кавалерийского корпуса Белова замкнуто войсками 4-й армии.
31 мая - 344 день войны
... Войска группы армий «Центр» ведут успешное наступление против кав.корпуса
Но как ни было замкнуто кольцо вокруг десантников и конников, их положение было не настолько безнадежным, как это представлялось начальнику Генерального штаба Сухопутных войск.
Таким образом, решение на вывод войск 4-го воздушно-десантного корпуса из-под удара сильной группировки противника было принято своевременно и осуществлено успешно, несмотря на чрезвычайно сложную обстановку.
Выход на «Большую землю» После выхода частей 4-го воздушно-десантного корпуса в район, удерживаемый войсками 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, гитлеровское командование продолжало стягивать все больше, и больше своих сил и стремилось, во что бы то ни стало полностью очистить свои тылы от советских войск и партизан. В начале лета немцам представилась возможность в более широком масштабе применять танки и авиацию.

Непрерывные вражеские атаки изматывали наши части. Несли большие потери обе стороны; но противник имел возможность их быстро восполнять, в то время как наши войска были в этом ограничены. Правда, на усиление 1-го гвардейского кавалерийского корпуса распоряжением командующего войсками Западного фронта в период с 29 мая по 3 июня 1942г. было десантировано из состава 23-й и 211-й воздушно-десантных бригад более 4000 человек, 131 противотанковое ружье, 48 батальонных минометов и 184 ручных пулемета. Однако с каждым днем, с каждым боем численность личного состава частей, действовавших в тылу противника, сокращалась, в то время как у противника появлялись все новые и новые части.
В начале июня стало ясно, что малочисленным частям 1-го гвардейского кавалерийского и 4-го воздушно-десантного корпусов удерживать дольше занимаемые в тылу противника районы становится трудно, Кроме того, обстановка на фронте резко изменилась. Западный фронт стабилизировался, и необходимость пребывания в тылу противника наших частей для совместных действий с войсками фронта отпала.
Командование 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 4-го воздушно-десантного корпуса доложило штабу фронта обстановку, план вывода войск из окружения и просило его утвердить. План предусматривал, поскольку наши войска по существу уже находились в достаточно плотном окружении, организацию прорыва из окружения восточнее Ельни, затем выход в леса северо-западнее Кирова и прорыв через оборону противника ударом с тыла с целью соединения войсками фронта.

Командующим войсками Западного фронта было принято решение выводить все действующие в тылу противника части на территорию, занятую своими войсками, и был утвержден представленный план, рекомендовалось использовать при выходе партизан и их базы, так как к этому времени очень остро стоял вопрос с питанием, с эвакуацией раненых и пр. В целях объединения усилий и организа¬ции централизованного управления выходом все части, действующие в тылу, были сведены в группу и командование ею было возложено на командира и штаб 1-го гвардейского кавалерийского корпуса.
По сведениям, которыми располагал командир группы, в лесах южнее Ельни действовал партизанский отряд им. Лазо, а в лесах западнее Кирова - партизанский отряд под командованием капитана Галюги.
4-й воздушно-десантный корпус должен был прорываться западнее Ельни в направлении Хлысты, Глинка, Филимоны. Левее его прорывались части 2-й гвардейской кавалерийской дивизии и 329-й стрелковой дивизии.
Общая длина намеченного маршрута движения. равнялась 160-200км Он пролегал по территории, занятой противником. Сосредоточившись в лесу, западнее Белый Холм, части корпуса в середине дня б июня начали выход из тыла противника и в ночь на 7 июня вышли в район Филимоны, где почти в течение двух суток вынуждены были отражать атаки пехоты и танков противника и удары его авиации.
Враг неотступно следил за движением корпуса с воздуха, поэтому все передвижения стали возможны только ночью. В ночь на 11 июня части корпуса втянулись в большие лесные массивы, занятые партизанским отрядом им. Лазо. После длительных ночных пере¬ходов, по труднопроходимой местности личному составу нужен был отдых, а также необходимо было пополниться боеприпасами и продовольствием, небольшое количество которых было сброшено на парашютах,
Приведем еще несколько записей генерал-полковника Галдера. Они уже не такие победные, какими были несколько дней назад, хотя немецкие войска 4-й армии и замкнули в кольце части генералов Белова и Казанкина.
10 июня он пишет: «В центре достигнуты новые успехи по ликвидации остатков противника в тылу. Прорвавшиеся войска Белова преследуются», а на следующий день Галдер отмечает: «Ликвидация остатков противника в тылу 4-й армии проходит успешно. К сожалению, основные силы кавалерийского корпуса Белова и 4-й авиадесантной бригады (следует понимать -.4 вдк-авт.) уходят на юг». Итак, ликвидация советских войск юго-западнее Вязьмы закончилась не так уж блестяще, как это хотелось бы авторам плана «Ганновер». 16 июня начальник Генерального штаба Сухопутных войск вынужден признать, что «на фронте группы армий «Центр» войска русского генерала Белова снова прорвались в направлении Кирова. Нам это не делает чести». Что верно, то верно!

 

