6 МСДНО - 6 Московская стрелковая дивизия народного ополчения Дзержинского района

Запишу его сегодня! Как здорово, что сохранились письма, мало, но все таки....

 

Катюш, посмотрела - уже!
https://6dno.ru/seach_view/card_view.php?idll=493

 

Мусин Сергей Петрович


"Моя просьба о вступлении дивизию народного ополчения Дзержинского района Москвы была удовлетворена. Штаб формируемой дивизии я нашел в одном из кабинетов МИИТа на Бахметьевской лице (теперь улица Образцова). Хотя штаб существовал только вторые сутки, его кое-что уже удалось сделать.

Меня назначили заместителем несуществующего командира танковой роты по технической части. Сама рота тоже существовала пока на бумаге. Для начала мне приказали занять одну из комнат на 4-м этаже и номер комнаты сообщить в штаб дивизии; в комнате же – организовать казарму для прибывающих ополченцев и штаб роты.

Часа через два начали приходить первые добровольцы-ополченцы – в основном работники Народного комиссариата иностранных дел и редакции газеты «За индустриализацию». Из числа прибывших назначил старшину и писаря. Затем стали выявляться и другие младшие командиры. Назначив дневальных, составил распорядок дня. Люди почувствовали себя членами воинской части, связанными дисциплиной.

На третий день прибыли командир и комиссар роты. Первый из них – старший лейтенант П. И. Мартыченко до войны работал инженером-металлургом. Второй до этого находился на дипломатической работе.

Командир сразу же приступил к обучению ополченцев. Первые дни занимались главным образом строевой подготовкой и изучением воинских уставов. Комиссар организовал политзанятия. День оказался полностью загруженным. Ополченцы начали познавать тяжесть солдатского учения, но духом не падали. Они утешались афоризмом: «Тяжело в учении, легко в бою!»

Вскоре нам вручили наряды на получение имущества, необходимого для роты, автомашин, мотоциклов, велосипедов, палаток и пр. Один из ополченцев М. И. Зайцев, работавший в последнее время директором небольшого механического завода, сам хороший слесарь-механик, предложил создать на одной из грузовых машин передвижную, походную мастерскую.

С помощью секретаря Дзержинского РК ВКП(б) П. И. Вакуленко удалось получить на предприятиях района нужное для мастерской станочное оборудование. По его указанию рабочие ремонтного цеха Бахметьевского автобусного парка смонтировали оборудование на шасси грузовой автомашины. Кроме того, они по своей инициативе снабдили мастерскую установкой для зарядки аккумуляторов.

Но вот мы получили наряд на 21 танкетку типа Т-27. Немного огорчились, что вместо танков нам выделили танкетки. Однако делать нечего. В те дни страна ничего другого нам дать не могла. Да и танкетки в умелых руках могут оказаться грозным оружием в борьбе с врагом. Впоследствии так оно и оказалось.

Осмотрев танкетки, мы поняли, что все они изношены до последней степени. Двигатели разукомплектованы, аккумуляторов вообще нет. Танкетки требовали капитального ремонта.

Опять на помощь пришел секретарь райкома. Он договорился с рабочими и руководством заводов «Борец» и «Красный металлист» о том, чтобы они произвели ремонт танкеток (без ремонта двигателей). 15 танкеток принял завод «Борец» и 6 танкеток завод «Красный металлист». Вместе с рабочими трудились и члены экипажей. Они на практике знакомились с устройством боевых машин. Ведь до этого все танкисты не были знакомы даже с автомобилем. Но люди упорно учились.

Первая танкетка уже готовилась к выходу из ремонта, а мы не знали, кто бы отремонтировал двигатели. Помощь пришла неожиданно из другого района Москвы. Директор авторемонтного завода № 1 Б. Гопник и директор автобазы № 1 М. Кирпичников без долгих переговоров и без каких-либо нарядов и платежей согласились взамен наших неисправных двигателей выдать капитально отремонтированные двигатели и снабдить каждый новым аккумулятором.

А ремонт танкеток шел своим ходом. Рабочие проявляли невиданный энтузиазм и изобретательность. Они вкладывали в ремонт все свои силы и знания, видя в этом свою долю участия в борьбе с врагом. Наступил день, когда их усилия увенчались успехом. На танкетке установили двигатель, в бак залили бензин. Под сводами цеха раздались гулкие выхлопы, к потолку поднялись клубы голубовато-зеленого дыма.

Под громкие аплодисменты присутствующих танкетка медленно поползла к воротам цеха, прошла по заводскому двору и остановилась. Вокруг нее стихийно возник митинг. Трибуной служила сама танкетка. На нее поднимались рабочие, члены экипажей. Секретарь райкома партии поблагодарил рабочих, призвал ополченцев быстрее освоить танкетки и умело использовать их против врага.