С наступлением темноты 14 июня 4-й воздушно-десантный корпус двинулся дальше на юг, к Варшавскому шоссе, имея задачей прорвать оборону противника на участке Денисовка, Покровское и затем сосредоточиться в районе леса восточнее 1-е Буково.
Разведкой было установлено, что на участке прорыва корпуса обороняется до полка пехоты с танками, которые непрерывно патрулируют шоссе, и что почти каждый населенный пункт южнее шоссе занят частями противника. Рассчитывать на внезапность прорыва не приходилось. Следовательно, необходимо или наносить сильный удар на узком участке, или же искать слабые маета в обороне противника, которая проходила не местности, господствующей над исходным районом для наступления, занятым десантниками.
Совершать обходные движения было трудно и вряд ли целесообразно в этих условиях, так как личный состав был измотан, а главное, трудно было оторваться от разведки противника. В таких невыгодных условиях десантников могла выручить только ночь.
Прорыв 4-го воздушно-десантного корпуса начался неодновременно, так как отдельные части были обнаружены преждевременно при выходе в исходное положение для атаки и противник сразу же открыл по ним огонь. Несмотря на это, к полудню 14 июня главные силы корпуса прорвали оборону противника по шоссе и, преодолевая его упорное сопротивление в опорных пунктах Ашмарово и Четкое, сосредоточились в лесу восточнее 1-е Буково.
В бою за Варшавское шоссе противнику были нанесены значительные потери, было захвачено полковое знамя, разгромлен 398-й пехотный полк и несколько гарнизонов противника. Не удалось в этот день прорвать оборону 8-й воздушно-десантной бригаде и некоторым частям 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, которые вынуждены были отойти в исходное положение перед Варшавским шоссе.
С утра 16 июня противник к участку прорыва 4-го воздушно-десантного корпуса' стал спешно перебрасывать мотопехоту и танки. Его авиация почти непрерывно наносила удары по нашим войскам. К 16 июня в частях корпуса накопилось много раненых, что крайне ограничивало их подвижность и не позволяло вести решительные наступления. Кроме того, десантники совершенно не имели боеприпасов и продовольствия и нуждались хотя бы а небольшом отдыхе.
В связи с тем, что прорваться всей группе не удалось и она по существу представляла две самостоятельные группы, разделенные обороной противника, было принято решение командиру 4-го воздушно-десантного корпуса объединить под своим командованием все прорвавшиеся через Варшавское шоссе части и действовать самостоятельно с прежней задачей, т.е. с целью выхода на соединение с войсками фронта.
Получив разрешение на самостоятельные действия и уточнив положение партизанского отряда Галюги, который находился в лесах южнее станции Бетлица, командир 4-го воздушно-десантного корпуса решил выходить в этот район в ночь на 18 июня. В последующем он предполагал, используя лесной массив в районе западнее Кирова, прорвать оборону противника в наиболее слабом месте.
В ночь на 18 июня под проливным дождем корпус совершил 30-километровый переход и сосредоточился в лесу восточнее Подгерб, где можно было дать отдых людям, пополниться (за счет переброски по воздуху) боеприпасами и продовольствием, а затем совершить последний бросок к линии фронта с целью его прорыва.
И еще раз приведем выдержку из дневника Галдера. Среди записей за 18 и 18 июня мы находим интересные сообщения:
"Кавалерийский корпус генерала Белова действует теперь западнее Кирова, как-никак он отвлек семь немецких дивизий"
"На фронте группы армий "Центр" части кавалерийского корпуса Белова как вырвавшиеся, так и окруженные разрознены на отдельные группы. Следует, считаться с возможностями того, что некоторые части пробьются через леса на Киров и что противник атаками в районе Кирова, облегчит выход этих частей из окружения"
Командир корпуса просил командующего 10-й армией в ночь на 22 июня огнем артиллерии и действиями войск фронта содействовать удару с тыла по обороне противника частями корпуса. Для оказания помощи в прорыве обороны по Варшавскому шоссе 1-му гвардейскому кавалерийскому корпусу и 8-й воздушно-десантной бригаде, было направлено два партизанских батальона в район Крутой Холм.
В период с 18 по 21 июня 4-й воздушно-десантный корпус находился в расположении партизанского отряда личный состав отдыхал, приводил себя в порядок, части пополнились боеприпасами и продовольствием. Во фронтовые госпитали удалось эвакуировать почти всех раненых, и больных В то же. время велась тщательная подготовка к последнему, решающему прорыву.
Десантникам предстояло преодолеть тактическую оборону противника, хорошо оборудованную в инженерном отношении. Кроме того, выдвижение в исходное положение для прорыва проходило во многих местах по открытой местности.
Когда в партизанском отряде стало известно о том, что десантники будут пробиваться на соединение со своими войсками, многие старики и женщины с детьми, которые скрывались от гитлеровских захватчиков в партизанском отряде, стали просить командира корпуса взять их с собой. Пришлось позаботиться о сохранении жизни советских людей. Их разместили в центре походного и боевого порядка частей корпуса.
В районе города Киров противник на протяжении всей зимы и весны проводил большие оборонительные работы. Дзоты располагались в таком порядке, что обеспечивали взаимную огневую поддержку. На просеках и тропинках в лесу были устроены завалы, опушки леса оплетены проволокой. Кроме того, все дороги, тропинки и просеки противник приспособил для движения танков и транспортеров. На высоких деревьях были оборудованы площадки для наблюдателей и пулеметов с круговым обстрелом.
Командир корпуса провел тщательную разведку в направлении Жилино, захват которого решал успех наступающих войск, и тщательно увязал по радио свои действия и действия артиллерии: авиации и наступающих войск с фронта.
С целью отвлечь, противника от основного направления прорыва на фланги от полосы, наступления частей корпуса были высланы группы автоматчиков, которые имели задачу завязать бой и привлечь к себе внимание противника, а затем, используя темноту, оторваться от него и занять свое место в хвосте штурмующей колонны, прикрывая ее с тыла
В соответствии со сложившейся обстановкой был построен боевой порядок атакующих частей. В голове и на флангах частей находилась большая часть огневых средств, а в середине боевых порядков находились раненые, женщины и дети. Впереди всего боевого порядка двигался усиленный передовой подряд, который на исходе суток 23 июня первым завязал бой, а через короткое время вслед за ним начали атаку и главные силы корпуса.
Передовые, части, ворвавшись в траншеи и опорные пункты, уничтожали гитлеровцев гранатами и огнем автоматов, и несмотря на их сильное, сопротивление, через четыре часа после начала прорыва 4-й воздушно-десантный корпус вышел в район Жилино, где проходил фронт обороны 10-й армии, и соединился с нашими войсками.
В этом бою корпус потерял около 120 человек убитыми и ранеными. Все тяжелораненые были вынесены из тыла противника, а легкораненые до конца боя не покидали боевых порядков.
С выходом главных сил 4-го воздушно-десантного корпуса и с ними некоторых частей 1-го гвардейского кавалерийского корпуса в район Жилино закончились пятимесячные боевые действия десантников в тылу врага.
За время действия в тылу врага была утрачена значительная часть тяжелого оружия и боевой техники. Большинство людей все же вышло к своим войскам.
Какой радостной была встреча тех, кто вырвался из тыла врага, и тех, кто с фронта обеспечивал их выход. Бойцы и командиры не стыдились своих слез: это были слезы радости и солдатской дружбы?
Выход 8-й воздушно-десантной бригады и остальных частей 1-го гвардейского кавалерийского корпуса продлился в следующем порядке.
К исходу 21 июня после прорыва обороны противника несколько западнее основного участка прорыва 4-го воздушно-десантного корпуса части 8-й воздушно-десантной бригады и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса сосредоточились в лесу севернее Рогнедино, а к утру 22 июня бригада вышла в леса восточнее Копаль.
В этом районе под прикрытием партизан с их аэродрома были эвакуированы по воздуху все тяжелораненые и часть офицеров бригады и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Весь остальной личный состав был сведен в один отряд под командой майора Карнаухова, бывшего командира передового десантного отряда, который был первым десантирован в тыл врага.
Ему была поставлена задача вывести оставшихся людей на свою территорию в полосе обороны 10-й армии севернее Кирова, т.е. по тому же направлению, по которому прорывались главные силы корпуса. Эта задача была выполнена. В ночь на 28 июня отряд с незначительными потерями прорвался через оборону противника и вышел в расположение войск Западного фронта.