После краткого митинга здесь же во дворе завода приступили к обучению членов экипажа управлению танкеткой. Но заводской двор оказался мало пригодным для такой цели, и мы перебрались на территорию детского парка культуры и отдыха в Марьиной роще. Здесь имелось большое поле. Перебазировавшись туда, мы приступили к регулярному и планомерному обучению танкистов. Командир роты П. И. Мартыченко занимался с бойцами по 16-18 часов. Постепенно экипажи научились управлять машинами, освоили технику, стали самостоятельно устранять неполадки.

Не был у нас только танковых пулеметов. В ожидании их мы изучали устройство пулемета по книгам. Пулеметы получили накануне отъезда на фронт.

Наконец мы получили приказ выехать по железной дороге в Вязьму и догонять разведывательный батальон, в который входила наша рота. Дней 18 назад батальон ушел вместе с дивизией на фронт, в район Дорогобужа.

Быстро собрались и во второй половине дня, провожаемые массой народа, двинулись по улицам Москвы. У воинской платформы Белорусской железной дороги нас ожидал эшелон. Началась погрузка.

С наступлением темноты раздались сигналы воздушной тревоги. В небе появились фашистские самолеты. К ним протянулись щупальца прожекторов, нервно затявкали автоматические зенитки, застучали зенитные пулеметы, прокладывая в небе светящиеся пунктиры. Раздались взрывы упавших бомб, кое-где начались пожары.

Невзирая на это, погрузка продолжалась. И только по ее окончании паровоз стал вытягивать эшелон куда-то в лесок за город. Там состав остановился. Мы нарубили веток и замаскировали свои платформы.

На другой день рано утром прибыли в Вязьму, оттуда нас сразу же отправили дальше до станции Семлево. Там приказали в часовой срок разгрузиться и, применяясь к местности, замаскироваться.

Командир роты отправился в штаб дивизии. Поздно вечером он вернулся и привез приказ о передвижении роты в район расположения разведывательного батальона, куда мы и перебазировались.

На новое место мы прибыли к концу дня. Почистив танкетки и приведя себя в порядок, легли спать. На следующее подыскали полигон и приступили к пристрелке пулеметов и к учебной стрельбе. На одном из свободных полей танкисты учились действовать совместно с пехотой, а пехота обучалась борьбе с танками.

Наступил день, когда полки нашей дивизии должны были сменить воинскую часть и занять линию обороны в районе Ельни. Разведывательный батальон расположился во второй линии обороны и вел поиск и разведку боем. Танкетная рота замаскировалась в лесу, причём так удачно, что фашисты ничего не заметили. Это очень помогло нам в первом бою.

Бой начался неожиданно. В тот день противник с раннего утра атаковал позиции пехотного полка. Вражескую атаку поддерживали два танка. Вскоре ополченцы вывели их из строя, танки остались на поле боя около нашего переднего края.

Гитлеровцы предпринимали уже четвертую атаку. Тогда командир батальона приказал вывести два взвода танкеток и уничтожить врага.

Командир роты П. И. Мартыченко повел танкетки лощиной. Они скрытно вышли на исходные позиции и внезапно наступавших фашистов. Вpaг не ожидал появления танкеток. Когда они поднялись из лощинки и без выстрелов стали приближаться к гитлеровским солдатам, те не выдержали и повернули назад. Открыв огонь, танкетки стали преследовать неприятеля. Враг отступил на 4 километра.

Когда бой утих, мы осмотрели подбитые танки и решили один из них восстановить. Сняв с одного танка все годные части, мы притащили второй в нашу походную мастерскую. Очень скоро танк был зачислен в штат роты.

Так началась боевая жизнь нашей танкетной роты.



Источник: Народное ополчение Москвы. – М.: Московский рабочий, 1961. С. 74-78

https://mosopolchenie.ru/memories/kak-sozdavalas-tanketnaia-rota

Сообщения объединены, 15 май 2025, время первого редактирования 15 май 2025

Залевский Андрей Викторович




В августе 1941 г. 6-я дивизия народного ополчения Дзержинского района вошла в подчинение 24-й действующей армии, сдерживающей в то время натиск сильной ельнинской группировки немецко-фашистских войск.

После занятия Смоленска фашистские заняли старинный русский город Ельню. Фашистское командование придавало большое значение этому направлению, намечая его как плацдарм для развертывания части сил групп «Центр» для наступления на Москву. Здесь находился стратегический узел дорог. Поэтому в районе Ельни развернулись жестокие бои. Неприятель рассчитывал на легкий успех, но был остановлен и вынужден перейти к обороне.

В дальнейшем войскам 24-й армии предстояло нанести противнику сокрушительный контрудар. В конце августа дивизии армии прорвали вражескую оборону, обходя город Ельню. Преследуя врага, части Красной Армии не давали ему ни минуты покоя, ни минуты передышки.

В первых числах сентября натиск наших войск особенно усилился. К 4 сентября стало бесспорным, что разгромлены 137, 178, 292, 268, 15-я пехотные дивизии фашистов и 17-я мотодивизия «СС». В результате успешных боевых действий частей 24-й армии вся группировка противника оказалась в полуокружении. Связь с тылом осуществлялась через узкое, не более 8 километров шириной, горло. Да и оно было устлано трупами гитлеровских солдат: наша артиллерия простреливала его вдоль и поперек.

В августе 1941 г. 6-я дивизия народного ополчения находилась в резерве Западного фронта (правильно Резервного фронта. Прим. Ред) и располагалась южнее Дорогобужа в районе деревни Озерище, где строила оборонительные сооружения, обучалась, охраняла тыл действующей армии. В середине августа 24-й армии, ведшей напряженные бои с немецко-фашистской группировкой, потребовались свежие силы для прикрытия северного фланга. Поскольку других резервов не имелось, дивизия ополченцев, еще недостаточно обученная, вошла в первое соприкосновение с противником.

Подразделения дивизии продвинулись на юг к деревне Чамово. Теперь они контролировали две дорожные магистрали, идущие на север и северо-восток от Ельни. Это имело большое значение, так как в первые месяцы войны гитлеровские войска вели наступление в основном по важнейшим магистралям. Дороги, уходившие на север и северо-восток, проходили по лесисто-болотистой местности, перерезанной речками.

Получив отпор от 24-й армии, фашистские войска стали спешно укреплять оборону вокруг Ельни. Близлежащие села, возвышенности и реки превращались в полосу сопротивления. Возводились проволочные заграждения, подготовлялись минные поля, как противопехотные, так и противотанковые. Противник заранее пристрелял каждую лощину, каждый метр земли. Для прорыва вражеской линии обороны с севера 6-я дивизия народного ополчения выделила 1293-й стрелковый полк под командованием полковника Н. А. Оглоблина. Полку придали роту разведбатальона, артиллерию, саперную роту, танкетки и другие специальные подразделения. Добровольцев, пожелавших участвовать в ударном отряде, оказалось больше, чем намечалось. Недостаточная боевая выучка личного состава восполнялась героизмом и преданностью Родине.

В конце августа развернулись бои за деревню Пожогино, село Богородицкое и деревню Костино. Ополченцы Москвы сражались мужественно и самоотверженно. Особенно отличилась разведывательная рота под командованием П. И. Мартыченко. Она получила задание обойти противника лесом, разведать его линию обороны и огне вые точки. За ротой двигался отряд для нанесения главного удара. Наступал рассвет. В лесу стояла необычайная тишина. Было даже как-то странно: прекратился вой фашистских мин, жужжание пуль, строгая речь пулеметов. Но вот и опушка. Сквозь мелкий кустарник просматривается линия обороны противника. Это фашистские дзоты. По команде Мартыченко ополченцы тихо подползли к противнику. Когда они находились метрах в пятидесяти от врага, раздался голос командира: «За мной, вперед, гранаты к бою!»

Вокруг храбрецов забушевал свинцовый ураган, но не надолго. Охваченные стремлением победить бойцы бросились на вражеские дзоты. В гитлеровцев полетели гранаты. Оторопевшие фашистские солдаты попытались бежать, но тщетно. Ополченцы уничтожили до взвода оккупантов, четырех солдат взяли в плен.

Отряд устремился в брешь, расширяя прорыв. Бой шел весь день. Противник контратаковал наши части, введя в бой танки, бронемашины и танкетки. Однако ополченцы-артиллеристы надежно прикрыли наступавших товарищей. Батарея под командованием лейтенанта Блинова выдвинула орудия и прямой наводкой подбила три танка, две танкетки и одну бронемашину. Остальные фашистские танки поспешили укрыться. Артиллеристы перенесли огонь на пехоту. Враг не выдержал атаки и бежал, оставив на поле боя большие трофеи.