 

Итоги и выводы.
Приказ о сосредоточении 4~го воздушно-десантного корпуса в исходный район для десантирования застал его неготовым к выполнению боевой задачи, так как он и не имел положенных боеприпасов, продовольствия, снаряжения и парашютно-десантного имущества. По боевой подготовке, особенно по парашютной, корпус в силу ограниченного времени на его подготовку также имел ряд существенных недостатков.
Корпус был сформирован всего за 4-5 месяцев до получения задачи.
В октябре 1941 г. корпус был отнесен решением командования ВДВ к первоочередным формированиям. Но в практических мероприятиях по укомплектованию и боевой подготовке корпуса это не нашло достаточного отражения: бригады не были полностью укомплектованы личным составом, не были полностью обеспечены штатным имуществом и боевой техникой, парашютно-десантная подготовка была на низком уровне и не была обеспечена материально.
Командование воздушно-десантных войск не приняло своевременных мер к обеспечению корпуса, как первоочередного, всем необходимым для обеспечение его повышенной боевой готовности. Кроме того, им не было организовано должным образом использование своих основных органов - штаба и управлений при организации и проведении воздушно-десантной операции. Эти органы в значительной степени разрешали возникающие трудности в порядке "штурмовщины".
Воздушно-десантная операция не была обеспечена поддержкой со стороны фронтовой авиации, в частности десантирование и боевые действия не прикрываясь истребителями.
Это привело командование ВДВ к решению проводить десантирование ночью, что создало множество серьезных трудностей, к разрешению которых организаторы и исполнители операции оказались недостаточно подготовленными и технически обеспеченными.
Опыт ночного десантирования 4-го воздушно-десантного корпуса показал, что такое десантирование в лучшей степени обеспечивает от поражения в воздухе огнем зенитной, артиллерии истребителей противника, но представляет большую сложность в организации и его проведении. Ночное десантирование требует специальных средств вывода самолетов на площадки приземления, высокой подготовки летного, состава и десантников, а. также надежной организации сбора десантников и грузов. выброшенных с парашютами. Содействие со стороны, бомбардировочной и в особенности штурмовой авиации десанту оказано не было. Командующий ВВС не имел возможности выделить для решения этой задачи даже штурмовую авиацию, использование которой было предусмотрено планом воздушно- десантной операции.
Количество транспортной авиации не соответствовало объему стоящих перед нею задач и это не учитывал план воздушно-десантной операции, что привело к его нарушению уже в первый день начала десантирования, командование ВДВ и ВВС повинно в том, что вопросы авиационного обеспечения, записанные в плане, полностью не отвечали реально сложившейся обстановке. Экипажи самолетов должны были совершать по 3-5 вылетов в зимних условиях в течение ночи при неблагоприятных метеорологических условиях. Никакого резерва предусмотрено не было, Фактическая загрузка самолетов оказалась тоже несколько ниже планируемых норм. Отсутствие ночных истребителей, а также зенитных средств на аэродромах привело к большим потерям в своей авиации, в людях и мужестве от налетов вражеской авиации. Все это вместе взятое не могло не сказаться на успехе десантирования и действий воздушного десанта.
В непрерывных боях с превосходящими по численности и вооружению частями противника десантники дрались как верные, до конца преданные делу Коммунистической партии сыны нашей советской Родины. Дерзость и смелость в атаках, упорство и мужество в обороне являлись отличительными качествами солдат, сержантов и офицеров в бою с гитлеровскими захватчиками. Лишь значительное превосходство противника в артиллерии, авиации и танках, вынуждало десантников к отходу на новые рубежи» Но и в этих случаях они наносили ощутимые потери гитлеровцам, как в живой силе, так и в технике.
Судя по нумерации частей противника, принимавших участие в борьбе с воздушным десантом, свыше семи дивизий, усиленных танками, действовало в разное время и с разных направлений, пытаясь уничтожить, десантников. Таким образом, к воздушному десанту были на длительное время прикованы значительные вражеские силы. — Обстановка в районе десантирования и в районе боевых действий корпуса сразу же после его высадки характеризовалась нарастающим сопротивлением противника. В этих условиях каждый час и День промедления с началом наступления корпуса на Ключи, Песочня давали врагу дополнительное время для организации противодесантной борьбы. Используя затяжку в десантировании и сборе частей, а также медленное и рассредоточенное вступление их в бой, противник укрепил свою оборону на направлении действий корпуса и войск 50-й армии и сразу же, в первых числах марта, перешел к активным действиям против воздушного десанта, имея целью отбросить его возможно дальше от войск фронта.
Легкое вооружение воздушного десанта и отсутствие непрерывной поддержки со стороны авиации и артиллерии войск фронта затрудняли или вообще исключали возможность подавления противника в укрепленных. опорных пунктах. Следует также отметить слабую маневренность, частей корпуса из-за отсутствия лыж, которые были потеряны во время десантирования или поломаны. Это привело к тому, что все основные действия частей велись вдоль дорог. Между тем в условиях снежной зимы всякий маневр без лыж приводил к сильному утомлению людей, к задержкам в сосредоточении и медлительности в действиях. Быстрота и внезапность действий не могли быть достигнут в этих условиях.
Сложность обстановки, в которой обычно приходится действовать воздушному десанту, большое количество ночных передвижений и боев выдвигают необходимость высокой подготовки всех десантников по топографии.,. умению быстро и безошибочно ориентироваться на местности по карте, по компасу, по часам и при помощи местных предметов, выходить по азимуту точно в заданный пункт. Это должно быть в совершенстве освоено всеми офицерами и солдатами воздушного десанта.
Чрезвычайно важным является вопрос о способе соединения воздушного десанта со своими войсками в случае, если они оказались не в состоянии, пробиться к нему, например, если войска, наступая С фронта, были задержаны подошедшими резервами или, развивая успех в ходе наступательной операции, изменили направление наступления и пр. В этих условиях единственным способом соединения воздушного десанта со своими войсками (кроме эвакуации по воздуху) останется прорыв десантом обороны противника ударом с тыла. Такой прорыв требует тщательной организации и содействия десанту со стороны войск, действующих с фронта.
Подводя итоги боевых действий 4-го воздушно-десантного корпуса в тылу, противника, необходимо еще раз подчеркнуть зависимость между успехом выполнения поставленной воздушному десанту задачи и организацией его выброски в тыл противника. Организаторы и исполнители должны помнить, что десантирование войск в ограниченные сроки, и в точно заданные районы обеспечивает не только достижение внезапности появления, их в тылу противника, но и успех в решении поставленных перед ними задач.