Исключительно четко и самоотверженно действовали саперы дивизии. Они ликвидировали минные поля противника, сделали проходы в проволочных заграждениях, открывая дивизии путь для обхода противника и быстрого продвижения на юго-запад. Здесь мы впервые увидели различные типы мин, в том числе и новые противопехотные мины под названием «шпринг-мины» (прыгающие), взрывавшиеся при малейшем прикосновении к ним или к соединительной проволоке и имевшие большую силу поражения. Однако саперы-ополченцы под огнем противника быстро овладели искусством их обезвреживания и разминирования проходов.

Освободив от фашистов Пожогино, Богородицкое и Костино, усиленный отряд получил задачу продвигаться на юг к Ельне, где соседние дивизии 24-й армии громили группировку врага. Полковник Н. А. Оглоблин принял смелое решение: наступать через крупный лесной массив, расположенный вблизи большака. Дело в том, что, по данным разведки, разбитые части противника бежали в этот лес.

Не задерживаясь, полк развернулся в боевой порядок и двинулся вперед. Вскоре авангардные подразделения встретили группы вражеских автоматчиков и завязали с ними перестрелку. Одновременно послышались выстрелы с тыла. Полковник Оглоблин, уверенный в стойкости своих бойцов, немедленно занял круговую оборону. Для отражения вражеских атак с тыла он приказал повернуть лишь небольшую часть огневых средств.

Отряд приготовился к бою. Гитлеровцы приблизились на расстояние 50-60 метров. Они явно хотели вызвать панику и взять реванш за поражение. Но ополченцы усиленно отстреливались от противника и ждали сигнала к атаке. Вот по команде разом заговорили все наши пулеметы, артиллеристы ударили шрапнелью. Большое количество солдат и офицеров противника осталось на месте. Разгром вражеской группы завершили стрелки. Гитлеровцы не выдержали мощного удара и обратились в бегство.

Выполнив задачу, дивизия развернула другие свои подразделения, обходя теперь Ельню с запада. 1297-й стрелковый полк под командованием полковника Н. Ф. Сапруна наступал на деревни Мойтево и Ченцово, оттесняя противника и отбивая его контратаки. Слаженно действовали артиллеристы артполка дивизии. Прицельным огнем они уничтожали живую силу и технику врага.

Фашисты пытались задержать наступление наших войск на Ельню. Они применили свой излюбленный прием: выбросили в тыл полкам десант парашютистов, чтобы дезорганизовать их боевые порядки.

В ночь на 3 сентября сторожевые посты разведбатальона, расположенные между деревнями Еремино и Серебрянка, услыхали гул самолетов. Видимо, фашистские летчики что-то искали. Самолеты сделали разворот над поляной, и от них стали отделяться парашютисты. Командир поста наблюдения немедленно послал двух связных доложить командованию.

По тревоге были подняты две роты. Через полчаса ополченцы разведывательного батальона окружили поляну. Командир батальона Ф. М. Орлов ввел в бой взвод пулеметных тачанок и взвод танкеток. Кольцо окружения быстро сжималось. Взвившиеся в небо красные ракеты возвестили начало атаки. Не ожидавшие нападения фашисты открыли беспорядочную стрельбу, стремясь укрыться в лесу. Но там их встретил огонь пулеметных тачанок. Через час бой закончился победой ополченцев. Больше 100 убитых солдат противника осталось на поляне. Свыше десятка пленных отправили в штаб дивизии. Разведбатальон захватил трофеи: автоматическое оружие, две радиостанции, минометы и другое вооружение. Но главное – ополченцы сорвали коварный замысел немецко-фашистского командования.

В ночь на 4 сентября дивизия вышла под Ельню, а 5 сентября части 24-й армии освободили старинный русский город от оккупантов. На подступах к Ельне и в самом городе мы предали земле своих близких друзей и товарищей, самоотверженных патриотов-москвичей, павших в первых боях с гитлеровскими захватчиками. Среди погибших был и политрук роты А. В. Шамонов, прибывший в дивизию с батальоном орехово-зуевских ополченцев.

Имя этого замечательного коммуниста надолго сохранилось в дивизии. Его смелость, мужество стали образцом для ополченцев. В самые трудные минуты сражения он личным примером воодушевлял бойцов. В последнем бою на подступах к городу, когда А. В. Шамонов поднял роту на штурм фашистских окопов, вражеская пуля прервала его светлую жизнь.

Медсанбат перевязывал и отправлял раненых. Среди них – командир взвода танкеток Волков, первым ворвавшийся в одну из деревень и подавивший пулеметные точки врага, студент пятого курса Московского института инженеров транспорта В. С. Мицура, рабочий завода твердых сплавов С. Хромов и многие другие.

Помнится, в то время в дивизию приехала делегация трудящихся Дзержинского района во главе с секретарем райкома партии П. И. Вакуленко. Она привезла подарки и письма из Москвы. Делегаты радовались вместе с нами первым успехам дивизии. Они увидели валявшуюся вдоль дорог вражескую технику, груды снарядов, ящики с патронами, винтовки и другое вооружение, машины, брошенные бежавшими в панике фашистскими вояками. Они увидели и варварские разрушения, причиненные Ельне гитлеровскими бандитами. Члены делегации не могли подобрать слов, чтобы выразить свое гневное возмущение неслыханными злодеяниями фашистов.

Успешные бои под Ельней – первое мощное наступление Красной Армии, закончившееся разгромом немецко-фашистской группировки и освобождением Ельни. Сражение под Ельней спутало карты гитлеровского генералитета, получившего очередную осечку в стратегии «молниеносной войны». Оно дало Верховному главнокомандованию возможность выиграть время, столь необходимое тогда для наращивания сил Красной Армии. Определенную роль в этом сыграли и ополченцы-москвичи.

Народное ополчение Москвы. – М.: Московский рабочий, 1961. С. 81-86
https://mosopolchenie.ru/memories/pervyi-boi-opolchentsev

Сообщения объединены, 15 май 2025

4 июля 1941 г. Я не могу оставаться в стороне в этот тяжелый для Родины час. По призыву партии в Москве создается народное ополчение. В него идут люди с заводов, фабрик, учреждений, научных институтов, высших учебных заведений. Я пренебрег броней и пошел в военкомат Дзержинского района. Прошу поправить меня в действующую армию. Меня послали в 6-ю дивизию народного ополчения нашего района.

В дивизии мне предложили сформировать из ополченцев отдельную саперную роту. Два дня знакомился с людьми, подбирал командиров взводов. Охотников воевать с фашистами в саперной роте очень много. Здесь и спортсмены из общества «Спартак», и плотники со строек, и инженеры с различных предприятий. Но принять можно далеко не всех. Саперы — особый род инженерных войск. Нужны люди со специальными знаниями, имеющие определенные трудовые навыки.

Первый, с кем я познакомился, был смуглый, худощавый железнодорожник А. А. Вахмин, такой же участник гражданской войны, как и я. Разговорились по душам, вспомнили давние годы.

– Ну что же, будем вместе бить фашистских гадов?

– Затем и записался добровольцем в народное ополчение, чтобы защищать свою семью, своих детей, свою Родину. Вместе так вместе.

Назначил его командиром первого взвода. Командирами остальных взводов стали И. Л. Литвинов, И. А. Витте, К. Н. Князьков все инженеры, люди либо с военным образованием, либо с боевым опытом.

Сегодня во второй половине дня на совещании у командира дивизии впервые увидел в лицо командиров полков, начальников служб и отдельных подразделений, а также комиссара дивизии. Командир дивизии кратко рассказал об обстановке и поставил задачу: как можно быстрее закончить формирование и подготовиться к отправке на фронт.



Начальник штаба познакомил меня с непосредственным начальником, ветераном гражданской войны дивизионным инженером Иваном Дмитриевичем Чиликиным. Разговорились. Оказывается, мы оба 12 лет жили в одном доме и не знали друг друга.

8 июля. День прошел в напряженной работе. Нужно было получить обмундирование, предметы хозяйственного обихода, одеть, постричь, помыть в бане всю роту, а главное – дать людям возможность в считанные дни до отправки на фронт обучиться обращению с винтовкой, толовой шашкой, миной, гранатой. Большую помощь оказали нам преподаватели военной кафедры МИИТа. Через них я достал комплект уставов. В кабинетах кафедры саперы ознакомились с образцами военной техники. Им рассказали, как возводить инженерные сооружения на поле боя, строить окопы, блиндажи, эскарпы, как делать проволочные заграждения, ставить минные поля и т. п. Теоретические занятия чередовались со строевыми. Политрук Г. М. Киселев проводил с бойцами политбеседы. С каждым днем рота все больше походит на воинскую часть.

9 июля. Днем командир дивизии произвел саперам и другим подразделениям дивизии смотр. На плацу возле главного входа в МИИТ подразделения проделали все перестроения, а потом прошли маршем перед комдивом. Он остался доволен саперами. Как-то будет в бою?

10 июля. Завтра отправляемся на фронт. День прошел в хозяйственных заботах. Вместо шинелей бойцы получили защитного цвета куртки. Под вечер нам выдали десять винтовок, патроны и несколько бутылочных гранат. Остальных обещали снабдить потом.