 

Базелев П. «Наставник первых космонавтов»

Наверное, у каждого человека есть свой идеал, по которому он равняется в своей жизни. Это могут быть люди различных профессий, живущие и работающие рядом или где-то. Для моего поколения такими были Алексей Стаханов, Валерий Чкалов...
Мне, участнику десантной операции 4-го воздушно-десантного корпуса на Смоленщине в 1942 году, бывшему начальнику штаба 9-й воздушно- десантной бригады 4-го ВДК, ныне полковнику в отставке Базелеву Павлу Михайловичу хочется рассказать о малоизвестных фактах из жизни Юрия Алексеевича Гагарина и его наставника Михаила Ильича Максимова в период подготовки первых космонавтов к полету в космос.
Дорога в космос для Юрия Алексеевича Гагарина была не из легких. До старта «Востока» ему пришлось постигнуть многие науки, освоить новые профессии, приобрести разнообразные навыки. В этом первым космонавтам помогали лучшие специалисты, одним из которых был бывший десантник, участник знаменитого парашютного десанта на Смоленщине зимой 1942 года Михаил Ильич Максимов.
В 1960 году Максимову посчастливилось быть наставником первопроходцев космоса. Была поставлена задача: в короткие сроки подготовить первую десятку будущих космонавтов парашютному делу.
Юрий Алексеевич Гагарин как-то образно сказал: «Космонавты волею судьбы оказались на виду, на вершине пирамиды, над возведением которой трудился весь народ Советского Союза». Теперь уже известны имена многих ученых, инженеров, летчиков, тех, кто принимал участие в подготовке космонавтов, свершений космических полетов. Одним из них был М. И. Максимов.
Биография Максимова — свидетельство увлеченности делом, беззаветной преданности парашютизму. Свой первый прыжок с парашютом бывший беспризорник, воспитанник детского дома Миша Максимов совершил в парке культуры и отдыха в гор. Ногинске Московской области. Однажды, подзадоренный своими друзьями, поднялся на вышку, надел на себя подвесную систему и шагнул в пустоту. Ощущение падения, в котором перемешались страх с восторгом, свободный полет человече ского тела решили судьбу подростка. Невесть откуда появилось желание вновь подняться на высоту, чтобы повторить прыжок
В 1941 году Михаил Максимов одним из первых комсомольцев Кунцевского района Московской области добровольцем вступил в ряды Красной Армии, добился направления в воздушно- десантные войска. В тот трудный час для нашей Родины он был одним из рядовых десантников и не думал, что через 30 лет знамя 9-й ВД бригады, под которым он сражался на смоленской земле, будет храниться в музее воздушно-десантных войск, а его фотография, на которой он сфотографирован с Юрием Гагариным, будет украшать один из стендов музея в г. Рязани.
В Кунцевском военкомате, напутствуя Максимова, майор сказал: «Вот ваша мечта сбылась. Вы парень крепкого телосложения. хороший спортсмен и отличный стрелок пойдете в десантники и не осрамите славу московских комсомольцев» Так в суровые и тревожные дни 1941 года девятнадцатилетний М. И. Максимов стал солдатом воздушно-десантных войск.
Через несколько дней эшелон с пополнением прибыл в 9-ю ВД бригаду полковника И. И. Курышева, которая находилась на укомплектовании пос¬ле многодневных ожесточенных боев с немецко- фашистскими захватчиками. Новое пополнение москвичей принимали комиссар бригады Петр Васильевич Щербина и я. Ознакомившись с новым пополнением, быстро распределили солдат по ротам. М. И. Максимов попал во второй батальон. Началась ускоренная боевая подготовка. Занимались от темна до темна, не считая ночных занятий, которые для десантников считались основными.
Сводки Информбюро приносили тревожные вести. По окончании курса обучения молодого солдата Максимова, как одного из лучших, зачислили на курсы инструкторов-укладчиков парашютов. Курсами руководил Николай Фадеев. Он многому научил молодого юношу, который был влюблен в парашютизм. Прыгали тогда в дневное и ночное время, учились приземляться в лес и в воду с полной боевой выкладкой. Кроме этого десантники совершали длительные марши- броски с боевой стрельбой. Их учили стрелять из всех видов оружия, метать гранаты, вести борьбу с танками, устанавливать мины, устраивать засады и снимать бесшумно часовых, захватывать «языка». Учили различным приемам борьбы. Занятия настолько были уплотнены; что молодые солдаты буквально валились с ног. Нас торопили, поэтому с усталостью не приходилось считаться.
В августе 1941 года к нам прилетел секретарь ЦК ВЛКСМ, член военного Совета ВД войск генерал Громов, а в ноябре 1941 года бригаду посетил командующий воздушно-десантными войсками Герой Советского Союза генерал Глазунов. Оба они требовали форсированной парашютно - десантной подготовки воинов.
Мы получали пополнение преимущественно из комсомольцев, хорошее вооружение и снаряжение специально для десантных войск. Во всем чувствовалось, что скоро наступит и наш черед борьбы с захватчиками.
Командир, комиссар, политотдел и штаб бригады проводили большую работу, дни и ночи постоянно находились среди солдат, разъясняя военную обстановку и задачи, стоящие перёд десантниками.
Частыми гостями были у нас секретарь райкома ВКП(б) Осипов и предсе-датель райисполкома Кириллов. Они вели беседы и рассказывали, как трудятся рабочие и колхозники для победы над врагом. Словом, все готовились к предстоящим боям с немецко - фашистскими захватчиками.
Октябрь 1941 года. Глубокая осень. По мутному небу уныло бегут свинцовые низкие облака. Беспрерывно идут дожди. Грязно на земле, серо на небе и тяжело на сердце. Вот уже сколько дней наши войска с упорными боями отходят, цепляясь за каждый бугорок, за каждую деревню. Враг пока
превосходит нас в силе, но упорства, желания победить у наших воинов несравнимо больше. Победить и разбить фашистов во что бы то ни стало. Таково стремление было каждого воина.
Очень трудно приходилось проводить работу по боевой подготовке с новым пополнением. Все рвались на фронт. Каждый десантник на занятиях спрашивал: «Товарищ майор, когда же мы двинемся на фронт? Москва — столица нашей Родины — в опасности, а мы тут киснем - под дождем, ходим в атаку на условного противника и без конца прыгаем».
— Потерпите. Вот закончим программу боевой подготовки, тогда и на нашей улице будет праздник, — отвечали мы.
В начале декабря 1941 года прогремели победные залпы контрнаступления Красной Армии под Москвой. Наши войска разгромили полчища фашистских оккупантов, и перешли в решительное наступление по всему фронту. К концу февраля 1942 года они вышли на рубеж Ржев — Гжатск -Юхнов — Сухиничи, открылась возможность, окружить и уничтожить фашистские войска в районе городов Вязьмы и Юхнова. Вот тогда и наступил черед десантников.
Для выполнения этой задачи из резерва ставки Верховного Главнокомандования был выделен в распоряжение командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова 4-й ВДК. И вот в канун 24-й годовщины Красной Армии, в темную февральскую морозную ночь десантников выбросили на смоленскую землю.