Часов в восемь вечера приехала проститься жена. Я сразу увидел ее заплаканное лицо в толпе женщин, пришедших посмотреть, может быть в последний раз, на мужей, братьев и отцов. В скверике МИИТа мы опустились на скамью, где уже сидел с женой и дочерью мой писарь, доцент С. С. Волков. Женщины познакомились и туг же отвернулись. Каждой хотелось побыть с мужем. Время пролетело быстро. Последние советы, наставления, наконец я обнял Веру на прощание.

– Успокойся, береги себя, Валерика, не плачь, – кажется, я сказал именно это.

К горлу подкатывал комок. Я оторвался от жены и ушел. В роте среди товарищей немного успокоился. Прошел по комнатам. Бойцы спали на полу, подстелив свои куртки, положив под головы вещевые мешки. Сам я не ложился вовсе. Волновала мысль: все ли сделано для бойцов? Вроде все. Коммунисты роты во главе с политруком Г. М. Киселевым много потрудились, что- бы за пять дней сплотить саперов в крепкую военную семью...

11 июля. В два часа подали автобусы. Чуть брезжит рассвет. На машинах проезжаем по московским улицам. Миновали Арбат, Смоленскую площадь, остался Бородинский мост. Прощай Москва, прощай дом, семья! Увидимся ли когда-нибудь?

Машины, соблюдая положенный интервал, плавно катятся по Минскому шоссе. Кругом необозримые поля. Сочные, травы, тучные нивы все говорит о богатейшем урожае. Один за другим меняются виды.

Солнце уже сильно припекало, когда мы проехали Большие Вяземы, Кубинку, Дорохово. То и дело слышалась команда: «Воздух». Колонна останавливалась, бойцы стремились где-нибудь укрыться. После Вязьмы останавливаться приходилось чаще. Свернули на грунтовую дорогу к Дорогобужу. Наконец высадились и расположились ночевать на опушке леса. Машины ушли. Дальше пойдем пешком.

12 июля. Рано утром походным порядком двинулись в район деревни Озерище. Для нас эта была проверка умения совершать марши в боевой обстановке. Саперы с честью справились с задачей. К вечеру, усталые, но бодрые, в полном составе пришли в район деревни Озерище. Наскоро устроили шалаши, улеглись спать...

14 июля. Сегодня получили первое боевое крещение: познакомились на практике со свистом фашистских авиабомб. Около двух часов дня нам привезли инструмент. В тот же момент несколько немецких самолетов стали бомбить расположенную рядом дорогу. Лётчики заметили, видимо, едущие к нам повозки. Послышалась команда: «По щелям». Однако поблизости щели не оказалось, и я плюхнулся прямо на землю. Свист бомб, грохот разрывов, пулеметные очереди...

Когда самолеты улетели, я протянул руку и обжегся: возле ноги лежал осколок величиной с ладонь. Я принес его в штаб и получил выговор. Повертев в руках еще теплый осколок, командир дивизии отругал меня за то, что мы демаскируем штаб дивизии:

– Ездят к вам среди бела дня, на виду у противника...

16 июля. Овладеваем оружием, роем окопы и щели. Для командира дивизии оборудовали НП и КП. На этом бойцы, да и мы, командиры, учимся правильно возводить инженерные сооружения. Обстановка накаляется. Противник прорвал фронт под Смоленском и сбросил воздушный десант в Ярцеве. Переодетые вражеские разведчики под видом «наших командиров» проникают в тыл и сеют панику. Отдельные группы и мало устойчивые части отступают. Мы их разоружаем. Таким способом я вооружил роту на 80%. Добыли даже два ручных пулемета и наганы для командиров.

19 июля. После ночного марша расположились в балке, поросшей кустарником, юго-восточнее Дорогобужа. Саперы молодцы, не подвели на марше. Часть роты оставалась в районе Озерищ. Там она приняла огневое крещение: вместе с другими подразделениями отражала налет большой группы вражеских десантников. В схватке отличился помощник командира первого взвода Н. И. Никольский. Говорят, дрался геройски, подробностей, к сожалению, не знаю. Впрочем, это все «не по специальности». Каковы-то мы будем на нашей работе?

26 июля. Последние три дня в промежутке между рытьем блиндажей и заготовкой бревен рота занималась. Учились владеть винтовкой, гранатой, изучали материальную часть. Провел с бойцами стрельбы. Оказалось, что в роте много хороших стрелков. Но были и такие, которые стреляли впервые в жизни. Их я учил дополнительно.

Над районом Дорогобужа все время летают вражеские самолеты. Наши зенитки стреляют, но редко попадаю в фашистских стервятников. Непонятно, почему командование запрещает нам стрелять залпами из винтовок. Думаю, мы сбили бы не один самолет.