 

Михаил Максимов приземлился удачно. Тут ему пригодилось все, чему он учился. Через час рота, которой командовал лейтенант Кашель, быстро собралась и была готова двигаться на сборный пункт бригады в деревню Свинцово. Командир роты, приказал командиру взвода лейтенанту Красникову выделить дозор и с мерами охранения двигаться по указанному маршруту. В дозор были выделены сержант Максимов, десантник Мамкин и Виктор Деумен. Это было первое боевое задание группе Максимова. Он — начальник дозора. От них зависит судьба и безопасность идущих следом товарищей.
Ночь, темнота, сильная снежная поземка, неизвестность обстановки в тылу противника. Казалось, что этой дороге не будет конца. Когда Максимов рассказывает о той морозной завьюженной ночи, несмотря на давность времени, он свободно ориентируется во времени и названиях населенных пунктов, многое помнит из боевых действий более чем 36-летней давности. Запомнилось хорошо, так как все тогда было впервые: стычки с врагом, ранение и, несмотря на все невзгоды, трудности боевой жизни и препятствия, он выполнял все задания командования.
Катились десантные будни в тылу противника. 150 дней и ночей десант-ники генерала Казанкина совместно с партизанами и кавалеристами генерала
Белова вели ожесточенные бои с немецко-фашистскими оккупантами. Трудно и тяжело солдату на фронте, но еще труднее, когда он действует в тылу врага. Большое не только физическое напряжение, но еще больше психологическое перенесли десантники-парашютисты. Мно-гокилометровые ночные марши с дальними рейдами по тылам, нападения на тыловые гарнизоны, базы снабжения, уничтожение линий связи, дерзкие налеты на штабы... Однажды рота нарвалась на засаду фашистов. Завязался кровопролитный бой. Рота понесла потери. Максимов в этом бою был ранен в ногу. Это было его второе ранение. Спасибо смоленским крестьянкам Арине Петровне Шеховой и Александре Добровольской: «Идите спокойно, бейте фашистов, а за раненных будьте спокойны, мы спрячем, а потом переправим в лес к партизанам - говорили они лейтенанту Красичкову - А этих, - указав на Максимова и его товарищей, - спрячем, выходим и вернем вам в полном здравии».
Они спрятали их, лечили в своем подполье различными травами. Можно представить, как рисковали эти женщины. Больше недели лечили раненых пока они не окрепли, а потом Максимов и его товарищи вернулись в свой батальон.
Многим десантникам спасли жизнь и выходили эти замечательные женщины. Максимов считает Арину Петровну второй матерью, а всех смолян - родней.
Много было совместных боевых действий десантников с партизанами полка Жабо, партизанским отрядом «Северный медведь», отрядом имени Лазо и партизанским соединением майора Галюги.
В другом бою нужно было совместно с партизанами отряда майора Жабо разгромить немецкий штаб. Мной сержанту Макашову с его группой десантников было поручено взять часового и захватить «языка» в деревне Остапово.
Мне запомнилось: погода стояла такая, когда, как говорят, хороший хозяин собаку не выгонит на улицу. Дул сильный северо- восточный ветер. Гуляла по смоленским полям метелица. Стояли лютые морозы, от чего деревья вещали, как бы жалуясь, что им тоже нестерпимо холодно. В такую стужу все живое замирало и пряталось в укромных уголках и оврагах. Только десантники бодрствовали и готовились к проведению операции по разгрому немецкого штаба.
Парашютисты во главе с сержантом Максимовым незаметно по-пластунски, загребая снег руками, двигались, точно плыли по рыхлому от сильного мороза снегу. Маскировочные халаты и снежная поземка прикрывали их движения. Максимов дал сигнал ефрейтору Мамкину и десантнику Савченко. а им незаметным движением метнулся к фашисту, охранявшему здание школы, где размещался немецкий штаб. И тот, оглушенный, в течение нескольких секунд был связан, а его рот заткнут кляпом. Путь для группы нападения, которую возглавлял капитан Новиков И. Ф., был свободен. Здание школы было забросано гранатами. Были захвачены важные документы и пленные. Так было выполнено задание штаба бригады.
Во многих боях участвовал сержант Максимов, был трижды ранен. Последнее ранение он получил во время прорыва десантников на «Большую Землю». Это ранение послужило причиной тому, что он не вернулся в воздушно - десантные войска. Долго лечился по военным госпиталям и только в 1944 году пулю вытащили из бедра. После излечения его напра-вили в авиачасть укладчиком парашютов. Ему было присвоено офицерское звание.
Прыгал Михаил Ильич с различных типов самолетов и вертолетов, днем и ночью, на сушу и на море. Вся эта многогранная работа была направлена на обеспечение безотказности полетов многих выдающихся летчиков-испытателей и парашютистов.
...В I960 году, ранним апрельским утром, на специальном аэродроме приземлился транспортный Самолет, из которого вышли молодые офицеры, все, как на подбор, загорелые, веселой шумной группой направились к встречающим их инструкторам парашютного спорта Н. К. Никитину и М. И. Максимову. Старший из прибывших отрапортовал: «Специальная группа офицеров-летчиков прибыла для прохождения курса парашютной подготовки!».
Это был костяк отряда космонавтов и наставлять будущих первопро-ходцев космоса доверили классным мастерам парашютизма, в число которых вошел Михаил Ильич Максимов. Опыта ему не занимать, накопил его в боях на Смоленщине.
Фамилии молодых офицеров, прибывших для специальной подготовки, давно уже известны всем.
Это — Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович и другие. Но тогда все было по-иному. Максимов говорил: «Мы в распросы особенно не вдавались». С каждым из будущих космонавтов руководителю прыжков Михаилу Максимову пришлось заниматься дни и ночи. Сроки были жесткие.
— Отработка прыжков с парашютом — один из элементов подготовки космонавтов, — рассказывал Михаил Ильич, — До запуска « Востока-1», как мы все потом узнали, оставалось совсем немного времени. Сроки нам были поставлены жесткие.
За короткое время молодые офицеры должны были пройти всю программу курса инструкторов парашютного спорта, изучать все премудрости теории свободного падения и спуска на парашюте, а также совершить по 40 прыжков различной категории сложности. Это была очень трудная программа подготовки, требовавшая большого напряжения сил, упорства в достижении цели.