5 августа. «Мессершмитты» навещают нас все чаще. Сегодня во второй половине дня у нас на глазах вражеский самолет сбил наш «ястребок». Я учил бойцов тактике наступательного боя. В любом бою командир должен иметь огневой резерв. Всю остальную силу надо бросать в первую линию, чтобы сразу создавать огневое превосходство. Теперь отделения и взводы хорошо принимают боевой порядок. Воздушная тревога прервала занятия. Выполняя приказ командования, все залезли в щели. В воздухе два фашистских самолета гонялись за нашим «ястребком». Один наседал сверху, а другой с хвоста. Вот они совсем низко, того и гляди заденут за верхушки деревьев. Можно даже видеть злобные лица фашистов. «Ястребок» пытался прорваться и занять господствующее положение, но вдруг задымил и резко пошел к земле. Упал он метрах в двухстах от нас.

Саперы с лопатами побежали к объятой пламенем машине. Быстро загасили песком огонь, но летчик уже обгорел. Впрочем, он умер еще раньше. Видимо, ударился о стальную спинку кабины, и ему снесло черепную коробку. Вечером его похоронили неподалеку от ржаного поля, отдали последний салют. Тяжело, бездействуя, наблюдать такую драму! А ведь залповым огнем можно было сбить фашистов! И вообще, когда наших самолетов будет больше, чем фашистских?

Советские войска медленно отступают на восток под натиском превосходящих сил врага, ведя жестокие непрерывные бои. Бои идут в районе Ельни.

15 августа. Под Волочком фашисты сбросили десант – шестьдесят человек. Их окружили наши танки, пехота и всех до одного уничтожили. Когда рота купалась, вражеские самолеты обстреляли нас. Двое убито, десять ранено. Меня судьба снова пощадила: пули шлепались рядом.

20 августа. Курс боевой подготовки успешно закончен. В роте теперь немало минеров-подрывников. Мы получили благодарность от командира дивизии. На первом месте взвод А. А. Вахмина, но не отстают и остальные. Кажется, мы в самом деле готовы уже выполнять любые боевые задания.

Сегодня бойцы приняли присягу. Делегация трудящихся Дзержинского района Москвы во главе с секретарем райкома вручила дивизии знамя. Я выстроил роту и начал читать текст.

– Я, сын трудового народа и гражданин Союза Советских Социалистических Республик...

Бойцы отчетливо повторяют за мной торжественные слова присяги. Суровые, обветренные лица. Видно, люди сдерживали волнение. Да и у меня перехватило дыхание. Но, подавив спазму, сжавшую горло, я продолжал читать. Как мы сроднились за эти полтора месяца! Последние слова присяги раздавались под гул вражеских самолетов. Однако никто из саперов не шелохнулся.

27 августа. В дивизию влился 462-й отдельный саперный батальон. Нашу роту включили в него. Я назначен начальником штаба батальона, а командиром роты стал И. Л. Литвинов.

9 сентября. Почти две недели ничего не записывал. Не было времени. Наша дивизия вела свои первые наступательные бои. Она участвовала в ликвидации ельнинского выступа плацдарма противника восточнее Ельни, образовавшегося в результате нашего контрудара, – который вклинился в нашу оборону. Дивизионные саперы в самом прорыве не были, но дел у нас все равно по горло.

Вчера мы получили первое боевое задание. При отступлении фашисты заминировали буквально все: дороги, мосты, дома, свои блиндажи, даже трупы наших солдат, оставшиеся на поле боя. Требовалось тщательно проверить местность и обезвредить мины. И тут ополченцы показали, на что они способны.

На участке, отведенном для роты И. Л. Литвинова, встретились мины неизвестной нам конструкции. Когда бойцы подошли к трупам двух советских командиров, чтобы похоронить их, раздался взрыв. Несколько саперов погибло. Но остальные не сробели. Бойцы смело, хотя и с двойной осторожностью, подошли к месту взрыва. Внимательно присмотревшись, они обнаружили торчащие из травы черные усики других мин. Одну из них осторожно выкопали. Мне, инженеру-механику, не составило особого труда разобраться в ее устройстве. Это оказалась противопехотная «подпрыгивающая» мина нажимного действия. В ее дно вмонтирован вышибной заряд. Если надавить на усики, мина выскакивает из земли и взрывается в воздухе. Мы тут же разъяснили саперам, как обращаться с попавшейся нам новинкой. Больше жертв не было. Задание выполнили отлично.