 

В деревне Желанья Угранского района Смоленской области 27 июля 2012 года в 12.00 будет открытие мемориала и пройдут мероприятия, посвященные памяти воинов-десантников 4 Воздушно-десантного корпуса, погибшим в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.

 

Открытие в д.Желанья открытие памятника воинам-десантникам, погибшим в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Производились захоронения воинов-десантников 4 воздушно – десантного корпуса, умерших в госпитале от полученных ранений, а также погибших при десантировании. Позже - в 1954-1956 годах сюда было произведено перезахоронение из близлежащих деревень.



























На воинском кладбище покоится 1600 погибших военнослужащих и партизан, но только 408 из них известны поименно

 

Ветераны 4 ВДК, заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант Лисов И.И., руководство Угранского района и Лукашенко А.И. – автор книги «Дорогами воздушного десанта»
Фотография была сделана в марте 1974г.

 

В феврале 1977 года исполнялось 35 лет с момента, когда на землю Угранского района был высажен воздушный десант в составе 4-го воздушно-десантного корпуса. Более 10 тысяч советских воинов на протяжении пяти месяцев пели кровопролитные бои с гитлеровскими захватчиками, отвлекай на себя большие силы врага.
О подвиге героев-десантников и жителей района смоленский журналист Андрей Лукашенко написал книгу «Дорогами воздушного десанта».
Все эти годы автор продолжал поиски новых героев — участников легендарного десанта, вот его рассказ о некоторых на них.

КОГДА ГОРЕЛА СТАЛЬ – Лукашенко А.
В середине лета 1969 года я разослал по стране более сорока писем по адресам, которые были записаны в блокноте бывшего начальника штаба первого батальона 9-й бригады Василия Александровича Соколова.
Тогда же пошло письмо и в город Галич Ярославской области на улицу Навинкн, где жила Анна Васильевна Качалова.
Эта замечательная русская женщина, как и сотни тысяч других, проводила на войну двух своих сыновей — Алексея и Бориса. Старший из них, Алексей Алексеевич Качалов, белокурый, с чуть задумчивым лицом лейтенант, был направлен в 4-й воздушно- десантный корпус уполномоченным особого отдела первого батальона 9-й бригады.
По словам сослуживцев Алексей Алексеевич — замечательный товарищ.
— Его считали, можно сказать, вторым комиссаром батальона. Если где-то появлялось слабое место — Качалов уже там. Большим уважением пользовался он у бойцов, — рассказывал В. А. Соколов. — Не знаю, жив ли он.
Почти месяц я ждал ответа из Галича. И дождался.
«Извините, что задержался с ответом. Правда, вины моей немного. Адрес вы указали довоенный. Сейчас город Галич Костромской области, а улица, где живу, названа именем Иванова.
Действительно, мой брат Алексей был десантником и воевал на Смоленщине. Но подробностей я не знаю. Он не любил рассказывать об этом. Напишите ему в Калининград... Борис Качалов».
И вот получаю письмо от самого Алексея Алексеевича. Он написал о грудных днях войны, о боевых товарищах, которые сложили свои головы за Советскую Родину на территории Знаменского района, вспоминает старшего лейтенанта Маслова, эвакуированного на Большую землю вместе с, другими тяжелоранеными, майора Щербакова, старшего политрука Шуклина, командира роты Ильина, лейтенанта Маянцева, писаря Глеба Дурынина и многих других десантников.
Бывалый воин, трижды раненый в боях на Смоленщине, после выхода на Большую землю снова, (на этот раз в составе другого десанта) высаживался под Старой Руссой, затем сражался да Харьков и форсировал Днепр. Участвовал в боях за освобождение Кривого Рога и Тирасполя, громил гитлеровские войска в Румынии, Болгарин. Югославии. Венгрии, дрался за Будапешт и Вену. И только в Чехословакии Алексей
Алексеевич встретил долгожданный День Победы.
28 лет прослужил в армии полковник А. А. Качалов и лишь совсем недавно ушел на пенсию. О том, как служил Родине этот десантник, рассказывает (хотя и кратко) сохранившаяся в личном деле служебная характеристика, написанная в 1942 году. В свой второй приезд в Калининград я внимательно прочитал ее и снял копию.
Помнится, мы в течение дня разговаривали тогда с Алексеем Алексеевичем о действии десанта на временно оккупированной территории Смоленщины. Он вспомнил боевых друзей, с кем вместе переживал те трудные дни борьбы с врагом я о том. как его 1 батальон вел тяжелый, кровопролитный бой в течение суток при переправе подразделений корпуса через Угру.
О том, как несколько раз ходили в контратаку, чтобы сдержать ожесточенный натиск врага. Я слушал тогда рассказ ветерана и времена¬ми ловил себя на мысли, что передо мной все тот же белокурый лейтенант, удачно совмещающий в себе энергию и сдержанность, с таким же вихрастым чубом, только посеребренным временем. да на лине его видны следы годов. спрятанных под густую сетку морщин. А он продолжал свой рассказ:
—Десятки эпизодов остались с тех пор в памяти. Некоторые закрепились так, словно они были вчера. Иногда отчетливо, словно картину на стене, вижу бои в Горбачах и за Буду, как форсировали Угру и момент нашего прорыва через Варшавское шоссе.
...Давно идет бой. К вечеру он стихает. Наша колонна подходит в ночи вплотную к шоссе, форсирует его и оказывается в непроходимом километровом болоте, оставленном немецкими солдатами без охраны, так как никто из них не думал, что здесь может пройти человек. А мы идем. Грязь по пояс, а мы идем. Вернее почти плывем..
В ночном небе над нами летят тысячи пуль, словно висит раскаленный лист металла, словно горит тысячами искр сама сталь. Так блестело н сверкало все вокруг от трассирующих пуль.
Сейчас, кажется. такое уже не выдержал бы. Не те годы! А тогда выдержали... И вот почему. Все мы были хорошо физически подготовлены. Мы смогли хорошо драться в тылу врага и переносить все тяготы той жизни потому, что нас хорошо подготовили к этим боям. Я искренне благодарен командиру, батальона Александру Ивановичу Плотникову за то. что он меня . «намертво пристегнул» ко всем деталям боевой подготовки батальона, не давал поблажек в походах на большие расстояния и не освобождал от переноски грузов. Поблажек он и себе ие позволял... Вот благодаря этому я, пожалуй, и выжил и выдержал все невзгоды борьбы в тылу врага.
Доцентом кафедры истории КПСС Московского инженерно - строительного института им. В. В. Куйбышева работает сейчас бывший политрук, заместитель начальника школы младших командиров по политчасти 7-й бригады Иван Павлович Авдеенков. Такую должность он занимал в период формирования 4-ВДК. В первый месяц войны Иван Павлович был дважды ранен, и по выздоровлению опять попал в свой корпус, но уже в 214-ю бригаду на должность старшего инструктора пропаганды н агитации политотдела. В составе этой бригады он и десантировался в тыл врага на Смоленщину, где в 1939 году закончил с отличием Смоленский пединститут. Четырнадцать правительственных наград украшают грудь бывшего десантника.
Совсем недавно стали проясняться обстоятельства гибели батальонного комиссара Ивана Афанасьевича Иванова. В первых боях, которые начали десантники корпуса, он был смертельно ранен и вскоре скончался. Указ о награждении его орденом Красной Звезды не застал героя.
Иван Афанасьевич погиб на родной смоленской земле. Здесь он долгой время работал председателем Кра¬сноармейского райисполкома, заведующим орготделом облиисполкома, а после службы в десантных частях был назначен , районным военным комиссаром в Сухиничи.
«Высокий... Родом то ли из деревни Вытчино Семеновского района Ивановской области, то ли из самого Иванова. В бою за деревню Ключи ранен в спину. Это было 28 февраля».
Вот примерно все, что мог вспомнить об одном из своих подчиненных—младшем. лейтенанте Маянцеве бывший начальник штаба первого батальона девятой бригады Василий Александрович Соколов.

 

Откровенно говоря, я был очень обрадован, что имею такие сведения, по которым, как мне казалось, можно начать поиски если не самого героя, то во всяком случае его родных. И только принялся писать письмо в Иваново, как вдруг был вынужден отложить на время начало поиска. И все потому, что получил письмо от Алексея Емельяновича Савченко, который Подробно писал все, что помнил о своих боевых товарищах.
И вот читаю: ...«Заместитель командира роты старший лейтенант Пугачев ранен при наступлении на деревню Ключи. Уволен в запас, но не знаю, где живет и работает.
Командир взвода младший лейтенант Маянцев погиб при наступлении на Ключи...».
И все же я решил искать Маянцева или его семью. И поиски увенчались успехом. Андрей Семенович Маянцев жив!
«Служил кадровую в авиации — мотоциклистом, связным штаба. Потом демобилизовался. А в 39-м вновь был призван в армию и принимал участие а финской. В 1940 году, после окончания курсов, в группе 40 человек был направлен в воздушнодесантную бригаду. В первый год войны десантировался под Орел, и затем был переведен в 9-ю воздушнодесантную бригаду, где принял взвод разведки, с которым и десантировался в тыл врага на Смоленщину».
Так мы узнали о судьбе еще одного героя-десантника, награжденного за боевые действия в тылу врага орденом Красного Знамени.
С помощью Андрея Семеновича Маянцева, проживающего в городе Иваново, удалось восстановить фамилии его сослуживцев по десанту: майоров Бушуева и Сняткова, рядового Журавлева, врача Каплан, рядовых Козлова. Растатурова и Шевченко.
В марте 1972 года, в Москве, в историко-архивном институте мы встретились с ветераном войны, полковником в отставке Семеном Григорьевичем Цыпленковым — бывшим командиром 170-й стрелковой дивизии. Он-то и поведал мне о судьбе Константина Германовича Подвального — боевого друга Павла Ивановича Петрова из 214-й бригады, помог восстановить его дальнейшую судьбу. А несколько позже откликнулась из Ленинграда и жена героя. Вот что теперь стало известно об этом замечательном человеке. В довоенные годы Константин работал на Ленинградском заводе полиграфии. Здесь он вырос от разнорабочего до опытного специалиста своего дела. Отсюда он был направлен и высшую партийную школу при ЦК ВКП (б), которую окончил в 1941 году. Началась война. Вместе с боевыми товарищами из 214-й бригады он десантируется в тыл врага на временно оккупированную Смоленщину. Здесь сражается до марта 1942 года, когда был ранен и вывезен самолетом на Большую землю. После выздоровления Подвальный не попал больше в десантные части, а был назначен заместителем командира стрелкового полка по политической части, и в этой должности воевал до января 1945 года. К тому времени советские войска, изгнав фашистских захватчиков с временно оккупированной советской территории, заняли исходные рубежи для нанесения завершающих ударов по фашистской Германии.
Однако это не означало, что враг был слаб. Он по-прежнему сопротивлялся, со звериной злобой цеплялся за каждый кусок земли, пытаясь удержать ее. «Против Советской Армии действовало 169 дивизий и 20 бригад немцев, 16 дивизий и одна бригада венгров». Другими словами нам предстояло удерживать эту силу в полосе фронта от Балтийского моря до Карпат на 1200 километров.
В середине января завязались ожесточенные бои на участке, занимаемом стрелковой дивизией, входившей тогда в ударную группировку войск 2-го Белорусского фронта. Три раза переходил из рук в руки небольшой городок Толкимит, расположенный на берегу Балтийского моря. В этих кровопролитных боях и пал смертью героя Константин Германович Подвальный.
Сейчас в городе Толкимитске (так он теперь называется) наши польские друзья установили замечательный памятник в честь советских солдат и офицеров, отдавших свои жизни за освобождение города.
А на Ленинградском заводе полиграфмашин на скромной мемориальной доске в честь рабочих, ушедших на фронт и погибших в боях с ненавистным врагом, золотыми буквами высечено имя нашего героя-десантника Подвального.
За эти годы прислали свои весточки Александр Александрович Логунов из Саратова. Андрей Михайлович Котов из Белой Калитвы, Александр Андреевич Павленко из Симеиза, Алексей Васильевич Журавлев из Пермской области, Александр Иванович Маркелов из Свердловской области, Владимир Степанович Коваленко из Краснодарского края, Иван Петрович Вупреев из Брянска, Георгий Васильевич Скоморохин из Житомира, Александр Петрович Рыжков из Марийской АССР и многие другие.
«Офицером не был. Больших наград не имею. Был малозаметным тружеником войны. Что солдату прикажут, то и выполнял. Да стоит ли говорить, ведь мне в ту пору было всего восемнадцать лет! В нашем городе живет Н. М. Безруков, он из минометного взвода второго батальона нашей 8-й бригады. Встречаясь с ним, мы вспоминаем о боевых действиях десантников в тылу врага»...
Так пишет о тех днях, днях своей боевой юности Семен Иванович Русскин из Мордовской АССР.
В 1974 году на одном из заседаний совета ветеранов 4-го ВДК я впервые встретился с бывшим начальником особого отдела 4-го воздушно-десантного корпуса Ильей Андреевичем Саловым. Человек удивительной судьбы, он участвовал в освобождении Украины, Молдавии, Румынии, Венгрии, Австрии и Чехословакии. Начав службу в 1929 году, он закончил ее только в 1953 году. Его грудь по праву украшают два ордена Красного Знамени, два — Отечественной войны, один орден Красной Звезды и девять медалей.
В прошлом году мы вновь встретились с Ильей Андреевичем в его московской квартире. Он много рассказывал о военных дорогах, о боевых друзьях-товарищах и даже прочитал мне свое стихотворение «Угра», написанное им, так много пережившим в то лихолетье, когда, как сказал Качалов, горела сама сталь