12 сентября. Еще в августе по инициативе комиссара дивизии из инженеров-ополченцев создали особую группу в помощь командованию для возведения инженерных сооружений. В группу вошли миитовцы А. В. Дарков, П. В. Дьяконов, В. П. Гудков, С. А. Колганов, Б. К. Дубровский, П. М. Успенский, А. В. Осокин, М. И. Виноградов, Н. И. Никольский, Г. П. Лидерс и А. Ф. Смирнов. Все это рядовые и младшие командиры саперной роты И. Л. Литвинова. Они строили блиндажи, мосты для прохода танков. Вчера после того, как была закончена операция по разминированию, им дано задание разработать систему минных полей перед фронтом дивизии, а также схему маскирования мостов и дорог.

18 сентября. Наши мины конструкции майора Слюнина требуют от сапера не только умения, но и чрезвычайно крепких нервов. Любое дрожание пальцев в момент установки взрывателя может повлечь за собой катастрофу. Все же ополченцы успешно справляются с боевой задачей. Проверка на храбрость, выдержку и беззаветную преданность долгу пройдена всеми товарищами. На днях сапер Павлов, установив 99 мин, подорвался на сотой. То ли устал, то ли нервы сдали, то ли просто взрыватель оказался недоброкачественным.

Смерть товарища произвела тяжелое впечатление на бойцов. Но ни один из них не остановился. Все продолжали выполнять свой долг. В тот день мы поставили около тысячи мин. Уже заминирована большая территория перед линией нашей обороны...

На этом обрываются мои дневниковые записи о первом периоде деятельности саперов-ополченцев, моих товарищей. Он как будто небогат событиями. Тяжелые, дальние марши, изнурительный труд на постройке блиндажей, рытье противотанковых рвов, постоянные занятия саперным делом – таков был наш быт. Но именно за те два месяца москвичи превратились из мирных тружеников в кадровых бойцов. Высокая сознательность, самоотверженность ополченцев перед лицом нависшей над Родиной угрозы сплотили нас в дружный коллектив, который мог беззаветно выполнять свой долг на поле боя.

Народное ополчение Москвы. – М.: Московский рабочий, 1961. С. 66-73.
https://mosopolchenie.ru/memories/iz-dnevnika-komandira-saperov

 

"Завтра праздник, юбилейный День Победы. Поздравления получают ветераны, которых с каждым годом становится все меньше. Но, как ни странно, в Москве все меньше памятников погибшим в Великой Отечественной войне.

Причина проста — многие памятники были установлены на ранее закрытых территориях промышленных или транспортных предприятий, работники которых уходили на фронт. В последние годы Москва активно передает землю бывших заводов и фабрик коммерсантам-застройщикам. А им, за редким исключением, глубоко плевать на историческую память, если ее нельзя конвертировать в дополнительную прибыль.
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Особенно усердствуют в уничтожении памятников крупнейшие застройщики, например, ПИК. В Марьиной роще на огромной территории бывшего завода Густава Листа (в советское время – «Борец», Складочная улица, 6), снесенного в 2018 году, построен и заселен очередной ЖК. Находившийся перед зданием заводоуправления мемориал уничтожен в процессе строительства и не восстановлен.



На той же Складочной улице, в небольшом сквере рядом с закрытой платформой Станколит, стоял еще один памятник с именами погибших в Великой Отечественной Войне. Он исчез вместе со сквером при расширении улицы и прокладке тоннеля под железнодорожными путями.

Справедливости ради, нужно отметить, что некоторые застройщики сохраняют мемориалы, но, как правило, перемещают их на новые места.



В Уголовном кодексе РФ имеется статья 243.4, предусматривающее наказание за «уничтожение либо повреждение расположенных на территории Российской Федерации или за ее пределами воинских захоронений, а также памятников, стел, обелисков, других мемориальных сооружений или объектов, увековечивающих память погибших при защите Отечества …».

Однако нам неизвестны случаи ее применения ни к одному из московских застройщиков, хотя число мемориалов, исчезнувших при застройке бывших предприятий, не ограничивается перечисленными.

Обращения в правоохранительные органы не дают результата — ни полиция, ни прокуратура, в упор “не видят состава преступления” и отказываются возбуждать уголовные дела по факту исчезновения памятников. Получается, на застройщиков закон не распространяется? Или вмешиваются покровители “из высших сфер”? Тогда это еще одно проявление коррупции, и как раз в тех органах, которые должны с ней бороться.
https://www.archnadzor.ru/2025/05/08/pamyatniki-uhodyat-kak-veteranyi/#more-39838

Ну это так, информация к размышлению.... Жаль фамилии не читаются на этих фото. Особенно на Октябрьской, видимо не так давно мемориал появился. А еще одну информацию к размышлению позже покажу, в нашей группе по ополчению выложили документы, очень интересные!