 

Начало марта 1942 года. Один из подмосковных аэродромов. 11 часов вечера.
Сорокаградусный мороз сковал землю. Ночное небо беспрерывно бороздят голубые лучи прожекторов. В воздух ежеминутно уходят боевые корабли. К то же время с запада несется новый гул, летят вниз сигнальные ракеты и, ревя моторами, проносятся машины, возвращающиеся с задании.
Возле 4-х-моторных гигантов ТБ-3 выстроились подразделения Воздушно - Десантной бригады. Суровы и мужественны лица бойцов и командиров. Больше половины их — комсомольцы. Многие из них — в боях с первых дней войны, некоторые — впервые. Мороз крепчает. Инеем покрываются белые маскхалаты и желтые подушки парашютов. Только оружие тускло поблескивает в редких вспышках света.
Мигая затемненными фарами, приближается «Эмка». Мягко урча и шурша по снегу, она останавливается возле нас. Секретарь ЦК ВЛКСМ т. Михайлов приветствует бригаду. И как-то по-особому чувствуешь в эти минуты перед полетом смысл столь простых и столь знакомых слов:
- Да здравствует Ленинский Комсомол!
- Служим Советскому Союзу! — громко несется в ответ торжественная клятва. Горячая волна крови заливает сердце.
- По машинам! — раздается команда. Начинается посадка...
Взревели моторы. Вихри снежной пыли летит от винтов. Наш самолет сначала медленно, потом быстрее и быстрее бежит по стартовой дорожке.
ИI вот мы в воздухе. Прощай, Большая Земля! Улетаем в тыл врага.
Зеленый полумрак кабины. Сосредоточенные лица. Только блеск глаз выдаст напряженность. В трех метрах от нас сидят летчики и штурман.
Наверху, на своих местах, стрелки. Внезапно свет гаснет. Перелетаем линию фронта. Скорость 190 км., высота 4 тыс. метров. В щели люков видны вспышки взрывов и языки пламени. Там идет бой. Разноцветные строчки пулеметных очередей летят вверх, но до нас не долетают. Вдруг самолет встряхивает, и он «проваливается». Замирает сердце и холодный пот покрывает лоб. Это снаряды немецких зениток рвутся возле нас. Но вот еще несколько минут —и фронт далеко позади.
Проходит два часа. Скоро будем прыгать... Вот уже мы над целью. Включается свет. С грохотом раскрываются перед нами люки. Разворот.
— Приготовиться!— угадывается, а не слышится команда штурмана. — Пошел!
Один за другим подходят люди к люкам и проваливаются в темноту. Вдруг остроносая тень проносится мимо нашего корабля. Треск, как шум рвущейся ткани, слышится снизу и сверху. Это немецкие ночные истребители. Я смотрю вверх». Стрелки лихорадочно вращают турели пулеметов, поливая свинцовым дождем фашистского стервятника. Внезапно что-то зашуршало но боковой стенке. Двое, стоявшие предо много, беззвучно валятся на бок. Замешательство... Штурман неистово машет мне рукой. Я перешагиваю через раненых и подхожу к люку. Мгновение — и я падаю в темноту. Через пять секунд рву кольцо. Резкий рывок опрокидывает меня на спину. Надо мною темнеет звездное небо, и купол парашюта раскачивается на стропах.
Глубокая тишина. Почему-то не слышно шума моторов, пи выстрелов. Смотрю вниз. Постепенно различаю очертания леса слева и небольшой деревушки пред собою. На секунду внимание отвлек огненный язык пламени, стремительно несущийся к земле. Это самолет. Возникает тревожная мысль: чей?
Вот земля. Приземляюсь прямо в сад, возле деревни. Парашют застрял на яблоне, а я проваливаюсь по пояс в снег. Замерзшими руками отстегиваю лямки и автомат. От дома отделяется тень и приближается ко мне. Слышится скрип лыж. Изготовляюсь к бою.
- Стой! Кто идет?
- Партизаны!
- Пароль!
- Казанкнн!
Ко мне подъезжает девушка лет девятнадцати. Одета она в полушубок, на плече немецкая винтовка.
- Мы еще вчера радиограмму получили. Дежурим на всех дорогах. Двое ваших уже в деревне, — сообщает она мне.
Выбираемся на дорогу. Вот и улица. Это деревня Свинцово Знаменского района, Смоленской области.
Здравствуй, родимый край. Оккупированный, но не покоренный!

П. Гавриков, участник парашютного десанта, выброшенного на территории Знаменского района
Карельская АССР, ст. Идель, Сплавконтора

 

Цитата(Венгр @ 08 Мая 2013, 21:40)
6 мая найден боец из скорее всего 9 ВДБ. При нем была кружка эмалированная железная. Погиб во время боя за овладение дорогой Малышевка-Песочня.


Только один был? На кружке никаких надписей?